Летопись жизни и творчества Анны Ахматовой. 1889-1966, Черных Вадим Алексеевич, Год: 2008

Критика
Время на прочтение: 712 минут(ы)
Скачать в PDF

Черных Вадим.

Летопись жизни и творчества Анны Ахматовой.

1889-1966

Предисловие

Летопись жизни и творчества Анны Ахматовой призвана заложить надежную основу для будущей научной биографии одного из крупнейших русских поэтов ХХ столетия. Книга, предлагаемая вниманию читателей, является вторым, значительно расширенным изданием Летописи. Первое ее издание выходило в 1996-2003 годах отдельными частями [1]. Пятая часть, охватывающая последнее десятилетие жизни Анны Ахматовой (1957-1966), не была опубликована и в настоящем издании печатается впервые.
Необходимость нового издания обусловлена, прежде всего, значительным расширением за последние годы корпуса доступных свидетельств о жизни и творчестве Анны Ахматовой. Опубликованы неизвестные прежде воспоминания, дневниковые записи и письма современников Ахматовой (в том числе письма В. К. Шилейко [2] — мужа Ахматовой в 1918-1921 годы, дневники и письма Н. Н. Пунина [3], бывшего фактически ее мужем с 1924 по 1938 год), документы из государственных и частных архивов, историко-биографические исследования. Важные сведения появились также на ахматовских сайтах, возникших в эти годы в Интернете [4]. Всё это дало возможность внести в настоящую Летопись существенные дополнения. Исправлены также отдельные неточности и ошибки, обнаружившиеся в первом издании. Кроме того, выпуски первого издания выходили небольшими тиражами и превратились уже в библиографическую редкость. Они практически недоступны вне основных хранилищ Москвы и Санкт-Петербурга.
Жанр летописи жизни и творчества занял достаточно прочное место в отечественной историко-филологической науке. Он весьма существенно отличается от жанра биографии. Составитель летописи по преимуществу лишь собирает воедино все известные ему биографические факты. В отличие от биографа, он не отделяет более важные факты и события от менее важных, воздерживается от каких-либо оценочных формулировок. Вместе с тем по обилию зафиксированных фактов и свидетельств летопись намного превосходит любую биографию, автор которой, естественно, отбирает лишь те факты, которые представляются ему значительными, обходя молчанием остальные.
Характерным отличием летописи от биографического исследования является также ее отчетливо выраженный дискретный характер. В структуру летописи хорошо ‘укладываются’ датированные (или датируемые составителем) события и факты, но в ней с трудом находят место не менее (а порой и гораздо более) важные для человеческой судьбы и творческого пути длительные, эволюционные процессы — такие, например, как формирование и изменение взглядов, вкусов, характера, не поддающиеся определенной датировке. За пределами летописи неминуемо остаются не только факты и события, сведения о которых не сохранились или еще не обнаружены, но и множество важных, но, как правило, не фиксируемых в письменных источниках фактов и явлений из сферы быта, устного общения, интимной жизни, мыслительной деятельности. Биограф может их домысливать, восстанавливать по косвенным данным с большей или меньшей степенью убедительности и достоверности, но в летописи с ее жесткой структурой им не находится места.
Летопись является не просто хронологическим и фактографическим скелетом биографического исследования. В ‘Летописи жизни и творчества Анны Ахматовой’, как и в большинстве других подобных изданий, лаконичная фиксация фактов личной и творческой жизни сочетается с цитированием источников. Соотношение краткой фиксации факта и более или менее подробного его изложения путем цитирования или ‘своими словами’ в каждом случае требует оптимального решения. Так, даты написания или публикации того или иного стихотворения Ахматовой лишь фиксируются с соответствующей библиографической отсылкой. Подразумевается, что текст стихотворения легко доступен в собраниях сочинений, и цитировать его нет нужды. Вместе с тем в Летописи, как правило, цитируются письма, отзывы рецензентов, мемуарные свидетельства. При этом составитель по собственному усмотрению выбирает отрывки, которые, как ему представляется, передают основное содержание этих документов. Такой отбор неминуемо носит субъективный характер. Это в определенной степени сближает составителя летописи с автором биографического исследования. И именно наличие этих цитат делает летопись ‘читабельной’, отдаляет ее от сухого справочника.
Составитель настоящей Летописи использовал опыт предшествующих подобных изданий, в частности пятитомной ‘Летописи жизни и творчества А. И. Герцена’, подготовленной в 1974-1990 годах коллективом сотрудников ИМЛИ АН СССР. Однако условия подготовки ‘Летописи жизни и творчества Анны Ахматовой’ существенно отличались от возможностей работы над летописями жизни классиков XIX века. Эти ‘Летописи’, как правило, подводили итоги длительному изучению биографии и трудов своего героя и опирались на уже существовавшие ко времени их подготовки академические издания сочинений и писем (нередко во многом уточняя и дополняя их). Значительно менее успешным оказался опыт издания летописей жизни и творчества российских писателей ХХ века, в частности 4-томной ‘Летописи жизни и творчества А. М. Горького’ (М., 1958-1960) и книги В. А. Катаняна ‘Маяковский: Литературная хроника’ (выдержавшей четыре издания в 1945-1961 гг.). Их главным изъяном является неполнота, неизбежная в цензурных условиях того времени. Но дело тут не только в цензурных условиях. Полный общественных и личных трагедий двадцатый век не располагал к сохранению письменных свидетельств. Судьба многих личных и семейных архивов оказалась столь же трагичной, как и судьба их создателей и владельцев. Биографии людей, которым выпало жить в эти годы, зияют трудно восполнимыми пробелами, автографы их произведений и письма, если и сохранились, то чаще всего еще собраны не полностью, не выявлены и не систематизированы упоминания о них в документах, воспоминаниях и переписке третьих лиц. Составитель летописи жизни и творчества писателя, поэта, сравнительно недавно ушедшего от нас, в большинстве случаев лишен возможности опереться на полные, надежно комментированные собрания сочинений. Он неминуемо имеет дело с разрозненными печатными и архивными источниками, корпус которых непрерывно пополняется, и которые необходимо еще выявить, собрать, критически оценить и сопоставить друг с другом. Составители подобных летописей не столько подводят итоги изучения биографии и творчества, сколько намечают пути их дальнейшего исследования. Состояние рукописного наследия Анны Ахматовой и условия работы над ним в этом плане не составляют исключения.
‘Летопись жизни и творчества Анны Ахматовой’, к составлению которой я приступил в начале 1990-х годов, явилась едва ли не первой попыткой составления подобной летописи в условиях, когда не все еще источники стали доступными, но цензурные препоны отпали. Вместе с тем эта Летопись составлялась и издается в отсутствие полного академического собрания сочинений и писем Анны Ахматовой, когда еще не все ее тексты собраны и опубликованы, текстология порой ненадежна, а биография изучена недостаточно. Многотомное Собрание сочинений Ахматовой, выпущенное в 1998-2005 гг. московским издательством ‘Эллис Лак’, по своему составу, методам воспроизведения текстов, по расположению материала и характеру комментария не соответствует требованиям, которые принято предъявлять к научным изданиям.
Составитель настоящей Летописи стремился с возможной полнотой выявить по печатным и архивным источникам и выстроить в единой хронологической последовательности все факты творческой и личной жизни поэта, поддающиеся точной или хотя бы приблизительной датировке. Однако возможность добиться желаемой полноты зависит прежде всего от сохранности и доступности необходимых сведений. Как известно, Анна Ахматова во второй половине 1940-х годов, в обстановке травли после известного августовского постановления 1946 года и особенно после ареста сына в ноябре 1949 года почти полностью уничтожила остатки своего архива, еще уцелевшие к тому времени. В ее личных архивных фондах, находящихся в отделе рукописей Российской национальной библиотеки в С. -Петербурге (Ф. 1073), в Российском государственном архиве литературы и искусства в Москве (Ф. 13), в Музее Анны Ахматовой в С. -Петербурге (Ф. 1) и ряде других хранилищ, сравнительно полно сохранились лишь документы, относящиеся к последнему десятилетию ее жизни. Крайне неполно сохранились и архивы большинства близких друзей Анны Ахматовой. Некоторые из сохранившихся личных и семейных архивов остаются недоступными для использования.
До сих пор не собраны воедино и не опубликованы полностью письма Ахматовой, не говоря уже о письмах к ней и тем более о переписке третьих лиц, содержащей упоминания об Ахматовой. Задача исчерпывающего выявления всех этих источников, рассредоточенных по многочисленным государственным хранилищам и частным собраниям в нашей стране и далеко за ее границами, выходит за пределы возможностей одного человека.
Настоящая Летопись в максимальной степени опирается на наиболее авторитетные издания произведений Анны Ахматовой, ее записных книжек и писем, на обширную литературу о ней, а также на немногочисленные и, по цензурным условиям своего времени, неполные справочные пособия, такие, например, как библиография ‘А. А. Ахматова’ (Русские советские писатели. Поэты. Биобиблиографический указатель. Том 2. М.,1978. С. 133 — 195). Составителями посмертных изданий сочинений Анны Ахматовой, в частности В. М. Жирмунским, Н. И. Крайневой, М. М. Кралиным и автором этих строк проведена большая текстологическая работа по уточнению дат написания ее произведений. Результаты этой работы в полной мере учтены при составлении настоящей Летописи. Сведения из этих изданий, не вступающие в явное противоречие с другими доступными документами, включались в Летопись без дополнительной проверки по первоисточникам.
В Летописи учтены даты написания произведений Ахматовой и их прижизненных публикаций, печатные отзывы о них, письма Ахматовой и письма, адресованные ей, упоминания о ней в переписке ее современников, мемуарные сведения, поскольку они могут быть датированы. Из писем Ахматовой и писем ее корреспондентов в Летопись включены (путем аннотирования или цитирования) все факты ее биографии. Из переписки третьих лиц, как правило, полностью приводятся фразы, относящиеся к Ахматовой. В Летописи упомянуты также те исторические события, на которые Ахматова так или иначе откликнулась в своих произведениях, письмах, поздних автобиографических и мемуарных записях. Беглые, малосодержательные упоминания имени Ахматовой и ее произведений в периодической печати (часть из них учтена в упомянутом биобиблиографическом указателе) в настоящую Летопись не включались.
Помимо источников, синхронных фактам личной и творческой биографии Анны Ахматовой, при составлении Летописи широко использовались также ретроспективные свидетельства. К ним следует в первую очередь отнести поздние мемуарные записи Ахматовой. В Летопись включены, по возможности, также все мемуарные свидетельства третьих лиц, поддающиеся датировке, за исключением явно не соответствующих действительности. Естественно, что иногда включенные в Летопись различные свидетельства об одном и том же событии вступают в противоречие друг с другом.
Главным структурообразующим элементом летописи является дата. Иногда точная датировка того или иного события сама по себе кладет конец его ошибочной интерпретации. Казалось бы, незначительные ошибки в датах приводят порой к совершенно превратным представлениям о причинно-следственной связи событий, к трактовке зависимостей и влияний ‘с точностью до наоборот’. Так, в комментариях к Собранию сочинений А. А. Блока, исходя из ошибочной даты стихотворения Блока ‘Анне Ахматовой’ (‘декабрь 1914 г.’ вместо декабря 1913 г.), указывалось, что это стихотворение является ответом на стихотворение Ахматовой ‘Я пришла к поэту в гости…’ [5] , хотя в действительности связь между ними была противоположной. Точно так же из-за неверной датировки стихотворения Ахматовой ‘Музе’ (‘Муза-сестра заглянула в лицо…’) — ’10 октября 1911 г.’ вместо 10 ноября 1911 г. 6 возникло ошибочное представление о том, какие ее стихи мог иметь в виду Блок, записывая в дневнике 7 ноября 1911 г.: ‘А. Ахматова (читала стихи, уже волнуя меня, стихи чем дальше, тем лучше)’.
Как правило, в Летопись включались все факты личной и творческой биографии Анны Ахматовой, которые удается датировать с точностью, по меньшей мере, до месяца. Для детства и юности Ахматовой (до 1909 года), когда сохранившиеся биографические сведения очень скудны, в Летопись включены и факты, датируемые с точностью до года.
Датировка произведений Ахматовой, биографических фактов и свидетельств о них нередко связана со значительными трудностями и требует проведения специальных источниковедческих исследований. В черновиках и беловых автографах Ахматова обычно проставляла полные даты, но при публикации стихотворений в периодической печати и в сборниках указывала, как правило, только год. Автографы подавляющего большинства ее ранних стихотворений не дошли до нас. Однако сохранились авторские экземпляры сборников, в которых рукой Ахматовой проставлены полные даты стихотворений, а также составленные ею перечни стихотворений с указанием дат. Эти источники датировки в некоторых случаях противоречат друг другу. Вместе с тем в мемуарной и исследовательской литературе неоднократно отмечалось, что у Ахматовой дата под стихотворением не всегда соответствует времени его написания. Иногда таким образом фиксировалась дата события, послужившего поводом к написанию стихотворения. Нередко Ахматова, существенно переработав спустя какое-то время первоначальный текст стихотворения, оставляла под ним прежнюю дату.
Иногда Ахматова указывала под текстом стихотворения кроме даты также и место его написания (Ц<арское> С<ело>, Слепнево, Киев и т. п.). Эти указания приводятся в Летописи в тех случаях, когда они необходимы для уточнения времени пребывания Ахматовой в том или ином месте.
Составитель летописи не всегда может безусловно доверять даже собственноручно проставленной автором дате. В поздние годы, когда Ахматова переиздавала свои ранние стихи, писала автобиографические заметки и пыталась в связи с этим датировать многие важные события в своей жизни и в жизни близких ей людей, ей попросту порой изменяла память. Она сама сознавала это и мучалась от этого. В 1940 году она говорила Л. К. Чуковской: ‘Даты? О датах, пожалуйста, не спрашивайте. О датах со мной всегда говорят, как с опасно больной, которой нельзя прямо сказать о ее болезни’. Известны и случаи, когда Анна Ахматова сознательно указывала под своими стихотворениями ложные даты. Иногда настойчивыми указаниями на то, что такое-то стихотворение было написано или такое-то событие произошло тогда-то и там-то, она по не всегда понятным причинам стремилась не дать возможности читателю догадаться, что в действительности это произошло не там и не тогда.
Во многих случаях точные даты удается установить путем сопоставления нескольких источников. Но встречаются и случаи, когда дата (в том числе и указанная самой Ахматовой) явно противоречит известным фактам, однако уточнить ее не удается. Таково, например, дважды повторенное утверждение Ахматовой, что она сожгла рукопись своей пьесы ‘Энума элиш’ 11 июня 1944 года в Фонтанном Доме. Эта дата и место уничтожения рукописи, по-видимому, не соответствуют действительности, поскольку в июне 1944 г. Ахматова жила не в Фонтанном Доме, а у своих друзей Рыбаковых на Кутузовской набережной, и к тому же именно 11 июня выступала на митинге в городе Пушкине. Однако уточнить эту дату не представляется возможным, поскольку никаких иных свидетельств об этом факте (если он вообще имел место) не сохранилось.
Даже при беглом ознакомлении с содержанием Летописи бросается в глаза крайняя неравномерность объема сведений за разные годы. Степень полноты и подробности каждого из годовых разделов определяется как обстоятельствами жизни и творчества Анны Ахматовой, так и трагической историей страны. Очень мало надежно датируемых фактов сохранилось о детстве и юности Анны Горенко (будущей Анны Ахматовой) вплоть до ее замужества и переезда из Киева в Царское Село (1910 г.). До нас не дошли семейные архивы ни Горенко (по отцовской линии), ни Стоговых (по материнской). Круг родственников по обеим этим линиям был очень широк, и эпистолярное общение между родственниками, жившими в Петербурге и в разных городах тогдашнего Юга России (Киев и Подольская губерния, Севастополь, Евпатория, Одесса, Николаев), вероятно, было достаточно оживленным. В семейной переписке могли отразиться многие существенные обстоятельства воспитания, взросления, складывания личности Анны Ахматовой. Однако никаких следов этой переписки не сохранилось, или они до сих пор не обнаружены. Эта лакуна лишь частично восполняется отрывочными и краткими записями самой Ахматовой о своем детстве и юности, чудом сохранившимися письмами Анны Горенко к мужу (тогда уже вдовцу) ее старшей сестры Инны — С. В. фон Штейну за 1906-1907 годы, да скудными официальными документами о ее рождении, учебе в гимназии, о службе ее отца.
В предреволюционные 1910-е годы Ахматова активно участвовала в литературной жизни С. -Петербурга — Петрограда, ее поэтическое творчество встречало широкий отклик в печати, расширился круг ее личных и литературных знакомств. Соответственно выросло и количество разнообразных источников, что позволило в разделах за 1910-1917 годы довольно полно осветить жизнь и творчество Анны Ахматовой.
Особое место в мемуарной и биографической литературе о детстве и молодости Ахматовой занимают книга А. Хейт ‘Анна Ахматова: Поэтическое странствие’ 7, а также записки В. С. Срезневской. Они написаны, можно сказать, с благословения Ахматовой и при ее участии. По мысли Ахматовой, книга А. Хейт и записки В. Срезневской должны были противостоять многочисленным воспоминаниям ее современников, опубликованным за рубежом, в частности, мемуарам С. Маковского, Г. Иванова, И. Одоевцевой, В. Неведомской, А. Гумилевой-Фрейганг, которые Ахматова считала недостоверными.
Октябрьский переворот 1917 года и последующие события гражданской войны и ‘военного коммунизма’, голод и репрессии взорвали все устоявшиеся бытовые и литературные обстоятельства и связи. Ахматова замкнулась в узком кругу ближайших друзей и, соответственно, резко уменьшился объем дошедших до нас сведений о ее жизни, а стало быть, и объем разделов Летописи за эти годы. Меньше всего сведений сохранилось за 1919 год, все они уместились на одной странице.
Значительно полнее представлены сведения за 1921-1927 годы. В первой половине 20-х годов в условиях нэпа Ахматова много писала и регулярно печаталась, вела открытый образ жизни. Полемизируя много лет спустя со своими зарубежными биографами, она подчеркивала, что в этот период ‘никакой seclusion after the ‘tragic events’ <изоляции после трагических событий> не было. Печатались стихи всюду и книги. Стала членом правления Дома искусств и Дома литераторов. Наоборот, я именно тогда и возникла (выступления, журналы, альманахи), потому что рассталась с Вл. Каз. Ш<илейко>. Это он, одержимый своей сатанинской ревностью, не пускал меня никуда. Я оставила его навсегда весной 1921 и летом написала большой цикл стихов <...>, из которых возник сборник ‘AnNo Domini». Эти жизненные обстоятельства резко изменились вместе с общим ухудшением общественной атмосферы в середине двадцатых годов. ‘Это prosperity <процветание> кончилось моей поездкой в Москву (апрель 1924), где я на вечере ‘Русского современника’ прочла ‘Новогоднюю балладу’ и после этого решением ЦК была изъята из обращения до 1939 года’.
К концу 20-х годов круг общения Ахматовой резко сократился, соответственно уменьшилось и количество источников о ее жизни и творчестве. Тем большее значение приобретают воспоминания и дневниковые записи тех немногих людей, которые общались с Ахматовой в эти годы. Наибольший объем сведений содержат дневники П. Н. Лукницкого. С конца 1924-го по конец 1929 года Лукницкий регулярно (в некоторые периоды — ежедневно) посещал Ахматову, работал вместе с ней над ‘Трудами и днями’ Н. С. Гумилева, выполнял ее бытовые и литературные поручения, вел с ней долгие беседы и подробно записывал в дневнике сведения о ее здоровье, об ее посетителях, излагал содержание бесед. Свои записи Лукницкий давал читать Ахматовой. Ее отношение к этим записям было неоднозначным. Порой (особенно вначале) она горько сетовала Лукницкому: ‘По этому дневнику выходит, что я злая, глупая и тщеславная’. И сам Лукницкий признавался тогда, что в его дневнике ‘получается совершенно неверное представление об А. А.’. Однако, зная, что Лукницкий продолжает вести дневник, Ахматова никогда не возражала против этого, не требовала каких-либо исправлений. ‘Я вовсе не хочу быть вашей цензурой’ — говорила она ему.
Роль Лукницкого в ближайшем окружении Ахматовой во второй половине 1920-х годов представляется недостаточно ясной. Бывший заместитель начальника управления КГБ по Ленинграду и Ленинградской области О. Калугин, имевший по службе доступ к ‘Делу оперативной разработки’ на А. А. Ахматову, выступая в 1993 г. на конференции ‘Службы госбезопасности и литература’, прямо назвал Лукницкого ‘агентом ОГПУ’ и привел в качестве цитаты из его агентурного донесения сообщение о вечеринке у А. Н. Толстого, текстуально совпадающее с записью из дневника Лукницкого от 11 нюня 1927 г. Это утверждение О. Калугина невозможно ни подтвердить, ни опровергнуть. Дело слежки за А. А. Ахматовой, которое, несомненно, существовало (вспомним хотя бы указание председателя ГПУ Ф. Э. Дзержинского своему заместителю И. С. Уншлихту от 5 сентября 1922 г.: ‘На каждого интеллигента должно быть дело’), остается недоступным. Архив Федеральной службы контрразведки (ныне — ФСБ) в ответ на посланный по моей просьбе запрос РГАЛИ сообщил в апреле 1995 г., что ‘в Центральном архиве ФСК России и архиве УФСК РФ по г. Санкт-Петербургу и области никаких дел на Ахматову не имеется’. Можно предположить, что это дело было уничтожено в числе других подобных дел в конце 80~х — начале 90-х годов.
Так или иначе, дневниковые записи Лукницкого содержат ценные сведения о быте и творчестве Ахматовой второй половины 1920-х годов и занимают соответствующее место в настоящей Летописи. Из этих записей в Летописи использованы главным образом фактические данные о поэтическом творчестве и литературоведческих штудиях Ахматовой, о ее здоровье, о встречах с людьми. Пространные записи Лукницким своих бесед с Ахматовой оставлены за пределами Летописи не только потому, что нет возможности перепечатывать здесь все публикации дневников, но и потому, что при порой удивительной откровенности Ахматовой в разговорах с Лукницким, точность передачи им ее мыслей и высказываний вызывает большие сомнения. О степени непонимания им духовного мира Ахматовой свидетельствует хотя бы запись от 1 мая 1926 г.: ‘Ночью А. А. ходила к заутрени в церковь Спаса на крови. Странно, не могу понять, зачем ей это нужно? Не молиться же ходит?’.
Нельзя также не отметить низкий текстологический уровень публикаций дневников П. Н. Лукницкого, осуществленных его вдовой В. К. Лукницкой. Одни и те же записи в разных изданиях нередко датируются по-разному, изобилуют никак не объясненными разночтениями, явными неточностями и ошибками в воспроизведении текста. Они требуют поэтому сугубо критического подхода. От изданий В. К. Лукницкой выгодно отличается публикация дневниковых записей Лукницкого 1928-1929 гг., осуществленная на высоком научном уровне Т. М. Двинятиной 8. Не менее важными источниками сведений о жизни А. Ахматовой в конце 1920-х годов являются дневники К. И. Чуковского, а также личные документы Н. Н. Пунина и В. К. Шилейко, ставшие полностью доступными лишь недавно.
Период с конца 1920-х до конца 1930-х годов был временем укрепления сталинской диктатуры, массового террора и репрессий, разбивших судьбы многих близких Ахматовой людей. Ее творчество оставалось под запретом, а сама она жила замкнутой жизнью, общаясь лишь с очень узким кругом друзей. Меньше всего сведений сохранилось за самые мрачные годы — 1937 и 1938.
На рубеже 30-х — 40-х годов жизнь Ахматовой постепенно становится более открытой. В 1940 г. после почти двадцатилетнего перерыва вышел из печати сборник ее стихов ‘Из шести книг’ (впрочем, почти сразу же изъятый из обращения). С конца 1938 года жизнь Ахматовой систематически и подробно фиксировалась в дневниковых записях Л. К. Чуковской. Сведения из этой своеобразной прижизненной летописи жизни Ахматовой занимают, естественно, значительное место и в настоящей Летописи. Однако, так же как и в отношении дневников П. Н. Лукницкого 1924-1929 годов, здесь воспроизводятся главным образом фактические данные о творчестве Ахматовой, о ее здоровье, о встречах с людьми. Пространные записи Л. К. Чуковской своих бесед с Ахматовой, ее мнения и оценки оставлены за пределами Летописи, поскольку иначе пришлось бы целиком перепечатывать здесь публикацию ее записок. Вместе с тем, благодаря строго хронологическому расположению материала, записи Л. К. Чуковской постоянно сопоставляются в Летописи с записями самой Ахматовой и сведениями из других источников, в частности с эпистолярными и мемуарными свидетельствами современников и среди них таких близких Ахматовой людей, оставивших воспоминания о ней, как Э. Г. Герштейн и Н. Я. Мандельштам.
Первая половина 1940-х годов была связана с тяжелыми страданиями и лишениями военного времени, однако в эти годы стихи Ахматовой стали снова появляться в печати, а жизнь ее (особенно в эвакуации, в Ташкенте) стала более открытой. Естественно, что этот период значительно полнее освещен документами и свидетельствами современников, чем предыдущий.
Десятилетие с 1946 по 1956 год — едва ли не самый драматичный период в биографии Ахматовой. В первый послевоенный год она вступила не только известным и почитаемым, но и официально признанным поэтом. Много лет спустя она вспоминала: ‘В этом самом 46 г<оду> по-видимому должно было состояться мое полное усыновление. Мои выступления (их было 3 в Ленингр<аде>) просто вымогали. <...> Мне уже показывали планы изд<ания> моих сборников на всех языках, мне даже выдали (почти бесплатно) посылку с носильными вещами и кусками материй, чтобы я была чем-то прикрытой’. Триумфально прошли выступления Ахматовой на вечерах поэзии в Москве в апреле 1946 года, в московских и ленинградских журналах и газетах печатались ее стихи, в Гослитиздате и в партийном издательстве ‘Правда’ готовились сборники ее стихотворений, она была избрана членом правления Ленинградского отделения Союза советских писателей. 7 августа Ахматова читала стихи на торжественном вечере памяти Блока в Большом драматическом театре в Ленинграде. ‘Овация длилась минут 15, если не больше’ — вспоминали участники вечера.
Постановление ЦК ВКП(б) ‘О журналах ‘Звезда’ и ‘Ленинград» от 14 августа 1946 г. грянуло как гром среди ясного неба. Среди советской интеллигенции, окрыленной великой победой, получили широкое распространение надежды на прекращение репрессий, на ослабление идеологического гнета, на возможность более свободно высказывать в литературе и искусстве свои мысли и чувства. Сталин, ставший к этому времени неограниченным диктатором, обуреваемый манией величия и манией преследования, увидел в этих настроениях и надеждах угрозу своей власти над судьбами, умами и чувствами своих подданных. Принятое по его требованию постановление призвано было раз и навсегда положить конец ‘вредному и опасному’ брожению умов. Жертвами, подвергшимися избиению, ‘чтобы и другим неповадно было’ оказались избраны ничем не похожие друг на друга писатель-сатирик Михаил Зощенко и Анна Ахматова. На великого поэта и замечательного писателя были обрушены ушаты клеветы и оскорблений. Оба они были исключены из Союза писателей, все их произведения запрещены, подготовленные к выходу в свет издания уничтожены.
Осенью 1949 года был вновь арестован сын Ахматовой — историк Лев Николаевич Гумилев. После произведенного у нее обыска Ахматова сожгла весь свой архив. Открытый образ жизни, свойственный Ахматовой в Ташкенте военных лет и в послеблокадном Ленинграде, снова, как и в 30-е годы, сменился крайне замкнутым существованием. Однако узкий круг друзей остался верен и близок ей. В Ленинграде это были прежде всего О. Ф. Берггольц и ее муж Г. П. Макогоненко, семья Томашевских, художница А. В. Любимова, И. Н. Пунина с дочерью Аней, в Москве — семья Н. А. Ольшевской и В. Е. Ардова, Э. Г. Герштейн, Н. И. Харджиев, Н. Л. Манухина-Шенгели, в 1952 году возобновились доверительные отношения с Л. К. Чуковской, прерванные осенью 1942 года в Ташкенте.
В 1950 году Ахматова в тщетной надежде на облегчение участи сына поддалась уговорам А. Фадеева и А. Суркова, написала и дала для публикации в журнале ‘Огонек’ вымученные, совсем не похожие на ахматовские стихи из цикла ‘Слава миру’. Впоследствии она упорно старалась их забыть и выбросить из памяти читателей. Этот ее в буквальном смысле слова самоотверженный поступок никак не помог томившемуся в лагере Л. Н. Гумилеву, но саму Ахматову Сталин решил если не простить, то несколько ослабить сжимавшие ее тиски. В начале 1951 года она была восстановлена в правах члена Союза писателей, прекратилась ее травля в печати, ей разрешили заниматься стихотворными переводами. Но собственная ее поэзия оставалась под запретом, а постановление от 14 августа 1946 г. продолжало изучаться в школах и вузах и рассматривалось как важнейший руководящий идеологический документ. Только после ХХ съезда КПСС в обстановке ‘оттепели’ вышел, наконец, из заключения сын Ахматовой, отношения которого с матерью складывались очень непросто. В 1956 году в печати стали появляться ее новые стихи. Черная полоса в жизни Ахматовой сменилась новым периодом ее жизни и творчества.
Источники сведений о жизни и творчестве Анны Ахматовой за 1946-1956 годы весьма разнообразны, но тексты самой Ахматовой составляют среди них небольшую часть. В эти годы, особенно после ареста сына и уничтожения своего архива, Ахматова не доверяла своих мыслей и чувств бумаге. Она почти не писала писем, поддерживала отношения лишь с узким кругом друзей, с редакциями изданий, где печатались ее переводы, да с учреждениями и лицами, к которым ей приходилось обращаться в хлопотах за сына. Значительное место среди сохранившихся источников этого времени занимают дневниковые и мемуарные записи близких ей людей — Т. М. Вечесловой, Э. Г. Герштейн, Н. И. Ильиной, А. В. Любимовой, Н. Я. Мандельштам, И. Н. Пуниной, Л. К. Чуковской. Эпистолярные источники довольно скудны, особый интерес представляет (к сожалению, лишь частично сохранившаяся) переписка Анны Ахматовой с сыном — Л. Н. Гумилевым. Среди немногих уцелевших документов ахматовского архива за эти годы можно назвать издательские договора, позволяющие воссоздать довольно полную картину напряженной (и по преимуществу вынужденной) переводческой работы Ахматовой, являвшейся для нее единственным средством заработка, а также медицинские справки и заключения о состоянии ее здоровья. Наконец, сравнительно недавно стала частично доступной документация партийных и карательных органов, связанная с гонениями на Ахматову. Вместе с тем некоторые документы не удалось использовать при подготовке этой части Летописи, в частности, из-за незавершенности описания значительной части архива Ахматовой, хранящейся в отделе рукописей Российской национальной библиотеки в Санкт-Петербурге.
Последнее, неполное десятилетие жизни и творчества Анны Ахматовой (1957-1966) было периодом постепенного снятия ‘блокады’, которой подвергло ее советское государство в предшествующее десятилетие, новой встречи Ахматовой со своими читателями. Процесс ее официальной ‘реабилитации’ был медленным и противоречивым. Еще долго давали себя знать рецидивы сталинско-ждановских клеветнических оценок ее творчества. Постановление ЦК ВКП(б) от 14 августа 1946 года при жизни Ахматовой так и не было отменено. В мае 1957 г. первый секретарь ЦК КПСС Н. С. Хрущев подтвердил, что ‘в решениях партии по идеологическим вопросам определены важнейшие задачи и основные принципы политики партии в области литературы и искусства, сохраняющие свою силу в настоящее время’, а в редакционной статье, напечатанной в ‘Литературной газете’ 15 августа 1957 г., прямо указывалось, что ‘постановление ЦК партии о журналах ‘Звезда’ и ‘Ленинград’ <...> продолжает оставаться направляющим для наших литературно-художественных журналов’. Лишь в ноябре 1958 г. был издан маленький сборник стихотворений Ахматовой, тщательно просеянных его редактором А. Сурковым. Тогда же, по свидетельству бывшего генерала КГБ О. Калугина, было закрыто ‘дело оперативной разработки’ на А. Ахматову, заведенное органами госбезопасности в 1939 году. И хотя с весны 1959 г. на страницах советских периодических изданий стали появляться новые оригинальные стихотворения Анны Ахматовой (до этого печатались лишь ее поэтические переводы), но и позднее, вплоть до начала 60-х годов ее творчество замалчивалось. Ахматовой как бы не существовало в современной литературе. Даже в ежегодных обзорах советской поэзии, печатавшихся в журнале ‘Вопросы литературы’, ее имя не упоминалось до 1960 года. Перелом в отношении к Ахматовой со стороны редакций литературных журналов наступил лишь весной 1962 года после издания ее сборника ‘Стихотворения (1909-1960)’ в серии ‘Библиотека советской поэзии’. В мае Ахматова с оттенком удивления сообщала Л. К. Чуковской: ‘Что-то со мной произошло, но не знаю, что и где. Все журналы, сколько их существует в Москве и в Ленинграде, просят стихи’.
Во второй половине 50-х и начале 60-х годов Анна Ахматова переживает новый творческий подъем: она завершает более чем двадцатилетний труд над ‘Поэмой без Героя’, создает такие шедевры лирической поэзии как циклы стихотворений ‘Шиповник цветет’ и ‘Полночные стихи’, пишет автобиографическую, мемуарную, литературоведческую прозу. Широкое, безоговорочное признание пришло к Ахматовой лишь в самом конце жизни, причем первоначально не в родной стране, а из-за границы. В 1964 году в Италии она получила международную премию ‘Этна-Таормина’, в 1965 году в Англии удостоилась почетной степени доктора Оксфордского университета. Тогда же на родине вышел, наконец, итоговый, наиболее полный сборник ее поэтических произведений ‘Бег времени’. Впрочем, полнота этого сборника весьма относительна: из трех частей ‘Поэмы без Героя’ в нем удалось опубликовать лишь первую часть, о публикации в СССР ‘Реквиема’, цикла ‘Черепки’ и других стихотворений, обличающих сталинскую тиранию, в то время не могло быть и речи.
Вместе с нормализацией общественного статуса Анны Ахматовой ее замкнутое существование вновь сменилось открытым образом жизни. Соответственно в эти годы значительно расширился и круг источников о ее жизни и творчестве, в том числе и исходящих от самой Ахматовой. Анна Андреевна постепенно избавлялась от свойственной ей в предшествующий период ‘аграфии’ — многолетней привычки не оставлять на бумаге никаких следов своей жизни и творчества. Несравненно более интенсивной и информативной, чем в предшествующие годы, стала переписка Ахматовой. Многочисленны также мемуарные и дневниковые свидетельства современников об этом периоде ее жизни, упоминания о ней в переписке третьих лиц. И главное — только за последние 9-10 лет жизни Ахматовой сравнительно полно сохранился ее архив. Важнейшей частью архива Ахматовой являются ее записные книжки (рабочие тетради) за 1958-1966 годы — первостепенный источник сведений о ее творчестве, быте, человеческих контактах. Наряду с черновиками стихов и прозы, библиографическими, бытовыми, хозяйственными записями, в них содержатся и записи дневникового характера. Первоначально крайне лаконичные, с начала 60-х годов они становятся более регулярными и пространными.
Количество сведений о последних годах жизни и творчества Ахматовой превосходит объем сведений о предшествовавших более чем шести десятилетиях ее жизни. Сопоставленные друг с другом, разнообразные источники в своей совокупности позволяют восстановить достаточно полную картину жизни и творчества Ахматовой в эти годы. Вместе с тем, обилие источников за последнее десятилетие заставило прибегнуть к их определенному отбору. Этот отбор коснулся, в частности, писем, адресованных Ахматовой (в ее архиве сохранились многие сотни писем от разных корреспондентов за эти годы), дарственных надписей стандартного содержания на книгах, которые ей нередко дарили даже малознакомые лица. Из состава полностью опубликованных записных книжек Ахматовой , как правило, не воспроизводятся многочисленные ‘записи для памяти’ — кому следует написать, кому позвонить и т. п., а также некоторые записи чисто бытового характера, денежные подсчеты.
Летопись жизни и творчества не подменяет библиографии произведений А. Ахматовой и литературы о ней. В частности, в Летописи не отражена многоязычная прижизненная зарубежная ахматовиана, особенно обильная в последние годы жизни А. Ахматовой. Учтены лишь ее отклики на зарубежные русскоязычные и переводные публикации ее произведений, на выходившие за границей воспоминания о ней и исследования ее творчества.
В конце 2005 и в 2006 г., когда работа над Летописью была уже завершена и книга сдана в издательство, вышел из печати ряд работ, содержащих новый богатейший фактический материал о жизни и творчестве Анны Ахматовой 10. К сожалению, эти ценные работы удалось использовать в настоящем издании лишь частично. Несомненно, что по мере описания и открытия архивных материалов, выявления и введения в научный обиход новых сведений и документов, Летопись жизни и творчества Анны Ахматовой должна будет и впредь пополняться и уточняться. Через какое-то время может потребоваться и новое ее издание.

* * *

Полный текст записи в ‘Летописи жизни и творчества Анны Ахматовой’ состоит из следующих элементов: даты, набранной жирным шрифтом, указания на вид документа, автора и адресата, цитаты или изложения содержания документа, ссылки на источник, набранной курсивом. Однако ради экономии места и во избежание дублирования сведений отдельные элементы в записях могут опускаться. В частности, многочисленные цитаты из дневниковых записей П. Н. Лукницкого, Н. Н. Пунина, Л. К. Чуковской, мемуаров Э. Г. Герштейн, а также поздние записи самой Ахматовой в ее записных книжках 1958-1966 годов, если авторство и характер этих документов ясны из контекста, оформляются лишь ссылкой на источник (соответственно: Лукн., Пунин, ЛКЧ, Герштейн, ЗК), а заголовок с указанием на вид документа и автора (типа ‘Дневниковая запись Л. К. Чуковской’, ‘Воспоминания Э. Г. Герштейн’, ‘Запись А. А. Ахматовой’), как правило, опускается.
В Летописи указывается авторство всех цитируемых и упоминаемых текстов, кроме текстов Анны Ахматовой. Авторство Ахматовой подразумевается по умолчанию. Вслед за датой и названием стихотворения (или его первой строкой) дается ссылка на собрание сочинений, в котором соответствующая дата приведена и обоснована. В необходимых случаях дается также ссылка на исследовательские труды, в которых дано более обстоятельное обоснование той или иной даты.
Даты, обозначенные в записных книжках не числом, а только днем недели и установленные по контексту, заключены в угловые скобки.
При цитировании источников купюры внутри цитаты обозначены отточием в угловых скобках: <...>. Сокращения текста в начале и в конце цитаты отточием не обозначаются. Восклицательным знаком в угловых скобках сопровождаются явные описки и фактические ошибки в источниках. Дополнительные сведения, а также необходимые исправления встречающихся в источниках неточностей и ошибок приводятся в примечаниях составителя вслед за текстом соответствующей записи. Сокращения, употребляемые в тексте и в ссылках на источники, раскрыты в списке принятых сокращений.
Все даты до 1 (14) февраля 1918 г. (включая кратковременные периоды пребывания А. Ахматовой заграницей) приводятся по принятому тогда в России юлианскому календарю (‘старому стилю’), отстававшему от принятого в Европе и Америке григорианского в XIX веке на 12, а в начале ХХ века — на 13 дней. С 1 (14) февраля 1918 г. за основу датировки принят новый стиль. Однако датировка многих произведений Ахматовой, писем и других документов конца 10-х — начала 20-х годов сталкивается со специфической трудностью: Ахматова, как и многие люди ее круга, ‘не приняли’ советской реформы календаря, и еще много лет продолжали датировать свои произведения и частные письма по старому стилю (также как и пользоваться ‘старой’ орфографией, отличая ‘своих’ от ‘чужих’ по тщательному соблюдению официально отмененных правил употребления буквы ‘ять’). Постепенно, ко второй половине 20-х годов это ‘неприятие’ стало непоследовательным, письма датировались то только старым, то только новым стилем, то старым с указанием нового в скобках, то наоборот. Во многих случаях оказывается невозможным точно определить, по какому стилю датирован тот или иной факт или документ. В настоящем издании приняты следующие, поневоле компромиссные приемы датировки документов указанного периода: если документ в оригинале датирован, без сомнения, старым стилем или имеет двойную датировку, то он включается в общий хронологический ряд по новому стилю, а дата по старому стилю приводится в скобках, например: Июля 2 (Июня 20). В тех же случаях, когда не удается установить, по какому стилю датирован в источнике данный факт или документ, он включается в Летопись по дате оригинала, предшествуемой звездочкой. Таким образом, обозначение даты: *Ноября 15 может означать и Ноября 15 (2) и Ноября 28 (15). В тех случаях, когда дата установлена предположительно, после нее ставится знак вопроса в угловых скобках: .

* * *

Сердечно благодарю сотрудников Российского государственного архива литературы и искусства (Москва), Российской национальной библиотеки и Музея Анны Ахматовой в Фонтанном Доме (С. -Петербург) за постоянную помощь в работе, глубоко признателен Т. М. Двинятиной (ИРЛИ) и Н. И. Крайневой (РНБ) за предоставленную мне возможность хотя бы частично использовать документы, находящиеся еще в процессе архивной обработки. Приношу также свою искреннюю благодарность всем, кто уже высказал конструктивные замечания и дополнения к изданным частям Летописи, и заранее благодарю тех, кто еще выскажет такие замечания.

Примечания

1. Черных В. А. Летопись жизни и творчества Анны Ахматовой: Часть I: 1889-1917. М., 1996. 112 с., Часть II: 1918-1934. М., 1998. 168 с., Часть III: 1935-1945. М., 2001. 152 с., Часть IV: 1946-1956. М., 2003. 174 с.
2. Шилейко В. Последняя любовь: Переписка с Анной Ахматовой и Верой Андреевой, и другие материалы. М., 2003.
3. Пунин Н. Мир светел любовью: Дневники. Письма. М., 2000.
4. Анна Ахматова. ‘Царственное слово’ ( http://akhmatova.ru), Сайт Музея Анны Ахматовой в Фонтанном Доме ( http://www.akhmatova.spb.ru), ‘Ты выдумал меня…’: Анна Ахматова (http://www.akhmatova.org).
5. Блок. III. С. 550.
6. А.(Жирм.). С. 41.
7. Хейт А. Анна Ахматова: Поэтическое странствие, Дневники, воспоминания, письма А. Ахматовой. М., 1991.
8. Лукницкий П. Н. Дневник 1928 года, Acumiana. 1928-1929 // Лица: Биографический альманах. СПб., 2002. С. 341-495.
9. Записные книжки Анны Ахматовой (1958-1966). М., ToriNo , 1996.
10. Тименчик Р. Анна Ахматова в 1960-е годы. М., Toronto, 2005, Н. Гумилев, А. Ахматова: по материалам историко-литературной коллекции П. Лукницкого. Спб., 2005: ‘Я всем прощение дарую…’: Ахматовский сборник / Сост. Н. И. Крайнева. М., Спб., 2006.

1889

Июня 11
В дачной местности Большой Фонтан под Одессой родилась Анна Андреевна Горенко. Запись в метрической книге: ‘Родители ее капитан 2-го ранга Андрей Антониев Горенко и законная жена его Инна Эразмова. Оба православные’. — ООГА. Ф. 37. Оп. 13. Д. 146. Л. 42. (Сообщила Л. Л. Сауленко).
‘Назвали меня Анной в честь бабушки Анны Егоровны Мотовиловой. <...> Родилась я на даче Саракини (Большой Фонтан, 11-я станция паровичка) около Одессы. Дачка эта (вернее, избушка) стояла в глубине очень узкого и идущего вниз участка земли — рядом с почтой. Морской берег там очень крутой, и рельсы паровичка шли по самому краю’. — А 2. С. 269 — 270.
О родителях и предках А. А. см.: Черных В. А. Родословная Анны Андреевны Ахматовой. — ПК. НО. 1992. М., 1993. С. 71-84.
Декабря 17
Анна Андреевна Горенко крещена в Преображенском соборе г. Одессы. Свидетельство о рождении и крещении: ‘Восприемниками были: кандидат естественных наук Стефан Григориев Романенко и дочь дворянина Мария Феодоровна Вальцер’. — ЦГИА СПб. Ф. 52. Оп. 1. Д. 21. Л. 39.

1890

Мая 7
‘Из Херсонской духовной консистории, вследствие прошения жены отставного капитана 2 ранга Инны Эразмовой Горенко и на основании определения, состоявшегося в сей консистории 30 апреля 1890 г.’, выдано свидетельство о рождении и крещении Анны Горенко. — ЦГИА СПб. Ф. 52. Оп. 1. Д. 21. Л. 39.
Май
Семья Горенко переехала из Одессы в Павловск под Петербургом. ’11-и мес<ячной> перевезена в Павловск на Солдатскую <улицу> (первая фотография)’. — ЗК. С. 585, Воспр.: ФБ. С. 14.

1891

Домашний адрес отца А. А. — чиновника для особых поручений Государственного контроля коллежского асессора А. А. Горенко — Петербург, Казанская ул. д. 4-2. — Адресная книга г. С. -Петербурга на 1892 г. СПб., 1891. С. 288, 50 (2-я паг.).
Апреля 28
Умер дед Ахматовой — полковник Антон Андреевич Горенко, участник обороны Севастополя 1854-1855 гг. — Надгробье на Севастопольском кладбище. (Сообщил В. А. Милодан).

1892

Семья переехала в Царское Село. ‘Так называемый Холодный дом. Широкая, первый от вокзала’. — ЗК. С. 586.
‘Мои первые воспоминания — царскосельские: зеленое, сырое великолепие парков, выгон, куда меня водила няня, ипподром, где скакали маленькие пестрые лошадки, старый вокзал’. — А2. С. 266.
Родилась сестра Ирина (Рика).

1893

Семейная фотография с отцом, матерью, старшей сестрой Инной, старшим братом Андреем и маленькой Рикой. — Воспр.: Восп. С. 11.

1894

Января 27
Родилась сестра Ия (Юша). — Гос. архив Крыма. Ф. 725. Оп. 1. Д. 30. Л. 7. (Сообщила Л. Л. Никифорова).
‘Одну зиму (когда родилась сестра Ия) семья провела в Киеве (Институтская ул.). <...> Там история с медведем в Шато де Флер, в загородку которого мы попали с сестрой Рикой, сбежав с горы. Ужас окружающих. Мы дали слово бонне скрыть событие от мамы, но маленькая Рика, вернувшись, закричала: ‘Мама, Мишка — будка, морда — окошко’, а наверху в Царском саду я нашла булавку в виде лиры. Бонна сказала мне: ‘Это значит, ты будешь поэтом» — ЛО. 1989. No 5. С. 11.
Лето
С родителями на даче в Гунгербурге (Усть-Нарва). ‘Мерикюльская ул., д<ом> Шкодта’. — ЗК. С. 661.
‘Когда мне было 5 и 6 лет, семья проводила лето в Гунгербурге, где я впервые увидела море и великолепные парусные суда в устье Наровы’. — А2. С. 462.
‘В пять лет, слушая, как учительница занималась со старшими детьми, я тоже начала говорить по-французски’. — А2. С. 266.

1895

Семья живет (с перерывами до весны 1905 г.) в Царском Селе в доме купчихи Е. И. Шухардиной. ‘Стоял этот дом на углу Широкой улицы и Безымянного переулка (2-ой от вокзала)’. — А2. С. 270.
Лето
В Гунгербурге на даче Краббау. — ЗК. С. 661.
Знакомство с Валерией Сергеевной Тюльпановой.
Воспоминания В. С. Срезневской (урожд. Тюльпановой): ‘С Аней мы познакомились в Гунгербурге, довольно модном тогда курорте близ Нарвы, где семьи наши жили на даче. Обе мы имели гувернанток, обе болтали бегло по-французски и по-немецки, и обе ходили с нашими ‘мадамами’ на площадку около курзала, где дети играли в разные игры, а ‘мадамы’ сплетничали, сидя на скамейке. Аня была худенькой стриженой девочкой, ничем не примечательной, довольно тихенькой и замкнутой’. — Восп. С. 5.

1896

Зима
А. А. живет в Севастополе у тетки Марии Антоновны Горенко (Екатерининская улица, 12). — ЗК. С. 575.
Современный адрес: ул. Ленина, 6. На доме установлена мемориальная доска. — см. Державина В. Ф. Имя Ахматовой на карте Севастополя. // Анна Ахматова: эпоха, судьба, творчество. Крымский Ахматовский научный сборник. Вып. 3. Симферополь, 2005. С. 171-172.
Апреля 22
Торжественный прием чрезвычайного китайского посольства во главе с Ли Хунчжаном в Царском Селе. ‘В Царском я видела приезд Ли Хун-чанга. <...> Его многочисленная свита была сказочно разодета’. — РНБ. Ф. 1073. No 62. Л. 9 об.
Лето
В имении тетки Анны Эразмовны Вакар в Шелиховой слободе Летичевского уезда Подольской губернии. Смерть сестры Рики. — ЗК. С. 587.
‘Рика жила у тетушки, и ее смерть держалась в тайне от остальных детей, но Анна тем удивительным чутьем, каким обладают только дети, догадалась, что случилось, и впоследствии говорила, что эта смерть пролегла тенью через все ее детство’. — Хейт. С. 22.
Август
С родителями на даче Тура. ‘(‘Отрада’ или ‘Новый Херсонес’) — три версты от Севастополя, где с семи до тринадцати лет я жила каждое лето и заслужила прозвище ‘дикой девочки». — А2. С. 271.
‘Мои первые впечатления от изобразительных искусств тесно связаны с хер<сонесскими> раскопками и хер<сонесским> музеем’. — ЗК. С. 284.
‘Херсонес — главное место в мире. Когда мне было семь лет, я нашла кусок мрамора с греческой надписью. Меня обули, заплели косу и повели дарить его в музей. Вот какое место — где маленькая девочка, прямо так, сверху, находит греческие надписи’. — Восп. С. 628.
Сентября 16
Рождение брата Виктора. — Выпись из метрической книги Царскосельского Екатерининского собора. — РГАВМФ. Ф. 432. Оп. 7. Д. 944. Л. 5-6.
‘Читать научилась очень поздно, кажется, семи лет (по азбуке Льва Толстого)’. — ЗК. С. 80.

1897

Зима и весна
В Царском Селе.
Лето
На даче Тура под Севастополем.
‘В восемь лет уже читала Тургенева’. — ЗК. С. 80.

1898

Отец А. А. — надворный советник, служит помощником генерал-контролера Департамента гражданской отчетности Государственного контроля. — Адрес-календарь на 1898 год. СПб., 1898. Ч. 1. Стб. 860.
Января 4
В Севастополе умерла бабушка А. А. — Ирина Ивановна Горенко (урожд. Воронина). — Шевченко С. М., Ляшук П. М. Род Горенко в Севастополе // Отечественные архивы. 2003. No 4. С. 65.
Зимой 1898/99 гг.
А. А. жила в Севастополе на Соборной ул. в доме Семенова. — ЗК. С. 586. ‘Там в школу ходила’. — НН. 1989. No 3. С. 83.

1899

Мая 29
Торжественное открытие памятника А. С. Пушкину в Царском Селе. Речь И. Ф. Анненского. М. В. Ардов передает слова А. А.: ‘Я помню, как он это говорил’. — НМ. 1994. No 4. С. 16.
Лето
на даче Тура под Севастополем.
Осень
А. А. поступила в 1-й класс Царскосельской Мариинской женской гимназии. ‘В десять лет она поступила в гимназию в Царском Селе. Несколько месяцев спустя Анна очень тяжело заболела. Неделю пролежала она в беспамятстве, и думали, что она не выживет. Когда она все же поправилась, ее вдруг на какое-то время поразила глухота. <...> Позднее один специалист предположил, что она, вероятно, перенесла оспу. <...> Именно тогда она стала писать стихи, и ее никогда не покидало чувство, что начало ее поэтического пути тесно связано с этим таинственным недугом’. — Хейт. С. 24.

1900

‘Первый год века, 1900, семья жила (зиму) в доме Дауделя (угол Средней и Леонтьевской) <в Царском Селе>. Там корь и даже, может быть, оспа’. — ЛО. 1989. No 5. С. 11.
‘Первое стихотворение я написала, когда мне было 11 лет (оно было чудовищным), но уже раньше отец называл меня почему-то ‘декадентской поэтессой». — А2. С. 275.
‘В первый раз я стала писать свою биографию, когда мне было 11 лет <...>. Когда я показала свои записи старшим, они сказали, что я помню себя чуть ли не двухлетним ребенком’. — А2. С. 272.

1901

Весна
А. А. окончила 2-й класс гимназии.
Лето
На даче Тура под Севастополем. ‘В окрестностях этой дачи (‘Отрада’, Стрелецкая бухта, Херсонес) — я получила прозвище ‘дикая девочка’, потому что ходила босиком, бродила без шляпы и т. д., бросалась с лодки в открытое море, купалась во время шторма, и загорала до того, что сходила кожа, и всем этим шокировала провинциальных севастопольских барышень’. — А2. С. 273.

1902

Весна
А. А. окончила 3-й класс гимназии.
Лето
На даче Тура под Севастополем.
Августа 7
Прошение статского советника А. А. Горенко о приеме его дочери Анны своекоштною пансионеркою в Императорское воспитательное общество благородных девиц (Смольный институт). — ЦГИА СПб. Ф. 2. Оп. 1. Д. 15889. Л. 4.
Августа 18
‘Подписка при поступлении девицы’: ‘Я, нижеподписавшийся, сим удостоверяю, что августа 18 дня 1902 года представил в пятый класс Императорского Воспитательного общества благородных девиц Анну Андреевну Горенко, родную мою дочь. <...> Статский советник Андрей Антонович Горенко. Жительство имею: Царское Село, Широкая ул., дом Шухардиной’. — Там же. Л. 1. Пятый класс Смольного института соответствовал четвертому классу гимназии.
Сентября 18
Прошение И. Э. Горенко в Совет Императорского воспитательного общества: ‘Вследствие изменившихся домашних обстоятельств, имею честь покорнейше просить Совет об увольнении дочери моей Анны Андреевны Горенко вовсе из института’. — Там же. Л. 6.
По рассказу Ахматовой, ее пришлось забрать из института потому, что, страдая сомнамбулизмом, она ночью во сне бродила по коридорам Смольного. ‘В детстве, лет до 13 — 14 А. А. была лунатичкой. <...> Ночью вставала, уходила на лунный свет в бессознательном состоянии. Отец всегда отыскивал ее и приносил домой на руках’. — Лукн. 91. С. 56.
‘В тринадцать лет я знала уже по-французски и Бодлера, и Верлена, и всех проклятых’. — ЛКЧ. I. С. 122.

1903

Января 10
Высочайшим приказом ‘переводится на службу по ведомству Главного управления <торгового мореплавания и портов> помощник генерал-контролера Департамента военной и морской отчетности Государственного контроля статский советник Горенко — чиновником особых поручений 4-го класса Главного управления с 1 декабря <1902>‘. — РГИА. Ф. 95. Оп. 4. Д. 1198. Л. 24 об.
Январь
В журнале ‘Русская старина’ начали печататься ‘Записки’ Э. И. Стогова — деда А. А. по матери. В них, в частности, рассказывается о прабабке А. А. — Прасковье Федосеевне Ахматовой (по мужу — Мотовиловой), чью фамилию А. А. впоследствии избрала своим литературным псевдонимом.
Марта 11
Заключение сметной комиссии Императорского Воспитательного общества благородных девиц: ‘Принимая во внимание, что девица Анна Горенко была уволена из Воспитательного общества <...> 18 сентября минувшего года по болезни, препятствовавшей дальнейшему пребыванию ее в заведении’ — родителям возвращается 133 р. 33 к. из внесенных ими 200 руб. — ЦГИА СПб. Ф. 2. Оп. 1. Д. 15889. Л. 11.
Весна
А. А. окончила 4-й класс гимназии.
Лето
На даче Тура под Севастополем.
Осень
Валерия Тюльпанова с родителями поселилась в одном доме с семьей Горенко в Царском Селе.
Воспоминания В. С. Срезневской: ‘Настоящая, большая, на всю жизнь тесно связавшая нас дружба возникла <...>, когда мы жили в доме Шухардиной, где у нас была квартира внизу, а у Горенко наверху. <...> При доме был большой хороший сад, куда обе семьи могли спокойно на целый день ‘выпускать’ своих детей, не затрудняя ни себя, ни своих гувернанток прогулками. <...> Аня писала стихи, очень много читала дозволенных и недозволенных книг и очень изменилась внутренне и внешне. Она очень выросла, стала стройной, с прелестной хрупкой фигуркой чуть развивающейся девушки, с черными, очень длинными и густыми волосами, прямыми, как водоросли, с белыми и красивыми руками и ногами, с несколько безжизненной бледностью определенно вычерченного лица, с глубокими, большими светлыми глазами, странно выделявшимися на фоне черных волос и темных бровей и ресниц. Она была неутомимой наядой в воде, неутомимой скиталицей-пешеходом, лазала, как кошка и плавала, как рыба. Почему-то ее считали ‘лунатичкой’, и она не очень импонировала ‘добродетельным’ обывательницам затхлого и очень дурно и глупо воспитанного Царского Села’. — Восп. С. 6.
‘Красавец-черноморец ‘папа Горенко’ любил пошуметь, но был так остроумен, так неожиданно весело-шутлив <...>. Мне кажется, что Аня в семье пользовалась большой свободой. Она не признавала никакого насилия над собой — ни в физическом, ни, тем более, в психологическом плане’. — Там же. С. 12.
Декабря 24.
Знакомство А. А. со своим будущим мужем Николаем Степановичем Гумилевым.
Воспоминания В. С. Срезневской: ‘С Колей Гумилевым, тогда еще гимназистом седьмого класса, Аня познакомилась в 1903 году, в сочельник. Мы вышли из дому, Аня и я с моим младшим братом Сережей, прикупить какие-то украшения для елки, которая у нас всегда бывала в первый день Рождества. Был чудесный солнечный день. Около гостиного двора мы встретились с ‘мальчиками Гумилевыми’: Митей, старшим — он учился в Морском кадетском корпусе, — и с братом его Колей — гимназистом императорской Николаевской гимназии. Я с ними была раньше знакома, у нас была общая учительница музыки <...>. Аня ничуть не была заинтересована этой встречей <...>. Но, очевидно не так отнесся Николай Степанович к этой встрече. Часто, возвращаясь из гимназии, я видела, как он шагает вдали в ожидании появления Ани. Он специально познакомился с Аниным старшим братом Андреем, чтобы проникнуть в их довольно замкнутый дом’. — Восп. С. 6-7.

1904

Январь
Начало русско-японской войны. В семье Горенко тяжело переживаются поражения русского флота.
<Зима>
‘2-я встреча с Анной Андреевной Горенко (на катке)’. — Лукн. 2005. С. 158.
<Весна>
‘Встречи с Анной Андреевной Горенко. За всё время было приблизительно 10 встреч. У нее еще не бывал, она у Гумилевых не бывала также’. — Там же. С. 159.
Марта 28
‘На Пасху 1904 года Гумилевы в своем доме давали бал, на котором в числе гостей первый раз была Аня Горенко. С этой весны начались их регулярные встречи. Они посещали вечера в <царскосельской> ратуше, были на гастролях Айседоры Дункан, на студенческом вечере в Артиллерийском собрании, участвовали в благотворительном спектакле в клубе на Широкой улице, были на нескольких, модных тогда спиритических сеансах у Бернса Мейера, хотя и относились к ним весьма иронически’. — Лукн. 90. С. 27-28.
Весна
А. А. окончила 5-й класс гимназии.
Лето
С матерью на даче в Лустдорфе под Одессой. ‘Когда мне было 15 лет, и мы жили на даче в Лустдорфе, проезжая как-то мимо этого места <Большого Фонтана>, мама предложила мне сойти и посмотреть на дачу Саракини, которую я прежде не видела. У входа в избушку я сказала: ‘Здесь когда-нибудь будет мемориальная доска’. Я не была тщеславна. Это была просто глупая шутка. Мама огорчилась. ‘Боже, как я плохо тебя воспитала’,- сказала она’. — А2. С. 270.
Июня 22
Стих. ‘Лилии’. — А1. С. 310.
Июля 24
Стих. ‘Над черною бездной с тобою я шла…’, посвященное А. М. Ф<едорову ?>. — А1. С. 310, 462.
Ноября 15
Доклад И. Ф. Анненского о лирике Бальмонта в Неофилологическом обществе. ‘А. А. помнит, как к ним, в Царское Село пришел с этого доклада крайне возбужденный С. В. Штейн и рассказал о неудаче Анненского. Рассказывая мне этот случай, А. А. добавила, что это одно из самых ранних ее ‘литературных впечатлений». — Лукн. 88. С. 373. Ср. И. Анненский. Книги отражений. М., 1979. С. 591-593.
Осень
‘В Павловске на концерте <Н. С. Гумилев> познакомился с Андреем Андреевичем Горенко, с этого знакомства начались их встречи и дружба’. — Лукн. 2005. С. 160.
<Осень ?>
Старшая сестра А. А. — Инна Андреевна вышла замуж за Сергея Владимировича фон-Штейна.
Воспоминания В. С. Срезневской (записанные рукой А. А.): ‘Когда Инн<окентию> Федоров<ичу> Анненскому сказали, что брат его belle-fille <снохи -- фр.> Наташи (Штейн) женится на старшей Горенко, он ответил: ‘Я бы женился на младшей’. Этот весьма ограниченный комплимент был одной из лучших драгоценностей Ани’. — ДГ. С. 34.
Отец А. А. — статский советник А. А. Горенко служит членом Совета Главноуправляющего Главного управления торгового мореплавания и портов, членом правления Русско-Дунайского пароходства и членом комитета Общества содействия русской промышленности и торговле. — Весь С. -Петербург на 1904 год. СПб., 1904. С. 170 (2-я паг.)
1904
Встречи со Станиславом Брониславовичем Гучковским’ — Лукн. 97. С. 127.

1905

‘В 1904-1905 годы собирались по четвергам у Инны Андреевны и Сергея Владимировича <фон Штейна>, называлось это ‘журфиксы’. На самом деле это были очень скромные студенческие вечеринки. Читали стихи, пили чай с пряниками, болтали. А в январе 1905 года Кривич женился на Наташе Штейн <...> У них собирались по понедельникам. <...> Папа меня не пускал ни туда, ни сюда, так что мама меня по секрету отпускала до 12 часов к Инне и к Анненским, когда папы не было дома. <...> Тогда, например, нельзя было думать о том, чтобы принимать у себя гостей. Приходил Николай Степанович к брату Андрею. <...> А я была в таком возрасте, что не могла иметь собственных знакомых — считалось так’. — Лукн. 90. С. 34.
‘У Гумилевых бывают Голенищевы-Кутузовы, Аренс, Баженовы, Дм. Коковцев и др. <...> Постоянно (но в среднем не чаще одного раза в неделю — в десять дней) встречается с Анной Андреевной Горенко. Встречался, бывая у Андрея Андр<еевича> Горенко. Были встречи и в других местах’. — Лукн. 2005. С. 162.
Января 9
‘Кровавое воскресение’ в Петербурге. ‘Я вспоминала, как дрожали руки у студента-репетитора <И. В. Селиверстова>, когда он приехал зимой в Царское Село и рассказывал о 9 января’. — А2. С. 462, ДГ. С. 33.
Весна
А. А. влюблена во Владимира Викторовича Голенищева-Кутузова. — НМ. 1986. No 9. С. 196-206.
Апреля 17
Пасха. ‘1-й день Пасхи. Попытка дуэли <Н. С. Гумилева> с Куртом Вульфиусом, не состоявшейся благодаря вмешательству гимназического начальства. <...> Секундантом Н. Г. был Андрей Андреевич Горенко’. — Лукн. 2005. С. 163.
‘На Пасху Гумилев, в отчаянии от ее <А. А.> нежелания всерьез отнестись к его чувству, пытался покончить с собою. Потрясенная и напуганная этим, она рассорилась с ним, и они перестали встречаться’. — Хейт. С. 26.
‘На Пасху 1905 — первая угроза самоубийства. Тревога Инны Эразмовны. <...> Первый разрыв’. — ЗК. С. 528.
‘Когда он хотел умирать, он подарил мне кольцо с рубином (в 5<-м> г<оду>‘. — Лукн. 91. С. 198.
Апрель
Сестра А. А. Инна Андреевна, заболевшая туберкулезом легких, уехала к родственникам в Евпаторию. — РГИА. Ф. 105 (Русско-Дунайское пароходство). Оп. 1. Д. 6. Л. 46.
Мая 14-15
Цусимское сражение. Разгром русского флота. ‘9 января и Цусима — потрясение на всю жизнь, и так как первое, то особенно страшное’. — А2. С. 283.
‘Весной
1905 года шухардинский дом был продан наследниками Шухардиной, и наша семья переехала в великолепную, как тогда говорили, барскую квартиру на Бульварной улице (дом Соколовского), но, как всегда бывает, тут все и кончилось. Отец ‘не сошелся характером’ с <главноуправляющим Главного управления торгового мореплавания и портов> великим князем Александром Михайловичем и подал в отставку, которая, разумеется, была принята. Дети с бонной Моникой были отправлены в Евпаторию. Семья распалась’. — Хейт. С. 218.
А. А. окончила 6-й класс гимназии.
Лето
Родители А. А. расстались. Отец связал судьбу с вдовой контр-адмирала А. Н. Страннолюбского Еленой Ивановной (урожденной Ахшарумовой). — Звезда. 1989. No 6. С. 149-150.
‘В 1905 году мои родители расстались, и мама с детьми уехала на юг. Мы целый год прожили в Евпатории, где я дома проходила курс предпоследнего класса гимназии, тосковала по Царскому Селу и писала великое множество беспомощных стихов. Отзвуки революции Пятого года глухо доходили до отрезанной от мира Евпатории’. — А2. С. 266.
‘Квартиру наняли у А. С. Пасхалиди. <...> В конце июля 1905 г. мать Ахматовой Инна Эразмовна Горенко вместе с четырьмя детьми приедет в этот ‘ на въезде в город последний дом’. <...> В доме Пасхалиди было четыре комнаты, две из которых выходили на Дачную улицу. Плата была умеренной: 330 руб. в год’. — В. Катина. Судьба Анания Пасхалиди // Крымские известия. 10 июля 2004 г. No 125.
Стихотворение Н. С. Гумилева ‘Русалка’, посвященное А. Горенко. — Автограф: РГАЛИ. Ф. 2567. Оп. 2. Ед. хр. 37.
Август
‘Прекратились встречи <Н. С. Гумилева> с Андреем Андреевичем Горенко и Анной Андреевной Горенко, уехавшей в Евпаторию’. — Лукн. 2005. С. 164.
Андрей Горенко поступил в 8-й класс Евпаторийской мужской гимназии, Ия Горенко принята во 2-й класс Евпаторийской женской гимназии. — Госархив Крыма. (Сообщила Л. Л. Никифорова).
Сентября 23
Отец А. А. — Андрей Антонович Горенко уволен ‘согласно прошению’ от службы в канцелярии Главного управления торгового мореплавания и портов и с должности члена правления Русского Дунайского пароходства. — РГИА. Ф. 105. Оп. 1. Д. 9.
Сентябрь
Сестру Инну перевезли в Сухумскую санаторию для чахоточных. — РГИА. Ф. 105. Оп. 1. Д. 6. Л. 47.
Октября 3
Цензурное разрешение на выпуск в свет первой книги стихов Н. С. Гумилева ‘Путь конквистадоров’.
Автор послал экземпляр книги в Евпаторию брату А. А. — Андрею. ‘И хотя многие стихи посвящены Анне Горенко, ей он книги не послал — их отношения были в разладе’. — Лукн. 90. С. 35.
Зима
А. А. живет с матерью в Евпатории, в доме Пасхалиди (‘на въезде в город, последний дом’), проходит с домашним учителем курс 7-го класса гимназии. — А2. С. 266, ЗК. С. 221, 662.
‘Подготовлял ее гимназист седьмого класса Миша Мосарский’. — Лукн. 97. С. 234.
‘Занятия скрашивались тем, что молодой учитель влюбился в свою ученицу’. — Хейт. С. 26.
‘В Евпатории слышала, как стреляли пушки в Севастополе’. — Лукн. 2002. С. 477.
‘Моя мать целый год провела со всеми детьми в Евпатории. <...> О событиях 1905 года мы узнавали только по слухам. Я бродила по пустынному пляжу и в первый раз слушала ‘взаправдашные’, а не учебные выстрелы с ‘Потемкина». — А2. С. 462. По-видимому, А. А. имеет в виду восстание на крейсере ‘Очаков’ в Севастополе (ноябрь 1905 г.). Восстание на броненосце ‘Потемкин’ произошло в Одессе в июне 1905 г., когда А. А. еще жила в Царском Селе.

1906

Апрель
Прошение И. Э. Горенко директору Киевской Фундуклеевской гимназии о приеме ее дочери Анны в 8-й класс. — С. Бiлокiнь. Київська родина Ахматової. // Молода гвардия. Київ. 1984. 17 июля.
‘Весной 1906 года Анна вместе с тетушкой поехала в Киев держать экзамены в гимназию. Киев был наиболее подходящим и дешевым местом для продолжения учебы, потому что там жили родственники Горенко’. — Хейт. С. 29.
Май
А. А. живет в Киеве у тетки Анны Эразмовны Вакар, сдает экзамены за 7-й класс в Фундуклеевской гимназии. — Молода гвардия. Київ. 1984. 17 июля.
Андрей Горенко окончил Евпаторийскую гимназию с золотой медалью. — В. Катина. Судьба Анания Пасхалиди. // Крымские известия. 2004. No 125. С. 6.
Мая 30
Н. С. Гумилев получил аттестат зрелости об окончании Николаевской Царскосельской гимназии. — ЦГИА СПб. Ф. 14. Оп. 3. Д. 61522. Л. 9-10.
Июня 1
Заявление Андрея Горенко директору Евпаторийской гимназии о намерении поступить на историко-филологический факультет Санктпетербург- ского университета. — Госархив Крыма. Сообщила В. К. Катина.
Июнь
А. А. живет в Лустдорфе под Одессой у тетки (сестры отца) Аспазии (Евгении) Антоновны Арнольд, в конце июня возвращается в Евпаторию. — ПК. НО. 1979. Л., 1980. С. 142.
‘Отправлена после сорокадневной забастовки с первым пароходом домой в Евпаторию’. — ЗК. С. 575.
Н. С. Гумилев уехал в Париж. — Лукн. 2000. С. 168.
Июля 15
Умерла от чахотки сестра А. А. Инна Андреевна.
‘Сергей Владимирович фон-Штейн с глубоким горем извещает родных и знакомых, что горячо любимая жена его Инна Андреевна фон-Штейн скончалась 15 июля после продолжительной и тяжкой болезни в ‘Липицах’ (близ Царского Села) и погребена 17 июля на Царскосельском Казанском кладбище’. — Новое время. No 10899. 18 (31) июля 1906 г.
Прошение С. В. фон Штейна в правление Русского Дунайского пароходства: ‘По случаю кончины жены моей и не имея средств схоронить ее’ — просит выдать 300 руб. в счет жалования. — РГИА. Ф. 105. Оп. 1. Д. 6. Л. 65.
Лето
‘Я в Евпатории вешалась, и гвоздь выскочил из известковой стенки. Мама плакала, мне было стыдно.<...> Летом Феодоров опять целовал меня, клялся, что любит, и от него опять пахло обедом’. — НМ. 1986. No 9. С. 201. Р. Д. Тименчик в 1980 г. высказал предположение, что здесь имеется в виду одесский литератор А. М. Федоров, В. К. Катина считала, что речь скорее идет о преподавателе Евпаторийской гимназии В. В. Федорове.
Стих. ‘Я умею любить…’ — А1. С. 311-312.
Сентября 20
Письмо Н. С. Гумилева — В. И. Анненскому-Кривичу (из Парижа): ‘Меня очень огорчило известие о смерти Инны Андреевны. Хотя я знал ее мало, но несколько встреч было достаточно, чтобы почувствовать к ней живую симпатию. Передайте, пожалуйста, Сергею Владимировичу <фон Штейну> мое сочувствие его горю’. — Изв. ОЛЯ. 1987. No 1. С. 52.
Осень
А. А. живет в Киеве у двоюродной сестры Марии Александровны Змунчиллы (Меринговская ул., д. 7, кв. 4), учится в 8-м классе Фундуклеевской гимназии. — НМ. 1986. No 9. С. 196-206.
А. А. написала письмо Н. С. Гумилеву в Париж, возобновилась после полуторагодового перерыва их переписка. ‘Осенью 1906 года А. А. почему-то решила написать письмо Николаю Степановичу. <...> Это письмо не заключало в себе решительно ничего особенного, а Николай Степанович <...> ответил на это письмо предложением. С этого момента началась переписка. Николай Степанович писал, посылал книги и т. д.’. — Лукн. 91. С. 142.
Ноября 17
Дарственная надпись на обороте фотографии: ‘Дорогому папе от его строптивой Ани’. — Экспонировалась на выставке в Музее А. А. в июне 1989 г.
<Декабрь>
Начало переписки с С. В. фон Штейном.
‘Мой милый Штейн, если бы Вы знали, как я глупа и наивна! Даже стыдно перед Вами сознаться: я до сих пор люблю В. Г<оленищева> — К<утузова>. И в жизни нет ничего, ничего кроме этого чувства. <...> Хотите сделать меня счастливой? Если да, то пришлите мне его карточку. <...> Мой адрес: г. Киев, Меринговская ул., д. No 7, кв. 4.’ — НМ. 1986. No 9. С. 200-201.
В Киеве арестован двоюродный брат А. А. Владимир Викторович Вакар за революционную статью в газете ‘Киевское слово’. — ЦГИА Украины. Ф. 2210. Оп. 1. Д. 21.
Рождественские праздники А. А. проводит в семье Анны Эразмовны и Виктора Модестовича Вакаров.
Декабря 31
Письмо А. А. — С. В. фон Штейну: ‘Все праздники я провела у тети Вакар. <...> Дядя умеет кричать не хуже папы, а если закрыть глаза, то иллюзия полная. <...> Кроме того меня угнетали разговоры о политике и рыбный стол’. — НМ. 1986. No 9. С. 201.

1907

Январь
Письмо А. А. — С. В. фон Штейну (из Киева в Петербург): ‘С сердцем у меня совсем скверно, и только оно заболит, левая рука совсем отнимается. <...> Сережа! пришлите мне карточку Г<оленищева>-К<утузова>‘. — НМ. 1986. No 9. С. 202.
Февраля 2
Письмо А. А. — С. В. фон Штейну: ‘Я выхожу замуж за друга моей юности Николая Степановича Гумилева. Он любит меня уже 3 года, и я верю, что моя судьба быть его женой. <...> Я не пишу ничего и никогда писать не буду. Я убила душу свою. <...> Пришлите мне, несмотря ни на что, карточку Вл<адимира> Викт<оровича>. < ...> Не издает ли А. Блок новые стихотворения — моя кузина его большая поклонница. Нет ли у Вас чего-нибудь нового Н. С. Гумилева. Я совсем не знаю, что и как он теперь пишет, а спрашивать не хочу’. — Там же. С. 202-203.
<Февраль>
Письмо А. А. — С. В. фон Штейну: ‘Мой Коля собирается, кажется, приехать ко мне — я так безумно счастлива. <...> Всякий раз, как приходит письмо из Парижа, его прячут от меня и передают с великими предосторожностями. Затем бывает нервный припадок, холодные компрессы и общее недоумение. <...>Как Вы думаете, что скажет папа, когда узнает о моем решении? Если он будет против моего брака, я убегу и тайно обвенчаюсь с Nicolas. Уважать отца я не могу, никогда его не любила, с какой же стати буду его слушаться. Я стала зла, капризна, невыносима.<... > Я себя ненавижу, презираю, я не могу выносить этой лжи, опутавшей меня’. — Там же. С. 203.
Февраля 11
Письмо А. А. — С. В. фон Штейну: Благодарит за присланную фотографию В. В. Голенищева-Кутузова. ‘На ней он совсем такой, каким я знала его, любила и так безумно боялась: элегантный и такой равнодушно-холодный. <...> Сегодня Наня <М. А. Змунчилла> купила 2-й сборник стихов Блока. Очень многие вещи поразительно напоминают В. Брюсова. Напр<имер>, стихотворение ‘Незнакомка’ <...>, но оно великолепно, это сплетение пошлой обыденности с дивным ярким видением. <...> Жду каждую минуту приезда Nicolas. <...> Смогу ли я снова начать жить? Конечно, нет! Но Гумилев — моя Судьба, и я покорно отдаюсь ей. <...> Я клянусь Вам всем для меня святым, что этот человек будет счастлив со мной’. Посылает С. В. фон Штейну свое стихотворение 1906 г. ‘Я умею любить…’ — Там же. С. 204-205.
< Февраля конец ?>
В журнале ‘Сириус’ No 2, издаваемом Н. С. Гумилевым в Париже, напечатано стихотворение А. А. ‘На руке его много блестящих колец…’ за подписью: Анна Г.
Марта 13
Письмо А. А. — С. В. фон Штейну: ‘Летом наша семья будет жить на даче около Севастополя. В первых числах июня я еду туда. <...> Мое стихотворение ‘На руке его много блестящих колец’ напечатано во 2-м номере ‘Сириуса’. <...> Я больше не пишу. <...> Все ушло из души вместе с единственным освещавшим ее светлым и нежным чувством. <...> Зачем Гумилев взялся за ‘Сириус’? Это меня удивляет и приводит в необычайно веселое настроение. <...> Когда кончатся экзамены Г<оленищева>-К<утузова> ?’. — НМ. 1986. No 9. С. 205-206.
Апреля 11
Свидетельство об окончании В. В. Голенищевым-Кутузовым Арабско-персидско-турецко-татарского разряда факультета восточных языков С. -Петербургского университета. — ЦГИА СПб. Ф. 14. Оп. 3. Д. 37845. Л. 29.
Апреля конец
Н. С. Гумилев вернулся в Россию и навестил А. А. в Киеве. — Лукн. 90. С. 46.
Мая 28
Аттестат об окончании А. А. Горенко Киево-Фундуклеевской женской гимназии. — Хейт. С. 356-357.
Лето
А. А. живет с матерью в Севастополе (М. Морская, 48, кв. 4), лечится в грязелечебнице д-ра Шмидта. — ЗК. С. 586.
‘Н. С.<Гумилев> прислал мне в Севастополь Бодлера (‘Цветы зла’) с такой надписью: ‘Лебедю из лебедей — путь к его озеру». — ЗК. С. 68.
Июнь — начало июля
Н. С. Гумилев навестил А. А. в Севастополе.
‘<Гумилев> поспешил в Севастополь, где жили тогда Анна с Инной Эразмовной, и поселился в соседнем доме, чтобы быть ближе к ней. Он звал ее с собой, но ее, только что закончившую гимназию, мысль о замужестве не привлекала’. — Хейт. С. 30.
‘Мы сидели у моря, дача Шмидта, летом 1907 г., и волны выбросили на берег дельфина. Н. С. уговаривал меня уехать с ним в Париж — я не хотела. От этого возникло это стихотворение <'Отказ'>‘. — ЗК. С. 359.
‘А. А. рассказывает, что на даче у Шмидта у нее была свинка, и лицо ее было до глаз закрыто — чтоб не видно было страшной опухоли. Николай Степанович просил ее открыть лицо, говоря: ‘Тогда я Вас разлюблю!» — Лукн. 91. С. 147.
Рассказ Н. С. Гумилева в передаче И. В. Одоевцевой: ‘Как-то, когда я приехал к ней в Севастополь, она была больна свинкой. И она показалась мне с уродливо распухшей шеей еще очаровательнее, чем всегда. Она, по-моему, была похожа на Афину Палладу, а когда я сказал ей об этом, она решила, что я издеваюсь над ней, назвала меня глупым, злым и бессердечным и прогнала. Я ушел, но весь вечер простоял под ее окном, ожидая, что она позовет меня. А утром уехал, так и не увидев ее снова’. — Одоевцева. С. 297.
‘На даче Шмидта <Гумилев> сжег рукопись пьесы ‘Шут короля Батиньоля’ за то, что я не захотела его слушать’. — ЗК. С. 219.
‘На даче Шмидта были разговоры, из которых Николай Степанович узнал, что А. А. не невинна. Боль от этого довела Николая Степановича до попытки самоубийства в Париже’. — Лукн. 91. С. 143.
Н. С. Гумилев ‘в Севастополе на даче Шмидта, у А. А. Горенко проводит две недели. Отсюда на пароходе ‘Олег’ уезжает в Константинополь’. — Труды и дни. С. 172.
Июля 20
Н. С. Гумилев вернулся в Париж.
Июля 21
Письмо Н. С. Гумилева — В. Я. Брюсову : ‘Две недели прожил в Крыму, неделю в Константинополе, в Смирне имел мимолетный роман с какой-то гречанкой, воевал с апашами в Марселе, и только вчера, не знаю как, не знаю зачем очутился в Париже’. — ЛН. 98. Кн. 2. С. 434.
<Август ?>
Н. С. Гумилев предпринял попытку самоубийства.
‘Во Франции ранней осенью, в отчаянии от нового отказа, Гумилев вновь пытался покончить с собой. Он отправился в Трувиль в Нормандии и был арестован ‘en ?tat de vagabondage’, то есть за бродяжничество’. — Хейт. С. 30.
<Сентябрь ?>
Письмо А. А. — С. В. фон Штейну из Севастополя : ‘Дорогой Сергей Владимирович, хотя Вы прекратили со мной переписку весной этого года, у меня все-таки явилось желание поговорить с Вами. <...> Я болела легкими (это секрет) и, может быть, мне грозит туберкулез. Мне кажется, что я переживаю то же, что Инна, и теперь ясно понимаю состояние ее духа. <...> Андрей с 5 сентября в Париже, в Сорбонне. <...> Очень боюсь горловую чахотку. Она хуже легочной. Живем в крайней нужде. Приходится мыть полы, стирать. <...> Гимназию кончила очень хорошо. Доктор сказал, что курсы — смерть. Ну, и не иду — маму жаль’. — НМ. 1986. No 9. С. 206.
Осень
Н. С. Гумилев ‘послал Анне Андреевне Горенко из Трувилля свою фотографию со строфой из Бодлера. <...> Попытка самоубийства. Арестован. <...> Возвращение в Париж’. — Лукн. 2005. С. 174.
‘Гумилев написал мне на своей фотогр<афии> четверостишие из ‘Жалобы Икара’ Бодлера:
Mais brul&eacute, par l’amour du beau
Je n’aurai pas l’honneur sublime
De donner mon No m &agrave, l’abime
Qui me servira de tombeau.*
(Севастополь, 1907)’. — ЗК. С. 68.
* Но сожженный любовью к прекрасному, / Я не удостоюсь высшей чести/ Дать мое имя бездне, / Которая станет моей могилой. (фр.)
Октября 4
А. А. Блок выступает на литературном вечере в Киевском оперном театре. — ЛН 89. С. 214. Могла ли А. А. присутствовать на этом вечере — неизвестно, поскольку нет сведений о том, когда она вернулась в Киев из Севастополя.
<Октября конец>
Приезд Н. С. Гумилева из Парижа в Киев. — Лукн. (Тб.). С. 32.
Октября 30
Свидетельство Царскосельского воинского присутствия об освобождении Н. С. Гумилева ‘навсегда’ от воинской службы. — ЛН 98. Кн. 2. С. 454.
<Ноября начало>
Возвращение Н. С. Гумилева в Париж.
Н. С. Гумилев написал три новеллы ‘Радости земной любви’, посвященные Анне Андреевне Горенко. — Лукн. 2005. С. 175.
Ноября 17
Письмо Н. С. Гумилева — В. Я. Брюсову из Парижа: ‘За последнее время я имел массу хлопот, был в России (между прочим, проездом в Киеве сделался сотрудником ‘В мире искусств’). <...> Я написал три новеллы <'Радости земной любви'> и посвящение к ним. <...> По романическим причинам мне хочется видеть их напечатанными возможно скорее’. — ЛН. 98. Кн. 2. С. 453.
Декабрь
Н. С. Гумилев предпринял новую попытку самоубийства. ‘В декабре он попробовал отравиться и был найден спустя сутки в бессознательном состоянии в Булонском лесу’. — Хейт. С. 30-31.
Брат А. А. — Андрей Андреевич Горенко вернулся из Парижа в Россию. — Труды и дни. С. 176.

1908

Январь
В Париже вышел в свет второй сборник стихотворений Н. С. Гумилева — ‘Романтические цветы’ с посвящением: Анне Андреевне Горенко. — Труды и дни. С. 178.
Дарственная надпись на подаренном экземпляре (1910 ?): ‘Моей прекрасной царице и невесте как предсвадебный подарок предлагаю эту книгу. Н. Гумилев’. — РГАЛИ. Ф. 13. Оп. 3. Ед. хр. 2. Опубл. И. П. Сиротинской: Встречи с прошлым. М., 1996. Вып. 8. С. 310.
Марта 1
‘1/III. 08 телеграммы о том, что Николай Степанович остался жив <после попытки самоубийства>, еще не было. Это видно из стихотворения А. А., которое помечено 1 марта 1908 г.’. — Лукн. 91. С. 188.
Апреля 20
Н. С. Гумилев выехал из Парижа в Россию. — Труды и дни. С. 180.
<Апреля конец>
‘Гумилев приехал в Севастополь, чтобы повидаться с А. Горенко. Снова сделал предложение и снова получил отказ. Вернули друг другу подарки’. — Лукн. 90. С. 60.
В журнале ‘Весы’ No 4 напечатаны новеллы Гумилева ‘Радости земной любви’ с посвящением А. А. Горенко.
Весна
А. А. с матерью переехала на дачу в Балаклаву. — Лукн. 91. С. 98.
Август
‘Я поехала в Петербург. Одна. В Петербурге неделю была, а может быть даже дней 10. <...> Видела Валю Срезневскую, Николая Степановича. Жила у отца’. — Лукн. 91. С. 98.
Сентября 10
Прошение Н. С. Гумилева о зачислении студентом на юридический факультет С. -Петербургского университета. ‘Жительство имею: Царское Село, Конюшенная, дом Белозеровой’. На документе штамп: ‘Зачислен 18. 8. 1908’. — ЦГИА СПб. Ф. 14. Оп. 3, Д. 61522. Л. 19.
Сентябрь
Отъезд Н. С. Гумилева в Египет. — Лукн. 90. С. 67.
Н. С. Гумилев ‘на два дня остановился в Киеве’. — Хейт. С. 31.
<Осень>
‘Я поступила на юридический факультет Высших женских курсов в Киеве. Пока приходилось изучать историю права и особенно латынь, я была довольна, когда же пошли чисто юридические предметы, я к курсам охладела’. — А2. С. 267.
А. А. живет в Киеве на Предславинской улице — ЗК. С. 587.
Октябрь
Н. С. Гумилев навестил А. А. в Киеве на обратном пути из Египта — Лукн. 90. С. 67.
Ноябрь
Н. С. Гумилев на ‘среде’ у В. И. Иванова впервые встретился с А. А. Блоком. — Серебряный век. С. 279.
Декабря 9
Почтовый штемпель на конверте от несохранившегося письма А. А. — С. В. фон Штейну из Киева — РГАЛИ. Ф. 1298. Оп. 2. Ед. хр. 1.

1909

Зима, весна
А. А. живет с матерью в Киеве, учится на Высших женских курсах. ‘Я два года училась на Киевских Высших женских курсах. Все это время (с довольно большими перерывами) я продолжала писать стихи, с неизвестной целью ставя под ними номера’. — А2. С. 275.
Мая 11
А. А. сдала экзамен по энциклопедии права профессору В. Г. Демченко. — Ольшанская. С. 19.
Мая 16
А. А. сдала экзамен по латыни профессору И. А. Лециусу с оценкой ‘весьма удовлетворительно’. — Там же.
Мая 21
А. А. сдала экзамен по истории римского права профессору А. К. Митюкову с оценкой ‘весьма удовлетворительно’. — Там же.
Мая 25
Н. С. Гумилев с Е. И. Дмитриевой уехал в Коктебель к М. А. Волошину. — Труды и дни. С. 191.
Лето
А. А. живет с матерью в Лустдорфе под Одессой.
<Июнь>
Письмо Н. С. Гумилева — брату А. А. Андрею Горенко (из Коктебеля в Киев): ‘Есть шанс думать, что я заеду в Лустдорф. Анна Андреевна написала мне в Коктебель, что вы скоро туда переезжаете, обещала выслать новый адрес и почему-то не сделала этого. Я ответил ей в Киев заказным письмом, но ответа не получаю. <...> Если Анна Андреевна не получила моего письма, не откажите передать ей, что я всегда готов приехать по ее первому приглашению, телеграммой или письмом’. — De visu. 1994. No 1/2. С. 66.
Июля начало
Н. С. Гумилев по дороге из Коктебеля навестил А. А. в Лустдорфе. ‘Проводит в Лустдорфе несколько дней. Уговаривает А. А. ехать с ним осенью в Африку’. — Труды и дни. С. 192.
‘А. А., провожая Николая Степановича, ездила с ним из Лустдорфа в Одессу (на трамвае). Николай Степанович все спрашивал ее, любит ли она его? А. А. ответила: ‘Не люблю, но считаю Вас выдающимся человеком’. Н. С. улыбнулся и спросил: ‘Как Будда или как Магомет?». — Лукн. 88. С. 343.
Июля 5
Свадьба старшего брата Н. С. Гумилева Дмитрия Степановича и Анны Андреевны Фрейганг. — НГВС. С. 125, 265.
Ноября 16-17
Разрыв отношений Н. С. Гумилева с Е. И. Дмитриевой. — Труды и дни. С. 196.
Ноября 22
Дуэль Н. С. Гумилева и М. А. Волошина. — Лукн. 90. С. 94.
<Ноябрь?>
‘Письмо <Н. С. Гумилева>, кот<орое> убедило согласиться на свадьбу (1909). Я запомнила точно одну фразу: ‘Я понял, что в мире меня интересует только то, что имеет отношение к Вам…’. Это почему-то показалось мне убедительным’. — ЗК. С. 275.
Ноября 29
Приезд Н. С. Гумилева и других сотрудников журнала ‘Аполлон’ в Киев. Выступление их на вечере ‘Остров искусства’. ‘В зале, где он читал стихи, присутствовала А. Горенко. После окончания Гумилев пригласил ее в гостиницу ‘Европейскую’ пить кофе. Там он вновь сделал ей предложение и на этот раз удивительно легко получил согласие Анны Андреевны стать его женой. Окрыленный победой, все три дня, которые Гумилев пробыл в Киеве, он провел с Анной Андреевной, жили они с Кузминым у художницы А. А. Экстер. <...> Вместе с А. Горенко был с визитом у ее родственницы — художницы Марии Александровны Змунчилло’. — Лукн. 90. С. 103-104. Ср. Р. Тименчик. // ДН. 1989. No 6. С. 244-253.
Ноября 30
Умер И. Ф. Анненский.
‘Толстой, Кузмин и Потемкин проводили Гумилева в Одессу, откуда он пароходом отправлялся в Африку’. — Лукн. 90. С. 103-104.
Декабря 7
А. А. сдала экзамен по истории русского права с оценкой ‘весьма удовлетворительно’. — Ольшанская. С. 19.
Декабрь. Киев
Стих. ‘Хорони, хорони меня, ветер!..’. — А.(Жирм.). С. 39.
1909
Семейная фотография с матерью, братьями Андреем и Виктором и сестрой Ией. — Воспр.: Восп. С. 31.

1910

Январь. Киев
Стих.: ‘Жарко веет ветер душный…’. — А.(Жирм.). С. 34, ‘Тебе, Афродита, слагаю танец…’. — А1. С. 313.
Января 16
Стих. ‘Сладок запах синих виноградин…’. — А. Вечер. С. 74.
Января 25. Киев
Стих. ‘Пришли и сказали: ‘Умер твой брат’…’ — А. (Жирм.). С. 270-271.
Февраля 2-3
Н. С. Гумилев вернулся из Абиссинии, два дня провел в Киеве и уехал в Петербург. — НН. 1989. No 3. С. 82.
Февраля 6
Внезапно умер отец Н. С. Гумилева — Степан Яковлевич Гумилев. — Лукн. 90. С. 105.
<Февраля 22-28>
‘На масляницу я была в Петербурге, жила у отца на Жуковской. Была первый раз у Гумилевых’. — Лукн. 91. С. 98.
Воспоминания В. С. Срезневской: ‘Приехала Аня. И сразу пришла ко мне. Как-то мельком сказала о своем браке, и мне показалось, что ничего в ней не изменилось, у нее не было совсем желания, как это часто бывает у новобрачных, поговорить о своей судьбе. Как будто это событие не может иметь значения ни для нее, ни для меня’. — Восп. С. 8.
Февраля 26
А. А. ‘поехала в Царское Село к Гумилеву. Случайно оказалась в одном вагоне с Мейерхольдом, Кузминым, Зноско и др. (ехали к Гумилеву), с которыми еще не была знакома. Гумилев встретил их на вокзале, предложил всем ехать прямо к нему, а сам направился на кладбище, на могилу Анненского. По возвращении домой познакомил А. А. со всеми присутствующими (не сказав, однако, что А. А. — его невеста. Он не был уверен, что свадьба не расстроится)’. — Лукн. 90. С. 105.
<Февраля конец>
‘Я прочла (в Брюлловском зале Русского музея) корректуру ‘Кипарисового ларца’ (когда приезжала в Петербург в начале 1910 г.) и что-то поняла в поэзии’. — ЗК. С. 82.
Записка А. А. — В. С. Срезневской: ‘Птица моя, — сейчас еду в Киев. Молитесь обо мне. Хуже не бывает. Смерти хочу. Вы всё знаете, единственная, ненаглядная, любимая, нежная. Валя моя, если бы я умела плакать. Аня’. — ДН. 1989. No 6. С. 244.
Марта 13
А. А. заполнила ‘семестральную карточку’ на Киевских высших женских курсах. — Ольшанская. С. 22.
Апреля 5
Прошение Н. С. Гумилева ректору С. -Петербургского университета: ‘Имею честь покорнейше просить Ваше Превосходительство разрешить мне вступить в законный брак с дочерью статского советника Анной Андреевной Горенко. <...> Царское Село, Бульварная, дом Георгиевского’. — ЦГИА СПб. Ф. 14. Оп. 3. Д. 61522. Л. 50. Воспр.: ФБ. С. 13.
Апреля 6
Вышла в свет книга И. Ф. Анненского ‘Кипарисовый ларец’. — Еж. РО ПД. 1976. С. 241.
Апреля 14
Свидетельство С. -Петербургского университета об увольнении Н. С. Гумилева в отпуск за границу. — ЦГИА СПб. Ф. 14. Оп. 3. Д. 61522. Л. 12.
Апреля 16
Вышел в свет сборник стихотворений Н. С. Гумилева ‘Жемчуга’ (М.,Скорпион, 1910). — Рус. лит. 1908-1917. С. 453.
»Жемчуга’. Надписал: ‘Кесарю — кесарево’, привез, когда приехал венчаться, тогда же (1910) подарил ‘Балладу’: Тебе, подруга, эту песнь отдам, Я веровал всегда твоим стопам, Когда вела ты, нежа и карая…’ — ЗК. С. 288.
Апреля 21
Письмо Н. С. Гумилева — В. Я. Брюсову: ‘Пишу Вам, как Вы можете видеть по штемпелю, из Киева, куда я приехал, чтобы жениться. Женюсь я на А. А. Горенко, которой посвящены ‘Романтические цветы’. Свадьба будет, наверное, в воскресенье, и мы тотчас же уезжаем в Париж. К июлю вернемся и будем жить в Царском по моему старому адресу’. — ЛН. 98. Кн. 2. С. 497.
Апреля 23
Свидетельство от 14 апреля явлено в Киеве по адресу: Крещатик, д. 47. — ЦГИА СПб. Ф. 14. Оп. 3. Д. 61522. Л. 12.
Апреля 25
Свадьба А. А. Горенко и Н. С. Гумилева. ‘Венчание состоялось <...> в Николаевской церкви села Никольская слободка Остерского уезда Черниговской губернии’. (Запись на обороте свидетельства от 14 апреля). — Там же.
‘Шаферами были Вл. Эльснер и Аксенов’ — РНБ. Ф. 1073. No 62. Л. 9 об.
‘Родственники Ахматовой считали брак заведомо обреченным на неудачу, и никто из них не пришел на венчание, что глубоко оскорбило ее’. — Хейт. С. 32.
Адрес А. А. в Киеве: ‘М<ожет> б<ыть>, Тарасовская — во дворе rez-de-chauss?e <первый этаж -- фр.>. Оттуда вышла замуж (в 1910 г.) и уехала в Париж’. — ЗК. С. 587.
Рассказ Н. С. Гумилева в передаче И. Одоевцевой: ‘Когда я женился на Анне Андреевне <...>, я выдал ей личный вид на жительство и положил в банк на ее имя две тысячи рублей. <...> Я хотел, чтобы она чувствовала себя независимой и вполне обеспеченной’. — Одоевцева. С. 296.
Мая 2
Отъезд с мужем в Париж.
‘На вокзале провожала их И. Э. Горенко. Ехали через Варшаву и Берлин’. — Лукн. 2005. С. 202.
‘В Париже поселились на rue Bonaparte, 10. Ходили по музеям, посетили средневековое аббатство Клюни, Зоологический сад, сиживали в любимых Гумилевым кафе Латинского квартала, были в ночных кабаре. Встречались с С. Маковским, А. Экстер, Ж. Шюзвилем, А. Мерсеро, Р. Аркосом, Н. Деникером. Нанесли визит французскому критику Танкреду де Визану’. — Лукн. 90. С. 107.
‘Прокладка новых бульваров по живому телу Парижа (которую описал Золя) была еще не совсем закончена (бульвар Raspail). Вернер, друг Эдисона, показал мне в Taverne de Panth?on два стола и сказал: ‘А это ваши социал-демократы, тут — большевики, а там — меньшевики’. <...> Стихи были в полном запустении, и их покупали только из-за виньеток более или менее известных художников. Я уже тогда понимала, что парижская живопись съела французскую поэзию’. — А2. С. 267.
‘Одно из любимых занятий — покупка книг’. — Труды и дни. С. 202.
Знакомство с А. Модильяни. ‘В 10-м году я видела его чрезвычайно редко, всего несколько раз’. — А2. С. 225.
Июня начало
Возвращение вместе с Н. С. Гумилевым и С. К. Маковским из Парижа.
Воспоминания С. К. Маковского: ‘Я встретил молодых тогда в Париже. Затем мы вместе возвращались в Петербург. <...> Весь облик тогдашней Ахматовой, высокой, худенькой, тихой, очень бледной, с печальной складкой рта, вызывал не то растроганное любопытство, не то жалость. По тому, как разговаривал с ней Гумилев, чувствовалось, что он ее полюбил серьезно и гордится ею’. — НГВС. С. 59.
По возвращении в Царское Село А. А. с мужем живет в доме его матери — Анны Ивановны Гумилевой — Бульварная ул., дом Георгиевского. — ЗК. С. 586.
‘На север я вернулась в июне 1910 года. Царское после Парижа показалось мне совсем мертвым. В этом нет ничего удивительного. Но куда за пять лет провалилась моя царскосельская жизнь? Не застала там я ни одной моей соученицы по гимназии и не переступила порог ни одного царскосельского дома. Началась новая петербургская жизнь’. — А2. С. 275.
Июня 8
Запись М. А. Кузмина в дневнике: ‘Неожиданно приехал <на 'Башню' к В. И. Иванову> Гумилев, мало чем изменившийся. Долго сидел у нас. Вяч<еслав> его цукал. Читали стихи’. — РГАЛИ. Ф. 232. Оп. 1. Ед. хр. 54. Л. 207.
Июня 10
Запись М. А. Кузмина: ‘Был в Павловске. <...> Приехали Гумилевы. Она манерна, но потом обойдется’. — Там же. Л. 208.
‘Когда в 1910 г. люди встречали двадцатилетнюю жену Н. Г<умилева>, бледную, темноволосую, очень стройную, с красивыми руками и бурбонским профилем, то едва ли приходило в голову, что у этого существа за плечами уже очень большая и страшная жизнь, что стихи 10 — 11 г<одов> не начало, а продолжение’. — ЗК. С. 220.
Июня 13
Первое посещение А. А. (вместе с Н. С. Гумилевым) ‘Башни’ В. И. Иванова. Запись М. А. Кузмина: ‘Вечером визитировали Гумилевы. Она ничего — обойдется и будет мила’. — РГАЛИ. Ф. 232. Оп. 1. Ед. хр. 54. Л. 209 об.
‘Н. С. Гумилев после нашего возвращения из Парижа (летом 1910 года) повез меня к Вяч. Иванову. Он действительно спросил меня, не пишу ли я стихи (мы были в комнате втроем), и я прочла: ‘И когда друг друга проклинали…’ (1909, Киевская тетрадь) и еще что-то, (кажется, ‘Пришли и сказали…’), и Вяч<еслав> очень равнодушно и насмешливо произнес: ‘Какой густой романтизм!’ Я тогда до конца не поняла его иронии’. — ДВП. С. 224.
Июня 16
Письмо М. М. Замятниной — В. К. Шварсалон: ‘В воскр<есенье, 13 июня> вечером были Гумилев с Гумильвицей (острота Юрия Ник<андровича Верховского>, они на-днях вернулись из Парижа. Она пишет стихи немного под Гумилева по неизбежности, а старается написать под Кузмина. Но в общем она сносно-симпатичная, только очень тощая и болезненная, но недурная, высокая, брюнетка. Вячеслав очень сурово прослушал ее стихи, одобрил несколько одно, об остальных промолчал, одно раскритиковал. Она вообще очень волновалась’. — ЗОР ГБЛ. Вып. 33. М., 1972. С. 274.
Июнь. Ц. С.
Автограф стих. ‘Жарко веет ветер душный…’ с дарственной надписью М. Л. Сверчковой: ‘Дорогой Марусе — тетя Аня’. — Воспр.: А. Ахматова. Стихотворения и поэмы. Свердловск, 1987. С. 8.
Июля 1
Запись М. А. Кузмина: ‘Поехал в Павловск. <...> Приехали и Гумилевы’. — РГАЛИ. Ф. 232. Оп. 1. Ед. хр. 54. Л. 219 об.
Июля 13
Запись М. А. Кузмина: ‘У Гумми играли в карты, я выиграл и ночевал там в гостиной’. — Там же. Л. 228.
Август. Ц. С.
Стих. ‘Я написала слова…’. — А.(Жирм.). С. 35.
‘Затем я поехала к маме <в Киев>, вероятно, в августе, там получила письмо <от Гумилева>: ‘Если хочешь меня застать, возвращайся скорее, п<отому> ч<то> я уезжаю в Африку’ <...> Вернулась, проводила Николая’. — Лукн. 91. С. 98.
Сентября 13
Гумилев устроил прощальный вечер в Царском Селе перед отъездом в Африку. — НН. 1989. No 3. С. 82.
‘Были: С. Маковский, М. Кузмин, Ал. Толстой с женой, С. Судейкин с женой, В. Чудовской, В. Комаровский’. — Лукн. 97. С. 19.
‘А. А. познакомилась с <О. А.> Судейкиной’. — Там же. С. 31.
Сентября 23
Письмо А. А. — А. Г. Архангельскому: ‘Николай Степанович Гумилев уехал вчера на 4 мес<яца> в Африку’. — РГАЛИ. Ф. 3. Оп. 1. Ед. хр. 65.
‘Осенью 1910 года Гум<илев> уехал в Аддис-Абебу. Я осталась одна в гумилевском доме <...>, как всегда, много читала, часто ездила в Петербург (главным образом к Вале Срезневской, тогда еще Тюльпановой), побывала и у мамы в Киеве, и сходила с ума от ‘Кипарисового ларца’. Стихи шли ровной волной, до этого ничего похожего не было. Я искала, находила, теряла. Чувствовала (довольно смутно), что начинает удаваться. А тут и хвалить начали. А вы знаете, как умели хвалить на Парнасе серебряного века! На эти бешеные и бесстыдные похвалы я довольно кокетливо отвечала: ‘А вот моему мужу не нравится’. Это запоминали, раздували, наконец это попало в чьи-то мемуары’. — Хейт. С. 225-226.
Сентябрь. Ц. С.
Стих. ‘Синий вечер. Ветры кротко стихли…’ — А.(Жирм.). С. 34-35.
Октябрь
Отъезд в Киев.
Октября 21. Киев
Стих. ‘Хочешь знать, как все это было?..’ — А.(Жирм.). С. 30.
Октября 29
Письмо А. А. — С. В. фон Штейну: ‘На-днях возвращаюсь в Царское. <...> Здесь я проболела две недели’. — НМ. 1986. No 9. С. 207.
Октябрь или ноябрь
‘Познакомилась <с Ф. К. Сологубом> в октябре или ноябре 1910 в театре на пьесе Пшибышевского’. — Лукн. 97. С. 321.
Ноября 2. Киев
Стих. ‘Весенним солнцем это утро пьяно…’ — А1. С. 32, 405.
Ноября 3. Киев
Стих. ‘Молюсь оконному лучу…’. — А.(Кр.). Т. 1. С. 23.
Ноября 6
Стих. ‘Маскарад в парке’ — А.(Кр.). Т. 2. С. 11-12.
Ноября 7
Умер Л. Н. Толстой.
Ноября 9. Киев
Стих. ‘Он любил три вещи на свете…’ и ‘На столике чай, печения сдобные…’. — А.(Жирм.). С. 45, 271.
Ноября 30
Первая годовщина смерти И. Ф. Анненского. ‘Зелинский читал… Вячеслав Иванов плакал. А. А. присутствовала на заседании’. — Лукн. 97. С. 105.
<Ноябрь или декабрь ?>
Письмо А. А. — В. Я. Брюсову: ‘Я была бы бесконечно благодарна Вам, если бы Вы написали мне, надо ли мне заниматься поэзией. Простите, что беспокою.<...> Анна Ахматова. Мой адрес: Царское Село. Бульварная ул., д<ом> Георгиевских. Анне Андреевне Гумилевой’. К письму приложены стихи: ‘Хочешь знать, как все это было?..’, ‘Жарко веет ветер душный…’, ‘Тебе, Афродита, слагаю танец…’, ‘Старый портрет’. — ЗОР ГБЛ. Вып. 33. М., 1972. С. 276.
Декабря 7
Стих. ‘Я смертельна для тех, кто нежен и юн…’. — А1. С. 360.
Декабря 11
Стих. ‘Сероглазый король’. — А1. С. 42, 405.
Декабря 23
Стих. ‘Стояла долго я у врат тяжелых ада…’. Автограф с подписью: ‘Анна Ахматова (Гумильвица)’ в ‘Литературной тетради’ В. И. Анненского-Кривича. — А1. С. 314, 462.
<Декабря 25>
Воспоминания И. Одоевцевой: ‘О том, что он <Н. С. Гумилев> подарил Ахматовой на Рождество в первый год <после свадьбы>, рассказал даже очень подробно: ‘Я купил у Александра на Невском большую коробку, обтянутую материей в цветы, и наполнил ее доверху, положил в нее шесть пар шелковых чулок, флакон духов ‘Коти’, два фунта шоколада Крафта, черепаховый гребень с шишками — я знал, что она о нем давно мечтает — и томик ‘Les amours jaunes’ Тристана Корбьера. Как она обрадовалась! Она прыгала по комнате от радости’. — Одоевцева. С. 295. Это сообщение апокрифично: Гумилев в это время находился в Африке. Может быть, Одоевцева спутала Рождество Христово с днем рождения А. А. (11 июня 1910 г.)?

1911

Января 1
Письмо А. В. Чемерзиной (из Аддис-Абебы в Россию): ‘Здесь у нас в Аддис-Абебе проживает временно декадентский поэт Гумилев, окончивший Сорбонну и числящийся теперь на последнем курсе Петербургского университета. В мае мес<яце> он женился на киевлянке, а уже в августе в конце выехал в Абиссинию и пребывает здесь неизменно. Мы, конечно, не спрашиваем его о причинах, побудивших его покинуть жену, но он сам высказался так, что между ним и его женой решено продолжительными разлуками поддерживать взаимную влюбленность’. — Давидсон А. Николай Гумилев. Смоленск, 2001. С. 147.
Января 8. Киев
Стих. ‘Сжала руки под темной вуалью…’. — А1. С. 25, 404.
Января 21. Киев
Стих. ‘Вечерняя комната’. — А.(Кр.). Т. 2. С. 14-15.
Января 22. Киев
Стих. ‘Всё тоскует о забытом…’. — Там же. С. 15.
Января 23. Киев
Стих. ‘Как поздно! Устала, зеваю…’.
Января 30. Киев
Стих. ‘Память о солнце в сердце слабеет…’. — А1. С. 26, 404.
‘Я эту зиму провела довольно беспокойно: я часто ездила в Киев и обратно — несколько раз’. — Лукн. 91. С. 98.
Ср. в стихах, датируемых весной 1911 г.: Дни томлений острых прожиты Вместе с белою зимой. Отчего же, отчего же ты Лучше, чем избранник мой? — А1. С. 27.
О нем гадала я в канун Крещенья. Я в январе была его подругой. — А1. С. 26.
‘В конце января я вернулась из Киева и жила в Царском. Бывала у Чудовских, у Толстых, у Вячеслава Иванова на ‘башне». — Лукн. 91. С. 99.
Февраля 6. Ц. С.
Стих. ‘Белой ночью’. — А1. С. 35, 405.
Февраля 7
Запись М. А. Кузмина: ‘Вечером <на 'башне'> была Гумильвица’. — РГАЛИ. Ф. 232. Оп. 1. Ед. хр. 54. Л. 317.
Февраля 10
Стих. ‘Как соломинкой пьешь мою душу…’. — А.(Жирм.). С. 31.
Февраля 12
Стих. ‘Мне больше ног моих не надо…’. — А.(Кр.). Т. 2. С. 16.
Февраля 16
Стих. ‘Три раза пытать приходила…’. — А1. С. 38, 405.
Февраля 17
Стих. ‘Дверь полуоткрыта…’. — А1. С. 27, 404.
Февраля 20
Стих. ‘Подражание И. Ф. Анненскому’. — А. (Кр.). Т. 1. С. 42.
Февраля 22
Стих. ‘По аллее проводят лошадок…’. — А.(Жирм.). С. 26.
Февраля 23
Стих. ‘Я пришла сюда, бездельница…’. — А.(Жирм.). С. 37-38.
<Февраля 26>
Воспоминания Г. И. Чулкова: ‘Однажды на вернисаже выставки ‘Мира искусства’ я заметил высокую, стройную сероглазую женщину, окруженную сотрудниками ‘Аполлона’, которая стояла перед картинами Судейкина. Меня познакомили’. — Восп. С. 35.
Февраль
Стих. ‘Надпись на неоконченном портрете’. — А.(Вечер). С. 72-73.
<Февраль>
Во ‘Всеобщем журнале литературы, искусства, науки и общественной жизни’ No 3 напечатано стих. ‘Старый портрет’. — (А1. С. 313-314) Первая публикация стихотворения А. А. в России.
<Марта 1>
А. А. присутствует на вечере Ф. К. Сологуба в Тенишевском училище. Воспоминания Г. И. Чулкова: ‘Часов в одиннадцать я вышел из Тенишевского зала. <...> У подъезда я встретил опять сероглазую молодую даму. <...> Случилось так, что я предложил этой молодой даме довезти ее до вокзала: нам было по дороге. <...> Мы опоздали и сели на вокзале за столик, ожидая следующего поезда. Среди беседы моя новая знакомая сказала между прочим: — А вы знаете, я пишу стихи.<...> Первые же строфы, услышанные мною из ее уст, заставили меня насторожиться. — Еще!.. Еще!.. Читайте еще, — бормотал я, наслаждаясь новою своеобразною мелодией, тонким и острым благоуханием живых стихов. — Вы — поэт, — сказал я совсем уж не тем равнодушным голосом, каким я просил ее читать свои стихи. Так я познакомился с Анной Андреевной Ахматовой’. — Восп. С. 35.
Марта 7
Стих. ‘Я живу, как кукушка в часах…’. — А1. С. 30, 404.
Марта 10
В журнале ‘Gaudeamus’ No 7 А. А. указана в списке сотрудников. — Тименчик. 98. С. 413.
Марта 11
Стих. ‘Песенка’. — А1. С. 34, 405.
Марта 14
А. А. читает стихи на ‘Башне’ у В. И. Иванова.
‘А. А. <...> рассказала, что когда она 1-й раз была на ‘башне’ у В. Иванова, он пригласил ее к столу, предложил ей место по правую руку от себя, то, на котором прежде сидел Анненский. Был совершенно невероятно любезен и мил, потом объявил всем, представляя А. А.: ‘Вот новый поэт, открывающий нам то, что осталось нераскрытым в тайниках души И. Анненского». — Лукн. 91. С. 191-192.
‘Вячеслав Иванов, когда я в первый раз прочла стихи в Ак<адемии> стиха, сказал, что я говорю недосказанное Анненским, возвращаю те драгоценно<сти>, кот<орые> он унес с собой. (Это не дословно). А дословно: ‘Вы сами не знаете, что делаете…». — ЗК. С. 93.
Знакомство с О. Э. Мандельштамом. ‘Я познакомилась с Осипом Мандельштамом на ‘Башне’ Вячеслава Иванова весной 1911 года. <...> Второй раз я видела его у Толстых на Старо-Невском, он не узнал меня, и Алексей Николаевич стал его расспрашивать, какая жена у Гумилева, и он показал руками, какая на мне была большая шляпа. Я испугалась, что произойдет что-то непоправимое, и назвала себя’. — А2. С. 199.
Автограф стих. ‘Я живу, как кукушка в часах…’ в альбоме Ф. Ф. Фидлера — ЗОР ГБЛ. Вып. 33. С. 274.
Марта 15
Запись Ф. Ф. Фидлера в дневнике: ‘Я вчера был приглашен к Вяч. Иванову. <...> Читались совсем недурные стихи следующими авторами: Княжниным, Юр. Верховским, Чулковым и еще не печатающимися О. Мандельштамом, Анной Ахматовой (хорошенькая жена моего ленивого бывшего ученика, бродящего ныне по Африке) и Марией Моравской’. — Там же.
Письмо В. К. Шварсалон — М. А. Бородаевской: ‘У нас бывают по-прежнему незваные понедельники с несколькими друзьями, обыкновенно без дам, но вчера, по исключению, с двумя поэтессами — Гумильвицей и Моравской’. — Там же.
Марта 16
Письмо А. А. — Г. И. Чулкову с просьбой поговорить с В. И. Ивановым о приеме ее в ‘Академию’ (Общество ревнителей художественного слова при редакции журнала ‘Аполлон’). — РГАЛИ. Ф. 548. Оп. 3. Ед. хр. 7.
Марта 17
В журнале ‘Gaudeamus’ No 8 напечатано стих. ‘Дверь полуоткрыта…’. — А1. С. 27.
Марта 18-19
Стих. ‘Я сошла с ума, о мальчик странный…’. — А. (Жирм.). С. 31.
Марта 24
В журнале ‘Gaudeamus’ No 9 напечатано стих. ‘Весенним солнцем это утро пьяно…’. — А1. С. 327.
Марта 25
’25 марта 1911 года ст<арого> стиля (Благовещенье) Гумилев вернулся из своего путешествия в Африку (Аддис-Абеба). В нашей первой беседе он между прочим спросил меня: ‘А стихи ты писала?’ Я, тайно ликуя, ответила: ‘Да’. Он попросил почитать, прослушал несколько стихотворений и сказал: ‘Ты поэт — надо делать книгу». — Хейт. С. 226.
‘Вернувшись в Царское Село, Коля написал мне два акростиха (они в моем альбоме) — ‘Ангел лег у края небосклона…’ и ‘Аддис-Абеба — город роз…’. В те же дни он сочинил за моим столиком ‘Из города Киева’ — полушутка, полу — страшная правда’. — ЗК. С. 617-618.
Марта 31
В журнале ‘Gaudeamus’ No 10 напечатано стих. ‘Жарко веет ветер душный…’. — А1. С. 32.
Апреля 3
В гостях у Гумилевых в Царском Селе были М. А. Кузмин, В. Г. Князев и О. Э. Мандельштам. — РГАЛИ. Ф. 232. Оп. 1. Ед. хр. 54. Л. 348 об.
Апреля 4
Запись М. А. Кузмина: ‘У нашего подъезда <Таврическая, 25> стояли Блок и Пяст, но первый не пошел к нам. Были Гумилевы, Толстые, Анич<ков>, Верх<овский>, Чулков, Мандельштам. Читали много. Ник<олай> Ст<епанович> остался у нас ночевать’. — ЛН 92. Кн. 2. М., 1981. С. 162.
Апреля 5
Сообщение Н. С. Гумилева о своем путешествии в Абиссинию в редакции журнала ‘Аполлон’. (Повестка — РГАЛИ. Ф. 543. Оп. 1. Ед. хр. 6. Л. 44). /63/
Апреля 6
Запись С. П. Каблукова в дневнике: ‘Манд<ельштам> сообщил мне, что стихотв<орный> отдел ‘Аполлона’ отдан в безраздельное ведение <...> Н. Гумилева. <...> Стих<отворения> Мандельштама отложены на май <...>, а апрельская книга дает стихи жены Гумилева (рожд<енной> Ахматовой) , наивные и слабые в техническом отношении’. — ЛО. 1991. No 1. С. 80-81.
Запись М. А. Кузмина: ‘Вечером <на 'башне'> была Гумильвица’. — РГАЛИ. Ф. 232. Оп. 1. Ед. хр. 54. Л. 358 об.
<Апреля 10>
‘Первый день Пасхи. <...> А. А. всю ночь просидела у постели Николая Степановича, у которого был жестокий приступ лихорадки’. — Лукн. 97. С. 28.
Апреля 12
‘У М. Кузмина была А. А. и С. Толстая’. — Лукн. 97. С. 34.
Апреля 13
‘Вячеслав Иванов сообщил Обществу <ревнителей художественного слова > свою оценку образцов абиссинской народной поэзии, записанных и переведенных Н. С. Гумилевым. <...>. Н. С. Гумилев произнес циклическое произведение ‘Блудный сын’, вызвавшее оживленные прения’. — РХЛ. 1911. No 9. С. 142.
‘Когда Н<иколай> С<тепанович> читал в Академии стиха своего ‘Блудного сына’, В<ячеслав> обрушился на него с почти непристойной бранью. Я помню, как мы возвращались в Царское, совершенно раздавленные происшедшим’. — Хейт. С. 223-224.
Апреля 16
Письмо Н. С. Гумилева — Е. А. Зноско-Боровскому: ‘Моя жена отправила два письма в ‘Аполлон’ Моравской и Зенкевичу (она не знает их адреса) и очень просит отослать их по адресу с посыльным немедленно’. — Тименчик. 98. С. 413-414.
Апреля середина
Вышел в свет журнал ‘Аполлон’ No 4 со стихами А. А.: ‘Мне больше ног моих не надо…’, ‘Сероглазый король, ‘Над водой’, ‘В лесу’.
Воспоминания С. К. Маковского: ‘Прослушав некоторые из ее стихотворений, я тотчас предложил поместить их в ‘Аполлоне’. Она колебалась: что скажет Николай Степанович, когда вернется? Он был решительно против ее писательства. Но я настаивал: ‘Хорошо, беру на себя всю ответственность. Разрешаю вам говорить, что эти строфы я попросту выкрал из вашего альбома и напечатал самовластно’. Так и условились… Стихи Ахматовой, как появились в ‘Аполлоне’, вызвали столько похвал, что Гумилеву, вернувшемуся из ‘дальних странствий’, осталось только примириться с fait accompli <совершившимся фактом -- фр.>‘. — НГВС. С. 64.
‘Теперь настает очередь Маковского. Сейчас прочла у Др<айвера> (стр. 71), что они, Маковские, почему-то стали моими конфид<ентами>, и против воли Гумилева Сер<гей> Конст<антинович> напечатал мои стихи в ‘Аполлоне’ (1911). Я не позволю оскорблять трагическую тень поэта нелепой и шутовской болтовней, и да будет стыдно тем, кто напечатал этот вздор’. — ЗК. С. 617.
Апреля 21. Ц. С.
Стих. ‘Сегодня мне письма не принесли…’. — А. Вечер. С. 71.
Апреля 22
А. А. впервые публично читала свои стихи в ‘Академии’ (Обществе ревнителей художественного слова). ‘Заседание 22 апреля было посвящено чтению поэтами неизданных стихов и их обсуждению. В чтении приняли участие: Скалдин, Волькенштейн, Вл. Пяст, М. Моравская, Анна Ахматова, Сергей Радлов’. — РХЛ. 1911. No 9. С. 143.
На этом заседании А. А., повидимому, впервые встретилась с А. А. Блоком. ‘Блок. (План. 2 окт<ября> 1965). 1. Первое знакомство (Ак<адемия> стиха). Вероятно, апр<ель> 1911 г.’. — ЗК. С. 744.
Апреля 23
Стих. ‘Рыбак’. — А1. С. 42-43.
Апреля 29
В газете ‘Новое время’ напечатаны пародии В. П. Буренина на стихи А. А., опубликованные в журнале ‘Аполлон’ (см. 1911, апреля середина). ‘Мои стихи в ‘Аполлоне’ весны 1911 года. Немедленная реакция Буренина в ‘Новом времени’, кот<орый> предполагал, что уничтожил меня своими пародиями, даже не упоминая мое имя’. — Хейт. С. 240.
Мая 1
‘А. А. и Николай Степанович в ложе с Вячеславом Ивановым на ‘Забаве дев’ М. Кузмина в Малом театре’. — Лукн. 97. С. 28.
Мая 5
‘А. А. и Николай Степанович на заседании О<бщества> Р<евнителей> Х<удожественного> С<лова> в редакции ‘Аполлона’. Верховский читал доклад о Дельвиге’. — Там же.
Мая 7
Свидетельство об увольнении Н. С. Гумилева из С. -Петербургского университета. — ЦГИА СПб. Ф. 14. Оп. 3. Д. 61522. Л. 30.
Мая 13
‘А. А. и Николай Степанович на заседании О. Р. Х. С. в ‘Аполлоне’. Городецкий читал доклад о Никитине’. — Лукн. 97. С. 28.
<Мая середина>
А. А. уехала в Париж через Киев.
‘В середине мая, проводив жену в Париж, Гумилев уехал в Слепнево’. — Лукн. 90. С. 117.
Мая 21
Открытка А. А. — В. К. Шварсалон с дороги из Киева в Париж (штемпель вокзала в Казатине): ‘Еду и пишу Вам’ (следует стих. ‘Туманом легким парк наполнился…’). — Тименчик. 98. С. 414.
‘Весной 11-го <года> уехала в Париж. (Я в Троицын день <29> была в Париже, по новому счету). По дороге была в Киеве. Недолго’. — Лукн. 91. С. 99.
‘Весну 1911 года я провела в Париже, где была свидетельницей первых триумфов русского балета’. — А2. С. 267.
Дружба с А. Модильяни. — А2. С. 225-232.
Воспоминания Н. Г. Чулковой: ‘Я впервые встретилась с Ахматовой в Париже в 1911 году. <...> Мы вместе совершали прогулки и посещали иногда вечерами маленькие кафе. <...> Она была очень красива, все на улице заглядывались на нее’. — Восп. С. 36.
Мая 24
Письмо Н. С. Гумилева — В. Я. Брюсову (из Слепнева): ‘Как Вам показались стихи Анны Ахматовой (моей жены)? Если не поленитесь, напишите, хотя бы кратко, но откровенно. И положительное и отрицательное Ваше мнение заставит ее задуматься, а это всегда полезно’. — ЛН 98. Кн. 2. М., 1994. С. 501.
<Май — июнь>. Париж
Стих. ‘Мне с тобою, пьяным, весело…’. — А.(Жирм.). С. 35-36.
Июня 3
Письмо Н. С. Гумилева — В. И. Иванову: ‘Поклон всем на Башне. Аня, наверно, скоро вернется. В Царском будем в начале августа’. — Изв. ОЛЯ. 1987. No 1. С. 66.
Июня 10—27
Автографы стихотворений Н. С. Гумилева в альбоме М. А. Кузьминой-Караваевой. — Гум. 88. С. 562.
Июня 20
Письмо В. Я. Брюсова — Н. С. Гумилеву: ‘Стихи Вашей жены, г-жи Ахматовой <...>, сколько помню, мне понравились. Они написаны хорошо. Но, во-первых, я читал их уже давно, осенью, во-вторых, двух стихотворений, которые мне были присланы, слишком мало, чтобы составить определенное суждение’. — ЛН 98. Кн. 2. М., 1994. С. 504.
Июня 27
С. М. Городецкий в рецензии ‘Пир поэтов’ на ‘Антологию’ издательства ‘Мусагет’ упомянул А. А. в числе поэтесс, ‘недавно выдвинутых ‘Аполлоном’, но не представленных в ‘Антологии». — Речь. No 173.
<Июнь-июль ?>
‘Во время пребывания Н. Г<умилева> в Слепневе А. И. Гумилева купила в Царском Селе дом на Малой улице (дом No 63)’. — Труды и дни. С. 208.
Июля начало
А. А. вернулась из Парижа. ‘Праздник революции (14 июля, нов<ого> ст<иля>) я еще видела в Париже, а 13 июля по старому я уже была в Слепневе’. — Лукн. 91. С. 99.
‘В 1911 году я приехала в Слепнево прямо из Парижа, и горбатая прислужница в дамской комнате на вокзале в Бежецке, которая веками знала всех в Слепневе, отказалась признать меня барыней и сказала кому-то: ‘К Слепневским господам хранцужанка приехала». — А2. С. 276.
Июля 15
Воспоминания С. К. Маковского: ‘Только 15 июля 1911 года, в день именин Владимира Дмитриевича Кузьмина-Караваева (женатого на Екатерине Дмитриевне Бушен), в его усадьбе Борисково (по соседству со Слепневым), Гумилев представил свою молодую жену родным и друзьям. <...> Анна Андреевна не слишком пришлась ко двору в провинциальном уюте слепневской усадьбы. Вся уже отдаваясь поэзии, русской и иностранной, и во власти своей только пробудившейся музы, она любила уединяться в березовые рощи и васильковые поля, не принимала участия в ‘играх’, что затевал ее муж’. — НГВС. С. 84-85.
Воспоминания Д. Д. Бушена: ‘Помню, 15 июля 1911 г. в Борискове его <Гумилева> попросили читать стихи. Он повернулся к Анне Андреевне и сказал: ‘Аня, ты позволяешь?’. Она сказала: ‘Да’. И он прочел: ‘Из логова змиева’. Прочел полуиронически, полупочтительно. <...> [С. Дедюлин:] — Я вижу у Вас оригинал фотографии, сделанной в июне 1911 года в Слепневе. <...> Расскажите, пожалуйста, об этом снимке. [Д. Бушен:] — Его сделала в слепневском огороде Ольга Александровна Кузьмина-Караваева, позднее, в замужестве, кн. Оболенская. (Она скончалась в этом году в Париже). Крайняя слева сидит ее сестра Мария <...>, которая вскоре умерла. В белой русской рубашке — это я, рядом сидит Митя Пиленко, брат Елизаветы Юрьевны Кузьминой Караваевой (будущей матери Марии), она стоит прямо позади меня. Справа от нее — это, конечно, Анна Ахматова. Сбоку от нее Маруся Сверчкова. <...> Рядом с Елизаветой Юрьевной улыбается Борис Владимирович Кузьмин-Караваев. <...> Именно в те дни, накануне, Николай Степанович представил всем свою молодую жену. [С. Дедюлин:] — А почему же его нет на этом снимке? [Д. Бушен:] — Как раз в это время они с Дмитрием Владимировичем Кузьминым-Караваевым <...> куда-то пошли прогуляться и так остались несфотографированными ‘. — ‘Со мной говорил Гумилев…’. Беседу с Дмитрием Бушеном ведет Сергей Дедюлин. // ‘Русская мысль’ No 3676. Литературное приложение No 3/4. 5. 6. 1987.
Июль
Воспоминания В. А. Неведомской: ‘Я как сейчас помню мое первое впечатление от встречи с Гумилевым и Ахматовой в их Слепневе <...>. У Ахматовой строгое лицо послушницы из староверческого скита. Все черты слишком острые, чтобы назвать лицо красивым. Серые глаза без улыбки. <...> За столом она молчала, и сразу почувствовалось, что в семье мужа она чужая.<...> Потом он и Ахматова читали свои стихи. Оба читали очень просто, без всякой декламации и напевности, которые в то время были в моде. <...> Наше Подобино было совсем не похоже на Слепнево. Это было подлинное ‘дворянское гнездо’. <...> Здесь Гумилев мог развернуться, дать волю своей фантазии. <...> Началось с игры в цирк. <...> Ахматова выступала как ‘женщина-змея’, гибкость у нее была удивительная — она легко закладывала ногу за шею, касалась затылком пяток, сохраняя при всем этом строгое лицо послушницы’. — НГВС. С. 151-153.
‘В никаких цирковых программах я не участвовала (1911 — 1912). А когда все в Подобине или Дубровке <...> валялись на сеновале, м<ожет> б<ыть> раза два и демонстрировала свою гибкость. У Веры Алексеевны был, по-видимому, довольно далеко зашедший флирт с Н<иколаем> С<тепановичем>, помнится, я нашла не поддающееся двойному толкованию ее письмо к Коле, но это уже тогда было так не интересно, что об этом просто не стоит вспоминать’. — ЗК. С. 250.
Июль
В журнале ‘Новая жизнь’ No 7 напечатаны стихотворения: ‘Сжала руки под темной вуалью…’ и ‘Память о солнце в сердце слабеет…’.
Августа начало
Н. С. Гумилев ‘ 7 (?) августа вместе с женой уехал из Слепнева в Москву. В Москве первые два дня жили в гостинице ‘Метрополь’, затем переехали в другую гостиницу. <...> Вместе с женой осматривал Третьяковскую галерею. А. А., пробыв в Москве 4-6 дней, уехала’. — Труды и дни. С. 210.
‘В августе 1911 г. Н<иколай> С<тепанович> и я поехали из Слепнева в Москву. В ресторане ‘Метрополя’ завтракали с С. А. Поляковым (издателем ‘Весов’). Он подробнейшим образом объяснял нам, отчего он закрыл ‘Весы’, что очень огорчало Гумилева. Оказывается, дело было в том, что тогдашняя молодежь пошла не за Брюсовым, а за Белым, и тогда Брюсов решил, что ‘Весам’ не быть. Потом у нас в гостинице был сам Белый. Брал у Г<умиле>ва стихи в альм<анах> ‘Мусагет». — ЗК. С. 366.
‘Через несколько дней я уехала, одна, из Москвы в Петербург. Оттуда в Киев’. — Лукн. 91. С. 99.
Августа 22
Письмо Г. И. Чулкова — Н. Г. Чулковой: ‘Ни Гумилева, ни Гумилевой нет в Петербурге. Анна Андреевна, по словам Маковского, была в Петербурге не так давно, но куда-то уехала, кажется в деревню’. — РГАЛИ. Ф. 548. Оп. 1. Ед. хр. 480. Л. 94.
Август
В. Я. Брюсов в рецензии на ‘Антологию’ издательства ‘Мусагет’ упомянул А. А. в числе молодых, об отсутствии которых в сборнике ‘надо пожалеть’. — РМ. 1911. No 8, С. 18 (3-я паг.).
Сентября 1
‘1-го сентября я была в Киеве — это день убийства Столыпина’. — Лукн. 91. С. 99.
Сентября 22. Ц. С.
Стих. ‘Похороны’. — А.(Кр.). Т. 1. С. 32-33.
Сентября 24. Ц. С.
Стих. ‘Смуглый отрок бродил по аллеям…’. — А.(Жирм.). С. 26-27
Сентября 24. Ц. С.
и ‘Под навесом темной риги жарко…’. — А.(Жирм.). С. 38-39.
Сентября 29. Ц. С.
Стих. ‘Песня последней встречи’. — А1. С. 28, 404.
Сентября 29. Ц. С.
‘Как курьез могу сообщить, что, судя по сохранившейся рукописи, ‘Песня последней встречи’ — моё двухсотое стихотворение’. — ЗК. С. 79.
<Сентября конец — октябрь>
Знакомство А. А. и Н. С. Гумилева с Н. А. Клюевым. — Николай Клюев: Воспоминания современников. М., 2010. С. 771.
Октября 15
‘А. А. и Николай Степанович на заседании О. Р. Х. С. в редакции ‘Аполлона’. Чудовской читал доклад о пушкинской ‘Русалке» — Лукн. 97. C. 28.
Октября 20
‘В квартире С. М. Городецкого (Фонтанка, 143, кв. 5) состоялось первое собрание ‘Цеха Поэтов’, на котором был утвержден состав членов. Ахматова, Блок, Гумилев читали в тот вечер стихи’. — Лукн. 90. С. 123.
‘А. А. читала ‘В Царском Селе’ (три стихотворения), незадолго перед тем написанные’. — Лукн. 97. С. 28.
Запись А. А. Блока в дневнике: ‘Безалаберный и милый вечер. <...> Молодежь. Анна Ахматова. Разговор с Н. С. Гумилевым и его хорошие стихи о том, как сердце стало китайской куклой. <...> Было весело и просто. С молодыми добреешь’. — Блок. Т. 7. С. 75-76.
Октября 29
А. А. вместе с А. А. Блоком, С. М. Городецким, М. А. Кузминым, О. Э. Мандельштамом и др. присутствует на докладе В. А. Пяста ‘Нечто о каноне’ в ‘Академии стиха’. — ЛН. 92. Кн. 2. С. 57.
<Октябрь>
А. А. поступила на Высшие женские историко-литературные курсы Н. П. Раева. — ЦГИА СПб. Ф. 52. Оп. 1. Д. 21. Л. 37.
Ноября 1
‘Второе заседание ‘Цеха Поэтов’ состоялось 1 ноября у Гумилева в Царском’. — Лукн. 90. С. 124.
<Ноября 2>
‘На следующий день Гумилев уехал в Финляндию проведать находящуюся в санатории и уже смертельно больную Машу Кузьмину-Караваеву’. — Там же.
Ноября 7
А. А. читает стихи на ‘Башне’ у В. И. Иванова в присутствии А. А. Блока, Л. Д. Блок, С. М. Городецкого, М. А. Кузмина и др. Запись А. А. Блока в дневнике: ‘А. Ахматова (читала стихи, уже волнуя меня, стихи чем дальше, тем лучше) <...> Всё было красиво, хорошо, гармонично’. — Блок. Т. 7. С. 83.
Ноября 10
Стих. ‘Музе’. Обоснование датировки — см. Серебряный век в России. М., 1993. С. 284.
А. А. присутствует на третьем заседании ‘Цеха поэтов’ (у Кузьминых-Караваевых на Манежной пл.). Знакомство ее с М. Л. Лозинским. ‘Меня познакомила с ним Лиза Куз<ьмина>-Кар<аваева> в 1911 <году> на втором собрании Цеха Поэтов на Манежной площади. Это была великолепная квартира Лизиной матери, рожд<енной> чуть ли не Нарышкиной’. — ЗК. С. 701. Мать Е. Ю. Кузьминой-Караваевой — София Борисовна Пиленко, урожденная Делоне — Восхождение. О жизни и творчестве Е. Ю. Кузьминой-Караваевой. Тверь, 1994. С. 33.
‘Дружба наша <с Лозинским> началась как-то сразу. <...> Тогда же составился некий триумвират: Лозинский, Гумилев и Шилейко’. — ЗК. С. 702.
‘Николая Степановича в тот раз у Кузьминых-Караваевых не было’. — Лукн. 91. С. 29.
Ноября 12
А. А. читает стихи на заседании ‘Академии стиха’ под председательством Ф. Ф. Зелинского. Обсуждение ее стихов. — РХЛ. 1911. No 10, С. 321. (Повестка на заседание — РГАЛИ. Ф. 5. Оп. 1. Ед. хр. 6. Л. 106).
Ноября 19
‘Вечер Случевского’ у Гумилевых в Царском Селе. — РЛ. 1988. No 2. С. 179. (Повестка на заседание — РГАЛИ. Ф. 5. Оп. 1. Ед. хр. 6, Л. 31).
Ноября 20
‘На заседании Цеха у Лозинского А. А. читала ‘Любовь покоряет обманно…». — Лукн. 97. С. 28.
Ноября 24
Стих. ‘Любовь’. — А.(Жирм.). С. 25.
Ноября 30
Стих. ‘И мальчик, что играет на волынке…’. — А.(Жирм.). С. 27.
Ноябрь
Стих. ‘Меня покинул в новолунье…’. — А.(Жирм.). С. 53-54.
<Ноября конец ?>
В Литературном альманахе ‘Аполлон’ напечатаны стихи: ‘… А там мой мраморный двойник…’, ‘По аллее проводят лошадок…’, ‘Маскарад в парке’, ‘Надпись на неоконченном портрете’.
<Ноябрь — декабрь>
Письмо Н. А. Клюева — А. А. с приложением нескольких стихотворений под общим заголовком: ‘Посв<ящается> Гумилевой’. — Николай Клюев: Воспоминания современников. М., 2010. С. 772.
Декабря 3
В газете ‘Утро России’ напечатана рецензия Г. И. Чулкова на Литературный альманах ‘Аполлон’: ‘Изысканность поэтического дара Ахматовой <...> в утонченности переживаний. <...> Почти в каждом стихотворении Ахматовой, как в бокале благоуханного вина, заключен тайно смертельный яд иронии’.
Декабря 13
В газете ‘Киевская мысль’ напечатана рецензия Л. Войтоловского на Литературный альманах ‘Аполлон’. Пренебрежительно говориться об ‘очередных декадентах’ — ‘госпожах Ахматовых и господах Ауслендерах’. — Р. Тименчик // ДН. 1989. No 6. С. 253.
Декабря 22
Во Владикавказе ‘внезапно скончался’ Михаил Александрович Линдеберг. — Новое время. 1911. 25 декабря.
‘В ночь на 23 декабря в казарме 3-й батареи 21-й артиллерийской бригады <...> кончил жизнь самоубийством вольноопределяющийся, <...> сын директора С. -Петербургского кадетского корпуса Михаил Александрович Линдеберг’. — Р. Тименчик // Даугава. 1984. No 2. С. 121.
Помета А. А на полях автографа ‘Балетного либретто’ к ‘Поэме без героя’: ‘Миша Линдеберг — 24 дек<абря> 1911′ — РНБ. Ф. 1073. No 193.
Та же дата вписана над многоточием в отрывке: ‘Всеволод <Князев> был не первым убитым и никогда моим любовником не был, но его самоубийство было так похоже на другую катастрофу, что они навсегда слились для меня’. — РНБ. Ф. 1073. No 194, А2. С. 252. Ср. В. Я. Виленкин // ВЛ. 1994. Вып. 1. С. 68-69.
Декабря 29
В Сан-Ремо (Италия) умерла Мария Александровна Кузьмина- Караваева. ‘Н<иколай> С<тепанович> был действительно влюблен в Машу и посвятил ей весь первый отдел ‘Чужого неба». — ЗК. С. 251-252.
Декабрь
В журнале ‘Русская мысль’ No 12 напечатано стих. ‘Муж хлестал меня узорчатым…’.
Декабря 31
В Петербурге на Михайловской площади открылось литературно-художественное кабаре ‘Бродячая собака’. — ПК НО. 1983. М., 1985. С. 179.

1912

Января 13
А. А. читала свои стихи в ‘Бродячей собаке’ на вечере по поводу 25-летия поэтической деятельности К. Д. Бальмонта. — ПК НО. 1983. С. 180.
На этом вечере Е. А. Зноско-Боровский познакомил Н. С. Гумилева с О. Н. Высотской. — Театр. 1994. No 4. С. 87-88.
Письмо С. М. Городецкого — В. В. Гиппиусу о подготовке к изданию сборника А. А. ‘Вечер’ — Фед. чт. 1979. С. 112.
Января 16
Запись П. Н. Лукницкого: ‘А. А. с А. И. Гумилевой была в Больш<ом> зале Консерватории: Итальян<ская> опера. ‘Гугеноты’. <...> Из Консерватории А. А. пошла в ‘Брод<ячую> собаку’ <на вечер 'Радуясь Юрию Юрьеву, 'Бродячая собака' лает'>‘. — РНБ. Ф. 1073. No 1788. Л. 12. Ср.: ПК НО. 1983. C. 181.
Января 30
В газете ‘Речь’ напечатана рецензия С. М. Городецкого на альманах ‘Аполлон’ с упоминанием ‘о прелестных стихотворениях Анны Ахматовой, полных такой близости к интимному переживанию, такого острого аромата женской жизни’.
Января 31
Письмо Н. В. Кузнецова — Ю. Л. Слёзкину: ‘Недавно целый день проболтался с Кузминым. <...> Отправились к Городецким, там были Белый с женой и Гумилевы, оттуда после блинов отправились в ‘Аполлон». — Тименчик. 98. С. 414.
Январь
В журнале ‘Новая жизнь’ No 1 напечатано стих. ‘Я пришла сюда, бездельница…’.
Дарственная надпись на кн.: Иванов Г. В. Отплытие на о. Цитеру. Поэзы. Кн. 1. СПб.,1912: ‘Анне Андреевне Ахматовой. (Ах, что же еще могу я написать?). Автор. СПб. Январь 1912’. — Лесман. С. 103.
Февраля 1
Заседание ‘Цеха поэтов’ в Царском Селе у Гумилевых. Повестка рукой А. А.: ‘Цех Поэтов. 1 февраля. 8 вечера, у Н. Гумилева. Царское Село, Малая, 63. Поезд из СПб — 7. 15’. — Изв. ОЛЯ. 1987. No 1. С. 67.
Запись М. А. Кузмина в дневнике: ‘У Гумилевых электричество, бульдог. Собрался ‘цех’. <...> Спал в библиотеке’. — РГАЛИ. Ф. 232. Оп. 1. Ед. хр. 55. Л. 277.
Стих. М. А. Кузмина ‘Залетная голубка к нам слетела…’ в альбоме А. А. — РГАЛИ. Ф. 13. Оп. 1. Ед. хр. 175. Л. 2.
Февраля 2
Запись М. А. Кузмина: ‘А. А. хочет уезжать. Коля пошел к англичанке, я же гулять с А. А. Тихо и хорошо, заброшенно. <...> Гумилева уехала’. — РГАЛИ. Ф. 232. Оп. 1. Ед. хр. 55. Л. 278.
Запись П. Н. Лукницкого: ‘1912. В начале февраля (не раньше 3-го) уехала в Киев’. — РНБ. Ф. 1073. No 1788. Л. 5.
Февраля 12
Запись М. А. Кузмина: ‘Поехал в Царское. <...> Коля хочет ехать в Киев’. — РГАЛИ. Ф. 232. Оп. 1. Ед. хр. 55. Л. 290.
Февраля 13-14
‘Н. Г<умилев> уехал в Киев за А. А.’. — РНБ. Ф. 1073. No 1788. Л. 5.
Февраля 18
‘Вернулись в Ц<арское> С<ело> вместе’ — Там же.
Заседание Общества ревнителей художественного слова. Доклады В. И. Иванова и Андрея Белого о символизме. Н. С. Гумилев и С. М. Городецкий заявили о своем отрицательном отношении к символизму. — Труды и дни. 1912. No 2. С. 26-27.
‘День 18 февраля 1912 г. стал днем окончательного разрыва отношений Гумилева и Вяч. Иванова’ — Лукн. 90. С. 132.
Февраля 19
Запись М. А. Кузмина: ‘Был скандал в ‘Академии’. Кого выбирать? Символистов или ‘Цех’? Я думаю — второй’. — РГАЛИ. Ф. 232. Оп. 1. Ед. хр. 55. Л. 299.
Февраля 21
Запись М. А. Кузмина: ‘Поехал в Царское. <...> У Гумилевых по-прежнему, но, кажется, я стесняю их несколько. <...> Ходили вечером, рассуждал о стариках и ‘Цехе’. Читал ‘Мечтателей’ Анне Андреевне’. — Там же. Л. 301.
Февраля 22
Запись М. А. Кузмина: ‘Поехал в город вместе с А. А. <...> Пришлось долго ждать. Проезжали цари. <С> Гумилевой раскланивались стрелки и генералы’. — Там же. Л. 302.
Февраля 27
Заметка <С. М. Городецкого?> в газете ‘Голос земли’ No 47: ‘В ближайшие дни в Петербурге выйдет целый ряд изданий Цеха поэтов. Уже отпечатан сборник Анны Ахматовой ‘Вечер’ и печатается прелестный к нему фронтиспис работы Евгения Лансере’. — Фед. чт. 1979. С. 110.
Марта 1
‘Цех у Гумилевых в Ц<арском> С<еле>‘. — НН. 1989. No 3. С. 82.
Запись М. А. Кузмина: ‘В Царском хорошо, но у Гумилевых скучно. Играл. Обедали. Городецкий и Гумми говорили теории не весьма внятные. Ехали назад все вместе весело’. — РГАЛИ. Ф. 232. Оп. 1. Ед. хр. 55. Л. 313-314.
Март <до 7>
Вышел в свет первый сборник стихотворений А. А. ‘Вечер’ с предисловием М. А. Кузмина (СПб., издание ‘Цеха поэтов’, тираж 300 экз.).
Марта 7
Письмо М. А. Зенкевича — В. В. Гиппиусу: ‘Книга <'Дикая порфира'> готова — можешь получить ее у меня. Анна Андр<еевна> тоже (т<о> е<сть> книга)’. — Еж. РО ПД. 1974. С. 54.
Марта 10
Заседание Цеха поэтов у Е. Ю. Кузьминой-Караваевой. — Степанов. С. 374.
‘В Цехе, когда одновременно вышли ‘Дикая порфира’ и ‘Вечер’, их авторы сидели в лавровых венках. Веночки сплела я, купив листья в садоводстве А. Я. Фишера. <...> Конфуз из-за веночка в вагоне. Хорошо помню венок на молодых кудрях Михаила Александровича <Зенкевича>‘. — РНБ. Ф. 1073. No 69. Л. 2 об.
Дарственная надпись на кн. ‘Вечер’: ‘Милой М. Л. Моравской, товарищу по цеху. Анна Ахматова. 10 марта’. — Лесман. С. 32.
Марта 11
А. А. присутствовала на чествовании К. Д. Бальмонта в связи с 25-летием его литературной деятельности. — Лукн. 91. С. 99.
‘Подпись А. А. в числе 16 участников Цеха поэтов под телеграммой-приветствием К. Д. Бальмонту’. — Тименчик. 98. С. 414.
Марта 12
Дарственная надпись на кн. ‘Вечер’: ‘Георгию Чулкову с дружеским приветом. Анна Ахматова. Царское Село. 12 марта 1912 г.’. — Фед. чт. 1979. С. 113.
В Петербурге, в доме графа В. П. Зубова на Исаакиевской площади открылся Институт истории искусств. — НЛО. 2001. No 49. С. 330.
Марта 13
Дарственная надпись на кн. ‘Вечер’: ‘Андрею Яковлевичу Белобородову с благодарностью. Анна Ахматова’. — Там же.
Марта 16
Дарственная надпись на кн. ‘Вечер’: ‘Федору Кузьмичу Сологубу с глубоким уважением. Анна Ахматова. 16 марта 1912 г. Царское Село<...>‘. — Еж. РО ПД. 1974. С. 54.
’16 марта 1912 г. ст<арого> стиля надпись на ‘Вечере’, который я дала Е. Е. Лансере’. — ЗК. С. 514.
Марта 27
Письмо А. Н. Толстого — Г. И. Чулкову: ‘Гумилевы уезжают на днях в Италию (у Анны Андреевны тронуты верхушки легких)’. — Тименчик. 98. С. 414.
Марта 28
Дарственная надпись на кн. ‘Вечер’: ‘Поэту М. Лозинскому, которому я ничего не сказала. 28 марта 1912 г. Царское Село. Анна Ахматова’. — ЛО. 1989. No 5. С. 65.
Март
В журнале ‘Новая жизнь’ No 3 напечатана рецензия В. В. Гиппиуса на ‘Вечер’: ‘А. Ахматова — подлинный лирик. <...> Нетрудно найти литературную генеалогию Ахматовой. Конечно, должны вспомниться (из русских поэтов): И. Анненский и Кузмин, Сологуб и Блок. Но не острая горечь Анненского, не меланхолия Кузмина, не мистическое томление Сологуба, не взрывы воторга и отчаяния Блока — слышны в этой книге. Это скорее сдавленная боль, сжатые губы и глаза, готовые заплакать’. — Десятые годы. С. 80.
Марта конец
Вышел в свет сборник стихотворений Н. С. Гумилева ‘Чужое небо’. — Гум 88. С. 561.
‘Самой страшной я становлюсь в ‘Чужом небе’ (1912), когда я в сущности рядом (влюбленная в Мефистофиля Маргарита, женщина-вамп в углу, Фанни с адским зверем у ног, просто отравительница, киевская колдунья с Лысой Горы — ‘А выйдет луна — затомится’). Там борьба со мной! Не на живот, а на смерть!’. — ЗК. С. 152.
‘Стихи из ‘Ч<ужого> неба’, ко мне обращенные, несмотря на всю их мрачность, уже путь к освобождению’. — ЗК. С. 360.
‘Перед отъездом в Италию в 12 году Н. С.<Гумилев> купил мне книгу Густава Флобера ‘Мадам Бовари’, чтобы я читала в дороге. Но я не выдержала и прочла в несколько дней до отъезда’. — Лукн. 90. С. 135.
Апреля 1
Заседание Цеха поэтов у Гумилевых в Царском Селе. — Степанов. С. 374.
Апреля 3
А. А. выехала вместе с Н. С. Гумилевым в Италию.
Запись П. Н. Лукницкого: ‘3 апреля (1912) уехали из Петербурга’. — РНБ. Ф. 1073. No 1788. Л. 2.
Апреля 30
В газете ‘Речь’ напечатана рецензия С. М. Городецкого ‘Женское рукоделие’ (о сборниках А. Ахматовой ‘Вечер’, Е. Кузьминой-Караваевой ‘Скифские черепки’, М. Цветаевой ‘Волшебный фонарь’ и др.). Помета А. А.: ‘Читала во Флоренции’. — Там же. Л. 5.
Апрель
В журнале ‘Заветы’ No 1 напечатаны ‘Заметки любителя стихов’ М. О. Цетлина-Амари (за подписью Ам-и): ‘Анна Ахматова — даже еще не подмастерье, а подросток-ученик, в ней чувствуется молодость. Она передает драму женской души в ‘Сероглазом короле’. Она в небольшом стихотворении умеет дать почувствовать и прелесть царскосельской природы, и сладостное очарование Пушкина и его времени’. — Тименчик. 98. С. 415.
<Апрель — май>
‘Вержболово — Берлин — Лозанна — Уши — Оспедалетти (у родных М. А. Кузьминой-Караваевой жили около недели) — Сан-Ремо — на пароходе в Геную. Генуя — Пиза — Флоренция. Из Флоренции Н. Г<умилев> один ездил в Рим и Сиену и приблизительно через неделю вернулся обратно во Флоренцию. Пребывание во Флоренции (включая поездку Н. Г<умилева> в Рим и Сиену) заняло дней 10. Из Флоренции вместе поехали в Болонью, Падую, Венецию. В Венеции жили дней десять. Затем Вена — Краков — Киев’. — РНБ. Ф. 1073. No 1788. Л. 5.
Вышел в свет сборник стихотворений Н. С. Гумилева ‘Чужое небо’. Запись А. А. на подаренном ей экземпляре: ‘1-ый экз. мы получили во Флоренции. 1912’. — Встречи с прошлым. М., 1996. Вып. 8. С. 311.
‘Во Флоренции видела, как рабочие наклеивали на стены первомайские прокламации, а полицейские их срывали. Впечатление от итальянской живописи было так огромно, что помню ее как во сне’. — А2. С. 462.
Май. Флоренция
Стих. ‘Помолись о нищей, о потерянной…’. — А1. С. 64.
Мая 17
‘В Киеве — 17 мая’. — РНБ. Ф. 1073. No 1788. Л. 2
‘По дороге из Италии Коля завез меня в Киев. Там, у мамы оставил меня, сам уехал в Слепнево’. — Лукн. 91. С. 99.
Мая 19. Киев
Дарственная надпись на кн.: ‘Вечер’: ‘Поэту Владимиру Эльснеру с приветом и пожеланием успеха. Анна Ахматова’. — Воспр.: Горница. No 2. Новосибирск, 1997. С. 90.
Мая 26
Запись М. А. Кузмина: ‘Был в Аполлоне. <...> Узрел там Гумилева, вернувшегося из Италии, всё такой же’. — РГАЛИ. Ф. 232. Оп. 1. Ед. хр. 55. Л. 467.
Май
М. А. Волошин и А. Н. Толстой в Коктебеле ‘замышляют мстительную сатирическую пьесу о петербургских литераторах, где должна была быть поэтесса вроде Ахматовой’ под именем Елены Грациановой. — Е. Толстая // TSQ. 2010. No 31.
<Мая конец>
‘Из Киева я поехала в именье моей кузины <М. А. Змунчиллы> — в Подольскую губ<ернию> — имение Литки’. — Лукн. 91. С. 99.
Май. <Литки?>
Стих. ‘Здесь всё то же, то же, что и прежде…’ — А1. С. 62.
<Июнь?>
Письмо Н. С. Гумилева — А. А. <из Слепнёва в Литки>: ‘Мама нашила кучу маленьких рубашечек, пеленок и т. д. <...> Кажется, земные наши роли переменятся, ты будешь акмеисткой, я мрачным символистом’. — Гум. 91. Т. 3. С. 235-236.
Помета А. А. на экземпляре сборника стихов Н. С. Гумилева ‘Колчан’, на полях стих. ‘Возвращение’: ‘Сон в Италии… Прислал мне в письме летом 1912 г. в Липки из Слепнева’. — РГАЛИ. Ф. 13. Оп. 3. Ед. хр. 4. С. 33-34. Опубл. И. П. Сиротинской: Встречи с прошлым. М., 1996. Вып. 8. С. 318.
<Июнь>
В журнале ‘Аполлон’ No 5 напечатана статья И. Чудовского ‘По поводу стихов Анны Ахматовой’: ‘Анна Ахматова умеет по большой дороге современной художественной культуры идти с такой самобытной независимостью личной жизни, как будто бы эта большая дорога была причудливой тропинкой её заповедного сада’. — Перепеч.: Ахматова А. Поэма без героя. М., 1989. С. 110-119.
Июль
В. Я. Брюсов в статье ‘Сегодняшний день русской поэзии’ положительно отозвался о сборнике А. А. ‘Вечер’ и ее поэтическом стиле. ‘Поэт, с большим совершенством владея стихом, умеет замыкать в короткие, из двух-трех строф, стихотворения острые психологические переживания’. — РМ. 1912. No 7. Разд. 3. С. 22.
В этом же номере напечатаны ‘Итальянские стихи’ Н. С. Гумилева.
<Июль>
‘Потом Н. С.<Гумилев> выехал меня встретить в Москву. <...> Пробыли несколько времени в Москве. Тогда я в первый раз видела Брюсова — в первый и последний <...> — в редакции ‘Русской мысли’. Белого видела с женой. Вместе поехали в Слепнево с Колей’. — Лукн. 91. С. 99.
‘Когда после Италии я была с Н<иколаем> С<тепановичем> в Москве (1912 г.) и он, как всегда, повел меня по книжным лавкам, я приоткрывала последние номера журналов и находила весьма сочувственные отзывы о ‘Вечере’. Я немедленно закрывала книгу и старалась сделать вид, что я ничего не видела. Мне казалось, что иначе они исчезнут’. — РНБ. Ф. 1073. No 69. Л. 2.
В журнале ‘Путь’ No 7 напечатана рецензия Н. Б<ерне>ра на сборник ‘Вечер’.
<Лето>
Дарственная надпись на кн.: Н. Гумилев. Чужое небо. Спб., 1912:
‘[Анне Ахматовой].
‘Здесь все то же, то же, что и прежде’
‘… Был светел я взятый ею // И пивший ее отравы…’
‘… Как будто темное сердце // Алым горит огнем…’.
Н. Гумилев’.
Помета А. А.: ‘1912. После Италии’. — РГАЛИ. Ф. 13. Оп. 3. Ед. хр. 3. Л. 4. Первая строка дарственной надписи срезана при переплете книги.
Августа 9
Письмо М. И. Цветаевой — Е. Я. Эфрон: ‘Вчера мы купили книгу стихов Анны Ахматовой, к<отор>ую т<ак> хвалит критика’. — М. Цветаева. Семья: История в письмах. М., 1999. С. 144.
‘В августе 12-го поехали в Петербург, некоторое время жили в меблированных комнатах ‘Белград’ на Невском, а когда Анна Ивановна <Гумилева> вернулась из Слепнева в Царское, то переехали в Царское, домой’. — Лукн. 91. С. 99.
Август
Стих. ‘Венеция’. — А.(Жирм.). С. 79.
Сентября 5
Письмо Г. В. Иванова — А. Д. Скалдину: ‘Меня привела в недоумение твоя фраза: ‘Но как склеить Нарбута с Ахматовой?’ Я не понимаю, зачем их клеить, и что ты под клееньем подразумеваешь’. — РГАЛИ. Ф. 487. Оп. 1. Ед. хр. 52. Л. 14.
Сентября 18
У А. А. и Н. С. Гумилева родился сын Лев.
‘А. А. и Н<иколай> С<тепанович> находились тогда в Ц<арском> С<еле>. А. А. проснулась очень рано, почувствовала толчки. <...> ‘Кажется, надо ехать в Петербург’. С вокзала в родильный дом шли пешком, потому что Н. С. так растерялся, что забыл, что можно взять извозчика или сесть в трамвай. В 10 ч<асов> утра были уже в родильном доме на Васильевском острове. А вечером Н. С. пропал. Пропал на всю ночь. На следующий день все приходят к А. А. с поздравлениями. А. А. узнает, что Н. С. дома не ночевал. Потом, наконец, приходит и Н. С. с ‘лжесвидетелем’. Поздравляет. Очень смущен’. — Лукн. 91. С. 74.
Воспоминания В. С. Срезневской: ‘Знаю, как он <Н. С. Гумилев> звонил в клинику, где лежала Аня (самую лучшую тогда клинику профессора Отта, очень дорогую и очень хорошо обставленную) <...>. Затем, по окончании всей этой эпопеи, заехал за матерью своего сына и привез их обоих в Царское Село к счастливой бабушке, где мы с мужем в те же дни обедали и пили шампанское за счастливое событие. <...> Рождение сына очень связало Анну Ахматову. Она первое время сама кормила сына и прочно обосновалась в Царском’. — Восп. С. 9-10.
‘Скоро после рождения Лёвы мы < с Н. С. Гумилевым> молча дали друг другу полную свободу и перестали интересоваться интимной стороной жизни друг друга’. — ЗК. С. 342.
Сентября 20
Запись М. А. Кузмина: ‘Был Гумилев, у него сын’. — РГАЛИ. Ф. 232. Оп. 1. Ед. хр. 55. Л. 597.
Сентября 25
Прошение ‘бывшего студента’ Н. С. Гумилева о зачислении на историко-филологический факультет С. -Петербургского университета. Штамп: ‘Зачислен 12 окт<ября>‘. — ЦГИА СПб. Ф. 14. Оп. 3. Д. 61522. Л. 3.
‘Чтобы жить ближе к университету, <Гумилев> снял в Тучковом переулке недорогую комнату и поселился в ней для сдачи экзаменов’. — Лукн. (Тб.). С. 51.
<Сентябрь ?>
В журнале ‘Жатва’ No 3 напечатана рецензия Г. И. Чулкова на сборник ‘Вечер’: ‘Ахматову нельзя не заметить: так странно звучит ее сдержанный и тихий голос, и так загадочно скупы ее слова. <...> Мир, в котором живет душа поэта, прост и реален, но за этой видимой простотою, за этой ясностью образов и мыслей таится незримый мир, полный тревоги и тайны’.
Октября 1
Заседание Цеха поэтов у Гумилевых в Царском Селе. — Степанов. С. 376.
<Октября начало>
В журнале ‘Гиперборей’ No 1 напечатаны стихи: ‘Помолись о нищей, о потерянной…’ и ‘Здесь всё то же, то же, что и прежде…’.
<Октября середина>
Возобновились заседания ‘Цеха поэтов’. ‘С октября 1912 по апрель 1913 — приблизительно десять собраний (по два в месяц). <...> Повестки рассылала я (секретарь?!)’. — А2. С. 206.
‘Я отчетливо помню то собрание Цеха (осень 1911 , у нас в Царском), когда было решено отмежеваться от символистов. С верхней полки достали греческий словарь (не Шульц ли!) и там отыскали — цветение, вершину. Меня, всегда отличавшуюся хорошей памятью, просили запомнить этот день. (Записать никому не приходило в голову)’. — ЗК. С. 612. Обоснование датировки см.: Черных В. А. // Серебряный век. С. 289.
Октября 20
Заседание Цеха поэтов у М. Л. Лозинского. — Тименчик. 98. С. 415.
Письмо А. И. Тинякова — Б. А. Садовскому: ‘Ахматова — красавица, античная гречанка. И при этом очень неглупа, хорошо воспитана и приветлива. Комнаты их дома украшены трофеями абиссинских охот Гумилева’. — Еж. РО ПД. 1974. С. 61.
Октября 22 (Почт. шт. : Октября 31)
Письмо А. А. — В. Я. Брюсову: ‘Посылаю Вам, Валерий Яковлевич, несколько моих стихотворений, написанных на-днях. Я не могла сделать этого раньше, потому что у меня родился ребенок, и я ничего за всю осень не писала’. (Приложены стихи: ‘Бессонница’, ‘Стал мне реже сниться, слава Богу…’, ‘Как вплелась в мои темные косы…’. — ЗОР ГБЛ. Вып. 33. С. 277.
Октября 24
Стих. ‘Я пришла тебя сменить, сестра…’ — А. (Жирм.). С. 76-77.
Октября 26
Письмо В. Пяста (В. А. Пестовского) — А. А.: ‘Благодарю глубокоуважаемую Анну Андреевну за благоухающий ‘Вечер’, в котором хочу видеть и вижу богатое звуками, цветом и цветами встающее Утро Вашей музы’. — РГАЛИ. Ф. 13. Оп. 1. Ед. хр. 151.
Октябрь
Стих. ‘Загорелись иглы венчика…’. — А.(Жирм.). С. 276.
‘В октябре А. А. с Николаем Степановичем были у Н. С. Кругликова, и А. А. познакомилась с ним. Это был ее первый выход после того, как родился Лева’. — Лукн. 97. С. 29.
<Октябрь ?>
Стих. ‘В ремешках пенал и книги были…’. — А.(Жирм.). С. 74.
Ноября 1
Заседание Цеха поэтов у Гумилевых в Царском Селе. — Степанов. С. 377.
<Ноября начало>
В журнале ‘Нива’ No 44 напечатано стих. ‘Приходи на меня посмотреть…’.
Ноября 7
Запись А. А. Блока в дневнике: ‘7-го ноября вечером меня ‘с супругой’ зовут в ‘Аполлон’ слушать чтение стихов ‘Цеха поэтов». — Блок. Т. 7. С. 174.
Ноября 11
Запись М. Л. Лозинского: автограф стих. ‘Еще свою я помню колыбель…’ в альбоме А. А. — РГАЛИ. Ф. 13. Оп. 1. Ед. хр. 175. Л. 10.
Ноября 15
Заседание Цеха поэтов у Гумилевых в Царском Селе. — Степанов. С. 377.
Ноября 21
Запись А. А. Блока в дневнике: ‘Весь день просидел Городецкий и слушал очень внимательно всё, что я говорил ему о его стихах, о Гумилеве, о цехе, о тысяче мелочей. А я говорил откровенно, бранясь и не принимая всерьез то, что ему кажется серьезным и важным делом’. — Блок. Т. 7. С. 181.
Ноября 24
В журнале ‘Книжная летопись’ No 46 (‘Перечень книг, поступивших с 12 по 19 ноября 1912 г.’) помещено сообщение о выходе книги: ‘Ахматова Анна. Вечер. Стихи. СПб.,1912. Изд<ание> Цеха поэтов. Тип<ография> Ю. Мансфельда. 8 R (14 х 21). 86+3 нен<омерованных> стр<аниц>. Ц<ена> 90 к. Вес 10 л<отов>. 300 экз.’. /78-79/
Ноября 27
Письмо В. Я. Брюсова — А. А.: ‘Многоуважаемая Анна Андреевна! Очень извиняюсь, что отвечаю Вам с таким промедлением. <...> Благодарю Вас за присланные стихи. Два стихотворения я выбрал для ‘Русской мысли». — ЛН 98. Кн. 2. М., 1994. С. 505.
Ноябрь
В журнале ‘Аполлон’ No 9 напечатана рецензия Н. С. Гумилева на сборник стихотворений С. М. Городецкого ‘Ива’. В ней впервые в печати упоминается и трактуется понятие ‘акмеизм (от слова акме — расцвет всех духовных и физических сил)’. — Гумилев Н. С. Письма о русской поэзии. М., 1990. С. 160. Ср.: Серебряный век. С. 290.
В журнале ‘Гиперборей’ No 2 напечатана рецензия <Н. С. Гумилева> на сборник А. А. ‘Вечер’: ‘Преломление в теперешней жизни вечной женской души остро и властно дает чувствовать лирика Анны Ахматовой’. Обоснование авторства Н. С. Гумилева см.: Крейд В. // Записки русской академической группы в США. Т. 23. Нью-Йорк, 1990. С. 153-161.
Декабря 2
Дарственная надпись на кн. В. П. Зубова ‘Gedichte’ <'Стихотворения' -- нем.>: ‘Глубокоуважаемой Анне Андреевне Ахматовой на добрую память. В. Зубов’. — Лукн. 97. С. 29.
Запись С. П. Каблукова в дневнике: ‘Говорил по телефону с И. Е. Мандельштамом, <...> проповедующем новое направление в поэзии, именуемое ‘акмеизм’ <...> вместе с Анной Ахматовой (женой Гумилева)’. — ЛО. 1991. No 1. С. 82.
Декабря 5
А. А. вместе с Н. С. Гумилевым, М. А. Кузминым и другими присутствует на премьере пьесы ‘Изнанка жизни’ в Русском драматическом театре. — Степанов. С. 378.
Декабря 15
Заседание кружка ‘Вечер Случевского’. А. А. единогласно избрана в члены кружка. — РЛ. 1988. No 2. С. 180.
Декабря 17
Заседание Цеха поэтов у Городецких. — Тименчик. 98. С. 415.
Запись А. А. Блока в дневнике: ‘Придется предпринять что-нибудь по поводу наглеющего акмеизма и адамизма‘. — Блок. Т. 7. С. 193.
Декабря 19
Стих. ‘Дал Ты мне молодость трудную…’. — А1. С. 66.
Доклад С. М. Городецкого ‘Символизм и акмеизм’ в кабаре ‘Бродячая собака’. В повестке среди выступающих в прениях указана А. А. — ПК. НО. 83. С. 201.
Автограф стих. ‘Все мы бражники здесь, блудницы…’. — РГАЛИ. Ф. 13. Оп. 1. Ед. хр. 77.
Декабря 28
Автограф триолетов В. В. Гиппиуса: ‘По пятницам в ‘Гиперборее’ …’ со строфой: ‘Печальным взором и пьянящим / Ахматова глядит на всех…’. — TSQ. 2012. No 41. Публ. И. В. Платоновой-Лозинской.
Декабрь
‘А. А. с Николаем Степановичем была на выступлении футуристов (Бурлюк, Маяковский, Е. Гуро, Крученых)’. — Лукн. 97. С. 29.
Декабря конец
‘На Рождество 12 г<ода> я ездила к маме в Киев (без Н<иколая> С<тепановича>)’. — Лукн. 91. С. 99.

1913

Января 1
Стих. ‘Все мы бражники здесь, блудницы…’. — А1. С. 52.
Января 12
Запись А. А. Блока в дневнике: ‘Впечатления последних дней. Ненависть к акмеистам’. — Блок. Т. 7. С. 207.
Января 20 (дата получения)
Письмо Ан. Н. Чеботаревской — В. Я. Брюсову : ‘Очень неприятен последнее время ‘Цех поэтов’. <...> Глубокое отвращение внушает их саморекламирование’. — ЗОР ГБЛ. Вып. 33. С. 275.
Января 25
Заседание Цеха поэтов у Гумилевых в Царском Селе — Степанов. С. 379.
Января 26
А. А. и Н. С. Гумилев присутствуют на вечере ‘Кружка Случевского’ у Н. Н. Вентцеля. — Тименчик. 98. С. 416.
Январь
В журнале ‘Аполлон’ No 1 напечатаны статьи Н. С. Гумилева ‘Заветы символизма и акмеизм’ и С. М. Городецкого ‘Некоторые течения в современной