——
М. Сабинина
‘Юный Читатель’, No 22, 1902
Н. А. Некрасов, Сабинина Мария Войцеховна, Год: 1902
Время на прочтение: 9 минут(ы)
Николая Алексевича Некрасова наврное знакомо каждому изъ нашихъ читателей: кому не приходилось заучивать наизусть и декламировать его веселые шутливые стихи: ‘Дядюшка Яковъ’, ‘Генералъ Топтыгинъ’, ‘Ддушка Мазай и зайцы’? Кто не знаетъ простого по содержанію, но трогательнаго и задушевно написаннаго стихотворенія ‘Школьникъ’?
Но врядъ-ли такъ же хорошо извстна всмъ и жизнь этого русскаго поэта, который искренно любилъ свою родину и съ глубокимъ-сочувствіемъ описывалъ горе, нужду и заботы бдныхъ людей.
Самъ Некрасовъ, добившійся въ конц жизни и богатства, и славы, испыталъ много лишеній и горя въ дтств и ранней молодости. Онъ былъ сыномъ русскаго офицера Алекся Сергевича Некрасова, который, во время своей жизни въ Варшав, женился на дочери богатаго поляка. Молодая, красивая двушка ршилась бросить свою родину и ухать въ глухую деревню Ярославской губерніи, гд надялась счастливо жить съ любимымъ мужемъ. Плохо знала она русскую жизнь того времени, плохо представляла себ, что ждало ее въ томъ краю, гд помщики угнетали своихъ, крпостныхъ крестьянъ и, пользуясь ихъ даровымъ трудомъ, сами проводили жизнь въ праздности, и грубыхъ забавахъ. Среди этой обстановки образованная и прекрасно воспитанная женщина скоро почувствовала себя очень несчастной….
Печально было и дтство нашего поэта, жившаго до одиннадцати лтъ въ имніи своего отца. Въ стихотвореніяхъ ‘Родина’,, Несчастные’, ‘Мать’ Некрасовъ описываетъ и скорбный образъ страдалицы матери и свое дтское горе, которое онъ переживалъ при вид толпы пьяныхъ гостей, шумвшихъ за столомъ отца и позволявшихъ себ издваться надъ слугами и надъ дтьми хозяевъ.
Въ старой помщичьей усадьб на берегу Волги зачастую раздавались звуки роговъ, вой собакъ, свистъ нагаекъ,— это отецъ Некрасова вмст со своими друзьями собирался на охоту, на травлю волковъ и лисицъ. Вернувшись поздно ночью, охотники принимались пировать и потшались надъ бднымъ мальчикомъ, который, прижавшись къ стн, смотрлъ на удалую пляску и слушалъ псни шумной компаніи. Николай Алексевичъ вспоминалъ, что при этомъ его часто бранили за угрюмый видъ, звали ‘волченкомъ’ и грозили наказать за отказъ смяться и пть за общимъ столомъ. Мать, не смя заступиться за ребенка, сидла вся блдная отъ страха, и мальчикъ въ ужас бжалъ къ доброй старушк нян, любившей и баловавшей своего маленькаго питомца. Среди этой жизни, полной самыхъ грубыхъ сценъ и тяжелыхъ впечатлній, въ душ Некрасова развивалось чувство безконечной жалости и любви къ матери. Страдая отъ тяжелаго характера своего мужа и отъ его безпорядочной жизни, мать Николая Алексевича была кротка, терплива и всегда готова простить мужу вс обиды, нанесенныя ей. Въ тяжелыя минуты бродила она по Пустымъ аллеямъ стараго сада и тамъ горько оплакивала свою разбитую жизнь. Вспоминала она т мста, гд провела дтство -и молодость, вспоминала, какую судьбу для красавицы — дочери готовили ея родители, какъ были поражены узнавъ, что она ршила выйти замужъ за необразованнаго русскаго офицера и покинуть для него родину и друзей…. Горько платилась за это бдная женщина, но твердо ршила не покидать ни дтей, ни того человка, съ кмъ была теперь связана ея судьба. Надо сознаться, что не даромъ была принесена ею эта жертва. Поэтъ вспоминаетъ ласковое и человческое отношеніе его матери къ крпостнымъ, говоритъ е томъ, что, проживъ 20 лтъ въ этой стран рабства и печали, она дала много свтлыхъ минутъ измученнымъ рабамъ. Особенно же сильно было ея вліяніе на дтей, Николай Алексевичъ съ отрадой вспоминаетъ о тхъ часахъ, которые онъ проводилъ съ матерью и, глядя на догорающій огонекъ камина, слушалъ ея интересные разсказы ‘о рыцаряхъ, монахахъ, короляхъ’. Во время этихъ бесдъ мать Некрасова съумла внушить ему много хорошаго,— глубокое уваженіе къ труженикамъ, состраданіе къ несчастнымъ и желаніе помочь имъ. Вотъ что писалъ объ этомъ самъ поэтъ впослдствіи:
‘И если я наполнилъ жизнь борьбою
За идеалъ добра и красоты, _
И носитъ пснь, слагаемая мною,
Живой любви глубокія черты —
О, мать моя, подвигнутъ я тобою!
Во мн спасла живую душу ты’!
Вообще вс воспоминанія Некрасова объ его матери, такъ трогательно-искренни и проникнуты такимъ сильнымъ чувствомъ, что могутъ служить прекраснымъ примромъ того, какъ сильна бываетъ духовная связь между матерью и дтьми и какой глубокій слдъ оставляетъ это на всей жизни человка. Въ минуты раздумья, въ т мучительныя, безсонныя ночи, когда человку приходитъ на память все пережитое, Некрасовъ чаще всего тоскуетъ о своей умершей матери:
‘Въ эту ночь я хотлъ бы рыдать
На могил далекой,
Гд лежитъ моя бдная мать’….
Самое завтное, самое сильное желаніе поэта увидть ее хотя на мигъ и выплакать свое горе, прижавшись къ тому сердцу, которое само такъ много страдало и было такъ чутко къ страданью другихъ:
‘Повидайся со мною, родимая!
Появись легкой тнью на мигъ!
Всю ты жизнь прожила нелюбимая,
Всю ты жизнь прожила для другихъ…
Я кручину мою многолтнюю
На родимую, грудь изолью,
Я теб мою псню послднюю,
Мою горькую псню спою’.
Ученье маленькаго Некрасова шло обычнымъ путемъ: сначала къ нему взяли домашняго учителя семинариста, а къ одиннадцати годамъ отдали въ гимназію. Въ дтств Некрасовъ не отличался прилежаніемъ, едва научившись читать и писать, онъ началъ сочинять нескладные дтскіе стихи и гораздо больше времени проводилъ за этимъ занятіемъ, нежели за приготовленіемъ уроковъ.
Въ гимназіи онъ учился плохо и еле-еле добрался до пятаго класса, гд окончательно разсердилъ свое начальство, написавъ стихи, въ которыхъ выставилъ въ самомъ смтномъ вид учителей и наставниковъ. Отцу Некрасова написали, чтобы онъ взялъ изъ гимназіи своего сына. Исключенному гимназисту было въ то время 16 лтъ, и старикъ Некрасовъ ршилъ, что самое лучшее будетъ отдать мальчика въ корпусъ, откуда онъ выйдетъ со временемъ такимъ же офицеромъ, какимъ былъ его отецъ. Быстро снарядилъ Некрасовъ сына въ Петербургъ, далъ ему рекомендательныя письма, небольшую сумму денегъ и отпустилъ въ далекій путь одного, безъ наставника или опытнаго друга. Сначала юноша хотлъ въ точности исполнить волю отца и побывалъ у всхъ, къ кому имлъ рекомендаціи, его поступленіе въ корпусъ считалось уже дломъ ршеннымъ, но случайно Николай Алексевичъ встртилъ своего ярославскаго товарища, Глушицкаго, который былъ уже студентомъ и съ жаромъ сталъ убждать его не поступать въ корпусъ. Молодой студентъ всей душой увлекался своими университетскими занятіями и краснорчиво доказывалъ Некрасову, что корпусъ не дастъ ему тхъ умственныхъ интересовъ, которые онъ встртитъ въ университет. Эти разговоры сильно подйствовали на Некрасова, но онъ былъ увренъ, что не выдержитъ вступительнаго экзамена въ университетъ, особенно боялся онъ древнихъ языковъ и математики. Глушицкій помогъ и тутъ: онъ познакомилъ Некрасова съ учителемъ семинаріи, который взялся приготовить Николая Алексевича къ университетскимъ экзаменамъ. Посл этого Некрасовъ окончательно ршилъ не поступать въ корпусъ. Можно себ представить, какъ былъ разсерженъ старикъ Некрасовъ, узнавъ о самовольномъ поступк юноши.
Сейчасъ же написалъ онъ сыну, что отнын онъ не получитъ изъ родительскаго дома ни копйки и можетъ жить, гд хочетъ и какъ хочетъ. Николай Алексевичъ не испугался ни отцовскаго гнва, ни грозившей ему нужды. Онъ ршилъ вынести вс лишенія, только бы добиться того образованія, къ которому рвался его пытливый умъ, а запрещеніе вернуться въ рбдную семью не огорчало его: мы знаемъ, какъ мало отраднаго оставилъ Некрасовъ въ томъ старомъ дом на берегу Волги, гд провелъ свое печальное дтство.
Помстившись съ товарищемъ въ крошечной квартирк на Охт, Некрасовъ велъ жизнь полуголоднаго бдняка, который можетъ тратить на свою ду не боле пяти копекъ въ день. Но при этомъ онъ такъ усердно занимался, что прекрасно сдалъ экзаменъ по латинскому языку. Зато по другимъ предметамъ у бднаго юноши почти не было руководителей, и Некрасовъ получилъ на экзамен географіи единицу. Чувствуя, что такая же бда ждетъ его и на испытаніи по физик, Некрасовъ не сталъ даже оканчивать своихъ экзаменовъ и поступилъ въ университетъ не студентомъ, а простымъ вольнослушателемъ. Трудно жилось бдняг т три года, которые онъ посщалъ университетъ. Отецъ Некрасова сдержалъ свое слово и ничмъ не облегчалъ участь непокорнаго сына, чтобы заработать средства къ жизни, Николаю Алексевичу приходилось брать и грошевые уроки, и дешевую журнальную работу, приходилось подолгу не имть никакого заработка и нуждаться даже въ куск хлба. Наконецъ здоровье Некрасова не выдержало, онъ тяжело и серьезно заболлъ,, отъ продолжительнаго голоданья’, какъ нашли доктора.
Некрасовъ разсказывалъ впослдствіи, что во время этой болзни онъ лишился всего своего имущества: чемодана съ бльемъ, книгъ и т. д. Вотъ какъ это случилось. Пришелъ къ нему въ комнату его квартирный хозяинъ и напомнилъ больному жильцу, что онъ долженъ за квартиру 40 р. и если теперь умретъ, то деньги пропадутъ, а хозяинъ и самъ человкъ бдный, ему это будетъ очень тяжело. ‘Напишите росписку въ томъ, что вы отдаете мн вс ваши вещи въ уплату долга’ — сказалъ онъ. Некрасовъ исполнилъ эту просьбу, но вслдъ за тмъ сталъ поправляться и скоро могъ даже пойти въ гости къ своему товарищу. Домой онъ вернулся поздно, усталый и страшно прозябшій. Каково же было его горе, когда хозяинъ объявилъ ему, что его комната уже сдана другому жильцу, а. вещи онъ взялъ себ по той росписк, которую получилъ отъ Некрасова во время его болзни. Полубольной и плохо одтый Некрасовъ очутился безъ пристанища и крова въ сырую, холодную осеннюю ночь…. Побрелъ онъ на Невскій, нашелъ тамъ скамеечку у двери какого-то ресторана, прислъ на нее и уснулъ.
Его разбудилъ старикъ нищій, проходившій мимо и сжалившійся надъ измученнымъ юношей. ‘Пойдемъ со мной ночевать!’ сказалъ онъ Некрасову и повелъ его на Васильевскій Островъ. Тамъ, въ конц отдаленной улицы они вошли въ полуразвалившійся домишко, наполненный народомъ, все это были нищіе, собравшіеся сюда на ночлегъ. Среди нихъ провелъ ночь и нашъ поэтъ и даже заработалъ тамъ 15 копекъ, написавъ кому-то прошеніе.
Долго было бы описывать всю нужду, вс лишенія, вынесенныя Некрасовымъ въ его ранней молодости. Мало-по-малу, однако, замчательныя способности поэта и его умнье работать помогли ему справиться съ тяжелыми обстоятельствами. Въ 1840 году онъ получилъ предложеніе заниматься русскими предметами въ частномъ мужскомъ пансіон. Уроки эти оплачивались очень недурно, и скоро Некрасовъ не только сталъ жить безъ нужды, но и скопилъ немного денегъ для того, чтобы напечатать томъ своихъ дтскихъ и юношескихъ стихотвореній »Мечты и звуки’. Долго колебался Николай Алексевичъ прежде, чмъ издалъ этотъ сборникъ, наконецъ, ршился пойти за совтомъ къ Василію Андреевичу Жуковскому. Знаменитый русскій поэтъ принялъ Некрасова очень ласково и, прочитавъ его стихи, сказалъ, что у автора есть несомннный талантъ, чмъ сильно ободрилъ начинающаго писателя. Съ этихъ поръ Некрасовъ вздохнулъ свободне: жалованье учителя избавляло его отъ нужды и давало возможность спокойно заниматься чтеніемъ, писать стихи, а въ свободное время бывать въ обществ писателей, профессоровъ и талантливыхъ артистовъ. Особенно же сильно привлекалъ Некрасова кружокъ людей, занимавшихся литературой. Все больше и больше заинтересовывался онъ ихъ дломъ и сталъ приносить статьи въ издававщійся тогда журналъ ‘Отечественныя Записки’. Въ то время громадное вліяніе на всю русскую литературу имлъ знаменитый Блинскій, который обладалъ замчательнымъ умньемъ подмчать въ молодыхъ писателяхъ истинное призваніе и давать имъ дльныя указанія и совты. Кром того, Блинскій самъ горячо любилъ литературу, и встрча съ новымъ талантомъ среди русскихъ писателей была для него настоящимъ праздникомъ. Когда Некрасовъ прочелъ ему свое стихотвореніе ‘На дорог’, Блинскій со слезами на глазахъ обнялъ его и сказалъ: ‘Да знаете-ли вы, что вы поэтъ — и поэтъ истинный!’
Ободреніе великаго писателя, его бесды и наставленія имли большое вліяніе на Некрасова. Онъ бросилъ занятія въ пансіон, сталъ писать стихи и много работалъ въ только что основанномъ тогда журнал ‘Современникъ’. Въ сущности это и все, чмъ занимался Некрасовъ до, самой своей смерти, а какъ много добра принесъ онъ своей дятельностью, какое драгоцнное наслдство оставилъ намъ въ виді своихъ произведеній. Безъ преувеличенія можно сказать, что не было такого неправаго дла, противъ котораго не возставалъ бы Некрасовъ въ своихъ стихахъ, не было той народной печали, о которой онъ не разсказалъ бы въ своихъ грустныхъ псняхъ. Не даромъ прозвали Некрасова ‘поэтомъ народнаго горя’. Какъ сердечно описывалъ онъ судьбу русскаго мужика, подавленнаго нуждой, непосильнымъ трудомъ и безрадостной невжественной жизнью! Какіе удивительные образы страдалицы-крестьянки даетъ онъ намъ въ поэмахъ ‘Морозъ красный носъ’ и ‘Орина, мать солдатская’! Какія чудесныя картины родной природы и деревенской жизни встрчаемъ мы въ поэм ‘Коробейники’! Но особенно сильное впечатлніе произвели его два большихъ произведенія — ‘Русскія женщины’ и ‘Кому на Руси жить хорошо’. Въ первомъ изъ нихъ описывается подвигъ двухъ молодыхъ и знатныхъ женщинъ, которыя бросили веселую и блестящую столичную жизнь и похали въ далекую восточную Сибирь за своими мужьями. Въ первой части этой поэмы разсказывается о томъ, что пришлось вытерпть княгин Трубецкой, которую на дорог задержалъ Иркутскій генералъ-губернаторъ и пугалъ ее опасностью пути, ужасами жизни, въ холодной, пустынной стран, наконецъ, онъ грозилъ лишить ее княжескаго званія, богатства и отправить дальше закованную въ кандалы, вмст съ каторжниками. Мужественная женщина согласилась вынести вс эти муки, лишь бы дойти до тхъ рудниковъ, гд работалъ ея мужъ, лишь бы жить возл него и утшать его своимъ присутствіемъ. Самоотверженность молодой женщины такъ тронула губернатора, что, со слезами на глазахъ, онъ общался Трубецкой домчать ее въ три дня до того мста, куда она стремилась.
Во второй части поэмы ‘Русскія женщины’ разсказана жизнь княгини Волконской, ея счастливое дтство, замужество, свиданіе съ мужемъ въ тюрьм, затмъ прощанье съ родными и крошкой-сыномъ, отъздъ въ Сибирь къ сосланному мужу и встрча съ нимъ въ рудникахъ. Все это описано съ такимъ глубокимъ сочувствіемъ къ страданіямъ и горю молодыхъ героинь, что трудно читать безъ слезъ многія мста изъ поэмы ‘Русскія женщины’.
Дорого сердцу русскаго человка и другое большое, произведеніе Некрасова: ‘Кому на Руси жить хорошо’.
Здсь, въ шуточный разсказъ о томъ, какъ семь мужиковъ пошли узнавать, ‘кому живется весело, вольготно на Руси’, вставлено много чудесныхъ описаній деревенскаго быта* высказано много правды о печаляхъ и заботахъ простого люда.
Некрасовъ прекрасно зналъ русскую деревню. Кром дтскихъ впечатлній ему помогала въ этомъ его любовь къ охот, ради которой онъ постоянно узжалъ на лто въ имнье брата въ Ярославской губерніи или въ Чудово (недалеко отъ Петербурга), гд у него была своя дача. Расхаживая съ ружьемъ и собакой по лсамъ и болотамъ, Некрасовъ встрчался съ мужиками и вступалъ съ ними въ разговоры, иногда тутъ же сочинялъ и стихи, которые потомъ читалъ вслухъ своимъ пріятелямъ мужичкамъ. Такъ на охот были имъ задуманы и написаны: ‘Крестьянскія дти’, ‘Коробейнийи’ и ‘Орина, мать солдатская’.
Благодаря стихамъ, имя Некрасова сдлалось извстнымъ всей читающей Россіи, вмст со славой явились и деньги, литературные труды Некрасова прекрасно оплачивались, и онъ велъ теперь роскошную жизнь богатаго человка. Но на смну прежней нужды явилась другая бда: Николай Алексевичъ сталъ сильно хворать. Повидимому, вс т лишенія, которыя ему пришлось когда-то вынести, разстроили здоровье поэта, и съ 1875 года онъ почти не былъ здоровъ до самой смерти. Некрасовъ страдалъ больше трехъ лтъ, его возили въ Крымъ, длали ему операцію, ничего не помогало, и въ страшныхъ мученіяхъ Некрасовъ скончался 27 декабря 1878 года. За время своей болзни онъ написалъ нсколько грустныхъ стихотвореній, въ которыхъ говоритъ о своихъ мукахъ и о предчувствіи близкой смерти…
Одно изъ послднихъ стихотвореній Некрасова, ‘Сятелямъ’, кончается словами: ‘Сйте разумное, доброе, вчное, сйте! Спасибо вамъ скажетъ сердечное русскій народъ’… Николай Алексевичъ былъ и самъ такимъ сятелемъ ‘на нив народной’. Онъ сялъ разумную вру въ силу просвщенія, онъ сялъ доброе чувство состраданія къ бднымъ, несчастнымъ и обиженнымъ людямъ- Онъ сялъ любовь къ вчнымъ идеаламъ человчества. Скажемъ же за это ‘сердечное спасибо’ русскому поэту Некрасову!