‘За два года’. Сборникъ статей изъ ‘Искры’. Часть первая.
Наканун.
(1905 г., No 99).
Наканун.
(1905 г., No 99).
Ф. Данъ.
Накануне, Дан Федор Ильич, Год: 1905
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Быстро летятъ навстрчу другъ другу эскадры Рожественскаго и Того, началось уже снова побоише въ Манджуріи, быть можетъ, недалекъ день, когда свершится окончательный приговоръ надъ военными авантюрами абсолютизма. А въ то же время глаза всего міра прикованы къ русскимъ городамъ и, прежде всего, къ Петербургу, гд сознательный пролетаріатъ готовится въ день 1-го мая открыто выступить, подъ краснымъ знаменемъ соціалдемократіи… Силы исторической стихіи и силы пролетарскаго сознанія соединились, чтобы яркими чертами отмтить начало мая въ исторіи русской революціи…
Геройскій пролетаріатъ Польши первый вышелъ на поле брани, и съ 18 апрля не прекращается его кровавая борьба, то разсыпающаяся рядомъ мелкихъ партизанскихъ стычекъ, то снова вспыхивающая яркимъ пламенемъ массоваго протеста. Грандіозной манифестаціей почтили варшавскіе рабочіе своихъ павшихъ братьевъ. ‘Проводивъ ихъ въ могилу такъ, какъ не провожали ни одного изъ царей’, писалъ въ своей прокламаціи варшавскій к-ть С. Д. П. и Л. Рабочіе откликнулись на его призывъ, и замерла въ день похоронъ воя жизнь огромнаго города. Стали фабрики и заводы, закрылись магазины, прекратилось движеніе трамваевъ и извощиковъ. Грознымъ крикомъ протеста звучало это траурное молчаніе городской жизни надъ гробомъ женщинъ и дтей, павшихъ жертвою послднихъ дней издыхающаго режима. Какъ бы нарочно дли того, чтобы усилить чувство омерзнія, на женщинъ и дтей направились, прежде всего, пули и штыки озврлыхъ правительственныхъ слугъ: всего 11 мужчинъ старше 20 лтъ оказалось въ числ тхъ 54 жертвъ, о которыхъ само правительство дало оффиціальныя свднія.
Приближаются дни, когда пролетаріатъ всей Россіи выступитъ на тотъ же путь, по которому уже 13 тяжелыхъ дней идутъ его польскіе братья. Но правительство не могло дождаться этихъ страшныхъ для него дней и само перешло въ наступленіе. Уже давно организовались и мобилизовались его силы. Въ статьяхъ правительственныхъ ‘Губернскихъ Вдомостей’ и подкупленныхъ газетъ, въ сотняхъ тысячъ прокламацій, въ ‘патріотическихъ’ обществахъ, съ церковной каедры велась неустанная агитація, будились вс темные инстинкты и вс слпыя силы, мобилизовалась черная рать восточной деспотіи противъ грядущей свободной демократіи.
И вотъ снова начались еврейскіе погромы. Незачмъ тратить двухъ словъ для доказательства, что эти погромы ничто иное, какъ наступленіе абсолютизма на революцію. Реакція сама позаботилась о томъ, чтобы разъяснить всмъ и каждому, что ‘бей жидовъ’ значитъ ничто иное, какъ ‘да здравствуетъ самодержавіе’. Абсолютизмъ ускорилъ наступленіе, чтобы застать революцію неподготовленной. Онъ забылъ, что революція ‘готовится’ въ самомъ ход своемъ. Ему скоро придется убдиться, что другого ‘наступленія’, кром Куропаткинскаго, для него быть уже не можетъ. Да и первые эпизоды этой ‘наступательной’ войны достаточно ясно доказываютъ это.
Правительство оказалось уже слишкомъ слабымъ, чтобы начать свое наступленіе, даже въ наиболе выгодной для него, замаскированной форм еврейскихъ погромовъ, въ пунктахъ, наиболе занятыхъ революціею. Ему пришлось начать съ Мелитополя и идти въ Житоміръ. Оно не осмливается напасть на революцію съ фронта и думаетъ побдить ее отраженнымъ вліяніемъ своихъ обходныхъ движеній. Но и тамъ, гд ‘божьею милостью’ удалось подвинуть темную рать на доблестные подвиги во славу деспотизма, и тамъ не совсмъ благополучно сошли для правительства его походы. Еще неизвстно, чмъ кончилась ужасная житомірская драма. Но ужо извстно, что не безоружную, охваченную паническимъ страхомъ, толпу евреевъ встртили передъ собою башибузуки. Они встртили вооруженнаго врага, готоваго на насиліе отвтить силой. Погромъ превратился въ ‘бой’ двухъ сторонъ, и именно о ‘бо’ говорятъ лаконическія телеграммы изъ Житоміра. А въ Мелитопол, о которомъ теперь имются уже полныя свднія, хулиганы, натравленные полиціей, встртивъ вооруженный отпоръ, стали, въ конц концовъ, бить сами полицію. Теперь пришло извстіе о новомъ подвиг полиціи: она подожгла фабричное село Смоленское подъ самымъ Петербургомъ, ея агенты испортили пожарныя машины и имли дерзость и наглость звать рабочихъ воспользоваться суматохой и начать погромъ фабрикъ и частныхъ домовъ. Если это была ‘пробная мобилизація’ для Петербурга, то правительству пришлось убдиться, что тутъ псенка его спта…
Таково положеніе силъ реакціи… А въ это время снова бурно вздымается волна забастовокъ, въ которыхъ организуются и оплачиваются рабочіе всей Россіи. Револьверныя пули свистятъ, и каждый день нсколько слугъ правительства падаютъ подъ ударами мстителей. Бомба, брошенная въ ряды солдатъ въ Варшав, показала, что польскіе организованные рабочіе готовы пустить въ ходъ новое грозное оружіе противъ насилія, и правительство знаетъ, что организованные рабочіе русскихъ городовъ не отстанутъ въ этомъ отношеніи отъ польскихъ товарищей. Крестьянское движеніе все разростается, Гурія охвачена возстаніемъ, которое готово перекинуться на весь Кавказъ. И, вмст съ тмъ, все чаще и чаще приходятъ всти о колебаніяхъ солдатъ, о готовности ихъ встать на сторону народа… Ршеніе союза инженеровъ поддержать рабочихъ въ день 1-го мая показываетъ, насколько близокъ часъ побды народа, насколько великъ охватывающій рабочую среду и перелившійся въ соприкасающіеся съ нею слои общества подъемъ революціоннаго чувства и энергіи…
Въ такой обстановк придется россійскому пролетаріату встрчать день l-то мая. Правительство начало погромы и открыло гражданскую войну. Теперь наступленіе переходитъ въ руки революціи. День классоваго праздника рабочихъ станетъ, быть можетъ, походнымъ пунктомъ послдняго натиска на абсолютизмъ, какъ все классовое движеніе пролетаріата стадо исходнымъ пунктомъ русской революціи. Во всякомъ случа мы наканун крупныхъ событій…