Очерки быта населения Восточной Сибири, Астырев Николай Михайлович, Год: 1890 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 26 минут(ы)

**Очерки быта населенія Восточной Сибири *).**

*) Русская Мысль, кн.VII.

II.
Духовный міръ и нравы крестьянства.

Два съ половиной вка назадъ небольшія кучки дерзкихъ и отчаянныхъ завоевателей проникли въ Восточную Сибирь, путь ихъ былъ отмченъ грудами мертвыхъ тлъ туземцевъ, нердко убитыхъ измнническимъ образомъ, побда давалась сравнительно легко, ибо дикари не могли бороться своими стрлами и копьями съ пришельцами, вооруженными огнестрльнымъ оружіемъ. Тотчасъ по занятіи края начался систематическій грабежъ его, нажива была лозунгомъ завоевателей, ибо только во имя ея, а не чего-либо другаго они рисковали своею жизнью, совершали чудеса мужества и. выносливости, производили страшныя рзни туземцевъ, бились даже другъ съ другомъ за право сбора ясака съ нкоторыхъ племенъ, пускали въ ходъ хитрость, зврство, вроломство, подкупъ и обманъ. Это былъ вкъ силы, царство неправды, здсь не оказывалось мста чему-либо идейному: все было просто и грубо до-нельзя, матеріально — въ худшемъ смысл этого слова. Все, что считалось завтнымъ или почтеннымъ тамъ, на родин,— теряло здсь, въ пылу борьбы и въ погон за добычей, все свое значеніе и казалось несущественнымъ, только мшающимъ достиженію цли, никакой узды онъ на себ не чувствовалъ и ни передъ чмъ онъ не останавливался для удовлетворенія своихъ потребностей. Ему нужны были рабы — и онъ полонялъ или покупалъ туземцевъ, обращая ихъ въ рабовъ, ему нужна была женщина — и онъ заманивалъ къ себ въ Сибирь изъ Россіи двицъ и длалъ ихъ своими наложницами или законными женами, а потомъ, по минованіи въ нихъ надобности или начавъ почему-либо тяготиться ими, перепродавалъ ихъ въ другія руки или же отдавалъ во временный кортомъ (аренду), совершая на этотъ предметъ письменную сдлку, хотя бы у него оставалась жена за Ураломъ, онъ не задумывался вновь внчаться въ Сибири, зная, что доказать его двоеженство немыслимо, да и никому не нужно его доказывать, если ему нравилась соболья шапка тунгуза, онъ не задумывался убить владльца ея, чтобы ею завладть. Не было такого дйствія, передъ совершеніемъ, котораго онъ остановился бы, если только въ перспектив виднлись нажива или удовлетвореніе чувственности…

А все, что могло бы его хоть нсколько сдерживать на этомъ пути грубаго матеріализма, отсутствовало. Крпкой патріархальной семьи не имлось, авторитета міра и общественнаго мннія не существовало, церковь, и въ Россіи не стоявшая въ то время на высокомъ пьедестал, не играла здсь никакой роли, ибо самихъ храмовъ имлось ничтожное количество, а духовенство было такое, которое никакъ не могло служить чьимъ-либо руководителемъ въ области этики и разсадникомъ нравственныхъ началъ {Многіе изъ священниковъ сибирскихъ были совершенно безграмотны и не умли даже сдлать своей подписи, а ихъ нравственность характеризуется весьма рельефно слдующимъ обстоятельствомъ: въ первой половин XVIII в. сибирскимъ священникамъ было запрещено отъ правительства здить въ улусы къ новокрещеннымъ инородцамъ, въ огражденіе этихъ послднихъ отъ эксплуатаціи и поборовъ со сторона ихъ духовкахъ Отцовъ, впослдствіи это запрещеніе было снято, но при этомъ было повелно наблюдать за ними, чтобы они не производили торговли съ инородцами подъ видомъ духовныхъ требъ (Словцовъ: ‘Истор. обозр. Сибири’).}, просвщенія, даже простой грамотности не было и помина, сколько-нибудь сносныя школы стали заводиться лишь въ конц прошлаго вка, наконецъ, сознаніе своей оторванности отъ всего, что осталось по ту сторону Урала, побуждало піонера ничмъ не стсняться и считать себ все позволеннымъ. Исключительно грубая сила служила ему залогомъ всякаго успха, и эта сила стала единственнымъ предметомъ его поклоненія и уваженія, и новыя поколнія нарождались, видя вокругъ себя только это безпредльное господство силы: все остальное, относящееся къ области этики, было отодвинуто на задній планъ.

Таковы были духовно-нравственныя условія жизни сибирскаго населенія въ прошлыя времена, какъ же должно было отозваться это прошлое на его теперешнемъ духовно-нравственномъ облик?

Вс изслдователи народнаго быта въ Сибири, произведенія которыхъ намъ извстны, въ одинъ голосъ свидтельствуютъ, что сибирякъ — не идеалистъ и не мистикъ, а довольно сухой матеріалистъ, равнодушный къ вопросамъ идейнаго характера, въ томъ числ и къ самой религіи, это же самое приходится подтвердить и мн. Чрезвычайно знаменателенъ тотъ фактъ, что различныя раскольничьи и сектантскія ученія не находятъ въ Сибири сколько-нибудь плодотворной почвы для своего развитія: несмотря на массу сосланныхъ и нын ссылаемыхъ въ разные пункты Сибири всякаго рода отщепенцевъ православія,— раскольниковъ-старовровъ, духоборцевъ, субботниковъ, скопцовъ, штундистовъ и пр.,— сибирякъ остается вренъ православію и не увлекается ни однимъ изъ этихъ ученій, изъ коихъ нкоторыя, какъ извстно, весьма распространены въ Россіи. Съ другой же стороны, нелпое шаманство бурятъ, заключающееся исключительно въ поклоненіи и въ умилостивленіи грозныхъ и сильныхъ божествъ, пользуется среди сибирскаго крестьянства нкоторою популярностью, выражающеюся въ томъ, что православные нердко обращаются къ шаману за помощью для отвращенія отъ нихъ какого-нибудь несчастья (болзни, неурожая, пропажи скота и т. п.), а также и въ томъ, что нкоторыя священныя шаманскія мста (лса, горы, озера, одинокія деревья) пользуются суеврнымъ уваженіемъ и русскаго окрестнаго населенія. Храмъ Божій и причтъ при немъ существуютъ въ представленіи сибиряка сами по себ, а онъ, крестьянинъ, самъ по себ, поэтому нердко можно встртить хорошихъ, степенныхъ домохозяевъ, которые по 10—20 лтъ подрядъ ни разу не были въ церкви, хотя бы она помщалась въ томъ самомъ сел, гд живутъ эти хозяева, это не сектанты и не атеисты,— нтъ, это просто индифферентисты, которымъ церковь не нужна и которые, тмъ не мене, въ Бога вруютъ (по-своему, конечно) и даже призываютъ Его имя въ важныхъ случаяхъ. Но, съ другой стороны, принужденный вести постоянную борьбу съ силами суровой сибирской природы и замчая, что сосдній съ нимъ народъ, буряты, производятъ извстныя дйствія для этой же цли, причемъ дйствія эти носятъ таинственный характеръ, сибирякъ пробуетъ въ пужд прибгать и къ бурятскимъ средствамъ — къ жертвоприношенію, къ моленію шамана и т. п. Бываетъ, что, въ случа какого-либо несчастія,— болзни или пропажи и т. п.,— призывается сначала служить молебны священникъ, а затмъ, когда бда не проходитъ, является на сцену шаманъ {Сказанное здсь относится, конечно, и мстностямъ, граничащимъ съ бурятскими владніями: только при близкомъ общеніи съ инородцами подпадаютъ сибиряки подъ ихъ косвенное вліяніе.}. Если случится надобность въ совершеніи таинства или требы, предписываемыхъ и гражданскими законами, наприм., крещенія младенца, напутствія умирающаго, внчанія, тогда прибгаютъ къ священнику, какъ къ лицу, совершающему эти требы по закону, но если церковь находится отъ даннаго населеннаго пункта въ далекомъ разстояніи (50—100 верстное разстояніе здсь не рдкость), то обходятся и такъ, безъ участія духовенства, или же это участіе является весьма позднимъ. Мн случилось разъ бесдовать съ обывателями одной группы селеній, отстоящихъ въ 70—80-ти верстномъ разстояніи отъ мста жительства священника, о томъ, какимъ образомъ они исполняютъ свои религіозныя обязанности. Отвтъ былъ таковъ:

— Къ намъ батюшка въ годъ два раза назжаетъ, какъ прідетъ, такъ сразу всхъ ребятъ и окреститъ, которые народились: иные къ тону времени уже сидть умютъ… И покойниковъ сразу же отпоетъ, которые похоронены безъ него. А къ внцу идутъ — у иной молодой уже ребеночекъ на рукахъ играетъ… Ничего не подлаешь,— далеко живемъ!

Такое холодное отношеніе къ исполненію религіозныхъ обязанностей сказывается сильно въ дл ежегодной исповди, т.-е. говнія: здсь выполняютъ эту обязанность чрезвычайно неохотно, даже въ такихъ селеніяхъ, которыя имютъ свою церковь и свой причтъ. Въ длахъ сельскихъ управленій нердко оказываются заявленія священниковъ ‘о принятіи зависящихъ отъ начальства мръ къ побужденію прихожанъ приступить безотлагательно къ говнію текущимъ постомъ’, наприм., одно изъ такихъ заявленій на имя сельскаго старосты довольно крупнаго села —скаго гласитъ дословно слдующее:

‘…скому сельскому старост. Рекомендуется вамъ съ полученія сего принять всвозможныя мры къ понужденію каждаго жителя сей веси мужеска и женска пола къ исполненію долга христіанскаго, то-есть говнію, особенно тхъ, которые по закоренлости своей не были по нсколько лтъ, какъ, напримръ, Т—чинъ, вообще П—вы, П—ные, Ч—вы, К—вы, Л—вы, Т—въ, вообще С—вы, К—въ и прочіе. За неисполненіемъ долга будутъ особенно представлены списки земскому засдателю. Марта 11 дня 1886 г. Священникъ С.’.

По общимъ отзывамъ лицъ, знающихъ бытъ крестьянъ, да и по собственнымъ моимъ наблюденіямъ оказывается, что посты здсь соблюдаются очень небрежно: середы и пятницы помнятъ почти одн старухи, самые благочестивые крестьяне начинаютъ поститься Филипповками не съ 15 ноября, а не ране, какъ съ Николы, т.-е. съ 6 декабря, Петровки совсмъ не въ почет, въ Успенскій постъ дятъ молоко, вообще оскоромиться, особенно въ дорог, не считается грхомъ. Церкви посщаются рдко, въ самые лишь большіе праздники, всенощное служеніе въ субботніе дни и обдни въ воскресные совершаются при полномъ почти отсутствіи богомольцевъ, особенно въ такихъ храмахъ, которые выстроены не въ большихъ селеніяхъ.

Здсь мною сгруппированы только факты отрицательнаго характера, доказывающіе индифферентность сибиряковъ къ религіи, нельзя, однако, утверждать, чтобы не было фактовъ и противуположнаго характера: крестьянами строится не мало церквей, служится много молебновъ на поляхъ, совершаются различныя освященія, поминки и друг. обряды, такъ что иному невнимательному наблюдателю можетъ даже показаться, что все въ этой области внутренняго міра сибиряка обстоитъ благополучно, по крайней мр, не хуже и не лучше, чмъ у крестьянъ въ Европейской Россіи, но, тмъ не мене, повторяю, при внимательномъ изученіи быта сибиряковъ, приведенное выше заключеніе объ ихъ индифферентности въ длахъ вры оказывается вполн отвчающимъ дйствительности, вмст съ этимъ длается также яснымъ, что одна изъ причинъ такихъ холодныхъ отношеній крестьянъ къ церкви заключается въ личныхъ качествахъ ея служителей.

Сельскій священникъ въ Сибири — совсмъ не тотъ смиренный, едваедва пропитывающійся скудными доходами, иногда лично работающій на пашн и покос пастырь, котораго можно встртить въ нечерноземной полос Россіи, и, притомъ, не въ большихъ торговыхъ селеніяхъ (на юг, въ черноземной области Россіи, сельское духовенство гораздо богаче и въ своей сред насчитываетъ немало капиталистовъ), въ Сибири священникъ получаетъ отъ прихожанъ хорошій донъ съ надзорными постройками, съ отопленіемъ и часто съ мебелью, если въ дом его дти разобьютъ стекло или начнетъ дымить печКа, то исправляются вс подобные изъяны за счетъ прихода, дале, онъ съ причетниками иметъ въ своемъ распоряженіи 50 десят. непремнно снокосной земли, а вмсто пахотной, отъ полученія которой духовное вдомство отказалось еще въ 50-хъ годахъ (если не ошибаюсь) ныншняго столтія, установлена хлбная руга въ пользу причта, пудовъ около 400 священнику и соотвтственно меньше причетникамъ {Пудъ хлба стоитъ въ Иркутскоі губ. отъ 1 р. до 1 р. 80 к. за послдніе года.}, разъзды по приходу, даже для сбора продуктовъ въ Петровки, Филипповки и проч., совершаются причтомъ не на своихъ лошадяхъ, а на ‘междудворныхъ подводахъ’ прихожанъ, въ городъ здятъ священники обыкновенно на ‘обывательскихъ’ коняхъ, при церквахъ состоятъ трапезники и караульные, обыкновенно четыре человка: ихъ обязанность заключается, главнымъ образомъ, въ исполненіи хозяйственныхъ порученій священника по дому и по двору, а иногда и на покос, наконецъ, плата за требы устанавливается здсь священниками вполн произвольно, а такъ какъ жалобы по этимъ дламъ почти немыслимы въ виду дальности разстояній до какихъ-либо старшихъ духовныхъ властей, то духовенство въ этомъ отношеніи не стсняется ничмъ, кром своихъ личныхъ соображеній. Намъ приходилось слышать въ нсколькихъ мстахъ объ ‘обыча’ уплаты за внчаніе или за погребеніе взрослаго ‘по коню или по коров’. Нердко также доходили до насъ разсказы о членахъ духовной іерархіи, которые за 10—15 лтъ своего пребыванія въ приход составляли себ поборами, торговлей и подрядами весьма кругленькое состояніе и, узжая, увозили съ собой цлые воза добра, или о такихъ, которые взыскивали съ прихожанъ ружную недоимку при содйствіи земскаго засдателя, подъ угрозой описи имущества недоимщиковъ, или почти невроятный разсказъ о крестьянин, сошедшемъ съ ума посл того, какъ онъ попередавалъ, одинъ по одному, вс бывшіе у него сорокъ полуимперіаловъ духовному лицу, стращавшему его разными ужасами по случаю беременности незамужней дочери этого крестьянина, или о такомъ, который получалъ отъ общества 15 р. въ мсяцъ за обученіе дтей грамот въ церковно-приходской школ, а, вмсто себя, нанималъ поселенца, платя ему 5 р. въ мсяцъ, никакого дальнйшаго попеченія о школ не имлъ, или о такомъ, который возбудилъ противъ себя цлую массу жалобъ по случаю небрежнаго исполненія ‘своихъ пастырскихъ обязанностей. Вотъ нкоторыя выписки изъ подобныхъ жалобъ, поданныхъ въ сельское управленіе. Крестьянка III. заявила, что ‘священникъ отказался придти для исповданія ея мужа, тяжко заболвшаго’. Крестьянинъ К. заявилъ, что ‘на просьбу придти для исповди ея сына священникъ сказалъ: прізжайте завтра’. Поселенецъ П. жалуется, что ‘на просьбу придти исповдать больнаго поселенца А. священникъ сказалъ, чтобы больнаго привезли въ церковь къ вечерн’ и т. д. Препирательство общества съ духовенствомъ по поводу различныхъ денежныхъ и имущественныхъ отношеній между нмми восходятъ нердко до окружнаго и губернскаго начальства, причемъ поводы къ такимъ препирательствамъ бываютъ иногда весьма странны. Такъ, наприн., въ с. Z. было вакантно мсто священника въ теченіе трехъ мсяцевъ, священникъ предъявляетъ старост письменное требованіе выдать ему три четверти (24 мры) хлбной руги, слдовавшей за это время псаломщику, вахтеръ и смотритель магазина отказались выдать хлбъ, предполагая этотъ остатокъ отъ руги обратить въ пользу общества, священникъ грозилъ жаловаться въ новой бумаг ‘высшему начальству’, староста доноситъ объ этомъ конфликт волостному правленію, это послднее — земскому засдателю, сей спрашиваетъ разъясненія въ окружномъ полицейскомъ управленіи. Такимъ образомъ, составляется цлое ‘дло о невыдач’ и проч., въ конц-концовъ, ршеніе вопроса предоставляется самому сельскому обществу, которое и постановляетъ: ‘остатка руги священнику не выдавать, какъ имъ незаслуженнаго’. Приходилось слышать также о поступкахъ уже совершенно уголовнаго характера.

Нтъ ничего удивительнаго, что при такихъ личныхъ своихъ качествахъ многіе священники не только не привлекаютъ къ церкви индифферентныхъ въ дл религіи прихожанъ, но еще боле отдаляютъ ихъ отъ нея, на церковь и на причтъ ея населеніе начинаетъ смотрть какъ на неизбжную расходную статью общественнаго и частнаго бюджетовъ — и только, ими пользуются, къ нимъ прибгаютъ лишь въ случаяхъ, когда законъ того велитъ, но нравственныхъ связей между этими двумя сторонами нтъ. Въ результат такихъ отношеній оказывается, что съ самимъ ученіемъ христіанскимъ сибирякъ весьма мало знакомъ, молитвъ онъ почти не знаетъ, злыхъ духовъ почитаетъ и умилостивляетъ ихъ щепотками табаку или лоскутками матерій, которые бросаетъ и вшаетъ на дерево при прозд мимо ‘шаманскаго мста’, такъ называемая священная исторія, ветхо-и ново-завтная, извстна ему въ какихъ-то странныхъ передлкахъ, происшедшихъ не безъ вліянія языческихъ легендъ.

Въ Тунку занесенъ, напримръ, разсказъ однимъ солдатомъ, служившимъ на Амур и слышавшимъ этотъ разсказъ отъ матросовъ,— ‘о фаравонахъ полулюдяхъ и полурыбахъ, живущихъ въ мор-окіян’. ‘Былъ апостолъ, угодный Богу человкъ, котораго люди обижали, онъ и ушелъ отъ нихъ черезъ море-окіянъ, но за нимъ погнались. Передъ угодникомъ море разступилось, а ихъ всхъ затопило, вотъ они и остались въ мор навсегда. Они часто выплываютъ наверхъ и спрашиваютъ матросовъ, дущихъ на корабляхъ, ‘скоро ли будетъ свтопреставленіе?’ Значитъ, Господь заклялъ ихъ до самаго свтопреставленія’.

Эти обращики циркулирующихъ въ народ сказаній религіознаго характера свидтельствуютъ о той путаниц основъ христіанскаго ученія, которая составляетъ ничто иное, какъ кодексъ вры православнаго сибиряка, ибо ничего больше о сущности этой вры ему неизвстно. Понятіе о грх онъ иметъ весьма туманное. Неоднократно мн приходилось вести разговоры съ почтенными хозяевами, которые, какъ оказалось, о добр и зл имли представленія, весьма схожія съ представленіями объ этомъ какихъ-нибудь бушменовъ, выражающихся такъ: ‘если я уведу жену у сосда, то это будетъ добро, а если онъ уведетъ у меня, то это зло’. Пара небольшихъ примровъ изъ тхъ, которые записаны у меня въ памятной книжк, будутъ здсь, кажется, не излишни.

Мн пришлось нсколько дней прожить въ дом двухъ братьевъ-крестьянъ, Самгиныхъ, молодыхъ еще людей, 30—35 лтъ, имвшихъ хорошее хозяйство, штукъ шесть лошадей и т. д. Одинъ изъ братьевъ былъ въ отлучк: онъ ухалъ въ обоз съ товарами, на четырехъ лошадяхъ, верстъ за триста отъ села. Какъ-то утромъ замчаю, что оставшійся дома брать находится въ уныніи, спрашиваю его о причин. Оказывается, что вечеромъ пріхали домой его односельцы, которые ходили въ извозъ другою артелью и повстрчали обозъ, въ которомъ шелъ и хозяйскій брать, уже на своемъ обратномъ пути, эти-то воротившіеся и привезли слухъ, что ‘срый жеребецъ Самгиныхъ дорогою подохъ’. Слухъ о смерти жеребца и привелъ въ уныніе моего хозяина, обыкновенно веселаго, энергичнаго, бодраго.

— Ужъ я думалъ, думалъ всю ночь, отчего бы это жеребцу пасть?… То ли Бога чмъ прогнвалъ, то ли родители чмъ согршили…

— Да, можетъ быть, слухъ еще неврный?

— Вотъ ужъ далъ бы Богъ, кабы такъ-то!… Свчей бы поставилъ цлую кучу, ужь не пожаллъ бы денегъ… Я и то надежду такую имю, что не мой это жеребецъ, а Иннокентіевъ и издохъ,— у него тоже срый есть. Вотъ кабы такъ-то!

— Этотъ Иннокентій богатый мужикъ?

— Какое богатый! Одинъ только конь и есть у него. Онъ самъ и не пошелъ съ обозомъ, — дрова рзать нанялся, а братаннику своему доврилъ,— у того своихъ только три коня. Ну, сказать, хоть и братанникъ, а все чужія руки и не хозяйскій глазъ, потому, полагать надо, не иначе какъ его жеребецъ сдохъ, а нашему-то съ чего бы?… За нашимъ свой главъ смотритъ.

— А вамъ не жаль Иннокентія-то?… Вдь, у него одинъ конь, а у васъ шесть, а вы же на его голову бду кличете.

Самгинъ сразу подтянулся, посмотрлъ на меня враждебно и подозрительно, потомъ сухо сказалъ, вставая и уходя:

— Каждому свое жалко. Мн до Иннокентія како дло?

Предположенія хозяина оказались впослдствіи справедливыми: издохъ жеребецъ не его, а Иннокентія. Думаю, что мой хозяинъ побоялся не исполнить въ ближайшее же воскресенье свой обтъ относительно кучи восковыхъ свчей.

Уже на возвратномъ пути моемъ изъ Сибири на одной изъ почтовыхъ станцій не оказалось лошадей.

— Что-жь, придется ждать?— спросилъ я станціоннаго писаря.

— Должно быть, что такъ. Впрочемъ, очередный ямщикъ повезетъ, можетъ быть, не кормя, или на другихъ запасныхъ коняхъ.

— Похлопочите, пожалуйста.

Черезъ четверть часа кони были уже поданы. Ямщикомъ оказался молодецъ лтъ тридцати, весьма симпатичной наружности, не сибирскаго типа, съ голубыми глазами ‘съ поволокой’, ухарски правившій конями. Мы разговорились съ нимъ о томъ, о семъ. Оказалось, что станцію держатъ товарищи ямщики, девять человкъ, у каждаго по ‘пар’ (парой называется запряжка, будь то хоть три, хоть четыре лошади, обыкновенно на ‘пару’ ямщикъ держитъ пять лошадей).

— Какъ же вы прогоны длите между собою? Какъ расходы ведете?

Расходы длились поровну на девять паръ, а прогоны шли именно тому, кто везъ прозжающаго. Безпрогонную же почту везли т, на чью очередь она попадетъ. Такимъ образомъ, везти прозжающаго составляло прямую выгоду ямщика, а почту — убытокъ.

— Отчего же вы прогоны поровну не длите на девять частей? Вдь, это иному и обидно сдлается,— вдругъ все почту и почту ему достанется возить нсколько дней подрядъ?

— А что-жь бы вы думали, баринъ, поэтому вотъ и не длимъ артелью… Такъ-то оно лучше: каждый на свой фартъ разсчитываетъ. Вотъ я вторую ужь недлю не вожу почту, такъ ловко подходитъ дло… Совсмъ бы сейчасъ вотъ угодить — гляди, васъ Господь послалъ, я и ухалъ отъ нея. Пущай другіе везутъ ее, проклятую!… Да вотъ она, легка на помин!

На встрчу намъ неслось густое облако пыли, слышался грохотъ тяжело нагруженныхъ повозокъ, звяканье колокольцевъ, гиканье ямщиковъ, черезъ минуту мимо насъ промелькнули три тройки и вновь заволоклись непроницаемымъ для взора облакомъ пыли.

— Ишь вотъ ее несетъ!… Кажинный день три или четыре тройки подъ московскую, да по дв тройки подъ иркутскую пять разъ въ недлю! Ея не навозишься, если фартить перестанетъ.

— А товарищей-то разв не жалко? Отчего-жь бы не поровняться вамъ и здой, и прогонами? Вдь, это нехорошо, гршно другъ другу только зла желать!— не выдержала и горячо замтила моя спутница.

— Хо, хо! да съ чего же я отъ свово счастья отказываться буду?… Грхъ!… Тутъ грха нтъ!… А вотъ еслибъ я у себя, да у своихъ ребятъ кусокъ отнялъ и имъ бы за здорово-живешь бросилъ, вотъ это бы грхомъ назвать надо было. Вотъ они, голубчики, дутъ, порадую ихъ сейчасъ!

И, весело посвистывая, онъ помчался на встрчу двумъ обратнымъ тройкамъ, обратные ямщики внимательно и завистливо глядли на него,

— Го, го!… Опять вамъ почту везти, никого на станк нтъ, я послдній подалъ!— крикнулъ онъ имъ, прозжая мимо ихъ.

Изъ встрчныхъ повозокъ послышалось крупное ругательство.

— Ничего, Богъ пока милуетъ!— продолжалъ ямщикъ на ту же интересную для него тему.— А вотъ они повози-ка ее: изъ-подъ почты да опять почту… Ловко!… Хо, хо!…

— Красивый зврокъ, а какъ страшенъ долженъ быть, если коснуться его интересовъ!— шепнула мн моя спутница. Я съ любопытствомъ смотрлъ на ласковое, веселое лицо обернувшагося ко мн ‘зврка’ и слушалъ его наивные разсказы, отнюдь ужь не зараженные рефлексіей, о деревенскомъ жить-быть и о практикуемыхъ деревней пріемахъ въ ея борьб за существованіе.

Съ тою средой, которая воспитываетъ подобныя непосредственныя натуры, не знающія колебаній и сомнній, не задумывающіяся надъ вопросомъ: хорошо или не хорошо, и занятыя исключительно ршеніемъ задачи: выгодно ли или невыгодно,— съ этою средой мы достаточно познакомимся изъ совокупности настоящихъ очерковъ. Но, чтобы лучше понять характеръ сибиряка и его духовное развитіе, остановимся на тхъ средствахъ, которыми онъ располагаетъ для своего умственнаго и духовно-нравственнаго воспитанія, посмотримъ, заимствуетъ ли онъ что-нибудь изъ сокровищницъ общечеловческаго разума, учится ли онъ въ школ, знакомится ли онъ съ порядкомъ вещей, существующимъ за предлами того уголка, который ему извстенъ, читаетъ ли онъ что-нибудь, чмъ увеселяется и занимается въ часы досуга и т. д.

Оффиціальныхъ школъ, сельскихъ или церковно-приходскихъ, въ извстной мн части Иркутской губерніи очень немного, преимущественно по одной на волость, рдкія волости имютъ по дв школы, за то встрчаются совсмъ не имющія таковыхъ, если принять во вниманіе громадность протяженій сибирскихъ волостей, то не трудно придти къ заключенію, что большинство селеній отстоитъ отъ школъ въ разстояніяхъ, не допускающихъ возможности ежедневнаго ихъ посщенія учениками, и дйствительно, значительная масса населенія не пользуется школами вовсе, потому что посылать ежедневно дтей за 10— 20 и боле верстъ немыслимо, а никакихъ ночлежныхъ пріютовъ и квартиръ при школахъ не имется (кром нкоторыхъ бурятскихъ, о которыхъ рчь особо). Даже боле того: въ крупныхъ селеніяхъ оказывались домашнія школы грамотности на ряду съ оффиціальною школой, на вопросъ о причинахъ, заставляющихъ нкоторыхъ отцовъ отсылать дтей въ домашнюю школу, а не въ оффиціальную, получался, между прочими, и слдующій отвтъ: ‘Наше село большое, живемъ мы на самомъ краю, до школы будетъ версты дв съ половиной, а то и вс три, даромъ, что одно село, а мальчонк все жь бгать затруднительно, теперь же взять по домамъ которые учатъ, такъ это рукой подать: пробжалъ двора три-четыре, онъ и на мст, и обморозиться не успетъ’. Въ одной изъ приведенныхъ ниже сценокъ выставляется на видъ враждебное отношеніе крестьянъ одной волости къ оффиціальнымъ школамъ, которыми пользуются дти только 40—50 отцовъ, тогда какъ вся тысяча отцовъ данной волости вноситъ въ школу, поровну, 30—50 коп. въ годъ, самымъ не замаскированнымъ, видимымъ для нихъ образомъ, отсюда является неудовольствіе на школу, какъ на предметъ расхода обязательный, но не приносящій большинству населенія конкретной пользы. И покуда будетъ продолжаться ныншняя система содержанія училищъ, т.-е. сборъ на волостную школу — съ населенія данной волости, а на сельскую — съ даннаго села, до тхъ поръ ростъ числа школъ будетъ подвигаться впередъ черепашьими шагами, да и самое отношеніе населенія къ существующимъ уже школамъ, въ лучшемъ случа — холодное, въ худшемъ — прямо враждебное, не измнится. Дло преобразованія школьной организаціи должно быть начато именно съ того, чтобы населеніе не было облагаемо непосредственно на школы, но чтобы часть общихъ налоговъ съ населенія поступала бы въ распоряженіе центральнаго учрежденія, вдающаго нужды населенія, и этимъ бы учрежденіемъ расходовалась, проще сказать, чтобы школьное дло было организовано такъ, какъ оно организовано въ земскихъ русскихъ губерніяхъ, но подобная организація немыслима безъ непосредственнаго представительства населенія, т.-е. безъ введенія въ Сибири началъ земскаго самоуправленія. Такова, по нашему мннію, одна изъ главнйшихъ причинъ слишкомъ незначительнаго количества оффиціальныхъ школъ, но имются и другія причины этого, и весьма видная среди нихъ, это — неудовлетворительность ныншней постановки самаго школьнаго обученія.

Здсь не мсто входить въ подробный разборъ недостатковъ школъ, достаточно сказать, что неудовлетворительные отзывы о нихъ слышатся отъ мстнаго населенія гораздо чаще, нежели удовлетворительные, и, притомъ, часть подобныхъ отзывовъ обоснована не на какомъ-нибудь печальномъ недоразумніи или на непониманіи усовершенствованныхъ пріемовъ педагогіи, а на видимыхъ результатахъ школьнаго обученія. ‘Мой мальчонка третій годъ бгаетъ въ эту самую училищу, а все еще читать не уметъ…’ ‘Взялъ его оттуда, потому одно баловство: цлую зиму прошатался, а ни-ни, какъ есть ничему не научился, теперь къ своему старичку отдалъ…’ Вотъ такіе и подобные отзывы получались нами неоднократно, понятно, что недовольство одною отца предрасполагаетъ къ враждебному отношенію къ школ многихъ отцовъ, хотя бы еще никакого дла съ нею не имвшихъ, и они, слдуя за авторитетнымъ голосомъ лично обиженнаго, такъ же говорятъ: ‘Какая это школа, баловство одно!’ Само собою разумется, что нкоторые другіе отзывы недовольныхъ школой гораздо мене основательны и кроются въ непониманіи самихъ школьныхъ программъ, такъ, нкоторые требуютъ отъ школы одной простой грамотности, не признавая даже необходимости знанія элементарныхъ ариметическихъ дйствій, иные желаютъ, чтобы ученики принимались въ школу въ любое время года, и т. д. Недовольство оффиціальною школой, проистекающее, главнымъ образомъ, изъ душевого обложенія всхъ плательщиковъ въ пользу ея, категорично сказывается массой приговоровъ, составляющихся различными сельскими обществами о нежеланіи ихъ нести расходы на волостную школу, которою они, за дальностью разстоянія, не пользуются, не мало имется также волостныхъ приговоровъ объ отказ сходовъ участвовать въ содержаніи учительской семинаріи и техническаго училища въ Иркутск, или пансіонеровъ въ уздномъ училищ (по Нижнеудинскому округу), или въ составленіи библіотеки при женской прогимназіи (тамъ же), вс эти расходы были въ прошедшія времена навязаны населенію старательными и усердными чинами земской полиціи, доносившими куда слдуетъ, что ‘населеніе ввренныхъ волостей съ радостью откликнулось на призывъ участвовать въ великомъ дл просвщенія и т. д. и постановило вносить ежегодно на содержаніе техническаго училища въ Иркутск столько-то рублей’ {Одинъ изъ любопытнйшихъ примровъ ‘готовности населенія участвовать и и проч.’ является классическая гимназія, основанная на средства забайкальскихъ кочевыхъ бурятъ.}. Весьма естественно, что теперь, когда произволъ земскихъ властей нсколько умалился, населеніе пробуетъ отказаться отъ участія въ расходахъ, цль которыхъ для него совершенно незнакома и даже не симпатична, такъ, алзамайскій волостной сходъ, отказываясь отъ ежегодной уплаты 240 рублей на содержаніе двухъ стипендіатовъ въ уздномъ училищ, объяснялъ, что считаетъ этотъ расходъ для населенія совершенно непроизводительнымъ, ибо большинство стипендіатовъ курса не кончаютъ я возвращаются домой едва грамотными, а кончающіе курсъ совершенно покидаютъ деревню, уходятъ куда-нибудь на службу, а ихъ общества принуждены отбывать за нихъ повинности, не получая отъ нихъ ни малйшей пользы. Начальство, однако, не даетъ въ этомъ дл потачки, и разъ взятое на себя населеніемъ обязательство участвовать въ какомъ-либо расход этого рода считается безсрочнымъ и ненарушимымъ: обязался платить — и плати, вс приговоры объ отказахъ не утверждаются и ‘пожертвованія’ взыскиваются при посредств чиновъ полиціи полностью. Да съ точки зрнія начальства ничего и не остается длать, какъ ‘взыскивать полностью’, иначе многія изъ ‘учрежденій на благо просвщенія’ должны будутъ ликвидировать свои дла за недостаткомъ средствъ.

Гораздо ближе стоятъ къ населенію такъ называемыя въ литератур ‘домашнія школы грамотности’. Главное ихъ преимущество въ глазахъ крестьянъ передъ оффиціальною школой заключается въ слдующемъ: расходы на домашнюю школу несутъ именно т, кто ею пользуется, а не все населеніе. Устраиваются эти школы обыкновенно такъ: какой-нибудь грамотй ходитъ изъ селенія въ селеніе съ наступленіемъ осени (лтомъ онъ, за недостаткомъ учениковъ, занимался какимъ-нибудь ремесломъ или жилъ въ сторожахъ и т. п.), разыскивая себ пристанище, покуда не набредетъ на группу отцовъ, намревающихся отдать своихъ ребятъ ‘въ науку’, въ большихъ же селеніяхъ сами отцы составляютъ изъ себя группу и сами начинаютъ подыскивать учителя, причемъ справочными конторами служатъ кабаки. Товарищества отцовъ образуются обыкновенно изъ ближайшихъ сосдей, учениковъ бываетъ 6—10, учитель живетъ понедльно у отцовъ и учить дтей въ той же изб, въ которой живетъ, онъ получаетъ харчи и отъ 50 к. до 2 руб. въ мсяцъ съ ученика (чаще всего 1 р.— 1 р. 50 и.), такъ что заработокъ его составляется изъ 9—10 р. въ мсяцъ, кром содержанія. Обученіе грамот производится довольно быстро и обязательно въ одну зиму, такъ какъ по дв зимы ребята въ домашнихъ школахъ никогда не обучаются, за рдкими исключеніями. Учатъ по чемъ попало (вс учебники и пособія родителей), читая согласныя ‘бе, къ эм’, писать научаются плохо, ариметическія знанія ограничиваются умньемъ механически записать двухъ-или трехзначное число, нкоторые изъ учителей ‘проходятъ’ отрывки изъ священной исторіи и обучаютъ тремъ-четыремъ молитвамъ. Въ этомъ заключается все преподаваніе въ домашней школ средняго типа. Количественно эти школы превосходятъ число оффиціальныхъ школъ, по меньшей мр, въ 5—6 разъ, въ крупныхъ селеніяхъ, на ряду съ оффиціальною школой, существуютъ иногда по дв и по три домашнихъ. Кто же оказывается учителями въ этихъ школахъ грамотности? На это можно отвтить съ большимъ основаніемъ: въ огромномъ большинств случаевъ, уголовные ссыльно-поселенцы или крестьяне и мщане изъ ссыльныхъ же (т.-е. ссыльные, принятые по прошествіи законнаго срока въ крестьянское или мщанское общество), а затмъ слдуетъ всякій сбродъ: отставные солдаты, выгнанный со службы канцелярскій людъ и всякіе разночинцы, лицъ духовнаго званія немного, преимущественно заштатные дьячки, вдовы и незамужнія дочери разныхъ причетниковъ. Такимъ образомъ, главными распространителями грамотности являются поселенцы, среди коихъ попадаются весьма искусные мастера своего дла, иногда даже съ спеціально педагогическимъ или гимназическимъ образованіемъ, конечно, встрчаются и такіе, которые сами могутъ быть названы разв только малограмотными. Особенно вреднаго вліянія въ нравственномъ отношеніи этотъ контингентъ наставниковъ на молодое поколніе оказывать не можетъ, такъ какъ вс сношенія ихъ производятся на глазахъ у родителей, и самыя сношенія эти ограничиваются только узкимъ кругомъ учебныхъ занятій, вотъ разв то, что большинство изъ нихъ — горькіе пьяницы, можетъ служить дурныхъ примромъ для ребятъ, но надо принять во вниманіе, что подобныхъ дурныхъ примровъ въ деревн вообще не оберешься, потому что и многіе отцы учениковъ ничмъ въ этомъ отношеніи не уступятъ учителямъ. Пьянство учителей, однако, сильно тормазитъ самый ходъ ученія, очень часто на вопросъ: ‘учатся ли ребята?’ — приходилось получать отвты врод слдующихъ: ‘взялся было тутъ одинъ, недли дв проучилъ, да и запьянствовалъ, все съ себя пропилъ и ушелъ куда-то’, или: ‘искалнискали подходящаго — нтъ, не нашли, набивался одинъ, да пьяница горькій, мы и не согласились, потому что толку все равно не выйдетъ’.

Какъ-никакъ, а надо сдлать заключеніе, что большинство грамотныхъ въ Сибири вышло не изъ оффиціальныхъ школъ, а изъ домашнихъ, вообще, въ дл распространенія грамотности заключается громадная заслуга ссыльнаго элемента: за все зло, которое причиняетъ ссылка сибирскому населенію, она какъ бы пытается расплатиться съ нимъ нкоторыми крупицами добра, въ числ коихъ первенствующую роль занимаетъ распространеніе грамотности въ населеніи. Но если говорить о качественной сторон дла, то слдуетъ начать съ пожеланія, чтобы число оффиціальныхъ школъ поскоре увеличилось въ нсколько разъ и чтобы он вытснили эти домашнія школы, которыя научаютъ дтей только ‘ремесленной грамот’, нисколько не развивая ихъ, не вселяя въ нихъ любви къ чтенію, ни мало не поднимая ихъ надъ уровнемъ прочей безграмотной массы. Грамота домашней школы служитъ только для узко-практическихъ цлей: подписать приговоръ, заемную росписку, написать счетъ или заемное письмо, кругозоръ же молодаго поколнія не расширяется здсь, тогда какъ оффиціальная школа, какъ плохо даже она ни поставлена въ настоящее время, дйствуетъ и въ послднемъ направленіи.

Изъ этого бглаго очерка постановки школьнаго дла уже ясно, что сибирякъ-грамотй можетъ пользоваться своею грамотой только въ узко-утилитарномъ направленіи, любви къ чтенію, желанія расширить свой кругозоръ посредствомъ чтенія у него нтъ и быть не можетъ, ибо домашняя школа, въ которой онъ обучается, не даетъ ему этого, также ничего не даетъ оффиціальная школа тмъ тремъ четвертямъ своихъ питомцевъ, которые оставляютъ ее, не окончивъ курса, едва-едва научившись чтенію и письму, что считается отцами совершенно достаточнымъ курсомъ наукъ. Дйствительно, при моихъ разъздахъ по Иркутской губерніи, мн почти не приходилось встрчать книгъ у населенія, а въ числ тхъ немногихъ экземпляровъ, которые пришлось видть, нкоторые попали въ крестьянскія избы, очевидно, по чистой случайности, такъ какъ совершенно не соотвтствовали пониманію и потребностямъ публики, изъ училищныхъ же библіотекъ, гд таковыя имются, книги берутся рдко и очень немногими крестьянами, и то преимущественно ребятами въ первые годы по окончаніи ими курса въ школ, а затмъ, по достиженіи извстнаго возраста, практическая жизнь вступаетъ въ свои права и всякая охота къ чтенію исчезаетъ даже у этой ‘соли деревни’ {Приводимъ нсколько сокращенныхъ выписокъ изъ помщеннаго въ Изв. Вост.-Сиб. Отд. Геогр. Общ., 1889 г., 2, доклада г. Личкова объ этомъ предмет, сообщенныя имъ свднія заимствованы изъ отчетовъ сельскихъ учителей. Гужиры, Кое-кто изъ крестьянъ беретъ въ училищной библіотек, книгъ не покупаютъ. Н. Александровское: Книгъ изъ библіотеки не берутъ, изъ крестьянъ никто не читаетъ. Ст. Александровское: Книгъ не берутъ, изъ крестьянъ почти никто не читаетъ. Узкій Лумъ: Изъ библіотеки берутъ рдко изданія ‘Посредника’ и духовно-нравственнаго содержанія, книгъ не покупаютъ и не читаютъ. В. Острожное: Изъ библіотеки не берутъ. Клепиково: Сами крестьяне книгъ не берутъ, но когда дти приносятъ, охотно слушаютъ, книгъ не покупаютъ, газетъ, журналовъ не выписываютъ и не читаютъ и т. д., и т. д. Здсь, конечно, въ своихъ цляхъ я привелъ отзывы исключительно отрицательнаго характера, но отзывовъ другаго рода весьма мало и сдланы они робко, книга ли, неувренно, наприм., Тайтурское: Рдко берутъ изъ училищъ изданія ‘Посредника’ и вообще сказки, покупаютъ сказки и историческія повсти у разнощиковъ. Наиболе богатые торгующіе крестьяне выписываютъ: Вост. Обозр., Ниву, Родину, Встникъ Краснаго Креста, но, кром нихъ, никто этихъ журналовъ не читаетъ.}, разнощики товаровъ по деревняхъ держатъ у себя только лубочныя картинки, да самыя дрянныя ‘Никольскія изданія’, врод псенниковъ, сказокъ о мертвецахъ и чертяхъ и т. п., въ послднее время, впрочемъ, стали попадаться и изданія ‘Посредника’. По вообще можно сказать, что иркутская деревня не читаетъ вовсе, отчасти не находа вкуса къ чтенію, отчасти не имя возможности добыть матеріалъ для чтенія. Гораздо прочне стоитъ дло съ лубочными картинами, которыя встрчаются почти всюду. Мода украшать стны избъ картинами привилась уже издавна, особенно въ торговыхъ селахъ, лежащихъ близъ трактовъ, разнощики товаровъ имютъ при себ всегда богатый выборъ картинъ, на всякіе вкусы и цны, отъ 3 коп. до 12—15 коп. за экземпляръ. Мн пришлось побывать въ нсколькихъ десяткахъ избъ въ разныхъ концахъ описываемаго района, въ рдкой изб я не находилъ ни одной картины, въ большинств же избъ ихъ оказывалось отъ двухъ до пяти штукъ, а въ иныхъ я насчитывалъ по десятидвадцати и боле листовъ, такимъ образомъ, запасъ наблюденій моихъ по вопросу, какого рода картины наиболе распространены въ этой мстности, довольно значителенъ, отсюда можно будетъ вывести нкоторыя заключенія о вкусахъ населенія, а также и о качественной сторон матеріала, которымъ снабжаетъ Россія сибирскихъ эстетиковъ.

Прежде всего надо замтить, что наиболе грубыхъ лубочныхъ картинъ, т.-е. литографій, раскрашенныхъ отъ руки, теперь уже вовсе почти не попадается: картиннымъ рынкомъ, по крайней мр, въ Сибири, всецло эавладла хромолитографія. Этому приходится только радоваться, ибо, какъ извстно, хуже прежнихъ лубочныхъ картинъ ничего быть не могло. Въ красильномъ — цвтильномъ тожь — промысл, нын почти прекратившемся, участвовали даже пятилтнія дти, а заработокъ ихъ составлялъ 2 р. за 100 листовъ, причемъ на лист бывало отъ одной до тринадцати картинъ, считая, въ среднемъ, по 6 картинъ въ лист, опредлимъ, что за раскраску одной картины мастеръ получалъ ¹/₃ коп. съ своими красками, понятно, какого качества была его работа: полоса синей краски захватывала на картин избы, одежду дйствующихъ лицъ и туловище лошади, полоса зеленой шла по ногамъ людей и лошадей, а красной были ‘разцвчены’ небо и купа деревьевъ, выходило безсмысленно, пестро и смшно.

Ныншнія хромолитографіи во сто разъ лучше этихъ, рзанныхъ иногда на дерев ‘лубковъ’, попадаются даже вполн удовлетворительныя картины {Изъ такихъ у меня отмчены, наприм., Возвращеніе съ снокоса, изданіе Морозова (представляетъ парня въ лаптяхъ и съ косой, идущаго, обнявшись, съ двушкой, несущей грабли), Письмо отъ милаго, изд. Соловьева, Барышня-крестмкка, сюжетъ изъ Тургеневской повсти, изд. Васильева, и друг.}, мало чмъ уступающія ‘художественнымъ преміямъ’ зазывательно-литературныхъ длъ мастеровъ, издающихъ иллюстрированные журмальчики и назначающіе цну своимъ ‘преміямъ’ въ ‘отдльной продаж’ вдвое и втрое дороже стоимости самаго журнала. Но что касается содержанія этихъ произведеній, то надо сказать, что, къ сожалнію, большинство изъ нихъ еще не очень далеко ушло отъ сюжетовъ старыхъ лубочныхъ картинъ, особенно же плохи, возмутительно плохи подписи подъ картинами, все равно въ проз он или въ стихахъ. Это обстоятельство тмъ боле важно и, вмст съ тмъ, достойно сожалнія, что подписи подъ картинами ‘оставляютъ чуть ли не единственный видъ ‘литературы’, доступной сибиряку.

Издательскія фирмы, произведенія которыхъ попадались мн на глаза при осмотрахъ картинныхъ галлерей на стнахъ крестьянскихъ избъ, суть слдующія: Сытина и К^о., Морозова, Васильева, Абрамова, Яковлева, Стрльцова, Руднева и Соловьева, особнякомъ отъ этихъ фирмъ стоятъ: ‘Посредникъ’, изъ картинъ котораго я встртилъ только дв, каждую въ одномъ экземпляр (Страданія и Искушеніе I. Хр.)₎ и варшавская фирма Треплевъ, Конрадъ и Таубе, снабжающая православный людъ католическими изображеніями святыхъ, Христа и Богоматери. Послднія картинки весьма не дурно сдланы и снабжены позолоченною, въ готическомъ вкус, тисненною рамкой, которая, вроятно, и привлекаетъ покупателей, какъ бы то ни было, эти изображенія встрчаются весьма часто и висятъ обыкновенно въ ряду писанныхъ на дерев образовъ, на которые молятся.

Изъ произведеній названныхъ выше издателей наибольшею распространенностью, какъ кажется, пользуются фабрикаты первыхъ четырехъ, Рудневскія же, Стрльцовскія и Соловьевскія картины встрчались мн значительно рже. По качеству подписей, вс эти фирмы мало чмъ отличаются одна отъ другой: какъ у тхъ, такъ и у другихъ встрчаются и порядочныя, и никуда негодныя. Безобразіе подписей бываетъ троякаго рода: невозможная орографія, безсмысленное или пошлое содержаніе и несоотвтствіе между изображеніемъ и текстомъ, иногда вс три эти качества удачно комбинируются на одномъ экземпляр. Думаю, что не лишнимъ будетъ познакомиться поближе съ содержаніемъ картинъ, составляющихъ единственное произведеніе искусства, проникающее въ сибирскую глушь, сдлать это въ настоящемъ очерк нужно еще и потому, что для отдльнаго очерка матеріала у меня недостаточно, а, между тмъ, собранное не лишено интереса.

1. Весьма распространенными, чуть ли не господствующими по численности являются портреты членовъ царствующей въ Россіи фамиліи и сцены изъ ея частной жизни (катанье въ коляск, семейныя группы и т. п.). Изрдка встрчаются картины, изображающія Свиданіе трехъ императоровъ или же группу царствующихъ особъ всего свта (въ томъ числ персидскаго шаха, римскаго папы, президента Французской республики, князя Баттенбергскаго и т. д.). Изображенія членовъ русскаго царствующаго семейства бываютъ то добропорядочныя, то никуда негодныя, аляповато сдланныя, не прющія ни малйшаго сходства съ хорошими портретами. Весьма распространены портреты съ покойнаго Государя Александра И, когда онъ лежалъ въ гробу, а также изображенія похоронной процессіи, слдовавшей за останками Государя. Эти патріотическія картины особенно преобладаютъ въ домахъ отставныхъ солдатъ, на ‘барскихъ’ квартирахъ, содержимыхъ писарями, старостами, и т. п.

2. Батальныя картины встрчаются сравнительно рдко, преимущественно у солдатъ же. Военныя дйствія 76—77 гг. противъ Турціи происходили въ такомъ отдаленіи отъ Сибири и такъ слабо на ней отозвались, что не затронули народной мысли, не заинтересовали воображенія сибиряка. Изрдка попадаются портреты Гурко, Скобелева, а вдругъ окажется висящимъ на почетномъ мст ‘генералъ Хрулевъ на кон’, взятіе Карса, сдача Плевны и Рущука {Съ подписью, представляющей отрывокъ изъ статьи Москов. Вдом. объ этихъ побдахъ русскихъ войскъ.} попадались мн также въ одномъ или двухъ экземплярахъ. Встртилась картинка изданія Сытина 1882 г., относящаяся по содержанію ко временамъ Крымской кампаніи, очевидно, что острая соль патріотизма, которымъ она дышетъ, спасла ее отъ руки времени и провела черезъ цлый рядъ послдовательныхъ изданій. На ней изображенъ мужикъ, стоящій на одной чашк всовъ, тогда какъ за другую ухватились, въ самыхъ глупыхъ позахъ, турки, французы и англичане, и никакъ перетянуть мужика не могутъ, подпись гласитъ: ‘О, хо, хо! пяшолъ (тяжелъ? пошелъ?) русскій мужикъ и кулакомъ, и всомъ’ {При цитированія подписей будемъ сохранять орографію подлинниковъ въ неприкосновенности.}. Къ этой же групп отношу картины, изображающія разныя охотничьи сцены, чаще прочихъ встрчаются охота на львовъ, охота на тигровъ, привлекающія покупателей раздирательностью сюжета да фантастическими нарядами бедуиновъ и какихъ-то негровъ.

3. Псенные или изъ литературы позаимствованные сюжеты, такимъ картинамъ обыкновенно сопутствуютъ нсколько куплетовъ изъ псню или ронанса, или вся псня цликомъ, или прозаическій отрывокъ. Этоге рода картины встрчаются довольно часто, можно съ увренностью сказать, что въ изб, въ которой имется штукъ пять лубочныхъ картинъ, хоть одна изъ нихъ окажется принадлежащей къ этой категоріи. Иногда текстъ псни бываетъ сокращенъ и измненъ, иногда конецъ псни оказывается совершенно присочиненнымъ, иногда смыслъ подписи вовсе не соотвтствуетъ содержанію картины. Наприм., псн ‘Звенитъ звонокъ и тройка мчится’, въ которой есть стихъ: ‘въ домъ кровныхъ воинъ молодой’,— соотвтствуетъ изображеніе какого-то невозможнаго барина въ цилиндр и съ папиросой въ зубахъ, мчащагося на телжк въ родныя Палестины. Или, наприм., подъ изображеніемъ группы крестьянъ и бабъ, пирующихъ за столомъ, помщена такого рода подпись:

Русская дривенская псня.

Отадлъ меня батюшка

Не въ малую семью

Оо-хо-хо-хо-о-ох-ти мн

Что не малую не согласную…

А конецъ таковъ:

Мужъ по горенки прошелъ

На жену глаза косо повелъ

Хоть касись не касиси не боюсь

Я тебя не ударишь ты меня

Мужъ ударилъ жену по щек

Повернулась жена по всей хари оплла.

Одинъ разъ встртились сцены изъ Тараса Бульбы въ 12 картинахъ за одномъ лист, съ выписками изъ Гоголя, картина издана Васильевымъ, довольно аляповато, и самыя фигуры слишкомъ мелки для непривычныхъ къ разглядыванію картинъ крестьянскихъ глазъ.

4. Жанровыя и юмористическія картины составляютъ чуть ли не добрую половину всхъ проникшихъ въ деревню образцовъ живописи. Сюжеты этихъ картинъ самые разнообразные, то изъ русскаго, то изъ чужестраннаго быта. Выполненіе и текстъ нкоторыхъ удовлетворительны, нкоторыхъ же — особенно юмористическихъ — невозможны, прямо возмутительны. Укажемъ, для примра, нсколько картинъ этого рода.

а) Мужикъ пашетъ. Подпись въ стихахъ гласитъ слдующее: ‘Мужикъ пашеньку пахалъ, Самъ на солнышко взиралъ. Глядлъ, какъ чужіе-то жены Мужьямъ завтрыкать несутъ. А моя жена позабыла про меня. Дай я выпрягу лошадку, Самъ пойду въ кусты. Вотъ я вырежу лозу на свою жену. Подъзжаю ко двору, жена ходитъ по двору. Жена ходитъ по двору повесимши голову. Ина гд жена была? Я была у батюшки въ гостяхъ И на чемъ же ты, жена, Меня поздравляла? Она отвта ни какого несказала’.

б) Господинъ въ шляп везетъ телгу, въ которой сидитъ дана и другой господинъ, кругомъ — толпа. Рисунокъ до-нельзя аляповатъ. Подпись въ стихахъ гласитъ: ‘Мужъ жену веселитъ въ Елдорадо тащитъ. Вотъ смотрите какъ бжитъ Въ Ельдорадо жену катить, Весь мокрехонекъ онъ сталъ Какъ довсть жену не зналъ. А жена съ дружкомъ сидитъ Въ тихомолку говоритъ Кнутомъ мужа погоняетъ Бжать шибче заставляетъ. Мужъ. Больно тушка меня бьешь Ти пальто мой раздерешь Мой везетъ тебя карошъ’ и т. д. въ томъ же род. Хозяинъ избы, въ которой я увидлъ эту картину, молодой крестьянинъ лтъ 25, весьма одобрительно отзывался о ней, говоря со смхомъ: ‘Да, вотъ, тоже жены-то какія бываютъ!’

в) Мужикъ бьетъ лежащую на полу бабу и таскаетъ ее за волосы. Изъ подписи оказывается, что она просила ‘сладкихъ кушаній — блыхъ грибовъ и пироговъ’, теперь же она ‘будетъ мужа почитать, да его уважать’.

г) ‘Обманутый любовникъ’. Нмочка съ невозможно толстыми икрами и въ чепчик обнимается съ молодымъ парнемъ за повернутою на бокъ кадкой, въ которой сидитъ старый бондарь и съ увлеченіемъ цлуетъ руку парня, ему протянутую, вроятно, бондарь предполагаетъ, что цлуетъ руку красотки. Подпись такова:

‘Онъ слышалъ ясно голосъ милой

Но самъ красоты не видалъ

Ему молодчикъ руку сунулъ

И бондарь, счастьемъ ослпленный,

Ту руку страстно цловалъ’.

д) ‘Первая любовь’. Подростокъ-мальчикъ и барышня, въ французскихъ костюмахъ XVII в., цлуются въ парк близъ статуи Амура. Подпись: ‘И въ дтств они любили этотъ тихій въ рощ уголокъ Они всегда сюда играть ходили Теперь ихъ ранилъ здсь не видимый стрлокъ’.

е) ‘Подгулявшій баринъ’ приплясываетъ передъ двицей въ сарафан, подпвая: ‘Эхъ! ходи ты, ходи я, ходи милая моя!…’ На второмъ план виднется фигура еще одного барина, и дале — столъ съ самоваромъ и закусками. За пляшущею двицей — два парня и еще двица, насмшливо глядящіе на разгулъ господъ. Картина не лишена смысла и исполнена, сравнительно, не дурно (изд. Соловьева).

ж) Дв расфранченныя барышни стоятъ, согнувшись, надъ птичьимъ гнздышкомъ. Подпись: ‘Лиза съ Дуней по лугу гуляла По душистымъ по цвтамъ Вдругъ кусточекъ увидала Гнздо птичекъ было тамъ’.

з) Представлены мать и двое дтей, вс въ купальныхъ костюмахъ, идущіе по направленію къ морю, картина (изд. Сытина) исполнена не дурно, но подпись совсмъ несообразна: ‘Бгство отъ наводненія. Страшно воды разлилися Все готовы поглотить И торопится съ дтями Молодая мать уйтить’.

Сюда же могутъ быть причислены всякія явно шуточныя картины, врод ‘визита доктора’ (заяцъ во фрак у постели зайчихи въ чепчик), ила ‘школы’ (птицы за классными столами), или ребенка, у котораго собачка отнимаетъ крендель, ребенка, наливающаго манную кашу въ карманные часы, и проч.

Изъ всей группы этихъ жанровыхъ и юмористическихъ картинъ особенною распространенностью пользуются т, которыя блещутъ яркостью красокъ и роскошью деталей, хотя бы сюжеты ихъ ничего собою не выражали и не говорили уму крестьянина. Такъ, по крайней мр, въ десяти избахъ мн встртилась картина, изображающая какихъ-то двухъ итальянцевъ въ роскошныхъ средневковыхъ костюмахъ, съ кружевами, брыжжами, въ атлас и бархат, недурно воспроизведенными малиновыми, синими и другими эффектными тонами, онъ играетъ на гитар, она его слушаетъ, подпись гласитъ: ‘Я васъ люблю — къ чему лукавить — А все-жь должно прибавить — Чтобы ‘полюбили вы меня’ — И тогда на радости спою — Вамъ псенка свою’. Очевидно, что не содержаніе сюжета и не вздорная подпись этой картины способствуютъ ея популярности.

5) Миологическіе и сказочные сюжеты занимаютъ, по распространенности, одно изъ послднихъ мстъ въ ряду прочихъ. Чаще всего встрчались мн: Внера, купающая амура, съ подписью: ‘Остужу тебя струями — Чистыхъ водъ фонтана — Волновать двичьей крови — Мы не будемъ рано’,— и Діана, послдняя картина представляетъ собою какую-то скверную камелію, держащую въ рукахъ лукъ, на одномъ конц котораго сидятъ два голубка, а на другомъ навшены жемчугъ и разные драгоцнные уборы, драгоцнности перевшиваютъ голубковъ, т.-е. любовь пасуетъ передъ богатствомъ, которое якобы завоевываетъ сердце Діаны, чмъ не мало опечаленъ Амуръ, тутъ же стоящій. Однако, подпись гласить вовсе другое: ‘Лукъ со стрелкою пернатой — Два напрягаетъ — Амуръ божокъ крылатый — Выстрлъ направляетъ’… Къ этой же групп картинъ мы относимъ Ивана Царевича, увозящаго Царевну, сцены изъ Конька-Горбунка и т. п.

6) Пейзажи, виды городовъ, отдльныхъ зданій попадаются лишь изрдка, какъ бы случайно, ни одного изъ подобнаго рода изображеній намъ не пришлось встртить хоть по два раза.

Помимо этихъ шести группъ картинъ, встрчаются кое-гд портреты разныхъ духовныхъ и сановныхъ особъ, тенденціозно-моральныя изображенія ‘вреда отъ пьянства’, ‘мученій гршниковъ въ аду’, затмъ — иллюстраціи къ сценамъ изъ священной исторіи (Авраамъ, приносящій въ жертву Исаака, возвращеніе блуднаго сына и т. п.) и, наконецъ, всякая смсь, начиная съ вырзокъ изъ модныхъ и иллюстрированныхъ еженедльныхъ журналовъ до раскрашенныхъ ярлыковъ съ банокъ изъ-подъ варенья, съ пачекъ вязальной бумаги и этикетокъ чайныхъ и табачныхъ — включительно, въ одной изб я съ удивленіемъ замтилъ даже золоченый ярлыкъ отъ сахарной головы, красовавшійся близъ зеркала, на ряду съ какими-то хромолитографіями средняго достоинства.

Въ такихъ-то видимыхъ формахъ сказываются какъ вкусы сибирской деревенской публики, такъ и потребность ея въ произведеніяхъ искусства и литературы. Нельзя не придти къ заключенію, что потребности и вкусы эти весьма примитивны. Отъ картины, каковъ бы ни былъ ея сюжетъ, требуются, прежде всего, яркость и разнообразіе красокъ, которыми она выполнена, поэтому-то въ народныхъ картинахъ преобладаютъ красные, голубые, желтые и зеленые тона, — нужды нтъ, что такія комбинаціи производятъ нердко слишкомъ кричащіе, грубые эффекты, поэтому также изобилуютъ сюжеты, ничего общаго съ теченіемъ деревенской или даже вообще русской жизни не имющіе и ничего крестьянину не говорящіе, но дающіе возможность представить смсь различныхъ яркихъ тоновъ, въ этихъ условіяхъ и кроется причина, почему такъ часто встрчаются въ деревенскихъ сренькихъ избахъ эти итальянскіе синьоры въ кружевахъ и атласахъ, эти Діаны въ шелкахъ и драгоцнныхъ уборахъ, Венеры въ пурпур и французскіе маркизы въ расшитыхъ золотомъ кафтанахъ: вс эти костюмы и аксессуары блещутъ и сверкаютъ, представляя собою рзкій контрастъ съ безцвтною обстановкой избы и отчасти скрашивая эту обстановку. Съ указаннымъ здсь привлекательнымъ для сельскаго населенія качествомъ лубочно рыночныхъ картинъ придется серьезно считаться издательскимъ фирмамъ, которыя вздумали бы пустить въ народное обращеніе картины съ боле содержательными сюжетами и боле художественно исполненныя: если он не будутъ отвчать главнйшему запросу, предъявляемому имъ со стороны сельскаго населенія, т.-е. не будутъ служить яркостью своихъ тоновъ достаточнымъ контрастомъ съ будничною обстановкой избы, то за успхъ ихъ, въ смысл широкаго распространенія, ручаться никакъ нельзя.

И такъ, школа даетъ сибиряку лишь ‘ремесленную’ грамоту, т.-е. обучаетъ его чтенію, иногда письму, но весьма мало расширяетъ его умственные горизонты и не возбуждаетъ въ немъ никакого стремленія къ саморазвитію путемъ чтенія, вслдствіе этого, среди населенія циркулируетъ весьма мало книгъ, такъ что безъ особой натяжки можно вообще сказать, что сибирское населеніе ничего не читаетъ. Имющіяся же въ деревн лубочныя картины хотя и сопровождаются боле или мене пространными подписями, но пріобртаются крестьянами не ради ихъ подписей и сюжетовъ, а исключительно въ качеств украшеній. Такимъ образомъ, деревенское населеніе указанной мстности можетъ считаться еще совершенно незатронутымъ и чуждымъ вліянія литературы и искусства живописи, оно и въ наше время столь же изолировано отъ всякихъ умственныхъ и эстетическихъ наслажденій, знакомыхъ центрамъ культуры и цивилизаціи, какъ было изолировано отъ нихъ двсти лтъ назадъ, все духовное сокровище, которымъ оно обладаетъ, добыто имъ самимъ, частью, можно полагать, посредствомъ собственнаго творчества, частью же при помощи позаимствованій у отдльныхъ пришельцевъ изъ другихъ странъ и у цлыхъ племенъ, съ которыми ему приходилось сталкиваться на жизненномъ пути. Нсколько словъ о сущности этихъ сокровищъ будутъ также не излишни для полноты характеристики личности сибиряка.

Н. Астыревъ.

(Продолженіе слдуетъ).

‘Русская Мысль’, кн.VIII, 1908

Очерки быта населенія Восточной Сибири *).

II.Духовный міръ и нравы крестьянства.

Русская дривенская псня.

Читайте также:

**Очерки быта населенія Восточной Сибири *).**

II.
Духовный міръ и нравы крестьянства.