Отрывокъ изъ Певериля, Романа В. Скотта.
А.
‘Московскій встникъ’, Ч. 1, No 4, 1830
Отрывок из Певериля, Романа В. Скотта, Скотт Вальтер, Год: 1823
Время на прочтение: 9 минут(ы)
(*) Наконецъ дождались мы хорошихъ переводовъ В. Скотта. Публик извстенъ Коннетабль Честерскій и Вудстокъ, скоро надемся читать Карла Смелаго,— и Певериля. Чтобъ познакомить публику съ переводомъ послдняго, предлагаемъ сей отрывокъ.
Поговоривши съ Бриджнорфомъ, Христіанъ побжалъ во дворецъ Боккингама, выбирая самый кратчайшій путь,— Его пропустили въ комнату Герцога, который грызъ орхи и запивалъ превосходнымъ блымъ виномъ.
— Христіанъ, сказалъ Герцогъ, посмйся со мною. Я отдлалъ Карла Седли: я выигралъ у него тысячу гиней, божусь теб…
— Поздравляю васъ, Милордъ, съ счастливымъ выигрышемъ, но я пришелъ поговорить съ вами о длахъ важныхъ.—
— Важныхъ! Чортъ меня возьми, если я когда нибудь буду въ состояніи важничать!— Ты сказалъ съ счастливымъ выигрышемъ… это не это! Я обязанъ моему Генію, искусству, а не счастью. Еслибъ я не боялся оскорбить Фортуну, то могъ бы ей сказать, какъ одинъ древній Полководецъ: ты не имла участія въ этой побд. Знаешь ли, Недъ Христіанъ, что старая Кресуель умерла.
— Да, Милордъ, я слышалъ, что чортъ взялъ свое достояніе назадъ.
— Хорошъ! это неблагодарность, Я знаю, что она тебя одолжала, какъ и многихъ другихъ. Клянусь святынь Джорджемъ, эта старая дама была преобязательная и превспомогательная, и да не почіетъ прахъ ея безъ должныхъ почестей, я ударился объ закладъ съ… ты не слушаешь? ударился объ закладъ съ Седли, что напишу ей надгробное слово, что въ этомъ слов каждое, слово будетъ ей въ похвалу, каждое слово — правда!—
— Это очень трудно выполнить, отвчалъ Христіанъ, который зналъ, что до тхъ поръ не добьется вниманія отъ этаго втренаго и легкомысленнаго вельможи, покуда онъ не выскажешь вздора, засвшаго ему въ голову.
— А вотъ какъ: я скажу моимъ слушателямъ, что не смотря на дурную славу почившей Госпожи, она хорошо родилась, хорошо воспитана, хорошо жила, хорошо, что умерла, и хорошо погребена! Тутъ нельзя будешь спорить… ну теперь, Г. Христіанъ, говорите, что вамъ угодно будешь приказать мн!…
— Вопервыхъ я долженъ поблагодарить вашу Свтлость за вниманіе: вы приставили за мною Дядькой Полковника Блодда, и чтобъ ослабить его попечительность, я принужденнымъ нашелся выпустить у него нсколько дурной крови. Вашимъ храбрецамъ, Милордъ, что-то нтъ удачи!…
— Дале, дале, къ чему такой хвастливой видъ? Великій человкъ, если я могу себя назвать имъ, познается въ неудачахъ своихъ предпріятій! Но я вижу, бездльникъ осмлился напасть на васъ съ оружіемъ? этого я никогда не прощу ему! подвергать опасности жизнь моего стариннаго друга Христіана!. ..
— Почему же и не такъ Милордъ, если старинный другъ заупрямился и недетъ изъ Лондона, а вашей Свтлости угодно въ его отсутствіе, у себя въ дом, утшать его племянницу!
— Какъ, что ты говоришь?… утшать твою племянницу? да разв ты забылъ, что ей готовилось высшее назначеніе: утшенія Королевскія?
— Однакожъ она жила сутки двое въ вашемъ монастыр. По счастію отца Настоятеля не было дома, а какъ съ нкотораго времяни монастыри доступны, то птичка и улетла.
— Христіанъ, ты старый плутъ! Я вижу тебя не Перехитришь, но похитивши мою плнницу, ты мн оставилъ Нимфу, которая мн больше нравилась, я еслибъ она не имла крыльевъ также у летть, я заперъ бы ее въ золотую клтку. Впрочемъ, небойся Христіанъ, я тебя прощаю, искренно прощаю!
— Ваша Свтлость, очень милосерды! тмъ больше чести вамъ. Я обиженъ, а не вы: извстно, что обидчику трудне простить, нежели обиженному.
— Правда, Христіанъ, правда! это ново и недурно! мое великодушіе удивительно. Ну, человкъ прощенный, когда же я увижу мою Мавританскую Принцессу?
— Когда забавы, заклады, или надгробная рчь заставятъ васъ забыть о ней.— Но теперь это въ сторону, со временемъ вы узнаете ее, какъ необыкновенную женщину нашего вка.— Милордъ, давно ли вы получили послднее извстіе о здоровь вашей супруги?
— О здоровь Герцогини?— но… нтъ ничего особеннаго… Она очень больна, но….
— Но теперь здорова: уже двое сутокъ, какъ она скончалась въ Графств Йоркскомъ.—
— Ты въ дружб съ самимъ чортомъ, вскричалъ Герцогъ!
Это неприлично человку моего имени {Христіанъ по Англійски значитъ Христіянинъ.}, отвчалъ Христіанъ, но въ столь короткое время, покуда публика еще не знала этой новости, вы успли уже просить у Короля руки Леди Анны, второй дочери Герцога Йоркскаго, и получили отказ.
— Смерть и адъ, вскричалъ Герцогъ, бросившись на Христіана и схвативъ его за воротникъ, почему ты знаешь объ этомъ, бездльникъ?
— Пустите меня, Милордъ, и я вамъ скажу, я человкъ стариннаго пуританскаго покрою: не люблю рукоположенія. Пустите меня, говорю вамъ, или я васъ къ тому принужу.
Правая рука Герцога взялась за кинжалъ, а лвою держалъ онъ за воротъ Христіана. Боккингамь пустилъ его однако, но медленно, съ видомъ человка, который откладываетъ только исполненіе своего намренія, а не отказывается отъ него. Христіанъ, поправивъ свое платье, съ величайшимъ спокойствіемъ продолжалъ: вотъ теперь мы можемъ говорить, какъ ровные, свободно. Я пришелъ не оскорблять вашу Свтлость, а предложить вамъ средство, — отмстить за оскорбленіе.
— Отмстить, воскликнувъ Герцогъ съ жаромъ… Нтъ для меня ничего драгоцнне мщенія въ теперешнемъ моемъ положеніи! и гладъ, и жажда мести меня терзаютъ, я готовъ умереть, только бы отмстить. Чортъ побери мою жизнь, продолжалъ онъ почти въ изступленіи, я старался изгнать изъ памяти моей этотъ отказъ тысячью разныхъ глупостей, думалъ, что никто о немъ не знаетъ и вотъ…. поздравляю!…. Его знаетъ кладовая всхъ придворныхъ новостей, Недъ Христіанъ!…. говори, изчадье лжи и обмановъ, какое общаешь ты мн мщеніе? Говори: если твои слова будутъ согласны съ моими желаніями, то я заключу договоръ съ тобой и съ сатаной, твоимъ Господиномъ,—
— Послушайте Герцогъ, я не проповдникъ, не буду вамъ сулить вчнаго блаженства, хлопочите о немъ, какъ хотите сами, я предложу вамъ временное благополучіе и мщеніе,
Герцогъ устремилъ на него задумчивый и печальный взглядъ.— Если я не ошибаюсь въ выраженіи лица твоего, Христіанъ, то дьявольскія намренія ты предлагаешь мн!
— Вашей Свтлости стоитъ ихъ узнать, отвчалъ Христіанъ съ спокойною улыбкою.
— Нтъ, возразилъ Герцогъ посл минутнаго молчанія, лицемрная личина твоя непроницаема, она можетъ равно скрывать и Государственную измну и мошенничество, и воровство, теб приличнйшія.
— Государственную измну, Милордъ! почести, вы попали близко. Я уважаю проницательность вашей Свтлости.
— Государственная измна!…. Кто осмлится говорить въ моемъ присутствіи о такомъ преступленіи?
— Если это слово пугаетъ васъ, Милордъ, замните его мщеніемъ. Мщеніе людямъ, которые, стакнувшись, одолли васъ при двор, не смотря на вашъ умъ и довренность королевскую. Мщеніе Арлингтону, Ормонду — самому Карлу!
— Нтъ, клянусь Богомъ, нтъ! вскричалъ Боккингамъ, скорыми и большими шагами ходя по комнат. Мщеніе этимъ крысамъ, тайнымъ Совтникамъ, чего бы то ни стоило, но Королю — никогда, никогда! Я много и такъ виноватъ передъ нимъ, я мшалъ ему въ замыслахъ государственныхъ, соперничалъ въ любви, за все онъ прощалъ Боккингаму! Нтъ, если измна возвыситъ меня на тронъ его, и тогда нтъ оправданія: это будетъ гнусная неблагодарность!
— Вы благородно судите, Милордъ, ваши слова достойны милостей, полученныхъ вами отъ Карла Стуарта, достойны вашихъ признательныхъ чувствъ.— Впрочемъ это все равно: если вашей Свтлости неугодно быть главою нашего предпріятія — у насъ есть Шафтесбури, Моимофъ!
— Негодяй, воскликнулъ Герцогъ вн себя, и ты осмлишься предложить другому то, отъ чего Боккингамъ отказался! нтъ, клянусь всми языческими и Христіанскими богами! я прикажу сей часъ схватить тебя, отвести въ Уейтгаль и ты тамъ откроешь свои замыслы.
— И первыя слова мои, отвчалъ непоколебимый Христіанъ, откроютъ тайному Совту мсто, гд онъ найдетъ въ цлости нкоторыя письма вашей Свтлости, которыми вы удостоивали бднаго служителя, и которыя Его Величество прочтетъ съ такимъ же удовольствіемъ, какъ и
— Разбойникъ, вскричалъ Герцогъ, хватаясь за кинжалъ, онъ опуталъ меня своими стями, и я не знаю, что останавливаетъ меня заколоть его сіюже минуту…
— Я могу умереть, Милордъ, отвчалъ Христіанъ, покраснвъ немного, и положа правую руку за пазуху, но я не умру безъ мщенія. Неужели я предался опасности, не принявъ мръ для обороны? Письма вашей Свтлости въ врныхъ рукахъ, припомните Мавританскую Принцессу, ей завщалъ я исполнить мою послднюю волю: доставить вашу переписку въ руки самому Королю, если я не возвращусь домой здравъ и невредимъ. Идучи къ вамъ, я зналъ, что кладу голову въ волчью пасть, и устроилъ пружины такъ, что ударъ раздробитъ голову тому, кто до нихъ дотронется. Опомнитесь, Милордъ, разсудите, вы имете дло съ человкомъ безстрашнымъ и не глупымъ, а вы пугаете меня, какъ труса, или ребенка,
Герцогъ бросился въ кресла, потупилъ глаза, и, не поднимая ихъ, сказалъ: я позову Джернингама, не опасайся, я спрошу стаканъ другаго вина. Ето годится для орховъ, а не для разговоровъ съ тобою.— Принеси мн шампанскаго, сказалъ онъ Джернингаму, вошедшему немедленно на призывъ Герцога.
Джернингамъ скоро возвратился съ двойною бутылкою шампанскаго и съ двумя большими, серебряными стаканами. Онъ налилъ одинъ изъ нихъ и поднесъ Герцогу, который противъ всхъ правилъ учтивости, у себя въ дом угощался какъ гость, всегда первый, другой стаканъ Джернингамъ подалъ Христіану, но онъ отказался.
Боккингамъ осушилъ огромный стаканъ, закрылъ было лицо рукой, какъ будто размышляя, но вдругъ отнялъ ее и сказалъ: Христіанъ, говори ясне. Мы другъ друга знаемъ. Если моя честь у тебя въ рукахъ, за то жизнь твоя въ моихъ, при сихъ словахъ онъ вынулъ изъ боковаго кармана пистолетъ и положилъ его на столъ передъ собою. Сядьте и объясните мн ваши намренія.
— Милордъ, сказалъ Христіянъ, посмотря съ улыбкою на пистолетъ, я не хочу употребить себ въ оборону подобнаго орудія, хотя, быть можетъ, вы увидите, что въ случа нужды и я его имю. Моя защита состоитъ въ положеніи длъ и въ спокойнйшемъ разсмотрніи ихъ Вашимъ Величествомъ.
— Мое Величество, воскликнулъ Герцогъ! другъ Христіанъ, ты такъ долго жилъ съ Пуританами, что забылъ придворные титулы.
— Извините меня, Милордъ, отвчалъ Христіанъ, и не подумайте, что я имю даръ пророчества.
— Какъ чортъ Магбефу, сказалъ Боккингамъ, онъ всталъ, прошелся еще раза два по комнат, опять слъ и продолжалъ: говори ясне, Христіанъ, говори правду, безъ увертокъ. Какіе у тебя замыслы?
— Мои замыслы? какимъ замысламъ у меня быть? Я тутъ ничего незначу, но я счелъ за долгъ донести вашей Свтлости, что святые {То есть, фанатики, заговорщики.} наши (онъ произнесъ это слово съ насмшкою) не хотятъ доле оставаться въ бездйствіи. Братъ мой Бриджнорфъ начальствуешь всею сектою послдователей стараго Уейвера, теперь у него въ распоряженіи 200 молодцовъ, хорошо вооруженныхъ и снаряженныхъ, они готовы хоть сію минуту напасть на Уейтгаль, я увренъ, къ намъ пристанутъ много и съ малымъ пособіемъ вашей Свтлости, они легко завладютъ дворцомъ и захватятъ въ плнъ всхъ его жителей.
— Бездльникъ, и Перу Англіи ты смешь предлагать ихъ?—
— Выслушайте, поймите меня, Милордъ, хорошенько, конечно было бы глупо появиться вамъ прежде окончанія всего дла, но позвольте мн отъ вашего имени сказать нсколько словъ Блодду и другимъ. Есть еще четыре отдленія секты Нмецкой, есть Ниппердолинксы, Анабаптисты, вс они будутъ намъ весьма полезны, потомъ Милордъ, вы по опыту знаете храбрость вашихъ домашнихъ гладіаторовъ. Вспомните, что Октавій, Леонидъ и Антоній овладли цлымъ свтомъ такими же средствами.
— Постой… Естьлибь я и позволилъ этимъ гончимъ соединится съ вами, разумется съ полною увренностію въ безопасности и неприкосновенности особы Королевской, то какими средствами надетесь бы овладть дворцомъ?
— Булли-томъ Армстронгъ общалъ употребить свое вліяніе и довренность къ нему Гвардейскаго корпуса. Притомъ на нашей сторон легкія войска Шафтесбури, стоящія въ город. Тридцать тысячъ человкъ готовы возстать, если онъ пошевелитъ на льдомъ.
— Пусть подниметъ онъ об руки и если на каждый палецъ найдется по сотн людей, и тогда этого будетъ довольно, вы неговорили съ нимъ?
— Нтъ еще, Милордъ. Я ожидалъ соизволенія вашей Свтлости. Если вы разсудите не прибгать къ его помощи, то у насъ есть партія Голландская, Французскіе Протестанты и…
— Фи! прочь, убирайся съ такими участниками: они навоняютъ только сыромъ и табакомъ, когда дойдешь до дла. Избавь меня отъ подробностей, любезный Недъ, и скажи однимъ словомъ: сколько у тебя этой пахучей дряни?
— Полторы тысячи, Милордъ, и хорошо вооруженной, не считая уличныхъ бродягъ, которыхъ наберется весьма значительное число. Они едва не изорвали въ клочки сего дня утромъ освобожденныхъ судомъ, троихъ Сировъ, подозрваемыхъ ими въ заговор.
— Довольно, я вижу все. Теперь выслушай меня, Христіаннйшій Христіанъ. При сихъ словахъ Герцогъ поворотился на креслахъ прямо къ стулу своего Агента. — Ты сообщилъ мн сего дня много разныхъ встей. Отплатить ли теб тмъ же? доказать ли, что и мои свденія также врны и точны, какъ и твои? сказать ли теб, для чего ты ршился все двинуть, начиная съ Пуританина и до головъ умныхъ, къ нападенію на дворецъ Уейтгальской, не давъ мн Перу королевства и времени обдумать и приготовиться къ таковому отчаянному поступку? сказать ли теб, для чего ты хочешь или обольстить, или принудить меня — къ поддержанію твоего предпріятія?
— Вамъ не угодно ли будетъ, Милордъ, сообщитъ мн ваши догадки, и я скажу искренно, отгадали ли вы?
— Графиня Дарби сегодня поутру пріхала въ Лондонъ вечеромъ, она представляется ко двору, и вроятно, будетъ хорошо принята. Что Христіанъ, вдь нетрудно будетъ захватить ее въ суматох? не правъ ли я? Предлагая мн насладиться мщеніемъ, ты и самъ хочешь вкусить этой сладости?
— Я не осмлюсь, Милордъ, отвчалъ Христіанъ, улыбаясь, подать вамъ кушанье, не отвдавъ его самъ, какъ главный поваръ или смотритель за кухнею.
— Вотъ это откровенно.— Идя сей часъ, отдай мое кольцо Блодду, онъ его знаетъ и станетъ повиноваться тому, у кого оно въ рукахъ, пусть онъ сберетъ своихъ разбойниковъ, которыхъ ты весьма остро назвалъ моими гладіаторами. Можно прибгнуть и къ старой выдумк нашей, къ Нмецкой музык, я увренъ, что у тебя инструменты настроены. Но помни, что я ни о чемъ не знаю, и что особа стараго Роуми должна быть уважаема. Я поставлю вислицы и зажгу костры, если пропадетъ одинъ волосъ съ чернаго парика его.— Какое же однако изъ этого выдетъ послдствіе? Лордъ Протекторъ, Попечитель Государства? Кромвель поселилъ отвращеніе къ этому титлу, оно сдлалось ненавистнымъ народу. Почему же не Лордъ Правитель Королевства? Точно. Патріоты, возставшіе отмстить за оскорбленіе цлой націи, удалить отъ Короля злонамренныхъ его Совтниковъ и возстановить на мсто ихъ одного, но справедливйшаго,— не могутъ ошибиться въ выбор.
— Безъ сомннія, Милордъ. Во всхъ трехъ Королевствахъ есть только одинъ человкъ, на котораго можетъ пасть этотъ выборъ.
— Благодарю, Христіанъ, я во всемъ полагаюсь на васъ. Ступайте, приготовляйтесь и будьте уврены, что заслугъ вашихъ не забудутъ. Вы будете находиться при насъ.
— Вы привязываете меня къ себ, Милордъ, двойными узами, но позвольте вамъ напомнить, что избавляясь отъ первоначальныхъ дйствій и всхъ нечаянностей при схваткахъ съ войсками противниковъ, вы должны быть готовы по первому извстію, явиться во дворц главою вашихъ друзей и союзниковъ, начальникомъ побдителей, спасителемъ побжденныхъ.
— Понимаю, Христіанъ, очень понимаю, и — буду готовъ.
— Ради Бога, Милордъ, удержите ваше пылкое воображеніе и забудьте втреность на сегоднешній вечеръ, она можетъ помшать исполненію нашего великаго предпріятія.
— Разв считаешь меня дуракомъ, Христіанъ?— Вотъ ты, такъ тратишь по-пустому время, а оно нужно на приготовленіе средствъ для врнаго удара. Но постойте, Христіанъ, скажите мн прежде, когда я увижу это огне-воздушное существо, эту восточную Пери, эту черноглазую Гурію рая Магометова?
— Когда у вашей Свтлости въ рукахъ будешь жезлъ Лорда Правителя Королевства, отвчалъ Христіанъ, выходя быстро изъ комнаты.
На нсколько времяни, Боккингамъ погрузился въ глубокую задумчивость. Такъ ли я долженъ поступать, размышлялъ онъ, но я не могъ выбирать! Не обязанъ ли я и теперь бжать во дворецъ и открыть Карлу объ измн, противъ него замышляемой. Такъ, клянусь Богомъ, я это сдлаю. Джернингамъ, сюда!… Карету — и сію же минуту брошусь къ его ногамъ, признаюсь ему во всхъ глупыхъ сношеніяхъ съ Христіаномъ… Онъ посмется надо мною и — отвергнетъ меня. Я уже былъ у ногъ его сегодня — онъ убійственно отвчалъ мн!— Нтъ, Боккингамъ не снесетъ двухъ оскорбленій въ одинъ день.
Посл такихъ размышленій онъ слъ за столъ и наскоро составилъ списокъ молодымъ знатнымъ людямъ и ихъ приверженцамъ, которые, какъ онъ надялся, признаютъ его начальникомъ, въ случа народнаго мятежа. Едва онъ кончилъ это, какъ Джернингамъ принесъ ему платье, шпагу, шляпу и доложилъ, что карета готова.
— Поставить ее въ сарай, но чтобъ она была готова. Пошли ко всмъ, чьи имена написаны на этомъ лист, вели сказать, что я не очень здоровъ я прошу ихъ къ себ на пирушку. Будь внимателенъ и не жалй денегъ, чтобъ все было въ наилучшемъ вид.