Не спросясь броду - не суйся в воду, Мансфельд Дмитрий Августович, Год: 1894 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 12 минут(ы)

Скачать в PDF

Скачать в FB2

ДЛЯ СЦЕНЫ.

СБОРНИКЪ ПЬЕСЪ.

Томь шестой.

ИЗДАНІЕ ВИКТОРА АЛЕКСАНДРОВА.

С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
Типографія Шредера, Гороховая, 49.
1894.

ОТЪ ИЗДАТЕЛЯ.

‘Не спросясь броду — не суйся въ воду’, пьеска шуточная, но по необычайной простот постановки и забавности положеній, безчисленное количество разъ разыгрывается всми любительскими сценами.

В. А.

НЕ СПРОСЯСЬ БРОДУ — НЕ СУЙСЯ ВЪ ВОДУ.

Шутка въ одномъ дйствіи.

Д. А. Мансфельда.

ЛИЦА:

Алексй Иванычъ окинъ, — помщикъ, старикъ, вдовый.

Наденька,— дочь его, 17 лтъ, неокончившая курса, институтка, блондинка.

Паша,— горничная ея, брюнетка.

Левъ Павлычъ Буровъ, — молодой помщикъ, сосдъ окина, съ усами.

Макарка,— лакей Бурова, съ баками.

Дйствіе происходитъ въ деревн окина. Лто.

Садъ {По желанію исполнителей садъ можетъ быть замненъ простой комнатой}. Направо подъ втвистымъ деревомъ диванъ изъ дерна. Налво, подъ другимъ деревомъ, скамейка, передъ ней столикъ.
На заднемъ план виднъ домъ съ терассою въ садъ.

1.
НАДЕНЬКА одна.

Наденька. (Сидитъ у стола и вышиваетъ носовой платокъ. На стол книга, рабочія принадлежности для вязанья и шитья. Вышиваетъ молча нкоторое время, затмъ бросаетъ шитье, беретъ книгу, читаетъ, но затмъ сейчасъ-же бросаетъ книгу съ досадой на землю.) Нтъ, это просто невыносимо какая скука!.. Сидишь въ этой проклятой Малиновк, какъ въ тюрьм какой-нибудь, день за днемъ, день за днемъ — тянутся какъ вчность! этакая тоска, этакая скука!.. Просто съ ума можно сойти!.. (Встаетъ и ходитъ въ волненіи по сцен.) Ни души кругомъ, ни одного знакомаго… никого!.. Сиди тутъ съ папой, да читай по цлымъ днямъ ему ‘Русскія Вдомости’, отъ которыхъ еще тошнй длается. (Плачевнымъ голосомъ.) Ну, хоть-бы кто-нибудь пришелъ, пріхалъ-бы, а то только и видишь или становаго нашего, отъ котораго всегда саломъ пахнетъ, отъ его сапогъ, или исправника, который всегда говоритъ пошлые комплименты,— это просто ужасно!.. Господи, что я за несчастная!.. Ну, посудите сами, господа! (Обращается къ публик.) Папа взялъ меня изъ инсти тута, привезъ сюда, въ эту несносную Малиновку, засадилъ въ четыре стны наслаждаться вотъ этимъ садомъ, угощаетъ меня становымъ и исправникомъ, и въ довершеніе велитъ читать ‘Русскія Вдомости’, вслухъ!.. Ну, скажите, можно быть несчастне меня!? (Плачетъ.) Можно-ли страдать больше!?.. Утромъ: (Копируетъ свой разговоръ съ отцомъ.) ‘Наденька! Что вамъ, папа?— ‘Что бы намъ сегодня пообдать?’ — Я думаю, папа, супъ, жаркое и пирожное.— ‘Не лучше-ли, вмсто пирожнаго манную кашу?’ — Ну, манную кашу. Посл обда: ‘Наденька!’ — Что вамъ, папа?— ‘Не соснуть-ли мн, дружокъ, въ балкон?’ — Сосните, папа.— ‘А можетъ быть почитать ‘Русскія Вдомости?’ — Почитайте, папа. Завтра тоже самое: манная каша вмсто пирожнаго, а ‘Русскія Вдомости’ вмсто сна!.. и это каждый Божій день!.. Ну, подумайте, господа! что-бы вы сдлали, если-бы васъ стали кормить каждый день манной кашей, съ ‘Русскими Вдомостями?’ Какая я несчастная! Даже въ институт и то было веселе!.. Тамъ хоть учителя были… нкоторые даже, молодые и знаете (Улыбаясь и веселе.) напримръ, учитель естественной исторіи: молоденькій, хорошенькій, съ курчавой бородкой, въ пенснэ… (Показываетъ на носъ.) Глаза голубые… улыбается такъ… а какъ кланяется!.. Напримръ, съ maman,— такъ мы директрису звали,— такъ граціозно расшаркивается: ‘Bonjour, madame! (Кланяется по мужскому.) Мы вс это обожали… вс… а Леночка, такъ та, постоянно ему конфектъ даже клала въ карманъ его пальто . А на балу! У насъ балъ длали разъ въ годъ… надутъ юнкера, техники, кадеты,— танцуемъ до упаду ухаживаютъ, говорятъ любезности, особенно Лапшинъ… это хорошенькій такой юнкеръ, гусаръ, шпоры, синій мундиръ, весь въ шнурахъ… черные усики… (Показываетъ, какъ крутятъ усы.) Такой душка, ангелочекъ… когда проситъ на вальсъ, напримръ, топнетъ (Топаетъ.) шпоры загремятъ… Ayez la bont… Образованный такой . по французски говоритъ какъ французъ и Даже (Оглядывается кругомъ и тихо.) ручку мн поцловалъ, когда мы вертлись за колоннами… А я… сначала будто разсердилась, бросила съ нимъ танцевать, а потомъ онъ такъ просилъ, что я, весьма понятно, не могла ему. отказать, пошла опять, и…и… мы все больше танцовали за колоннами… Ахъ, какъ было весело!.. (Къ публик.) Но ради Бога никому!.. Да, впрочемъ, кому-же и разсказать здсь? Полкану и Маруськ! Вдь здсь нтъ никого!.. (Топаетъ.) Боже мой! Неужели эта скука будетъ продолжаться долго? Что-то папа привезетъ? Онъ отправился въ Бурово… это имніе такое недалеко отсюда. Туда пріхалъ молодой помщикъ, Левъ Павлычъ, онъ прежде былъ у насъ подъ опекой. Папа говоритъ, что онъ красивый, милый, образованный, кандидатъ нравъ, и проч., и проч. и проч., что онъ пріхалъ хозяйничать въ имнье и хочетъ жениться, и что папа съ нимъ уже говорилъ объ этомъ, и, что если мы понравимся другъ другу, то я выйду за него замужъ. Вдь это было-бы хорошо! неправда-ли?… Молоденькій мужъ, блый пеньюаръ съ голубыми лентами, пирожное, вмсто манной каши, и поцлуй душки-мужа, вмсто ‘Русскихъ Вдомостей’. Ахъ, какъ это хорошо!…У него вроятно тоже черные усики, заставлю его носить шпоры и синій мундиръ со шнурами, ничего, что онъ не гусаръ, пусть носитъ… онъ будетъ гремть, такъ громко, тр…тр… Ахъ, какая Я буду счастливая!.. (Грустно.) Но, нтъ… ничего этого должно быть не будетъ, одн мечты… ужь я такая злополучная, не дождаться мн… ахъ…

Плачетъ.

2.
НАДЕНЬКА и АЛЕКСЙ ИВАНЫЧЪ.

Алексй Иванычъ. (Въ парусинномъ плать, въ соломенной шляп, утираетъ потъ большимъ краснымъ платкомъ.) Это ужасно!.. Насилу дохалъ!.. Что это ты, Наденька, опять плачешь? Ахъ, ты голубушка моя!.. (Подходитъ къ ней и цлуетъ въ голову.) Ну, перестань, будетъ, теперь веселиться нужно, радоваться… я сейчасъ отъ Льва Павлыча…

Наденька. Нетерпливо.) Ну, ну, разскажите! (Обнимаетъ отца и вертитъ его.) Душечка, папочка, скоре!.. Черные усы, голубые глаза? Да ну-те, разсказывайте .

Алексй Иванычъ. Что ты, что ты… Ахъ, какая верченая, да ты задушишь меня!.. Пусти, Христа ради!..

Наденька. А вы разсказывайте скоре!.. Черные? да? голубые?

Алексй Иванычъ. Отстань! (Машетъ на нее платкомъ.) Почемъ я знаю? я его подробно не разглядывалъ.

Наденька. Да, говорите-же, ради Бога, что вы меня мучите!.. Я вамъ не стану читать ваши вдомости! Говорите скоре!

Алексй Иванычъ. Погоди, сама его увидишь сейчасъ, онъ детъ слдомъ за мной, со своимъ камердинеромъ… Ты тутъ займись съ нимъ пока, онъ человкъ умный, образованный. Можетъ быть для тебя что нибудь… понимаешь… А я… не соснуть-ли мн, дружокъ, на балкон? Я очень усталъ.

Наденька. Сосните, хорошо… я ужь съумю его принять,— меня не учите… ничего, что я институтка… Ступайте спать.

Алексй Иванычъ. А можетъ быть почитать ‘Русскія Вдомости?’

Наденька. Нтъ ужь лучше сосните, папа, вы вдь Такъ устали. (Цлуетъ его въ лобъ.) Идите, сосните… Пойдемте, я васъ провожу, мн и самой нужно немножко причесаться, оправиться… я совсмъ раскисла отъ скуки… Пойдемте читать русск… Нтъ, впрочемъ, пойдемте на балконъ!

3.
ПАША — одна.

Паша. (Входитъ. Одта чистенько и прилично настолько, что мало похожа на горничную, но все-таки въ ситцевомъ платьиц. Подходитъ къ столу.) Все съ этими платками барышня возится. Ужь сколько времени она ихъ вышиваетъ!.. Шьетъ, шьетъ, а всего-то только третій!.. И все говорить скучно, да скучно!.. Небойсь, кабы скучно было, такъ шила-бъ больше, а то слоняется, слоняется!.. Поневол скучно будетъ!.. (Смотритъ на полъ.) Вонъ и книга валяется! (Поднимаетъ и кладетъ ее на столъ) А чего-бы кажется? чмъ скучно? Знай себ гуляй.— Отдыхай, да кушай,— любо!.. Оно, видно чемъ, ей-то не то, что нашей сестр… Ей и впрямь не съ кмъ словомъ перекинуться… а мн любехонько?.. Днемъ туда, сюда, и не видать, какъ пройдетъ,— а вечеромъ въ садъ… Сашка выйдетъ съ съ гармоніей, кучеръ тоже, поваръ… псни затмъ… балагурство… Сашка озорничать начнетъ… Ей Богу! бдовый, и какъ вдь это онъ, лшій его возьми… ловокъ — пострленокъ!.. (Беретъ платокъ и садится.) Пошить разв за барышню хоть немного, ходче пойдетъ,— а то въ вкъ не кончить.

Шьетъ.

4.
ПАША и БУРОВЪ.

Буровъ. (Въ свтломъ костюм, въ цилиндр и въ перчаткахъ, одтъ франтомъ. Блондинъ съ усами, держитъ себя развязно и весело Входитъ поспшно и прямо къ Паш.) Честь имю кланяться!

Паша. (Смущенно.) Здравствуйте.

Буровъ. Вашъ сосдъ. Ужь нсколько дней собирался побывать въ Малиновк, да все, знаете, дла… хозяйство, занятія… позволите приссть!

Паша. (Смущенно встаетъ.) Садитесь, пожалуйста.

Буровъ. А вы куда-же? Можетъ быть я вамъ помшалъ? Сядьте-же и вы, куда спшить?… Намъ-бы не мшало поближе познакомиться

Паша. (Садится и про себя.) Ну, какъ барышня-то увидитъ?.. Да изъ какихъ онъ та’ихъ? откуда онъ взялся? (Громко.) Нтъ-съ, право мн нельзя-съ, мн идтить нужно.

Опять встаетъ и хочетъ идти

Буровъ. (Вскакивая и загораживая ей дорогу.) Да, полноте, ну, куда? садитесь, поболтаемте немного. Вы, вроятно, скучаете здсь, въ деревн? тоскуете, неправда-ли?

Паша. Н-нтъ съ, ничего-съ

Буровъ. А я вотъ, не смотря на то, что страстный любитель русской деревни и природы вообще,— все-таки еще не могу привыкнуть сразу къ этой ты шин, къ этому спокойствію… знаете, посл шумной, городской жизни, да еще Московской въ особенности,— какъ-то странно кажется это деревенское безмолвіе… неправда-ли?

Паша. (Смущенно.) Да-съ!

Буровъ. (Про себя.) Да-съ! нтъ-съ! Краснорчивая барышня! (Къ ней.) Вы врно много гуляете? у васъ, какъ я вижу, прелестный садъ, и кажется очень большой.

Паша. Нтъ-съ!

Буровъ. (Смотритъ на нее пристально и небрежно.) Такъ небольшой вы говорите?

Паша. Да-съ.

Буровъ. (Про себя.) Удивительно развитая барышня! А папенька расхваливалъ, вотъ оно родительское сердце: не можетъ не слукавить. (Ей.) Вы давно уже живете въ деревн?

Паша. Съ прошлой осени-съ.

Буровъ. Скажите! Вдь это просто подвигъ, самоотверженіе: жить одной въ этой глуши цлую зиму!..

Паша. (Совсмъ смутившись.) Ничего-съ! Виновата-съ, мн нужно идтить!

Убгаетъ въ садъ.

Буровъ. Куда же вы? Позвольте…

Уходитъ за ней.

5.
MAКАРКА одинъ, потомъ НАДЕНЬКА.

Макарка. (Въ сромъ сюртук, красный галстукъ съ большой булавкой, фуражка, рукава сюртука короткіе, манжеты выглядываютъ изъ-подъ рукавовъ. Одтъ странно, видно, что съ барскаго плеча, но все-таки очень чисто, опрятно, безъ пятенъ и безъ заплатокъ. Въ рукахъ у него пальто барина. Входитъ справа и останавливается у кулисъ.) Ну, вотъ, выхали стало быть въ люди! Дома, значитъ, насидлся. Ну, баринъ, мухи его съшь: и зачмъ это онъ только изъ Москвы похалъ въ эту глушь?.. И медвдей-то нтъ, не только что людей. Чисто въ лсъ дремучій захали. Служилъ бы себ въ Москв, какъ прочіе господа, жилъ бы себ заправскимъ бариномъ… и въ театръ, и въ клубъ, и по гостямъ, и все прочее такое… такъ нтъ-же, вишь въ деревню тянетъ, въ степь. ‘Я, говоритъ,— Макарка,— хозяйничать буду, земледліемъ займемся съ тобой. А мн что? ншто коровъ доить, чтоль? али цыплятъ стеречь? Ей богу, ну! Сидимъ вдь вотъ въ нашей берлог чуть не дв недли,— образа человческаго не видишь, староста — старикъ, да хозяйка его — полтораста лтъ вдвоемъ будетъ, только и обчества всего. Что хочешь, то и длай — ей богу! Одна прокламація только съ этой деревней… Вотъ что-то тутъ будетъ! (Оглядывается) На кухн сказывали, что народу много. Горничная, говорятъ, при барышн, прачка тоже, Сашка, садовникъ, слышь, веселый парень… хоть знакомство свести какое ни на есть. (Оглядывается и видитъ входящую Наденьку). Эге! Вотъ она, горничная, знать, шитвомъ занимается!.. Ничего-съ, сюжетецъ весьма интересный, это ништо!… (Подходитъ) А, ну какъ это не горничная?.. Въ ситц-съ… Знать такъ! (Подходитъ и громко, снимая фуражку.) Гм!..

Наденька оглядывается и смущенно кланяется, присдая.

Макарка. Гм! Добраго здоровья-съ… Сосдомъ вашимъ состоимъ-съ, изъ Буровки-съ…

Наденька. (Смущенно.) Очень Пріятно-съ, очень рада познакомиться… (Про себя) Какой интересный, какой душка!.. но жаль, что не съ усами, а съ баками , это не хорошо!..

Макарка. (Помолчавъ.) Шитвомъ изволите заниматься?

Наденька. Да, я вышиваю мтки на платки

Макарка. Такъ-съ! Это пользительно-съ, потому, значитъ, съ мткой прачкамъ повадки меньше таскать платки-съ.

Наденька смотритъ на него и молчитъ.

Макарка. Да-съ!

Наденька. Садитесь пожалуйста.

Макарка. Мерси-съ!

Садится. Молчаніе.

Наденька. Вы ужь такъ давно въ деревн и не могли заглянуть къ намъ. Это стыдно… Мы здсь такъ скучаемъ, такъ тоскуемъ…

Макарка. Это точно-съ: деревня не столица. (Про себя.) Розанчикъ какой!… (Громко.) Времяпрепровожденія, значитъ, никакого… одно слово, реваншу нтъ, диссертація одна…

Наденька. (Удивленно.) Какъ вы сказали?

Макарка. Реваншу, говорю, нтъ, диссертація одна! (Про себя, самодовольно) Не понимаетъ! Деревня,— одно слово! Одна энциклопедія — да и все!

Наденька. Что это онъ за нелпости говорить! (Смотритъ на него удивленно) Вы вроятно много читаете? скучать, я думаю, некогда?

Макарка. Какже-съ! Къ литератур большое паденіе чувствуемъ… занимаемся, какъ послободне… все больше романы всякіе… тоже и романсы и псни. Большіе охотники-съ!..

Наденька. (Удивляясь все больше и длая нетерпливыя движенія и гримасы.) Какъ?.. а серьезное?

Макарка. Да теперь отъ нихъ отбились… было время-съ. А тутъ-то все больше попасти природы-съ: резолюціями и наблюденіями занимаемся. Изволите любить природу?

Наденька. (Задунавцівсь и разсянно.) Н-да!..

Молчаніе.

Макарка. Пройтись не желаете-ли по саду?.. Оченно у васъ тутъ вольготно!

Наденька. Пожалуй, пройдемтесь! (Про себя.) Какой странный человкъ, какую дурь на себя напускаетъ… врно попытать меня хочетъ… Не можетъ быть, чтобы онъ въ самомъ дл былъ такъ глупъ! Что же папа-то про него басни разсказывалъ? Не понимаю?

Макарка. (Про себя.) Сюжетецъ-то какой! Сюжетецъ!! Бламанже, — одно слово!

Оба уходятъ въ садъ.

6.
БУРОВЪ, одинъ.

Буровъ. (Вбгаетъ поспшно.) Нтъ! Это, это чортъ знаетъ что! Это оскорбленіе, насмшка надо мною!… пощечина!.. Хорошъ Алексй Иванычъ, нечего сказать… попечитель-то мой бывшій,— дочку-то, дочку сваталъ! а! скажите на милость!.. Вдь это подлогъ, просто уголовное преступленіе… (Считаетъ по пальмамъ.) Первое,— говоритъ, воспитывалась въ институт, второе — образованная двушка, третье — играетъ, говоритъ прелестно, четвертое — красивая, пятое — веселая, рзвая… шестое — вотъ ужь и пальцевъ не хватаетъ — седьмое — то, восьмое — еще что-то, девятое — блондинка! а на дл выходитъ чортъ знаетъ что!.. Образованіе должно быть получила на скотномъ двор села Малиновки, играть, говоритъ, не умю, но любитъ только слушать, когда какой-то Сашка на гармоніи играетъ!.. Хоть и не рожа, но И вовсе не хорошенькая. Ничуть не веселая: кром да-съ, да нтъ-съ, ничего отвтить путемъ не уметъ, седьмое — дура, девятое, нтъ, девятое то: брюнетка! а! девятое-то! Нтъ, это чортъ знаетъ что!.. этакая наглость!.. ‘Вы, говорю, любите, вроятно, читать?’ А она-то: ‘да, говоритъ, но мало читаю сама… больше, говоритъ, люблю слушать, какъ поваръ про божественное читаетъ…’ Про божественное! поваръ! а! (Обращаясь къ публик.) Нтъ, господа, вы подумайте! А! Нтъ — дерзость-то какова? въ невсты мн прочитъ! мн!.. Ну, погодите, Алексй Иванычъ, я съ вами буду иначе говорить! такъ смяться нельзя! Что же онъ, въ самомъ дл, воображаетъ, что изъ благодарности къ его заботамъ обо мн я принесу себя въ жертву: женюсь на его дур-блондинк, то бишь, на брюнетк! (Останавливается.) Впрочемъ, Я ровно ничего не понимаю!.. Откуда онъ взялъ, что она блондинка? Ужь не выкрасилась-ли, она для моего прізда? (Къ публик.) Можетъ это быть? Нтъ, надо выяснить. Сейчасъ же объяснюсь съ нимъ! (Бжитъ къ терасс, громко.) Алексй Иванычъ! Алексй Иванычъ!! (Молчаніе. Еще громче.) Алексй Иванычъ! Алексй Иванычъ!!

7.
БУРОВъ и АЛЕКСЙ ИВАНЫЧЪ.

Алексй Иванычъ. (Въ туфляхъ, заспанный, въ испуг.) Гд? гд? воды! Эй, люди! Люди! Васютка, Сашка, Пашка, воды… скор…

Буровъ. Что вы, въ ум-ли? Что съ вами?

Алексй Иванычъ. А? что? что такое?

Буровъ. (Смясь) Чего вы кричите?

Алексй Иванычъ. (Протирая глаза.) А ты чего орешь?

Буровъ. Да что съ вами случилось? что вы длали?

Алексй Иванычъ. Читалъ, батюшка… читалъ… Да ты тутъ такъ раскричался… Что ты, нешто не могъ тихо доложить о себ?

Буровъ. Чрезъ кого-же это докладывать? я уже съ часъ тутъ. Вижу, васъ нтъ, не хотлъ тревожить, но посл того, что я здсь встртилъ, мн необходимо съ вами объясниться. Скажите: что все это значитъ? вся эта комедія!!.

Алексй Иванычъ. Какая, отецъ мой? какая комедія? что ты какъ ошаллый, смотришь?

Буровъ. (Раздраженно.) Да, помилуйте, отъ васъ ошалешь! Вдь это даже безсовстно такъ обманывать!

Алексй Иванычъ. (Къ публик.) Рехнулся!

Буровъ. Нтъ-съ! я не рехнулся, это вы ослпли! вамъ черное блымъ кажется!.. Такъ благородные люди не длаютъ! Вы-бы постыдились вашихъ сдинъ.. Я видлъ вашу Наденьку, я разговаривалъ съ ней.

Алексй Иванычъ. Ну? что-же?

Буровъ. Что?! Вы еще спрашиваете? Что вы мн про вашу дочь разсказывали?

Алексй Иванычъ. Что?

Буровъ. Что?! вы говорили, что она блондинка!

Алексй Иванычъ. Блондинка.

Буровъ. Вы говорили, что она въ институт воспитывалась,— что она развитая двушка, что она образованная, что она красивая, что она прекрасно играетъ, что она, Богъ знает,— чуть-ли ни звзды съ неба хватаетъ, — а на дл, — извините меня, Алексй Иванычъ, я отъ васъ этого не ожидалъ… и жениться, конечно, на вашей дочери не могу. Извините меня, но я считаю Посл этого не достойнымъ для себя говорить еще что нибудь, и оставаться здсь… прощайте, мой почтеннйшій опекунъ! Поведеніе ваше просто неблагородно

Алексй Иванычъ. (Показываетъ на лобъ.) Совсмъ, значитъ, тю-тю!

Буровъ. Между нами никакихъ разговоровъ больше быть не можетъ!

Алексй Иванычъ. (Хватаетъ его за руку.) Послушайt, Лева! Я тебя почти выростилъ, воспиталъ, ты долженъ быть откровеннымъ со мной…

Буровъ. (Нетерпливо.) Ну-съ?

Алексй Иванычъ. Признайся, ты не того? (Показываетъ щелчкомъ на шею) Не заливаешь?

Буровъ. Послушайте. Алексй Иванычъ.

Алексй Иванычъ. Нтъ, ты, дружище, ты послушай… прежде, чмъ горячиться, чмъ говорить всякій вздоръ, ты бы толкомъ объяснилъ, что тебя такъ разбсило, и чмъ Наденька тебя обидла?

Буровъ. Считаю совершенно лишнимъ!.. Ложь отъ начала до конца… прежде всего она совсмъ не блондинка.

Алексй Иванычъ, (Изумленно смотритъ на него, раздвинувъ руки) Непостижимо!

Буровъ. Во вторыхъ, ни тни образованія, — и, вы меня простите, я думаю, что она больше похожа на горничную, чмъ на институтку… Въ третьихъ..

Алексй Иванычъ. Постой! Брюнетка, ты говоришь?

Буровъ. Я уже вамъ сказалъ.

Алексй Иванычъ. Тэ-тэ-тэ! Брюнетка? и дура? такъ?

Буровъ. Вотъ именно-съ! настоящее слово! Брюнетка и дура!

Алексй Иванычъ. Ну, ты братъ меня тоже извини, ты хоть блондинъ, а тоже дуракъ.

Буровъ. Алексй Иванычъ,— вы позволяете себ…

Алексй Иванычъ. Блондинъ и дуракъ, да, да, ты, братъ, меня извини., ха, ха, ха!.. Да ты, годубчикъ, съ Пашкой, съ горничной нашей, знакомство свелъ.!

Смется.

Буровъ. (Сконфуженно.) То есть, какъ?

Алексй Иванычъ. Очень просто! Брюнетка и дура,— это она!

Буровъ. Но однако, Алексй Иванычъ…

Смущенъ.

Алексй Иванычъ. Однако, Левъ Павлычъ, не спросись броду, не суйся въ воду… Кто-жь виноватъ, что ты самъ не умешь отличать горничной отъ барышни! Ха, ха, ха! Удружилъ! Ну, пойдемъ-же, я тебя познакомлю съ Наденькой… (Смется.) Блондинка, братъ, и очаровательнйшая двочка въ мір! (Беретъ смущеннаго Бурова подъ руку и ведетъ въ домъ. Идя, хохочетъ) Разодолжилъ, братъ, потшилъ! это дйствительно комедія, хоть сейчасъ на сцену!.. водевиль преотмннйшій вышелъ-бы!.. Ха, ха, ха!..

Скрываются въ дверяхъ.

Наденька. (Потупивши голову.) Дождалась! Пріхалъ… и что-же?.. Ни одного умнаго слова! Говоритъ Богъ знаетъ что, какія-то невозможныя слова. Дуракъ прирожденный и никакого тутъ притворства нтъ… Глупъ, какъ пень… Нтъ!.. Это непростительно со стороны папаши… и за этого человка онъ хочетъ меня выдать! Нтъ, ни за что!.. Лучше весь вкъ, два вка, тысячу лтъ буду сидть на манной каш съ ‘Русскими Вдомостями’, а за него не выйду. Это позоръ, это я не знаю, что такое! А папа?.. чего онъ только мн не говорилъ о немъ. И образованъ, и кандидатъ правъ, и Богъ знаетъ, чего еще нтъ, а на дл, — ну, скажите, господа, (Къ публик.) видли вы когда нибудь такихъ кандидатовъ? Господи, какая я несчастная! Сиди теперь и жди!.. Но чего ждать-то? Манной каши!

Плачетъ.

9.
НАДЕНЬКА и АЛЕКСЙ ИВАНЫЧЪ.

Алексй Иванычъ. (Сходя съ терассы.) Наденька! А Наденька! Плачетъ, опять плачетъ. Экое горе-то, въ самомъ дл… Наденька, голубушка ты моя!.. Опять плачешь!.. Нтъ, ты послушай, комедія-то какая вышла, комедія-то съ Левъ Павлычемъ! ха, ха, ха!

Наденька. Вы еще хохочете! Стыдно, папа!

Алексй Иванычъ. Что-жь стыдно-то? Вдь они только поговорили, ничего больше! вдь можетъ-же произойти ошибка, это со всякимъ можетъ случиться. Нтъ, Пашка-то какова, пострленокъ! а? Барышню разыграла.

Наденька. Какую барышню? я ничего не понимаю… но думаю, что посл всего этого шутки неумстны.

Алексй Иванычъ. Э! полно! что тутъ такого?

Наденька. Какъ что тутъ такого?

Алексй Иванычъ. Экое важное дло, что горничная со скуки побаловалась!— За то потха-то какая вышла!

Смется.

Наденька. Я ровно ничего не понимаю.

Алексй Иванычъ. Да ты слушай: пріхалъ Левъ Павлычъ.

Наденька. Ну, знаю, видла я вашего Льва Павлина, говорила съ нимъ, и знайте, что я за него не пойду.

Алексі Иванычъ. (Удивленно.) Какъ, говорила съ нимъ?

Наденька. Какъ говорила?— Какъ вс говорятъ, языкомъ! Что вы такъ смотрите?

Алексй Иванычъ. Ну!

Наденька. Онъ дуракъ! Неотесанный лакей вашъ Левъ Павлычъ. И совсмъ не блондинъ, а брюнетъ.

Алексй Иванычъ. Какъ брюнетъ?

Наденька. (Топая ногой.) Уродъ какой-то въ красномъ галстук съ невозможной булавкой и въ какомъ-то отвратительномъ картуз.

Алексй Иванычъ. Въ шляп.

Наденька. (Еще нетерпливе.) Въ картуз!

Алексй Иванычъ. Въ шляп!

Наденька. (Плача, топая ногой.) Въ картуз. въ картуз и въ бакахъ!

Алексй Иванычъ. (Нетерпливо.) Съ усами!

Наденька. Въ бакахъ, говорятъ вамъ!

Алексй Иванычъ. (Разводя руками.) Поразительно! (Помолчавъ.) Тэ-та-тэ! (Про себя.) Неужели тоже самое! Макарка! (Подходитъ къ ней, крича.) Макарка!

Наденька. Какой Макарка?

Алексй Иванычъ. Чорныя баки?

Наденька. Чорныя баки.

Алексй Иванычъ. Макарка!

Наденька. Да что вы пристали? какой Макарка?!.

Алексй Иванычъ. Макарка! Макарка! (Бжитъ къ терасс.) Наврное… Макарка! Макарка! (Подойдя къ терасс.) Лева! Лева! Лева!

10.
Т-же и БУРОВЪ.

Буровъ. (Испуганно.) Что такое, что Такое?

Алексй Иванычъ. Макарка! Клянусь Богомъ, Макарка!

Буровъ. Что такое?

Наденька. Ахъ! какой хорошенькій! Да кто-же это такой? Да неужели?.. да… (Радостно.) Это онъ! онъ! онъ!

Буровъ. (Выходитъ ближе и видя Наденьку.) Вотъ она! вотъ какая Наденька… ну нтъ… теперь-то ужь я не уйду.

Алексй Иванычъ. (Къ Бурову, указывая на Наденьку.) Она?

Буровъ. Нтъ.

Алексй Иванычъ. (Къ Наденьк.) Онъ?

Наденька. (Потупляя глаза, тихо.) Нтъ.

ДЛЯ СЦЕНЫ.

ИЗДАНІЕ ВИКТОРА АЛЕКСАНДРОВА.

ОТЪ ИЗДАТЕЛЯ.

НЕ СПРОСЯСЬ БРОДУ — НЕ СУЙСЯ ВЪ ВОДУ.

Читайте также: