НАСЛДНИКЪ МЭКЪ-ГУЛИШЕЙ.
Новый разсказъ Бретъ Гарта.
(Въ двухъ частяхъ).
ЧАСТЬ I.
ЧАСТЬ I.
* * *
ЧАСТЬ ВТОРАЯ.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ.
Наследник Мак-Гулишей, Брет-Гарт Фрэнсис, Год: 1894
Время на прочтение: 44 минут(ы)
Консулъ Сверо-Американскихъ Соединенныхъ Штатовъ въ портовомъ город Сентъ-Кентигерн, въ Шотландіи, сидлъ одинъ одинехонекъ въ обычномъ полумрак своего офиціальнаго помщенія. Однако, часы, выглядывавшіе съ темной стны на подобіе блдной луны въ туман, показывали ровно полдень, но день былъ зимній, пасмурный и свтъ еле пробивался сквозь слои густого тумана. Насколько можно было разсмотрть при такомъ скудномъ освщеніи, комната представляла обычные признаки дловой конторы. Помимо ихъ по стнамъ виднлись еще кое-какіе предметы, какъ-то: ‘Морскіе уставы’ и ‘Постановленія адмиралтейства’ въ темныхъ переплетахъ, установленные на особой полк, дв олеографіи съ изображеніемъ океанскихъ пароходовъ на всхъ парахъ, въ сильнйшемъ ракурс и съ явной наклонностью побдить вс преграды. Дале висли въ рамкахъ гравированные портреты Линкольна и Уашингтона, смутные и призрачные, какъ и подобаетъ покойникамъ. Передъ окномъ, которое приходилось почти вровень съ тротуаромъ, то и дло проходили темные силуэты мужчинъ и женщинъ съ молитвенниками въ рукахъ и съ выраженіемъ глубокаго унынія на лицахъ: они казались порожденіемъ тумана, который тотчасъ же и поглощалъ ихъ обратно. Глядя на эту печальную процессію консулъ вдругъ вспомнилъ, что вдь и онъ гршенъ: день былъ воскресный и слдовательно ему вовсе не подобало сидть въ консульств.
Но не усплъ онъ порядкомъ проникнуться сознаніемъ своего окаянства, какъ въ дом послышался звонокъ и вслдъ затмъ на лстниц раздалось шарканье ногъ. Свтъ отъ топившагося камина, очевидно, былъ замченъ съ улицы и послужилъ путеводною звздой для какого-нибудь матроса, можетъ быть даже и пьянаго, но во всякомъ случа снабженнаго американскими документами.
Сообщивъ своей физіономіи приличную случаю строгость, консулъ поспшно вышелъ въ сни. Сидть у себя въ контор въ воскресенье и ровно ничего не длать еще ничего, но надо же показать, что въ такіе дни нельзя приходить по длу.
Онъ отперъ дверь и въ нее тотчасъ же вошелъ человкъ среднихъ лтъ, который сопровождалъ и даже отчасти подталкивалъ впередъ другого, помоложе и боле робкаго. Ни тотъ, ни другой не были похожи на матросовъ, но судя по грязноватому платью далеко не моднаго фасона ихъ можно было принять за младшихъ шкиперовъ, отпущенныхъ погулять на берегъ. Войдя въ сни, они направились прямо въ контору и старшій мимоходомъ произнесъ только:— Американскаго консула разыскиваемъ, здсь вдь консульство должно быть?
— Да, консульство здсь,— сказалъ хозяинъ этихъ мстъ очень сухо,— и я самъ консулъ, но только…
— Ладно, ладно!— прервалъ его поститель, спокойно проходя дальше и растворяя дверь конторы, въ которую онъ втащилъ за собою и товарища.
— Ну, вотъ!— продолжалъ онъ, указывая застнчивому юнош на стулъ и не обращая никакого вниманія на консула: — Вотъ мы теперь въ род какъ въ Америк. Садитесь-ка! Мы здсь подъ американскимъ флагомъ и значитъ, что хотимъ, то и длаемъ.
Тмъ не мене, оглянувшись вокругъ, онъ какъ будто нсколько разочаровался: очень возможно, что онъ ожидалъ встртить тутъ другую обстановку, а можетъ быть и совсмъ иной климатъ.
— Я полагаю,— заговорилъ консулъ какъ можно мягче,— что вы пожелали меня видть по какому нибудь важному и неотложному длу, потому что, вроятно, вы знаете, что по воскресеньямъ обыкновенно консульское присутствіе закрыто. Я и самъ здсь сегодня совершенно случайно…
— Такъ вы не здсь живете?— спросилъ поститель съ оттнкомъ неудовольствія въ голос.
— Нтъ.
— Потому, значитъ, мы и флага не видали вчера, когда ходили разыскивать свое консульство! Насъ направили сюда, но я говорю Малькольму: нтъ, говорю, это не тутъ, иначе прежде всего намъ бросился-бы въ глаза полосатый флагъ со звздами. А вы, должно быть, флагъ-то держите на томъ дом, гд сами проживаете?
Консулъ съ улыбкою объяснилъ, что и надъ своей квартирой тоже не распускаетъ флага, и что вообще эти національные значки выставляются въ консульствахъ только въ годовщину какихъ нибудь національныхъ торжествъ.
— Стало быть, вы, хоть и консулъ, а не можете здсь длать того, на что у насъ въ Штатахъ всякій негръ иметъ право? Вотъ до чего довели! Ну, однако, я не думалъ, чтобы вы-то, Джекъ, поддались имъ такъ скоро.
Услыхавъ, что его назвали по имени, консулъ быстро оглянулся на постителя и пристально посмотрлъ ему въ лицо. Черезъ минуту безмолвнаго созерцанія онъ вдругъ вспомнилъ цлую картину: туманъ какъ будто внезапно разсялся и ему представилось, что онъ съ этимъ человкомъ стоитъ на склон холма, на дальнемъ запад, на сто миль кругомъ сіяетъ ослпительное солнце, воздухъ сухъ и прозраченъ, а лазоревый сводъ неба осняетъ цлую треть материка, гд въ теченіе шести мсяцевъ въ году стоитъ лтняя погода… Воспоминаніе промелькнуло какъ молнія и посл этого окружающая туманная атмосфера показалась ему еще гуще и мрачне. Консулъ съ чувствомъ протянулъ руку постителю.
— Васъ-ли я вижу, Гарри Кестеръ!— сказалъ онъ съ короткимъ смхомъ, перешедшимъ въ легкій вздохъ.— Я было не узналъ васъ сначала, въ этой полутьм.
И консулъ съ любопытствомъ обернулся на другого, робкаго гостя, ожидая, повидимому, признать въ немъ еще одного пріятеля.
— А я васъ сразу призналъ,— сказалъ Кестеръ,— хотя мы не видались съ тхъ самыхъ поръ, какъ мы съ вами вмст работали на Скоттовомъ поселк. Это было уже десять лтъ назадъ. А, вы на него смотрите!— продолжалъ онъ, замтивъ, куда направляются взгляды консула.— Объ немъ-то я и пришелъ потолковать съ вами. Это, видите-ли, Мэкъ-Гулишъ, настоящій, заправскій Мэкъ-Гулишъ!
Онъ пріостановился, чтобы посмотрть, каковъ будетъ эффектъ такого заявленія. Но имя Мэкъ-Гулиша, повидимому, нисколько не взволновало консула, который сталъ лишь пристальне приглядываться въ молодому человку, въ ожиданіи дальнйшихъ разъясненій.
Юноша былъ на видъ лтъ двадцати, съ очень блой кожей, блдными глазами красновато-каряго оттнка, съ темно-рыжими волосами и овальнымъ лицомъ, блымъ и розовымъ, какъ у восковой куклы, особенность этого лица состояла въ томъ, что нижняя челюсть вдругъ сильно съуживалась и подбородокъ отступалъ назадъ.
— Н-да,— продолжалъ Кестеръ,— я-бы долженъ сказать, по настоящему, что онъ единственный Мэкъ-Гулишъ. Онъ прямой наслдникъ, да еще царской крови: онъ изъ тхъ Мэкъ-Гулишей, которыхъ одного имени было достаточно въ былыя времена, чтобы поднять цлую кучу народу и обагрить кровью цлый городъ. Да, боевой народъ были въ старину эти Мэвъ-Гулиши, что и говорить. Небось, никакихъ прокламацій, ни военной музыки у нихъ въ то время неводилось, но стоило только кличъ кликнуть — и мигомъ вокругъ него собирались молодцы. Они для него готовы были поставить ребромъ послдній доллеръ, отдать послдній зарядъ пороху… вотъ только пороху-то, въ то время, пожалуй еще у нихъ не водилось. Такъ вотъ какіе были порядки у этихъ Мэкъ-Гулишей. А Малькольмъ — послдній представитель ихъ рода, и лицомъ вышелъ точь въ точь въ своихъ родичей.
Какъ ни смшна была эта выходка, консулъ не могъ отдлаться отъ смутнаго сознанія, что наружность молодого человка ему знакома и онъ дйствительно уже не разъ видалъ ее въ разное время на различныхъ историческихъ картинахъ. То было лицо самодовольнаго, бездарнаго и малодушнаго фата, изъ-за котораго гибло множество сильныхъ, даровитыхъ и благородныхъ натуръ, добровольно связавшихъ съ нимъ свою судьбу и раздлявшихъ его безсмысленную участь, лицо человка слабаго, которому мужество и красота не только собою жертвовали всецло, но вовлекали въ свою погибель и многое множество другихъ, мене цнныхъ силъ и добродтелей.
Сознавая въ душ, какъ все это плохо вяжется съ унылой процессіей благочестивыхъ шотландцевъ, тянувшейся мимо оконъ ради соблюденія субботняго дня, и съ повитыми туманомъ ‘Морскими уставами’, чинно стоявшими на полк, консулъ постарался улыбнуться какъ можно любезне и сказалъ:
— Но едва-ли нашъ юный другъ захочетъ теперь испытать чарующую силу своего имени въ здшней сторон: времена-то ужь не т!
— Пожалуй, что и такъ,— снисходительно замтилъ Кестеръ.— А впрочемъ, дружище, между нами сказать, мало-ли какіе могутъ выпадать случаи въ этихъ монархическихъ государствахъ! У насъ за моремъ, конечно, другое дло. Но вотъ Малькольмъ затмъ и пріхалъ, чтобы вступить во владніе титуломъ и помстьемъ, которые ему слдуетъ получить по наслдству.
Физіономія консула вытянулась. Увы! опять та же старая, знакомая исторія, безконечныя повторенія и варіаціи на эту тему извстны ему чуть-ли не съ дтства и надоли еще тамъ, на далекой родин. Онъ вспомнилъ, какъ одинъ разъ, въ дикой глуши рудокопнаго поселка, одинъ изъ товарищей сказалъ ему, указывая на другого:— Еслибы добиться истинной-то правды, вотъ этотъ человкъ сидлъ бы теперь въ пурпуровой мантіи по правую руку отъ англійской королевы!
А все дло было въ томъ, что джентльменъ, которому сулили столь блистательную судьбу, былъ дйствительно очень похожъ лицомъ на членовъ царствующей ганноверской фамиліи, но переносилъ это обстоятельство съ замчательной твердостью и терпніемъ, чмъ и приводилъ въ изумленіе сотоварищей. Но главное — въ качеств офиціальнаго лица консулъ испыталъ не мало передрягъ съ подобными претендентами. По временамъ ему казалось, что добрая половина земельныхъ имуществъ и громкихъ титуловъ англійской знати по праву должна перейти въ руки различныхъ оборванцевъ изъ республиканской Америки, которые почему-то до тхъ поръ воздерживались отъ предъявленія своихъ правъ, выходило такъ, какъ будто британскіе дворяне, вступая во владніе своими помстьями и титулами, первымъ дломъ поспшали спровадить въ Америку всхъ своихъ ближайшихъ родственниковъ, а потомъ старались позабыть объ ихъ существованіи. Сколько разъ ему приходилось терпливо выслушивать претензіи на боле или мене высокія положенія въ обществ: эти претензіи излагались передъ нимъ на вс лады, и въ вид сложныхъ, замысловатыхъ комбинацій, и въ трогательной простот, претенденты относились къ своему длу большею частію живо и весело, случалось, что и отказывались отъ него съ тмъ-же веселымъ духомъ, но въ большинств случаевъ дло кончалось тмъ, что консулъ снабжалъ своего кліента нкоторымъ количествомъ доллеровъ и такимъ образомъ давалъ возможность наслднику милліоннаго состоянія переплыть обратно океанъ на палуб какого нибудь каботажнаго судна и возвратиться въ свое демократическое убжище. Бывали и боле честолюбивые — или мене искренніе — экземпляры, которыхъ иначе не удавалось успокоить, какъ давъ имъ рекомендательное письмо въ Лондонъ, въ департаментъ герольдіи, но за то этимъ письмомъ они обыкновенно удовлетворялись вполн и отправлялись въ столицу, гд посл многихъ хлопотъ и мытарствъ уплачивали какія-то пошлины и налоги и за то имли удовольствіе возвращаться къ себ въ Бостонъ или въ Нью-Іоркъ съ запасомъ кое-какой рухляди, которую предки ихъ забыли захватить съ собою, въ Новый Свтъ, либо не захотли обременять себя лишнимъ хламомъ, въ своемъ стремленіи какъ можно скоре стать гражданами республики.
Какъ бы то ни было, все это было довольно однообразно и успло порядкомъ надость консулу, притомъ ему казалось особенно досаднымъ, что такую обузу взваливаетъ на него хорошій пріятель, который могъ бы понять всю нелпость этого предпріятія.
— Вы, безъ сомннія, обращались уже за совтомъ къ какому нибудь адвокату тамъ, на родин?— сказалъ консулъ, подавляя вздохъ,— да и здсь, знаете, прежде всего вамъ придется посовтоваться съ лицами, которые были бы знакомы съ шотландскими судебными порядками. Но, можетъ бытъ, вы уже все это продлали?
— Н-нтъ,— отвчалъ Кестеръ весело.— Да чего, вдь еще двухъ мсяцевъ не прошло съ тхъ поръ, какъ я въ первый разъ увидлъ Малькольма. Нечаянно и попалъ-то къ нему на ферму близь городка Менъ-Корнльвиля, въ Кентукки. А онъ и его предки живутъ на этой ферм ужь чуть ли не сто лтъ. Сто лтъ, шутка сказать! Вдь это значитъ съ тхъ самыхъ поръ, какъ они переселились въ Америку. Мы разговорились на этотъ счетъ, показалъ онъ мн старинную фамильную Библію, вотъ такую же большущую, да и такую же ветхую, какъ эта,— при этихъ словахъ Кестеръ приподнялъ со стола изрядно-подержанную консульскую Библію,— я самъ видлъ въ ней вс записи и прочее, ну и свою исторію онъ мн разсказалъ подробно, вотъ мы и пріхали.
— А съ законниками вы такъ и не совтовались?— спросилъ консулъ въ испуг.
— Мэкъ-Гулишъ никогда не имлъ длъ съ законами!— раздался вдругъ неожиданно тонкій, почти женскій голосъ:— На скалистыхъ вершинахъ Гленъ-Крэнви водружалъ онъ знамя своихъ предковъ, либо съ зубчатыхъ стнъ замка Крэгидуррахъ подымалъ воинственный кличъ: Гулишъ ду, айро! И весь кланъ сбгался на его голосъ, потрясая воздухъ своими криками. Вотъ какъ это длалось въ прежнія времена. И молодцы собирались вокругъ него и стояли за него грудью!
Застнчивый молодой человкъ не то произнесъ, не то продекламировалъ эту рчь съ такимъ серьезнымъ восторгомъ, что даже заключительныя слова въ его устахъ не отзывались пошлостью.
— Н-да, вотъ значитъ какъ у нихъ дла-то длались,— сказалъ Кестеръ, откидываясь на спинку стула и одобрительно глядя на юношу.— И я ужь право не знаю, не лучше-ли будетъ и теперь устроить что нибудь въ этомъ род?
Консулъ безнадежно таращилъ глаза то на одного, то на другого. Ему всегда казалось вроятнымъ, что подобная манія можетъ переходить въ настоящее умопомшательство, и касательно молодого человка онъ уже не сомнвался, что мозги у него не въ порядк. Но какъ объяснить странную фантазію и ни съ чмъ несообразный проектъ старшаго изъ собесдниковъ? Консулъ очень хорошо помнилъ, что Гарри Кестеръ былъ всегда человкъ практическій, здравомыслящій рудокопъ, которому нкоторая наклонность къ рискованнымъ приключеніямъ золотопромышленника не помшала составить себ значительное состояніе, благодаря хладнокровію, расчетливости и умнью пользоваться благопріятными случайностями. И все таки этотъ человкъ, очевидно, подпалъ вліянію своего сумасброднаго товарища и вритъ его бреднямъ, хоть и кажется все такимъ же разсудительнымъ и спокойнымъ увальнемъ, какъ и прежде.
— И вы дйствительно оба переплывали океанъ,— заговорилъ консулъ сдержаннымъ голосомъ,— и явились сюда съ одной фамильной Библіей въ рукахъ, да съ нсколькими устными преданіями, и разсчитываете пробудить этимъ какой-то феодальный энтузіазмъ, котораго, можетъ быть, никогда и не бывало нигд, исключая романовъ, и такими-то средствами вы намрены добиться правъ на помстья, давнымъ давно утвержденныя закономъ за другими лицами, и вроятно даже по закону неподлежащія отчужденію… Да нтъ, не можетъ быть. Я не такъ понялъ. Вроятно, вы совсмъ не то хотли сказать?
— Да нтъ-же, то самое,— сказалъ Кестеръ, лниво кивая головою.— Только не совсмъ такъ, какъ вы излагаете. Напримръ, вы думаете, что только мы двое этимъ заинтересованы? А нтъ, дружище, насъ цлый синдикатъ.
— Синдикатъ?— повторилъ консулъ.
— Какъ-же,— продолжалъ Кестеръ,— въ составъ его вошла половина парней съ Орлинаго поселка, да еще двое сосдей Малькольма, тоже фермеровъ въ Кентукки, все шотландцы, такой-же, какъ и онъ, чистой породы. Вы вдь знаете, что округъ Мекъ-Коркль сплошь населенъ старинными выходцами изъ Шотландіи, они и по сю пору пресвитеріянцы, вс до одного. Къ слову сказать, и т молодцы, что съ Орлинаго поселка вошли въ синдикатъ, тоже шотландскаго происхожденія… отчасти, по крайней мр. Да и я чуть-ли тоже не шотландской породы… Или ирландской?— прибавилъ онъ задумчиво.— Такъ что, видите-ли, насчетъ мстнаго духа вы можете быть спокойны. Кому же и понимать шотландскій духъ, какъ не шотландцамъ-же?
— Позвольте узнать, — сказалъ консулъ, все еще усиливаясь держать себя прилично,— что вы теперь намрены предпринять?
— Мы-то?— молвилъ Кестеръ, опять разваливаясь на стул.— А вотъ посмотримъ. Помните, какъ мы съ вами обработывали мексиканскіе-то участки у Сверной развилины? Еще тогда эти чумазые вздумали себ присвоить все рчное побережье, потому что въ верховьяхъ нашли золотоносную жилу. А мы тогда выбрали ясную лунную ночку, отправились тихимъ манеромъ, повытащили вс ихъ пограничные знаки, да и поставили свои собственные. Помнится, и вы тогда были съ нами въ компаніи.
— Такъ вдь то было у насъ на родин,— подхватилъ консулъ внезапно оживляясь,— и все таки было довольно опрометчиво сдлано, хоть и происходило въ такихъ глухихъ мстахъ, гд еще никакой цивилизаціи не было. Но вы, я надюсь, понимаете, что было-бы чистымъ безуміемъ затвать что-либо подобное здсь!
— Вотъ невидаль!— протянулъ Кестеръеще лниве.— Вы хотите, чтобы все длать по конституціонному? А помните времечко, когда намъ съ вами не понравились порядки, установленные въ Пуэбло, и мы пошли да и основали свой городъ — Эврику, согнали туда мексиканцевъ, да кое-кого изъ рудокоповъ, заставили ихъ тотчасъ избрать городского голову и старшинъ, повернули городъ вдоль залива Хуаниты, да и ну отгораживать по берегу отдльные участки на продажу? Вы тогда, помнится, были у насъ длопроизводителемъ. А теперь, кто-же мшаетъ напримръ Дику, Мекъ Грегору и Джою Гамильтону (они оба въ настоящее время въ Египт, по Нилу плаваютъ), кто имъ мшаетъ, говорю, явиться сюда и проводить Малькольма въ замокъ его предковъ? Или, напримръ, почему-бы Уоллесу и Бэрду, которые отправились посмотрть итальянскія озера, не захать сюда на пути домой, а Уатсонъ, Муръ, Тимли тоже могли-бы изъ Парижа прикатить сюда, присоединиться къ нашимъ молодцамъ и помочь Малькольму водвориться на старомъ пепелищ, да еще кутнуть хорошенько на новосель! Да наконецъ и весь синдикатъ въ полномъ состав могъ-бы собраться на островк Кельпи — тамъ, у западныхъ береговъ — на могилахъ Малькольмовыхъ праотцевъ и тамъ окончательно обдлать дла со всмъ кланомъ?
— Въ такомъ случа напрасно вы мн все это сказали,— возразилъ консулъ, сохраняя серьезный видъ, но смутно чувствуя, что это можетъ быть ошибка съ его стороны.— Если я, въ качеств стараго друга, не съумлъ заставить васъ отказаться отъ такого безразсуднаго предпріятія, то въ качеств американскаго консула на мн лежитъ обязанность немедленно предупредить объ этомъ нашего посланника и, можетъ быть, даже дать знать мстнымъ властямъ. И будьте уврены, что такъ именно я и поступлю.
Но, къ удивленію, Кестеръ вдругъ подался впередъ съ самымъ довольнымъ видомъ и горячо пожалъ ему руку.
— Еще-бы, старый дружище! Я вдь на это разсчитывалъ. Я даже напередъ предсказывалъ Малькольму, какъ вы станете дйствовать. Вамъ иначе и нельзя поступить, само-собой разумется. А съ нашей-то стороны было-бы опять-таки довольно низко, если-бы мы васъ совсмъ обошли: надо-же и вамъ въ нашей игр сыграть свою партію. Потому что, видите-ли, когда вы подымете всю эту кутерьму и предупредите всхъ кого слдуетъ, кланъ-то и узнаетъ, въ чемъ дло, и зашевелится. А для насъ это лучше чмъ афиши разсылать.
— Ну, не слишкомъ надйтесь на это средство!— сказалъ консулъ съ нервнымъ смхомъ.— Впрочемъ, авось дло не дойдетъ до такихъ печальныхъ крайностей! Лучше приходите-ка ко мн обдать, оба вмст, и мы съ вами обсудимъ тогда единственный пунктъ, достойный обсужденія въ вашемъ предпріятіи, а именно — насколько законны ваши претензіи. Тогда и разскажете мн всю исторію, потому что, по правд говоря, я вдь ровно ничего еще не знаю.
— Жалко, Джекъ, но вамъ никакъ нельзя этого сдлать,— сказалъ Кестеръ, въ первый разъ заговорившій серьезно.— Мы, видите-ли, напередъ ршили въ другой разъ къ вамъ не заходить. Мы не хотимъ васъ компрометировать.
— Ну, это ужь мое дло,— возразилъ консулъ сухо, но вдругъ, совершенно мняя тонъ, онъ схватилъ Кестера за руки обими руками и сказалъ очень задушевно:— Вотъ что, Гарри, я все еще не хочу врить, что ваша затя серьезна, но объ одномъ буду просить васъ настоятельно: общайте мн, что больше не сдлаете ни одного шага, не спросясь совта у законниковъ. Сейчасъ я дамъ вамъ рекомендательное письмо къ одному моему пріятелю, чрезвычайно свдущему по части законовъ: онъ человкъ практическій, дловой, и притомъ самый настоящій шотландецъ, не мене типическій, чмъ т, о которыхъ вы упоминали. Изложите ему дловую сторону вашего предпріятія, только дловую, пожалуйста!.. И, если я не ошибаюсь, онъ дастъ вамъ такой отвтъ, изъ котораго вы ясно увидите, какое безуміе надяться на благопріятный исходъ дла, основываясь на какихъ-то тамъ историческихъ преданіяхъ или на чувств партійной солидарности.
Не дожидаясь возраженій, консулъ поспшно слъ къ письменному столу и написалъ нсколько строкъ къ одному изъ своихъ пріятелей, мстному магнату. Когда онъ передалъ готовое письмо Кестеру, этотъ взглянулъ на адресъ и, показывая конвертъ своему юному товарищу, спросилъ:
— Та же самая фамилія, кажется?
— Та самая,— отвтилъ мистеръ Мэкъ-Гулишь.
— Вы съ нимъ знакомы?— спросилъ консулъ, очевидно, удивленный.
— Нтъ, не мы, а одинъ изъ парней съ Орлинаго поселка съ нимъ пріятель. Такъ что, во всякомъ случа, мы бы съ нимъ повидались. Но я пожалуй согласенъ съ вами, что лучше ничего не предпринимать, покуда не переговоримъ съ нимъ. Такъ и сдлаемъ. Ну прощайте, дружище. Всего хорошаго!
Постители пожали руку консулу и ушли. Консулъ стоялъ у окна и долго смотрлъ имъ вслдъ, но они вскор потонули въ туман, какъ настоящія тни прошлаго.
На другое утро туманъ превратился въ очень осязательный, частый дождикъ, который принялъ почти горизонтальное направленіе, а потому ухитрялся падать не только поверхъ зонтиковъ, но промачивалъ ихъ и сбоку, и снизу, такъ что злополучные пшеходы, бжавшіе мимо оконъ консульства, пытались держать свои зонтики во всевозможныхъ направленіяхъ. Въ дверь постучались и вошелъ клеркъ.
— Сэръ Джемсъ Мекъ-Фэнъ желаетъ васъ видть. Можете-ли вы его принять?
Консулъ кивнулъ головой и сказалъ: — Просите его сюда.
Это былъ тотъ самый магнатъ, къ которому онъ писалъ наканун: человкъ талантливый и ученый, отчасти даже педантъ, натура крупная, но очень осторожная и дальновидная, пріятный собесдникъ, снисходительный и любезный въ обществ, но не поддававшійся никакимъ вліяніямъ и чуждый всякихъ чувствительныхъ усложненій. Консулъ встрчался съ нимъ въ самыхъ разнообразныхъ кругахъ и зналъ, что въ разныхъ правленіяхъ и комитетахъ онъ всегда отличался здравомысліемъ и твердостью, на митингахъ политическаго характера произносилъ самыя убдительныя и строго-логическія рчи, въ церкви держалъ себя серьезно и пристойно, а на публичныхъ обдахъ бывалъ веселъ и шутливъ и даже, нсколько попозже вечеромъ, не прочь былъ кутнуть съ пріятелями и предаваться нкоторымъ лирическимъ изліяніямъ. Случилось, что однажды, поздно вечеромъ, они вмст возвращались домой съ такой попойки и при этомъ длали нсколько преувеличенныя усилія къ тому, чтобы совершенно твердо держаться на ногахъ. И все таки, когда Мекъ-Фэнъ скрылся наконецъ за весьма почтенной дверью своего благоприличнаго жилища, консулъ ни минуты не сомнвался въ томъ, что на слдующее утро изъ той-же двери выйдетъ искусный практикъ и вполн порядочный человкъ.
— Ну и денекъ нынче выпалъ,— сказалъ сэръ Джемсъ, методично снимая перчатки.— Въ такую погоду не манитъ разгуливать по улицамъ.
— Вы, конечно, получили мое рекомендательное письмо?— сказалъ консулъ, когда они достаточно наговорились о погод.
— О, какъ-же.
— И видлись съ этимъ джентльменомъ?
— Да.
— И какое-же ваше мнніе касательно его претензій?
— Славный мальчикъ, этотъ Малькольмъ, очень симпатичный типъ,— сказалъ сэръ Джемсъ, неожиданно впадая въ конфиденціально-восторженный тонъ.— Вроятно, и вамъ тоже онъ очень понравился? Да, удивительно какъ долго сохраняются эти родовыя черты въ семьяхъ, выселяющихся за предлы своей родины. Странная, должно быть, тоже и ваша страна, служащая такъ сказать разсадникомъ однородныхъ типовъ, и благопріятствующая сохраненію не только индивидуальныхъ чертъ, присущихъ роду, но также и старинныхъ врованій, въ теченіе столькихъ лтъ они не мняли вроисповданія, да и прежнія поврья уцлли, и все это иногда такъ удивительно жизненно! Да… А этотъ Штатъ Кентукки, гд у него помстье, вдь какая это богатйшая область! Да, чрезвычайно интересны и поучительны для меня его разсказы о мстности, которую они называютъ ‘Синія травы’, и о томъ, какое тамъ у нихъ замчательное скотоводство. Словомъ, я вамъ очень благодаренъ, другъ мой, за вечеръ, проведенный не только пріятно, но и съ пользой.
— А о своихъ претензіяхъ разв онъ съ вами не говорилъ?
— Какже, какже. А этотъ Кестеръ, тоже: какая широкая натура, и презабавный собесдникъ! Вы съ нимъ, оказывается, закадычные друзья? Онъ мн поразсказалъ таки довольно удивительныя вещи о томъ, что вы оба тамъ продлывали въ прежнія времена. Да, сэръ, признаюсь, не ожидалъ я услышать такихъ штукъ насчетъ многоуважаемаго американскаго консула въ Сентъ-Кентигерн!— И откинувшись на спинку своего кресла, сэръ Джемсъ съ улыбкою посмотрлъ на офиціальнаго представителя Соединенныхъ Штатовъ.
Консулу показалось, что онъ начинаетъ понимать смыслъ этой уловки.
— Такъ вы, значитъ, считаете претензіи мистера Мэкъ Гулиша пустяшными?— сказалъ онъ.
— Я этого не говорю.
— Но въ самомъ дл, неужели вы полагаете, что стоитъ серьезно относиться къ претензіи, основанной на фамильной Библіи и на фамильномъ сходств?
— И этого я не говорилъ, дружокъ мой.
— Вирлемъ, можетъ быть, съ вами онъ былъ боле откровененъ, чмъ со мной, или же вамъ самимъ извстны какіе нибудь факты, подтверждающіе справедливость его притязаній.
— Нтъ.
Очевидно, гость не былъ расположенъ въ сообщительности. Но консулъ изъ всего слышаннаго вывелъ заключеніе, что теперь можно со спокойною совстью оставить это дло въ его рукахъ: съ своей стороны онъ ему высказалъ свои воззрнія. Однако онъ ршился вести дло начистоту.
— Я не знаю,— началъ консулъ,— говорилъ-ли вамъ юный Мэкъ-Гулишъ о томъ, что онъ сильно разсчитываетъ произвесть особый эффектъ, появившись лично среди арендаторовъ, и даже кажется надется доказать свои права, возбудивъ энтузіазмъ въ клан. Мн показалось, что у него обо всемъ этомъ какія-то преувеличенныя представленія, онъ просто, должно быть, нахваталъ ихъ изъ какихъ нибудь романовъ, въ род того, какъ донъ-Кихотъ, начитавшійся книгъ о рыцарств. Онъ, повидимому, вритъ въ существованіе феодальныхъ инстинктовъ, въ преданность клановъ, въ возможность какихъ-то горныхъ возстаній на феодальный ладъ. Себя самого онъ считаетъ, кажется, чмъ-то въ род мстнаго принца Чарли, и по моему онъ ей-Богу такой-же сумасшедшій какъ и тотъ.
— А почему бы ему не врить въ свое родное, прирожденное?— воскликнулъ сэръ Джемсъ, внезапно повышая голосъ и отъ плавной, осторожной рчи переход въ самый вольный и горячій тонъ.— Мэкъ-Гулиши стояли во глав клана-то еще до открытія Америки! А сколько разъ они до тхъ поръ успли побывать за рубежемъ, знаете-ли вы это? Если кровное родство и преданность роду что нибудь значутъ на свт, странно было-бы, еслибы онъ не нашелъ отклика! И я вамъ откровенно скажу, другъ мой, у насъ въ горной Шотландіи много есть такого, чего не снилось вашимъ романистамъ, не исключая даже и Вальтера Скотта… Ну, да онъ, впрочемъ, былъ горожанинъ, родомъ изъ Эдинбурга, такъ гд-же ему… Вы не погнвайтесь на меня за это, но мы съ вами никогда не сговоримся на счетъ принца Чарли. Когда нибудь я вамъ могу поразсказать на счетъ этого милаго юноши гораздо больше и толкове того, что вы найдете у пристрастныхъ историковъ. А до тхъ поръ, другъ мой, совтую вамъ въ разговорахъ съ шотландцами воздерживаться отъ такихъ словъ и не обнаруживать вашихъ южныхъ предразсудковъ.
Такой взрывъ энтузіазма со стороны осмотрительнаго и обычно сдержаннаго сановника чрезвычайно изумилъ консула и показался ему довольно забавнымъ, однако, онъ ршился не поддерживать разговора въ этомъ направленіи и снова перевести его на дловую почву.
— Мн будетъ очень пріятно какъ можно точне познакомиться съ исторіею принца Чарли,— сказалъ онъ улыбаясь,— но въ настоящую минуту меня боле занимаетъ его прототипъ…. если вы позволите мн такъ выразиться?… Потому что, пока онъ не получитъ своихъ новыхъ титуловъ и должностей, вдь онъ все еще американскій гражданинъ и, какъ таковой, иметъ полное право на мое покровительство, я даже отвчаю за него передъ гражданами Великобританіи. Такъ вотъ, дорогой другъ мой, скажите-же мн, существуетъ ли въ мір какое либо имущество, земля или сколько нибудь значительный титулъ, на которые онъ можетъ заявить свои права, наконецъ, гд все это находится, какъ называется, изъ чего состоитъ? Просвтите меня, ради Бога, вдь я ровно ничего объ этомъ не вдаю и ничего даже понять не могу.
Сэръ Джемсъ тотчасъ принялъ вновь свою осторожную и медлительную манеру и сказалъ, расправляя перчатки:— Да, да, какже, есть тамъ въ Баллохбринки старинный боръ, въ которомъ дичь водится, туда же принадлежитъ часть озера Лохъ-Филлибега въ Кэрнгомшир, да островъ Кельни, по ту сторону Моровершира. Какже, какже, земли довольно будетъ, если очистить ее отъ арендаторовъ, да выгнать мелкихъ овцеводовъ. Тогда будетъ помстье хоть куда.
Консулъ вытаращилъ глаза.— Выгнать овцеводовъ и арендаторовъ?— повторилъ онъ въ изумленіи.— Да разв они не принадлежатъ въ клану, не преданы Мэкъ-Гулишамъ?
— Мэкъ-Гулишей тамъ ужь сколько лтъ не видали!— сказалъ сэръ Джемсъ медлительно,— они того и гляди, ужь и жгли его тамъ, въ вид чучелы.
— Однако,— сказалъ консулъ,— вдь это довольно скверно для наслдника. Причемъ-же тутъ будетъ ‘очарованіе его личнаго присутствія?’
— Ну, не знаю,— возразилъ сэръ Джемсъ очень осторожно,— при такихъ обстоятельствахъ, знаете-ли, семейство могло бы оказаться уступчиве относительно его.
— Семейство?— повторилъ консулъ.— Значитъ, онъ пойдетъ на сдлку съ ними?
— Я хочу сказать, что они охотне отступятся отъ своихъ правъ въ его пользу, за приличное вознагражденіе, конечно, для нихъ-же лучше, если онъ заплатитъ деньги имъ, а не истратитъ ихъ на судебныя издержки. Члены синдиката все вдь люди состоятельные, неправда-ли? И притомъ можетъ случиться, что здшніе Мэкъ-Гулиши не откажутся обмнять свои права на земли въ Кентуки. Тамъ тоже земля недурная, гд синія-то травы растутъ.
Консулъ смотрлъ на своего собесдника такъ пристально, что въ глазахъ сэръ Джемса мелькнулъ веселый огонекъ и онъ чуть-чуть улыбнулся, тогда и консулъ тоже улыбнулся. Оба начинали понимать другъ друга и смутно ощутили отъ того нкоторое облегченіе.
— О, какже!— сказалъ сэръ Джемсъ, не торопливо натягивая перчатку,— славный мальчикъ этотъ Малькольмъ, и похвальный у него инстинктъ, побудившій его возвратиться въ страну своихъ предковъ и пытаться занять ихъ прежнее положеніе. И знаете что, милйшій консулъ, я замчаю, что очень многіе изъ вашихъ соотечественниковъ длаютъ тоже… Да, ваша страна — несомннно великая страна, и тамъ у васъ безспорно и прогрессъ, и гражданская свобода, и религіозная терпимость, да…. Но, какъ хотите, а Бёрнсъ правъ, говоря, что у васъ въ крови тоска по старому пепелищу. Отличная вещь тоже, когда и денегъ много для такихъ цлей, и деньги притомъ бросаются не зря, а распредляются умненько… До свиданья. Э, да я и забылъ, что пришелъ пригласить васъ въ обду: у меня будетъ Малькольмъ, и этотъ вашъ мистеръ Кестеръ и Ватсонъ…. онъ тоже участвуетъ въ синдикат, а я встрчалъ его прежде заграницей. Впрочемъ, я еще напишу вамъ записку и дамъ знать, когда именно состоится этотъ обдъ.
Консулъ вспомнилъ, что Кестеръ говорилъ объ одномъ изъ молодцовъ съ Орлинаго Поселка, знакомыхъ съ сэръ Джемсомъ. Очевидно, это и есть Ватсонъ. Онъ опять улыбнулся, но на этотъ разъ сэръ Джемсъ отвчалъ ему улыбкой другого сорта и съ любезнымъ видомъ распрощался съ нимъ.
Консулъ, все еще продолжая улыбаться, наблюдалъ за солидной фигурой многоуважаемаго гостя, проходившей мимо его окна, и затмъ воротился на свое мсто у письменнаго стола. Онъ чувствовалъ значительное облегченіе. То, что ему казалось дикой выходкой неразумныхъ соотечественниковъ, отъ которой можно было опасаться еще кое-какихъ международныхъ усложненій и непріятныхъ хлопотъ, оказывалось просто на-просто денежной спекуляціей: послдствія могли быть и неособенно красивы, но повидимому съ обихъ сторонъ участники предпріятія не отличались деликатностью чувствъ и одни другихъ стоили. Однако, ему казалось все таки вроятнымъ, что на этотъ разъ вс выгоды очутятся на сторон дловитаго шотландца, а соотечественники его окажутся мене дальновидными. Но это ужь ихъ дло, консулъ понималъ, что если хоть однимъ словомъ намекнуть объ этомъ Кестеру, тотъ непремнно обидится.
Мысль о томъ, какъ преданные арендаторы сожигали изображеніе мистера Мэвъ-Гулиша, и увренность, что прозаическіе доллеры свободной Америки окажутся въ ихъ сред гораздо дйствительне поэтическаго появленія юнаго наслдника, послужили къ немалому увеселенію насмшливаго консула. Онъ ршительно не взлюбилъ этого неоперившагося птенца Мэкъ-Гулишей и досадовалъ не мало за то, что ему удалось какимъ-то необъяснимымъ способомъ обойти умнаго Кестера. А впрочемъ, вдь и самъ практическій сэръ Джемсъ до нкоторой степени попался въ ту же ловушку! А что если и въ самомъ дл этотъ мнимый идеалъ феодальной бездарности, это привилегированное ничтожество окажется вознесеннымъ на какой-нибудь высокій постъ соединенными усиліями американскихъ республиканцевъ и тупоголовыхъ шотландскихъ раскольниковъ, одинаково отуманенныхъ свыше влажною мягкостью шотландской атмосферы? Вдь это было бы изъ рукъ вонъ забавно! Такія соображенія нкоторое время сильно развлекали консула, но на помянутый выше обдъ онъ такъ и не попалъ, за недосугомъ. Поздне, впрочемъ, онъ слышалъ, что этотъ обдъ сошелъ блистательно, что посл обда присутствующіе хоромъ пли шотландскія баллады, а при возглашеніи тостовъ за здоровье Кестера и Малькольма соблюдались ‘горные обычаи’. Онъ слышалъ также, что сэръ Джемсъ пригласилъ Кестера и Малькольма погостить раннею весною въ его помсть, въ Озерной области. Но ни о ход Малькольмова дла, ни о какихъ относящихся до того подробностяхъ консулъ ничего больше не слыхалъ, и никто не могъ сообщить ему по этому поводу ни малйшихъ свдній: ни въ мстныхъ газетахъ, ни даже въ клубахъ города Сентъ-Кентигерна объ этомъ не говорилось. А такъ какъ и лицъ, заинтересованныхъ въ дл, онъ также не встрчалъ, то вся затя представлялась ему не иначе какъ отрывкомъ изъ юмористическаго разсказа. По временамъ онъ даже соображалъ, не было-ли въ этомъ предпріятіи какого-либо иного, посторонняго смысла, судя потому, что оно не имло ровно никакихъ послдствій. Иначе какъ объяснить, что этотъ синдикатъ, состоявшій изъ людей очень богатыхъ, не съумлъ купить такого незначительнаго имнья, тогда какъ на свои средства онъ несомннно былъ въ состояніи пріобрсть и гораздо боле цнное помстье. Къ чувствительнымъ разглагольствованіямъ Малькольма консулъ не имлъ ни малйшаго доврія. Стало быть, все это имло иную подкладку и при томъ такую, которая, быть можетъ, и членамъ синдиката не была извстна.
Но насталъ наконецъ день, когда консулу показалось, что онъ понялъ, въ чемъ дло. Изъ одной изъ лучшихъ городскихъ гостинницъ принесли ему письмо съ крупной монограммой на конверт и на бумаг. Въ письм значилось, что нкая миссъ Керкби, проздомъ въ Эдинбургъ, желала бы видть консула завтра утромъ и проситъ его назначить ей время, когда она можетъ застать его дома, но такъ какъ времени у ней очень мало, она сочла бы себя крайне обязанной, если-бы консулъ соблаговолилъ самъ пріхать къ ней въ гостинницу. Хотя она и соотечественница, но имя ея врядъ-ли ему такъ хорошо извстно, какъ имена ея ‘старинныхъ‘ друзей, Гарри Кестера эсквайра и сэра Малькольма Мэкъ-Гулишъ. Прочитавъ эти слова, консулъ слегка удивился: судя по титулу, можно было заключить, что Малькольмъ усплъ добиться, чего хотлъ и выигралъ свою тяжбу. Впрочемъ, консулъ не помнилъ, чтобы съ помстьемъ, котораго добивался Мэкъ-Гулишъ, связанъ былъ титулъ, оправдывающій приставку псэръ’, скоре можно было предположить (если дло не касалось какого-нибудь совсмъ другого Мэкъ-Гулиша), что прелестная корреспондентка, подобно большинству своихъ соотечественницъ, хотя и высоко цнитъ титулы, иметъ о нихъ довольно смутныя понятія.
Онъ ршился на этотъ разъ отступить отъ обычнаго распредленія своего времени и тотчасъ отправиться къ ней съ визитомъ, доказывая этимъ свою патріотическую готовность подчиняться вол каждой американки, какъ того требуетъ этикетъ его родины.
Она приняла его нсколько свысока, какъ будто приноровляясь къ обычаямъ страны, въ которой царствуетъ столь разительное неравенство сословій. Она была молода, хороша собой, одта со вкусомъ, но ея женская приспособляемость не успла измнить ея голоса и говора: то и другое было несомннно юго-западнаго происхожденія и какъ только она заговорила, такъ и стала гораздо естественне и проще.
— Вотъ это мило, что вы сами пришли, потому что мн ужасъ какъ не хотлось отправляться къ вамъ въ консульство. Я, знаете ли, южанка, и притомъ не примиримая, до вашего правительства мн никакого дла нтъ, я его не признавала, и не намрена признавать. Я, кажется, съ самой войны ниразу не бывала подъ американскимъ флагомъ. Такъ что, знаете, у меня нтъ никакихъ бумагъ, ни документовъ мн не нужно свидтельствовать, ни паспортовъ, и я не стану у васъ просить ни покровительства, ни рекомендаціи. Видите, я сразу хотла быть съ вами вполн откровенна и не скрывать своихъ воззрній.
Трудно передать, какъ бойко и вмст граціозно эта хорошенькая двушка сказала свою рчь, непріязненныя слова которой смягчались ея веселымъ тономъ и заразительнымъ чистосердечіемъ. Консулъ выслушалъ ее, внутренно посмиваясь и говоря себ, что все это вроятно напускное, заране заученное и не разъ уже повторенное. Ему извстно было, что во время возмущенія Южныхъ Штатовъ и тотчасъ посл войны многіе обитатели юга и отчасти юго-запада Сверной Америки искали убжища въ Англіи и, открыто исповдуя недовольство своимъ правительствомъ, тмъ самымъ пытались завоевать себ почетное положеніе въ англійскомъ обществ, стараясь выставить себя притомъ невинно пострадавшими и даже изгнанниками, но консулъ никакъ не думалъ, чтобы до настоящаго времени уцлли еще охотники прибгать къ такой уловк, тмъ боле, что она давно утратила всякій смыслъ. Онъ попробовалъ въ шутливой форм доказать практическую непримнимость подобной точки зрнія, сказалъ, что война ужь давнымъ давно прекратилась, что съ тхъ поръ югъ окончательно примирился съ сверомъ, что они даже успли свыкнуться съ своимъ единствомъ и что онъ, консулъ, считаетъ себя законнымъ представителемъ не только Кентукки, но также и Нью-Іорка.
— Вотъ, напримръ, ваши друзья,— прибавилъ онъ улыбаясь,— мистеръ Кестеръ и мистеръ Мэкъ-Гулишъ, повидимому, ни на минуту не усомнились въ этомъ факт.
— Ну, я этими вопросами не занимаюсь,— возразила она смясь,— до сихъ поръ я все жила въ Париж и только теперь мама, которая отдыхаетъ теперь тамъ на верху, привезла меня въ Англію, такъ только, ради развлеченія. Но я думала, что Малькольмъ съ вами въ постоянныхъ сношеніяхъ изъ-за дла о помсть.
Консулъ улыбнулся.— Ага,— сказалъ онъ,— такъ значитъ я могу надяться получить отъ васъ свднія объ этомъ дл, потому что я вдь не знаю, удалось ли ему получать утвержденіе въ правахъ наслдства.
— Какъ!— воскликнула двушка съ искреннимъ удивленіемъ,— я только что хотла васъ разспросить объ этомъ. Онъ думаетъ, что вамъ-то все извстно.
— Я ужь два мсяца ровно ничего не слыхалъ про это дло,— отвчалъ консулъ,— но такъ какъ въ вашемъ письм упоминалось о ‘сэръ Малькольм’, я изъ этого заключилъ, что его претензія удовлетворена. Впрочемъ, мн извстно, что даже и въ такомъ случа онъ бы не сталъ ‘сэръ Малькольмъ’, такъ что я подумалъ, что вы имли въ виду другое лицо.
— Ну такъ лордъ Малькольмъ что-ли,— я, по правд сказать, никогда не умю прицплять этихъ титуловъ какъ слдуетъ.
— И не лордъ, и не сэръ, это помстье не даетъ права ни на какіе титулы,— сказалъ консулъ.
— А разв онъ тогда не будетъ лэрдомъ такимъ-то и такимъ-то?
— Лэрдомъ — точно, но это совсмъ не титулъ, а просто шотландское выраженіе. Это вовсе и не похоже на ‘лорда’.
Молодая двушка съ нескрываемымъ изумленіемъ смотрла на него во вс глаза. Губки ея подергивались отъ сдержаннаго смха.— Вы уврены въ этомъ?— сказала она.
— Совершенно увренъ,— отвчалъ консулъ съ легкимъ раздраженіемъ, но неужели вы въ самомъ дл не знаете, въ какомъ положеніи теперь это дло?
Но миссъ Керкби, все еще озадаченная какими-то смшными соображеніями, сказала:— Подождите минутку. Я сбгаю къ мам и посмотрю, не можетъ-ли она сойти внизъ. Она тоже очень желала васъ видть.
Она пріостановилась, подумала немного и спросила: — Такъ значатъ жена шотландскаго лэрда ни въ какомъ случа не будетъ называться леди такая-то?
— Нтъ, если она сама по себ не леди, выходя замужъ за лэрда, она никакого титула не получитъ.
Двушка разсмялась, кивнула головой и убжала. Консулъ, находя эту дловую бесду довольно занятной, хотя чрезвычайно странной, терпливо дожидался возвращенія своей собесдницы. Наконецъ она пришла нсколько запыхавшись, но очевидно очень чмъ-то довольная, и сказала:— Мама скоро придетъ.— Потомъ, пристально глядя на консула своими ясными глазами, она лукаво спросила:
— Часто вы видаете Малькольма?
— Я его одинъ разъ только видлъ.
— А что вы о немъ думаете?
Консулъ отвчалъ, что въ такое короткое время не усплъ составить себ никакого мннія.
— А можете вы себ вообразить, что я чуть-чуть не сдлалась его невстой?
Консулъ опять долженъ былъ повторить, что не имлъ времени вообразить, какое счастье выпало на долю Малькольма.
— Я знаю, что вы думаете,— сказала двушка беззаботно,— вы думаете, что онъ помшанный. Но это мн теперь все равно, наша помолвка разстроилась.
— Надюсь, не потому разстроилась, что вы сомнваетесь въ успх его дла?
Она небрежно пожала плечиками.— Нтъ, дло его вроятно хорошо кончится. Синдикатъ-то вдь собралъ сто тысячъ доллеровъ залогу. Одна мама двадцать тысячъ вложила, такъ ужь Кестеръ обязанъ постараться, чтобы все было какъ слдуетъ. Впрочемъ, у нихъ и такъ все идетъ хорошо, поговариваютъ даже, что тамъ предлагаютъ полюбовную сдлку. А Малькольмъ все таки помшанный, и еслибы съ противной стороны не пошли на уступки, синдикату пришлось-бы совсмъ плохо. Ну какже не помшанный, коли онъ даже не зналъ, что у Мэкъ-Гулишей накакихъ правъ на титулъ нтъ.
— Такъ вы полагаете, что онъ заблуждался на счетъ своихъ родственниковъ?
— Нтъ, не то, но онъ вздумалъ доказывать свое родство такими глупостями! Вдь онъ уврилъ товарищей, что можетъ завоевать себ положеніе съ бою, что называется. У него была даже мысль ‘поднять горцевъ’ въ свою пользу, ну, знаете, какъ тамъ, въ роман… или на картин, что-ли, ужь не знаю право… И эти глупые мальчишки, въ томъ числ и Кестеръ, думали, что это будетъ очень весело и выйдетъ потха. Къ счастью, маму вдругъ что-то озарило и она велла Ватсону написать обо всемъ этомъ письмо къ одному его хорошему знакомому, мистеру… какъ бишь его? Мэкъ… Мэкъ Фэнь, который очень вліятельный человкъ.
— Это вроятно сэръ Джемсъ Мэкъ Фэнь,— подсказалъ консулъ,— вотъ онъ баронетъ, иметъ право на титулъ. Ну, и что-же онъ отвтилъ?
— О, онъ написалъ очень дльное письмо,— отвчала молодая двица, очевидно пріятно пораженная тмъ, что у Ватсона такой титулованный пріятель,— по его мннію, едвали можно сомнваться въ томъ, что если американскій Мэкъ-Гулишъ пожелаетъ получить во владніе помстья своихъ предковъ, то это легко будетъ устроить, употребивъ только нкоторый капиталъ. Онъ даже предложилъ свои услуги для веденія дла, вотъ это и есть та полюбовная сдлка, о которой они толкуютъ теперь. Но онъ ни словечкомъ не упомянулъ о томъ, что изъ всего этого нельзя выкроить никакого ‘лорда’ Мэкъ-Гулиша.
— Онъ, вроятно, полагалъ, что въ качеств гражданъ свободной Америки вы равнодушны къ подобнымъ вещамъ,— сказалъ консулъ сухо.
— Это не причина, чтобы не пользоваться ими въ случа, если он намъ принадлежатъ, или разъ, что мы за нихъ деньги платимъ,— возразила молодая двица довольно запальчиво.
— Значитъ, измненіе вашихъ личныхъ отношеній къ мистеру Мэкъ-Гулишу послужило причиною къ тому, что вы имете такъ мало свдній касательно хода его длъ и степени ихъ успшности?
— Да, пожалуй, но вдь онъ-то ничего не знаетъ объ этомъ измненіи, потому что мы его не видали съ прізда сюда, а между тмъ говорятъ, что онъ наврное здсь, только скрывается.
— Зачмъ же онъ скрывается?
Молодая двушка повела своими красивыми бровями.
— Онъ, вроятно, думаетъ, что такъ будетъ таинственне. Я же вамъ говорила, что онъ помшанный!
И она такъ простодушно разсмялась при этомъ, такъ очевидно не понимала, что такое обстоятельство можетъ набросить тнь и на ея собственную особу, что консулъ тоже улыбнулся.
— По всему видно, что ваше сердце трудне разбить, чмъ вашу помолвку,— сказалъ онъ.
— Да, таки не легко… А вотъ и мама идетъ. Послушайте-ка,— продолжала она, внезапно обратившись къ нему съ умоляющимъ и ласковымъ видомъ: — если она станетъ приглашать васъ похать съ нами къ сверу, пожалуйста соглашайтесь. Ну, пожалуйста, я васъ прошу. Подете? Это будетъ такъ весело!
— Къ сверу?— вопросительно повторилъ консулъ.
— Ну, да, имніе смотрть. А вотъ и мама.
Вошла особа, мене подвижная и забористая, но такая же красивая и нарядная. Послдовала церемонія представленія, посл чего старшая дама, обращаясь въ дочк, сказала томно:
— Бги къ себ наверхъ, милка, пока я буду говорить о длахъ съ этимъ джентльменомъ.
И когда двушка со смхомъ ушла, мамаша слегка звнула и, лниво поднявъ глаза на консула, проговорила:
— Вы побесдовали съ моей Эльси?
Консулъ сознался, что имлъ это удовольствіе.
— Она привыкла болтать все, что вздумается,— сказала миссисъ Кернби усталымъ голосомъ,— но сердце у ней доброе и она довольно разумна, хоть и втрена. Съ тхъ поръ, какъ ея отецъ скончался, она мной командуетъ,— прибавила она съ усмшкой, и помолчавъ немного продолжала:— И вроятно она успла ужь объявить вамъ о своей помолвк съ молодымъ Мэкъ-Гулишемъ?
— Да, но она сказала, что эта помолвка не состоится.
Миссисъ Керкби подняла брови съ облегченнымъ видомъ.— Во всякомъ случа,— сказала она,— это было не боле какъ ребячество съ ихъ стороны. Они росли вмст въ Мэкъ-Коркльвил, вдь онъ ей приходится троюроднымъ братомъ… ну, и наговорилъ ей какого-то вздору насчетъ своего знатнаго происхожденія, утверждая, что онъ старшій въ род Мэкъ-Гулишей. Конечно, у ней воображеніе разыгралось… Кестеру, вроятно, удастся выхлопотать пайщикамъ какой-нибудь дивидендъ, до сихъ поръ, по крайней мр, онъ еще ни въ одной денежной спекуляціи не ошибался. Но помимо этого врядъ-ли можно ожидать какого-нибудь толку отъ этого предпріятія. Мн пришло въ голову създить съ Эльси посмотрть это имніе, и я хотла попросить васъ сопровождать насъ. Эльси вамъ ничего не говорила?.. Да, но я знаю, что ей это было бы очень пріятно… да и мн также.
Несмотря на то, что все это говорилось лниво и какъ будто вскользь, въ тон ея было все-таки что-то такое искреннее и серьезное, что консулъ заинтересовался ею. Къ тому же его собственное любопытство по отношенію къ этому странному длу было настолько возбуждено, что онъ радъ былъ случаю удовлетворить его. Ему даже начинало казаться, не напрасно-ли онъ съ перваго слова заподозрилъ свою хорошенькую землячку въ эгоизм и тщеславіи. Самъ онъ такъ давно не бывалъ въ Америк, что можетъ быть ужь потерялъ способность понимать соотечественниковъ, утратилъ духовную связь съ ними. А все-таки онъ чувствовалъ, что откровенная независимость и дерзкая отвага такихъ людей какъ Кестеръ несравненно ближе и родственне его американской душ, чмъ суетная мелочность и почти рабская покладливость женщинъ. Или, быть можетъ, причиною такой покладливости является просто женская безхарактерность, съ которой ни республиканское происхожденіе, никакое воспитаніе ничего не могутъ подлать? Тмъ не мене консулъ любезно улыбнулся.
— Но, насколько я слышалъ, помстья эти не въ одномъ мст, а разсяны на довольно далекія пространства,— сказалъ онъ.
— О, мы намрены създить только на островъ Кельни, потому что тамъ развалины стариннаго замка. Эльси хочется его видть.
Консулъ подумалъ, что экскурсія можетъ быть интересной и сказалъ:
— Непремнно подемте посмотрть замокъ. Я съ величайшимъ удовольствіемъ готовъ вамъ сопутствовать.
Такой скорый и ршительный отвтъ повидимому пробудилъ томную даму изъ ея апатіи, она стала не такъ разсянна и заговорила боле оживленно и доврчиво, упомянула о маніи Малькольма, которую готова была признать и за пунктъ помшательства, и за твердое убжденіе, въ сущности это ей было безразлично и консулъ вскор убдился, что ея прикосновенность къ претензіямъ Мэкъ-Гулиша коренилась единственно въ неопытности балованной женщины, которая отъ нечего длать ищетъ чмъ бы себя занять. Онъ общалъ зайти къ ней на слдующій день, устроить все что нужно для предполагаемой поздки, и откланялся.
На пути домой ему пришлось проходить черезъ одинъ изъ большихъ публичныхъ скверовъ Сентъ-Кентигерна въ тотъ часъ, когда рабочій народъ обоего пола расходится съ фабрикъ и заводовъ по домамъ.
Видъ этихъ жалкихъ процессій никогда не представлялся ему ни живописнымъ, ни отраднымъ, но бывали дни, когда это зрлище однообразной, безъисходной нищеты, съ болзненными лицами и безнадежными глазами, производило на него особенно сильное впечатлніе. Онъ вспомнилъ, какъ дикъ и безобразенъ показался ему въ начал видъ несчастныхъ женщинъ и двушекъ, бгавшихъ босикомъ по грязной мостовой въ холодномъ туман мрачныхъ улицъ, и какъ его душа, воспитанная въ сверо-американскихъ понятіяхъ о значеніи и достоинств слабйшаго пола, возмущалась такими порядками. Съ теченіемъ времени его воспріимчивость значительно притупилась и мало по малу какъ будто обросла такой же грубой кожей, какая была на босыхъ ногахъ виднныхъ имъ женщинъ, такъ что онъ началъ уже относиться къ этому зрлищу съ мстной точки зрнія, т. е. съ точки зрнія людей исправно обутыхъ и обезпеченныхъ.
Случилось, что именно въ этотъ вечеръ многіе изъ работниковъ мужского пола усилили обычную солидность своего вншняго вида значительной дозой спиртныхъ напитковъ, что придавало имъ выраженіе какого-то восторженнаго остолбеннія. Консулъ не разъ замчалъ эту особенность въ пьяницахъ города Сентъ-Кентигерна. Эти люди проходили мимо его по одиночк, безмолвно и сосредоточенно, точно созерцали какое нибудь смутное видніе и безшумно плавали въ волнахъ шотландскаго тумана, разбавленнаго шотландскою водкой. Нкоторые шли группами, также молчаливо прижимаясь другъ въ другу и пошатываясь на ходу, безъ всякихъ признаковъ веселья, взаимной пріязни, даже участія, съ тупыми равнодушными лицами, остановившимся взглядомъ и развихленными, автоматически движущимися членами. Было что-то странное и сверхъестественное въ безрадостномъ характер этихъ товарищескихъ группъ, въ тоскливомъ одиночеств этихъ глазъ, безцльно уставленныхъ въ пространство… Какъ вдругъ онъ увидлъ двухъ мужчинъ, стремившихся ему навстрчу подъ вліяніемъ того же опьяненія, боле похожаго на отраву, и былъ пораженъ сходствомъ одного изъ нихъ съ какимъ-то знакомымъ ему лицомъ, но гд, когда, при какихъ обстоятельствахъ онъ его видлъ, не могъ припомнить. Что это за знакомые, самодовольные глаза, что за лицо, смсь тщеславія, заносчивости и мечтательности, порожденной не то опьяненіемъ, не то иной формой безнадежнаго безумія?.. Консулъ обернулся и пошелъ за этимъ человкомъ, стараясь припомнить, кто бы это былъ, или угадать по его спутнику, къ какому классу общества онъ принадлежитъ. Спутникъ, судя по наружности, похожъ былъ на мелкаго торговца, боле смышленнаго, но и боле матеріальнаго типа чмъ его товарищъ. Но консулъ, какъ ни бился, не могъ припомнить, гд онъ его встрчалъ, и когда пьяная пара повернула въ переулокъ, онъ тоже медленно повернулся и пошелъ своею дорогой. Но не усплъ онъ сдлать нсколькихъ шаговъ, какъ память вернулась къ нему и онъ вдругъ догадался, что человкъ, поразившій его своимъ сходствомъ съ какимъ-то знакомымъ лицомъ, былъ никто иной какъ Малькольмъ Мэкъ-Гулишъ.
Путешествіе на островъ Кельни было ничто иное какъ рядъ пересадокъ изъ коляски въ вагонъ, изъ вагона въ почтовую карету, изъ почтовой кареты на пароходъ и т. д. Консулъ былъ уже знакомъ съ этою дорогой, какъ и большинство цивилизованнаго міра, такъ какъ въ нкоторыя времена года оказывалось, что вс на свт дутъ чрезъ Сентъ-Кентигернъ, что онъ представляетъ собою нчто въ род узла, связующаго вс пути земного шара, можно было подумать, что это такой пунктъ, въ которомъ волею или неволей должны были сталкиваться туристы, наполнявшіе собою мстныя гостинницы и оглядывавшіе другъ друга, кто съ завистью, а кто и съ сознаніемъ своего превосходства. Любознательные путешественники, стремившіеся полюбоваться на историческія скалы Ватеффа, встрчаясь на пути съ партіей возвращавшихся оттуда, пронзительно всматривались въ ихъ лица, какъ бы желая выпытать у нихъ тайну полученныхъ впечатлній, а эти, въ свою очередь, взирали на нихъ съ насмшливымъ сожалніемъ, или съ невозмутимымъ спокойствіемъ.
Консулу было извстно, что какъ желзныя дороги такъ и пароходы въ этихъ мстахъ устроены превосходно, ибо кто же не знаетъ, что праведные обитатели Сентъ-Кентигерна издавна славятся передъ Господомъ какъ великіе мастера по части стальныхъ и желзныхъ издлій, такъ что искусство ихъ, вмст съ особенностями ихъ говора, прогремло и за дальними морями. Зналъ онъ также, что земля, служившая основаніемъ для всхъ этихъ превосходныхъ каравансараевъ, изобилуетъ медомъ и мармеладомъ, а манна — въ форм вкуснйшихъ бисквитовъ и вафель — ниспадаетъ обильно повсюду, не исключая пустыннйшихъ утесовъ и косогоровъ, устланныхъ верескомъ. Ему было небезъизвстно, что путь ихъ пролегаетъ чрезъ мстности большею частію унылыя и неприглядныя, обнаженная пустынность которыхъ нердко принимается неопытными городскими туристами за величіе природы, но съ другой стороны онъ зналъ, что суровость этихъ видовъ нердко смнялась дикою прелестью лсистыхъ долинъ, густая растительность которыхъ, перепутанная нжными мстными вьюнками, не иметъ ничего общаго съ веселой уютностью англійскихъ сельскихъ пейзажей, съ которыми, однако, ее нердко смшиваютъ, да еще взводятъ на нее обвиненіе въ прилизанности.
Въ день отъзда изъ Сентъ-Вентигерна шелъ дождь, впрочемъ, и на другой день, и на третій онъ продолжалъ идти, съ мстной точки зрнія порывами, а на посторонній взглядъ, напримръ, сквозь запотлыя окна вагоновъ, или съ мокрой палубы пароходовъ казалось, что въ каждую данную минуту гд-нибудь да идетъ дождикъ: то по долин онъ сялся косыми полосами, то срывался съ вершины горъ, то длинными прядями возникалъ изъ свинцовой глубины озера. Почтовая карета, лпившаяся по склонамъ холмовъ, то и дло ныряла, то въ дождевую тучу, то вонъ изъ нея, и зонтики то поспшно раскрывались, то опять захлопывались, непромокаемые плащи наскоро накидывались и снова убирались, между тмъ какъ рдкіе лучи солнца, пронизывая толщу облаковъ отъ времени до времени гнались за экипажемъ и исчезали на поворотахъ извилистой дороги. При спуск съ горъ подымался втеръ, который срывалъ шляпы съ пассажировъ, бурлилъ въ лужахъ, производилъ истерическій переполохъ въ озерахъ, превращалъ получасовую переправу въ бурное плаваніе и серьезно затруднялъ прибытіе въ крошечнымъ пристанямъ. И надъ всмъ этимъ стояла всепроницающая сырость, сквозь которую пейзажи, рисовавшіеся на темно-сромъ фон небесъ, переходившемъ иногда въ желзно-сизый, были похожи на рисунокъ грифелемъ на аспидной доск и отчасти стертый мягкою ладонью. Иногда яркій лучъ солнца, освщая отдаленную группу лиственницъ, напоминалъ улыбку сквозь рсницы, омоченныя слезами.
Миссъ Эльси запрятала свои ножки подъ непромокаемый плащъ.
— Если бы мн пришлось оставаться здсь подольше,— сказала она печально,— у меня наврное выросли бы перепонки на ногахъ, какъ у гусей. Мы точно съ Арарата спускаемся, тотчасъ посл того какъ потопъ прекратился.
Миссисъ Керкби замтила, что еслибы солнце захотло длать свое дло и согласилось-бы только хорошенько, по христіански, посвтить хоть нсколько минутъ, то можно-бы разсмотрть мстность получше.
Консулъ намекнулъ тогда, что любители шотландской природы находятъ въ этомъ ея главную прелесть. Они говорятъ, что именно эти туманные эффекты и ставятъ здшніе виды куда выше всхъ яркихъ пейзажей, которыми мы такъ любуемся и которые, по сравненію съ ихъ благословенною страною, больше похожи на хромолитографіи.
— Здшніе туманы, можетъ быть, тмъ и хороши, что изъ за нихъ не видать, какая тутъ бдная природа,— сказала Эльси.
Консулъ замтилъ, что трудно судить о нейзаж, когда дальнихъ плановъ не видно. Что же касается до того, чтобы солнце свтило по христіански, то надо принять въ разсчетъ мстныя понятія о христіанств.
— Да, грхъ сказать, чтобы эти виды были веселые или блестящіе. Я теперь начинаю понимать, почему земляки Малькольма проповдывали такую смертельную скуку въ Мэкъ-Коркльвил. Если они не больше раза въ годъ видятъ небо, не мудрено, что они имютъ о небесахъ такія превратныя понятія. Здсь нтъ ни одного холма, а они еще величаютъ ихъ горами! ни одного холма, вершина котораго вылзала бы за предлы облаковъ, ими же порождаемыхъ.
Дамское остроуміе рдко бываетъ безкорыстно. Консулъ, справедливо полагая, что миссъ Эльси не даромъ расточаетъ свои блестки, обвелъ глазами пассажировъ, въ надежд угадать, кого именно она иметъ въ виду, и точно: на дальнемъ конц противуположнаго сиднья имлся джентльменъ, который держалъ себя очень скромно, но несомннно прислушивался съ большимъ интересомъ. Это былъ человкъ еще молодой, молчаливый, по складу лица, по осанк и по одежд рзко отличавшійся отъ остальныхъ пассажировъ, и наврное англичанинъ, притомъ свтскій, типичный поститель клубовъ и общественныхъ собраній.
Въ костюм почти каждаго изъ остальныхъ пассажировъ замтно было стремленіе приноровиться къ мстнымъ обычаямъ: такъ, одинъ былъ въ пестрой клтчатой юбк, другой — прямо изъ Бирмингема халъ съ обнаженными колнками, которыя не успли ни загорть, ни обвтриться, даже американка Эльси нарядилась въ какой то восхитительный шотландскій токъ, одинъ молчаливый незнакомецъ носилъ безукоризненный дорожный костюмъ изъ сраго твида и все въ немъ, отъ изящной шапочки до щегольскихъ башмаковъ со штиблетами, изобличало порядочнаго человка изъ южной Англіи. Раза два къ нему обращались съ вопросами, на которые онъ отвчалъ низкимъ и пріятнымъ голосомъ, а на вздорныя рчи молодой двушки не говорилъ ни слова, и только взглядывалъ на нее спокойно и сдержанно.
Они прозжали черезъ темно-бурую ложбину, по глубокому дну которой бжалъ свтло-бурый ручей, мстами пнившійся на подобіе чернаго пива. По ту сторону ложбины подымался каменистый бугоръ, съ разбросанными по немъ пятнами чахлой растительности, что длало его похожимъ на полусгнившую шкурку какого нибудь громаднаго допотопнаго звря. На самой унылой части этого пустыннаго склона возвышались развалины башни и обвалившіяся зубчатыя стны.
— Что могло побудить этотъ народъ строиться въ такомъ мст?— воскликнула миссъ Эльси.— Бдность еще могла бы служить оправданіемъ, но вдь тутъ жили старинные военачальники, важные люди… Какая охота возводить себ замки въ такихъ обиженныхъ Богомъ захолустьяхъ, никогда не пойму!
— А знаете, вдь они и въ самомъ дл были бдны съ теперешней точки зрнія, и строились тутъ совсмъ не на показъ, а скоре ради самозащиты… Или даже для охраны своего скота… вотъ какъ у васъ въ Техас строютъ ранчи… или для загона стадъ посл набговъ,— Покрайней мр, я такъ слыхалъ, не правда ли, господа, вдь такова была собственно цль подобныхъ построекъ?— и проговоривъ это, англичанинъ вжливо обвелъ глазами своихъ спутниковъ, какъ бы желая проврить точность своихъ свдній касательно мстныхъ обычаевъ.
— Какіе такіе набги?— подхватила миссъ Эльси съ оживленіемъ:— Ахъ, это врно т пограничные набги, отъ которыхъ они отбивались въ старину! Я ужасно любила читать про эти битвы.
— Нтъ, знаете, я думаю, что это были набги иного сорта,— сказалъ англичанинъ съ разстановкой,— отсюда до границы, видите-ли, довольно далеко, такъ что битвы-то у нихъ были просто со своими-же земляками, сосдями, у которыхъ они отбивали скотъ… то есть, собственно говоря, воровали… Они вдь этимъ часто занимались. Но вы, вроятно, читали обо всхъ этихъ продлкахъ… Американцы, знаете-ли, вообще ужасно много читаютъ и слывутъ у насъ великими знатоками по исторической части.
— Что-жь, вдь эти набги нердко длались съ цлью воротить свое-же, награбленное добро,— отозвался одинъ изъ пассажировъ, кровный шотландецъ.
— Ну, знаете, я не думаю, чтобы они слишкомъ трудились разбирать, которая скотина своя, а которая чужая,— сказалъ англичанинъ.
Но тутъ миссъ Эльси перебила ихъ, заговоривъ о замкахъ вообще и выразила пламенное желаніе — даже лучшую мечту своей жизни — увидть тотъ замокъ Макбета въ Гламис, гд умерщвленъ былъ король Дунканъ. На это англичанинъ все въ томъ-же почтительномъ тон замтилъ, что умерщвленіе короля Дункана наврное произошло совсмъ не тамъ, и что если даже предположить, что Шекспиръ не самъ выдумалъ эту исторію (что тоже очень возможно), она должна была произойти дальше въ сверу, именно въ Кавдор.
— А у васъ въ Америк,— прибавила онъ шутливо,— открыли недавно, что и самого Шекспира никогда не было.
Это замчаніе вызвало цлый фейерверкъ остроумія со стороны молодой двушки, и разговоръ принялъ такой интересный оборотъ, что посл остановки наслдующей станціи молодой человкъ устроился такъ, чтобы сидть поближе въ ней. Предметомъ бесды опять были развалины, и миссъ Эльси сообщила ему, что они дутъ осматривать нчто въ этомъ род на остров Кельни. Прирожденная осторожность — а можетъ быть, просто воспоминаніе о способ дйствій Кестера — побудило консула знакомъ попросить молодую особу быть посдержанне. Но англичанинъ при ея словахъ только поднялъ брови и выразилъ на своемъ лиц не то сожалніе, не то насмшку.
— Ну, не думаю, чтобы вамъ тамъ понравилось,— сказалъ онъ.— Мстность отвратительная, ничего нтъ кром камней и воды, еще хуже чмъ здсь, и вдобавокъ почти никогда не видать материка, хотя онъ всего за одну милю оттуда. Жаль, право, что вамъ навязали туда билеты… вроятно, это коммиссіонеры виноваты, они ни передъ чмъ не останавливаются, лишь-бы содрать съ туристовъ побольше денегъ. А я могу васъ уврить, что тамъ совершенно нечего смотрть и не стоитъ туда отправляться.
— Но тамъ развалины древняго замка,— сказала изумленная миссъ Эльси.— Это старинное помстье…
Но тутъ консулъ посмотрлъ на нее такъ значительно, что она умолкла.
— Въ прежнія времена дйствительно было нчто… нчто въ род той постройки для загона краденаго скота, на которую мы съ вами давеча любовались, тамъ… на косогор,— сказалъ англичанинъ,— но тамошніе рыбаки давно ужь повалили стны, растаскали камни и настроили себ изъ нихъ лачуги..
— Какъ же они смли!— воскликнула молодая двушка съ негодованіемъ,— вдь это нетолько поруганіе святыни, но просто… просто кража!
— Да, это прямое расхищеніе имущества, они ограбили хозяина, все равно, что стащили его деньги,— съ томною брезгливостью промолвила миссисъ Керкби.
Такое проявленіе хозяйскаго негодованія заставило консула улыбнуться, а отвтъ англичанина показался ему еще забавне.
— Значитъ, они грабятъ прежнихъ грабителей, и употребляютъ свою добычу, знаете-ли, гораздо съ большею пользой, чмъ т употребляли, и во всякомъ случа, въ настоящее время они умне пользуются этимъ имуществомъ нежели настоящіе хозяева, которымъ эти развалины ужь ровно ни на что не годятся.
— А живописность, а воспоминанія, освященныя временемъ, вы ихъ ни во что не ставите?— протянула миссисъ Керкби съ нкоторымъ любопытствомъ.
— Воспоминанія…— молвилъ англичанинъ,— он могли-бы имть цну только для семейства, но врядъ-ли эти фамильныя воспоминанія имютъ въ себ что-либо священное или хотя бы только пріятное. Что до живописности, увряю васъ, что развалины эти до-нельзя безобразны: время не смягчило ихъ очертаній, а только разрушило зданія, тамъ, гд-бы слдовало быть вьющимся растеніямъ, ползучимъ травамъ, которыя обыкновенно такъ украшаютъ руины, тамъ ровно ничего не растетъ и видишь только одно голое безобразіе. Я не понимаю, кому пришло въ голову направить васъ туда, потому что, вообще говоря, американцы довольно взыскательны на этотъ счетъ и неохотники смотрть всякую дрянь.
— Мы слышали объ этихъ развалинахъ отъ одного знакомаго,— сказалъ консулъ съ притворною небрежностью.— Мн кажется, что и этой причины достаточно, чтобы оправдать такое пріятное путешествіе.
— По всей вроятности, вашъ знакомый или самъ ошибся, либо его кто нибудь обманулъ,— сказалъ англичанинъ вжливо,— а впрочемъ, можетъ быть, вы будете иного мннія, да и я,— прибавилъ онъ задумчиво,— столько лтъ уже не бывалъ тамъ… Я хотлъ только сказать, что могъ бы показать вамъ нчто гораздо боле живописное за нсколько миль отъ моего имнія въ Глостершир, и притомъ отъ желзной дороги не такъ далеко. Вотъ что,— продолжалъ онъ съ любезной обстоятельностью и какъ-бы нершительно выбирая выраженія,— если вамъ когда нибудь случится быть неподалеку отъ Одри Эджъ, и вы соблаговолите дать мн знать объ этомъ, я бы съ большимъ удовольствіемъ показалъ наши диковинки вамъ и вашимъ друзьямъ.
Часъ спустя, достигнувъ одной изъ желзнодорожныхъ станцій, отъ которой имъ приходилось хать въ разныя стороны, незнакомецъ простился съ ними и миссъ Эльси, которая было примолкла за послднее время, снова обрла способность къ болтовн.
— Вотъ это мн нравится!— воскликнула она.— Онъ ни разу не объявилъ намъ своего имени и даже карточки не оставилъ! Я желаю знать, что же это такое? Можетъ быть, у нихъ въ Англіи считается, что такъ надо приглашать гостей? Онъ думаетъ, что мы такъ и бросимся розыскивать его Одри Эджъ… и еще кто его знаетъ, не жену-ли его такъ зовутъ?.. и станемъ разспрашивать, кто онъ такой. Могъ бы онъ, кажется, хоть фамилію свою объявить, если… если ему точно хотлось оказать намъ любезность.
— Могу васъ уврить, что онъ былъ вполн чистосердеченъ и думаетъ, что пригласилъ васъ въ гости,— сказалъ консулъ улыбаясь.— Одри Эджъ, по всей вроятности, какое нибудь очень извстное помстье, а самъ онъ довольно знатный человкъ. Вотъ почему онъ и не распространялся объ этомъ.
— Ну, какъ вамъ угодно, а я туда не поду,— объявила миссъ Эльси.
— Вы имете полное право и хать, и не хать,— отвчалъ консулъ просто.
Миссъ Эльси слегка вздернула носикъ. Тмъ не мене еще не успли они отъхать отъ станціи, какъ она объявила ему, что станціонный смотритель, разговаривая съ незнакомцемъ, называлъ его ‘ваше сіятельство’, а одинъ изъ пассажировъ говорилъ, что это лордъ Донкастеръ.
— Что-же это доказываетъ?
— Доказываетъ, что я права,— отвчала молодая двушка очень ршительно,— и что онъ приглашалъ насъ только ради приличія.
Солнце уже закатилось, когда они подъхали къ живописной и благоустроенной гостинниц, которая возвышалась надъ рыбачьей деревушкой, расположенной какъ разъ насупротивъ острова Кельпи. Гостинница представляла разительную противуположность кривой и узкой улиц, состоявшей изъ унылыхъ и неудобныхъ каменныхъ лачугъ, не меньшій контрастъ представляли между собою щеголеватые путешественники, только что прибывшіе съ парохода, и т загорлые, грубо одтые деревенскіе жители, которые разсматривали ихъ съ выраженіемъ суровой независимости и съ сознаніемъ своей высшей правоты передъ Богомъ.
По мр того, какъ новопрізжіе сходили на берегъ и направлялись къ гостинниц, а носильщики везли за ними багажъ на низкихъ дрогахъ, вся процессія принимала видъ приличнаго похороннаго позда, чему особенно способствовали мрачныя лица глазвшихъ на нее обывателей. Позади ихъ, при блдномъ свт сверныхъ сумерекъ, воды залива сверкали оловяннымъ блескомъ, но берега чернли обычной траурной каймой всхъ приморскихъ мстностей Шотландіи. Низкія гряды облаковъ стояли надъ холоднымъ моремъ, очертаній острова Кельпи вовсе не было видно.
Но внутренность гостинницы, художественно отдланной по послдней мод, изящно меблированной, съ веселыми картинами по стнамъ, казалась насмшкой надъ унылою мстностью и голыми утесами, среди которыхъ она стояла. На площадк передъ террасой видна была попытка устроить бесдку, результаты вышли очень плачевны: вазы для растеній стояли пустыя, скульптура почернла, а желзная мебель была на ощупь такая-же холодная и скользкая, какъ наружныя стнки парохода.
— Завтра утромъ будетъ хорошая погода и отсюда пойдетъ лодка на островъ Кельпи, въ развалинахъ устраивается пикникъ,— доложилъ швейцаръ консулу и его прелестнымъ спутницамъ, пока они, стоя у окна въ веселыхъ сняхъ отеля, безнадежно смотрли на окружающіе виды.
Пикникъ въ священныхъ развалинахъ Кельпи…. Консулъ замтилъ, что обихъ дамъ передернуло и он гнвно выпрямились, слыша о такомъ дерзкомъ нарушеніи правъ и привилегій, которыя, по желанію, могли считать за свои собственныя. Онъ взглядомъ напомнилъ имъ о соблюденіи осторожности.
— Разв развалины Кельпи публичная собственность и туда в_с_я_к_і_й можетъ здить, кому вздумается?— спросила миссъ Эльси высокомрно.
— Нтъ, только наша гостинница содержитъ перевозъ и раздаетъ билеты, по полкроны съ человка,— пояснилъ швейцаръ.
— А хозяева…. Мэкъ-Гулиши — дозволяютъ это?
Швейцаръ посмотрлъ на нихъ удивленно, но съ вжливымъ сожалніемъ. Онъ былъ красивый юноша высокаго роста, широкоплечій и мощный, и отличался какой-то искренней учтивостью и пріятностью манеръ, хотя говорилъ съ сильнйшимъ акцентомъ.
— О, какже!— сказалъ онъ ободрительно улыбаясь,— хозяева не станутъ васъ безпокоить, Я сейчасъ пойду узнаю, есть-ли билеты на завтра.
Какой-то старичекъ, который въ эту минуту изучалъ росписаніе поздовъ на стн, обратился къ нимъ по уход швейцара и сказалъ съ разстановкой:
— Вы должно быть не здшніе, не знаете, что швейцаръ Дональдъ тоже изъ Мэкъ-Гулишей?
— Что-о?— воскликнула изумленная Эльси.
— Мэкъ-Гулишъ онъ, да, изъ той-же фамиліи. Онъ прямой потомокъ тхъ Мэкъ-Гулишей, что жили на Кельпи. Отличный малый, и для гостинницы сущій кладъ.
Миссъ Эльси поспшила поднести платокъ къ лицу, чтобы скрыть свою улыбку, а мать ея съ тревожнымъ участіемъ спросила:— Неужели они такъ обднли?
— Про него нельзя сказать, что онъ бденъ, сударыня,— возразилъ старичекъ со свойственною его землякамъ осторожностью.— Ему много даютъ на чай, награждаютъ часто, да еще процентъ онъ получаетъ съ каждаго билета, ну и набираетъ порядочно. У него наврное ужь кое-что въ банк лежитъ.
Предсказаніе Дональда Мэкъ-Гулишъ насчетъ погоды оправдалось вполн: утро настало ясное, солнечное, въ назначенное время большая лодка наполнилась пассажирами, корзинами съ провизіей и отправилась къ острову Кельпи. Къ этому времени наши дамы стали уже снисходительне относиться къ своимъ дорожнымъ спутникамъ, миссъ Эльси перестала даже смяться при мысли о томъ, что швейцаръ Дональдъ могъ бы сдлаться ея родственникомъ, и очень весело щебетала: — Знаете, сегодня утромъ до завтрака я имла съ нимъ длинный разговоръ и теперь я все узнала. Оказывается, что ихъ цлыя сотни, этихъ Мэкъ-Гулишей, и тутъ по берегу разсяны, и въ разныхъ другихъ мстахъ…. Только ни одинъ изъ нихъ не живетъ на Кельпи, да никто и не собирается тамъ жить. А вдь онъ гораздо больше похожъ на лэрда, на старшину клана, чмъ нашъ Малькольмъ? Знаешь, мама, если когда нибудь случится, что станутъ выбирать главу фамиліи, я непремнно подамъ голосъ за Дональда.
— Ахъ, Эльси, какой вздоръ ты болтаешь!— сказала миссисъ Беркби съ томнымъ упрекомъ.— Надюсь, по крайней мр, что ты ему ничего не разсказывала про синдикатъ? Слава Богу, что помстье-то хоть не здсь, а гд-то въ другомъ мст.
— Нтъ, нтъ! Мн кельнеръ сказывалъ, что вс эти прелести, которыя намъ подавали за завтракомъ, привозятъ Богъ знаетъ откуда! На остров кажется совсмъ ничего нтъ, и никогда не было. Нечего сказать, пріятно должно быть всякое утро изъ за каждой чашки молока отправляться за три мили по морю!
Дйствительно, на безплодныхъ скалахъ, которыя вскор начали воздыматься надъ холодными волнами, было мало признаковъ растительности. Нсколько низкорослыхъ деревцевъ и кустовъ, извороченныхъ и скрученныхъ на подобіе виноградныхъ лозъ, ютилось вокругъ четырехугольной башни и обвалившихся стнъ угловатаго, неправильнаго зданія, въ мрачной тни котораго эти кусты тоже имли видъ вавихъ-то обломковъ.
— Точно обгорлый костяной заводъ,— молвила миссъ Эльси, обозрвая замокъ критическимъ окомъ.— Я бы не удивилась, если бы оказалось, что Мэвъ-Гулиши для того и строили эту башню, чтобы пережигать кости, тамъ на материк вдь этого нельзя было бы длать, потому что для сосдей слишкомъ непріятно.
Тмъ не мене, когда лодка причалила въ маленькой бухт, миссъ Эльси одна изъ первыхъ прыгнула на прибрежныя гальки и храбро переступая своими изящными ножками, обутыми въ хорошенькія, но совсмъ не приличныя случаю туфельки, благополучно миновала спутанные комки морскихъ водорослей, полосу мокраго песку и груды скользкихъ камешковъ, за такое геройство ршительно можно было простить ей ея суетность. Нсколько минутъ они лзли вверхъ по довольно крутому берегу и очутились передъ проломомъ въ стн, чрезъ который можно было свободно проникнуть внутрь развалинъ. Он состояли изъ небольшого пространства, углубленнаго на подобіе блюдечка и обнесеннаго остатками стнъ, первоначальный планъ внутренняго устройства почти изгладился, а вмсто пола повсюду зеленла травка, которая сохранялась подъ защитой этихъ стнъ, въ род того, какъ на противулежащемъ материк подъ защитой утесовъ кое-какая растительность уцлла отъ губительныхъ морскихъ втровъ. Среди камней торчало нсколько блдныхъ цвточковъ на такихъ чахлыхъ и длинныхъ стебляхъ, какъ будто они выросли въ сыромъ подвал. Первое, что бросалось въ глаза и до нкоторой степени придавало жизненность зрлищу, были обрывки газетной бумаги, бутылки изъ-подъ пива и содовой воды, старыя жестянки отъ консервовъ, оклеенныя ярко раскрашенными картинками, пустые патроны — остатки прежнихъ пикниковъ или охотничьихъ пиршествъ, но самыя стны до того почернли отъ времени и выкрошились подъ вліяніемъ непогодъ, что консулу поневол вспомнилось критическое опредленіе миссъ Эльси, заявившей, что он похожи на обгорлый заводъ. Башня была внутри утыкана нечистоплотными гнздами чаекъ, со стнъ ея, точно лохмотья стараго платья, свшивались клочки мховъ и лишайниковъ, а съ верхней площадки открывался самый унылый видъ на рыбачью деревню. Рдкія хижины, разсянныя по берегу, были сложены изъ камней, натасканныхъ изъ развалинъ, а кровли ихъ состояли изъ разнокалиберныхъ деревянныхъ досокъ и бревенъ, дошедшихъ до крайней степени гнилости. Изъ низкихъ трубъ валилъ густой дымъ отъ тлющаго торфа и проносясь мимо развалинъ наполнялъ ихъ запахомъ сушеной рыбы.
— Я сейчасъ видла нчто въ род плана прежняго замка,— сказала миссъ Эльси съ веселымъ оживленіемъ.— Вообразите, въ немъ не было ни одной комнаты просторне нашей спальни въ гостинниц, и не во всхъ комнатахъ были окна. Предки Малькольма находили кажется, что если продлать въ стн щелку въ два дюйма ширины и въ два фута длины, то этого за глаза довольно для освщенія. И не удивительно, что нкоторые не выдержали, да и уплыли въ Америку. Да, кстати! Какъ вы думаете, кого я сейчасъ встртила?.. пріхалъ изъ гостинницы на собственномъ катер, единственно за тмъ, чтобы повидаться съ моей мамой!..
— Малькольмъ?.. Да нтъ, не можетъ быть,— сказалъ консулъ.
— Нтъ, не Малькольмъ,— возразила миссъ Эльси, поджимая губки.— Мистеръ Кестеръ, вотъ кто! Онъ теперь тамъ, на берегу, толкуетъ съ мамой о длахъ. Но они придутъ, когда закуска будетъ готова.
Консулъ вспомнилъ романическій планъ, восторженно изложенный Кестеромъ въ сумрак консульской резиденціи въ Сентъ-Кентигерн, оглянулся на прозаическихъ туристовъ, собравшихся поглазть на развалины, на кучку приземистыхъ рыбаковъ, стоявшихъ поодаль, на неприглядные обломки вокругъ — и разсмялся. Взглянувъ на миссъ Эльси, онъ замтилъ, что она пристально на него смотритъ.
— Вы вдь знаете мистера Кестера?— спросила она.
— Какъ же, мы съ нимъ старые пріятели, еще въ Калифорніи познакомились.
— Я такъ и думала, а мн показалось, что онъ какъ будто смутился, когда узналъ, что и вы здсь.
И точно, черезъ нсколько минутъ, когда онъ вмст съ миссисъ Керкби подошелъ къ нимъ, онъ имлъ видъ совсмъ смущенный, какъ будто ему было не то немножко смшно, не то просто неловко. Въ конц концовъ возбужденіе, вызванное рзкостью морского воздуха, взяло верхъ надъ непріятностями окружающей обстановки и маленькое общество вскор принялось за ду, отъ души наслаждаясь прелестью новизны и удовлетвореніемъ своего здороваго аппетита отборными яствами. Влажная атмосфера пропитывала сыростью салфетки и скатерти, оказывая нкоторое вліяніе даже и на провизію, поднявшійся втеръ обввалъ стны, свисталъ въ щеляхъ и подымая съ полу обрывки бумаги и всякій соръ, крутилъ ихъ въ воздух, но наша компанія, не взирая ни на что, пила, ла и веселилась, какъ ни въ чемъ не бывало. Къ концу трапезы оба джентльмена встали и отошли къ стн, чтобы закурить сигары.
— Вамъ, вроятно, все извстно касательно Малькольма?— сказалъ Кестеръ посл неловкаго молчанія.
— Любезный другъ,— отвчалъ консулъ съ оттнкомъ нетерпнія,— мн ровно ничего неизвстно о немъ, и поpa-бы вамъ, кажется, это понять.
— Я думалъ, что в_а_ш_ъ д_р_у_г_ъ, сэръ Джемсъ, разсказалъ вамъ,— продолжалъ Кестеръ, значительно подчеркивая слова.
— Я ужь два мсяца въ глаза не видалъ сэръ Джемса.
— Ну такъ я вамъ скажу, что Малькольмъ совсмъ свихнулся. Онъ и прежде былъ не въ своемъ ум, а теперь и вовсе рехнулся. Да, сэръ, шотландская водка и вашъ пріятель сэръ Джемсъ окончательно свернули ему голову. Съ того самаго обда у сэръ Джемса, онъ точно сбсился. Вскочилъ на столъ и ну откалывать какой-то танецъ съ мечомъ или съ копьемъ что ли, Богъ его знаетъ, и визжать громче всякихъ трубъ, а остальные за нимъ, да вс вмст… Знаете, Джекъ, я и самъ, бывало, не промахъ, и думалъ, что знаю что значитъ пускать дымъ коромысломъ, но это, что мы съ вами въ старину продлывали, сущіе пустяки въ сравненіи съ тмъ, что у нихъ было. И во-первыхъ, вс были пьяны какъ стельки, но остальные-то проспались, и опять ничего, а онъ тутъ и погибъ. Они на другой же день были люди какъ люди, такіе же хладнокровные и осторожные какъ обыкновенно, а его пришлось цлую недлю продержать взаперти, а потомъ и пошло…
— Но вдь это не мшаетъ его претензіи идти своимъ порядкомъ?
— Ну, какая же охота кликать кличъ и обращаться къ клану съ воззваніемъ, когда только одинъ заинтересованный отъ этого на стны лзетъ.
— Это не бда, коли у него дйствительно есть законныя права.
— Для него-то не бда, а синдикату отъ этого плохо приходится,— мрачно проговорилъ Кестеръ,— когда на его кличъ стали сбгаться мелкіе лавочники, да фабричный народъ, все изъ того же клана, потому что, надо вамъ сказать, въ здшней сторон, куда ни швырни камень, непремнно попадешь въ Мэкъ-Гулиша, тутъ мы и увидали, что онъ для насъ совершенно излишнее украшеніе и ни къ чорту не годится. Вотъ мы его взяли, посадили на пароходъ и отправили восвояси.
— А какъ же съ помстьемъ-то?
— О, это все ужь сдлано,— отвчалъ Кестеръ все также уныло.— Мы пошли на полюбовную сдлку, какъ выражается сэръ Джемсъ. Это значитъ, что мы получили во владніе гд-то тамъ, на свер, земельный участокъ, съ правомъ стрлять тамъ сколько угодно, оно тмъ хорошо, что сколько ни стрляй никого не ушибешь, потому что тамъ ни домовъ, ни деревьевъ, ни единой живой души не встртишь, еще досталась намъ земельная дача такого же сорта, но на берегу моря, въ здшнихъ мстахъ: тутъ живутъ какіе-то озорники, называемые огородниками, и съ ними что ни шагъ, то гвалтъ и тяжба. И наконецъ, вотъ это самое мсто, глухое и смирное хоть куда, но съ правомъ жечь кости, ловить рыбу, выжигать торфъ, словомъ длать все то, чего не дозволяется въ людныхъ и приличныхъ мстахъ. Вс эти угодья обошлись синдикату только во сто тысячъ доллеровъ, на половину чистыми деньгами, на половину лугами и пастбищами въ Техас и Кентукки. Но за то мы выиграли дло.
— Съ чмъ васъ и поздравляю,— сказалъ консулъ.
— Спасибо.— Нсколько минутъ Кестеръ молча попыхивалъ своей сигарой.— А сэръ Джемсъ Мэкъ Фэнъ замчательный человкъ.
— О да,— сказалъ консулъ.
— Недюжинный человкъ и мастеръ своего дла. Ни съ какой стороны подъ него булавки не подсунешь. Все знаетъ какъ свои пять пальцевъ, и со всми знакомъ. Такъ вдь?
— Я думаю, что такъ.
— И въ церковныхъ длахъ наврное тоже силенъ? Никогда не даетъ промаха, ни на выборахъ, ни на частныхъ митингахъ? И вроятно не замнимъ какъ президентъ или директоръ какихъ нибудь правленій, и везд первенствуетъ, не правда ли?