Обширность государства Российского при самом его начале
Обширность государства Российского при самом его начале
(Из Шлецерова Нестора.)
——
Обширность государства Российского при самом его начале, Шлёцер Христиан Августович, Год: 1807
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Пусть никто не мечтает, вместе с Хилковым, со Щербатовым и с Болтиным, о древнем великом северном Российском государстве в Новгороде, и о другом еще большем Российском же государстве южном в Киеве. Хилков говорит о последнем, что оно, как особливое независимое царство, стояло со времен потомков Яфета и Мосоха до Оскольда и Дира! Щербатов даже измеряет его, и находит, что оно в длину простиралось на 1456 верст! О пространстве в ширину и о числе жителей он умалчивает. Странно, что и Татищев пишет: в 879 году умер Рюрик, первый великий князь (ни в одном старинном списке Рюрик не назван великим князем, но просто князем), который господствовал над всей Россией 17 лет!
Есть одно только средство сказать что-нибудь основательное, и то вообще, о пространстве Рюриковых владений. Во-первых справляюсь, какие города упоминаются в истории соединения их до прибытия Рюрикова, и нахожу Новгрод, Ладогу, Изборск и Белозерну, Ростов, Полотск и Муром. Потом — руководствуясь указателем, хотя не очень верным, расстояния между российскими городами, давно уже изданным на российском и немецком языках — начинаю мерить от Новгорода, как от средоточия государства: на запад до Изборска и до берегов Чудских 400 верст, на север до Белого моря 500, на юг и восток до Полотска 540 (?), до Ростова 800, до Мурома 817 верст. На севере, юге и востоке в точности нельзя назначить пределов.
Такова была колыбель твоей древней великой и сильной империи, Александр Российский! Она подобно всему великому в природе, была малою при начале, но Эмафия, из которой Македонский Александр сотворил всемирную, хотя и непрочную, монархию, была еще меньшею, еще меньшим был Рим, обладавшей светом целую половину тысячелетия.
Странствуя по карте Европы, с циркулем в руках, с удивлением вижу неизмеримые пустыни и места необитаемые на всей северо-восточной трети нашего земного шара, до составления государства Российского. Это подает мне случай вместо отдыха после мелкой критики — продолжать размышления свои, начатые в другом месте {То есть в первой части Нестора, где господин Шлецер рассуждает о состоянии Севера до времен исторических.}.
Как, когда и где люди получили бытие на нашей планете — не знаю, столько же знаю, как и когда первые люди зашли в необитаемые страны севера. Нет сомнения, что люди жили сперва подобно животным, но что род человеческий за 4000 лет перед сим начал расцветать, видим как будто, сквозь тень и облако. Это случилось в других частях древнего мира, в благословенных странах при Ниле, Ефрате, Иордане, и что очень вероятно — при Ганге. За две тысячи лет перед сим большая часть рода человеческого отцвела, и даже многие памятники древней образованности разрушены. Во все время сие — и как долго! — населенная уже Европа покрыта была густою тьмою невежества, ибо о греках, живших на малом восточном уголку нашей части, говорить нечего. Между тем северному человеку судьбами предназначено стремиться к просвещению, равно как всякому другому. Усовершенствование не имеет пределов, оно идет не останавливаясь, потребны только усилия и неутомимость, которые житель севера получает от климата, напротив того обитатель юга скоро изнемогает, лишается природной крепости. Для первого нужны только побудительные способы извне, Провидение начало приготовлять их за 2000 лет, оно составило три великие царства, одни прежде, другие после, сделались рассадниками просвещения для всей Европы.
Римляне завоевали южную треть нашей части света, и распространили знания — которые получили от этрусков, греков, египтян, карфагенцев и азиатских жителей — до Рейна и Дуная, но не далее. В их царстве возросла прекрасная вера христианская, которая при всех переменах, с нею случившихся, и теперь еще остается наилучшим способом диких варваров превращать в людей кротких и добродетельных.
Немцы правого берега Рейна, а особливо франки с пятого столетия, и еще более со времен Карла Великого, то есть за 1000 перед сим, судьбою предназначены рассыпать первые семена просвещения в обширной северо-западной части света. Они исполняли волю Судьбы, имея в одной руке бердыш, в другой Евангелие, даже до глубокого севера, до Скандинавии за Балтийское море, куда не достигали немецкие завоеватели, простерлись лучи просвещения.
Оставалась обширнейшая часть нашего земного шара, страна северо-восточная по сию сторону Балтийского моря до Ледовитого океана и Урала, — страну, о которой не ведали ни греки ни римляне, и до которой не достигал ни один немец. Перед сим за 1000 лет соединились разные народы и составили один, под названием русского, которому предназначено было распространить просвещение в странах, по-видимому, забытых самим Творцом природы. Стекшиеся обстоятельства чудесным образом споспешествовали сему великому делу. И здесь обитали люди, может быть за несколько тысяч лет: но их было немного, они жили разорявшись по неизмеримому пространству, не имели между собою взаимной связи, потому что не имели общего языка, общих обычаев, а известно, что люди до тех пор не могут сделаться людьми, пока не составят общества. Почему знать, как долго оставались бы они в сем состоянии при сей счастливой для полу-человеков бесчувственности, если б ничто не пробудило их! L’homme heureux ne mИdite guХre, il n’y a que celui qui souffre qui mИdite. Счастливый человек не размышляет, размышляет только терпящий угнетение. Терпели и они от насилия дерзких разбойников, которые вторгались в мирные их обиталища — терпели, и начали размышлять, начали заботиться о способах оградиться безопасностью извне, а внутри наслаждаться тишиною. Если б, несмотря на то, они остались при своей независимости, при демократическом единстве, как было хотели, то союз их скоро сделался бы слабым, подобным швейцарскому: но по стечении обстоятельств избранный старшина скрепил союз, и правление народное превратилось в единоначалие. При всем том живучи в далекой стране от народов просвещенных, люди сии долго еще пребывали бы в глубоком невежестве: ибо просвещение, которое норманны принесли на берег их, ничем не лучше было того, каким за 120 лет перед сим казаки европейские озарили Камчатку. Олег приходит в Киев, в благословенную страну юга, Константинополь споспешествует просвещению сильными побудительными способами, из коих главнейшей — введение христианской веры. Внутреннее разделение, нашествия половцев и монголов, продолжавшиеся 400 лет, по несчастью при самом начале остановили успехи сего великого дела. Иоаннам судьба предоставила обрабатывать новое, дикое, неизмеримое поле (Сибирь): они, и после их Борис, Петр I, Екатерина II, снова предпринимали спасительный подвиг, теперь Александр I совершает его ревностно и премудро просвещение подданных есть любимое для него упражнение. Хвала и благодарение да будет ему и избранным сотрудникам его в сем деле спасительном!
Шлецер А.Л. Обширность государства Российскаго при самом его начале: (Из Шлецерова Нестора) // Вестн. Европы. — 1807. — Ч.35, N 18. — С.95-101.