Надо разводиться, Крылов Виктор Александрович, Год: 1886

Драматургия
Время на прочтение: 56 минут(ы)
Скачать в PDF

ДЛЯ СЦЕНЫ.

СБОРНИКЪ ПЬЕСЪ.

Томъ седьмой.

ИЗДАНІЕ ВИКТОРА АЛЕКСАНДРОВА.

С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
Типографія Шредера, Гороховая, 49.
1886.

ОТЪ ИЗДАТЕЛЯ.

Въ седьмой томъ сборника ‘Для Сцены’ — вошли слдующія пьесы:
1) ‘Надо разводиться’ — веселая трехъактная комедія, передланная изъ остроумной пьесы В. Сарду и Нажака подъ заглавіемъ: ‘Divorons’.— Французская пьеса была написана и поставлена на сцену въ Париж на театр Palais royal въ самый разгаръ парламентской (во Франціи) борьбы по вопросу о развод. Какъ извстно, тогда вопросъ этотъ ршенъ былъ въ парламент отрицательно. Авторъ воспользовался помянутой борьбой и возбужденными ею препирательствами для интриги пьесы. Во французской комедіи поссорившаяся съ мужемъ жена, слдуя своеобразной морали, заявляетъ своему возлюбленному, что ни за что не ршится на измну супружескимъ обязанностямъ, пока невозможно развестись, пока она волей неволей должна оставаться законной женой. ‘Если парламентъ постановитъ ршеніе въ пользу развода, говоритъ она,— я ваша’. Оттого молодой человкъ придумываетъ довольно мошенническую выходку: онъ подговариваетъ пріятеля, живущаго въ Париж (дйствіе происходитъ въ провинціи), выслать ему фальшивую телеграмму съ извстіемъ о принятіи парламентомъ закона о развод. Эта телеграмма, попадая въ руки мужа, и наводитъ его на мысль розыграть комедію мнимаго развода. Интрига эта въ настоящее время уже успла устарть, потому что съ тхъ поръ, при вторичномъ поднятіи этого вопроса въ парламент, разводъ во Франціи узаконенъ.— Такъ какъ въ Россіи разводъ существуетъ издавна, то въ передлк жена ставитъ свою супружескую врность въ зависимость отъ согласія мужа на разводъ, упрашиваетъ его объ этомъ и такой усиленной просьбой и всею сценой объясненія съ нимъ наводитъ его на мысль притворнаго согласія, разсчитывающаго на извстное свойство человка: что имемъ не хранимъ, потерявши плачемъ. Во второмъ дйствіи во французской пьес выборъ самаго повода къ разводу основанъ на параграфахъ проектировавшагося тогда и впослдствіи утвержденнаго во Франціи закона о развод. Русскіе законы о развод совсмъ инаго рода и потому обсужденіе способовъ его въ передлк примнено къ русскимъ законамъ. Значеніе паспортовъ и, вытекающее изъ него предложеніе мужа сказаться умершимъ принадлежатъ цликомъ русской пьес, отсюда и самое заключеніе пьесы: взламываніе дверей при помощи полиціи, чтобъ помшать (мнимому) самоубійству. Ничего этого во французскомъ оригинал нтъ. Вообще все третье дйствіе русской пьесы значительно разнится отъ французской, гд данъ большой просторъ гривуазности, очень рискованной и на русской сцен даже просто невозможной. Самая развязка пьесы въ оригинал скомкана и натянута: полиція является по приглашенію ухаживателя, имющаго дерзость на глазахъ законнаго супруга выдавать себя за мужа его жены, а его за ея любовника.
Наиболе близки къ оригиналу первое дйствіе и большая часть втораго, хотя даже въ блестящемъ діалог покаянія жены мужу (2 д.) разсказъ о разбитой чашк значительно измненъ противъ оригинала, слишкомъ скабрезнаго. Личностей дяди и тетки во французской пьес нтъ, они цликомъ принадлежатъ русской передлк.
Несмотря на много лицъ, пьесу можно играть съ успхомъ, если имются хорошіе актеры на три главныя роли, такъ какъ остальныя роли легко могутъ быть исполнены и посредственными актерами.
Къ напечатанной здсь пьес прибавлено объясненіе постановки ея на сцену, какъ она исполняется на Императорскихъ театрахъ.

В. А—въ.

НАДО РАЗВОДИТЬСЯ.

Комедія въ трехъ дйствіяхъ

Виктора Крылова

(АЛЕКСАНДРОВА).

Передлана изъ комедіи Сарду и Нажака ‘Divorons’.

ДЙСТВУЮЩІЯ ЛИЦА.

Алексй Христофоровичъ Шубинъ.
Вра Михайловна Шубина — его жена.
Анатолій Власьевичъ Бридулинъ — дальній родственникъ Шубиной.
Андрей Ксенофонтовичъ Сладковъ.
Александра Тижофеевна Сладкова — его жена, тетка Шубиной.
Дмитрій Николаевичъ Покорскій.
Брусницкая — молодая вдова.
Тропикова — молодая дама.
Илья, Зина, прислуга у Шубиныхъ.
Полицейскій Офицеръ.
Лакей — въ гостинниц.

Дйствіе происходитъ въ Москв въ ваши дни.

ПЕРВОЕ ДЙСТВІЕ.

Гостинная. Справа выходъ въ садъ и окно. Слва дверь къ Шубиной. Въ глубин на половину стны арка, соединяющая гостинную съ залой. За аркой справа дверь въ кабинетъ Шубина. Среди комнаты столъ заваленъ книгами и кипсеками. Мягкая мебель прихотливо разбросана. Вечернее освщеніе.
Входитъ Сладковъ и Сладкова, за ними Илья.

I.
СЛАДКОВЪ, СЛАДКОВА, ИЛЬЯ.

Сладковъ. Я теб говорилъ, что никого еще не будетъ… Наши племяннички разв по-людски живутъ? У нихъ гости собираются не раньше десяти часовъ.
Сладкова. Такъ что-жь? мы родные,— мы породственному пришли… Илья!… (Илья подходитъ.) Ну, докладывай… какъ? что?
Илья. Все такъ-же-съ.
Сладкова. Ссорятся?
Илья. Почитай, что и не говорятъ другъ съ другомъ… Баринъ все больше у себя въ кабинет, все что-то пилятъ да строгаютъ, да на токарномъ станк точатъ…
Сладкова. Удивительная страсть къ низкимъ ремесламъ… Ему-бы надо слесаремъ родиться, а не бариномъ.
Илья. А барыня все книжку читаетъ.
Сладкова. Страдалица!
Илья. Только и радости, что когда барина дома нтъ да Анатолій Власьичъ прибгутъ.
Сладкова. Объ этомъ разсуждать тебя никто не приглашаетъ… не твоему уму…
Сладковъ. (Иль.) Такъ, можетъ статься, сегодня никакихъ гостей и не будетъ?
Илья. Въ послднее-то время мало что-то стали здить. Все-жь таки какъ, чай, не быть: сегодня четвергъ, у насъ по четвергамъ всегда собираются.
Сладковъ. Знаю, но при такихъ обстоятельствахъ…

Звонокъ за сценой.

Илья. Баринъ зовутъ.

Уходитъ.

Сладкова. Ну, что ты на это скажешь?..
Сладковъ. Скажу, что напрасно мы сюда пріхали… Терпть я не могу туда въ гости здить, гд мужъ съ женой какъ собака съ кошкой живутъ. Во всемъ безпорядокъ: не накормятъ тебя хорошенько, не напоятъ, да еще, того и гляди, въ драку попадешь.
Сладкова. Андрей Ксенофонтычъ, вдь, мы ей родные, единственные близкіе родные…
Сладковъ. Да, это большое несчастье… Ну, что-жь? Я собой жертвую, я пріхалъ,., я могъ спокойно дома сидть въ халатик и раскладывать гранпасьянсъ,— а я пріхалъ сюда… Чрезъ всю Москву полчаса въ карет тащился…..чтобъ доказать сочувствіе племянниц… Но чмъ-же мы можемъ ей помочь?
Сладкова. Я женщина энергичная: я не допущу, чтобъ мужъ ее тиранилъ… мы должны вступиться.
Сладковъ. Отчего не вступиться?— съ большимъ удовольствіемъ… коли безъ хлопотъ и безъ непріятностей… я, знаешь, какъ?… коли безъ брани да безъ ссоръ,— я за родныхъ горой!
Сладкова. Какъ же безъ ссоръ?… не потакать же ему во всемъ.
Сладковъ. Милочка, ты не сердись, я Врочку очень люблю, но я не виноватъ, что она въ мужья выбрала злодя… никто ее не неволилъ, по любви выходила замужъ.
Сладкова. По любви?.. Ахъ, Андрей Ксенофонтычъ, какъ намъ, слабымъ женщинамъ, легко обмануться въ мужчин, да еще когда онъ ухаживаетъ!.. много-ли такихъ-то, какъ ты, что остаются своему слову врны?… разбери-ка инаго: будетъ-ли К онъ всегда такъ ласковъ, да любить такъ, какъ до у свадьбы?
Сладковъ. Конечно, этакихъ-то, какъ я, разумется…
Сладкова. И оттого ты имешь полное право каждаго злаго мужа попрекнуть…. Ты прямо можешь сказать: глядите на меня,— вотъ я какой! Я, въ примрномъ согласіи живу тридцать лтъ…
Сладковъ. Да, я могу… я смло могу… Хорошо, я съ нимъ поговорю… я серьезно поговорю., но предупреждаю: при первой дерзости беру шапку, ухожу, и потомъ меня сюда калачемъ не заманишь.
Сладкова. Ты все не то… я женщина энергичная…
Сладковъ. Нтъ, матушка, я грубить себ не позволю!.. нтъ, Я не позволю!!.. Входитъ Илья.
Сладкова. (Иль.) Постой-ка, постой… Ну, что Алексй Христофорычъ?… сердитъ?
Илья. Бда!.. Токарный станокъ такъ и визжитъ у него подъ рукой.
Сладковъ. Слышишь?— визжитъ! а ты хочешь, чтобъ я, ему выговоръ длалъ.
Сладкова. (Иль.) Ты сказалъ, что мы здсь?
Илья. Сказалъ.
Сладковъ. Ну, что же онъ?
Илья. Нельзя говорить.
Сладковъ. Говори, говори, что?
Илья. Выругался.
Сладковъ. Какъ? насъ обругалъ?
Илья. На что, говоритъ,ихъ дьяволъ принесъ сюда.
Сладковъ. Ну, вотъ! ну, вотъ!.. нтъ, я себ грубить не позволю…
Сладкова. Вдь въ глаза-то онъ этого не скажетъ… Теб теперь самое время съ нимъ объясниться, пока никого гостей еще нтъ… Я пойду къ Врочк, а ты тутъ…
Сладковъ. Спасибо, наедин съ нимъ встртиться!— ни за что на свт… Я пойду по саду прогуляюсь.

Идетъ къ двери въ садъ.

Сладкова. Право-же, Андрей Ксенофонтычъ…
Сладковъ. Что это у васъ дверь въ садъ запирать стали?
Илья. Не знаю-съ… весь день отперта была.
Сладковъ. Заперта… и ключъ вынутъ.
Илья. Врно, баринъ заперли… Должно быть, догадались, что безъ нихъ Анатолій Власьичъ все въ эту дверь приходятъ.
Сладкова. Опять ты со своими разсужденіями…
Сладковъ. Такъ я тоже къ Врочк пойду… пока до гостей…
Сладкова. Андрей Ксенофонтычъ…
Сладковъ. Нтъ, нтъ, я грубостей говорить себ не позволю…

Оба уходятъ налво.

II.
ИЛЬЯ, потокъ ШУБИНЪ.

Илья. (У двери въ садъ.) Ишь ты!— что за чудеса?! и то вдь ключа нтъ… должно быть запримтилъ…
Шубинъ. (Войдя.) Что теб тамъ надо у двери?
Илья. Да вотъ заперто,— ключа не найду.
Шубинъ. Ступай, не твое дло… (Илья уходитъ.) Какъ это глупо, совсмъ я забылъ, что сегодня четвергъ и будутъ гости… какъ бы мн ихъ спровадить, чтобъ сегодня-же все это разршилось?.. И что за охота этимъ дурацкимъ гостямъ прізжать, когда вс видятъ, что у насъ въ дом разгромъ начинается!.. А!— сударыня, вы хотите меня довести до крайности?!.. прекрасно… чмъ скорй вы мн попадетесь, тмъ лучше… Какъ бы только спровадить гостей…

III.
ШУБИНЪ и ПОКОРСКІЙ.

Покорскій. Вотъ я опять у береговъ родимыхъ!
Шубинъ. Дмитрій!? (Цлуются.) Да гд-же ты пропадалъ столько времени? Мы ужь по теб панихиды служить собирались.
Покорскій. Такъ бы и пришлось, но вообрази: моя супруга наконецъ сжалилась надо мной, и, кажется, я скоро буду совершенно свободенъ.
Шубинъ. А разв до сихъ поръ… вдь, посл твоего суда съ ней вы совсмъ разошлись?
Покорскій. О, я сдлалъ все, что ей было угодно: я ей выдалъ отдльный паспортъ, я, по ея требованію, въ суд далъ подписку выплачивать ей годовое содержаніе… я не знаю, за что и на что, потому что у нея всегда бывали какіе-то богатые покровители… ну, все равно, я плачу аккуратно… но моей жен этого мало.
Шубинъ. Что-же она?
Покорскій. Она женщина!— и иметъ счастіе быть слабымъ созданіемъ… О, другъ!— когда эти слабыя созданія начинаютъ пользоваться своей слабостью, намъ, сильнымъ людямъ, остается только повситься на первой осин.

Садится.

Шубинъ. (Подсаживаясь.) Не понимаю.
Покорскій. Моя жена изобрла изумительный способъ портить мн все мое существованіе. Какъ только ей почему-нибудь приходитъ въ голову сорвать съ меня лишнія деньги, она меня розыскиваетъ, является въ мое отсутствіе на мою квартиру и преспокойно ложится спать на мою постель. Я прихожу, протестую, но мн со смиреніемъ и отчаяніемъ возражаютъ, что я передъ Богомъ клялся охранять мою законную супругу, безпомощное существо…
Шубинъ. Да вдь ты платишь безпомощному существу? ты можешь чрезъ полицію…
Покореніи. Я въ первый разъ такъ и сдлалъ, но чрезъ три дня въ газетахъ былъ напечатанъ случай ‘возмутительнаго обращенія’ мужа съ женой… и съ такими намеками, что мн никуда носу нельзя было показать: вс спрашивали о ‘возмутительномъ обращеніи’… Это было въ Кіев,— я перехалъ въ Харьковъ. Но только что я тамъ обзавелся хорошенькой квартиркой, возвращаюсь какъ то домой,— жена лежитъ на моей постели… я ‘возмутительнаго обращенія’ не повторилъ, но заплатилъ шестьсотъ рублей на выздъ. Это такъ понравилось слабому созданію, что оно стало періодически появляться на моей постели, какъ возвратная горячка… я промаялся полтора года, разсчиталъ, что мн и лучше, и спокойне откупиться сразу капиталомъ, и предложилъ жен формальный разводъ.
Шубинъ. Ей невыгодно, она, конечно, не согласилась.
Покорскій. Представь себ, что согласилась. Я думаю, у нея есть планъ: другаго дурака осчастливить такимъ-же супружествомъ. Я этимъ пользуюсь: разведусь и вздохну свободно… Ну, а твое семейное счастіе?
Шубинъ. О! если бы я такъ легко смотрлъ на это. дло, какъ ты, мн бы разводъ не стоилъ ни трудовъ, ни капитала.
Покорскій. Стало быть, у тебя съ женой тоже лады не очень…
Шубинъ. (Вставая и ударяя его по плечу.) Да, любезный другъ, мы оба женитьбой сдлали…
Покорскій. Величайшую глупость,— это давно ршено.
Шубинъ. Но еще ты… ты самъ заслужилъ свою участь.
Покорскій. Благодарю.
Шубинъ. Ты женился на отъявленной втренниц и кокетк. Она еще двчонкой подсовывала въ тетрадки любовныя записочки своимъ учителямъ.
Покорскій. (Вставая.) Какъ?— ты это зналъ и не предупредилъ меня?!..
Шубинъ. Будь справедливъ,— ты меня объ этомъ не спрашивалъ.
Покорскій. (Вздыхая.) Что правда, то правда, я не спрашивалъ.
Шубинъ. Тогда какъ я взялъ двушку скромную, хорошо воспитанную… Ты это долженъ помнить: ты, вдь, былъ знакомъ въ ея семь. Не спорю,— двушку, можетъ быть, немножко живого характера…
Покорскій. Ха, ха, очень живого даже: она колотила всхъ своихъ нянекъ.
Шубинъ. Ты мн этого никогда не говорилъ.
Покорскій. А ты разв меня спрашивалъ? будь справедливъ и ты.
Шубинъ. Ну, словомъ, все общало мн полное счастіе… я думалъ: тутъ моя тихая пристань, мое успокоеніе отъ тревогъ моей шаловливой юности… и что-же оказалось?
Покорскій. Открытое море?
Шубинъ. Со всми бурями и непогодами!
Покорскій. Что-же причиной?
Шубинъ. Какъ это ршить? Какъ услдить, гд начало разлада между мужемъ и женой, когда ужь разладъ разгорлся?.. Сперва все это пустяки: легонькая гримаса, что недовольно восторгался ея платьемъ, недостаточно оцнилъ ея поцлуй… потомъ капризный споръ и упрямство: ‘не хочу кататься только потому, что ты хочешь’… потомъ злоба на то, что ей не уступаютъ… а тамъ ужь и начинаютъ мелькать мысли: ‘я обманулась въ муж, я несчастна’… Какая-нибудь тетушка съ оханьемъ и состраданьемъ… И вотъ теб широкій просторъ къ негодованью и ненависти за всякій шагъ и за всякое слово.
Покорскій. Точь въ точь какъ у меня,— ты словно подсмотрлъ.
Шубинъ. Прибавь еще, что тутъ-же подвертывается юный хлыщъ, въ неотразимыхъ жакеткахъ, галстухахъ и перчаткахъ. Проживая скудные доходы провинціальной мелкопомстной маменьки, онъ гнздится гд-нибудь на чердак, онъ старается обдать по знакомымъ, благо у насъ всякаго проходимца готовы накормить,— но по вншности съ него хоть вывску пиши… Понимаешь ли, что именно въ этомъ ничтожеств человка есть что-то неотразимо-увлекательное для женскаго инстинкта!?.. ‘О! какъ всецло онъ будетъ моимъ, и какъ я буду для него все на свт!..’ и когда это еще какой-то дальній родственникъ, такъ что можно его называть всеобъемлющимъ словомъ: mon cousin…
Покорскій. Кузенъ Анатоль?
Шубинъ. Да, обольстительный Анатоль. Сопоставь его со мной: меня можно видть каждую минуту, иногда въ очень не презентабельномъ костюм,— его только временемъ и всегда разряженнымъ, какъ кукла… я катаюсь по парку полулежа въ коляск, съ физіономіей нсколько жирной и сонливой,— онъ рядомъ гарцуетъ на манежной лошади, взятой на прокатъ въ татерсал…
Покорскій. И такъ дале — результатъ извстный… Итакъ, дорогой Другъ, мы можемъ подать другъ другу руки…
Шубинъ. Какъ это?
Покорскій. Тебя тоже наградили…
Шубинъ. Нтъ! нтъ! Христосъ съ, тобой, что ты выдумалъ!… До крайностей-то у нихъ еще не дошло.
Покорскій. Рдкій мужъ въ этомъ сознается.
Шубинъ. У меня неопровержимыя доказательства врности моей жены.
Покорскій. Какія?
Шубинъ. Во-первыхъ, обращеніе ея со иной самое дьявольское… Какъ только она ршится мн измнить, она будетъ мила и добра, какъ ангелъ.
Покорскій. Да, это успокоительно, а во-вторыхъ?
Шубинъ. Она сильно заинтересована вопросомъ о развод. Женщина, обманывающая своего мужа, никогда не думаетъ о развод, а только о надувательств.
Покорскій. Она теб предлагала разводъ?
Шубинъ. Нтъ еще, но вотъ гляди: уставъ духовныхъ консисторій… не въ монастырь-же она собирается, что такъ усердно изучаетъ эту книгу. да и разрзаны только страницы о расторженіи и развод браковъ. Вонъ смотри: и загнуты, и подчеркнуты, и на поляхъ нота-бене… даже чортика нарисовала въ одномъ мст…
Покорскій. Чудесно! Мы оба бракоразводныя дла поручимъ одному адвокату: гуртомъ дешевле.
Шубинъ. Мн разводиться?— извини, нтъ… Моя жена прежде должна понять, что она во мн потеряетъ.
Покорскій. Несчастный человкъ!— да если она пойметъ, ты отъ нея не отвяжешься.
Шубинъ. А ея любовника я подстрлю, какъ ворону… Можетъ быть, сегодня-же ты будешь свидтелемъ трескучаго скандала.
Покорскій. Чтобы и про тебя напечатали ‘о возмутительномъ обращеніи’?..
Шубинъ. Мн все равно!… я такую штуку придумалъ!… будутъ довольны.
Покорскій. Ну? что такое?
Шубинъ. Съ мсяцъ тому назадъ, я объявилъ жен, что позволяю этому болвану являться не иначе, какъ только по четвергамъ, когда у насъ гости, что во всякое другое время я выброшу его за окно… Конечно, послдовала знакомая теб сцена (Представляя жену:) ‘Вамъ оставалось только одно: оскорбить вашу жену’…
Покорскій. (Впадая въ тонъ.) ‘Обидными подозрніями’…
Шубинъ. ‘Вы заслуживали бы’…
Оба. (Вмст.) ‘Чтобъ эти по-до-зр-ні-я о-правда-лись’…
Шубинъ. Ну, разговоръ извстный. Я не сдался. Анатолій является только по четвергамъ… но, стоитъ мн отвернуться, онъ прибгаетъ черезъ садъ. Негодяй нанялъ себ комнату какъ разъ тутъ, противъ моего дома.
Покорскій. Ага!
Шубинъ. Ты знаешь, я мастеръ устраивать всякія этакія механическія игрушки… въ ночной тиши я приготовилъ ему западню.. Если не сегодняшнимъ-же вечеромъ, такъ завтра утромъ онъ мн попадется, я вызову его на дуэль…
Покорскій. Онъ тебя убьётъ…
Шубин. И мое негодованіе будетъ удовлетворено.
Покорскій. Какъ же ты устроилъ твою западню?
Шубинъ. О! это самая умная новинка: примненіе электричества къ охран супружескаго счастія… очень простая выдумка…
Покорскій. Тише… твоя жена.

Вошли Шубина и Сладковы. Она что-то говоритъ изъ съ замтной злобой.

Шубинъ, (Покорскому, испуганно.) Батюшки! она, кажется, улыбается.
Покорскій. Напротивъ, она какъ будто взбшена.
Шубинъ. Взбшена! Ну, слава Богу… я могу быть спокойнымъ. Какъ я испугался…

IV.
ТЬ-ЖЕ, ШУБИНА и СЛАДКОВЫ, потовъ БРУСНИЦКАЯ, позже ИЛЬЯ.

Сладковъ. (Мягко.) Дорогой нашъ Алексй Христофорычъ…

Спшитъ къ Шубину.

Шубинъ. Здравствуйте!

Общее привтствіе.

Шубина. (Увидавъ Покорcкаго.) Скажите, какая неожиданность!— вы снова въ Москв? Дмитрій Николаичъ! давно васъ не было видно…
Покорскій. Почти полтора года.
Шубина. Я не смю васъ спрашивать про вашу супругу… Вы все еще живете врознь?
Покорскій. Боле чмъ когда-либо.
Шубина. Отъ всей души поздравляю васъ… обоихъ.
Шубинъ. (Тихо Покорскому.) Первый выстрлъ!— чувствуешь?
Покорскій. Не въ бровь, а прямо въ глазъ.

Входитъ Брусницкая.

Сладкова. А вотъ и Анна Семеновна пожаловала!
Брусницкая. Разв безъ меня обходится хоть одинъ четвергъ? Bonsoir, Вра!
Шубина. (Цлуя ее.) Merci, mon amie.
Брусницкая. (Шубину.) Bonsoir… (Замтя Покорскаго.) Ахъ! Дмитрій Николаичъ! вы воскресли?
Покорскій. Чтобъ видть васъ, покинешь рай небесный.
Брусницкая. Какой милый сюрпризъ!… Четверги моей бдной Вры не общаютъ ничего хорошаго,— вс интересные знакомые ее покинули.
Сладковъ. (жен.) Мы, значитъ, неинтересные… чего ты ей обрадовалась?
Брусницкая. Молодой вдов нужны молодые ухаживатели, а въ здшнемъ дом они не допускаются.
Шубинъ. (Тихо Покорскому.) Понимаешь намекъ?
Шубина. Высокая нравственность, ma ch&egrave,re, всегда щепетильна.
Брусницкая. И не безъ лицемрія.
Шубинъ. (Тихо Покорскому.) Говори же,— ты слышишь, он меня разстрливаютъ.
Покорскій. (Брусницкой.) Какъ, Анна Семеновна, вы все еще вдова?
Брусицкая. Ахъ, да! все еще… а вы?
Покорскій. Къ несчастію, еще нтъ.
Брусницкая. Жаль! Мы, можетъ быть, раздлили бы наше одиночество.
Покорскій. Для этого не нужно мн быть Вдовцомъ.
Брусницкая. О, нтъ, не. такъ, я хочу законнаго супруга.
Покорскій. Съ клятвами охранять безпомощное существо!?… знаю, знаю… нтъ, это слишкомъ страшно.
Брусницкая. Чего-же удивляться, что я еще вдова?.. когда всмъ вамъ страшно.
Шубина. Анна!

Брусницкая идетъ къ Шубиной.

Сладковъ(жен.) Это оскорбительно! она мн почти не поклонилась.
Шубина. (Тихо Брусницкой.) Не довряй этому господину, это другъ моего мужа.

Входитъ Илья.

Илья. (Докладывая.) Анатолій Власьичъ.
Шубина. Проси.
Шубинъ. (Тихо Покорскому.) Вотъ оно, наше свтило! шелопай даже докладывать о себ приказываетъ.

Входитъ Бридулинъ.

V.
Т ЖЕ и БРИДУЛИНЪ.

Бридулинъ. (Раскланиваясь Шубиной.) Прелестная кузина.. какъ изволили поживать съ прошлаго четверга?
Шубинъ. (Покорскому.) Каково вретъ, не красня!— они видятся каждый день.

Бридулинъ продолжаетъ раскланиваться съ другими.

Брусницкая. (Пожиная ему руку.) Что я про васъ слышу, молодой человкъ: вы, говорятъ, совсмъ покидаете нашу Москву?
Шубина. Вы хотите ухать?
Бридулинъ. Это еще не ршено… мн, правда, предлагаютъ мсто въ Петербург.
Шубинъ. (Покорскому.) Вретъ, вретъ наврно! какой дуракъ ему мсто дастъ?

Илья внесъ чай.

Шубина. Господа, прошу васъ чаю.

Илья разноситъ чай.

Сладкова. (Брусницкой.) Откуда вы узнали, что онъ узжаетъ?
Брусницкая. Онъ меня самъ просилъ вчера, чтобъ я его объ этомъ здсь при всхъ просила.
Шубина. (Тихо Бридулину.) Вы узжаете?… и я объ этомъ ничего не знаю!?
Бридулинъ. Что-же мн остается длать?— страдать и мучиться подл васъ безъ всякой надежды?
Шубина. Какъ безъ надежды?— какъ?
Бридулинъ. Разв вы, наконецъ…
Шубина. Мн нужно съ вами переговорить… я не могу дольше такъ жить и я ршилась…
Бридулинъ. Давно-бы такъ… превосходно!
Шубина. Какъ глупо перебивать. Вы еще не знаете, на что я ршилась, а ужь отвчаете. Я ршилась окончательно объясниться съ мужемъ и прямо потребовать развода.
Бридулинъ. Только-то!
Шубина. Съ той минуты какъ онъ согласится,— я ваша…

Отходитъ отъ него.

Бридулинъ. (Про себя.) Ну, это все-таки лучъ надежды… разводъ можетъ потомъ и не состояться, надо отстаивать разводъ

Входитъ Тропикова.

VI.
Т-ЖЕ и ТРОПИКОВА.

Шубина. Варвара Павловна!..
Тропикова. Не ожидали?.. Да, признаюсь, это маленькая жертва съ моей стороны, что я прізжаю… меня сегодня звали на вечеринку, гд соберется чуть что не полгорода.
Шубинъ. (Покорскому.) И сплетнямъ не будетъ конца… Зачмъ она приноситъ жертвы!
Тропикова. Но я знаю, душечка, ваша жизнь не особенно сладкая… Я христіанка и добродтельна, отправила туда моего мужа, а сама къ вамъ, здсь я нужнй.
Шубинъ. (Покорскому.) Слышишь, опять на мой счетъ.
Тропикова. (Шубину.) Здравствуйте, строгій мужъ!
Шубинъ. (Покорскому.) Каковы шуточки?
Тропикова. (Озираясь.) А гд-же Анатоль Власьичъ? разв его нтъ?
Бридулинъ. Къ вашимъ услугамъ.
Тропикова. О! я вашихъ услугъ не отниму у другой.
Digitized by GooQle
20 —
Шубина. Вы такъ спросили…
Тропикова. Потому что я встртила его на Тверской, онъ выбжалъ отъ куафера съ такой стремительностью, что я невольно подумала: куда-же ему такъ спшить, какъ не къ своей кузин?

Беретъ чай.

Шубинъ. Вотъ язва!!. (Ей.) Варвара Павловна, позвольте вамъ представить: мой старый пріятель, Дмитрій Николаевичъ Покорскій.
Тропикова. Покорскій!? Гд-то я слышала эту фамилію. Позвольте,— въ Кіев, еще въ газетахъ что-то печатали.
Покорскій. Ахъ, это вы изволите говорить про ‘возмутительное обращеніе’ мужа…
Тропикова. Да, да, да, да… неужели это о васъ писали?
Покорскій. Обо мн-съ… но теперь ужь не напишутъ. Слабое созданье, моя жена, со мной сторговалась,— милостиво согласилась на разводъ, и я надюсь, что больше не встрчу въ газетахъ возмутительнаго. обращенія — съ моимъ именемъ.
Шубина. Вы окончательно разводитесь?
Покорскій. Законнйшимъ порядкомъ, по уставу духовныхъ консисторій.
Шубина. Счастливцы!
Сладкова. Да, когда чувствуется, что мужъ съ женой вмст жить не могутъ,— разводъ одно спасенье.
Брусницкая. Но къ несчастью это спасенье не всмъ легко дается: разводъ такъ затрудненъ…
Бридулинъ. Пора-бы въ санокъ дл законодательству облегчить его.
Тропикова. О, Господа, не говорите этого при мн… Меня просто ужасаетъ разнузданность нравовъ послдняго времени… только и слышишь: тутъ мужа продалъ жену, тамъ жена сама откупилась милліономъ,— каждый день кто-нибудь разводится и изъ-за всякихъ пустяковъ… разводъ сдлался какой-то модой… въ каждой семь о немъ разговариваютъ… старички, проворчавшіе другъ на друга двадцать пять лтъ,— и т стали разводиться. Что за безобразіе!.. Облегчите разводъ, такъ ни одинъ бракъ не продержится дольше двухъ недль.
Шубина. Какъ-же быть, если люди обманулись другъ въ друг и несчастны?!
Тропикова. Надо терпть, душа моя. Мы, женщины, созданы, чтобы терпть… Я считаю бракъ такимъ святымъ дломъ…
Брусницкая. (Шубиной.) Еще-бы, онъ прикрываетъ вс ея шашни. Онъ помогаетъ ей обманывать мужа. Тропикова. И я всегда буду противъ развода, потому что разводъ есть уничтоженіе брака.
Сладковъ. Извините, сударыня, напротивъ. Скажите, отчего годъ отъ года люди меньше женятся и холостыхъ такая бездна?— оттого, что ихъ пугаютъ вчныя цпи брака, разводъ многихъ бы заставилъ жениться, давая надежду, что отъ жены всегда можно отвязаться.
Покорскій. Непремнно. Бракъ въ наше время какой-то глухой переулокъ… Иной передъ нимъ поневол остановится…
Сладковъ. А между тмъ наврно-бы рискнулъ, еслибъ это было… нчто… въ род проходнаго двора.
Тропикова. Ха, ха!! вотъ истинно прекрасный эпитетъ!— бракъ проходной дворъ!— слушать страшно. Даже и вы, Андрей Ксенофонтычъ, въ пользу развода… неужели и вы задумываете?..
Сладкова. Намъ это совершенно излишне.
Сладковъ. Разв такихъ-то мужей, какъ я, много?.. я — исключеніе.
Шубина. Не въ слов дло. Я ничего не вижу предосудительнаго, когда поступаютъ просто и открыто.
Покорскій. Безъ обмановъ, безъ тайныхъ связей.
Брусницкая. А главное, намъ, бднымъ вдовамъ, въ развод большая выгода. Какой-бы выборъ жениховъ!! Разведенный мужъ! да что можетъ быть прелестнй?… Онъ испыталъ вс невзгоды брачной жизни, его прошколили.. онъ покладистъ, всякая новая жена ему покажется безподобной.
Покорскій. Но только этакій-то не скоро согласится вторично попробовать счастія.
Бридулинъ. Знаете, чмъ меня восхищаетъ разводъ?
Вс. Ну, ну, чмъ?… говорите.
Бридулинъ. Что онъ уничтожаетъ смертоубійство. Помилуйте, какой-нибудь несчастный юноша увлечется бдняжкой, молодой женщиной,— сейчасъ является мужъ, какъ бшеный вврь, убиваетъ его, или ее, или ихъ обоихъ…
Сладковъ. А потомъ въ суд убійцу всегда оправдываютъ.
Бридулинъ. И вс его жалютъ!— помилуйте! къ чему эта бойня?.. это варварство! это не современно!… Убивать любовниковъ только, потому, что не знаешь, какъ выпутаться изъ скандала… тогда какъ при развод…
Покорскій. Вамъ нечего бояться.
Бридулинъ. Ну да, мн нечего… ‘спохватись’ имъ нечего бояться.
Покорскій. Да еще въ наказанье мужъ можетъ вамъ-же на шею навязать свою жену…
Бридулинъ Разумется… то-есть…
Покорскій. То-есть такъ… не сомнвайтесь.
Шубинъ. (Про себя.) Какой идіотъ!
Шубина. Въ наказанье!?.. вы говорите: въ наказанье… Позвольте-же узнать — въ наказанье за что?
Шубинъ. За измну.
Шубина. За какую измну?
Шубинъ. За проступокъ противъ супружеской врности, если вамъ недостаточно слова измна.
Шубина. Проступокъ?— но при развод проступка нтъ… разводъ уничтожаетъ преступокъ.
Покорскій. Это дло взгляда..
Шубинъ. А честь мужа?
Шубина. Разводъ отдаетъ ему его: честь назадъ — незапятнанную и обновленную… на что-же мужъ можетъ жаловаться?
Сладковъ. Да!.. на что вы можете…
Шубина. О, конечно… я понимаю, что честная женщина, когда ей разводъ невозможенъ, сдержитъ порывы сердца, съуметъ подавить страсть и скажетъ любимому человку… (Глядя на Бридулина.) ‘Нтъ, оставьте меня… насъ могутъ застать, выйдетъ непріятность… позоръ и безчестіе… и Богъ знаетъ чмъ это можетъ кончиться’… Но разъ мы допускаемъ разводъ… (Весело.) Ну, что-же, мой миленькій, я васъ обманула? Ну, да… такъ разведемся и не будемъ больше разговаривать… Разв это не законно? не откровенно? не честно?.. чего-жь вамъ больше?
Шубинъ. Чего-же въ самомъ дл? ~ итакъ бросайся во вс тяжкія, очертя голову,— и безъ всякихъ угрызеній совсти!— чудная мораль!
Шубина. А разв нтъ?.. вы не видите высокой морали развода въ томъ, что ошибку всегда легко исправить?
Шубинъ. До того легко, что даже заманчиво ее сдлать.
Брусницкая. Господа, къ чему такая горячность!
Сладкова. (Мужу.) Вступись же за нее! вдь, мы родственники.
Сладковъ. Дайте, я скажу, Алексй Христофорычъ… дайте я… если вы. думаете, что мы васъ не любимъ, такъ это неправда. Вы человкъ образованный, отличный механикъ: умете и часы разобрать, и замокъ исправить… вы отлично въ карты играете., но, Алексй Христофорычъ, карточная игра — это совсмъ особая сторона… это не то, что семейная жизнь.
Шубинъ. Да… но и въ семейной жизни бываетъ такъ, что непрошеннаго игрока подъ столъ…

Отходить.

Сладковъ. (Вскипвъ.) Подъ столъ! (Сдержавъ себя съ затаенной злобой, но изысканно вжливо.) Зачмъ-же подъ столъ?.. Я лучше въ дверь уйду, самъ уйду… (Жен.) Ты видишь, я попробовалъ,— я очень тонко попробовалъ… но ты видишь, что вышло.
Сладкова. Постой-ка, я съ нимъ поговорю.
Сладковъ. Нтъ, нтъ, ты женщина энергичная, онъ теб еще хуже отвтитъ. Уйдемъ отсюда. Врочка, ты. не сердись… я сказалъ: до первой дерзости.
Шубина. О, я еще и не того жду.
Сладкова. Нельзя-же…
Сладковъ. Пойдемъ, пойдемъ… Подъ столъ!… скажите!.. (Шубину язвительно.) Мы спшимъ, Алексй Христофорычъ,— вы насъ извините.
Шубинъ. Отъ всей души… сдлайте милость, не стсняйтесь…
Сладковъ. (Язвительно.) Мы и не стсняемся… (Раскланивается со всми. Жен.) Молчи… ты женщина энергичная, лучше молчи…

Уходитъ съ женой.

VII.
Т-ЖЕ безъ СЛАДКОВЫХЪ.

Брусницкая. (Тропиковой.) Не ухать-ли и намъ?
Тропикова. Мн интересно знать, чмъ все это кончится.
Брусницкая. Браниться будутъ,— это скучно.
Тропикова. (Шубину.) Вы очень раздражительны сегодня, мой другъ, вы, врно, нездоровы.
Брусницкая. Правда, правда, вы нездоровы!.. и оба!.. а Вра тоже. Вамъ не до гостей, я не буду мшать… Прощайте, Алексй Христофорычъ.
Шубина. (Тихо Бридулину.) Уходите и вы,— и слдите за сигналомъ. Если вс разойдутся, я васъ позову, необходимо переговорить.
Бридулинъ. Анна Семеновна, позволите проводить васъ до кареты.
Тропикова. (про себя.) И ему велно уйти? Здсь готовится грозное объясненіе
Брусницкая. А я надялась, что меня проводитъ Дмитрій Николаичъ.
Покорскій. Я всю жизнь не прощу себ, что опоздалъ предложить.
Брусницкая. Противный!— еще насмхается.

Уходитъ.

Шубина. (Про себя.) Авось и эта уйдетъ.
Тропикова. Милая, я васъ не покину.
Шубина. Ахъ, что тамъ!— полноте деликатничать! . У насъ не можетъ быть весело никому, никому ршительно.
Тропикова. Но мн жаль васъ…
Шубина. Не жалйте… Ступайте на вашу вечеринку… Развлекайтесь, радуйтесь… ступайте, ступайте…
Тропикова. Вы такъ страдаете?
Шубина. О! я этого долго не вынесу.
Тропикова. (Про себя.) Тутъ будетъ дуэль или самоубійство. (Ей.) Я завтра заду васъ провдать. (Шубину.) Вы, конечно, тоже не удерживаете меня? Конечно, конечно… бываютъ такія минуты, когда гости въ тягость… (Про себя.) Дуэль или самоубійство.

Уходитъ.

Шубинъ. Наплететъ-же она теперь про насъ на весь городъ.
Шубина. (Звонитъ. Покорскому.) Вы меня простите, Дмитрій Николаичъ,— я дйствительно больна. Я иду лечь въ постель… Впрочемъ, надюсь, для васъ мое присутствіе и не важно,— вы пріятель моего мужа
Покорскій. Ваше присутствіе очень важно, но ваше здровье важне. Вошелъ Илья.
Шубина. Такъ, такъ… (Иль.) Ко мн не принимайте никого, я нездорова…
Шубинъ. Отказывайте всмъ, — я ухожу въ клубъ. Ты пойдешь со мной?
Илья уходитъ.
Покорскій. Пожалуй.
Шубина. До свиданья.

Уходитъ.

VIII.
ШУБИНЪ и ПОКОРСКІЙ.

Шубинъ. Понимаешь ты всю эту обстановочку?
Покорскій. Нисколько.
Шубинъ. Я говорю, что иду въ клубъ, и не пойду,— она говоритъ, что ляжетъ въ постель, и не ляжетъ. Анатоль ждетъ сигнала на улиц… остается пустить въ ходъ мою маленькую хитрость. (Отпираетъ тихо ключемъ садовую дверь.) Пойдемъ ко мн.
Покорскій. И везд все та-же исторія!
Шубинъ. Тише, она подслушиваетъ… (Громко.) Возьми сигаръ изъ ящика, мы дорогой закуримъ.
Покорскій. Спасибо.
Шубинъ. Идемъ.

Оба идутъ въ глубину, но тамъ мгновенно мняютъ направленіе и прячутся въ кабинетъ. У двери слва появляется Шубина.

IX.
ШУБИНА одна, потомъ БРИДУЛИНЪ, позже ИЛЬЯ.

Шубина. Дверь стукнула, — ушелъ. (Выходитъ.) Скорй сигналъ. (Подходитъ къ окну и быстро опускаетъ штору.) Я долго не могла ршить одной задачи: какъ мн забыть долгъ супружеской врности, относясь къ нему все-таки честно и съ полнымъ уваженіемъ… ршить было очень трудно, но я съумла… Я временно удалю изъ Москвы Анатоля, потомъ начну дйствовать на мужа, я стану отравлять каждую минуту его жизни и заставлю согласиться на разводъ… разъ я этого добьюсь,— я буду въ прав честно забыть свой долгъ. Ну! увидимъ.

У двери въ садъ появляется Бридулинъ.

Бридулинъ. (Полуотворяя дверь.) Вы одн?
Шубина. Какой глупый вопросъ!.. Конечно, одна. Еслибъ была не одна, я-бы васъ не позвала.
Бридулинъ. О! моя божественная…

Входитъ, — дверь за нимъ захлопывается и раздается сильный звонъ электрическаго звонка, продолжающійся непрерывно до той минуты, какъ Шубинъ его остановитъ.

Шубина. Звонокъ!? Я не понимаю…
Бридулинъ. Что за телеграфъ?..
Шубина. Заставьте-же его замолчать… какая гадость!
Бридулинъ. Я васъ хотлъ просить…
Шубина. Это въ двери,— слышите…
Бридулинъ. (Бжитъ къ двери.) Дверь заперлась, невозможно отворить…

Входитъ Илья.

Илья. Что прикажете?
Шубина. Это не я звонила, это баринъ… (Звонокъ сильне.) Да тутъ западня… да!.. западня . мы пропали!— уйдите скорй!
Бридулинъ. Куда?
Шубина. Туда, Съ главнаго входа… (Бридулинъ идетъ въ глубину и встрчаетъ вышедшаго изъ кабинета Шубина.) Попался!
Шубинъ. (Идетъ къ садовой двери и останавливаетъ звонокъ. Иль.) Ступай.
Илья. Вотъ теб, бабущка, и Юрьевъ день!..

Уходитъ.

X.
ШУБИНА, БРИДУЛИНЪ, ШУБИНЪ.

Шубинъ. Съ вами, обольстительный юноша, мы поговоримъ позже. пока… вы, кажется, собиралисъ уйти?
Бридулинъ. Да, кажется… мн тоже кажется… но какъ?
Шубинъ. (Отворяя садовую дверь.) Сюда.
Бридулинъ. Безъ музыки?
Шубинъ. Безъ музыки.
Бридулинъ. Глубоко вамъ обязанъ.

Уходятъ. Шубинъ рзко затворяетъ за нимъ дверь.

Шубина. Вотъ онъ кризисъ-то… Вотъ что называется кризисъ. Ну!— тмъ лучше!

XI.
ШУБИНЪ и ШУБИНА.

Шубинъ. Теперь, сударыня, поговоримте съ вами, объяснимтесь, если вамъ угодно. (Показываетъ ей кресло, она садится.) Вы, вроятно, спрашиваете себя: какимъ это образомъ я узналъ, что вашъ Анатоль, вопреки моему желанію, бываетъ здсь всякій разъ, какъ меня нтъ дома?
Шубина. Нтъ, я себя объ этомъ не спрашиваю.
Шубинъ. Нтъ? Ну-съ, такъ я вамъ самъ скажу. На дняхъ я былъ въ клуб,— онъ входитъ… я слышу этакія легенькія пересмшки изъ-за совершенныхъ пустяковъ: на его сюртук висла коротенькая розовая шерстинка, и это замтили. Онъ сконфузился и говоритъ такъ громко, съ замтной аффектаціей: ‘вотъ сейчасъ видно, что я обдалъ у сестры’. Бросаетъ шерстинку на полъ. Я незамтно подкрадываюсь, подбираю ее, приношу сюда… сравниваю съ моткомъ шерсти въ вашей рабочей коробк… тотъ-же цвтъ, капля въ каплю. Фактъ былъ слишкомъ убдителенъ, чтобъ стоило искать еще новыхъ доказательствъ.
Шубина. Продолжайте.
Шубинъ. Позвольте-же наконецъ спросить: чмъ вы такъ раздражены на меня, что дошли даже до обмана и интриги съ молодымъ повсой?.. я, право, мужъ не дурной: я не грубъ, не золъ, не скряга, не расточитель. Я постарался вамъ устроить жизнь пріятную во всхъ отношеніяхъ. Я никогда не выхожу изъ себя, желанія мои самыя умренныя. Жизнь я веду правильную, ради этого и женился. Конечно, я не могу служить моделью античной статуи, но вншность моя довольно представительная. Правда, я не обладаю вулканическими страстями, но все-таки время отъ времени не чуждъ порывовъ нжности… Словомъ, оставаясь вполн скромнымъ, я позволю себ думать, что вы должны быть со мной настолько счастливы, насколько всякая жена Можетъ этого пожелать. (Шубина громко смется.) Какъ? вамъ смшно?..
Шубина. Это восхитительно! Честное слово!.. насколько всякая жена!.. почемъ-же я могу это знать?.. потому что вы мн это говорите?.. но до какой степени можетъ быть счастлива жена? гд у меня мрка для этого? гд?
Шубинъ. То-есть какъ-же…
Шубина. Вы не понимаете?.. Ну, когда вы вашимъ пріятелямъ говорите: у меня прелестная жена,— вы судите по сравненію съ другими женщинами… на чемъ-же я могу основывать мои сравненія, чтобъ объявить васъ безукоризненнымъ мужемъ?
Шубинъ. Я…
Шубина. Нтъ, это изумительно!… Эта самоувренность мужчинъ… Чудесное устроили вы намъ общественное положеніе, очень выгодное… для васъ… вы молоды: шали, бурли, развлекайся!… ‘веселись, мой мальчикъ’,— говоритъ мамаша — ‘пускай перебсится!’ — прибавляетъ папаша… и юноша скачетъ, сломя голову, отъ блондинки къ брюнетк и къ рыжей… ‘Урра!! да здравствуетъ молодость!’ — пока наконецъ утомленный, истрепанный и разбитый онъ скажетъ: ‘уфъ! ужь не женится ли мн?’… ему кинутъ на руки слабую, молодую двушку, неопытную и безпомощную, прямо изъ-подъ крылышка матери… Бдняжка не знаетъ ничего въ жизни, кром того, что отъ нея скрываютъ, — ничего въ природ, кром того, что ей запрещаютъ,— ничего въ любви, кром того, что она сама угадала… Усталый мужъ небрежно принимаетъ ее въ свою собственность и говоритъ: ‘ты очень счастлива, дитя мое, что теб достался такой мужъ, какъ я… никто не уметъ любить больше меня’. Несчастное молодое существо, чувствуя тутъ маленькую подлость, вздыхаетъ и задумывается: ‘какъ? въ самомъ дл? только-то И было?… а я-то воображала!’… Наивная овечка умиляется и вритъ, равнодушная женщина примиряется, но жена, настоящая жена… говоритъ себ: ‘вздоръ! глупости!— бываетъ лучше… Не изъ-за этой сладкой водицы разгараются страсти до безумія… до преступленія… Ради такихъ прсныхъ радостей Ромео не подвергалъ бы себя опасности полетть Кубаремъ съ балкона… Леандръ не переплывалъ бы моря… стоило того!! бываетъ иначе и прекрасне’… И эта жена ищетъ, и разузнаетъ… и посл долгихъ изученій она по крайней мр въ состояніи сказать мужу прямо въ глаза: вы меня обманули!
Шубинъ. Вра Михайловна!..
Шубина. (Энергично съ возрастающимъ паосомъ.) Вы обманули меня… впрочемъ везд и всегда это одно и то же… Что такое бракъ для васъ?— послдняя станція… для насъ это первая. Для мужа конецъ тамъ, гд для жены начало… Боже, какія у меня были прелестныя мечты въ институт!… что только страсть можетъ дать намъ блаженства, все это чуялось мн въ замужеств. Мужъ герой и любовникъ! я его воображала молодымъ, прекраснымъ, томнымъ, изящнымъ, то сдержаннымъ и покорнымъ, то упрямымъ и деспотичнымъ… то онъ пресмыкался у моихъ ногъ, то бросался на меня какъ тигръ, чтобы задушить меня въ своихъ объятіяхъ… словомъ, все Великолпныя фантазіи… (Мгновенно мняя тонъ не презрительный)… и вмсто того: Боже ты мой! однообразное постукиваніе маятника… монотонное шипніе супа въ кострюл на кухонной плит, въ то время какъ я скучливой и вялой рукой снимаю съ него цну… (Снова волнуясь)… и никогда ни соли, ни перца… ничего такого, что оживляетъ и даетъ вкус’… я обращаюсь къ вашему изношенному, сердцу, къ вашей житейской опытности, и говорю: ‘во мн течетъ молодая, здоровая кровь, я, чувствую какую-то непонятную мн жажду наслажденій… ради Бога умоляю, немножко трюфелей, шампанскаго’!!… а вы отвчаете (Равнодушно), ‘нтъ, лучше и здоровй рубленую котлетку съ жаренымъ картофелемъ’… (Зло) благодарю!
Шубинъ. Я, ей-Богу, не знаю, чего вы хотите?… не могу же я, въ самомъ дл, изъ-за пикантности приключенія одться калабрійскимъ разбойникомъ и влзть къ вамъ въ спальню чрезъ окно.
Шубина. Еще бы..!! вс эти вещи длаются тамъ, гд любовь увлекаетъ… во дни горячей юности… вы тоже ихъ длывали — въ оное время.
Шубинъ. Когда?
Шубина. Вы тоже какъ-то разъ чуть было не задохлись въ платяномъ шкафу, куда васъ случайно заперъ нежданно воротившійся хозяинъ.,
Шубинъ. Откуда вы знаете?…
Шубина. Вы тоже наряжались дамой и являлись пансіонской подругой къ хорошенькой тетушк Анны Семеновны.
Шубинъ. Вдь, это было такъ давно! такъ давно!…
Шубина. Но тутъ была страсть, романъ, экзальтація!…
Шубинъ. Силы небесныя!…
Шубина. Ну, а я?— Обо всемъ этомъ я знаю только по отдаленнымъ намекамъ.
Шубинъ. И слава Богу.
Шубина. Потому что общество къ намъ относится не какъ мать, а какъ злая мачиха.
Шубинъ. Что-же вамъ угодно отъ общества?
Шубина. Чтобъ у насъ были равныя права съ мужчинами. вы веселитесь, — дайте веселиться и намъ… Мы скучаемъ,— скучайте и вы.
Шубинъ. Да еслибъ двушка продлывала хоть малйшую долю того, что мы продлываемъ, разв бы нашелся хоть одинъ такой сумасбродъ, чтобъ на ней жениться?
Шубина. Вдь, находятся-же такія сумасбродки, что выходятъ замужъ, несмотря на вс ваши продлки.
Шубин. Но, чортъ возьми! между мужчиной и женщиной цлая пропасть.
Шубина. Конечно… и эта пропасть — бракосочетаніе.
Шубинъ. Тутъ мн отвтить больше нечего.
Шубина. Я и не прошу отвта… бросимъ соціальную философію — къ длу…
Шубинъ. То-есть, къ разговору обо Анатоль Власьич.
Шубина. Только что передъ вашимъ нелпымъ появленіемъ я хотла высказать ему требованія, которыми-бы остался доволенъ самый притязательный мужъ.
Шубинъ. Жалю, что я вамъ помшалъ.
Шубина. На то вы законный супругъ, чтобъ длать глупости.
Шубинъ. Итакъ, вы, хотли…
Шубина. Я буду откровенна… Еслибъ я не была добродтельна, я бы поступила совсмъ иначе
Шубинъ. Да-съ.
Шубина. Но я добродтельна… къ несчастію… Мн съ юности втолковали много фальшивыхъ идей, вздорныхъ предразсудковъ, я еще не съумла отъ нихъ освободиться… Въ числ прочихъ суеврій я еще настолько мелочна, что имю слабость считать очень важной вещью клятвы врности, данныя вамъ при внчаньи… Мой разсудокъ, конечно, говоритъ мн, что моимъ незнаніемъ злоупотребили, чтобъ выманить у меня это общаніе, такъ какъ я не понимала его значенія… Ну, глупо или умно, — я дала клятву, я ей врна.
Шубинъ. Вы очень добры.
Шубина. Будьте же добры и вы… отдайте мн эту клятву назадъ… Мы не можемъ жить вмст… давайте сдлаемъ формальный разводъ, покажите себя тоже великодушнымъ героемъ, откройте мн дверь къ жизни свободной, чтобъ я себя не упрекала за каждый лишній взглядъ или пожатіе руки… будьте великодушны!— это васъ высоко подниметъ въ моихъ глазахъ.
Шубинъ. Но, бдная моя Вра, если ты думаешь, что съ твоимъ Анатоліемъ теб будетъ лучше…
Шубина. Я не знаю… я не могу судить, не испытавши…
Шубинъ. Сообрази только…
Шубина. Довольно… я больше ничего не хочу слушать… Я вамъ даю два дня на размышленіе. Подумайте, посовтуйтесь…. справьтесь…. Но знайте, что прежними друзьями насъ можетъ сдлать одинъ только разводъ.

Уходитъ.

Шубинъ. Прежними друзьями!?… да, да,— ты, можетъ быть, права… да, не испытавши, судить нельзя… я начинаю понимать чего теб нужно… Прекрасно! Превосходно!

Входить Покорскій.

Покорскій. Ну!… ты, кажется, повеселлъ?
Шубинъ. Слышалъ ты, что она тутъ говорила?.. слышалъ?.. сознайся, что есть большая доля правды въ ея словахъ.
Покорскій. Можетъ быть, можетъ быть, мн все равно.
Шубинъ. Знаешь ли ты, что я теперь люблю ее больше, чмъ когда-нибудь?!… Еслибъ ты видлъ, какъ горли ея глаза и какъ умно она меня тутъ отдлывала,— сколько огня! какая сила!… я готовъ былъ зацловать ее до безумія!.. Хорошо, я соглашусь на разводъ.
Покорскій. Любишь больше прежняго, а хочешь съ ней разстаться?
Шубинъ. Кто теб говоритъ разстаться?— напротивъ, пріобрсти ее заново.
Покорскій. Какъ?
Шубинъ. Разводомъ.
Покорскій. Развестись съ женой, чтобъ этимъ ее пріобрсти?… Чортъ тебя знаетъ, что ты врешь.
Шубинъ. Ей нужно мое великодушіе, мой героизмъ… какъ мужъ, я ей не интересенъ, чтобъ быть интереснымъ, надо развестись. Она хочетъ судить по опыту, сдлаемъ опытъ.
Покорскій. Какой?
Шубинъ. Пойдемъ ко мн въ кабинетъ… тамъ все обговоримъ и обдумаемъ хорошенько… Дуракъ я былъ! къ чему эта трагедія?… я хотлъ вызвать на дуэль и убить этого шелопая… зачмъ? когда онъ можетъ самъ себя убить своей пошлостью… Пойдемъ… я обожаю мою жену!… я обожаю ее! и потому да здравствуетъ разводъ! да здравствуетъ комедія!… Пойдемъ!

Занавсъ.

ВТОРОЕ ДЙСТВІЕ

Та же комната.

Шубинъ на сцен. Зина вноситъ пальто и шляпу Шубиной.

I.
ШУБИНЪ и ЗИНА.

Шубинъ. Зачмъ вы это несете, Зина?
Зина. Барыня узжаютъ.
Шубинъ. Куда?
Зина. Да говорили, къ Троиц хотятъ на два дня ухать.
Шубинъ. Оставьте здсь пальто и шляпу.
Зина. Но барыня приказали…
Шубинъ. Скажите ей, что я такъ распорядился. Барыня не подетъ.
Зина. Он очень прогнваются… он и такъ сердиты.
Шубинъ. (Строго.) Кто здсь хозяинъ?! (Беретъ у нея пальто и шляпу и кладетъ къ сторон). Ступайте.

Зина пожимаетъ плечами и уходитъ.

II.
ШУБИНЪ одинъ, потомъ ШУБИНА.

Шубинъ. Къ Троиц!— что это вдругъ за припадокъ богомолья?.. ужь не сговорились ли они вмст туда хать?.. надо мн узнать, до чего у нихъ дошло…
Шубина. (За сценой. Взбшена.) Баринъ приказалъ!! посмотримъ…
Шубинъ. Вотъ она.
Шубина входитъ крайне раздраженная.
Шубина. Что это значитъ, милостивый государь?.. Въ ту самую минуту, какъ я жду отъ васъ моего права на свободную жизнь, вы выказываете самое дикое насиліе и деспотизмъ?!.. Вы запрещаете мн хать!?
Шубинъ. Позвольте, дружокъ мой… Прежде всего… (Идетъ мимо нея къ двери, которую она оставила отворенной, затворяетъ дверь, подходитъ къ жен и хочетъ усадить ее на диванчикъ, она сопротивляется, онъ нжно упрашиваетъ.) Пожалуйста… (Она садится.) Такъ. (Присаживается.) Вотъ какъ мы впередъ всегда будемъ разговаривать другъ съ другомъ… рука съ рукой и добрыми друзьями.
Шубина. (Поражена.) Что это значитъ?
Шубинъ. Значитъ, что ваши ожиданія васъ не обманули: я обдумалъ ваше предложеніе и даю моё согласіе.
Шубина. На разводъ?!
Шубинъ. Если вы этого желаете.
Шубина. Отчего-же вы такъ медлили ршиться?
Шубинъ. Я не скрываю, что это мн было тяжело.
Шубина. (Начиная веселть.) И все-таки ршаетесь, чтобъ сдлать мн удовольствіе.
Шубинъ. Да.
Шубина. (Почти радостно.) Мы разведемся формально, по закону, и я буду совсмъ свободна?
Шубинъ. Когда хотите.
Шубина. (Схватываетъ его за голову и жадно цлуетъ.) О! какой ты милый!! Какой ты милый! какъ я тебя люблю!.. (Останавливая порывъ, серьезно.) Но, вдь, это серьезно? ты не обманываешь меня? не лукавишь?.. я обрадовалась не напрасно?.. Мы въ самомъ дл разведемся,— это ршено?
Шубинъ. Безповоротно.
Шубина. О, мой безцнный! мой единственный!!.. какое счастье!.. Но какъ?
Шубинъ. Объ этомъ посл… Теперь давай только радоваться этой блаженной минут… радоваться, что мы ршаемся развестись, и притомъ такъ честно…
Шубина. Такъ, отъ всего сердца.
Шубинъ. Врочекъ мой прелестный!.. И какъ это просто: перестаешь другъ другу нравиться, ну и разводъ… самый нжный, дружескій разводъ, вмсто того, чтобъ вчно грызться и пускаться на плутовскія продлки и безобразія.
Шубина. О! что касается безобразія, мой голубчикъ, ужь коли ты захочешь, ты на это мастеръ.
Шубинъ. Ну, да и ты не безъ плутовства… Теперь мы можемъ надъ этимъ смяться,— неправда-ли? теперь это не злитъ.
Шубина. Ха, ха!.. Теперь это только смшно. (Весело.) Ужь и шпіонилъ же ты за мной,— этакій толстый тиранъ.

Щиплетъ его за подбородокъ.

Шубинъ. Ну, не такъ, какъ бы надо.
Шубина. Спасибо!— а твой электрическій трезвонъ?
Шубинъ. Ха, ха! звоночки!?.. вдь не дурно было придумано.
Шубина. Смшне всего, что я вдь слышала, какъ ты ночью работалъ,— и все мн думалось: кто это тамъ возится!?.. и какія страсти я потомъ видла во сн: что ты насъ подстерегаешь съ кинжаломъ!.. или, что ты точишь кухонный ножъ!
Шубинъ. Хе, хе!.. Въ самомъ дл?
Шубина. Какія глупости иной разъ пригрезятся.
Шубинъ. Да… меня тоже частенько безпокоили тревожные сны… потому что… потому что я никакъ не могъ понять одной вещи. Твой Анатоль бывалъ здсь часто безъ меня… какъ это онъ узнавалъ, что меня нтъ дома?
Шубина. (Смясь.) Ахъ, ты мой дурашка. (Серьезно.) Ты не будешь сердиться?
Шубинъ. Нисколько.
Шубина. Наврно?
Шубинъ. Да нтъ-же… я теперь и права не имю.
Шубина. Ну, такъ… у насъ былъ условленный знакъ. Здсь въ этой комнат.
Шубинъ. Здсь?
Шубина. Поищи-ка…
Шубинъ. Въ окн.
Шубина. Ну, конечно, въ окн.
Шубинъ. Большой листъ бумаги, и ты писала на немъ углемъ?
Шубина. Вотъ глупо выдумалъ!
Шубинъ. Свчой этакъ..

Показываетъ движенье вверхъ и внизъ.

Шубина. Нтъ, ты не догадаешься, я лучше скажу… Штора.
Шубинъ. Штора!?
Шубина. Смотри… такъ — значитъ онъ дома. (Спускаетъ до половины.) Онъ собирается уходить… (Спускаетъ всю штору.) Онъ ушелъ.
Шубинъ. Прелестно… но опасно… если случайно прислуга…
Шубина. Прислуг было запрещено трогать штору… одна только Зина могла, но она была въ секрет.
Шубинъ. И не выдавала тебя! честная двушка… Такъ твой красавецъ Анатоль… я говорю красавецъ, чтобъ сдлать теб удовольствіе… но, между нами… Будто ужь онъ такъ увлекателенъ, твой Анатоль?
Шубина. Ахъ, Господи!— онъ не дуренъ, онъ мужчина. Притомъ-же у меня такъ мало знакомыхъ… нельзя быть слишкомъ строгимъ.
Шубинъ. Словомъ, ты влюбилась по уши.
Шубина. Ну! не надо преувеличивать.
Шубинъ. Но скажи пожалуйста… такъ какъ мы теперь ничего другъ отъ друга не скрываемъ,— не такъ ли?
Шубина. Зачмъ теперь скрывать?
Шубинъ. Напротивъ… даже въ видахъ развода, надо все наружу… такъ вотъ: ты мн вчера намекнула, что строго уважаешь клятву супружеской врности… что-жь это не шутя? это правда?
Шубина. Горькая правда!— разумется…
Шубинъ. Радость моя, вдь теперь ужь все равно, теперь ужь лгать не для чего.
Шубина. Я не лгу.
Шубинъ. Ты не позволила себ ни малйшаго увлеченія?
Шубина. Ни, ни, ни, ни… малйшаго.
Шубинъ. За вс три мсяца вашей любви?
Шубина. Четыре мсяца, Алеша, четыре…
Шубинъ. Неужели четыре?— я думалъ три.
Шубина. Ужь поврь мн. Кому-жь это лучше знать?
Шубинъ. Тмъ удивительне, что ни малйшей шалости.
Шубина. Ахъ, голубчикъ, еслибъ ты зналъ, какъ все это стснительно!— всегда у тебя кто-нибудь на ше… никакъ нельзя остаться наедин.
Шубинъ. Но вдь вы не только здсь встрчались, вы назначали другъ другу свиданія и въ другихъ мстахъ?
Шубина. О. да… на бульвар, въ концерт… на постоянной выставк картинъ, тамъ всегда мало народу.
Шубинъ. И везд вы только разговаривали?
Шубина. Очень нжно и ласково.
Шубинъ. И при этомъ ничего серьезнаго? Онъ даже не поцловалъ?
Шубина. А, нтъ… поцлуи…
Шубинъ. Были?
Шубина. Да, но это не серьезно. Ты говоришь — ничего серьезнаго.
Шубинъ. Ну, все-таки…
Шубина. Да теперь-то какое теб дло до всего этого?
Шубинъ. Оно забавно…
Шубина. Такъ я теб по порядку разскажу… первый поцлуй четыре мсяца назадъ… въ плечо… на балу, подавая мою шубу… второй ныншнимъ лтомъ… но въ самомъ дл, ты нисколько не Сердишься?
Шубинъ. Ты видишь сама.
Шубина. Второй ныншнимъ лтомъ… между двумя дверьми сюда, въ руку, — у меня были открытые рукава… онъ даже укусилъ.
Шубинъ. Третій поцлуй?
Шубина. Третій. недлю тому назадъ, въ шейку… мы вмст разсматривали рисунокъ вышивки.
Шубинъ. Потомъ?
Шубина. Больше ничего… ей-Богу… чтожь-бы мн теперь мшало сказать?
Шубинъ. Стало быть, ничто не мшаетъ и показать вашу переписку.
Шубина. Ты хочешь прочитать его письма?.. они здсь.
Шубинъ. Скажите! А я то перерылъ все кругомъ.
Шубина. Ха, ха! они у тебя подъ рукой.
Шубинъ. Въ рабочемъ столик? тутъ потайной: ящикъ.
Шубина. Разъ, два, три…

Прижимаетъ пружинку, ящикъ отпирается.

Шубинъ. Восхитительно!.. нтъ, какая ты умница…
Шубина. (Вынимая ящикъ.) Вотъ они вс, по числамъ подобраны,— я аккуратна.
Шубинъ. Покажи мн послднее.
Шубина. Вотъ… видишь, я карандашомъ надписала десятое сентября.
Шубинъ. Сегодня двнадцатое. Такъ. (Читаетъ.) ‘Божество мое Вра, сегодня сто двадцать второй день съ тхъ поръ, какъ я высказалъ вамъ признаніе любви, и все еще остаюсь при томъ, что было въ первую минуту… Вра, сжальтесь надъ моими страданіями’.
Шубина. Бдный мальчикъ!
Шубинъ. (Про себя.) Уфъ, слава Богу!.. (ей.) А это что за вещицы?., Цвты какіе-то, ленточки…
Шубина. А! это музей святыхъ воспоминаній.
Шубинъ. Цлый музей!.. Обожженная спичка?
Шубина. На память о томъ, какъ ты дв недли тому назадъ намъ задалъ такого страху…
Шубинъ. Напримръ?
Шубина Вечеромъ ты неожиданно вернулся домой… Я совершенно спокойно разговаривала съ Анатолемъ,— вдругъ, слышу, хлопнула дверь, и я едва успла потушить лампу. Мы остались въ темнот и притаили дыханье. Ты входишь, бранишь Илью и ощупью доходишь до камина., тамъ ты находишь спички… берешь одну: чиркъ,— вспыхиваетъ и гаснетъ, другую,— вспыхиваетъ и гаснетъ… третью… даже не вспыхиваетъ… больше не было. Ты бранишься и уходишь въ кабинетъ. Анатоль могъ воспользоваться этой минутой и ускользнуть, а я отыскала спичку и сберегла ее въ благодарность за ея высокое покровительство.
Шубинъ. А я и не чуялъ… ха, ха… (Разсматривая.) Пуговица какая то?
Шубина. Ты не узнаешь?.. Ты самъ ее какъ-то нашелъ здсь на ковр и говоришь Зин: вотъ пуговица оторвалась отъ моего пальто, надо пришить… (Разражаясь смхомъ,) а это Анатоль ее потерялъ…
Шубинъ. (Съ искусственнымъ смхомъ.) Очень смшно… (роясь въ ящик.) Черепокъ…
Шубина. Обломокъ моей чашки, подъ названіемъ ‘бшенный порывъ’.
Шубинъ. Ба! очень интересно, разскажи…
Шубина. Это длинная исторія.
Шубинъ. Ничего… разскажи пожалуйста!
Шубина. (Садится къ нему на колна.) Помнишь, два мсяца назадъ мы съ тобой вмст здили на одинъ день въ деревню. Ты еще тогда не подозрвалъ ухаживанья Анатоля, и мы не ссорились. Я приказала ему, чтобъ онъ тоже былъ тамъ и ждалъ меня подл старой развалившейся оранжереи… я думала поболтать съ нимъ полчасика, пока ты будешь заниматься хозяйствомъ.
Шубинъ. И ради полу часика ты заставляла его хать за пятнадцать верстъ!
Шубина. Ему все равно нечего длать . Теб тяжело, дружокъ, что я все сижу,— у тебя нога устанетъ?
Шубинъ. Нтъ, нтъ, сиди.
Шубина. Только въ деревн… утромъ я проспала и, когда пошла на свиданье нарочно обходомъ подл ручейка, вижу, ты идешь по саду — и прямо къ оранжере. Можешь представить мой ужасъ? Я кричу теб: ‘Алеша, куда ты?’…. думаю, Анатоль услышитъ и спрячется… а ты мн въ отвтъ: ‘хочу осмотрть оранжерею’… Боже! ты наврно его найдешь!… вн себя я прыгнула въ ручеекъ и кричу: ‘спаси меня, поступилась!’… ты пришелъ, на рукахъ снесъ меня домой, и все мшалъ мн переодваться… помнишь?
Плутовски ударяетъ его по носу.
Шубинъ. А Анатоль сидлъ въ оранжере?!
Шубина. Два дня. Мы, вдь, сейчасъ же ухали… такъ онъ и не видалъ меня… Но за то здсь, когда мы встртились, я въ оправданье разсказала ему все, какъ было… и какъ ты вытиралъ мои ножки, и какъ ты цловалъ ихъ… Анатоль до того на это разсердился, что разбилъ мою чашку. Мн очень понравился въ немъ этотъ бшеный порывъ,— и оттого я спрятала черепокъ и прозвала его: ‘бшеный порывъ’.
Шубинъ. Скажите, пожалуйста! ей нравятся бшеные порывы!..
Шубина. Иногда…. и давно теб пора это знать.

Смется и цлуетъ его, входятъ Бридулинъ.

III.
Т-ЖЕ и БРИДУЛИНЪ.

Шубина. Анатоль Власьичъ!
Шубинъ. Да. Я ему писалъ, прося придти сюда
Бридулинъ. (Про себя.) Если затмъ, чтобъ любоваться такими нжностями.
Шубинъ. Пожалуйте, пожалуйте, молодой человкъ, васъ то мы и ждемъ. (Шубина встала, Бридулинъ подходитъ.) Ну съ, мой юный другъ, стало быть, вы никакъ не можете совладать съ этой любовью?.. Ваша страсть дошла до крайнихъ предловъ?
Бридулинъ. Алексй Христофорычъ…
Шубинъ. Мн Вра все разсказала… и про спичку, и про бшеный порывъ, и про поцлуи: въ шейку, въ плечико, ишь злодй!— какъ онъ быстро шагаетъ… вы, какъ слышно, даже кусаетесь.
Бридулинъ. (Глядитъ въ изумленіи на Шубину, которая смется.) Вамъ извстно?..
Шубинъ. Итакъ, Вра Михайловна вамъ необходима? вы безъ нея жить не можете.
Бридулинъ. Я удивленъ…
Шубинъ. Ну, милый молодой человкъ, возьмите ее, я вамъ ее уступаю.
Шубина. (Смясь.) Онъ не понимаетъ.
Шубинъ. Посредствомъ развода.
Шубина. Мы разводимся, слышите?
Шубинъ. И вы на ней женитесь, я васъ женю.
Бридулинъ. Разводъ?!
Шубинъ. Мы дружески обсудили этотъ вопросъ: я и вотъ это милое дитя, и мы совершенно между собой согласны… Дло обдумано, взвшено, ршено. Я подаю въ отставку, и вы: поступаете, на службу.
Бридулинъ. Мои надежды не шли. такъ далеко…
Шубинъ. Врю, врю, мой дорогой… получить прелестную жену и съ ней вмст полтораста тысячъ рублей приданаго.,
Бридулинъ. Полтораста,.
Шубинъ. Тысячъ рублей… Женитьба по любви и въ тоже время хорошенькая афера… Такъ какъ вдь у васъ ничего нтъ, вы промотали наслдство вашего отца, вы живете милостыней вашей матушки… И! вы счастливчикъ!
Бридулинъ. Такъ это въ самомъ дл правда? Какъ мн благодарить васъ!?.. вы мой благодтель.
Шубинъ. Ну, ну . довольно восторговъ и изліяній… будемъ практичны: сядемте и поговоримъ о томъ, какой путь избрать для развода…
Бридулинъ. Давайте, давайте… самый скорый путь.
Шубина. (Потирая руки.) Самый скорйшій.

Услись.

Шубинъ. Да, но, милые дти, скоро только сказка сказывается. Статьи о прекращеніи и расторженіи браковъ въ устав духовныхъ консисторій показываютъ намъ, что это вещь не легкая…
Шубина. Ахъ, очень, очень трудная вещь… я вдь основательно изучила эту книгу.
Шубинъ. Есть нсколько поводовъ, по которымъ у насъ, въ Россіи, допускается разводъ. Изъ нихъ чаще всего прибгаютъ, какъ къ лучшему якорю спасенія, къ супружеской неврности… это считается въ общежитіи честнйшимъ и законнйшимъ исходомъ для развода… ну-съ, предупреждаю васъ, что я никакъ на это не соглашусь… Мн отвратительна эта комедія искусственнаго преступленія, гд одни на себя наговариваютъ, другіе лжесвидтельствуютъ.
Шубина. И мн тоже… Нашъ разводъ долженъ быть чистъ и не запятнанъ, какъ алмазъ.
Шубинъ. За симъ слдующія основанія: желаніе обоихъ супруговъ постричься въ монашество.
Шубина. Благодарю васъ. Я еще для этого за. мою жизнь слишкомъ мало нагршила.
Бридулинъ. Да вдь и не могу же я жениться на монашенк.
Шубинъ. Потомъ идетъ… можетъ быть, самое пригодное: безвстное отсутствіе одного изъ супруговъ… Я бы могъ на время ухать куда-нибудь…
Шубина. (Съ укоромъ.) На время… на пять лтъ! самое пригодное! пять лтъ нужно! Я вдь знаю… Вообразите же себ, какъ это я буду, сложа ручки, терпливо выжидать пять лтъ между двумя мужьями, когда одинъ изъ нихъ ужь пересталъ быть мужемъ, а другой еще только въ ожиданіи. Шутки въ сторону, вообразите себ, возможное-ли это дло?
Шубинъ. Почти невозможное… но, вдь, кром этого остается только мое сумасшествіе или наказаніе, сопряженное съ лишеніемъ всхъ правъ состоянія… я долженъ сдлать какое нибудь преступленіе, чтобъ меня сослали въ Сибирь.
Шубина. О, еслибы тебя сослали, я бы пошла за тобой!
Бридулинъ. Благодарю васъ… Да что-же вы сметесь надо мной, что-ли? Въ самомъ дл вы хотите развода или нтъ?
Шубинъ. Вотъ вы, молодой человкъ, какой горячій! Въ то время, какъ я за васъ думаю и стараюсь, вы меня же упрекаете.
Шубина. Да, это съ вашей стороны просто безсовстно.
Шубинъ. Итакъ, вс обычныя основанія никуда не годятся, и я придумалъ совершенно новый и не бывалый способъ развода… Вы, вроятно мало обратили вниманія на главу шестую устава, параграфъ 229. Слушайте: ‘браки прекращаются смертью одного изъ супруговъ’… Чувствуете ли вы, какой глубокій смыслъ сокрытъ въ этихъ словахъ?
Шубина. Ровно никакого смысла… Кто-же не знаетъ, что если ты умрешь, я буду вдова?
Шубинъ. За то какъ это просто: стоятъ мн только умереть, и мы оба свободны.
Шубина. Особенно ты… на томъ свт.
Бридулинъ. Никогда, Алексй Христофорычъ, я не допущу этого.
Шубинъ. Наивный юноша! не воображаете-ли вы, что я изъ любезности къ вамъ хочу Себ пустить пулю въ лобъ?— и не думаю… Можно отлично умереть, оставаясь въ живыхъ.
Шубина. Какъ-же это?
Шубинъ. Дитя мое, ты должна знать, что въ сущности на свт людей совсмъ нтъ, а есть паспорты, виды на жительство и документы. Что мы такое безъ документа?— отвлеченное понятіе… куда мы можемъ сунуться? что начать? Не я женился на теб, а мой документъ женился на твоемъ документ… мой паспортъ на твоемъ. Не будь документовъ, и нашего брака какъ не бывало.
Шубина. Ахъ, какой ты умный! (Бридулину.) Неправда-ли, какой онъ умный?
Шубинъ. Положимъ, я ду путешествовать… подальше куда-нибудь, лучше всего въ Америку… Тамъ мой документъ умираетъ, за нкоторую сумму золота его похоронятъ, и твоему документу выдадутъ свидтельство, что ты вдова… ты здсь выходишь замужъ, а я, за другую сумму золота, достаю себ новый паспортъ и являюсь гражданиномъ американскихъ штатовъ.
Шубина. Ахъ, какъ умно!! (Бридулину.) Нтъ, вы бы никогда ничего такого не выдумали.
Шубинъ. Но прежде всего никому объ этомъ ни слова. Узнаютъ нашу тайну, планъ не удастся.
Бридулинъ. Понятно.
Шубинъ. Такимъ образомъ, мой ангелъ, мы обдлаемъ всю эту исторію не въ пять лтъ, а въ какихъ-нибудь пять мсяцевъ.
Шубина. И это слишкомъ довольно
Бридулинъ. Даже слишкомъ много.
Шубинъ. Скоре нельзя. Надо время на путешествіе, надо сдлать духовное завщаніе, по которому все мое состояніе досталось-бы мн… то-есть, этому американцу… и вотъ въ виду всего этого, дти мои, у меня къ вамъ просьба. Вы видите, я безконечно уступчивъ,— мое великодушіе, смю сказать, безпримрно… и потому не будьте къ нему неблагодарны.
Бридулинъ. Какъ вы можете думать…
Шубина. Никогда.
Шубинъ. Я умоляю васъ, будьте терпливы. Пока мой документъ не умеръ, уважайте мою честь, какъ до сихъ поръ ее уважали,— даже немножко больше. Такъ напримръ: я бы на вашемъ мст совсмъ сократилъ поцлуи, они опасны… Передъ вами еще много жизни, дточки, вы себ отнимите свжесть этой радости… Вамъ, молодой человкъ,— я это въ особенности для васъ говорю… вамъ даже не разсчетливо, если только можно при страстной любви говорить о разсчет… не разсчетливо часто встрчаться съ ней. Невсту съ приданымъ двадцать тысячъ годоваго доходу не скоро найдете,— и потому надо быть очень осмотрительнымъ въ эти пять мсяцевъ ожиданія… Въ пять мсяцевъ страсть можетъ перегорть… я-бы совтовалъ вамъ…
Шубина. Да, посовтуй ему,— ты все это лучше понимаешь… Шубинъ. Бываетъ часто, что иной не въ состояніи обдать, потому-что жадно накинулся на вкусную закуску. Не длайте такой глупости… будьте скупы на свиданья… не забывайте правила, что ничто такъ не сближаетъ людей, какъ разлука.
Бридулинъ. Такъ вз думаете…
Шубинъ. На вашемъ мст я бы сейчасъ-же ухалъ отсюда,— Ну, хоть къ маменьк въ деревню.
Бридулинъ. Ахъ! Алексй Христофорычъ!!
Шубинъ. Это совтъ житейской мудрости… (Бридулинъ и Шубина глядятъ печально.) Испытайте себя… это совтъ друга… ну надюсь, не послдній мой совтъ. Когда вы будете обвнчаны, дти мои, неправда-ли, вы позволите мн время отъ времени васъ навщать… У вашего самоварчика найдется и мн мстечко… въ праздничные и воскресные дни вы позовете меня обдать.
Шубина. (Съ чувствомъ пожиная ему руку.) О, непремнно!…
Бридулинъ. Я заране приглашаю.
Шубинъ. Какъ вы добры… О, Господи!.. я могу быть тоже вамъ полезнымъ… Мой совтъ, моя опытность, мое глубокое знаніе ея характера, ея привычекъ,— особенно въ денежномъ отношеніи… я буду руководить васъ… потому-что и съ двнадцатью тысячъ дохода широко не разъдешься, особенно, когда привыкъ тратить двадцать тысячъ… (Бридулинъ смущенъ.) Ну, да. съ нкоторой бережливостью… конечно, для Вры Михайловны это будетъ жертва…. но это большое счастье приносить жертвы любимому человку… и я, глядя на ваше счастье, буду въ прав сказать, что это благодаря мн… нтъ, право это слишкомъ глупо: я совсмъ растроганъ… (Обнимая жену.) Мое милое, дорогое дитя’.‘ (Хочетъ ее поцловать и останавливается. Бридулину.) Вы позволите?
Бридулинъ. Пожалуйста, сдлайте одолженіе!
Шубинъ. (Цлуетъ жену.) Благодарю васъ. Когда долго прожилъ вмст, нельзя безъ горькаго чувства… (Поправляя ей волосы на лбу.) Вы будете иногда вспоминать обо мн, Вра Михайловна, неправда-ли?
Шубина. (Утирая слезу.) Ты ужь больше не хочешь называть меня Врочекъ… ты ужь сталъ говорить мн — вы!
Шубинъ. Ну, если Анатолій Власьичъ не противъ этого… Да, мой Врочекъ, ты вспомнишь иногда обо мн,— спасибо… Но вамъ нужно остаться наедин, я уйду… вы обдаете здсь, мой любезный наслдникъ?
Бридулинъ. Алексй Христофорычъ, я ей-Богу не знаю…
Шубинъ. Прошу васъ… вдь, вы скоро удете… обдайте здсь… мн это очень пріятно… а пока до свиданья, дтки… (Съ подавляемыми слезами.) Нтъ, я слишкомъ растроганъ… слишкомъ… нтъ…

Уходитъ къ себ въ кабинетъ.

IV.
ШУБИНА и БРИДУЛИНЪ.

Шубина. Двнадцать тысячъ дохода вмсто двадцати,— это не весело.
Бридулинъ. Милая Вра, какъ мы будемъ счастливы!
Шубина. Да, мой другъ, да… особенно вы.
Бридулинъ. Мы можемъ любить другъ друга безъ боязни, безъ тайнъ, безъ хитрости…
Шубина. А это васъ утомляло?— странно… Мн такъ напротивъ это-то и нравилось.
Бридулинъ. Мн тоже… но все-таки совсть мучила: обманывать такого добраго мужа!..
Шубина. Вы кажется меня упрекаете.
Бридулинъ. Нтъ, теперь особенно… мы можемъ смло глядть всякому въ глаза. Мы исполнимъ все, какъ сказалъ Алексй Христофорычъ…въ немъ столько великодушія, такое чудное сердце, такой умъ…
Шубина. Да, да, мой другъ… и стало быть я дура.
Бридулинъ. Отчего?
Шубина. Конечно. Если въ немъ столько достоинствъ, такъ я длаю глупость, что хочу бросить его изъ-за пустаго волокитства.
Бридулинъ., Теперь волокитства нтъ, теперь я…
Шубина. Мужъ мой… да… я знаю…
Бридулинъ. Вашъ будущій… и уважаю васъ, какъ свою невсту.
Шубина. Уважайте, голубчикъ… Вы меня уважаете, онъ меня уважаетъ, я женщина всми уважаемая.
Бридулинъ. Наконецъ, что-жь такое пять мсяцевъ? Это очень немного, можно подождать…
Шубина. Еще бы! чистые пустяки!.. вы такой терпливой…
Бридулинъ. И я завтра-же уду, чтобъ доказать ему, какъ высоко цню его слова…
Шубина. Повторите мн это еще разъ, чтобъ я въ этомъ была уврена.
Бридулинъ. Вы очень нервны, Вра.
Шубина. Неужели?
Бридулинъ. Впрочемъ, вы взволнованы… эта внезапная перемна… Успокойтесь,— душа моя…. я бгу къ сестр… она ждетъ меня къ обду, я откажусь… это близко, я скоро, вернусь къ вамъ.
Шубина. Хорошо, мой другъ, и пожалуйста не простудитесь дорогой… дождикъ идетъ.
Бридулинъ. У меня пальто съ собой и зонтикъ… А посл обда мы съ вами…
Шубина. Сыграемъ въ дурачки.
Бридулинъ. (Улыбаясь.) Если вамъ угодно.
Шубина. О, какое неземное блаженство!
Бридулинъ. Такъ до свиданья, мое сердце, моя жизнь, мое сокровище!.. (Про себя.) Полтораста тысячъ капитала,.— конечно, сокровище.

Уходитъ.

Шубина (Сдлавъ нсколько шаговъ и вздохнувъ.) Удивительно!.. Съ тхъ поръ, какъ въ этомъ нтъ ничего непозволительнаго, онъ мн совсмъ не такъ интересенъ…

Входитъ Покорскій.

V.
ПОКОРСКІЙ и ШУБИНА.

Покорскій. (Раскланиваясь). Я сейчасъ встртилъ Анатолія Власьича. По его блаженному виду я догадайся, что у васъ съ вашимъ супругомъ состоялось соглашеніе, какъ онъ это вчера вечеромъ проэктировалъ.
Шубина. А! вы знаете?
Покорскій. Мы обсуждали этотъ вопросъ до двухъ часовъ ночи, и я еще разъ убдился, что мой другъ Алексй прекраснйшій и великодушный человкъ. Я отъ души желаю, чтобъ ему легко было перенести этотъ шагъ.
Шубина. Разв вы думаете, что онъ…
Покорскій. Еще любитъ васъ?— несомннно. Но будьте покойны, я постараюсь, чтобъ другая женщина поскорй изгладила васъ изъ его памяти.
Шубина. Васъ объ этомъ никто не проситъ.
Покорскій. Я полагалъ, что вы сами будете рады…
Шубина. Если мой мужъ полюбитъ другую женщину?!.. странная радость.
Покорскій. Да вдь онъ вамъ больше не мужъ.
Шубина. Все равно.
Покорскій. Ахъ, Вра Павловна, это ужь эгоизмъ.
Шубина. Ну да, я эгоистична… Женихъ мой находитъ меня глупой… какія еще качества во мн отыщете?!.. я капризна, зла, не спорьте! (Почти со слезами сердито) Я злая и глупая женщина… Оставьте меня… вс! вс!

Уходитъ.

VI.
ПОКОРСКІЙ одинъ, потомъ ТРОПИКОВА.

Покорскій. Однако странный способъ быть веселой и счастливой…
Тропикова. (Входя,— за кулисы.) Ничего, я свой человкъ…
Покорскій. (Про себя.) Сплетница!— за добычей пріхала…
Тропикова. Ахъ, вы ужь здсь? ну, что наши бдные друзья? Вчера на вечеринк, я разговаривала о нихъ съ однимъ, фельетонистомъ, онъ говоритъ: это теперь повтріе, эти семейныя ссоры.
Покорскій. (Про себя.) Нарочно говорила, чтобъ въ газеты сплетню пустить… вотъ кому-бы насолить-то!.. отъ всей души…
Тропикова. Что это за ужасъ!— непремнно чужое подавай… онъ разсказывалъ, что одинъ купецъ за шубу у своего прикащика невсту отбилъ.
Покорскій. (Про себя.) Наврать-бы ей что-нибудь поглупе,— пускай плететъ.
Тропикова. Чмъ-же вчера здсь кончилось, не знаете?
Покорскій. (Таинственно.) И понять не могу… Тишина и спокойствіе, но въ атмосфер чувствуется, что это передъ страшной бурей.
Тропикова. Я такъ и думала: дуэль или самоубійство.
Покорскій. А я такъ жду кое-чего похуже.
Тропикова. Не можетъ быть.

Входятъ Сладковы и Брусницкая.

VII.
Т-ЖЕ, СЛАДКОВЫ и БРУСНИЦКАЯ.

Сладковъ. (Увидавъ присутствующихъ.) А! Очень радъ, что вы здсь. (Здоровается.) Силъ нтъ! моя энергичная жена тащитъ меня сюда, а вы слышали вчера, какъ онъ былъ грубъ со мной?.. Я ужь упросилъ Анну Семеновну, чтобъ намъ сопутствовала, на всякій случай, чтобъ свидтель былъ подъ рукой.
Сладкова. Нельзя-же намъ оставлять племянницу на произволъ.
Сладковъ. Но ты слышала, Илья говоритъ, — они цловались и нжничали между собой.
Сладкова. Непостижимо!.. Вра мн прямо сказала: отрубите мн голову, если я съ нимъ помирюсь.
Брусницкая. Неужели они помирились?.. Я такъ надялась, что они разведутся.
Покорскій. Да вдь онъ тоже второй разъ не женится., вамъ проку мало.
Брусницкая. Кто знаетъ?— онъ лучше васъ.
Тропикова. Все это маска, mes amis, поврьте,— это затишье передъ грозой. Я всегда, боюсь такихъ быстрыхъ переходовъ отъ брани къ ласк: долго-ли до грха! Самыя ужасныя преступленія всегда совершались подъ покровомъ, ласки.
Сладкова. О! въ такомъ случа я не теряю ни минуты, я иду къ ней… надо быть энергичнымъ, я уговорю ее бжать…
Сладковъ. Только не къ намъ! милочка, не къ намъ… Ей будетъ неудобно!.. Куда мы ее помстимъ? рядомъ съ нашей спальней?— такъ вдь я храплю ночью, ей будетъ безпокойно.
Сладкова.. Она безъ крова не останется… Только-бы спасти ее, пока есть время… Я за полиціей пойду, если нужно!… Когда знаешь, что готовится преступленіе, наша обязанность предупредить его.
Покорскій. Позвольте, вы только можете помшать. Чмъ вы докажете?— у васъ нтъ данныхъ. Послушайте лучше меня. Мн Алексй Христофорычъ поручилъ нанять ему подл меня комнату въ Славянскомъ базар…
Вс. Скажите! вотъ что!? каково!!
Покорскій. Я не знаю, что онъ затваетъ, но по крайней мр мы выслдимъ и тогда нагрянемъ на него.
Сладковъ. Да, превосходно, пойдемте и явимся въ такую минуту, когда онъ не посметъ насъ выгнать.
Тропикова. Вы его другъ, вы, пожалуй, нарочно хотите насъ отстранить.
Покорскій. Другъ-то и долженъ предупредить несчастье.
Сладкова. Такъ подемте къ намъ, мы ближе всхъ отъ Славянскаго базара.
Тропикова. И вы намъ сейчасъ-же дадите знать, что-бы ни случилось?
Покорскій. Клянусь!..
Брусницкая. (Патетично.) Если можно, уговорите ихъ развестись…
Сладковъ. Вы не сказывайте, что мы здсь были…
Покорскій. Нтъ, какъ можно… Идите черезъ садъ…
Сладковъ. Тсс… господа, тише, тише! чтобъ не услыхали…

Вс, кром Псковскаго, на ципочкахъ уходятъ въ садъ.

VIII.
ПОКОРСКІЙ одинъ, потомъ ШУБИНЪ.

Покорскій. Что это за страсть у людей наслаждаться чужой неурядицей!.. какъ на праздникъ собрались… погодите, мы васъ проучимъ.

Входитъ Шубинъ съ пальто и шляпой въ рукахъ.

Шубинъ. Это ты,— съ кмъ ты тутъ говорилъ?
Покорскій. Вс вчерашніе коршуны налетли. Я имъ навралъ чепухи и пока спровадилъ ихъ.
Шубинъ. Хорошо. Они тоже могутъ быть полезны.
Покорскій. Номеръ нанялъ теб подл моего.
Шубинъ. Спасибо. Кажется, все идетъ какъ нельзя лучше. (Прислушиваясь.) Ея голосъ, уходи скорй, уходи пока, и жди меня у себя…

Покорскій торопливо уходитъ. Входитъ Шубина.

IX.
ШУБИНЪ и ШУБИНА.

Шубина. Вашего друга нтъ?.. Слава Богу, я его терпть не могу.
Шубинъ. За что? Онъ такое участіе принимаетъ въ нашей судьб. Онъ приходилъ мн сказать, что нанялъ для меня номеръ въ Славянскомъ базар.
Шубина. Ты хочешь перехать отсюда?
Шубинъ. Сегодня-же. Мы ршили, что ты будешь женой Анатоля, съ моей стороны не деликатно оставаться ночевать въ одной квартир съ тобой.
Шубина. Этого никто не знаетъ… а между тмъ узжать изъ своего дома въ гостинницу…
Шубинъ. Въ Москв это часто длаютъ, придираясь къ какой-нибудь эпидеміи въ дом… и вниманья не обратятъ… Но, дитя мое, не бойся, я не уду изъ Москвы, не повидавшись съ тобой.

Протягиваетъ ей руку.

Шубина. Какъ, ты ужь совсмъ собрался? ты сейчасъ уходишь? и обдать не хочешь дома?.. Вдь, ты пригласилъ Анатолія Власьича…
Шубинъ. Обдать съ тобой, а не со мной.
Шубина. А я думала… это такъ мило: маленькій обдъ обрученья втроемъ…
Шубинъ. Нтъ, душа, вамъ будетъ веселе безъ меня… я его стсню.
Шубина. Напротивъ, ты его оживляешь, съ тхъ поръ, какъ онъ ршился жениться, онъ совсмъ поглуплъ.
Шубинъ. И потомъ я самъ радъ немножко вырваться на волю…
Шубина. Къ чему такая торопливость… Я уврена, что это тебя подбиваетъ твой Покорскій… Онъ мн самъ говорилъ… онъ хочетъ постараться, чтобъ ты скорй забылъ меня… Сознайся, что ты не будешь обдать одинъ.
Шубинъ. Можетъ быть кто-нибудь изъ знакомыхъ…
Шубина. Изъ женскихъ знакомыхъ?.. Сознайся, что ты будешь обдать съ женщиной.
Шубинъ. По крайней мр не собираюсь.
Шубина. Не лги, Алеша… ты со мной не откровененъ,— это не честно… Я… я теб все сказала… Скажи и ты мн все… кто она?
Шубинъ. Право-же, я не знаю.
Шубина. Что-же въ этомъ теперь-то?.. это смшно, ей-Богу… къ чему тутъ тайны?.. Мн-то что въ этомъ?.. вдь мы только добрые друзья?.. разв нтъ?.. товарищи?.. нтъ?..
Шубинъ. Конечно.
Шубина. Ну, такъ…
Шубинъ. Такъ отчего-же это тебя такъ интересуетъ?
Шубина. Я страшно любопытна… Мн до зарзу хочется знать…
Шубинъ. (Смясь.) Но я теб повторяю, что ни Съ кмъ не сговаривался.
Шубина. А самъ смешься.
Шубинъ. Я смюсь потому, что ты такая чудная… откуда этотъ запоздалый приливъ ревности?
Шубина. Я не ревную, я только любопытна, и это очень натурально.
Шубинъ. Да не могу-же я сказать…
Шубина. (Порывисто.) А! видишь! ты не можешь…
Шубинъ. Потому что…
Шубина. (Прерывая его.) Ты боишься ее компрометтировать…
Шубинъ. Нтъ-же… только…
Шубина. Я ее знаю?
Шубинъ. Столько-же, сколько и я.
Шубина. Стало быть, это одна изъ моихъ знакомыхъ… Давай пари держать, что она разыгрываетъ моего друга.
Шубинъ. Какіе пустяки!
Шубина. Я знаю, кто,— Брусницкая.
Шубинъ. Анна…
Шубина. (Прерывая его.) Вотъ какъ?.. ты ужь ее однимъ именемъ называешь… назови ее еще Неточка, Нюточка…
Шубинъ. Ты мн ‘Семеновну’ не дала договорить.
Шубина. Это ты сейчасъ придумалъ… Я слышала, какимъ тономъ ты сказалъ ‘Анна!’… У васъ общій заговоръ… ты ослпленъ этой женщиной.
Шубинъ. Но…
Шубина. (Горячась). Я это ужь не разъ замчала и мн давно была противна ея притворная дружба… я ей ни въ чемъ не врю, она какое-то лукавое существо, завистливое, лживое, злое… О, вы будете ее защищать!— она и не такому, какъ ты, съуметъ втереть очки въ глаза… и чмъ!? Боже мой! вся вдь поддльная, вся съ головы до ногъ: волосы чужіе, зубы вставлены, лицо раскрашено и лакомъ покрыто… въ ней неподдльнаго только одинъ характеръ, потому что онъ отъ природы фальшивый самъ по себ.
Шубинъ. Однако ты…
Шубина. Поздравляю васъ съ такой побдой!
Шубинъ. А! милая, это не хорошо… Я твоего Анатоля такъ не критиковалъ.
Шубина. Можете, можете… сколько угодно… (Негодуя.) Анна Брусницкая!.. невозможно!.. дойти до такой глупости, чтобъ жениться на Анн Брусницкой!..
Шубинъ. Я позволю себ замтить…
Шубина. Ты на ней женишься?
Шубинъ. Я этого не говорю.
Шубина. Но сдлаешь? Ты на ней женишься еще тамъ, въ Америк… она за тобой подетъ и будетъ обманывать тебя, какъ обманывала своего перваго мужа и какъ будетъ обманывать третьяго, когда ты умрешь, когда она тебя отравитъ своими блилами или другимъ притираньемъ.
Шубинъ. Ты заходишь слишкомъ далеко.
Шубина. (Въ сильномъ гнв.) И эта дрянь займетъ мое мсто въ моемъ дом, засядетъ на мою мебель, въ мою коляску… О, еслибъ я знала, лучше-бы я не разводилась!
Шубинъ. А Анатоль?
Шубина. Что тамъ Анатоль!.. быть оставленной ради такой скверной куклы… Нтъ! Нтъ! Нтъ!.. это слишкомъ!
Шубинъ. Не я тебя оставляю. Мы оставляемъ другъ друга.
Шубина. Будь это еще другая женщина, мн-бы все равно… но именно эта Анна Семеновна…
Шубинъ. Ну, радуйся своему счастью… это не она.
Шубина. Такъ другая,— кто?
Шубинъ. Вдь теб все равно…
Шубина. Мн все равно, но все-таки скажи, кто?
Шубинъ. Создатель небесный!..
Шубина. Молода она?.. красива?.. лучше меня?
Шубинъ. Теб-то что за дло?
Шубина. (Почти плача.) Меня это огорчаетъ.
Шубинъ. Смшная ты!
Шубина. Ну да, меня очень огорчаетъ, что не успли мы развестись, а ужь ты мечтаешь о другой… Я знаю, что это глупо, но я не могу не влиться… къ тому-же у тебя такой довольный видъ, это обидно. Ты сіяешь блаженствомъ… Я тебя ни, когда такимъ не видала…
Шубинъ. Но, дорогой дружокъ, у меня столько, причинъ: моя независимость, твое спокойствіе, наше общее счастье… Я радуюсь твоему счастью… Вдь ты счастлива, неправда-ли?
Шубина. (Равнодушно и неувренно.) Да…
Шубинъ. Ну, такъ стало быть…
Шубина. (Почти плача.) Но въ кадк меду ложка дегтю…
Шубинъ. Какая? въ чемъ?
Шубина. (Разражаясь плачемъ и падая въ его объятія.) Ты обо мн совсмъ не жалешь!
Шубинъ. Матушки мои!!
Шубина. (Плача.) Нтъ, ты не добрый… ты бросаешь меня, какъ старый букетъ за окно… маршъ!.. вонъ его… это унизительно.
Шубинъ. (Обнимая ее.) Разв ты недовольна, что мы разводимся?
Шубина. Я довольна, но все-таки мн и жаль, а теб нисколько… (Плача.) Вдь, бывали-же у насъ вмст и хорошія минуты.
Шубинъ. Бывали.
Шубина. И часто… видишь, ты объ нихъ забылъ, одна я помню.
Шубинъ. (Цлуя ее въ голову.) Дорогой мой Врочекъ…
Шубина. Обдай со мной… единственный разъ, прошу тебя… только сегодня… завтра Богъ съ тобой, завтра ступай съ другой обдать, но сегодня…
Шубинъ. Да никакой другой нтъ… Я теб могу доказать.
Шубина. Какъ-же ты докажешь?
Шубинъ. Пойдемъ ты со мной обдать.
Шубина. (Радостно.) Въ твой номеръ Славянскаго базара?— и совершенно одни?
Шубинъ. Какъ парочка влюбленныхъ.
Шубина. Прощальный обдъ!
Шубинъ. Обдъ развода! чудесная мысль!— а?
Шубина. Изумительная… и такъ съ бухты-барахты… не готовясь… преоригинально!
Шубинъ. Ужь какъ я тебя утощу!
Шубина. Съ шампанскимъ?.. вотъ это я люблю… вотъ это будетъ веселье… такое!— по горло веселье… пойдемъ!

Надваетъ шляпу.

Шубинъ. Не шутя, ты согласна?.. какъ-же съ Анатолемъ-то?
Шубина. Что такое Анатоль?.. съ нимъ еще я много разъ буду обдать… всю жизнь.

Прикалываетъ вуаль.

Шубинъ. Онъ, пожалуй, разсердится.
Шубина. Пускай его сердится.
Беретъ пальто.
Шубинъ. Сдлаетъ теб сцену упрековъ.
Шубина. Попробуй!— хотла-бы я видть, какъ онъ это… (Надваетъ пальто.) Ахъ, милочка, да это невообразимый восторгъ: такой свадебный обдъ на изнанку. Зина! Зина! скорй!

Вбгаетъ Зина.

X.
Т-ЖЕ и ЗИНА.

Зина. Что прикажете?
Шубина. Зина, мн послышалось, позвонили… это баринъ домой вернулся… нтъ, то-есть… не баринъ… а этотъ… Анатолій Власьичъ пришелъ… скажите ему, что я по крайней необходимости ухала.
Шубинъ. Одна.
Шубина. Одна.
Зина. Слушаю-съ.
Шубина. За мной прислали… что-нибудь въ такомъ род выдумайте… вы умете, когда вамъ надо вывернуться… скажите, я извиняюсь, онъ можетъ здсь обдать, если угодно.
Зина. Хорошо-съ.
Шубина. (Тащитъ мужа за руку.) Идетъ, идетъ, скорй!! чтобъ онъ насъ не поймалъ.
Шубинъ. Мужъ съ женой тайкомъ убгаютъ отъ друга дома,— невроятно!!

Оба быстро уходятъ черезъ садъ. Почти въ то-же время изъ глубины входитъ Бридулинъ съ букетомъ въ рукахъ.

XI.
БРИДУЛИНЪ и ЗИНА.

Зина. Александра Христофорыча дома нтъ.
Бридулинъ. И прекрасно, я не къ нему.
Зина. А барыня извиняются, он только-что ухали.
Бридулинъ. Какъ ухали?— куда?
Зина. Тетенька у нихъ захворали.
Бридулнъ. Вотъ что!?.. рано… (Про себя.) Я не усплъ еще жениться, а ужь тетеньки начали хворать… но нтъ!.. я не позволю… я не позволю…

Быстро уходитъ. Зина смется.

ТРЕТЬЕ ДЙСТВІЕ.

Комната въ гостинниц. Павильонъ въ дв стны (треугольникомъ). Въ лвой стн на авансцен дверь въ сосдній номеръ замаскирована, на второмъ план арка съ занавсью, за аркой столъ и два стула. Въ правой стн на авансцен окно, на второмъ план дверь, между ними ширмы отгораживаютъ дверь. Справа пьанино, спиной къ публик, къ нему приставленъ диванчикъ. Слва кушетка, столикъ и стулъ. Шубинъ и Шубина кончаютъ обдъ за аркой.

I.
ШУБИНЪ и ШУБИНА, потомъ ЛАКЕЙ.

Шубинъ. (Предлагая стаканъ съ шампанскимъ.) За твое здоровье, душа моя! За твое будущее счастье!!
Шубина. А, мн такъ весело теперь, что я не хочу думать о будущемъ… За настоящее веселье!

Чокаются и пьютъ, входитъ лакей.

Лакей. Алексй Христофорычъ, пожалуйте сюда.
Шубинъ. (Выходя изъ арки.) Что теб?
Лакей. Тамъ господинъ какой-то васъ спрашиваютъ, вотъ карточку изволили дать.
Шубина. (Выходя со стаканомъ.) Что случилось?
Шубинъ. Смотри: Анатоль Бласьичъ меня хочетъ видть.
Шубина. Что? сюда притащился?— да какъ онъ смлъ?!
Лакей. Я не виноватъ, Алексй Христофорычъ… я свое дло знаю: когда можно пустить, когда нельзя,— да ему швейцаръ сказалъ, что вы здсь.
Шубинъ. Погодите тамъ. (Лакей отступаетъ. Ей.) Я его приглашу и велю подать обдъ.
Шубина. А,— нтъ!
Шубинъ. Все-таки, если…
Шубина. Нтъ, нтъ, нтъ,— я не хочу!
Шубинъ. Я-же звалъ его обдать сегодня.
Шубина.. Пускай тамъ, и обдаетъ,— дома… Что ему тутъ нужно? Зачмъ онъ намъ мшаетъ?
Шубинъ. Ну, такъ… (Лакею.) Вдь вы ему не сказали, что у меня дама?
Лакей. Какъ можно, Алексй Христофорычъ!… какъ будто мы не знаемъ…
Шубинъ (Задергивая занавсъ.) Спрячься-же сюда покамстъ, я его сейчасъ отправлю… (Лакею.) Зови.

Лакей уходитъ.

Шубина. Какой онъ таинственный этотъ, лакей! держу пари, что онъ меня принимаетъ за кокотку.
Шубинъ. Ну, если не именно такъ, во всякомъ случа предполагаетъ между нами интимность довольно подозрительную.
Шубина. Стало быть, ты меня здсь компрометируешь?
Шубинъ. Немножко.
Шубина. Ха, ха, ха! да это прелесть, какъ интересно!
Шубинъ. Спрячься скорй, онъ тебя увидитъ.
Шубина. Нтъ, нтъ…

Прячется за арку. Входитъ Бридулинъ.

II.
ШУБИНЪ и БРИДУЛИНЪ.

Бридулинъ. Тысячу разъ прошу прощенья, если я являюсь не кстати.
Шубинъ. Ничего-съ, для васъ моя дверь всегда открыта. Какъ вы узнали, что я здсь?
Бридулинъ. Я встртилъ вашего пріятеля, Дмитрія Николаевича,— онъ мн все разсказалъ… Поврьте, я вполн съумю оцнить, съ какимъ тактомъ вы тотчасъ-же удалились на другую квартиру… (Пожинаетъ ему руку.) Я, съ своей стороны тоже…
Шубинъ. Хорошо, Хорошо… Что вамъ отъ меня угодно?
Бридулинъ. (Ставитъ зонтикъ и садится.) Мой честный другъ, я являюсь къ вамъ въ величайшемъ смущеніи… Вдь, неправда-ли, было ршено, что мы съ вами обдаемъ вмст?
Шубинъ. Не мы,— а вы и Вра Михайловна.
Бридулинъ. Совершенно справедливо, — я и Вра… pardon, и ваша супруга… То есть моя… словомъ наша.
Шубинъ. Ну, такъ что-же?
Бридулинъ. Я прихожу — никого. Мн говорятъ, что васъ дома нтъ.
Шубинъ. Правильно.
Бридулинъ. Но и Вры Михайловны тоже дома нтъ.
Шубинъ. И она ухала?
Бридулинъ. Посл васъ.
Шубинъ. Куда-же?
Бридулинъ. Къ тетеньк. Будто тетенька ея захворала.
Шубинъ. А! вотъ что?
Бридулинъ. Вы объ этомъ ничего не знали?
Шубинъ. О тетеньк?— понятія не имлъ.
Бридулинъ. Врю. Я только что былъ у тетеньки, она здоровехонька, я даже засталъ у нея гостей… А когда спросилъ про Вру Михайловну, они вс чего-то ужасно перепугались.
Шубинъ. Да вы про какую тетеньку говорите?
Бридулинъ. Про госпожу Сладкову, конечно, про Александру Тимофевну.
Шубинъ. Такъ это не она захворала, а врно тетенька Пищалочкина, Лукерья Антиповна… старушка болзненная, семидесяти пяти лтъ… она живетъ на Зубовскомъ бульвар, въ собственномъ дом.
Бридулинъ. Ой, ой, какъ далеко! . и дождикъ идетъ…
Шубинъ. Да, непріятная погода.
Бридулинъ. Если-бы еще я былъ въ этомъ убжденъ… но, между нами будь сказано, откровенно… вы врите, что дйствительно тетенька захворала?
Шубинъ. Я? гм!… я право не знаю…
Бридулинъ. Мн сдается, что Вра просто финтитъ… какъ вы думаете?
Шубина воказывается у мновски, жъ жотороІ Брадуливъ стоятъ ствоі.
Шубинъ. У меня знаете, на этотъ счетъ, право, никакого мннія нтъ. Да и вообще это меня нисколько не касается.
Бридулинъ. Правда, но… какъ мой предшественникъ. вы бы могли меня поруководить… Что она при васъ эту тетеньку пускала въ ходъ?
Шубинъ. Зачмъ вамъ?…
Бридулинъ. Можетъ быть, это у нея такая облюбленная увертка?
Шубина. (Выступая.) Ахъ ты негод…

Мгновенно прячется.

Шубинъ. Вы ей не довряете?
Бридулинъ. О! я мою Вру знаю,— она продувная… Я вдь отлично видлъ, какъ она васъ за носъ водила.
Шубинъ. Меня, можетъ быть, но не васъ.
Бридулинъ. Да, ужь я этихъ штучекъ не позволю… я не такой простачекъ, какъ вы… у меня держи ухо востро.
Шубинъ. Вотъ вы какой!?
Бридулинъ. Бгу къ этой тетеньк.
Шубинъ. Пищалочкина. Зубовскій бульваръ, свой домъ.
Бридулинъ. Чортъ знаетъ какая даль!… (Заворачиваетъ низы панталонъ. Про себя.) Еслибъ не полтораста тысячъ приданаго… (Громко.) Такъ еще разъ простите… до свиданья.
Шубинъ. Вашъ зонтикъ… вы забываете…
Бридулинъ. Ахъ, да… благодарю.

Беретъ зонтикъ и уходитъ.

Шубинъ. Счастливаго пути… Ну, мой милый, теб-бы можно было заплатить деньги за эту сцену..

Шубина выходитъ.

III.
ШУБИНЪ и ШУБИНА.

Шубина. Ушелъ наконецъ?
Шубинъ. (Участливо.) Дружокъ мой, если теб жалко, я еще успю его вернуть.
Шубина. Боже сохрани!… ни за что на свт.
Шубинъ. Несчастный юноша… бжитъ теперь по грязи.
Шубина. Ему здорово. Виданное-ли дло: этакій мальчишка и ужь сметъ мн не доврять! мн?! О!!…
Шубинъ. Да, это не хорошо.
Шубина. И каковы выраженьица: ‘продувная’, ‘за носъ водила’… и какія претензіи?!… ‘этихъ штучекъ я не позволю’… Во-первыхъ, никто у него и не будетъ спрашивать позволенія.
Шубинъ. Напрасно ты на него сердишься, милая, вдь, надо-же все-таки привыкать къ мысли, что въ муж ты никогда не найдешь прежняго ухаживателя… нашъ добрый юноша только входитъ въ роль. Я согласенъ, что онъ немножко неловокъ…
Шубина. И ворчливъ, и скученъ.
Шубинъ. Ну! тутъ не совсмъ его вина,— это ужь несчастная участь всякаго законнаго супруга… Отчего я вчера былъ злой и раздражительный, а теперь веселъ и милъ?— оттого, что тогда я былъ законный супругъ, а теперь нтъ… теперь его очередь злиться.
Шубина. Да онъ общаетъ быть еще несносне тебя.
Шубинъ. Понятное дло! Онъ моложе меня, онъ меньше потерей въ жизни… Но это все равно: въ конц-концовъ разъ навсегда ужь это такъ везд установилось, что въ глазахъ жены у ея мужа вс недостатки, у ея любовника вс достоинства, хотя въ сущности у мужа одинъ только недостатокъ: тотъ, что онъ мужъ, у любовника одно достоинство: то, что онъ любовникъ… и это такъ врно, что часто самый скучнйшій, ворчливый для своей жены мужъ бываетъ милйшимъ, интереснйшимъ любовникомъ для чужой… Разница не въ человк, а въ положеніи.
Шубина. Ахъ, да! вс эти великія истины раскрываются предо мной слишкомъ поздно… О, какой опытъ у тебя!… Ты вроятно, и самъ, когда вор* чалъ на меня, былъ очарователенъ для другой… Я начинаю многое понимать.
Шубинъ. А именно?
Шубина. Я понимаю, зачмъ ты сюда перехалъ… Неужели стоило щепетильничать съ этимъ пустомелей?… но, конечно, ты правъ: теб здсь удобне очаровывать… и тмъ, кого ты будешь очаровывать, тоже удобне…
Шубинъ. А!— ты возвращаешься къ твоимъ подозрніямъ, но я-же теб доказалъ ихъ неосновательность: я пригласилъ сюда тебя.
Шубина. Обдать только, обдать… я уйду и почемъ-же я знаю, какъ ты будешь жить здсь одинъ? Отчего было не оставаться дома?… Ужь очень ты спшилъ разъхаться со мной.
Шубинъ. Я хотлъ поскорй начать то, чего ты желала. Надняхъ-же мн и совсмъ придется ухать за границу.
Шубина. Тмъ больше не зачмъ было спшить… Тогда ужь длать нечего, тогда ужь я буду знать, что ты далеко… но здсь, въ Москв, рядомъ… Отчего не провести послдніе дни подл меня?
Шубинъ. Я буду у тебя бывать каждый день.
Шубина. Это не одно и то-же.

Входитъ лакей.

IV.
Т-ЖЕ и ЛАКЕЙ.

Лакей. Алексй Христофорычъ, я не виноватъ… опять швейцаръ… онъ сказалъ, что вы тутъ…
Шубинъ. Кому?
Лакей. Барыня одна… какъ я ни уговаривалъ, не хотятъ ничего слушать… къ вамъ просятся.
Шубина. (Вспыхнувъ.) Ага! вотъ это прекрасно… Я еще уйти не успла, а мои слова оправдываются!? видишь!?…

Отходитъ.

Шубинъ. (Подхода къ ней.) Дитя мое, мы, какъ честные товарищи, должны врить другъ другу… и если я клянусь теб, что не знаю, кто это…
Шубина. Можетъ быть… но женщины такой скверный народъ,— он такъ и слдятъ за чужимъ разладомъ, чтобъ имъ воспользоваться… Прими эту даму, я хочу знать, кто это, и чего ей отъ тебя нужно… Прими, прошу тебя…
Шубинъ. Изволь, чтобъ тебя потшить. (Лакею.) Попросите, сюда.
Лакей. А кофе прикажете?
Шубинъ. Потомъ, когда уйдетъ.

Лакей уходитъ.

Шубина. Ахъ, Боже мой, еслибъ я знала, что все это такъ случится!… (Идетъ за арку. Входитъ Тропикова. Про себя.) Какъ? эта святоша?! (Входитъ Сладковъ.) И дядя? что это значитъ?

V.
ШУБИНА спрятана, ШУБИНЪ ТРОПИКОВА и СЛАДКОВЪ.

Троникова. Не сердитесь на насъ, Алексй Христофорычъ, что мы врываемся къ вамъ непрошенные,— не только въ вашу квартиру, но даже, можетъ быть, въ душу вашу врываемся…
Сладковъ. Сперва выслушайте…
Тропикова. Примите во вниманіе нашу любовь къ Вр, наше участіе…
Сладковъ. Вы видите, какъ я деликатенъ, я не пустилъ къ вамъ моей жены. она женщина энергическая, пожалуй-бы сейчасъ назвала васъ мерзавцемъ . я не пустилъ, я самъ вотъ съ Варварой Павловной…
Шубинъ. Пожалуйста, господа, пожалуйста… объяснитесь.
Тропикова. Насъ ужасно напуталъ Анатолій Власьичъ… прибжалъ, говоритъ, вы перехали сюда, а Вры дома нтъ, и никто не знаетъ гд она…
Сладковъ. Сказали ему, что моя жена захворала…
Тропикова. Откройте вамъ ради Бога… вдь мы друзья и.родные… откройте, что у васъ съ ней?… и куда она двалась?
Шубинъ. Какъ-же мн знать? я ее объ этомъ не спрашивалъ.
Сладковъ. Алексй Христофорычъ! и Каинъ говорилъ ‘разв я сторожъ брату моему’?— но онъ очень хорошо зналъ гд былъ братъ его Авель.
Тропикова. Ахъ, не осуждайте наше рвеніе, мы друзья… да и по человчеству нельзя видть… а кто-же изъ насъ не видалъ, что у васъ распря… Но ей-Богу, Алексй Христофорычъ, разв вы были правы относительно Вры?!
Шубина. (Показывая голову.) Она заступается за меня.
Тропикова. Она всегда была капризная, злая, избалованная…
Шубина. (Исчезая.) О!!..
Тропикова. Если ужь вы брали на себя отвтственность за судьбу этой женщины, вы должны были крпко взять ее въ руки.
Сладковъ. Да-съ, этакъ нельзя… (Тропиковой, тихо.) Онъ, кажется, испугался,
Тропикова. Еслибъ вы строго относились къ браку…
Сладковъ. (Становясь смлй и смлй.) Вы-бы не распускали Вру… вы бы ей пикнуть не давали… А вы распустили и потомъ взыскиваете… ужь если распустили, нельзя взыскивать… надо ужь дать полную волю,— одно изъ двухъ… (Про себя.) Онъ, кажется, не сердится.
Шубинъ. Все это очень остроумно, и я вамъ весьма благодаренъ за вашу мораль, но позвольтеже узнать, чего вы отъ меня добиваетесь?
Тропикова. Чтобъ вы открыли друзьямъ свою душу: что вы предпринимаете?!
Сладковъ. Я общалъ жен, что безъ отвта отъ васъ не вернусь.
Тропикова. Мы слышали, что посл самой рзкой ссоры вы сегодня были необычайно нжны,— это не послдовательно, это насъ безпокоитъ… Въ такія минуты совтъ друга такъ важенъ…
Шубинъ. (Пожимая имъ руки, патетично.) Спасибо, друзья, за ваше теплое участіе… (мняя тонъ.) Но я вамъ все-таки ничего не скажу…
Оба. Какъ?
Шубинъ. Передайте одно вашей энергичной супруг, что если кому-нибудь будетъ дурно во всей этой исторіи, такъ только мн… и что вс желанія вашей племянницы будутъ исполнены…
Отходитъ.
Сладковъ. (Тихо Тропиковой.) Какъ-же это понять?
Тропикова. Самоубійство… теперь я вижу, что будетъ самоубійство… Вы помните.— Анатоль намекалъ, что онъ женится на его вдов.
Сладковъ. Неужели вы думаете, что онъ хочетъ…
Тропикова. Убить себя, чтобъ опростать мсто,— это ясно какъ день… Но мы должны помшать.
Сладковъ. Непремнно… а то онъ, пожалуй, въ такую исторію втянетъ… всякихъ непріятностей не оберешься…
Тропикова. (Шубину). Прощайте, Алексй Христофорычъ. (Твердо.) Но позвольте вамъ сказать, что вы теперь находитесь въ положеніи невмняемости.
Шубинъ. Можетъ быть.
Тропикова. А въ такомъ положеніи человкъ не воленъ въ своихъ поступкахъ, и за нимъ надо слдить.

Уходитъ.

Сладковъ. И предупреждать ихъ.

Быстро уходитъ.

VI.
ШУБИНЪ и ШУБИНА.

Шубинъ. Что, что?
Шубина. (Отдергивая занавсъ, выходитъ.) Ну, скажите ради Бога, что это за женщина! мн она тебя бранила, а теб говоритъ, что я злая и капризная…
Шубинъ. Это тоже въ порядк вещей и хорошій урокъ для тебя: не слушать наговоровъ на мужа ни отъ друзей, ни отъ родныхъ, потому что если про твоего Анатоля заговорятъ!!… но теперь объ этомъ разговаривать некогда, ты слышала, они намъ пригрозили, что будутъ слдить за нашими поступками.
Шубина. Ну?
Шубинъ. Они могутъ помшать нашему предпріятію.
Шубина. Нашему разводу?
Шубинъ. Да, тмъ способомъ, который я придумалъ.
Шубина. (Радостно.) Неужели могутъ помшать?
Шубинъ. И потому лучше всего мн ухать сего дня-же изъ Москвы, сейчасъ-же . Въ Петербургъ поздъ идетъ въ половин десятаго, я еще поспю.
Шубина. (Про себя.) Это мы увидимъ… (Ему.) Ты хочешь хать въ Петербургъ? и сейчасъ? непремнно хочешь хать?… Ты хочешь окончательно отравить мн сегодняшній день?
Шубинъ. Но, вдь, ты слышала: они что-то подозрваютъ, можетъ быть, Анатоль проврался, и если мн не удастся сдлать тебя вдовой…
Шубина. Вопросъ о развод лопнетъ?
Шубинъ. Да.
Шубина. Ну, хорошо, узжай… теб непремнно хочется?— узжай, я себя навязывать не буду… Но до отъзда еще цлый часъ, и этотъ часъ мой, ты никому его не смешь отдать.
Шубинъ. Твой, твой, мой дружокъ.
Шубина. Давай-же сюда шампанскаго и выпьемъ еще разъ на прощанье! (Шубинъ идетъ за шампанскимъ. Про себя.) Если мн не удастся его задержать, я уду на томъ-же позд и изъ Петербурга напишу Анатолію утшительное письмо.
Шубинъ. (Съ шампанскимъ.) Чокнемся еще разъ, добрый товарищъ! Живи счастливо и весело безъ меня.

Пьютъ.

Шубина. Сядь, сядь… (Усаживаетъ его на диванчикъ справа.) Ты еще долженъ мн сказать напутственное слово… Ты такой умный, ты все знаешь… Ты прошелъ огонь и воду и мдныя трубы… (Садится полулежа подл него и кладетъ голову на его плечо.) Дай мн наставленіе… подробное наставленіе..
Шубинъ. О! дитя мое, вся мудрость жизни заключается въ томъ, чтобъ не ждать отъ людей, чего они дать не могутъ. Если хочешь быть счастливой съ твоимъ Анатолемъ, довольствуйся тмъ, что онъ дастъ… Счастье не въ излишеств, счастье, все-таки, въ золотой середин.

Лакей входитъ съ кофе въ рукахъ, замтя что Шубина прильнула къ мужу, онъ крадется на цыпочкахъ, ставитъ кофе на столъ и тихо идетъ назадъ.

Шубина. Еслибъ еще въ самомъ дл она была золотая.
Шубинъ. Всегда будетъ при взаимныхъ уступкахъ.
Шубина. При взаимныхъ… но Анатоль, кажется, не намренъ быть уступчивымъ… онъ не такой толстый добрякъ, какъ ты. (Цлуетъ его. Лакей учащаетъ шагъ, все на цыпочкахъ.) Они были правы, ты меня избаловалъ, ты долженъ былъ строже держать меня…
Лакей. (у самой двери, громко.) Нельзя-съ! нельзя-съ! позвольте…

Шубина быстро встаетъ и отходитъ къ піанино. Шубинъ встаетъ.

Голосъ Бридулина. Пусти! оставь!!…
Шубина. (Шубину.) Опять Анатоль?! да это невыносимо! вышвырни его скорй за дверь, и чтобъ этому былъ конецъ.

Закрывается отъ лвой половины сцены ширмами.

Бридулинъ. Я войду во что-бы то ни стало!…

Влетаетъ, удерживаемый лакеемъ.

VII.
ШУБИНЪ, БРИДУЛИНЪ, ШУБИНА и ЛАКЕЙ.

Шубинъ. Вы опять?
Бридулинъ. Милостивый государь, я не нахожу словъ…
Шубинъ. Очень жаль.
Бридулинъ. Чтобъ охарактеризовать ваше поведеніе со мной… Вы меня послали къ тетеньк Пищалочкиной.
Шубинъ. Ну, какъ ея здоровье?
Бридулинъ. Никакъ ея здоровье, у нея никакого здоровья нтъ,— она умерла…
Шубинъ. Что вы?
Бридулинъ. (Длаетъ знакъ лакею, который удаляется.) Полтора года назадъ… не притворяйтесь, что вы этого не знали,— это знаютъ даже ваши пріятели. Уходя отсюда, только что я сдлалъ нсколько шаговъ по тротуару, слышу кто-то кличетъ меня въ окно… Останавливаться было очень непріятно, потому что дождикъ льетъ какъ изъ ведра и втеръ выворачиваетъ зонтикъ, но длать нечего — пью чашу до дна: останавливаюсь. Оказывается господинъ Покорскій. Заикнулся я ему о тетеньк Пищалочкиной, онъ такъ и осмялъ меня самымъ безцеремоннымъ образомъ. Говоритъ, что самъ былъ на похоронахъ этой тетеньки… и когда я ему сказалъ, что гонюсь по всей Москв за Врой Михайловной, онъ такъ захохоталъ, что мн блеснулъ лучъ подозрнія.
Шубинъ. Онъ вообще шутникъ.
Бридулинъ. Я бгу къ швейцару. Спрашиваю: вы видли, какъ сюда входилъ господинъ Шубинъ?— Да-съ . Съ дамой?— Съ дамой… Какая она? небольшаго роста, худенькая?— Точно такъ… Волосы темные?— Да-съ… Ну, словомъ такъ подробно описалъ, что я сразу понялъ хохотъ вашего пріятеля… Вы обманули меня, она здсь… вотъ и остатки обда… вы обдали съ моей женой!.. Вы сами мн ее уступили… а теперь… это не честно!

Раскрываетъ зонтикъ и ставитъ его сушить.

Шубинъ. Мой милый преемникъ! подумайте только: вдь, еслибъ она была здсь…
Бридулянъ. Вотъ за ширмами…
Шубинъ. Она-бы не выдержала и бросилась бы въ ваши объятія.
Бридулинъ. Кто пойметъ капризы женщины?! Можетъ быть, теперь ей доставляетъ удовольствіе меня надувать съ вами…
Шубина. Ого!
Бридулинъ. Это ея крикъ! это она!!…

Бросается къ ширмамъ, но Шубинъ его подхватываетъ подъ руку и перекидываетъ дальше отъ ширмъ.

Шубинъ. Позвольте… тутъ дама, мн близко знакомая.
Бридулинъ. Покажите ее.
Шубинъ. Это не длается…
Бридулинъ. Такъ пусть она скажетъ что-нибудь.
Шубинъ. И этого нельзя… Впрочемъ… Нтъ, право, я необыкновенно уступчивъ . Вы, конечно, обратили вниманіе, что у Вры Михайловны хорошенькая маленькая ножка.
Бридулинъ. Еще-бы!!… я на ножку всегда прежде всего обращаю вниманіе.
Шубинъ. Ну, такъ я надюсь, моя добрая пріятельница не откажетъ намъ показать изъ за ширмъ свою ножку… и по ней вы убдитесь… (Къ ширмамъ.) Если вы согласны, сдлайте нсколько аккордовъ на піанино…

Шубина играетъ нсколько тактовъ вальса.

Бридулинъ. Ея любимый вальсъ — это она!…

Шубина сразу прерываетъ игру.

Шубинъ. Она согласна. (Къ ширмамъ.) Позвольтеже попросить васъ поставить вашу ножку на эту скамеечку… (Ставитъ скамейку подл ширмъ, Шубина потихоньку ставитъ ногу на скамейку. Бридулину.) Не приближайтесь, стойте здсь.
Бридулинъ. Ножка… прелесть… (Вздыхая и ршительно.) Нтъ! у Вры ножка хуже этой…
Шубина. (Почти громко.) Дуракъ!

Снова прячетъ ногу.

Бридулинъ. Она что-то сказала… (Вздыхая.) Нтъ. дйствительно… (Къ ширмамъ.) Виноватъ, сударыня, я… (Шубину.) Скажите, кто эта дама?.. Ну, что скрывать отъ друзей… скажите… я отбилъ у васъ жену, другую отбивать не стану.
Шубинъ. Кто васъ знаетъ! вы такой опасный…
Бридулинъ. Ну, ну!.. вы тоже большой плутъ!… я увренъ, что и на разводъ-то согласились только потому, что нашли себ кое-что гораздо лучше моей Вры.
Шубинъ. Надо-же чмъ нибудь утшаться въ гор… Итакъ, вы удовлетворены — и опять на поиски?
Бридулинъ. Но куда?!… Да еще на голодный желудокъ?.. (Беретъ кусокъ хлба и стъ.) Куда двалась эта несчастная Вра!?…
Чихаетъ.
Шубинъ. Вы простудились… я вамъ совтую: лучше ступайте домой и напейтесь шалфею.
Бридулинъ. (Складывая зонтикъ.) Не будь этихъ полутороста… это ужасно… мое положеніе ей-Богу ужасно!.. Съ тхъ поръ, какъ она сдлалась моей собственностью, она мн гораздо меньше принадлежитъ, чмъ прежде.
Шубинъ. Это часто бываетъ… Такъ шалфею… горячаго…
Бридулинъ. Благодарю васъ.

Чихаетъ и уходитъ.

Шубинъ. Будьте здоровы.

VIII.
ШУБИНЪ и ШУБИНА.

Шубина. Этакій болванъ! нтъ, этакій болванъ!!… Четыре мсяца за мной ухаживаетъ и не узналъ моей ноги.
Шубинъ. Да, это довольно близоруко…
Шубина. Нтъ! онъ глупъ! онъ ужасно глупъ!.. онъ совсмъ идіотъ… это не позволительно быть такимъ дуракомъ… нтъ!

Идетъ и запираетъ дверь.

Шубинъ. Онъ отнялъ у насъ время. Зачмъ ты запираешь дверь?
Шубина. Чтобъ намъ никто больше не мшалъ.
Шубинъ. Но, душа моя, если насъ застанутъ, что мы съ тобой заперлись вдвоемъ, это будетъ ужь совсмъ неловко.
Шубина. Относительно кого?.. ужь не этого-ли Анатоля? Вотъ что я понимаю: этакому мужу, какъ онъ, нельзя не измнять… это обязанность всякой умной женщины — обманывать этакого болвана.

Она сла за піанино и наигрываетъ вальсъ.

Шубинъ. Врочка, Врочка, а твои принципы?
Шубина. Тутъ никакіе принципы не выдержатъ… Требовательный, мелочной, даже некрасивый… онъ сносенъ только, когда расфрантится, а такъ — у него баранья физіономія.
Шубинъ. Какъ ты отзываешься о твоемъ будущемъ муж!
Шубина. О, при такомъ-то муж, да еслибъ ты за мной сталъ ухаживать… мои предразсудки… помнишь, о супружеской-то врности… такъ долго-бы не устояли, какъ съ тобой.
Шубинъ. Ого! ты мн даешь надежду, что когда наши роли съ нимъ перемнятся…
Шубина. (Энергично.) О! увидишь…
Шубинъ. (Отходя отъ піанино.) Пора хать… если я не уду сейчасъ, я не ручаюсь вообще, что…
Шубина. Все-таки хать?.. ну,— узжай, узжай… я чувствую, какъ я теб надола, какъ я теб противна…
Шубинъ. Врочка, да когда-же я…
Шубина. Такая женщина, какъ я, и не можетъ не надость… я полуумная какая-то, взбалмошная… ты долженъ меня презирать… (рзко.) Я тебя не уважаю, если ты не презираешь меня.
Шубинъ. Зачмъ такія…
Шубина. Я хотла судить по опыту… я сдлала опытъ… хорошъ онъ вышелъ!.. О, я очень несчастная женщина…

Садится и закрываетъ лицо руками.

Шубинъ. Вра!..
Шубина. (Со злобой.) и ради этакаго осла!! (Повелительно.) На колни передо мной и проси у меня прощенья!
Шубинъ. Чмъ я провинился?
Шубина. Тмъ, что ты меня хотлъ отдать этому кретину! ты хотлъ, чтобъ онъ женился на мн.
Шубинъ. Я?
Шубина. Онъ ужасенъ, слышишь-ли? онъ смшонъ, онъ уродъ!.. онъ дуракъ, твой Анатоль!…
Шубинъ. Мой Анатоль?!
Шубина. Я его ненавижу, слышишь?.. я люблю только тебя… (Нжно.) О, скажи, милый, что и ты еще меня любишь… Скажи… милый! (Рзко и повелительно.) Говори скорй!!
Шубинъ. Я люб…
Шубина. Говбри, что ты раскаеваешься! что ты никогда меня не кинешь., никогда, никогда, никогда…
Шубинъ. Никогда, моя Вра.
Шубина. Довольно… ты раскаеваешься,— я забываю все, я прощаю теб… или сюда, цлуй меня, я обожаю тебя! Я обожаю тебя… (Поцлуй. За сценой стукъ.) Что это? Кто стучитъ?
Голосъ Покорскаго. (За сценой.) Это я, не безпокойтесь…
Шубинъ. А! это Покорскій… тутъ рядомъ его номеръ.
Шубина. (Стыдливо.) И ты мн не сказалъ…
Покорскій. (За сценой.) Отоприте дверь ко мн и спасайтесь… тетушка полицію на ноги подняла.
Шубина. Полицію? зачмъ?
Шубинъ. Ничего, пускай, это будетъ очень весело.
Голосъ Сладковоq. (За сценой.) Ломайте двери! ломайте, или будетъ поздно.
Шубинъ. Погодите! Я лучше отопру. (Шубинъ уходитъ за ширмы, онъ отпираетъ дверь.) Милости просимъ!

Въ двери сразу врываются Сладкова, за ней Тропикова, полицейскій офицеръ и околоточный надзиратель, Брусницкая, Сладковъ, Бридулинъ, Покорскій, нсколько лакеевъ гостинницы и постороннихъ жильцовъ.

XI.
Т-ЖЕ, СЛАДКОВА, ТРОПИКОВА, ПОЛИЦЕЙСКІЕ, БРУСНИЦКАЯ, СЛАДКОВЪ, БРИДУЛИНЪ, ПОКОРСКІЙ и проч.

Сладкова. Слава Богу, онъ еще не усплъ за стрляться!
Шубинъ. Какъ застрлиться?
Брусницкая. Алексй Христофорычъ, я благоговю передъ вами: мы знаемъ все… вы примрный мужъ… вы хотли застрлиться только, чтобы сдлать удовольствіе вашей жен… Ахъ, еслибъ вс мужья такъ поступали!..
Покорскій. Вс бы жены остались безъ мужей.
Сладкова. Не хвалите его… это онъ Вр на зло хотлъ убить себя, чтобъ вс ее осуждали, что она довела его до самоубійства.
Сладковъ. Жена моя! Александра Тимофевна!..
Сладкова. Господинъ офицеръ, составьте протоколъ…
Шубинъ. Но съ чего-же взяли, что Я хочу стрляться?
Тропикова. (Указывая на Бридулина.) Вотъ онъ сказалъ.
Бридулинъ. Никогда я этого не говорилъ.
Тропикова. Вы сказали, что женитесь на его вдов.
Бридулинъ. А! это совсмъ не такъ.
Офицеръ. Какъ-же вы позволяете себ безпокоить полицію?
Бридулинъ. Помилуйте, куда ему умирать!? у него тутъ, за ширмами, дамочка, у которой такая ножка, что я бы за нее отдалъ всю Вру Михайловну цликомъ.
Покорскій. Только безъ ея приданаго.
Бридулинъ. Да, безъ ея… все равно.
Сладкова. Въ такомъ случа другое преступленіе. Господинъ офицеръ, составьте протоколъ.
Сладковъ. Жена моя!.. нтъ она слишкомъ энергична.
Сладкова. Пишите, что вы застали его запертымъ съ женщиной, — это будетъ поводъ къ разводу.
Офицеръ. Позвольте, этого нельзя, по какому праву вы…
Шубинъ. Ничего, я не обиженъ… я прошу даже мою даму выдти.
Тропикова. О! можетъ быть она такъ легко одта, что…
Бридулинъ. А! это очень любопытно.
Шубина. Удовлетворяю ваше любопытство…

Отодвигаетъ ширмы и выходитъ.

Сладковы. Вра!?
Брусницкая. Жена его?!
Бридулинъ. Какого я дурака разыгралъ!..
Офицеръ. Но что-же тутъ шутить хотятъ съ полиціей, что-ли? Какъ-же можно?
Шубина. Я за всхъ прошу прощенья, и если ужь составлять протоколъ: пишите въ немъ, что я тутъ во всемъ виновата… потому что ссорилась съ моимъ мужемъ, котораго люблю безумно.

Цлуетъ мужа.

Сладкова. Онъ опоилъ ее чмъ нибудь.
Покорскій. (Подходя къ Шубивой.) Прекрасно длаете, прекрасно… Хвалю… Примиреніе между мужемъ и женой — великая вещь.
Шубина. Стало быть, и вы съ вашей женой хотите помириться?
Покорскій. Я!? ни за что на свт! Мы завтра, же подаемъ просьбу о развод.
Шубинъ. Напишите еще кстати въ протокол, чтобъ вотъ эти господа… (Покорскому.) Кром тебя, конечно. (Продолжая.) Навсегда лишили насъ своего посщенія.
Сладкова. Какъ? и родственники?!
Шубина. И родственники… прощайте!

Уходятъ.

Тропикова. Какая скандальная исторія!…

Картина.

Къ сценической постановк пьесы
‘Надо разводиться’.

Планъ декораціи 1-го и 2-го дйствій.

0x01 graphic

Мебель разнообразная (fantaisie) прихотливо разбросана по комнат. По преимуществу нужна только оттоманка, имющая одинъ валикъ съ боку.

0x01 graphic

Оставляя мелкія подробности, прилагаемъ только боле существенныя замчанія, право и лво беремъ отъ зрителя. Шубинъ и Покорскій ведутъ сцену справа. ‘На осин‘ — Покорскій садится на пуфъ, Шубинъ подсаживается справа на стулъ. ‘Женитьбой сдлали’ — Шубинъ встаетъ. ‘Не говорилъ’ — Покорскій встаетъ, кончаютъ сцену, стоя въ средин. Шубина и Сладковы появляются въ общемъ вход. (Хотя Сладковы и ушли въ дверь Шубиной.) Сладковы идутъ справа отъ средней группы мебели, здороваются съ Шубинымъ и садятся справа: онъ на кресло, она на стулъ. Шубина идетъ слва и встрчаетъ Покорскаго, посл словъ ‘поздравляю обоихъ’, отходитъ и садится на козёзъ.
Входъ Брусницкой. Движенія до входа Бридулина. См (сидитъ), ст. (стоитъ).

0x01 graphic

Тропикова входить и садится на оттоманку. Во время ея первыхъ рчей Шубинъ и Покорскій, шедшіе ей на встрчу,

0x01 graphic

посл ея входа сталкиваются съ Бридулинымъ, натянутый поклонъ, и расходятся, отсюда перемна мстъ. Шубинъ, представивъ Покорскаго Тропиковой, садится на козетку. Въ такомъ вид начинается разговоръ о развод. Покорскій и Бридулинъ стоятъ. ‘Разводъ затрудненъ’ — Брусницкая встала и идетъ къ Покорскому. стоитъ съ нимъ и къ своему монологу садится на козетку почти спиной къ публик и говоритъ въ профиль. Шубина встаетъ при своемъ монолог, Шубинъ возражая ей. Къ этому времени Брусницкая встала и разговариваетъ съ Покорскимъ слва. Суматоха и уходъ Сладковыхъ. Врусницкая уходитъ, оставаясь слва между Шубиными. Шубина, кинувъ слово Бридулину, является справа. Тропикова говоритъ съ Шубиной справа, потомъ отходитъ къ Шубину — и уходитъ. Шубина звонитъ у средняго стола, гд остается до конца своей рчи и уходитъ глубиной въ свою дверь. Шубинъ и Покорскій длаютъ видъ, что уходятъ въ общій входъ, но тамъ быстро мняютъ направленіе и уходятъ въ кабинетъ Шубина.

Ту0x01 graphic

Сцена между мужемъ и женой начинается слва, Шубина сидитъ до словъ — ‘вы не понимаете?’ Въ начал ея перваго большаго монолога Шубинъ невольно садится на край оттоманки. ‘Вы меня обманули!’—она переходитъ направо ‘И вмсто-того‘ — Шубинъ встаетъ. ‘Благодарю!’ — она садится справа. ‘Ну, а я?’ — она встаетъ. ‘Бракосочетаніе’ — переходитъ налво. ‘Къ длу!’ — садится на оттоманку, онъ стоитъ. ‘Но бдная Вра’ — онъ подсаживается. ‘Довольно!’ — она встаетъ. По ея уход онъ сидитъ и встаетъ со словами ‘я начинаю понимать’.
Во 2-мъ дйствіи. Таже декорація и обстановка, только оттоманка должна быть нсколько передвинута и поставлена почти параллельно рамп: сообразно съ ней и столъ, но нсколько меньше передвинутъ.
Первый разговоръ на оттоманк, Шубинъ слва, Шубина справа. ‘Дурашка’ — она встаетъ, ея движенія справа. ‘Здсь?’ — онъ встаетъ, его движенія слва, отходите за столъ. Оба сходятся справа. ‘Онъ мужчина’ — тихій равнодушный переходъ ея налво. Сцена слва, стоя до словъ ‘я теб по порядку разскажу’. Она садится на козетку, онъ на стулъ, опираясь на письменный столикъ. ‘Потайной ящикъ!’ — онъ вскакиваетъ. ‘Восхитительно!’ — невольные шаги къ оттоманк. ‘Вотъ они вс‘ — она вынула ящичекъ и идетъ замужемъ. Слдующая сцена на оттоманк, она слва, онъ справа. По вход Бридулина, она отходитъ вправо,— сцена стоя. Усаживаются. Бридулинъ на конецъ оттоманки, Шубинъ на пуфъ, Шубина на стулъ справа отъ него. ‘Благодарю васъ!’ — Бридулинъ вскакиваетъ съ негодованіемъ. ‘Небывалый способъ развода’ — Шубинъ тихо встаетъ и, продолжая говорить, беретъ со стола книгу, читаетъ параграфъ, опираясь на столъ, лицомъ къ жен. ‘За то какъ просто’ — выпрямляется. ‘Свободны’ — шага два впередъ. ‘Особенно ты’ — Шубина встаетъ. Остальная сцена стоя. ‘Какой ты умный!’ — Шубина переходитъ къ Бридулину. Шубинъ говоритъ имъ обоимъ вмст стоящимъ. ‘Вамъ, молодой человкъ’ — Шубинъ переходитъ къ Бридулину. Такимъ образомъ вс трое подвинутся влво, гд и кончится сцена его уходомъ въ кабинетъ. По уход Бридулина, Шубина со словами переходитъ совсмъ влво, такъ что Покорскій, войдя, становится отъ нея справа. Разговоръ Тропиковой и Покорскаго ведется справа, причемъ со словами ‘тишина и спокойствіе’ — Покорскій съ таинственнымъ видомъ и какъ-бы оглядывая комнату переходить налво отъ нея. Сладковы входятъ слва отъ средней мебели. Брусницкая справа: такимъ образомъ Покорскій очутится въ средин группы. Сладковъ садится на козетку и вскакиваетъ со словами ‘только не къ намъ!’ Вс уходятъ гуськомъ въ садъ.
Въ сцен мужа съ женой — Шубина слва, Шубинъ справа. ‘Можетъ быть, кто нибудь’ — Шубинъ садится на конецъ оттоманки, она подсаживается и вскакиваетъ со словами ‘а! видишь’, онъ встаетъ со словами ‘ты мн Семеновну’, за симъ сцена — стоя. ‘Еслибъ я знала’ — она падаетъ на стулъ подл рабочаго столика. ‘Такъ другая?’ — она встаетъ и идетъ къ нему. За симъ сцена стоя. Пальто и шляпу Шубина беретъ у камина, гд он оставлены Зиной, говоритъ съ Зиной слва на авансцен. Бридулинъ входитъ на авансцену слва и уходитъ, обогнувъ среднюю мебель.

Планъ декораціи 3-го дйствія.

Арка задергивается занавсью.

0x01 graphic

Движенія первыхъ сценъ вытекаютъ изъ положенія.
Явленіе 3-е. Шубина выходитъ. Со словами ‘не будетъ спрашивать позволенія’ садится на кушетку, онъ подсаживается на стулъ. Онъ встаетъ для разговора съ лакеемъ, она со словами ‘ага!’… Въ сцен съ Тропиковою и Сладковымъ Шубинъ остается справа, они оба слва, иногда мняя мста между собою. Со словами ‘спасибо’ — Шубинъ становится между ними. ‘Будутъ исполнены’ — онъ переходитъ совсмъ влво. Сладковъ и Тропикова шепчутся справа и уходятъ одинъ за другимъ. Въ слдующей сцен. ‘Давайже сюда’ — Шубина переходитъ направо, садится на диванъ, сцена на диван. При вход Бридулина Шубинъ задвигаетъ ширмы. ‘Этакій болванъ!’ — Шубина переходитъ налво ‘Врочка! Врочка!’ — Шубинъ садится за льянино и играетъ, она подл него, опершись о пьянино ‘О, увидитъ!’ — Она отходитъ влво, онъ выходитъ. ‘Несчастная женщина’ — она падаетъ на стулъ слва, гд сцена и кончается.

0x01 graphic

‘Мою даму выдти’ — Шубинъ переходитъ вправо отъ Брусницкой, Покорскій совсмъ вправо, такимъ образомъ Шубинъ съ Шубиной остаются вмст и подъ ручку уходятъ.
Крылов Виктор Александрович
Прочитали? Поделиться с друзьями:

Читайте также:

  1. Мы поссорились, Крылов Виктор Александрович, Год: 1888
  2. Торжество добродетели, Крылов Виктор Александрович, Год: 1889
  3. Чудовище, Крылов Виктор Александрович, Год: 1877
  4. Кровавое приключение, Крылов Виктор Александрович, Год: 1886
  5. Как я мамашу исправляла, Крылов Виктор Александрович, Год: 1889
  6. Генеральша Матрена, Крылов Виктор Александрович, Год: 1896
  7. Шалость, Крылов Виктор Александрович, Год: 1897
  8. Черная неблагодарность, Крылов Виктор Александрович, Год: 1894
Электронная библиотека