На свадьбу сестры Паолины.
На свадьбу сестры Паолины.
Перевод Марии Ватсон.
На свадьбу сестры Паолины, Леопарди Джакомо, Год: 1831
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Джакомо Леопарди
Источник текста: М. Ватсон. Стихотворения, СПб, тип. И. Н. Скороходова, 1905. стр. 139-143.
OCR В. Есаулов, 9 февраля 2010 г.
Бросаешь ты приют гнезда родного,
Былые сны свои, мечты былые,
Дар неба — скрасивший в твоих глазах
Далекий этот, столь пустынный берег —
Влечет теперь твоя судьба тебя
В пыл жизни, в шум ее. Так знай же.
Сестра моя, ниспослан век позорный
Жестоким небом нам. И ты, живя
В тяжелые и горестные дни,
Своим потомством родины несчастной
Умножишь лишь несчастную семью.
Детей своих на доблестных примерах
Взрости… Зефиров и лазури ясной
Лишает рок презренный добродетель
Людскую, — а в пугливом сердце места
Нет помыслам высоким, светлым. Будут
Сыны твои несчастные, иль трусы…
Несчастными они пусть лучше будут!
Меж доблестью и счастьем — нравы наши,
Давно вражду безмерную вселили…
Увы! для светлых подвигов вступаем
Мы слишком поздно в мир: он на закате…
Но это дело неба… Ты ж храни
В груди своей превыше всех заботу,
Чтоб не росли поклонниками счастья
Твои сыны, не стали бы игрушкой
Надежд иль страха низкого. Тогда
Грядущий век высоко вас поставитъ.
Таков уже обычай лицемерный
И косный наш: мы доблестных людей
При жизни их злорадно унижаем,
Умрут они: их чтим и прославляем.
О женщины, взывает к вам отчизна:
Дано вам нежным взглядом глаз прекрасных
Огонь и меч повсюду покорять
На благо — не в насмешку иль во вред
Людскому роду. Мудрецы, герои
К вам сами в плен идут —и вы везде,
Где только светит солнце, всемогущи —
Так дайте ж мне отчет о нашем быте, —
Вы ль гасите своей рукою пламя,
Святое пламя юности? И порча
Природы нашей вольной — ваше дело?
Умы заснувшие и равнодушье,
И слабость нашей воли, вялость чувства,
Страх низкий наш, всему виною вы?
Любовь — коль искренна она — должна бы
Всегда на подвиг нас будить, она, должна бы
Вселять в нас дух высокий красота.
Тому неведома любовь, чье сердце
В груди его отвагой не забьется,
Когда кругом завоют грозно ветры,
Обложат небо тучи, грянет буря,
И гром ударит в скалы гор!.. О жены!
О девы юные! Коль в вашем сердце
Любовь горит к мужчинам, а не к бабам,
Дрянным, трусливым, — ненависть, презренье
Должны б питать вы к тем, кто малодушно
Дрожит, бежит, врагам своим сдается,
Кто дорогой отчизны недостоин,
Чьи низменны стремленья и желанья!
Стыдитесь называться матерями
Потомства жалкого! Учите чад своих
Сносить бестрепетно страданье, горе,
— Удел обычный всех высок кто духом!
А то, что век позорный чтит и ценит,
Учите осуждать их, презирать.
Пускай для родины, для дел великих
Они растут, и твердо помнят доблесть
Своих отцов, их преданность отчизне.
Так средь сказаний подвигов геройских
Росли спартанцы юные, супругу
Пока жена меч верный не вручала,
Когда он в битву шел за край родимый,
И если он из битвы возвращался
К ней в дом нагим и бездыханным трупом,.
Но на щите, им храбро сохраненном,
Своих кудрей душистою волною
Она его любовно прикрывала.
Цвела, Виргиния, всесильной, дивной
Красою ты, и был твоим презреньем
Безумно уязвлен властитель Рима…
Ключ жизни бил в тебе, и к сладким, нежным
Мечтам тебя манил твой юный возраст,
Когда отец в грудь, мрамора белее,
Тебе вонзил сталь острую, и ты
К теням сошла в Эреб, по доброй воле.
‘Пусть лучше старость’, — так ты говорила,—
‘Мне тело рушит, безобразит,—тотчас
‘Откроет пасть свою могила, — только б
‘Избегнуть ложа гнусного тирана!
‘И если может Риму жизнь и силу
‘Дать смерть моя — убей меня, отец!’
О ты, великая! Хоть солнце краше
Сияло в дни твои, чем светит ныне,
Но спишь спокойно ты в своей могиле —
Ее слезами чтит твоя отчизна…
Твой юный труп увидя, местью ярой
Вскипел народ весь римский и мгновенно
Глава тирана с плеч его скатилась,—
В сердцах заснувших разгорелся снова
Огонь свободы… И латинский Марс
Победный стан раскинул на пространстве
От стран полярных, отдаленных, мрачных.
До ярких, южных знойных, берегов!..
О, если б Рим, глубоко погруженный
В позорный сон, вновь женщина геройски
Сумела бы встряхнуть и воскресить!!