О ревности
О ревности
(С француз.)
——
О ревности, Карамзин Николай Михайлович, Год: 1802
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Немногие страсти так ослепляют человека и вовлекают его в такие заблуждения, как ревность. Она малейшее подозрение обращает в уверенность, видит везде фантомы и любит умножать собственные беспокойства, граничит с завистью, и происходит более от гордости, нежели от нежного чувства.
Счастливые прелестники знают, что есть только один способ утвердить сердце в верности, а именно: честные поступки, благоразумные убеждения, великодушная доверенность — их только они боятся, и считают правилом, что трудность свидания делает победу легкою, что строгость надзирателя рождает снисхождение в красавице, а подозрительность ухитряет ее в обманах. Недоверчивость, сказал один автор, кличет измену, и в тех землях, где запирают женщин, первый знак благосклонности есть безмолвное дозволение быть дерзким при первом случае.
Можно присматривать за женщиною, но сохрани Бог, если она это узнает! Бесполезность ревности должна нас предохранять от нее. Без евнухов и сераля (также не всегда надежных) принуждение ни к чему не служит, особливо, если связь уже готова в сердцах, оно мешает глупцу, но умному знатоку дает способ блеснуть талантом. Большая часть нежных переговоров совершается на письме в кабинетах, и когда публика узнает предварительные условия, тогда уже самый трактат подписан. И сколько других адских хитростей, о которых самый тонкий человек не имеет идеи, и которым он часто помогает, желая разрушить их!
Если трудно помешать связи, то не легче и скрыть ее. Осторожность недолговременна, и мало-помалу обращается в нескромность, благоразумие засыпает в успехе. Сколько раз все проходило даром! для чего и еще не пройти? С одной стороны осторожности уменьшаются, а с другой подозрение увеличивается: смотрят, слушают, примечают — и минута все откроет, тогда несчастьем целой жизни надобно заплатить за некоторые удовольствия, купленные и без того очень дорого, то есть ценою принуждения, страха, угрызений совести. Положим, что женщина и сохранит любовь, почтение супруга, но будет ли она счастлива, зная, что недостойна их? Чем нежнее сердце, тем бесценнее для него собственное уважение. Сверх того живые удовольствия отвращают нас от всех обыкновенных приятностей. Привычка к тайностям, к непостоянству, к первым восторгам любви, опасна, средства ее недолговременны — и когда мы их лишаемся, тогда все другие чувства кажутся слабы, сердце томится в волнении и сохнет в равнодушии, всякую минуту нет для нас чего то необходимого — и воспоминание делается мукою.
Молодая красавица, прельщаемая сими удовольствиями, должна подумать: ‘Красота недолговременна. Я могу блистать ею несколько лет и пленять сердца, удовлетворяя моему вкусу и тщеславию, но вероятно, что самые победы сделают мне горе, и минута заблуждения может навсегда погубить меня. Не лучше ли удалиться от опасности и посвятить молодость на основание твердого счастья, которое не зависит от лет, не знает раскаяния и ведет за собою почтение людей, вместе с собственным уважением?’
Ревность мужа есть обида для жены, для него скромное признание, а для любовника самая лестная похвала, ибо муж другими словами говорит ему: ‘Я имею против тебя выгоду старшинства власти, обязанности и безопасной удобности, но боюсь, чтобы тебя не предпочли’. Правда, что любовник имеет также свои выгоды: новость, запрещение и препятствие.
Ревность мужчинам свойственнее, нежели женщинам — особливо нехорошим — особливо старикам, а всего свойственнее тем, которые сами бывали ее предметом. Она гораздо обыкновеннее в нижних классах общества, нежели в первом, в них думают, что женщина может быть только любовницею, но светский человек верит и другим приятным связям (хотя верит не слепо) и не столько зависит от предрассудка, который невинного подвергает стыду виноватого. В свете мы нередко видим связи, которые только похожи на любовь. Привязываются к женщине от лености, скуки, тщеславия, удобности, для того, чтобы приятно кончить день, быть коротким в ее обществе, иметь меньше обязанностей в рассуждении других женщин и знать об них множество анекдотов.
Такая связь есть дружеская, оборонительный и наступательный союз, а не любовь. Иногда друг говорит языком Селадона, но только из учтивости, иногда объявляет даже и требования, но также из учтивости!
Можно иногда подивиться равнодушию мужа к ветреностям жены, но презрение к человеку, скука и желание быть свободным делают многих философами.
О ревности: [Из ‘Journal des dames et des modes’]: (С франц.) / [Пер. Н.М.Карамзина] // Вестн. Европы. — 1802. — Ч.5, N 19. — С.202-207.