Нынешние арабские сказочники, поэты и мудрецы
Нынешние арабские сказочники, поэты и мудрецы
Из нового египетского путешествия гражданина Денона.
——
Нынешние арабские сказочники, поэты и мудрецы, Карамзин Николай Михайлович, Год: 1802
Время на прочтение: 2 минут(ы)
Генерал Дезе и я (говорит г. Денон), умирая от скуки в Жирже, нашли забаву в арабских сказках. Арабы рассказывают медленно, и переводчики наши успевали повторять за ними каждую фразу. Они все так же любят повести, как и в старину, то есть во время султана Скшеразада и Тысячи одной ночи. Мы некоторым образом играли роль султанов. Память Генерала Дезе была так удивительна, что он мог пересказывать слышанное от слова до слова. В надежде на его обещание повторить мне любую сказку с начала до конца, я ничего не записал, однако вообще заметил, что арабские истории не богаты истинными и трогательными подробностями (достоинство, которое особенно принадлежит северным повествователям), они наполнены чрезвычайными происшествиями и сильными изображениями страстей. Похищения, замки, темницы, яд, кинжалы, ночные сцены, ошибки, измены и все, что запутывает историю и делает развязку трудною, употребляется сими рассказчиками с великою смелостью, и, несмотря на то, история кончится всегда хорошо, ясно, удовлетворительно: вот достоинство изобретателя, но рассказчик может хвалиться складом и выражением, которые имеют великую цену для слушателей. Бывает, что одну повесть рассказывают сряду трое или четверо с равным успехом: один выражает хорошо трогательные места и любовные чувства, другой описывает лучше сражения и всякие ужасы, а третий умеет смешить — одним словом, это их спектакль, они без скуки слушают повторения, так как мы в первой раз идем в театр для мессы, а в другой для игры актеров, и проч. После историй обыкновенно начинаются рассуждения и споры, полезные для талантов, которые нередко бывают в такой чести и славе, что составляют фортуну семейства и даже целой орды.
Арабы имеют и поэтов, которых они зовут на свои пиршества, и которые сочиняют стихи на всякий случай, без приготовления. Народ пленяется ими, но я в переводе их стихов не нашел ничего, кроме вздорных аллегорий и пустой игры слов. Сии поэты всегда отличают себя странностями, чтобы их более уважали, но нам казались они сумасшедшими, отвратительными и жалкими. Арабские рассказчики, по моему мнению, гораздо лучше их стихотворцев.
Генерал Дезе расспрашивал одного арабского ученого о громе. Он отвечал ему с видом уверения: ‘Мы знаем, что это ангел, но такой маленький, что его нельзя приметить в воздухе, хотя имеет великую силу и таскает на плечах облака от Средиземного моря до Абиссинии. Когда злоба людей доходит до крайности, он гремит своим голосом, ужасая злодеев, и в доказательство, что может наказывать, растворяет небесную дверь, из которой сияет молния. Но милосердие Божие так беспредельно, что в Вышнем Египте гнев Его никогда не имел дальнейших следствий’. — Нельзя без некоторого изумления слышать такую нелепую сказку отважного старика с длинною седою бородою. Дезе хотел ему иначе изъяснить сей феномен, но арабскому мудрецу показалось его изъяснение совсем невероятным!
Нынешние арабские сказочники, поэты и мудрецы: Из новаго египетскаго путешествия гражданина Денона: [Из ‘Moniteur Universel’. N 343] / [Пер. Н.М.Карамзина] // Вестн. Европы. — 1802. — Ч.5, N 19. — С. 183-186.