Отрывки ‘Небожественной Комедии’, Красинский Зыгмунт, Год: 1858

Драматургия
Время на прочтение: 8 минут(ы)
Скачать в PDF

ПОЭЗЯ СЛАВЯНЪ

СБОРНИКЪ
ЛУЧШИХЪ ПОЭТИЧЕСКИХЪ ПРОИЗВЕДЕНЙ
СЛАВЯНСКИХЪ НАРОДОВЪ

ВЪ ПЕРЕВОДАХЪ РУССКИХЪ ПИСАТЕЛЕЙ

ИЗДАННЫЙ ПОДЪ РЕДАКЦЕЮ
НИК. ВАС. ГЕРБЕЛЯ

САНКТПЕТЕРБУРГЪ

1871

ПОЛЬСКЕ ПОЭТЫ.

ГРАФЪ С. КРАСИНСКЙ.

Графъ Сигизмундъ Красинскій родился въ 1812 году въ Париж, откуда, на третьемъ году, былъ привезнъ матерью въ Варшаву. Въ 1829 году онъ снова выхалъ за-границу, гд пробылъ около трехъ лтъ, путешествуя по Германіи, Италіи, Швейцаріи. Въ Италіи онъ встртился съ Мицкевичемъ и подружился съ нимъ. Въ 1832 году онъ вернулся, по желанію отца, въ Варшаву, побывалъ въ Петербург и снова ухалъ за-границу. 1833 и 34 года онъ провлъ въ Вн, потомъ жилъ въ Италіи и въ Рим, гд написалъ своего ‘Иридіона’. Познакомившись съ съумасшедшимъ мистикомъ Товянскимъ, онъ было увлкся его ученіемъ, но скоро одумался и прекратилъ съ нимъ вс сношенія. Затмъ, до самой своей смерти, онъ безпрестанно перезжалъ изъ одного города въ другой, изъ одного государства въ другое, и скончался въ 1859 году въ Париж въ то самое время, когда, получивъ телеграмму изъ Варшавы о смерти своего отца, собирался хать въ Польшу. Аристократъ и римскій католикъ, онъ былъ всмъ сердцемъ привязанъ къ политическимъ и религіознымъ идеаламъ прошедшаго, но умомъ понималъ, что эти идеалы разбиты и что вырабатывающійся новый міръ никогда къ нимъ не возвратится. ‘Поэтъ развалинъ’, говоритъ г. Спасовичъ, ‘онъ выразилъ свою трагическую скорбь о прошедшемъ и изобразилъ борьбу непривлекательнаго новаго съ великимъ, но омертввшимъ прошлымъ въ цломъ ряд философско-символическихъ драмъ на манеръ Каульбаховой живописи, изъ которыхъ самыя замчательныя дв: ‘Иридіонъ’ и ‘Небожественная комедія’. Въ драм ‘Иридіонъ’, взятой изъ римской жизни, времнъ Геліогобала, основная мысль та же, что и въ ‘Конрад Валленрод’ Мицкевича, но задача разршается иначе. Иридіонъ, сынъ мести, погибаетъ самъ, не будучи въ силахъ разрушить ненавистный ему Римъ, и на развалинахъ Рима торжествуетъ не онъ, а христіанство. Въ ‘Небожественной Комедіи’ описывается кровавая побда черни, совершающей соціальную революцію во имя насущнаго хлба и устрояющей государство по своему, безъ дворцовъ и церквей, безъ заботъ о другихъ потребностяхъ человка, кром матеріальныхъ. Страдая въ ожиданіи соціальной революціи, Красинскій находилъ успокоеніе въ мистической вр въ великое будущее назначеніе его народа. Той же мистической врой одушевлены и другія его лирическія поэмы, какъ, напримръ: ‘Разсвтъ’, ‘Псалмы будущаго’ и другія. Два главныя произведенія Красинскаго, ‘Иридіонъ’ и ‘Небожественная Комедія’, написаны пробой и потому переводы изъ нихъ не могли войти въ предлагаемое изданіе, посвящнное исключительно образцамъ славянской поэзіи, тогда-какъ слава Красинскаго преимущественно зиждится на этихъ двухъ произведеніяхъ. Чтобы пополнить этотъ проблъ и, вмст съ тмъ, дать нашимъ читателямъ хотя нкоторое понятіе объ оригинальномъ стил Красинскаго, мы помщаемъ здсь нсколько начальныхъ страницъ ‘Небожественной Комедіи’ въ перевод Н. П. Берга:

1.

Звзды вокругъ главы твоей, подъ твоими ногами волны моря, на волнахъ моря радуга гонитъ предъ тобою и разсваетъ туманы. Что ни узришь — вс тво: брега, грады и люди теб принадлежатъ, небо тоже тво — и мнится: ничто не превыситъ Славы твоей! Ты сыплешь чуждымъ ушамъ непонятные, дивные звуки, сплетаешь сердца и расплетаешь ихъ, какъ внокъ, игралище перстовъ твоихъ, исторгаешь слзы, сушишь ихъ улыбкой и снова сдуваешь съ устъ улыбку на одно мгновеніе — на нсколько мгновеній — порою на-вки. Но что чувствуешь самъ? но что творишь самъ? что мыслишь? Отъ тебя бжитъ потокъ прекраснаго, но ты не прекрасенъ. Горе теб, горе — дитя, плачущее на груди няньки! Полевой цвтокъ, не вдающій о свомъ благоуханіи, больше чмъ ты заслужилъ предъ Господомъ. Откуда жь возникъ ты, ничтожной призракъ, который дашь чувствовать свтъ, но свту не имешь — не видалъ, не увидишь? Кто тебя создалъ во гнв или въ припадк ироніи? Кто далъ теб жалкую жизнь, столь предательскую, что теб удатся на мигъ прикинуться ангеломъ, прежде чмъ застрянешь въ грязи, прежде чмъ, какъ червь, станешь пресмыкаться и задохнешься въ тин? Теб и женщин одно начало! Но и ты страдаешь, хотя твои муки ничего не создадутъ, ни къ чему не приведутъ. Стонъ послдняго бдняка станетъ между звуками арфъ небесныхъ. Твое отчаяніе и вздохи надаютъ внизъ, сатана ихъ сбираетъ, весело подмшиваетъ во своей лжи и обманамъ — и Господь нкогда отречтся отъ нихъ, какъ они отреклись отъ Господа. Не на тебя, однако, я ропщу, Поэзія, мать Красоты и Спасенія! Несчастливъ только тотъ, кто въ мірахъ, начавшихъ существованіе и въ мірахъ, долженствующихъ скоро исчезнуть, грезитъ о теб, чувствуетъ тебя — ибо ты губишь только тхъ, кто посвятилъ себя теб, кто сталъ живымъ глаголомъ твоей славы. Благословенъ тотъ, въ комъ ты жившь, какъ Богъ живтъ въ свт, невидимый, неслышимый, проявляющійся въ каждой части его, великій Господь, передъ которымъ падаютъ ницъ творенія и восклицаютъ: ‘Онъ здсь!’ Избранникъ сей будетъ носить тебя какъ звзду на чел свомъ и не отдлится отъ любви твоей бездною слова. Онъ будетъ любить людей и выступитъ мужемъ посреди братьевъ своихъ. А кто тебя не сохранитъ, кто преждевременно измнитъ теб и броситъ въ потху людямъ, тому уронишь ты нсколько цвтовъ на чело и отворотишься, а онъ станетъ тшиться увядшими цвтами и плести изъ никъ внокъ въ теченіе всей жизни. Ему и женщин одно начало.

2.

Ангелъ хранитель. Миръ добрымъ! Благословенъ среди твореній, кто иметъ сердце! Онъ еще можетъ быть спаснъ — явись для него жена добрая и цломудренная, и пусть родится дитя въ дому его. (Пролетаетъ.)
Хоръ злыхъ духовъ. Скоре, скоре, привиднія, неситесь къ нему! и ты впереди всхъ, тнь наложницы, вчера умершей! Освжонная мглою и убранная цвтами, двица, возлюбленная поэта, впердъ! И ты лети туда же, Слава, старое чучело орла, набитое въ аду, снятое съ волка, на которомъ повсилъ, тебя осенью стрлокъ! лети, раскинь крылья надъ головою поэта, огромныя, блыя отъ солнца… Выйди изъ-подъ нашихъ склеповъ, тлнный образъ Эдема, созданіе Вельзевула! Залепимъ дыры и покроемъ ихъ лакомъ — и потомъ чародйское полотно свернись въ тучу и лети къ поэту, раскинься около нею, окружи его скалами и водами, представь ему и ночь и день! Мать природа, обойми поэта!

3.
Деревня. Церковь.

Ангелъ хранитель (паря надъ церковью). Если не измнишь клятв во-вки, будешь братомъ моимъ передъ лицомъ Отца небеснаго! (Исчезаетъ.)

4.
Внутренность церкви. Свидтели. Свча на алтар.

Священникъ (внчаетъ). Помните о томъ…

(Мужъ жмтъ руку жены и отда&#1105,тъ е родственнику. Вс, кром мужа, выходятъ.)

Мужъ Я принялъ земной обтъ, ибо нашолъ ту, о которой мечталъ. Проклятіе глав мой, если я перестану е любить!

5.
Комната полная народомъ. Балъ, музыка, свчи, цвты.

Молодая (вальсируетъ и посл нсколькихъ турокъ останавливается, нечаянно встрчаетъ мужа въ толп и опускаетъ голову на его плечо).
Молодой. Какъ ты прекрасна для меня въ свомъ утомленіи! Цвты и жемчугъ пришли въ безпорядокъ на волосахъ твоихъ, ты пылаешь отъ стыда и утомленья. О, вчно, вчно будешь ты моею пснію!
Молодая. Буду врною теб женою, какъ твердила мн мать, какъ твердитъ сердце. Но здсь столько народу… такъ жарко и шумно…
Молодой. Поди потанцуй еще, а я буду здсь стоять и смотрть на тебя, какъ иногда въ мечтахъ моихъ смотрлъ на рющихъ ангеловъ.
Молодая. Пойду, пожалуй, если хочешь, но я такъ устала…
Молодой. Прошу тебя, душа.моя… (Танцы и музыка.)

6.
Мрачная ночь, на неб тучи.

Злой духъ (пролетая въ образ двицы). Еще недавно бгала я по земл въ такую точно пору. Теперь дьяволы мною недовольны и велятъ мн разыгрывать святую. (Пролетая надъ садомъ.) Цвты, срывайтесь и летите въ мои волоса! (Летитъ надъ кладбищемъ.) Свжесть и прелесть умершихъ двъ, разлитыя въ воздух, носящіяся надъ могилами, летите къ ланитамъ моимъ! Здсь разлагается черноволосая: мракъ ея кудрей повисни надъ моимъ челомъ! Подъ этимъ камнемъ два угасшихъ лазурныхъ ока: ко мн, ко мн огонь, который въ нихъ искрился! За этой ршоткой пылаетъ сто свчей — сегодня похоронили княжну: атласная одежда, блая какъ молоко, сорвись съ нея! Сквозь ршотку летитъ ко мн одежда, шумя какъ птица крыльями. Дальше, дальше!

7.
Опочивальный покой.

Ночная лампа стоитъ на стол и слабо освщаетъ Мужа, спящаго подл Жены.

Мужъ (сквозь сонъ). Откуда ты, давно-невиданная, неслыханная? Какъ плывтъ потокъ, такъ движутся твои ноги, дв блыя волны, священная тишина царствуетъ на чел твомъ. Вс, о чмъ я грезилъ и что любилъ, слилось въ теб! (Пробуждается.) Гд я? А, подл жены! Это моя жена! (Всматривается въ жену.) Я думалъ, что это ты мн грезилась, но грза моя, посл долгаго перерыва, воротилась — и на тебя не похожа. Ты добрая и милая, а та… Боже, что я вижу — на яву!
Двица. Ты измнилъ мн! (Исчезаетъ.)
Мужъ. Да будетъ проклятъ часъ, когда я женился и бросилъ возлюбленную прежнихъ лтъ, мысль мыслей моихъ, душу души моей!
Жена (пробуждаясь). Что это — или ужь день — подана карета?— вдь намъ нужно сегодня хать по дламъ…
Мужъ. Глухая ночь: спи, спи крпко!
Жена. Ужь не занемогъ ли ты, мой милый? Постой, я встану и дамъ теб эиру.
Мужъ. Засни.
Жена. Скажи, милый, что съ тобой? Ты говоришь не своимъ голосомъ, въ лиц жаръ…
Мужъ (порывисто). Мн нуженъ свжій воздухъ… Останься — ради Бога не ходи за мною! не вставай, повторяю теб еще разъ. (Уходитъ.)

8.
Садъ при свт мсяца. За стною церковь.

Мужъ. Со дня женитьбы я спалъ сномъ оцпенлыхъ, сномъ плотоядныхъ, сномъ фабриканта-нмца подл жены нмки… Весь свтъ какъ-будто заснулъ вокругъ меня, подражая мн… Я здилъ по роднымъ, по докторамъ, по магазинамъ и думалъ о кормилиц, потому-что у меня должно родиться дитя… (Бьтъ два часа на колокольн церкви.) Ко мн, прежній міръ, царство полное жизни и движенія, откликающееся мыслямъ моимъ, послушное моему вдохновенію! Звонъ ночного колокола былъ нкогда вашимъ знакомъ. (Ходитъ и заламываетъ руки.) Боже, Ты ли освятилъ союзъ двухъ существъ, Ты ли изрекъ, что никакая сила не разорвтъ ихъ, хотя бы души пошли врознь, каждая въ свою сторону, а тла остались другъ подл друга, точно трупы? (Входитъ двица) Снова ты здсь… О, ты, моя, моя! Возьми меня къ себ! Если ты ничто иное, какъ обманъ, если я тебя выдумалъ, если ты возникла изъ меня и теперь являешься мн, пусть и я стану призракомъ, мечтою, дымомъ, только бы соединиться съ тобой. Во всякое мгновеніе я твой.
Двица. Помни! Но пойдшь ли ты за мною, если я прилечу когда-нибудь за тобой?
Мужъ. Останься — не разсивайся какъ сонъ. Если ты чудо изъ чудесъ красоты, если ты мысль надо всми мыслями, отчего ты не существуешь доле чмъ одно желаніе, одна мысль? (Въ ближайшемъ дом отворяется окно.)
Голосъ женщины. Другъ мой, холодъ ночи падтъ теб на грудь, воротись, мое сокровище: мн скучно одной въ этомъ чорнонъ, огромномъ поко.
Мужъ. Хорошо… сейчасъ… Духъ исчезъ, но общалъ воротиться… Тогда прощай и садикъ, и домикъ, и ты, созданная для садика и для домика, но не для меня!
Голосъ. Сжалься — въ утру становится вс холодне и холодне…
Мужъ. О, дитя мое!.. Господи! (Уходитъ.)

9.
Зала, дв свчи за фортепьяно, въ углу колыбель съ спящимъ ребенкомъ.

Мужъ сидитъ въ креслахъ съ лицомъ закрытымъ руками, Жена за фортепьяно.

Жена. Я была у отца Веніамина: общалъ посл завтра…
Мужъ. Спасибо.
Жена. Посылала также къ кондитеру, чтобъ приготовилъ нсколько тортовъ — ты врно назвалъ много гостей на крестины — знаешь, шоколадные, съ вензелемъ Юрія Станислава.
Мужъ. Спасибо.
Жена. Дастъ Богъ, исполнится какъ слдуетъ обрядъ — и нашъ Юра станетъ настоящимъ христіаниномъ. Хотя онъ и крещонъ уже водою, но, вс мн кажется, чего-то не достатъ. (Подходитъ къ колыбели.) Спи, мое дитя! или теб что приснилось, что ты сбросилъ одяльце? Вотъ такъ — теперь лежи спокойно! Юр сегодня что-то не спится. О, мой крошка, мой ангелъ, спи!
Мужъ (въ сторону). Душно — паритъ: будетъ буря. Тамъ скоро грянетъ громъ, а здсь разорвтся мо сердце…

(Жена возвращается, садится за фортепьяно, играетъ, перестатъ играть, снова начинаетъ и снова перестатъ.)

Жена. Сегодня, вчера — о, Боже мой!— цлую недлю — даже три недли, мсяцъ — ты не скажешь со мною слова — и вс, кого не увижу, говорятъ, что я дурно гляжу.
Мужъ (въ сторону). Настала минута — ничто ея не отвратитъ! (Громко.) Напротивъ, мн кажется, ты хорошо смотришь.
Жена. Теб вс равно, потому-что не глядишь на меня, отворачиваешься, когда я вхожу, и закрываешь глаза, когда я сижу близко. Вчера я была у исповди и припоминала себ вс грхи, но не нашла ничего такого, чмъ бы могла тебя оскорбить.
Мужъ. Ты ни чмъ не оскорбила меня.
Жена. Боже мой! Боже мой!
Мужъ. Я чувствую вполн, что обязанъ тебя любить.
Жена. Ужъ это мн: ‘обязанъ, обязанъ!’ Лучше скажи: ‘я не люблю тебя’, по-крайней-мр я буду знать вс, вс. (Вскакиваетъ и хватаетъ дитя на руки.) Его только не оставляй, а ужь я вс снесу! дитя мо люби — дитя мо, Генрихъ! (Становится на колни.)
Мужъ (вставая). Не обращай вниманія на то, что я сказалъ: на меня находятъ часто такія минуты — такая тоска…
Жена. Объ одномъ тебя прошу — дай слово, что всегда будешь его любить.
Мужъ. И тебя, и его — врь мн. (Цалуеть е въ лобъ — а она обнимаетъ ею руками. Въ эту минуту раздатся ударъ грома, потомъ музыка, аккордъ за аккордомъ, вс диче и диче.)
Жена. Что это значитъ? (Прижимаетъ дитя къ груди. Музыка утихаетъ.)
Двица (входя). О, мой милый! я приношу теб благословеніе и восторги — ступай за мной! О, мой милый, сбрось земныя цпи, которыя тебя связываютъ! Я со свта иного, безъ конца, безъ ночи… Я твоя!
Жена. Заступница святая, защити меня! Это привидніе блдно, какъ мертвецъ, очи угасли, голосъ точно скрипъ телеги, на которой везутъ трупъ…
Мужъ. Чело твое ясно, волосы усяны цвтами, о, милая!
Жена. Изорванный саванъ виситъ лоскутьями у нея по плечамъ…
Мужъ. Свтъ разливается вокругъ тебя. Проговори слово — ни погибъ…
Двица. Та, которая тебя удерживаетъ — ничто иное, какъ обманъ: жизнь ея мгновенна, ея любовь — древесный листъ, умирающій средь тысячи другихъ засохшихъ листьевъ, мн же нтъ конца…
Жена. Генрихъ, Генрихъ, закрой меня, заслони: я слышу сру и запахъ могилы.
Мужъ. Женщина изъ глины и грязи, не ревнуй, не говори такихъ словъ, не богохульствуй! Взгляни — это первая мысль Бога о теб, но ты послушалась змія и стала тмъ, чмъ есть…
Жена. Я не пущу тебя.
Мужъ. О, милая! я покидаю домъ и иду за тобою. (Уходитъ.)
Жена. Генрихъ! Генрихъ! (Падаетъ безъ чувствъ съ ребнкомъ на рукахъ. Второй ударъ грома.)
Красинский Зыгмунт
Прочитали? Поделиться с друзьями:

Читайте также:

  1. Небожественная комедия, Красинский Зыгмунт, Год: 1858
  2. Антигона, Софокл, Год: 1916
  3. Сокол, Корнуолл Барри, Год: 1817
  4. Натан Мудрый, Лессинг Готхольд Эфраим, Год: 1779
  5. Пуниец, Плавт, Год: 1933
  6. Ифигения в Авлиде, Еврипид, Год: 1901
  7. Кай Гракх, Монти Винченцо, Год: 1796
  8. Ифигения в Тавриде, Еврипид, Год: 1916
Электронная библиотека