Муж рока, Шоу Бернард, Год: 1898

Драматургия
Время на прочтение: 45 минут(ы)
Скачать в PDF

Б. Шоу.

ПОЛНОЕ СОБРАНІЕ СОЧИНЕНІИ.

Томъ III.

Изданіе B. М. Саблина.

МУЖЪ РОКА

(пьеса пріятная).

Переводъ съ англ. Л. Экснера.

Москва — 1910.

ДЙСТВІЕ ПЕРВОЕ.

Двнадцатое мая 1796 года въ Сверной Италіи. Мстечко Товаццано, по дорог изъ Лоди въ Миланъ Ясное посл полуденное солнце заливаетъ свтомъ Ломбардскую равнину и старыя вершины Альпъ, и, лаская ихъ предгорья, не смущаясь пасущимися свиньями и быками и не чувствуя ни малйшей обиды на прохладу, которая, несмотря на его горячіе лучи, держится въ деревенскихъ церквахъ, оно съ гордымъ презрніемъ взираетъ на дв орды враждующихъ наскомыхъ — какими представляются французская и австрійская армія. Двумя днями раньше, въ Лоди, австрійцы пытались помшать французамъ перейти черезъ рку по находящемуся въ этомъ мст узкому мосту. Но французы, подъ командою ничего не смыслящаго въ военномъ дл двадцатисемилтняго генерала Наполеона Бонапарта, взяли штурмомъ этотъ мостъ, поддержанные ужасною канонадой, въ которой молодой генералъ принималъ собственноручное участіе. Вообще канонада — техническая спеціальность Наполеона, артиллерійскую выучку онъ получилъ еще при старомъ режим и усовершенствовался въ военномъ искусств, выклянчивая чины, надувая казначея на прогонныхъ деньгахъ и прославляя войну громомъ и дымомъ орудій, какъ это изображено во всхъ его военныхъ портретахъ. Какъ никакъ, онъ обладаетъ однако же даромъ производить самостоятельныя наблюденія и впервые со времени изобртенія пороха замтилъ и оцпилъ тотъ фактъ, что пушечнымъ ядромъ можно убить человка, если только попасть въ него. Съ совершенно яснымъ пониманіемъ этого замчательнаго открытія онъ соединяетъ еще чрезвычайныя дарованія къ физической географіи и замчательную способность исчисленія и соображенія времени и разстояній. Онъ обладаетъ къ тому же громадною трудоспособностью и яснымъ реалистическимъ пониманіемъ человческаго характера, какъ онъ проявляется въ общественной дятельности. Это пониманіе у него — результатъ многочисленныхъ наблюденій, сдланныхъ имъ въ этой области во время Французской революціи. У него сильное воображеніе, не сопровождающееся никакими иллюзіями, и способность творчества при полномъ отсутствіи религіознаго чувства, лойяльности, патріотизма и вообще какихъ бы то ни было идеаловъ. И не то, чтобы онъ былъ неспособенъ къ ихъ усвоенію. Наоборотъ, онъ еще въ дтств жадно воспринялъ ихъ, а теперь, обладая сильнымъ драматическимъ дарованіемъ, онъ съ большимъ умніемъ играетъ ими какъ искусный актеръ и режиссеръ.
При всемъ томъ онъ не балованное дитя счастья. Бдность, неудачи, уловки безденежнаго, тянущагося въ свтъ дворянина, неоднократныя безуспшныя попытки выступить на литературное поприще, униженное самолюбіе неумвшаго угодить вкусамъ толпы честолюбца, наконецъ дисциплинарныя наказанія по служб, при чемъ ему удалось избжать увольненія въ отставку и отдлаться выговоромъ, какъ неумлому и опозорившему себя офицеру, только благодаря тому, что эмиграція дворянства подняла цпу даже захудалаго лейтенанта до того, что его пожаловали въ генералы вмсто того, чтобы изгнать позорнымъ образомъ изъ рядовъ арміи. Вс эти испытанія поубавили въ немъ самомннія и пріучили полагаться только на самаго себя въ убжденіи, что такимъ людямъ какъ онъ міръ не дастъ ничего, кром того, что будетъ вырвано и взято силою’ Въ послднемъ сказывается впрочемъ только трусость и глупость людская, потому что Наполеонъ, артиллерійскимъ огнемъ уничтожавшій всякій политическій хламъ, сослужилъ человчеству полезную службу. И въ самомъ дл, даже въ настоящее время, живя, напримръ, въ Англіи, невозможно иногда не чувствовать, какъ много потеряла эта страна отъ того, что онъ не завоевалъ ея точно также, какъ когда-то Юлій Цезарь.
Во всякомъ случа, въ этотъ майскій день 1796 года онъ еще въ начал своей карьеры. Ему только 27 лтъ и онъ еще совсмъ недавно сталъ генераломъ. Для достиженія этого чина онъ отчасти воспользовался услугами своей жены, соблазнившей кой-кого изъ членовъ Директоріи (въ то время управлявшей Франціей), отчасти впрочемъ тутъ повліяла и малочисленность оставшихся посл эмиграціи офицеровъ, о чемъ уже упоминалось выше, отчасти помогла ему и его способность знать и запоминать какъ свои пять пальцевъ цлую страну со всми ея путями, рками, холмами и долинами, но больше всего конечно сказалось при этомъ дйствіе его новой вры въ успшности обстрливанія людскихъ массъ артиллерійскимъ огнемъ. Дисциплина въ его арміи находится въ состояніи, которое до такой степени шокировало нкоторыхъ современныхъ писателей, посвящавшихъ свое вниманіе нижеслдующей исторіи, что, находясь подъ впечатлніемъ позднйшей славы ‘Императора’, они просто отказывались ей врить. Но Наполеонъ пока еще не ‘L’Empereur’: онъ еще только пріобртаетъ вліяніе на своихъ людей проявленіями личнаго мужества. Онъ не въ состояніи подчинить ихъ своей вол ортодоксальнымъ военнымъ манеромъ съ помощью девятихвостной кошки. Французская революція, избгшая подавленія, исключительно только благодаря установившемуся при монархіи обычаю запаздывать по крайней мр на четыре года съ уплатою жалованья солдатамъ, замнила этотъ обычай, насколько возможно, обычаемъ не платить имя, совсмъ ничего и только кормить ихъ общаніями да патріотической лестью, несовмстимою съ военными законами прусскаго образца. Наполеону пришлось поэтому подступить къ Альпамъ безъ денегъ во глав арміи оборванцевъ, естественно не слишкомъ то склонныхъ подчиняться дисциплин, особенно по требованію какого то выскочки-генерала. Это обстоятельство, которое могло бы привести въ смущеніе какого-нибудь полководца-идеалиста, для Наполеона было очень кстати и оказало ему большую услугу, чмъ лишняя тысяча пушекъ, Онъ обратился къ своей арміи со словами: ‘Вы патріоты и обладаете мужествомъ, но у васъ нтъ ни денегъ, ни одежды и врядъ ли есть, что сть. Въ Италіи вс эти вещи въ изобиліи, въ ней найдется и слава, которая можетъ быть добыта преданною арміей подъ командою генерала, считающаго грабежъ естественнымъ правомъ солдата. Такой генералъ передъ вами. Это я. En avant, mes enfants!’ Результаты совершенно оправдали его ожиданія. Его армія завоевываетъ Италію, какъ саранча Капръ. Солдаты сражаются весь день и маршируютъ всю ночь, продлывая невозможныя разстоянія и появляясь совершенно въ невроятныхъ мстахъ, не потому, чтобы каждый солдатъ таскалъ фельдмаршалскій жезлъ въ своемъ ранц, а потому что каждый изъ нихъ надется утащить въ этомъ ранц на слдующій день еще по крайней мр полдюжины серебряныхъ ложекъ и вилокъ.
При этомъ нужно помнить, что французская армія воюетъ не съ итальянцами. Она явилась, чтобы освободить ихъ отъ тираніи австрійцевъ, она иметъ цлью посадить въ Италіи республиканскія учрежденія, такъ что повторяющіеся случаи грабежей свидтельствуютъ только о нсколько свободномъ обращеніи ея съ собственностью друзей, которые собственно говоря должны были бы быть и можетъ быть и въ самомъ дл были бы благодарны ей, если бы неблагодарность по была основнымъ грхомъ итальянцевъ, вошедшимъ даже въ пословицу. Австрійцы, съ которыми сражаются здсь французы, представляютъ совершенно респектабельную регулярную, хорошо дисциплинированную армію, подъ командой дворянъ, хорошо изучившихъ ортодоксальныя правила веденія войны. Во глав этой арміи стоитъ Боле, примняющій на практик классическое военное искусство подъ указку приказовъ изъ Вны. Онъ терпитъ на каждомъ шагу ужасныя пораженія отъ Наполеона, который дйствуетъ на собственный рискъ и страхъ, не считаясь съ прецедентами изъ военной исторіи и не смущаясь приказовъ изъ Парижа. Даже когда австрійцамъ удается выиграть сраженіе, ему стоитъ только подождать, пока рутина загонитъ ихъ обратно въ лагерь, такъ сказать, къ вечернему чаю, чтобы отнять у нихъ побду: способъ, съ блестящимъ успхомъ примнвивый впослдствіи въ Маренго. Вообще, благодаря тому, что врагъ его связанъ мудростью австрійскихъ государственныхъ мужей классическаго генеральнаго штаба и требованіями аристократической соціальной структуры внскаго общества, Наполеонъ находитъ возможнымъ оставаться непобдимымъ и не творя героическихъ чудесъ. Люди, однако же, любятъ чудеса и героевъ и совершенно неспособны понимать дйствіе такихъ силъ, какъ напримръ, академическій милитаризмъ или вліяніе внскихъ гостиныхъ. Отсюда и началось подготовленіе ‘L’Emereur’а. По этой же причин сто лтъ спустя стало трудно романтикамъ поврить ниже представляемой, безпримрной сценк въ Товаццано.
Лучшія квартиры въ Товаццано можно найти въ маленькой гостиниц,— при възд въ это мстечко по дорог изъ Милана въ Лоди. Гостиница расположена посреди виноградника, и главная ея комната, прекрасное убжище отъ лтняго зноя, открывается такъ широко въ этотъ виноградникъ, что представляетъ собою почти форменную веранду. Ребятишки, который посмле, слишкомъ возбужденныя тревогами протекшихъ нсколькихъ дней и происшедшимъ около шести часовъ этого дня вторженіемъ французскихъ войскъ, знаютъ, что французскій командиръ водворился въ этой комнат, и въ душ ихъ страстное желаніе заглянуть въ окна борется со смертельнымъ страхомъ передъ часовымъ, — молодымъ парнемъ, солдатомъ, который за неимніемъ естественныхъ усовъ намалевалъ на своемъ лиц страшнйшіе усищи сапожною ваксой своего сержанта. Такъ какъ его тяжелый мундиръ, какъ и вс мундиры того да и нашего времени, предназначенъ для парадовъ и нисколько не считается съ потребностями его здоровья и удобства, то бдняга страшно потетъ на солнц и его нарисованные усы текутъ маленькими потоками по его подбородку и ше, за исключеніемъ нсколькихъ густо намазанныхъ засохшихъ пятенъ, обмываемые края которыхъ образуютъ самыя причудливыя очертанія въ вид маленькихъ бухтъ и полуострововъ. Благодаря этому его физіономія, смшная въ глазахъ исторіи сто лтъ спустя, представляется чудовищной и внушаетъ ужасъ тогдашнимъ ребятишкамъ Сверной Италіи, которыя не нашли бы ничего неестественнаго въ томъ, если бы французскій солдатъ наткнувши на свой штыкъ пару малышей, чтобы не скучно было стоять на посту, сълъ бы ихъ живьемъ, даже не изжаривши. Тмъ не мене одна двчонка, бойкая шалунья, въ которой уже просыпается инстинктъ, подсказывающій ей, что она ограждена отъ солдатъ какой-то привиллегіей, — успваетъ заглянуть на одно мгновеніе въ самое безопасное изъ окопъ, прежде чмъ взглядъ и окрикъ часового обращаютъ ее въ бгство. Большую часть изъ того, что представилось при этомъ ея глазамъ, она видла уже раньше: на заднемъ план виноградникъ со старымъ виннымъ прессомъ и телга среди лозъ, направо запертая дверь, ведущая въ переднюю гостиницы, дальше съ той же стороны буфетъ, за которымъ хлопочетъ хозяинъ, приготовля все къ обду, въ противоположной стн каминъ съ кушеткою неподалеко отъ него, и ближе къ винограднику другая дверь, ведущая во внутреннія комнаты, посредин комнаты столъ и на немъ миланскій ризотто (супъ съ рисомъ), сыръ, виноградъ, хлбъ, маслины и заплетенная въ солому громадная бутыль краснаго вина.
Хозяинъ, Джузеппе Гранди, стало быть для нея не новость. Это маленькій смуглый, живой человчекъ лтъ сорока, веселый и лукавый, съ головою, какъ пушечное ядро, съ черными курчавыми волосами и съ оскаливающимися при улыбк зубами. Превосходный хозяинъ отъ природы, въ этотъ вечеръ онъ особой по хорошо настроенъ, такъ какъ евгу посчастливилось ваполучкть на квартиру французскаго главнокомандующаго, который, онъ надется, защититъ его отъ произвола солдатъ. Ввиду этого онъ позволяетъ себ даже щеголять золотыми сережками, которыя въ противномъ случа онъ предусмотрительно спряталъ бы подъ винный прессъ вмст со своимъ маленькимъ запасомъ серебряной посуды.
Впервые видитъ она Наполеона, сидящаго за столомъ лицомъ къ ней, а также его шляпу, шпагу и хлыстъ на кушетк. Онъ страшно занятъ отчасти обдомъ, съ которымъ онъ торопится какъ на почтовыхъ, набрасываясь на вс блюда сразу и подая ихъ въ десять минутъ (эта привычка и является началомъ его паденія), отчасти же картою, на которой онъ длаетъ поправки на память, иногда отмчая расположеніе отрядовъ, для чего вынимаетъ изо рта кожуру винограда и прилпляетъ ее къ карт большимъ пальцемъ какъ оплатку. Передъ нимъ въ перемежку съ тарелками, блюдами и склянками для масла, уксуса и т. д. разбросана масса письменныхъ принадлежностей, и его длинные волосы попадаютъ иногда въ бульонъ для риса, иногда въ чернила.

Джузеппе.

Не хотите ли, ваше превосходительство?

Наполеонъ, занятый своею картой, но механически запихивая лвою рукою въ ротъ что-то състное.

Не разговаривайте. Я занятъ.

Джузеппе съ совершеннйшимъ добродушіемъ.

Слушаю-съ, ваше превосходительство.

Наполеонъ.

Красныхъ чернилъ,

Джузеппе.

Увы! У насъ ихъ нтъ, ваше-ство.

Наполеонъ съ корсиканской шутливостью.

Убейте кого-нибудь и принесите мн крови.

Джузеппе, оскаливая зубы.

Никого нтъ, кром коня вашего превосходительства, часового, дамы въ верхнемъ этаж да моей жены.

Наполеонъ.

Убейте жену.

Джузеппе.

Съ большою бы охотою, ваше-ство, да къ несчатію у меня силы мало. Скоре она убьетъ меня.

Наполеонъ.

Ну это выйдетъ одно на одно.

Джузеппе.

Ваше превосходительство оказываете мн слишкомъ много чести. Протягивая руку къ бутыли съ виномъ. Можетъ быть немножко краснаго вина сойдетъ для вашей цли, ваше-ство.

Наполеонъ поспшно, защищая вино и переставая шутить.

Вино! Нтъ, это было бы слишкомъ разорительно! Вс вы на одинъ ладъ: тратить, тратить и тратить! Длаетъ мтку на карт соусомъ, взявъ вмсто пера для этого вилку. Уберите со стола. Кончаетъ свое вино, отодвигаетъ стулъ и вытирается салфеткой, вытянувъ ноги и откинувшись назадъ, все еще нахмурившись и погруженный въ раздумье.

Джузеппе, убирая со стола и ставя посуду на подносъ на буфет.

У каждаго свое ремесло, ваше превосходительство. У насъ, у трактирщиковъ, много дешеваго вина, такъ мы и но безпокоимся, если немного его прольется. А у васъ, у великихъ генераловъ, много дешевой крови, и вы тоже не скупитесь, проливая ее. Не такъ ли, ваше превосходительство?

Наполеонъ.

Кровь ничего не стоитъ. А вино стоитъ денегъ. Встаетъ и подходитъ къ камину.

Джузеппе.

Говорятъ, вы обо всемъ заботитесь, кром человческой жизни, наше превосходительство.

Наполеонъ.

Человческая жизнь, мой другъ, единственная вещь, которая сама о себ заботится. Растягивается въ удобной поз на кушетк.

Джузеппе въ изумленіи передъ нимъ.

Ахъ, ваше превосходительство, какіе мы дураки въ сравненіи съ вами! О если бы мн только узнать секретъ вашихъ успховъ!

Наполеонъ.

Вы бы сдлались тогда императоромъ Италіи, да?

Джузеппе.

Слишкомъ много хлопотъ, ваше превосходительство. Это я предоставляю вашей милости. Да и то сказать, что сталось бы съ моей гостиницей, если бы я сталъ императоромъ? Смотрите, вы вотъ радуетесь на меня, что я содержу для васъ гостиницу и ухаживаю за вами! Такъ знаете ли, и я бы вотъ также радовался на васъ, если бы вы стали императоромъ Европы и управляли бы для меня страною. Болтая, онъ снимаетъ скатерть, не трогая карты и чернильницы, и складываетъ ее, захвативъ углы руками, а середину зубами.

Наполеонъ.

Императоромъ Европы, да? Почему же только Европы?

Джузеппе.

И правда, почему? Да по мн, хоть и цлаго міра. Ей Богу. Да почему бы и нтъ? Складываетъ и скатываетъ скатерть, произнеся фразы въ промежуткахъ работы. Человкъ похожъ на человка, складываетъ, страна похожа на страну, складываетъ, сраженіе похоже на сраженіе. Складываетъ и ударяетъ скатертью по столу, проворно скатывая ее и прибавляя тономъ убжденія. Завоюете одну — завоюете и вс. Несетъ скатерть къ буфету и прячетъ въ ящикъ.

Наполеонъ.

И управлять на благо всхъ, сражаться за всхъ, и вообще быть слугою всхъ и каждаго подъ видомъ господина и повелителя надо всми. Джузеппе.

Джузеппе за буфетомъ.

Что прикажете, ваше-ство.

Наполеонъ.

Я запрещаю вамъ говорить со мною обо мн.

Джузеппе, подходя къ кушетк.

Простите. Вате превосходительство такъ непохожи на другихъ великихъ людей. Оли вс любятъ этотъ предметъ разговора больше всего.

Наполеонъ.

Ну, а со мной вы говорите на любую тому изъ тхъ, которыя они любятъ, но уже немного поменьше.

Джузеппе, не смущаясь.

Съ удовольствіемъ, ваше превосходительство. Удалось ли уже вашему превосходительству хоть однимъ глазкомъ взглянуть на даму въ верхнемъ этаж? Наполеонъ быстро подымается и глядитъ на него, сидя на кушетк, съ интересомъ, совершенію оправдывающимъ насмшку, заключающуюся въ словахъ Джузеппе.

Наполеонъ.

А сколько ей лтъ?

Джузеппе.

Возрастъ подходящій, ваше-ство,

Наполеонъ.

Вы хотите сказать семнадцать или тридцать?

Джузеппе.

Тридцать, ваше превосходительство.

Наполеонъ.

А красива?

Джузеппе,

Я не могу смотрть глазами вашего превосходительства: тутъ каждый долженъ самъ за себя судить. По-моему, ваше превосходительство, очень изящная дама. Лукаво. Можетъ быть прикажете къ ужину поставить для нея здсь столикъ?

Наполеонъ рзко, вставая.

Нтъ. Не ставьте ничего, пока не вернется офицеръ, котораго я жду. Взглядываетъ на часы и начинаетъ ходить взадъ и впередъ отъ камина къ винограднику.

Джузеппе убжденно.

Ваше превосходительство, поврьте, его перехватили проклятые австріяки. Будь онъ на свобод, онъ бы не осмлился заставить васъ ждать.

Наполеонъ, поворачиваясь на границ тни веранды.

Джузеппе, если это окажется врно, то меня охватитъ такой гнвъ, что утолить его я смогу, только повсивъ васъ со всми вашими чадами и домочадцами, включая и даму въ верхнемъ этаж.

Джузеппе.

Мы вс съ радостью къ услугамъ вашего превосходительства. Вотъ только за даму не поручусь. Но никакая дама не сможетъ оказать вамъ сопротивленія, генералъ.

Наполеонъ дко, снова принимаясь ходить взадъ и впередъ.

Гм!.. Вы-то никогда не будете повшены. Что за удовольствіе повсить человка, который не возражаетъ противъ этого.

Джузеппе сочувственно.

Вотъ ужъ дйствительно ни малйшаго, ваше превосходительство, не правда ли? Наполеонъ снова взглядываетъ на часы, очевидно начиная безпокоиться. Вотъ, сейчасъ видно, что вы великій человкъ, генерала.: вы умете ждать. Будь здсь какой-нибудь капралъ или подпоручикъ на вашемъ мст, такъ онъ бы уже черезъ три минуты началъ бы ругаться и браниться, сердиться и грозить, и вообще весь домъ перевернулъ бы вверхъ дномъ.

Наполеонъ.

Джузеппе, ваша лесть невыносима. Ступайте и болтайте себ гд-нибудь въ другомъ мст. Слова садится за столъ, подперевъ челюсти руками и положивъ локти на карту, и внимательно разглядываетъ ее съ выраженіемъ тревоги на лиц.

Джузеппе.

Слушаю-съ, ваше превосходительство. Не буду мшать вамъ. Беретъ подносъ и собирается уйти.

Наполеонъ.

Когда онъ явится, вы сію же минуту пришлете его ко мн.

Джузеппе.

Моментально, ваше превосходительство.

Женскій голосъ за сценой, откуда-то изъ отдаленной чисти гостиницы.

Джу — зеппе! Голосъ очень музыкальный, и послднія дв ноты образуютъ восходящій интервалъ.

Наполеонъ вздрогнувъ.

Что это такое? Что это?

Джузеппе, опирая край подноса на столъ и нагибаясь надъ нимъ, конфиденціально.

Дама, ваше превосходительство.

Наполеонъ разсянно.

Да. Какая дама? Что за дама?

Джузеппе.

Она здсь проздомъ, ваше превосходительство.

Наполеонъ.

Куда?

Джузеппе, пожимая плечами.

А кто ее знаетъ? Прибыла она сюда за полчаса до васъ въ карет, нанятой въ Золотомъ Орл въ Боргетто. Сейчасъ она у себя, ваше превосходительство. Прислуги у нея нтъ. Дорожный несессэръ да чемоданъ — вотъ и весь багажъ. Ямщикъ говорятъ, что она оставила коня въ Золотомъ Орл — кавалерійскаго коня въ военной сбру.

Наполеонъ.

Дама съ кавалерійскимъ конемъ! Это что-то необычайное.

Женскій голосъ, дв послднія ноты теперь длаютъ нисходящій интервалъ и звучатъ повелительно.

Джу — зеппе!

Наполеонъ, вставая, чтобы прислушаться

Интересный голосъ!

Джузеппе.

Она вообще интересная дама, ваше превосходительство. Кричитъ. Иду, сударыня, иду. Направляется къ внутренней двери.

Наполеонъ останавливаетъ его, положивъ съ силою руку ему на плечо.

Стойте пусть она прійдетъ.

Голосъ.

Джузеппе!! Нетерпливо.

Джузеппе, извиняясь.

Пустите меня, ваше превосходительство. Это дло чести: трактирщикъ обязанъ являться, когда его зовутъ. Аппелирую къ вамъ, какъ къ военному человку.

Мужской голосъ кричитъ за сценой, у подъзда гостиницы.

Эй, кто тамъ? Хозяинъ! Гд вы? Кто-то быстро и сильно стучитъ рукояткой хлыста по скамь въ сняхъ.

Наполеонъ, внезапно снова превращаясь въ командующаго офицера и отпуская Джузеппе.

Наконецъ-то онъ. Указывая на внутреннюю дверь. Идите, длайте свое дло. Васъ зоветъ эта дама. Подходить къ камину и становится спиною къ огню въ ршительной поз, выпрямившись по-военному.

Джузеппе, понизивъ голосъ, подхватывая свой подносъ.

Слушаю-съ, ваше превосходительство. Поспшно уходитъ черезъ внутреннюю дверь.

Мужской голосъ нетерпливо.

Что вы заснули тамъ вс, что ли? Дверь противъ камина подъ сильнымъ пинкомъ распахивается настежь, и въ комнату врывается весь въ ныли подпоручикъ. Это глуповатый молодой человкъ лтъ 24, съ прекрасною, нжною, блою кожей, свидтельствующей объ его аристократическомъ происхожденіи, которымъ онъ до такой степени гордится, что его самоувренности ни капли не потрясла даже Французская революція. У него толстыя, придающія ему глупый видъ губы, доврчивое выраженіе глазъ, упрямый носъ и громкій увренный въ себ, голосъ. Молодой человкъ безъ страха, безъ почтенія къ чему бы то ни было, лишенный всякаго чутья и воображенія, безнадежно неспособный воспринять ни наполеоновскую и никакую другую идею, поразительно эгоистичный и могущій очертя голову ринуться въ опасность, передъ которой отступили бы даже ангелы, вообще человкъ съ громадною жизнерадостностью, толкающей его въ самый водоворотъ жизни. Въ данный моментъ весь кипитъ досадой, которую поверхностный наблюдатель приписалъ бы пожалуй тому, что къ нему съ недостаточнымъ вниманіемъ отнеслась прислуга гостиницы. Боле проницательный глазъ можетъ однакоже за его раздраженіемъ разглядть извстную нравственную глубину, указывающую на боле серьезную и боле длительную причину его огорченія. При вид Наполеона онъ достаточно пораженъ, чтобы остановиться и привтствовать его поклономъ, однакоже не обнаруживаетъ ни слда того пророческаго благоговнія, предчувствующаго Маренго и Аустерлицъ, Ватерлоо и Святую Елену, или циклъ наполеоновскихъ картинъ Делароша и Мейсонье, котораго бы инстинктивно ожидала отъ него современная культура.

Наполеонъ рзко.

Наконецъ-то вы здсь, милостивый государь. Въ инструкціи у васъ было сказано, что я явлюсь сюда въ шесть и застану уже васъ съ депешами и почтою для меня изъ Парижа. Теперь уже двадцать минуть восьмого. Порученіе это вамъ было дано какъ хорошему назднику, и въ вашемъ распоряженіи былъ лучшій конь въ лагер. Вы являетесь съ опозданіемъ на сто минутъ и пшкомъ. Гд вашъ конь?

Поручикъ, сердито стаскивая перчатки и швыряя ихъ вмст съ шапкою и хлыстомъ на столъ.

Да, въ самомъ дл, гд? Мн тоже страшно хотлось бы знать, куда онъ длся, генералъ. Съ чувствомъ. Вы и не знаете, какъ я любилъ этого коня.

Наполеонъ съ сердитымъ сарказмомъ.

Въ самомъ дл! Съ внезапнымъ подозрніемъ. А гд письма и депеши?

Поручикъ важно и даже съ нкоторымъ удовольствіемъ, что можетъ сообщить замчательную новость.

Не знаю.

Наполеонъ, отказываясь врить своимъ ушамъ.

Вы не знаете?!

Поручикъ.

Знаю не больше вашего, генералъ. Полагаю, что теперь я буду преданъ военному суду. Я не боюсь конечно военнаго суда, но торжественно говорю намъ, генералъ, если я только изловлю этого прикидывающагося такимъ невиннымъ юнца, я испорчу ему его красоту. Этакій поганый лгунишка. Ужъ разрисую я его физіономію! Я ого…

Наполеонъ, приближаясь отъ камина къ столу.

Это еще что за прикидывающійся невиннымъ юнецъ? Соберитесь съ мыслями, милостивый государь, и дайте отчетъ о томъ, что вы длали и что съ вами было.

Поручикъ по другую сторону стола, опираясь на него кулаками и глядя въ упоръ на Наполеона.

О, со мною не было ничего особеннаго, генералъ. Я вполн готовъ дать отчетъ о своихъ дйствіяхъ. Я докажу предъ лицомъ военнаго суда, что вина была но моя. Меня обошли на лучшей сторон моей природы, и я не стыжусь этого. Но, со всмъ уваженіемъ къ вамъ, генералъ, какъ къ своему командиру, еще разъ повторяю, что если я когда-нибудь встрчу этого чортова сына, то я его…

Наполеонъ сердито.

Вы это уже сказали одинъ разъ.

Поручикъ выпрямляясь.

И повторяю. Только бы мн изловить его. Только бы изловить. Это все, чего я желаю. Ршительно скрестивши руки и сжавъ губы, тяжело переводитъ дыханіе.

Наполеонъ.

Милостивый государь, я жду — вашего объясненія.

Поручикъ съ увренностью.

Вы перемните свой тонъ, генералъ, когда услышите, что случилось со мною.

Наполеонъ.

Ничего съ вами не случилось, милостивый государь. Вы живы и здоровы. Гд бумаги, довренныя вамъ?

Поручикъ.

Ничего со мной не случилось! Ничего!! Ого! Становясь въ позу, чтобы ошеломить его своими новостями. Онъ поклялся мн въ вчной дружб! Это ничего, по-вашему? Онъ говорилъ, что мои глаза напоминаютъ ему глаза его сестры. Это тоже ничего? Онъ плакалъ — буквально плакалъ — когда я ему разсказывалъ о своемъ разставаніи съ Анжеликой. И это тоже ничего? Онъ заплатилъ за об бутылки вина, хотя самъ только лъ хлбъ и виноградъ. Можетъ быть вы и это назовете пустяками! Онъ отдалъ мн свои пистолеты, и своего коня, и свои депеши — важнйшія депеши — и далъ мн ухать съ ними. Съ торжествомъ, видя, что довелъ Наполеона до полнйшаго изумленія. И это тоже было ничего?

Наполеонъ, ослабвъ отъ изумленія.

Для чего же онъ это сдлалъ?

Поручикъ, какъ будто это само собою разумется.

Для того, чтобы показать свое довріе ко мн. Нижняя челюсть Наполеона не то чтобы отвисаетъ, но какъ-то становится безсильною въ суставахъ. Поручикъ продолжаетъ съ честнымъ негодованіемъ. И я былъ достоинъ его доврія, я честно вернулъ ему вс его вещи обратно. Но — поврили ли бы вы этому?— когда я доврилъ ему свои пистолеты, своего коня и свои депеши…

Наполеонъ въ бшенств.

И на коего чорта вамъ понадобилось это?

Поручикъ.

То-есть какъ это? Конечно, для того, чтобы показать свое довріе къ нему. И онъ обманулъ его! Злоупотребилъ имъ! Исчезъ безвозвратно! Воръ! Обманщикъ! Безсердечный измнникъ! Негодяй! По-вашему, это ничего! Но зпаото ли, генералъ. Снова подходитъ къ столу со сжатымъ для большей выразительности кулакомъ. Вы можете, если вамъ угодно, считаться за эту обиду съ австрійцами, но, говоря за себя лично, я вамъ скажу, что если я когда-нибудь поймаю…

Наполеонъ, съ отвращеніемъ поворачиваясь на каблукахъ и снова начиная раздраженно шагать взадъ и впередъ по комнат.

Да. Это вы сказали тутъ уже больше, чмъ одинъ разъ.

Поручикъ возбужденно.

Больше чмъ одинъ разъ! Я повторю это пятьдесятъ разъ. И, что больше, я сдлаю это. Вотъ увидите, генералъ. Я ему покажу свое довріе къ нему, ужъ я ему…

Наполеонъ.

Да, да, милостивый государь, не сомнваюсь, что покажете. Что это былъ за человкъ?

Поручикъ.

Что же, по-вашему, я могу на основаніи его поведенія сказать вамъ, что онъ за человкъ?

Наполеонъ.

Шш… Какъ онъ выглядлъ?

Поручикъ.

Выглядлъ… Выглядлъ… Ну, знаете, вамъ слдовало бы самимъ взглянуть на этого паренька, тогда бы вы получили представленіе о томъ, какъ онъ выглядлъ. Только ручаюсь вамъ, что онъ ужъ не будетъ больше такъ выглядть черезъ пять минутъ посл того, какъ я его встрчу. Потому что, говорю вамъ, что если я когда-нибудь…

Наполеонъ бшено кричитъ трактирщика.

Джузеппе! Поручику, потерявъ всякое терпніе. Попридержите-ка свой языкъ, милостивый государь, если можете.

Поручикъ.

Предупреждаю васъ, что это напрасно — стараться взвалить вину на меня. Жалобно. Откуда же мн было знать, какого сорта онъ человкъ? Беретъ стулъ, стоявшій между буфетомъ и наружною дверью, ставить его около стола и садится. Если бы вы только знали, какъ я голоденъ и утомленъ, вы бы снисходительне отнеслись ко мн,

Джузеппе возвращаясь.

Что прикажете, ваше превосходительство?

Наполеонъ, борясь со своимъ гнвомъ.

Возьмите этого… этого офицера. Накормите его, и если нужно, уложите въ постель. Когда онъ придетъ въ себя, разузнайте, что съ нимъ случилось, и придите ко мн съ докладомъ. Поручику. Милостивый государь, считайте себя подъ арестомъ.

Поручикъ съ угрюмою чопорностью.

Я былъ готовъ къ этому. Нужно быть дворяниномъ, чтобы понимать дворянина. Кладетъ свою шпагу на столъ. Джузеппе беретъ ее и вжливо подаетъ Наполеону, который швыряетъ ее на кушетку.

Джузеппе съ сочувственнымъ сожалніемъ.

Вы были атакованы австрійцами, поручикъ? Ай-яй-яй!

Поручикъ презрительно.

Атакованъ! Да я бы двумя пальцами могъ сломать ему спину. И жалю, что не сломалъ. Нтъ. Это потому, что онъ апеллировалъ къ лучшей сторон моей природы. Вотъ этого я переварить не могу. Онъ сказалъ, что никогда не встрчалъ человка, который бы ему понравился такъ, какъ я. Онъ обмоталъ своимъ носовымъ платкомъ мою шею, когда меня укусилъ комаръ и мой галстухъ натиралъ укушенное мсто. Вотъ поглядите. Вынимаетъ носовой платокъ изъ-за галстуха. Джузеппе беретъ и разглядываетъ его.

Джузеппе Наполеону.

Дамскій платокъ, ваше превосходительство. Нюхаетъ. Надушенный.

Наполеонъ.

Ну-те? Беретъ и внимательно осматриваетъ его. Гм!.. Нюхаетъ. А! Ходитъ задумчиво по комнат, глядя на платокъ. Наконецъ засовываетъ его въ боковой карманъ сюртука.

Поручикъ.

Какъ-никакъ, для него онъ былъ достаточно хорошъ. Я обратилъ вниманіе, что у него были женскія руки, когда онъ касался моей шеи со своею ласковой манерой, подлый женственный щенокъ. Понижая голосъ, рзко и настойчиво. Но помяните мое слово, генералъ. Если я когда-нибудь…

Женскій голосъ за сценой, какъ раньше.

Джу — зеппе!

Поручикъ остолбенвъ.

Что такое? Что это было?

Джузеппе.

Это всего-навсего дама съ верхняго этажа зоветъ меня.

Поручикъ.

Дама!

Голосъ.

Джузеппе, Джузеппе, гд же вы?

Поручикъ свирпо.

Дайте мн эту шпагу. Бросается къ кушетк, схватываетъ шпагу и обнажаетъ ее.

Джузеппе, устремляясь впередъ и схватывая его за правую руку.

О чемъ вы думаете, поручикъ? Вдь это же дама. Разв вы не слышите, что это женскій голосъ?

Поручикъ.

Это его голосъ, говорю я вамъ. Пустите меня. Вырывается и бросается къ внутренней двери. Въ это время дверь открывается передъ самымъ его носомъ, и входитъ незнакомая дама. Это очень привлекательная женщина, высокая и чрезвычайно граціозная, съ нжнымъ интеллигентнымъ, впечатлительнымъ лицомъ — умный лобъ, чувственныя ноздри, характерный подбородокъ — и общее выраженіе какого-то вопроса,— все это пикантно, утонченно и оригинально. Въ ней много женственнаго, но она отнюдь не отличается слабостью: гибкая нжная фигура при сильномъ тлосложеніи, руки и ноги, шея и плечи — все это не хрупкія украшенія, но вполн соотвтствуютъ ея росту, которымъ ода значительно превосходить Наполеона и трактирщика и не уступаетъ даже поручику. И только изящество и чарующая прелесть всей ея вншности скрадываютъ впечатлніе ея силы и размровъ ея фигуры. Судя по ея костюму, она не поклонница послдней моды временъ Директоріи, или можетъ быть она донашиваетъ въ путешествіи свои старыя платья. Во всякомъ случа она не носитъ ни кофточки съ экстравагантными полами, ни псевдо-греческаго хитона la Толіанъ и вообще ничего такого, чего бы не носила принцесса де Ламбадь. Платье ея изъ шелка, затканное цвтами, скроено длинною таліей съ тюникомъ la Watteau позади и очень маленькими въ виду ея высокаго роста папье. На ше глубокій вырзъ, обшитый кремовымъ фишю. Она прекрасна со своими золотистыми каштановыми волосами и срыми глазами.
Входитъ она съ самообладаніемъ женщины, привыкшей къ привилегіямъ красоты и соціальнаго положенія. Трактирщикъ, обладающій отъ природы прекрасными манерами, залюбовался ею. Наполеонъ, на котораго она сразу производитъ глубокое впечатлніе, чувствуетъ себя подъ ея взглядомъ не такъ непринужденно, какъ обыкновенно. Она это моментально замчаетъ и, чтобы не смущать сто, съ чрезвычайной благовоспитанностью переводитъ свой взоръ на поручика, который съ неподдающимися ни выраженію ни описанію чувствами взираетъ на ея женскій костюмъ какъ на послднее слово измнническаго притворства, При вид его лицо ея покрывается смертельною блдностью. Ошибиться въ истолкованіи выраженія ея лица невозможно, среди спокойной увренности въ своемъ торжеств она вдругъ смущена и испугана сознаніемъ какой-то совершенно неожиданной роковой ошибки. Въ слдующій моментъ волна крови, подымаясь снизу, отъ кремоваго фишю, заливаетъ все ея лицо горячимъ румянцемъ. Очевидно, ее обдаетъ жаромъ съ головы до ногъ. Даже поручикъ, обыкновенно не способный производить наблюденія, въ особенности въ такомъ состояніи, какъ теперь, когда его обуреваетъ бшеный гнвъ, и тотъ не можетъ не замтить, когда предметъ окрашивается на его глазахъ въ красный цвтъ. Истолковавъ этотъ румянецъ, какъ непроизвольное признаніе чернаго обмана при встрч съ потерпвшею жертвой его, онъ съ громкимъ крикомъ мстительнаго торжества указываетъ на нее и затмъ, схвативъ повыше запястья, вталкиваетъ ее, протащивъ мимо себя, на средину комнаты, захлопываетъ дверь и становится спиною къ двери.

Поручикъ.

Ага, голубчикъ, попались. Такъ вотъ какъ? Вы переодлись и думаете, что все хорошо. Громовымъ голосомъ. Скидайте юбку.

Джузеппе протестуя.

Что вы, поручикъ!

Дама испугавшись, но въ страшномъ негодованіи, что онъ осмлился притронуться къ ней.

Господа, я обращаюсь къ вамъ за защитой. Джузеппе. Длаетъ движеніе, собираясь перебжать къ Джузеппе.

Поручикъ со шпагой въ рук преграждаетъ ей дорогу.

Куда? Не смйте!

Дама, обращаясь къ заступничеству Наполеона.

Милостивый государь, вы офицеръ, вы генералъ. Вы защитите меня.

Поручикъ.

Не врьте ему, генералъ. Дайте мн раздлаться съ нимъ.

Наполеонъ.

Съ нимъ? Съ кмъ это, милостивый государь? Что это за обращеніе съ дамой?

Поручикъ.

Съ дамой! Да вдь это же мужчина! Это тотъ самый молодчикъ, которому я оказалъ свое довріе. Приближается съ угрожающимъ видомъ. Ахъ, вы…

Дама забгаетъ за Наполеона и въ своемъ возбужденіи прижимается къ локтю его инстинктивно приподнятой въ ея защиту руки.

О, благодарю васъ, генералъ. Не подпускайте его,

Наполеонъ.

Поручикъ, вы говорите вздоръ. Это дама, вн всякаго сомннія. Она моментально освобождаетъ его руку и снова краснетъ. А вы находитесь подъ арестомъ. Сію же минуту положите свою шпагу на столъ.

Поручикъ.

Генералъ, говорю вамъ, онъ австрійскій шпіонъ. Мн онъ выдавалъ себя за офицера изъ штаба генерала Macсены, а вамъ онъ себя выдаетъ за женщину. Слдуетъ ли мн доврять своимъ собственнымъ глазамъ или нтъ?

Дама.

Генералъ, онъ вроятно разсказываетъ про моего брата. У меня братъ въ штаб генерала Массены. И онъ очень похожъ на меня.

Поручикъ, совсмъ теряя голову.

То есть вы хотите сказать, что вы но вашъ брать, а ваша сестра?— та сестра, которая будто бы такъ похожа на меня?— у которой такіе же прекрасные голубые глаза какъ и у меня? Это была ложь: ваши глаза совсмъ не похожи на мои. Они совершенно похожи на ваши собственные. Какое коварство!

Наполеонъ.

Поручикъ! Послушаетесь ли вы наконецъ моего приказанія? Уходите отсюда, разъ вы уже убдились, что это дама, а не тотъ вашъ джентльменъ.

Поручикъ.

Джентльменъ! Конечно не джентльменъ. Порядочный человкъ никогда не употребилъ бы во зло моего дов…

Наполеонъ, потерявъ терпніе.

Довольно, поручикъ, довольно. Уйдите. Приказываю вамъ оставить эту комнату.

Дама.

Генералъ! Непроизвольно прижимаетъ руки къ своему фишю, какъ будто желая тамъ защитить что-то.

Наполеонъ.

Вы выманили ихъ у этого барана. Вы переодлись мужчиной. Я требую ихъ обратно. Он у васъ на груди подъ платьемъ. Вы прижали ихъ руками.

Дама, быстро отнимая руки.

Ахъ какъ нехорошо говорите вы со мною. Вынимаетъ изъ-за фишю носовой платокъ. Вы пугаете меня. Подносить платокъ къ глазамъ, какъ будто затмъ, чтобы вытереть слезу,

Наполеонъ.

Я вижу, вы меня не знаете, сударыня, если вы надетесь притворными слезами избавить себя отъ непріятнаго разговора.

Дама съ большимъ искусствомъ продлывая эффектъ улыбки сквозь слезы..

Нтъ… да, я знаю васъ. Вы знаменитый генералъ Буопапарте. Произноситъ имя на итальянскій ладъ.

Нанолеонъ раздраженно, произнося по-французски.

Бонапартъ, сударыня, Бонапартъ. Пожалуйте сюда бумаги

Дама.

Ахъ, пожалуйста, позвольте лучше мн уйти вмсто него.

Наполеонъ сухо.

Извините, сударыня. При всемъ возможномъ уваженіи къ вашему брату я все-таки не могу понять, зачмъ это офицеру изъ штаба генерала Массены понадобились мои письма. Мн нужно васъ кое-о-чемъ разспросить.

Джузеппе скромно.

Пойдемте, поручикъ. Открываетъ дверь.

Поручикъ.

Я ухожу. Генералъ, позвольте мн предупредить васъ: будьте насторож противъ лучшей стороны вашей натуры. Къ дам. Мадамъ, мои извиненія. Я думалъ, что вы та же самая особа, только другого пола, и это естественно ввело меня въ заблужденіе.

Дама ласково.

Это не ваша вина, не правда ли? Я такъ рада, что вы больше не сердитесь на меня, поручикъ. Протягиваетъ ему руку.

Поручикъ, галантно наклоняясь, чтобы поцловать руку.

О, сударыня, нисколь… Останавливается и оглядываетъ ея руку. У васъ рука вашего брата. И точь въ течь такое же кольцо.

Дама нжно.

Мы близнецы.

Поручикъ.

Ну, тогда все объясняется. Цлуетъ ея руку. Тысячу извиненій. Меня не то взбсило, что депеши пропали,— это боле касается генерала, чмъ меня. Нтъ, меня взяло за сердце то, что было употреблено во зло мое довріе, меня оскорбило, что меня обошли на лучшей сторон моей натуры. Беретъ со стола шпагу, перчатки и хлыстъ. Вы извините, надюсь, генералъ, что я покидаю васъ. Мн очень жаль, увряю васъ. Уходитъ изъ комнаты, все время продолжая говорить. Джузеппе слдуетъ за нимъ и затворяетъ за собою дверь.

Наполеонъ глядитъ имъ вслдъ съ сосредоточеннымъ раздраженіемъ.

Идіотъ! Дама сочувственно улыбается. Онъ проходитъ, нахмурившись, пространство между столомъ и каминомъ. Теперь, когда онъ остался съ нею наедин, вся его почтительность совершенно исчезла.

Дама.

Какъ мн благодарить васъ, генералъ, за вашу защиту?

Наполеонъ, внезапно поворачиваясь къ ней.

Ну-те! Давайте сюда мои депеши! Протягиваетъ руку за ними.

Дама.

Но увряю васъ… Онъ грубо выхватываетъ у нея носовой платокъ. Генералъ! Съ негодованіемъ.

Наполеонъ, вынимая изъ-за пазухи другой платокъ.

Вы были такъ добры, что одолжили одинъ изъ своихъ платковъ моему поручику, когда вы ограбили его. Разглядываетъ платки. Точь въ точь одинаковые. Нюхаетъ. И т же самые духи. Бросаетъ платки на столъ. Я жду свои депеши. Въ случа необходимости я возьму ихъ безъ церемоній, какъ вашъ платокъ {Надушенный носовой платокъ появляется на сцен восемьдесятъ лтъ спустя въ драм Викторіена Сарду ‘Дора’.}.

Дама тономъ благороднаго негодованія.

Генералъ, вы угрожаете женщинамъ?

Наполеонъ не смущаясь.

Да.

Дама растерявшись, пытаясь выиграть время.

Но я не понимаю. Я…

Наполеонъ.

Превосходно понимаете. Вы явились сюда, потому что ваши австрійскіе кліенты разсчитали, что я буду въ шести миляхъ отсюда. А я всегда оказываюсь тамъ, гд мои враги не ждутъ меня. Вотъ и вышло, что вы попали въ логовище льва. Вы храбрая женщина, будьте же и разумной. Времени у меня немного. Давайте бумаги. Съ зловщимъ видомъ. длаетъ шагъ впередъ.

Дама по-дтски, впадая въ безсильное бшенство, бросаясь вся въ слезахъ на стулъ, оставленный у стола поручикомъ.

Это я-то храбрая! Какъ же мало вы знаете людей! Я цлый день провела, умирая отъ страха. Я муку мученическую терпла, у меня сердце замирало при каждомъ подозрительномъ взгляд, при каждомъ угрожающемъ движеніи. Вы что же думаете, что и вс такіе же храбрые, какъ вы сами? О, почему вы не берете храбрыхъ людей на вещи, для которыхъ нужна отвага? Почему вы предоставляете ихъ намъ, у которыхъ совсмъ нтъ мужества? Я не храбрая, я содрогаюсь передъ насиліемъ, опасность длаетъ меня совершенно жалкою и несчастною.

Наполеонъ заинтересованный.

Тогда почему же вы отважились пойти на опасное предпріятіе?

Дама.

А потому что иначе нельзя было, я не могла доврить этого никому другому. А теперь все это оказалось понапрасну, потому что у васъ ни передъ чмъ нтъ страха, потому что у васъ нтъ сердца, пть чувства, пть… Прерываетъ свою рчь и бросается на колни. Ахъ, генералъ, пустите меня. Пустите и не спрашивайте ни о чемъ. Вы получите свои депеши и письма. Клянусь вамъ, получите.

Наполеонъ, протягивая руку.

Да. Я жду ихъ. Она тяжело переводитъ дыханіе, отчаявшись, въ виду его безпощадной быстроты и настойчивости, подйствовать на него льстивою лаской. Но, судя по ея безпокойному устремленному на него взору, ясно, что она напрягаетъ весь свой умъ, чтобы выдумать что-нибудь такое, чмъ бы перехитрить его. Онъ непреклонно выдерживаетъ ея взглядъ.

Дама, вставая наконецъ съ легкимъ спокойнымъ вздохомъ.

Я принесу вамъ ихъ. Он въ моей комнат. Поворачиваетъ къ дверямъ.

Наполеонъ.

Я провожу васъ, сударыня.

Дама съ видомъ оскорбленной невинности.

Я не могу допустить, чтобы вы вошли въ мою комнату, генералъ.

Наполеонъ.

Тогда вы останетесь здсь, сударыня, покуда въ вашей комнат не будутъ разысканы эти бумаги.

Дама со злостью, явно отказываясь отъ своего плана.

Можете не трудиться. Ихъ тамъ нтъ.

Наполеонъ.

Ну да, нтъ. Я уже сказалъ вамъ, гд он. Указывая на ея грудь.

Дама съ милою жалобною просьбою.

Генералъ, я хочу сохранить только одно маленькое частное письмецо. Одно единственное. Позвольте мн удержать его.

Наполеонъ холодно и строго.

Ну, посудите сами, разумная ли это просьба, сударыня.

Дама, обнадеженная тмъ, что онъ отказываетъ не наотрзъ.

Я знаю. Но именно поэтому вы и должны разршить мн это. Разв ваши собственныя желанія и требованія разумны? Жертвовать тысячами жизней ради вашихъ побдъ, въ угоду вашему честолюбію, вашей карьер! А я вдь прошу такую малость! И я всего лишь слабая женщина, а вы храбрый мужчина. Смотритъ на него глазами, полными мольбы, готовая снова упасть передъ нимъ на колни.

Наполеонъ рзко.

Не надо, не надо, встаньте. Сердито отворачивается и начинаетъ ходить по комнат, останавливаясь на мгновеніе, чтобы кинуть ей черезъ плечо пару словъ. Вы говорите вздоръ, и сами понимаете это. Она встаетъ и въ самомъ искреннемъ отчаяніи опускается на кушетку. Обернувшись и увидвъ ее въ такомъ состояніи, онъ чувствуетъ, что побда одержана и что теперь можно себ позволить немного поиграть со своею жертвою. Онъ возвращается и садится съ нею рядомъ. Она смотритъ на него встревоженная и немного отодвигается, но глаза ея зажигаются лучомъ живительной надежды. Онъ начинаетъ какъ человкъ, которому доставляетъ удовольствіе какая-то тайная шутка. Откуда вы знаете, что я храбрый человкъ?

Дама изумленная.

Вы! Генералъ Буонапарте. Итальянское произношеніе.

Наполеонъ.

Да, я, генералъ Бонапартъ. Подчеркнуто французское произношеніе.

Дама.

Какъ можете вы ставить такой вопросъ? Вы, всего два дня тому назадъ стоявшій у моста въ Лоди, когда весь воздухъ былъ полонъ смерти, когда черезъ рку шелъ артиллерійскій бой! Содрогаясь. Вы совершали подвиги храбрости.

Наполеонъ.

Вы также.

Дама.

Я! Съ внезапною странною мыслью. О! Неужели же вы трусъ?

Наполеонъ, смясь какъ безумный хлопая себя по колнямъ.

Такого вопроса никогда не задавайте солдату. Сержантъ справляется у рекрута насчетъ его возраста, роста, объема груди, насчетъ рукъ, насчетъ ногъ и только не насчетъ храбрости. Встаетъ и начинаетъ ходить по комнат, заложивъ руки за спину и наклонивъ голову, смясь про себя.

Дама, какъ бы находя, что тутъ смяться нечему.

Ахъ, легко вамъ смяться надъ страхомъ, когда вы сами не испытали, что такое страхъ.

Наполеонъ, заходя за кушетку.

Скажите мн вотъ что. Предположимъ, что вы не могли бы добыть этого письма иначе, какъ перейдя ко мн черезъ мостъ въ Лоди позавчера! Предположимъ, что другого пути бы не было и что вамъ былъ бы обезпеченъ успхъ,— если бы только вамъ удалось пробраться невредимой, несмотря на пушечную стрльбу! Она содрогается и на мгновеніе закрываетъ лицо руками. Боялись ли бы вы?

Дама.

О, ужасно боялась бы, смертельно. Прижимаетъ руки къ сердцу. Мн и подумать страшно объ этомъ.

Наполеонъ настойчиво.

Пришли ли бы вы за депешами?

Дама, представляя себ этотъ ужасъ.

Не спрашивайте. Мн пришлось бы прійти.

Наполеонъ.

Почему?

Дама.

Потому что это было бы неизбжно. Потому что иначе нельзя было бы.

Наполеонъ съ убжденіемъ.

Потому что желаніе завладть моимъ письмомъ было бы въ васъ сильне страха. На свт есть только одно общее всмъ людямъ сильное чувство: это страхъ. Изо всей тысячи различнйшихъ свойствъ, которыми можетъ обладать человкъ, единственное, которое съ одинаковой несомннностью можно найти и во мн и въ самомъ младшемъ барабанщик въ моей арміи,— это страхъ. Сражаться людей заставляетъ страхъ, бжать съ поля битвы заставляетъ ихъ равнодушіе, страхъ — главная движущая пружина войны. Страхъ! О, я хорошо знаю, что такое страхъ, знаю лучше, чмъ вы, лучше любой женщины, Однажды мн пришлось видть, какъ цлый полкъ хорошихъ швейцарскихъ солдатъ былъ убитъ и растерзанъ парижскою чернью, потому что я побоялся вмшаться: я чувствовалъ себя трусомъ съ головы до пятъ, когда я глядлъ на это зрлище. Семь мсяцевъ тому назадъ я отомстилъ за свое униженіе, угостивши эту чернь на смерть артиллерійскимъ гостинцемъ. Ну, и что же изъ того? Разв страхъ удержалъ когда-нибудь хоть одного человка отъ того, чего онъ дйствительно хотлъ? Все равно мужчину ли или женщину? Никогда. Пошли бы вы со мною, такъ я бы вамъ показалъ двадцать тысячъ трусовъ, которые ежедневно будутъ рисковать жизнью за стаканъ водки. И вы думаете, мало нашлось бы женщинъ, еще боле храбрыхъ, чмъ солдаты въ арміи, потому что лхъ жизнь стоить еще дешевле? Э, да что говорить! Я ни во что не ставлю ни вашу трусость, ни вашу храбрость. Если бы вамъ нужно было явиться ко мн въ Лоди, то вы бы не побоялись. И разъ вы очутились бы на мосту, всякое другое чувство исчезло бы передъ сознаніемъ необходимости — необходимости — проложить себ дорогу ко мн и добиться того, чего вы желаете.
Ну, а теперь предположимъ, вы все это продлали, предположимъ, что вы выбрались благополучно изо всей этой передлки, что письмо наконецъ въ вашихъ рукахъ — и вотъ вы знаете, что когда часъ насталъ, то вашъ страхъ сковалъ вамъ,— но сердце, нтъ,— а вашу тревогу за достиженіе цли — что онъ пересталъ быть страхомъ, а сталъ силою, далъ вамъ проницательность, бдительность и желзную ршимость, — какъ бы вы отвтили въ такомъ случа, если бы васъ спросили, трусъ ли вы или нтъ?.

Дама вставая.

Ахъ, вы — герой, вы настоящій герой!

Наполеонъ.

Ну, полно! На свт не бываетъ такихъ вещей, какъ настоящій герой. Ходитъ по комнат, довольно легко относясь къ ея энтузіазму, но нимало не огорчаясь и даже довольный тмъ, что вызвалъ его.

Дама,

Нтъ бываетъ. Есть разница между тмъ, что вы называете моею храбростью и вашей. Вы хотли выиграть битву при Лоди ради самого себя, а не ради кого другого. Но правда ли?

Наполеонъ.

Разумется. Внезапно спохватившись. Стойте: нтъ. Принимаетъ торжественный видъ и говоритъ точно священнодйствуя. Я только слуга Французской республики, смиренно идущій по стопамъ героевъ классической древности. Я одерживаю побды для человчества — для отечества, а не для самого себя.

Дама разочарованно.

О, въ такомъ случа вы женственный герой, и только и всего. Весь ея энтузіазмъ исчезаетъ, она снова садится, опираясь локтемъ на край кушетки и оперевъ щеку на руку.

Наполеонъ чрезвычайно изумленный.

Женственный!

Дама разсянно.

Да, въ род меня. Съ глубокою грустью. Вы думаете, что я рискнула бы пройти чрезъ поле битвы, если бы эти депеши были нужны мн только ради меня самой? Нтъ, въ такомъ случа у меня не хватило бы мужества даже попросить въ гостиниц, чтобы васъ вызвали ко мн для разговора. Мое мужество рабскаго характера. Для моихъ собственныхъ цлей оно мн отказывается служить. И я могу совершать страшныя для меня вещи только изъ любви, только изъ состраданія, только въ силу инстинкта, заставляющаго меня спасать и защищать кого-нибудь другого.

Наполеонъ презрительно.

Э! Полноте! Пренебрежительно отворачивается отъ нея.

Дама.

Ага! Теперь вы сами видите, что я въ самомъ дл не храбрая. Переходя въ наступленіе. Но какое право имете вы презирать меня, если вы одерживаете свои побды только ради другихъ? Для своего отечества! Изъ чистаго патріотизма! Вотъ это-то я и называю женственнымъ, Ахъ, это такъ похоже на француза!

Наполеонъ съ бшенствомъ.

Я не французъ.

Дама невинно.

Мн показалось, вы сказали, что вы выиграли сраженіе при Лоди для вашего отечества, генералъ Бу… виновата, какъ произносится ваша фамилія, по-итальянски или по французски?

Наполеонъ.

Сударыня, вы злоупотребляете моимъ терпніемъ. Я родился французскимъ подданымъ, хотя и вн предловъ Франціи.

Дама, скрестивъ руки и опираясь ими на край кушетки съ замтно усилившимся интересомъ къ нему.

Мн кажется, вы вообще не рождены быть подданымъ.

Наполеонъ, очень польщенный, снова начиная ходить по комнат.

А? Какъ? По-вашему нтъ?

Дама.

Разумется, нтъ.

Наполеонъ.

Такъ, такъ. Можетъ быть и въ самомъ дл нтъ. Самодовольство, съ которымъ онъ соглашается съ ея мнніемъ, бросается даже ему самому въ глаза. Онъ останавливается и краснетъ. Затмъ становится въ торжественную позу, копируя героевъ классической древности, и говоритъ тономъ высоко нравственнаго чувства. Но мы должны жить не только для себя, моя малютка. Никогда не забывайте, что мы должны всегда думать о другихъ, трудиться на пользу ихъ и руководить и управлять ими для собственнаго ихъ блага. Самопожертвованіе есть основа всякаго истиннаго благородства характера.

Дама, со вздохомъ принимая прежнюю позу.

Ахъ, генералъ, вдь это такъ легко замтить, что вы никогда по пытались примнять этихъ сентенцій въ жизни.

Наполеонъ съ негодованіемъ, позабывъ и о Брут и о Сципіон,

Что вы хотите сказать этими словами, сударыня?

Дама.

Разв вамъ не приходилось наблюдать, что люди всегда преувеличиваютъ цнность вещей, которыми они сами не обладаютъ? Бдняки думаютъ, что имъ не хватаетъ только богатства для того, чтобы быть совершенно счастливыми и хорошими. Вс обожаютъ истину, чистоту, безкорыстіе — на томъ же самомъ основаніи — потому что у нихъ нтъ опыта на этотъ счетъ. О, если бы они только знали!

Наполеонъ съ сердитой насмшкой.

Если бы они только знали! Скажите на милость! А выто сами знаете, позвольте васъ спросить?

Дама, вытянувъ руки и зажавъ ихъ между колнъ, глядя прямо передъ собою.

Да. Я имла несчастіе родиться хорошею и доброю. На мгновеніе взглядываетъ на него. А что это несчастіе, въ этомъ я могу поручиться вамъ, генералъ. Я въ самомъ дл и правдива и безкорыстна и прочее. И все это не что иное, какъ трусость, недостатокъ характера, неумніе быть дйствительно, сильно, положительно самой собою.

Наполеонъ.

А? Быстро поворачивается къ ней со вспышкою сильнаго интереса.

Дама серьезно, съ возрастающимъ энтузіазмомъ.

Въ чемъ секретъ вашей силы? Единственно только въ томъ, что вы врите сами въ себя. Вы можете сражаться и длать завоеванія для себя и ни для кого другого. Вы не боитесь своей собственной судьбы. Вы учите насъ тому, чмъ мы вс могли бы быть, если бы мы только хотли и смли, и именно за это — внезапно опускается передъ нимъ на колни — мы вс и начинаемъ обожать васъ. Цлуетъ его руки.

Наполеонъ въ замшательств.

Что вы! что вы! Пожалуйста, встаньте, сударыня.

Дама.

Но отвергайте дани благоговнія, которую я вамъ воздаю. Вы будете императоромъ Франціи.

Наполеонъ, взволнованный, быстро.

Берегитесь. Это государственное преступленіе!

Дама настаивая.

Да, императоромъ Франціи, а затмъ Европы, и можетъ быть цлаго міра. Я только первая изъ вашихъ подданыхъ, которая приноситъ свою врноподданическую присягу. Снова цлуетъ его руку. Мой императоръ!

Наполеонъ, поддаваясь впечатлнію, подымая ее.

Пожалуйста, встаньте, пожалуйста. Нтъ, нтъ, малютка! Это безуміе! Ну, успокойтесь, успокойтесь. Лаская ее. Ну же, моя двочка.

Дама, борясь со словами счастья

Да, я знаю, что это дерзость съ моей стороны — говорить вамъ то, что вы должны знать сами гораздо лучше меня. Но вы вдь не сердитесь на меня, не правда ли?

Наполеонъ.

Сердиться! Нтъ, нтъ: ни капли, ни капли, совсмъ нтъ. Вы такая умная, такая интересная, такая славная женщина. Треплетъ ее по щек. Будемте друзьями?

Дама въ восторг.

Вы позволите быть мн вашимъ другомъ! Вашимъ другомъ! Съ сіяющей улыбкой протягиваетъ ему об руки. Вы видите, я не колеблясь готова оказать вамъ свое довріе.

Наполеонъ въ припадк бшенаго гнва, со сверкающими глазами.

Что?

Дама.

Что случилось?

Наполеонъ.

Оказать мн свое довріе! Чтобы я потомъ въ свою очередь оказалъ вамъ свое довріе и далъ бы вамъ возможность ускользнуть и исчезнуть съ депешами! а? Ахъ вы Далила, Далила. Вы пытались и меня поймать въ свои сти. И я былъ такой же великій дуракъ, какъ и этотъ болванъ, мой поручикъ. Приближается съ угрожающимъ видомъ. Ну-те,— депеши! Живо! Теперь ужъ не одурачите меня.

Дама бжитъ за кушетку.

Генералъ.

Наполеонъ.

Живо, говорятъ вамъ. Быстро перебгаетъ черезъ комнату и ловитъ ее, когда она пытается выбжать въ виноградникъ.

Дама съ мужествомъ отчаянія, мряя его взглядомъ.

И вы смете обращаться ко мн въ такомъ тон!

Наполеонъ.

Смю!

Дама.

Да, смете. Кто вы такой, что берете на себя дерзость говорить со мною такъ грубо. О, какъ легко обнаруживается въ васъ полудикій, пошлый, грубый корсиканскій авантюристъ.

Наполеонъ про себя.

Ахъ ты чертовка! Дико. Въ послдній разъ: отдадите ли вы мн эти бумаги или я долженъ буду вырвать ихъ у васъ силою!.

Дама, опуская руки.

Вырвать ихъ у меня — силою! Онъ глядитъ на нее, какъ тигръ, готовый прыгнуть на свою добычу, она прижимаетъ скрещенныя руки къ груди, въ поз мученицы. Ея жесты и поза моментально будятъ въ немъ его театральный инстинктъ, и онъ забываетъ свое бшенство, загораясь желаніемъ доказать ей, что онъ можетъ поспорить съ ною и въ актерскомъ искусств. Нсколько мгновеній онъ держитъ ее въ ожиданіи, затмъ внезапно мняетъ выраженіе своего лица, принимая мину полнаго спокойствія, съ вызывающимъ хладнокровіемъ закладываетъ руки за спину, оглядываетъ ее нсколько разъ съ головы до ногъ, вынимаетъ щепотку нюхательнаго табаку, нюхаетъ и старательно вытираетъ пальцы, наконецъ прячетъ свой носовой платокъ, при этомъ разумется ея героическая поза становится все боле и боле смшною.

Наполеонъ наконецъ.

Ну-те?

Дама, сбитая съ тольку, по все еще съ набожно скрещенными руками.

Ну-те? Что вы собираетесь сдлать?

Наполеонъ.

Испортить вашу позу.

Дама.

Животное! Опускаетъ руки, подходить къ кушетк, становится къ ней задомъ, опираясь на спинку заложенными за спину руками и глядитъ на него.

Наполеонъ.

А, ну вотъ такъ лучше будетъ. Я теперь послушайте, что я вамъ скажу. Вы мн нравитесь. Боле того, я цню ваше уваженіе.

Дама.

Тогда вы цните то, чмъ вы не пользуетесь съ моей стороны.

Наполеонъ.

Я его сейчасъ заслужу. Слушайте. Предположимъ, что я въ самомъ дл смутился бы передъ уваженіемъ, которое я обязанъ воздавать вашему полу, вашей красот, вашему героизму и всмъ прочимъ вашимъ качествамъ. Допустимъ, что кром этой сантиментальной ерунды нтъ никакихъ другихъ преградъ между силою моихъ мышцъ и этими бумагами, которыя вы скрываете на себ и которыя я хочу получить во что бы то ни стало. И вотъ предположимъ, что съ добычею въ рукахъ я вдругъ смутился бы и ороблъ и постыдно отступилъ съ пустыми руками, или, что еще хуже, чтобы прикрыть свою слабость, разыгралъ бы великодушнаго героя, отказываясь примнить насиліе, на которое у меня не хватило ршимости! Разв не стали бы вы презирать меня въ такомъ случа изъ самой глубины вашей женской души? Разв женщина была бы когда-нибудь такою дурой? Ну такъ вотъ, Бонапартъ можетъ справиться и съ такимъ положеніемъ и можетъ въ случа нужды дйствовать и по-женски.
Не говоря ни слова, дама выпрямляется и вынимаетъ изъ-за корсажа пакетъ съ бумагами. На мгновеніе у нея является сильнйшее искушеніе швырнуть ихъ ему въ лицо. Но она слишкомъ благовоспитана и не ршается отвесть свою душу такимъ вульгарнымъ способомъ. И, только отвернувъ голову, вжливо подаетъ она ему пакетъ. Когда онъ беретъ бумаги, она сейчасъ же поспшно уходитъ въ другой конецъ комнаты, закрываетъ лицо руками и садится, повернувшись всмъ тломъ къ спинк стула.

Наполеонъ, пожирая глазами бумаги.

Aral Ну вотъ хорошо. Прекрасно. Прежде чмъ развернуть ихъ, взглядываетъ на нее и говоритъ. Вы ужъ извините меня. Замчаетъ, что она скрываетъ свое лицо. Небось, совсмъ разсердились на меня? а? Разворачиваетъ пакетъ, печать котораго уже сломана, и кладетъ на столъ, чтобы разсмотрть содержимое.

Дама спокойно, отнимая руки, чтобы показать, что она не плачетъ, а только задумалась.

Нтъ. Вы были правы. Мн только жаль васъ.

Наполеонъ, прерывая свое занятіе.

Жаль меня! Почему?

Дама.

Я предвижу, что вы утратите свою честь.

Наполеонъ.

Гмъ!.. А хуже этого ничего не предвидите? Берется за бумаги.

Дама.

И свое счастье.

Наполеонъ.

Счастье, малютка, для меня — это самая скучная вещь на свт. Разв я сталъ бы тмъ, что я есть, если бы я заботился о счасть? А больше ничего?

Дама.

Ничего… Онъ прерывать ее восклицаніемъ удовлетворенія. Она продолжаетъ спокойно. Исключая разв того, что вы будете представлять глупую фигуру въ глазахъ всей Франціи.

Наполеонъ быстро.

Что? Рука его, въ которой онъ держитъ пакетъ, невольно опускается, Дама смотрятъ на него загадочно въ спокойномъ молчаніи. Онъ швыряетъ письмо на полъ и разражается потокомъ брани. Что вы хотите сказать? А? Вы опять взялись за свои штуки? Вы думаете, я не знаю, что написано въ этихъ письмахъ? Я вамъ могу разсказать. Во-первыхъ, мое сообщеніе насчетъ отступленія Боле. Этотъ идіотъ съ бараньими мозгами можетъ сдлать одно изъ двухъ: или онъ затворится въ Манту или же нарушитъ нейтралитетъ Венеціи, занявши Пескьеру. Вы состоите шпіонкой этого стараго болвана. Онъ провдалъ, что его планы разгаданы, и послалъ васъ, чтобы перехватить на всякій случай это сообщеніе — какъ будто это можетъ сласти его отъ меня. Старый дуракъ! А остальныя бумаги — это моя обычная корреспонденція изъ Парижа, которая васъ нисколько не касается, все о незнакомыхъ вамъ людяхъ и отношеніяхъ.

Дама быстро, дловымъ тономъ.

Знаете что, генералъ: давайте произведемъ полюбовный раздлъ. Возьмите сообщеніе, присланное вамъ вашими шпіонами насчетъ австрійской арміи, а мн отдайте парижскую корреспонденцію. Меня это вполн удовлетворить.

Наполеонъ, у котораго даже дыханіе занялось при вид хладнокровія, съ которымъ она длаетъ это предложеніе.

Полюбовный раз… Переводитъ дыханіе. Мн кажется, сударыня, вы начинаете смотрть на мои письма, какъ на свою собственность, которую я пытаюсь ограбить у васъ.

Дама серьезно.

Нтъ. Честью клянусь, я по претендую ни на одно изъ в.ашихъ писемъ — ни на одно слово, которое было бы написано вами или къ вамъ. Но въ пакет есть одно украденное письмо, письмо, написанное женщиною къ мужчин — по ея мужу — письмо, которое грозитъ безчестьемъ, позоромъ…

Наполеонъ.

Любовное письмо?

Дама съ мягкою горечью.

Какое же другое письмо грозило бы породить такую массу ненависти?

Наполеонъ.

Зачмъ оно прислало мн? Чтобы отдать мужа мн во власть? Такъ, что ли?

Дама.

Нтъ, нтъ. Оно безполезно для васъ. Клянусь, что вы ничего не проиграете, отдавши его мн. Оно было прислано вамъ лзъ чистой злости — только для того, чтобы повредить женщин, которая написала это письмо.

Наполеонъ.

Тогда почему же оно послано ко мн, а не къ ея мужу.

Дама въ сильномъ смущеніи.

О! Опускаясь на стулъ. Я… я не знаю. Умолкаетъ.

Наполеонъ.

Ага! Я такъ и думалъ. Вы сочинили маленькій романъ, чтобы получить бумаги обратно. Отодвигаетъ пакетъ и смотритъ на нее съ добродушнымъ цинизмомъ. Клянусь Вакхомъ, малютка, я не могу не удивляться вамъ. Если бы я умлъ лгать какъ вы, это избавило бы меня отъ многихъ и многихъ хлопотъ.

Дама, ломая руки.

О, какъ бы я желала, чтобы въ моихъ словахъ, которыя я вамъ сказала, дйствительно заключалась хоть капля лжи! Тогда бы вы поврили мн. Правда — единственная вещь, которой никто не хочетъ врить.

Наполеонъ съ грубою фамильярностью, обращаясь съ нею, какъ если бы она была маркитанткой.

Великолпно! Великолпно! Ставъ спиною къ столу, поднимается на него на рукахъ и усаживается, подбоченясь и широко раздвинувъ ноги. Я какъ настоящій корсиканецъ страхъ люблю слушать сказки и разныя исторіи. Только я самъ сочинилъ бы получше вашего, если бы взялся за это. Въ слдующій разъ, когда васъ спросятъ, почему письмо, компрометирующее жену, не было послано мужу, отвчайте просто, что потому, что мужъ не сталъ бы читать его. Эхъ вы, невинность! По-вашему, небось, мужу и ни всть какъ хочется, чтобы общественное мнніе заставило его устраивать сцены, драться на дуэли, разрушить свой семейный очагъ и свое хозяйство и благодаря скандалу нанести непоправимый ударъ своей карьер, когда онъ можетъ избгнуть всего этого, только позаботившись о томъ, чтобы ничего не знать и не вдать?

Дама возмущенная.

А что, если бы письмо въ пакет было бы насчетъ вашей жены?

Наполеонъ оскорбленный, вставая со стола.

Сударыня, вы говорите дерзости.

Дама смиренно.

Прошу прощенія. Жена Цезаря выше подозрній.

Наполеонъ, подчеркивая свое превосходство.

Вы позволили себ нескромность. Я васъ прощаю. Но впредь, смотрите, не вводите дйствительныхъ лицъ въ сочиняемые вами романы.

Дама вжливо, не обращая вниманія на его слова, которыя, но ея мннію, свидтельствуютъ только о недостатк хорошихъ манеръ, и вставая, чтобы подойти къ столу.

Генералъ, здсь въ самомъ дл есть женское письмо. Указывая на пакетъ. Отдайте мн это письмо.

Наполеонъ съ грубымъ лаконизмомъ, подвигаясь, чтобы не допустить ее слишкомъ близко къ письмамъ.

Чего ради?

Дама.

Она моя подруга съ дтскихъ лтъ. Мы учились въ школ вмст. Она написала мн, умоляя не допустить этого письма до вашихъ рукъ.

Наполеонъ.

Зачмъ же оно послано ко мн?

Дама.

Оно компрометируетъ члена Директоріи Барраса.

Наполеонъ нахмурившись, очевидно пораженный.

Барраса! Высокомрно. Осторожне, сударыня. Членъ Директоріи Баррасъ мой личный интимный другъ.

Дама, съ безмятежнымъ спокойствіемъ кивая головою.

Да. Ваша жена познакомила васъ съ нимъ, и вы стали друзьями.

Наполеонъ.

Опять! Разв я вамъ не запретилъ говорить о моей жен? Она съ любопытствомъ глядитъ на него, не обращая вниманія на его слова. Раздражаясь все боле и боле, онъ оставляетъ свой высокомрный тонъ, который не нравится и ему самому, и спрашиваетъ подозрительно, понизивъ голосъ. Кто это та женщина, которой вы такъ глубоко сочувствуете?

Дама.

Разв я могу назвать вамъ ее, генералъ?

Наполеонъ сердито, снова начиная ходить взадъ и впередъ, встревоженный и раздраженный.

Да, да. Одна за другую. Вс вы, женщины, однимъ миромъ мазаны, вс вы одинаковы.

Дама съ негодованіемъ.

Неправда. Совсмъ мы по одинаковы, или одинаковы не больше чмъ вы. Вы думаете, что если бы я полюбила другого мужчину, то я бы стала притворяться, что продолжаю любить своего мужа, или побоялась бы сказать это — ему и всму свту? Но эта женщина создана иначе. Она управляетъ мужчинами, обманывая ихъ, и, съ презрніемъ — имъ нравится это, и они даютъ ой управлять собою. Снова садится спиною къ нему.

Наполеонъ, не слушая ее.

Баррасъ! Баррасъ! Поворачивается къ ней съ чрезвычайно угрожающимъ видомъ и съ потемнвшимъ лицомъ. Берегитесь! Берегитесь! Слышите вы? Вы, можетъ быть, зайдете слишкомъ далеко.

Дама невинно, поворачивая къ нему свое лицо.

Въ чемъ дло?

Наполеонъ.

На что вы намекаете? Кто эта женщина?

Дама, встрчая его сердито-испытующій взглядъ съ спокойнымъ равнодушіемъ: при этомъ она сидитъ, граціозно облокотивъ правую руку на спинку своего стула и закинувъ ногу на ногу.

Это пустое, глупое, капризное созданіе. Ея мужъ, очень способный и честолюбивый человкъ, знаетъ ее насквозь: знаетъ, что она. обманула его насчетъ своего возраста, своего состоянія, своего соціальнаго положенія, насчетъ всего, насчетъ чего лгутъ обыкновенно глупыя женщины, знаетъ, что она неспособна оставаться врною ни человку ни принципу, и однако же не можетъ не любить ее и но можетъ въ то же время съ инстинктомъ мужчины не пользоваться ею какъ орудіемъ для своего сближенія съ Баррасомъ.

Наполеонъ тихимъ, холоднымъ шопотомъ, въ бшенств.

Это ваша месть за то, что я заставилъ васъ отдать мн письма. Кошка!

Дама.

Что за вздоръ! Не хотите же вы въ самомъ дл сказать, что и вы такого же сорта человкъ?

Наполеонъ гнвно, сжимая руки за спиною и хрустя пальцами, произносить съ раздраженіемъ, отходя отъ нея къ камину.

Эта женщина таки выведетъ меня изъ себя. Къ ней. Убирайтесь вонъ!

Дама не двигаясь.

Не уйду безъ этого письма.

Наполеонъ.

Говорятъ вамъ, убирайтесь вонъ. Идетъ отъ камина къ винограднику и оттуда къ столу. Письма вы не получите. Вы мн не нравитесь. Вы отвратительная женщина, безобразная какъ сатана. Терпть не могу, когда мн надодаютъ незнакомыя женщины. Убирайтесь. Поворачивается къ ней спиною. Ее это забавляетъ и, прислонившись спокойно щекою къ рук, она начинаетъ смяться надъ нимъ. Онъ поворачивается къ ней и сердито передразниваетъ ее. Ха-ха-ха! Ну чему вы тутъ сметесь?

Дама.

Это я надъ вами, генералъ. Мн. часто случалось видть представителей вашего пола, капризничающихъ какъ малыя дти. Но до сихъ поръ я еще ни разу не видла, чтобы дйствительно великій человкъ велъ себя какъ ребенокъ.

Наполеонъ грубо, бросая слова ей прямо въ лицо.

Фу! Лесть, лесть, грубая, безстыдная лесть!

Дама вскакивая, вся зардвшись отъ возмущенія.

Нтъ, вы невыносимы. Можете оставаться себ со своими письмами. Прочитайте въ нихъ исторію своего собственнаго позора. На здоровье. Я вамъ мшать не буду. Прощайте. Съ негодованіемъ направляется къ внутренней двери.

Наполеонъ.

Моего собственнаго…— Стойте. Назадъ. Назадъ, я вамъ приказываю. Она гордо не обращаетъ вниманія на его дико-повелительный топъ и идетъ дальше къ двери. Онъ бросается за нею, схватываетъ за руку выше кисти и тащитъ обратно. Что вы хотли сказать? Объясните. Слышите, что вамъ говорятъ? Объясните, или.’.— Длаетъ угрожающій жестъ. Она смотритъ на него съ ршительнымъ вызовомъ. Р-ррр! Упрямый чортъ! Почему вы не отвчаете на вжливый вопросъ?

Дама, глубоко оскорбленная его насиліемъ.

Зачмъ вы меня спрашиваете? Вдь у васъ есть объясненіе.

Наполеонъ.

Гд?

Дама, указывая на письма на стол.

Здсь. Вамъ стоитъ только прочесть. Одъ схватываетъ пакетъ, медлитъ въ нершительности, подозрительно смотритъ на нее и бросаетъ пакетъ обратно.

Наполеонъ.

Мн кажется, вы забыли свою тревогу по поводу чести вашей подруги.

Дама.

Теперь она уже не подвергается риску: она совершенно не понимаетъ своего мужа.

Наполеонъ.

Въ такомъ случа, мн можно прочесть это письмо? Протягиваетъ руку, какъ будто бы хочетъ взять пакетъ, и смотритъ на нее.

Дама.

Теперь я не вижу для васъ возможности не прочесть его. Онъ моментально отдергиваетъ руку. О, не пугайтесь. Вы найдете тамъ довольно много интереснаго.

Наполеонъ.

Напримръ?

Дама.

Напримръ — дуэль….. съ Баррасомъ, семейную сцену, разрушенный домашній очагъ, публичный скандалъ, испорченную карьеру, словомъ всякаго рода вещи.

Наполеонъ.

Гмъ!.. Глядитъ на нее, беретъ пакетъ и разсматриваетъ его, взвшивая его въ рук и собравъ губы кружочкомъ, снова глядитъ на нее, перекладываетъ пакетъ въ лвую руку, которую закладываетъ за спину, подымая въ то же время правую, чтобы почесать затылокъ и направляясь къ винограднику, у котораго останавливается на мгновеніе, глядя на лозы и погруженный въ глубокую задумчивость. Дама слдитъ за нимъ въ молчаніи съ нкоторымъ пренебреженіемъ. Впезаипо онъ оборачивается и возвращается, увренный и сильный, принявъ ршеніе. Я удовлетворяю вашей просьб, сударыня. Ваше мужество и ршимость заслуживаютъ успха. Возьмите письма, за которыя вы мужественно боролись, возьмите ихъ и помните, что дикій, грубый и пошлый корсиканскій авантюристъ оказался такимъ же благороднымъ къ побжденному въ бою, какъ до этого онъ былъ ршительнымъ, пока приходилось вести борьбу. Протягиваетъ ей пакетъ.

Дама не беретъ и глядитъ ему прямо въ упоръ.

Не знаю, побдитель ли вы или побжденный? Онъ въ бшенств швыряетъ пакетъ на полъ. Ага! Мн кажется, я испортила эту позу. Длаетъ ему милый насмшливый реверансъ.

Наполеонъ, нагибаясь и поднимая пакетъ.

Возьмете ли вы эти письма и уберетесь ли отсюда наконецъ. Приближается и суетъ ей пакетъ.

Дама увертывается и отходить за столъ.

Нтъ, не желаю я вашихъ писемъ.

Наполеонъ.

Десять минутъ назадъ было иначе.

Дама, стараясь, чтобы между ною и имъ все время находился столъ.

Десять минутъ тому назадъ вы не оскорбляли меня выше всякой мры терпнія.

Наполеонъ.

Я… Преодолвая свой гнвъ. Я извиняюсь.

Дама холодно.

Спасибо. Съ принужденной учтивостью онъ черезъ столъ предлагаетъ ей пакетъ. Она отступаетъ на шагъ, такъ что онъ не можетъ достать ее, и говоритъ. Но разв вамъ не интересно узнать въ Манту ли австрійцы или въ Пескьер?

Наполеонъ.

Сударыня, я вдь сказалъ уже вамъ, что моту побдить своихъ враговъ и безъ помощи шпіоновъ.

Дама.

А письмо! Неужели вы не желаете прочесть его?

Наполеонъ.

Вдь вы же сами сказали, что оно адресовано не ко мн. Я не имю привычки читать чужихъ писемъ. Снова протягиваетъ ей пакетъ.

Дама.

Въ такомъ случа не имется возраженій противъ того, чтобы вы сохранили его у себя. Все, чего я желала, это было не дать вамъ прочесть его. Весело. До свиданья, генералъ. Хладнокровно поворачиваетъ къ внутренней двери.

Наполеонъ, сердито бросая пакетъ на кушетку.

Господи Боже, пошли мн терпнья! Ршительно подходитъ къ двери и загораживаетъ ей дорогу. Есть ли въ васъ хоть капля чуть личной опасности? Или вы изъ тхъ женщинъ, которыя любятъ, чтобы ихъ били до синяковъ?

Дама.

Спасибо, генералъ. Не сомнваюсь, что ощущеніе при этомъ чрезвычайно пріятное. Но я предпочитаю по испытывать его. Я просто хочу уйти къ себ. Вотъ и все. Я была достаточно преступна и похитила ваши депеши, но вы добились того, что получили ихъ обратно, и вы простили меня, потому что съ тонкимъ искусствомъ воспроизводя его риторическіе обороты вы такъ же благородны къ побжденному въ бою, какъ и ршительны, пока приходится вести борьбу. Не пожелаете ли вы мн добраго вечера на прощанье? Ласково протягиваетъ ему руку.

Наполеонъ, съ жестомъ сосредоточеннаго бшенства отталкивая ея руку, раскрываетъ дверь и кричитъ неистовымъ голосомъ.

Джузеппе! Еще громче. Джузеппе! Захлопываетъ дверь и возвращается на средину комнаты. Дама длаетъ нсколько шаговъ въ виноградникъ, чтобы не встртиться съ нимъ.

Джузеппе, появляясь въ дверяхъ.

Что прикажете, ваше превосходительство.

Наполеонъ.

Гд этотъ дуракъ?

Джузеппе.

Согласно вашему приказанію, онъ получилъ хорошій обдъ, а теперь оказываетъ мн большую честь и для времяпрепровожденія играетъ со мною въ карты.

Наполеонъ.

Пошлите его сюда. Приведите его. И явитесь вмст съ нимъ. Джузеппе съ спокойной готовностью поспшно уходить. Наполеонъ вжливо поворачивается къ дам со словами. Я принужденъ попросить васъ, сударыня, остаться еще на нсколько минутъ. Подходитъ къ кушетк. Она идетъ изъ виноградника на противоположную сторону комнаты и становится, прислонившись къ буфету, все время насторож. Онъ беретъ пакетъ съ кушетки и съ подчеркнутой аккуратностью вкладываетъ его въ боковой карманъ, глядя на нее съ видомъ, который какъ бы говорить, что ей скоро придется пожалть о своемъ поведеніи, лишь только она пойметъ въ чемъ дло. Больше они не говорить ни слова до прихода поручика, Вслдъ за которымъ появляется и Джузеппе. Послдній скромно становится у стола въ поз человка, готоваго къ услугамъ. Поручикъ безъ шапки, шпаги и перчатокъ и, благодаря обду, въ гораздо лучшемъ настроеніи, запинаетъ мсто съ той же стороны, гд и дама, и, не ожидая ничего худого, ждетъ, что скажетъ Наполеонъ.

Hаполеонъ.

Поручикъ.

Поручикъ поощрительно.

Что скажете, генералъ?

Наполеонъ.

Я не могу убдить эту госпожу дать мнЧсакіл-нибудь указанія. Но нтъ никакого сомннія, что человкъ,’ выманившій у васъ депеши, ея братъ.

Поручикъ съ торжествомъ.

Ну что, я говорилъ вамъ, генералъ! Вдь говорилъ я вамъ!

Наполеонъ.

Вы должны разыскать этого человка. На ставку поставлена ваша честь, исходъ всей камланіи и судьбы Франціи, Европы и можетъ быть всего человчества зависитъ отъ свдній, заключающихся въ этихъ депешахъ.

Поручикъ.

Да, он таки пожалуй и въ самомъ дл довольно серьезны по содержанію. Видно, что это соображеніе раньше врядъ-ли приходило ему въ голову.

Наполеонъ энергично.

Содержаніе ихъ настолько серьезно, что если вы не разыщете ихъ, то будете разжалованы въ присутствіи вашего полка.

Поручикъ.

Вотъ какъ! Могу вамъ сказать, что полкъ будетъ недоволенъ, если это случится.

Наполеонъ.

Лично мн жаль васъ. И я бы охотно скрылъ всю эту исторію, если бы только была возможность. Но съ меня потребуютъ отчета за то, что я по исполнилъ предписаній, заключающихся въ этихъ депешахъ. Мн придется доказывать всему міру, что я ихъ совсмъ и не получалъ. И тутъ ужъ нельзя будетъ считаться, съ какими послдствіями это можетъ быть связано для васъ. Мн очень жаль. Но вы сами понимаете, что я не могу иначе.

Поручикъ добродушно.

О, не принимайте этого такъ близко къ сердцу, генералъ. Вы очень добры. Но это не важно, что случится со мною: я какъ-нибудь вывернусь. И съ депешами ли или безъ нихъ, а мы ужъ разобьемъ ради васъ австріяковъ. Надюсь, вы не настаиваете, чтобы я сейчасъ же отправился на охоту за этимъ паренькомъ. У меня ни малйшаго представленія пть, гд искать его.

Джузеппе почтительно.

Вы забываете, господинъ поручикъ: вашъ конь остался у него.

Поручик вздрогнувъ.

Ахъ, я и забылъ. Ршительно. Генералъ, я отправляюсь за нимъ. Я найду этого коня, если только онъ живъ и въ Италіи. Не забуду и про ваши депеши. Не безпокойтесь. Джузеппе, пойдите осдлайте мн одну изъ вашихъ почтовыхъ клячъ, а я пойду возьму шапку, шпагу и прочее. Ну живй. Мигомъ. Торопить его.

Джузеппе.

Моментально, господинъ поручикъ, сію минуту. Уходитъ въ виноградникъ. Небо окрашивается лучами заката.

Поручикъ идетъ къ внутренней двери и оглядывается.

Кстати, генералъ, отдалъ ли я вамъ свою шпагу или нтъ? Ага, вспоминаю. Раздражительно. И все это нелпости, съ сажаніемъ подъ арестъ: потомъ и не знаешь, гд что найти. Уходитъ, бурча что-то про себя.

Дама все еще у буфета.

Что значитъ все это, генералъ?

Наполеонъ.

Онъ не найдетъ вашего брата.

Дама.

Разумется нтъ. У меня нтъ брата.

Наполеонъ.

Депеши окажутся безвозвратно потерянными.

Дама.

Вотъ вздоръ! Вдь он же у васъ въ карман.

Наполеонъ.

Я полагаю, что вы найдете затруднительнымъ доказать это дикое утвержденіе. Дама вздрагиваетъ. Онъ прибавляетъ, многозначительно подчеркивая олова. Эти бумаги потеряны.

Дама встревоженно, приближаясь къ углу стола.

И вы пожертвуете карьерой этого несчастнаго молодого человка?

Наполеонъ.

Его карьерой! Этотъ молодецъ не стоитъ даже заряда пороха, чтобы застрлить его. Презрительно поворачивается и идетъ къ камину, гд и становится спиною къ ней.

Дама задумчиво.

Вы очень жестоки. Мужчины и женщины для васъ только орудія для вашихъ цлей, и вамъ не важно, сломается ли орудіе, лишь бы цль была достигнута.

Наполеонъ, поворачиваясь къ ней.

А кто изъ насъ сломалъ этого паренька — я или вы? Кто выманилъ у него депеши? Вы что же — тогда заботились о его карьер?

Дама наивно, встревожившись.

Ахъ, я совсмъ и не подумала объ этомъ. Это было ужасно съ моей стороны. Но вдь я не могла иначе, не правда ли? Какъ же мн другимъ способомъ добыть эти бумаги? Съ мольбою. Генералъ, вы избавите его отъ позора разжалованья.

Наполеонъ съ сердитымъ смхомъ.

Спасайте его сами, разъ вы такая хорошая. Вдь вы же сами и погубили его. Съ силою. Ненавижу я плохихъ солдатъ. Съ ршительнымъ видомъ идетъ въ виноградникъ. Сна съ умоляющимъ жестомъ слдуетъ за нимъ нсколько шаговъ. Въ это время входитъ поручикъ, въ шапк и въ перчаткахъ, съ саблею на боку, совсмъ готовый въ путь. Онъ направляется къ наружной двери, когда она останавливаетъ его.

Дама.

Поручикъ.

Поручикъ съ важнымъ видомъ.

Знаете ли, вы не должны задерживать меня. У меня обязанности, сударыня, долгъ’ службы.

Дама умоляющимъ голосомъ.

Скажите, что вы собираетесь длать съ моимъ несчастнымъ братомъ^

Поручикъ.

А вы его очень любите?

Дама.

Я умру, если что-нибудь случится съ нимъ. Вы не должны убивать его. Поручикъ мрачно трясетъ головою. Нтъ, нтъ. Вы не должны. Вы его не убьете. Онъ не готовъ къ смерти. Послушайте. Если я вамъ укажу, гд найти его,— если я возьмусь отдать его вамъ въ руки какъ плнника, съ тмъ чтобы вы передали его генералу Бонапарту,— общаете ли вы мн своею честью, даете ли вы слово офицера и дворянина, что не вступите съ нимъ въ бой и вообще не будете обращаться съ нимъ грубо?

Поручикъ.

Но если онъ нападетъ на меня. Вдь у него мои пистолеты.

Дама.

Для этого онъ слишкомъ большой трусъ.

Поручикъ.

Однакоже я не могу быть въ этомъ увренъ. Вдь онъ на все способенъ.

Дама.

Если онъ нападетъ на васъ или вообще окажетъ какое-нибудь сопротивленіе, то я освобождаю васъ отъ вашего общанія.

Поручикъ.

Общанія! Но я вдь ничего не общалъ. Знаете, вы вдь такая же какъ и онъ и хотите для своей выгоды воспользоваться лучшею стороною моей натуры. Да, а какъ же насчетъ моего коня?

Дама.

А ужъ это одно изъ условій сдлки, что вы получите обратно и своего коня и свои пистолеты.

Поручикъ.

Честное слово?

Дама.

Честное слово. Протягиваетъ руку.

Поручикъ беретъ ея руку и задерживаетъ въ своей.

Ну ладно. Я буду кротокъ съ нимъ какъ ягненокъ. А сестра его очень милая женщина. Пытается поцловать ее.

Дама увертываясь.

Ахъ, поручикъ! Вы забываете, что на ставк — ваша карьера и судьба всей Европы, всего человчества.

Поручикъ.

А ну ее къ Богу, судьбу всего человчества. Приближается къ ней. Только одинъ поцлуй.

Дама, отступая за столъ.

Нтъ, покуда вы не возстановите своей чести офицера. Вспомните, вы еще не взяли въ плнъ моего брата.

Поручикъ соблазняющимъ тономъ.

А вы мн скажете, гд онъ?

Дама.

Мн только стоитъ дать ему условленный сигналъ, и черезъ четверть часа онъ явится сюда.

Поручикъ.

Такъ онъ значитъ недалеко.

Дама.

Совсмъ близко. Подождите его здсь. Когда онъ получитъ мою записку, онъ сейчасъ же придетъ и сдастся вамъ. Понимаете?

Поручикъ, чувствуя, что тутъ ему предлагается непосильное бремя для уразумнія.

Н-да, это немного черезчуръ сложная штука. Ну, да что ужъ тамъ. Ладно, я согласенъ.

Дама.

А теперь, пока вы тутъ будете ждать, не кажется ли вамъ, что слдовало бы поставить условія генералу?

Поручикъ.

Фу ты Господи! Исторія эта становится ужасно сложною. Какія условія?

Дама.

Заставьте его пообщать, что онъ будетъ считать вашу солдатскую репутацію возстановленною, если вы изловите моего брата. На этомъ условіи онъ вамъ пообщаетъ все, что угодно,

Поручикъ.

Идея не дурна. Спасибо за совтъ. Думаю попробовать.

Дама.

Длайте это. И помните прежде всего: не давайте ему замтить, какъ вы умны.

Поручикъ.

Понимаю. На этотъ счетъ онъ ревнивъ.

Дама.

Не говорите ему ничего кром того, что вы ршили или изловить моего брата или погибнуть, Онъ не повритъ вамъ. А вы тогда приведете моего брата.

Поручикъ прерываетъ ее, понявъ ея планъ.

И тогда посмяться надъ нимъ! Послушайте, вдь вы умница! Кричитъ. Джузеппе!

Дама.

Ш-ш! Ни слова Джузеппе обо мн. Кладетъ палецъ на свои губы. Онъ длаетъ то же самое. Они глядятъ другъ на друга предостерегающе. Затмъ съ очаровательною улыбкой она посылаетъ ему воздушный поцлуй и убгаетъ черезъ внутреннюю дверь. Онъ весь наэлектризованъ и разражается смхомъ. Черезъ наружную дверь входитъ Джузеппе.

Джузеппе.

Лошадь готова, господинъ поручикъ.

Поручикъ.

А я не ду сейчасъ. Пойдите, разыщите генерала и скажите ему, что я хочу поговорить съ нимъ.

Джузеппе, качая головой.

Этого я никогда не сдлаю, господинъ поручикъ.

Поручикъ.

Почему?

Джузеппе.

А потому что въ этомъ гршномъ мір генералъ можетъ послать за поручикомъ, но поручикъ не долженъ посылать за генераломъ.

Поручикъ.

Вы думаете, ему это не понравится. Ну, можетъ быть вы и правы: съ тхъ поръ какъ у насъ республика, приходится быть ужасно щепетильнымъ на счетъ такого рода вещей.
Изъ виноградника возвращается Наполеонъ, застегивая на груди свой сюртукъ, блдный и весь_ исполненный мрачныхъ мыслей.

Джузеппе, не замчая приближенія Наполеона.

Совершенно врно, поручикъ, совершенно врно. Теперь во Франціи вс вы точно трактирщики: вамъ теперь со всми приходится быть вжливыми.

Наполеонъ кладетъ руку на плечо Джузеппе.

А это разрушаетъ всю цпу вжливости? А?

Поручикъ.

Вотъ легокъ на помин! А мн васъ-то и нужно было. Вотъ видите ли, генералъ, предположимъ, я наловлю этого молодца.

Наполеонъ съ ироническою важностью.

Вы его не поймаете, мой другъ.

Поручикъ.

Ага! Вы такъ думаете! Но вы увидите. Только погодите. Но, чуръ! Если я его поймаю и вручу его вамъ, вы должны сказать, что мы квиты. Вы должны тогда замять всю эту исторію и чтобы и рчи не было о моемъ разжалованіи въ присутствіи всего полка. Согласны? Не то, чтобы я боялся,— вы понимаете. Но ни одному полку не нравится, чтобы ладъ нимъ смялись вс остальные полки.

Наполеонъ.

Холодный лучъ юмора слабо пробивается сквозь его меланхолію. Что намъ длать съ этимъ офицеромъ, Джузеппе? Каждое слово, которое онъ произноситъ, не врно.

Джузеппе находчиво.

Сдлайте его генераломъ, ваше превосходительство. Тогда каждое его слово будетъ правильно.

Поручи къ торжествуя.

А что! Въ экстаз бросается на кушетку, чтобы какъ слдуетъ насладиться шуткой.

Наполеонъ, смясь и трепля Джузеппе за ухо.

Пропадаете вы тутъ, Джузеппе. Вамъ бы не въ гостиниц мсто. Садится и ставить передъ собою Джузеппе, какъ учитель школьника. Взять мн васъ съ собою и сдлать изъ васъ человка?

Джузеппе быстро и нсколько разъ подрядъ отрицательно качаетъ головою.

Нтъ, спасибо, много вамъ благодаренъ, генералъ. Всю мою жизнь люди хотли сдлать изъ меня человка. Когда я былъ мальчуганомъ, священникъ нашъ, добрый малый, хотлъ сдлать изъ меня человка, научивши меня читать и писать. Затмъ органистъ изъ Меленьяно хотлъ сдлать меня человкомъ и научить нотамъ. Потомъ собирался сдлать меня человкомъ, будь я только на нсколько дюймовъ повыше, одинъ сержантъ — вербовщикъ. Но всегда при этомъ имлось въ виду заставить меня работать, а я для этого, слава Богу, слишкомъ лнивъ. Въ конц концовъ, я ужъ самъ выучился поварскому искусству и сталъ содержателемъ гостиницы. А теперь для работы у меня есть слуги, а самъ я ничего не длаю и только болтаю, ну, и это меня вполн удовлетворяетъ,

Наполеонъ, задумчиво глядя на него.

И вы довольны своею судьбою?

Джузеппе радостно и убжденно.

Вполн, ваше превосходительство.

Наполеонъ.

И вы не чувствуете живущаго въ васъ прожорливаго дьявола, котораго нужно кормить дятельностью и побдами — кормить по горло день и ночь — дьявола, который заставляетъ васъ платить, въ пот лица своего, недлями геркулесовскихъ трудовъ, напряженія физическаго и душевнаго за какихъ-нибудь десять минутъ удовлетворенія,— дьявола, который одновременно и рабъ вашъ и вашъ тиранъ, вашъ геній и вашъ злой рокъ, — который въ одной рук несетъ корону, а въ другой весло галернаго раба, — который показываетъ вамъ вс царства земныя и предлагаетъ сдлать васъ господиномъ надъ ними при условіи, чтобы вы стали слугою ихъ! Ничего этого не чувствуете вы въ себ?

Джузеппе.

Ничего этого! О, увряю васъ, ваше превосходительство, мой прожорливый дьяволъ гораздо хуже. Онъ по предлагаетъ мн ни царствъ ни коронъ: онъ только требуетъ и ничего не даетъ взамнъ. Три раза въ день, ваше превосходительство, требуетъ онъ — колбасы, яичницы, винограду, сыру, вина. Трижды въ день! И меньшимъ его не удовлетворишь.

Поручикъ.

Перестаньте, Джузеппе. А то мн опять сть захочется Джузеппе съ извиняющимся поклономъ прекращаетъ разговоръ и начинаетъ возиться у стола, стирая съ него пыль, расправляя карту и ставя на мсто стулъ Наполеона, отодвинутый дамой въ сторону.

Наполеонъ, поворачиваясь къ поручику.

Надюсь, я не разбудилъ въ васъ честолюбія.

Поручикъ.

Нисколько. Я такъ высоко не летаю. Впрочемъ, я чувствую себя лучше въ своемъ теперешнемъ положеніи, армія нуждается именно теперь въ людяхъ, подобныхъ мн. Фактъ тотъ, что революція произошла для штатскихъ, а въ арміи она но дйствуетъ. Вы же знаете нашихъ солдатъ, генералъ: они хотятъ, чтобы ихъ офицеры были людьми изъ хорошихъ фамилій. Младшій офицеръ долженъ быть дворяниномъ, потому что ему приходится имть дло съ нижними чинами. Ну, а генераломъ или даже полковникомъ можетъ быть всякій проходимецъ, если онъ только достаточно понимаетъ свое ремесло. Поручикъ — это дворянинъ, а все остальное — это удача. Вотъ, напримръ, какъ по-вашему, кто выигралъ сраженіе при Лоди? Я вамъ скажу. Выиграла моя лошадь.

Наполеонъ вставая.

Милостивый государь, ваше безразсудство заводитъ васъ слишкомъ далеко. Берегитесь.

Поручикъ.

Совсмъ не безразсудство. Вспомните-ки эту бшеную канонаду черезъ рку: австрійцы палятъ въ васъ, чтобы не подпустить васъ къ мосту, а вы палите въ нихъ, чтобы прогнать ихъ и не дать зажечь мостъ. А вы обратили вниманіе гд находился въ это время я?

Наполеонъ съ угрожающей вжливостью.

Къ сожалнію нтъ. Боюсь, что я былъ нсколько занятъ въ это время.

Джузеппе съ почтительнымъ удивленіемъ.

Говорятъ, вы спрыгнули съ коня, генералъ, и собственноручно наводили пушки.

Поручикъ.

Это была ошибка: офицеръ никогда не долженъ унижаться до уровня своихъ нижнихъ чиновъ. Наполеонъ бросаетъ на него грозный взглядъ и начинаетъ какъ тигръ ходить взадъ и впередъ. Но вы бы можетъ быть и до сегодня продолжали палить по австрійцамъ, если бы не нашъ братъ кавалерія. Мы нашли бродъ, мы переправились и мы повернули стараго Боле къ вамъ флангомъ. Вы же сами знаете, что не ршились бы дать приказъ итти брать мостъ штурмомъ, если бы не увидали насъ на другомъ берегу. Стало быть, скажу я, кто нашелъ этотъ бродъ, тотъ и выигралъ битву при Лоди. Ну, а кто нашелъ его? Я переправился первый черезъ рку, и я знаю, бродъ нашелъ мой конь. Съ убжденіемъ, вставая съ кушетки. Этотъ конь и есть истинный побдитель австрійцевъ.

Наполеонъ страстно.

Вы идіотъ: я прикажу васъ разстрлять за то, что вы потеряли эти депеши, изъ пушки разстрлять, и поставить у самаго жерла, иначе на васъ это не произведетъ никакого впечатлнія. Наступая на него. Слышите? Поняли?
Входитъ незамченный ими французскій офицеръ съ обнаженною саблей въ рук.

Поручикъ не смущаясь.

Но если я поймаю его, генералъ. Помните это ‘если’.

Наполеонъ.

Если! Если! Оселъ вы: не существуетъ такого человка.
Офицеръ внезапно становится между ними и говорить голосомъ, въ которомъ безошибочно можно узнать голосъ чужестранки.
Поручикъ, я вашъ плнникъ. Предлагаетъ ему свою саблю. Они поражены. Наполеонъ глядитъ на нее одно мгновеніе какъ громомъ пораженный, затмъ схватываетъ за суставъ надъ кистью руки и тащитъ грубо къ себ, сердито оглядывая ее вплотную, чтобы убдиться въ ея тождественности, потому что теперь начинаетъ быстро темнть и вмсто пурпурнаго сіянія зари надъ виноградникомъ видно ясное звздное небо.

Наполеонъ.

Фу! Отбрасываетъ прочь ея руку съ восклицаніемъ отвращенія и поворачивается къ ней спиною, заложивъ руку за пуговицы сюртука на груди и нахмуривъ брови.

Поручикъ съ торжествомъ, принимая саблю.

Не существуетъ такого человка! Какъ, генералъ? Къ дам. Скажите, гд мой конь?

Дама.

Ждетъ васъ въ Борлетто, поручикъ.
Наполеонъ, поворачиваясь къ нимъ.
А гд депеши?

Дама.

Ни за что не~угадаете. Въ самомъ невроятномъ мст. Кто-нибудь изъ вамъ можетъ быть встрчалъ тутъ мою сестру?

Поручикъ.

Да. Очень милая особа. И удивительно похожа на васъ. Только гораздо красиве.

Дама таинственно.

Ну, такъ знаете, она вдьма.

Джузеппе, въ ужас подбгая къ нимъ и осняя себя крестнымъ знаменіемъ.

О, нтъ, нтъ, нтъ. Опасно шутить такими вещами. Ваше превосходительство, я не могу допустить этого у себя въ дом.

Поручикъ.

Да, да, перестаньте. Вы мой плнникъ, понимаете? Я конечно не врю въ такой вздоръ. Но все-таки это не подходящій предметъ для шутокъ.

Дама.

Но я говорю совершенно серьезно. Моя сестра околдовала генерала. Джузеппе и поручикъ отступаютъ отъ Наполеона. Генералъ! Разстегните вашъ сюртукъ. Депеши вы найдете въ его боковомъ карман. Быстро протягиваетъ руку, ощупывая его грудь. Да, он здсь, я могу ихъ прощупать. А? Заглядываетъ ему въ лицо наполовину съ ласковой мольбою, наполовину съ насмшкою. Вы позволите, генералъ? Берется за пуговицу его сюртука, собираясь начать разстегивать, и останавливается, ожидая позволенія

Наполеонъ загадочно.

Если у васъ хватитъ смлости…

Дама.

Благодарю васъ. Разстегиваетъ его сюртукъ и вынимаетъ депеши. Вотъ он! Къ Джузеппе, показывая ему депеши. Глядите!

Джузеппе, отбгая къ наружной двери

Нтъ! Чуръ меня! Съ нами крестная сила! Он заколдованы.

Дама, поворачиваясь къ поручику.

Вотъ он, поручикъ. Вы вдь не боитесь ихъ.

Поручикъ отступая.

Подальше съ ними! Схватываясь за эфесъ своей сабли. Назадъ, говорю вамъ.

Дама Наполеону.

Он принадлежатъ вамъ, генералъ. Возьмите ихъ.

Джузеппе.

Ваше превосходительство! Не притрагивайтесь къ нимъ. Ну ихъ къ Богу! Не берите ихъ ни за что.

Поручикъ.

Будьте осторожне, генералъ, будьте осторожне.

Джузеппе.

Сжечь ихъ! И вдьму тоже.

Дама Наполеону.

Сжечь?

Наполеонъ задумчиво.

Да, сожгите, Джузеппе! Пойдите принесите свчу.

Джузеппе, дрожа и заикаясь.

Вы хотите… чтобъ я пошелъ одинъ… въ темнот… когда вдьма въ дом?

Наполеонъ.

Фу! Вы трусъ. Поручику. Поручикъ! Не въ службу, а въ дружбу, пойдите вы.

Поручикъ протестуя.

Что вы, генералъ! Н-тъ, знаете ли! Вотъ видите ли, посл Лоди меня никто не назоветъ трусомъ. Но просить меня пойти одному въ темный коридоръ безъ свчи посл такого страшнаго разговора — нтъ! Это немного ужъ слишкомъ! Отчего вы сами не хотите пойти?

Наполеонъ раздраженно.

Вы отказываетесь исполнить мое приказаніе?

Поручикъ ршительно.

Да, отказываюсь. Приказаніе не разумно. Но я вамъ скажу, что я сдлаю. Если Джузеппе пойдетъ, то я пойду вмст съ нимъ и буду защищать его.

Наполеонъ къ Джузеппе.

Ну, довольны вы? Идите оба вмст.

Джузеппе смиренно, съ дрожащими губами.

Р-радъ стараться, ваше превосходительство. Неохотно направляясь къ внутренней двери. Угодники Божіи! Защитите, спасите, охраните и помилуйте. Поручику. Пожалуйте, господинъ поручикъ.

Поручикъ.

Идите лучше вы первый: я дороги не знаю.

Джузеппе.

Тутъ ошибиться нельзя. Впрочемъ… Умоляюще взявъ его за рукавъ. Я только бдный трактирщикъ, а вы человкъ изъ знатнаго рода.

Поручикъ.

Да, въ этомъ все-таки есть что-то такое. Ну, нечего вамъ такъ бояться. Возьмите меня подъ руку. Джузеппе повинуется. Ну вотъ и хорошо. Уходятъ рука объ руку.
Звздная ночь. Дама бросаетъ пакетъ на столъ и садится, располагаясь поудобне на кушетк, наслаждаясь ощущеніемъ не чувствовать на себ юбки.
Шоу Бернард
Прочитали? Поделиться с друзьями:

Читайте также:

  1. Фарисеи, Шоу Бернард, Год: 1892
  2. Первая пьеса Фанни, Шоу Бернард, Год: 1911
  3. Трущобы, Шоу Бернард, Год: 1892
  4. Огастес выполняет свой долг, Шоу Бернард, Год: 1916
  5. Обращение капитана Брасбоунда, Шоу Бернард, Год: 1899
  6. Врач на распутье, Шоу Бернард, Год: 1906
  7. Человек и сверхчеловек, Шоу Бернард, Год: 1903
  8. Обращение капитана Брассбоунда, Шоу Бернард, Год: 1901
Электронная библиотека