По длу Скопинскаго банка.
По длу Скопинскаго банка.
‘Русь’, 23-го октября 1882 г.
По делу Скопинского банка, Аксаков Иван Сергеевич, Год: 1882
Время на прочтение: 11 минут(ы)
Сочиненія И. С. Аксакова
Томъ седьмой. Общеевропейская политика. Статьи разнаго содержанія
Изъ ‘Дня’, ‘Москвы’, ‘Руси’ и другихъ изданій, и нкоторыя небывшія въ печати. 1860—1886
Москва. Типографія М. Г. Волчанинова, (бывшая М. Н. Лаврова и Ко) Леонтьевскій переулокъ, домъ Лаврова. 1887.
Ниже, въ отдл ‘Русская область’, читатели найдутъ выдержки изъ воспоминаній бывшаго ‘счетовода’ Скопинскаго банка, г. Семакова, написанныхъ еще въ 1879 г. и напечатанныхъ на дняхъ въ ‘Одесскомъ Встник’. Это новые штрихи исторіи Скопинскаго ‘кредитнаго учрежденія’, главныя черты которой, впрочемъ, выяснились уже съ достаточной полнотою, въ ней, въ этой исторіи, не было даже ненарочной правды, въ вид хоть случайнаго эпизода, она вся врна себ съ начала до конца. Это истинное диво русскихъ общественныхъ нравовъ, колоссальное размрами і мста и времени,— диво не только мошенничества, но еще боле той нашей общественной простоты, что, по пословиц, ужъ подлинно ‘хуже воровства’ Это цлыхъ девятнадцать лтъ откровеннйшаго, грубйшаго, широкаго, что море, надувательства и не мене грубаго, широкаго легковрія и исполинскаго ротозйства! Что предъ г. Рыковымъ какой-нибудь Сквозникъ-Дмухановскій, обманувшій трехъ губернаторовъ? Надуть всю Россію какъ есть, съ цлымъ рядомъ смнявшихся губернаторовъ, министровъ, со всми системами полицейскаго, явнаго и тайнаго надвора, правительственнаго, финансоваго, наконецъ и ‘общественнаго контроля’ — это по истин величаво! Но величавъ и общественный срамъ. Вдь какъ надуть? безъ искусства, безъ хитрости,— самымъ аляповатымъ образомъ, не потаенно, въ одиночку, а напротивъ, почти при трубныхъ гласахъ, всенародно, блымъ днемъ, съ содйствіемъ, прямымъ или косвеннымъ, цлой сотни участниковъ!… Въ этомъ отношенія любопытенъ разсказъ Семакова: мошенничество производилось такъ просто, наивно, все было шито такими блыми нитками и крыто такой дырявой дерюгой, что стоило бы только хоть разъ въ 19 лтъ заглянуть въ счетоводство банка посторонней душ, хоть бы и не доблестной, а только нсколько независимой,— все бы мигомъ раскрылось и безшабашной плутн положенъ былъ бы конецъ. Но никто не заглянулъ. Ни начальники губерній, ни жандармскіе губернскіе штабъ-офицеры, ни знаменитое Ш Отдленіе, вездсущее, всевдущее и всемогущее именно въ теченіи почти всего долгаго періода банковской въ Скопин ‘дятельности’, никто даже никогда и вниманія не обратилъ на т странные слухи о банк, которые все-таки ходили по всей земл Русской и если не смущали доврчивость темнаго люда, съ банковыми порядками вовсе незнакомаго, то все же предостерегли многихъ, боле осмотрительныхъ. Все это тмъ боле странно, что въ столицахъ, въ многочисленной сред банковыхъ, коммерческихъ, желзнодорожныхъ и иныхъ практическихъ дятелей Скопинскій банкъ никогда не пользовался доброю славой. Намъ лично, съ самаго его основанія, не привелось видть ни кого, кто бы упоминалъ объ этомъ учрежденіи иначе какъ съ ироніей. Въ печати отъ времени до времени появлялись даже прямыя предупрежденія, газета ‘Голосъ’ недавно указала на статью очень обличительнаго свойства, напечатанную на ея столбцахъ еще 14 лтъ назадъ. Да и не могло быть иначе. Вдь не втихомолку велъ г. Рыковъ свое дло, а гремлъ имъ на всю Россію. Кому, кром разв Кредитной Канцеляріи Министерства финансовъ, не били въ глаза Рыковскія рекламы, публикаціи и отчеты Скопинскаго банка, не говоря уже о рекламахъ въ пользу юрода Скопина (городъ въ лиц Рыкова, при всякомъ удобномъ и неудобномъ случа, лвъ непрошеный съ поздравленіями, адресами и всяческими публичными заявленіями врноподданническихъ и прогрессивно-культурныхъ чувствъ, такъ что мы, издавая газету ‘Москву’, наконецъ наотрзъ отказали г. Рыкову помщать таковыя его телеграммы). Нтъ даже никакой надобности быть спеціалистомъ въ банковомъ дл для того, чтобъ уразумть несообразность такого необычайно высокаго процента платимаго за вклады, до 7 и 7 1/2%, когда очевидно не было ни малйшей возможности помстить всю громадную сумму вкладовъ съ какою-нибудь выгодою въ самомъ город Скопин, т. е. за учетный и ссудный процентъ выше вкладнаго: помстить же на сторон было едвали мыслимо при современномъ удобств кредитоваться въ столицахъ и въ губернскихъ отдленіяхъ Государственнаго Банка за процентъ несравненно боле дешевый!… Впрочемъ, въ этой сумм вкладовъ (которыхъ въ подобномъ размр имется лишь въ очень немногихъ изъ первостатейныхъ банковъ Россіи) вроятно окажется не мало дутыхъ, т. е. не существующихъ, только проведенныхъ по книгамъ, съ выдачею билетовъ для представленія залогомъ въ казну при подрядахъ и для иныхъ оборотовъ. Надо надяться, что слдствіе будетъ произведено съ полною тщательностью, раскроетъ во всей подробности всю исторію этого лихаго воровскаго предпріятія,— и что, откинувъ всякую заботу о томъ, какъ бы ‘излишнею оглаской не подорвать кредита банковъ’, признаютъ полезнымъ, отпечатавъ эту исторію, разослать ее по всмъ городскимъ думамъ въ назиданіе и въ вящее прославленіе города Скопина.
Интересно, между прочимъ, и то, 4fц сообщаетъ Семаковъ о значеніи г. Рыкова въ своемъ город. У насъ въ большой мод негодованіе на деревенскихъ кулаковъ и стованіе на правительство — зачмъ не ограждаетъ оно отъ нихъ этихъ несчастныхъ, беззащитныхъ крестьянъ. По посмотрите, чмъ былъ г. Рыковъ, по разсказу Семакова, въ город, имющемъ 10 тысячъ жителей, которыхъ беззащитность оплакивать какъ-то неудобно,— въ город, надленномъ всми гарантіями самоуправленія, не въ какой-либо глуши, а въ Рязанской губерніи, на желзной дорог, въ десяти часахъ зды отъ Москвы, а въ трехъ, если не мене, отъ Рязани! Это ужъ не кулаку *чета, это диктаторъ, смняющій исправниковъ, чуть не предводителей дворянства, представляющій къ наградамъ лицъ отъ него не зависящихъ, держащій подъ пятой все населеніе. Какая картина нравовъ! И картина тмъ боле печальная, что и извинить-то ихъ нечмъ — въ виду городскаго самоуправленія, мировыхъ и иныхъ судовъ, прокуроровъ, корреспондентовъ, дозволенной въ печати гласности и т. д.!
Какъ ни занимательна эта картина, но насъ не мене, если не боле занимаютъ общіе вопросы, къ которымъ подало поводъ крушеніе Скопинскаго городскаго банка — и главнымъ образомъ вопросъ объ имущественной отвтственности. Кому вознаграждать вкладчиковъ, если имущества лицъ, признанныхъ уголовнымъ судомъ виновными, не достанетъ (какъ это и предвидится)? Нкоторые, ссылаясь на 25 Нормальнаго Положенія о городскихъ банкахъ, привлекаютъ къ отвтственности ‘городское общество’, другіе, какъ напримръ ‘Московскія Вдомости’, обязанность принять на себя уплату суммъ, подлежащихъ взысканію съ городскихъ жителей, возлагаютъ на правительство, такъ какъ, по ихъ мннію, оно не можетъ почитать себя въ настоящемъ дл совсмъ безотвтственнымъ. Оставляя въ сторон вопросъ объ удобств и о практическихъ послдствіяхъ таковой мры, мы съ своей стороны не можемъ не признать, что значительная доля отвтственности за вс городскіе банки ложится именно на правительство. Чтобъ убдиться въ этомъ достаточно прочесть самое Положеніе.
Скопинскій городской банкъ — несчастное порожденіе одного изъ наиболе неудачныхъ твореній нашего новйшаго финансоваго законодательства. ‘Нормальное Положеніе о городскихъ общественныхъ бойкахъ’, утвержденное 6 февраля 1862 г., было составлено въ ту пору лихорадочнаго увлеченія мыслью о созданіи у насъ широкаго частнаго кредита и о преимуществахъ частнаго хозяйства надъ государственнымъ, которая ознаменовалась достопамятнымъ изгнаніемъ ь изъ государственныхъ кредитныхъ учрежденій громадной массы частныхъ капиталовъ, сбытомъ въ частную собственность и эксплуатацію множества государственныхъ природныхъ богатствъ и равными другими финансовыми скоросплыми предпріятіями, вызванными отчасти дйствительною потребностью, но еще боле духомъ доктрины. Конечно, много было плнительнаго въ мысли, однимъ почеркомъ пера создать въ Россіи сотни кредитныхъ учрежденій, и ничего нтъ удивительнаго, что при отсутствіи всякаго государственнаго опыта въ этой сфер дятельности (такого опыта не откуда было и взять, его не было въ русской общественной жизни), вышло ‘Положеніе’, — на нашъ взглядъ боле чмъ странное. Но извиняться ‘неопытностью’ правительство можетъ только предъ исторіей, а не предъ частными интересами, отъ таковой неопытности пострадавшими.. Соблазнить города, наши уздные города, на учрежденіе городскихъ банковъ, надлить эти кредитныя учрежденія привилегіями, придать имъ характеръ покровительствуемыхъ правительствомъ учрежденій — не устанавливая при этомъ никакого систематическаго, правильнаго за ними контроля, это вдь почти то же, что вооружить ребенка ножомъ, даже и не смекнувъ, что онъ пожалуй имъ и обржется. Читая Нормальное Положеніе, недоумваешь — чмъ же собственно представлялись эти учрежденія законодателю: государственными или же просто общественными, и притомъ такими ли, до которыхъ правительству столько же дла, сколько до всякаго учрежденія, основаннаго на паяхъ или акціяхъ (въ род, напримръ, Торговаго, Купеческаго, Учетнаго, Волжско-Камскаго банковъ въ Москв или Петербург), или же такими, къ которымъ правительство не можетъ относиться безразлично? Не можемъ ршить, какъ въ точности смотрлъ на никъ законодатель, но по смыслу устава выходитъ, что городскіе банки учрежденія боле или мене — государственныя.
Этотъ характеръ придаютъ имъ слдующія статьи ‘Положенія’:
Директору банка и его товарищамъ, избираемымъ городскимъ обществомъ, присвеиваетеи мундиръ, не общій съ городскими выборными членами, а вдомства Министерства финансовъ, отъ VII до IX разрядовъ ( 7).— Банку предоставляется имть зерцало въ комнат засданій правленія ( 14).— ‘Наблюденіе за исполненіемъ* особыхъ правилъ о выдач ссудъ на сроки свыше 9 мсяцевъ и объ отношеніи актива къ пассиву (т. е., чтобы сумма примятыхъ банкомъ вкладовъ и всякихъ иныхъ обязательствъ не превышала боле чмъ въ 10 разъ собственные его капиталы, основной и вапасный) ‘предоставлено министру финансовъ по соглашенію съ министромъ внутреннихъ длъ’. (Прим. 2 къ 23. Исполнялось ли когда такое требованіе закона — это вопросъ другой…).— ‘Безъименные билеты банка на полученные имъ вклады принимаются въ залогъ, наравн съ наличными деньгами, во всхъ присутственныхъ мстахъ той губерніи, гд учрежденъ банкъ’. Это преимущество очень важное. Билетамъ частныхъ или акціонерныхъ кредитныхъ учрежденій такое право не присвоено, оно предоставляется лишь по особенному ходатайству этихъ учрежденій и въ мру внушаемаго мми правительству доврія: инымъ наравн съ наличными деньгами, инымъ со сбавкой. Представьте же себ положеніе частныхъ лицъ, отдавшихъ свои деньги на вкладъ въ Скопннскій банкъ: какъ же имъ не имть увренности въ доброкачественности полученныхъ ими отъ этого банка билетовъ, когда, по справк въ любомъ казенномъ присутствіи Рязанской губерніи, они убждались, что сама казна велла признавать ихъ безпрекословно наравн съ наличными деньгами?! Вдь это своего рода гарантія, и очень значительная.
Но всего знаменательне слдующая особенность:
Въ устав каждаго негосударственнаго кредитнаго учрежденія, предвидится возможность прекращенія дйствій и имется цлый рядъ о ликвидаціи обязательствъ. Каждое такое учрежденіе, какъ юридическое лицо, можетъ наравн съ частными лицами оказаться несостоятельнымъ, банкротомъ. Ничего подобнаго нтъ и не предвидится въ Нормальномъ Положеніи о городскихъ банкахъ. Ни одна статья не упоминаетъ ни словомъ ни о несостоятельности, ни о ликвидаціи, — и это не опущеніе. Нисколько. Въ соотвтствіи съ этимъ представленіемъ о непрерывности банковскаго существованія и банковской дятельности находится 27 Положенія, на основаніи котораго вклады въ городскіе банки ‘принимаются или на неопредленное время, или на извстные сроки отъ трехъ до двнадцати лтъ, или же на вчное время, съ правомъ пользоваться лишь одними процентами безъ востребованія самаго капитала’… Ни о какихъ вчныхъ вкладахъ ни въ какомъ устав для частныхъ или акціонерныхъ публичныхъ банковъ, предполагающихъ возможность ликвидаціи, не говорится,— тмъ боле что съ юридической точки зрнія вчныя обязательства — даже nonsens, что-то немыслимое, да и на основанія нашего гражданскаго свода крайній срокъ всякимъ договорамъ положенъ двнадцатилтній, ‘Вчныя’ обязательства возможны единственно для государства, которое не можетъ само полагать своему бытію сроки и виждется, такъ сказать, на фикціи о вчности, а равно и для органическихъ членовъ государственнаго тла — его составныхъ частей. Очевидно, что городской банкъ Нормальнаго Положенія — по мысля, можетъ-быть и не ясно сознанной законодателемъ.— зиждется на томъ же представленіи какое лежитъ [въ основаніи государства, другими словами — на государственномъ начал, общемъ городскимъ банкамъ съ Банкомъ Государственнымъ, — почему въ ихъ уставахъ и нтъ о ликвидаціи ни слова. Это не значитъ, чтобъ самыя государственныя учрежденія были ‘вчны’. Государственный Банкъ можетъ быть закрытъ или преобразованъ, но вс его обязательства суть обязательства государства, а потому никогда и не могутъ утратить силу. Провозгласивъ въ Нормальномъ Положеніи общность начала городскихъ банковъ съ государственнымъ, правительство несетъ предъ обществомъ и отвтственность за такое провозглашеніе, иначе — отвчаетъ предъ частными кредиторами за городскіе банки такъ же, какъ и за Банкъ! Государственный, который никогда ‘несостоятельнымъ’ быть не способенъ, т. е. несостоятельность котораго юридически предполагаться не можетъ — какъ не можетъ предполагаться несостоятельность государства. Разница лишь въ томъ, что въ Государственномъ Банк правительство отвчаетъ непосредственно и потомъ уже вдается съ виновными, а въ городскихъ банкахъ взысканіе за растрату обращается первоначально на служащихъ и иныхъ лицъ, по степени ихъ вины и прикосновенности.
Намъ возразятъ вроятно, что если правительство и обязано имущественною отвтственностью въ дл Скопинскаго банка, такъ уже посл всхъ, т. е. когда не только дума, но и самъ городъ окажутся несостоятельными и укажутъ на 19 и 25 статьи Нормальнаго Положенія, изъ которыхъ первая (о періодическихъ ревизіяхъ) гласитъ: ‘Впрочемъ, какъ за цлость принадлежащихъ банку и ввренныхъ ему суммъ отвтствуютъ не только правленіе (банка) и дума, но и само городское общество (ст. 25), то такія же свидтельства (т. е. ревизіи) могутъ быть производимы и симъ послднимъ чрезъ особо уполномоченныхъ для того гражданъ, во всякое время’, No 25 статья говоритъ кратко: ‘Ввренные банку вклады обезпечиваются ручательствомъ всего городскаго общества, которое отвтствуетъ и за цлость всхъ суммъ банка’. Нельзя не подивиться неопредленности этихъ статей, самыхъ капитальныхъ повидимому вр всемъ устав. Несомннно, что составитель проекта имлъ самое смутное понятіе о взаимныхъ отношеніяхъ ‘городскаго общества’ и городскаго представительства. Едвали впрочемъ не смутно оно въ нашемъ общественномъ сознаніи и до сихъ поръ,— а этотъ вопросъ заслуживаетъ, именно теперь, внимательнаго изученія и точнаго разршенія. Вотъ надъ чмъ бы поработать нашимъ юридическимъ обществамъ.
Нормальное Положеніе вышло еще въ 1862 г., т. е. еще при дйствіи Екатерининскаго городоваго устройства. Выраженіе ‘городское общество’ имло тогда смыслъ боле опредленный, т. е. предполагало только сословія купеческое, мщанское и ремесленное, съ совершеннымъ исключеніемъ дворянскаго. Былъ даже такой интересный случай при введеніи въ дйствіе новаго Городоваго Положенія, что уполномоченные купеческаго, мщанскаго и ремесленнаго сословій одного изъ городовъ просили министровъ финансовъ и внутреннихъ длъ, аза полученіемъ отъ нихъ отказа, обратились въ Сенатъ съ ходатайствомъ объ оставленіи общественнаго банка, какъ созданнаго исключительно ихъ общими средствами, въ завдываніи не городскаго управленія, а трехъ названныхъ сословій, но Сенатъ отказалъ имъ въ ходатайств на томъ основаніи, что ‘преобразованное по Городовому Положенію городское общество должно принять на себя вс обязанности городскаго общества прежняго состава, а вмст съ тмъ вступить и во вс права его по отношенію къ мстному общественному банку, а именно: вся отвтственность за обороты банка должна быть возложена на вновь образованную городскую думу, представляющую собою, на основаніи 54 ст. Город. Положенія, все городское общество’ (Рш. Пр. Сената 15 октября 1875 и 26 мая 1876 г., сборникъ барона Майделя и Блюстина). Но всего важне то толкованіе, которое дано Правительствующимъ Сенатомъ выраженію 25 Нормальнаго Положенія о самой ‘отвтственности городскаго общества’. Былъ уже, оказывается, случай, подобный Скопинскому, съ однимъ банкомъ, и по ршенію судебныхъ мстъ наложенъ былъ начетъ именно на ‘городское общество’. Дло доходило до общаго собранія Сената, ршеніями котораго 19 ноября 1876 и 25 ноября 1877 г. разъяснено, что члены городской думы отвтствуютъ за допущенныя правленіемъ городскаго банка злоупотребленія въ томъ лишь случа, если они судебнымъ порядкомъ обличены въ соучастіи или попустительств, при наличности же этихъ условій и при несостоятельности членовъ городской думы, ‘имущественная отвтственность падаетъ на избравшія ихъ общества’.
Такъ какъ ‘обществъ’, организованныхъ вн думы, нтъ, а имются только частныя лица, т. е. не избирающія общества, а совокупность избирателей, то невольно спрашивается — кто же однако именно отвчаетъ: избиратели лично и поголовно, т е. только т лица, которыя въ избраніи участвовали, или же и т, которыя участія въ акт избранія не принимали, по какимъ бы то ни было причинамъ, но числятся въ разряд правоспособныхъ? Такого рода разъясненіе необходимо. Насъ впрочемъ занимаетъ общій вопросъ объ отвтственности городскихъ обществъ и земствъ за дйствія ихъ представителей и о размр полномочій городскаго и земскаго представительствъ. Это также нужно знать избирателямъ. Если имніе каждаго жителя узда или имущество каждаго городскаго осдлаго, правоспособнаго обывателя можетъ въ одинъ прекрасный день, безъ всякой личной его вины, быть продано съ молотка, то едвали не большая часть узднаго и городскаго населенія предпочтетъ, пожалуй, отказаться отъ благъ подобнаго самоуправленія, или же потребуетъ для себя нкоторыхъ гарантій, боле прежняго ограждающихъ цлость частныхъ имуществъ. Принято смотрть на земскихъ и городскихъ представителей какъ на уполномоченныхъ, дйствующихъ по доврію обществъ, но вдь ко всякой ‘довренности’ прибавляются слова: ‘а что вы по сей довренности законно учините, въ томъ я вамъ врю, спорить и прекословить не буду’,— и довритель отвчаетъ за дйствія уполномоченнаго только законныя и съ довренностью согласныя. Такой ‘довренности’ избиратели, по установленнымъ закономъ порядкамъ, не выдаютъ, мало того: они лишены всякаго права давать инструкціи избираемымъ ими представителямъ или ограничивать ихъ опредленными условіями. И этого мало: они лишены всякой возможности законно контролировать ихъ дйствія и вовремя останавливать ихъ упущенія. Выбрали, положимъ, въ гласные думы и земскаго собранія людей порядочныхъ. Но на другой же годъ они стали уклоняться отъ исполненія своихъ прямыхъ обязанностей или принимать ршенія явно ошибочныя, къ прямой невыгод населенія. По истеченіи трехлтняго срока они пожалуй и не будутъ вновь переизбраны, но въ теченіи этихъ-то трехъ лтъ — какое средство иметъ городское общество или земство предупредить неминуемый, грозящій населенію вредъ отъ неосновательныхъ распоряженій большинства гласныхъ, а иногда и полное разореніе? Ровно никакого, въ Скопин дума собиралась, говорятъ, два раза въ годъ: могли ли жители заставить ее собираться чаще? Это въ город, а мужикъ въ деревн еще мене надленъ возможностью съ подробностью вдать о дяніяхъ земскаго представительства и принимать какія-либо мры предосторожности… ну, хоть бы посредствомъ разглашенія въ газетахъ! Вдь въ томъ же сборник (стр. 5) мы находимъ ршеніе Сената 30 января 1874 г. о томъ, что ‘частныя лица не имютъ права жаловаться на распоряженіе городскаго общественнаго управленія на основаніи невыгодности онаго для города’: они могутъ жаловаться лишь тогда, когда таковымъ распоряженіемъ нарушенъ прямой ‘законъ или права частныхъ лицъ’. И такъ, вн городскаго представительства существуютъ только жители, частныя лица, не имющія права въ качеств горожанъ приносить куда-либо жалобы на разорительныя для города дйствія своихъ уполномоченныхъ. То же и въ земств. Неужели однако слдуетъ вывести заключеніе (котораго, конечно, наши законодатели въ виду не имли), что при той форм самоуправленія, какая существуетъ у насъ, частныя лица, входящія въ составъ городскихъ и земскихъ обществъ, преданы съ руками и ногами въ полную, власть и, можно сказать, на произволъ своихъ представительствъ, безъ малйшаго для себя обезпеченія??… Скажутъ: представители выражаютъ собою мысль и волю представляемыхъ. Но мысль и воля, безъ точнаго опредленія предметовъ мышленія и изволенія, какъ что-то общее, мыслятся только философски. Скажутъ: они ничмъ не рискуютъ. Но разв наша, сравнительно недавняя, практика не являетъ никакихъ примровъ противнаго? Напримръ: Тамбовское и Саратовское земскія собранія приняли на обязанность своихъ земствъ гарантію по желзнымъ дорогамъ, хорошо что правительство пришло къ нимъ на помощь, такъ какъ земства никакими обложеніями не въ состояніи были бы уплатить т громадные убытки, которыми грозило имъ крушеніе желзнодорожной зати, и вынуждены были бы, вроятно, рано ли, поздно ли прибгнуть къ распродаж поземельной собственности, если не у всхъ, то у многихъ частныхъ лицъ, а можетъ-быть и крестьянскихъ обществъ. А городъ Скопинъ? Въ силу вышеприведеннаго сенатскаго ршенія имущественная отвтственность за растраты въ байк падетъ, повидимому, чуть не сполна на городскихъ жителей, избравшихъ личный составъ городской думы: по слухамъ, думскіе гласные сами почти вс должны банку и окажутся, разумется, несостоятельными. Но если сумма убытковъ превышаетъ, какъ говорятъ, цнность всхъ городскихъ частныхъ имуществъ, то придется, пожалуй, такимъ образомъ продать съ молотка весь Скопинъ и такъ-сказать, вслдъ за ликвидаціей банка, ликвидировать самый городъ, вычеркнуть Скопинъ изъ списка городовъ Россійской имперіи! Колоссальный, невроятный абсурдъ, но онъ оказывается у насъ неневозможенъ, и даже не въ теоріи, а на практик!
Намъ кажется, что весь этотъ гордіевъ узелъ вопросовъ, возбуждаемыхъ дломъ Скопинскаго банка, долженъ быть, по крайней мр по отношенію къ настоящему частному случаю, разсченъ дйствіемъ самого правительства. Едвали можетъ оно отрицать свою долю вины какъ законодателя,— львиную долю по нашему мннію… Самые же вопросы, нами поставленные, заслуживаютъ, какъ намъ думается, особаго, тщательнаго обсужденія, какъ государственныхъ властей, такъ и всего русскаго общества.