Крестьянский вопрос при Екатерине II, Семевский Василий Иванович, Год: 1879 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 67 минут(ы)

КРЕСТЬЯНСКІЙ ВОПРОСЪ ПРИ ЕКАТЕРИН II.

V.
Труды Беарде де-Лабея, Вольтера, Граслена и другія одобренныя вольнымъ экономическимъ обществомъ французскія сочиненія.— Сочиненія Вёлльнера, Меха и прочіе нмецкіе отвты.— Трудъ Полнова въ двухъ его редакціяхъ.

Для нашей цли нтъ никакой надобности знакомить читателей со всми сохранившимися отвтами на задачу, объявленную экономическомъ обществомъ. Въ данномъ случа, для насъ интересно не то, какъ смотрли на крестьянскій вопросъ въ Европ, а то, какія идеи по этому предмету казались наиболе справедливыми русскимъ людямъ того времени. Поэтому изо всхъ сохранившихся въ рукописи или напечатанныхъ отвтовъ мы остановимся на тхъ, которыя въ большей или меньшей степени заслужили одобреніе экономическаго общества. Эти отвты иностранцевъ не могутъ казаться для насъ совершенно чуждыми, хотя бы они ограничивались чисто теоретическимъ разсмотрніемъ вопроса: если они возбуждали извстное сочувствіе въ членахъ общества, то, слдовательно, они или служили выраженіемъ взглядовъ, назрвшихъ въ извстной части нашихъ образованныхъ людей, или, по крайней мр, были уже доступны для воспринятія многими изъ нашего общества. Мы будемъ говорить отдльно о трудахъ французскихъ, нмецкихъ и русскихъ, такъ какъ они отличаются по своему характеру и носятъ печать тхъ поземельныхъ отношеній, которыя существовали въ той или другой стран.

Во Франціи въ это время значительное большинство народонаселенія было людьми совершенно свободными, сервовъ было никакъ не боле полутора милліона, при томъ лишь весьма незначительная часть крестьянъ была прикрплена въ земл такъ, что не могла ее покинуть (такъ называемое servitude personuelle), напротивъ, цлыя области знали только форму зависимости, обусловленную пользованіемъ извстнымъ участкомъ: при этой, такъ называемой servitude relle, крестьянинъ былъ въ зависимости лишь до тхъ поръ, пока владлъ землею, съ которою была соединена эта зависимость: онъ не былъ прикрпленъ къ ней и длался свободнымъ, какъ только покидалъ землю {Киревъ, Крестьяне и крестьянскій вопросъ во Франціи. М., 1879 г., стр. 17—19.}. Свободное сельское населеніе по большей части пользовалось землею сеньёровъ на условіяхъ половничества, но было немало и мелкихъ поземельныхъ собственниковъ. Поэтому, писатели французы, въ своихъ отвтахъ на задачу экономическаго общества, требуютъ для крестьянина, по крайней мр, въ теоріи, нетолько личной свободы, но и дарованія земли въ полную собствеи ность, хотя нкоторые изъ нихъ совтуютъ при этомъ соблюдать постепенность, на основаніи убжденія, высказываемаго самыми замчательными французскими писателями, что достиженіе крестьянами извстной степени образованія должно предшествовать ихъ освобожденію, а иные не прочь удовольствоваться и однимъ личнымъ освобожденіемъ. Въ Германіи, напротивъ того, почти вовсе не было свободныхъ крестьянъ, и мы встрчаемъ тамъ прикрпленіе къ земл (Hrigkeit), а не то и закрпощеніе самой личности крестьянина (Leibeigenschaft), поэтому, если въ нмецкихъ отвтахъ мы встрчаемъ указаніе на необходимость дать крестьянамъ землю въ собственность, то подъ правомъ собственности авторъ разуметъ только наслдственное пользованіе землею за опредленныя повинности. Изъ нмецкихъ отвтовъ наибольшій интересъ для насъ представляютъ сочиненія остзейскихъ нмцевъ {Такихъ намъ извстно 3: одно печатное и два рукописныхъ.}, они обыкновенно выставляютъ образцомъ лифляндское поземельное устройство съ нкоторыми ограниченіями помщичьей власти. Въ заключеніе мы подробно разберемъ еще [боле важное для насъ сочиненіе Полнова.

Беарде де-Лабей раздляетъ свое изслдованіе на дв части: въ первой онъ ршаетъ вопросъ: что полезне для государства — чтобы крестьянинъ имлъ право собственности или не пользовался имъ, а во второй говоритъ о томъ, какъ осуществить на дл теоретическіе выводы, полученные въ первой части.

Крестьяне, говоритъ авторъ: — корни основанія всего государства, они — барометръ, показывающій его истинныя силы. Самый бдный крестьянинъ полезне для государства, чмъ праздный, невжественный, скупой вельможа. Крестьяне уже чмъ приносятъ пользу государству, что, главнымъ образомъ благодаря имъ, увеличивается народонаселеніе, поэтому, крестьянинъ долженъ имть неотъемлемую собственность, чтобы онъ не опасался, что его дтямъ придется голодать. Но, прежде чмъ давать ему землю, необходимо сдлать его лично свободнымъ, вся вселенная требуетъ отъ государей, чтобы они освободили крестьянъ. Сила Англіи основывается на совершенств ея земледлія, которое, въ свою очередь, зависитъ отъ того, что крестьяне свободны и владютъ землею {Въ этомъ восхваленіи Англіи сказывается вліяніе идей физіократовъ.}, напротивъ, въ Польш нищета составляетъ слдствіе того рабства, въ которомъ томятся крестьяне. Повсюду богатство и могущество государства есть прямое слдствіе свободы и благосостоянія крестьянъ. Земледлецъ питаетъ другихъ своимъ трудомъ, и иметъ право требовать для себя премій, отличій и въ особенности права поземельной собственности. Самое лучшее средство поощрять земледльцевъ — сдлать ихъ собственниками земли, которую они обрабатываютъ. Имть только движимую собственность, значитъ не имть почти никакой. Въ стран, гд мало земли, быть можетъ, надо принять предосторожности, чтобы слишкомъ большое количество ея не перешло въ руки крестьянъ, но въ обширной, малонаселенной имперіи не слдуетъ пренебрегать никакимъ средствомъ, которое можетъ увеличить народонаселеніе. Особенно необходимо, чтобъ земли были неприкосновенною собственностію крестьянъ, чтобы ихъ нельзя было отнять иначе, какъ за долги или по какимъ либо другимъ обязательствамъ.

Но недаромъ въ первой либеральной части своего девиза — ‘въ пользу свободы вопіютъ вс права’ — авторъ прибавилъ: ‘но есть мра всему’. Второй отдлъ своего труда онъ начинаетъ съ того, что предостерегаетъ государей отъ вредной поспшности: вдь опасно спустить съ цпи медвдя, не приручивъ его. Есть и другая опасность: крестьянинъ предастся праздности и будетъ страдать отъ голода, подобно тому, какъ вольноотпущенные негры въ Америк вслдствіе лности впадаютъ въ нищету. Прежде чмъ даровать нкоторое право собственности, нужно приготовить рабовъ въ воспринятію свободы, теперь же, вслдствіе своей грубости и невжества, крестьяне, быть можетъ, и сами предпочтутъ рабство. Прежде всего слдуетъ обратиться жъ образованію. Заставьте людей познать цну свободы, пусть они самымъ горячимъ образомъ будутъ стремиться въ ней. Не длайте ихъ собственниками земли прежде, чмъ они будутъ того достойны. Такой ходъ дла полезенъ и дли богатыхъ землевладльцевъ, потому что крестьяне будутъ надяться на свободу, лишь какъ на вознагражденіе за большее трудолюбіе. ‘Прошлый годъ вы обработали только 100 арпановъ земли, могъ бы сказать господинъ нсколькихъ семьямъ своимъ крпостныхъ:— въ прошломъ году я получилъ, съ помощію вашего труда, только 100 мръ хлба, удвойте ваши усилія и ваши заботы о моихъ выгодахъ, воздлывайте съ величайшимъ прилежаніемъ землю, которую я вамъ доврилъ, и когда вы достигнете того, что увеличите ея производительность на 100 мръ хлба, я дамъ вамъ землю въ собственность’.— ‘Такимъ образомъ, прибавляетъ авторъ:— одно общаніе свободы можетъ значительно увеличить доходы богатыхъ землевладльцевъ’. ‘Давайте крестьянину собственность и свободу, говоритъ онъ: -только, такъ сказать, по мелочамъ. Устройте отличія между рабами, пусть усердіе, заслуги будутъ вознаграждены. Дайте сначала право имть только движимое имущество, а потомъ и уже недвижимое. Пусть крестьянинъ, сдлавшись собственникомъ, презираетъ своихъ прежнихъ товарищей, остающихся въ рабств, пусть свободные отличаются отъ несвободныхъ одеждою. Когда умы будутъ достаточно подготовлены, можно будетъ разорвать цпи рабства. Землевладльцамъ нечего опасаться освобожденія крестьянъ: доходы даже возрастутъ, полученіе ихъ сдлается врне, не будетъ столько хлопотъ съ присмотромъ за барщинными работами. Но какъ же это сдлать? ‘Дайте крестьянину собственность, чтобы онъ могъ считать себя господиномъ маленькаго владнія, вы можете тогда съ полною безопасностію доврить ему ваши фермы, вамъ нечего будетъ опасаться, что вы не получите арендной платы: его маленькій клочокъ земли или, лучше сказать, привязанность, которую онъ будетъ имть къ своему маленькому имнію, послужитъ вамъ порукою. Такимъ образомъ, богатые, осчастлививъ крестьянъ, увеличатъ свои собственныя средства и сдлаютъ боле врнымъ полученіе доходовъ’. Вотъ единственное мсто въ сочиненіи Беарде, которое даетъ отвтъ на самый существенный вопросъ при освобожденіи крестьянъ съ землею: какъ и въ какихъ размрахъ предоставить имъ поземельный надлъ, но, какъ оно ни кратко, оно достаточно объясняетъ намъ, почему это сочиненіе заслужило одобреніе вольнаго экономическаго общества, въ которомъ вс самые либеральные члены были все таки боле или мене крупные землевладльцы. И такъ, Беарде предоставляетъ самимъ помщикамъ все ршеніе крестьянскаго вопроса, государство вовсе не должно вмшиваться въ это дло, господинъ самъ надлитъ землею крестьянъ въ вознагражденіе за ихъ особенное прилежаніе, причемъ опредленіе степени этого прилежанія и размровъ надла будетъ вполн отъ него зависть. Но во всякомъ случа, очевидно, что, по мысли Беарде, участокъ земли, дарованный крестьянамъ, не долженъ быть великъ, не долженъ вполн обезпечивать существованіе его семьи, это ясно изъ того, что авторъ говоритъ о ‘quelque petite possession’, о ‘petit domaine’, и что вс разсчеты помщика, вс надежды на увеличеніе дохода основываются на томъ, что крестьяне должны будутъ брать его земли въ аренду, должны уже не въ силу юридическаго принужденія, но побуждаемые еще боле сильнымъ мотивомъ — необходимостью обезпечить свое пропитаніе. Къ тому же, даже и это благополучіе предоставляется, какъ награда крестьянамъ, въ весьма отдаленномъ будущемъ: ему предшествуютъ наставленія священника съ цлію развитія крестьянъ, затмъ, посл того, какъ хотя одинъ добился освобожденія, переодваніе всхъ остальныхъ изъ прежняго платья въ рабскую одежду одинаковаго образца, потомъ, освобожденіе только личности и дарованіе права на движимое имущество и, наконецъ, какъ вершина всего зданія, Богъ знаетъ, черезъ сколько лтъ, дарованіе маленькаго клочка земли. Неизвстно только, когда произойдетъ новое переодваніе изъ рабской одежды въ форму, присвоенную додямъ свободнымъ: при дарованіи ли личной свободы или при надленіи землею, но во всякомъ случа эти смшныя мры, которыя, наврно, не пришли бы въ голову ни одному русскому писателю, до такой степени подобныя вншнія отличія чужды духу русскаго народа — совершенно для насъ непригодны.

Переходимъ теперь къ обзору другихъ французскимъ сочиненій, ограничиваясь, согласно нашему плану, только тми, которыя заслужили одобреніе экономическаго общества. О небольшомъ французскомъ сочиненіи, подъ No 14-мъ, общество постановило, что эта пьеса ‘хотя и писана весьма изрядно и притомъ нкоторымъ образомъ соотвтствовала и къ ршенію самой задачи,— однако, по общему всего собранія мннію, въ число конкурсныхъ вступить не могла’, потому что составитель подписалъ свое имя. Авторъ этого маленькаго сочиненія, занимающаго всего три четвертки, нкій французъ Арнольди изъ герцогства Лимбургскаго, также считаетъ желательнымъ, чтобы крестьянинъ владлъ извстнымъ участкомъ земли, достаточнымъ для того, чтобы онъ ногъ жить со своимъ семействомъ ‘въ посредственномъ состояніи’.

Обративъ вниманіе на то, что Вольтеръ въ одномъ изъ своихъ писемъ къ императрицы Екатерин интересовался судьбою двухъ французскихъ сочиненій, посланныхъ въ наше экономическое общество {Сборн. Ист. Общ. X, 176 и 33—34. (второе письмо Екатерины ошибочно помщено подъ 1765 г., оно очевидно написано посл помщеннаго на стр. 176).}, мы заподозрили, не было ли въ числ полученныхъ отвтовъ и его собственнаго произведенія. Наша догадка оправдалась, такъ какъ одно изъ французскихъ сочиненій оказалось лишь боле подробною редакціею статьи о собственности, помщенной Вольтеромъ въ его ‘философскомъ Лексикон’. Въ первомъ изданіи этого лексикона, появившемся въ 1764 г., этой статьи нтъ {См. Voltaire. Dictionnaire philosophique portatif. Londres. 1764.}, но посл того, какъ она была написана въ 1767 г., ее включили въ ‘Философскій Лексиконъ’, хотя при этомъ она и подверглась сокращенію боле чмъ вдвое {Oeuvres compl&egrave,tes de Voltaire, 1784, XLII, p. 437—441.}.

Сочиненіе Вольтера, присланное къ намъ съ девизомъ ‘si populus dives, rex dives’ (если народъ богатъ, богатъ и государь) (No 9), было одобрено обществомъ и включено въ число тхъ отвтовъ, которые удостоились почетнаго отзыва (см. предисловіе въ ‘Dissertation’ и пр.). Упомянувъ о томъ, что для самихъ землевладльцевъ гораздо выгодне раздать земли небольшими участками за извстный оброкъ, чмъ воздлывать ихъ рабскимъ трудомъ, Вольтеръ не ограничивается, однако, рекомендаціею хозяйства на арендныхъ началахъ ‘Есть другой родъ собственности, не мене полезный, говоритъ онъ:— когда земля освобождена отъ всякаго оброка, и владющій ею платитъ только общія подати, наложенныя для блага и поддержанія государства. Это та собственность, которая особенно содйствовала обогащенію Англіи, Франціи и свободныхъ городовъ Германіи. Государи, освободившіе земли, которыя входили въ составъ ихъ доменовъ, извлекли изъ этого прежде всего большую выгоду, такъ какъ у нихъ дорого покупали эти вольности, и извлекаютъ еще большую теперь, особенно въ Англіи и Франціи, вслдствіе увеличенія промышленности и торговли’. Но авторъ нетолько не настаиваетъ, какъ и Беарде, на вмшательств государства при ршеніи крестьянскаго вопроса, но прямо высказывается противъ него. ‘Справедливость требуетъ, говоритъ онъ:— чтобы государь освобождалъ только церковныхъ сервовъ и своихъ собственныхъ: крпостныхъ, принадлежащихъ церкви потому, что она не должна ихъ имть, своихъ — потому что отъ этого онъ выигрываетъ, создавая себ дятельныхъ подданныхъ, и обогащаетъ себя, длая добро. Но что касается сеньёровъ, которымъ давнее пользованіе предоставило крпостныхъ въ вотчину, то, кажется, нельзя, несдлавъ несправедливости, принудить ихъ измнить сущность ихъ наслдственнаго имнія. Они должны имть право освободить своихъ сервовъ по собственному усмотрнію. Это уже ихъ дло, послдовать ли примру государя… они должны быть приглашены къ этому, а не обязаны’{Этого любопытнаго мста нтъ въ печатной редакціи.}. Вольтеръ не настаиваетъ даже въ такой степени какъ Беарде — на предоставленіи крестьянамъ поземельной собственности. ‘Вс крестьяне не будутъ богатыми, говоритъ онъ: — да этого и не нужно. Нужны люди, у которыхъ не было бы ничего, кром ихъ рукъ и доброй воли, но даже и они, хотя и кажутся пасынками фортуны, будутъ участвовать въ благополучіи другихъ’, прибавляетъ онъ имъ въ утшеніе. ‘Они будутъ имть право продавать свой трудъ тому, кто боле заплатитъ, и это замнитъ имъ собственность’. Уже Беарде высказывалъ мысль, что, по крайней мр, въ государств не слишкомъ обширномъ, бытъ можетъ, слдуетъ принять мры, чтобы въ руки крестьянъ не перешло слишкомъ большое количество земель, въ Вольтер этотъ вопросъ не возбуждаетъ сомнній. ‘Во многихъ королевствахъ случилось, говоритъ онъ:— что освобожденный крпостной, разбогатвъ съ помощію промышленности, занялъ мсто прежнихъ своихъ господъ, обднвшихъ отъ роскоши, онъ скупилъ ихъ земли, принялъ ихъ фамиліи, старинное дворянство было унижено’. Поэтому онъ желаетъ ‘противопоставить узду закона гордости новыхъ выскочекъ, опредлить, сколько они могутъ пріобртать крестьянскихъ земель, запретить имъ пріобртеніе земель благородныхъ сеньёровъ’.

Въ этомъ сочиненіи ясно высказались взгляды Вольтера на крестьянскій вопросъ {О его взглядахъ на народъ вообще срав. Hettner Literaturgeschichte des XVIII Jahrhand rts, 3 Aufl. Bd. II, 173—174, 220—221, Луи Бланъ Ист. Франц. Револ. I, 296—297, Каревъ, 271—272, 291—292.}. Врный своей всегдашней ненависти въ духовенству, онъ всего боле желаетъ, чтобы было уничтожено крпостное право на монастырскихъ земляхъ (извстно его энергическое заступничество за сервовъ монастыря св. Клавдія), а затмъ въ доменахъ. Освобожденіе крпостныхъ частныхъ владльцевъ, хотя бы и безъ земли — желательно, но въ этомъ отношеніи господамъ должна быть предоставлена полная свобода.

Екатерина исполнила эту программу, хотя и не вполн: она съ одной стороны превратила въ государственныхъ крестьянъ населеніе монастырскихъ и другихъ духовныхъ вотчинъ, съ другой — не посягнула на права частныхъ землевладльцевъ. Но въ своихъ собственныхъ вотчинахъ она нетолько не освободила крестьянъ, но брала съ нихъ шестирублевый оброкъ въ то время, когда въ Наказ признавала пятирублевый сборъ чрезмрнымъ обремененіемъ.

Неизмримо выше отвтовъ Беарде и Вольтера стоитъ сочиненіе француза Граслена, получившаго accessit и напечатанное вмст съ работою Беарде. Такъ какъ, въ поставленной на обсужденіе задач, спрашивалось: дарованіе крестьянину права собственности на землю полезно ли для общества или (какъ это было сказано во французскомъ отвт) для общаго блага, то авторъ такимъ образомъ начинаетъ свое сочиненіе: ‘общее благо можетъ быть разсматриваемо съ двухъ различныхъ точекъ зрнія: или какъ наибольшая польза для всхъ членовъ общества, или какъ благо государства при извстномъ его устройств. Въ первомъ случа предлагаемый вопросъ иметъ характеръ общности и долженъ быть ршенъ на основаніи началъ, почерпнутыхъ изъ свойствъ человка и непреложныхъ законовъ природы, во второмъ случа, это задача частная, условная и имющая столько же различныхъ ршеній, сколько есть формъ правленія’. Авторъ общаетъ разсматривать вопросъ съ первой течки зрнія. Уже приведенное различеніе интересовъ государства и его членовъ, другими словами, націи и народа, длаютъ честь автору изслдованія, такъ какъ понятія эти сплошь и рядомъ смшивались нетолько въ то время, но не рдко смшиваются и теперь. Затмъ авторъ говоритъ: ‘если считать крестьянъ членами государства, то общее благо требуетъ, чтобы имъ были предоставлены выгоды, связанныя съ правомъ собственности какъ на землю, такъ и на движимое имущество, допуская при этомъ только т ограниченія, какія существуютъ и для другихъ, такъ какъ… общее благо заключается всегда въ счастіи наибольшаго числа людей’. Но современные философы утверждаютъ, продолжаетъ авторъ, что при естественномъ порядк вещей (dans Vordre de la nature) земля не составляетъ ни чьей собственности. Какъ же можетъ въ такомъ случа существовать частная поземельная собственность, какимъ образомъ извстное количество людей можетъ посредствомъ своего труда пріобрсти право собственности на всю землю, не давая ею пользоваться другимъ людямъ, тогда какъ земля должна принадлежать всмъ. Но, по мннію автора, это противорчіе только кажущееся, и онъ общаетъ устранить его, доказавъ, что когда владніе землею гарантировано тмъ, кто ее обрабатываетъ, то другіе, хотя и не непосредственно. пользуются благами природы, т. е. производительностію земли. Для этого авторъ, отвлекаясь отъ существующаго общественнаго строя, разсматриваетъ т отношенія, которыя устанавливаются между земледльцами и ремесленниками, если все населеніе раздляется только на два класса: земледльцевъ-собственниковъ и работниковъ, занимающихся неземледльческимъ трудомъ, разбираетъ законы обмна, возникающаго при этомъ, и указываетъ на то, что при предполагаемомъ имъ состав народонаселенія ремесленники и другіе работники не земледльцы, обмнивая свои продукты на хлбъ, въ сущности пользуются плодами земли. Изъ этого слдуетъ, что и они заинтересованы въ томъ, чтобы обработывающіе землю имли на нее ненарушимое право собственности. Другой результатъ разбора отношеній между земледльцами и ремесленниками заключается въ томъ, что право отдльнаго человка или какого-нибудь класса общества на плоды труда другихъ людей основывается единственно на томъ, что другіе нуждаются въ произведеніяхъ его собственнаго труда. Съ этой точки зрнія, авторъ признаетъ цлесообразность установленія власти, заботящейся объ охраненіи личности и собственности членовъ общества, но онъ считаетъ совершеннымъ извращеніемъ естественнаго порядка вещей какъ рабство, такъ и то, что правомъ собственности на землю пользуются люди, незанимающіеся ея обработкою. При естественныхъ отношеніяхъ, земледльцы обмниваютъ избытокъ своихъ произведеній на плоды труда другихъ работниковъ и, слдовательно, всякое уменьшеніе той доли продуктовъ, которую путемъ обмна они передаютъ другимъ производительнымъ классамъ, есть потеря для этихъ послднихъ, а, слдовательно, и для всего общества, такъ какъ, чтобы удовлетворить прежней потребности, придется увеличить число земледльцевъ и слдовательно уменьшить численность остальныхъ классовъ. И все это только потому, что извстное количество людей, пользующихся властію, поработили себ подобныхъ или — что въ сущности тоже самое — не дозволяютъ пользоваться захваченною ими землею иначе, какъ за предоставленіе имъ безплатно извстной части урожая. Окончательный выводъ, къ которому приходитъ авторъ, понятенъ уже изъ всего сказаннаго: ‘общее благо требуетъ, чтобы земля была собственностію единственно и исключительно тхъ, кто ее обрабатываетъ, т. е. крестьянъ, но въ то же время они должны владть только тмъ количествомъ земли, какое могутъ сами обработать, иначе они обратятся въ землевладльцевъ вотчинниковъ’. Только при этомъ условіи, слдовательно, иметъ raison d’tre право собственности на землю.

Переходя отъ общихъ выводовъ, построенныхъ на отвлеченныхъ началахъ справедливости, къ современному общественному строю, авторъ говоритъ, что если невозможно въ данное время думать объ его измненіи согласно указаннымъ принципамъ, если нельзя отдать землю однимъ земледльцамъ, то не слдуетъ, по крайней мр, лишать ихъ поземельной собственности, такъ какъ это было бы большимъ ущербомъ для всего общества. Нечего и говорить о томъ, что авторъ считаетъ необходимымъ предоставить земледльцу право собственности на движимое имущество.

Изъ сдланнаго нами краткаго изложенія сочиненія Граслена видно, что это трудъ, написанный весьма логично, въ высшей степени замчательный для своего времени, нельзя не подивиться, что его одобрило вольное экономическое общество, господствующимъ вліяніемъ въ которомъ пользовались наши вельможи — крупные собственники. Напечатаніе такой статьи, совершенно отрицавшей ихъ права на владніе нетолько крестьянами, но даже и землею, повидимому, должно было бы казаться имъ гораздо опасне, чмъ переводъ труда Беарде, тутъ дло шло уже не о надленіи крестьянина клочкомъ земли по усмотрнію помщика въ награду за особенное прилежаніе, а о томъ, что предоставленіе земледльцамъ всей обработываемой земли было бы только исполненіемъ элементарныхъ требованій справедливости. Но къ такимъ идеямъ тогдашнее русское общество было совершенно не подготовлено, и эта слишкомъ отвлеченная статья была мало понятна нетолькко всему русскому обществу, но, быть можетъ, и тмъ, кто ршалъ вопросъ о ея напечатаніи. Какъ бы то ни было, нельзя не признать, что изъ всхъ сочиненій, присланныхъ въ отвтъ на задачу, объявленную экономическимъ обществомъ, это было произведеніе самое замчательное по своимъ идеямъ.

Прежде чмъ покончить съ разборомъ французскихъ сочиненій, мы упомянемъ еще объ одномъ неизданномъ отвт, означенномъ въ печатномъ списк подъ No 162. Это, собственно говоря, только предисловіе къ сочиненію, которое авторъ не усплъ прислать къ опредленному сроку, опоздало и это предисловіе и потому не было разсмотрно. Оно любопытно для насъ только потому, что было несомннно написано физіократомъ (хотя вліяніе этой школы сказывается и въ нкоторыхъ другихъ отвтахъ), слдовательно, принадлежало перу человка, раздлявшаго мннія, которыя были въ то время послднимъ словомъ экономической науки. Поэтому не безъинтересно указать на то, какое значеніе придавали въ Европ постановк самой задачи, объявленной экономическимъ обществомъ: ‘Если роковое стеченіе обстоятельствъ, говоритъ онъ: — лишаетъ мое отечество преимущества подать первый примръ постояннаго и совершеннаго счастія, которое должно быть непремннымъ результатомъ осуществленія выводовъ этой науки (физіократіи), то я желаю, чтобы вы, русскіе, воспользовались этимъ неоцненнымъ правомъ и подали всмъ возвышенный примръ… Вы научились отъ насъ научно истреблять людей съ помощію свинца, желза и пороха, вы научились искусно предавать свою жизнь ярости бурныхъ морей въ судахъ, ‘толь же ломкихъ, сколько и достойныхъ удивленія. Прекрасно и благородно будетъ съ вашей стороны научить насъ… какъ гарантировать счастіе людей, производящихъ необходимые жизненные припасы… свободою и правомъ собственности, не тми неполными собственостію и свободою, которыми мы въ настоящее время пользуемся въ нашихъ полуцивилизованныхъ государствахъ, но тми, которымъ только высшая справедливость полагаетъ границы’. Если даже извстную долю этихъ фразъ и счесть за комплименты, которыми многіе авторы, особенно французы, приправляли свои отвты, то все-таки нельзя не согласиться, что, дйствительно, постановка этой задачи принесла извстную долю пользы нетолько Россіи, но и западной Европ: она вызвала не ‘дни письменные, но и печатные отвты. Не говоря уже про иностранныя сочиненія, Напечатанныя нашимъ экономическимъ обществомъ и, такимъ образомъ, сдлавшіяся доступными всему образованному міру, мы напомнимъ, что нкоторые авторы (Меркель и Гессъ) сами, даже ране присужденія преміи, напечатали свои труды, другіе же ршали эту задачу въ журнальныхъ статьяхъ или особыхъ сочиненіяхъ, вовсе не претендуя на премію. Для примра, укажемъ, что, въ отвтъ на задачу вольно-экономическаго общества, аббатъ Васко изъ Пьемонта написалъ поитальянски цлый трактатъ, въ которомъ требуетъ раздленія земли между возможно большимъ числомъ гражданъ, отдачи крестьянамъ въ полную собственность опредленныхъ земельныхъ участковъ. Предвидя, что если даже вс земли будутъ поровну раздлены между ними, современенъ все-таки явится сильное имущественное неравенство, аббатъ Васко требуетъ, чтобъ былъ установленъ maximum и minimum количества земли, какимъ могутъ владть граждане государства, первымъ шагомъ къ чему должно служить регулированіе закономъ права наслдованія {Лучицкій. Исторія крестьянской реформы въ западной Европ съ 1789 г. Кіевск. унив. изв. 1878 г. No 11, стр. 648—651.}. Если сопоставить этотъ трудъ, вовсе не присланный въ экономическое общество, съ только-что разобраннымъ нами сочиненіемъ Граслена, то мы увидимъ, что хотя многіе выдающіеся писатели того времени, дававшіе тонъ вку, игнорировали соціальные вопросы, то все*таки не было недостатка въ голосахъ, ршительна высказывавшихся въ пользу обдленнаго судьбою крестьянина.

Мы не разобрали еще одного изъ сохранившихся французскихъ сочиненій, которое было включено въ число конкурсныхъ (впрочемъ, отъ послдняго комитета оно не заслужило почетнаго отзыва), не разобрали потому, что хотя оно и написано по-французски, но, присланное изъ Берлина, оно заключаетъ въ себ не мало и чисто нмецкихъ идей (въ списк означена подъ No 72).

Люди никогда не были равны, говоритъ авторъ: — всегда существовала родительская власть, всегда сильный и ловкій бралъ верхъ надъ слабымъ и глупымъ. Избытокъ просвщенія, такъ же, какъ и излишняя зажиточность, вредятъ людямъ, особенно тмъ, умъ которыхъ, по ихъ образу жизни и по назначенной имъ судьбою роли въ обществ, долженъ остаться ограниченнымъ. Понятно, что. при такихъ взглядахъ, авторъ не одобряетъ сочиненій Руссо, такъ какъ они возбуждаютъ, по его словамъ, ропотъ и возстаніе, между тмъ, какъ онъ самъ хочетъ внушить людямъ необходимость послушанія и объяснить имъ выгоды зависимаго положенія. Разв не испортили бы мн хорошаго слугу, спрашиваетъ онъ:— еслибы ежедневно стали твердить ему, что я ничмъ не лучше его и что для него унизительно мн служить? Нтъ, спасительныя правила евангелія гораздо лучше всей этой ложной философіи.— Однако, Даже и при такихъ взглядахъ, взявшись писать на тэму о собственности крестьянъ, авторъ не ршается сказать прямо, что она не нужна. Онъ совтуетъ прежде всего внимательно изучить положеніе русскаго мужика: обремененъ ли онъ чрезмрно работою и, главное, дйствительно ли онъ недоволенъ своею судьбою. Если да, нужна ему помочь, въ противномъ случа, пусть не предлагаютъ ему проэктовъ объ увеличеніи его правъ. Если же и окажется нужнымъ измнить положеніе крпостныхъ, то во всякомъ случа сразу даровать имъ всмъ право собственности — было бы весьма неблагоразумно, это можно длать не иначе, какъ постепенно, на извстныхъ условіяхъ, и пріобртенное ими право собственности должно подлежать ограниченію. Можно начать съ того, что объявить собственниками заслуживающихъ этого своимъ прилежаніемъ, честностію и проч., и затмъ длать тоже самое въ извстные промежутки времени. Авторъ такъ же, какъ и Беарде, полагаетъ, что крестьяне будутъ придавать значеніе вншнимъ отличіямъ и потому предлагаетъ, чтобы пріобртшіе право собственности отличались отъ остальныхъ особою одеждою. За дурное поведеніе крестьянинъ можетъ лишиться своего участка по ршенію суда, составленнаго изъ лицъ того же сословія.

Переходимъ къ нмецкимъ сочиненіямъ, отличающимся инымъ характеромъ, чмъ произведенія французскихъ авторовъ.

Первый трудъ съ девизомъ Catharina (No 54), принадлежащій гальберштадскому канонику Вёлльнеру {Съ 1788 г. онъ былъ министромъ юстиціи, начальникомъ духовнаго департамента и евангелическихъ лютеранскихъ церквей.}, прямо начинается съ той мысли, что для общества полезне и выгодне, чтобы крестьянинъ имлъ собственную землю. Это подтверждается соображеніями о важномъ значеніи для земледлія права собственности, плохомъ качеств барщиннаго труда и невозможности для срочнаго арендатора заботиться о прочныхъ усовершенствованіяхъ. Авторъ совтуетъ роздать землю крестьянамъ въ собственность съ тмъ, чтобы они вносили за нее точно опредленный оброкъ и исполняли извстныя работы, по его мннію, это единственное и самое врное средство для развитія земледлія, вмст съ тмъ оно будетъ чрезвычайно содйствовать и увеличенію народонаселенія. Правительство должно награждать всячески (титулами, деньгами, землями) тхъ землевладльцевъ, которые передадутъ землю въ собственность своимъ крестьянамъ, а также поощрять крестьянъ, у которыхъ всего боле дтей. О нрав собственности на движимое имущество авторъ не находитъ нужнымъ и говорить, такъ какъ гораздо важне поземельное устройство.

Затмъ Вёлльнеръ переходитъ ко второй части задачи: какъ далеко должно простираться право собственности на землю? Онъ предлагаетъ, чтобы землевладльцы дали вольному экономическому обществу полномочіе составить, съ соизволенія государыни, законъ, которымъ крпостное право было бы измнено и согласовано съ требованіями общаго блага {Сравни выше предложеніе Посошкова, чтобы землевладльцы сами, подъ контролемъ правительства, составили правила о крестьянскихъ повинностяхъ.}. Этимъ закономъ, установленнымъ съ согласія всхъ землевладльцевъ, земля должна быть передана крестьянину въ собственность и гарантировано ему спокойное пользованіе ею. Но онъ долженъ остаться въ подданств и послушаніи своему господину, нести платежи и повинности даже въ большемъ размр, чмъ прежде. Слдуетъ постановить: 1) что крестьянинъ можетъ быть лишенъ земли только въ такомъ случа, если онъ будетъ дурно вести себя и пренебрегать земледліемъ, тогда у него можно отжать землю, согнать его со двора и сдлать рабомъ (Sclave). 2) Крестьянинъ долженъ имть право производить на своей земл какія угодно улучшенія, сять по своему усмотрнію хлбъ или кормовыя травы, огораживать землю. Дня этого участокъ долженъ быть отведенъ въ одномъ мст, общинныя угодья (die Gemeinheiten) уничтожены, такъ хе, какъ и обыкновеніе пасти скотъ на земл сосда. Разверстаніемъ общинныхъ угодій и огораживаніемъ полей Англія положила первое основаніе успхамъ земледлія, а послднее время (seit paar Jahren) почти вс нмецкія государства начинаютъ слдовать ея примру {Незадолго передъ тмъ, Вёлльнеръ издалъ особое сочиненіе противъ общиннаго землевладнія: ‘Die Aufhebnng der Gemeinbeiten in der Mark Brandenburg nach ihren grossen Vorth eilen konomisch betrachtet. Berl. 1766.}. 3) Крестьяне, получившіе землю въ собственность, должны платить вдвое боле, чмъ прежде, но разъ установленные взносы не должны быть возвышаемы. 4) Крестьянинъ долженъ имть право продать свое поле, но, однакоже, лишь съ согласія землевладльца, это дозволяется только въ томъ случа, если, по старости или болзни, онъ не можетъ работать или захочетъ купить другой участокъ (само собой разумется, что пріобртшій его землю долженъ будетъ принять на себя исполненіе лежащихъ на ней повинностей). 5) Крестьянинъ можетъ завщать свою землю дтямъ и родственникамъ, но если наслдникъ не хочетъ самъ заниматься ея обработкою, то долженъ не отдавать земли въ наемъ, а непремнно продать ее земледльцу.

Таковъ проэктъ, представленный Вёлльнеромъ, онъ сходенъ съ предложеніемъ Беарде въ томъ отношеніи, что въ сущности также предоставляетъ ршеніе крестьянскаго вопроса усмотрнію помщиковъ, такъ какъ только съ ихъ согласія предлагаетъ экономическому обществу установить правила объ улучшеніи быта крестьянъ. Что касается предложенныхъ имъ мръ, то очевидно, что онъ предоставляетъ землю крестьянину не въ собственность, а только въ наслдственное пользованіе за опредленныя повинности, которыя къ тому же онъ предлагаетъ увеличить. Такимъ образомъ, еще вопросъ, улучшилось ли бы при этихъ условіяхъ положеніе крестьянъ. Наконецъ, онъ вовсе не касается вопроса о вотчинномъ суд, а отъ правильнаго разъясненія его зависитъ очень многое. Въ проэкт Вёлльнера есть одно предложеніе, въ которомъ онъ сходится съ проэктомъ Елагина и принятіе котораго было бы крайне вредно для русскихъ крестьянъ: мы разумемъ совтъ уничтожить общинное землевладніе. Авторъ ссылается на примръ въ этомъ отношеніи западной Европы. Прошло посл того сто лтъ до тхъ поръ, пока на запад пришли къ убжденію, что хотя мра эта содйствовала развитію земледлія, но зато вредно отразилась на интересахъ земледльцевъ. Мы же всегда все принимали отъ запада заднимъ числомъ: вводимъ строго классическую систему средняго образованія, когда объ ослабленіи ея думаютъ на запад, желаемъ уничтожить поземельную общину, когда многіе западные ученые пришли къ убжденію въ полезности для крестьянъ этой формы землевладнія.

Изъ сочиненій лифляндскихъ дворянъ, которыхъ до насъ дошло 3, первое, напечатанное вмст съ отвтами Беарде, Вёлльнера и Граслена, было написано фонъ-Мекомъ, котораго общество наградило за этотъ трудъ медалью въ 12 червонцевъ. Крпостные должны имть собственность, говоритъ онъ, же не слдуетъ спшить (эпиграфъ автора — festina lente): если сразу уничтожить крпостное право, то свобода обратится въ необузданность, крестьяне покинутъ земли, которыя прежде обработывали, и начнутъ бродить, ища мста, гд бы могли получить землю безъ повинностей и денежныхъ оброковъ. Нужно, чтобы крестьяне познали цну собственности, нужно позаботиться о лучшемъ воспитаніи крпостныхъ дтей, нужно научить крестьянина любить земледліе. Въ этихъ мысляхъ нтъ ничего новаго, мы уже встрчали ихъ и встртимъ еще и въ нмецкихъ сочиненіяхъ, но авторъ рекомендуетъ оригинальную мру для пріученія крестьянъ къ земледлію, честь изобртенія которой принадлежитъ исключительно ему. Нужно препятствовать крестьянину заниматься побочными промыслами, съ этою цлію можно установить, что все, что онъ заработываетъ съ ихъ помощію, должно идти въ пользу господина. Каждый обязанъ оставаться членомъ своего сословія, а не ‘быть счастливымъ, какъ ему вздумается’. Такъ же, какъ и предыдущіе авторы, онъ полагаетъ, что нужно навсегда опредлить, какія земледльческія работы и сборы долженъ нести крестьянинъ въ пользу господина. По его мннію, нужно начать дарованіе права собственности съ движимаго имнія и обставить это дло слдующими формальностями. Господинъ заявляетъ въ суд, что онъ дозволяетъ лучшимъ крестьянамъ, хорошо ведущимъ свое хозяйство, неограниченно распоряжаться движимымъ имуществомъ, заявленіе это записывается въ книгахъ, и потомъ чиновники наблюдаютъ за его исполненіемъ. Если крестьянинъ будетъ дурно хозяйничать, то его не слдуетъ прогонять съ земли, а нужно назначить опекуновъ надъ нимъ изъ лучшихъ хозяевъ. При такомъ смягченномъ крпостномъ прав, крестьянинъ будетъ находиться въ наилучшемъ положеніи: онъ пользуется землею, а между тмъ, въ случа неурожая, помщикъ помогаетъ ему. Когда вс или большая-часть крестьянъ пріобртутъ движимую собственность, то помщикъ въ награду лучшимъ и зажиточнйшимъ можетъ продать за опредленную цну участокъ земли, который [они обработываютъ. Хорошо было бы подать примръ реформы въ казенныхъ имніяхъ: тогда каждый убдился бы, что такимъ образомъ увеличивается благосостояніе крестьянъ. Крестьянинъ, пріобртшій землю, будетъ имть на нее полное право собственности, но подъ слдующими условіями: 1) его участокъ не долженъ быть никакимъ образомъ отдленъ отъ всего имнія, 2) крестьянинъ, обработывающій его, не можетъ его покинуть и 3) за каждый такой участокъ, господинъ иметъ право на извстную и разъ навсегда опредленную работу. Такимъ образомъ и здсь дло идетъ не о прав собственности, а о наслдственномъ пользованіи землею за извстныя повинности, причемъ нтъ и мысли о назначеніи какого-нибудь срока этимъ платежамъ, о выкуп земли въ теченіе извстнаго времени посредствомъ ежегодныхъ взносовъ.

Отвтъ фонъ-Мека иметъ нкоторое сходство съ сочиненіемъ Вёлльнера и не лишенъ вовсе либеральныхъ намреній, за то неизданное сочиненіе неизвстнаго лифляндца (No 97) обнаруживаетъ весьма консервативный образъ мыслей автора. Нужно замтить, что въ третьей комиссіи, читавшей это сочиненіе, было высказано о немъ два противуположныхъ мннія, въ перечн его отзывовъ въ одной отмтк сказано: ‘длаетъ дурныя и смшныя предложенія!, но тутъ же другою рукою приписано: ‘заслуживаетъ вступить бъ конкурсъ!. Сочиненіе это дйствительно включено было въ число конкурсныхъ, но комитетъ, произносившій окончательное сужденіе надъ всми одобренными отвтами, не нашелъ, чтобы оно заслуживало нетолько accessit, но и почетнаго отзыва, да это и понятно, такъ какъ онъ одобрялъ преимущественно пьесы, гд предлагались какія-нибудь мры для надленія крестьянъ собственностію или, по крайней мр, предоставленія имъ наслдственнаго пользованія землею.

Въ теоріи и этотъ неизвстный лифляндецъ признаетъ, что для общества полезне, чтобы крестьянинъ имлъ собственную землю, но примнительно къ существующимъ отношеніямъ, онъ держится другихъ взглядовъ, правда, онъ настолько любезенъ, что считаетъ несправедливостію, еслибы какой-нибудь государь вздумалъ обратить въ крпостныхъ свободныхъ людей (если только они не сдлались недостойными свободы какими нибудь возмущеніями и предательскими поступками) {Вроятно намекъ на причины закрпощенія латышей, какъ ихъ объясняли, по крайней мр, остзейскіе дворяне.}, онъ согласенъ даже, чтобы казна дала свободу крестьянамъ коронныхъ имній, но крпостные частныхъ вотчинъ — дло другое. ‘Государь, который освобождаетъ крпостныхъ аллодіальнаго имнія (хотя бы это и казалось полезнымъ для общества) — великодушенъ и милостивъ относительно крестьянъ, но онъ обижаетъ такимъ образомъ самыхъ знатныхъ своихъ подданныхъ, которые смотрятъ на крпостное населеніе какъ на свою безспорную собственность, такъ какъ это право даровано имъ или подтверждено привилегіями прежнихъ государей’. Все это, очевидно, прямой отвтъ на посягательство русскаго правительства улучшить бытъ крпостныхъ крестьянъ. Но, оставляя вопросъ о томъ, что законно и справедливо, авторъ заявляетъ, что, но его мннію, ‘для общества полезне и выгодне, если крестьяне владютъ землею и движимымъ имуществомъ какъ рабы, или, лучше сказать, какъ крпостные’. Онъ не отрицаетъ, что есть благоустроенныя, богатая, цвтущія государства, въ которыхъ вс крестьяне — люди свободные, онъ признаетъ даже, что есть случаи, когда стран мало повредитъ или даже принесетъ пользу дарованіе свободы крпостнымъ крестьянамъ, къ числу такихъ, онъ причисляетъ т страны, въ которыхъ находится боле крестьянъ, чмъ сколько нужно для обработки полей, такъ какъ тамъ слдуетъ заводить фабрики, а для нихъ свободные работники боле удобны, чмъ рабы. Но въ государствахъ мене населенныхъ, нужно руководиться иными правилами, особенно если крестьяне грубы, непослушны и лнивы. ‘Свободные и притомъ невоспитанные крестьяне-это дикія лошади, которыя, чувствуя свою силу, мало слушаются всадниковъ, он не годятся для полевыхъ работъ. Тутъ не нужно большаго ума, но за то необходимы тлесная сила, трудолюбіе и послушаніе, а все это можно имть и безъ свободы’. Авторъ оговаривается, что, желая, чтобы крпостные, оставались рабами (Sclaven), онъ разуметъ ‘такое рабство, которое согласуется со справедливостію и христіанствомъ’ и затмъ длаетъ слдующую характеристику желаннаго для него крпостнаго права. ‘Рабъ, какъ я понимаю — это крпостной, который принадлежитъ своему господину, не можетъ покинуть этого послдняго безъ его согласія, господинъ же можетъ продать его другому какъ съ землею, такъ и безъ нея, и наказывать его за провинности — воровство, неисполненіе работы и т. п., это право господинъ или унаслдовалъ отъ своихъ предковъ, или купилъ самъ, и оно должно основываться на твердыхъ и несомннныхъ привилегіяхъ. Если же владлецъ злоупотребляетъ этимъ нравомъ, то крестьянинъ можетъ жаловаться, и тотъ будетъ наказанъ правительственными властями’. Умный господинъ, если онъ притомъ истинный христіанинъ, не будетъ обижать своихъ крпостныхъ, но такъ какъ не вс хорошо обходятся съ крестьянами, а нкоторые ‘относятся къ нимъ какъ къ безсловеснымъ животнымъ, чрезмрно обременяютъ ихъ работою, безъ причинъ бьютъ и тиранятъ’, то ‘нужно, чтобы государь ограничилъ произволъ помщиковъ и веллъ въ каждой провинціи, съ помощію умныхъ и хорошо знающихъ хозяйство людей, точно опредлить, сколько крестьянинъ — владлецъ двора, долженъ работать или платить оброка, смотря по количеству земли и числу батраковъ’. Такой ‘экономическій регламентъ’ долженъ служить общимъ уставомъ для всхъ сельскихъ хозяевъ, и если господинъ нарушить его, то долженъ подвергнуться денежному штрафу и вознаградить убытки, причиненные имъ крестьянину, если же послдній принесетъ несправедливую жалобу, то, въ примръ прочимъ, его слдуетъ наказать розгами и, кром того, господинъ можетъ лишить его земли и сдлать батракомъ другого хозяина, точно также какъ и въ томъ случа, если уличитъ его въ воровств въ помщичьей риг, амбар или въ пол.

Таковы взгляды лифляндца, отнюдь неповиннаго въ либерализм, его сочиненіе можетъ показать намъ, насколько бар. Шульцъ былъ выше своихъ сотоварищей-помщиковъ. Тогда какъ онъ установилъ, что крестьянина нельзя продавать безъ земли, авторъ разбираемаго сочиненія дозволяетъ это, крестьянину дано право жаловаться, но подъ угрозою такихъ страшныхъ для него наказаній, если жалоба будетъ признана неосновательною (нетолько тлесное наказаніе, но и лишеніе земли и отдача въ батраки), что, можно смло сказать, при такихъ условіяхъ никто въ Лифляндіи не ршился бы жаловаться на господина, тяжелымъ опытомъ убдившись, какъ трудно ему доказать справедливость своего заявленія. Помщикъ же, даже изобличенный въ различныхъ истязаніяхъ, долженъ былъ, по проэкту автора, подвергнуться только денежному штрафу. Единственное, дйствительно полезное для крестьянина требованіе (опредленіе размра повинностей въ Лифляндіи, поземельныя отношенія которой весьма нравятся автору) могло быть выполнено безъ помощи его ‘умныхъ и знающихъ людей’, стоило только потребовать примненія шведскихъ вакенбуховъ, составленныхъ на основаніи внимательно произведеннаго кадастра, но авторъ очевидно надялся, что его ‘умные и знающіе люди’, т. е. помщики, постановятъ боле выгодныя для дворянъ правила.

Затмъ, авторъ переходитъ къ опроверженію возраженій противъ рабства (Sclaverey). Говорятъ, что рабство противорчитъ естественной свобод и равенству людей, но вдь и то, и другое уничтожается при первомъ установленіи общественной жизни. Важне, по его мннію, другое возраженіе, что рабство противорчитъ основнымъ началамъ христіанства. Авторъ признаетъ, что, дйствительно, нельзя свободнаго человка сдлать рабомъ, но крпостной — дло другое: онъ уже родился въ рабств. ‘Его не лишаютъ свободы, а только оставляютъ въ томъ состояніи, въ какомъ онъ родился, по правиламъ же христіанства каждый долженъ быть доволенъ положеніемъ, назначеннымъ ему божественнымъ промысломъ’. Слдовательно, рабъ долженъ охотно повиноваться своему господину и можетъ желать только того, чтобы положеніе его было сдлано настолько сноснымъ, сколько позволяютъ обстоятельства. На основаніи священнаго писанія, нельзя доказать, что всякое рабство противно религіи, скоре можно убдиться въ противоположномъ. Еслибы всякое безъ исключенія рабство было грхомъ, то какимъ образомъ Богъ позволилъ бы еврейскому народу держать рабовъ, а тмъ паче апостолы не предписали бы господамъ и рабамъ правилъ объ ихъ взаимныхъ отношеніяхъ, а между тмъ, мы видимъ это, напримръ, въ посланіяхъ Павла въ жителямъ Ефеса.

Говорятъ еще, что рабство вредно потому, что власть помщика составляетъ государство въ государств. На это авторъ отвчаетъ, что на помщика слдуетъ смотрть, какъ на низшее правительственное учрежденіе, установленное государемъ для наблюденія за трудолюбіемъ и порядкомъ среди крестьянъ и прекращенія всякихъ волненій. Такое устройство ‘нетолько не вредно для государства, но скоре представляетъ единственное и весьма дйствительное средство обуздывать толпу неспокойныхъ и грубыхъ крестьянъ {Это мнніе вполн раздлялъ императоръ Павелъ, онъ смотрлъ на помщиковъ, какъ на лучшихъ своихъ полицеймейстеровъ (см. ‘Русскій Архивъ’ 1861 г., стр. 781). Каразинъ также называлъ ихъ наслдственными чиновниками (‘Чт. общ. ист. древ. Росс.’ 1861 г., т. III) ‘Практич. защ. противъ иностранцевъ’, стр. 141.}. Въ какой стран съ крпостнымъ сельскимъ населеніемъ, говоритъ авторъ, можно услышать о столькихъ возстаніяхъ и возмущеніяхъ, какъ въ Англіи, гд крестьяне и другіе простые люди, злоупотребляя своею свободою, производятъ страшныя волненія, часто вслдствіе какой-нибудь ничтожной причины, напримръ, нкотораго возвышенія налога на сидръ или небольшаго вздорожанія хлба (какъ это произошло еще въ настоящемъ 1767 г.). Разв не ясно видно изъ этого, что единственная причина такихъ безпорядковъ въ Англіи — большая свобода крестьянъ?’

Авторъ признаетъ, что рабство не есть необходимое слдствіе счастія и благополучія общества, но оно вовсе не составляетъ и признака его упадка и разложенія. Онъ указываетъ на примръ могущественной римской имперіи, въ которой, однако, рабство было сурове, чмъ гд нибудь. Крестьяне въ Англіи и Голландіи живутъ въ изобиліи и богатств, но это объясняется благопріятными условіями климата, почвы и т. п., напротивъ того, въ Швеціи, несмотря на свободу, большинство изъ нихъ бдно, и въ Ботніи часто должно питаться древесною корою. Да, наконецъ, и среди англичанъ много бдныхъ крестьянъ и людей изъ простого народа, такъ какъ свобода мало помогаетъ при отсутствіи средствъ.

Затмъ авторъ переходитъ еще къ одному и, по его мннію, послднему возраженію, которое представляетъ одна попытка измненія быта крпостныхъ крестьянъ. Какъ мы уже упоминали, задача вольнаго экономическаго общества возбудила большое вниманіе въ Европ и отвты на нее не ограничивались тми рукописями или книгами, которыя были присланы въ Петербургъ. Такъ, въ ‘Альтонскомъ Меркуріи’ появилось слдующее письмо изъ Гольштиніи отъ 13-го января 1767 года: ‘Извстно, что въ дворянскихъ имніяхъ Гольштиніи, какъ и въ нкоторыхъ другихъ странахъ, все еще существуетъ крпостное право, и крестьяне, не имющіе никакой собственности, должны работать на землевладльцевъ, поэтому задача русскаго экономическаго общества близко касается Гольштиніи и основательный отвтъ на нее былъ бы столько же важенъ здсь, какъ и тамъ’. Такъ какъ, по мннію автора письма, при обсужденіи подобнаго вопроса, ничего не можетъ быть убдительне примра, то онъ и разсказываетъ, какъ одинъ ‘патріотъ, другъ человчества’, очевидно гр. Ранцау-фонъ Ашбергъ, начиная съ 1739 года, постепенно вводитъ въ своемъ имніи наслдственную аренду и уничтожаетъ личное рабство, и это сопровождается весьма благодтельными результатами.

Авторъ разбираемаго нами отвта замчаетъ по этому поводу, что онъ ничего не иметъ противъ предоставленія земли крестьянамъ въ наслдственную аренду, но, даруя имъ навсегда личную свободу, гольштинскій дворянинъ, на котораго было указано, поступаетъ ‘скоре какъ другъ человчества, чмъ какъ хозяинъ, заботящійся о будущемъ, и что онъ встртитъ боле поклонниковъ, чмъ послдователей’. Если же онъ имлъ при этомъ въ виду увеличить свои доходы, то, безъ сомннія, избралъ не самыя врныя и удобныя средства: большая разница вести хозяйство съ крпостными крестьянами, которыхъ можно принудить работать и противъ ихъ желанія, или со свободными людьми, которыхъ господинъ долженъ просить выполнить то, что они обязаны сдлать. Къ тому же, ядовито замчаетъ авторъ, еслибы превращать своихъ крестьянъ въ наслдственныхъ арендаторовъ было -такъ выгодно, то гольштинскіе дворяне давно уже послдовали бы примру, поданному 28 лтъ тому назадъ. Наконецъ, будь такая система и вполн пригодна для Германіи, это еще не значитъ, чтобы она годилась для мене населенныхъ странъ, какъ напримръ, Прибалтійскаго края, гд крестьяне ‘лнивые и наклонные къ воровству и непослушанію, наврное взглянули бы на свободу, какъ на право безнаказанно совершать всевозможныя злодйства, и, въ конц-концовъ, господа должны были бы терпть нужду или даже ежедневно опасаться за свою жизнь и имущество’.

Такимъ образомъ, поземельныя отношенія Остзейскаго края, интересы тамошнихъ землевладльцевъ стоятъ для автора на первомъ план, по его мннію, все прекрасно въ этой наилучшей изъ странъ, и если что можно допустить, то разв одно регулированіе повинностей. Въ заключеніе онъ прямо совтуетъ раздлить землю, данную въ пользованіе крестьянамъ, на гаки, половины, четверти и восьмую часть гака, какъ это длается въ Эстляндіи и Лифляндіи, опредлить самымъ точнымъ образомъ по количеству земли и работниковъ, сколько они должны работать на господина и давать ему сборовъ натурою, и не позволять жить крестьянамъ деревнями, а поселять каждаго на его участк (слдовательно, авторъ враждебно относится къ общинному землевладнію).

Нсколько шире взгляды другого лифляндца, автора отвта также неизданнаго (No 80), къ которому вольное экономическое общество отнеслось чрезвычайно странно. Въ журнал засданія 12-го марта сказано: ‘представленная отъ перваго нмецкаго комитета къ слушанію въ общемъ собраніи пьеса подъ No 80… хотя нсколько была и читана, но по усмотрнію, что оная въ конкурсъ вступить не могла, дальнее ея чтеніе оставлено, между тмъ, начало этого сочиненія, съ которымъ успло познакомиться собраніе, написано очень хорошо, живо затрогиваетъ крестьянскій вопросъ въ Прибалтійскомъ кра и, казалось, должно было бы побудить членовъ общества къ дальнйшему ознакомленію съ нею. Такимъ постановленіемъ былъ очень удивленъ и нмецкій комитетъ, который нашелъ, что это сочиненіе заслуживаетъ общаго вниманія, и въ слдующемъ засданіи настоялъ, чтобы оно было признано достойнымъ вступить въ конкурсъ. Несмотря на то, когда черезъ нсколько дней вс конкурсныя пьесы были переданы для новаго разсмотрнія особому комитету, отвта No 80 въ ихъ числ почему-то не оказалось. Быть можетъ, это слдуетъ объяснить тмъ, что авторъ преимущественно иметъ въ виду Остзейскія провинціи, а не ршеніе вопроса для всей Россіи.

Въ начал своего сочиненія онъ доказываетъ, что крпостное право противуестественно, и что только завоеванію оно обязано своимъ происхожденіемъ. Для подтвержденія этой мысли, онъ длаетъ краткій очеркъ исторіи рабства, не забывая упомянуть о нкоторыхъ мрахъ въ пользу крестьянъ, и въ заключеніе его переходитъ къ установленію крпостнаго права въ Прибалтійскомъ кра и положенію тамошнихъ крестьянъ. ‘Ливы и Эсты, говоритъ онъ: были порабощены тми, которые ихъ открыли, за то, что они защищали свою родину и свободу и не смнили язычества на христіанство тотчасъ же по желанію побдителей… а еще длали попытки сбросить съ себя иго рабства. Побдители, продолжаетъ авторъ, не имли никакого права покорять этихъ несчастныхъ, такъ какъ они не начинали съ ними войны и не подали никакого другого повода къ завоеванію ихъ страны, совершенно неповинные, они подверглись въ эти времена той же участи, какую впослдствіи, также безъ всякой вины съ ихъ стороны, испытали мексиканцы. Ихъ страна была открыта, найдена удобною для торговли и потому ршено было овладть ею и ввести огнемъ и мечемъ христіанство, встртившее сопротивленіе. Таковы основанія правъ первыхъ рыцарей и завоевателей Лифляндіи и Эстляндіи’.

Затмъ авторъ разсказываетъ уже извстные намъ факты: какъ Екатерина, во время путешествія по Прибалтійскому краю, обратила вниманіе на нищету и тяжелое положеніе краостныхь крестьянъ, упоминаетъ объ извстныхъ предложеніяхъ гр. Броуна, приводитъ и отвтъ ландтага, относясь къ нему совершенно неодобрительно. Если обдумать то, на чемъ основываютъ свои права лифляндскіе дворяне, говоритъ авторъ, то ‘нельзя не почувствовать вдвойн бдствія крестьянъ и не принять ихъ сторону’. Желая доказать, что крпостное право производитъ самое вредное дйствіе на умственныя способности и нравственное состояніе крпостныхъ, онъ опять-таки ссылается на примръ прибалтійскихъ крестьянъ. ‘Крпостной приноситъ пользу только своему помщику — для государства это мертвый членъ, такъ какъ онъ не иметъ собственной земли, то господинъ переселяетъ его, когда найдетъ это для себя выгоднымъ, его барщинныя работы и другія повинности слишкомъ велики и совершенно неопредленны, онъ подвергается наказаніямъ, которыя не соразмряются ни съ правилами человколюбія и религіи, ни съ его проступками. Императорское правительство въ Лифляндіи само признало это’. По его предложенію ‘дворянство сдлало кое-что для облегченія положенія крестьянъ, однако, не смягчило крпостнаго права, впрочемъ, все-таки, если помщики будутъ поступать согласно со вновь обнародованными постановленіями, то лифляндскій крестьянинъ почувствуетъ нкоторое облегченіе’.

Отъ этой экскурсіи въ область отношеній, существующихъ въ Прибалтійскомъ кра, авторъ переходитъ къ ршенію поставленной задачи. Онъ начинаетъ прямо съ того, что ‘для общества выгодне и полезне, чтобы крестьянинъ получилъ въ собственность и землю, и движимое имущество, чмъ только одну движимость.’ Право собственности крестьянина должно быть не ограниченно, онъ долженъ имть возможность распоряжаться ею но своему усмотрнію, даже продавать, лишь бы помщикъ получалъ но прежнему свои, опредленные правительствомъ, доходы, и чтобы продажа совершалась не чаще, какъ черезъ 30 лтъ, такъ какъ въ этотъ срокъ земля можетъ быть улучшена и даже приведена въ цвтущее состояніе. Но, подобно всмъ другимъ, авторъ и этого отвта, требуетъ, чтобы освобожденіе крестьянъ и надленіе ихъ собственностью совершалось постепенно, нужно устроить такъ, чтобы дворянство не пострадало: ‘это важнйшее сословіе въ государств должно сохранить извстное величіе, блескъ и благосостояніе’. Заурядъ съ другими, авторъ тянетъ знакомую уже намъ псню, что крестьянинъ долженъ прежде познать цну свободы, такъ какъ быстрое измненіе его состоянія развращаетъ раба, нужно, чтобы священники объяснили имъ въ проповдяхъ всю цну этого благодянія и, прежде чмъ имъ воспользоваться, крестьяне должны предъявить слдующія добродтели: прилежаніе, трезвость, умнье хорошо вести хозяйство, обработывать землю и воспитывать дтей, а также пріобрсти извстныя знанія въ огородничеств, садоводств и скотоводств. Для этого онъ предлагаетъ подвергнуть ихъ трехгодичному испытанію, уменьшивъ въ это время поборы и барщину на помщиковъ. Предварительно слдуетъ обратить вниманіе на то, хорошую ли землю имютъ крестьяне и достаточно ли у нихъ рабочихъ, было бы очень хорошо увеличить число работниковъ въ тхъ дворахъ, гд ихъ мало, взявъ оттуда, гд оказывается излишекъ, если же сдлать это будетъ неудобно, то нужно произвести надлъ землями пропорціонально рабочей сил каждаго двора. Двое лучшихъ земледльцевъ или староста должны наблюдать за крестьянами и представлять свднія о состояніи хозяйства уздному комиссару, который, кром того, самъ объзжаетъ свой уздъ и о результатахъ своихъ наблюденій доноситъ правительству. По истеченіи трехъ лтъ, правительство предпринимаетъ общую ревизію съ участіемъ въ этомъ дл нкоторыхъ опытныхъ хозяевъ и самымъ лучшимъ крестьянамъ даруетъ свободу и право собственности, при чемъ они приносятъ присягу нетолько императриц, но также и помщику въ томъ, что будутъ слушаться его и исполнять свои обязанности. Вмст съ тмъ, имъ раздаютъ печатныя или письменныя правила о сборахъ и повинностяхъ въ пользу помщика, которые должны быть точно опредлены правительствомъ. Для составленія устава о повинностяхъ учреждается особая комиссія изъ людей честныхъ и опытныхъ въ хозяйств, которой, прибавляетъ авторъ, будетъ содйствовать и ландратская коллегія, забывая, что вопросъ идетъ не объ одной Лифляндіи, составленный ею уставъ печатается на нмецкомъ, эстонскомъ и латышскомъ языкахъ.

Тмъ крестьянамъ, которые не оказали особенныхъ успховъ въ хозяйств, можно дать еще одинъ или два года срока, тмъ же, которые подаютъ мало надежды на усовершенствованіе, нужна дать въ помощники сына или опытнаго въ хозяйств батрака, за котораго можно выдать въ замужество и дочь хозяина, если таковая окажется.— И такъ авторъ, наканун дарованія крестьянину свободы, предлагаетъ самымъ безцеремоннымъ образомъ распоряжаться судьбою его дтей.

Впрочемъ, онъ желаетъ постановить, чтобы и посл освобожденія сыновья хозяевъ только тогда получили право повидать свой округъ, когда въ немъ будетъ достаточно работниковъ. Извстно, что въ XIX вк, при освобожденіи крестьянъ въ Прибалтійскомъ кра, это правило было примнено въ самыхъ широкихъ размрахъ, т. е., всмъ крестьянамъ запрещено было покидать свой приходъ, а затмъ уздъ втеченіи извстнаго времени.— Таково должно быть ограничите свободы личности. Что касается имущественныхъ правъ, то, какъ мы уже упоминали, продать землю крестьянинъ могъ не ране 30-ти лтъ, затмъ авторъ совтуетъ избгать раздловъ земли на слишкомъ мелкія части. Всего лучше, еслибы дворъ съ землею переходилъ въ наслдство старшаго сына, а другія дти удовлетворялись бы деньгами въ извстные сроки, если же этого нельзя сдлать, то слдуетъ, по крайней мр, держаться того, чтобы такъ длился не боле, какъ на 3 части {Въ гак среднимъ числомъ было 110 дес. пахатной земли, луговъ выгоновъ. См. ‘Письма объ освобожденіи крестьянъ Прибалтійскаго края’, въ. Сельс. Благоустр. 1858 г. No 1 стр. 101—102.}.

Весьма выгодное отличіе разсматриваемаго мннія сравнительно съ предшествующимъ заключается въ томъ, что авторъ не оказывается такимъ врагомъ общинныхъ порядковъ, онъ нетолько совтуетъ, чтобы крестьяне имли общинныхъ пастуховъ для скота и птицъ, но даже предлагаетъ дать земледльцамъ выгоны и лса въ, общинное пользованіе, причемъ, однако же, дровяной лсъ они должны брать не иначе, какъ съ согласія помщика, а строевой даже покупать у него.

Отъ всхъ предшествовавшихъ мнній это сочиненіе отличается еще тмъ, что авторъ не оставляетъ безъ разсмотрнія вопросъ о сельскомъ суд, но, къ сожалнію, ршаетъ его въ чисто нмецкомъ дух. Помщику должно быть предоставлено право вотчиннаго суда, но съ тмъ, чтобы онъ не лично отправлялъ правосудіе, а чтобы, какъ въ Германіи, были завдующіе судомъ — обыкновенно адвокатъ ближайшаго городу, судьи и 2 засдателя изъ крестьянъ, вс назначаемые помщиками. Судъ этотъ засдаетъ въ т времена года, когда удобне для крестьянина, но, въ случа надобности, могутъ-быть и экстраординарныя сессіи. Господинъ платитъ, завдующему, судомъ изъ своихъ средствъ, но за то получаетъ судебныя пошлины и штрафы, размръ которыхъ долженъ быть опредленъ правительствомъ.— Авторъ находитъ, что такое устройство суда, будетъ очень удобно въ томъ отношеніи, что крестьяне будутъ, судиться членами, своего сословія и въ удобное для нихъ время, тогда какъ судопроизводство въ ланд- и орднунгсгерихтахъ производится съ ужасною медленностью, во времена года, неудобныя для крестьянъ, и къ тому же они теряютъ при этомъ много времени проходъ. Но бда въ томъ, что судъ, предложенный авторомъ, нахрдился бы въ совершенной зависимости отъ помщика, а между тмъ ему должны были подлежать не только споры между самими крестьянами, но также дла о невнесенныхъ ими сборахъ и неисполненныхъ барщинныхъ работахъ.— Въ случа совершенія крестьяниномъ преступленія, господинъ, по этому проекту заключалъ преступника подъ стражу и посылалъ объ немъ письменное донесеніе въ мстный ландерихтъ, относительно же полицейскихъ длъ, деревенскій судъ былъ подчиненъ орднунгсгерихту. Нечего и говорить о томъ, что введеніе у насъ такихъ порядковъ при освобожденій крестьянъ было бы крайне вредно, такъ какъ оно отняло бы всякую самодятельность у крестьянской общины и поставило ее въ сильную зависимость, отъ помщика.

Въ пользу господина, авторъ представляетъ, кром доходовъ съ суда, содержаніе шинковъ, вареніе пива, куреніе вина и сборы за мста, на которыхъ поселятся ремесленники. Авторъ не безъ основанія надется, что при такомъ устройств доходы помщика будутъ все боле и боле увеличиваться, но онъ полагаетъ, что и благосостояніе крестьянъ сильно возрастетъ. Весьма вроятно, что хозяева дворовъ дйствительно могли бы разбогатть, еслибы правительство установило умренные сборы и повинности, но это благосостояніе было бы основано на труд батраковъ, объ устройств участи которыхъ авторъ и не подумалъ. Право каждаго на поземельный надлъ — понятіе, недоступное для остзейскаго автора, для него все таки усовершенствованіе земледлія важне улучшенія быта земледльцевъ, и потому то онъ заботится, чтобы крестьянскія хозяйства переходили по возможности нераздльно къ старшему сыну.

Оканчивая разборъ нмецкихъ отвтовъ, мы должны замтить, что нтъ еще большого несчастія въ томъ, что ихъ авторы совтуютъ дать крестьянамъ не полную собственность на землю, а только непрерывное пользованіе ею за извстныя повинности, крестьянинъ нашъ до послдняго времени не зналъ полной собственности на землю, да и теперь это понятіе для него довольно чуждо. Но бда въ томъ, что осуществленіе ихъ проэктовъ влекло за собою ломку общиннаго землевладнія, насильственное устройство дворовъ, въ род того, какъ это предлагалъ Елагинъ, и установленіе вотчинной юрисдикціи, къ тому же вс эти проэкты проникнуты духомъ крайней регламентаціи. Любопытно, что изъ 3-хъ лифляндскихъ отвтовъ получило accessit именно то сочиненіе (фонъ Мека), которое мене всего пропитано остзейскими тенденціями, а трудъ подъ No 80 вовсе не попалъ въ число конкурсныхъ, несмотря на то, что онъ не лишенъ нкоторыхъ достоинствъ.

Самое интересное для насъ сочиненіе изъ всхъ отвтовъ на задачу вольнаго экономическаго общества принадлежитъ А. Я. Полнову, который 4 года (1762—66) провелъ за границей, посщая лекціи по юридическому факультету въ Страсбург и. подъ конецъ, весьма непродолжительное время, въ Гёттинген. Прослушавъ всевозможныя юридическія науки, а также лекціи по исторіи Германіи, Полновъ долго стремился къ тому, чтобы изучить феодальное право, это доказываетъ, что уже въ то время онъ интересовался крестьянскимъ вопросомъ. Но въ Страсбург это ему не удалось, и только въ Гёттинген, немедленно по прізд, онъ сталъ слушать лекціи по этому предмету. Полновъ погружался не въ одни тонкости римскаго права и германской казуистики, а интересовался также русскою исторіею и русскимъ законодательствомъ. Онъ писалъ между прочимъ Тауберту: ‘слдуя вашему совту, разбираю я (русскіе) указы и уложенія, и кром безпорядка, замшательства, недостатка и несправедливости ничего почти не нахожу. Я примтилъ столь знатныя въ вашихъ правахъ погршности, что оныя могутъ иногда нанести великій вредъ и государю, и народу’. Это не значитъ, однако, чтобы Полновъ желалъ цликомъ перенести къ намъ западноевропейскія учрежденія и законы. Онъ вовсе не увлекался стройностію и законченностію римскаго права и совершенно справедливо замтилъ въ своемъ мнніи о крестьянскомъ вопрос: ‘Всякое государство иметъ свое особенное составленіе, погршности и превосходства, и для того почти никогда не случается, чтобы законы и учрежденія такого государства можно было съ пользою приложить въ другому. Введеніе римскихъ правъ во многихъ европейскихъ государствахъ походитъ на чудовище и мы слышимъ ежедневныя жалобы’.

Вотъ этотъ-то прекрасно образованный молодой человкъ, возвратившись въ Петербургъ въ ма 1767 г., къ началу февраля слдующаго года, представляетъ въ экономическое общество свой отвтъ на поставленную задачу. Намъ уже извстенъ отзывъ объ его труд въ коммиссіи, избранной обществомъ: ему повредили ‘надъ мру сильныя выраженія’, употребленныя имъ въ защиту дла, въ правот котораго онъ былъ глубоко убжденъ, они показались ‘по здшнему состоянію неприличными’. Когда Полнову передали требованіе, чтобы онъ смягчилъ свое сочиненіе, онъ ршился этому подчиниться, и, къ счастію, въ архив общества сохранилась эта новая редакція его труда. Она интересна для насъ не столько сама по себ (прежняя редакція, напечатанная въ 1865 г. внукомъ автора, покойнымъ Д. В. Полновымъ, гораздо полне), сколько по сравненію съ этою послднею: сопоставивъ ихъ между собою, мы можемъ съ точностію опредлить, что казалось тогда слишкомъ смлымъ даже для нашего вольнаго общества. Однако, и смягченіе не помогло: трудъ Полнова все-таки не былъ тогда напечатанъ. Ему назначена была только, наравн съ фонъ-Мекомъ, медаль въ 12 червонцевъ, которую онъ и принялъ въ засданіи 22-го октября 1768 г., ‘съ засвидтельствованіемъ всему собранію искренней своей благодарности за оказанное ему одобреніе’, какъ сказано въ журнал общества.

Познакомившись съ сочиненіемъ Полнова, мы не удивимся, что оно не было напечатано обществомъ, большинство котораго считало опасными даже фразы Беарде. Но намъ кажется крайне страннымъ, другое. Императрица предложила экономическому обществу задачу по крестьянскому вопросу несомннно для того, чтобы научнымъ путемъ уяснить для себя и для всего высшаго сословія наиболе подходящее ршеніе этого вопроса, поэтому она не могла не ознакомиться съ сочиненіемъ Полнова, о которомъ она, конечно, узнала, такъ какъ авторъ его получилъ медаль и потому, что въ разбиравшей его комиссіи участвовалъ Таубертъ, библіотекарь императрицы, который весьма благосклонно относился къ Полнову. Если же она. познакомилась съ его трудомъ (а не прочесть его было бы по меньшей мр страннымъ), то. удивительно что она нетолько не повліяла на избраніе его въ академію (не боле ‘вольную’, конечно, чмъ экономическое общество) {Академики негодовали на него за рзкое письмо въ отвтъ на замчаніе, что онъ теряетъ слишкомъ много времени на слушаніе лекцій по исторіи Геpманіи, въ которомъ онъ справедливо доказывалъ необходимость историческихъ знаній для юриста.}, но и не съумла употребить его способности съ, большею пользою. Даже Таубертъ понималъ, что знанія Полнова должны были пригодиться, и писалъ ему за-границу, что онъ можетъ современемъ участвовать въ великомъ дл, предпринятомъ государынею — составленіи новыхъ законовъ. Но для Полнова не нашлось дла ни въ академіи, ни въ комиссіи для сочиненія новаго уложенія {Вдь былъ же тамъ юристконсультомъ, какой-то французъ Довильеръ, который давалъ свои заключенія и по крестьянскому вопросу.}, и даже впослдствіи при Екатерин онъ долженъ, былъ тянуть чиновничью лямку секретаря, а потомъ оберъ-секретаря при сенат и только въ 1796 г. попалъ на Службу въ комиссію о составленіи законовъ россійской имперіи {Біографія А. Я. Полнова, сост. Д. В. Полновымъ напечатана въ Русс. Арх. 1866 г., стр. 446—470, 708—736.}.

Указавъ въ самомъ начал своего: труда на то, что наши крестьяне ‘въ своемъ имніи не вольны’ или, какъ, онъ выразился въ смягченной редакціи: ‘владніе ихъ надъ имніемъ не иметъ твердыхъ основаній’, авторъ переходитъ къ разсмотрнію важныхъ преимуществъ собственности. Онъ полагаетъ, что ‘собственность въ движимомъ и недвижимомъ имніи’ составляетъ единственный способъ ‘къ ободренію и поправленію крестьянства, которое, впрочемъ, лишено всхъ собственности соединенныхъ выгодъ и преимуществъ’ {Мстъ, напечатанныхъ курсивомъ, нтъ въ смягченной редакціи.}. Крестьянинъ-собственникъ лучше обработываетъ землю, поэтому онъ зажиточнй и охотне вступаетъ въ бракъ, подати будутъ поступать исправне и вообще будутъ возрастать государственные доходы. Напротивъ того, лишеніе правъ собственности производитъ самыя печальныя послдствія: такіе люди длаются совершенно нерадивыми, дурно дятъ и одваются, ихъ жизнь непродолжительна, а слдовательно народонаселеніе мало увеличивается, Наконецъ, ‘не безъ причины, говоритъ авторъ, ‘многіе славные люди утверждаютъ, что конечное угнетеніе не только вредно для общества, но и опасно’, и затмъ, указываетъ на возстаніе илотовъ, на рабскую войну въ Италіи, которая принесла большой вредъ римскому государству и, наконецъ, Польша во время казацкихъ возстаній ‘великій уронъ отъ крестьянъ притсненныхъ претерпла’ (всхъ этихъ примровъ нтъ въ смягченной редакціи), Происхожденіе рабства, по мннію автора, можно объяснитъ Только ‘насильственнымъ дйствіемъ войны’, такъ какъ совершенно противно естественному стремленію къ свобод, чтобы люди добровольно ‘подвергнули бы себя столь жестокому жребію’. Результаты ‘жестокаго права войны’ сохранились еще до сихъ поръ, говоритъ авторъ, и затмъ переходитъ къ описанію положенія крпостныхъ крестьянъ въ Россіи. Ихъ ‘бдственное состояніе на такой степень взошло, что они, лишившись всхъ почти, такъ сказать, приличныхъ человку качествъ, не могутъ уже видть величину своего несчастія и кажутся быть отягчены вчнымъ сномъ… Я не нахожу бднйшихъ людей, продолжаетъ авторъ:— какъ нашихъ крестьянъ, которые, ни имя ни малой отъ законовъ защиты, подвержены всевозможнымъ, нетолько въ разсужденіи имнія, но и самой жизни обидамъ, и претерпваютъ безпрестанныя наглости, истязанія и насильства, отъ чего неотмнно должны они опуститься и придти въ сіе преисполненное бдствій, какъ для нихъ самихъ, такъ и для всего общества, состояніе, въ которомъ мы ихъ теперь дйствительно видимъ’. Но, большинство современниковъ было глухо къ такимъ доводамъ, и Полнову пришлось въ смягченной редакцій исключить всю эту тираду въ защиту крестьянъ, приведенную вами лишь въ извлеченіи. Исключено и слдующее мсто: ‘наши крестьяне печальнымъ своимъ примромъ могутъ доказать, сколъ пагубно конечное угнетеніе людей. И такъ, прежде всего должно помышлять, чтобы для славы народа и пользы общества вывести производимый человческою кровью безчестный торгъ’ {Сказанное дале сохранилось и въ смягченной редакціи. ‘Мы въ семъ случа не длаемъ ни малой разницы между неодушевленными вещами и человкомъ и продаемъ нашихъ ближнихъ, какъ кусокъ дерева’, но заключеніе этой фразы: ‘и больше жалемъ нашъ скотъ, нежели людей’, замнено словами, ‘хотя сіе ко истин сказать безчестно для народа и вредно для общества’, которыя представляютъ замну всего исключеннаго мста.}.

Затмъ авторъ переходитъ къ изложенію предлагаемыхъ имъ средствъ для улучшенія быта крестьянъ и прежде всего говоритъ ‘о учрежденіи крестьянскаго воспитанія’. Напрасно нкоторые думаютъ, что лучшее средство удержать крестьянина отъ пороковъ состоитъ въ ‘строгости, принужденіи и казняхъ’, гораздо дйствительне тутъ воспитаніе, которое можетъ ‘преобразить всякаго человка, какого бы состоянія онъ ни былъ’.

Для этого авторъ совтуетъ везд учредить школы, обязать крестьянъ зимою посылать туда дтей, начиная съ десятилтняго возраста, издать книги для обученія и чтенія и поручить преподаваніе священникамъ и дьячкамъ. Онъ желаетъ также, чтобы въ деревняхъ завели лекарей и обученныхъ повивальныхъ бабокъ.

Переходя къ разсмотрнію того, какимъ имніемъ должны владть крестьяне, и начиная съ недвижимой собственности, авторъ въ высшей степени разумно предостерегаетъ отъ слпого подражанія западу въ этомъ отношеніи, несмотря на то, что ему, какъ человку, получившему тамъ высшее образованіе, было бы весьма легко сдлаться безусловнымъ западникомъ. ‘Примры съ другихъ брать здсь не нужно, говоритъ онъ: — но единственно должно утверждаться на здравомъ разсужденіи и на правил человколюбія, не упущая притомъ никогда изъ глазъ общенародную пользу’, и указываетъ на вредъ отъ введенія въ западной Европ римскаго права. (Все это исключено въ неизданной редакціи). Но, какъ мы сейчасъ увидимъ, Полновъ не вполн избжалъ того недостатка, отъ котораго считалъ необходимымъ предостеречь.

Онъ требуетъ, чтобы крестьянину было предоставлено довольно земли для хлбопашества и скотоводства {Вс лса, какъ видно и изъ другого мста его мннія, Полновъ предполагаетъ оставить помщику. Понятно, что нужда въ топлив поставила бы въ такомъ случа крестьянина въ большую зависимость отъ господина.}, и чтобы она находилась въ его наслдственномъ владніи: помщикъ не можетъ отнять ея до тхъ поръ, пока крестьянинъ будетъ исправна отбывать повинности, въ противномъ случа, онъ можетъ передать ее другому, но не иначе, какъ по разсмотрніи дла въ суд. Дале Полновъ предлагаетъ, чтобы крестьянину нетолько не дозволялось продавать, дарить и закладывать свой участокъ, но даже и раздлять его между нсколькими дтьми, по смерти отца имъ непремнно долженъ владть одинъ изъ сыновей. Послднее совершенно противорчитъ русскимъ народнымъ обычаямъ, и Полновъ сдлалъ это предложеніе, очевидно, подъ вліяніемъ западныхъ идей, хотя отъ этого его могла бы предостеречь неудачная попытка Петра Великаго ввести у насъ майораты. Точно также вліяніе западныхъ ученій сказывается въ предложеніи наивныхъ средствъ для поощренія браковъ въ род того, чтобы ‘женатымъ имть предсданіе предъ холостыми’. Гораздо важне и полезне то, что онъ требуетъ ограниченія продажи крпостныхъ. Онъ предлагаетъ: ‘торгъ людьми по одиночк вовсе запретить, и ни мало не смотрть, какія бы кто ни представлялъ причины, довольно, что благосостояніе общества того требуетъ, и собственная малаго числа людей польза, ежели можно то назвать пользою, что къ собственному ихъ вреду клонится, не должна быть принимаема въ разсужденіе’. Онъ не соглашается и на продажу цлыми семьями, я желаетъ, чтобы крестьянъ вовсе не продавали безъ земли: ‘я не разумю здсь, продолжаетъ онъ:— конечное запрещеніе, но кто намренъ продавать, тотъ долженъ продавать все вмст, и землю, и людей, а не разлучать родителей съ дтьми, братьевъ съ сестрами, сродниковъ со сродниками, ибо, умалчивая о прочихъ несходствахъ, отъ продажи порознь переводится сильно народъ и земледліе приходитъ въ великій упадокъ’ {Привожу это мсто изъ неизданной редакціи.}.

Предлагая дать крестьянамъ землю въ наслдственное владніо, авторъ считаетъ точно также необходимымъ оградить право собственности ихъ и на движимое имніе, состоящее преимущественно въ хлб и скот. Онъ совершенно справедливо замчаетъ, что первоначальная ссуда этими предметами отъ помщика не можетъ служить основаніемъ къ тому, чтобы все движимое имущество крестьянина вчно считалось собственностію помщика. ‘Положимъ, говоритъ Полновъ: — что на первый разъ получаютъ они вс сіи вещи отъ щедрости другихъ… однакожъ, изъ сего не слдуетъ, что благодтели ихъ, по причин сей щедрости, могли себ присвоить полное право надъ нажитымъ ихъ трудами имніемъ, довольно, ежели крестьянинъ въ знакъ своей благодарности платитъ ежегодно своему господину уложенную долю, что исчисливъ, безконечно больше стоитъ, нежели что ему дано, и такъ, напослдокъ, не крестьянинъ, но господинъ остается должникомъ и вслдствіе сего при несчастій обязанъ онъ помогать крестьянину’ {Всего этого мста нтъ въ неизданной, смягченной редакціи.}. Правосудіе должно защищать право собственности крестьянъ на движимое имущество. ‘Напротивъ, ежели господину оставлена будетъ надъ какимъ-нибудь родомъ имнія полная власть, то крестьянство никогда не можетъ подняться, опасность конечнаго раззоренія воспретитъ ему искать въ суд помощи и, служа жертвою безпрестаннымъ гоненіямъ и истязаніямъ, всегда будетъ находиться въ упадк’.

Передача земли крестьянамъ въ наслдственное пользованіе связывалась, по проэкту Полнова, съ точнымъ опредленіемъ размра сборовъ и повинностей, къ сожалнію, онъ говоритъ нераздльно объ сборахъ въ пользу землевладльца и о государственныхъ податяхъ, и потому это мсто не совершенно ясно. Въ неизданной редакціи онъ предлагаетъ, для того, чтобы принудить крестьянъ усердне заниматься земледліемъ, собирать подати и сборы въ пользу помщика хлбомъ или по оцнк деньгами, смотра потому, насколько положеніе каждой провинціи удобно для сбыта ея произведеній. ‘Количество сбираемыхъ натурою податей не должно быть такъ увеличено, чтобы крестьянами приходить отъ того въ бдность, но уставить десятую или другую какую часть со всхъ отъ земледлія происходящихъ плодовъ’. Другими словами, авторъ требуетъ, чтобы какъ въ пользу государства, такъ и на помщика собирался опредленный процентъ съ валового сбора земледльческихъ продуктовъ, не ясно только, должна ли взиматься съ крестьянина всего на все одна десятая часть сбора, или по стольку онъ долженъ давать отдльно и помщику, и казн. Относительно землевладльца, этимъ не ограничиваются обязанности крестьянина: Полновъ предлагаетъ возложить на него еще небольшую барщину, напримръ, по одному дню въ недлю. Отпускать крестьянъ на оброкъ онъ считаетъ вообще вреднымъ, и потому совтуетъ отъ этого удерживаться. Точное опредленіе повинностей въ пользу помщиковъ необходимо ‘для прекращенія грабительства и раззоренія’, это ‘немало защититъ крестьянъ отъ наглостей ихъ помщиковъ, которые ихъ безъ всякой пощады и милосердія мучаютъ, отнимая все то, что имъ на глаза попадется и чрезъ то приводятъ въ несказанную бдность, отъ которой они никогда не въ состояніи избавиться’. Нечего и прибавлять, что это мсто исключено въ смягченной редакцій Полновъ не оставилъ безъ разсмотрнія и вопроса о сельскомъ суд. Въ подробной редакціи онъ предлагаетъ, чтобъ, судъ состоялъ изъ старосты и еще трехъ или четырехъ человкъ, которые вс должны быть избраны крестьянами и и утверждены помщиками, они должны разбирать словесныя обиды, драки, небольшія тяжбы и проч. Боле важныя ссоры между, ними, а также несогласія ихъ съ господиномъ ихъ лежатъ вденію высшихъ крестьянскихъ судовъ, во глав которыхъ должны стоять люди, хорошо знающіе законы, а для апелляціи на нихъ слдуетъ учредить земскіе суды изъ окружныхъ дворянъ, гд, въ качеств юрисконсультовъ, засдаютъ и опытные законовды. Дла уголовныя должны быть изъяты изъ вднія всхъ этихъ судовъ. Въ неизданной редакціи весь отдлъ о суд изложенъ нсколько иначе. Выборные изъ крестьянъ судьи ршаютъ дло иопредляютъ наказаніе уже посл того, какъ оно разобрано самимъ помщикомъ или управителемъ. ‘Въ случа несносныхъ обидъ, разореній и мучительствъ отъ безчеловчныхъ помщиковъ или ихъ управителей, быть выбранному отъ дворянства каждой провинціи земскому судь, которому, объзжая дважды въ году въ назначенное время свою провинцію, избирать и ршитьтакія дла, приглася ближнихъ изъ сосдства дворянъ не по форм суда, но по натуральной справедливости. О чемъ для такихъ судей сочинить краткіе наказы.’ Такимъ образомъ дла между крестьянами, и то по неизданной редакціи не вполн, предоставлялись вденію крестьянскихъ судей, что же касается притсненій отъ помщиковъ, то хотя Полновъ и давалъ крпостнымъ крестьянамъ право жаловаться на господина, но ршеніе по жалобамъ предоставлялъ въ конц концовъ мстнымъ дворянамъ, у которыхъ крестьянинъ, конечно, не могъ бы найти удовлетворенія.

Намъ часто приходилось жалть о томъ, что Полновъ доложенъ былъ выпустить въ сокращенной редакціи самыя сильныя мста своего мннія, но оно несомннно только выиграло отъ исключенія вступительныхъ словъ къ послднему отдлу его труда, въ которомъ онъ говоритъ о предосторожностяхъ, необходимыхъ, но его мннію, при измненіи быта крестьянъ. Тутъ онъ указываетъ на опасность слишкомъ быстрой перемны, такъ какъ ‘многими примрами уже подтверждено, сколь далеко въ подобныхъ случаяхъ простирается неистовство подлаго народа’. Все это выпущено въ сокращенной редакціи, но сущность дла осталась таже: Полновъ думаетъ, что не слдуетъ принуждать дворянство къ улучшенію быта крпостныхъ, а нужно дйствовать на нихъ примромъ, начавши реформы съ дворцовыхъ имній, Къ краткой же редакціи онъ, кром того, предлагаетъ награждать тхъ дворянъ, которые введутъ у себя рекомендуемыя имъ Мры, другими словами — откладываетъ дло въ долгій ящикъ. Ссылка Полнова на дворцовыхъ крестьянъ довольно неудачна, такъ какъ въ это время почти вс они были уже освобождены отъ барщины, платили умренный оброкъ и вообще жили гораздо лучше крпостныхъ, но между тмъ это вовсе не отзывалось благотворнымъ образомъ на положеніи помщичьихъ крестьянъ.

Въ заключеніе упомянемъ, что Полновъ еще предлагалъ дозволить богатымъ крестьянамъ, подъ извстными условіями, записываться въ мщанство, заплативъ государю или господину что будетъ назначено по закону за каждую душу, которую онъ выведетъ съ собою изъ деревни {Подробная редакція мннія Полнова помщена въ ‘Русскомъ Архив’, 1865 года, No 3-й. Сокращенная хранятся въ архив вольн. эконом. общ.}.

Изъ подробнаго обзора мннія Полнова видно, что всего боле оно Интересно для насъ тми мрами, которыя онъ предлагаетъ для ограниченія крпостного права и тми ‘надъ мру сильными выраженіями’, которыми онъ бичевалъ тогдашнихъ землевладльцевъ. Что касается положительныхъ требованій, то ему далеко было до идей, подобныхъ тмъ, какія были высказаны Грасленомъ: онъ настаивалъ только на предоставленіи крестьянамъ земли въ наслдственное пользованіе. Въ его сочиненіи много весьма здравыхъ и полезныхъ мыслей, напримръ, о необходимости школъ, о превращеніи продажи людей въ розницу, объ огражденіи отъ произвола помщика движимаго имущества крестьянина, о точномъ опредленіи размровъ его повинностей, о предоставленіи права выкупаться за опредленную сумму. Но въ немъ есть два важные недостатка, которые происходятъ отчасти отъ малаго знакомства автора съ русскою жизнію, отчасти вслдствіе подражанія западнымъ образцамъ. Первый недостатокъ заключается въ томъ, что авторъ совершенно игнорируетъ наше общинное землевладніе, въ то время, какъ даже одинъ изъ лифляндцевъ (см. мнніе No 80) совтуетъ дать выгоны и лса въ общинное пользованіе крестьянъ, Полновъ совтуетъ надлить землю каждому двору отдльно и стоитъ за переходъ этого участка въ нераздльномъ вид къ одному изъ наслдниковъ. Другой важный недостатокъ его мннія — что онъ ставилъ измненіе быта крестьянъ въ зависимость отъ самихъ помщиковъ. Если на Запад, при существованіи обломковъ феодальнаго права, правительству было трудне ршить крестьянскій вопросъ, то у насъ, гд дворянство имло чисто служилое значеніе, можно было бы, кажется, посл того какъ обязательная служба высшаго сословія была уничтожена, требовать возведенія въ законъ мръ ограниченія крпостного права, предложенныхъ Полновымъ, тмъ боле, что тутъ дло шло не объ освобожденіи крестьянъ, а только о предоставленіи имъ земли въ наслдственное пользованіе. Но за этотъ недостатокъ смлости трудно обвинять Полнова: его мнніе показалось опаснымъ и не было напечатано даже и въ совершенно искалченномъ вид.

VI.

Крестьянскій вопросъ въ комиссіи для сочиненія новаго уложенія.— Депутаты всхъ сословій, кром черносошныхъ крестьянъ, требуютъ разршенія владть крпостными.— Предложенія объ ограниченіи помщичьей власти.— Мнніе Коробьина и вызванныя имъ пренія, доводы за я противъ измненія быта крестьянъ.— Какія мры въ пользу крпостныхъ считали необходимыми депутаты либеральной партіи.

Теоретическая разработка крестьянскаго вопроса въ отвтахъ на задачу вольнаго экономическаго общества должна была, до всей вроятности, служить подготовкою въ его ршенію въ комиссіи для составленія проэкта новаго уложенія, но эта цль не была достигнута уже потому, что, когда начались самыя оживленныя пренія въ комиссіи относительно крпостного права, экономическое общество еще не ршило, печатать или нтъ русскій переводъ сочиненія, заслужившаго премію, не были отпечатаны даже въ подлинник какъ это сочиненіе, такъ и т, которыя получили accessit. Но еслибы эти труды и появлялись уже въ печати, то они были бы доступны только незначительному меньшинству депутатовъ, вслдствіе крайне недостаточнаго распространенія знанія иностранныхъ языковъ, даже переведенные и прочитанные депутатами, они все-таки едва ли оказали бы значительное вліяніе вслдствіе своей совершенной непримнимости къ русской жизни, мы видли, что, къ несчастію, самое лучшее изъ иностранныхъ сочиненій, именно трудъ Граслена, было наиболе отвлеченное. Вполн понятно, что для русскаго общества самымъ вліятельнымъ изъ всхъ разсмотрнныхъ нами сочиненій смогла быть только работа Полнова, но изъ опасенія этого вліянія экономическое общество и положило ее подъ спудъ. Нельзя, подивиться, что ни императрица, ни либеральные члены общества не настояли на ея напечатаніи, правда, большинство изъ нихъ отсутствовало въ томъ засданіи, гд разсматривался этотъ вопросъ, но принятое ршеніе могло быть измнено, какъ и относительно напечатанія труда Беарде. Очень можетъ быть, что императрица не желала полнаго раскрытія нашей внутренней язвы не столько изъ опасенія раздражить русскихъ крпостниковъ, сколько не желая, чтобы эти разоблаченія могли дойти до свденія Европы, чмъ боле, что какъ разъ въ это время въ изданномъ по-французски опроверженіи на книгу аббата Шаппа, она весьма розовыми красками рисовала бытъ нашихъ крпостныхъ крестьянъ я доказывала, что ихъ положеніе несравненно лучше, чмъ бытъ народа въ западной Европ. А между тмъ своевременное публикованіе такого сочиненія въ неизуродованномъ вид, какъ разсужденіе Полнова, было бы весьма небезполезно для членовъ той комиссіи, въ которой почти изъ всхъ сословій прежде всего раздалось требованіе не объ освобожденіи крпостныхъ, а о распространеніи и на другія сословія права владть ими. Дйствительно, депутаты всхъ сословій требовали, чтобъ это право не составляло привилегіи одного дворянства.

Начнемъ обзоръ этихъ требованій съ купечества, при чемъ ограничимся только тми заявленіями депутатовъ этого сословія, въ которыхъ были выражены желанія владть людьми на крпостномъ прав, такъ какъ преній о прав поссессіонномъ мы касались въ другомъ мст. Тутъ всего интересне для насъ мнніе депутата отъ города Яранска (Казанской Губерніи), Антонова, такъ какъ оно представляетъ выраженіе не его единичнаго только желанія: къ нему присоединились въ этомъ случа депутаты еще другихъ 16-ти городовъ, разбросанныхъ по всмъ концамъ Россіи. По его словамъ, купцамъ необходиио владть крпостными, теперь они принуждены нанимать крестьянъ различныхъ вдомствъ, но желающихъ оказывается немного, а если кто вслдствіе крайней нужды и наймется къ купцу, то сплошь и рядомъ, забравъ нсколько денегъ впередъ, убгаетъ отъ хозяевъ ране срока, точно также въ то время, когда эти люди живутъ на мст, они длаютъ всякія своевольства и причиняютъ хозяевамъ много хлопотъ. Однимъ словомъ, на такихъ наймитовъ купцы ни въ чемъ не могутъ положиться, не могутъ отправить съ ними товаръ или деньги. Антоновъ придумалъ, между прочимъ, такой способъ имть даровыхъ работниковъ: онъ просилъ, чтобы, вмст съ запрещеніемъ малолтнимъ сиротамъ изъ купечества просить милостыню, было позволено тмъ, кто возьметъ ихъ на прокормленіе, удерживать ихъ у себя до совершеннолтія съ тмъ, чтобы они были обязаны работать на своихъ воспитателей, начиная съ 15-ти-лтняго возраста. Депутатъ города Серпейска, Глинковъ, съ мнніемъ котораго также согласились представители нсколькихъ городовъ, заявилъ, что ‘для распространенія коммерціи и исправности торговъ’, полезно было бы дозволить купечеству первой гильдіи покупать крпостныхъ работниковъ въ количеств отъ трехъ до пяти душъ.

Депутатъ отъ однодворцевъ Елецкой провинціи, Давыдов, вмст съ нкоторыми другими однодворческими депутатами, соглашался съ тмъ, что купечеству необходимо владть дворовыми, такъ Какъ ‘изъ этого вреда никому не предусматривается’, и Предлагалъ, чтобы комиссія опредлила, по скольку людей они могутъ имть, но зато въ депутатахъ другихъ сословій, и особенно дворянства, притязанія купечества встртили весьма энергическій отпоръ. Всхъ подробне говорилъ противъ этого князь М. М. Щербатовъ: пріобртеніе купцами крпостныхъ работниковъ кишитъ заработка бдныхъ людей изъ ихъ собственнаго сословія, крестьянамъ будетъ тяжеле служить тмъ, ‘которыхъ они недавно видли себ равными’ (въ глазахъ Щербатова вс недворяне были людьми подлаго происхожденія), наконецъ, На вольнаго человка можно положиться столько же, если не боле, Нмъ на крпостного. Депутатъ отъ дворянъ Кромскаго Узда, Похвисневъ сходясь во многихъ доводахъ по этому вопрос съ княземъ Щербатовымъ, между прочимъ, сказалъ, что отъ покупки купцами крпостныхъ можетъ ослабть торговля, такъ какъ разбогатвшій купецъ, вмсто того, чтобы расширять свое прежнее дло, пріобртетъ деревни, начнетъ жить получаемыми съ нихъ доходами и сдлается ‘безполезнымъ и даже тягостнымъ членомъ общества’, говоря это, онъ не замтилъ, что приподнесъ неособенно пріятный комплиментъ дворянамъ {Сб. Ист. Общ. VIII, 76—79, 86, 87, 94, 106, 106—111.}.

Духовенство не имло своихъ представителей въ комиссіи уложенія, и единственнымъ духовнымъ членомъ ея былъ депутатъ отъ Синода, слдовательно, представитель учрежденія, а не сословія, несмотря на то, въ данномъ ему наказ, мы встрчаемся съ требованіемъ дать духовенству право владть крпостными. Нужно, впрочемъ, замтить, что подобное требованіе мы находимъ въ нкоторыхъ наказахъ отъ городовъ {Прилежаевъ. Наказъ и пункты депутату отъ синода въ екатер. ком. о соч. проэкъ нов. улож. ‘Христ. Чтеніе’ 1876 г., т. II, 250. Соловьевъ XXVII, 330, 332.}.

Приказные служители, по неимнію отъ нихъ депутатовъ, не могли сами заявить желаніе владть крпостными, по за нихъ замолвилъ слово уже извстный намъ представитель города Яранска, Антоновъ, сказавъ, что они терпятъ большія затрудненія вслдствіе запрещенія (въ 1758 г.) приказнымъ служителямъ, неимющимъ права владть недвижимыми имніями, писать крпости на дворовыхъ людей и крестьянъ безъ земли. Антоновъ ходатайствовалъ, чтобы имъ разршено было для домашнихъ услугъ покупать дворовыхъ людей.

Сибирскіе служилые люди, извстные подъ названіемъ сибирскихъ дворянъ, просили о томъ, чтобы ихъ сдлали потомственными дворянами, надлили землю и дали право покупать людей, на это кн. Щербатовъ замтилъ, что сибирскіе дворяне и дти боярскія только по имени сходны съ русскими дворянами,, что это ‘не есть состояніе, но чинъ’, и что ихъ служба, ограничивающаяся только сборомъ ясака, храненіемъ соли, конвоированіемъ, казенныхъ денегъ и т. п., не стоитъ награжденія потомственнымъ дворянствомъ {Сб. Ист. Общ. IV, 166—167, 168—160.}. Сибирскіе казаки, которые повышались за служебныя заслуги въ чинъ дтей боярскихъ и дворянъ, въ лиц своего депутата Анциферова, также какъ и представители Донскаго, Чугуевскаго и Уфимскаго казацкихъ войскъ, ходатайствовали, чтобы казацкому старшин дозволено было покупать дворовыхъ людей и крестьянъ {Сб. Ист. Общ. VII, 344.}.

Однодворцы, хотя часть ихъ владла крестьянами, которыхъ они могли продавать членамъ своего сословія, желали имть возможность увеличить число своихъ крестьянъ покупкою у помщиковъ и потому просили о причисленіи ихъ въ дворянамъ съ правомъ покупать крпостныхъ {См. ‘Казенные крестьяне при Екатерин II’ ‘Русс. Стар.’ 1879 г., No 5, стр. 51—58.}. Сходные съ однодворца’ пахатные солдаты также добивались этого права {Сб. Ист. общ. IV, 188.}.

Только одни черносошные крестьяне были неповинны въ крпостническихъ похотніяхъ и, если мы встрчаемъ среди нихъ желаніе покупать людей, то не съ цлію обращать ихъ въ своихъ крпостныхъ работниковъ, а только для того, чтобы сдать вмсто себя въ рекруты. Впрочемъ, подобное желаніе встрчается только въ одномъ наказ, но и на этотъ разъ крестьяне не настаивали непремнно на дозволеніи покупать рекрутъ, а готовы были просто вносить въ казну за рекрута извстную сумму денегъ. Словомъ, тутъ дло шло не о пріобртеніи себ крпостныхъ, а о превращеніи рекрутчины изъ натуральной повинности въ денежную {Сб. Ист. Общ. IV, 114.}.

Такимъ образомъ, вс сословія, за исключеніемъ черносошныхъ крестьянъ, требовали дарованія имъ права на рабскій трудъ, ту тутъ они встртили отпоръ со стороны дворянства, желавшаго во что бы то ни стало сохранить эту главную изъ своихъ привилегій и требовавшаго, чтобы вс, кому прежде было запрещено владть населенными имніями и дворовыми, по прежнему не имли бы этого права. Дворяне Михайловскаго узда мотивировали это требованіе тмъ, что ‘многія деревни нын, состоя подъ властію у тхъ запретительныхъ владльцевъ, отъ нихъ раззоряются, потому что сіи временные владльцы, зная о тхъ своихъ крестьянахъ къ себ непрочность, не стараются ихъ сберегать’. Дворяне, конечно, дйствовали въ этомъ случа по своекорыстному побужденію, хотя, какъ мы увидимъ въ своемъ мст, и изъ ихъ среды нашлось нсколько благородныхъ личностей, требовавшихъ ограниченія крпостного права, гораздо важне для насъ то, что и изъ среды сословій, многіе депутаты которыхъ хлопотали о распространеніи на своихъ товарищей права владть крпостными, раздавались энергическіе голоса противъ этихъ притязаній.

Лучшимъ примромъ этого можетъ служить депутатъ хоперской крпости, Алейниковъ, онъ считалъ вреднымъ для государства, чтобы купечество, приказные и казаки имли крпостныхъ, потому что тогда богатые купцы, пріобртая деревни, оставятъ торговлю, а прочіе изъ ихъ сословія будутъ своихъ дворовыхъ употреблять ‘безъ пощады’ во всякія домашнія работы, и доведутъ ихъ до такого отчаянія, что т будутъ обращаться въ бгство, собираться шайками и затмъ грабить и мучить кого ни попало. Когда это мнніе вызвало возраженія со стороны депутатовъ другихъ казачьихъ войскъ, то Алейниковъ еще подробне развилъ свою мысль. Онъ указалъ на т преимущества, какими пользуются казаки и заявилъ, что не можетъ согласиться съ предложеніями тхъ депутатовъ этого сословія, которые требовали, чтобъ ихъ начальникамъ за ‘отличныя ихъ службы’ дозволено было покупать крестьянъ. ‘Никакого отличія ихъ въ служб я не признаю. Во время сраженія съ непріятелемъ рядовые казаки такою же кровію внчаются, какою и предводители, но рядовые производятъ и больше дйствія… Хотя упомянутые господа депутаты и представляютъ, что казачьимъ войсковымъ атаманамъ и полковымъ командирамъ безъ крестьянъ быть предосудительно, но это они показываютъ напрасно, ибо мы видимъ цлую Европу, которая въ крпостныхъ крестьянахъ никакой нужды не иметъ. И не больше ли будетъ предосужденія всмъ господамъ депутатамъ и всему нашему государству предъ другими европейскими странами, когда, по окончаніи сей высокославной комиссіи, узаконено будетъ покупать и продавать крестьянъ какъ скотину, да еще такихъ же христіанъ, какъ и мы сами’.

Въ наказ дворянъ Костромского узда встрчаемъ предложеніе о назначеніи опекуновъ надъ помщиками, мучающими своихъ крестьянъ, а въ наказ дворянамъ Пусторжевскаго узда — также и надъ тми, кто обременяетъ своихъ крестьянъ непосильными поборами, объ обузданіи послднихъ назначеніемъ опекуновъ предлагалъ въ засданіи комиссіи (5-го мая 1768 г.) и депутатъ отъ дворянъ Верейскаго узда, Степановъ, хотя онъ притомъ и длалъ оговорку, что учреждать опеку слдуетъ не по жалобамъ ‘рабовъ на помщиковъ’, такъ какъ это должно ‘произвести дйствіе покорности противное’, а по ршенію земскаго суда совмстно съ сосдними дворянами. Но насколько дворяне не желали какого бы то ни было ограниченія ихъ власти закономъ, видно изъ того, что ни въ одномъ изъ дворянскихъ наказовъ не предложено установить точныхъ правилъ о наказаніяхъ, какимъ должны подлежать помщики за мученіе своихъ крестьянъ, а между тмъ въ такомъ закон чувствовалась крайняя необходимость и, при произнесеніи приговора надъ жестокими помщиками, судебнымъ учрежденіямъ приходилось прибгать въ довольно не подходящимъ статьямъ воинскаго устава и уложенія {См. ‘Крпостные крестьяне при Екатерин II’ ‘Русс. Старина’ 1876 г., No 11, стр. 611—613.}. Только въ наказахъ двухъ правительственныхъ учрежденій было обращено вниманіе на этотъ недостатокъ нашихъ законовъ: юстицъ-коллегія поставила на видъ необходимость изданія закона о томъ, какому наказанію долженъ подвергнуться помщикъ, до смерти замучившій своихъ крестьянъ, да въ наказ депутату отъ главной полиціи высказывалось желаніе, чтобы дворовымъ позволили жаловаться на господъ, и также задавался вопросъ, что длать съ господами, мучающими своихъ людей {Арх. Второго Отдленія.}.

На одно только ограниченіе помщичьей власти соглашались многіе депутаты отъ дворянъ, именно, запрещеніе продажи людей по одиночк. Дворяне Михайловскаго узда предлагали въ своемъ наказ, чтобы для поощренія крестьянъ къ лучшей обработк земли помщики не продавали бы ихъ на вывозъ, если же число крестьянъ очень увеличится, то это можно разршить, но только въ предлахъ одного узда, чтобы проданный находился недалеко отъ своихъ родственниковъ. Депутатъ отъ Любимскаго дворянства, Толкачевъ, требуетъ совершеннаго запрещенія продажи безъ земли, если же его не состоится, то желаетъ, по крайней мр, чтобы продавали, цлыми, семьями со всми ихъ пожитками, а не по одиночк. Депутатъ отъ Бахмутскаго и Самарскаго гусарскихъ полковъ, Рашковичъ, сказалъ, что вслдствіе укрпленія крестьянъ за помщиками ‘дти отлучались отъ своихъ родителей, лишались сродственниковъ и продавались по всему государству. гд только, могъ отыскаться покупщикъ. Какъ горько это родителямъ. Какъ, много проливается отъ этого горячихъ слезъ!’ Онъ предложилъ отмнить ‘означенную продажу, которая нетолько въ Европ, но въ азіатскихъ странахъ нигд ни ведется’. Продавать крестьянъ слдуетъ не иначе, какъ съ землею. Въ этомъ вопрос не отстаивалъ дворянскихъ правъ даже кн. М. М. Щербатовъ. ‘Обратимъ взоры наши на человчество, сказалъ онъ: ‘И устыдимся объ одномъ помышленіи дойти до такой суровости, чтобы равный намъ по природ сравненъ былъ со скотами и по одиночк былъ продаваемъ… Мы люди и подвластные намъ, крестьяне суть подобные намъ. Разность случаевъ возвела насъ на степень властителей надъ ними, однако, мы не должны забывать, что и они суть равное намъ созданіе… Я, конечно, не сомнваюсь, что, почтенная комиссія узаконитъ запрещеніе продавать людей, по одиночк безъ земли’.

Однако же, среди депутатовъ нашелся все-таки одинъ, который не постыдился защищать продажу людей въ розницу: это былъ депутатъ отъ дворянъ Курмышскаго узда, Алфимовъ. Въ подтвержденіе своего мннія, онъ указывалъ на то, что ‘между крестьянами есть въ нкоторыхъ семействахъ нерадивые и склонные къ преступленіямъ. Такимъ людямъ удаленіе отъ ихъ семей служитъ наказаніемъ, кром того, страхъ быть проданнымъ удерживаетъ ихъ отъ дурныхъ поступковъ’ {‘Сбор. ист. общ.’ IV, 276, VIII, 108, 226, XIV, 123—124, 133—184.}.

Несомннно, въ мннію Алфимова присоединились бы многіе дикіе помщики, жившіе по разнымъ отдаленнымъ закоулкамъ нашей родины, но изъ приведенныхъ заявленій несомннно, что вс мало-мальски образованные люди желали, если не совершеннаго запрещенія продажи людей безъ земли, то, по крайней мр, чтобъ не разлучали при этомъ членовъ семьи. Но Екатерина II не приняла даже и этой ничтожной мры для улучшенія положенія крпостныхъ.

Характеризуя отношеніе членовъ комиссіи къ крестьянскому вопросу, мы пока совершенно оставляли въ сторон пренія, происходившія посл 5-го мая 1768 г., для того, чтобы разсмотрть ихъ въ связи другъ съ другомъ. Теперь мы познакомимся съ предложеніемъ Коробьина и тми бурными спорами, которые были имъ вызваны {Нсколько свденій о нихъ уже сообщилъ, на основаніи дневныхъ записокъ большого собранія, проф. Сергевичъ въ своей стать: ‘Откуда неудачи екатерининской законодательной комиссіи?’ (‘Встн. Евр.’ 1878 г. No 1 стр. 254—257). Для составленія нижеслдующихъ страницъ мы познакомились вопервыхъ съ четвертымъ неизданнымъ томомъ труда г. Полнова (за сообщеніе котораго приносимъ искреннюю признательность И И. Сергевичу), а затмъ и съ подлинными мнніями, хранящимися въ архив Второго Отдленія.}.

Такъ какъ въ то время обсуждались законы о бглыхъ помщичьихъ крестьянахъ, то Боробьивъ и началъ свою рчь съ того, что онъ желаетъ разсмотрть причины, побуждающія ихъ къ бгству, и предложить нкоторые способы, которые могутъ хотя отчасти предупредить это зло. ‘Думаю, сказалъ Коробьинъ: — изъ васъ знаютъ, почтеннйшіе господа депутаты, многіе, что есть довольно въ свт такихъ владльцевъ, которые съ крестьянъ своихъ берутъ противъ обыкновеннаго подати, есть и такіе, кои, промотавъ свои пожитки и набравъ много долгу, отдаютъ своихъ людей, отлучивъ ихъ отъ земледлія, заработывать одни хотя слдуемые ежегодно къ уплат проценты, есть и такіе, которые, видя, что получаемыхъ съ крестьянъ себ доходовъ на удовольствіе прихотей своихъ не станетъ, удаливъ отъ семействъ, употребляютъ единственно для своей корысти’. Но всего горестне, что нкоторые владльцы, какъ только крестьянинъ пріобртетъ небольшой достатокъ, лишаютъ своего крпостного всхъ плодовъ его труда. Такое положеніе длъ весьма опасно для государства, ‘ибо тогда только процвтаетъ или въ сил находится общество, когда составляющіе оное члены вс довольны’. Земледльцы — душа общества, слдовательно, когда они изнурены, то и все общество слабетъ. Затмъ, сославшись на статьи Наказа, въ которыхъ императрица указываетъ на обремененіе крестьянъ чрезмрными оброками, Коробьинъ сказалъ, что слдовательно, въ бгств крестьянъ виноваты сами помщики и потому необходимо предупредить злоупотребленія благоразумными и человколюбивыми законами. Теперь всякій молодой дворянинъ, зная, что онъ полный господинъ надъ всмъ имніемъ своихъ крестьянъ, можетъ, для удовлетворенія своихъ прихотей, собирать чрезмрные поборы, но ежели бы владлецъ зналъ, что онъ можетъ потребовать отъ крестьянина не боле предписаннаго законами, тогда злоупотребленія прекратились бы. Слдовательно, все зло заключается въ неограниченной власти помщика надъ крестьянами. По словамъ самой императрицы (295 и 261 статьи Наказа), для приведенія земледлія въ цвтущее состояніе нужны такіе законы, на основаніи которыхъ крестьянинъ считалъ бы только часть своего имнія не своимъ, а помщичьимъ, а прочее должно быть его собственное, т. е. такое, которое онъ можетъ безъ опасенія пустить въ обращеніе, какъ-то, заложить, продать, подарить и оставить по себ, кому хочетъ, не думая, что оное когда-нибудь отнято будетъ его помщикомъ’. Нужно постановить, чтобы крестьянинъ платилъ помщику опредленную, но не чрезмрную дань: въ однихъ мстахъ она должна состоять въ произведеніяхъ земли, въ другихъ же взиматься деньгами. Но какъ великъ долженъ быть размръ поборовъ, а также гд брать ихъ деньгами и гд натурою — это требуетъ большаго разсмотрнія и не малаго свднія о положеніи всего государства.— И такъ требованія Коробьина сводятся къ тому, что слдуетъ: 1) опредлить закономъ повинности крестьянъ и 2) дать имъ право собственности на имніе, но требованія эти были выражены настолько неопредленно, что могли возбудить недоразумніе, къ тому же Коробьинъ чрезвычайно повредилъ цльности своего мннія тмъ, что нашелъ нужнымъ смягчить его въ конц такою оговоркою. Нкоторымъ можетъ придти на мысль, сказалъ онъ:— что, такимъ образомъ, нкоторые земледльцы могутъ ‘вдаться въ своевольничество’ и что съ ними нельзя будетъ справиться, но онъ говоритъ только о власти помщика надъ имніемъ крестьянъ и вовсе не требуетъ ея ограниченія ‘въ разсужденіи правленія’. Эта власть остается въ прежнемъ вид, крестьянинъ по прежнему остается крпостнымъ Это мсто въ мнніи Коробьина, какъ мы увидимъ впослдствіи, дало возможность противникамъ измненія быта крпостныхъ уличить его въ крайней непослдовательности.

Такъ какъ Коробьинъ не ясно формулировалъ то, что онъ разуметъ подъ предоставленіемъ крестьянамъ права собственности на имущество, то нкоторые оппоненты поняли его предложеніе такимъ образомъ, что онъ желаетъ отдать имъ въ собственность землю. Въ отвт на возраженіе нсколькихъ депутатовъ, Коробьинъ касается этого щекотливаго вопроса кратко и довольно уклончиво. Онъ утверждалъ только, что въ его словахъ нтъ прямого требованія надлить крестьянъ землею, желалъ ли онъ этого дйствительно — мы не знаемъ. Онъ сказалъ, что развилъ бы свое мнніе подробне, еслибы ему не помшали въ этомъ возраженія на его предложеніе, или, Лучше сказать, личныя на него нападки, другими словами, въ виду посыпавшихся на него рзкихъ замчаній, Коробьинъ не имлъ смлости вполн высказать своего мннія.

Дйствительно, оно вызвало сильную борьбу въ комиссіи между сторонниками и противниками улучшенія быта крестьянъ. Пренія продолжались цлый мсяцъ, при чемъ изъ всхъ 17-ти депутатовъ, говорившихъ о крестьянскомъ вопрос, 5 было за улучшеніе быта крпостныхъ и 12 — противъ {Въ числ этихъ двнадцати былъ только одинъ однодворецъ, а вс остальные депутаты отъ дворянъ.}.

Боробьинъ, раздражившій своимъ предложеніемъ дворянскихъ депутатовъ, подвергся самымъ безцеремоннымъ личнымъ нападкамъ, он посыпались также и на тхъ, кто ршился защищать его мнніе {Дворянскіе депутаты были тмъ боле злы на Коробьина, что нкоторые изъ нихъ считали опаснымъ какое бы то ни было обсужденіе крестьянскаго вопроса. Депутатъ Глазовъ, въ засданіи 5-го мая, еще ране чмъ было прочитано мнніе Коробьина, сказалъ: Можно было бы подробне говорить о крестьянахъ, но я умалчиваю, чтобы депутатовъ отъ дворянства не приводить въ уныніе духа, а также и потому, что въ этомъ многочисленномъ собраніи присутствуютъ люди разныхъ чиновъ: сказанное здсь можетъ разгласиться и вызоветъ, пожалуй, непослушаніе крестьянъ своимъ господамъ.}. Стали говорить, что онъ не знаетъ хорошенько положенія ни крестьянъ, ни помщиковъ, что онъ, по словамъ депутата Глазова, ‘человкъ молодой, въ деревняхъ бывалъ мало, экономію деревенскую править привычки еще не сдлалъ’, а между тмъ, ‘практика деревенская’, хотя ‘немудрена’, но все-таки ‘весьма трудна’. Тотъ же Глазовъ дознался, что Коробьинъ не прямо былъ выбранъ дворянами своего узда, а что ему передало депутатство другое лицо, избранное мстнымъ дворянствомъ, и неизвстно, есть ли у него даже имніе въ томъ узд, что, наконецъ, въ полученномъ имъ наказ онъ вовсе не уполномоченъ высказать въ комиссіи то, что онъ заявилъ. У гладкій депутатъ Одочининъ сказалъ, что, назвавъ молодыхъ помщиковъ разорителями, онъ оскорбилъ все благородное дворянство.

Коробьинъ отвчалъ, что его предложенія совершенно согласны съ Навазомъ императрицы и сослался на статьи 261, 277 и 270, онъ указалъ также, что мнніе Глазова, будто депутатъ не можетъ представлять о томъ, чего нтъ въ данной ему довренности — совершенно несправедливо, нападать на его мнніе потому, что оно противорчитъ ходатайству нкоторыхъ дворянъ о сохраненіи ихъ прежнихъ привилегій — значить при давать боле значенія частнымъ наказамъ, чмъ Наказу императрицы, такъ какъ въ послднемъ прямо сказано, ‘что законы могутъ учредить нчто полезное для собственнаго рабовъ имущества’. Коробьинъ упомянулъ и о личныхъ на него нападкахъ: изъ того, что онъ требуетъ точнаго опредленія крестьяи скихъ повинностей, вовсе еще не слдуетъ, что онъ ‘молодъ’, ‘въ деревняхъ мало бывалъ’ и т. п. Впрочемъ, такіе споры онъ считаетъ совершенно безплодными: ‘изъ таковымъ препинательныхъ рчей ничего боле не произойдетъ’, какъ только то, что намреніе государыни и желаніе всхъ ея врноподданныхъ, удостоившихъ насъ своею довренностію, едва ли когда-либо исполнится, должно стараться быть нестолько скорымъ въ учиненію возраженій, сколько внимательнымъ въ разсмотрнію сдланнаго предложенія, если оно того достойно, въ исправленію его и приведенію на возможно высшую степень совершенства.

Несмотря на такой полный достоинства отвтъ, чисто личныя нападки на Коробьина не превратились. Правда, до нихъ не унизился самый выдающійся ораторъ консервативной партіи, кн. М. М. Щербатовъ: онъ вступилъ въ споръ съ Коробьиныкъ только потому, что опасался, ‘дабы, плнясь оказуемымъ имъ человколюбіемъ и краснорчіемъ, сіе какого вреда не произвело’ (sic), но другіе депутаты продолжали шпынять Коробьина. Чаадаевъ намекнулъ, что онъ ищетъ только популярности {Иметъ ‘предметомъ снисканіе только похвалъ отъ людей легкомысленныхъ’.}, ‘намреніе Коробьина осчастливить государство, продолжалъ онъ: — очень похвально, но предложенное имъ, ‘по справедливости, не способами, а единою мечтою способовъ назвать должно’. Въ такомъ важномъ дл нужно проникнуть въ самую его сущность, узнать вс его причины и слдствія, вредъ и пользу имъ приносимыя, но Коробьинъ, ‘какъ видно, будучи встревоженъ чрезмрнымъ попеченіемъ о польз общей, не имлъ уже способа сильнаго своего къ тому стремленія покорить вышеизъясненнымъ правиламъ’. Депутатъ Похвисневъ хвасталъ даже, что онъ повредилъ нсколько ‘высокомрнымъ мнніямъ’ Коробьнна. Если такимъ нападкамъ подвергался отъ своихъ собратій Коробьинъ, то не трудно представить себ, какъ должно было достаться пахатному солдату Жеребцову и однодворцу Маслову, которые дерзнули вмшаться въ это дло. Похвисневъ, депутатъ отъ дворянъ Кромскаго узда, по этому поводу сказалъ: ‘я отдаю справедливость благоразумію и тонкости сего г. депутата Жеребцова. Подлинно сіе дло есть чрезмрнаго разума — не имя ни ученія, ниже упражненія въ дл быть извстну о всхъ подробностяхъ онаго’. Хотя бы еще онъ жилъ въ такомъ узд, гд много дворянскихъ имній, но когда въ сосдств его ихъ нтъ {Это несправедливо: нижегородская провинція, депутатомъ отъ которой явился жеребцовъ, была одна изъ самыхъ обильныхъ крпостными крестьянами.}, то знаніе его надо приписать особливой острот ума. Постоянный трудъ и заботы о домашнемъ хозяйств едва ли могли дать ему возможность познакомиться съ положеніемъ помщичьихъ крестьянъ и разсуждать, польза или вредъ можетъ отъ нихъ произойти государству. Вотъ почти и все возраженіе на мнніе Жеребцова, до спора съ нимъ по существу Похвисневъ не снизошелъ, прибавивъ только, что теперь въ Россіи все обстоитъ благополучно не бываетъ ‘ни мятежей, ни бунтовъ отъ голода’, а что будетъ, когда произойдетъ перемна въ положеніи крестьянъ, никто предвидть не можетъ. Депутатъ отъ зарайскаго дворянства, Бондыревъ также напалъ на Жеребцова, хотя не совсмъ граматно, но не мене энергично, считая вмшательство пахатнаго солдата въ отношенія помщиковъ къ крестьянамъ ‘за одинъ смхъ и обиду цлаго государства дворянъ при другихъ иностранцахъ, чего ни въ какое время того не бывало’. Онъ приводитъ только одно возраженіе, что дворяне, не щадя жизни, повсюду защищали государство. Одно творцу Маслову досталось отъ своего же брата однодворца — депутата Веденева за то, что онъ описываетъ пороки другихъ жителей въ государств, хотя этого ему не поручали его доврители, если же отъ нкоторыхъ господъ и были притсненія и изнуренія крестьянамъ, то не Маслову объ этомъ судить, а во время второго пришествія Христова каждый, по своимъ дламъ, или прославится или устыдится.

Но если дворяне съ такимъ презрніемъ относились къ мнніямъ депутатовъ низшаго сословія, то случалось и этимъ послднимъ прочесть хорошую нотацію дворянскимъ депутатамъ. Такъ, въ отвтъ на возраженіе Коробьину кн. Щербатова, который и на этотъ разъ, какъ во множеств своихъ мнній, кичился прежними заслугами дворянъ, депутатъ отъ черносошныхъ крестьянъ архангельской провинціи весьма разумно сказалъ: Щербатовъ ‘между прочимъ, объявляетъ дворянскую заслугу издревле россійскому государству, на то отвтствую: правда, что заслуга и завсегда признавается за справедливо, да однако же и всякаго званія люди во всемъ государств не безъ порученныхъ длъ остаются, за кмъ какая должность состоитъ, чаю, что по возможности своей и вс отправляютъ, токмо дло не о томъ идетъ и господа депутаты не на то собраны, чтобы чести себ приписывать, но о узаконеніи всхъ вообще и каждаго особенно… потому, кажется, не должно оставить безъ опредленнаго закона помщиковыхъ крестьянъ, чтобы посл сочиненія проэкта новаго уложенія они не остались ‘въ бдности и безпокойств, какъ и нын за нкоторыми безъ призрнія и защищенія находятся!. Нужно заботиться о бдныхъ, а ‘которые въ милости и счастіи… таковыхъ и представлять, кажется, не слдуетъ, какъ господа депутаты о томъ многословятъ’. Что же касается замчанія депутата отъ трубчевскаго дворянства Бровцина, что государственные крестьяне нерачительно занимаются хлбопашествомъ и чинятъ разные непорядки и побги вслдствіе того, что живутъ въ вольности, то на это Чупровъ отрзалъ, что ‘и во всей подсолнечной, во всякомъ род между добрыми есть средніе, а между иными и не безъ дураковъ’.

Дло, однако, не ограничилось одною перебранкою, дворянскіе депутаты, нежелавшіе измненія быта крпостныхъ крестьянъ, выставили въ защиту своего мннія и въ опроверженіе предложеній противниковъ или, лучше сказать, почти исключительно одного Коробьина, цлый рядъ доводовъ.

Коробьинъ былъ побужденъ представить свое мнніе спорами о побгахъ крпостныхъ крестьянъ, онъ указалъ, что причина ихъ коренится въ чрезмрномъ обремененіи народа работами и поборами въ пользу помщика. На это ему отвчали, что бгутъ не одни крпостные, а также государственные, дворцовые и экономическіе крестьяне, церковники отъ своихъ церквей и даже купцы, бгство крестьянъ происходитъ, слдовательно, не т безчеловчія помщиковъ, а отъ развращенія нравовъ, лности и нераченія о работ. По мннію Щербатова, кром суровости владльцевъ, есть и другія причины побговъ крестьянъ, а именно: 1) обширность Россіи, вмщающей 8 климатовъ, что побуждаетъ многихъ искать боле удобнаго жилища, 2) разница въ плодородіи почвы въ различныхъ мстахъ Россіи, 3) рекрутскіе наборы, отъ которыхъ иные бгутъ даже и за-границу и, наконецъ, 4) ‘непостоянство, облнчивость и худые нравы самихъ крестьянъ’. Опочининъ указалъ на то, что оброчныя деревни, хотя он и принадлежатъ помщикамъ, находятся въ хорошемъ состояніи, а Лопухинъ, депутатъ тамбовскаго дворянства, замтилъ, что въ западно-европейскихъ государствахъ подданные платятъ въ четверо и даже боле сравнительно съ нашими крестьянами.

Помщики, говорили дворянскіе депутаты:— нетолько не раззоряютъ своихъ крестьянъ, но, напротивъ, по случаю ныншнихъ неурожаевъ, кормятъ ихъ, снабжаютъ домашнимъ скотомъ и платятъ за нихъ подати, однимъ словомъ, пекутся объ нихъ, какъ отцы о дтяхъ.

Движимымъ имуществомъ, по словамъ депутатовъ отъ дворянства, крестьяне распоряжались совершенно свободно. Они, сказалъ Щербатовъ:— имютъ полное право собственности, правда, не утвержденное закономъ, но, можно сказать, еще сильнйшее, такъ какъ оно основано на общемъ ‘умствованіи’ и взаимной польз. Они могутъ отдать, кому захотятъ и продать свои пожитки, однако, по свидтельству самого Щербатова, лишь съ извстными ограниченіями, а именно: помщики наблюдаютъ, чтобы они не сбывали вещей, нужныхъ для земледлія, и не становились бобылями, но это длается для ихъ же собственной пользы {Точно такими же доводами лифляндскіе дворяне на ландтаг 1766 г. оправдывали то, что они не даютъ своимъ крестьянамъ права вполн свободно распоряжаться движимымъ имуществомъ.}. Такимъ образомъ, до полнаго права собственности на движимое имущество было далеко. Похвисневъ прибавилъ, что полная свобода крпостныхъ въ этомъ отношеніи подтверждается и жалобами купцовъ на то, что крестьяне подрываютъ ихъ торговлю продажею своихъ домашнихъ продуктовъ. Если же, замтилъ Глазовъ:— Коробьинъ хотлъ дать крестьянамъ и землю во владніе, то вдь они пользовались ею и прежде, не имя только права продать ее и заложить.

Доказывая, что наши крпостные находились въ прекрасномъ положеніи, дворянскіе депутаты не ограничились собственными доводами, ихъ главный витія, кн. Щербатовъ, отрылъ въ книг Монтескьё, что онъ ‘россійское учрежденіе о сбор доходовъ и связь между помщиковъ и ихъ подданными похваляеть’ {‘Петръ I, желая, по примру Германіи, собирать подати деньгами, издалъ очень мудрое узаконеніе, которому еще и теперь слдуютъ въ Россіи. Дворянинъ собираетъ подати съ крестьянъ и платитъ ихъ царю. Уменьшается ли или увеличивается количество крестьянъ, онъ платитъ то же самое’ (Монтескьё забылъ прибавить, что это бываетъ только отъ ревизіи до ревизія), ‘такимъ образомъ, онъ заинтересованъ въ томъ, чтобы не мучить своихъ крестьянъ’. (Esprit des lois, liv. XIII, ch. 6.).}. Монтескьё былъ для насъ тогда авторитетомъ даже и въ тхъ вопросахъ, о которыхъ онъ, разумется, не могъ имть такого яснаго понятія, какъ мы сами.

Депутатъ Лопухинъ не отрицалъ, что есть дурные помщики, но ‘непорядочный владлецъ’ гораздо боле приноситъ вреда себ, чмъ государству, и, ‘раззоряя своихъ крестьянъ, столько самъ себя наказываетъ, что его и наказать больше нельзя’, слдовательно, онъ скоре самъ достоинъ жалости. Однако же, Лопухинъ согласенъ былъ бы признать справедливость предложенія Коробьина, еслибы оказалось, что половина (!) помщиковъ таковы, что крестьяне принуждены бжать изъ своихъ домовъ, а не то было бы весьма прискорбно, еслибы знатный, заслуженный и достойный любви отечества корпусъ дворянъ былъ стсненъ законами изъ-за того, что среди него нашлось нсколько непорядочныхъ, развратныхъ людей.— Для обузданія такихъ помщиковъ, по мннію дворянскихъ депутатовъ, совершенно достаточно отдавать ихъ подъ опеку.

Ораторы консервативной партіи не ограничились защитою существующихъ отношеній: они постарались съ своей точки зрнія опровергнуть вс предложенія Коробьина и его единомышленниковъ. Что касается опредленія закономъ размра крестьянскихъ повинностей, то почти вс они указываютъ на невозможность исполнить это, въ виду чрезвычайнаго разнообразія условій въ различныхъ мстностяхъ Россіи. Нкоторые депутаты, сочувствовавшіе Коробьину, признавали, что тутъ придется встртиться съ значительными трудностями, но все таки до извстной степени ихъ можно преодолть и довольно уравнительно опредлить повинности. За то депутаты консерваторы были вполн правы, возражая Коробьину, что никакъ нельзя обезпечить крестьянину право собственности на движимое имніе, оставляя въ то же время его личность въ полной зависимости отъ помщика. Въ этомъ отношеніи они весьма ловко подмтили крайнюю непослдовательность, въ которую впалъ Коробьинъ. Коробьинъ оставляетъ крестьянина крпостнымъ, сказалъ Опочининъ, такъ что помщикъ за всякій проступокъ можетъ подвергать его наказанію по своему усмотрнію, можетъ даже отправить на поселеніе или каторгу.— За то, что Коробьинъ оставляетъ крестьянъ въ полной власти помщиковъ, сказалъ Глазовъ, дворянское общество можетъ быть ему благодарно, но крестьяне не почтутъ его своимъ защитникомъ. кн. Щербатовъ также не оставилъ бозъ возраженія этого пункта мннія Коробьина. ‘Не могу безъ удивленія видть, замтилъ онъ:— что насколько онъ заботится объ имуществ крестьянъ, настолько же мало прилагаетъ старанія объ избавленіи ихъ отъ утсненія, которое можетъ произойти отъ наказаній… ибо тщетно имя собственности растверживать, когда тло чье подвластно другому, имніе его всегда тому же подвластно будетъ’.

Защитники улучшенія, быта крестьянъ могли бы на это возразить, что крестьянину слдуетъ предоставить право жаловаться на помщика (Коробьинъ этого не предлагаетъ), но у консерваторовъ заране были готовы на это возраженія. По ихъ мннію, это разрушило бы прежнія патріархальныя отношенія между господиномъ и крестьяниномъ. Теперь, говоритъ Похвисневъ: — помщикъ и землевладлецъ составляютъ, такъ сказать, одно семейство, господинъ отвчаетъ за крестьянъ передъ правительствомъ въ исправномъ сбор податей, охраняетъ ихъ отъ обидъ и т. п. По словамъ другихъ, право жаловаться страшно увеличитъ количество судебныхъ длъ, которыя будутъ отвлекать народъ отъ земледльческихъ занятій. Приводившіе это возраженіе не замчали, что оно всего лучше опровергаетъ существованіе патріархальныхъ отношеній, доказывая, что у крестьянъ много причинъ для недовольства. По мннію Похвиснева, стоитъ только дать крестьянамъ право жаловаться, и среди нихъ будетъ легко возникать непослушаніе могутъ произойти важныя замшательства, конечно, говоритъ онъ, помщикъ развратныхъ наклонностей весьма вреденъ _ч для общества, но онъ будетъ обременіемъ, и то временнымъ, только для Малой части народа, а другая язва — духъ непослушанія — можетъ распространиться по всему государству. кн. Щербатовъ также находилъ, что дарованіе крестьянамъ права жаловаться поведетъ къ бунтамъ и посягательствамъ на жизнь помщиковъ.

Коробьинъ, какъ мы видли, не высказалъ вполн ясно, требуетъ ли онъ предоставленія земли въ собственность крестьянамъ, но многіе изъ его оппонентовъ поняли, что онъ ршаетъ этотъ вопросъ утвердительно. Откуда же надлить крестьянъ недвижимою собственностію? спрашиваетъ кн. Щербатовъ. Большая часть земли съ самыхъ древнихъ временъ дана государями дворянамъ сначала въ помстья, а потомъ въ вотчину, сверхъ того, уплатою положенныхъ пошлинъ за справки и за продажи они едва ли не внесли въ казну всю цну этихъ имній. Справедливо ли будетъ отнять у дворянъ недвижимое имущество, пріобртенное ими нетолько своею кровію, но и деньгами.

Доводы, врод только что приведеннаго, подсказывались исключительно корыстными побужденіями, но въ мнніяхъ противниковъ Коробьина были и весьма справедливыя указанія на тотъ вредъ, который можетъ произойти для крестьянъ отъ предоставленія имъ полной собственности на землю съ правомъ ея отчужденія, Депутатъ Лопухинъ указалъ, во-первыхъ, что помщики заботятся, чтобы крестьяне не страдали отъ дурного качества и недостаточнаго количества земли, и для этого переселяетъ ихъ на лучшія и боле многоземельныя мста, а съ нарзкою каждому опредленнаго участка — это должно прекратиться. Еще вредне позволить крестьянамъ продавать и закладывать землю: ‘ели земледлецъ изъ нужды продастъ свой участокъ, то лишится послдняго средства пропитанія. Похвисневъ по этому поводу замтилъ, что и безъ того уже правительственныя учрежденія завалены поземельными исками, вслдствіе чрезполосности помщичьихъ владній. Что же будетъ тогда, когда каждый крестьянинъ получитъ право продавать свою землю? Чтобы отвтить на этотъ вопросъ, стоитъ только взглянуть на т послдствія, къ какимъ привело однодворцевъ дозволеніе отчуждать ‘вой поземельные участки. Сколько отъ этого произошло замшательствъ, ссоръ, длъ въ судахъ по той причин, что одна дача была продана двумъ и тремъ помщикамъ, но всего прискорбне, что многія размножившіяся семейства однодворцевъ остаются теперь почти безъ всякаго пропитанія, а иныя вынуждены были переселиться въ другіе города на свободныя казенныя земли. Куда же перейдетъ помщичый крестьянинъ, продавъ свой участокъ? Если имъ будутъ давать въ этомъ случа для поселенія казенныя земли, то дворянство должно неминуемо раззориться, если же они не получатъ другихъ участковъ, то безчисленное множество людей останется безъ пропитанія, тогда одинъ невоздержный крестьянинъ будетъ причиною непоправимаго несчастія цлаго семейства. Помщики, конечно, не станутъ давать такимъ безземельнымъ новыхъ надловъ, такъ какъ они не будутъ въ состояніи препятствовать ихъ отчужденію. Однимъ словомъ, всего лучше, чтобы земли принадлежали помщикамъ. Сходны съ этимъ доводы и кн. Щербатова. Отдать крестьянамъ въ собственность недвижимыя имнія и позволить продавать ихъ — крайне вредно для государства. Можетъ ли быть какое либо порядочное хозяйство, когда каждый крестьянинъ будетъ продавать свою землю и раздробитъ ее нетолько на части, но, можно сказать, на лоскутья? Незаботящіеся о земледліи или принужденные какими-либо несчастіями продадутъ землю постороннимъ, вслдствіе этого въ дачи одной деревни войдутъ владнія множества деревень, кром того, продавшіе землю, не имя- ни мста для поселенія, ни средствъ къ пропитанію, принуждены будутъ или вовсе покинуть земледліе, или идти въ батраки. Такимъ образомъ, чрезъ полученіе личной собственности они лишатся дйствительной. Въ подтвержденіе своей мысли Похвисневъ ссылался на положеніе однодворцевъ, такъ какъ, будучи депутатомъ Кромскаго узда, онъ могъ хорошо знать ихъ бытъ, а Щербатовъ столь же основательно указалъ на поземельныя отношенія черносошныхъ крестьянъ. ‘Слдствіе сей собственности, сказалъ онъ:— уже мы и видимъ у черносошныхъ государственныхъ крестьянъ, гд большая часть, продавъ свои, земли, у меньшей въ невол находится’, вслдствіе чего имъ, наконецъ, было запрещено продавать земли, къ тому же ‘разныхъ владній и разнаго употребленія смшанныя земли произведутъ отъ однихъ другимъ немалый вредъ, яко драки, убійства, перекосы, потравы’ и пр. Изъ этого видно, заключилъ Щербатовъ: — какъ вредны способы, предложенные Коробьинымъ, но онъ охотно прощаетъ его, ‘почитая, что отъ усердія своего къ нкоторымъ удрученнымъ крестьянамъ оные предложилъ’.

Щербатовъ сильно пересолилъ, сказавъ, что у черносошныхъ крестьянъ большинство распродало свои земли и находится въ невол у меньшинства, но, тмъ не мене, ссылки его и Похвиснева на то, что отчужденіе земли черносошными крестьянами и однодворцами приводило въ крайне вреднымъ послдствіямъ — совершенно справедливы, они вполн подтверждаются заявленіями самихъ крестьянъ въ наказахъ ихъ депутатовъ {См. статьи: ‘Казенные крестьяне при Екатерин II’, въ Русск. Старин 1879 г., NoNo 1—6.}. Слова кн. Щербатова и Похвиснева могутъ даже и въ настоящее время служить прекраснымъ отвтомъ тмъ мнимымъ радтелямъ крестьянъ, которые желаютъ уничтоженія общиннаго землевладнія {Обращаемъ на эти доводы вниманіе гр. Орлова-Давыдова. Если доказательства, приводимыя мене родовитыми людьми, не убдятъ его въ томъ, что предлагаемыя имъ мры губительны для народнаго благосостоянія (если только юнъ въ этомъ сомнвается,), если, наконецъ, современный титулованный изслдователь (кн. Васильчиковъ) покажется ему, какъ и r-дамъ Герье и Чичерину, совращеннымъ въ соціализмъ, то, быть можетъ, на него произведутъ нкоторое впечатлніе слова князя М. М. Щербатова, котораго, какъ извстно, нельзя заподозрить въ приверженности ни къ какимъ зловреднымъ ученіямъ, а между тмъ, онъ неизмримо выше — въ нкоторыхъ отношеніяхъ родственнаго ему по духу современнаго защитника обезземеленія крестьянъ — выше уже тмъ однимъ, что онъ былъ противъ такого обезземеленія и былъ убжденъ, что дозволеніе крестьянамъ свободнаго отчужденія земли непремнно поведетъ къ обнищанію народа.}.

Вскія замчанія по вопросу о прав собственности крестьянъ на землю, высказанныя ни. Щербатовымъ и Похвисневымъ, были въ высшей степени полезны для своего времени, въ нихъ сказался тотъ истинный консерватизмъ, который въ нкоторыхъ случаяхъ приноситъ значительную пользу, предохраняя народный бытъ отъ необдуманной ломки, на которую такъ падки лжеконсерваторы, являющіеся хранителями старины только тогда, когда это выгодно для ихъ интересовъ. Разумется и кн. Щербатовъ, и Похвисневъ не были безкорыстными радтелями народнаго блага, какъ это видно изъ всхъ ихъ рчей въ комиссіи уложенія, но въ данномъ случа они были до нкоторой степени правы, протестуя противъ дарованія крестьянамъ земли въ полную собственность съ разршеніемъ отчуждать ее, мы можемъ сказать, что лучше крпостное право, ограниченное строгими постановленіями закона, чмъ обезземеленіе крестьянъ. Эту истину забыли при Александр I, освобождая безъ земли крестьянъ въ Остзейскомъ кра, объ ней плохо помнили и т, кто допустилъ при нашей крестьянской реформ возможность, такъ называемаго, нищенскаго надла. Но противъ Щербатова и Похвиснева есть одно возраженіе, въ конецъ ихъ побивающее: сохраненіе при освобожденіи крестьянъ съ земельнымъ надломъ общиннаго землевладнія, существовавшаго тогда въ Великороссіи везд, гд были крпостные крестьяне, при этомъ условіи противникамъ реформы оставалось бы только одно возраженіе противъ надленія крестьянъ изъ помщичьихъ земель — жалобы на то, что это значило бы обидть землевладльцевъ. Но на такія причитанія умли отвтить и современники Щербатова, даже изъ низшаго сословія, какъ напримръ казакъ Алейниковъ. Они указывали ему, что не одно дворянство служило Россіи, не только объ немъ должно заботиться правительство. Къ несчастію, тогдашніе аболюціонисты игнорировали нашу поземельную общину и на важность ея впервые указалъ при Екатерин человкъ, котораго едва ли можно отнести къ ихъ числу.

Будемъ, однако, продолжать пересмотръ доводовъ противъ освобожденія крестьянъ, приведенныхъ депутатами консервативной партіи. Вс они въ одинъ голосъ указывали, что теперь помщикъ во время неурожая, падежа и другихъ несчастій снабжаетъ крестьянъ хлбомъ и скотомъ, не всегда требуя за то платы, иногда вноситъ за нихъ подати и т. п., съ освобожденіемъ же они лишатся этихъ пособій. Извстно, что помщики были обязаны закономъ прокармливать своихъ крестьянъ во время неурожаевъ, и хотя правило это далеко не всегда соблюдалось, но все-таки многіе землевладльцы дйствительно заботилисъ о своихъ крпостныхъ, такъ что этотъ аргументъ иметъ, нкоторое значеніе.

Измненіе быта крестьянъ было бы вредно для нихъ самихъ, по мннію консерваторовъ, еще въ одномъ отношеніи. Депутатъ Чаадаевъ указалъ на то, что чиновничье управленіе приходится весьма солоно крестьянину, такъ какъ они подвергаются всевозможнымъ притсненіямъ, а вслдствіе несогласій и тяжбъ между ними, богатютъ только ихъ охранители. Такъ думалъ не одинъ Чаадаевъ: этотъ же доводъ приводила кн. Дашкова во время своей извстной бесды съ Дидро о крестьянскомъ вопрос {См. Memoirs of the princess Daschkow, L. 1840, I, 164—165.}, а при Александр I тоже говорилъ Каразинъ.

Таковы были доказательства, что освобожденіе будто бы невыгодно для самихъ крестьянъ, но, по мннію крпостниковъ, оно вредно и для государства. Указывали на то, что крестьяне, избавившись отъ принудительной власти помщиковъ, растратятъ свое имущество и затмъ разбредутся врозь, отъ этого пострадаетъ земледліе, множество пашень останется необработанными, подати будутъ сбираться мене успшно, такъ какъ теперь помщикъ, отвчающій за исправность ихъ взноса, понуждаетъ къ тому крестьянъ.

Приводились наконецъ и такія соображенія, что крпостное право необходимо для спокойствія государства. кн. Щербатовъ настаивалъ, что не должно освобождать вдругъ большого числа людей, нужно опасаться, чтобы ограниченіемъ помщичьей власти ‘не развратились отъ начальныхъ основаній правленія, вкоренилось бы умствованіе равенства, до самой крайности дошедшаго. Можетъ произойти, однимъ словомъ, то, что современные публицисты извстнаго пошиба привыкли называть ‘потрясеніемъ основъ’, депутатъ Лопухинъ такъ и говоритъ, что ослабленіе власти помщиковъ произведетъ, разрушеніе тхъ основаній, на которыхъ утвердясь, отечество наше достигло столь вышней степени славы и благоденствія’. Можетъ дойти до того, что придется усмирять народъ вооруженною силою. Похименевъ, вопреки здравому смыслу, утверждалъ даже, что съ освобожденіемъ крестьянъ будутъ чаще убійства помщиковъ.

Мы исчерпали вс доводы противниковъ улучшенія быта крпостныхъ крестьянъ. Изъ мнній его защитниковъ мы уже знакомы съ заявленіемъ Боробьина. Сторонники его мннія, также какъ и онъ самъ, утверждали, что крестьяне чрезмрно обременены повинностями въ пользу помщика. Черносошный крестьянинъ Чупровъ, возражая на мнніе депутата Бровцына, говоритъ: ‘не на тхъ помщиковъ поношеніе, которые благоразумными учрежденіями крестьянъ своихъ управляютъ, да и г. депутатъ Еоробьинъ не о таковыхъ, но безмрно о мучащихъ крестьянъ своихъ и несносныя дани сбирающихъ представляетъ’, которые ‘недовольны тмъ, что, по желанію своему, по окладу съ души берутъ деньгами, съ тхъ же еще изъ домашняго произращенія сверхъ денегъ сбираютъ, да ихъ же и въ работу берутъ’.— Владлецъ, говоритъ однодворецъ Масловъ, ежедневно гонитъ крестьянъ на свою работу, ‘а хотя и отпустятъ, и то разв рдко бываетъ, на день или на два. Такъ какъ же имъ (крестьянамъ) пропитаніе имть или родившихся отъ нихъ дтей воспитать, что они всегда всми семьями на господина работаютъ, еще-жъ сверхъ того и подушныя деньги платятъ’. Многіе считаютъ побги крестьянъ самовольствомъ, а не подумаютъ отъ радости ли иной крестьянинъ покидаетъ своихъ малыхъ дтищъ, чего не сдлаетъ и дикій зврь.— По мннію пахатнаго солдата Жеребцова, земледльца, не хлбопашество удручаетъ, а чрезмрные поборы вслдствіе роскоши самихъ помщиковъ или жадности управителей и приказчиковъ. Послдніе самовольно удвоиваютъ или утроиваютъ оброкъ, назначенный господиномъ, и тхъ, кто не хочетъ его платить, ‘изуродовавъ разными мученіями’, неволею къ тому понуждаютъ. Крестьянинъ, не желая ‘видть тло свое обезображеннымъ’, покидаетъ свое жилище и разными способами достаетъ деньги. Масловъ, однодворецъ Блгородской провинціи, добавилъ къ этому, что крпостные страдаютъ нетолько у себя дома, но еще безвинно подвергаются наказаніямъ и въ судебныхъ мстахъ. Многіе помщики заставляютъ своихъ крестьянъ запахивать чужія поля, выкашивать снные покосы, вырубать лсныя дачи и длать равныя насилія въ чужихъ земляхъ, селахъ и слободахъ, отъ этого происходятъ драки и смертоубійства. Крестьянъ за это хватаютъ, бьютъ при допросахъ и морятъ въ тюрьм. Если же они не послушаютъ господина, то терпятъ отъ него наказаніе.

Самое замчательное изъ мнній сторонниковъ улучшенія быта крестьянъ принадлежитъ депутату отъ шляхетства Екатерининской провинціи Якову Козельскому. На обвиненія крестьянина въ пьянств и мотовств, онъ отвчалъ, что это происходитъ вслдствіе лишенія его всякаго права собственности: ‘онъ разуметъ и впредь знаетъ, что все, что бы ни было у него, то говорятъ, что не его, да помщиково, такъ представьте себ, почтенное собраніе, какому человку тутъ надобно быть, чтобы еще и хвалу заслужить… И самый трудолюбивый человкъ сдлается, нерадивымъ во всегдашнемъ насиліи… Я не понимаю лучше кажется, по человколюбію, стараться возбуждать народъ къ работ вольной и не томной, то онъ большій урокъ вырабатывать будетъ и не устанетъ, нежели одною неволею и удрученіемъ рабства’. Вмсто того, чтобы отдавать въ опеку уже раззоренное имніе, гораздо лучше предупредить раззореніе общимъ закономъ. Никакъ нельзя защищать такихъ помщиковъ, которые во вредъ себ и обществу раззоряютъ своихъ крестьянъ, ‘а таковыхъ число едваль не умножается, и статься можетъ оттого, что крестьяне потомкамъ помщичьимъ достаются легче, нежели какъ ихъ предкамъ’.— Помщикъ, противящійся опредленію повинностей, желаетъ имть большія права, чмъ само правительство, такъ какъ, говоритъ Козельскій, ‘самая верховная власть по самодержавію своему не требуетъ боле опредленной всякой службы, кром на содержаніе необходимой войны’. На доводы ораторовъ консервативной партіи, что земледлецъ съ освобожденіемъ лишится помощи отъ господина во время неурожая и другихъ несчастій, Козельскій основательно отвчалъ, что помщики помогаютъ крестьянамъ ихъ же собственнымъ добромъ. ‘Мн кажется, писалъ онъ: — что помщикъ, сколько бы ни богатъ былъ, то онъ въ разсужденіи помстья своего и отъ него-жъ богатъ, и такъ, если онъ не лишаетъ крестьянъ собственнаго ихъ хлба, скота и всего пропитанія, такъ гд-жъ онъ… возьметъ всего того, чмъ бы ему во время нужды, т. е. въ самомъ крайнемъ недостатк каждаго изъ крестьянъ своихъ снабдить, невозможное дло: отъ сего благодянія и владющій принцъ скоро откажется’.

Таковы указанія на печальное положеніе крпостныхъ крестьянъ и различные доводы въ пользу измненія ихъ быта въ мнніяхъ депутатовъ либеральной партіи, что же считали они необходимымъ сдлать для крестьянъ? Коробьинъ настаивалъ на опредленіи повинностей крестьянъ и ограниченіи власти помщика надъ ихъ имуществомъ. Съ этимъ соглашался и черносошный крестьянинъ Чупровъ, указывая на то, что и при отдач мучающихъ своихъ крестьянъ подъ опеку, нужно точное указаніе о повинностяхъ, которымъ могъ бы руководствоваться опекунъ. Пахотный солдатъ жеребцовъ, чтобы уничтожить злоупотребленіе приказчиковъ, предлагалъ вовсе не назначать ихъ, а предоставить крестьянамъ съ общаго согласія выбирать старосту на годовой срокъ. Однодворецъ Масловъ считалъ весьма полезнымъ учредить для завдыванія крестьянами особую коллегію или контору, которая имла бы въ провинціяхъ свои правленія или канцеляріи. Он должны были наблюдать за исполненіемъ рекрутской повинности, собирать подушныя подати, а также поборы въ пользу помщика, которые он и передавали бы по принадлежности, кром административныхъ, на нихъ слдовало возложить и судебныя обязанности: разборъ жалобъ постороннихъ владльцевъ на крестьянъ и поземельныхъ споровъ, а также и жалобъ крпостныхъ на обиды отъ постороннихъ.

Козельскій предлагаетъ, установивъ опредленное число дней барщины, въ тоже время оцнить ихъ на деньги и предоставить соглашенію крестьянъ и помщиковъ въ каждомъ имніи выборъ барщины или оброка. Такъ какъ мнніе его было навяно отношеніями, сложившимися въ Малороссіи, гд крпостные, по его собственному свидтельству, обыкновенно работали 2 дня въ недлю, то онъ предлагалъ назначить въ пользу помщика два дня, а затмъ, два дня опредлить на заработываніе податей, два дня на собственную работу, а седьмой день на посщеніе церкви и отдыхъ {Впрочемъ, такое же распредленіе времени крпостныхъ, предлагалъ установить однодворецъ казанской пров. Кипенскій въ засданій 2-го мая 1768 г.}. Для тхъ, кто пожелалъ бы вмсто барщины платить оброкъ, Козельскій предлагалъ оцнить рабочій день, какъ зимній, такъ и лтній пшаго работника или съ упряжкою, круглымъ числомъ по 10 коп., тогда въ недлю помщику достанется съ крестьянскаго двора по 20 коп., а въ годъ по 10 руб. Такъ какъ въ то время обыкновенно считалось во двор по 4 души, то оброкъ, предложенный Козельскимъ, въ среднемъ вывод равнялся обычному въ то время и въ Великороссіи сбору (по 2—3 р. съ души). Отъ опредленія повинностей произойдутъ, по мннію Козельскаго, слдующія выгоды: крестьяне, стараясь о собственномъ обогащеніи, будутъ прилежне заниматься земледліемъ, сдлавшись зажиточне, станутъ боле размножать свои семейства, перестанутъ просить милостыню и прекратятъ разныя злодйства, наконецъ, вернутся на родину многіе изъ мужиковъ, бжавшихъ въ Польшу, Волощину и Венгрію. Это будетъ гораздо дйствительне, чмъ попытки вызова сербовъ и другихъ колонистовъ.

Точно опредлить крестьянскія повинности предлагали и другіе депутаты, Козельскій только подробне развилъ эту мысль, но оригинальность его мннія состоитъ въ томъ, что между тмъ, какъ Коробьинъ не говоритъ ничего положительнаго о надленіи крестьянъ землею въ собственность, Козельскій категорически ршаетъ этотъ вопросъ, хотя и говоритъ при этомъ не о прав собственности, а о потомственномъ пользованіи. Вотъ его слова: ‘Что же касается до имній крестьянскихъ движимыхъ и недвижимыхъ, то оставить оными пользоваться крестьянамъ съ тмъ только, чтобъ они безъ дозволенія помщика не властны были никому продать, ни заложить изъ недвижимыхъ имній, а владли бы сами потомственно, участія помщикова’. Въ другомъ мст онъ ясне выражаетъ мысль о необходимости отдлить крестьянскія земли отъ помщичьихъ: ‘я бы разсуждалъ за полезное и во всхъ россійскаго государства областяхъ раздлить и отмежевать землю всмъ подданнымъ, кои въ слободахъ за владльцами живутъ и принадлежащими къ тмъ слободамъ землями вообще для того, чтобы мужики, почитая т земли за собственный свой удлъ, основательне обзаводиться и постоянне жить могли’. Мы видли, что тоже самое предлагалъ и Посошковъ. Замчательно также, какъ видно изъ словъ, напечатанныхъ курсивомъ, что Козельскій зналъ о существованіи общиннаго землевладнія и, повидимому, ничего не имлъ противъ его сохраненія при измненіи быта крестьянъ. Такимъ образомъ, по мысли Козельскаго, крестьяне должны были получить земли въ неотъемлемое владніе за умренныя повинности, нельзя не признать, что это было одно изъ самыхъ лучшихъ временныхъ ршеній вопроса, да и вообще оно было лучше такой реформы, какъ освобожденіе крестьянъ безъ земли, допущенное русскимъ правительствомъ полвка поздне въ Прибалтійскомъ кра.

Къ сожалнію, при всхъ достоинствахъ его мннія, Козельскій раздляетъ мысль Коробьина, что личная зависимость крестьянъ отъ помщиковъ должна быть сохранена {‘Крестьяне, говорятъ онъ:— подъ наблюденіемъ своихъ помщиковъ всегда будучи, останутся въ прежнемъ страх и почитаніи ихъ, какъ они имъ и крпки’.}, слдовательно, къ нему прилагаются замчанія, высказанныя весьма многими депутатами о томъ, какъ нелогично давать право на имущество и сохранять личную зависимость, хотя при предложенномъ имъ окончательномъ отдленіи крестьянскихъ земель отъ помщичьихъ трудне какія-либо вымогательства.

Размръ крстьянскихъ повинностей, особенно барщины, предложенный Козельскимъ, нельзя не признать умреннымъ сравнительно съ тмъ, какой обыкновенно существовалъ въ то время въ Великороссіи, что же касается Малороссіи, то онъ былъ только сколкомъ съ дйствительности. Но относительно Южной Россіи Козельскій на этомъ не оставливается: онъ желаетъ ограничить свободу перехода тамошнихъ крестьянъ, а именно: взимать штрафъ съ помщиковъ, принимающихъ сходцевъ и дозволить переходъ не иначе, какъ съ отпускными письмами {Необходимость письменнаго отпуска была установлена уже указомъ 10-го декабря 1763 года ‘Полное собраніе законовъ’, т. XVI, No 11987.}, но мы не будемъ здсь говорить объ этой части его мннія, такъ какъ для этого пришлось бы подробне остановиться на отношеніяхъ помщиковъ и крестьянъ въ Малороссіи, чмъ мы это можемъ сдлать въ настоящемъ очерк.

Чрезвычайно странно, что мнніе Козельскаго не вызвало никакихъ преній въ комиссіи уложенія, несмотря на та, что оно было прочитано еще 23-го мая, слдовательно, дней за 10 до превращенія преній по крестьянскому вопросу, а между тмъ, въ немъ заключались требованія гораздо боле ясныя, чмъ мннія Коробьина, и боле непріятныя для великороссійскихъ помщиковъ: вмсто неопредленнаго желанія ограничить повинности, мы находимъ у Козельскаго предложеніе назначить двухдневную барщину, тогда какъ Коробьинъ уклонялся отъ категорическаго ршенія вопроса о недвижимой собственности, Козельскій прямо требовалъ предоставленія крестьянамъ земли въ потомственное пользованіе. Странно также, что не нашлось голоса въ защиту Козельскаго, между тмъ, когда онъ въ засданіи 21-го сентября 1767 года, произнесъ рчь за сохраненіе правъ служиваго дворянства, она вызвала такое сочувствіе, что въ его мннію присоединилось 22 депутата отъ однодворцевъ, различныхъ городовъ и т. п. Рчь Козельскаго по крестьянскому вопросу не могла, конечно, понравиться великороссійскимъ помщикамъ, но, повидимому, она должна была бы вызвать сочувствіе малороссійскаго шляхетства, такъ какъ онъ требовалъ ограниченія права свободнаго перехода крестьянъ, однакоже, не случилось и этого. Депутатъ отъ шляхетства переяславскаго полка, Заблла, замтилъ по поводу мннія Козельскаго, что напрасно онъ предлагаетъ измнить положеніе крестьянъ въ Великороссіи, не зная тамошнихъ порядковъ (у Козельскаго не было тамъ имнія). Я упомянулъ объ этомъ, сказалъ Заблла, только для того, чтобъ нкоторые депутаты изъ великороссійскихъ дворянъ не подумали, что и другіе, отринувъ всякую благопристойность, молчаніемъ своимъ выражаютъ согласіе съ мнніемъ, отнимающимъ у нихъ право распоряжаться тмъ имніемъ, которымъ они сами и ихъ предки издревле владли. Что же касается его предложеній относительно владльческихъ людей въ Малороссіи, то не слдуетъ обижать и слабйшихъ жителей. Императрица именнымъ указомъ подтвердила, чтобы малороссійскіе крестьяне остались въ прежнемъ положеніи, поэтому нечего Козельскому и предлагать измненіе ихъ быта. Малороссійское шляхетство испрашиваетъ у государыни подтвержденія своихъ правъ и привилегій, но въ то же время оно считаетъ долгомъ справедливости заботиться о сохраненіи выгодъ и простого народа находящагося въ его владніи, будучи довольно состояніемъ и я платежами принадлежащихъ ему людей.

Покончивъ съ мнніями и проэктами депутатовъ, желавшихъ улучшенія быта крпостныхъ крестьянъ, мы посмотримъ, соглашались ли на какія-нибудь мры въ ихъ пользу представители консервативной партіи. Депутатъ Протасовъ, котораго предшествующіе изслдователи по недоразумнію считали защитникомъ постепенной реформы {См. слова Д. В. Полнова въ ‘Сбор. Ист. Общ.’, т. IV, стр. XVII.}, какъ оказывается, вовсе ея не желалъ. Указавъ на непослдовательность въ мнніи Коробьина (дать крестьянину право собственности и въ тоже время оставить его личность въ засисимости отъ помщика), онъ затмъ продолжаетъ: ‘и такъ, по его мннію, иного не остается’ (т. е. въ томъ случа, если желаютъ, чтобы крестьянинъ пользовался дйствительнымъ, а не фиктивнымъ правомъ собственности), ‘какъ сдлать крестьянъ свободными, еслибы на то монаршее соизволеніе было, и ничего, кажется, нтъ природне человку, какъ вольность, да и для чего бы нижнему роду оной какъ прочимъ не пользоваться, но я на то спрошу, не должно ли разобрать положеніе всякой земли, и не справедливо ли, что не все то можетъ въ одной быть полезно, что въ другой. Итакъ, по моему, безполезно Россіи, чтобы вс члены ея были вольны, ибо въ однихъ ограниченныхъ правленіяхъ нижнему роду вольность сколько-нибудь прилична, да и въ самыхъ тхъ государствахъ вольность по большей части вредна бываетъ‘. Изъ приведеннаго ясно, что Протасовъ вовсе не желаетъ реформы, хотя бы произведенной ‘исподволь’. Онъ согласенъ только, чтобы владльцы отпускали на волю своихъ людей и чтобы этихъ вольноотпущенныхъ уже никому не закрпощали. Только такимъ путемъ согласенъ онъ предоставить свободу нкоторымъ членамъ низшаго сословія, а это вовсе не даетъ еще права причислять его къ аболюціонистамъ.

Большинство депутатовъ консервативной партіи соглашалось лишь на одну (уже существовавшую) мру въ пользу крпостныхъ: отдавать подъ опеку имнія владльцевъ, мучающихъ и раззоряющихъ своихъ крестьянъ. Только Бондыревъ замтилъ, что такихъ раззорителей рода человческаго слдуетъ, подвергнувъ наказанію, какому укажетъ государь по закованъ, исключать изъ дворянскаго общества, да Чаадаевъ соглашался, чтобы составлены были особыя правила, на основаніи которыхъ помщика можно было подвергать наказанію за злоупотребленіе властію. Кром того, депутаты Глазовъ и Лопухинъ предлагали предоставить собираніе свдній о положеніи крпостныхъ и вообще обсужденіе крестьянскаго вопроса одной изъ частныхъ комиссій. Такимъ крпостническимъ настроеніемъ депутатовъ отъ дворянъ императрица, по свидтельству С. М. Соловьева, была весьма недовольна {‘Если крпостнаго нельзя призвать персоною, слдовательно, онъ не человкъ, но его скотомъ извольте признавать, что въ немалой слав и человколюбію отъ всего свта намъ приписано будетъ. Все, слдуетъ о раб, есть слдствіе сего богоугоднаго положенія и совершенно для скотины и скотиною длано’. ‘Ист. Россіи’ XXVII, 829. Мы, впрочемъ, не знаемъ, на какомъ основаніи Соловьевъ относитъ эти слова Екатерины къ дятельности комиссіи, такъ какъ они не подходятъ вполн ни къ одной изъ депутатскихъ рчей.}.

Итакъ, большинство дворянскихъ депутатовъ было противъ всякой реформы въ быт крпостныхъ крестьянъ. Но г. Сергевичъ справедливо замтилъ {‘Откуда неудачи екатерининской законодательной комиссіи’. ‘Встникъ Европы’, 1878 г., No 1, стр. 258—259.}, что это еще вовсе не доказываетъ, чтобы въ случа голосованія этого вопроса, большинство комиссіи высказалось противъ всякаго улучшенія быта крпостного населенія. Представители дворянскаго сословія составляли мене одной трети всего числа депутатовъ (въ іюл 1768 г., изъ 531 чел. ихъ было 160), другія же сословія скоре высказались бы за крестьянъ, чмъ противъ нихъ. Правда, среди всхъ ихъ нашлись депутаты, требовавшіе распространенія права владть крпостными и на людей неблагороднаго происхожденія, но такое требованіе они предъявляли потому, что это право составляли привилегію дворянства, такъ, напримръ, купцы жаловались комиссіи, что они не могутъ конкурировать съ дворянами вслдствіе того, что т располагаютъ для своихъ фабрикъ и заводовъ даровымъ барщиннымъ трудомъ. Весьма вроятно, что большинство депутатовъ не дворянъ поддержало бы проэктъ, до нкоторой степени ограничивавшій привилегіи высшаго сословія, которыми оно такъ кичилось. Впрочемъ, какъ мы видли, почти вс ораторы изъ дворянъ соглашались на одно ограниченіе помщичьей власти: запрещеніе торга людьми въ ровницу.

В. Семевскій.

‘Отечественныя Записки’, No 11, 1879

КРЕСТЬЯНСКІЙ ВОПРОСЪ ПРИ ЕКАТЕРИН II.

Читайте также: