О драгоценном элексире, которой весьма приятен для вкуса, веселит душу и сердце, и вообще производит в людях чудесные действия, Карамзин Николай Михайлович, Год: 1802 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 4 минут(ы)

О драгоценном элексире, которой весьма приятен для вкуса, веселит душу и сердце, и вообще производит в людях чудесные действия.

Итальянский доктор Ласкателини, который был в науке у почтенных иезуитов, открыл тайну составлять эликсир, весьма благотворный для публики. Многочисленные опыты уверили его в этой истине. Он медик, или лучше сказать, доктор безумцев, но сам не столь безумен, чтобы думать об их совершенном излечении, и производить в них одно приятное упоение, в котором находят они отраду и счастье. Если философы говорят справедливо, что счастье и злополучие состоят по большей части в воображении, то не всего ли благодетельнее лекарство, которое своим действием мирит человека с самим собой, и заставляет его думать, что другие так же им довольны?

Это лекарство есть род эликсира, называемого по-итальянски Sciroppo di Lufinga, а по-русски — сиропом лести, или целебными каплями для всех человеческих слабостей. Оно приятно всякому вкусу и темпераменту, способствует во всяком человеке действию натуры: не производит никакой тоски, и может быть применяемо ежеминутно, не только дома, но и в гостях, на балах, во спектаклях, укрепляет слабую душу и выгоняет или поправляет все то, что было для нее горько в самом мнении о себе. Самый первый прием вливает какую-то неизъяснимо — сладостную теплоту в сердце, ускоряет обращение жизненных духов, оживляет мозг, все движения и лицо. Больной избавляется, вдруг, ото всех печальных мыслей и беспокойной недоверчивости к своему достоинству, радуется, пленяется собой. Под именем больного разумею отчаянного: лекарство мое исцеляет от самой мучительной тоски, и никакая твердая, упрямая мысль не устоит против его силы. Оно принимается в уши, и всякий может давать его: служанка, камердинер, умный и дурак. Я даже заметил, что простота и глупость, истинная или притворная, еще больше способствует его действию.

Уведомляю, что некоторые подделывают мой эликсир и лечат им, но состав их так груб, что может вызвать тошноту, а мой весьма тонок. Я нашел рецепт, по которому стихотворец Буало составлял эликсир свой для Людовика XIV.

Мое лекарство так славно, что я отправляю его ко многим европейским дворам, от которых ежедневно получаю новые требования.

Я здесь еще не более двух недель, а помог уже бесчисленному множеству людей. Означу только важнейшие из моих лечений.

Один чиновник вздумал о себе, что он глуп, не знающ в делах, не умеет ни о чем судить, повесил голову, вздыхал, плохо спал ночью, а в суде уже не смел разинуть рта, боясь сказать глупость. Некоторые люди, имея нужду в его покровительстве, дали ему несколько приемов моего лекарства, и сказали, что он Лекург, Солон, Демосон… Поверите ли, милостивые государи, что этот человек отдохнул в минуту, поднял вверх голову, кричит, спорит, и презирает уже мнение всех людей, с ним не согласных?

Другой молодой невежда попал в общество умных людей, и слыша всякий день их приятные разговоры о важных предметах, занемог мучительной болезнью стыда, жалел о потерянном времени, жаловался на своих бывших учителей, которые всего менее думали учить его, перестал с утра до вечера скакать по городу, начал сидеть дома, заниматься книгами, и выезжая в город, употреблять на свой туалет уже не более получаса, одним словом, стал совсем другой человек. Молодые дамы сжалились над его состоянием, и дали ему 10 или 20 капель моего эликсира: что же? Он вдруг ободрился, утешился, возгордился, бросил в огонь все книги, презирает уже все благоразумные упражнения, поет итальянские песни, не зная музыки, говорит громко, без всякого смысла, говорит даже каламбурами, и радуется своему остроумию, одним словом, стал опять счастливым невеждой.

Три молодые девушки, приехав из деревни, были робки, застенчивы, боялись мужчин, как медведей, любили шить, рисовать, читать Массильновы проповеди и даже философские трактаты о женских добродетелях. Здешние франты, увидев их в концерте, подарили им маленькую скляночку моего Sciroppo di Lufinga, и на другой день, они, Слава Богу! совсем изменились, стали думать только о красоте, любезности своей, о средствах нравиться мужчинам, привлекать к себе молодых людей на балах, затмевать других женщин нарядами, одним словом, сделались примерными кокетками.

Сорокалетняя богатая тетка их, выходя замуж за двадцати-летнего красавца, вздумала сомневаться в искренности любви его, начала тосковать, сомневаться, как Вергилева Дидона, вообразила себя обманутой, наконец презренною, оставленною… Тотчас за доктором Ласкателини! Я приехал, и с помощью жениха (которого заимодавцы стращали тюрьмою) влил ей в уши довольное количество моего эликсира, он в секунду подействовал (ибо ее корпус был в самом счастливом расположении для сего лекарства), и на другой день она с радостью обвенчалась. Только я, не любя обманов, счел за нужное объявить, что после свадьбы, через несколько лет, или через несколько дней, обожаемая супруга может снова занемочь подозрением, и что в таком случае будет сложно исцелить ее.

Один автор сочинил драму, которую публика освистала. Это несчастие так поразило его, что он начал сохнуть и падал в обморок при каждом случае, при всяком звуке, который напоминал ему тиранство публики, например, когда в весеннюю ночь в саду его нежно свистел соловей, у бедного человека делалась в груди судорога. Я угадал причину болезни, и в минуту вылечил его сиропом. Теперь автор мой совершенно здоров, и пишет новую слезную драму в шесть актов, которую немедленно будут играть в вашем театре.

Я мог бы занять еще 200 страниц описанием моих чудес, но довольно и сказанного. Больные! Вот лекарство!… Ко мне! Сюда!

Доктор Ласкателини.

П.П. Господа издатели журнала! Надеюсь, что вы поместите в листах ваших это объявление, а в знак моей благодарности примите несколько капель моего эликсира:

Люди учен….с велик….талантами…писать мастер….слог….приятн….выбор….намер…похвальн…

Примечание издателей.

Доктор Ласкателини облил эликсиром заключение письма своего, мы по скромности хотели смыть пятна, но никак не могли, ибо сие лекарство весьма прилипчиво, и не отстает совершенно.

Пер. с франц.

——

Объявление о драгоценном эликсире, которой весьма приятен для вкуса, веселит душу и сердце, и вообще производит в людях чудесныя действия / Пер. с фран. [Н.М.Карамзина] // Вестн. Европы. — 1802. — Ч.2, N 7. — С.225-231.

О драгоценном элексире, которой весьма приятен для вкуса, веселит душу и сердце, и вообще производит в людях чудесные действия.

Читайте также: