Отвты на предложенные вопросы,
(Изъ Ztng. fr Lit. u. Kunst.)
——
Ответы на предложенные вопросы, Меркель Гарлиб, Год: 1812
Время на прочтение: 4 минут(ы)
(Читатели наши уже предувдомлены о написанныхъ живущимъ въ Риг г-мъ Докторомъ Меркелемъ отвтахъ на вопросы, предложенные въ здшнемъ Обществ любителей ‘Россійской Словесности. Мы общали перевести ихъ и напечатать въ Встник Европы.)
1. Древніе почти никогда неосновывали своихъ трагедій на любви, у новйшихъ стихотворцовъ нердко любовь бываетъ главнымъ содержаніемъ трагедій, спрашивается: почему древніе небрали любви за основаніе трагедій, какъ длаютъ новйшіе, и на чьей сторон находится преимущество?
Греки, у которыхъ драматическое стихотворство, было еще весьма близкимъ къ первоначальному своему происхожденію, имли об немъ понятіе очень несходное съ тмъ, которому слдуютъ новйшіе при сочиненіи трагедій, у Грековъ театральное представленіе было не иное что какъ только доказаніе въ подражательномъ дйствіи какого нибудь происшествія, Сообразно съ симъ намреніемъ, стихотворцы естественно выбирали только такія происшествія, которыя всмъ были извстны, и которыя единственно къ тому клонились, чтобы возвышенно-прекраснымъ явленіемъ восхитить зрителей всякаго состоянія. Содержанія къ тому находили они только въ своей баснословной исторіи, въ области вымысловъ. Чтожъ касается до психологическо-точнаго изображенія страстей, до правильнаго начертанія и выдерживанія характеровъ, то на часть сію или мало или совсмъ не было обращаемо вниманія. Все стараніе употребляемо было только на то, чтобы представленіе на театр сдлать какъ возможно боле ужаснымъ и возвышенно-прекраснымъ: отсюда произошли котурны, для показанія роста необыкновеннаго, отсюда маски и личины, отсюда нкоторымъ образомъ танцующіе и поющіе хоры и проч. Изъ всхъ нашихъ театральныхъ представленій одно только походитъ на трагедіи Есхиловы и Софокловы — ето волшебная опера, съ тою только разностію, что здсь музыка есть главное дйствующее средство, напротивъ того у древнихъ, которые, какъ извстно, незнали гармоніи, а употребляли только мелодію, слова были гораздо важне музыки, и музыка служила только пособіемъ для оныхъ.
У древнихъ любовь не была главнымъ содержаніемъ, потому что они вообще страсть почитали побочнымъ дломъ, и вся важность у нихъ состояла, въ пышномъ представленіи дйствія. Впрочемъ Еврипидъ уклоняется уже отъ пути обыкновеннаго, онъ уже отдляетъ пышность отъ содержанія, на примр извстно, что въ его трагедіяхъ хоръ непринадлежитъ собственно къ дйствію, у него почти всегда можно хоръ выбросить, несмотря на то трагедія ничего непотеряетъ. Такимъ образомъ Еврипидовы трагедіи безъ хоровъ имютъ великое сходство съ ныншними.
Съ этой точки, на которой Еврипидъ остановился, должны были начать новйшіе трагики, ибо для нихъ несуществовали уже баснословныя чудесности, которыя имли очевидную связь съ происшествіями. Миологическія содержанія пригодились для опер, въ другихъ случаяхъ они, какъ , несбыточныя басни, необходимо должны были казаться скучными. И такъ новымъ трагикамъ осталось, вмсто баснословныхъ содержаній, выбирать историческія, или такія, которыя имли бы сходство съ истинными. Но чтобы соединить съ ними интерес піитическій, для того надлежало прибгнуть къ единственному средству, къ изображенію страстей, а страсти имютъ свое достоинство, когда бываютъ выражены съ надлежащею точностію. Такимъ образомъ появился психологическій, совершенно новый родъ трагическихъ стихотвореній, древнимъ неизвстный и совсмъ отличный отъ Есхиловыхъ или Софокловыхъ трагедій. На вопросъ же: какому роду принадлежитъ преимущество, ршительно отвчаю, тотъ, которой доставляетъ уму ощутительнйшія и разнообразнйшія удовольствія, то есть трагедія новйшихъ народовъ,
Отличительные признак ея состоитъ, какъ сказано, въ изображеніи страсти и характеровъ ею движимыхъ. Выбор старсти зависитъ отъ произвола, ибо можно изображать не только любовь, но и честолюбіе и властолюбіе и даже ненависть. Если же стихотворцы новыхъ временъ преимущественно занимаютъ талантъ свои любовію, то они выбираютъ страсть сію единственно потому, что она изъ всхъ приятне, обыкновенне, а слдственно вразумительне, къ томужъ она и въ способахъ выраженія весьма разнообразна.
2. Едипъ вовлеченъ въ бдствія единственно произволомъ Судьбы. Будучи невиненъ въ своихъ преступленіяхъ, — онъ наказываетъ себя ужаснымъ образомъ. Желательно знать, соотвтствуетъ ли правиламъ Аристотеля совершенно добрый характеръ Едиповъ и приличенъ ли онъ трагедіи?
Если положимъ себ за правило, что безвинно терпимое несчастіе не есть трагическое, и если вину или невинность разумть будемъ въ нравственномъ смысл, по ныншнимъ нашимъ понятіямъ и обычаямъ, когда о преступленіи станемъ судить по злому намренію, которое управляло дйствіемъ, то Едипъ безъ всякаго сомннія есть лицо невинное, и характеръ его не трагическій, но въ семъ отношеніи вс главныя лица древней трагедіи сходны съ Едипомъ. У Есхила Прометей мучится даже за благодяніе, оказанное имъ роду человческому. Но упомянутое правило иметъ другой смысл относительно къ Греческой миологіи. Тамъ всякое преступленіе съ одной стороны конечно есть дло Судьбы, но съ другой стороны опять всякой неумышленной и даже несвдомой грхъ есть вина, долженствующая быть удовлетворенною и требующая очищенія. Въ семъ смысл Едипъ точно виновенъ: он умертвилъ отца и женился на своей матери. Бдствія, коимъ онъ подвергается, суть не казнь, но удовлетвореніе.
Предложенное выше правило надлежало бы собственно выразить такимъ образомъ: несчастіе внезапное, безъ надлежащей причины (unmotivirtes, nicht eingeleitetes) случившееся не есть трагическое, на примр еслибъ кто нибудь былъ убитъ упавшимъ камнемъ. Вина собственно нравственная не нужда для трагедіи, доказательствомъ тому служить могутъ многія сочиненія новыхъ трагиковъ. Чмъ, на примръ, виновны Максъ и екла въ Валленштейн? однакожъ судьба ихъ есть трагическая въ высочайшей степени.
3. Римляне, сравнившіеся въ прочихъ родахъ сочиненій съ Греками, отстали Отъ нихъ только въ трагедіи, надобно знать, почему у Римлянъ небыло знаменитымъ трагиковъ, равнымъ Греческимъ?
Первому положенію, мн кажется, можно противурчить. Вся изящная словесность Римлянъ есть не что иное какъ подражательное продолженіе Греческой.. у Римлянъ небыло своей собственной миологіи, которую заняли они у Грековъ. А какъ они и въ трагедіи невознеслись выше подражанія Грекамъ, заимствуя содержанія свои изъ миологіи, уже и Греками истощенной, то и невозможно имъ было сравниться съ Греческими трагиками, а особливо писавши для такого народа, которой миологію почиталъ, равно какъ и мы, сущимъ вымысломъ, и эта причина необходимо ослабить должна была ихъ стремленіе.
Меркел Г. Ответы на предложенные вопросы: [В ОЛРС по взглядам древних]: (Из Ztng. fur Lit. u. Kunst.) / [Меркель] // Вестн. Европы. — 1812. — Ч.63, N 11. — С.232-238.