ПИСАТЕЛЬ ИРОНИИ И НАДЕЖДЫ.
ПИСАТЕЛЬ ИРОНИИ И НАДЕЖДЫ.
К пятой годовщине со дня смерти Анатоля Франса.
К пятой годовщине со дня смерти Анатоля Франса.
А. Луначарский.
‘Литературная газета’, No 30, 1929
Писатель иронии и надежды, Луначарский Анатолий Васильевич, Год: 1929
Время на прочтение: 2 минут(ы)
Анатоль Франс — одна из фигур, стоявших на рубеже между старым и новым мирами. Утонченный представитель буржуазной культуры, собравший в себе все тонкое, что дали различные эпохи истории человечества, Анатоль Франс пришел к вывода, что нынешний, сдающий позиции попам, грубый империалистический и пошлый буржуазный порядок, наиболее ярко наблюдавшийся им в его родной Франции, представляет сумерки этой культуры. Горячо преданный дальнейшему развитию человечества, Анатоль Франс еще задолго до войны пришел к выводу, что спасение культуры можно ждать только от пролетариата, что социализм есть та блестящая страница истории человечества, которая должна заменить собою культурные сумерки буржуазного империализма.
Но буржуазии удалось ‘наладить’ Великую мировую войну. Это заставило Анатоля Франса шагнуть еще более налево и присоединиться и коммунистической партии.
Однако никоим образом нельзя принимать этого отщепенца буржуазии, этого попутчика за действительного коммуниста. Анатоль Франс — в гораздо большей мере взбунтовавшийся утонченный буржуа, чем представитель пролетариата. При благоприятных условиях такие бунтующие буржуа могут действительно превращаться в подлинных носителей нового миросозерцания. Примеры этого были. Но Анатоль Франс слишком старым человеком захвачен был рождением нового мира в бурях Октября. Все же тонкая ироническая литературная продукция его, осмеявшая пороки последнего капиталистического периода, его ясная элладская надежда на выправленного человека, на победы коллективизма над эгоизмом заставляют нас относиться к нему как к писателю-другу.
На наш вкус, на вкус молодого боевого класса самый стиль Анатоля Франса, его образы слишком утончены, сложны и хрупки. Но ведь нигде не сказано, что наш собственный стиль должен быть непременно грубоватым, мешковатым и косолапым. Мы не прочь взять уроки этой очаровательной тонкости не для того, чтобы подражать ей, а для того, чтобы смягчить в некоторых случаях нашу собственную, как мы с гордостью можем сказать, ‘плебейскую’ литературную манеру.
Нам придется еще не мало поработать над Апатолем Франсом, чтобы успеть отделить там настоящую пшеницу от плевел. Но мы с уверенностью можем сказать, что доброго зерна в произведениях Анатоля Франса много. Одинаковой ошибкой являлось бы преклонение перед этим рафинированным барином, взбунтовавшимся против капитала, и неумелое отрицание его дара человечеству ради этого барства. Мы должны быть осторожны в нашем анализе. Мы должны быть внимательны и умелы в использовании наследия прошлого, в котором все благое не может не являться в данной первоначальной стадии развития социалистической культуры ценным вкладом в наше собственное дело.