СОБРАНІЕ СОЧИНЕНІЙ
МАРКА ТВЭНА
ТОМЪ ПЕРВЫЙ.
ЮМОРИСТИЧЕСКІЕ ОЧЕРКИ и РАЗСКАЗЫ.
С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
Типографія братьевъ Пантелеевыхъ, Верейская, No 1
1896.
Переводъ В. О. T.
http://az.lib.ru
НА НІАГАР.
НА НІАГАР.
На Ниагаре, Твен Марк, Год: 1869
Время на прочтение: 9 минут(ы)
Ніагарскій водопадъ представляетъ собою очень пріятное увеселительное мстечко, отели великолпны, цны не особенно безобразны. Во всей окрестности не существуетъ лучшихъ условій для рыбной ловли, — да и гд же они могли бы быть хотя приблизительно такъ хороши? Повсюду въ ркахъ имются одни мста получше, другія похуже, а на Ніагар каждое мсто одинаково хорошо, какъ и всякое другое: рыба нигд не ловится, и поэтому можно пройти вдоль по ея берегу 5 миль, не поймавъ ни одной рыбины, но вполн утшаясь тмъ, что и вблизи ея результатъ былъ бы совершенно тотъ же самый. Выводы, проистекающіе изъ такого порядка вещей, не были еще до сихъ поръ вполн точно выяснены для публики. Лтомъ погода прохладная, пути для прогулокъ на суш и по вод весьма интересны и ни мало не утомительны. Ршившись осмотрть самый водопадъ, необходимо сперва прохаться около мили вверхъ по рк, тутъ же уплачивается небольшая сумма за право посмотрть со склона на самую узкую часть рки. Впрочемъ, также удобно сдлать перевалъ черезъ гору и по желзной дорог, въ то время, какъ рка, пнясь и свирпя, несется подъ нею. Тутъ можно взобраться на лстницу въ 150 фут. вышины и подойти къ самому краю воды. Продлавши это, вы непремнно съ удивленіемъ спросите себя, зачмъ собственно вы это продлали?— но тогда уже будетъ поздно.
Здсь проводникъ, приводя ваше сердце въ содроганіе, разскажетъ вамъ, какъ у него на глазахъ небольшой пароходъ ‘Облачная двственница’ попалъ въ страшный водоворотъ, какъ сначала у него оторвало одно колесо, потомъ другое, на какомъ именно мст полетла у него за бортъ дымовая труба, какъ лопнула и разошлась по швамъ его обшивка и какъ онъ, въ конц-концевъ, все-таки потерплъ крушеніе, совершивъ, однако, невроятную попытку пройти 17 милъ въ 6 минутъ или 6 миль въ 17 минутъ, — этого я достоврно не помню. Такъ или иначе, но, во всякомъ случа, это было нчто необычайное. Стоитъ заплатить деньги уже за одно то, чтобы послушать, какъ проводникъ разсказываетъ различнымъ путешественникамъ 9 разъ подъ-рядъ эту исторію, каждый разъ, начиная ее сначала, не пропуская ни одного слова и не измняя ни одного жеста.
Затмъ вы переправляетесь черезъ висячій мостъ, минуя одну изъ двухъ ужасныхъ возможностей: или самому слетть въ рку 200 футъ глубины или испытать, какъ на вашу голову слетитъ желзнодорожный поздъ. Каждая изъ этихъ возможностей, взятая даже въ отдльности, представляется не совсмъ пріятной, а об вмст он производятъ такое впечатлніе, что человку становится совсмъ не по себ.
На Канадскомъ берегу вы прозжаете близь самаго обрыва, между длиннымъ рядомъ фотографовъ, которые, дежуря позади своихъ аппаратовъ, готовы немедленно воспроизвести полностью вашу безсловесную особу на первомъ план картины, для которой уменьшенной и незамтной перспективой должна служить грандіозная Ніагара, и дйствительно находится довольно много людей, имющихъ невроятную наглость и прирожденное нахальство покровительствовать и даже поощрять этого рода преступленія.
Каждый день вы можете видть въ рукахъ этихъ фотографовъ статныя изображенія папы, мамы, съ многочисленными ребятишками или пару вашихъ родственниковъ — земляковъ, изъ которыхъ одни молчаливо улыбаются, другіе въ задумчивыхъ и скучающихъ позахъ развалились въ своихъ экипажахъ, при чемъ вс они, ничто же сумняшеся, размстились впереди урзаннаго и уменьшеннаго изображенія того величественнаго существа, для котораго радуга служитъ подножіемъ, котораго голосъ подобенъ грому и могучее чело котораго закутано тучами. Давно уже этотъ владыка царствовалъ здсь, — еще со временъ мертвой забытой древности, задолго до того, когда эта наемная карета съ сидящими въ ней маленькими существами появилась здсь какъ бы въ вид заплаты на крохотной прорх необозримаго пространства вселенной, и будетъ этотъ владыка царствовать здсь вка, милліоны вковъ, долго-долго посл того, какъ вс эти людишки давно уже отойдутъ къ праотцамъ и, подточенные червями, обратятся въ забытый всми прахъ. Конечно, существеннаго ущерба не наносится Ніагар тмъ, что, оставляя ее въ перспектив картины, эти крохотныя существа стараются помститься впереди ея, еще рельефне подчеркивая этимъ собственное сравнительно съ нею ничтожество, но, несомннно, требуется достаточная доза сверхчеловческаго самомннія, чтобы позволить себ сдлать нчто подобное.
Налюбовавшись пнящейся подковообразною массой воды и при томъ настолько долго, что вы можете считать свой долгъ туриста исполненнымъ, вы, возвратившись черезъ новый висячій мостъ въ Америку, слдуете берегомъ вверхъ по теченію до того мста, гд показывается ‘ущелье втровъ’.
Здсь, по примру проводника, мн пришлось перемнить свое платье на непромокаемую куртку и такіе же сапоги, — костюмъ довольно живописный, но не совсмъ удобный. Вслдъ за проводникомъ мы стали спускаться по винтовой лстниц, закручивавшейся все больше и больше, пока, наконецъ, ей это не надоло и она вдругъ не прекратилась, прежде чмъ мы успли испытать какое-либо удовольствіе отъ всего этого путешествія. Мы находились теперь весьма глубоко подъ склономъ, но все еще сравнительно высоко надъ поверхностью воды. Тутъ мы начали пробираться по узкимъ мосткамъ шириною въ одну доску, съ тонкими деревянными перильцами, за которыя я уцпился обими руками, не потому, конечно, чтобы очень трусилъ, а просто потому, что мн такъ хотлось. Спускъ становился все круче, мостки все уже, пна американскаго водопада начала окачивать насъ все учащающимися брызгами такъ, что вскор мы уже ничего не могли видть и продолжали спускаться только ощупью. Со стороны водопада заревлъ бшеный втеръ, имвшій, казалось, непреклонное намреніе смести насъ съ мостковъ и перебросить черезъ скалистые выступы въ самую глубь рки. Я попробовалъ объяснить проводнику, что былъ бы не прочь пойти домой, — но было уже поздно. Почти непосредственно надъ нами страшная стна воды низвергалась внизъ съ такимъ ужасающимъ шумомъ, который длалъ тщетной всякую попытку разслышать человческое слово. Въ слдующую минуту этотъ потокъ скрылъ за собою проводника, а за нимъ послдовалъ и я, оглушенный громомъ, безпомощно гонимый втромъ и бичуемый со всхъ сторонъ порывистыми брызгами воды. Кругомъ царилъ полный мракъ. До тхъ поръ мн ни разу въ жизни не приходилось слышать такого страшнаго шума, стона и рева втра и водныхъ массъ, вступавшихъ въ борьбу другъ съ другомъ. Я невольно нагнулъ голову, — и весь Атлантическій океанъ, казалось, низвергся мн на спину. Было очень похоже на то, что весь земной шаръ пришелъ къ ршенію немедленно расползтись по всмъ швамъ. Потоки стремились съ такой яростью, что я совершенно растерялся. Когда я поднялъ голову и открылъ ротъ, то мн почудилось, что большая часть Ніагарскаго водопада немедленно устремилась прямо въ мое горло. Откройся теперь во мн гд-нибудь течь, — и я погибъ. И въ этотъ же самый моментъ я замтилъ, что мостки кончились и что встать ногами на твердую почву можно не иначе, какъ предварительно вскарабкавшись на гладкій крутой выступъ скалы. Никогда въ жизни я еще не испытывалъ такого непріятнаго ощущенія. Однако, мы кое-какъ выбрались оттуда и снова очутились въ свту, здсь еще разъ можно было полюбоваться низвергающейся массой ревущей, бушующей и пнящейся воды. Оцнивъ всю громадность этой массы и весь ужасъ ея паденія, я еще разъ пожаллъ самого себя, пробиравшагося тамъ — за нею.
Краснокожій былъ для меня въ душ всегда другомъ и любимцемъ. Я зачитывался посвященными ему разсказами, преданіями и романами, восхищаясь его прирожденнымъ остроуміемъ, его любовью къ дикой свобод лсовъ, его непреклоннымъ благороднымъ характеромъ, его возвышенной, образной рчью, его рыцарской страстью къ темнокожей двушк, его живописнымъ костюмомъ и вооруженіемъ, — въ особенности этимъ послднимъ. Поэтому я глубоко былъ взволнованъ, замтивъ въ расположенныхъ близь Ніагары лавкахъ искусно унизанныя индйскими бусами бездлушки и такія фигурки, которыя должны были изображать человческія существа съ стрлами и серьгами, продтыми во всхъ дыркахъ ихъ тла и съ ногами, и своей формой очень напоминали наши паштеты. Я понялъ, что теперь-то, наконецъ, мн предстоитъ увидть лицомъ къ лицу настоящаго индйца.
Продавщица въ одной изъ такихъ лавокъ объяснила мн, что многочисленныя рдкости, которыми она торгуетъ, дйствительно сработаны индійцами, значительное число которыхъ живетъ близь самаго Ніагарскаго водопада, вс они, по словамъ ея, очень смирные и любезные люди, разговаривать съ которыми отнюдь не представляетъ какой-либо опасности. И дйствительно, приблизившись къ мостику, перекинутому на Лунный островокъ, я наткнулся на этого благороднаго сына лсовъ: сидя подъ деревомъ, онъ старательно придлывалъ къ ридикюлю стеклянныя бусы. На немъ была широкополая шляпа и деревянные башмаки, а во рту онъ держалъ коротенькую черную трубку. Увы, подъ вліяніемъ нашей изнженной цивилизаціи измняется даже художественность костюма, которая такъ идетъ къ индйцу, обитающему вдали отъ насъ, въ своихъ родныхъ становищахъ.
Я обратился къ этому Моткалу съ слдующей приблизительно рчью:
— Счастливъ-ли Ваву-Вакъ-Вакъ-Вакъ-а-Ваксъ? Вздыхаетъ ли великій тутуированный громъ по воинственнымъ подвигамъ, или сердце его размягчилось въ мечтахъ о темнокожей красавиц, этой гордости лсовъ? Жаждетъ-ли могущественный Сахемъ испить кровь своихъ враговъ, или же онъ примирился на изготовленіи для блднолицыхъ этихъ ридикюлей съ стекляными бусами? Отвчай мн, гордый остатокъ прежняго величія, отвчай мн, почтенная руина!
Руина отвчала:
— Вотъ какъ! Меня, Дениса Хулигана, вы осмливаетесь принимать за паршиваго индйца!— Ахъ, вы, гнусавый, тонконогій чортовъ сынъ! Клянусь флейщикомъ, насвистывающимъ передъ Моисеемъ, — я васъ съмъ!
Я призналъ за лучшее удалиться.
Нсколько шаговъ дале я наткнулся на цломудренную представительницу мстныхъ аборигеновъ: она сидла на скамейк, разложивъ вокругъ себя изящныя бездлушки изъ стекла, раковинъ и т. п. Въ ту минуту она была занята приготовленіемъ одного изъ деревянныхъ вождей племени, который имлъ сильное фамильное сходство съ платяной вшалкой и которому она зачмъ-то пробуравливала дырку въ нижней части живота. Нсколько минутъ я колебался, а затмъ обратился къ ней съ слдующими словами:
— Груститъ-ли душою два лсовъ? Чувствуетъ-ли себя заброшеннымъ улыбающійся головастикъ? Скорбить-ли два о родномъ ‘костр мира’ и о минувшемъ могуществ своихъ предковъ? Или печальная мысль ея блуждаетъ по лснымъ трущобамъ, куда удалился на охоту ея отважный возлюбленный? Отчего дочь моя не хочетъ мн отвтить? Или она иметъ что-нибудь противъ чужого блднолицаго человка?
Дочь моя отвтила:
— Вотъ такъ штука! Какъ же вы смете обращаться со мной такимъ образомъ? Со мной, Бидди-Мелоне! Проваливайте скорй своей дорогой, а не то быть вамъ, сопливой каналь, въ водопад!
Я удалился и отсюда.
— Чортъ бы побралъ этихъ индйцевъ, — раздумывалъ я самъ съ собою.— Говорятъ, что они вжливы, но, если заключать по ихъ поведенію со мной, то приходится думать, что эта вжливость чрезвычайно воинственнаго свойства.
Я сдлалъ еще одну попытку братскаго съ ними общенія, — на этотъ разъ уже послднюю. Наткнувшись на цлую стоянку индйцевъ, расположившихся въ тни большого дерева и занятыхъ все той же работой изъ стеклянныхъ бусъ, я привтствовалъ ихъ слдующими дружественными словами:
‘О, благородные краснолицые мужи! Гордые, могущественные Садемы, предводители, Сквавы и Обермукіи — о, Муки! Блднолицый, отъ странъ заходящаго солнца привтствуетъ васъ! Ты, благоухающій хорекъ, ты, глотатель горъ, ты, шипящій громовой ударъ, ты боевой птухъ съ стекляннымъ глазомъ, — блднолицый съ той стороны великихъ водъ привтствуетъ васъ всхъ! Война и чума, разстроивъ ваши ряды, привели къ гибели ваше, когда-то гордое племя! Игра въ покеръ и въ банкъ, также, какъ суетные расходы на мыло, — все, чего не знали ваши славные предки, — опустошили ваши карманы! Грабя при нападеніяхъ чужое имущество, вы сами себ причинили тмъ рядъ непріятностей. Неумя правильно объяснить себ собственные поступки, прямо вытекавшіе изъ вашего невжества, вы потеряли доброе имя въ глазахъ бездушнаго поработителя. Стремленіе къ водк, съ цлью, напившись до-пьяна, спать счастливымъ и перекокошить томагавкомъ членовъ своей семьи, безповоротно умалило на вчныя времена художественную прелесть вашего костюма! и вотъ теперь, въ блеск 19 столтія, васъ третируютъ какъ чернь Нью-Іоркскихъ предмстій. Стыдитесь! Вспомните своихъ предковъ! Вспомните объ ихъ великихъ геройскихъ подвигахъ! Вспомните Ункогса и ‘Красную куртку’, и Ванбель-дуделоду! Воодушевитесь ихъ великими примрами и соберитесь подъ мое знамя, — вы, гордые дикари, вы, прославленные разбойники!..’
— Къ черту! Бей его подлеца!— Сжечь его! — Повсить!— Утопить!
И вс разомъ бросились на меня. Предъ глазами замелькали дубины, камни, кулаки, корзины съ бусами, — одинъ моментъ — и все это, казалось, слилось вмст, хотя и чувствовались въ отдльности на различныхъ частяхъ моей особы. Въ слдующій моментъ я уже былъ въ рукахъ разъяренной толпы. Они сорвали съ меня одежду, сломали мн руку и ногу, наградили меня ударомъ въ голову, обратившемъ часть моего черепа въ нчто такое, что могло бы быть употребляемо въ качеств кофейнаго блюдечка, а, въ конц концовъ, завершили свое постыдное поведеніе тмъ, что, глумленія ради, дабы я промокъ до костей, бросили меня въ Ніагару.
Приблизительно на высот 80—100 футъ я зацпился жалкимъ остаткомъ моей жилетки за одиноко торчащій выступъ скалы, рискуя захлебнуться, прежде чмъ успю отцпиться. Но въ конц-концовъ мн все-таки удалось свалиться оттуда и вслдъ за симъ я очутился въ вод у самыхъ истоковъ водопада, рябыя и шумящія массы котораго низвергались на нсколько дюймовъ выше моей головы, и, покрытыя блой пной, катились дале.
Разумется, я попалъ въ водоворотъ. 44 раза кружился я вмст съ нимъ, догоняя плывшую впереди меня щепку, каждое такое круговое путешествіе равнялось около полу-мили, и на каждомъ изъ этихъ туровъ, я старался ухватиться за одинъ и тотъ же кустъ, свсившійся съ берега, но, проплывая 44 раза мимо него, каждый разъ ошибался на ширину человческаго волоса. Наконецъ, на берегу показался какой-то человкъ. Онъ услся подл самаго куста, сунулъ въ ротъ трубку и сталъ зажигать спичку, заслонивъ ее ладонью отъ втра и слдя однимъ глазомъ за мной, а другимъ — за спичкой. Но втеръ задулъ ее. Когда я въ слдующій разъ проплывалъ мимо него, онъ обратился ко мн съ вопросомъ:
— Послушайте, нтъ-ли у васъ спички?
— Да, есть въ другомъ жилетномъ карман. Умоляю васъ, помогите мн!
— Ни за какія коврижки!
— Извините пожалуйста, — заговорилъ я, проплывая мимо него въ слдующій разъ, — не осудите невжливое любопытство утопающаго и не откажите разъяснить мн ваше странное поведеніе?
— Съ удовольствіемъ. Я спеціалистъ по излавливанію мертвыхъ тлъ. Впрочемъ, ради меня вы можете и не торопиться. Я могу и подождать, жаль только, что вотъ нтъ у меня спички.
— Перемнимтесь мстами, — предложилъ я, — я достану вамъ спичку.
Но онъ отклонилъ мое предложеніе, и этотъ недостатокъ доврія съ его стороны породилъ между нами нкоторую непріязнь. Я тогда же ршилъ избгать его и, въ случа какого-либо со мной несчастія, подогнать катастрофу такъ, чтобы сдлаться кліентомъ такого же спеціалиста на американскомъ берегу водопада. Но тутъ явился мстный полицейскій, который арестовалъ меня за то, что я, призывая на помощь, нарушилъ этимъ общественную тишину и порядокъ.
Судья присудилъ меня къ денежному штрафу, но этого я выполнить никакъ не могъ: деньги мои остались въ брюкахъ, а брюки мои остались у индйцевъ.
Такимъ образомъ мн удалось избгнуть смерти. Въ настоящее время я нахожусь въ очень критическомъ положеніи. Но и это все-таки хорошо, что я нахожусь хоть въ какомъ-нибудь положеніи, безразлично, критическомъ или не критическомъ. Я весь изломанъ и разбитъ, но насколько именно, не могу сказать, такъ какъ докторъ не усплъ еще составить полный инвентарь всхъ моихъ поврежденій. Сегодня вечеромъ онъ надется объявить мой подробный бюллетень, а пока полагаетъ, что только 16 изъ моихъ поврежденій угрожаютъ мн опасностью жизни, а на остальныя — я могу не обращать вниманія.
Когда я впервые пришелъ въ сознаніе, я сказалъ ему:
— Докторъ! Однако, это ужасно дикое племя индйцевъ, занимающихся изготовленіемъ разныхъ бездлушекъ изъ стеклянныхъ бусъ, которыя продаются на Ніагарскомъ водопад! Скажите мн, что это за племя, — откуда эти дикари?
— Изъ Лимерика въ Ирландіи, сынъ мой!