‘Русская Мысль’, кн.XI, 1890
Крымские стихотворения Владимира Шуфа. Москва, 1890 г, Шуф Владимир Александрович, Год: 1890
Время на прочтение: 2 минут(ы)
Крымскія стихотворенія Владиміра Шуфа. Москва, 1890 г. Цна 1 рубль. Въ стихотвореніяхъ г. Шуфа мелькаютъ искорки поэтическаго дарованія, не крупныя, но свтленькія. Если г. Шуфъ очень молодой человкъ, то про него можно сказать, что онъ ‘подаетъ Надежды’, сказать же ‘большія надежды’ языкъ не поворачивается. Это уже его дло будетъ превратить наши простыя ‘надежды’ въ большія и осуществить хотя бы только первыя. Чтобы сдлать это, т.-е. стать настоящимъ поэтомъ, не только первокласснымъ, но и второстепеннымъ, или какимъ бы ни было поэтомъ, а не стихослагателемъ, — для этого мало одного дарованія. Съ однимъ талантомъ, если таковой не особенно выдающихся размровъ, далеко не удешь. Талантъ не надо зарывать въ землю. Однако же, и пускать его въ оборотъ надлежитъ очень осмотрительно, развивши его предварительно ученіемъ, освтивши свтомъ знанія и мысли. Вотъ этого-то именно, мы и не усмотрли въ произведеніяхъ г. Шуфа. Въ нкоторыхъ его стихотвореніяхъ слышится искреннее и теплое чувство, какъ, напримръ, въ стихахъ:
‘Не тревожь мое сердце разбитое,
Про любовь мн свою не тверди:
Пусть умретъ это чувство забытое
Одиноко въ усталой груди’… и т. д.
Только, вдь, это очень не ново, повторялось несчетное число разъ и всмъ давнымъ-давно извстно, что у всякаго гимназиста, пытающагося сочинять стишки, непремнно есть ‘сердце разбитое’ ‘въ усталой груди’, хотя въ дйствительности бойкое сердчишко такъ и прыгаетъ, такъ и скачетъ въ юной груди, знакомой лишь съ однимъ видомъ усталости — классной. Г. Шуфъ взялъ иной мотивъ, серьезный и величавый, положилъ его въ стихи въ Гимн софтовъ и съ нимъ не справился. Въ легенд разсказывается, какъ голубь укрылся подъ мантію Магомета, спасаясь отъ орла, и просилъ спасенія ради двухъ малыхъ птен~чиковъ. А орелъ заявилъ, что у него самого шесть малыхъ птенцовъ голодныхъ ждутъ добычи — корма.
‘Душа учителя скорбла:
Ему обоихъ было жаль,
И въ милосердьи безъ предла
Кускомъ отъ собственнаго тла
Онъ утолилъ его печаль.
И вотъ тогда предъ Магометомъ
Свершилось чудо изъ чудесъ:
Дв птицы озарились свтомъ
И превратились, и съ привтомъ
Предстали слугами небесъ’… и т. д.
Слабо это, мелко, не въ тонъ,— не въ соотвтствіи съ возвышенностью сюжета,— и не приведенныя нами дв строфы, а все стихотвореніе, слишкомъ длинное для того, чтобы выписывать его сполна. Является вопросъ: чего не хватаетъ у автора — силы, умнья или терпнія? Противъ недостатка силы, конечно, ничего уже не подлаешь. Что же касается умнья и соединеннаго съ нимъ вкуса, то ихъ надо пріобрсти трудомъ, а затмъ надо очень терпливо трудиться надъ обработкой каждаго стиха, надъ тщательнымъ подборомъ каждаго слова, каждаго звука. Безъ этого всегда будетъ выходить: ‘чудо изъ чудесъ’ для римы ‘небесъ’, ‘превратились’ (неизвстно во что) ради извстнаго числа слоговъ, нужныхъ для стиха, и ‘дв птицы озарились свтомъ’ для того, чтобы всунуть недостающій стихъ между римами ‘Магометомъ’ и ‘привтомъ’. Мы говоримъ все это въ предпоможеніи, что г. Шуфъ очень молодой человкъ, ‘подающій надежды’. Если же онъ человкъ не очень молодой, тогда — ему поздно писать стихи.