В. В. Воровский
Открытие сезона
Кентавр
Открытие сезона, Воровский Вацлав Вацлавович, Год: 1909
Время на прочтение: 2 минут(ы)
В. В. Воровский. Фельетоны
Издательство Академии наук СССР, Москва, 1960
Приближающееся открытие сезона в городском театре вновь обратило внимание на юмористическую деятельность в области искусства нашей городской управы.
Первым карикатурным фельетоном этого сезона является только’ что отпечатанный договор с г. Багровым.
Все остроумие управцев направлено на то, чтобы изложить в этом договоре то, чего не будет.
Так, узнаем мы, что якобы с 1 сентября по 1 октября будет русская драма, а с 1 октября до великого поста — смешанный репертуар русской драмы и итальянской оперы.
Вы, что называется, уши развесили.
Вот, мол, важно: и драма и опера — чего хочешь, того просишь.
Не торопитесь радоваться, читатель. Это только в договоре так напечатано. А на самом деле всем известно, что от 1 сентября и до самого поста будет только русская драма, качество коей узришь на сцене.
Зато, читаете вы в договоре, в великом посту будет русская опера.
Ура! Наконец-то мы увидим русскую оперу в городском театре при хороших декорациях, реквизите и пр<,очем>,.
Постой, читатель. Не радуйся, мой друг, и не надейся по-пустому.
Постом никакой русской оперы, да и вообще никакой русской оперы не будет. Будет постом только итальянская опера.
А в договоре все это напечатано так заманчиво лишь для того, чтобы, как в известном армянском анекдоте, ‘ты не угадал’.
Ничем не лучше и дальнейшие пункты.
Так, например, сказано в договоре, что оперы, идущие в первый раз в сезоне, будут допускаться только после генеральной репетиции, одобренной театральной комиссией (городской управой).
Или еще сказано, что воспрещено изменять или сокращать текст опер ‘без уважительных причин’. Об уважительности причин будет судить, очевидно, опять-таки управа.
Прочтешь эти пункты и думаешь: ну, теперь интересы публики ограждены. Оперы будут даваться полностью и в ‘одобренной’ постановке.
Правда, только оперы, только в течение поста. Про драму, длящуюся более 5 месяцев, договор молчит. Но и за оперу спасибо.
И опять-таки все это, ‘чтобы ты не угадал’.
Ибо, кто это будет ‘одобрять’ и признавать ‘уважительным’? — Управа.
Но для того, чтобы что-нибудь ‘одобрить’ или признать ‘уважительным’, надо же хоть мало-мальски понимать дело. Это ведь не бутылку раскупорить или прокричать ‘просим!’.
А управа есть управа, и только.
Другое дело ‘сократительные’ и ‘расшибательные’ параграфы договора. Там чувствуется, что люди на своем месте и сумеют умело ‘власть употребить’.
Когда вы читаете, что за кулисы будут пускать только тех, кому ‘по усмотрению директора театра’ выдан особый билет — о, тогда вы верите, что всякого ‘безбилетного’, хотя бы он был более причастен к делу, чем вся управа с ‘директором театра’ вместе, выставят самым бесцеремонным образом из-за кулис.
Когда бы узнаете, что г. Багрову разрешается ‘пользоваться’ кабинетом ‘только’ для занятий, объяснений и переговоров ‘исключительно’ со сценическим персоналом,— тогда вы знаете, что приди г. Багров один в кабинет, сядь в кресло и закури папиросу — и тотчас же явится сторож и заявит:
— Позвольте вам выйти вон, ибо вы имеете право пользоваться кабинетом ‘только’ и ‘исключительно’, а вы вальяжничаете здесь.
Эта часть договора действительно не для того, ‘чтобы ты не угадал’.
Это скорее по формуле, ‘чего моя нога хочет’.
‘Одесское обозрение’,
23 августа 1909 г.
Фельетон перепечатывается впервые.