Первая статья В. М. Соболевскаго въ ‘Русскихъ Вдомостяхъ’.
Первая статья В. М. Соболевскаго въ ‘Русскихъ Вдомостяхъ’.
Москва, 23-го декабря.
‘Русскія Вдомости’, 1863—1913. Сборникъ статей. М., 1913
Первая статья В. М. Соболевского в ‘Русских Ведомостях’, Соболевский Василий Михайлович, Год: 1873
Время на прочтение: 9 минут(ы)
Videant consules ne quid respublica detrimenti capiat! Мировые судьи ‘расшатываютъ общественный порядокъ’, ‘вмсто того, чтобы чинить судъ по закону’, они ‘тенденціозно законодательствуютъ по вопросу объ отношеніяхъ между нанимаемыми и нанимателями’, нтъ боле ‘охраненія государственнаго порядка’. Вотъ т вопли, которые на-дняхъ раздались на столбцахъ ‘Московскихъ Вдомостей’. Поводомъ къ этимъ крикамъ послужило дло г-жи Энкенъ съ ея горничной, разбиравшееся мировымъ судьей Серпуховскаго участка города Москвы и затмъ въ мировомъ създ нашей столицы, который утвердилъ приговоръ мироваго судьи и приговорилъ г-жу Энкенъ къ 10-ти дневному аресту въ арестантскомъ дом за самоуправство. Произнося этотъ приговоръ, судьи забыли, что въ Москв есть общественная совсть и что органъ этой совсти — ‘Московскія Вдомости’. Они не предвидли, что редакція этой газеты не замедлитъ наказать ихъ за приговоръ, которымъ, по мннію ‘Московскихъ Вдомостей’, ‘насильственно проводятся въ жизнь совершенно превратныя воззрнія’, которыми попирается одно изъ священныхъ правъ человка и гражданина — право вытолкать изъ дому’, да еще стоя при этомъ на законной почв’, какъ выражаются ‘Московскія Вдомости’ о г-ж Энкенъ. Словомъ, судъ пренебрегъ въ этомъ приговор всми тми правилами, которыя были предписываемы добрымъ хозяевамъ незабвеннымъ авторомъ ‘Домостроя’ и которыя ‘Московскія Вдомости’ считаютъ не лишнимъ возстановить въ памяти публики, излагая на своихъ столбцахъ картину отношеній прислуги къ господамъ,— картину, по истин трогательную и, главное, какъ утверждаютъ ‘Московскія Вдомости’, совершенно соотвтствующую требованіямъ общественной совсти.
Теорія, выставляемая почтенною редакціей по вопросу объ отношеніяхъ между нанимаемыми и нанимателями, сводится къ слдующему: если человкъ ршается идти въ услуженіе къ другому, то онъ перестаетъ быть человкомъ. То, что могло его обидть до этого времени, перестаетъ затрогивать его самолюбіе съ того момента, какъ онъ сдлался слугой. ‘Прислуга,— по мннію ‘Московскихъ Вдомостей’,-должна выслушивать замчанія (читай: брань), хотя бы. они были высказываемы и въ рзкой форм Хочешь стоять на равной ног — не нанимайся въ услуженіе’. Таково, по мннію редакціи, воззрніе цлаго міра на положеніе прислуги. Таковымъ же оно должно быть и у насъ.
Такимъ образомъ, московскіе мировые судьи пошли наперекоръ требованіямъ не только нашей, московской общественной совсти, сосредоточенной въ редакціи ‘Московскихъ Вдомостей’, но и совсти цлаго міра. Каковы эти воззрнія, читателямъ уже извстно изъ вышесказаннаго, что эти воззрнія раздляются всмъ міромъ, это мы узнаемъ изъ ‘Московскихъ Вдомостей’ и не можемъ не поблагодарить ихъ за это сообщеніе. До сихъ поръ мы думали, что если такой взглядъ на положеніе прислуги и существуетъ, то не въ цломъ мір, а въ мір самодуровъ и филистеровъ, неспособныхъ возвыситься надъ уровнемъ пошлыхъ житейскихъ истинъ, неспособныхъ, или, врне, не желающихъ понять другихъ отношеній между людьми, кром тхъ, которыя сложились въ то блаженное время, когда все человчество раздлялось на повелвающихъ и подчиненныхъ, ні помщиковъ съ одной стороны и на крпостныхъ — съ другой.
Слды этихъ порядковъ и воззрнія, порожденныя ими, чувствуются и до сихъ поръ на каждомъ шагу, особенно у насъ въ Россіи. Едва ли существуютъ въ какомъ-нибудь другомъ государств такія ненормальныя отношенія къ прислуг, какія мы видимъ у насъ. Отношенія эти дйствительно очень неудобны для обихъ сторонъ,— и для нанимателей, и для нанимаемыхъ. Самое дурное въ нихъ то, что первые никогда хорошенько не знаютъ, гд граница ихъ требованій отъ прислуги,— что можно заставлять длать нанятаго слугу и чего нельзя, съ своей стороны и прислуга не знаетъ хорошенько своихъ обязанностей. Такая неопредленность отношеній есть прямой и непосредственный результатъ крпостнаго права, при существованіи котораго, благодаря изобилію дворни, единственной прислуги того времени, слуги привыкли длать всего понемножку и длать кое-какъ, а господа привыкли требовать отъ всхъ и каждаго исполненія всевозможныхъ обязанностей. Понятно, что при замн крпостнаго труда вольнонаемнымъ, трудно было ожидать, чтобы у насъ, неизвстно откуда, сразу явилась порядочная прислуга Понятно также, что трудно было ожидать и мало-мальски порядочныхъ отношеній между нанимателями и нанимаемыми при привычк къ подневольному труду съ одной стороны, и при воззрніи на слугъ, прежде всего какъ на подчиненныхъ,— съ другой.
Ненормальность отношеній есть, это не подлежитъ сомннію, существуетъ также, и, можетъ-быть, къ несчастью, въ масс общества цлая система ложныхъ убжденій, всосавшихся въ плоть и кровь и порожденныхъ прежнимъ ненормальнымъ порядкомъ вещей. Но если это такъ, если большинство и смотритъ на личное услуженіе какъ на нчто унизительное, уменьшающее человческое достоинство настолько, что является даже необходимость въ различныхъ мркахъ для обидъ, наносимыхъ боярину и для обидъ, наносимыхъ холопу, если это и такъ, если это и можно назвать воззрніемъ большинства, то едва ли позволительно возводить подобный взглядъ на степень принципа, едва ли органы печати должны считать своею обязанностью освящать эти принципы и поддерживать ихъ такими сильными средствами, какъ воззваніе къ общественному порядку и т. п. громкими словами. Мировые судьи стали выше этихъ идей въ своемъ приговор и вызвали со стороны ‘Московскихъ Вдомостей’ филиппику противъ горничныхъ въ частности и противъ мировыхъ учрежденій вообще. Гд ты, добрая Пульхерія Ивановна? Сколько лишнихъ косъ обрзала бы ты твоимъ горничнымъ, найдя такое поощреніе въ спеціальномъ орган нашей общественной совсти!
Да, маленькія причины ведутъ часто къ крупнымъ послдствіямъ. Съ широтою замашекъ, свойственною нашей національной газет, въ пылу негодованія при вид угнетенной невинности г-жи Энкенъ,— ‘Московскія Вдомости’ ршили обрушиться на мировыя учрежденія всею тяжестью своего авторитета. Они ршили доказать судьямъ, что нельзя безнаказанно посягать на рутину жизни, что пошлость — это такая сила, съ которой нужно считаться, и считаться подъ страхомъ смерти. Подобравъ не безъ искусства три подходящихъ факта изъ практики мировой юстиціи, изложивъ ихъ, какъ надо полагать, съ точностію и безпристрастіемъ, свойственными этой газет всякій разъ, когда она полемизируетъ, и обозвавъ приговоры судей по приведеннымъ случаямъ красивымъ и притомъ классическимъ словомъ сатурналій,— ‘Московскія Вдомости’, какъ прилично органу, давно уже слдящему съ заботливостью няньки за каждымъ шагомъ младенца-общества и привыкшему съ перваго взгляда опредлять и ршать, что ребенку можно и чего нельзя,— ‘Московскія Вдомости’, говоримъ мы, и на этотъ разъ мгновенно угадали, гд кроется причина зла. Выборное начало въ мировыхъ учрежденіяхъ — вотъ ядъ, вотъ за что слдуетъ взяться, по мннію почтенной редакціи. Въ нсколькихъ словахъ, можно сказать, съ олимпійской непогршимостью, ‘Московскія Вдомости’ произносятъ приговоръ надъ этимъ, по ихъ мннію, вреднымъ принципомъ, положеннымъ въ основу нашего мироваго института. Въ какихъ-нибудь двадцати строкахъ он считаютъ съ своей стороны совершенно достаточнымъ, чтобы убдить своихъ читателей въ негодности всей системы назначенія судей, освященной нашимъ законодательствомъ и довольно продолжительной практикой.
Будетъ ли принято читателями ‘Московскихъ Вдомостей’ это мнніе, или они ожидаютъ отъ редакціи боле подробныхъ доказательствъ его, — мы не знаемъ. Но считаемъ не лишнимъ остановиться на тхъ аргументахъ, которые приводятся противъ выборнаго начала въ упомянутой передовой стать университетской газеты. Аргументовъ этихъ два: одинъ теоретическій, другой — ссылка на дйствительность, конечно, на Англію. Первый изъ нихъ приводится въ форм вопроса, въ которомъ выражается сомнніе относительно компетентности земскихъ собраній и городскихъ Думъ въ оцнк способностей избираемыхъ ими судей. Многіе ли изъ людей, кладущихъ при этихъ выборахъ шары, знаютъ тхъ лицъ, кого они баллотируютъ? Не выходитъ ли, что мировые судьи назначаются нсколькими безотвтственными лицами?— спрашиваетъ газета. Очевидно, ‘Московскія Вдомости’ склонны отвтить на этотъ вопросъ отрицательно, очевидно, въ ихъ арсенал хранится какое-нибудь сильное оружіе противъ выборнаго начала въ примненіи къ мировымъ судьямъ. Вроятно он, кром гадательныхъ разсужденій по этому вопросу, имютъ еще запасъ какихъ-нибудь фактическихъ доказательствъ несостоятельности этого принцица вообще, потому что, уважая человческую логику вообще и въ частности логику читателей, которымъ предлагается этотъ вопросъ на обсужденіе,— нельзя же довольствоваться приведеніемъ въ примръ двухъ-трехъ несправедливыхъ, по мннію редакціи, приговоровъ, и отъ этихъ примровъ длать прямо заключеніе о несостоятельности выборнаго начала, которое, можетъ-быть, не имете ни малйшаго отношенія къ этимъ приговорамъ. Въ самомъ дл, какой логическій скачокъ, какую натяжку нужно сдлать для того, чтобъ отъ m-me Энкенъ прямо заключить о негодности системы назначенія судей, принятой въ нашемъ законодательств. Между выборами и приговорами стоите цлая цпь посредствующихъ условій, которыя могутъ оказывать самое разнообразное вліяніе на практику мировой юстиціи. Если и признать несправедливость нкоторыхъ приговоровъ, если и можно указать на нкоторые недостатки въ отправленіи мироваго суда, то мы не имемъ никакихъ ршительно данныхъ для того, чтобы прямо отнести эти очень рдкіе къ чести нашихъ мировыхъ судей промахи на счетъ выборнаго начала. Нужна спеціальная ненависть именно къ этому принципу, нужно странное желаніе преслдовать и искоренять его во всхъ его проявленіяхъ, чтобы сдлать въ данномъ случа такой выводъ, какой сдлали ‘Московскія Вдомости’.
Не говоря уже о томъ, что почтенные, какъ выражается университетская газета, гласные совершенно бездоказательно заподозрваются въ некомпетентности для дла выборовъ, что такого рода подозрніе, высказанное въ печати, желательно бы было видть подкрпленнымъ какими-нибудь боле или мене вскими доказательствами, допуская даже возможность неудачныхъ выборовъ въ нкоторыхъ случаяхъ, мы не можемъ не выразить крайняго изумленія и относительно того обстоятельства, что не говорится ни одного слова, не приводится ни одного довода въ пользу противоположнаго выборному начала. Почему судьи, назначаемые отъ правительства, должны быть лучше выборныхъ, гд гарантія того, что въ этомъ случа выборъ лицъ будетъ безошибоченъ, откуда увренность въ томъ, что, назначая или утверждая судей тмъ же путемъ, какимъ назначаются мировые посредники, — на которыхъ ‘Московскія Вдомости’ указываютъ, какъ на институтъ, очевидно, боле пользующійся ихъ расположеніемъ, чмъ институтъ мировыхъ судей? Почему, наконецъ, неизбжно совсмъ отрицать и уничтожать выборное начало, не задавая себ вопроса о томъ, нтъ ли иныхъ средствъ сдлать это начало еще боле плодотворнымъ, исправить т его недостатки, которые въ нкоторыхъ частныхъ случаяхъ и видоизмняютъ, быть-можетъ, дйствіе его въ дурную сторону? Можетъ-быть, если взглянуть на дло съ большимъ хладнокровіемъ, если всмотрться глубже въ самый вопросъ объ организаціи выборовъ,— окажется, что ихъ возможно устроить лучше, чмъ они производятся теперь, можетъ-быть, для избирателей отыскались бы на практик иныя средства для предварительнаго распознаванія способностей своихъ кандидатовъ,— средства, которыя дали бы имъ возможность располагать подробными свдніями о всхъ лицахъ, баллотирующихся на ту или другую выборную должность. Если бы почтенная редакція поставила вопросъ такимъ образомъ и если бы при этомъ оказалось, что средствъ такихъ нтъ, что ни предварительныя собранія избирателей, ни иные способы проврять достоинства кандидатовъ — не приложимы на практик и безполезны, въ такомъ только случа можно бы было выразить сомнніе въ цлесообразности выборнаго начала для мировыхъ учрежденій, да и то по отношенію къ нкоторымъ частнымъ случаямъ, въ которыхъ это начало не достигаетъ своей цли.
Чувствуя несостоятельность перваго аргумента, ‘Московскія Вдомости’ подкрпляютъ его давно испытаннымъ средствомъ — ссылкой на ‘Англію’. ‘Какая можетъ быть надобность, — говорятъ он, — настаивать по отношенію къ мировому институту на выборномъ начал у насъ, когда даже въ Англіи, гд первоначально выработался прототипъ мстнаго самоуправленія въ мировыхъ судьяхъ, и даже въ Соединенныхъ Штатахъ выборное начало примняется къ чему угодно, по отнюдь не къ назначенію мировыхъ судей’.
Эта ссылка на Англію, какъ на образецъ успшнаго хода мировыхъ учрежденій безъ выборнаго начала, есть одна изъ тхъ невинныхъ уловокъ для проведенія ложной идеи, къ которымъ у насъ прибгаютъ сплошь да рядомъ въ печати и которыя, къ несчастью, слишкомъ возможны въ нашемъ обществ. Длается это безъ труда, вмсто того, чтобы ломать голову надъ изобртеніемъ боле вскихъ доводовъ и утруждать ими читателя, стоитъ только сказать: ‘въ Англіи-де мировой судъ потому хорошъ, что тамъ нтъ выборнаго начала’, и, благодаря скромному запасу спеціальныхъ свдній въ большинств читающей публики, такое утвержденіе принимается на вру. Только благодаря этой увренности въ отсутствіи проврки приводимыхъ ссылокъ, можно безбоязненно подставлять всякіе аргументы, и даже такіе, которые были бы немыслимы въ той же Англіи, и въ особенности со стороны газеты, имющей претензію представлять собою общественную советъ.
‘Московскія Вдомости’, указывая на Англію, игнорируютъ тотъ фактъ, что какъ организація мировой юстиціи, такъ и вс практическія послдствія этого института обусловливаются обстоятельствами, которыхъ въ Россіи не было и которыя коренятся въ исторіи этого института въ Англіи. Этотъ — ‘прототипъ мстнаго самоуправленія’ выработался въ ней помимо всякихъ теоретическихъ вопросовъ о способахъ назначенія мировыхъ судей. Какъ, вроятно, извстно редакціи, начиная съ первыхъ временъ существованія этого института, онъ былъ въ Англіи достояніемъ и привилегіей крупныхъ землевладльцевъ, т. е. людей, имющихъ значеніе въ своей мстности и сильно заинтересованныхъ въ платеж поземельнаго налога, въ отправленіи обязанностей присяжныхъ и въ разныхъ другихъ вопросахъ мстнаго самоуправленія. Землевладльцы, eo ipso, представляли и представляютъ готовый персоналъ для формированія мироваго суда въ каждой данной мстности, въ томъ округ, въ которомъ они живутъ. Центральная власть, правда, утверждаетъ этихъ судей, даетъ имъ свою санкцію, но отсюда до назначенія судей еще очень далеко, и вс попытки англійскаго правительства пополнить составъ мироваго суда лицами посторонними землевладнію, юристами, оказывались несостоятельными, не прививались къ жизни. Въ настоящее время мировая юстиція въ Англіи находится исключительно въ рукахъ землевладльцевъ и основана на двухъ началахъ: на владніи землею или на безплатной служб.
Съ другой стороны, самый характеръ этого учрежденія въ Англіи совершенно иной, чмъ у насъ. Между тмъ какъ на русскихъ судьяхъ не лежитъ никакихъ обязанностей кром судейскихъ, — англійскій судья гораздо боле административно-полицейскій чиновникъ съ одной стороны и представитель управленія земскимъ хозяйствомъ — съ другой. Судейская дятельность его почти исключительно ограничивается длами уголовно-полицейскаго характера,— гражданскія дла почти совсмъ не подлежатъ его вднію. Одинъ перечень обязанностей англійскаго мироваго судьи сразу показываетъ, что проводить параллель между Россіей и Англіей въ этомъ отношеніи по меньшей мр неосновательно. Англійскій мировой судья, рядомъ съ чисто судебными длами вдаетъ и сборъ податей, и надзоръ за полиціей (constables) и разные вопросы общиннаго хозяйства, каковъ вопросъ о призрніи бдныхъ, о путяхъ сообщенія, о содержаніи тюремъ и т. п. дла, которыя перечислять вс здсь не мсто.
Такимъ образомъ, англійская мировая юстиція, и по происхожденію своему, и по современной организаціи, и по характеру судейской дятельности никакъ не идетъ въ параллель съ нашими мировыми учрежденіями. Вопросъ о примненіи того или другаго начала къ этимъ учрежденіямъ совсмъ не можетъ имть такой постановки въ Англіи,— гд эти учрежденія суть продуктъ вковаго существованія различныхъ элементовъ, изъ которыхъ эти учрежденія выработались,— какъ у насъ, гд они введены сравнительно еще весьма недавно. Выборное начало не примнялось въ Англіи совсмъ не потому, чтобъ его считали неудобнымъ, какъ въ этомъ стараются уврить публику ‘Московскія Вдомости’, а просто въ силу того обстоятельства, что назначеніе отъ правительства нисколько не мшаетъ тмъ основнымъ началамъ, которыхъ выраженіемъ служитъ этотъ институтъ въ Англіи: землевладніе представлено въ мировыхъ учрежденіяхъ вполн, возможность для всхъ отдльныхъ землевладльцевъ принимать участіе въ отправленіи мирового суда почти не иметъ границъ, и утвержденіе со стороны правительства кандидатовъ на эти должности является пустою формальностью, нисколько не измняющею дятельности мировыхъ судей въ ту или другую сторону и отнюдь не оказывающею вліянія на успшный ходъ этого учрежденія.
Вотъ аргументація ‘Московскихъ Вдомостей’, вотъ каковы т доказательства и ссылки, которыя он приводятъ въ виду такихъ важныхъ вопросовъ, напримръ, какъ вопросъ о мировыхъ учрежденіяхъ. Но дло не въ томъ, искусны или не искусны ‘Московскія Вдомости’ въ своей аргументація. Всякому, кто слдилъ за исторіей этой газеты, должны быть знакомы эти пріемы, эти бездоказательные отзывы свысока о вопросахъ государственной важности, эти безцеремонныя ссылки на факты, ничего не доказывающіе. Какія средства он считаютъ наилучшими для проведенія въ общество своихъ любимыхъ идей,— это ихъ дло.
Насъ невольно поражаетъ только та роль, которую взяла на себя эта газета въ послднее время. Какія учрежденія, за исключеніемъ весьма немногихъ, какіе результаты правительственныхъ реформъ не подвергались нападкамъ со стороны ‘Московскихъ Вдомостей’? И земскія учрежденія, и судъ присяжныхъ, и адвокаты, и гласные Думы — все это испытало на себ дружеское прикосновеніе университетской газеты. Въ данномъ случа мы видимъ новое посягательство на два нововведенія, до сихъ поръ еще нетронутыхъ почему-то почтенной газетой. Едва законодательство провело у насъ два благодтельнйшія начала: равенство всхъ гражданъ и всхъ сословій передъ закономъ съ одной стороны, и право со стороны общества выбирать себ судей, — съ другой, какъ ‘Московскія Вдомости спшатъ подъ личиной охраненія общественнаго порядка отъ какой-то мнимой опасности наложить запрещеніе и на эти реформы. Вмсто равенства всхъ передъ закономъ он предлагаютъ вернуться къ юридическимъ воззрніямъ ‘Русской Правды’, по которой за безчестіе боярина платилось боле, чмъ за убійство раба. Въ выборномъ начал он видятъ погибель нашихъ мировыхъ учрежденій.
Странную роль выбрали себ ‘Московскія Вдомости’! Не знаемъ, настолько ли она благодарна, насколько удивительна для органа русской ‘общественной совсти’. (‘Русскія Вдомости’ отъ 23-го декабря 1873 г., No 277)