Фарисеи, Шоу Бернард, Год: 1892 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 70 минут(ы)

Скачать в PDF

Скачать в FB2

Фарисеи

(Widower ‘s Houses)

(КОМЕДІЯ ВЪ ТРЕХЪ ДЙСТВІЯХЪ

БЕРНАРДА ШОУ.

Переводъ съ англійскаго
В. А. Готвальтъ.

МОСКВА.
КНИГОИЗДАТЕЛЬСТВО ‘ПОЛЬЗА ‘В. Антикъ и К^о.

Типо-лит. РУССКАГО ТОВАРИЩЕСТВА. Москва.

Въ оригинал настоящая комедія озаглавлена: ‘Widower’s Houses’ (дома вдовицы). Этими словами начинается одинъ библейскій стихъ, очень популярный среди англичанъ. Въ виду того, что для Россіи эти библейскія слова не имютъ особаго значенія, и что въ самомъ произведеніи нтъ ни одного слова о ‘вдовицахъ’, въ русскомъ перевод пришлось дать этой комедіи другое заглавіе, боле соотвтствующее ея содержанію.

Переводчикъ.

ДЙСТВУЮЩІЯ ЛИЦА:

Сарторіусъ.

Бланшъ, его дочь.

Гарри Трэнчъ.

Вилліамъ де Буръ-Коканъ.

Ликчизъ.

Горничная.

Лакей.

Мсто дйствія: въ первомъ дйствіи — нмецкій городокъ Ремагенъ, на Рейн, во второмъ дйствіи — Сёрбитнъ, близъ Лондона, въ третьемъ дйствіи — Бэдфордъ-Сквэръ, въ Лондон.

Время дйствія: восьмидесятые годы девятнадцатаго вка.

ПЕРВОЕ ДЙСТВІЕ.

Садовый ресторанъ при большой гостиниц въ Ремаген. Ясный августовскій день. Если глядть внизъ по Рейну, по направленію къ Бонну, то направо видны ворота, ведущія изъ сада въ рк. Гостиница расположена на лвой сторон, тамъ выступаетъ деревянная пристройка, ладъ входной дверью которой выдляется надпись: ‘табльдотъ’. При поднятіи занавса на сцен, около столовъ, хлопочетъ лакей. Изъ гостиницы выходятъ два англійскихъ туриста. Одинъ изъ нихъ, боле молодой, Гарри Трэнчъ, мужчина лтъ двадцати четырехъ, плотная, крпкая фигура, съ широкимъ затылкомъ, коротко остриженными полосами, брюнетъ, его манеры сразу выдаютъ студента-медика, онъ отличается искренностью, поспшностью рчи и движеній, вообще молодостью. Другой туристъ, Вилліамъ де Буръ-Коканъ, значительно старше, лтъ за оброкъ, даже около пятидесяти, вся фигура говоритъ о плохомъ питаніи, плохая растительность, манеры — дланно-благородныя, нервенъ, легко возбуждается, немного смшонъ.

Коканъ (съ порога двери повелительно кричитъ лакею). Послушайте! Приносите намъ сюда дв кружки пива! (Лакей уходитъ за пивомъ. Коканъ и Тренчъ выходятъ въ садъ). Благодаря моимъ стараніямъ, мы получили комнату съ лучшимъ видомъ во всей гостиниц, Гарри. Такъ-то. Завтра утромъ мы отправимся осматривать Франкфуртъ и Майнцъ. Говорятъ, что во Франкфурт у одного частнаго коллекціонера можно видть знаменитую женскую статую, затмъ, тамъ есть замчательный зоологическій садъ. На другой день подемъ въ Нюрнбергъ, осмотримъ лучшую въ мір коллекцію орудій пытокъ.

Трэнчъ. Согласенъ. Не хочешь ли посмотрть росписаніе поздовъ? (Достаетъ желзнодорожный путеводитель и бросаетъ ею на столъ).

Коканъ (хочетъ ссть, но медлитъ и брезгливо осматриваетъ стулъ). Бр… какая грязь! Вообще, здсь туристы отличаются удивительной нечистоплотностью!

Трэнчъ (весело). Все равно — не обращай вниманія на такіе пустяки, старина! Возьми себя въ руки, Билли, и будь веселъ. Ну! (Онъ сильнымъ движеніемъ бросаетъ Кокана на стулъ, садится противъ нею, вынимаетъ изо рта трубку и громко, вызывающе постъ):

‘Скорй наливайте бокалы вина,

Пусть искрится влага златая!…’

Коканъ (возмущенъ). Гарри! Во имя простого приличія, умоляю тебя! Подумай хоть о томъ, что ты джентльменъ, а не приказчикъ изъ Гэмстидъ-Гита! Въ Лондон ты никогда не позволилъ бы себ, ничего подобнаго!

Трэнчъ. А-ба! Я ухалъ изъ Лондона, чтобы повеселиться, и ты на моемъ мст велъ бы себя такъ же, если бы ты, какъ я, только что сдалъ экзаменъ и покончилъ со всми четырехлтними лекціями, клиниками и присными ихъ!

Коканъ (поднялся). Трэнчъ, выбирай одно изъ двухъ: или веди себя, какъ джентльменъ, или — путешествуй одинъ! Изъ-за такой распущенности англичанъ не любятъ въ Европ. Если бы ты былъ среди однихъ нмцевъ, съ этимъ еще можно было бы помириться, но въ Бонн на пароходъ сли англичане, мн сегодня весь день не по себ отъ одной мысли о томъ, что они могли о насъ подумать! Ты только посмотри, какъ мы выглядимъ.

Трэнчъ. А что? Выглядимъ… ничего себ.

Коканъ. Какъ мы оба одты! На пароход такой костюмъ, пожалуй, допустимъ, но здсь, въ гостиниц, вс, вроятно, переоднутся къ обду, а у тебя, кром этого пиджака, ничего нтъ съ собой. Если не по платью, то по какимъ признакамъ они могутъ узнать, что ты — изъ хорошей семьи?

Трэнчъ. А зачмъ имъ это знать? Т, съ парохода, принадлежатъ къ подонкамъ общества — какіе-то американцы. Ради нихъ я не пошевельну пальцемъ, Билли, увряю тебя (Онъ зажегъ спичку и началъ закуривать трубку).

Коканъ. Прошу тебя, не называй меня при людяхъ ‘Билли’. Моя фамилія — Коканъ.— А затмъ я убжденъ въ томъ, что среди этихъ туристовъ есть люди съ высокимъ положеніемъ. Ты самъ замтилъ, какъ благородно велъ себя отецъ той молодой двушки… помнишь?

Трэнчъ (перемнилъ тонъ на боле серьезный). Что? Этотъ?.. (Бросилъ спичку и началъ курить).

Коканъ (быстро пользуется произведеннымъ его словами впечатлніемъ). Да. И они остановились здсь, въ этой гостиниц! Я видлъ въ швейцарской зонтъ старика.

Трэнчъ (съ оттнкомъ конфузливости и сожалнія). Ты, пожалуй, правъ. Слдовало взять съ собою лишнюю перемну платья. Но я терпть не могу таскать съ собой много багажа, и… (Быстро всталъ) во всякомъ случа, ничто намъ не мшаетъ умыться и почиститься (Онъ оборачивается, чтобы итти въ гостиницу, но останавливается при вид людей, идущихъ отъ рки къ саду). А, чортъ возьми! Вотъ они.

(Въ садъ входятъ пожилой господинъ съ молодой двушкой, за ними слдуетъ слуга, нагруженный пакетами и свертками съ покупками. Сразу, по сходству, видны отецъ съ дочерью. Отецъ — мужчина лтъ пятидесяти, высокаго роста, хорошо сохранившійся, держится прямо, бодро, говоритъ рзко, властно, орлиный носъ, гладко выбритое лицо, энергичный складъ губъ. Вообще, отъ всей его фигуры ветъ силой и властностью. Одтъ онъ въ свтлосрый сюртукъ съ шелковыми отворотами, въ срую шляпу. На ремн виситъ новый кожаный футляръ съ биноклемъ. Видно, что этотъ человкъ привыкъ распоряжаться и трудно сходится съ людьми.— Его дочь, молодая двушка, стройная и высокая, одта изящно, умна, женственна, но въ общемъ напоминаетъ отца, несмотря на это, она производитъ хорошее впечатлніе, благодаря своей свжести. Чувствуется, что энергія и жизнерадостность въ ней преобладаютъ надъ благородствомъ и тонкостью чувствъ).

Коканъ (быстро взялъ за руку Трэнча. который стоитъ неподвижно, какъ очарованный). Возьми себя въ руки, Трэнчъ! Очнись! Главное — не теряй присутствія духа! (Онъ повелъ Трэнча къ гостиниц. Лакей появляется съ двумя кружками пива. Обращается къ лакею). Garon, ceci-l est notre table. Est-ce que vous comprenez franais?

Лакей. Certainement, Monsieur.

Господинъ (сопровождающему ему слуг). Положите вещи сюда на столъ (Слуга не понимаетъ).

Лакей (подходитъ къ столу). Прошу извиненія: этотъ столъ уже занятъ. Можетъ быть, вы будете любезны…

Господинъ (строго). Это вы могли сказать мн раньше (Обращаясь къ Кокану, говоритъ съ гордой снисходительностью). Очень жалю, что вышло недоразумніе.

Коканъ. О, пожалуйста! Будьте добры, займите этотъ столъ, мы его охотно уступаемъ.

Господинъ (оборачивается къ нему спиной, холодно). Благодарю васъ (Слуг). Положите вещи на тотъ столъ (Слуга не понимаетъ и стоитъ неподвижно, господинъ указываетъ на пакеты и повелительно стучитъ рукой по сосднему столу. Слуга, наконецъ, понялъ, что отъ него требуютъ, и сложилъ вс свертки на указанный ему столъ, стоящій близъ двери гостиницы. Господинъ вынимаетъ цлую горсть денегъ. Говоритъ лакею). Послушайте!

Лакей (почтительно). Что прикажете?

Господинъ. Принесите сюда чая. Для двоихъ.

Лакей. Слушаю-съ! (Быстро уходшпъ въ гостиницу).

(Господинъ выбираетъ изъ денегъ мелкую монету и даетъ ее слуг, который подобострастно кланяется и молча уходитъ, не смя сказать ни одною слова.— Двушка садится и открываетъ пакетъ съ фотографическими карточками. Господинъ достаетъ изъ кармана путеводитель Бэдекера и устанавливаетъ себ около стола стулъ. Прежде чмъ ссть, онъ мрачно взглядываетъ на Кокана, будто ожидая, что тотъ уйдетъ. Коканъ, нисколько не смущаясь, садится около своею стола съ скромнымъ видомъ хорошо воспитаннаго человка и зоветъ Трэнча, который нершительно топчется въ отдаленіи).

Коканъ Трэнчъ, или сюда! Тебя ждетъ твое пиво! (Пьетъ).

Трэнчъ. (видимо обрадовался удобному случаю вернуться къ своему стулу. Слъ). Благодарю тебя, Коканъ (Тоже пьетъ).

Коканъ. Кстати, Гарри, я уже давно хотлъ тебя спросить: лэди Роксдаль приходится теб тетушкой по матери, или по отцу? (Разсчетъ Конана оказывается врнымъ: господинъ, видимо заинтересованный, начинаетъ прислушиваться).

Трэнчъ. Конечно, по матери! Зачмъ ты вдругъ объ этомъ спросилъ?

Коканъ. Просто такъ… Я только подумалъ… гм… она, вроятно, захочетъ, чтобы ты возможно скоре женился. Доктору надо быть женатымъ.

Трэнчъ. Какое ей до этого дла?

Коканъ. Очень большое, мой милый. Она уже теперь ищетъ для тебя невсту въ лондонскомъ обществ.

Трэнчъ. Глупости!

Коканъ. Ты слишкомъ молодь, другъ мой. Ты не знаешь жизни, не знаешь, какое значеніе имютъ такія вещи, которыя на первый взглядъ кажутся пустыми церемонными обрядностями, но которыя въ дйствительности являются пружинами и колесами, двигающими всю систему аристократическаго общества (Входитъ лакей съ чайными принадлежностями, которыя онъ несетъ къ столу отца и дочери. Коканъ поднимается и говоритъ, обращаясь къ господину). Милостивый государь, простите меня за то, что я первый заговариваю съ вами, но я чувствую себя обязаннымъ сдлать это. Я сознаю, что вы предпочли бы сидть за этимъ столомъ, что мы вамъ мшаемъ.

Господинъ (любезно). Очень вамъ благодаренъ. Бланшъ! Этотъ господинъ любезно предлагаетъ намъ свой столъ. Можетъ быть, ты хочешь занять его?

Бланшъ. Нтъ, благодарю. Мн все равно.

Господинъ (Кокану). Мн, кажется, что мы съ вами-попутчики?

Коканъ. Да, попутчики и, кром того, земляки. Прелесть своего родного языка начинаешь цнить только тогда, когда слышишь его на чужбин. Вы, вроятно, это тоже замтили?

Господинъ (удивленъ). Гм… Очень можетъ быть! Съ точки зрнія романтизма, конечно. Во всякомъ случа, когда я слышу англійскую рчь, я всегда и везд чувствую себя дома, а когда я путешествую, я не люблю чувствовать себя дома. Можетъ быть, именно изъ-за этого я такъ много трачу на свои поздки (Глядишь на Трэнча). Кажется, этотъ господинъ тоже халъ съ нами?

Коканъ (беретъ на себя роль церемоніймейстера). Мой уважаемый другъ, докторъ Трэачь (Господинъ и Трэнчъ поднимаются). Мой милый Трэнчъ, позволь мн представить теб… гм… (Вопросительно глядитъ на господина, очевидно ожидая, чтобы онъ назвалъ себя).

Господинъ. Позвольте познакомиться, докторъ Трэнчъ! (Называетъ себя). Сарторіусъ. Я имю честь знать лэди Роксдаль, которая, какъ я только-что слышалъ, принадлежать къ числу вашихъ близкихъ родныхъ. Бланшъ! (Бланшъ взглядываетъ на отца) — Докторъ Трэнчъ! (Трэнчъ и Бланшъ обмниваются поклонами).

Трэнчъ. Позвольте представить вамъ моего друга, мистеръ Сарторіусъ: Вилліамъ де Буръ-Коканъ (Коканъ элегантно раскланивается, Сарторіусъ отвчаетъ легкимъ поклономъ, сохраняя свое, достоинство).

Сарторіусъ (лакею). Еще дв чашки.

Лакей. Слушаю-съ (Уходитъ въ гостиницу).

Бланшъ. Вамъ положить сахара, мистеръ Коканъ?

Коканъ. Пожалуйста (Обращаясь къ Сартаріусу). Вы очень добры. Гарри, неси сюда свой стулъ.

Сарторіусъ. Милости прошу (Трэнчъ подходитъ съ своимъ стуломъ. Вс услись вмст, за однимъ столомъ. Лакеи приноситъ еще дв чашки).

Лакей. Осмлюсь доложить: табльд’отъ у насъ въ половин седьмого. Еще что прикажете?

Сарторіусъ. Нтъ. Ничего. Можете итти (Лакей уходитъ).

Коканъ (крайне любезно). Вы долго думаете здсь пробыть, миссъ Сарторіусъ?

Бланшъ. Нтъ, намъ хотлось бы скоре хать дальше, въ Роландсдекъ. Скажите пожалуйста: тамъ такъ же хорошо, какъ здсь?

Коканъ. Гарри, дай сюда твой Бэдекеръ (Онъ беретъ путеводитель, справляется въ оглавленіи и открываетъ нужную страницу).

Бланшъ. Докторъ, вамъ передать сахаръ?

Трэнчъ. Будьте добры.

(Она передаетъ ему сахарницу и при этомъ бросаетъ на него значительный взглядъ. Онъ смущенно опускаетъ глаза, боязливо покосившись на Сарторгуса, который занятъ своимъ бутербродомъ).

Коканъ. Кажется, что Ролапдсдекъ — мстечко очень интересное (Читаетъ). ‘Ролапдсдекъ принадлежитъ къ числу самыхъ красивыхъ и наиболе охотно посщаемыхъ мстъ на Рейн. Онъ окруженъ многочисленными виллами и прекрасными садами, принадлежащими большею частью богатымъ прирейнскимъ торговцамъ. Эти сады покрываютъ весь лсистый склонъ холма за селеніемъ’.

Бланшъ. Должно быть, тамъ хорошо. Надо будетъ туда прохать.

Сарторіусъ. Судя по описанію, дитя мое, это похоже на нашу виллу въ Сёрбитн.

Бланшъ. Да, очень похоже.

Коканъ. Ахъ, у васъ есть вилла на Темз? Я вамъ завидую.

Сарторіусъ. Совершенно напрасно. Я просто арендовалъ на лто меблированную виллу въ Сёрбитн. Въ город мы живемъ въ Бэдфордъ-Сквэр. Я состою членомъ общиннаго управленія и долженъ жить въ своемъ выборномъ участк.

Бланшъ. Позволите налить вамъ еще чашку чая, мистеръ Коканъ?

Коканъ. Нтъ, благодарю васъ (Обращается къ Сарторіусу). Я полагаю, что вы уже осмотрли это мстечко? Здсь нтъ ничего достопримчательнаго, кром, разв, одной церкви Аполлинарисъ.

Сарторіусъ (въ ужас). Церкви…?!

Коканъ. Церкви Аполлинарисъ.

Сарторіусъ. Странное названіе для церкви — очень… континентальное, признаюсь!

Коканъ. Да, да, да! Вы совершенно правы, мистеръ Сарторіусъ, въ этомъ отношеніи наши сосди отъ насъ значительно отстали: имъ иногда не хватаетъ вкуса. О! Вкусъ — великая вещь! Но въ данномъ случа они не заслуживаютъ упрека, потому что вода названа ‘Аполлипарисъ’ по церкви, а не церковь по вод.

Сарторіусъ (говоритъ такимъ тономъ, будто сказанное Коканомъ является обстоятельствомъ смягчающимъ вину, но все таки не вполн оправдывающимъ). Во всякомъ случа, это меня радуетъ. Скажите, церковь дйствительно интересна?

Коканъ. У Бэдекера она отмчена звздочкой.

Сарторіусъ (проникся уваженіемъ). А! Въ такомъ случа я ее осмотрю.

Коканъ (читаетъ) ‘… построена въ 1839 году Цвирнеромъ, знаменитымъ, теперь умершимъ, архитекторомъ Кёльнскаго собора, на средства графа Фюрстенбергъ-Штаммгейнъ’.

Сарторіусъ (на котораго громкое имя произвело сильное впечатлніе). Эту церковь мы непремнно должны осмотрть, мистеръ Коканъ. Я и не подозрвалъ, что строитель Кёльнскаго собора умеръ такъ недавно.

Бланшъ. Папа, оставимъ наконецъ церкви въ поко: он вс одинаковы. Я устала ихъ осматривать.

Сарторіусъ. Хорошо, дитя мое. Если ты полагаешь, что слдуетъ предпринимать далекое, дорогое путешествіе ради достопримчательностей, и потомъ узжать, ничего не осмотрвъ, то…

Бланшъ. Только не сегодня, папа, пожалуйста.

Сарторіусъ. Дитя мое, мн хочется, чтобы ты все видла. Это необходимо для твоего воспитанія.

Бланшъ (встала, нетерпливо, обиженно вздохнула). Да, для моего воспитанія! Хорошо, хорошо! Буду терпть до конца! Пойдемте, докторъ! (Съ гримасой). Я убждена въ томъ, что эта ‘Іоганнисъ’ церковь доставить вамъ огромное наслажденіе.

Коканъ (смется мягко и лукаво). А! восхитительно! Прямо восхитительно! (Серьезно). Но знаете, миссъ Сарторіусъ, въ Германіи дйствительно есть много церквей ‘Іоганнись’, но есть нсколько и такихъ, которыя называются ‘Аполлинарисъ’.

Сарторіусъ (досталъ изъ футляра бинокль и съ важнымъ, дловымъ видомъ пошелъ къ воротамъ). Въ шутливомъ тон часто говорятъ истину, мистеръ Коканъ.

Коканъ (идетъ за Сарторіусомъ). Вы правы, мистеръ Сарторіусъ, вы совершенно правы (Они оба медленно, задумчиво уходятъ. Бланшъ не двигается съ мста. Она выждала, пока они не скрылись изъ вида, затмъ оборачивается къ Трэнчу и останавливается передъ нимъ, загадочно улыбаясь, на ея улыбку Трэнчъ отвчаетъ усмшкой, выражающей наивность и легкое самодовольство).

Бланшъ. Ну-съ! Наконецъ вы добились своего.

Трэнчъ. Да, то-есть, врне, этого добился Коканъ. Правда, онъ въ общемъ довольно недалекъ, но онъ уметъ быть очень тактичнымъ.

Бланшъ (рзко). Тактичнымъ? Это не тактъ, а простое любопытство. Любопытные люди всегда обладаютъ умніемъ быстро завязывать знакомства. Почему вы на пароход сами не заговорили съ моимъ отцомъ?

Трэнчъ. Я не чувствовалъ особаго желанія заговаривать съ нимъ.

Бланшъ. Я надюсь, что вы не замтили, въ какое ложное положеніе вы меня поставили своимъ поведеніемъ?

Трэнч. О, увряю васъ, что я ничего не замтилъ. Кром того, нашъ отецъ не принадлежитъ къ числу людей, съ которыми легко завязывать знакомство. Теперь, когда я съ нимъ познакомился, я знаю, что подъ видомъ неприступности въ немъ скрывается очень любезный человкъ, но для этого его надо сначала узнать, не правда ли?

Бланшъ (нетерпливо). Вс боятся папы: не знаю, почему (Она сла съ недовольнымъ видомъ).

Трэнчъ (нжно). Во всякомъ случа, теперь все уладилось, не правда ли? (Слъ около нея).

Бланшъ (рзко). Не знаю. Да и откуда мн это знать? Вы не имли права заговаривать со мной на пароход. Вы думали, что я одна, потому что… (Съ дланнымъ паосомъ) около меня не было матери.

Трэнчъ (протестуетъ). О, нтъ, увряю васъ! Вы сами со мной заговорили! Конечно, я былъ безумно радъ такому счастливому стеченію обстоятельствъ, но, даю вамъ слово, что, если бы вы сами не пошли мн навстрчу, я никогда не…

Бланшъ. Я спросила у васъ только, какъ называются развалины замка наверху. Въ этомъ не было ничего неприличнаго.

Трэнчъ. О, разумется. Отчего же не спросить? (Сердечно и весело). Но вдь теперь все устроилось, да?

Бланшъ (говоритъ мягко, съ хитрымъ, загадочнымъ взглядомъ). Вы думаете?

Трэнчъ (немного смутился). Я… мн кажется.— Да, кстати, а какъ же съ осмотромъ церкви? Вдь вашъ отецъ, вроятно, ждетъ васъ?

Бланшъ. (сдержанно обидчиво). Если васъ интересуетъ эта церковь, то я васъ не удерживаю Пожалуйста.

Трэнчъ. А вы не пойдете?

Бланшъ. Нтъ (Сердито отворачивается отъ него).

Трэнчъ (смущенъ). Неужели вы обидлись? Нтъ, не можетъ быть (Она взглядываетъ на него укоризненно). Бланшъ! (Они длаетъ рзко протестующій жестъ, который приводитъ ею въ еще большее смущеніе). Ради Бога, простите меня за то, что я васъ такъ назвалъ… но я… гм… (Бланшъ смягчаетъ выраженіе протеста, на ея губахъ появляется что-то въ род всепрощающей улыбки. Онъ, ободренный этимъ, начинаетъ говорить страстно). Вдь вы ничего не имете противъ этого? Нтъ? Ну, конечно, я былъ убжденъ въ томъ, что вы на меня не разсердитесь. Видите ли… я… я право не знаю, какъ вы… конечно, все это такъ странно, и вы, конечно, удивитесь, по обстоятельства не позволяютъ мн… дло въ томъ, что я… вы знаете… конечно, у меня никогда не хватало такта… но я… (Онъ совсмъ запутался и окончательно смутился, потому что по лицу и жестамъ Бланшъ видно, что она едва въ состояніи сдерживать чувство рзкой досады). Ахъ, если бы только здсь былъ Коканъ…

Бланшъ (нетерпливо). Коканъ?

Трэнчъ (въ ужас). Нтъ, нтъ, не Коканъ! Я хотлъ только сказать, что я не хотлъ васъ уврить, что Коканъ…

Бланшъ (дополняетъ). Сейчасъ вернется сюда Съ моимъ отцомъ.

Трэнчъ (глупо-наивно). Да… они сейчасъ вернутся… Я надюсь, что я васъ не задерживаю.

Бланшъ. Я все время думала, что вы меня задержали затмъ, чтобы сказать мн что-то.

Трэнчъ (окончательно потерялся). Нтъ, что же… ничего… по крайней мр, ничего особеннаго. То-есть, я боюсь, что для васъ не будетъ ничего особеннаго — я хотлъ… можетъ быть, въ другой разъ…

Бланшъ. Въ другой разъ? Кто вамъ сказалъ, что мы съ вами встртимся въ другой разъ? (Съ отчаянной ршимостью). Скажите мн сейчасъ же все. Я требую, чтобы вы мн все сказали!

Трэнчъ. Видите ли, я думалъ, что… еслибы мы могли ршиться… или не ршиться… или по крайней мр… (Отъ волненія потерялъ способность говорить).

Бланшъ (убдилась въ томъ, что онъ безнадеженъ). Во всякомъ случа, докторъ, вамъ нечего бояться того, чтобы вы на что-нибудь ршились.

Трэнчъ (началъ заикаться). Я по-полагалъ… (Онъ остановился и жалобно глядитъ на нее. Она, посл секунднаго колебанія съ спокойно яснымъ выраженіемъ лица протягиваетъ ему об руки. Онъ съ крикомъ облегченія обнимаетъ ее). Милая Бланшъ! Какъ хорошо! Я бы… я бы никогда не ршился! Кажется, я цлый день топтался бы здсь на одномъ мст… если бы вы не пошли мн навстрчу.

Бланшъ (старается высвободиться изъ его объятій). Я не пошла вамъ навстрчу!

Трэнчъ (не выпускаетъ ея). Конечно, я не хотлъ сказать, что вы… намренію… по инстинктъ вамъ подсказалъ…

Бланшъ (насторожившись, съ оттнкомъ боязливости). Но вдь вы еще ничего не сказали!

Трэнчъ. Что же я могу сказать, кром какъ… (Цлуетъ её).

Бланшъ (видимо обрадована поцлуемъ, но все еще для вида, противится). Гарри…

Трэнчъ (въ восторг отъ тою, что она назвала его по имени). Да?

Бланшъ. Когда наша свадьба?

Трэнчъ. Сейчасъ, сію минуту, въ первой церкви, которая намъ попадется на глаза: если хотите — въ церкви Аполлинариса.

Бланшъ. Нтъ, не надо шутить. Это серьезный вопросъ Гарри. Этимъ шутить нельзя.¹

Трэнчъ (прислушался, обернулея къ воротамъ и быстро выпустилъ Бланшъ изъ своихъ объятій). Тсс… они идутъ!

Бланшъ. О, прок… (Конецъ слова заглушается громкимъ звономъ, раздающимся изъ гостиницы. Лакей, съ большимъ звонкомъ въ рукахъ, появляется въ дверяхъ и продолжаетъ звонить. Въ воротахъ видны возращающіеся Коканъ и Сарторіусъ).

Лакей. Табльд’отъ черезъ двадцать минуть, господа! (Быстро ушелъ въ гостиницу).

Сарторіусъ (серьезно, съ оттнкомъ укоризны). Я думалъ, что ты пойдешь съ нами, Бланшъ.

Бланшъ. Да, папа. Мы только что хотли отправляться.

Сарторіусъ. Мы ужасно запылились. Передъ обдомъ надо почиститься. Пойдемъ въ наши комнаты, дитя мое. Пойдемъ (Онъ предлагаетъ Бланшъ руку. Его важность невольно дйствуетъ на всхъ подавляющимъ образомъ. Бланшъ молча подаетъ ему руку и идетъ съ нимъ въ гостиницу. Коканъ, по важности едва уступающій Сарторіусу, глядитъ на Трэнча со строгостью неумолимаго судьи.)

Коканъ (укоризненно). Нтъ, мой милый. Нтъ, нтъ. Тысячу разъ нтъ. Мн стыдно за тебя. Никогда въ жизни мн не было такъ стыдно, какъ теперь. Ты воспользовался беззащитнымъ положеніемъ этой двушки…

Трэнчъ (запальчиво). Коканъ!

Коканъ (неумолимо продолжаетъ). Насколько я могу судить, ея отецъ — джентльменъ съ головы до ногъ. Я имлъ честь съ нимъ познакомиться, я ему представилъ тебя и я уврилъ его въ томъ, что онъ можетъ спокойно доврить теб свою дочь. И что же оказалось? Что же я увидлъ, когда мы вернулись?— Что долженъ былъ увидть отецъ этой двушки? О, Трэнчъ, Трэнчъ! Нтъ, мой милый, нтъ! У тебя нтъ никакого такта, Гарри, у тебя дурныя манеры!

Трэнчъ. Глупости! Между мною и ею не произошло ничего особеннаго.

Коканъ. Ничего особеннаго?! Она, двушка, воспитанная по всмъ правиламъ высшаго свта, двушка, привыкшая къ тонкому обращенію, по всмъ правиламъ искусства лежала въ твоихъ объятіяхъ, и ты имешь смлость утверждать, что здсь не произошло ничего особеннаго!— Вдь это все совершалось въ то время, когда лакей съ огромнымъ колоколомъ стоялъ въ дверяхъ и какъ-бы кричалъ: я здсь! я васъ вижу!— (Воодушевляется своими словами и удваиваетъ строгость тона). Трэнчъ! Неужели у тебя нтъ никакихъ нравственныхъ принциповъ! Неужели у тебя нтъ религіозныхъ убжденій? Неужели ты совсмъ забылъ простыя правила приличія, обязательныя для всякаго члена порядочнаго общества? Вдь ты только что цловалъ двушку —

Трэнчъ. Ты не могъ этого видть.

Коканъ. Помилуй! Мы оба это не только видли, но даже и слышали совершенно ясно. Звукъ твоего поцлуя былъ слышенъ до самаго Рейна. Трэнчъ! Не унижай себя недостойными тебя отговорками.

Трэнчъ. Это глупости. Мой милый Билли, ты…

Коканъ. Опять! Сколько разъ я тебя просилъ не звать меня этимъ противнымъ уменьшительнымъ именемъ! Мн приходится сталкиваться съ людьми богатыми, занимающими высокое общественное положеніе — какъ могу я сохранить въ ихъ глазахъ мое достоинство, если каждую секунду меня билликаютъ: Билли! Билли! Меня зовуть Вилліамъ! Вилліамъ де Буръ-Коканъ!

Трэнчъ. А! Ступай къ чорту! Ты, дружище, не обижайся. Не стоитъ волноваться изъ-за всякихъ пустяковъ. Для меня совершенно естественно называть тебя Вилли. Это имя теб удивительно идетъ.

Коканъ (обиженно). У тебя нтъ чутья, Трэнчъ,— у тебя нтъ никакого такта. Я молчу, я никому не говорилъ и не буду говорить этого,— но боюсь, что изъ тебя никогда не выйдетъ настоящій джентльменъ (Въ дверяхъ гостиницы появляется Сарторіусъ). А! Сюда идетъ мой другъ Сарторіусъ, онъ, вроятно, хочетъ потребовать отъ тебя объясненій по поводу твоего удивительнаго поведенія. Право, я нисколько не удивился бы, если бы онъ пришелъ сюда съ хлыстомъ. Однако, я уйду: я не люблю присутствовать при такихъ скандальныхъ сценахъ.

Трэнчъ. Ради Бога, не уходи! Помшай этому объясненію. Мн не хотлось бы встрчаться съ нимъ теперь.

Коканъ (укоризненно качая головой). У тебя нтъ никакого такта, Гарри! Ни такта, ни чутья! Возьми себя въ руки! Въ жизни главное: savoir faire! (Коканъ уходитъ. Трэнчъ хочетъ улизнутъ и длаетъ нсколько шаговъ по направленію къ воротамъ).

Сарторіусъ (значительнымъ тономъ). Мистеръ докторъ Трэнчъ!

Трэнчъ (останавливается и оборачивается къ Сарторіусу). Ахъ, это вы, мистеръ Сарторіусъ? Какъ вамъ понравилась церковь?

Сарторіусъ (молча, съ значительнымъ видомъ указываетъ Трэнчу на стулъ).

Трэнчъ (безпомощно садится, загипнотизированный собственнымъ возбужденіемъ и властнымъ, недопускающимъ возраженій тономъ Сарторіуса).

Сарторіусъ (тоже слъ). Вы говорили съ моей дочерью, докторъ?

Трэнчъ (старается говорить непринужденно-весело). Да, мы говорили — мы очень мило болтали, конечно, — пока вы съ Коканомъ осматривали церковь. Какъ вамъ понравился Коканъ, мистеръ Сарторіусъ? Не правда ли, у него удивительно развито чувство такта?

Сарторіусъ (не даетъ отклонитъ себя отъ темы и настойчиво говоритъ то, что ему нужно). Я только что имлъ серьезный разговоръ съ моей дочерью и убдился въ томъ, что ея разговоръ съ вами произвелъ на нее такое впечатлніе, будто между нею и вами произошло что-то такое, что я обязанъ немедленно выяснить… я, какъ отецъ двушки, у которой нтъ матери. Возможно, что моя дочь не совсмъ поняла то, что вы ей сказали — что она но своей наивности…

Трэнчъ. Но я…

Сарторіусъ. Простите одну минуту. Я самъ былъ молодъ — моложе, чмъ вы можете думать, глядя на меня теперь. И я долженъ вамъ сказать, что если вы говорили съ моей дочерью, не имя серьезныхъ намреній…

Трэнчъ (наивно). Напротивъ, я имлъ самыя серьезныя намренія! Я хочу жениться на вашей дочери, мистеръ Сарторіусъ! И я надюсь, что вы не будете имть ничего противъ этого.

Сарторіусъ (пользуется скромной наивностью Трэнча и говоритъ снисходительно, очевидно, намекая на родство съ лэди Роксдалъ). Въ общемъ — конечно, ничего. Я признаюсь, что вашимъ предложеніемъ вы оказываете мн честь и что вы дйствительно относитесь къ этому серьезно, а для меня лично это — главное.

Трэнчъ (очень обрадовался). Въ такомъ случа можно считать вопросъ исчерпаннымъ. Я вамъ безконечно благодаренъ: вы очень добры.

Сарторіусъ. Не спшите, докторъ, не спшите! Такое дло нельзя ршить двумя словами.

Трэнчъ. Зачмъ же двумя словами!.. Я понимаю, что надо все серьезно обсудить… Разныя обстоятельства… условія… разумется! Я понимаю. Но по существу вопросъ можно считать окончательно ршеннымъ? Да?

Сарторіусъ. Гм… а больше — вы ничего не имете сказать?

Трэнчъ. Нтъ… Разв только — только — право, не знаю… разв… что я люблю…

Сарторіусъ (перебивая его). Можетъ быть, вы хотите сказать что-нибудь о вашей семь? Но боитесь ли вы какихъ-нибудь препятствій съ этой стороны?

Трэнчъ. Я не понимаю, какое дло до всего этого моей семь.

Сарторіусъ (тепло). Извините меня, докторъ: ваша семья въ данномъ случа должна сказать ршающее слово (Трэнчъ пораженъ и смущенъ). Я никогда не допущу, чтобы моя дочь вошла въ кругъ, въ которомъ она не встртитъ того уваженія, котораго она заслуживаетъ въ силу ея образованія и воспитанія и… (При этихъ словахъ онъ смущается и, желая скрытъ свое чувство, настойчиво повторяетъ, какъ будто отвчая на возраженія со стороны Трэнча).— Ну да, въ силу ея образованія и воспитанія!

Трэнчъ (растерянно). Конечно, конечно. Но я не понимаю, почему вы думаете, что ваша дочь будетъ встрчена моей семьей недружелюбно? Правда, мой отецъ не иметъ маіората: онъ былъ младшимъ сыномъ, и потому мн пришлось посвятить себя практической дятельности, въ силу этого я не могу длать у себя большихъ пріемовъ… во мы будемъ посщать моихъ родственниковъ, я у нихъ всегда бываю.

Сарторіусъ. Нтъ, докторъ, этого мало. Я знаю, что есть аристократическія семьи, которыя считаютъ своей обязанностью отвертываться отъ вновь вступающихъ членовъ, которыхъ он считаютъ стоящими ниже себя по происхожденію.

Трэнчъ. Но я васъ увряю, что мои родные не таковы. Ваша дочь принадлежитъ къ обществу нашего круга и этого вполн достаточно.

Сарторіусъ (тронутъ). Я очень радъ тому, что вы такъ думаете (Протягиваетъ Трэнчу руку, которую тотъ пожимаетъ съ нсколько удивленнымъ видомъ). Я съ своей стороны совершенно съ вами согласенъ (Онъ вторично, благодарно пожимаетъ Трэнчу руку и продолжаетъ говоритъ уже отеческимъ, дловымъ тономъ). А теперь, докторъ, когда главный вопросъ между нами можетъ считаться ршеннымъ, я могу сказать, что на меня вамъ жаловаться не придется. Относительно средствъ вы можете быть совершенно спокойны: устраивайте пріемы, какіе вамъ угодно — въ деньгахъ недостатка не будетъ. Но я, съ своей стороны, требую гарантіи того, что моя дочь будетъ принята вашей семьей, какъ равная.

Трэнчъ. Гарантіи?

Сарторіусъ. Да, серьезной гарантіи. Я прошу васъ теперь же написать вашимъ роднымъ, сообщить имъ ваше намреніе и изложить имъ ваше мнніе о моей дочери и о ея способностяхъ вращаться въ высшемъ свт. И вотъ, когда вы покажете мн письма отъ старшихъ членовъ вашей семьи, въ которыхъ они радушно, сердечно поздравляютъ васъ, я сочту себя вполн удовлетвореннымъ. Кажется, что большаго вы отъ меня требовать не можете.

Трэнчъ (говоритъ смущенно, но съ оттнкомъ искренней благодарности). О, разумется! Вы чрезвычайно добры. Очень, очень вамъ благодаренъ. Я сейчасъ же напишу моимъ роднымъ И я могу васъ уврить въ томъ, что они вс вполн одобрятъ мое намреніе. Я попрошу ихъ немедленно отвтить мн.

Сарторіусъ. Прекрасно. Но я съ своей стороны долженъ васъ просить считать вопросъ до тхъ поръ не ршеннымъ окончательно.

Трэнчъ. Да… я понимаю! Вы считаете, что пока еще не окончательно ршенъ вопросъ объ отношеніяхъ между мною и Бланшъ…

Сарторіусъ. Я говорю объ отношеніяхъ между вами и миссъ Сарторіусъ.— Нсколько минутъ тому назадъ, когда я прервалъ ваше объясненіе, вы, очевидно, считали вопросъ окончательно ршеннымъ.— На случай, если бы, въ силу непредвиднныхъ обстоятельствъ, оказалось необходимымъ считать обрученіе — вы видите, я называю это обрученіемъ — несостоявшимся, мн не хочется, чтобы Бланшъ допустила, что я позволилъ постороннему мужчин ее… ее… (Трэнчъ понялъ и утвердительно киваетъ головой). Да. Такъ вотъ. Я надюсь на то, что вы будете держаться отъ нея на извстномъ разстояніи и избавите меня отъ печальной необходимости отказаться отъ знакомства, которое, надюсь, впереди общаетъ такъ много пріятнаго для насъ всхъ.

Трэнчъ. Конечно, конечно — разъ вы этого желаете! (Они ласково жмутъ другъ другу руки).

Сарторіусъ (всталъ). Кажется, вы сказали, что вы напишете письма сегодня?

Трэнчъ (поспшно). Да, да! Я напишу сейчасъ… Сію минуту.

Сарторіусъ. Въ такомъ случа я не буду вамъ мшать (Онъ хочетъ итти, нсколько мгновеніи колеблется, очевидно, желая чмъ-нибудь загладитъ проявленную имъ слабость, но затмъ снова вполн овладваетъ собой и добавляетъ обычнымъ своимъ тономъ, выражающимъ чувство полною, непоколебимаго достоинства). Я очень радъ, что мы съ вами объяснились и пришли къ опредленному выводу (Онъ уходитъ въ гостиницу. Изъ-за кустовъ появлется Коканъ, который все время держался около, едва сдерживая свое любопытство).

Трэнчъ. Билли! Старина! Ты явился какъ разъ кстати. Ты можешь сдлать мн огромное одолженіе. Будь добръ, составь мн письмо, а я потомъ его перепишу.

Коканъ. Я похалъ съ тобою въ качеств друга, а не въ качеств секретаря.

Трэнчъ. Отлично. Въ такомъ случа я тебя прошу въ качеств друга написать тет Маріи все, что касается меня и Бланшъ, и сообщить ей, что… впрочемъ, ты все знаешь…

Коканъ. Да. Сообщить ей все, что произошло между тобой и Бланшъ, описать ей все твое поведеніе? Ну нтъ, мой милый, этого я не сдлаю: ты забываешь, кому я долженъ писать. Никогда!

Трэнчъ. Глупости, Билли! Не притворяйся, будто ты ничего не понимаешь. Мы обручились — да, обручились! Что ты на это скажешь? Я долженъ теперь же, съ вечерней почтой написать обо всемъ домой, и ты, именно ты долженъ помочь мн въ этомъ, сказать, что и какъ надо писать. А потому, не будемъ терять времени и примемся за дло (Онъ силой усаживаетъ Кокана на стулъ, стоящій около стола). Вотъ теб карандашъ. Бумага у тебя есть?— Нтъ? Отлично. Пиши здсь, на оборот карты (Онъ вырываетъ изъ своею Бэдекера карту и кладетъ ее на столъ. Коканъ беретъ карандашъ и приготовляется писать). Вотъ такъ. Превосходно! Большое, сердечное спасибо. А теперь — начинай (Боязливо). Но все-таки…. будь остороженъ въ выраженіяхъ.

Коканъ (кладетъ карандашъ на столъ). Если ты сомнваешься въ моихъ способностяхъ найти выраженія, нужныя для письма къ лэди Роксдаль, то, конечно…

Трэнчъ (примирительнымъ тономъ). Нтъ, Билли, нтъ! Успокойся. На свт не найдется другого человка, который умлъ бы писать хоть наполовину такъ, какъ ты. Я хотлъ только объяснить теб… Видишь ли, въ чемъ дло: Сарторіусъ почему-то вбилъ себ въ голову, что мои родные будутъ относиться къ Бланшъ свысока. И имъ не хочетъ давать своего окончательнаго согласія до тхъ поръ, пока мои родные не пришлютъ мн писемъ съ приглашеніями, поздравленіями и. Богъ знаетъ, съ чмъ еще. Такъ вотъ, ты напиши, пожалуйста, тет Маріи, что я прошу ее немедленно отвтить, что она въ восторг, и что она. проситъ насъ — Бланшъ и меня — постить ее, и тому подобное. Ты отлично понимаешь, что мн нужно. Сообщи ей, въ мягкихъ выраженіяхъ, что…

Коканъ. Если ты посвятишь меня во все, то я постараюсь написать лэди Роксдаль почтительное и понятное письмо. Итакъ: что такса изъ себя представляетъ Сарторіусъ?

Трэнчъ (угнетенію). Въ томъ-то и дло, что я этого не знаю, не спрашивалъ его объ этомъ. Такіе вопросы вообще не легко предлагать человку, и особенно такому человку, какъ онъ… Какъ ты думаешь, удастся-ли теб составить письмо такъ, чтобы совершенно обойти эти щекотливые вопросы? Право, мн очень не хочется спрашивать его о томъ, кто онъ и что онъ…

Коканъ. Если ты хочешь, я, конечно, умолчу объ этомъ въ письм. Это не трудно сдлать. Но я не думаю, чтобы то же самое сдлала и лэди Роскдаль. Разумется, я могу ошибаться. Вообще, и часто ошибаюсь, но я полагаю, что въ данномъ случа я правъ.

Трэнчъ (очень смутенъ). О, чортъ возьми! что же намъ длать? Не можешь ли ты написать, что онъ джентльменъ? Вдь это, во всякомъ случа, ровно ни къ чему не обязываетъ. А если ты еще добавишь, что онъ очень богатъ и что Бланшъ — его единственная дочь, то я думаю, что тетя Марія будетъ вполн удовлетворена.

Коканъ. Гарри Трэнчъ: когда, наконецъ, ты начнешь относиться къ жизни серьезно? Ты ршаешься на очень важный, крайне отвтственный шагъ, Гарри…

Трэнчъ. А, глупости! Не играй роли защитника нравственности!

Коканъ. Я не играю никакой роли, Трэнчъ, и меньше всего-роли защитника нравственности. Я самъ отличаюсь нравственностью, это правда, но въ моей защит она не нуждается. Разъ ты собираешься взять деньги черезъ посредство женщины, то разв твоя семья не иметъ права спросить, какимъ путемъ пріобртены эти деньги? Наконецъ, разв тебя самого, Гарри, не интересуетъ итогъ вопросъ? (Трэнчъ безпомощно глядитъ на Кокана, и нервно мнетъ свои пальцы. Коканъ положилъ карандашъ на столъ и откинулся на спинку стула съ видомъ притворнаго равнодушія). Разумется, все это меня не касается. Я только предлагаю теб вполн естественный вопросъ. Мн все равно: пусть даже Сарторіусъ окажется грабителемъ, пожинающимъ теперь плоды своей прежней дятельности (Изъ гостиницы выходятъ Сарторіусъ и Бланшъ, одтые къ обду).

Трэнчъ. Тише, они идутъ сюда —! Будь другомъ, кончи письмо до обда. Я буду теб очень очень благодаренъ.

Коканъ (нетерпливо). Хорошо, хорошо. Можешь вполн положиться на меня. Ты мн мшаешь.

Трэнчъ (покорно и благодарно). Иду, иду Еще разъ: большое спасибо! (въ это мгновеніе Бланшъ отдлилась отъ своего отца и медленно пошла по направленію къ рк. Сарторіусъ, съ тутеводителемъ въ рукахъ, садится недалеко отъ Кокана и углубляется въ чтеніе. Трэнчъ съ нимъ заговариваетъ). Надюсь, что вы позволите мн вести миссъ Бланшъ къ обду, мистеръ Сарторіусъ?

Сарторіусъ. Разумется, докторъ. Прошу васъ. (При этихъ словахъ онъ длаетъ любезный жестъ, какъ бы приглашая Трэнча отправиться вслдъ за Бланшъ, къ которой тотъ сейчасъ же и направляется. Освщеніе понемногу переходитъ въ красноватые тона. Чувствуется приближеніе солнечнаго заката. Коканъ, который, въ порыв, творчества, сильно гримасничаетъ, смутился, поймавъ устремленный на него взглядъ Сарторгуса). Я вамъ не мшаю, мистеръ Коканъ?

Коканъ. О, нисколько! Нашъ общій другъ Трэнчъ поручилъ мн очень трудную и щекотливую задачу: онъ просилъ меня, въ качеств друга его семьи, написать его роднымъ по поводу одного событія, касающагося и васъ.

Сарторіусъ Вотъ какъ! Онъ не могъ найти для этого порученія лучшаго исполнителя.

Коканъ (скромно). О, вы слишкомъ добры, мистеръ Сарторіусъ, право — слишкомъ добры. Вы сразу сумли понять и оцнить Трэнча. Онъ очень славный парень, мистеръ Сарторіусъ, превосходный молодой человкъ. Но такого рода семейныя сообщенія требуютъ особыхъ свтскихъ манеръ и тончайшаго такта, а тактъ всегда былъ слабой стороной нашего юнаго друга. У него прекраснйшее сердце, но нтъ никакого такта. Теперь все зависитъ отъ того, въ какомъ освщеніи показать дло лэди Роксдаль. Насколько это зависитъ отъ меня, вы можете на меня вполн положиться: я знаю женщинъ.

Сарторіусъ. Какъ бы она ни отнеслась къ этому — могу васъ уврять, мистеръ Коканъ, что мн совершенно, окончательно безразлично, какъ людямъ угодно относиться ко мн,— во всякомъ случа я надюсь, что, когда мы вернемся въ Англію, я по крайней мр буду имть удовольствіе видть васъ иногда въ моемъ дом.

Коканъ (почтительно — счастливъ). Глубокоуважаемый мистеръ Сарторіусъ, въ каждомъ вашемъ слов чувствуется истый англійскій джентльменъ.

Сарторіусъ. О, пожалуйста! Я всегда буду радъ васъ видть. Однако, я боюсь, что отнимаю у васъ время и мшаю вамъ составлять письмо. Я васъ оставлю въ поко (Онъ длаетъ видъ, будто собирается встать, но остается сидть и добавляетъ). Можетъ быть, я, съ своей стороны, могу быть вамъ полезенъ въ вашей работ, могу выяснить какой-нибудь вопросъ? Напримръ, я могъ бы… на основаніи своего долголтняго опыта… я предложилъ бы вамъ свою помощь, потому что я… отличію умю составлять письма (Коканъ, слегка удивленный этимъ предложеніемъ, взглядываетъ на Capmopiijca, который смотритъ на него серьезно, и продолжаетъ говорить задумчиво-значительнымъ тономъ). Я всегда радъ оказать какую либо услугу другу доктора Трэнча, насколько это въ моихъ силахъ и средствахъ.

Коканъ. Вы слишкомъ добры, дорогой мистеръ Сарторіусъ. Мы съ Гарри только-что обсуждали это письмо и, дйствительно, нашли одинъ или два не совсмъ ясныхъ вопроса (Задумчиво). Но я отсовтовалъ Гарри обращаться къ вамъ за разъясненіями. Я ему сказалъ, что съ точки зрнія такта будетъ гораздо удобне подождать, пока вы дадите нужныя объясненія сами, по собственной иниціатив.

Сарторіусъ. Гм… Можно ознакомиться съ тмъ, что вы написали до сихъ поръ?

Коканъ. Конечно! (Читаетъ): ‘Дорогая тетя Марія!’ — Это — моя хорошая знакомая, Лэди Роксдаль, родная тетушка Трэнча. Вы, конечно, понимаете, что я составляю только черновикъ письма, который Трэнчъ потомъ перепишетъ?

Сарторіусъ. Вполн понимаю. Угодно вамъ продолжать самостоятельно, или же вамъ легче будетъ работать, если я предложу вамъ нсколько фразъ отъ себя?

Коканъ. Ахъ, я вамъ буду крайне признателенъ! Ваша помощь для меня была бы чрезвычайно желательна.

Сарторіусъ. Мн кажется, что письмо можно начать приблизительно такъ: ‘Когда я, съ моимъ другомъ Коканомъ, плылъ на пароход по Рейну…’

Коканъ (усердно записываетъ). Превосходно! Отлично!.. ‘другомъ Кокапомъ… на пароход… плылъ по Рейну…’

Сарторіусъ. ‘Я познакомился…’ или можете написать: ‘я встртилъ’,— ‘я подцпилъ’,— если вы полагаете, что эти выраженія боле подходятъ къ стилю вашего друга. Нтъ надобности быть слишкомъ формальными.

Коканъ. ‘Я подцпилъ’… О, нтъ, это звучитъ слишкомъ небрежно, мистеръ Сарторіусъ,— слишкомъ’ небрежно. Я бы предложилъ написать: ‘я имлъ честь познакомиться съ…’

Сарторіусъ (поспшно). Ни въ какомъ случа! Предоставимъ лэди Роксдаль самой сдлать оцнку. Напишите такъ, какъ я предложилъ, съ молодой двушкой, дочерью…’ (Онъ запнулся).

Коканъ (пишетъ). ‘Познакомился съ молодой двушкой, дочерью’… Да?

Сарторіусъ. Дочерью… Лучше всего напишите просто: ‘Дочерью одного джентльмена…’

Коканъ (удивленъ). Разумется!

Сарторіусъ (съ внезапной рзкостью). Ничего не разумется! (Коканъ все больше удивляется, глядитъ съ возрастающей подозрительностью на Сарторіуса, который видимо смущенъ своей горячностью и продолжаетъ обычнымъ тономъ): Гм… ‘одного джентльмена, очень богатаго и занимающаго видное положеніе…’

Коканъ (повторяетъ слова, которыя пишетъ, у нею проскальзываетъ особый, холодный тонъ): Гм… ‘одного джентльмена, очень богатаго и занимающаго видное положеніе…’

Сарторіусъ….’Которымъ онъ обязанъ исключительно самому себ’. (Коканъ очевидно пришелъ къ окончательному выводу и, вмсто тою, чтобы писать, неподвижно глядитъ на Сарторіуса). Вы написали?

Коканъ (переходитъ къ снисходительно поощрительному тону). А! Да, да, сейчасъ (пишетъ)… ‘которымъ онъ обязанъ исключительно самому себ’.— Такъ-съ. Продолжайте, мистеръ Сарторіусъ, продолжайте: вы выражаетесь очень ясно.

Сарторіусъ. ‘Его дочь получитъ по наслдству большую часть его состоянія, кром богатаго приданаго къ свадьб. Она получила самое лучшее и дорогое воспитаніе, и выросла въ строгоблагородной обстановк. Во всхъ отношеніяхъ въ ней проявляется въ высшей степени..’

Коканъ (перебиваетъ его). Виноватъ! Я позволю себ сдлать лишь одно замчаніе. Не кажется ли вамъ, что у насъ такимъ образомъ вмсто письма получится торговая реклама? Я позволилъ себ замтить это исключительно съ точки зрнія такта.

Сарторіусъ (смутился). Пожалуй, вы правы. Но, разумется, я не имлъ въ виду диктовать вамъ письмо дословно…

Коканъ. О, конечно, я васъ вполн понимаю.

Сарторіусъ. Да. Но мн не хотлось бы, чтобы въ отношеніи моей дочери и ея воспитанія были употреблены неподходящія выраженія. Чти же касается меня, то…

Коканъ. Будетъ вполн достаточно, если мы упомянемъ ваше соціальное положеніе или родъ вашихъ занятій — (онъ остановился, они глядятъ другъ на друга вызывающе).

Сарторіусъ (очень осторожно, взвшивая каждое слово). Мистеръ Коканъ, я живу доходами съ моего большого владнія въ Лондон. Лэди Роксдаль считается одной изъ нашихъ самыхъ крупныхъ домовладлицъ, а у доктора Трэнча есть закладная на ея владнія и, если я не ошибаюсь, большая часть его доходивъ составляютъ именно проценты съ этой закладной. Во всякомъ случа, мистеръ Коканъ, мн отлично извстно все, что касается положенія доктора Трэнча, и я уже давно желалъ лично съ нимъ познакомиться.

Коканъ (говоритъ мягче, но ьсе еще съ оттнкомъ подозрительности). Неужели? Какое удивительно удачное совпаденіе! Виноватъ — вы сказали… гд находится ваше владніе?

Сарторіусъ. Въ Лондон. Мн приходится затрачивать на управленіе имъ такъ много времени, что иногда и поневол вынужденъ отказаться отъ многаго, чмъ обычно занимается всякій джентльменъ (Онъ поднимается, достаетъ изъ кармана изящный бумажникъ и кладетъ на столъ визитную карточку). Все остальное я поручаю вашему чувству такта и скромности. Вотъ мой адресъ въ Сёрбитн. Если, къ несчастью, случится, что все это окончится для Бланшъ однимъ разочарованіемъ, то она, вроятно, предпочтетъ не встрчаться съ вами. Но если результатъ будетъ такой, какой желателенъ намъ всмъ, то мы надемся, что лучшіе друзья доктора Трэнча будутъ и нашими лучшими друзьями.

Коканъ (всталъ, держитъ въ рукахъ карандашъ и бумагу, значительно глядитъ на Сарторіуса, говоритъ съ оттнкомъ интимности). Положитесь на меня, мистеръ Сарторіусъ: здсь (указываетъ себ на лобъ) письмо уже готово. Черезъ пять минуть оно будетъ готово и здсь. (Онъ указываетъ на бумагу и въ подтвержденіе своихъ словъ киваетъ головой. Затмъ Коканъ начинаетъ ходить по саду и писать, изр&#1123,дка онъ, какъ бы особенно напряженно собираясь съ мыслями, прикладываетъ ко лбу карандашъ).

Сарторіусъ (взглянулъ на часы, потомъ зоветъ): Бланшъ!

Бланшъ (отвчаетъ издали). Я здсь!

Сарторіусъ. Пора обдать, дитя мое. (Пошелъ въ гостиницу).

Бланшъ (ближе). Иду (Входитъ въ ворота, за ней идетъ Трэнчъ).

Трэнчъ (говоритъ полу-шепотомъ, стараясь задержаны ее). Бланшъ! Подождите — одну секунду (Она останавливается). Въ присутствіи вашего отца намъ надо быть осторожными. Мн пришлось общать ему считать вопросъ не ршеннымъ окончательно до тхъ поръ, пока не придутъ письма отъ моихъ родныхъ.

Бланшъ (холодно). Ага, я понимаю. Возможно, что ваша семья будетъ что-нибудь имть противъ меня.. Этого надо ждать даже наврное,— и тогда…

Трэнчъ (испуганно). Не говорите этого, Бланшъ. Судя по вашимъ словамъ, можно подумать, что вамъ все это безразлично. Я надюсь, что вы считаете вопросъ о нашемъ брак ршеннымъ безповоротно. Вдь вы не давали никакихъ общаній.

Бланшъ. (серьезно). Нтъ, давала. Я тоже кое-что общала пап, но ради васъ я не сдержала своего общанія. Вроятно, во мн не такъ сильно чувство долга, какъ въ васъ. Но разъ выясняется, что вопросъ — въ зависимости отъ разныхъ общаній, семейныхъ отношеній, и… не знаю, чего еще…— разъ вопросъ считается не ршеннымъ окончательно, то… не лучше ли будетъ теперь же, сейчасъ, ршить его въ отрицательномъ смысл?

Трэнчъ (влюбленно). Бланшъ, клянусь вамъ моей любовью, что на мои намренія не могутъ повліять ни общанія, ни взгляды моей семьи… (Въ дверяхъ гостиницы появляется лакей и начинаетъ очень громко звонить въ свой колокольчикъ). А! Чортъ его возьми, вмст съ его обдомъ!

Коканъ (подходитъ къ Трэнчу, побдоносно размахивая бумагой). Готово, Гарри, готово! съ точностью до одной секунды. C’est fini, mon cher garon, c’est fini! (Изъ двери гостиницы выходитъ Сарторіусъ).

Сарторіусъ. Докторъ, будьте добры взять на себя трудъ проводить Бланшъ къ столу! (Трэнчъ Бланшъ уходятъ въ гостиницу). Письмо готово, мистеръ Коканъ?

Коканъ (вручаетъ Сарторіусу бумагу съ гордымъ видомъ автора, увреннаго въ своемъ успх). Вотъ! Готово.

Сарторіусъ (читаетъ, одобрительно кивая головой, затмъ возвращаетъ бумагу Кокану). Вы владете перомъ, какъ талантливый журналистъ, мистеръ Коканъ. Я вамъ очень, очень благодаренъ.

Коканъ (идетъ вмст съ Сарторіусомъ къ гостиниц). Не за что, мистеръ Сарторіусъ, положительно не за что. Немного жизненнаго опыта, немного такта, немного знанія женщинъ, вотъ и все… (Уходитъ въ дверь гостиницы).

Занавсъ.

ВТОРОЕ ДЙСТВІЕ

Библіотечная комната уютной, богато меблированной виллы въ Сербитн. Яркое, солнечное сентябрьское утро. Сарторіусъ работаетъ за большимъ письменнымъ столомъ, заваленнымъ дловыми письмами и бумагами. Около стола находится каминъ, украшенный цвтами въ вазахъ. Противъ письменнаго стола помщается окно. Между столомъ и окномъ сидитъ Бланшъ, одтая въ очень кокетливую, хорошенькую блузу, и читаетъ модный журналъ ‘The Queen’ (‘Королева’). Дверь, окрашенная въ темно-красный цвтъ, какъ и вообще вс деревянные предметы въ комнат, находится въ середин задней стны, украшена рзьбой и мдными приборами. По всмъ стнамъ стоятъ красиво переплетенныя книги, которыя плотно заполняютъ предназначенныя для нихъ углубленія. Въ углу комнаты стоитъ легкая металлическая библіотечная лсенка.

Сарторіусъ. Бланшъ!

Бланшъ. Что, папа?

Сарторіусъ. У меня есть кое-какія новости. Бланшъ. Какія новости?

Сарторіусъ. Новости, касающіяся тебя,— отъ Трэнча.

Бланшъ (съ дланнымъ равнодушіемъ). Вотъ какъ?

Сарторіусъ. ‘Вотъ какъ?’ И это все, что ты имешь сказать? Превосходно! (Снова углубляется въ свою работу. Пауза).

Бланшъ. Что же сказали его родные, папа?

Сарторіусъ. Его родные? Этого я пока еще не знаю (Продолжаетъ работать. Пауза).

Бланшъ. Но что же пишетъ онъ самъ?

Сарторіусъ. Онъ? Онъ тоже ничего не пишетъ (Онъ старательно складываетъ только-что написанное письмо и глазами ищетъ конвертъ). Онъ предпочитаетъ сообщить результатъ своихъ… куда я его положилъ? Ахъ, вотъ онъ — онъ предпочитаетъ сообщить результатъ лично.

Бланшъ (вскочила). О, папа, когда же онъ будетъ здсь?

Сарторіусъ. Если онъ со станціи пойдетъ пшкомъ, то онъ долженъ быть у насъ черезъ полчаса, если же онъ подетъ, то онъ можетъ явиться каждую минуту.

Бланшъ (поспшно. съ видимымъ возбужденіемъ, направилась къ двери). Каждую минуту!

Сарторіусъ. Разумется, ты не встртишься съ нимъ до тхъ поръ, пока онъ не объяснится со мной.

Бланшъ (притворно). Конечно, папа. Я и не думала объ этомъ.

Сарторіусъ. По глазамъ видно, что неправда (Она хочетъ уйти, но онъ протягиваетъ къ ней руку и говоритъ растроганнымъ голосомъ). Дорогое мое дитя! (Она, въ отвтъ на это ласковое обращеніе, подходитъ къ нему, наклоняется и хочетъ его поцловать. Раздается стукъ въ дверь). Войдите! (Входитъ Ликчизъ съ небольшой кожаной сумкой въ рукахъ. Это — опустившійся, бдно одтый человкъ, съ помятымъ, грязнымъ лицомъ и грязнымъ бльемъ, небритый, съ заросшими бакенбардами въ форм котлетокъ. Складъ губъ и выраженіе его глазъ говорятъ о жестокомъ и хищномъ характер, но съ Сарторіусомъ онъ говоритъ робко и подобострастно. Онъ привтствуетъ Бланшъ словами: ‘Съ добрымъ утромъ, миссъ’. Она, не отвтивъ на ею привтствіе, уходитъ, едва бросивъ на него сердито-пренебрежительный взглядъ).

Ликчизъ. Съ добрымъ утромъ.

Сарторіусъ (рзко и холодно). Здравствуйте

Ликчизъ (достаетъ изъ сумки большой кожанный кошелекъ). Сегодня не особенно много… (пауза) Я только что имлъ честь познакомиться съ докторомъ Трэнчъ.

Сарторіусъ (непріятно пораженъ, отрывается отъ своихъ бумагъ). Вотъ какъ?

Ликчизъ. Да-съ. Докторъ Трэнчъ спросилъ меня, какъ удобне всего попасть къ вамъ, и былъ такъ любезенъ, что довезъ меня сюда отъ станціи.

Сарторіусъ. Гд же онъ теперь?

Ликчизъ. Онъ остался въ пріемной, съ своимъ другомъ. Кажется, онъ разговариваетъ съ вашей дочерью.

Сарторіусъ. Гм… А о какомъ друг вы упомянули?

Ликчизъ. Съ нимъ пріхалъ какой-то мистеръ Коканъ.

Сарторіусъ. Ага. Знаю. Вы съ ними разговаривали дорогой? Что?

Ликчизъ. Такъ какъ мы хали вмст со станціи, мистеръ Сарторіусъ, то… да, мы разговаривали.

Сарторіусъ (рзко). Отчего вы не пріхали съ девятичасовымъ поздомъ?

Ликчизъ. Я думалъ, что…

Сарторіусъ. Теперь, когда уже ничего не поправишь, меня не интересуетъ то, что вы думали Но въ другой разъ не откладывайте мои дла до послдней минуты.— Были еще какія-нибудь непріятности по дому въ Санъ-Гиль?

Ликчизъ. Санитарный инспекторъ опять жаловался на Робинсъ-Рау No 13. Онъ хочетъ жаловаться церковному старост.

Сарторіусъ. Вы ему сказали, что я состою членомъ общиннаго управленія?

Ликчизъ. Сказалъ, мистеръ Сарторіусъ.

Сарторіусъ. И что же?

Ликчизъ. Онъ отвтилъ, что догадывался объ этомъ, потому что иначе вы не осмлились бы такъ неслыханно нарушать законъ. Простите, но я только передаю его слова.

Сарторіусъ. Гм… Вы знаете его имя?

Ликчизъ. Да-съ. Его зовутъ Спикмэнъ.

Сарторіусъ. Помтьте его въ своемъ журнал къ будущему засданію Комитета охраны общественнаго здоровья. Я научу этого Спикмэна. относиться съ должнымъ уваженіемъ къ членами общиннаго управленія.

Ликчизъ (сомнительно качаетъ головой). Общинное управленіе ничего съ нимъ не можетъ, сдлать. Онъ подчиненъ приходскому совту.

Сарторіусъ. Объ этомъ я васъ не спрашиваю. Покажите мн ваши книги.

Ликчизъ (достаетъ изъ сумки расчетную домовую книгу и вручаетъ ее Сарторіусу, затмъ онъ длаетъ помтку въ журнал, лежащемъ на стол, но при этомъ внимательно наблюдаетъ Сарторіуса, просматривающаго расчетную книгу).

Сарторіусъ (очень подозрительно). Что такое? За ремонтъ лстницы въ номер тринадцатомъ заплачено одинъ фунтъ и четыре шиллинга? {1 фунтъ стерлинговъ = 9 руб. 50 коп. 1 шиллингъ = 47 ¹/₂ коп. Переводч.}

Ликчизъ. Это — лстница въ третьемъ этаж. Она сдлалась за послднее время прямо опасной для жизни квартирантовъ. Въ ней цлыми остались только три ступени, а перила вс сломались, Я думалъ, что необходимо во-время пришить нсколько крпкихъ досокъ.

Сарторіусъ. Что?! Досокъ! Вы съ ума сошли! Досокъ! Чтобы жильцы топили ими свои печи? Двадцать четыре шиллинга моихъ кровныхъ денегъ вы выбросили на дрова этой сволочи!

Ликчизъ. По правиламъ, ступени должны были бы быть каменныя. И современенъ расходъ на каменную лстницу непремнно окупится. То же самое говоритъ и священникъ…

Сарторіусъ. Что? Кто?

Ликчизъ. Священникъ, мистеръ Сарторіусъ. Вы не подумайте, что я на его слова обращаю особое вниманіе, но если бы вы только знали, какъ онъ меня измучилъ съ этой лстницей!

Сарторіусъ. JI англичанинъ и не позволю какому-то священнику мшаться въ мои дла(Ея’. рзко оборачивается къ Ликчизу и брезгливо говоритъ ему). Однако, наконецъ, я долженъ Вамъ сказать: за этотъ годъ вы уже въ третій разъ осмливаетесь подавать мн счетъ за ремонтъ, суммою боле фунта. Я неоднократно предостерегалъ васъ отъ всякихъ сношеній съ жильцами моихъ домовъ и объяснялъ вамъ, что это не господскія квартиры въ Вестендъ-Сквэр. Кром, того, я требовалъ, чтобы вы никогда не говорили о моихъ длахъ съ посторонними. Вы предпочли не считаться съ моими желаніями. Какъ угодно. Можете считать се бя уволеннымъ.

Ликчизъ (ошеломленъ). Мистеръ Сарторіусъ! Вы шутите, конечно?

Сарторіусъ (озлобленно). Вы у меня больше не служите!

Ликчизъ. Мистеръ Сарторіусъ, это жестоко, невроятно жестоко! Нтъ человка, который сумлъ бы выжимать изъ этихъ несчастныхъ голышей больше, чмъ я, и притомъ тратить меньше, чмъ тратилъ я. За вашими длами я такъ загрязнилъ свои руки, что он уже не годятся для боле чистаго дла, а вы меня…

Сарторіусъ (угрожающе). Что вы хотите сказать словами: ‘загрязнилъ свои руки’? Берегитесь! Если я узнаю, что вы хоть на волосъ уклонились отъ закона, то я самъ донесу на васъ властямъ. Слышите? Лучшее средство сохранить свои руки чистыми состоитъ въ томъ, чтобы пріобрсти довріе своего хозяина и не обманывать его. Совтую вамъ имть это въ виду для вашей будущей службы.

Горничная (отворила дверь). Докторъ Трэнчъ и мистеръ Коканъ (Входятъ Трэнчъ и Коканъ, посл чего горничная скрывается. Трэнчъ очень веселъ, доволенъ собою и всмъ окружающимъ, одтъ празднично).

Сарторіусъ. Какъ поживаете, докторъ? Доб раго утра, мистеръ Коканъ. Очень радъ видть васъ у себя. Мистеръ Ликчизъ, положите счета и деньги на столъ. Я все проврю и немедленно покончу съ вами вс расчеты.

(Ликчизъ подходитъ къ столу и съ подавленнымъ видомъ начинаетъ приводить въ порядокъ счета).

Трэнчъ (бросая взглядъ на Ликчиза). Кажется мы вамъ помшали?

Сарторіусъ. О, нисколько! Пожалуйста, садитесь. Вамъ пришлось дожидаться?

Трэнчъ. Нтъ. Мы только что вошли (Садится на стулъ, гд сидла Бланшъ, достаетъ изъ кармана связку писемъ и начинаетъ се развязывать).

Коканъ (идетъ къ стулу, стоящему около окна, но по дорог останавливается и оглядываетъ стны съ видомъ почтительнаго восхищенія). Какая у васъ литературная обстановка, мистеръ Сарторіусъ! Среди этихъ книгъ вы должны чувствовать себя счастливымъ.

Сарторіусъ (садится на свое прежнее мсто, къ столу). Откровенно говоря, я до сихъ поръ не прочелъ ни одной изъ этихъ книгъ. Он находятся въ полномъ распоряженіи моей дочери, которая иногда любитъ почитать. Вообще, я выбралъ эту виллу только потому, что она построена на каменистомъ грунт, а это, какъ извстно, создаетъ очень благопріятныя гигіеническія условія.

Трэнчъ (торжествующе). Я привезъ вамъ массу писемъ. Вс мои родные прямо въ восторг отъ моего намренія жениться. Тетя Марія даже выражаетъ желаніе, чтобы внчаніе происходило въ ея дом (Онъ подаетъ Сарторіусу одно письмо).

Сарторіусъ. Тетя Марія?

Коканъ. Роксдаль, онъ говоритъ о лэди Роксдаль. Mofi другъ, выражайся нсколько понятне и тактичне.

Трэнчъ. Ну, конечно, лэди Роксдаль! А дядя Гарри…

Коканъ (поправляетъ ею). Онъ подразумеваетъ сэра Гарри Трэнчъ, своего крестнаго отца, мистеръ Сарторіусъ.

Трэнчъ. Ну да, моего крестнаго! Это — самый веселый, лучшій человкъ во всемъ мір. Онъ предлагаетъ въ наше полное распоряженіе свой домъ въ Санъ-Андрю, на нсколько мсяцевъ, на случай, если бы мы вздумали провести тамъ первое время посл свадьбы (Подастъ Сарторіусу второе письмо). Правда, его домъ принадлежать къ разряду тхъ домовъ, въ которыхъ жить нельзя, но все-таки, это очень мило съ его стороны. Неправда ли?

Сарторіусъ (едва въ состояніи скрыть чувство раболпнаго почтенія передъ титулами писавшихъ письма). О, разумется! Все это очень, очень отрадно. докторъ Трэнчъ.

Трэнчъ. Да? Конечно! Тетя Марія ведетъ себя прямо восхитительно. А если вы прочтете приписку, то вы увидите, что она подозрваетъ Кокана въ томъ, что онъ помогалъ мн писать письмо (Хихикаетъ). Онъ вдь дйствительно составилъ его для меня.

Сарторіусъ (взглянулъ на Кокана). Очевидно, мистеръ Коканъ сдлалъ это съ большимъ тактомъ.

Коканъ (отвтилъ на взглядъ Сарторіуса). О, помилуйте!

Трэнчъ (очень оживленно). Ну-съ, мистеръ Сарторіусъ, что вы скажете теперь? Можно, наконецъ, считать нашъ вопросъ ршеннымъ?

Сарторіусъ. Разумется. Теперь все ршено окончательно (Онъ поднялся и протянулъ руку Трэнчу, который тоже всталъ, съ лицомъ, залитымъ яркимъ румянцемъ благодарности, они крпко жмутъ другъ другу руки. Трэнчъ отъ волненія не находитъ слог, чтобы выразить обуревающія его чувства).

Коканъ (становится между ними). Позвольте мн поздравить васъ обоихъ! (Жметъ имъ обоимъ руки).

Сарторіусъ. А теперь, господа, я долженъ сказать нсколько словъ моей дочери. Докторъ, вы, вроятно, уступите мн радостную возможность первому сообщить ей эту новость: за то время, пока мы съ вами не видлись, мн столько разъ приходилось разочаровывать бдняжку. Пожалуйста, извините меня на нсколько минутъ!

Коканъ (съ оттнкомъ дружеской интимности). Да разумется! Ступайте, ступайте!

Трэнчъ. Конечно.

Сарторіусъ. Очень вамъ благодаренъ (уходитъ).

Трэнчъ. Мн его жаль: ему не удастся сообщить ей ничего новаго! Она сама читала вс письма.

Коканъ. Долженъ замтить, что твое поведеніе было далеко не корректно, Гарри. Ты все время велъ съ ней тайную переписку.

Ликчизъ (робко и тихо). Господа…

Трэнчъ и Коканъ (быстро оборачиваются къ нему, они совершенно забыли о его присутствіи). Ого!

Ликчизъ (подошелъ къ нимъ съ покорнымъ, приниженнымъ видомъ, въ его словахъ сквозитъ смертельный страхъ передъ безпросвтнымъ будущимъ, но въ то же время онъ спшитъ использовать время и высказаться). Видите ли, господа! (Обращается къ Трэнчу). Я обращаюсь главнымъ образомъ къ вамъ. Я умоляю васъ заступиться за меня передъ моимъ хозяиномъ. Онъ только-что отказалъ мн отъ мста… а у меня четверо дтей, и я долженъ ихъ кормить. Сегодня у васъ такой радостный день… Одного вашего слова было бы достаточно, чтобы онъ не лишалъ меня куска хлба.

Трэнчъ (смущенъ). Я, право, не знаю, можно-ли мн вмшаться… Разумется, мн очень жаль…

Коканъ. Теб Никоимъ образомъ не слдуетъ вмшиваться. Это было бы крайне нетактично.

Ликчизъ. О, господа, вы молоды… вы не знаете, что значитъ потеря заработка для такого человка, какъ я. Что вамъ стоитъ помочь мн, спасти меня? Докторъ, умоляю васъ, только выслушайте меня, а потомъ сами судите, какъ знаете. Я…

Трэнчъ (тронутъ горемъ, которое чувствуется въ словахъ Ликчиза, но въ то же время старается найти предлогъ, подъ которымъ можно было бы уклониться отъ необходимости прійти на помощь, говоритъ патетически). О нтъ, не надо! Лучше не надо. Извините меня, если я вамъ совершенно откровенно скажу, что я не считаю мистера Сарторіуса способнымъ поступать необдуманно или жестоко. Я всегда видлъ въ немъ человка благороднаго и великодушнаго. А потому я думаю, что въ немъ вы найдете боле безпристрастнаго судью, чмъ во мн.

Коканъ (видимо заинтересовался). Однако, Гарри, я все-таки полагаю, что намъ слдовало бы выслушать его. Это ничему не помшаетъ и ни къ чему насъ не обязываетъ. Пожалуйста, объясните намъ, въ чемъ дло.

Ликчизъ. Ахъ, я вижу, что это безполезно. Разъ мистера Сарторіуса называютъ великодушнымъ и благороднымъ, то… Нтъ, не надо!

Трэнчъ (строго). Мистеръ Ликчизъ, если вы хотите, чтобы я что-нибудь для васъ сдлалъ, то имйте въ виду, что, говоря дурно о мистер Сарторіусъ, вы идете по ложному пути.

Ликчизъ. Разв я сказалъ по его адресу хоть одно дурное слово, докторъ? Вашъ другъ подтвердитъ, что я не сказалъ ни одного такого слова…

Коканъ. Да, да, совершенно врно. Гарри, будь справедливъ.

Ликчизъ. Запомните мои слова, господа: придетъ время, когда онъ пойметъ, какого человка онъ потерялъ во мн, и это время придетъ очень скоро, черезъ недлю, когда новый служащій въ первый разъ принесетъ ему собранныя деньги. Вы сами увидите эту разницу, докторъ, когда вы или ваши дти будете владть домами. Я выжималъ деньги тамъ, гд ихъ не выжалъ бы никто другой. И вотъ благодарность за мои старанія! Взгляните сюда, господа, посмотрите на эти деньги: здсь не найдется ни одного пенни, изъ-за котораго у голоднаго ребенка не отнятъ послдній кусокъ хлба. И все-таки я собиралъ для него эти деньги, я выжималъ ихъ изъ бдняковъ — выжималъ и высасывалъ. Я — видите ли, господа, я обтерплся, я привыкъ къ такой работ, но здсь есть такія деньги, которыхъ не взялъ бы даже и, если бы у меня не было собственныхъ дтей, жизнь которыхъ зависитъ отъ того, чтобы ‘онъ’ былъ доволенъ. И вотъ, теперь онъ меня выбрасываетъ на улицу только за то, что я истратилъ двадцать четыре шиллинга на ремонтъ лстницы, на которой получили увчья три женщины, еслибы я не починилъ наконецъ эту лстницу, то онъ попалъ бы подъ судъ за непринятіе необходимыхъ мръ предосторожности. Онъ не хотлъ даже выслушать меня, а я… Я собирался предложить ему вычесть эти несчастныя деньги изъ моего жалованья… я и теперь готовъ заплатить ихъ, если только вы согласитесь замолвить у него за меня словечко…

Трэнчъ (слушалъ съ возрастающимъ ужасомъ). Вы… вы брали деньги, которыя были нужны на хлбъ голоднымъ дтямъ! знаете, если бы я былъ отцомъ этихъ дтей, я… расправился-бы съ вами по своему! Ни одного звука я не произнесу для спасенія вашей души, если только, у васъ есть что-нибудь похожее на душу. Мистеръ Сарторіусъ совершенно правъ.

Ликчизъ (нсколько секундъ молча глядитъ на него, какъ на явленіе изъ другого міра, потомъ, несмотря на свой страхъ и отчаяніе, расхохотался). Да вы послушайте: вы молоды, неопытны, наивны! Вы думаете, что онъ отказалъ мн за то, что я былъ слишкомъ жестокъ? Ничего подобнаго! Я теряю мсто за то, что былъ слишкомъ мягокъ! Никогда еще я не видалъ, чтобы онъ былъ доволенъ чмъ-нибудь. Нтъ: онъ не былъ бы доволенъ даже въ томъ случа, если бы я съ нищихъ живьемъ шкуру содралъ! Я не говорю, что онъ худшій изъ лондонскихъ домовладльцевъ: нтъ, среди нихъ есть и такіе, которыхъ онъ не можетъ превзойти, но онъ все-таки не лучше тхъ худшихъ, съ которыми мн до сихъ поръ приходилось имть дло. И я имю полное право сказать, что во мн онъ нашелъ самаго добросовстнаго сборщика денегъ. Въ его домахъ я больше выжималъ денегъ и меньше расходовалъ, чмъ это можетъ себ представить человкъ, имющій понятіе о стоимости такихъ домовъ. Я отлично сознаю свои заслуги, докторъ, и если вы не хотите заступиться за меня, то я сумю самъ говорить за себя.

Коканъ. Что же это за дома?

Ликчизъ. Это дома съ мелкими квартирами и каморками… углами, которые сдаются по-недльно. Если умть вести дло, то прибыль получается очень хорошая. Никакіе другіе дома не дадутъ такого дохода, докторъ. Площадь помщенія опредляется по кубической его вмстимости, въ футахъ, такъ что дохода получается гораздо больше, чмъ, напримръ, отъ роскошнаго дома въ Лэпъ-Парк.

Трэнчъ. Я надюсь, что у мистера Сарторіуса немного такихъ домовъ, какъ-бы доходны они ни были.

Ликчизъ. У него только такіе дома, докторъ, и онъ самъ можетъ служить примромъ умнія извлекать изъ нихъ все, что можно. За нсколько сотъ фунтовъ накопленныхъ денегъ онъ купилъ старые дома, въ которые вы бы не вошли, не зажавъ себ носъ. Такіе дома у него есть въ Санъ-Гил, въ Мэрлебон и въ Беснэль-Грин. Вы посмотрите только, какъ онъ живетъ, и вы убдитесь въ томъ, что онъ уметъ устроиться. Для своего собственнаго жилья онъ выбираетъ каменистую почву и заботится о лучшихъ гигіеническихъ условіяхъ. Да! Но не угодно ли вамъ пожаловать въ Робинсъ-Рау? Тамъ я покажу вамъ, какъ живутъ люди, тамъ вы увидите настоящія ‘гигіеническія условія’! При этомъ не забудьте, что именно я забочусь о томъ, чтобы у него было возможно больше доходовъ. Не мшало бы ему какъ-нибудь отправиться туда за деньгами самому! Не думаю, чтобы онъ собралъ больше половины того, что ему приношу я!

Трэнчъ. Вы хотите этимъ сказать, что онъ все свое состояніе пріобрлъ такими ‘длами’?

Ликчизъ. Да, докторъ, все, до послдняго пенни (Трэнчъ, подавленный этимъ открытіемъ, не въ состояніи держаться на ногахъ и вынужденъ ссть).

Коканъ (смотритъ на Трэнча съ сожалніемъ). Да, мои другъ: любовь къ деньгамъ есть корень всхъ золъ.

Ликчизъ. Совершенно врно, мистеръ Коканъ, но вс мы хотли бы, чтобы дерево изъ этого корня выросло въ нашемъ саду.

Коканъ (возмущенъ). Мистеръ Ликчизъ, я не съ вами разговариваю. Мн не хочется осуждать васъ, но ваше занятіе я нахожу отвратительнымъ.

Ликчизъ. Оно не хуже, чмъ многія другія. У меня есть дти, о которыхъ я долженъ заботиться.

Коканъ. Вы правы: я съ вами согласенъ. У нашего друга Сарторіуса тоже есть дочь. Его любовь къ ней смягчаетъ его вину.

Ликчизъ. Она — счастливая дочь. Много дочерей должны были пойти на улицу, чтобы оплатить родительскія чувства мистера Сарторіуса. Какъ видите, это называется ‘дломъ’… Но теперь, когда я въ вашихъ глазахъ оправдался, я надюсь, что докторъ Трэнчъ заступится за меня.

Трэнчъ (сердито встаетъ). Ни въ какомъ случа. Все это — подлость и мерзость, отъ начала до конца. И разъ вы принимали въ этомъ участіе, то вы не заслуживаете ничего лучшаго. Я работала. въ больниц и знаю вс эти ужасы со словъ больныхъ, которые жили въ такихъ домахъ. Страданія этихъ несчастныхъ доводили меня до отчаянія, особенно когда я думалъ о томъ, что имъ даже нельзя помочь, нельзя въ корн уничтожить это зло!

Ликчизъ. Неужели, докторъ? Но когда вы женитесь на миссъ Сарторіусъ, вы вдь возьмете часть этихъ денегъ! (Съ прорвавшейся злобой). Хотлось бы мн знать, кто изъ насъ обоихъ хуже: я, выжимающій послдніе гроши изъ нищихъ, чтобы накормить своихъ дтей, или же вы, тратящій эти самыя деньги и считающій себя въ прав упрекать меня за мое занятіе!

Коканъ. Гм… Вы высказываете довольно оригинальныя мысли, и забываете, что переда, вами — джентльменъ. Вы революціонеръ, мистеръ Личкчизъ!

Ликчизъ. Можетъ быть! Роббинсъ-Рау — плохая школа для добродтельныхъ чувствъ и пріятныхъ манеръ. Попробуйте вы недли дв заняться тамъ сборомъ денегъ — вамъ я охотно уступаю свое мсто, разъ для меня оно потеряно — попробуйте! И вы услышите, какъ говорятъ ‘т’ люди. О! Вы услышите много такого, о чемъ теперь вы не имете никакого понятія.

Коканъ (съ достоинствомъ). Мой милый, вы знаете, съ кмъ вы говорите?

Ликчизъ. Да, знаю, но какое мн дло до васъ и тысячъ вамъ подобныхъ! Я бденъ, и этого для васъ было достаточно, чтобы сдлать изъ меня мерзавца. Никто меня не уважаетъ — меня не удостаиваютъ даже сочувствія, милости, заступничества! (Униженно обращается къ Трэнчу). Доктора., только это слово! Вдь это вамъ ровно ничего не стоитъ. (Въ дверяхъ, никмъ не зам&#1123,чаемый, появляется Сарторіусъ). Пожалйте несчастнаго!

Трэнчъ. Судя по вашему собственному признанію, вы сами мало кого жалли.

Ликчизъ (съ новымъ порывомъ злобы). Во всякомъ случа, больше, чмъ вашъ драгоцнный будущій тестюшка! Я…

Сарторіусъ (рзко и холодно прерываетъ Ликчиза, который сразу умолкаетъ и съеживается). Вы явитесь сюда завтра ровно въ десять часовъ утра, мистера. Ликчизъ, не поздне. Тогда мы съ вами покончимъ вс счеты. Сегодня я васъ больше не задерживаю. (Ликчизъ, согнувшись какъ бы подъ непосильной тяжестью, уходитъ среди общаго тяжелаго молчанія. Посл неловкой паузы Сарторіусъ говоритъ дланно-небрежно). Это одинъ изъ моихъ служащихъ или, врне, бывшій служащій, потому что, къ сожалнію, я долженъ былъ его уволить за небрежное отношеніе къ длу (Трэнчъ молчитъ. Сарторіусъ поборолъ свое смущеніе и старается говорить въ шутливомъ, дразнящемъ тон, который ему совсмъ не идетъ и который звучитъ грубой фальшью). Бланшъ сейчасъ придетъ, милый Гарри. (Трэнчъ отшатывается отъ него). Я полагаю, что теперь я имю право называть васъ такъ. Что вы думаете о прогулк по саду, мистеръ Коканъ? Нашъ цвтника, славится по всмъ окрестностямъ.

Коканъ. О, я прогуляюсь съ восторгомъ, мистеръ Сарторіусъ. Вообще ваша жизнь здсь — положительно сплошная идиллія. Настоящая идиллія. Мы только-что говорили объ этомъ.

Сарторіусъ (хитро). Гарри придетъ потомъ, вмст съ Бланшъ. Она сейчасъ будетъ здсь.

Трэнчъ (поспшно). Нтъ. Сейчасъ я не въ состояніи съ ней разговаривать.

Сарторіусъ (дразнитъ ею). Вотъ какъ! Ха-ха-ха! (Этотъ циничный смхъ выводитъ изъ себя Трэнча. Коканъ тоже непріятно пораженъ, но быстро овладваетъ собой).

Коканъ. Ха-ха-ха! Такъ, такъ!

Трэнчъ. Но вы не понимаете…

Сарторіусъ. Напротивъ, я полагаю, что мы васъ понимаемъ превосходно. Не правда ли, мистеръ Коканъ? Ха-ха-ха!

Коканъ. Разумется! Ха-ха-ха! (Они оба, см&#1123,ясь, уходятъ. Трэнчъ опускается на стулъ. Видно, что въ немъ напряженно дрожитъ каждый нервъ. Въ двери появляется Бланшъ. При вид Трэнча она оживляется, тихо подкрадывается къ нему сзади и быстрымъ движеніемъ закрываетъ руками ею глаза. Онъ вскакиваетъ и съ громкимъ возгласомъ бросается прочь отъ нея).

Бланшъ (очень удивлена). Гарри!

Трэнчъ (старается быть вжливымъ). Простите! Я задумался… не угодно ли вамъ приссть?

Бланшъ (глядитъ на нею подозрительно). Разв что-нибудь случилось? (Она медленно садится tia стулъ около письменнаго стола, на которомъ сидлъ Коканъ).

Трэнчъ. Нтъ. Ничего особеннаго.

Бланшъ. Надюсь, что у васъ не было непріятнаго объясненія съ папой?

Трэнчъ. Нтъ: съ тхъ поръ, какъ мысъ вами разстались, я съ нимъ сказалъ всего нсколько словъ (Онъ поднялся, перенесъ свой стулъ и слъ около нея. Это ей видимо понравилось. Она глядитъ на нею съ обворожительной улыбкой. Онъ тяжело вздыхаетъ, схватываетъ ея руки и покрываетъ ихъ страстными поцлуями. Затмъ онъ длается очень серьезнымъ и говоритъ, глядя ей прямо глаза): Бланшъ, скажите мн:вы любите деньги?

Бланшъ (весело). Очень! А у васъ есть лишнія? Давайте ихъ сюда.

Трэнчъ (вздрогнулъ, какъ отъ удара). Умоляй’ васъ: не шутите, для меня это — вопросъ жизни. Знаете ли вы, что мы съ вами будемъ очень бдны?

Бланшъ. И изъ-за этого вы выглядите такъ, какъ будто у васъ зубы болятъ?

Трэнчъ (умоляюще). Я не шучу, милая Бланшъ. Знаете ли вы, что у меня въ годъ есть только семьсотъ фунтовъ дохода?

Бланшъ. Какой ужасъ!

Трэнчъ. Бланшъ, я говорю совершенно серьезно. Увряю васъ.

Бланшъ. При такихъ условіяхъ мн пришлось бы быть очень экономной хозяйкой, если бы только… у меня самой не было кое-какихъ, средствъ. Но папа общалъ мн, что посл свадьбы я буду богаче, чмъ когда-либо.

Трэнчъ. Да. по… все-таки намъ придется какъ-нибудь обходиться моими семью стами фунтами. Мы должны жить совершенно самостоятельно.

Бланшъ. Въ этомъ отношеніи я съ вами вполн согласна, Гарри. Но если бы я согласилась длить съ вами ваши семьсотъ фунтовъ, то я сдлала бы васъ вдвое бдне. Вмсто этого я хочу сдлать васъ вдвое богаче (Онъ отрицательно качаетъ головой). Неужели папа отказывается дать денегъ?

Трэнчъ (со вздохомъ поднимается и ставитъ стулъ на прежнее мсто). О, нтъ, онъ не отказывается (Слъ съ совершенно подавленнымъ видомъ).

Бланшъ (во время послдующаго разговора подергиваніе ея лица и дрожаніе голоса выражаютъ внутреннюю борьбу съ темпераментомъ). Гарри, ваша гордость не позволяетъ вамъ взять у папы деньги?

Трэнчъ. Да, Бланшъ: гордость не позволяетъ.

Бланшъ (посл паузы). Это не хорошо съ вашей стороны.

Трэнчъ. Будьте снисходительны ко мн, Бланшъ. Я… я не могу вамъ этого объяснить. Впрочемъ, это вполн понятно и естественно.

Бланшъ. А вы не подумали о томъ, что у меня тоже можетъ быть гордость?

Трэнчъ. О, это совсмъ другое дло. Васъ никто не заподозритъ въ томъ, что вы вышли замужъ изъ-за денегъ.

Бланшъ. Если бы даже я это и сдлала, то все-таки никто не сталъ бы особенно осуждать ни меня, ни васъ (Она встала и начала безпокойно ходить по комнат). Вдь не можемъ же мы, въ самомъ дл, жить на семьсотъ фунтовъ въ годъ, Гарри! Право, я нахожу, что съ вашей стороны не особенно честно требовать этого отъ меня только потому, что вы боитесь какихъ-то глупыхъ пересудовъ.

Тренчъ. Нтъ, Бланшъ, не только пересудовъ…

Бланшъ. Чего же еще?

Трэнчъ. Ничего. Но я…

Бланшъ (остановилась позади его, наклонилась, положила об руки ему на плечи и говоритъ съ дланнымъ веселымъ оживленіемъ). А, знаю, знаю, все это пустяки. Успокойтесь, Гарри, и выслушайте меня. Это необходимо. Я знаю, какъ мы можемъ ршить нашъ вопросъ къ обоюдному удовольствію. Вы слишкомъ горды, чтобы чмъ-либо обязываться мн, а я слишкомъ горда, чтобы быть обязанной вамъ. У васъ есть семьсотъ фунтовъ въ годъ. Отлично. Для начала я буду брать у папы ровно семьсотъ фунтовъ въ годъ. Такимъ образомъ мы съ вами будемъ квиты. Надюсь, Гарри, что противъ этого вы не можете возразить ни одного слова.

Трэнчъ. Это невозможно, Бланшъ.

Бланшъ. Невозможно?

Трэнчъ. Да, невозможно. Я твердо ршилъ не брать у вашего отца ни одного гроша.

Бланшъ. И не надо. Онъ будетъ давать деньги мн, а не вамъ.

Трэнчъ. Это одно и то же (Онъ старается проявить сантиментальность). Я слишкомъ сильно люблю васъ, Бланшъ, для того, чтобы видть здсь какую-либо разницу (Онъ довольно равнодушно протягиваетъ ей руку, она беретъ ее нершительно. Оба стараются найти путъ для примиренія).

Бланшъ. Это очень мило сказано, Гарри, но я глубоко убждена въ томъ, что здсь кроется что-то другое, и это ‘другое’ я непремнно должна узнать. Папа сказалъ вамъ что нибудь непріятное?

Трэнчъ. О нтъ, онъ былъ очень добръ… по крайней мр, со мной. Нтъ, нтъ. Вы совершенно напрасно ломаете себ голову, Бланшъ. Вы не догадаетесь. Если бы вы узнали, вы, вроятно, были бы огорчены — можетъ быть, даже оскорблены. Конечно, я не хотлъ сказать, что мы съ вами всю жизнь будемъ жить на семьсотъ фунтовъ въ годъ. Я займусь практикой, буду работать, какъ волъ…

Бланшъ (все еще стоитъ, наклонившись надъ нимъ, и играетъ его пальцами). Я перестану любить васъ, если вы будете работать, какъ волъ. Я должна знать, почему вы отказываетесь отъ моихъ денегъ (Онъ быстро вырываетъ у нея свою руку. Она сердито краснетъ и восклицаетъ грубымъ, рыночнымъ тономъ). Я ненавижу секреты и не люблю, когда со мной обращаются, какъ съ ребенкомъ!

Трэнчъ (непріятно задтъ ея тономъ). У меня нтъ никакихъ секретовъ. Просто, я не желаю зависть отъ великодушія вашего отца. Вотъ и все.

Бланшъ. Однако, полчаса тому назадъ когда вы встртили меня въ пріемной, вы ничего не имли возразить противъ этого. Ваша семья тоже ничего не иметъ противъ меня. Что же заставило васъ перемнить вашъ взглядъ?

Трэнчъ. Ничего, увряю васъ. Это простой денежный вопросъ, на которомъ не стоитъ останавливаться.

Бланшъ (длаетъ послднюю попытку уговоритъ его, говоритъ мягко и нжно). Гарри, между нами не должно быть мста такимъ спорамъ. Папа никогда не допуститъ, чтобы я всецло зависла отъ васъ, да и мн лично такая зависимость была бы непріятна. И если вы заговорите объ этомъ съ нимъ, то онъ будетъ противъ вашего брака.

Трэнчъ (упрямо). Что же длать. Я здсь ничмъ не могу помочь.

Бланшъ (поблднла отъ злобы). Не можете помочь! О, теперь я начинаю понимать. Я избавлю васъ отъ всякихъ затрудненій. Вы можете сказать пап, что я сама отказала вамъ, и тогда сразу будутъ ршены вс ваши вопросы.

Трэнчъ (пораженъ). Что это значитъ, Бланшъ? Вы обидлись?

Бланшъ. Обидлась! И вы еще смете спрашивать!

Трэнчъ. Смю!?

Бланшъ. Гораздо порядочне было бы прямо сказать, что тогда, на Рейн, вы со мной просто играли. Зачмъ вы явились сюда? Зачмъ вы писали вашимъ родственникамъ?

Трэнчъ. Вы слишкомъ возбуждены, Бланшъ…

Бланшъ. Это не отвтъ. Отъ вашихъ родныхъ зависло избавить васъ отъ всякихъ обязательствъ, но ваши родные ничего не имютъ противъ вашего брака: напротивъ, они очень рады случаю избавиться отъ васъ. А вы… вы не достаточно подлы для того, чтобы увильнуть, и въ то же время у васъ не хватаетъ порядочности для того, чтобы открыто сказать правду. Вы хотли довести меня своими намеками до того, чтобы я сама отказалась отъ нашего обрученія. О! Такіе господа, какъ вы, всегда стараются свалить всю вину на женщину.— Ну, что же-вы добились своего: вы свободны. Я жалю только объ одномъ — зачмъ вы не открыли мни глаза какимъ-нибудь другимъ, хотя бы боле грубымъ способомъ — ударили бы меня, что ли — зачмъ вы прибгли къ этимъ пошлымъ отговоркамъ?

Трэнчъ (возбужденно). Отговоркамъ! Если бы я считалъ васъ способной говорить въ такомъ тон, я бы никогда не искалъ вашего знакомства. Мн хотлось бы теперь никогда боле не встрчаться съ вами.

Бланшъ. Вполн раздляю ваше желаніе. Мы съ вами никогда больше не встртимся. Объ этомъ я позабочусь (Идетъ къ двери).

Трэнчъ (ст возрастающимъ возбужденіемъ). Что вы хотите длать?

Бланшъ. Принести сюда ваши письма — ваши письма, каждая строчка которыхъ пропитана ложью, и ваши подарки — ваши противные подарки… Принести ихъ сюда и вернуть вамъ. Я очень рада, что теперь между нами все кончено… и, если… (Въ тотъ моментъ, когда она берется за ручку двери, послднюю снаружи отворяетъ Сарторіусъ. Онъ входитъ и плотно затворяетъ за собою дверь).

Сарторіусъ (строю перебиваетъ возбужденную рчь Бланшъ). Тише, Бланшъ. Ты забываешься: тебя слышно во всемъ дом. Что случилось?

Бланшъ (настолько озлоблена, что ей совершенно безразлично, слышитъ ли ее кто-нибудь, или нтъ). Спроси лучше вотъ этого господина. Онъ нашелъ какія-то причины… изъ-за денегъ…

Сарторіусъ. Причины? Какія причины?

Бланшъ. Причины, чтобы избавиться отъ меня.

Трэнчъ (рзко). Я утверждаю, что ни одной секунды и не думалъ объ этомъ…

Бланшъ (перебиваетъ его, кричитъ еще громче). Нтъ, думали! Думали! Вы ни о чемъ больше не думаете! (Трэнчъ нсколько разъ, все громче и громче повторяетъ свою предыдущую фразу, а Бланшъ кричитъ свое. Оба не слушаютъ другъ друга).

Сарторіусъ (старается перекричать ихъ). Тише! (Они продолжаютъ кричать. Онъ кричитъ еще громче, съ угрозой). Тише! Замолчите! (Они. умолкаютъ. Онъ говоритъ строго, взвшивая каждое слово). Бланшъ, успокойся, возьми себя въ руки, я не допущу такихъ сценъ, которыя потомъ длаютъ васъ посмшищемъ всей прислуги. Докторъ Трэнчъ самъ объяснитъ мн свое поведеніе. Тебя я попрошу насъ оставить (Отворяетъ дверь и зоветъ). Мистеръ Коканъ, не угодно ли вамъ пожаловать сюда?

Коканъ. Сію минуту, дорогой мистеръ Сарторіусъ. Иду (Онъ появляется въ рамк двери).

Бланшъ. Я и сама здсь не останусь ни одной секунды. Надюсь, что, когда я вернусь, ты будешь одинъ (Изъ груди Трэнча вырывается неопредленнй крикъ. Бланшъ со злымъ, сосредоточеннымъ видомъ проходитъ мимо Кокана, который съ недоумніемъ глядитъ ей вслдъ, а затмъ удивленно оглядывается на Сарторгуса и Трэнча. Сарторіусъ со злобой захлопываетъ дверь и обращается къ Трэнчу).

Сарторіусъ (вызывающе). Мистеръ…

Трэнчъ (перебиваетъ ею. еще боле вызывающе). Что вамъ угодно?

Коканъ (становится между ними). Тише, мой милый, тише. Тактъ — прежде всего.

Сарторіусъ (овладлъ собой). Я охотно готовъ выслушать все, что вы имете мн сказать, докторъ. А затмъ и я попрошу у васъ разршенія высказаться съ моей стороны.

Трэнчъ (смущенъ). Виноватъ. Разумется. Пожалуйста, говорите.

Сарторіусъ. Прежде всего мн надо знать, правда ли то, что вы отказываетесь выполнить обязательства, принятыя вами относительно моей дочери?

Трэнчъ. Нисколько! Ваша дочь отказывается выполнить обязательства, принятыя ею относительно меня. Но, если вы этими словами хотите выразить намекъ… то я готовъ считать наше обрученіе недйствительнымъ.

Сарторіусъ. Докторъ Трэнчъ! Я буду съ вами вполн откровененъ. Я знаю, что Бланшъ, отличается весьма живымъ темпераментомъ. Силой воли и характера она можетъ поспорить съ любымъ мужчиной. Это вамъ необходимо принять къ свднію. Если ваша ссора, которой я только что быль невольнымъ свидтелемъ, произошла исключительно на почв темперамента, то я ручаюсь вамъ за скорое и быстрое примиреніе. Но, насколько я усплъ понять, у васъ возникли какія-то затрудненія изъ-за денежнаго вопроса.

Трэнчъ (снова начинаетъ волноваться). Затрудненія созданы исключительно вашей дочерью, мистеръ Сарторіусъ. Впрочемъ, все обошлось бы вполн мирно, если бы она не наговорила мн обидныхъ вещей. Она доказала мн, что я для нея ровно ничего не значу.

Коканъ (успокаиваетъ сю). Мой милый другъ…

Трэнчъ. Молчи, Билли! Поврьте мн, мистеръ Сарторіусъ, что я говорила, съ ней не только вжливо, но даже нжно, я ни однимъ словомъ, не коснулся самыхъ причина., но я лишь просилъ ее согласиться жить на мои скромные доходы. Тмъ не мене она вела себя такъ, какъ будто я предъявилъ ей самыя возмутительныя требованія.

Сарторіусъ. Жить вашими доходами? Это невозможно! Моя дочь не привыкла стсняться въ расходахъ. Разв я не общала, позаботиться о ея состояніи? Разв она не говорила вамъ объ Этомъ?

Трэнчъ. О, да, мистеръ Сарторіусъ, она мн все сказала, и я вамъ чрезвычайно благодаренъ, но… но я предпочелъ бы не брать отъ васъ ничего… кром самой Бланшъ, разумется.

Сарторіусъ. Отчего же вы не говорили объ этомъ раньше?

Трэнчъ. Это безразлично.

Сарторіусъ. Нтъ, это не безразлично! Я требую отъ васъ прямого отвта. Отчего вы мн раньше ни слова не сказали объ этомъ?

Трэнчъ. Я раньше не зналъ…

Сарторіусъ (вызывающе). Чего вы не знали? Для того, чтобы ршиться на такой важный шагъ, надо все знать и все взвсить (Онъ взволнованно бгаетъ по комнат).

Трэнчъ (очень обиженно), Надо все знать! Коканъ: что же это такое? (Коканъ тщетно пытается изобразить на своемъ лиц равнодушную важность. Въ виду ею молчанія Трэнчъ снова обращается къ Сарторіусу, причемъ ею тонъ принимаетъ явно пренебрежительный оттнокъ). Отъ какого дьявола я могъ получить нужныя свднія? Вдь вы мн ничего не говорили!

Сарторіусъ. Докторъ, вы мною играете. Вы только что сказали, что не достаточно обдумали вашъ шагъ.

Трэнчъ. Я не говорилъ ничего подобнаго. Я сказалъ, что до сихъ поръ мн было неизвстно, чмъ вы нажили ваше состояніе.

Сарторіусъ. Это неправда, докторъ! Я…

Коканъ. Тише, дорогой мистеръ Сарторіусъ. Успокойся, мой милый Гарри. Suaviter in modo…

Трэнчъ. Въ такомъ случа — пусть онъ начинаетъ. Что значатъ вс эти нападки на меня?

Сарторіусъ. Мистеръ Коканъ, я прошу васъ заступиться за меня. Мн. кажется, что я былъ достаточно откровененъ. Я вамъ сказалъ, что своимъ состояніемъ я обязанъ исключительно самому себ. И я нисколько не стыжусь этого.

Трэнчъ. Самому себ! Въ томъ-то и дло. что это неправда. Только что я узналъ отъ этого… бывшаго вашего служащаго Ликчиза… или, какъ его тамъ, къ чорту, называютъ, что все ваше состояніе вы награбили отъ несчастныхъ людей, которые стоятъ на порог нищеты, что вс ваши деньги собраны при помощи угнетенія, выжиманія послднихъ грошей, шантажа и прочихъ мерзостей.

Сарторіусъ (потерялъ самообладаніе, рзко кричитъ). Докторъ! (Они оба съ угрожающимъ видомъ стоятъ другъ противъ друга).

Коканъ (мягко). Дорогой мой другъ, если ты нанялъ квартиру, то ты долженъ за нее платить. Это необходимо, мой милый Гарри, безусловно необходимо (Трэнчъ сердито отворачивается отъ него. Сарторіусъ нсколько мгновеній задумчиво глядитъ на Кокана, затмъ продолжаетъ въ прежнемъ тон, полномъ достоинства, съ явнымъ оттнкомъ снисходительности къ молодости и неопытности Трэнча).

Сарторіусъ. Мн. кажется, докторъ, чтобы еще слишкомъ молоды для того, чтобы судить о серьезныхъ коммерческихъ предпріятіяхъ. Я очень жалю, что на мгновеніе забылъ объ этомъ. Если позволите, я попрошу васъ не высказывать вашего окончательнаго сужденія до тхъ поръ, пока мы не выяснима, неосновательность вашего этическаго порыва… Вдь вы позволите мн назвать такъ проявленное вами чувство? (Онъ садится и указываетъ Трэнчу на стулъ, стоящій рядомъ съ~ нимъ).

Коканъ. Прекрасно сказано, дорогой мистеръ Сарторіусъ. Садись, Гарри, слушай, а потомъ суди хладнокровно и серьезно.

Трэнчъ. Я ничего не имю противъ объясненія, но я не понимаю, какимъ образомъ черное можно сдлать блымъ. Кром того, мн надола видть, какъ меня вс стараются уврить въ тома., что одинъ я не правъ, а вс остальные удивительно добродтельны И правы (Онъ слъ. Коканъ, справа отъ нею облокотился локтями на столъ. Вс приготовились къ серьезному объясненію).

Сарторіусъ. Я начну съ заявленія, докторъ, что я васъ отнюдь не считаю соціалистомъ.

Трэнчъ. Въ этомъ отношеніи вы совершенно нравы. Я убжденный консерваторъ, и если бы мн пришлось участвовать въ выборахъ, то я счелъ бы своей обязанностью голосовать за правыхъ консерваторовъ, а не за какихъ-нибудь красныхъ.

Коканъ. Браво, Гарри, у тебя прекрасные, благородные принципы!

Сарторіусъ. Я очень радъ тому, что въ этомъ отношеніи мы съ вами сходимся. Само собою разумется, что я по убжденіямъ тоже консерваторъ, конечно, я свободенъ отъ предразсудковъ, не мелоченъ, не принадлежу къ числу противниковъ здороваго, разумнаго прогресса, но все-таки я консерваторъ. Что касается Ликчиза, то едва ли слдуетъ о немъ распространяться. Достаточно сказать, что сегодня утромъ, въ виду его небрежнаго отношенія къ своимъ обязанностямъ, я долженъ былъ его уволить, а потому я полагаю, что его показанія едва ли могутъ считаться безпристрастными. Относительно моего дла я скажу, что я поставилъ себ цлью давать пріютъ бднымъ людямъ, которые, конечно, какъ и вс другіе люди, хотятъ имть теплый уголъ и крышу надъ головой. По неужели вы думаете, что я могу длать это совершенно безплатно!

Трэнчъ. Все это прекрасно, но главный вопросъ заключается въ слдующемъ: въ какомъ состояніи находятся т углы, за которые эти несчастные платятъ вамъ послдніе гроши, добытые цной непосильнаго труда, униженія, часто — преступленія? Эти несчастные такъ или иначе вынуждены пользоваться вашими помщеніями. И разв вы ихъ не эксплоатируете самымъ возмутительнымъ образомъ, если вы берете съ нихъ громадныя деньги за дыры, въ которыхъ согласится жить далеко не всякая собака? Почему вы не выстроите приличныя жилища? Почему за т деньги, которыя вы берете, вы не даете тхъ удобствъ, которыя за нихъ можно получить?

Сарторіусъ (говоритъ убдительно, стараясь доказать свою правоту). Мой дорогой другъ, вы забываете, что эти несчастные положительно не умютъ жить въ приличныхъ помщеніяхъ: въ какую-нибудь недлю, въ нсколько дней они любое помщеніе обратятъ въ помойную яму. Вы мн не врите? Попробуйте сами. Попробуйте починить вс эти лстницы, перила, заборы и тому подобное, и черезъ два, три дня вы убдитесь въ томъ, что все это они благополучно сожгли. Да, мой милый докторъ, сожгли! Я нисколько не виню этихъ несчастныхъ, я отлично понимаю, что имъ нужно топливо, и что они не могутъ его добыть инымъ путемъ. Но я не понимаю, почему я долженъ тратить десятки фунтовъ на ремонтъ, который сейчасъ же уничтожается, въ то время какъ я едва могу добиться того, чтобы мн за комнату платили четыре шиллинга и шесть пенсовъ въ недлю. Это — нормальная квартирная плата въ Лондон. Нтъ, господи, если люди слишкомъ бдны, то имъ нельзя помочь, сколько бы участія вы къ нимъ ли проявляли. Въ конц концовъ вы принесете имъ своимъ участіемъ больше вреда, чмъ пользы. Я предпочитаю собирать свои деньги, чтобы создавать возможно больше новыхъ пріютовъ для бдняковъ и, конечно, чтобы кое-что откладывать для Бланшъ (Онъ вопросительно глядитъ на своихъ собесдниковъ. Вс молчатъ. Трэнчъ, очевидно, не убжденъ, но утомленъ приведенными доводами, которые на Хокана произвели сильное впечатлніе, Пауза. Сарторіусъ нахмуриваетъ брови, сжимается и нагибается впередъ, будто готовясь къ прыжку, затмъ онъ обращается къ Трэнчу и спрашиваетъ его значительнымъ тономъ), а теперь, докторъ, позвольте узнать, откуда вы получаете ваши доходы?

Трэнчъ (вызывающе). Я получаю проценты… Проценты съ закладной. Мои руки чисты.

Сарторіусъ (рзко). Да! Съ закладной, по которой выданы деньги подъ мои владнія! Если я, повторяя ваши слова, угнетаю, выжимаю послдніе гроши, шантажирую и совершаю прочія мерзости, чтобы получить съ бдняковъ то деньги, которыя они обязались мн платить добровольно, то изъ денегъ, собранныхъ этимъ путемъ, я не смю тронуть ни одного гроша до тхъ поръ, пока не заплачу вамъ семисотъ фунтовъ процентовъ. То, что Ликчизъ длалъ для меня, она. длалъ и для васъ. То же самое для васъ длаю и. я. И онъ, и я, мы — оба лишь ваши агенты. Главное дйствующее лицо — вы! Такъ какъ съемщики моихъ угловъ бдны, а вы неуклонно требуете, чтобы я вамъ выплачивалъ ваши семь процентовъ, то я, съ своей стороны, долженъ настаивать на томъ, чтобы мои съёмщики уплачивали мн все, до послдняго гроша (Пауза). Такъ вотъ, каковы дла, докторъ. И вы могли позволить себ въ рзкой форм, осуждать мой образъ дйствій, между тмъ какъ я вс свои силы, вс свои способности отдавала, и отдаю нашимъ общимъ интересамъ!

Коканъ (облегченно вздохнулъ). Удивительно, мистера. Сарторіусъ! Поразительно! Я инстинктивно чувствовалъ, что Трэнчъ все время говорилъ глупости. Ну, Гарри, бросимъ эту тему — вдь все равно, ты только осрамишься, если будешь продолжать вести дловой разговоръ. Я теб это сразу сказалъ.

Трэнчъ (крайне смущенъ). Вы хотите сказать, мистеръ Сарторіусъ, что я поступаю такъ же дурно. какъ и вы.

Коканъ. Стыдись, Гарри! Стыдись! Неужели ты не понимаешь, что твой вопроса, крайне безтактенъ? Прежде всего — будь джентльменомъ. Извинись.

Сарторіусъ. Позвольте, мистеръ Кокалъ (Трэнчу). Если вы своимъ вопросомъ, поступаемъ ли мы оба одинаково дурно, хотите сказать, что вы такъ же, какъ ни, безсильны измнить существующій печальный соціальный строй, то вы, къ сожалнію, совершенно правы (Трэнчъ молчитъ, неподвижно глядя на Сарторіуса, потомъ онъ опускаетъ голову и безсмысленно глядитъ на носки своихъ сапогъ. Вся его фигура выражаетъ отчаяніе и глубокое разочарованіе. Коканъ, съ явнымъ намреніемъ проявитъ свое сочувствіе, подходитъ къ нему и одобряюще кладетъ ему на плечи руки).

Коканъ (бодро). Да, ну же, Гарри! Приди въ себя. Ты долженъ объясниться съ мистеромъ Сарторіусъ.

Трэнчъ (нкоторое время продолжаетъ молчатъ, потомъ разжимаетъ свои пальцы, протягиваетъ руки къ колнамъ, поднимается вертикально, машинальнымъ движеніемъ обтягиваетъ внизъ свой жилетъ, и, обращаясь къ Сарторіусу, старается скрыть горечь своего разочарованія подъ трезво-философскимъ тономъ). Да… люди, живущіе въ стеклянныхъ домахъ, не имютъ права бросаться камнями. Но даю вамъ слово, что я не зналъ, что я живу въ стеклянномъ дом… до тхъ поръ, пока, вы не объяснили и не доказали мн этого. Простите меня (Онъ протягиваетъ Сарторіусу руку).

Сарторіусъ (сердечно пожимаетъ ему руку). Довольно, Гарри, не продолжайте: ваши чувства длаютъ вамъ честь. Увряю васъ, что я чувствую такъ же, какъ вы. Каждый человкъ, въ груди котораго бьется живое сердце, не можетъ не желать, чтобы нашъ общественный строй измнился къ лучшему. Но, къ сожалнію, пока этого еще не замтно.

Трэнчъ (немного утшился). Со временемъ это придетъ.

Коканъ. О, несомннно, мой милый Гарри, несомннно! Во всемъ виноватъ огромный приростъ населенія.

Сарторіусъ (Трэнчу). Надюсь, мн удалось убдить васъ въ томъ, что нтъ никакихъ причинъ, которыя могли бы помшать вамъ пользоваться моимъ состояніемъ вмст съ Бланшъ, тогда и я не буду ничего имть противъ того, чтобы она пользовалась вашимъ состояніемъ.

Трэнчъ (въ печальномъ раздумьи). Да, кажется… Я вижу, что мы вс — соучастники. Позвольте надяться, что вы извините мою горячность по поводу такихъ пустяковъ.

Сарторіусъ. Ни слова больше! Во всякомъ случа, я вамъ безконечно благодаренъ за то, что вы ни слова не сказали Бланшъ о причинахъ, руководившихъ вами. Я вамъ очень, очень благодаренъ за это. Можетъ быть, будетъ лучше всего, если мы въ этомъ отношеніи и впредь оставимъ её въ блаженномъ невдніи.

Трэнчъ (боязливо). Но теперь мн нужно будетъ съ ней объясниться. Вы сами видли, какъ она разсердилась.

Сарторіусъ. Совтую вамъ поручить это мн (Глядитъ на часы и затмъ звонитъ). Завтракъ сейчасъ долженъ быть готовъ. Пока вы займетесь своимъ туалетомъ, я переговорю съ Бланшъ и надюсь, что мн удастся добиться результата вполн удовлетворительнаго для насъ всхъ (Входитъ горничная, къ которой Сарторіусъ обращается въ привычномъ, властно-повелительномъ тон). Скажите миссъ Бланшъ, что мн надо ее видть.

Горничная. Слушаю-съ (Нершительно длаетъ нсколько шаговъ къ двери).

Сарторіусъ (быстро что-то обдумалъ). Постойте! (Горничная останавливается). Скажите миссъ Бланшъ, что я здсь одинъ, и что, если она не занята ничмъ особеннымъ, я буду радъ видить ее здсь на нсколько минуть.

Гориничная (облегченно вздохнула). Слушаю-съ (Быстро ушла).

Сарторіусъ. Я вамъ покажу вашу комнату, Гарри. Надюсь, что вы въ ней скоро будете себя чувствовать, какъ дома. И вы, мистеръ Коканъ, тоже должны привыкнуть къ намъ. Пойдемте, пока не пришла Бланшъ (Онъ идетъ впередъ).

Кованъ (съ веселымъ видомъ слдуетъ за Сарторіусомъ). Маленькое объясненіе — лучше большого повара: оно возбуждаетъ аппетитъ.

Т рэпчъ (меланхолично). У меня отъ него пропалъ всякій аппетитъ (Сарторіусъ любезно отворяетъ передъ ними дверь, они выходятъ. Сарторіусъ хочетъ итти за ними и въ дверяхъ сталкивается съ возвращающейся горничной, которая съ трудомъ сдерживаетъ слезы).

Сарторіусъ. Ну? Миссъ Бланшъ придетъ?

Горничная. Да… Кажется…

Сарторіусъ. Подождите ее здсь и скажите ей. что я сейчасъ приду.

Горничная. Слушаю-съ (Она входитъ въ комнату. Въ то время, когда она проходитъ мимо Сарторіуса, онъ глядитъ на нее. подозрительно, потомъ наполовину притворяетъ дверь и подходитъ къ ней).

Сарторіуст. (вполголоса). Что съ вами?

Горничная (едва сдерживая слезы). Ничего-съ.

Сарторіусъ (тихо, съ угрозой). Ведите себя, какъ слдуетъ, когда у меня гости! Слышите?

Горничная. Слушаю-съ.

Сарторіусъ (быстро уходитъ. За дверью слышенъ его голосъ). Виноватъ! Мн надо было сказать пару словъ прислуг.

(Слышны голоса — Трэнча: ‘о, пожалуйста!’ — Кокана: ‘помилуйте, дорогой мистеръ Сарторіусъ!’ Голоса теряются вдали. Горничная плачетъ и вытираетъ слезы, она подходитъ къ шифоньерк, достаетъ листъ бумаги и клубокъ бечевки. Кладетъ и то и другое на столъ, глубоко вздыхая. Бланшъ входитъ, съ изящнымъ ящикомъ въ рукахъ. На ея лиц отражается внутренняя борьба сильныхъ страстей. Горничная глядитъ на нее съ выраженіемъ беззавтной, отвергнутой любви, смшанной съ чувствомъ чисто физическаго страха).

Бланшъ (оглядывается). Гд отецъ?

Горничная (успокоительно). Онъ сказалъ, что сейчасъ вернется, миссъ. Я убждена въ томъ, что онъ придетъ сію минуту. Ботъ бумага и бечевка, миссъ. Позволите завязать для васъ пакетъ?

Бланшъ. Нтъ. Заботьтесь о своихъ длахъ, а меня оставьте въ поко (Она опрокидываетъ ящичекъ на бумагу. Тамъ оказываются письма и нсколько драгоцнныхъ украшеній. Она срываетъ съ пальца кольцо и такъ порывисто бросаетъ на бумагу, что оно скатывается на коверъ. Горничная подобострастно поднимаетъ кольцо и, не переставая плакать, кладетъ его на столъ). Отчего вы плачете?

Горничная (жалобно). Вы такъ нехорошо со мной разговариваете, миссъ Бланшъ, а я васъ такъ люблю. Ни одна другая двушка не осталась бы у васъ и не стала бы терпть того, что терплю я.

Бланшъ. Въ такомъ случа вы можете уходить. Вы мн не нужны. Слышите? Ступайте!

Горничная (опустилась на колни, говоритъ умоляюще). Нтъ, миссъ Бланшъ! Не гоните меня! Ради…

Бланшъ (съ злобнымъ отвращеніемъ). Я васъ ненавижу (Горничная горько плачетъ). Замолчите. Не войте. Т два господина ушли?

Горничная (плачетъ). Какъ вы могли это сказать, миссъ Бланшъ… какъ вы…

Бланшъ (схватываетъ ее за волосы и за горло). Замолчите, говорю я вамъ! Перестаньте выть, если вы не хотите, чтобы я васъ задушила!

Горничная (протестуетъ и продолжаетъ умолятъ Бланшъ, но при этомъ старательно заглушаетъ свой голосъ). Пустите, ради Бога, пустите меня, миссъ Бланшъ! Вы знаете, что вамъ самимъ потомъ всегда бываетъ жалко… вызнаете… Вспомните, какъ вы меня избили въ послдній разъ…

Бланшъ (въ бшенств). Будете вы говорить, или нтъ? Я васъ спрашиваю, ушли ли они? Ушли ли они?

Горничная. Ликчизъ ушелъ и очень… (Она глухо вскрикиваетъ отъ боли. Бланшъ одной рукой сжимаетъ ея горло, а другой тянетъ ее за волосы).

Бланшъ. Несчастная! Разв я спрашиваю про Ликчиза? Вы отлично знаете, о комъ я говорю. Вы нарочно злите меня… нарочно…

Горничная (хрипитъ). Господа останутся завтракать.

Бланшъ (пристально глядитъ горничной въ глаза). И онъ?

Горничная (шепчетъ, утвердительно кивая головой). И онъ.

(Бланшъ медленно выпустила ее изъ рукъ и стоитъ неподвижно, съ крпко сжатыми кулаками и окаменлымъ лицомъ).

Горничная (видитъ, что порывъ ярости у Бланшъ прошелъ и что ей пока ничего не угрожаетъ, садится на корточки, оправляетъ прическу и наколку, говоритъ жалобно, со слезами). У меня теперь такъ дрожать руки, что за завтракомъ вс это замтятъ. Нехорошо, миссъ Бланшъ, такъ… (За дверью слышенъ кашель Сарторіуса).

Бланшъ (поспшно). Тсс… Встаньте! (Горничная быстро встала и, стараясь принять вполн спокойный видъ, пошла къ двери. Сарторіусъ у двери встртился съ горничной, съ удивленіемъ посмотрлъ на нее и пошелъ къ Бланшъ. Горничная ушла, гни со затворивъ за собою дверь).

Сарторіусъ (укоризненно). Милая Бланшъ, неужели ты не въ состояніи хоть немного владть собой и не давать воли своему темпераменту?

Бланшъ. (тяжело дымитъ, постепенно приходя въ себя посл истерическаго припадка). Пть… не въ состояніи… не могу… да и не хочу. И тотъ, кто меня дйствительно любитъ… не отказывается отъ меня… изъ-за темперамента. Никому изъ прислуги я не выказываю моего темперамента, кром этой двушки… и она одна предана мн всей душой.

Сарторіусъ. Но, дитя мое, подумай о томъ, что мы сейчасъ, за завтракомъ, встртимся съ вашими гостями. Я хотлъ только предупредить тебя и сказать, что недоразумніе съ Трэнчемъ улажено. Во всемъ виновата неловкость этого Ликчиза. А Трэнчъ еще молодъ и глупъ. Во всякомъ случа, теперь все въ порядк.

Бланшъ. Мн не нуженъ глупый мужъ.

Сарторіусъ. Въ такомъ случа теб придется выбирать себ человка постарше. Но я не понимаю, чего ты еще хочешь? Ты будешь гораздо богаче своего мужа и, разумется, умне его. Мн кажется, обратное отношеніе было бы для тебя хуже.

Бланшъ (беретъ ею за руку). Папа.

Сарторіусъ. Что?

Бланшъ. Скажи мн: могу ли я, въ отношеніи этого брака, поступать по своему усмотрнію, или же должна повиноваться теб?

Сарторіусъ (поморщился). Бланшъ…

Бланшъ. Нтъ, папа, ты долженъ мн отвтить.

Сарторіусъ (бросаетъ свой обычный холодный тонъ и всецло отдается чувству любви къ дочери). Ты можешь поступать такъ, какъ теб угодно, дитя мое. Я тоже сдлаю все, что ты захочешь.

Бланшъ. Тогда… я не выйду за него. Онъ поступилъ со мной нечестно. Онъ воображаетъ себ, что мы стоимъ ниже его: онъ стыдится насъ,онъ осмлился отказаться отъ моего приданаго — какъ будто твои деньги могутъ обидть его, и въ конц концовъ т же деньги все-таки прельстили его (Она истерично обнимаетъ отца). Папа, я не хочу выходить замужъ. Я хочу остаться съ тобой и жить такъ, какъ мы жили до сихъ поръ. Теперь мн противно думать о немъ. Не нуженъ онъ мн. Я не оставлю тебя (Входятъ Трэнчъ и Коканъ, но Бланшъ не видитъ ихъ, она вся поглощена своими мыслями и слышитъ только себя). Откажи ему. Общай мн, что ты ему откажешь, что мы съ тобой будемъ опять жить попрежнему, вдвоемъ (Она увидла Трэнча и, слегка вскрикнувъ отъ неожиданности, спрятала лицо на груди отца).

Трэнчъ (нервно). Надюсь, что мы не помшали?

Сарторіусъ (серьезно, съ оттнкомъ угрозы). Докторъ Трэнчъ! Моя дочь измнила свои намренія.

Трэнчъ (совсмъ выбитъ изъ колеи). Что? Я не ослышался?

Коканъ (сбросилъ съ себя маску галантности, говоритъ грубо и раздраженно). Мн кажется, Гарри, что при данныхъ условіяхъ намъ придется завтракать гд-нибудь въ другомъ мст.

Трэнчъ. Но, мистеръ Сарторіусъ… вы объяснили вашей дочери?..

Сарторіусъ (глядитъ Трэнчу прямо въ глаза). Я ей все объяснилъ, докторъ. До свиданія. (Трэнчъ очень оскорбленъ, но все-таки длаетъ шагъ впередъ. Бланшъ безсильно опускается на стулъ. Сарторіусъ становится около дочери, будто собираясь защищать се).

Трэнчъ (отворачивается, возмущенный до глубины души). Пойдемъ, Коканъ.

Коканъ. Да, Гарри, пойдемъ (Трэнчъ сердито уходитъ. Мимо двери проходитъ горничная съ подносомъ въ трясущихся рукахъ, посуда громко звенитъ). Вы меня сильно разочаровали, мистеръ Сарторіусъ. Честь имю кланяться (Уходитъ вслдъ за Трэнчемъ).

Занавсъ.

ТРЕТЬЕ ДЙСТВІЕ.

Пріемная комната въ дом Сарторіуса, въ Бэдфордъ-Сквэр. Зимній вечеръ. Въ камин горитъ огонь, на стол стоитъ зажженная лампа, окна закрыты шторами. Сарторіусъ и Бланшъ, въ мрачномъ настроеніи, сидятъ близъ камина. Горничная только что принесла подносъ съ кофейнымъ приборомъ и ставитъ его на небольшой столикъ, помщающійся между отцомъ и дочерью. Среди комнаты стоитъ большой столъ. Если смотрть отъ этого стола но направленію къ двумъ окнамъ, то направо виденъ рояль, на которомъ возвышается миніатюрный мольбертъ съ портретомъ Бланшъ. Одна дверь, слва отъ камина, ведетъ въ рабочій кабинетъ Сарторіуса, другая, около праваго окна, ведетъ въ переднюю. Сарторіусъ, сидящій ближе къ камину, читаетъ газету. Бланшъ вяжетъ, у нея на колняхъ помщается изящная рабочая корзиночка. Горничная поставила подносъ и ушла.

Сарторіусъ. Милая Бланшъ.

Бланшъ. Что?

Сарторіусъ. Сегодня у меня съ докторомъ былъ продолжительный разговоръ по поводу нашего путешествія.

Бланшъ (нетерпливо). Я чувствую себя прекрасно и не имю ни малйшаго желанія путешествовать. Мн ненавистна самая мысль о материк. Зачмъ ты мучаешь меня своими заботами о моемъ здоровь?

Сарторіусъ. Я забочусь не только о твоемъ здоровь, но и о моемъ собственномъ, Бланшъ.

Бланшъ (встала). О твоемъ? (Испуганно подходитъ къ нему). Папа, что съ тобой?

Сарторіусъ. Пока еще — ничего особеннаго, но придетъ время, когда я начну хворать, и это время настанетъ гораздо раньше твоей старости.

Бланшъ. А теперь ты здоровъ?

Сарторіусъ. Почти. Но все-таки докторъ говоритъ, что мн необходимъ другой воздухъ, смна впечатлній…

Бланшъ. Смна впечатлній? Теб нужна смна впечатлній? (Она весело разсмялась и сла на плэдъ, около ею ногъ). Скажи, пожалуйста, папа, почему ты, такой умный съ другими людьми, всегда такъ наивенъ со мной? Неужели ты думаешь, что я не понимаю твоей хитрости? Ты хочешь меня развлечь, но такъ какъ мн нельзя быть инвалидомъ, и я теб не позволяю ухаживать за мной, то ты берешь роль инвалида на себя, а я должна воображать себя твоей сидлкой. Да?

Сарторіусъ. Если хочешь, Бланшъ, да! Разъ ты упорно утверждаешь, что ты здорова, что у тебя на душ нтъ ничего тяжелаго, то мн поневол приходится считать больнымъ себя. Право, Бланшъ, нельзя продолжать такую жизнь, какую мы съ тобой вели за послдніе четыре мсяца. Ты не была счастлива, и я тоже чувствовалъ себя далеко не хорошо (Бланшъ нахмурилась. Она отвернулась отъ отца и мрачно задумалась. Онъ нкоторое время напрасно ждалъ ея отвта, затмъ добавляетъ ласковымъ полушепотомъ). Неужели ты должна быть такой настойчивой?

Бланшъ. Я полагала, что ты любишь настойчивость. Ты всегда хвалился ею.

Сарторіусъ. Глупости, Бланшъ, глупости. Мн тоже не разъ приходилось уступать. И я могъ бы теб указать массу примровъ, когда люди уступали и этимъ приносили себ только пользу. Если тобой руководитъ одна настойчивостъ, если ты исключительно изъ-за упрямства настаиваешь на…

Бланшъ. Я ни на чемъ не настаиваю. Вообще, я не понимаю, о чемъ ты говоришь (Она хочетъ встать, но Сарторіусъ беретъ ея руку и кладетъ себ на колни)..

Сарторіусъ. Дитя мое, зачмъ ты притворяешься предо мной? Вдь мы не чужіе. Я отлично понимаю, что ты раскаиваешься въ томъ, что…

Бланшъ (рзкимъ движеніемъ вырываетъ у нею свою руку и вскакиваетъ). Папа! Если ты скажешь это… я убью себя! Это неправда. Если бы онъ былъ здсь и стоялъ предо мной на колняхъ… сегодня вечеромъ… я ушла бы изъ дома. Нтъ! Только не это (Она взволнованно и быстро ушла. Сарторіусъ тяжело вздохнулъ, повернулся къ камину и снова взялся за газету).

Сарторіусъ (посл небольшой паузы опустилъ газету, мрачно глядитъ на огонь камина). Если я теперь настою на-своемъ, то у меня не будетъ покоя цлые мсяцы. Такая жизнь невыносима. Все равно… такъ я могу жить съ своимъ писцомъ… или лакеемъ. А если я теперь уступлю,— мн придется уступать всегда. Ничего не понимаю. Всю жизнь я твердо шелъ своимъ особымъ путемъ, но въ конц концовъ это мученіе должно прекратиться. Она молода. Она должна взять на себя часть моей тяжести жизни.

Горничная (вошла изъ передней). Виновата… мистеръ Ликчизъ проситъ васъ принять его по важному длу. По очень важному длу. Онъ веллъ сказать, что по вашему длу.

Сарторіусъ. Ликчизъ?Тотъ самый Ликчизъ, который раньше бывалъ у меня?

Горничная. Тотъ самый. Только теперь вы его не узнаете.

Сарторіусъ (нахмурился). Гм! Вроятно, онъ оборванъ, изголодался, пришелъ просить о помощи?

Горничная (ршительно протестуетъ). О, нтъ! Онъ теперь сталъ настоящимъ джентльме? немъ! Одтъ въ пальто съ бобрами, гладко выбритъ, пріхалъ въ карет! По всему видно, что разбогатлъ.

Сарторіусъ. Гм! Хорошо, пустите его сюда (Входитъ Ликчизъ. Его наружность измнилась поразительно. Онъ одтъ въ мховое пальто, изъ-подъ котораго виденъ изящный фракъ. Грудь сорочки застегнута брилліантовой запонкой. Въ рукахъ держитъ безукоризненно лоснящійся черный цилиндръ. По пестрому жилету вьется массивная золотой цпочка въ вид гирлянды. Онъ сбрилъ свои бачки-котлеты и отрастилъ усы, концы которыхъ поставлены кверху, ‘стрлками’. Пока Сарторіусъ, нмой отъ удивленія, оглядываетъ его, онъ стоитъ, улыбаясь, и съ явнымъ удовольствіемъ наслаждается произведеннымъ имъ впечатлніемъ. Горничная тоже очень довольна этой сценой и быстро уходитъ, горя желаніемъ подлиться въ кухн свжими новостями. Посл паузы Ликчизъ милостиво, съ видомъ тріумфатора, киваетъ Сарторіусу головой).

Сарторіусъ (пришелъ въ себя, говоритъ очень враждебно). Какъ вы…

Ликчизъ (перебиваетъ его). Благодарю васъ, живу понемножку.

Сарторіусъ. Я не хотлъ васъ спросить, какъ вы живете: вы сами это отлично знаете. Что вы имете мн сказать?

Ликчизъ. Я имю вамъ сказать нчто такое, что я могу сказать и въ другомъ мст, если я не встрчу здсь той вжливости, на которую я имю право разсчитывать, мистеръ Сарторіусъ. Теперь мы съ вами занимаемъ одинаковое положеніе. Впрочемъ, и прежде я служилъ деньгамъ, а не вамъ, теперь же, когда я въ денежномъ отношеніи добился полной независимости…

Сарторіусъ (съ ршительнымъ видомъ подошелъ къ двери и широко распахнулъ ее). Вашу независимость вы можете проявлять за стнами моего дома. Здсь она мн не нужна.

Ликчизъ (снисходительно). Подождите, мистеръ Сарторіусъ, не торопитесь. Я прихожу къ вамъ съ самыми дружескими намреніями, чтобы помочь вамъ положить въ карманъ нкоторую сумму деньжонокъ. Напрасно вы своимъ пріемомъ хотите показать, будто деньги васъ не интересуютъ. Что?

Сарторіусъ (посл секунднаго колебанія затворилъ дверь и осторожно спрашиваетъ). Сколько денегъ?

Ликчизъ (съ побдоноснымъ видомъ подошелъ къ стулу, на которомъ сидла Бланшъ, и снимаетъ свое палыпо). Ага! Вотъ теперь вы заговорили своимъ настоящимъ языкомъ, Сарторіусъ. Ну, что же: предложите мн ссть и чувствовать себя, какъ дома!

Сарторіусъ (отходитъ отъ двери). У меня чешутся пальцы взять васъ за шиворотъ и спустить съ лстницы, прохвостъ вы этакій, мерзавецъ!

Ликчизъ (нисколько не обидлся, спокойно перекинулъ свое пальто черезъ спинку стула, досталъ изъ бокового кармана портсигаръ и говоритъ совершенно спокойно). Мы съ вами настолько похожи другъ на друга, настолько ‘два сапога — пара’, что никакія ваши слова меня не могутъ обидть. Хотите сигару?

Сарторіусъ. Здсь нельзя курить: это комната моей дочери? (Пауза). Все-таки садитесь (Они оба садятся).

Ликчизъ. Съ тхъ поръ, какъ мы съ вами видлись въ послдній разъ, я сдлалъ кое-какіе успхи.

Сарторіусъ. Я это вижу.

Ликчизъ. И знаете ли, что этими успхами я отчасти обязанъ вамъ? Это васъ удивляетъ?

Сарторіусъ. Меня это совсмъ не интересуетъ.

Ликчизъ. Это вамъ только такъ кажется, Сарторіусъ, потому что лично я васъ не интересовалъ и въ то время, когда я исправно выжималъ для васъ деньги. Но, тмъ не мене, я уже тогда заботился о себ и кое-что пріобрлъ въ Роббинсъ-Рау.

Сдрторіусъ. Это я подозрвалъ давно. И что же: теперь вы хотите вернуть мн мои деньги?

Ликчизъ. О, нтъ! Вдь я же знаю, Сарторіусъ, что если бы я вамъ даже и предложилъ теперь деньги, вы бы ихъ не взяли. Нтъ, я имю въ виду не деньги, но извстныя знанія, тсно связанныя съ важнымъ общественнымъ вопросомъ жилищъ для рабочихъ. Вдь вамъ знакома королевская комиссія, которая слдитъ за этими жилищами?

Сарторіусъ. А, понимаю. Вы представили туда обстоятельный доносъ.

Ликчизъ. Доносъ! Фи, какъ вы выражаетесь! Зачмъ я буду доносить? Ради чего? Ради жалкихъ грошей, которые я могу получить ‘на расходы’, да и то не наврное? Нтъ, я не доносилъ. Но я вамъ скажу, что я сдлалъ. Я намренно оставилъ вс свои знанія при себ, чтобы имть въ рукахъ двухъ-трехъ господъ, которые сочли бы себя оскорбленными, если бы ихъ имена попали въ Синюю книгу, въ списокъ домовладльцевъ, содержащихъ очаги заразы. Въ силу такого положенія, агентъ этихъ господъ подружился со мной до такой степени, что подписалъ чекъ на сумму въ… впрочемъ, все равно, на какую сумму. Во всякомъ случа, этого было вполн достаточно для того, чтобы для начала почувствовать подъ собой твердую почву. На первое время я не могъ желать ничего большаго.— Я захватилъ съ собою первый отчетъ комиссіи (Онъ поднялся и досталъ изъ кармана пальто синюю книжку). Я нарочно загнулъ эту страницу, чтобы показать ее вамъ: мн казалось, что она должна васъ интересовать (Онъ открылъ книгу на загнутой страниц и подалъ ее Сарторіусу).

Сарторіусъ. Ага! Значитъ, выявились сюда, чтобы шантажировать меня! (Положилъ книгу на столъ, даже не взглянувъ на нее, и сильно, со злобой, ударилъ по ней кулакомъ). Наплевать мн, если даже мое имя появится въ вашей Синей книг! Мои друзья ея не читаютъ, а самъ я не добиваюсь ни министерскаго портфеля, ни депутатскаго кресла въ парламент. Ничего вы отъ меня не добьетесь путемъ шантажа!

Ликчизъ (протестуетъ). Шантажа! Неужели вы думаете, что я позволю себ сказать хоть одно слово про ваши дома, Сарторіусъ? Предать стараго товарища по ремеслу! Нтъ, на такую подлость Ликчизъ не способенъ. Впрочемъ, долженъ оговориться, что и помимо меня комиссія хорошо освдомлена о васъ. Цлый день тянулось слдствіе изъ-за шума, который поднялъ священникъ по поводу лстницы… помните? Еще тогда одна женщина разбилась. Да, этотъ священникъ ужасно сгустилъ краски, вообще, поступилъ очень нелюбезно и совсмъ не по-христіански. Я ни за что на свт не могъ бы быть такимъ жестокимъ. О нтъ: я веду дло совсмъ не къ тому.

Сарторіусъ. Выражайтесь ясне, наконецъ: къ чему же вы ведете?

Ликчизъ (вызывающе улыбается и значительно глядитъ на Сарторіуса). Съ тхъ поръ, какъ мы съ вами разстались, вамъ, конечно, уже не приходилось тратить сотни фунтовъ на ремонтъ? Нтъ? (Сарторіусъ теряетъ терпніе и длаетъ угрожающій жестъ). Успокойтесь. Я знаю одного домовладльца, дома котораго находились въ Тауэр, въ самомъ мерзкомъ переулк во всемъ Лондон. По моему совту, онъ основательно ремонтировалъ половину своихъ домовъ, а другую половину сдалъ въ аренду одному новому обществу оптовой торговли бараньими тушами, для холодильниковъ. У меня тоже есть нсколько акцій этого общества. Какъ вы думаете, что изъ всего этого вышло?

Сарторіусъ. Вроятно, онъ обанкротился.

Ликчизъ. Обанкротился? Ничего подобнаго! Онъ получилъ огромныя деньги за отчужденіе. Понимаете: за отчужденіе?

Сарторіусъ. За какое отчужденіе?

Ликчизъ. А видите ли: участокъ, на которомъ стояли его дома, понадобился для расширенія монетнаго двора, а потому обществу пришлось уплатить крупную неустойку за нарушеніе аренднаго договора, кром вознагражденія за самые дома, конечно. Надо только во-время знать такія вещи…

Сарторіусъ (заинтересовался, но старается скрыть это и говоритъ осторожно). Да, и…

Ликчизъ. Это все, что вы имете мн сказать, мистеръ Сарторіусъ? ‘И!’ Какъ будто дло касается сосдской собаки! Вы только предположите, что я узналъ о какомъ-нибудь новомъ проект, который уничтожитъ Роббинсъ-Рау и застроитъ Верксъ-Вэлкъ рядомъ домовъ… по тридцати фунтовъ за фэсзомъ {Fathom — англійская квадратная мра = 36 квадратн. фут. или 0,73 квадратн. сажен. Переводч.}!— Неужели и въ этомъ случа вы не имли бы сказать мн ничего, кром ‘И?’ — (Передразниваетъ Сарторіуса, который медлитъ отвтомъ и глядитъ на нею подозрительно. Ликчизъ встаетъ, какъ бы желая дать возможность оглядть всю свою элегантную фигуру, и продолжаетъ спокойно-увреннымъ тономъ). Посмотрите, мистеръ Сарторіусъ, чего я добился въ самое короткое время. Взгляните на эту цпочку, на брюшко, которое начинаетъ рости у меня! Не думаете ли вы, что все это я пріобрлъ однимъ молчаніемъ? Нтъ, этимъ я обязанъ своему умнію во-время видть и слышать. Да-съ.

(Входитъ Бланшъ, за ней слдуетъ горничная съ серебрянымъ подносомъ, на который она ставитъ пустыя кофейныя чашки. Сарторіусъ поднимается, онъ недоволенъ тмъ, что ему помшали продолжать разговоръ).

Сарторіусъ. Тс… (Указываетъ Ликчизу на дверь, ведущую въ рабочій кабинетъ). Перейдемъ въ мой кабинетъ. Тамъ тоже топится каминъ, и тамъ вы можете курить. Бланшъ: нашъ старый другъ.

Ликчизъ (кланяется съ достоинствомъ). Какъ ваше здоровье, миссъ Бланшъ?

Бланшъ. Ахъ, мистеръ Ликчизъ! А я васъ и не узнала: вы такъ измнились.

Ликчизъ. Вы тоже измнились, миссъ Бланшъ.

Бланшъ (поспшно). О нтъ, я такая же, какъ всегда. Какъ здоровье вашей…

Сарторіусъ (нетерпливо). Намъ надо поговорить о длахъ, Бланшъ. Ты успешь поболтать съ мистеромъ Ликчизъ потомъ, за ужиномъ. Пойдемте.

(Сарторіусъ и Ликчизъ уходятъ въ кабинетъ. Бланшъ удивленно смотритъ имъ вслдъ. Затмъ она замчаетъ пальто Ликчиза, поднимаетъ его и весело разглядываетъ).

Горничная. Какой онъ сталъ важный, миссъ Бланшъ, правда? Я думаю, что мистеръ Ликчизъ получилъ большое наслдство (Доврчиво). Если бы только узнать, какія у него дла съ бариномъ! Онъ показывалъ ему вотъ эту толстую книжку. (Она взяла со стола Синюю книгу и подала ее. Бланшъ).

Бланшъ (очень заинтересовалась). Покажите. (Беретъ книгу и читаетъ). А, тамъ что-то напечатано про папу (Садится и начинаетъ читать).

Горничная (убираетъ маленькій столъ, на которомъ пили кофе). Теперь онъ выглядитъ много моложе, чмъ прежде, миссъ Бланшъ. Правда? Я чуть не расхохоталась, когда увидла его бритымъ, безъ котлетокъ. Право, съ непривычки онъ кажется ужасно смшнымъ (Бланшъ молчитъ. Небольшая пауза). Кофе можно убирать? Можно? (пауза). Батюшки, какъ вы занялись книжкой мистера Ликчиза! (Бланшъ вскочила, горничная взглянула ей въ лицо и поспшно, ступая на одни пальцы, ушла въ переднюю со своимъ подносомъ).

Бланшъ. Такъ вотъ почему онъ не хотлъ взять паши деньги! (Она старается разорвать книгу, но это ей не удается, тогда она бросаетъ ее въ каминъ, книга не попадаетъ въ огонь и остается въ ршетк). О, если бы двушка могла обойтись безъ отца, безъ семьи! Но каковъ мерзавецъ этотъ священникъ!… Папа… ‘владлецъ самыхъ грязныхъ притоновъ въ город…’ ‘Грязныхъ притоновъ!’ (Она закрываетъ лицо руками и, дрожа отъ возбужденія, опускается на стулъ, на спинк котораго виситъ пальто. Дверь, ведущая въ кабинетъ, отворяется).

Ликчизъ (за дверью). Подождите нсколько минутъ: я его сейчасъ приведу сюда. (Бланшъ быстро схватила свою рабочую корзинку и сидитъ, будто бы погруженная въ вязанье, но въ то же время нервно насторожившись. Ликчизъ, входя въ дверь, продолжаетъ говорить съ Сарторіусомъ, который его провожаетъ): Онъ живетъ на углу Говерстритъ. Внизу стоитъ моя карета, и я вернусь черезъ нсколько минутъ. Вы позволите, миссъ Бланшъ? (Съ этими словами онъ кладетъ руку на свое пальто).

Бланшъ (встала). Простите. Надюсь, что я не измяла ваше пальто.

Ликчизъ (надвая пальто, говоритъ чрезвычайно галантно). Помилуйте, миссъ Бланшъ, если бы вы его дйствительно измяли, то вы этимъ доставили бы мн искренное удовольствіе. Не прощайтесь со мною: я скоро вернусь съ однимъ или двумя пріятелями. Сарторіусъ! Я сейчасъ буду здсь! (Онъ уходитъ. Сарторіусъ глазами ищетъ Синюю книгу).

Бланшъ. Я думала, что ты окончательно разстался съ Ликчизомъ.

Сарторіусъ. Нтъ, у меня съ нимъ еще кое-какія дла. Онъ оставилъ здсь одну книгу, которую мн надо просмотрть: толстую книгу въ синемъ переплет. Можетъ быть, ее убрала горничная? (Онъ увидлъ книгу, лежащую въ каминной ршетк, пристально взглянулъ на Бланшъ испрашиваетъ подозрительно). Ты ее читала?

Бланшъ… Нтъ… да… (Сердито). Нтъ, не читала. Какое мн дло до твоихъ книгъ?

Сарторіусъ (бережно поднимаетъ книгу, отряхиваетъ ее, затмъ спокойно усаживается на стулъ. Онъ бгло перелистываетъ нсколько страницъ, потомъ утвердительно киваетъ головой, будто найдя въ книг именно то, что онъ онъ ожидалъ найти въ ней). Удивительно, Бланшъ! Члены парламента, которые составляютъ подобныя книги, не имютъ ровно никакого понятія о практическихъ длахъ! Если врить тому, что здсь напечатано, то окажется, что мы оба — ты и я — принадлежимъ къ числу самыхъ жадныхъ, самыхъ безсердечныхъ людей во всемъ мір.

Бланшъ. Значитъ, это правда… то, что тамъ сказано о состояніи твоихъ домовъ?

Сарторіусъ (спокойно). Да. Совершенная правда.

Бланшъ. Но, въ такомъ случа, мы въ этомъ не виноваты, по крайней мр?

Сарторіусъ. Дорогое мое дитя! Если я приведу эти дома хотя въ сколько-нибудь боле приличный видъ, то придется повысить плату настолько, что бдняки будутъ лишены всякой возможности жить въ нихъ и окажутся вышвырнутыми на улицу.

Бланшъ. Въ такомъ случа — вышвырни ихъ на улицу, ремонтируй свои дома и пусти въ нихъ порядочныхъ людей. Я не понимаю, зачмъ мы должны давать этимъ подонкамъ общества пріютъ, если насъ же осуждаютъ за это?

Сарторіусъ (широко раскрылъ глаза). Не кажется ли теб, что ты слишкомъ жестоко относишься къ бднымъ, дитя мое?

Бланшъ. О, я ненавижу ихъ! Я не выношу этихъ грязныхъ, вчно пьяныхъ, опустившихся людей, живущихъ въ навоз, какъ свиньи. Пусть другіе заботятся о нихъ, если это непремнно нужно. Можемъ ли мы требовать, чтобы къ намъ относились съ уваженіемъ, когда въ такихъ мерзкихъ книгахъ о насъ пишутъ разныя гнусности?

Сарторіусъ (холодно и нсколько задумчиво). Я вижу, что мн удалось сдлать изъ тебя дйствительно благородную даму, Бланшъ.

Бланшъ (вызывающе). Что же, ты раскаиваешься въ этомъ?

Сарторіусъ. Нтъ, дитя мое, разумется — нтъ. Но видишь ли, Бланшъ, твоя мать была тоже очень бдная женщина, и притомъ безъ всякой вины съ ея стороны. Ты это знаешь?

Бланшъ. Все это прекрасно. Однако, люди, къ кругу которыхъ мы хотимъ принадлежать теперь, не знаютъ этого. Кром того — вдь я во всемъ этомъ нисколько не виновата, а потому я совсмъ не понимаю, почему именно я должна страдать за чужіе грхи.

Сарторіусъ (яростно). Кто заставляетъ васъ страдать, миссъ? Чмъ бы теперь была ты, если бы твоя бабушка ради меня не стояла за своимъ корытомъ по тринадцати часовъ въ сутки, и если бы она не считала себя богатой, когда ей удавалось заработать пятнадцать шиллинговъ въ недлю?

Бланшъ. ‘Если бы!’ — ‘Если бы!’ — Вроятне всего, я стояла бы теперь на ея уровн, вмсто того, чтобы стоять выше. Можетъ быть, ты хочешь, чтобы мы, въ память бабушки, поселились въ одномъ изъ тхъ… притоновъ, о которыхъ, въ связи съ твоимъ именемъ, говорится въ этой книг? Я, по крайней мр, не желаю ничего подобнаго. Я люблю тебя за то, что ты поднялъ меня надъ всей этой грязью (Наполовину про себя, отвернувшись отъ отца). Если бы ты этого не сдлалъ, я ненавидла бы тебя!

Сарторіусъ (сдается). Хорошо, моя милая: я отлично понимаю, что при твоемъ воспитаніи ты не можешь чувствовать иначе. Ты на все смотришь съ точки зрнія благороднаго человка. А потому, дитя мое, не будемъ спорить, тмъ боле, что я надюсь скоро покончить со всмъ этимъ. Я твердо ршилъ произвести въ моихъ домахъ капитальный ремонтъ и приспособить ихъ для другого, лучшаго сорта жильцовъ. Тогда, надюсь, ты будешь довольна? Я жду лишь согласія владлицы земли, лэди Роксдаль.

Бланшъ. Лэди Роксдаль?

Сарторіусъ. Да. Впрочемъ, я поставлю непремннымъ условіемъ, чтобы часть риска взялъ на себя и владлецъ закладной.

Бланшъ. Владлецъ закладной?! Ты говоришь о… (Она не ршается произнести имя, за нее это длаетъ Сарторіусъ).

Сарторіусъ. О доктор Гарри Трэнчъ. Да. Имй въ виду, Бланшъ, что, если онъ согласится на мое предложеніе и вступитъ со мною въ компанію, я буду вынужденъ сблизиться съ нимъ.

Бланшъ. И принимать его у насъ въ дом?

Сарторіусъ. Да. Но только по дламъ. Ты можешь совсмъ не встрчаться съ нимъ, если не захочешь.

Бланшъ (поражена). Когда онъ будетъ здсь?

Сарторіусъ. Намъ нечего даромъ терять времени. Ликчизъ сейчасъ отправился къ нему и привезетъ его съ собой.

Бланшъ (въ отчаяніи). Значитъ, онъ долженъ быть здсь черезъ нсколько минутъ! Что же мн длать?

Сарторіусъ. Я бы совтовалъ теб принять его, какъ будто между вами ничего не было. Затмъ ты можешь уйти и предоставить намъ вести дловые разговоры. Надюсь, что ты не боишься встртиться съ нимъ?

Бланшъ. Боюсь? Нтъ, разумется — нтъ. Но все-таки… (За дверью, въ передней, слышенъ голосъ Ликчиза). Вотъ они. Не говори имъ, что я здсь, папа (Она быстро выскальзываетъ въ кабинетъ. Входятъ Ликчизъ, Трэнчъ и Коканъ. Коканъ очень дружелюбно жметъ Сарторіусу руку. Трэнчъ хмурится, очевидно не расположенъ къ любезностямъ, онъ видимо еще не примирился съ испытаннымъ имъ разочарованіемъ. Кланяется сухо-оффиціально. Ликчизъ старается сгладить общую неловкость веселой болтовней, въ то время какъ остальные молча разсаживаются вокругъ стола. Трэнчъ садится близъ камина. Коканъ выбираетъ мсто около рояля, Ликчизъ помщается возл него, а Сарторіусъ — въ середин).

Ликчизъ. Вотъ и мы. Дло въ томъ, мистеръ Сарторіусъ, что Коканъ, въ качеств моего друга, иногда участвуетъ въ нкоторыхъ моихъ длахъ и помогаетъ мн въ корреспонденціи. Это принято называть… секретаремъ, кажется? Да? Признаюсь, что у меня нтъ ровно никакого литературнаго стиля, а мистеръ Коканъ настолько любезенъ, что вноситъ этотъ стиль въ мои письма, объявленія и циркуляры. Вдь правда, Коканъ? Конечно, вы это длаете: почему бы вамъ этого и не длать? А сегодня вечеромъ онъ помогъ мн уговорить своего стариннаго друга, доктора Трэнча, принять участіе въ дл, о которомъ мы съ вами бесдовали сегодня.

Коканъ (строго). Нтъ, мистеръ Ликчизъ, я не уговаривалъ его. Нтъ: это дло принципа. Я сказалъ и говорю: это твоя обязанность, Гарри.— Ты обязанъ содйствовать тому, чтобы эти жалкіе дома были приспособлены для приличнаго, человческаго существованія. Ты, какъ представитель благородной науки, обязанъ принимать участіе во всемъ, что можетъ вести къ улучшенію гигіеническихъ условій. Въ вопросахъ долга и принципа нтъ мста уговорамъ, даже со стороны испытаннаго, стараго друга.

Сарторіусъ (Трэнчу). Я не могу не согласиться съ мистеромъ Коканомъ: дйствительно, мы собираемся лишь выполнить нашъ святой долгъ по отношенію къ обездоленнымъ,— долгъ, съ выполненіемъ котораго я, быть можетъ, непростительно долго медлилъ.

Ликчизъ. Да, господа, не подлежитъ никакому сомннію, что мы выполняемъ нашъ долгъ по отношенію къ нашимъ братьямъ во Христ. Сознаюсь, что въ чисто дловыхъ вопросахъ’ я иногда отдаю предпочтеніе холодному расчету, но долгъ — всегда останется долгомъ.

Трэнчъ. Однако, я никакъ не могу понять, почему этотъ долгъ вдругъ сталъ теперь обязательне и священне, чмъ онъ былъ четыре мсяца тому назадъ! Я вижу во всемъ этомъ исключительно денежный вопросъ, и ничего больше!

Коканъ. Стыдись, Гарри, стыдись! Какъ теб не стыдно говорить такія вещи!

Трэнчъ. А! Молчи ты, болванъ! (Коканъ вскакиваетъ, но Ликчизъ удерживаетъ его за полу сюртука и сажаетъ обратно на стулъ).

Ликчизъ. Тише. Успокойтесь вы… секретарь! Разв вы не понимаете, что докторъ Трэнчъ шутитъ?

Коканъ. Я требую, чтобы онъ взялъ свои слова обратно. Онъ назвалъ меня болваномъ!

Трэнчъ (ворчливо). Ты и есть болванъ.

Коканъ. Въ такомъ случа и ты болванъ! Идіотъ! Вотъ теб. Что ты скажешь теперь?

Трэнчъ. Скажу, что теперь вопросъ можно считать исчерпаннымъ (Коканъ слъ, закашлявшись отъ волненія). Что касается нашего дла, то я прежде всего полагаю, что намъ не слдуетъ поступать необдуманно. Иначе мы надлаемъ глупостей. Насколько я понимаю, Роббинсъ-Рау предполагается снести, чтобы очистить мсто новой улиц, которая должна пройти къ набережной. Слдовательно, благоразумне всего было бы подумать о томъ, чтобы найти для нашихъ владніи выгодную замну.

Ликчизъ (восторженно). Вотъ, вотъ, докторъ! Совершенно врно!

Трэнчъ (продолжаетъ, не обращая вниманія на возгласъ Ликчиза). Отлично. Пойдемъ дальше. Мы знаемъ, что чмъ грязне мсто, тмъ больше можно съ него собрать денегъ, и чмъ мсто чище, тмъ выгодне поддерживать домъ въ порядочномъ вид. Такимъ образомъ мы приходимъ, къ выводу, что надо отказаться отъ грязи и отдать предпочтеніе чистому мсту.

Сарторіусъ. Собственно говоря, я вполнсогласенъ съ нашимъ мнніемъ, докторъ, но только…

Коканъ. Совершенно врно, мистеръ Сарторіусъ, совершенно врно! Трудно изложить свой взглядъ боле нетактично, чмъ это сдлалъ докторъ Трэнчъ.

Ликчизъ. Тссс…!

Сарторіусъ. Я съ вами не согласенъ, мистеръ Коканъ. Докторъ Трэнчъ высказалъ свой, взглядъ совершенно откровенно, какъ дловой человкъ. Но я позволю себ предложить иную точку зрнія, съ боле широкимъ кругозоромъ. Мы живемъ въ вк непрерывнаго, быстраго прогресса. Гуманитарныя идеи тоже прогрессируютъ, и съ ними нельзя не считаться. Но, тмъ не мене, я въ конц концовъ прихожу къ тому же выводу, къ которому пришли вы. При настоящихъ условіяхъ едва ли возможно предъявлять къ замн сколько-нибудь высокія требованія.

Ликчизъ. Вполн согласенъ съ вами, тмъ боле, что, если бы даже вы и вздумали предъявить высокія требованія,— вамъ не удалось бы добиться ихъ удовлетворенія. Конечно, общинное управленіе иметъ законное право оставаться глухимъ въ отношеніи владльцевъ разныхъ притоповъ, если оно намрено игнорировать интересы бдныхъ съемщиковъ ужасныхъ каморокъ и угловъ. Въ доброе старое время, когда общинное управленіе матеріально зависло отъ богатыхъ людей, это было вполн понятно. Тогда выборы производились совершенно келейно. Десятокъ — другой ‘своихъ’ людей сходился за завтракомъ, выбирали другъ друга и потомъ длали все, что хотли. Но теперь настали другія времена. Словомъ, для людей съ вашимъ положеніемъ теперь все потеряно. И я, съ своей стороны, могу лишь посовтовать вамъ воспользоваться представляющимся удобнымъ случаемъ и спасти то, что пока еще можно снасти. Затратьте немного денегъ на участокъ на Криписъ-Мэркетъ, гд можно держать приличныя квартиры, а другой участокъ предоставьте на льготныхъ условіяхъ мн, подъ холодильники общества оптовой торговли бараньими тушами. Не пройдетъ и двухъ лтъ, какъ общество будетъ вынуждено создать новые пути сообщенія къ югу и къ сверу, и тогда вы, докторъ, благодаря повышенію стоимости земли больше чмъ вдвое, съ избыткомъ вернете вс ваши затраты на ремонтъ и прочее. Предоставьте намъ дйствовать, и будьте уврены въ томъ, что мы сумемъ избавить васъ отъ всхъ непріятностей, которыя въ той или иной форм могутъ вамъ угрожать.

Коканъ. Удивительно! Поразительно! Замчательно стройная дловая система! Я не считаю нужнымъ объяснять теб, насколько все это важно съ моральной точки зрнія, Трэнчъ, но ты самъ, долженъ понять всю важность и справедливость доводовъ, которые только что привелъ мистеръ Ликчизъ.

Трэнчъ. Но отчего вы не хотите обойтись безъ моего участія? Какое мн до всего этого дло? Вдь я — только владлецъ закладной!

Сарторіусъ. Видите ли, докторъ, въ этомъ предпріятіи, несомннно, есть нкоторый рискъ. Представьте себ, напримръ, что новая улица почему-либо пойдетъ по другому направленію. Если это случится, то деньги, затраченныя нами на ремонтъ домовъ, будутъ выброшены безполезно. И даже еще хуже, чмъ выброшены, потому что новыя зданія могутъ годами пустовать или быть занятыми только частями. А вдь вы, конечно, захотите попрежнему получать ваши семь процентовъ.

Трэнчъ. Надо же жить!

Коканъ. Je n’en vois pas la ncessit {Не вижу въ этомъ надобности.}.

Трэнчъ. Молчи, Билли, или, по крайней мр, говори на общепонятномъ язык. Нтъ, мистеръ Сарторіусъ, я не согласенъ. Если бы я могъ, то я съ удовольствіемъ предпринялъ бы съ вами какое-нибудь общее дло, но, къ сожалнію, для меня это невозможно. Итакъ, этотъ вопросъ можно считать ршеннымъ.

Ликчизъ. Знаете, докторъ, я долженъ вамъ сказать, что вы поступаете очень глупо.

Коканъ. Вдь я теб. сказалъ, что ты болванъ Гарри!

Трэнчъ. По моему мннію, это васъ совсмъ не касается, мистеръ Ликчизъ.

Ликчизъ. Мы живемъ въ свободной стран, гд каждый человкъ иметъ право свободно высказывать свое мнніе.

Коканъ (восторженно). Слушайте, слушайте!

Ликчизъ (продолжаетъ, не обращая вниманія на возгласъ Кокана). Подумайте хотя бы о томъ, докторъ, куда двались ваши добрыя чувства къ бднякамъ! Вспомните, какъ вы были растроганы, когда я вамъ въ первый разъ разсказалъ про этихъ несчастныхъ! Неужели съ тхъ поръ вы успли такъ очерствть?

Трэнчъ. Нтъ, нтъ! Этимъ вы на меня не повліяете! Вы уже прежде доказали мн, мистеръ Сарторіусъ, что въ этихъ длахъ меньше всего должно быть мста чувству состраданія, а и это и г теперь, когда вы хотите убдить меня помстить мой капиталъ въ ваши сомнительныя спекуляціи,.вы напрасно стараетесь разыграть рель филантропа. Вы мн въ свое время дали отличный урокъ, ‘теперь я хочу только одного — сохранить мой скромный доходъ.

Сарторіусъ. Какъ вамъ угодно, докторъ, для меня это совершенно безразлично. Я могу достать денегъ гд-нибудь въ другомъ мст и выкупить вашу закладную. Такъ какъ вы не намрены рисковать, то вамъ придется помстить ваши десять тысячъ фунтовъ въ правительственныя бумаги и на будущее время довольствоваться двумя стами пятьюдесятью фунтами, вмсто теперешнихъ семисотъ. (Тренчъ совершенно сбитъ съ толка этими словами и безсмысленно глядитъ на всхъ присутствуютихъ).

Коканъ (первый ршается прервать непріятное молчаніе). Вотъ видишь, Гарри, что значить быть слишкомъ жаднымъ. Теперь ты сразу теряешь дв трети твоего дохода, и я долженъ сказать, что ты вполн заслужилъ это.

Трэнчъ. Все это прекрасно, но я не понимаю лишь одного, мистеръ Сарторіусъ: если вы можете выкупить мою закладную, то… почему вы не сдлали этого раньше?

Сарторіусъ. Почему? Да просто потому, что мн, вроятно, пришлось бы взять т же деньги подъ другую закладную изъ тхъ же семи процентовъ. Такимъ образомъ, я здсь ровно ничего не выигрывалъ, въ то время какъ вы на этомъ теряете боле четырехъ сотъ фунтовъ въ годъ. Я не хотлъ быть нелюбезнымъ по отношенія къ вамъ, и даже теперь я охотно оставилъ бы вашу закладную, если бы не т обстоятельства, которыя вамъ изложилъ мистеръ Ликчизъ. Теперь я вынужденъ дйствовать иначе. Кром того, докторъ, я въ теченіе нкотораго времени имлъ основанія надяться на то, что наши интересы будутъ связаны узами боле тсными, чмъ узы дружбы.

Ликчизъ (вскочилъ, говоритъ радостно). Браво! Совершенно врно! Простите меня, докторъ. Простите, мистеръ Сарторіусъ! Простите мою откровенность, но… въ самомъ дл: если бы докторъ женился на миссъ Бланшъ! Вдь тогда вс эти вопросы ршались бы сами собой! (Общая сенсація, Ликчизъ оглядывается съ видомъ побдителя).

Коканъ. Но вы, мистеръ Ликчизъ, упускаете изъ виду, что дама, о которой вы изволили упомянуть, ршительно отказала Трэнчу!

Трэнчъ. О! Можетъ быть, ты произвелъ на нее боле сильное впечатлніе.

Коканъ. Я не хотлъ этого сказать, Трэнчъ. И ни одинъ человкъ, которому не чуждо чувство такта, не позволитъ себ намекнуть на что-либо подобное.

Трэнчъ. Что касается тебя, Коканъ, то я уже высказалъ мое мнніе о теб.

Коканъ (взбшенъ, вскакиваетъ). А я сказалъ свое мнніе о теб! И я повторю его. Я готовъ повторить его!

Ликчизъ. Успокойтесь, Коканъ! И вы и я — люди женатые, а потому здсь мы не можемъ итти въ счетъ. Кром того я имю честь знать миссъ Бланшъ: она смотритъ на дла съ точки зрнія своего отца. Объясните ей все, мистеръ Сарторіусъ, и я увренъ въ томъ, что она суметъ столковаться съ докторомъ. Я не понимаю, почему бы не внести въ наши дла старую струю романтизма, разъ это ничего не стоитъ? Вдь у насъ всхъ есть свои чувства. Никто изъ васъ не зачерствлъ до состоянія простой счетной машины.

Сарторіусъ (возмущенъ). Какъ вы могли подумать, мистеръ Ликчизъ, что моя дочь унизится до роли посредницы между нами и… этимъ господиномъ?!

Ликчизъ. Позвольте, мистеръ Сарторіусъ! Вы говорите такъ, какъ будто вы — единственный отецъ во всемъ мір. У меня тоже есть дочь, и я люблю ее нисколько не меньше, чмъ вы любите миссъ Бланшъ. Могу васъ уврить, что то, что я предложилъ, можетъ послужить только на пользу какъ вашей дочери, такъ и доктору Трэнчъ.

Коканъ. Ликчизъ привыкъ выражаться ясно и ршительно, мистеръ Сарторіусъ, и я могу засвидтельствовать, что его сужденія отличаются удивительной врностью. То, что онъ говоритъ, всегда сбывается. И если ваша дочь питаетъ къ Гарри хоть какое-нибудь чувство, то я, съ своей стороны, не сталъ бы препятствовать ихъ объясненію.

Трэнчъ. Я не понимаю, какое теб до этого дло!?

Ликчизъ. Тише, докторъ, тише. Намъ необходимо выслушать и ваше мнніе. Скажите: готовы ли вы жениться на миссъ Бланшъ, если она ничего не будетъ имть противъ этого?

Трэнчъ (отрывисто). Не знаю, (Сарторіусъ встаетъ, возмущенный этимъ отвтомъ).

Ликчизъ. Одну секунду, мистеръ Сарторіусъ (Обращается къ Трэнчу). Послушайте, докторъ: вы говорите, что вы этого ‘не знаете’. Но вдь вы не сказали, что вы этого не хотите. Мы вполн удовлетворены вашимъ отвтомъ.

Трэнчъ (недовольно). Я не хочу, чтобы отношенія между мною и миссъ Сарторіусъ приняли характеръ какой-то торговой сдлки (Онъ встаетъ изъ-за стола).

Ликчизъ. Этого боле, чмъ достаточно. Такъ на вашемъ мст отвтилъ бы всякій джентльменъ. (Вкрадчиво). Скажите: вы не обидитесь на хозяина, если мы сейчасъ удалимся къ нему въ кабинетъ, чтобы сговориться относительно подробностей передачи участка земли нашему обществу оптовой торговли бараньими тушами?

Трэнчъ. Нисколько. Пожалуйста. Мн здсь больше длать нечего. Я отправлюсь домой.

Ликчизъ. О нтъ, не длайте этого. Подождите насъ нсколько минутъ: Коканъ и я, мы скоро вернемся, и тогда отправимся вс вмст. Вы насъ подождете? Да? Право, онъ очень милый мальчикъ.

Трэнчъ. Если вы этого непремнно хотите — извольте. Я подожду васъ.

Ликчизъ (весело). Ну вотъ! Я зналъ, что вы согласитесь!

Сарторіусъ (отворилъ дверь въ кабинетъ и жестомъ приглашаетъ Кокана пройти впередъ). Пожалуйте, мистеръ Коканъ! (Коканъ, вжливо поклонившись, ггроходитъ въ дверь, за нимъ идетъ Ликчизъ, послднимъ уходитъ Сарторіусъ).

Трэнчъ (остался одинъ. Внимательно оглядлся кругомъ, прислушался, затмъ подкрался къ роялю, облокотился на нею локтями и погрузился въ разсматриваніе фотографіи Бланшъ. Въ это время въ дверяхъ кабинета появилась Бланшъ. Она увидла Трэнча передъ своей фотографіей, тихо затворила за собой дверь, и неслышными, тихими шагами приближается къ роялю, Трэнчъ ея не замчаетъ. Онъ выпрямился, снялъ портретъ съ мольберта и держитъ его въ вытянутой рук. Онъ опять оглядывается, желая убдиться въ томъ, что никто за нимъ не наблюдаетъ, и видитъ Бланшъ въ одномъ шаг отъ себя. Онъ опускаетъ руку съ портретомъ и не сводитъ съ Бланшъ безсмысленнаго взгляда, очевидно ничего не понимая сознательно).

Бланшъ (рзко). Значить, правда: вы дйствительно вернулись. Вы имли наглость вернуться въ этотъ домъ! (Онъ покраснлъ и невольно сдлалъ шагъ назадъ. Она безжалостно наступаетъ на него). Какимъ низкимъ человкомъ надо быть для этого. Ну, чего же вы ждете? Уходите! (Онъ вздрогнулъ, покраснлъ еще боле и повернулся, чтобы итти къ двери, но Бланшъ намренно загораживаетъ ему дорогу, такъ что онъ поневол долженъ остановиться). Я не хочу, чтобы вы оставались здсь. Слышите? (Они стоятъ совсмъ близко другъ отъ друга. Ея тонъ выражаетъ смсь вызова, насмшки, упрямства и въ то же время какой-то мягкой просьбы, какъ будто она боится поддаться сильному, едва сдерживаемому, чисто животному порыву. Внезапно онъ совершенно ясно понимаетъ, что она влюблена въ него всей силой своей страстной, эротический натуры.Его глаза заблестли, углы губъ вздрогнули хитростью, стараясь притвориться равнодушнымъ, онъ возвращается къ своему стулу и садится на нею, скрестивъ на груди руки. Она слдуетъ за нимъ по пятамъ и говоритъ, умолкая на нсколько секундъ посл каждой (фразы, какъ бы желая насладиться впечатлніемъ, которое на нею производятъ ея слова). Ахъ, да! Я и забыла: вы узнали, что здсь можно нажить деньги. Ликчизъ для этого привезъ васъ сюда. И это вы, тотъ самый докторъ Трэнчъ, который такъ гордо говорилъ о своей независимости, который не хотлъ взять у моего отца денегъ.— О, я знаю, что теперь вы будете меня уврять, что вы хотите помочь бднымъ, что вы примете участіе въ перестройк домовъ лишь съ высокими, филантропическими цлями! Что? (Трэнчъ сидитъ неподвижно, ничмъ не выражая своихъ чувствъ).— Нтъ, вы длаете это потому, что мой отецъ можетъ заставить васъ принять участіе въ перестройк, да еще потому, что Ликчизъ нашелъ способъ извлечь изъ этой перестройки выгоду. О, я отлично знаю папу, и знаю васъ. И вотъ изъ-за денегъ вы вернулись сюда, въ домъ, изъ котораго васъ выгнали! (При послднихъ словахъ Трэнчъ густо покраснлъ. Бланшъ замтила это, его глаза вспыхнули). А! Вы не забыли! Вы знаете, что я говорю правду: вы не можете отрицать этого (Она сла около него и продолжаетъ говоритъ вполголоса, съ оттнкомъ притворнаго сожалнія). Да. Я должна сказать вамъ, что вы играете жалкую роль, Гарри, очень жалкую роль (При слов Гарри онъ опускаетъ руки и едва замтно улыбается побд, въ которой теперь онъ вполн увренъ). А вы еще считаетесь джентльменомъ!— Съ высокопоставленными родственниками — съ хорошими связями! Все это, видно, забывается, какъ только вопросъ коснется денегъ! Я полагала, что если вы ничмъ не обязаны своей семь, то все-таки вы должны были получить отъ нея чувство собственнаго достоинства. Или, быть можетъ, вы считаете, что ваше поведеніе достойно джентльмена? (Пауза. Онъ упорно молчитъ). Могу васъ уврить, что вы просто смшны и жалки… какъ только можетъ быть жалокъ мужчина. Вы не отдаете себ отчета въ своихъ поступкахъ. И я даже не могу себ представить, что вообще вы могли бы сказать въ свое оправданіе (Онъ глядитъ прямо передъ собой и начинаетъ что-то тихо насвистывать. Это ее сердитъ, она говоритъ съ преувеличенной вжливостью). Я боюсь, что задерживаю васъ своимъ разговоромъ, докторъ (Онъ молча встаетъ). Я избавлю васъ отъ моего присутствія. Вы, очевидно, чувствуете себя здсь совсмъ какъ дома, такъ что мн не надо извиняться, если я васъ теперь оставлю (Она длаетъ шагъ къ двери, онъ молча, не глядя на нее, слъ. Она возвращается). Гарри (Онъ не двигается, она подходитъ къ его стулу), Гарри, вы должны отвтить мн на одинъ вопросъ (Серьезно наклоняется надъ нимъ). Посмотрите мн въ глаза (Онъ не двигается). Вы слышите!? (Она кладетъ ему на плечо руку). Посмотрите мн въ глаза! (Онъ неподвижно глядитъ прямо передъ собой. Тогда она вдругъ опускается около нею на колни, прижимается къ нему, беретъ его голову и повертываетъ къ себ). Гарри: что вы длали съ моимъ портретомъ, когда вы были здсь одинъ? (Онъ съ трудомъ удерживается отъ смха. Она порывисто обнимаетъ его, судорожно прижимаетъ къ себ и говоритъ задыхаясь, съ безумной нжностью). Какъ вы осмлились дотронуться до того, что принадлежитъ мн? (Въ это мгновеніе отворяется дверь, ведущая въ кабинетъ, и за ней слышны голоса).

Трэнчъ. Сюда идутъ!

(Бланшъ быстрымъ, гибкимъ движеніемъ вскакиваетъ, отталкиваетъ Трэнча и садится на стулъ. Изъ кабинетъ выходятъ Коканъ, Ликчизъ и Сарторіусъ. Коканъ направляется къ Бланшъ, съ остальные двое подходятъ къ Трэнчу).

Коканъ (съ обворожительной улыбкой). Какъ поживаете, миссъ Сарторіусъ? Прекрасная погода для возвращенія блуднаго сына? А?

Бланшъ. Превосходная погода, мистеръ Коканъ! Я очень рада васъ видть (Она протягиваетъ ему руку, которую онъ галантно подноситъ къ губамъ).

Ликчизъ (слва отъ Трэнча, спрашиваетъ его шепотомъ). Что скажете новаго, докторъ?

Трэнчъ (обращается къ Сарторіусу, стоящему справа отъ него). Я вашъ! Съ гарантіей или безъ нея (Жметъ ему руку. Въ двери появляется горничная).

Бланшъ. Папа! Ужинъ готовъ.

Коканъ. Вы позволите?(Подаетъ руку Бланшъ и ведетъ ее къ двери, Ликчизъ шутливо ведетъ съ одной стороны Сарторіуса, а съ другой — Трэнча).

Занавсъ.

Фарисеи

БЕРНАРДА ШОУ.

ПЕРВОЕ ДЙСТВІЕ.

ВТОРОЕ ДЙСТВІЕ

ТРЕТЬЕ ДЙСТВІЕ.

Читайте также: