ЛОЖЬ.
ЛОЖЬ.
РОМАНЪ
E. Дильвинъ,
АВТОРА ‘РЕБЕКА И ЕЯ ДОЧЕРИ’.
I.
I.
ЛЭДИ КОСМОПОЛЬ. Въ субботу, 3-го іюня. |
II.
II.
III.
III.
IV.
IV.
V.
V.
VI.
VI.
VII.
VII.
Ложь, Дилвин Эми, Год: 1881
Время на прочтение: 124 минут(ы)
Нсколько сотенъ этихъ карточекъ, разбросанныхъ по Лондону, имли слдствіемъ многочисленное и блестящее собраніе джентльмэновъ, дамъ, лакеевъ и экипажей въ Доунингъ-Стрит въ означенную субботу. Въ той же мстности и по тому же случаю собралась многочисленная, но не блестящая толпа полисмэновъ, карманныхъ воровъ, оборванцевъ и т. д. Въ корридорахъ, переднихъ и на лстницахъ разостлано красное сукно, великолпно одтая и прекрасно вышколенная прислуга обоего пола готова освободить гостей отъ шляпъ, пальто, бурнусовъ, ротондъ, накидокъ, шалей, платковъ и пр., раскошные цвты разставлены повсюду, играетъ первоклассный оркестръ, благородный хозяинъ съ любезной улыбкой стоитъ на послдней ступени парадной лстницы, ожидая членовъ королевской семьи и радушно пожимаетъ руки всмъ прізжающимъ, благородная хозяйка съ приличнымъ достоинствомъ принимаетъ гостей при вход въ длинную анфиладу блестящихъ гостинныхъ. Однимъ словомъ, все доказываетъ, что здсь происходитъ одинъ изъ тхъ праздниковъ лжи, которые общество такъ любитъ, называя ихъ зваными вечерами.
Почему ложь должна быть основнымъ и необходимымъ элементомъ общества, лучше всего знать самому обществу, но это безспорный фактъ. Общество всячески поддерживаетъ ложь, охраняетъ ее, холитъ, защищаетъ и подвергаетъ остракизму всякаго, кто осмливается обличить ее. Общество полагаетъ, что съ исчезновеніемъ лжи исчезнетъ и оно, поэтому, естественно, что свтское собраніе, въ род вечера въ министерств иностранныхъ длъ, должно быть сатурналіей лжи.
Посмотрите, вонъ красивый лордъ Патрикъ Фитцшанонъ говоритъ съ богатой вдовой, мистрисъ Фольдсъ. Судя по нжному выраженію его глазъ и пламеннымъ комплиментамъ, которыми онъ щедро осыпаетъ ее, посторонній зритель, не знакомый съ свтскимъ обществомъ, подумалъ бы, что онъ влюбленъ въ нее по уши и никогда не заподозрилъ бы, что молодой человкъ не ставитъ ея въ грошъ и ухаживаетъ не за нею, а за ея большими помстьями и крупнымъ капиталомъ. Онъ любитъ всмъ сердцемъ, т. е. насколько у него есть сердца, хорошенькую молодую двушку въ Дублин, которая была его невстой уже цлый годъ, но такъ какъ, несмотря на вс ея прелести, у нея нтъ ни состоянія, ни связей, а онъ не богатъ и слишкомъ лнивъ, чтобъ работать, то посл зрлаго размышленія онъ ршилъ, что ‘это не идетъ’, и, отказавшись отъ компрометирующаго его карьеру брака, сталъ серьзно ухаживать за мистрисъ Фольдсъ.
Не безъ сердечной боли оторвался онъ отъ своей любви и потому считаетъ, что судьба его преслдуетъ. Но какъ могъ онъ поступить иначе? Нельзя же было погубить всю свою будущность женитьбой на безприданниц, которая не могла ничмъ помочь мужу въ достиженіи богатства и почестей. Думая о бдной двушк, которая въ Дублин горюетъ и удивляется его непонятному поведенію, онъ успокоиваетъ свою совсть тмъ соображеніемъ, что если она страдаетъ, то и онъ переноситъ страданія, и чмъ ему непріятне было поступить такъ, какъ онъ поступилъ, тмъ она мене иметъ причины жаловаться. Въ его глазахъ, ощущаемое имъ сожалніе вполн извиняетъ его поступокъ, онъ убжденъ, что очень ее любитъ и что ему было тяжело разстаться съ нею, слдовательно, они находятся въ одинаково грустномъ положеніи. Ему не входитъ въ голову простая мысль, что онъ бросилъ ее, не спросясь, хочетъ ли она этого или нтъ, и что у нея нтъ вознагражденія въ вид богатой вдовы. Разв все это не ложь? Разв лордъ Патрикъ не обманываетъ мистрисъ Фольдсъ и самого себя?
Обратимся теперь къ серьзному, благоразумному на взглядъ Джону Скривену, который такъ умно разговариваетъ съ герцогомъ Клантистлемъ о налог на солодъ. Герцогъ напечаталъ книгу объ этомъ предмет, и Джонъ, обнаруживая основательное съ нею знакомство, старался снискать милость герцога ловко выраженной лестью и, соглашаясь со всми его мнніями, остроумно излагаетъ ихъ въ гораздо лучшей форм. Всякій, кто подслушалъ бы слова Джона, заключилъ бы, что, какого бы мннія ни были другіе о книг герцога, Джонъ искренно считаетъ его однимъ изъ самыхъ глубокихъ мыслителей и надежнйшихъ политическихъ дятелей.
Однако, все это уваженіе, эти восторги лицемрны. Единственная цль Джона получить приглашеніе въ Тистльтонскій замокъ, куда ему необходимо проникнуть для собранія мстныхъ свденій, безъ которыхъ онъ не можетъ окончить статьи, составляемой имъ, конечно, подъ вымышленнымъ именемъ для еженедльной картины грязнаго блья. Статья будетъ очень рзкая, и въ ней подвергнется самому злобному осмянію герцогъ, его семья, предки, домашняя жизнь, книга о налог на солодъ, его дятельность политическая, словомъ все, что только до него касается. Очевидно, что Джонъ Скривенъ и его поведеніе ложь, одна ложь.
Что же касается до того иностраннаго посланника, увшаннаго лентами и брилліантовыми звздами, который улыбается всмъ и со всми любезничаетъ, то онъ дипломатъ, а дипломатія — синонимъ лжи. Поэтому, естественно, что онъ и его свита, дйствующая согласно его инструкціи, всячески стараются пріобрсть популярность и уврить всхъ, что ихъ повелитель любитъ Англію боле всхъ странъ на свт, и никогда не подумаетъ пойти противъ нея, тогда какъ всмъ извстно, что онъ нетолько ненавидитъ Англію и составилъ проэктъ о завоеваніи ея и истребленіи или изгнаніи всхъ англичанъ, но что онъ разсчитываетъ привести его въ исполненіе очень скоро, не позже года. Впрочемъ, ожидать правды отъ дипломатовъ было бы даже смшно!
Взглянемъ теперь на графиню Болинъ и ея дочь, лэди Елайзу. Графиня старательно воспитала своихъ дтей и представляла имъ постоянно въ примръ себя, что, конечно, лучше всякихъ теоретическихъ наставленій. Поэтому, лэди Елайза отлично знаетъ, что люди цнятся не по своему внутреннему достоинству, а по тому, что они могутъ дать, что вс чувства и принципы имютъ значеніе не сами по себ, а согласно мннію о нихъ тхъ людей, которыми выгодно дорожить, что ни одна шутка не забавна и ни одна острота не смшна, если ее не произноситъ человкъ, вниманіе котораго надо снискать. Ей также извстно, что хотя бракъ неизбжная судьба женщинъ, но ни одинъ мужчина не можетъ считаться желательнымъ мужемъ, если онъ не дастъ жен богатства и славнаго титула, и что такое онъ самъ — это не иметъ ни малйшей важности. Поэтому она, безсознательно изваянная по образцу матери, очень стыдится своей пошлой любви къ красивому и благородному, но въ другихъ отношеніяхъ ничмъ не замчательному капитану Норману, и ршилась, забывъ его, выбрать себ въ мужья подходящаго человка. Опять ложь: и мать, и дочь являются представительницами свтской лжи.
Вонъ идетъ семья Оснабергъ-Джонсъ, отецъ, мать и дочь. Они въ первый разъ приглашены на вечеръ въ министерство иностранныхъ длъ, хотя уже давно этого жаждали. Достигнувъ теперь этого великаго счастья, они уныло блуждаютъ по заламъ, не зная ни души въ окружающей ихъ свтской толп и съ завистью смотря на тхъ, которые имли много друзей и знакомыхъ.
Оснабергъ-Джонсы чувствуютъ въ глубин своей душ, что они совершенно чужды модному обществу, въ которое затесались, но громко и весело разговариваютъ между собою, стараясь показать, что вполн наслаждаются, ни мало не сожаля о вечер въ Ричмонд, отъ котораго они отказались. На вечер въ Ричмонд, они были бы въ сред своихъ знакомыхъ и искренно забавлялись бы, но имъ пришлось сказать: ‘Извините, мы должны быть на вечер въ министерств иностранныхъ длъ, лэди Космополь любитъ, чтобы ея вечера посщались, и мы не хотимъ, вы понимаете, ее обидть’.
И вотъ Джонсы, по наружности очень веселые, но внутренно скучающіе, стараются запомнить все, что они видятъ и слышать вокругъ себя, съ цлью въ послдствіи хвастаться своимъ знакомымъ, что для нихъ вечера въ министерств иностранныхъ длъ и другія аристократическія собранія обычное препровожденіе времени. Какъ теперешнее лицемрное наслажденіе, такъ и будущее хвастовство — ложь. Но какъ же Джонсамъ обходиться безъ лжи, если стоящіе выше ихъ на общественной лстниц, графиня Болинъ и ей подобныя, находятъ ложь необходимымъ элементомъ общества!
Немного подале, маленькая мистрисъ Шильтонъ разговариваетъ съ лордомъ Стауберомъ, вице-президентомъ совта, а слдовательно, главой вдомства народнаго просвщенія. Мистрисъ Шильтонъ пламенная защитница женскихъ правъ, хотя въ сущности ни мало не интересуется этимъ вопросомъ, а кричитъ объ женской эмансипаціи только, чтобъ обратить на себя вниманіе. Однако, присоединившись къ кружку защитницъ женскихъ правъ, она тотчасъ стала придумывать средство отличиться среди своихъ единомышленницъ, и вдругъ ей вошла въ голову блестящая мысль, что истинное призваніе женщины быть кузнецомъ, еслибы невыносимая тиранія и безсмысленные предразсудки не удерживали ея отъ этого широкаго поля дятельности.
По несчастью, кузнецы свято чтутъ предразсудки и ни за что не хотятъ брать въ ученіе женщинъ: поэтому, мистрисъ Шильтонъ пришла къ тому убжденію, что правительство должно вмшаться въ это дло, и теперь мучитъ лорда Стаубера длинными объясненіями о великой польз включить въ предметы обученія въ первоначальныхъ школахъ и кузнечное ремесло. Лорду Стауберу она очень надола, и онъ не намренъ ничего измнять въ существующей систем, иначе какъ по требованію такого большинства, сопротивленіе которому могло бы поколебать его власть. Но этого нельзя было прямо высказать, и къ тому же онъ не хотлъ лишиться поддержки въ парламент ея мужа, въ виду этого, онъ серьзно слушаетъ ея безсмысленную рчь, даетъ ей понять, что убждается ея аргументами и побуждаетъ ее боле и боле развить ея систему, тогда какъ въ глубин души называетъ ее дурой и общаетъ себ позабавиться съ друзьями на ея счетъ. Они оба глупы. Она притворяется, что питаетъ пламенный энтузіазмъ къ длу, котораго не ставитъ въ грошъ, а онъ лицемрно соглашается съ нею, намреваясь поднять ее въ послдствіи на смхъ. Ни въ томъ, на въ другомъ нтъ ни капли правды и честности.
Такимъ образомъ, толпа блестяще одтыхъ лгуновъ ходитъ взадъ и впередъ по великолпно меблированнымъ комнатамъ, то останавливаясь и освжая себя фруктами, мороженымъ и т. д., то снова продолжая свое шумное шествіе.
Парадная лстница на половин развтвляется на два всхода, лвая половина ведетъ въ корридоръ, гд стоитъ лэди Космополь, а об, и правая, и лвая, оканчиваются галлерей, окружающей всю лстницу. Съ нея видно всхъ прізжающихъ, и многіе изъ гостей здсь сидятъ или стоятъ, наслаждаясь сравнительно прохладной атмосферой. Въ этомъ числ была и лэди Джэнъ Дарвиль, которая, граціозно облокотясь на баллюстраду, разговаривала съ Вальтеромъ Миксаномъ, молодымъ человкомъ, носящимъ такіе узкіе и крпко накрахмаленные воротнички рубашки, что удивительно, какъ онъ можетъ поворачивать голову.
Лэди Джэнъ отличается рзкими, открытыми, чисто-мужскими манерами, почему многіе считаютъ ее искреннею, но, въ сущности, она такая же лгунья, какъ и вс остальные, только ея ложь похитре и пооригинальне, такъ что она не сразу бьетъ въ глаза. Ея рзкость напускная и ни мало не выражаетъ ея истинныхъ чувствъ. Она съ дтства хотла отличиться чмъ-нибудь, все равно чмъ, но она знала, что не могла взять ни красотой, ни умомъ, ни талантами, и долго недоумвала, какъ ей удовлетворить своимъ честолюбивымъ стремленіямъ. Наконецъ, она придумала выходъ: она могла усвоить себ рзкія открытыя, чисто-мужскія манеры и въ этомъ отношеніи не допускать никакого соперничества.
Поэтому, она стала носить короткіе волосы, курить, стрлять, здить на охоту, держать пари, произносить крупныя, бранныя слова, однимъ словомъ, вести себя, какъ мужчина, насколько это возможно женщин. Этимъ путемъ она плнила сэра Генри Дарвиля, который, однако, долго не могъ собраться съ духомъ, чтобы сдлать ей предложеніе. Видя, что онъ колеблется, она сама сдлала предложеніе, получила согласіе и женила его на себ.
Она ни мало не намревалась отказаться отъ своей роли, которая оказалась успшной и вн всякой конкурренціи, но ея манеры далеко не свойственны ея деликатной натур, и часто ей дорого стоитъ прибгать къ нимъ. Она никакъ не можетъ, въ глубин своего сердца, помириться съ грубыми выраженіями и очень желала бы бросить ихъ, но такъ какъ ни одна дама не говоритъ такихъ словъ, то она не можетъ ршиться уступить свое первенство хоть въ этомъ отношеніи.
Ей было бы пріятне и спокойне, еслибы она была гораздо смле или гораздо застнчиве. Какъ бы то ни было, она старается успокоить свою совсть тмъ, что выражается настолько мягко, насколько это согласно съ грубыми манерами вообще, и надется, что все-таки употребляемыя ею слова на столько крупны, что никто не превзойдетъ ея въ этомъ отношеніи и не побудитъ пойти дале. Куреніе также доставляло ей сначала много непріятностей, и она долго не могла къ нему привыкнуть, но теперь она куритъ свободно, хотя ловко выпускаетъ дымъ, не проглатывая его, и иногда, оставаясь въ комнат или въ вагон, гд очень накурено, чувствуетъ сильную головную боль.
Стрльба и охота, къ которымъ она, повидимому, питаетъ пламенную страсть, ей далеко не по вкусу, она не любитъ много ходить пшкомъ, возвращаться домой въ мокрой одежд, ей ненавистенъ запахъ собакъ, и она не чувствуетъ себя спокойной на лошади. Но высказать это было бы противно ея интересамъ, и потому она увряетъ всхъ, что обожаетъ охоту и не знаетъ, что такое нервы, страхъ и предразсудки слабыхъ женщинъ. Дйствительно, она такъ успшно скрываетъ свои настоящія чувства и такъ энергично играетъ взятую на себя роль, что очень трудно приподнять ея маску и убдиться, что она, какъ все и вс въ обществ, ложь и боле ничего.
— Чортъ возьми, какая хорошенькая двочка идетъ по лстниц! восклицаетъ лэди Джэнъ съ своего обсерваціоннаго пункта на галлере:— никогда прежде я не видала ея. Кто она такая? Вы знаете, Запонка?
— Конечно, знаю, отвчалъ Вальтеръ Миксанъ, прозванный въ Итон Запонкой отъ его пристрастія къ громаднымъ и блестящимъ запонкамъ на рубашк.— Она мн родственница. Это Хлоя Аргиль, рядомъ съ нею идетъ ея замужняя сестра, а сзади плетется мужъ, словно быкъ, котораго ведутъ на бойню.
— Гм! Онъ боле похожъ на птуха. А это сэръ Кадвалледеръ Гугъ, котораго я, конечно, знаю: его и жену. Такъ это, вы говорите, сестра лэди Гугъ? Я ихъ знаю мало. Гд онъ служилъ до свадьбы? Въ арміи, флот или гд?
— Нтъ, онъ жилъ безвыздно въ Уэльс, пока старшая Аргиль вышла за него замужъ, она провела его въ парламентъ и заставила нанять домъ въ Итонскомъ сквэр. Папа и мама Аргиль давно умерли, и лэди Гугъ въ ныншнемъ году вывозитъ въ свтъ Хлою. Не правда ли, она хорошенькая? Ее представляли и ко двору въ послдній пріемъ. До свиданія, мн надо поговорить съ ними.
Съ этими словами, Вальтеръ Миксанъ отошелъ отъ лэди Джэнъ и присоединился къ Гугамъ въ ту минуту, когда они входили въ первую гостиную.
— Наконецъ-то вы пріхали, сказалъ онъ, вмсто всякаго привтствія:— я весь вечеръ искалъ васъ и уже думалъ, что вы не прідете. Что васъ задержало?
Въ сущности онъ ни мало не думалъ о нихъ, но считалъ эту ложь приличной учтивостью.
— Въ этомъ виноваты противные Бубльсы, обдавшіе у насъ сегодня, отвчала лэди Гугъ:— я уже боялась, что они никогда не удутъ. Право, лица, приглашенныя на обдъ, должны бы узжать тотчасъ посл обда, особенно въ субботу, во время сезона. Ихъ накормили, и они вдоволь надоли своей глупой болтовней, можно бы и убраться, чтобы дать время хозяевамъ поспть на вечеръ. По несчастію, очень пріятная парочка, приглашенная на обдъ, измнила намъ въ послднюю минуту, и мы должны были замнить ихъ несносными Бубльсами. Я ни когда не видывала такихъ мшковъ! уже они собирались, собирались и никакъ не могли ухать. Когда же, наконецъ, мы отъ нихъ отдлались, то захали на минуточку къ Клантулямъ, а отъ нихъ сюда.
— Я говорила Алис, сказала Хлоя, смясь: — что ей надо писать на пригласительныхъ билетахъ: ‘разъздъ въ 10 1/2 или что-нибудь въ этомъ род. Вс поняли бы этотъ тонкій намекъ. Мы сегодня всячески старались дать понять нашимъ друзьямъ, что они намъ въ тягость, но, какъ видите, безуспшно. Я предчувствовала, что отъ Бубльсовъ будетъ трудно отдлаться, и сказала мистрисъ Бубльсъ, что очень неловко имть гостей къ обду по субботамъ, такъ какъ не успешь на вечеръ, но даромъ теряла слова. Они сидли и сидли. Наконецъ, мистеръ Бубльсъ пустился въ длинное объясненіе настоящихъ причинъ англійской революціи, и тогда Алиса, придя въ отчаяніе, спросила мужа, въ которомъ часу онъ приказалъ карету. Этотъ намекъ оказался понятнымъ даже мистеру Бубльсу, и они убрались, а то, право, мы не попали бы сюда.
— Бдняжка, сказалъ Вальтеръ: — не прикажете ли, Хлоя, мороженаго? Надо чмъ-нибудь успокоить ваши нервы.
— Вы правы, отвчала молодая двушка, опускаясь на его руку:— пойдемте. А гд я васъ найду? прибавила она, обращаясь къ сестр.
— Здсь или въ сосдней комнат, отвчала лэди Гугъ:— вонъ я вижу противныхъ Джонсовъ, я должна къ нимъ подойти, онъ иметъ большое вліяніе въ нашемъ графств, и было бы большой для насъ потерей, еслибы онъ сталъ поддерживать другого кандидата, а не Кадвалледера. Я подойду къ нимъ и скажу нсколько любезныхъ словъ, они ходятъ по комнатамъ, какъ потерянные, не зная здсь ни одной души. Ужасные люди! я ихъ ненавижу.
И она пошла съ мужемъ исполнять требованіе свтской лжи, а Хлоя съ Вальтеромъ направились къ буфету.
Въ блестящей толп было много львовъ, на которыхъ молодой человкъ и указалъ своей кузин, еще слишкомъ недавно вызжавшей въ свтъ, чтобы знать ихъ. Тутъ были: генералъ, только-что вернувшійся съ Неоткрытыхъ Острововъ, гд онъ покрылъ себя славой, усмиряя возстаніе туземцевъ, ирландскій депутатъ, затявшій драку на прошедшей недл съ своимъ товарищемъ-депутатомъ въ одной изъ парламентскихъ залъ, и небольшого роста, блдный, съ умнымъ лбомъ и сдой бородкой поэтъ Блакингъ, котораго принято возносить до небесъ, хотя его никто не читаетъ.
Возвращаясь съ Хлоей черезъ галлерею на верху лстницы, Вальтеръ увидалъ лэди Джэнъ на томъ же мст, гд онъ ее оставилъ. Она подозвала его къ себ и шепнула, чтобъ онъ познакомилъ ее съ своей кузиной.
— Съ удовольствіемъ, отвчалъ Вальтеръ:— Хлоя, позвольте васъ представить лэди Джэнъ Дарвиль.
— Вы, я слышала, принадлежите къ послднему выводу щенятъ? сказала лэди Джэнъ своимъ обычнымъ рзкимъ тономъ:— какъ вы находите лондонскую псарню, веселой или скучной?
— Я еще слишкомъ новичекъ, чтобы составить себ опредленное понятіе, отвчала, смясь, Хлоя:— но все-таки я усвоила себ уже основное правило не ссориться съ большими собаками и нападать только на маленькихъ. Конечно, это очень благоразумно, но, право, иногда жаль, что нельзя полаять или огрызнуться, когда захочется.
— Еще бы, чортъ возьми! замтила лэди Джэнъ:— но это происходитъ отъ подчиненія свтскимъ предразсудкамъ. Лучше слдуйте моему примру, говорите и длайте все, что вамъ вздумается, тогда вы будете въ состояніи лаять, огрызаться и кусать какъ угодно и никто отъ васъ другого не будетъ ожидать.
Дальнйшій ихъ разговоръ, однако, былъ прекращенъ Вальтеромъ Микояномъ.
— Простите, что я васъ перебью, сказалъ онъ: — но лэди Гугъ зоветъ сестру знаками и я долженъ, лэди Джэнъ, отвести къ ней Хлою.
Было за полночь, и Гуги, поговоривъ очень любезно и съ самой пріятной улыбкой съ Джонсами, словно они были самые сердечные друзья, уже собирались узжать. Представители свтскаго общества всегда рано узжаютъ домой но субботамъ, чтобъ ихъ экипажи и лошади были какъ можно мене въ работ въ воскресный день.
‘Карета сэра Кадвалледера Гуга’! говорится тихо внутренному лакею. ‘Карета сэра Карридора Гора’! кричатъ во всю глотку извн. ‘Карета сэра Кольдара Го готова!’ восклицаютъ черезъ нсколько минутъ и, наконецъ, въ большихъ сняхъ министерства иностранныхъ длъ раздается: ‘Сэръ Калладеръ Горвъ идетъ!’ И означенный джентльмэнъ, съ женою и свояченицей, сходитъ съ лстницы, садится въ карету и поднимаетъ стекло на носъ оборванцу, увряющему, что онъ привелъ экипажъ, хотя, въ самомъ дл, онъ не трогался съ мста.
Карета катится и кто-то въ толп звакъ замчаетъ своему товарищу:
— Сэръ Кадвалледеръ Гугъ! Да, это одинъ изъ франтовъ въ нашей мстности. Онъ, вроятно, пригласилъ многихъ изъ собравшейся тутъ знати къ себ на охоту, разсчитывая доставить имъ славную забаву. Но, пожалуй, мы съ тобою, Бобъ, и съ другими товарищами поохотимся лучше этихъ лордовъ на ихъ земл. Ха, ха, ха!
Экипажи одинъ за другимъ подъзжали пустые къ подъзду и быстро уносились полные. Наконецъ, послдняя карета исчезаетъ, толпа расходится, выставка свтской лжи и ея представителей кончена. Лордъ и лэди Космополь, первый страдавшій весь вечеръ отъ подагры, а вторая, мучившаяся головной болью, могутъ боле не улыбаться, не говорить любезностей, и, снявши съ себя свтскій хомутъ, спокойно лечь спать.
Хлоя Аргиль, хотя и была новичкомъ въ лондонскомъ обществ, но уже знала, что очень полезно читать ‘Times’ каждый день и даже совершенно необходимо, если собираешься на званный обдъ, такъ какъ иначе она не знала бы о чемъ говорить съ какимъ-нибудь старымъ франтомъ, подл котораго ее посадятъ за обдомъ. Поэтому, мы застаемъ ее въ будуар сестры съ газетой въ рукахъ посл утренней прогулки въ Гайдъ-Парк и сытнаго завтрака. Вечеромъ ее ожидалъ свтскій обдъ и она только-что принялась старательно собирать матеріалы для разговора, какъ въ комнату вошла лэди Гугъ съ письмомъ въ рукахъ.
— Я только-что получила письмо отъ тти Фаррелъ, сказала лэди Гугъ:— она проситъ, чтобы мы пріютили на нсколько дней Эдиту, которая очень скучаетъ и не въ дух въ послднее время, къ тому же, ей надо побывать у дантиста и побгать по магазинамъ. Я не очень люблю Эдиту, но ты будешь рада ее видть, вы съ ней сердечные друзья. Бдняжка, я не удивляюсь, что она скучаетъ въ мрачномъ Гезель-Гол, тамъ не съ кмъ сказать слова, а дядя и тетка Фаррелъ не веселые люди. Я, право, умерла бы съ горя на ея мст. Я хотла дать второй обдъ и теперь назначу его поскоре, пока Эдита будетъ у насъ, это ее позабавитъ, и ты, Хлоя, напиши сейчасъ приглашенія, мн не время, я жду одну даму, которая прідетъ ко мн, чтобъ справиться о кухарк, которая недавно отказалась.
— Хорошо, отвчала Хлоя:— кого же мн пригласить?
— Прежде всего лорда и лэди Стауберъ. Они еще не обдали у насъ въ этомъ сезон, а Кадвалледеръ поддерживаетъ правительство, значитъ надо пригласить кого-нибудь изъ видныхъ представителей министерской партіи. Потомъ, напиши къ Дарвилямъ — о, какъ я не терплю лэди Джэнъ! Право, непонятно, что сэръ Генри позволяетъ ей такъ неприлично вести себя. Но она бываетъ везд и мы имъ должны обдъ, лучше разомъ отъ нихъ отдлаться. Надо бы еще пригласить лорда Болинъ, лэди Болинъ и лэди Елайзу — это все подпару.
— Но намъ надо еще мужчинъ для счета, замтила Хлоя:— кого ты хочешь?
Лэди Гугъ на минуту задумалась.
— Можно пригласить мистера Скривена. Я не очень его люблю, но онъ хорошо говоритъ и многіе думаютъ, что онъ пойдетъ въ гору. Счастливая мысль! Не женихъ ли онъ для Эдиты? Но вообще, не знаешь, какъ обращаться съ этими выскочками. Онъ можетъ лопнуть, какъ мыльный пузырь, и можетъ сдлаться лордомъ-канцлеромъ или первымъ министромъ. Въ первомъ случа, жаль терять на нихъ любезности, а во второмъ, полезно забжать къ нимъ первыми. Это просто биржевая игра. Впрочемъ, Хлоя, я теб совтую никогда не отворачиваться отъ людей, быстро длающихъ свою карьеру. Ахъ, да, я забыла Шильтоновъ, Кадвалледеръ просилъ непремнно пригласить ихъ. Я ршительно не выношу мистрисъ Шильтонъ съ ея глупыми разговорами о женихахъ, правахъ и подобныхъ пустякахъ. Но наши мужья составляютъ вмст какой-то билль о воспрещеніи дтямъ играть въ игрушки по воскресеньямъ, и Кадвалледеръ такъ полюбилъ мистера Шильтона, что не можетъ жить безъ него. Вроятно, онъ нашелъ его слабую сторону и осдлалъ его конька. Какъ бы то ни было, нельзя ихъ обойти. А еще кого пригласить? Не можешь ли ты, Хлоя, кого-нибудь придумать?
Хлоя, въ свою очередь, задумалась.
— Отчего бы не пригласить Нормановъ, сказала она: — они очень пріятные люди и мы имъ много обязаны, еслибы они не подвезли насъ надняхъ въ своемъ экипаж, когда наша карета опоздала, то мы промокли бы до костей въ проливномъ дожд.
— Норманы! воскликнула лэди Гугъ, съ удивленіемъ:— но къ чему ихъ приглашать? Конечно, это семья очень пріятная, приличная и благороднаго происхожденія, но они бдны, какъ овъ, никогда не принимаютъ и не могутъ быть намъ полезными ни въ чемъ. Приглашать ихъ — самый непроизводительный трудъ.
— А разв нельзя ихъ пригласить только потому, что они добрые и пріятные люди? спросила Хлоя: — ты говоришь, что не терпишь всхъ остальныхъ гостей, отчего бы теб не имть за обдомъ хоть кого-нибудь симпатичнаго.
Алиса засмялась.
— Какой ты еще ребенокъ, Хлоя, сказала она:— разв ты не понимаешь, что нельзя звать къ обду всхъ своихъ знакомыхъ, и такъ какъ надо кого-нибудь забраковать, то лучше забракуемъ людей намъ не нужныхъ. Глупо приглашать лицъ, которыя не могутъ въ свою очередь васъ пригласить, конечно, бываютъ замчательные или знатные люди, присутствіе которыхъ на обд считается всми за честь, но это исключенія. Надо быть ребенкомъ, чтобы звать только симпатичныхъ людей. Хорошъ вышелъ бы сумбуръ. Это прямо привело бы къ тому, что всякій сталъ бы дйствовать самостоятельно и… и право, я не знаю, чмъ бы это кончилось… вроятно, революціей!
— Хорошо, отвчала смиренно Хлоя:— я вовсе не настаиваю на приглашеніи Нормановъ, я назвала ихъ только потому, что мн кажется лучше имть за обдомъ пріятныхъ людей, чмъ непріятныхъ. Впрочемъ, я не могу не сказать, что тяжело жить на свт, если не имешь права приглашать къ себ тхъ, кто нравится.
Въ эту минуту въ комнату вошелъ сэръ Кадвалледеръ и Алиса обратилась къ нему:
— Ты пришелъ очень кстати. Послушай, какія глупости говорить Хлоя. Она увряетъ, что мы должны руководствоваться въ нашихъ поступкахъ нашими симпатіями и антипатіями, а я говорю, что мы не можемъ выдвигать впередъ нашу индивидуальность. Не права ли я?
— Несомннно права, сказалъ торжественно сэръ Кадвалледеръ: — и она, вроятно, шутитъ, иначе ея слова совершенно непонятны. Съ годами, вы убдитесь, Хлоя… непремнно убдитесь, что невозможно каждому человку быть самостоятельнымъ. Посмотрите на меня… я членъ верховнаго парламента, одинъ изъ тхъ… избранныхъ людей, отъ которыхъ вся страна ждетъ мудраго руководительства и хорошихъ законовъ. Разв я поступаю самостоятельно? Никогда. Хотя я призванъ къ участію въ важной и вліятельной палат общинъ, хотя чувствую всю тяжесть лежащей на мн отвтственности, но… но мое блестящее положеніе не ослпило меня и я ясно вижу, что безъ единства не можетъ быть силы, а потому въ каждомъ вопрос я заглушаю свои личныя мннія и подаю голосъ съ своей партіей. Если я, человкъ зрлаго ума и большой опытности, нахожу, что иначе нельзя поступать, то, кажется, этимъ же путемъ должны идти… Женщины и вс… другіе люди, не призванные къ отвтственной обязанности принимать участіе въ управленіи нашей великой страной.
Тутъ сэръ Кадвалледеръ перевелъ дыханіе. Онъ увлекся важностію вопроса и забылъ, что произноситъ свои торжественныя фразы въ присутствіи жены и свояченицы, а не на многочисленномъ публичномъ митинг. Черезъ минуту, онъ продолжалъ, но другимъ тономъ, гораздо проще и естественне:
— Я зашелъ къ теб, Алиса, чтобы сказать теб новость. Я только-что встртилъ на улиц молодого Роджера Лайда и подумалъ, что ты обрадуешься его возвращенію. Ты вдь знаешь, что онъ иметъ въ годъ 20,000 ф. ст. и получитъ графскій титулъ посл смерти стараго холостого дяди. Конечно, ты окажешь ему самый радушный пріемъ въ нашемъ дом. Но мн пора въ палату, можетъ быть, сегодня пустятъ вопросъ на баллотировку.
— А какой это вопросъ, я забыла? сказала Алиса.
— Да объ ужасномъ Кикс. Дло въ томъ, допустить ли его въ палату босого или нтъ. Онъ, вроятно, сумасшедшій и увряетъ, что никогда въ жизни не надвалъ ни чулокъ, ни башмаковъ. Къ чему этотъ грязный негодяй лзетъ въ общество порядочныхъ людей, я право не понимаю, и полагалъ бы, что избирательный округъ, выбравшій его въ члены палаты, долженъ бы потерять, за такой непохвальный выборъ, свое право имть депутата.
— Конечно, вамъ это очень непріятно, замтила Хлоя: — и вы, вроятно, его не допустите или выгоните вонъ: вдь васъ столько. Вы, разумется, подадите голосъ противъ его допущенія въ палату?
— По несчастію, я не могу этого сдлать, сказалъ сэръ Кадвалледеръ:— правительство полагаетъ, что его необходимо допустить и что это вопросъ жизни и смерти для нашей свободы и конституціи. Я долженъ подать голосъ съ моей партіей и буду вотировать за его допущеніе въ башмакахъ или босымъ. Я только надюсь, что онъ, войдя въ палату, не сядетъ рядомъ со мною, или же мн придется перемнить свое мсто.
Съ этими словами сэръ Кадвалледеръ величественно вышелъ изъ комнаты, съ гордостью смотря на свои блестящіе, модные сапоги, а дамы принялись за свою работу — составленіе списка гостей.
— Какъ я рада, что Роджеръ Лайдъ здсь! воскликнула съ жаромъ Алиса:— онъ какъ разъ подвернулся во-время. Вотъ у насъ еще кавалеръ. Онъ, конечно, прідетъ, не успвъ еще повидаться съ многими и дать слово другимъ. Вотъ блестящая партія, Хлоя. У него 20,000 ф. ст. годового дохода и графскій титулъ въ будущемъ. Какъ счастлива будетъ его жена.
— Конечно, это большая приманка. Но онъ самъ каковъ? Онъ пріятный человкъ?
— Я его видала, но, право, не помню его наружности. Кажется, онъ глупъ, но не поручусь за это. Но съ такимъ состояніемъ не все ли равно, что онъ за человкъ? Сама герцогиня Клантуиль взяла бы его въ зятья обими руками. Если онъ приметъ наше приглашеніе и поведетъ тебя къ обду Хлоя, то будь съ нимъ любезна. Ты знаешь, что я всегда разсчитываю на твою помощь въ дл гостепріимства. Но пора кончить нашъ списокъ гостей:— надо еще пригласить мистрисъ Фольдсъ. Она у насъ еще не обдала въ этомъ сезон, а мы были у нея на обд и на концерт.
— Что эта за дама? спросила Хлоя:— я знаю только, что красивый лордъ Патрикъ Фитцшаконъ очень ухаживаетъ за нею. Онъ, кажется, влюбленъ въ нее. Кто былъ мистеръ Фольдсъ? Она очень молода для вдовы.
— Да, ты права. Мистеръ Фольдсъ былъ богатый старикъ и отецъ выдалъ ее замужъ семнадцати лтъ, тотчасъ по выход изъ школы. Онъ умеръ нсколько лтъ тому назадъ, и она живетъ одна, потому что ея родители также умерли, а дтей у нея нтъ. Она то, что называется, загадочная особа, а я не люблю загадокъ, большею частью ихъ не стоитъ разгадывать. Но для мужчины, ищущаго богатой жены она находка, и къ тому же такой богатой женщин, какъ она, прощаются маленькія эксцентричности. Одинъ изъ ея коньковъ фермерство, она много занимается сельскимъ хозяйствомъ и постоянно здитъ въ деревню, но теперь она въ город. Пошли ей непремнно приглашеніе. Сколько же у насъ всхъ?
— Стауберъ двое, Дарвиль двое, Шильтонъ двое, Болинъ трое, мистеръ Лайдъ одинъ, мистрисъ Фольдсъ одна, мистеръ Скривенъ одинъ, да насъ четверо съ Эдитой. Всего выходитъ шестнадцать и дв дамы безъ кавалеровъ.
— Это не годится, сказала Алиса: — зври должны идти въ ковчегъ по-парно. Обдумавъ дло, я думаю, что можно забраковать семью Болинъ, намъ довольно двухъ молодыхъ двушекъ, тебя и Эдиту, не къ чему еще приглашать лэди Елайзу. Если лэди Болинъ не знаетъ Роджера Лайда, то я вовсе не желаю ихъ знакомить, она тотчасъ станетъ ловить его для своей дочери. Никто не уметъ ловче ея обдлывать эти исторіи. Вычеркни ихъ. Но все-таки у насъ недостаетъ одного кавалера. Ахъ, да! Балтеръ Миксанъ годится, если мы не придумаемъ никого лучше. Его встрчаешь везд и онъ очень услужливъ, не мшаетъ поддерживать съ нимъ наши родственныя связи. Вс адресы ты найдешь въ книг визитовъ. Но прежде всхъ пошли приглашеніе къ Роджеру Лайду. Я такъ рада, что онъ пріхалъ и была бы очень разочарована, если онъ не будетъ на нашемъ обд. Это такой отличный случай вамъ познакомиться. Кто-то будетъ счастливица, которой онъ сдлаетъ предложеніе. У тебя готовъ списокъ и у всхъ дамъ есть кавалеры, не правда ли?
— Да, но ты мн не сказала еще, на какой день писать приглашенія?
— На среду или субботу, по прізд Эдиты. Ты знаешь, что у насъ обды и вечера всегда по этимъ днямъ. Еслибы мы принимали въ другіе дни, то скучные избиратели Кадвалледера, узнавъ объ этомъ, подумали бы, что онъ недостаточно занимается ихъ длами, и подняли бы шумъ. Избиратели считаютъ, что ихъ депутаты должны вчно сидть въ палат и блюсти ихъ интересы, точно палата заботится объ интересахъ всякаго маленькаго избирательнаго округа или депутатъ печется о чемъ-нибудь, кром голосовъ своихъ избирателей. Впрочемъ, надо ихъ гладить по головк, и было бы не хорошо, еслибы они узнали, что Кадвалледеръ не торчитъ вчно въ палат, какъ они полагаютъ, а половину времени проводитъ въ своемъ клуб, въ театр или въ гостяхъ, живя въ свое удовольствіе, какъ вс. Онъ принимаетъ участіе въ приличномъ числ баллотировокъ и увряетъ всхъ, что бдительно охраняетъ интересы Эйтина, избиратели ему врятъ и воображаютъ, что онъ не выходитъ изъ глупой старой палаты. Какой вздоръ тамъ говорятъ, просто непостижимо. Если одинъ хочетъ желзную дорогу, а другой нтъ, то какъ же удовлетворить интересамъ и того и другого?
— Конечно, сказала Хлоя:— избиратели неблагоразумные тираны и ихъ представители должны пускать имъ въ глаза пыль какъ можно боле.
— Ты права, прибавила Алиса: — но я слышу звонятъ, это дама, которую я жду. Она желаетъ получить отъ меня свденія о кухарк, которую я прогнала за воровство. Когда у насъ были гости, она готовила очень хорошо, но въ обыкновенные дни отвратительно, и продавала провизію и вино. Бдный Кадвалледеръ сердился на меня за дурные супы и т. д., словно я была виновата. Но, разумется, я не скажу объ этомъ ни слова пріхавшей дам. Пожалуй, меня заставили бы доказать справедливость моихъ словъ, а это очень трудно. Къ тому же непріятно давать дурные аттестаты прислуг. Я скажу все, что можно до совсти въ пользу кухарки, которая, право, отлично готовила, когда хотла.
И лэди Гугъ пошла къ своей постительниц, твердо ршившись наговорить ей цлый ворохъ лжи.
Оставшись наедин, Хлоя написала и отправила приглашенія, а потомъ принялась снова за ‘Times’, этотъ неисчерпаемый источникъ обденныхъ разговоровъ. Но ея мысли были далеко, и она вскор бросила газету. Уже не разъ со времени ея дебюта въ свтскомъ обществ, она серьзно думала о вопрос, который и теперь сосредоточивалъ на себ ея вниманіе, именно о томъ, какую роль она будетъ играть въ окружающемъ ее мір лжи и лгуновъ? Она инстинктивно любила правду и всякая ложь, всякое лицемріе были ей противны. Слдовало ли ей повиноваться голосу своей совсти, или же предстояло заглушить его, предаться всецло сердцемъ и душой свтской лжи и стать лгуньей изъ лгуній? Она сама не сознавала, что ея натура была очень самостоятельна, хотя безсознательно доказывала при всякомъ удобномъ случа свою индивидуальность. Главной же чертой индивидуальности была ненависть къ лжи. Но, если правда была такъ прекрасна и необходима, какъ она думала, то почему же свтскому обществу отлично жилось безъ нея? Не было ли общество силой выше правды, и потому имвшей возможность обходиться безъ нея?
Идти противъ окружавшей ее лжи было немыслимо, иначе ей пришлось бы начать борьбу съ Алисой, которая была лицемрна и лжива, какъ вс представительницы свтскаго общества, и не чувствовала ни малйшаго укора совсти, хотя каждый день говорила сотни неправдъ. И однако, Хлоя знала, что она была хорошая, добрая женщина и нянчилась за нею, какъ мать. Это была единственная близкая ея родственница, которую она горячо любила и не врила, чтобы Алиса могла сдлать что-нибудь совершенно дурное. Какъ бы то ни было, ея положеніе было очень затруднительное, и тяжело было ршить, на чемъ ей остановиться, на правд или свтской рутин, т. е. на самой безсовстной лжи?
Не слдовать правиламъ свтской условной нравственности, значило дйствовать не такъ, какъ другіе, и это привело бы, конечно, къ уничтоженію любимой мечты Алисы о блестящемъ успх сестры въ свт. Не было ли жестоко такъ разочаровать Алису, посл всхъ ея заботъ и попеченій? Къ тому же, ей было бы такъ пріятно сдлать ей удовольствіе, уже не говоря о томъ, что успхъ въ свт не могъ не казаться соблазнительнымъ для хорошенькой и не глупой молодой двушки семнадцати лтъ.
Тутъ она вспомнила о лэди Джэнъ Дарвиль. Ея прямота, рзкость, независимость и смлая привычка длать все, что вздумается, обнаруживали такую честность и искренность, которыя были гораздо привлекательне для Хлои, чмъ вс условныя и искуственныя обоянія свта. Не пойти ли ей по тому же пути? Нтъ, это ужасно разсердило бы Алису, которая была такъ предана всмъ условностямъ свтской жизни, а такъ какъ удовольствіе или неудовольствіе Алисы было главнымъ жизненнымъ мриломъ въ глазахъ молодой двушки, то она ршилась устоять отъ соблазна и не послдовать примру лэди Джэнъ.
Но всего тягостне въ этой ршимости сдлать угодное сестр было сознаніе, что Алиса желала успха Хло въ свт только съ цлью найти ей блестящую партію, а молодая двушка вовсе не желала выйти замужъ. Хорошо было выходить замужъ бдной жертв безумнаго недуга, называемаго любовью, но Хлоя была убждена, что она никогда не будетъ такъ глупа, чтобы влюбиться, а безъ любви какъ можно было жить постоянно съ постороннимъ человкомъ? Она не видала еще ни одного мужчины, съ которымъ жизнь вдвоемъ казалась бы ей сносной. Она знала многихъ, съ которыми было пріятно болтать, гулять, здить верхомъ, танцовать, играть въ крокетъ и кокетничать, но жить съ ними было дло совершенно иное. Одинъ, прекрасно игравшій въ крокетъ, былъ ужасно глупъ, другой — великолпно танцовавшій, имлъ дурной характеръ, третій — очень интересно разговаривалъ, но былъ уродъ и къ тому же больной. Однимъ словомъ, у всякаго былъ какой-нибудь недостатокъ или лучше сказать, всякій имлъ только одно какое-нибудь достоинство, а для мужа этого было мало. Вообще, бракъ казался ей чмъ-то безпредльно-скучнымъ и непріятнымъ. Но она знала, что хорошая партія считалась внцомъ успха для молодой двушки, Алиса и другіе повторяли ей это постоянно и она начинала думать, что ей придется поступить, какъ вс молодыя двушки, и пріискать себ выгодную партію.
Ея мысли неожиданно сосредоточились на Роджер Лайд, о которомъ только-что говорила ей Алиса. На что онъ былъ похожъ? Изъ словъ сестры было ясно, что она не мечтала о лучшемъ зят. Но какъ тяжело было думать каждому богатому человку, что ни одна женщина не могла его полюбить искренно, а смотрла на бракъ съ нимъ только, какъ на выгодную торговую сдлку! Она не желала бы находиться въ шкур такого человка и удивлялась, какъ онъ могъ когда-нибудь жениться при подобныхъ обстоятельствахъ. Однако, почти вс мужчины были самонадянны и, вроятно, каждый богатый человкъ, женясь на бдной двушк, считалъ себя исключеніемъ и былъ убжденъ, что не деньгами, а личными качествами заслужилъ любовь своей жены. Конечно, отъ этого положеніе жены, сознательно продававшей себя за деньги, было не лучше, и при одной мысли о такомъ нравственномъ униженіи, Хлоя вся покраснла отъ стыда.
Но, въ конц-концовъ, нелпо было смотрть на жизнь не такъ, какъ смотрли вс, и идти наперекоръ мнніямъ всхъ, особенно ея любимой сестры Алисы. Она знала, что Алиса вышла за сэра Кадвалледера не по любви и, однако, они жили, повидимому, очень хорошо и счастливо.
Прійдя къ тому убжденію, что съ ея стороны было бы черной неблагодарностію разочаровать Алису въ ея надежд найти для нея блестящую партію, Хлоя стала разсуждать, какъ было бы отлично, еслибы она могла дойти до того, что съ удовольствіемъ бросилась бы въ объятія выгоднаго жениха, не спрашивая даже о его наружности и внутреннихъ качествахъ. Еще было бы лучше, еслибы можно было вовсе не видать его ни прежде, ни посл, прибавляла она мысленно, при такомъ условіи она сейчасъ готова была выйти замужъ.
Но какъ бы то ни было, ее преслдовала мысль о томъ, на что именно походилъ Роджеръ Лайдъ?
Тутъ ея размышленія были прерваны визитами, а затмъ, она похала съ сестрой по магазинамъ и едва успла окончательно пробжать ‘Times’ въ то время, какъ горничная причесывала ее къ обду. Естественно, что ей было теперь не до тревожныхъ мыслей.
Пріздъ Эдиты Фарренъ въ Лондонъ былъ отложенъ на нсколько дней и она явилась къ лэди Гугъ въ тотъ самый день, когда былъ назначенъ обдъ, на которомъ долженъ былъ дебютировать мистеръ Роджеръ Лайдъ. Она нашла Алису въ гостиной и была принята самымъ радушнымъ образомъ.
— Милая Эдита, воскликнула она: — какъ я рада, что вы, наконецъ, пріхали. Жаль только, что я не могла послать за вами экипажа на желзную дорогу. Я все устроила для этого, но въ послднюю минуту кучера не оказалось дома. Конечно, съ вами была горничная, но все-таки лучше было бы послать вамъ на встрчу. Какъ вы милы, что пріхали къ намъ погостить и какъ добры ваши родители, что васъ отпустили. Какъ они поживаютъ? Надюсь, что совсмъ здоровы? Хотите чаю? конечно, хотите посл дороги. Право, меня мучитъ мысль, что вы должны были одн пріхать съ желзной дороги. Такъ непріятно, что я не могла послать за вами экипажа.
Алиса долго продолжала говорить въ томъ же тон, хотя знала очень хорошо, что никогда и не думала о необходимости послать экипажъ на желзную дорогу за молодой двушкой. Ей казалось, что этотъ потокъ любезностей былъ обязателенъ для нея, какъ хозяйки, и какъ всегда, она не останавливалась передъ ложью, необходимой по правиламъ свтскаго приличія.
Эдита въ своей деревенской простот принимала все это за чистую монету и даже упрекала себя, что надлала столько безпокойства своей доброй кузин. Она старалась ее уврить, что носильщики на станціи были очень любезны, что она ни мало не ожидала экипажа (хотя это не было вполн справедливо, въ провинціи всегда встрчаютъ гостей, и она ожидала этого вниманія), и что она съ горничной прекрасно добралась до дома лэди Гугъ. Трудно сказать, долго ли бы продолжался этотъ разговоръ, но неожиданное появленіе Хлои положило ему конецъ. Об молодыя двушки были большими друзьями и очень обрадовались другъ другу, но Хлоя была поражена перемной, происшедшей въ Эдит со времени ихъ послдняго свиданія, и подумала, что мистрисъ Фарренъ имла полное право безпокоиться о ней. Эдита казалась больной, угрюмой, задумчивой и по временамъ въ ея лиц появлялось какое-то испуганное выраженіе, заставлявшее Хлою серьзно опасаться за ея здоровье. Она тотчасъ ршила, что при первомъ удобномъ случа разузнаетъ причину этой меланхоліи, но теперь это сдлать было невозможно, гости являлись одни за другими и когда послдній улетучился, то пора уже было одваться къ обду. Она провела Эдиту въ приготовленную ей комнату и, осмотрвъ все ли было для нея приготовлено, занялась своимъ туалетомъ.
Одваясь, она думала о невдомомъ еще мистер Лайд. Тутъ не было ничего удивительнаго, потому что ей постоянно напвали объ его прелестяхъ и достоинствахъ, и она ясно видла, что ей хотли предоставить вс средства побдить его сердце. Она теперь понимала, почему не пригласили на обдъ лэди Елайзу. Алиса не желала, чтобъ у ея сестры были соперницы, Эдита же, не отличаясь ни красотой, ни умомъ, ни блескомъ, не могла, въ присутствіи Хлои, обратить на себя вниманіе какого-бы то ни было мужчины.
Хлоя вполн усвоила себ положеніе длъ и знала, чего отъ нея ожидали, поэтому она добросовстно старалась приравнять свои мысли и чувства къ мыслямъ и чувствамъ сестры. Отчего въ самомъ дл ей не исполнить своего долга, какъ его понимала Алиса и свтское общество, не начать осады этого богатаго жениха? По всей вроятности, онъ, какъ мужъ, не будетъ хуже другого, а если она вовсе не выйдетъ замужъ, то приведетъ въ отчаяніе Алису. Жена мистера Роджера Лайда, безъ сомннія, будетъ пользоваться всми благами жизни, а это очень пріятно. Право, подобная будущность ей очень улыбалась и она не желала бы ничего лучшаго, еслибъ мужъ не составлялъ необходимаго элемента этой будущности.
Но невыносиме всего была мысль, что всмъ понятна исторія, которую она должна разыграть. Ей казалось, что она уже слышитъ, какъ смялись и трунили надъ молодой двушкой, которая привязалась къ юному Лайду и не хотла выпустить его изъ рукъ, пока онъ не женится на ней. Это было ужасно! Унизиться до подобной интриги было уже тяжело, по интриговать въ виду всего свта, подъ его шутки и смхъ, было положительно ей не подъ силу. А если ея планъ не удастся и она не поймаетъ его на удочку, то вс скажутъ, что она бросалась на шею человку, который ее забраковалъ. До такого униженія она никогда не дойдетъ даже изъ любви къ Алис.
Но все-таки (если онъ не окажется особенно непріятнымъ или отвратительнымъ), можно было пококетничать и постараться обратить на себя его вниманіе. Въ этомъ не было ничего дурного, но надо было дйствовать такъ ловко, чтобъ никто этого не замтилъ. Она могла даже принять на себя видъ, что нетолько не ухаживаетъ за нимъ, но просто избгаетъ его, тогда ни Алиса, ни Эдита и никто другой не отгадали бы унизительной правды, что она готова была выйти за него замужъ, если онъ вздумаетъ сдлать ей предложеніе.
Да, эта была унизительная правда! Она дйствительно думала о человк, котораго никогда не видывала, какъ о возможномъ муж, глав и повелител! Вся ея честная, правдивая натура возстала противъ такой мысли, она стала сама себ ненавистной и ей казалось невозможнымъ унизиться до такой степени въ своихъ собственныхъ глазахъ. Но ей было только семнадцать лтъ и въ этомъ возраст молодая двушка такъ легко подчиняется мнніямъ окружающихъ ея лицъ, что естественно, въ конц-концевъ, взглядъ Алисы и свтскаго общества восторжествовалъ надъ голосомъ совсти, заговорившемъ было въ сердц Хлои. Она ршилась поймать на удочку мистера Лайда и выйти за него замужъ, хотя и презирала себя за подобную ршимость. Однако, въ тоже время, она дала себ слово вести игру такъ ловко, чтобъ самая хитрая свтская маменька не могла сказать, что она бросается на шею мистеру Роджеру Лайду.
Вотъ съ какими мыслями сошла внизъ Хлоя, окончивъ свой туалетъ. Шильтоны уже пріхали и, зная, какъ Алиса ненавидла всхъ защитницъ женскихъ правъ и мистрисъ Шильтонъ въ особенности, Хлоя едва могла удержаться отъ улыбки при томъ радушіи, съ которымъ сестра встртила свою гостью.
— Милая мистрисъ Шильтонъ! воскликнула Алиса:— какъ я рада, что васъ не утомилъ сегодняшній митингъ. Вы, кажется, отстаивали политическія права служанокъ? Должно быть, очень тяжело говорить въ публик, но, стремясь къ достиженію столь благородныхъ и полезныхъ цлей, вы, вроятно, никогда не думаете о приносимыхъ вами жертвахъ. Мы — бдныя женщины, не одаренныя ни вашимъ умомъ, ни вашей энергіей, должны питать къ вамъ вчную благодарность за ваши заботы о нашемъ благ.
Въ обществ, лэди Гугъ славилась своими прекрасными манерами и достигла этой репутаціи умньемъ всякому сказать именно то, что ему было пріятно, и дать почувствовать каждому, съ кмъ она говорила, что она его искренній другъ. ‘Это имъ нравится, а мн ничего не стоитъ’, замтила она однажды сестр, когда послдняя выразила сомнніе въ правильности подобнаго лицемрнаго обращенія. Конечно, отъ времени до времени, она отводила душу и позволяла себ рзать человка, который, по своему положенію въ свт, не могъ быть для нея нужнымъ или опаснымъ, но и при этихъ грубыхъ выходкахъ на губахъ ея мелькала улыбка — такъ привыкла она улыбаться всмъ и каждому.
Г-жу Фольдсъ она встртила любезными разспросами объ ея ферм:
— Я надюсь, что у васъ на ферм все благополучно? Какъ бы я желала посмотрть ее, если вы позволите. Я всегда считала сельское хозяйство самымъ пріятнымъ и раціональнымъ занятіемъ.
Пріемъ лэди Джэнъ Дарвиль дышалъ тмъ же радушіемъ и полнйшимъ сочувствіемъ, такъ что Хлоя, не задолго передъ тмъ читавшая ‘Мизантропа’ Мольера, не могла не повторить мысленно:
‘Non je ne puis souffrir cette lche mtode
Qu’affectent la plupart de vous, gens la mode,
Et je ne hais rien tant que les contorsions,
De tous ces grands faiseurs de protestations,
Ces affables donneurs d’embrassades frivoles,
Ces obligeans diseurs d’inutiles paroles,
Qui de civilits avec tous font combat,
Et traitent du mme air l’honnte homme et le fat.
Инстинктивно Хлоя соглашалась съ Альцестомъ:
‘Sur quelque prfrence une estime se fonde,
Et c’est n’estimer rien qu’estimer tout le monde’.
Но вс, повидимому, поступали точно такъ же, какъ во времена Мольера, и почему же Алис было отставать отъ другихъ?
Входя въ комнату, лордъ Стауберъ увидлъ прежде всего знакомыя и приводившія въ ужасъ все вдомство народнаго просвщенія черты мистрисъ Шильтонъ, и морозъ пробжалъ у него по спин. Жаль, что онъ не могъ приказать по телефону своему секретарю вытребовать его по важному государственному длу. Онъ ршился принять приглашеніе лэди Гугъ только потому, что, по словамъ одного его пріятеля, которому онъ вполн врилъ, поваръ сэра Кадвалледера божественно готовилъ ris de veau aux champignons, и старый эпикуреецъ надялся, что это избранное блюдо попадетъ въ menu. Но если онъ и не ошибся въ своемъ ожиданіи, то разв можно было сть что-нибудь съ аппетитомъ, слушая разглагольствованія мистрисъ Шильтонъ о необходимости ввести въ курсъ первоначальныхъ школъ для двочекъ обученіе кузнечному мастерству? Какъ ни пугала его эта мысль, лордъ Стауберъ, однако, очень любезно поздоровался со всми, особливо съ его пугаломъ, мистрисъ Шильтонъ. Онъ хорошо помнилъ, что нуждался въ поддержк ея мужа въ палат и всегда говорилъ съ нею такимъ тономъ, словно у нихъ было общее дло, невдомое простымъ смертнымъ, что очень ей льстило. ‘Во всякомъ случа, думалъ онъ:— я увернусь отъ нея до обда, а тамъ увидимъ. Но какая несчастная мысль была позвать меня въ одинъ день съ этой несносной женщиной!’
Мистеръ Лайдъ явился послднимъ. Хлоя съ лихорадочнымъ любопытствомъ взглянула на вошедшаго въ комнату приличнаго, скромнаго и очень юнаго на взглядъ молодого человка.
— Не дуренъ, но ужасно не интересенъ и страшно молодъ, ршила она: — къ счастью, я не разсчитывала на любовь, а то мн пришлось бы разочароваться: онъ не въ состояніи возбудить романтической страсти. Это просто ребенокъ!
Обдъ былъ готовъ и вс пошли по-парно: хозяйка съ лордомъ Стауберомъ, хозяинъ съ лэди Стауберъ, мистеръ Шильтонъ съ лэди Джэнъ, ея мужъ съ мистрисъ Фольдсъ, Вальтеръ Миксанъ съ мистрисъ Шильтонъ, мистеръ Скривенъ съ Эдитой и Роджеръ Лайдъ съ Хлоей.
Войдя въ столовую и видя, что мистрисъ Шильтонъ помстилась не близко отъ него, лордъ Стауберъ свободно вздохнулъ, а когда, взявъ изящно напечатанный menu, онъ увидалъ желанныя слова ris de veau aux champignons, то просіялъ. Міръ казался ему теперь гораздо лучшимъ и пріятнйшимъ уголкомъ, чмъ нсколько минутъ передъ тмъ.
У Алисы всегда былъ хорошій поваръ или кухарка, такъ какъ она придерживалась того правила, что люди васъ боле уважаютъ, если могутъ разсчитывать на хорошій обдъ. Рдкія достоинства ‘Bisque aux ecrevisses и Soles la Normande’ вскор заставили лорда Стаубера забыть о присутствіи мистрисъ Шильтонъ и онъ пустился въ длинныя разглогольствованія о гастраномическихъ тонкостяхъ, причемъ съ улыбкой разсказалъ о странной кулинарной тупости лэди Капмуръ, которая недавно заказала для обда pommes de terre la Lyonaise, хотя въ тотъ же вечеръ у нея должны были танцовать.
На противоположномъ углу сэръ Помпонеусъ, какъ въ шутку называли въ палат сэра Кадвалледера, торжественно обсуждалъ съ мистеромъ Шильтономъ билль, который они пытались провести о воспрещеніи дтямъ играть въ игрушки по воскресеньямъ.
— Но я, право, не понимаю, какъ вы приведете въ исполненіе подобный планъ, сказала мистрисъ Фольдсъ, которую очень забавлялъ серьзный тонъ депутатовъ:— какъ вы запретите дтямъ играть въ игрушки по воскресеньямъ, если вы предварительно не сломаете игрушекъ въ субботу? А если вы это сдлаете, то надо дать новыя игрушки въ понедльникъ. Или вы хотите вовсе уничтожить игрушки?
— Позвольте мн вамъ объяснить нашъ планъ, отвчалъ съ жаромъ мистеръ Шильтонъ:— мы хотимъ ввести строгій надзоръ черезъ посредство полиціи или избранныхъ чиновниковъ надъ дтскими игрушками, въ субботу вечеромъ, ихъ будутъ запирать на ключъ — мы еще не ршили въ которомъ часу, но, вроятно, въ семь.
— А если родители не раздлятъ вашихъ взглядовъ и отопрутъ игрушки утромъ въ воскресенье? спросила мистрисъ Фольдсъ.
— Мы съ Шильтономъ именно объ этомъ и разсуждали сегодня, сказалъ сэръ Кадвалледеръ:— и мы…
— Не мы, а вы, перебилъ его мистеръ Шильтонъ почтительно:— въ вашей голов, а не въ моей блеснула свтлая мысль.
— Неужели? но это все равно, это не важно, продолжалъ баронетъ съ самодовольной улыбкой:— лучшій выходъ изъ этого затруднительнаго положенія представляютъ частые и неожиданные полицейскіе обыски по воскресеньямъ. Такимъ образомъ, можно будетъ убдиться, оставались ли игрушки запертыми или нтъ съ субботняго вечера. Кром того, мы намрены предоставить половину штрафа за нарушеніе этого закона доносчикамъ и этимъ путемъ мы создаемъ себ могущественныхъ союзниковъ въ нянькахъ, гувернанткахъ, слугахъ, гостяхъ, прохожихъ и т. д. Я, кажется, ясно изложилъ нашъ планъ, не правда ли, Шильтонъ?
— Вполн ясно, и съ вашимъ обычнымъ краснорчіемъ, отвчалъ мистеръ Шильтонъ.
— Пріятная будетъ страна Англія, когда въ ней введутся такіе порядки, замтила мистрисъ Фольдсъ:— каждый будетъ шпіономъ и станетъ доносить на сосда, чтобъ заслужить половину штрафа, а полисмэны будутъ во всякое время входить въ частные дома, съ помощью подобранныхъ ключей, чтобъ накрыть дтей съ поличнымъ. Нечего сказать веселая будетъ жизнь!
— О чемъ вы это толкуете? воскликнула лэди Джэнъ, вмшавшись въ разговоръ.— Полисмэны въ мундирахъ и каскахъ будутъ совать свой насъ въ наши квартиры, когда имъ угодно? Я знаю одно, что если вы сочините такой законъ, то я убгу изъ этой страны и всякій благоразумный человкъ послдуетъ моему примру. Вы, вроятно, запретите также гулять въ Гайдъ-Парк по воскресеньямъ, посщать зоологическій садъ, однимъ словомъ, устраните всякое препровожденіе времени, кром ковырянья въ носу.
Мистеръ Шильтонъ былъ такимъ преданнымъ поклонникомъ аристократіи, что ему было больно слышать, что дочь англійскаго пэра приписывала ему желаніе вмшиваться въ удовольствія высшихъ классовъ, къ которымъ она принадлежала.
— Извините, милэди, но вы неврно поняли наши намренія, произнесъ онъ:— въ нашемъ билл есть статья, освобождающая отъ полицейскихъ обысковъ дома, цнность которыхъ превышаетъ извстную норму, потому что наши высшіе классы, конечно, могутъ сами и безъ всякаго надзора исполнять свой долгъ. Законы надо писать для низшихъ, необразованныхъ классовъ, ихъ должно спасти — въ крайности даже силой — отъ соблазна и заставить ихъ дтей проводить воскресенье тихо, въ набожныхъ размышленіяхъ и молитв. Всю недлю эти бдныя дти работаютъ и учатся въ школ, такъ что единственное средство сдлать ихъ набожными — это устранить отъ нихъ всякую возможность заниматься чмъ-нибудь по воскресеньямъ, кром религіи. Мы признаемъ, что государство раздляетъ съ родителями отвтственность за спасеніе душъ ихъ дтей и потому, если родители не исполняютъ своей святой обязанности, то государство должно заступить ихъ мсто. Но мы далеки отъ мысли смшивать богатыхъ съ бдными, которые, находясь въ совершенно различныхъ условіяхъ, должны подвергаться и различнымъ законодательствамъ. Закрытіе по воскресеньямъ Гайдъ-парка, зоологическаго сада и подобныхъ мстъ невиннаго препровожденія времени для джентльмэновъ и лэди было бы тиранической и безполезной мрой. Пойдите въ зоологическій садъ и Гайдъ-паркъ въ воскресенье утромъ, во время церковной службы — много ли вы встртите людей? Вы можете пересчитать ихъ но пальцамъ. Мы того мннія, что не слдуетъ вмшиваться въ религіозное воспитаніе высшихъ классовъ, которые нетолько имютъ время и полную возможность въ будни учиться религіи, но и пользуются нравственнымъ вліяніемъ общества, среди котораго они живутъ.
Лэди Джэнъ ненавидла длинныя фразы и парламентское краснорчіе, а потому обратилась къ мистеру Лайду, сидвшему между нею и Хлоей:
— Это вмшательство въ дтскія игры мн кажется дьявольской выдумкой. Всякій долженъ длать, что хочетъ, добро или зло, какъ ему угодно, и дтямъ также надо предоставить полную свободу, не правда ли?
— Конечно, не надо вмшиваться въ дтскія игры, отвчалъ молодой человкъ: — но я съ вами несогласенъ насчетъ предоставленія дтямъ полной свободы. У нихъ бываютъ странные вкусы, они любятъ падать съ верхнихъ этажей, совать руки въ огонь, глотать все что ни попало и т. д. Такъ что, если ихъ предоставить самимъ себ, то земной шаръ вскор опустлъ бы. Я думаю, можно найти средину между чрезмрнымъ надзоромъ и излишней свободой.
— А! вы стоите за золотую середину? отвчала лэди Джэнъ презрительно:— но въ наше время это не въ мод, теперь каждый нетолько принадлежитъ къ какой-нибудь партіи, но и старается занять въ ней крайнее мсто. Сдлки выжили свое время. Что касается меня, то я принадлежу къ богемѣ,. Я люблю просторъ и ненавижу, чтобъ съ дтства подгоняли подъ одинъ шаблонъ свтскихъ условностей. Почему мы должны стыдиться своей природы и вчно плясать подъ чужую дудку?
Мистеръ Лайдъ не зналъ, что отвтить лэди Джэнъ, которую онъ видлъ впервые. Хотя въ ея словахъ звучала правда, но она сама была ему какъ-то непріятна и онъ не хотлъ съ ней согласиться. Онъ чувствовалъ, что въ ней была фальшь, несмотря на ея отрицаніе всего условнаго въ обществ, хоть онъ и не могъ указать, гд именно эта фальшь скрывается.
— Я такъ же люблю въ людяхъ простоту и естественность, сказалъ онъ: — но не думаю, чтобъ можно было освободиться отъ всякихъ стсненій, какъ вы совтуете, если не порвать вс узы съ ближними и жить въ одиночеств. Что касается меня, то я отказываюсь отъ подобнаго существованія. По словамъ Маклеода Камбеля, каждый членъ общества, обязанъ исполнить свой долгъ въ отношеніи этого общества и я предпочитаю исполнить этотъ долгъ, чмъ сдлаться схимникомъ.
— О какомъ долг вы говорите? воскликнула лэди Джэнъ.
— О нашемъ долг въ отношеніи общества, объ обязанности поступать по своимъ убжденіямъ и содйствовать возвышенію нравственнаго типа и умственнаго уровня общества.
— Да вдь я такъ же требую, чтобъ каждый руководствовался въ жизни собственными убжденіями! воскликнула съ торжествомъ лэди Джэнъ.
— Такъ ли? Я васъ, значитъ, не понялъ. Я полагалъ, что, по вашему, всякій можетъ руководствоваться своими фантазіями и капризами, а вдь фантазіи и капризы не убжденія.
Между тмъ, Хлоя, сидя по другую сторону мистера Лайда, уставилась глазами въ тарелку, словно не обращала ни малйшаго вниманія на него, но въ сущности съ любопытствомъ слушала его. Въ немъ было что-то отдлявшее его отъ тхъ джентльмэновъ, которыхъ она встрчала въ свт, и вмст съ его юнымъ видомъ доказывало, что онъ еще не прошелъ свтскую школу, не пропитался свтской ложью. Она чувствовала, что ихъ связывали узы тайнаго товарищества, и ей хотлось узнать, какъ онъ смотритъ на ложь, условность или свтскую рутину. Поэтому, онъ возбудилъ въ ней нкоторый интересъ, несмотря на предвзятую враждебность къ нему, именно вслдствіе ея унизительной ршимости выйти за него замужъ, если только онъ этого захочетъ.
Она, однако, не забыла, что внутренно поклялась скрывать отъ всхъ свои подходы и, зная, что за нею слдятъ зоркіе глаза, избгала во время обда разговаривать съ нимъ и невольно своимъ поведеніемъ внушала всмъ мысль, что она скоре отвертывается отъ него, чмъ ухаживаетъ за нимъ. Этимъ путемъ она совершенно обманула Алису, которая, смотря на нее съ противоположнаго конца стола, удивлялась ея странному поведенію. Ей было очень досадно, что вс ея хлопоты: приглашеніе мистера Лайда тотчасъ посл его прізда, устраненіе возможной соперницы и ясные намеки сестр на всю желательность подобнаго брака не повели ни къ чему. Неужели Хлоя думала, что она встртитъ на каждомъ шагу богатыхъ жениховъ съ мантіей пэра въ будущемъ? Конечно, чувства лэди Гугъ были бы совершенно иныя, еслибъ она знала, какое въ сущности сильное вліяніе она имла на сестру и къ какой ршимости пришла молодая двушка. Но ей не суждено было испытать это счастье, благодаря чрезмрной осторожности Хлои и ея пламеннаго опасенія, чтобы кто-нибудь не отгадалъ ея плана, котораго она всмъ сердцемъ стыдилась.
Посл обда, дамы пошли въ гостиную и разслись отдльными группами. Лэди Гугъ сочла себя обязанной занимать самыхъ знатныхъ изъ своихъ гостей, мистрисъ Фольдсъ и Хлоя нашли интересный предметъ разговора въ ихъ общей любви къ животнымъ, а мистрисъ Шильтонъ, за недостаткомъ лучшаго собесдника, стала развивать Эдит Фарренъ всю необъятную пользу въ смысл нравственнаго и умственнаго развитія, которую могло принести женщинамъ введеніе въ курсъ первоначальныхъ школъ обученіе кузнечному ремеслу. Для молодой двушки, только что пріхавшей изъ провинціи, этотъ вопросъ былъ непонятной тарабарщиной, но, полагая, что всегда лучше и приличне соглашаться съ своими собесдниками, она отвчала ‘да’, ‘конечно’, ‘вы правы’, и т. д. Ей и во сн не снилось, что мистрисъ Шильтонъ станетъ посл этого обда расхваливать ее всмъ своимъ друзьямъ, уврять, что она, какъ образованная и умная двушка, тотчасъ признала всю справедливость ея аргументовъ и, вроятно, вскор вступитъ въ ряды защитницъ женскихъ правъ. Мистрисъ Шильтонъ говорила это нарочно, зная, какой всъ ей придастъ одно предположеніе, что она можетъ вербовать адептовъ въ верхнихъ слояхъ.
Мужчины довольно долго оставались въ столовой. Лордъ Стауберъ, сознавая, что весь обдъ былъ хорошъ, а ris de veau aux champignons и petits choux la crè,me приближались къ совершенству, считалъ безбожнымъ портить себ пищевареніе дозой мистрисъ Шильтонъ. Поэтому онъ удерживалъ хозяина въ столовой, насколько могъ, въ надежд дождаться четверти одиннадцатаго, когда экипажъ прідетъ за нимъ. Но увы, его ожиданія не осуществились. Сэръ Кадвалледеръ предложилъ ровно въ десять часовъ пойти наверхъ къ дамамъ и бдному лорду предстояла пытка на четверть часа.
— Какъ было бы хорошо, думалъ онъ:— еслибъ мн удалось помститься рядомъ съ хорошенькой миссъ Аргиль и полюбезничать съ нею до прізда кареты.
Это было бы очень полезно для пищеваренія, и онъ ршился привести въ исполненіе свой планъ. Войдя въ гостиную, онъ прошмыгнулъ мимо мистрисъ Шильтонъ, которая сидла, повернувшись къ нему спиной, и опустившись въ кресло, стоявшее передъ Хлоей и мистрисъ Фольдсъ, тотчасъ вмшался въ ихъ разговоръ, съ цлью уничтожить всякую попытку со стороны мистрисъ Шильтонъ овладть имъ.
— Вы разсуждаете о коровахъ, сказалъ онъ: — что можетъ быть въ нихъ интереснаго, кром молока, масла, сыра и мяса? Он такъ же глупы, какъ вс животныя, кром собакъ.
— О, лордъ Стауберъ! воскликнула Хлоя: — вы, вроятно, мало имли съ ними дла, а то не отзывались бы объ нихъ такъ неблагопріятно. Животныя нисколько не глупе людей и гораздо самобытне ихъ. Конечно, одни животныя умне, а другіе глупе, какъ и люди людямъ рознь. Замчали ли вы, что кролики и сороки, сидя на дорог, не двинутся съ мста, если вы продете мимо въ экипаж, а попробуйте пойти пшкомъ и они мгновенно исчезнутъ. Положимъ, старые кролики и сороки могутъ по опыту знать, что по нимъ никогда не стрляютъ изъ экипажей, по какъ это отгадываютъ молодые? Не правда ли, что это доказываетъ въ нихъ большую сообразительность?
— Что же касается до моихъ милыхъ коровъ, прибавила мистрисъ Фольдсъ:— то право, удивительно, какъ ловко он выбираютъ удобную минуту, чтобъ забраться въ какое-нибудь поле или плантацію. Он всегда длаютъ это въ воскресенье или по окончаніи сельскихъ работъ, когда некому ихъ унять. Потомъ, какъ он разборчивы насчетъ корма! право, он въ этомъ перещеголяютъ васъ, лордъ Стауберъ.
Прежде чмъ онъ усплъ отвтить, подл него раздался ненавистный и страшный для него голосъ мистрисъ Шильтонъ:
— Не можете ли вы, лордъ Стауберъ, подарить мн дв минуты? Я хочу поговорить съ вами о важномъ вопрос обученія двочекъ кузнечному ремеслу. Какъ было бы прекрасно посвятить этому полезному предмету особую коллегію и назвать ее въ честь Дефо.
— Почему же въ честь Дефо? спросила мистрисъ Фольдсъ.
— Потому что этотъ великій человкъ былъ настолько впереди своего вка, что предлагалъ учредить особую коллегію для воспитанія женщинъ и стоялъ за дарованіе женщинамъ тхъ же правъ, какими пользовались мужчины. Но я боюсь, что коллегія Дефо еще не осуществимая мечта и намъ надо будетъ удовольствоваться тмъ, что возможно въ наше время. Я думала уже о томъ, какъ предотвратить оппозицію моему плану со стороны кузнецовъ, очень отсталого и полнаго предразсудковъ класса, и знаете, лордъ Стауберъ, мн вошла въ голову блестящая мысль, которую я должна вамъ сообщить.
Бдный лордъ Стауберъ, въ отчаяніи, взглянулъ на часы и увидалъ къ своей радости, что было уже четверть одинадцатаго.
— Я очень сожалю, что долженъ отказаться отъ удовольствія обсудить съ вами этотъ интересный вопросъ, сказалъ онъ, вставая:— но мн необходимо хать, мой экипажъ меня дожидается, и одна изъ лошадей сегодня захворала, такъ что мн достанется отъ кучера, если я его задержу. Какъ жаль, что я не сидлъ подл васъ за обдомъ, тогда мы успли бы на свобод обо всемъ поговорить съ вами. Я слишкомъ занятъ въ настоящее время, чтобы принять васъ въ министерств, но еслибы вы изложили ваши соображенія на бумаг, то, увряю васъ, я буду имть ихъ въ виду при пересмотр училищнаго акта.
— Пусть ее пишетъ! думалъ этотъ оффиціальный лгунъ:— на что-нибудь да у меня есть секретари и корзинки для ненужныхъ бумагъ,
И онъ ухалъ, а мистрисъ Фольдсъ глубокомысленно замтила мистрисъ Шильтонъ, что агитація въ пользу обращенія на истинный путь кузнецовъ, т. е. внушенія имъ должной симпатіи къ ученицамъ предпочтительно передъ учениками — могла принести большую пользу въ настоящемъ положеніи вопроса. Эта мысль очень поправилась мистрисъ Шильтонъ, она давала ей возможность еще боле обращать на себя вниманіе свта и еще чаще говорить рчи на публичныхъ митингахъ.
Лэди Гугъ весь вечеръ съ безпокойствомъ слдила за сестрой, поведеніе которой было столь же предосудительно, какъ и во время обда. Мистеръ Лайдъ, вернувшись изъ столовой, окинулъ равнодушнымъ взглядомъ всю комнату, въ которой онъ никого не зналъ, и сталъ пробираться къ Хло. Алиса смотрла во вс глаза. Взглянетъ ли на него Хлоя, улыбнется ли ему? Выразитъ ли она удовольствіе, что онъ подходитъ къ ней? Нтъ, она не обращала на него ни малйшаго вниманія. Когда же онъ остановился передъ нею, то она учтиво отвчала ему, но не попросила его ссть и не выказала ни малйшаго желанія его занять.
— Она обходится съ нимъ, словно онъ младшій сынъ лорда, а не наслдникъ пэра, подумала гнвно Алиса: — право, она могли бы занять его. Она не дура и уметъ очень мило разговаривать, но она сидитъ, какъ пшка. Право, это досадно, онъ, видимо, не прочь ухаживать за нею, еслибы встртилъ съ ея стороны хоть малйшее поощреніе. Онъ готовъ въ нее влюбится, я это чувствую. И какая это блестящая была бы партія! Нтъ, она просто съума сошла.
Когда вс гости ухали, лэди Гугъ спросила обихъ молодыхъ двушекъ, понравились ли имъ ихъ кавалеры, надясь этимъ путемъ узнать мнніе Хлои о мистер Лайд, о которомъ она считала неблагоразумнымъ заговорить прямо.
— О! мой кавалеръ былъ прекрасный, отвчала Эдита съ улыбкой: — онъ очень пріятный и разговорчивый молодой человкъ.
Она сказала бы тоже самое о всякомъ джентльмэн, рядомъ съ которымъ ее посадили бы, считая, что ничего другого нельзя было сказать хозяйк, избравшей для нея кавалера.
Отвтъ Хлои былъ мене удовлетворителенъ.
— По моему, вашъ тридцатитысячникъ ужасно молодъ. Онъ совсмъ ребенокъ, у него едва высохло молоко на губахъ. Я предпочитаю людей старше себя.
— Ахъ, ты глупенькая, воскликнула Алиса:— теб семнадцать лтъ, а Роджеру Лайду двадцать два или двадцать три года. Не теб корить его въ юности.
— И все-таки я гораздо его старше, отвчала Хлоя, звая:— женщины всегда старютъ скоре мужчинъ. Но я надюсь, Алиса, что ты съ пользой слушала кулинарныя наставленія благороднаго повара, сидвшаго рядомъ съ тобой. Право, жаль, что въ министерств нтъ для него особаго гастрономическаго вдомства. Какъ дятельно онъ исполнялъ бы тогда свои оффиціальныя обязанности.
И лэди Гугъ подумала, что ея обдъ не увнчался ожидаемымъ успхомъ, и что ея сестра была странное, непонятное существо.
— Я хочу теперь серьзно поговорить съ тобою, Эдита, сказала Хлоя на слдующее утро посл завтрака, оставшись наедин съ кузиной.— Я хочу знать, отчего ты такъ болзненна на взглядъ? Что съ тобой? Ты ужь не влюбилась ли?
— Какъ, и ты находишь, что у меня болзненный видъ? отвчала Эдита, нервно подергивая губами: — мама все ко мн съ этимъ приставала, но я думала, что это ея фантазія. Я совсмъ здорова.
— Разсказывай кому хочешь, но не своему другу, Хло Аргиль. У здоровыхъ людей не бываетъ черныхъ полосъ подъ глазами, блдныхъ щекъ и испуганныхъ взглядовъ. У тебя что-то неладно и право лучше откройся мн во всемъ, какъ бывало въ дтств. Неужели ты влюбилась? Я нахожу, что любовь всего боле уродуетъ молодыхъ двушекъ.
— Я помню, ты всегда считала любовь величайшимъ преступленіемъ и безуміемъ, отвчала съ улыбкой Эдита:— но успокойся, я не влюблена.
— Такъ что же съ тобой? Ты знаешь, что со мной нельзя скрытничать, выливай свою душу скоре. Ты увряешь, что здорова и не влюблена, значитъ ты совершила какое-нибудь страшное преступленіе, которое лежитъ тяжелымъ бременемъ на твоей совсти?
Эдита засмялась и покачала головой.
— Такъ, можетъ быть, ты задумала преступленіе?
— Нтъ, по крайней мр, мн это неизвстно.
Хлоя задумалась.
— Ты хуже загадокъ въ ‘Еженедльной картин грязнаго блья’, сказала она наконецъ:— я ихъ почти всегда отгадываю, а ты для меня непонятна. Ну, подумай, можетъ быть, ты немного влюблена, такъ немного, что сама не чувствуешь, хотя этотъ страшный недугъ уже подточилъ весь твой организмъ.
— О, Хлоя, какая ты несносная. Я торжественно заявляю, что не одержима этимъ страшнымъ недугомъ. Право, я совсмъ здорова и теб нечего безпокоиться.
— Вздоръ, сказала Хлоя, смотря пристально на кузину: — впрочемъ, ты на взглядъ скоре озабочена, чмъ больна. Тебя что-то мучитъ. Вотъ видишь ты покраснла, я значитъ права,
Эдита вспыхнула и смутилась.
— Очень глупо мучиться, но что же длать, когда на душ неспокойно, промолвила она неохотно.
— Скажи мн, что тебя мучитъ и теб тотчасъ станетъ, легче.
Эдита все-таки колебалась.
— Мн совстно теб сказать, произнесла она, наконецъ: — ты будешь надо мной смяться и назовешь мое горе дтской фантазіей.
— Бдная Эдита! Все-таки разсказывай. Можетъ быть, я вовсе не буду смяться, и во всякомъ случа, мой смхъ не можетъ повредить теб. Но если это дтская фантазія, то теб надо бы поврить свою тайну ребенку, который обдалъ здсь вчера, онъ, я полагаю, сочувственно отнесся бы ко всякимъ дтскимъ тревогамъ. Ну, говори скоре, въ чемъ дло?
— Я всегда уступаю теб, значитъ лучше не упрямиться, сказала Эдита посл нкотораго молчанія: — можетъ быть, сказавъ теб о моемъ гор, я буду чувствовать себя легче. Только ты назовешь меня суеврной дурой.
— Положимъ что и назову, велика важность! Разсказывай.
— Недавно я гостила у Овертиновъ, и тамъ былъ въ числ другихъ гостей мистеръ Бель, извстный писатель. Однажды, зашелъ разговоръ о ясновидніи и онъ сказалъ, что нетолько вритъ въ ясновидніе, но самъ обладаетъ этой способностью. Нкоторые изъ гостей засмялись, увряя, что ясновидніе иллюзія или обманъ, онъ же серьзно оспаривалъ это мнніе и просилъ позволенія сдлать опытъ съ кмъ нибудь изъ насъ, общая намъ разсказать наше прошедшее и будущее.
— Не трудно разсказать прошедшее, сказала Хлоя:— онъ, вроятно, заране навелъ нужныя о васъ справки. Къ тому же, тутъ нтъ ничего интереснаго: узнать то, что уже знаешь.
— Ну, продолжала Эдита: — одни изъ насъ боялись этого опыта, другіе не хотли поддаться обману, но онъ такъ пламенно настаивалъ на своемъ, что мы, наконецъ, бросили жребій.
Голосъ Эдиты нервно дрожалъ и она замолчала, чтобъ оправиться отъ смущенія.
— Жаль, что меня тамъ не было! воскликнула Хлоя:— вамъ не пришлось бы бросать жребія. Я сама бы вызвалась. Это должно быть забавне романа. Но меня всегда преслдуетъ судьба-злодйка. Продолжай.
— Жребій выпалъ на меня, начала тихимъ, испуганнымъ голосомъ Эдита:— я, право, не могу теб сказать, какъ я испугалась. Ты знаешь, что я никогда не отличалась храбростью. И когда мистеръ Бель сталъ говорить о моемъ будущемъ, онъ вдругъ остановился и лицо его ясно выразило искренній ужасъ. Я спросила его, почему онъ не продолжаетъ. Онъ отвчалъ, что лучше не продолжать, но выраженіе его лица досел не выходитъ изъ моей памяти. Онъ видимо боялся чего-то и сожаллъ меня. Мн становилось все страшне, но я просила довести разсказъ до конца. Онъ долго колебался, но, наконецъ, хотя очень неохотно, сказалъ, что онъ видитъ какъ бы во сн, что страшная катастрофа случится въ моей семь, по милости прислуги.
— И ты ему поврила?
— Какъ мн было не поврить? Онъ былъ самъ очень взволнованъ и видимо сожаллъ меня. Я вижу и теперь передъ собою его пораженное ужасомъ лицо и слышу его торжественно звучавшій голосъ. Днемъ и ночью я только и думаю объ его предсказаніи. Я не могу освободиться ни на минуту отъ этой мысли. Я постоянно спрашиваю себя, какое насъ ждетъ несчастіе и нельзя ли его предотвратить? Я стараюсь уврить себя, что все это вздоръ и глупое суевріе, но все тщетно. О, Хлоя! я очень несчастна и, право, сожалю, что у меня не такіе крпкіе нервы, какъ у тебя. Ты вришь въ ясновидніе?
— Все, что я вижу въ послднее время, располагаетъ меня вообще къ неврію. Если все, что видишь, ложь, то почему быть правд въ томъ, чего не видишь? Ясновидніе — такая же ложь, какъ все остальное, и если мистеръ Бель съ тобою говорилъ искренно, то онъ просто былъ въ припадк галлюцинаціи. Онъ, вроятно, читалъ или видлъ наканун во сн что-нибудь ужасное и не могъ отдлаться отъ этого кошмара. Если онъ могъ предвидть, что съ тобой случится, то отчего же онъ не сказалъ, въ чемъ будетъ заключаться страшная катастрофа и когда и гд она разразится? Тогда, по крайней мр, можно было бы взять мры предосторожности, но его смутныя угрозы просто вздоръ и боле ничего. Я не могу теб позволить безпокоиться о пустякахъ и, пожалуйста, забудь о нихъ.
Эдита вздохнула.
— Какъ бы я была рада забыть и не думать объ этомъ: такъ страшно жить подъ угрозой невдомаго несчастія. Мама хочетъ, чтобъ я купила себ новые туалеты въ Лондон, но мн не до того. Ужасная катастрофа можетъ разразиться надъ моей головой во всякое время.
И она снова вздохнула.
Хлоя взглянула на нее и едва удержалась отъ улыбки. Она знала, что бготня по магазинамъ и покупка туалетовъ будутъ лучшимъ средствомъ разогнать тоску молодой двушки, но теперь было не время говорить объ этомъ — такъ она была взволнована. Поэтому, она только произнесла:
— Ты, вроятно, желала бы отпустить всю прислугу, чтобъ ужасное предсказаніе не могло исполниться. Но если ясновидніе не надежне аттестатовъ, выдаваемыхъ господами слугамъ, то, право, теб нечего безпокоиться.
— Какъ ты цинична, Хлоя! Но я еще не сказала теб, что мои опасенія усиливаются отъ сознанія, что я знаю, откуда мн грозитъ опасность. Я питаю инстинктивное недовріе къ одной служанк въ нашемъ дом, она мн подозрительна съ той самой минуты, какъ поступила, и я думаю, что мистеръ Бель указывалъ именно на нее. Я очень желала бы отъ нея отдлаться, но не знаю, какъ это сдлать, она хорошо исполняетъ свои обязанности и, повидимому, не дурная женщина. Къ тому же, я не хочу обезпокоить матери и ничего ей не сказала. Страшная служанка остается, а еслибъ она ушла, то, кажется, исчезли бы и мои опасенія. Я не могу ее видть. Это, вроятно, предчувствіе.
— Я не врю предчувствіямъ, сказала Хлоя:— помнишь, ты въ дтств вчно носилась съ предчувствіями и никогда изъ нихъ ничего не выходило. Право, не мучь себя изъ-за пустяковъ. Твоя мать очень умно сдлала, что прислала тебя сюда, теб дйствительно необходимо развлеченіе. Побудь въ Лондон нсколько дней и ты ничему не станешь врить.
— Ты, однако, въ короткое время сдлалась отчаяннымъ скептикомъ, отвчала Эдита: — разскажи мн лучше о себ. Какъ теб нравится здшняя жизнь? Теб должно быть очень весело вызжать въ свтъ.
— Ты хочешь знать мое мнніе о свт? По моему, жить въ немъ все равно, что находиться подъ лучами солнца, которое только свтитъ, но не гретъ. Ты улыбаешься и говоришь любезности всякому въ лицо, а за спиной бранишь его, вполн увренная, что онъ длаетъ тоже. Другая отличительная черта свта — это вчная суматоха. Право, я не понимаю, какъ это не надостъ.
Въ эту минуту въ дверяхъ показалась Алиса.
— Я иду гулять въ паркъ съ Кадвалледеромъ, сказала она:— не хотите ли вы идти съ нами. Погода отличная.
— Мы также уходимъ изъ дома, отвчала Хлоя:— пойдемъ лучше съ нами по магазинамъ. Эдит надо начать свои покупки.
— Ахъ, нтъ! промолвила лэди Гугъ:— я общала Кадвалледеру пойти въ паркъ и насъ будетъ ждать тамъ мистеръ Лайдъ. Онъ спросилъ меня вчера, будемъ ли мы въ парк, и сказалъ, что иначе онъ не пойдетъ, такъ какъ у него еще очень мало знакомыхъ.
— А! вы будете катать ребеночка въ коляск, сказала саркастически Хлоя:— нтъ, мы сегодня не можетъ нянчить ребенка. Эдита хочетъ непремнно сдлать кое-какія покупки, а одну ее нельзя отпустить. Я могу ей сказать, что носятъ и что вышло изъ моды, а то приказчики въ магазинахъ умютъ подсовывать простачкамъ прошлогоднія моды, выдавая ихъ за самыя новыя. Но меня никто не обманетъ.
— Полно говорить глупости! воскликнула лэди Гугъ:— слушая тебя, подумаешь, что теб тридцать лтъ, а ты только первый годъ вызжаешь въ свтъ. Милая Эдита, не врьте ей. Она все хвастается и не принесетъ вамъ никакой пользы. Возьмите лучше мою горничную Леонтину. Она вамъ будетъ лучшей помощью, чмъ Хлоя. Она понимаетъ толкъ въ туалетахъ, а особливо въ искуственныхъ цвтахъ и гарнитурахъ къ платьямъ.
Хлоя ясно поняла, что ее непремнно хотли повести въ паркъ навстрчу къ мистеру Лайду, но такъ какъ она ршилась ни за что на свт не выказывать намренія поймать его въ свои сти, то и настояла на своемъ, несмотря на вс старанія сестры увлечь ее съ собой. Молодыя двушки пошли по магазинамъ, а лэди Гугъ отправилась съ мужемъ въ паркъ.
Возвратясь домой, Хлоя и Эдита нашли, что Гуги уже вернулись домой и, судя по шляп и палк, находившимся въ передней, привели съ собой гостя.
— Хочешь пари держать, сказала Хлоя:— что Алиса привела ребенка къ завтраку?
Эдита открыла піироко глаза отъ удивленія и потомъ сказала:
— Ты говоришь о мистер Лайд?
— Конечно, отвчала нетерпливо Хлоя.— Но вотъ что меня безпокоитъ: она, вроятно, забыла сварить манной кашки для милаго малютки. Право, ей не слдовало бы водить въ домъ дтей, не приготовивъ для нихъ дтской пищи.
Хлоя не ошиблась. Зоркій взглядъ лэди Гугъ съ удовольствіемъ подмтилъ радостную улыбку на лиц мистера Лайда, при появленіи Хлои въ дверяхъ столовой. Это было очень благопріятно и нельзя было требовать ничего большаго при такомъ непродолжительномъ знакомств. Очевидно, Хлоя произвела на него пріятное впечатлніе. Но тмъ непростительне было поведеніе сестры, которая какъ бы нарочно выказывала свое пренебреженіе къ молодому человку.
— Алиса, сказала она неожиданно:— отчего ты не заказала къ завтраку манной кашки?
— Ты терпть не можешь этихъ кашицъ, отвчала лэди Гугъ:— что это теб сегодня вздумалось?
— Я не для себя. Другіе, можетъ быть, ихъ любятъ, я помню, что въ дтств я любила кашку боле всего на свт. Надо вообще заказывать завтракъ согласно вкусамъ гостей.
Потомъ она стала спрашивать мистера Лайда, какъ онъ думаетъ, любятъ ли кашу дти, гулявшія въ парк. Алиса и Эдита не могли удержаться отъ смха, а молодой человкъ сталъ подозрвать, что подъ словами Хлои скрывалась какая-то непонятная для него шутка.
Разговоръ случайно перешелъ на приготовленіе омаровъ и мистеръ Лайдъ замтилъ, что можно устроить очень вкусную поддлку омаровъ изъ смси тертаго сыра, масла, уксуса, горчицы, соли, анчоусовъ и проч. Никто объ этомъ прежде не слыхалъ. Алиса, не любившая вообще сыръ, въ какой бы то ни было форм, считала необходимымъ интересоваться всмъ, что говорилъ такой желательный женихъ, и потому попросила научить ее такому прелестному кулинарному рецепту. Онъ вызвался приготовить ей это чудо кулинарнаго искуства, и пока онъ стряпалъ, Алиса недоумвала, какъ она ршится отвдать такую гадость. Впрочемъ, она утшала себя мыслью, что Хлоя очень любила сыръ и потому, вроятно, поглотитъ громадное количество отвратительной смси, къ полному удовольствію мистера Лайда, такъ какъ нельзя было оставить его кулинурное искуство безъ должной оцнки, и, въ случа крайности, лэди Гугъ была готова сама принести себя въ жертву.
Однако, она напрасно разсчитывала на Хлою, эта упрямая двица нетолько не выказывала никакого вниманія къ стряпн наслдника лорда, но и отказалась наотрзъ ее попробовать, несмотря на то, что онъ явно выражалъ желаніе заслужить ея одобрительный отзывъ. Замтивъ его разочарованіе, Алиса немедленно поспшила къ нему на помощь, попробовала нсколько разъ его стряпни и выразила мнніе, что этотъ прекрасный, превкусный омаръ непремнно понравится Хло. Но какъ ни уговаривала она сестру, та осталась непреклонной и Алис пришлось, изъ боязни прогнвить мистера Лайда, проглотить здоровую порцію отвратительной гадости, отъ которой ее просто тошнило. По счастію, она нашла себ неожиданную союзницу въ Эдит, которая ла фальшиваго омара съ видимымъ удовольствіемъ, заслуживая искреннюю благодарность лэди Гугъ.
Посл завтрака они пошли въ гостинную. Хлоя оставалась все въ томъ же непріятномъ настроеніи. Мистеръ Лайдъ очень любилъ музыку и взялъ альбомъ Шуберта, лежавшій на открытомъ фортепіано.
— Какія тутъ прелестныя вещи, сказалъ онъ:— никто лучше Шуберта не умлъ перекладывать на музыку народныя баллады. Ваше имя, миссъ Аргиль, стоитъ на этой тетрадк, смю я просить васъ что-нибудь спть?
Хлоя хотла-было отказаться, но потомъ вдругъ подошла къ фортепіано, говоря, что всегда надо поддлываться подъ вкусы и возрастъ слушателей. И она спла ‘Колыбельную пснь’. Ея голосъ былъ свжій, нжный, мелодичный, и Роджеръ съ удовольствіемъ продолжалъ бы ее слушать, но Хлоя вскочила изъ-за фортепіано, восклицая:
— Я не могу боле пть, я сегодня не въ голос. Ну, Эдита, спой что-нибудь мистеру Лайду, а я буду теб аккомпанировать.