В. Г. Короленко
Переселеніе духоборовъ въ Америку.
Переселение духоборов в Америку, Короленко Владимир Галактионович, Год: 1899
Время на прочтение: 17 минут(ы)
Полное собраніе сочиненій В. Г. Короленко. Томъ шестой
Изданіе т-ва А. Ф. Марксъ въ С.-Петербург. 1914
Въ оффиціальномъ орган ‘Кавказъ’ была помщена слдующая телеграмма отъ 12 декабря прошлаго года: ‘Сегодня черезъ Александрополь и Акстафу прослдовали въ Батумъ 650 карскихъ духоборовъ-постниковъ. Остальные 2.250 духоборовъ, по возвращеніи изъ Акстафы фургоновъ и лошадей, распродадутъ ихъ и также отправятся въ Канаду. Зафрахтованъ уже пароходъ за 61 тыс. рублей… Необычайное переселеніе всюду производитъ удручающее впечатлніе’.
‘Послдняя партія духоборовъ, — читаемъ мы затмъ, — уходитъ изъ Карской области весною. Купецъ армянинъ и нсколько другихъ армянъ подали заявленіе объ арендованіи ихъ земель (тридцать тыс. десятинъ)’ (‘Нов. Вр.’)’.
Такимъ образомъ послдніе разсчеты удаляющихся духоборовъ съ родиной къ весн будутъ покончены. Но уже январь мсяцъ ныншняго года несетъ намъ извстіе съ другой стороны: къ концу декабря духоборы были уже въ Англіи, а 8-го января, по свдніямъ ‘Times’а’, пароходъ ‘Lake Нuron’ съ русскими духоборами, въ числ 2.296 человкъ, присталъ къ берегамъ Канады. Другая партія въ 2 тысячи человкъ ожидалась черезъ недлю. ‘Канадское правительство, — сообщалось въ телеграммахъ, — сдлало обширныя приготовленія для принятія и содержанія переселенцевъ, пока можно будетъ устроить ихъ на новыхъ земляхъ’. 13 (25) января ‘Таймсу’ телеграфировали изъ Оттавы, что ‘черезъ этотъ городъ прошли 5 спеціальныхъ поздовъ съ духоборами. Дамы-благотворительницы угощали дтей пряниками и фруктами’…
Эти извстія открываютъ новую страницу въ исторіи русскихъ переселеній вообще. До сихъ поръ главныя теченія нашихъ переселеній направлялись на востокъ, въ ‘пустынныя мста’ Сибири, и на юго-западъ, въ придунайскія степи и плавни. Русскія поселенія старообрядцевъ и сектантовъ можно было встртить въ Галичин и Буковин, въ Румыніи, Добрудж и Турціи, куда наши разноврцы уходили изстари, когда еще эти мста тоже можно было считать ‘пустынными’. И при томъ, эти поселенія русскихъ выходцевъ жались все-таки невдалек отъ родной границы. Въ Америку переселялись въ сколько-нибудь замтномъ количеств поляки, частью латыши. 80-е и начало 90-хъ годовъ доставили Новому Свту значительныя массы русскихъ евреевъ, и теперь стоитъ вамъ пройти по нкоторымъ улицамъ Нью-Іорка или по State-street въ Чикаго, разговаривая съ кмъ-нибудь по—русски, — чтобы васъ десятки разъ остановили русскими же восклицаніями земляки-евреи. Но это все-таки русскіе инородцы. Въ 70-хъ годахъ одинъ туристъ писалъ изъ Америки о цломъ поселк чисто уже русскихъ людей на дальнемъ Запад. Это были, будто бы, бглые изъ Сибири, основавшіе патріархальную общину, съ какимъ-то ‘Ддомъ’, бывшимъ каторжникомъ, во глав. Авторъ разсказывалъ много чудеснаго объ этой общин, но, къ сожалнію, впослдствіи никто не могъ разыскать въ Америк этого оригинальнаго поселка. Такимъ образомъ въ лиц духоборовъ чисто русское племя открываетъ дйствительно новую страницу колонизаціи: пассажиры ‘Lake Huron’ впервые еще оставляютъ между собой и родиной цлый материкъ съ огромнымъ океаномъ и пускаются со своей ‘врой’ и своими исканіями, въ своихъ кумачевыхъ рубахахъ и сарафанахъ и въ своихъ синихъ кафтанахъ — въ самое сердце ‘новаго свта’, съ его совершенію незнакомымъ религіознымъ броженіемъ и общественно-политическимъ укладомъ.
Черезъ нсколько лтъ русскому туристу въ Америк будетъ предстоять чрезвычайно любопытная поздка въ духоборческія поселенія. А черезъ нсколько десятковъ лтъ время уже ршитъ вопросъ: останется ли въ Новомъ Свт русская рчь и отличительныя черты русскаго племени, можетъ быть, даже окрпнутъ, — за первыми партіями послдуютъ другія, и зерно станетъ разростаться на новой почв, — или, наоборотъ, и русская рчь, и русскіе племенные признаки исчезнутъ въ англо-саксонскомъ поток…
А пока, далеко, конечно, не претендуя на полноту изложенія, мы постараемся занести въ нашу хронику т черты этого несомнннаго историческаго факта, которыя остались уже позади.
Возникновеніе духоборческой секты относятъ къ 1740 году, приписывая начало ея какому-то иностранцу квакеру. Несомннно, однако, что элементы этого броженія можно прослдить и значительно ране, уже въ половин XVI столтія, когда Матвй Башкинъ, явившись къ московскому Благовщенскому попу Симеону и назвавъ себя ‘христіаниномъ’, сталъ задавать ‘недоумнные вопросы’, по поводу которыхъ простодушный священникъ Симеонъ счелъ необходимымъ написать цлую ‘жалобницу’, дабы за нечестіе сего духовнаго чада ему самому какъ-нибудь не причлось къ отвту. Башкина и его послдователей судили и осудили на собор: очевидно, однако, что раціоналистическія идеи бродили уже въ то время и съ тхъ поръ проявлялись въ разныхъ видахъ, не сознавая еще своей преемственной связи. Порой духоборовъ сближали съ молоканами, порой даже съ хлыстами, послднее произошло вроятно потому, что первоначальные приступы сильнаго религіознаго увлеченія во многихъ сектахъ сказываются одинаковыми проявленіями горячаго, почти горячечнаго энтузіазма, выражающагося въ боле или мене изступленныхъ ‘радніяхъ’ и ‘наитіяхъ’. Современемъ, однако, духоборчество опредлилось, какъ секта несомннно и чисто раціоналистическая. Очень характерно, что духоборы встрчаллсь всегда съ нкоторыми однородными теченіями среди интеллигенціи: имъ сочувствовали наши масоны, а извстный самобытный странникъ-философъ Григорій Саввичъ Сковорода составилъ даже особый катехизисъ: ‘Исповданіе вры духоборовъ екатеринославскихъ’, который былъ представленъ губернатору, какъ признанное самими духоборами исповданіе. Но предложенію Д. В. Лопухина духоборамъ отведено было поселеніе на берегахъ р. Молочной (въ Мелитоп. узд), но въ 1837 году послдовалъ указъ о новомъ переселеніи ихъ на Кавказъ. Въ 1841 году переселеніе это уже совершилось.
Здсь духоборамъ были отведены мста въ бывшемъ Ахалдыхскомъ пашалык, недавно отвоеванномъ у турокъ (Ахалкалакскій уздъ), на чрезвычайно возвышенномъ плато (до 6 тысячъ фут. надъ уровнемъ моря), въ мстности волнистой, совершенно безлсной и суровой. Зимы здсь долги и втрены, лто короткое, съ ранними заморозками, сильно мшающими земледлію, но по склонамъ — прекрасныя пастбища, что и опредлило главное занятіе поселенцевъ. 8 духоборческихъ слободъ, съ 6.600 жителей обоего пола, явились первыми русскими поселеніями въ этомъ суровомъ краю. Сначала духоборамъ было очень трудно, но они скоро примнились къ условіямъ и совершенно покорили дикую природу. Эта борьба выработала въ ихъ сред желзную волю и необыкновенную силу характера, которыя сказались и въ послднемъ эпизод ихъ выселенія. Вскор на склонахъ дикихъ горъ размножились ихъ стада, и благосостояніе ихъ сильно возросло. ‘У каждой духоборческой семьи, — писалъ очевидецъ {Г. Словинскій, писавшій о броженіи въ духоборческой сред. Cм. ‘Биржев. Вдомости’ 1895 и 1896 гг.}, — есть по нскольку десятковъ крупнаго и мелкаго скота, у богачей же ходятъ цлые косяки лошадей и овецъ’. За пятьдесятъ лтъ, прошедшихъ со времени ихъ переселенія, они подняли культуру этой дикой мстности, развели свою породу скота, называемую и теперь ‘духоборческой’, провели по склонамъ дороги, и вскор вс торговыя сношенія въ прилегающихъ мстностяхъ велись почти исключительно духоборческимъ транспортомъ. Въ 1877 г. они оказали значительныя услуги нашей арміи перевозкой припасовъ и отрядовъ. ‘Духоборческое общество,— писалъ г. Словинскій, — на своихъ подводахъ доставило безплатно за нсколько сотъ верстъ, въ разгаръ войны, на театръ военныхъ дйствій ‘всю московскую дивизію’. Вообще духоборы наложили собственную печать на всю занятую ими мстность, которая получила даже оффиціальное названіе Духоборіи.
Жизнь этой религіозной общины сложилась въ высшей степени своеобразно. Съ одной стороны, будучи удалены отъ прежнихъ гражданскихъ условій и отъ прежней среды, гд ихъ отцы, отличаясь религіозными взглядами, тмъ не мене жили одной жизнію со своими сосдями, — духоборы сложили свою собственную, крпко сплоченную общину, гд ихъ религіознымъ понятіямъ предоставлялся полный просторъ. Но, съ другой стороны, порывалась всякая связь съ общегражданскимъ строемъ всей остальной Россіи. Это обусловило чрезвычайную крпость внутренней ихъ связи и чрезвычайную неустойчивость правового положенія всей общины въ ея, такъ сказать, вншнихъ сношеніяхъ съ остальнымъ міромъ.
Такимъ образомъ на одномъ изъ горныхъ плато Кавказа, высоко надъ уровнемъ моря, гд нкогда сидли, точно въ орлиныхъ гнздахъ, отдльныя кавказскія племена, не сливавшіяся другъ съ другомъ въ теченіе ряда столтій, — теперь засло такое же какъ бы особое русское племя, со своими особыми нравами. Суровая жизнь и горный воздухъ закалили ихъ и выработали въ племя замчательно крпкое и выносливое въ физическомъ отношеніи. Вс источники единогласно указываютъ также на высокій уровень ихъ нравственности. ‘Взаимныя отношенія духоборовъ, — пишетъ о нихъ изслдователь, г. Вермишевъ, — отличаются замчательною чистотою и безкорыстіемъ’. Никогда духоборъ съ духобора не беретъ процентовъ за заемъ. Прежде вообще всякій процентъ считался у нихъ грхомъ, — и хотя впослдствіи стали брать проценты съ не-духоборовъ, но и эти проценты всегда стояли вдвое ниже средняго для Ахалкалакскаго узда. Этотъ взглядъ, а также широко развитое чувство взаимности и общественная помощь совершенно исключили возможность кулачества и ростовщичества въ духоборческой сред. ‘У духоборовъ, — писалъ другой авторъ {См. ‘Русскія Вдомости’ 4 сент. 1895 г.}, — нтъ совсмъ нищихъ, а также преступленій противъ собственности, и отношенія между богатыми и бдными не носятъ враждебнаго характера’, — что объясняется производительностью труда и отсутствіемъ эксплоатаціи. ‘На сходкахъ свобода мнній богачами никогда не подавляется и, кром того, духоборы принимали мры, чтобы разница между богатыми и бдными не была слишкомъ велика’. Въ четырехъ ихъ селеніяхъ была даже опредлена норма скота, больше которой домъ не иметъ права держать на общественномъ пастбищ. При этомъ, духоборы, по словамъ того же автора, — индивидуалисты: каждый изъ нихъ стремится къ экономической независимости, семейные раздлы у нихъ часты, производительныя товарищества не привились. Торговлей они занимались мало. Главнымъ занятіемъ ихъ были скотоводство и извозъ, поставленные превосходно.
Въ основу своихъ религіозныхъ понятій они ставятъ трудъ и поклоненіе Богу ‘духомъ, просвщаемымъ словомъ Божіимъ’. Священство и обрядовая сторона отрицаются совершенно. Въ молитвенныхъ домахъ они собираются лишь для чтенія и пнія псалмовъ, заучиваемыхъ съ дтства. Посл пнія и чтенія духоборы кланяются другъ другу и цлуются — мужчины съ мужчинами и женщины съ женщинами. Дти кланяются взрослымъ въ ноги и цлуютъ у нихъ руки. Евангеліе читаютъ только въ частныхъ собраніяхъ. Бракъ признается учрежденіемъ общественнымъ: заявленіе родителямъ, свадебный пиръ и затмъ записка въ книгу. Разводъ свободенъ, но случаи его рдки. Незаконныя дти пользуются одинаковыми правами наслдства, какъ и законныя, и за соблазнъ двушекъ отвтственными считаются мужчины. Судятъ старики, которые сначала склоняютъ спорящихъ къ миру. Наказанія — первые два раза внушеніе, въ третій разъ — розги и заключеніе въ холодную. Въ этомъ отношеніи, вообще, нравы духоборовъ довольно суровы.
Таковы внутренніе распорядки своеобразной общины, расцвтшей въ гористой Духоборіи. Они пріобрли духоборамъ чрезвычайное уваженіе окружающихъ жителей. Что же касается до ея гражданской стороны и до ея отношеній къ окружающему міру, то они были не мене своеобразны и чрезвычайно примитинны.
Вся община представляла патріархальную единицу, управляемую однимъ лицомъ. До 1887 года такимъ лицомъ являлась Лукерья Васильевна Калмыкова. Источникъ этой странной власти пока еще, кажется, остается невыясненнымъ. Нкоторые авторы называютъ Калмыкову духоборческой ‘богиней’, что, кажется, не иметъ никакого основанія, а г. Словинскій пишетъ, что фамилія Калмыковыхъ считается ‘княжеской духоборческой фамиліей, и съ самаго водворенія на Кавказ Калмыковы не только являлись руководителями духоборовъ, но и господствовали надъ ними’. Какъ бы ни было, Лукерья Васильевна Калмыкова являлась внутри общины настоящей владтельной княгиней, правившей безконтрольно. Повидимому, она не вмшивалась во внутренніе распорядки отдльныхъ селеній, но за то единолично распоряжалась огромными суммами, собираемыми съ общества, и вела вс вншнія сношенія съ мстной администраціей. Кром разныхъ пожертвованій, каждый духоборъ обязанъ былъ отдавать значительную долю всякаго своего заработка деньгами и натурой, и все это поступало въ полное распоряженіе Лукерьи Васильевны {По одному извстію — этотъ налогъ составлялъ 1/10 часть всякаго заработка.}. Она жила очень широко, даже роскошно, устраивала пышные пріемы чиновнымъ постителямъ и завдывала благотворительными длами. Ею былъ построенъ обширный пріютъ для хилыхъ, стариковъ и сиротъ, она даже помогала въ случаяхъ пожаровъ, падежа скота и другихъ несчастій. Кром того, въ ея рукахъ, за всми этими расходами, оставались значительныя общественныя суммы. По мннію самихъ духоборовъ, это были милліоны, г. Словинскій полагаетъ, что суммы эти простирались до 200 тысячъ.
Лукерья Васильевна служила такимъ образомъ верховной главой и единственной нитью, связывавшей духоборческую общину съ вншнимъ міромъ. Понятно, какъ несовершенно было это ‘гражданское устройство’ и какъ тонка эта нить. Никакого живого обмна между окружающимъ гражданскимъ міромъ и общиной не существовало, духоборы жили точно на какомъ-то остров, со своими взглядами и своими правами. Во всемъ остальномъ они полагались на Лукерью Васильевну. Вншнее благосостояніе прикрывало для нихъ опасность этого положенія, и община жила, какъ говорится, точно у Христа за пазухой. Наблюдатели ихъ жизни въ этотъ періодъ, отмчая единогласно трудолюбіе, честность, добродушіе и личныя качества духоборовъ, — свидтельствуютъ, однако, и объ общественной ихъ косности и засто. Ни въ одномъ духоборческомъ селеніи не было школъ, и на вс предложенія по этому поводу духоборы отвчали отказомъ {Впослдствіи это сказалось самымъ печальнымъ образомъ въ Америк.}. Г. Вермишевъ полагаетъ, что ‘духоборы понимаютъ вс преимущества ‘настоящаго образованія’, но боятся поверхностнаго знанія, которое развиваетъ неповиновеніе старшимъ и стремленіе къ праздной жизни’. Это, къ сожалнію, обычная аргументація всхъ противниковъ просвщенія, которое, однако, никогда не можетъ стать сразу ‘полнымъ’ и ‘настоящимъ’ и нигд не оправдывало въ сколько-нибудь значительныхъ размрахъ этихъ опасеній. По словамъ другихъ наблюдателей, духоборческая молодежъ жадно стремится къ грамот. Очень можетъ быть, что ‘старикамъ’ пришлось бы современемъ уступить, и тогда началась бы, безъ сомннія, совершенно другая исторія духоборческой общины, но пока почти сплошная безграмотность составляла отрицательную черту духоборческой общины. Даже молитвы и псалмы они вс заучивали только наизусть, суевріе въ ихъ сред очень сильно: лчатся нашептываніемъ, перевязываніемъ черными нитками и т. д. Въ отношеніи религіозномъ 12 лтъ назадъ г. Вермишевъ отмчалъ тоже чрезвычайную неподвижность. ‘То, что имъ завщано предками, почитается ими, по крайней мр на словахъ, за святыню, и никакихъ отступленій отъ этого завта отцовъ они не допускаютъ. Ни одной новой мысли, ни одной живой струи, освжающей религіозную атмосферу духоборской общины’.
Въ такомъ положеніи застала общину смерть Лукерьи Васильевны Калмыковой (15 декабря 1886 г.). Съ этимъ событіемъ все измняется. Слабая связь, на которой ковчегъ общины держался надъ остальнымъ міромъ, обрывается разомъ, и неустойчивость ея гражданскаго положенія, покоившагося на авторитетно-патріархальныхъ началахъ, — обнаруживается во всей сил.
Дло прежде всего началось съ вопроса о движимомъ и недвижимомъ имуществ, оставшемся посл смерти ‘духоборческой княгини’. Никто, конечно, не могъ сомнваться, что по существу — все это достояніе духоборческаго общества, составившееся изъ пожертвованій и даже налоговъ, которыми общину облагала Калмыкова. Но такъ какъ, по закону, сектанты не могутъ устраивать складокъ и сборовъ, то на язык гражданскаго уложенія оно носитъ названіе ‘наслдства посл Лукерьи Калмыковой’, со всми послдствіями такой квалификаціи. Сама Калмыкова и не подумала о томъ, чтобы обставить свое ‘наслдство’ тми или другими законными нормами. При жизни она думала за всю общину, принимала ‘чиновныхъ лицъ’, отводила отъ своихъ ‘дтушекъ’ грозившія имъ напасти посредствомъ извстныхъ исконныхъ способовъ россійской обывательской дипломатіи, вообще стояла между ‘гршнымъ’ міромъ и общиной, которая во всемъ полагалась на нее, нисколько, повидимому, не заботясь о томъ, кто станетъ на ея мсто и какъ станутъ справляться ея ‘дтушки’ посл ея смерти. Давно уже сказано, что русскій народъ — не политикъ.
Само собою разумется, что, какъ только открылось ‘наслдство’, такъ явились и ‘наслдники’, готовые воспользоваться своимъ формальнымъ правомъ. У Лукерьи Васильевны оказался братъ, нкто Губановъ, который и предъявилъ свои права. Онъ нашелъ дятельныхъ приверженцевъ. Духсборы утверждаютъ, что вначал никто не предъявлялъ спора, и права общества были скрплены какой-то бумагой, съ приложеніемъ печати старосты Зубкова {‘Нов. Bp.’ и ‘Нижегор. Лллст.’ 1895, No’ 255.}. Но вс эти толки, повидимому, отмчены тмъ полумистическимъ представленіемъ о назначеніи всякихъ ‘бумагъ съ печатями’, которое такъ характерно для безпомощнаго и безграмотнаго русскаго человка. Да и эта ‘бумага’ вскор куда-то исчезла, староста Зубковъ принялъ сторону Губанова, и община очутилась передъ лицомъ формальнаго права, совершенно невооруженная для борьбы. На сторон же наслдника стоялъ уздный начальникъ Дьячковъ-Тарасовъ, уличенный впослдствіи въ многочисленныхъ злоупотребленіяхъ.
На мсто Калмыковой былъ избранъ духоборами Петръ Веригинъ, молодой и необразованный духоборъ, который, конечно, совершенно растерялся передъ трудностью задачи, тмъ боле, что въ самомъ обществ произошло раздленіе. Мы не знаемъ подробностей самаго процесса, который общество вело съ ‘наслдниками’. Извстно только, что формальныя права Губанова, основанныя на указанномъ выше закон, были признаны судомъ, и онъ вступилъ во владніе всмъ имуществомъ.
Тогда въ общин начались безпорядки и рядъ ‘сопротивленій’. Духоборія вся глубоко всколыхнулась, и броженіе вышло даже за ея предлы, такъ какъ къ тому времени поселенія духоборовъ распространились и по сосднимъ уздамъ. Приверженцы правъ общества, стоявшіе за своего избранника, Петра Веригина, приняли почему-то названіе ‘писанныхъ’ (вроятно, подписавшихъ его выборъ или какое-нибудь заявленіе), противники называются ‘неписанными’.
Съ этихъ поръ волненія въ Духоборіи стали обращать на себя общее вниманіе. Въ газетахъ то и дло появляются извстія о безпорядкахъ и даже сопротивленіи власти со стороны ‘писанныхъ’ духоборовъ. Петръ Веригинъ, какъ одна изъ ‘причинъ’ броженія, былъ сосланъ въ Колу, эта высылка ничему, конечно, не помогла. Молодой духоборъ явился ‘мученикомъ’, и въ Колу начались настоящія паломничества {Когда эти паломничества были воспрещены, то оказалось, что Дьячковъ-Тарасовъ все-таки выдавалъ паспорта въ Колу, взимая за нихъ 300—400 р. (‘Биржев. Вд.’ 1896 г., No 8).}. Простодушные приверженцы ждали отъ Веригина помощи и указаній, но онъ самъ жилъ въ мір все боле экзальтировавшихся чисто религіозныхъ представленій, и его распоряженія не имли, повидимому, прямого отношенія къ тому, что совершилось. Повременамъ онъ общалъ переселить всхъ духоборовъ въ Архангельскую губернію, иногда присылалъ деньги, иногда требовалъ самъ значительныя суммы, которыя, вроятно, уходили боле или мене фантастическимъ образомъ {‘Биржев. Вд.’ 1896 г., No 29.}. Все это, вмст съ непонятнымъ для массы исходомъ процесса, подымало недовольство. Веригинцы отказывались отъ уплаты жалованья замстителямъ сосланнаго Веригина, говоря, что ‘они имъ не нужны’. Когда же съ нихъ взыскивали по исполнительнымъ листамъ, .они ‘противились’. Сопротивленіе это принимало порой очень оригинальныя формы: толпа, сгрудившись, противопоставляла стражникамъ пассивное сопротивленіе массы человческихъ тлъ {См. ‘Биржев. Вд.’ 15 окт. 1896 г. Дло о сопротивленіи суд. приставу Теръ-Азарьеву.}.
Между тмъ и религіозное настроеніе, ‘застоявшееся’, по словамъ г. Вермишева, въ годы спокойствія и довольства, — приходило въ броженіе и фанатизировалось. Однимъ изъ положеній духоборчества съ давнихъ поръ считалось также отрицаніе присяги и военной службы. Уже въ царствованіе императора Александра I, въ общемъ относившагося къ духоборамъ довольно благосклонно, предписывались строгія мры за отказъ отъ солдатчины, въ 1825 году еще разъ было подтверждено, что духоборы не избавлены отъ рекрутчины, и за отказъ повелно предавать ихъ суду. Въ царствованіе императора Николая правительство тоже не разъ особыми указами пыталось регулировать эту сторону духоборческаго ученія, устанавливая, напр., права духоборовъ по зачету рекрутскихъ квитанцій и найму охотниковъ. Такъ, посл переселенія ихъ на Кавказъ, имъ было дозволено нанимать за себя охотниковъ изъ мусульманъ, но потомъ это право было отмнено, и духоборамъ предоставлено нанимать охотниковъ только въ своей сред {2 й. сб. зак, No 7535 и No 12316.}. Въ сороковыхъ годахъ было установлено, что духоборы не могутъ покупать рекрутскихъ квитанцій, если таковыя первоначально были выданы не духобору. Это распоряженіе отмнено въ 1863 г.
Уже изъ этого видно, что отказъ отъ военной службы въ духоборческой сред обращалъ на себя вниманіе задолго до послдняго броженія и, значитъ, нтъ основанія приписывать его вліянію разныхъ новйшихъ теченій въ интеллигентной сред. Въ годы спокойной жизни духоборческой общины печать компромисса легла на эту сторону ученія, и злополучное ‘дло о наслдств’ застало много молодыхъ духоборовъ въ рядахъ арміи, гд они считались даже образцовыми солдатами. Точно также и сами обитатели Духоборіи, поселенные въ дикой мстности и среди племенъ, склонныхъ къ хищничеству, обзавелись оружіемъ, котораго по слободамъ оказалось очень много. Но исходъ судебнаго дла, ссылка Веригина, а затмъ начавшіяся преслдованія его партіи вновь подняли вопросы духоборческой догматики, тмъ боле, что Веригинъ въ своей дальней ссылк переживалъ, очевидно, такое же настроеніе.
‘Кола — мсто холодное и далекое, — писалъ корреспондентъ ‘Моск. Вд.’ въ ноябр 1895 г., — но тмъ серьезне кажется подвигъ паломничества… Установилась живая связь между Кавказомъ и Колой, при чемъ послдняя, свободная отъ непосредственнаго воздйствія кавказской администраціи, принялась издавать своеобразные законы, врод слдующаго: ‘чиновникамъ взятокъ не давать, водки не пить’… или ‘нтъ начальства, кром Бога, не сопротивляйся злу, ближняго не убивай’. А затмъ Веригинъ сталъ вегетаріанцемъ, предписывалъ своимъ послдователямъ воздержаніи отъ мясной пищи и воспретилъ даже брачное сожитіе въ теченіе 3-хъ лтъ. Съ этихъ поръ приверженцы Веригина, кром названія ‘писанныхъ’, пріобрли еще названіе ‘постниковъ’. Очевидно, неуспхъ въ реальной борьб съ міромъ заставилъ этихъ энергичныхъ людей замкнуться въ приподнятомъ религіозномъ настроеніи, и проповдь сосланнаго Веригина встрчала благодарную почву.
Авторъ цитированной статьи ‘Моск. Вдомостей’ склоненъ, кажется, приписывать слишкомъ большое значеніе ‘законодательству изъ Колы’, не замчая, что важнйшія положенія этой проповди представляютъ только обостреніе уже существовавшаго ученія, начинавшаго сглаживаться и теперь обострившагося внезапно подъ вліяніемъ гоненія. Спокойное до тхъ поръ общество быстро фанатизировалось, ‘писанные, постники’ сразу выдлились изъ массы. ‘При прозд начальства, — сообщалъ тотъ же корреспондентъ, — они не снимаютъ шапокъ. Подати платить они отказались, но при требованіи таковыхъ полиціей — открываютъ общественную кассу и предлагаютъ брать, сколько вздумается. Съ женами уже третій годъ не живутъ, водки не пьютъ. Слдовательно, — заключаетъ корреспондентъ, — въ результат получился бунтъ (признаки котораго нсколько, скажемъ отъ себя, курьезны въ этомъ изложеніи), вся сила котораго — въ его пассивноcти. Во время предварительныхъ убжденій, когда казаки сгоняли народъ на сходки для вразумленія ихъ мстнымъ начальствомъ, духоборы только и говорили, что они желаютъ пострадать за вру’ {‘Моск. Вд.’ — перепечатка ‘Волжскаго Встника’, No 300, 1895 г.}…
И, дйствительно, начавшіяся было столкновенія и прямыя сопротивленія стали стихать.. Идея ‘непротивленія’ охватила массу до фанатизма. Побои ‘противниковъ’ постники сносили съ замчательнымъ терпніемъ и кротостью. Такъ, напр., сообщалось въ ‘Биржев. Вдомостяхъ’: ‘Въ день св. апостоловъ Петра и Павла, особенно чтимыхъ духоборами ради сосланнаго Веригина, въ сел Орловк они собирались на молитву. Во время чтенія псалмовъ на нихъ напали и начали бить ихъ плетьми, но никто изъ духоборовъ и не думалъ оказывать сопротивленія. Вс они упали на колни, и слышны были лишь возгласы: ‘Господи, помоги намъ!’ Расправа эта продолжалась таки долго, и многіе были жестоко избиты’ (‘Бирж. Вд.’ 1895 г., No 220).
Совершенно понятно, что при такихъ условіяхъ фанатическое настроеніе возростало. ‘Ночь на 29 іюля (т. е. опять-таки на Петра и Павла), — писалъ корреспондептъ ‘Каспія’, — прошла въ Славянк чрезвычайно тревожно. Еще за дв недли стали ходить слухи, что сторонники Веригина длаютъ какія-то необычайныя приготовленія. Говорили даже, что веригинцы хотятъ устроить ‘судъ Божій’, предать себя самосожженію, для чего уже навезли много дровъ и т. д. Съ утра между веригинцами замчалось какое-то лихорадочное движеніе, а къ вечеру въ Славянку стали прибывать и веригинцы изъ другихъ деревень: Новотроицкаго, Новогорлова и Спасовки… Часовъ около 9 вечера въ юго-западной части Славянки появилось зарево. Оказалось, что веригинцы развели костеръ и сожгли все свое оружіе: ружья, револьверы, кинжалы. Одновременно къ костру направились толпы веригинцевъ. Полиція пыталась остановить шествіе, но безуспшно. Веригинцы, числомъ около 1000 человкъ, собрались въ садик, возл котораго былъ разведенъ костеръ, и стали молиться. На другой день они стали являться къ приставу Теръ-Аствацатурову и возвращать билеты, а также свидтельства воинскаго присутствія, ссылаясь на то, что убивать людей имъ не велитъ ихъ ученіе’ {‘Каспій’, перепечатано въ ‘Сам. Газ.’ 5 августа 1895 года.}.
Духоборы, мирно отбывавшіе воинскую повинность, стали являться къ своимъ начальникамъ и тоже возвращали оружіе. Уже въ іюл этого же года кавказскій военно-окружной судъ разбиралъ дло 11 рядовыхъ Асландузскаго полка, принадлежащихъ къ духоборческой сект. Однажды, вернувшись съ караула, они положили ружья на нары и сказали капитану Крупенникову: ‘возьмите оружіе’. Отказъ этотъ они мотивировали шестой заповдью ‘не убій’ и, не смотря на вс увщанія, настояли на своемъ отказ, выражая готовность претерпть за это ‘тлесныя муки’. Вс они, — прибавляетъ корреспондентъ, — бравые, рослые солдаты, кровь съ молокомъ, приговоръ суда (дисциплинарный батальонъ) они выслушали спокойно {‘Биржев. Вд.’ 1895 г., No 201 и ‘Веч. Листокъ Волгаря’ 1895 г., No 187.}. За этимъ слдовали другіе эпизоды въ томъ же род.
Это проснувшееся посл многихъ лтъ движеніе въ направленіи отказа отъ военной службы и другія проявленія обострившагося сектантства побудили тифлисскаго губернатора лично отправиться въ Ахалкалакскій уздъ, сюда же были присланы 2 сотни казаковъ и нсколько ротъ пхоты… Однако, все это не произвело желаемаго дйствія. Въ конц концовъ, ршено было опять разселить непокорныхъ по разнымъ уздамъ, и съ этихъ поръ начался новый періодъ пилигримства. Духоборы оставляли насиженныя гнзда, наскоро и за безцнокъ продавали дома, скотину, имущество, остальное укладывали въ фургоны и отправлялись въ новыя, непривтныя мста Душетскаго, Сигнахскаго, Тіонетскаго и Гурійскаго уздовъ. Корреспонденты самыхъ различныхъ газетъ сообщали по истин эпическія черты изъ этихъ странствій. Закаленные трудомъ и жизнью въ горахъ, охваченные неодолимымъ и упорнымъ энтузіазмомъ, духоборы тянулись въ своихъ фурахъ мимо Тифлиса, направляясь на новыя мста, вызывая во всхъ встрчныхъ невольное недоумніе и сочувствіе. ‘Изъ-за горизонта показываются фургоны, — описывалъ одну изъ такихъ партій корреспондентъ ‘Новаго Времени’.— Вс фургоны, числомъ 27, переполнены семействами духоборовъ Ахалкалакскаго узда. Куда они направляются? Что это за движеніе такой массы людей? Подхожу съ вопросомъ къ одному фургону. Ни звука. Къ другому — одинъ нмой взглядъ’. Наконецъ, корреспондентъ встрчаетъ боле сообщительнаго собесдника. — Право, мы сами не знаемъ, куда насъ выселяютъ, — отвтилъ ему старый духоборъ.— Въ нашихъ фургонахъ 35 семей, остальныя партіи изъ 7 духоборскихъ селеній дутъ за нами. Бросили дома, бросили все добро… демъ куда-то….
— Въ чемъ же дло?
— Спросите Зубкова и Губанова, они вамъ скажутъ… Затмъ онъ разсказалъ о Лукерь Васильевн Калмыковой, объ ея смерти, о наслдств и о проигрыш этого дла (тянувшагося 9 лтъ!). ‘Когда не хотятъ принять и разобрать наше справедливое дло, — сказалъ старикъ, — то и мы отказываемся исполнять всякое приказаніе начальства’. Вотъ, очевидно, центръ этого настроенія!.. ‘Хуже не будетъ, — продолжалъ духоборъ…— До сихъ поръ мы исполняли вс приказанія начальства, а теперь не пойдемъ ни на присягу, ни на военную службу и платить никакихъ повинностей не будемъ… Вы видите нашихъ, въ какомъ они положеніи. Такая же участь ждетъ и остальныхъ 7 селеній (Горловка приняла сторону Губанова)… Намъ все равно, куда бы ни сослали. Везд — Богъ, всюду земля…’
‘Въ слдующее воскресеніе — новая партія въ 107 фургоновъ. Т же отвты, т же спокойныя физіономіи, точно люди собрались на праздникъ. И то же упорство. ‘Длайте съ нами, что хотите, мы не уступимъ’… Посмиваются, но этотъ смхъ, точно у приговоренныхъ къ смерти.
‘Слдующая партія останавливается, хоронятъ ребенка, при чемъ мстные хохлы отказались дать мсто покойнику на своемъ кладбищ… Близъ рки роютъ могилу, кругомъ столпились женщины и дти, мать не можетъ оторвать глазъ отъ мертваго ребенка.
‘— Воля Божія, — говоритъ старый духоборъ, — тамъ били, здсь умираютъ…
‘— Разв били?
‘— Да, думали — мы уступимъ, видя побои стариковъ и дтей… Но мы лучше умремъ.
‘Богъ знаетъ, кто правъ, кто виноватъ, — пишетъ корреспондентъ:— жители 7 селеній или Зубковъ съ Губановымъ. Но, думаю, слдовало бы отнестись къ этому длу боле осторожно. Разъ въ теченіе 59 лтъ духоборы не были замчены ни въ чемъ дурномъ, то не можетъ быть, чтобы отчаянное ихъ сопротивленіе было совсмъ безпричинно’ {‘Нов.- Вр.’, перепеч. ‘Нижегор. Листка’ 18 сент. 1895 г., No 255.}.
Разумется, это новое переселеніе ничего не разршило, и духоборы обратились съ прошеніемъ о дозволеніи имъ переселиться въ Америку. На это, съ извстными ограниченіями, послдовало разршеніе, и извстія, которыми мы начали эту замтку, представляютъ эпилогъ этой печальной исторіи.
Въ газет ‘Сынъ Отечества’ уже въ конц января и въ начал февраля появились интересныя ‘Письма изъ Англіи’, гд корреспондентъ передаетъ, со словъ канадской газеты ‘Herald’, подробности перваго появленія духоборовъ у береговъ Новато Свта… Подробности эти отмчены опять чисто эпическими чертами, переносящими воображеніе въ какія-то давно прошедшія времена.
‘Лица, — пишетъ корреспондентъ, — получившія разршеніе отправиться на шлюпк въ карантинъ для встрчи парохода ‘Lake Huron’ (приставшаго къ берегамъ Канады), — были свидтелями сцены, которую трудно позабыть. Духоборы, столпившіеся на верхней палуб парохода, съ напряженнымъ любопытствомъ глядли на приближающуюся шлюпку… Когда послдняя приблизилась къ пароходу, надъ волнами Атлантики пронеслись мощные звуки псни, духоборы пли благодарственный псаломъ, производившій впечатлніе могучаго хора, пвшаго ‘Тебе Бога хвалимъ’… Одинъ изъ переводчиковъ сообщилъ намъ, что русскія слова псалма означали ‘Богъ съ нами, Онъ сохранитъ насъ’… Слова вполн соотвтствовали обстоятельствамъ, особенно, если принять въ соображеніе, что пароходамъ гораздо лучшей конструкціи, чмъ ‘Lake Huron’, пришлось немало вытерпть отъ бурь, бушевавшихъ въ это время въ океан.
‘Зрлище было необыкновенно живописное. Вода, блиставшая подъ яркими лучами солнца, была гладка, какъ зеркало, и дв тысячи духоборовъ, столпившихся на палуб, производили впечатлніе компаніи людей, выхавшихъ на прогулку. Переселенцы хорошо и тепло одты. Мужчины и мальчики въ полушубки и шапки изъ козьяго мха, женщины — въ юбки ярко-краснаго и голубого цвта, тяжелые жакеты (?) и цвтные голубые платки’.
На пароходъ, вслдъ за санитарными чиновниками, проникли представители прессы и др. постители. ‘Духоборы служили предметомъ общаго любопытства и возбудили общее восхищеніе. Они выглядятъ очень хорошо, особенно бросаются въ глаза ихъ честныя лица и могучее тлосложеніе. Даже дти, которыхъ масса, самыхъ разнообразныхъ возрастовъ, начиная съ грудныхъ младенцевъ, представляютъ настоящее олицетвореніе здоровья. Вообще, молодежь преобладаетъ. Общее вниманіе обратилъ на себя одинъ старикъ, съ длинной, сдой бородой. Онъ былъ дятеленъ, какъ юноша, и счастливъ, какъ женихъ, не смотря на свои 85 лтъ. Другимъ лицомъ, привлекавшимъ вниманіе, была молодая женщина, сильно разнившаяся по типу и наружному виду отъ другихъ женщинъ. Изъ разспросовъ выяснилось, что она была женщина-врачъ, добровольно сопровождавшая духоборовъ, изъ желанія быть имъ полезной во время ихъ тяжелаго путешествія.
‘Представитель американскихъ квакеровъ, м-ръ Элькертонъ, вскор былъ окруженъ духоборами. Онъ предложилъ имъ вознесть благодарственную молитву и призвалъ благословеніе Божіе на грядущую судьбу переселенцевъ.
‘Вслдъ за тмъ къ духоборамъ обратился съ привтственною рчью м-ръ Бульмеръ, представитель канадскихъ рабочихъ обществъ, сказавшій, между прочимъ: ‘Я провелъ на пароход лишь нсколько минутъ, но я видлъ достаточно, чтобы убдиться, что наше правительство не сдлало ошибки, пригласивъ васъ поселиться въ Канад. Вы принадлежите къ одной изъ тхъ великихъ сверныхъ расъ, въ которыхъ такъ нуждается наша страна, между этими расами русскіе отличаются своими способностями къ промышленной самоорганизаціи и артельной жизни, и могутъ, въ этомъ отношеніи, дать урокъ даже такой передовой стран, какъ Канада’. Въ заключеніе своей рчи, переведенной духоборамъ однимъ изъ русскихъ переводчиковъ, м-ръ Бульмеръ пожелалъ переселенцамъ, отъ имени канадскихъ рабочихъ, счастья и процвтанія въ ихъ новомъ отечеств.
‘Капитанъ Ивэнсъ сошелъ со своего мостика и охотно отвчалъ на массу посыпавшихся на него вопросовъ относительно условій путешествія. Онъ разсказалъ, что погода благопріятствовала путешествію, начиная отъ Батума вплоть до Гибралтара, но что во время перехода черезъ Атлантическій океанъ пришлось выдержать бурные дни. Въ эти дни тяжелыя волны нердко перекатывались черезь борта парохода и однажды даже вышибли дверь одного изъ нижнихъ пароходныхъ помещеній. Этимъ, впрочемъ, и ограничились вс поврежденія, нанесенныя пароходу бурями.
‘Завдующій пароходнымъ хозяйствомъ, м-ръ Джонстонъ, отозвался съ большой похвалой о духоборахъ, какъ объ очень хорошо ведущихъ себя пассажирахъ, что представляетъ почти небывалое явленіе на эмигрантскихъ пароходахъ. Во время пути было десять смертныхъ случаевъ: умерло трое стариковъ и семеро дтей, причиной смерти, во всхъ случаяхъ, было истощеніе. Погребеніе умершихъ, нашедшихъ послднее упокоеніе въ безграничныхъ глубинахъ Атлантическаго океана, было, по словамъ м-ра Джонстона, печальнымъ и потрясающимъ зрлищемъ.
‘Но переселенцамъ пришлось быть на пароход свидтелями не только такихъ печальныхъ событій. Въ одинъ изъ особенно мрачныхъ дней, когда на мор свирпствовала буря, вздымавшая вокругъ парохода цлыя водяныя горы и безпрестанно окачивавшая его волнами, когда втеръ плъ похоронную псню надъ одной изъ безвременно скончавшихся малютокъ, въ это самое время на свтъ появилась духоборка, родившаяся подъ синью британскаго флага. Счастливые родители дали ей имя Канады. Во время пути, кром того, было заключено шесть браковъ.
‘За все время путешествія не было замчено заразительныхъ болзней, за исключеніемъ одного легкаго случая кори, которой заболлъ ребенокъ.
‘Пароходъ ‘Lake Huron’ пробылъ въ пути 29 дней (13 дней отъ Батума до Гибралтара и 16 — отъ Гибралтара до Галифакса)’.
Земля, выбранная духоборами для ихъ поселенія, расположена въ мстности, находящейся при скрещеніи границъ Манитобы съ юго-восточнымъ и св.-восточнымъ краями Саскачевана… Второй поселокъ будетъ находиться въ 15 миляхъ отъ перваго, въ сверо-вост. Ассинобо. Почва участковъ превосходнаго качества…
Вся эта картина, вдохновляющая даже газетныхъ репортеровъ на такія эпическія описанія, переноситъ воображеніе практичныхъ современныхъ американцевъ къ отдаленнымъ временамъ, когда къ берегамъ Новаго Свта съ такими же гимнами приставали пресвитеріане, квакеры и индепенденты… {Къ сожалнію, эти идиллическія отношенія впослдствіи нарушились: духоборы мечтали о прежней ‘Духоборіи’ въ Америк, и ихъ суеврный страхъ передъ всякими формальными связями съ общественностью новой родины причинялъ не мало хлопотъ обимъ сторонамъ (позднйшее примчаніе).}.
1899 г.