ЛТНІЙ УНИВЕРСИТЕТЪ ВЪ АНГЛІИ *).
ЛТНІЙ УНИВЕРСИТЕТЪ ВЪ АНГЛІИ *).
(Изъ поздки въ Кембриджъ).
Проф. П. Милюковъ.
‘Міръ Божій’, No 5, 1894
Летний университет в Англии, Милюков Павел Николаевич, Год: 1894
Время на прочтение: 15 минут(ы)
*) Рчь, читанная въ годичномъ засданіи учебнаго отдла московскаго О. Р. Т. 3. 12 марта 1894 г. Пособіями при составленіи рчи, кром личныхъ воспоминаній автора, служили: Roberts. Eighteen years of University Extension. 1891. The University Extension Journal, особенно, octob., novemb. и decemb. 1893. Programme of the fourth Summer Meeting. Cambridge. 1893. Reports of the fourth summer meeting, july 29.— August. 26. 1893, reprinted from the Cambridge Chronicle и Twentieth annual report of the Syndicate on the local Lectures. Cambr. 1893.
Я хочу подлиться съ вами, мм. гг., нкоторыми изъ тхъ впечатлній, которыя мн пришлось вынести изъ поздки въ Англію лтомъ прошлаго (1898) года. Одной изъ главныхъ цлей моей поздки было — познакомиться лично съ тмъ замчательнымъ движеніемъ въ сфер высшаго образованія, которое началось въ Англіи двадцать лтъ тому назадъ и быстро ухватило широкій кругъ участниковъ въ Старомъ и Новомъ свт, я разумю такъ-называемое ‘распространеніе университетскаго образованія (University Extension)’. Какъ извстно, ‘распространеніе’ это достигается съ помощью странствующихъ лекторовъ, читающихъ общеобразовательные курсы лекцій въ различныхъ мстностяхъ Англіи по приглашенію мстнаго населенія. ‘Если народъ не можетъ придти въ университетъ,— пусть университетъ придетъ къ народу’, формулировали задачу этого движенія его оксфордскіе руководители. Сдлать университетское, т.-е. высшее образованіе достояніемъ народной массы, до сихъ поръ принужденной довольствоваться одной начальной школой: таковъ былъ смлый замыселъ начинателей University Extension.
Я не буду разсказывать вамъ подробно, какъ этотъ замыселъ осуществляется на дл. Извстія объ этомъ проникли уже и въ русскую печать, въ извстной книг проф. Янжула (‘Въ поискахъ лучшаго будущаго’) можно найти вс необходимыя свднія объ организаціи этого дла въ Америк и въ Англіи. Я имю въ виду остановить ваше вниманіе только на одномъ эпизод университетскаго движенія, свидтелемъ котораго мн пришлось быть лично. Вы увидите, впрочемъ, что этотъ эпизодъ даетъ возможность судить о положеній въ настоящій моментъ всего движенія University Extension.
Лтніе създы въ Кембридж явились естественнымъ завершеніемъ системы University Extension. Какъ извстно, съ 1886 года англійскіе университеты приняли движеніе подъ свое покровительство и ‘усыновили’ (аффиліировали) т изъ мстныхъ центровъ, въ которыхъ не мене трехъ лтъ подрядъ читалось по крайней мр 8 курсовъ лекцій по 12 часовъ каждый. Для слушающихъ такіе курсы и выдержавшихъ испытаніе, Кембриджъ съ 1890 года сталъ открывать лтомъ свои лабораторіи и музеи. За два года до Кембриджа, и Оксфордъ сталъ устраивать лтніе създы, но на иномъ основаніи: на Оксфордскіе създы могли собираться вс желающіе и вмсто спеціальныхъ курсовъ и практическихъ занятій въ лабораторіяхъ — постителямъ предлагался рядъ отдльныхъ лекцій на интересныя темы. При такой разниц цлей на первый Кембриджскій създъ собралось всего 41 человкъ, тогда какъ въ первый же годъ Оксфордскихъ създовъ число слушателей доходило до 900.
Прошлымъ лтомъ, однако же, Кембриджскій създъ значительно измнилъ свою физіономію. Кембриджскій комитетъ (‘синдикатъ’) сдлалъ попытку совмстить преимущества Кембриджскихъ създовъ съ преимуществами Оксфордскихъ. Для этой цли онъ, во-первыхъ, расширилъ обычный составъ своихъ постителей: кром дипломированныхъ слушателей мстныхъ центровъ, онъ допустилъ и слушателей, не подвергавшихся испытанію, и сверхъ того, вообще всхъ лицъ, занимающихся педагогической профессіей. Измненъ былъ и составъ занятій създа, кром систематическихъ курсовъ и практическихъ занятій синдикатъ ввелъ, по примру Оксфорда, одиночныя лекціи на занимательныя темы. Наконецъ, въ интересахъ тхъ постителей, которые не могли бы остаться въ Кембридж на цлый мсяцъ, лекціи были распредлены такъ, что часть связныхъ курсовъ кончалась въ первыя дв недли, а другая часть перенесена была на вторую половину мсяца. Такимъ образомъ, лтній създъ 1893 года (4-й) имлъ значеніе новой попытки и общалъ соединить серьезность Кембриджскихъ създовъ съ занимательностью и доступностью Оксфордскихъ. Побывать на этомъ създ представлялось, поэтому, особенно интереснымъ.
Запасшись въ Лондон рекомендательными письмами, я былъ встрченъ чрезвычайно радушно членами ‘синдиката’ и немедленно получилъ свободный доступъ ко всмъ занятіямъ създа. Проф. Lawrence (теперь переселившійся въ Чикаго) снабдилъ меня прежде всего подробной программой създа. Съ чисто-англійской практичностью къ программ этой былъ присоединенъ планъ Кембриджа и списокъ всхъ свободныхъ квартиръ по кварталамъ города, съ обозначеніемъ цнъ. Доступность этихъ цнъ я могъ всего лучше оцнить по сравненію съ дороговизной единственнаго порядочнаго въ город отеля (University Arms Htel), въ которомъ усплъ уже по неопытности поселиться.
Съ программой създа я былъ знакомъ уже и раньше. И при первомъ знакомств съ ней, и во время самаго създа, и теперь, когда я получилъ уже общій отчетъ о създ и могу судить о содержаніи занятій въ ихъ цломъ, — одна черта показалась мн особенно замчательной. Планъ създа отличался такимъ единствомъ, цльностью, продуманностью и цлесообразностью, какую нелегко встртить въ предпріятіи, выполняемомъ десятками участниковъ. Секретъ этой цльности объяснился, впрочемъ, для меня во время създа. По частнымъ свдніямъ оказалось, что весь планъ задуманъ, дйствительно, однимъ лицомъ, — теперешнимъ секретаремъ синдиката и однимъ изъ самыхъ выдающихся лекторовъ създа, М-r Berry.
По плану вс занятія създа длились на два главныхъ отдла, которые мы назвали бы отдлами естественныхъ и общественныхъ наукъ. Въ каждомъ изъ этихъ отдловъ вс главные курсы были строго сгруппированы около одной центральной мысли. Въ отдл естественныхъ наукъ такой центральной идеей были успхи научнаго метода. Кром руководящаго курса о теоріи научнаго метода (4 лекціи), читаннаго самимъ М-r Berry, — три курса (по 6 лекцій) по исторіи астрономіи, геологіи и химіи должны были иллюстрировать на практик роль научнаго метода въ исторіи естествознанія. Въ отдл общественныхъ наукъ вс важнйшіе курсы должны были служить для выясненія другой центральной мысли: какъ сложилась современная Англія. Курсъ о промышленной революціи (10 лекцій) уяснялъ для слушателей связь между прошлымъ и настоящимъ въ сфер экономической. Со стороны политической ту же связь выясняли два курса о политическихъ ученіяхъ до и посл французской революціи (по три часа) и три курса по исторіи англійской конституціи съ 1688 г. (3 часа), по исторіи парламентской реформы (4 часа) и по сравненію англійской конституціи съ конституціей Соединенныхъ Штатовъ (6 часовъ). Той же общей цли служили два курса (по 6 лекцій) о рост англійскихъ колоній и курсъ о развитіи національной идеи въ Европ (10 лекцій). Наконецъ, для характеристики литературнаго развитія Англіи XIX вка былъ предложенъ рядъ лекцій о выдающихся англійскихъ романистахъ (Скоттъ, Теккерей, Кингслей), поэтахъ (Китсъ и Шелли, Кольриджъ, Вордсвортъ и Броунингъ) и критикахъ (Карлейль и Рискинъ). Сравнительно съ 22-мя основными лекціями естественнаго отдла, вс эти курсы составляли для общественнаго отдла почтенную цифру 80-ти слишкомъ часовъ, но надо прибавить, что для усердныхъ слушателей естественниковъ центръ тяжести лежалъ, по прежнему, не столько въ слушаніи лекцій, сколько въ лабораторной работ (въ химической, ботанической, физіологической лабораторіяхъ и въ палеонтологическомъ музе) и въ научныхъ экскурсіяхъ (ботаническихъ и геологическихъ).
Чтобъ обезпечить серьезность занятій, слушатели допускались только къ одному изъ двухъ основныхъ отдловъ: или естественныхъ, или общественныхъ наукъ. Но для любознательныхъ былъ введенъ и третій отдлъ, доступный для обихъ группъ: рядъ одиночныхъ лекцій на общеинтересныя темы. При выбор этихъ темъ также нельзя не замтить одной руководящей мысли. Постители Кембриджа посвящались въ мстныя историческія воспоминанія. Одинъ лекторъ разсказывалъ исторію города, другой знакомилъ съ исторіей университета и съ отношеніемъ его къ отдльнымъ колледжамъ, третій, четвертый и пятый напоминали слушателямъ о знаменитыхъ питомцахъ Кембриджскихъ колледжей,— о Вальпол, о Питт, о плеяд 30-хъ годовъ, шестой разъяснялъ исторію англійскаго готическаго стиля, положившаго такой своеобразный отпечатокъ на архитектурную физіономію Кембриджа, еще двое разсказывали про старину историческихъ мстечекъ: Ely и Bury St. Edmund’s, гд была сформирована лига бароновъ, завоевавшихъ Великую хартію. Въ оба послднихъ мстечка были организованы экскурсіи.
Какъ видите, поучительнаго предлагалось очень много постителямъ създа: можетъ быть, даже слишкомъ много, какъ признавались и слушатели, и руководители: и тмъ и другимъ трудно было устоять противъ опасности — слишкомъ разбросаться.
Отъ характеристики научнаго содержанія създа перейдемъ къ характеристик слушателей и руководителей. Слушателей собралось до 650 человкъ, и эта масса прізжихъ была очень замтна въ крошечномъ Кембридж. За пять минутъ до 9 часовъ утра по улицамъ миніатюрнаго городка тянулись вереницы постителей, и идя за однимъ изъ этихъ людскихъ потоковъ, можно было безошибочно попасть въ одну изъ полудюжины аудиторій, предоставленныхъ колледжами въ распоряженіе създа. Боле или мене обширныя, боле или мене многолюдныя, аудиторіи эти по составу во многихъ отношеніяхъ напоминали мн наши русскія. Прежде всего, — по крайней мр на три четверти он состояли изъ женщинъ, оффиціальный отчетъ подтвердилъ потомъ это впечатлніе, такъ какъ изъ 650 членовъ създа оказалось только 150 мужчинъ. Женщины были всхъ возрастовъ, начиная съ очень молоденькихъ миссъ и кончая дамами весьма почтенныхъ лтъ. По разговорамъ, личнымъ знакомствамъ и отзывамъ лекторовъ, я могъ заключить, что значительная часть ихъ принадлежала къ педагогической профессіи, это были, большей частью, бывшія, настоящія или будущія домашнія и школьныя учительницы. Про составъ мужскихъ слушателей ничего не могу сказать, знаю только, что въ числ ихъ почти не было учащейся молодежи и, къ большому огорченію устроителей,— еще меньше было людей изъ народа.
Злые языки говорили въ самомъ Кембридж, что вс эти слушатели приходятъ въ аудиторію отъ нечего длать, и уходятъ изъ нея съ пустыми руками. Есть, однако же, основанія думать, что говорившіе такимъ образомъ не удостоивали заглянуть лично въ аудиторіи създа. Я старался присматриваться внимательно къ слушателямъ и, по совсти, не могу присоединиться къ скептикамъ. Я почти не замчалъ лицъ съ мечтательнымъ выраженіемъ физіономіи. Значительное большинство приходило на лекцію съ тетрадями и слдило за лекторомъ съ карандашомъ въ рук. Самые лнивые марали замтками печатные конспекты лекцій (такъ-назыв. ‘силлабусы’). Посл лекціи всегда собиралась около лектора небольшая кучка слушателей, ожидавшихъ разъясненій.
Такова была аудиторія. Познакомимся теперь съ преподавателями. Звздой създа былъ извстный спеціалистъ по экономической исторіи Англіи, д-ръ Кннингамъ. Его курсъ о промышленной революціи Англіи слушался съ напряженнымъ вниманіемъ многочисленной аудиторіей, въ составъ которой входили даже нкоторые лекторы създа. Въ совершенств, конечно, владя научнымъ матеріаломъ, Кннингамъ какъ будто чувствовалъ себя немножко неловко въ непривычныхъ для него педагогическихъ рамкахъ. Конспекты его лекцій поспли поздно и раздавались отдльными листками при вход въ аудиторію. Лекторъ расхаживалъ взадъ и впередъ по эстрад, углубленный въ себя,— и додумывалъ вслухъ передъ аудиторіей вншнее изложеніе своихъ лекцій.
Конечно, Кннингама нельзя считать типичнымъ лекторомъ University Extension. Типичный лекторъ създа не затрудняется въ выбор матеріала, потому что его выборъ уже сдланъ. Иногда кажется, что онъ знаетъ немногимъ больше того, что сообщаетъ слушателямъ, но то, что онъ сообщаетъ, онъ знаетъ твердо. Онъ не гонится за красотой построенія лекціи и не разсыпаетъ цвтовъ краснорчія. Онъ начинаетъ свою лекцію безъ предисловія и кончаетъ ее безъ патетическихъ повышеній голоса. Его лекція отличается дльностью по содержанію и ясностью по изложенію. Великое преимущество его состоитъ въ томъ, что онъ владетъ живымъ словомъ и можетъ говорить свободно, приноровляя свое изложеніе къ потребностямъ аудиторіи, которыя уметъ угадывать, и къ ея настроенію, за которымъ уметъ слдить. Разумется, не вс лекторы създа подходятъ подъ этотъ типъ. Мн приходилось слышать и неопытныхъ новичковъ, всецло поглощенныхъ самымъ процессомъ чтенія, и слишкомъ опытныхъ ветерановъ, злоупотреблявшихъ привычкой говорить красиво и складно, не думая о содержаніи. Но каковы бы ни были недостатки лекторовъ, въ ихъ числ мн совсмъ не пришлось встртить одного: ученаго педантизма. Видно было, что эти люди привыкли не считать популяризацію профанаціей науки и не боятся обнаружить передъ непосвященными цеховые секреты. Въ сношеніяхъ съ слушателями я видлъ полную простоту и совершенное отсутствіе академической спси. Академическая чопорность стараго-университета не разъ служила даже предметомъ шутливыхъ выходокъ разныхъ лекторовъ. Въ лекціи ‘о литературномъ движеніи въ Англіи за послднія 100 лтъ’ лекторъ выразилъ опасеніе, что читатели не найдутъ нужныхъ свдній объ этомъ въ обычныхъ руководствахъ, ‘такъ какъ составители торжественныхъ гандбуховъ черезчуръ боятся поднять то, что лежитъ у нихъ подъ ногами. Они говорятъ гораздо больше, чмъ нужно, о маленькихъ людяхъ, жившихъ въ 1815 году, и почти ничего не говорятъ о великихъ людяхъ, жившихъ въ 1875 году. Они оправдываются тмъ, что трудно судить о томъ, что къ намъ близко, а то, о чемъ трудно судить, всего легче и безопасне игнорировать вовсе’ Другой лекторъ такимъ образомъ характеризовалъ кембриджскій кружокъ 30-хъ годовъ. ‘Они питали ужасъ къ педантизму и находили, что современное имъ университетское преподаваніе ведется въ педантическомъ дух. Старый мстный духъ, могли бы они сказать, слишкомъ преклоняется передъ простой усидчивостью и безцльнымъ накопленіемъ мелочей,— и слишкомъ мало цнитъ высшія духовныя сокровища: фантазію, вкусъ, философскій анализъ, умнье схватывать идею’.
Я не буду характеризовать вамъ лекторовъ създа по одиночк и не могу, конечно, пересказать всего, что говорилось на лекціяхъ. Намъ предстоитъ еще познакомиться съ очень интересной стороной дятельности създа, не имющей прямаго отношенія къ самому създу, но бросающей яркій свтъ на современныя житейскія условія, при которыхъ развивается университетское движеніе. Помимо лекцій, въ теченіе създа было устроено нсколько митинговъ для обсужденія очередныхъ вопросовъ University Extension. На митингахъ этихъ слово было предоставлено всякому желающему. Здсь-то, въ свободныхъ рчахъ и оживленныхъ преніяхъ высказано было не мало такихъ вещей, которыхъ напрасно было бы искать въ оффиціальныхъ отчетахъ и въ текстахъ прочитанныхъ лекцій. На ряду со свтомъ выступили здсь и тни университетскаго движенія, помимо казовой стороны обрисовалась и оборотная.
Пренія ярко очертили отношенія университетскаго движенія къ общественнымъ властямъ, къ университету и къ народу. По этимъ тремъ рубрикамъ мы и разсмотримъ содержаніе преній.
По вопросу объ отношеніи университетскаго движенія къ властямъ, настроеніе людей, начинавшихъ движеніе, было самое опредленное. Они были противъ всякой мысли — искать помощи движенію у государства, ‘Я ршаюсь сказать,— говорилъ на създ самъ патріархъ University Extension, Джемсъ Стюартъ,— что если бы въ первое десятилтіе этого великаго движенія мы получили, или были бы настолько неблагоразумны, что стали бы ожидать или даже просить правительство о помощи, мы показали бы, что не годимся въ начинатели такого движенія’. Но съ 1890 года вопросъ усложнился. Какъ извстно, за годъ передъ этимъ, въ Англіи проведена была капитальная областная реформа: старая администрація ‘мирныхъ судей’ (justices of peace) была замнена земскимъ выборнымъ управленіемъ ‘совтовъ графства’ (County councils) — нчто врод нашей земской управы. По случайному совпаденію, въ то же время правительство проводило нкоторыя непопулярныя финансовыя мропріятія и, чтобъ расположить населеніе въ ихъ пользу, ассигновало часть барышей отъ этихъ мропріятій на устройство ‘техническаго образованія’, реформа котораго только что была разршена парламентомъ. Организацію техническаго образованія правительство поручило земскимъ управамъ, передавъ имъ и ассигнованныя на этотъ предметъ огромныя суммы и давъ при этомъ понять, что ассигновка не повторится, если земства не истратятъ денегъ въ продолженіе отчетнаго года. Земства ухватились за возможность расширить свою компетенцію на сферу народнаго образованія, но не зная, что сдлать въ такой короткій срокъ съ неожиданно свалившимися деньгами, обратились за помощью къ существующей организаціи University Extension. Руководители университетскаго движенія согласились помочь земствамъ истратить деньги и устроили на земскія средства рядъ новыхъ курсовъ. Изъ 608 курсовъ, состоявшихъ въ 1891—1892 гг. подъ руководствомъ Оксфорда и Кембриджа, 367, т. е. 3/5 содержались на счетъ County Councils. Но University Extension занималась до 1890 г. устройствомъ общаго, а не техническаго образованія. Чтобы примирить свои прежнія цли съ обязанностью земствъ, устроители курсовъ должны были пойти на сдлку. По существу, курсы сохранили общій характеръ, но по названію имъ сообщенъ былъ характеръ прикладной. Энтомологія, напр., появилась подъ названіемъ ‘вредныхъ наскомыхъ’, ботаника превратилась въ ‘жизнь и болзнь растеній’, химія получила прибавочный эпитетъ ‘земледльческой’.
Значительная часть участниковъ университетскаго движенія осталась, однако же, очень недовольна всми этими перемнами. Во-первыхъ, при всхъ уловкахъ, новая организація расширяла дятельность University Extension только въ одной отрасли — естественныхъ наукъ. Науки гуманитарныя, т. е. исторія, литература, политическая экономія — никоимъ образомъ не могли быть подведены подъ понятіе ‘техническаго образованія’, а слдовательно и не могли воспользоваться земскими фондами. Во-вторыхъ, земскіе курсы естественныхъ наукъ были организованы на началахъ, совершенно несогласныхъ съ обычными принципами University Extension. Основная идея университетскаго движенія заключается въ томъ, чтобы привлекать къ движенію мстныя силы. Въ каждой мстности прежде всего организуется мстный кружокъ сторонниковъ University Extension, который выбираетъ изъ своей среды комитетъ. Этотъ мстный комитетъ и вступаетъ въ связь съ однимъ изъ университетскихъ центровъ (Оксфордъ, Кембриджъ, Лондонъ, Викторія, Дргемъ). При организаціи мстныхъ лекцій на земскія средства все дло ведется не снизу, а сверху, не представительнымъ путемъ, а бюрократическимъ. Естественно, что устроенныя безъ участія мстнаго общества, земскія лекціи, посщаются гораздо меньшимъ числомъ слушателей, бывали и такіе случаи, что, напр., курсъ земледльческой химіи читался въ мстечк съ чисто промышленнымъ населеніемъ и т. п. Въ результат, уже въ прошломъ 1893 году, по Кембриджскому отчету, часть искусственно созданныхъ центровъ успла уничтожиться, и земства предпочли обратить свои деньги на устройство постоянныхъ образовательныхъ учрежденій и сооруженій.
Естественно, что весь этотъ кризисъ вызываетъ среди ревнителей университетскаго движенія совсмъ новую постановку вопроса о государственной и общественной помощи. Часть руководителей, повидимому, окончательно примирилась съ мыслью, что слдуетъ организовать высшее образованіе народа при посредств земствъ. Эта партія требуетъ только, чтобы уничтоженъ былъ прикладной характеръ такого образованія, чтобы курсы перестали быть исключительно техническими и чтобы земства приняли подъ свое покровительство, наряду съ естественными, и гуманитарныя науки. Другая часть желаетъ, чтобы правительство ассигновало извстную сумму прямо въ распоряженіе университетовъ. Есть и попытки примирить оба эти мннія. Во всякомъ случа, вс стороны начинаютъ сознавать, повидимому, что съ 1890 года распространеніе университетскаго образованія вступило въ новый фазисъ. Изъ нсколькихъ университетскихъ ассоціацій ему предстоитъ превратиться въ общегосударственную организацію, дополнительную къ государственной систем элементарнаго образованія. Рано или поздно, но можно предвидть, что націонализація университетскаго образованія будетъ признана одной изъ задачъ британскаго правительства.
Отъ этихъ широкихъ перспективъ будущаго намъ приходится вернуться къ счетамъ университетскаго движенія съ прошлымъ. Въ одинъ изъ вечеровъ въ знаменитомъ клуб ‘Университетскаго союза’ (University Union), гд когда-то подвизался Маколей и другія ораторскія звзды старой Англіи, былъ объявленъ диспутъ на тему: ‘что клубъ, хотя и признаетъ обязанностью университета распространять свою полезность всми способами, приличными для ученаго центра, но считаетъ, что лтніе митинги въ университетскихъ городахъ вызываютъ такія серьезныя неудобства, что они нежелательны’. Дебаты по этому поводу заняли цлыхъ два вечера. Джентльменъ, открывшій пренія, полагалъ, что университетское движеніе ослабляетъ производительность университетскихъ преподавателей, принужденныхъ тратить время на лекціи для University Extension, и выражалъ свой страхъ по поводу того, что большинство пріхавшихъ на одинъ мсяцъ могутъ, пожалуй, вообразить, будто они и дйствительно получили университетское образованіе. Отвчать этому оратору, очевидно, можно было только въ шутливомъ тон, его оппонентъ и началъ съ юмористическаго изображенія того, какъ проводятъ свое время въ Кембридж университетскіе преподаватели, судя по романамъ изъ университетской жизни. Онъ, впрочемъ, призвалъ, что въ дйствительности кембриджскіе ученые ведутъ себя иначе, чмъ въ романахъ, и полагалъ, что университетъ можетъ только выиграть въ общественномъ уваженіи, если прізжіе самолично убдятся, какъ обстоитъ дло въ дйствительности. По предложенію одного изъ сторонниковъ перваго оратора споръ былъ отсроченъ на недлю. Зачмъ почтенный джентльменъ просилъ отсрочки,— это стало ясно изъ его рчи, которою онъ черезъ недлю возобновилъ пренія. Рчь эта такъ характерна, что я попрошу позволенія передать ее нсколько подробне. Оказалось, что почтенный джентльменъ досталъ и перечиталъ въ промежутк вс сочиненія романистовъ, упоминавшихся въ первый вечеръ. Но онъ пришелъ въ результат чтенія къ выводамъ, столь же неожиданнымъ, какъ и употребленный имъ методъ.
Онъ объявилъ теперь, что не промняетъ эти романы на самое реалистическое изображеніе въ мір, которое, можетъ быть, будетъ и врно, но не такъ интересно. Дальше онъ говорилъ, что университетское распространеніе (Extension) превратится, пожалуй, въ университетское растаскиваніе (Distention), и что лучше бы сторонники движенія поискали мста поздорове, чмъ Кембриджъ. А что касается хваленаго благодтельнаго вліянія университетскихъ ассоціацій, — какія же ассоціаціи можно найти теперь въ ‘Сенат’, превращенномъ въ читальню и пріемную для склада зонтиковъ и продажи газетъ. ‘Что сказали бы’, восклицалъ ораторъ, ‘т почтенные и досточтимые предки, которые мудро установили, что никто не долженъ играть шариками на ступеняхъ сената, что бы они сказали, если бы увидли дамъ, играющихъ въ нули и крестики въ самой священной оград его. Конечно, постители могутъ получить пользу отъ лабораторій, но теперь число допускаемыхъ къ работ ограничено 25—30 человками, а такъ какъ университетское движеніе стремится къ неограниченному распространенію науки, то мста скоро будутъ заняты, и не лучше ли заблаговременно переселиться въ другое мсто, чтобы не стснять дальнйшаго развитія движенія’.
Весь этотъ старческій лепетъ вызвалъ энергическую отповдь защитниковъ лтняго създа. Они не ограничились опроверженіемъ лицемрныхъ жалобъ на оскверненіе святыни, на нарушеніе каникулярнаго покоя, на помху въ занятіяхъ профессоровъ и студентовъ и т. д., они перешли въ наступленіе и противникамъ създа пришлось выслушать не мало горькихъ намековъ на процвтаніе студенческаго спорта и академической рутины. Для образца приведу отрывокъ изъ рчи М-r Berry. ‘Говорили, что на чтеніе нсколькихъ лекцій выдающіеся люди тратятъ время, которое могло бы быть употреблено на сочиненіе книгъ, очевидно, при этомъ предполагалось, что то, что сдлано этимъ путемъ, надо считать безвозвратно потеряннымъ и что университетъ такъ скуденъ истиной и знаніемъ, что не можетъ длиться ими съ посторонними. Но потеря времени на лекціи — пустяки сравнительно съ тмъ, что теряется на формальности и увеселенія академической жизни. Эти же немногіе часы нельзя считать потерянными уже потому, что лекторъ часто столько же учится у своей аудиторіи, сколько аудиторія у лектора. Преподаватель, привыкшій къ аудиторіи, которую можно сосчитать по пальцамъ и которую загоняютъ къ нему насильно туторы, наврное почерпнетъ свжее вдохновеніе въ обращеніи къ сотнямъ слушателей, которые ловятъ каждое его слово’.
Любопытенъ результатъ всхъ этихъ споровъ. Утвержденіе, что лтніе създы нежелательны для университетскихъ городовъ, было отвергнуто, но только большинствомъ 48 голосовъ противъ 27. Очевидно, на эти дв дюжины молчаливыхъ сторонниковъ стараго ‘университета’ веселая и пестрая толпа, нарушившая чинное безмолвіе сената, произвела то же впечатлніе, которое одинъ изъ ихъ ораторовъ сравнилъ съ впечатлніемъ театральнаго представленія въ церкви.
Познакомившись теперь съ мнніемъ стараго университета, мы легче поймемъ, какъ относился къ лтнему създу простой народъ. Для наго, для этого простого народа, только и существовалъ старый университетъ. Среди людей въ ‘мантіяхъ’ онъ не различалъ небольшой кучки своихъ новыхъ друзей, и попытка сблизиться съ народомъ вызвала на създ сцены, живо напоминавшія вковую борьбу между ‘городомъ и мантіей’ (town and gown),— борьбу, вспыхивавшую много разъ въ Кембридж, начиная съ ХІИ столтія.
Я говорилъ уже, что на създ представителей рабочаго класса почти вовсе не было. Между тмъ, когда двадцать лтъ назадъ только нарождалось университетское движеніе, привлечь рабочихъ было одною изъ главныхъ его цлей. Если, не достигнута эта цль,— говорилъ одинъ изъ ораторовъ създа, — ничего не достигнуто. Естественно, что Кембриджскимъ създомъ устроители попробовали еще разъ воспользоваться, чтобы усилить интересъ къ University Extension среди мстныхъ рабочихъ. Для этой цли, прежде всего, устроенъ былъ отъ имени прізжихъ слушателей изъ рабочихъ особый митингъ. Очевидно, чтобы вызвать боле доврія, синдикатъ демонстративно устранился отъ всякаго участія въ устройств этого митинга. Но недовріе кембриджскихъ рабочихъ удалось побдить только отчасти. Немного ихъ пришло, и т, которые пришли, вели себя боле чмъ сдержанно. Многіе изъ говорившихъ отказывались сообщить свои имена. На вс попытки расшевелить ихъ, кембриджскіе рабочіе отвчали односложными и угрюмыми фразами. Можно ли думать о развитіи рабочихъ, когда они заняты борьбой за кусокъ хлба? Къ чему имъ высшее образованіе, когда они не имютъ элементарнаго? И вообще, кембриджскій народъ не любитъ ‘джентльменовъ въ черномъ’. Если бы на рабочихъ обращали побольше вниманія, то и они больше бы интересовались тмъ, что длается около. Но университетъ сдлалъ все возможное, чтобы устранить ихъ, онъ налагаетъ свое veto, гд только можетъ, на вс ихъ нравственные и умственные интересы. На эти и подобные вамеки университетскіе представители ‘синдиката’ старались отвчать въ примирительномъ дух. Не будемъ говорить о прошломъ. Если рабочіе не достигли той ступени образованія, съ которой начинается работа University Extension, нельзя ли создать промежуточную систему между начальной школой и лекціями University Extension? Если рабочіе не довряютъ университетскому комитету, нельзя ли обезпечить имъ представительство въ немъ или создать ихъ собственный комитетъ? Для обсужденія послдняго вопроса — о рабочемъ комитет — созванъ былъ особенный митингъ, и нельзя не замтить, что и на немъ это обсужденіе велось въ дух взаимнаго недоврія. Университетскіе старались отговорить рабочихъ отъ устройства отдльнаго комитета, а представительство ихъ въ ‘мстномъ комитет’ старались ограничить возможно меньшимъ числомъ членовъ. Въ конц концовъ дло ограничилось выборомъ предварительнаго комитета изъ рабочихъ для дальнйшей разработки вопроса. Въ заключеніе, одинъ изъ лекторовъ объявилъ объ особомъ курс ботаники, приспособленномъ для рабочихъ. Онъ будетъ предполагать, что никто ничего не знаетъ. Онъ будетъ говорить о растеніяхъ, всмъ извстныхъ, но разскажетъ о нихъ самоновйшія лабораторныя открытія, никому неизвстныя. Онъ не будетъ употреблять никакихъ техническихъ выраженій. На каждой лекціи онъ будетъ показывать туманныя картины. Потомъ предсдатель выразилъ надежду, что скоро придетъ время, когда люди сравняются другъ съ другомъ если не въ сословномъ положеніи, то въ знаніяхъ, и осуществятъ полне, чмъ до сихъ поръ, общее братство. Все это было какъ-то подогрто и искусственно. Отношеніе къ рабочимъ посл създа, какъ и до него, осталось самымъ больнымъ мстомъ University Extension.
Это обстоятельство не мшаетъ рости университетскому движенію если не въ глубину, то въ ширину. Изъ Кембриджа и Оксфорда, изъ Лондона и Викторіи движеніе перекинулось въ Америку и въ нсколько лтъ далеко оставило за собой позади старую Англію: ей осталось утшать себя тмъ соображеніемъ, что, выигравъ въ количеств, американское движеніе проиграло въ качеств и понизило уровень образованія. Но мы видли, что и самой Англіи предстоитъ тотъ же самый выборъ между количествомъ и качествомъ. Вн собственной Англіи курсы лекцій читались въ Шотландіи и Ирландіи. Во Франціи, Голландіи, Германіи, Италіи движеніе вызвало большой интересъ, въ Швеціи Упсальскій университетъ съ осени долженъ былъ начать чтеніе лекцій University Extension. Но больше, чмъ гд нибудь,— у насъ въ Россіи должна чувствоваться нужда въ подобномъ же расширеніи средствъ высшаго образованія. Малочисленность нашихъ университетскихъ центровъ и тяжелыя условія жизни нашей провинціальной интеллигенціи длаютъ высшее образованіе мало доступнымъ для огромнаго большинства жителей провинціи, а какъ велика потребность нашей провинціи въ духовной пищ, — это хорошо извстно всякому, имющему соприкосновеніе съ книжнымъ или журнальнымъ дломъ. Извстно также и то, какъ часто и легко житель провинціи становится жертвой собственнаго невднія и издательской спекуляціи и какъ необходимо было бы устроить для провинціи правильное и компетентное руководство самообразованіемъ. Изъ прочитаннаго сегодня отчета вы могли видть, что въ текущемъ году московскій учебный отдлъ Общества Распространенія Техническихъ Знаній сдлалъ первый скромный шагъ, чтобы удовлетворить этой законной потребности провинціи въ руководств самообразованіемъ. При отдл образовалась особая ‘коммиссія для организаціи домашняго чтенія’, предполагающая этой весной или осенью начать свою дятельность. Это начало, конечно, мало похоже на только что описанную дятельность University Extension. Коммиссія домашняго чтенія на первыхъ порахъ воспользовалась примромъ другихъ англійскихъ и американскихъ обществъ, о которыхъ я сегодня не упоминалъ вовсе въ своемъ сообщеніи. Но въ дальнйшихъ своихъ планахъ комииссія не отказывается и отъ устройства лекцій, и отъ руководства занятіями на мст. Осуществитъ ли она эту часть своихъ намреній,— это будетъ зависть отъ степени участія самого провинціальнаго общества. На томъ начал, которое коммиссія собирается предложить, эта степень участія должна значительно выясниться. Коммиссія не замедлитъ ознакомить общество съ своимъ предпріятіемъ путемъ печатнаго слова, но еще сильне, чмъ печатное обращеніе къ провинціи, должно подйствовать живое, одушевленное энтузіазмомъ, личное посредничество. Здсь, въ этой зал, я увренъ, собралось не мало представителей всевозможныхъ областей Россіи. Пусть, узжая на лто, они привезутъ домой разсказъ о томъ, что однимъ средствомъ стало больше въ Москв для оживленія интеллигентной жизни провинціи. Убдивъ своихъ земляковъ — испробовать этого средства, они сдлаютъ то, чего мы здсь не можемъ сдлать, и они окажутъ, такимъ образомъ, незамнимую услугу длу русскаго просвщенія.