На террасе дворца в Чеккерсе, Радек Карл Бернгардович, Год: 1924 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 6 минут(ы)

Карл Радек. Портреты и памфлеты. Том первый

Государственное издательство ‘Художественная литература’, 1934

НА ТЕРРАСЕ ДВОРЦА В ЧЕККЕРСЕ

Действие происходит в воскресенье, 28 июля 1924 г. в десятую годовщину австрийского ультиматума.

Веранда летней резиденции премьера его величества короля Англии, вождя II Интернационала, Рамзея Макдональда. Из столовой долетают оживленные голоса. Видно, кончили обедать. Высокий лакей, гладко выбритый, с бакенбардами, расставляет по столам бутылки портвейна и ликеры. Другие лакеи приготовляют кофе. Старший лакей уходит с веранды и вывешивает у входа в парк вывеску: ‘Призракам вход воспрещается’ (хихикает). Гости медленно переходят из столовой на веранду. Макдональд. Около него, не отступая ни на шаг, сэр Вальтер Тирель, хранитель традиций английского министерства иностранных дел. За улыбающимся и демократически круглым Эррио, Перетти де ла Рокка, правая рука Пункаре, знаток и наследник всех дипломатических козней — от приготовления отрав времен Борджиа до захвата Рура. Отрава представителей малых союзных держав — от Италии до Румынии включительно. Свободно размещаются американцы, в середине некоронованный король Соединенных Штатов Америки и разъединенных штатов Европы, Пьерпонт Морган. Американский посол Келлог вытянулся за ним. Английские лакеи смотрят на него с завистью: вот у кого настоящий хозяин, а не шушера.

Перетти де ла Рокка (подбрасывает к глазу монокль и указывает на старшего лакея). Смотрите, как он похож на Франца-Иосифа I. Ха-ха-ха!

Сэр Тирель. Да, действительно, но нашли вы о ком вспомнить сегодня…

Перетти де ла Рокка. Почему сегодня?

Сэр Тирель. Сегодня десятая годовщина австрийского ультиматума Сербии.

Старший лакей вытягивается торжественно. Все молчат.

Рамзей Макдональд (он антиалкоголик, но пьет портвейн во имя преемственности английской внешней политики — Питт Младший тоже пил портвейн). Да, тяжелая годовщина. Это был вызов, брошенный совести мира.

Американцы глотают вино и издают странные звуки.

Макдональд (смотрит на них укоризненно). Моя страна не хотела войны. Мы только что сговорились с Германией насчет совместной эксплоатации… (Сэр Тирель: ‘Хм-хм!’) насчет совместной цивилизационной работы в Турции. Мы бы и так не вмешивались, хотя нам жаль было маленькую несчастную Сербию, но когда они набросились на другую несчастную маленькую страну — на Бельгию…

Переттиде ла Рокка. Да, еще наш Наполеон говорил: кто держит в руках Бельгию, тот приставил револьвер к груди Великобритании.

Макдональд (не смущаясь). Тогда не выдержало сердце почтенного лорда Грея оф Фалостон. Вы его не знаете, он немножко чудаковат, с момента, когда умерла его жена, он ни с кем не говорит, только удит рыбу.

Перетти де ла Рокка (к Эррио тихо). В мутной воде…

Эррио смотрит на него с укоризной.

Макдональд (продолжает задумчиво). Но за холодной внешностью лорда Грея скрывается нежное сердце. Он не мог перенести, чтобы на его глазах совершилось детоубийство… (Запинается.) Я не хочу этим сказать, что лорд Грей хотел мировой войны — боже меня сохрани! Я голосовал против вступления Англии в войну. (Тирель смотрит на него твердым, холодным взглядом.) Но я убежден, что он войны не хотел. Оплошность его состоит в том, что он недостаточно твердо угрожал войной в Берлине и недостаточно твердо удерживал от войны в Петербурге и…

Перетти де ла Рокка. И?..

Старший лакей ставит кофе и ликер на столик по правую руку от Макдональда, за которым никто не сидит,— все смотрят на этот столик

Макдональд. И… Между прочим, вы читали доклады Извольского (все смотрят на пустой столик) о его’ разговорах с Пуанкаре?..

Перетти де ла Рокка. Пуанкаре-война! Пуанкаре-война! Никогда не было более пошлой легенды. Вы знаете, что я был всегда за мир. (Эррио смотрит ему умиленно в глаза.) Я хорошо знаю сердце моего бывшего шефа. Пуанкаре юрист, даже когда делает,— извините,— гадость, а это случается в нашем ремесле,— ему надо-в этом помочь,— свинство сделать должен другой, а господин Пуанкаре будет после этого два дня трудиться, чтобы найти юридическое обоснование. Он чистый человек. Но что же было делать? Надо было защищаться! Быть может, Петербург немножко форсировал. Царь хотел отвлечь внимание народа (все смотрят на пустой столик), но Франция невиновна в этой пролитой крови.

Макдональд. Когда я шел на заседание кабинета, который должен был решить, вступит ли Англия в войну или нет, меня встретил старик наш, лорд Морлей. Он спросил меня, войду ли я в кабинет. Я ответил отрицательно. Он спросил: считаете ли вы, что эта война будет непопулярной? Я ответил ему: самой популярной в истории Англии! Ллойд-Джордж спросил меня: почему же вы не хотите войти в правительство? (Самодовольно’) Я ответил ему: с этой войны начнется новая эпоха. (Сэр-Тирель и Перетти де ла Рокка не скрывают удовольствия.)

Морган (чистит себе зубы щеточкой и полощет рот. Американский посол Келлог держит ему чашку. Сербский посол смотрит с глубочайшим удивлением на незнакомый инструмент в руках Моргана). Что начнется? Что начнется, вы сказали?

Макдональд. Новая эпоха!

Старший лакей делает торжественное лицо и наливает ему новую рюмку портвейна.

Морган (с удовольствием вытягивает ноги с толстыми подошвами на стул, на котором сидит Эррио). И началась! В 1914 г. нам приходилось действовать за кулисами, а дело решили какие-то дурацкие чиновники в министерствах иностранных дел. (Все дипломаты и старший лакей смотрят обиженно.) Когда кайзер принимал у себя, американского банкира, то все газеты об этом писали, как будто бы это была величайшая честь… Теперь достаточно надеть американские сапоги, чтобы получить аудиенцию у ваших коронованных шефов, господа (Смеется.) Прогресс есть. Чтобы обеспечить себе прибыли от… как вы это сказали, господин Макдональд,— цивилизация в Турции?— Германский банк должен был льстить этому болвану Вильгельму, пришлось эксплоатировать труп эрцгерцога Фердинанда (Старший лакей незаметно крестится.) А теперь я приказываю вам, господа, даже не лично, а прислав вам маленького… ха-ха-ха… генерала Дауеса и вот этого моего Ламонта (треплет покровительственно по животу директора Ламонта. Вес дипломаты смотрят на него без укоризны, с умилением.) Ну и что ж? Даешь Европу? Даете, господа? А это не — Турция. Ничего. Хорошо вам устроим. Будете есть чикагские консервы, пить американское конденсированное молоко. У нас хорошая фирма съестных припасов ‘Вильсон и К^о‘. Это не мой старый Вильсон 1917 г., который помог мне спасти человечество от германских гуннов. Он, бедняжка, выдохся. А это действительно хорошая фирма. Не хотите Вильсона,— получите молоко от ‘Свифт и К^о‘. И эту фирму мы контролируем. Будет порядок и мир (щекочет Перетти де ла Рокка). Да, мир, голубчик! Вы ведь даже грабить порядочно не умеете. Ну, скажите же, сколько вы заработали на Руре? Это смехотворно. Вы очень хорошо сказали, господин Макдональд, про новую эпоху. Вы молодчина. Я во время войны работал совместно с вашим Самом Гомперсом. Я — за сотрудничество труда и капитала.

Макдональд (кланяется, польщенный, но говорит с достоинством). Сотрудничество с вами, господин Морган, буду считать большой честью. Это — odnoea программы всего II Интернационала. Да. Мир… А вы читали, что пишет южно-американская печать о революции в Бразилии? Она утверждает, что эта революция затеяна вами, чтобы сбросить доктора Бернадеса, который заключил договор о займе в Англии.

Все смотрят с опаской на Макдоналъда и потихоньку отодвигаются от него.

Морган (добродушно). Ну, что ж. Я ведь не член II Интернационала! Я принципиально не против революции. Можно и революцию, если понадобится. На войне я заработал в два года больше, чем мой старик за всю жизнь. Можно и революцию… можно и войну.

Старший лакей (волнуется, спокойствие исчезает с его лица. Он проталкивается между господ — дипломатов, становится перед Морганом, протягивает руку и говорит). Дайте комиссионные.

Все (удивлены). С ума сошел! Кто ты такой?

Старший лакей. Я граф Мусулин.

Ламонт, директор Моргана. Мосул? Это вы, старина, ошиблись, мы нефтью не интересуемся, обратитесь к Рокфеллеру. Но что же вы делали в Мосуле?

Старший лакей, граф Мусулин. Какой Мосул? Я никогда не был в Мосуле. Я граф Мусулин из австрийского министерства иностранных дел. Вы обо мне не слышали? Проклятая тайная дипломатия! Если бы не она, я был бы самым известным писателем в мире.

Все. Это сумасшедший!

Старший лакей, граф. Мусулин. Я автор австрийского ультиматума Сербии. Меня читал весь мир. Мое произведение убило 10 миллионов людей. Дайте комиссионные!

Морган (куря невозмутимо трубку). За что же я вам должен платить, милейший граф из нафталина, не за то ли, что вы затеяли дурацкую войну?

Перетти де ла Рокка, сэр Вальтер Тирель и все другие. Ведь вас следует заключить в тюрьму, как преступника, или в дом сумасшедших, как дурака.

Старший лакей, граф Мусулин (плаксивым голосом). Господа, вы так хорошо говорили о моих коллегах — лорде Грее и господине Пуанкаре. Они не хотели войны,— я ее тоже не хотел! Они ошибались, и я тоже ошибся. Я думал, что мы напугаем Сербию и что она сама даст себя съесть без единого выстрела. (Энергично.) Будьте же справедливы! И притом, почему бы вам, господин Морган, не быть справедливым, какая вам разница, кто из нас, дипломатов, был большим дураком, раз вы заработали за два года войны больше, чем ваш папенька за всю жизнь! Будьте же справедливы! Это есть основа мирового хозяйства. Везде дают комиссионные. Вы платите комиссионные за революцию, заплатите же комиссионные и за мировую войну. Не надо рвать с традициями Уолстрит и Сити!

Морган (вынимает из кармана бумажник и дает старшему лакею, графу Мусулину, чек). Правильно!

Старший лакей, граф Мусулин (кланяется низко).

Перетти де ла Рокка (кладет руку на спину Эррио). Смотрите, начинается новая эпоха.

Стемнело. Все поднимаются, чтобы уйти с веранды. Закуривают папиросы, сигары, трубки. Вдруг слышен выстрел. На небе видна рассыпающаяся ракета, из которой вдруг подымается красная звезда. Все смотрят с удивлением.

Макдональд (с злобным выражением на лице). Эти дураки коммунисты пускают ракеты. Пужают красной звездой…

Морган. Ничего… И это уладим. В Америке мы им порядочно закатили. И в Европе уложим на наковальню.

Перетти де ла Рокка. Смотрите, чтобы из-под молота не брызнули искры. От них легко вспыхивают пожары.

27 июля 1924 г.

Читайте также: