Крестьянский вопрос при Екатерине II, Семевский Василий Иванович, Год: 1879 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 79 минут(ы)

КРЕСТЬЯНСКІЙ ВОПРОСЪ ПРИ ЕКАТЕРИН II.

VII.
Дятельность по крестьянскому вопросу частной комиссіи о разбор родовъ государственныхъ жителей.— Проектъ барона Вольфа, мысли о крестьянахъ Гадебуша, проэкты барона Унгернъ-Штернберга и Радванскаго.— Проэктъ правъ третьяго рода жителей, составленный частною комиссіей.— Постановленія относительно крпостныхъ въ проектахъ правъ благородныхъ и средняго рода идей и въ проэкт по гражданскому праву.— Проектъ опредленія повинностей крпостныхъ крестьянъ, составленный деп. Титовымъ.

Въ то время, когда нкоторые депутаты предлагали поручить, изслдованіе крестьянскаго вопроса особой комиссіи, она уже нетолько существовала, но и приступила къ занятію этимъ предметомъ, это была частная комиссія ‘о разбор родовъ государственныхъ жителей’.

Въ каждую изъ такихъ комиссій выбиралось по 5 членовъ, изъ которыхъ двухъ предлагали генералъ-прокуроръ и маршалъ (или одного оба вмст), каждый изъ членовъ могъ выбрать себ еще помощника, но безъ права голоса. Вс частныя комиссіи находились въ непосредственной зависимости не отъ большаго собранія, а отъ одной изъ частныхъ комиссій, такъ называемой дирекціонной, даже выборы въ члены той или другой частной комиссіи происходили только по предложенію этой послдней. Правительство имло большое вліяніе на составъ частныхъ комиссій, во-первыхъ, потому, что два члена назначались маршаломъ и генералъ-прокуроромъ, а, кром того, императрица нердко совтовала черезъ маршала взять въ какую-нибудь комиссію то или другое лицо, члена того или другого сословія {Такъ между, прочимъ, она писала князю Вяземскому: ‘посылаю росписаніе о нкоторыхъ лифляндскихъ чинахъ, выбранныхъ въ депутаты’. (Изъ послдующаго видно, что дло идетъ о членахъ частной комиссіи). ‘Скажите изъ нихъ нкоторымъ, чтобы взяли одного изъ черносошныхъ или государственныхъ крестьянъ въ помощники’. Сочин. Екатерины, изд. Смирдина, III, 492.}. Лица, предлагаемыя маршаломъ или генералъ-прокуроромъ, иногда также указывались имъ самою императрицею, для этого она разспрашивала у лично извстныхъ ей депутатовъ о нкоторыхъ изъ ихъ товарищей {Однажды она спросила у бар. Унгернъ-Штернберга, что за человкъ депутатъ отъ города Дерпта, Гадебушъ. Тотъ отвчалъ, что онъ ‘достойный, способный человкъ и хорошій христіанинъ’.— ‘Кого вы называете хорошимъ христіаниномъ? кто изучалъ римское право?’ замтила императрица.— ‘Нтъ, онъ знакомъ нетолько съ римскимъ, но и съ естественнымъ правомъ’, отвчалъ Унгернъ. См.ст. ‘Gadebusch in der Eeichsversammlung za Moskau’, Baltische Monatsschrift, 1862 r. Bd. V, 151. Объ участіи императрицы въ назначеніи членовъ комиссій смотри еще Сбор. Ист. Общ. X, 285.}.

5-го сентября 1767 г., маршалъ заявилъ въ засданіи большого собранія, что, по желанію дирекціонной комиссіи, нужно избрать членовъ въ комиссію о разбор государственныхъ родовъ. Стали называть кандидатовъ, которыхъ набралось боле 50-ти человкъ, при баллотировк, продолжавшейся въ трехъ засданіяхъ, большинство голосовъ получили: гр. ед. Орловъ (оберъ-прокуроръ въ сенат), гр. Я. Брюсъ, кн. Голицынъ, генералъ-фельдцейхмейстеръ Вильбоа и адмиралъ И. Чернышевъ. Но маршалъ предложилъ депутата отъ города Архангельска, Свшникова, а генералъ-прокуроръ бар. Іогана-Адольфа Унгерна-Штернберга (послдній, впрочемъ, и во время баллотированія въ комиссіи, получилъ довольно значительное количество голосовъ). Эти два депутата заняли мста въ частной комиссіи вмсто Вильбоа и адмирала И. Чернышева, а остальными членами, согласно выбору, сдлались: . Орловъ, Я. Брюсъ и князь Голицынъ {Неизданный дневникъ Гадебуша на нмецкомъ язык въ отдленіи рукописей публичной библіотеки.}. Назначеніе Свшникова можно объяснить желаніемъ правительства, чтобы въ комиссіи, составляющей проэкты правъ различныхъ сословій, былъ бы представитель и купечества, но для сочиненія проэкта закона о правахъ ‘средняго рода людей’ была впослдствіи избрана особая частная комиссія, поэтому гораздо полезне было бы участіе въ комиссіи, которая много потрудилась надъ составленіемъ законовъ о крестьянахъ, кого-либо изъ представителей свободнаго сельскаго населенія Россіи. Что касается Унгерна-Штернберга, одного изъ депутатовъ отъ лифляндскаго дворянства, то въ немъ комиссія о государственныхъ родахъ пріобрла весьма дятельнаго члена, но по отношенію къ крестьянскому вопросу слишкомъ проникнутаго мнніемъ о превосходств остзейскихъ порядковъ, хотя это не значитъ, чтобы онъ принадлежалъ къ числу консерваторовъ.

Тотчасъ по избраніи, члены комиссіи о разбор государственныхъ родовъ удалились въ особое засданіе, которое открыли чтеніемъ полученнаго ими наставленія изъ дирекціонной комиссіи. Во время третьяго засданія, члены объявили, кого они избрали своими помощниками {Князь Александръ Голицынъ избралъ депутата отъ города Нарвы — Штральборна, Свшниковъ — депутата отъ города Томска — омина, графъ Брюсъ — представителя калужскаго дворянства князя Тюфякина, баронъ Унгернъ-Штернбергъ — одного изъ эстляндскихъ депутатовъ отъ дворянства, барона фонъ-Зальца, а затмъ еще бар. Вольфа. (Унгернъ-Штернбергъ хотлъ взять своимъ помощникомъ Гадебуша, но оказалось, что онъ ничего не понимаетъ по-русски, какъ и большинство другихъ остзейскихъ депутатовъ. См. его рукописный дневникъ, ср. ‘Balt. Monatssch.’, 1862, V, 146) Помощникомъ . Орлова былъ Мотонисъ, одинъ изъ выдающихся малороссійскихъ депутатовъ.}. Оказалось, что 4 изъ 11, засдавшихъ въ этой комиссіи, были остзейцы.

Г. Сергевичъ справедливо обратилъ вниманіе на тотъ существенный недостатокъ въ организаціи частныхъ комиссій, что дятельность ихъ не была приведена въ должную зависимость и связь съ работами большой комиссіи. Другимъ важнымъ недостаткомъ, вредившимъ успшности дйствій этихъ комиссій, была весьма частая смна ихъ членовъ, вслдствіе чего приходилось иной разъ вновь передлывать уже сдланное въ прежнихъ засданіяхъ, но оставшееся неизвстнымъ вновь вступившимъ членамъ. Не могло быть также полезно и нердкое отсутствіе членовъ по случаю правительственныхъ командировокъ или по своей надобности.

Въ одномъ изъ первыхъ засданій, по предложенію . Орлова, планъ работъ комиссіи былъ раздленъ на 3 части: 1) о дворянств, которое составляетъ 4 степени: князья, графы, бароны и дворяне, 2) о среднемъ род людей, или мщанахъ, въ составъ которыхъ входитъ 8 степеней: блое духовенство, ученые, художники, купцы, ремесленники, приказные, разночинцы и вольноотпущенные и 3) о третьемъ род или поселянахъ, которые раздляются на дв степени — свободныхъ и несвободныхъ. Планъ этотъ былъ утвержденъ дирекціонной комиссіей. Собрать матеріалы о дворянств взялся гр. Брюсъ, о среднемъ род или мщанахъ — Свшниковъ, о поселянахъ — Унгернъ Штернбергъ ‘и положили между собою’, сказано въ дневныхъ запискахъ, ‘что изъ другихъ европейскихъ узаконеній и правъ, выбирая приличное къ онымъ матеріямъ, переводить каждому принадлежащее къ своей матеріи, которыя посл читать въ комиссіи для общаго разсужденія’, для этого потребовали изъ дирекціонной комиссіи книги и разные необходимые матерьялы.

Этимъ собраніемъ матерьяловъ о дворянахъ и крестьянахъ и занималась преимущественно комиссія въ начал своей дятельности {Вопросъ же о среднемъ род людей, какъ мы уже упоминали, отошелъ въ вденіе особой комиссіи.}, но трудъ этотъ вовсе не палъ на однихъ Брюса и Унгерна-Штернберга. Началось съ того, что вслдствіе временной отлучки, графъ Брюсъ поручилъ собрать матерьялы изъ австрійскихъ законовъ кн. Тюфякину, что тотъ и исполнилъ, а потомъ, по желанію комиссіи, бар. Вольфъ, на основаніи ихъ, составилъ записку о положеніи крпостныхъ крестьянъ въ Австріи, затмъ, посл чтенія нкоторыхъ матеріаловъ, члены комиссіи въ начал декабря 1767 г. распредлили между собою трудъ ‘выбрать изъ разныхъ чужестранныхъ узаконеній права крестьянъ свободныхъ и крпостныхъ’.

Первые мсяцы 1768 г. комиссія преимущественно занималась составленіемъ проэкта правъ благородныхъ, но затмъ въ апрл и мн членами были представлены общанные ими труды о положеніи крестьянъ въ западной Европ, а одинъ изъ нихъ составилъ даже проэктъ законовъ о русскихъ крестьянахъ {Баронъ Унгернъ-Штернбергъ сообщилъ ‘голштинскія права’, а совтникъ его бар. Вольфъ ‘планъ о россійскомъ крестьянств’ и мекленбургскія права. Баронъ Зальцъ представилъ три свои сочиненія: описаніе вольности крестьянъ, которые живутъ на остров Вормс, принадлежащемъ къ эcтляндскому герцогству, права крестьянъ въ Остъ-Фрисландіи и нкоторыхъ провинціяхъ Германіи, и права крестьянъ въ Прусскомъ королевств и Польской Пруссіи. Радванскій (вступившій поздне къ комиссію) сообщилъ свдніе ‘о сил правъ польскихъ и малороссійскихъ’, князь Голицынъ о крестьянахъ въ Австріи, Штральборнъ весьма интересную записку о крестьянахъ въ Швеціи и Финляндіи, а также свднія о датскихъ и норвежскихъ и т. д. Не вс депутаты сами составили записки о положеніи крестьянъ въ той или другой стран, такъ, напримръ, кром записки Штральборна о Даніи была еще другая, составленная какимъ-то датскимъ подданнымъ. Но отъ этого только выигрывалъ въ интерес и достоврности собранный матеріалъ.}. Такимъ образомъ, комиссія весьма внимательно занялась изученіемъ положенія иностранныхъ крестьянъ. Не задолго передъ тмъ, какъ было окончено собраніе этихъ матерьяловъ, императрица обнародовала (8-го апрля 1768 г.) ‘начертаніе о приведеніи въ окончанію комиссіи проэкта новаго уложенія’. Третій отдлъ этого начертанія, гд говорилось ‘о нижнемъ род’, служилъ прямою инструкціею для комиссіи, которой поручено было составленіе законовъ о крестьянахъ. Нижній родъ, говоритъ императрица, несмотря на пользу, приносимую имъ обществу, ‘иногда обремененъ бываетъ… изъ чего слдуетъ, что помышлять надлежитъ о такихъ учрежденіяхъ, отъ коихъ бы сей родъ людей нкоторую пользу почувствовалъ въ облегченію бремени’. Начать это дло нужно съ изученія современнаго быта крестьянъ. Затмъ авторъ, которому изъ Монтескьё было извстно французское дленіе рабства на ‘servitude relle’ и ‘servitude personnelle’ объясняетъ: ‘Извстны въ свт два рода невольныхъ людей: 1) неволя существенная, 2) неволя личная. Существенная есть та, которая длаетъ человка зависящимъ и принадлежащимъ къ тому мсту или земл, на которой онъ находится. Личная касается до услуженій въ дом. Иногда бываютъ об совокупно — существенная и личная {Взято изъ Монтескьё и предполагалось внести въ Наказъ почти въ тхъ хе выраженіяхъ, только тамъ сказано было рзче: ‘Великое злоупотребленіе есть, когда оно (рабство) въ одно время и личное, и существенное’.}. Въ разсужденіе разности состояній въ обширныхъ россійскихъ областяхъ всего нижняго рода, когда государственная какая причина или польза частная не дозволяютъ сдлать везд земледльцевъ свободными или несвободными, въ томъ опасеніи, чтобы земли не остались не оранными черезъ ихъ побгъ, то не можно ли сыскать средства, чтобы… привязать въ земл и утвердить на ней сихъ самыхъ земледльцевъ.— Къ сему разныя есть средства, особливо же и преимущественно такія средства избирать надлежитъ, въ коихъ и хозяину и земледльцу равная прибыль окажется… Здсь еще и то примтить нужно, чтобы вс сіи положенія клонилися и поощряли всякаго въ обработыванію земли… Слдуя тмъ же правиламъ, говоритъ авторъ въ заключеніе:— нтъ ли способа найти основаніе, могущее произвести нечувствительно нкоторое полезное въ состояніи нижняго рода исправленіе, и пресчь всякія злоупотребленія, удручающія сихъ полезныхъ членовъ общества? {Полн. Соб. Зак. XVIII, No 13095.} Такимъ образомъ, наставленіе задавало довольно трудную задачу: надо было обращать столько же вниманія на пользу помщика, какъ и крестьянина и произвести ‘нечувствительно’ измненіе быта крпостного населенія. Словомъ, въ начертаніи императрица еще боязливе говоритъ о крестьянскомъ вопрос, чмъ въ печатной редакціи Наказа {Интересно сравнить это ‘Начертаніе’ съ ‘Опытомъ’ гр. Шувалова. Въ ‘Опыт’ встрчаемъ требованіе, чтобы крестьянъ не продавать безъ земли и изъ вотчины въ вотчину безъ ихъ согласія не переводить, дворовыхъ хе вовсе не продавать. Въ ‘Начертаніи’ все это исключено.}, но все*таки предписывалось ограничить злоупотребленія и рекомендовалось изученіе положенія крпостныхъ крестьянъ въ Россіи. Посмотримъ исполнила ли частная комиссія даже эти скромныя требованія.

Черезъ три дня посл изданія ‘Начертанія’ въ комиссія о разбор государственныхъ родовъ читано было наставленіе всмъ комиссіямъ, присланное изъ дирекціонной. 20-го мая въ ней разсуждали, какъ приступить въ ‘плану о крестьянств’, и вскор затмъ стали читать собранные матерьялы о положеніи крестьянъ въ Малороссіи, Польш и Западной Европ, причемъ происходила пренія и нкоторыя мста были отмчаемы членами. Посл того естественно было приступить къ изслдованію положенія крпостныхъ въ Россіи, тмъ боле, что на это обращало вниманіе ‘Начертаніе’. Тутъ кстати подоспли пренія о крестьянскомъ вопрос, вызванныя рчью Боробыша, вс эти мннія были въ это время переданы въ комиссію, о которой мы говоримъ, принялись за ихъ чтеніе, несмотря на то, что содержаніе ихъ было уже извстно, такъ какъ члены комиссіи присутствовали на засданіи большого собранія. Несмотря на то, что въ нихъ было весьма мало фактическихъ указаній о положеніи крестьянъ, комиссія ими удовольствовалась и не прибгла ни къ какимъ способамъ собранія нужныхъ для нея свдній, предполагая, вроятно, что положеніе нашихъ крпостныхъ достаточно извстно. Затмъ читали выписки, расположенныя въ систематическомъ порядк изъ наказовъ отъ дворянъ и присутственныхъ мстъ.

Въ конц августа 1768 г., приступая къ составленію крестьянскихъ правъ, члены комиссіи ршили впредь собираться по 5 разъ въ недлю, между тмъ, какъ до того они съзжались 4 раза. Однако, и посл того продолжались еще подготовительныя занятія: читали различные указы, выписки изъ литовскаго статута, извлеченія изъ крестьянскихъ наказовъ. Кром того, во многихъ засданіяхъ разсматривали проэктъ о среднемъ род людей, составленный особою комиссіею. Въ конц октября, комиссія въ виду того, что вс свднія, какія она могла, по ея мннію, собрать, были прочитаны, поручила своимъ членамъ, Ренненкампфу и бар. Унгернъ-Штернбергу, собрать изъ всего читаннаго о третьемъ род людей ‘замченныя и нужныя о оной части принадлежности, привесть оныя въ порядокъ и представить комиссіи на разсмотрніе’, а пока эта работа не будетъ окончена, не собираться, а здить только въ большое собраніе. Однако, собранія частной комиссіи хотя и сдлались рже, но все-таки не прекращались совершенно {Въ это время были, между прочимъ, вновь перечитана вс собранные матеріалы о положеніи крестьянъ въ иностранныхъ государствахъ, вслдствіе того, что составъ комиссіи совершенно измнился.}. Между тмъ Унгернъ-Штернбергъ работалъ на дому (и притомъ работалъ одинъ, такъ какъ Ренненкампфъ въ декабр выбылъ изъ комиссіи) и прізжалъ только на т засданія, въ которыхъ всего мене нужно было его присутствіе, а именно когда читали большой Наказъ.

Наконецъ, въ конц апрля 1769 г., т. е. черезъ полгода посл того, когда Унгерну-Штернбергу была поручена эта работа и когда большая комиссія уже была распущена, онъ представилъ составленный имъ на нмецкомъ язык проектъ крестьянскихъ правъ. Посл того, какъ, по приказанію генералъ-прокурора, онъ былъ переведенъ на русскій языкъ, члены комиссіи втеченіе 2 мсяцевъ занимались его обсужденіемъ. Они представили на него письменныя замчанія, которыя, къ сожалнію, не вс сохранились, депутатъ Радванскій, кром того, предложилъ вниманію комиссіи свой собственный проектъ. Выслушавъ вс эти документы, она въ конц августа 1769 г. приступила, наконецъ къ составленію своего проекта о правахъ крестьянъ {‘Дневныя записки комиссіи о разбор государственныхъ родовъ’ въ Арх. II отдленіи.}.

Однако, прежде чмъ обратиться къ изученію проекта, составленнаго комиссіею, мы должны познакомиться съ проектами ея членовъ — Вольфа, Унгерна-Штернберга, Радванскаго и съ замчаніями Радванскаго и Титова (одного изъ новыхъ членовъ) на проектъ Унгерна-Штернберга.

Съ бар. Вольфомъ мы встртились уже, когда говорили о крестьянскомъ вопрос въ вольномъ экономическомъ обществ, онъ находилъ тогда, что ни одно изъ сочиненій, которымъ было выражено одобреніе, его не заслуживаетъ. Такая строгость объясняется, вроятно, тмъ, что въ то время, когда въ вольномъ экономическомъ обществ происходили пренія о напечатаніи русскаго перевода сочиненія Беарде, Вольфъ уже представилъ въ комиссію о разбор государственныхъ родовъ свой собственный проектъ, сравнительно съ которымъ вс остальныя произведенія казались ему слишкомъ слабыми и ничтожными.

Вольфъ длитъ всхъ крестьянъ на три разряда: 1) однодворцы и пахотные солдаты, 2) государственные крестьяне и

дворцовые, экономическіе и помщичьи. На первыхъ двухъ классахъ онъ останавливается довольно мало, за то подробно говоритъ о третьемъ, или лучше сказать, о крпостныхъ крестьянахъ, къ которымъ онъ хотлъ приравнять населеніе дворцовыхъ и экономическихъ вотчинъ.

Онъ находитъ нужнымъ, чтобы само дворянство точно опредлило, ‘сообразно съ мстными обычаями и мстною практикою’, сколько дней въ недлю долженъ работать крестьянинъ въ пользу помщика съ каждой сохи и какіе вносить ему поборы, не желая, чтобы правительство вмшивалось въ это дло. Онъ признаетъ право помщика продавать крестьянъ безъ земли, считая только справедливымъ и гуманнымъ не разлучать родителей съ маленькими дтьми и мужа съ женой. Жениться крестьяне одного помщика должны, не внося ни какой платы, если же кто беретъ двушку изъ чужой деревни, то долженъ заплатить за нее выводъ, если только владльцы этихъ имній не мняются невстами. Авторъ проэкта даетъ крестьянамъ нкоторую долю самоуправленія: ‘господинъ дозволяетъ крестьянскому обществу выбирать своихъ сельскихъ властей — старостъ, сотскаго, судью, которые должны судить крестьянъ за всякіе проступки: непослушаніе, пьянство, мелкое воровство и лность, разбирать вс споры и наказывать виновныхъ… Ни одинъ управляющій не долженъ помимо этихъ выборныхъ властей, утвержденныхъ господиномъ, мучить крестьянъ какъ ему вздумается и невинно наказывать ихъ’. Выборные должны каждое воскресенье по утрамъ чинить свой судъ и расправу на помщичьемъ двор въ присутствіи крестьянъ. Тхъ, кто не слушается господина, управляющаго или приказчика, не во-время является на работу или совершенно выходитъ изъ повиновенія, должно при всемъ мір наказать розгами, причемъ выборныя власти, вмст со всми крестьянами, опредляютъ размръ наказанія, а господину предоставляется право его уменьшить. Пойманнаго бглаго крестьянина господинъ можетъ наказать розгами передъ церковью въ присутствіи всего міра. Виновные въ подстрекательств въ волненіямъ и безпорядкамъ предаются земскому суду, который и наказываетъ ихъ по закону.

Обязанность крестьянскихъ выборныхъ властей не ограничивается по проэкту Вольфа отправленіемъ правосудія: они должны собирать подушныя подати, разложенныя по тягламъ, наблюдать, чтобы мужья не тиранили своихъ женъ, чтобы крестьяне хорошо обработывали землю и не лнились, имъ предоставлена даже власть неженатыхъ парней распредлять между ослабвшими хозяйствами и вдовами (Вольфъ не дозволяетъ имъ уходить въ отхожіе промыслы, чтобы они не забыли земледлія). Старосты должны смотрть также, чтобы, въ случа пожара, крестьяне всей вотчины привезли бревенъ для погорвшаго и помогли ему строиться, на ихъ обязанности лежитъ еще наблюденіе затмъ, чтобы не происходило семейныхъ раздловъ безъ согласія господина.

Вольфъ дозволяетъ крестьянину распоряжаться своимъ движимымъ имуществомъ, но лишь по уплат всхъ податей и сборовъ на помщика и то съ условіемъ, чтобы о каждой продаж они доводили до свднія господина и сохраняли бы все необходимое для полевыхъ работъ.— Права собственности на землю Вольфъ не предоставляетъ крестьянамъ: за лность, нерадніе пьянство, если не помогаютъ другія наказанія, помщикъ можетъ лишить его земли и сдлать хозяина батракомъ, точно также, какъ и обратно. Любопытно, что, несмотря на вліяніе на него во многихъ отношеніяхъ остзейскихъ порядковъ, Вольфъ не ршается требовать уничтоженія общиннаго землевладнія: какъ помщикъ петербургской губерніи, гд существовали передлы земли, онъ видлъ силу и живучесть обычая пользоваться землею на общинномъ прав и признавалъ нкоторыя полезныя стороны такого порядка. Поэтому, онъ прямо говоритъ, что ‘землю, отданную господиномъ въ пользованіе деревни, крестьяне должны длить между собою по числу взрослыхъ работниковъ’, онъ хотлъ бы только устранить слишкомъ частые передлы и потому прибавляетъ: ‘но, если земли довольно, они должны оставлять извстныя полосы для подростающаго поколнія, такъ чтобъ не производить, какъ это было по старому обычаю, ежегодныхъ передловъ земли, за этимъ должны присматривать старосты’. Такимъ образомъ, общинное землевладніе остается неприкосновеннымъ, и участка земли не лишается вдова съ малолтними дтьми, если она можетъ обработать его съ помощью батраковъ, въ противномъ случа, весь міръ долженъ взять на себя уплату за эту семью всхъ податей и сборовъ, и пользоваться ея землями, но только до тхъ поръ, пока подростутъ дти. Что касается размра крестьянскихъ надловъ, то, по мннію Вольфа, на соху необходимо дать по три десятины земли въ каждомъ пол, т. е. по девяти десятинъ одной пашни. Такое требованіе высказываетъ человкъ, хорошо знающій крестьянскій бытъ и пользовавшійся въ свое время извстностью опытнаго хозяина, членъ вольнаго экономическаго общества, нельзя не обратить на это вниманія тхъ нашихъ публицистовъ, которые полагаютъ, что въ настоящее время у крестьянъ совершенно достаточно земли.

Если помщикъ мучаетъ крестьянъ или отнимаетъ у нихъ движимое имущество, то они могутъ жаловаться на него черезъ своимъ старшинъ, а не цлою толпой, въ случа справедливости жалобы имніе виновнаго помщика отдаютъ подъ опеку.

Не признавая за правительствомъ права своею властью ршить крестьянскій вопросъ, авторъ проэкта говоритъ, что ‘только одинъ господинъ иметъ право отпустить своего крпостнаго на волю’.

Хотя Вольфъ требовалъ опредленія крестьянскихъ повинностей сообразно старымъ обычаямъ, но онъ самъ ихъ нарушаетъ. По разсчету, приложенному имъ въ конц мннія, оказывается, что доходъ съ 1,000 душъ можетъ простираться до 6,000 р., слдовательно, можно требовать оброка по 6 руб. съ души, а между тмъ, экономическіе и дворцовые крестьяне платили въ это время двухрублевый оброкъ, помщичьи всего чаще отъ двухъ до трехъ рублей, такъ что пятирублевый оброкъ императрица Екатерина считала большимъ притсненіемъ. Быть можетъ, такіе большіе сборы и существовали въ Петербургской губерніи, гд находилось помстье Вольфа, такъ какъ тамъ крестьяне могли имть большіе заработки вслдствіе близости столицы, но очевидно, что такой размръ оброка вовсе не могъ быть принятъ общею нормою. (Мы увидимъ ниже, что онъ ошибочно оцнилъ доходность имнія). Проэктъ Вольфа вообще не заключаетъ почти никакихъ предложеній, осуществленіе которыхъ могло бы принести пользу крестьянамъ, можно упомянуть только о предоставленіи крестьянамъ права жаловаться, да еще сказать автору спасибо за то, что онъ не требовалъ, какъ нкоторые остзейскіе нмцы, уничтоженія общиннаго землевладнія. Тамъ же, гд онъ становится въ разрзъ съ порядками и обычаями, выработанными народною жизнью (какъ напримръ, дозволеніе распредлять неженатыхъ парней по разнымъ дворамъ или запрещеніе отхожихъ промысловъ) его предложенія весьма неудачны {Проэктъ Вольфа (на нмецкомъ язык) см. въ архив II Отдленія.}.

Барону Унгерну-Штернбергу было поручено собирать матеріалы о ‘третьемъ род людей’ еще ране, чмъ Вольфъ представилъ свой проэктъ. Вечеромъ того же дня, когда состоялось это постановленіе, помощникъ Унгерна, баронъ Зальцъ отправился къ депутату отъ города Дерпта, Гадебушу, и просилъ его составить записку о правахъ крестьянскаго сословія. Гадебушъ ссылался на то, что, по недостатку матерьяловъ, онъ не можетъ составить ничего обстоятельнаго и вполн достоврнаго, но такъ какъ Зальцъ настаивалъ, то онъ общалъ написать ему, что можетъ, по памяти.

Записка Гадебуша, написанная подъ заглавіемъ: ‘Мысли о крестьянскомъ сословіи’, сохранилась въ приложеніи къ его неизданному дневнику. Она весьма не велика: въ ней можно найти нсколько отрывочныхъ свдній о положеніи крестьянъ въ западной Европ, но вслдствіе недостатка подъ руками источниковъ, его показанія весьма неопредленны, а своихъ желаній объ измненіи быта крестьянъ онъ высказываетъ мало. Однако, несмотря на краткость его записки, онъ включилъ въ нее требованіе, чтобы крпостнымъ дано было право собственности на движимое имущество, чтобы имъ предоставлено было жениться на комъ они хотятъ, безъ уплаты выводныхъ денегъ, такъ какъ это препятствуетъ увеличенію народонаселенія, и наконецъ, чтобы опредлена была сумма, за которую крпостной могъ бы выкупиться на свободу {Эта записка составляетъ приложеніе къ неизданному дневнику Гадебуша, который хранится въ отдленія рукописей публичной библіотеки.}. Такимъ образомъ, Гадебушъ идетъ все-таки нсколько дале Вольфа въ требованіяхъ относительно улучшенія быта крпостныхъ крестьянъ.

Проэкть Вольфа и записка Гадебуша послужили одними изъ матерьяловъ для Унгерна-Штернберга при составленіи его собственнаго проэкта, кром того, у него были подъ руками свднія о правахъ крестьянъ въ западной Европ, мннія депутатовъ по вопросу, поднятому Воробьинымъ, выписки изъ наказовъ депутатамъ въ комиссіи уложенія и различныя прежнія постановленія, изданныя по этому предмету въ Россіи. Посмотримъ, какъ онъ воспользовался всми матерьялами и сопоставимъ его проэкть какъ съ замчаніями Радванскаго и Титова, такъ и съ проэктомъ Радванскаго, который самъ по себ представляетъ мало интереса.

Унгернъ-Штернбергъ раздляетъ всхъ крестьянъ въ Россіи на три разряда: 1) государственные крестьяне, а именно: черносошные, однодворцы, старыхъ служебъ служилые люди и проч., 2) вольные крестьяне въ Украйн, въ Финляндіи и на нкоторыхъ островахъ Балтійскаго моря и 3) ‘крестьяне невольные или крпостные’, которые ‘крпки либо казн, либо помщикамъ’. Мы будемъ говорить только объ его предложеніяхъ относительно крпостныхъ крестьянъ. Унгернъ-Штернбергъ не предлагаетъ также, какъ и Вольфъ, опредлить закономъ размръ крестьянскихъ повинностей. Какъ барщину, такъ и оброкъ назначаетъ помщикъ, который ‘по платеж оброка и исправленіи господской работы не властенъ никакихъ поборовъ больше требовать и ничмъ не отягощать’. Само собою разумется, что послднее правило вовсе не спасало крестьянина отъ притсненій со стороны помщика, такъ какъ въ слдующій годъ онъ могъ возвысить поборы, на сколько ему угодно. Весьма вроятно, что Унгернъ желалъ ограниченія въ этомъ отношеніи власти помщика, но, на основаніи преній по поводу мннія Коробьина, полагалъ, что такое предложеніе не было бы принято. Мы думаемъ такъ потому, что къ вышеприведенному мсту онъ сдлалъ слдующее примчаніе: ‘въ завоеванныхъ провинціяхъ, яко то въ Лифляндіи, на остров Эзел, Эстляндіи и Финляндіи назначены и установлены какъ поборы казенные, такъ и помщичьи и исправляемая крестьянами работа ревизіею на вчныя времена’, и притомъ умолчалъ, что относительно помщичьихъ крестьянъ установленные размры повинности весьма часто нарушаются.

По проэкту Унгерищ помщикъ можетъ изъ своихъ крестьянъ брать въ себ въ услуженіе, сколько захочетъ, людей обоего пола, но за то долженъ кормить ихъ и давать имъ жалованье. Радванскій и Титовъ предлагали не упоминать о жалованьи, желая предоставить это усмотрнію помщика. Дале въ проэкт Унгерна сказано, что помщикъ можетъ отдавать своихъ людей въ обученіе мастерству, но только обученному долженъ давать содержаніе и плату за работу. Радванскій и на этотъ разъ протестовалъ противъ назначенія жалованья, а Титовъ, кром того, требовалъ, чтобы лниваго мастероваго можно было посадить на пашню или опредлить въ другую работу.

При продаж людей, Унгернъ желалъ запретить разлучать мужа съ женой, родителей съ дтьми, нуждающимися въ ихъ присмотр. Титовъ предлагалъ пояснить, что тутъ слдуетъ разумть дтей моложе семи лтъ. Унгернъ находилъ нужнымъ установить еще другое ограниченіе торговли людьми: господинъ можетъ продавать своихъ крестьянъ только такому помщику, который самъ иметъ деревни, чтобы, такимъ образомъ, они только переселялись съ одной земли на другую. Радванскій нашелъ это предложеніе полезнымъ, однако, въ своемъ проэкт измнилъ его въ худшему, формулировавъ его такимъ образомъ, чтобы помщику было дозволено продавать крестьянъ, въ случа недостатка у него земли, такимъ лицамъ, которымъ по закону дозволено покупать крпостныхъ, слдовательно, по его проэкту могъ купить крпостныхъ и безземельный дворянинъ.

Мы видли, что Гадебушъ настаивалъ на дозволеніи крестьянамъ жениться, на комъ они захотятъ, безъ платы выводныхъ денегъ. Это требованіе вошло и въ проэктъ Унгерна, который прибавилъ только, что для избжанія безпорядка, какъ женихъ, такъ и невста должны имть отъ своего господина внечныя памяти, въ выдач которыхъ помщикъ не можетъ отказать имъ безъ законной причины. При этомъ авторъ проэкта напоминаетъ, что въ Прибалтійскомъ кра крестьянинъ иметъ право жаловаться на помщика консисторіи, если тотъ безъ уважительной причины препятствуетъ браку. Радванскій, напротивъ, стоитъ за сохраненіе власти помщика и въ этомъ отношеніи, утверждая, что мра, предлагаемая Унгерномъ, будетъ вредна для самихъ крестьянъ, такъ какъ тогда ‘бдный крестьянинъ никогда женатъ не будетъ, а особливо вдовый, оставшись со многими малолтними дтьми: никто за него отдать не похочетъ, а помщики нын покупаютъ или изъ своихъ сиротъ за таковыхъ выдаютъ, и льготу даютъ въ работ, и тмъ небогатый возстановляетъ свой домъ, а особливо, когда выдадутъ изъ достаточнаго дома вдову или двку’. Кром того, въ подтвержденіе своего мннія, Радванскій указывалъ, что обычай требовать выводныхъ денегъ нетолько привился къ нашимъ нравамъ, но что ихъ берутъ крестьяне и сами между собой {Дйствительно, мы имли случай указать на такой обычай среди одной волости конюшенныхъ крестьянъ, гд отцы взыскивали съ жениха за свою дочь не мене 15, а иногда даже до 150 руб. См. статью ‘Крестьяне дворцоваго вдомства’ ‘Встникъ Европы’ 1878 г. No 6, стр. 433—434.}. Поэтому, онъ находилъ, что уничтожить плату за выводъ и устранить необходимость согласія помщика на женитьбу крпостныхъ, значитъ только лишить его дохода, крестьяне же одного помщика, по его словамъ, всегда будто бы вступаютъ въ бракъ безпрепятственно и по своему желанію. По поводу ссылки Унгерна на право крестьянъ въ Прибалтійскомъ кра жаловаться на помщика консисторіи, если онъ препятствуетъ женитьб, Радванскій просилъ отвтить: ‘получалъ ли тамъ кто-либо изъ нихъ удовлетвореніе въ своей просьб, хотя бы черезъ 50 лтъ’. Однимъ словомъ, Радванскій и Титовъ предлагали постановить, чтобы крестьяне одного помщика вступали въ бракъ съ его согласія, но безъ всякой платы, при женитьб же на посторонней двушк, нужно увольнительное письмо отъ ея господина.

Въ случа женитьбы крпостнаго на свободной, Унгернъ находилъ необходимымъ, чтобы жена и дти длались также крпостными. Радванскій соглашался съ этимъ, такъ какъ ‘по раб холопъ и по холоп раба’, но въ этомъ отношеніи онъ оказался нсколько либеральне Унгерна и въ своемъ проэкт предлагалъ постановить, что двушки изъ государственныхъ, экономическихъ, дворцовыхъ и т. п. деревень, выданныя замужъ за крпостнаго, могутъ возвратиться въ свое прежнее состояніе, если у нихъ не будетъ дтей {Кн. М. Щербатовъ также предлагалъ въ комиссіи о правахъ средняго рода людей, что вольныя двушки, вышедшія замужъ за крпостныхъ, по смерти мужей, опять длались бы свободными. См. Пекарскій. Дополненія къ исторіи масонства. Спб. 1869 г., стр. 18.}.

Относительно права владльца наказывать крестьянъ, находимъ въ проэкт Унгерна такое правило: хотя помщики за упрямство, непослушаніе и другія вини могутъ подвергать крестьянъ всякимъ тлеснымъ наказаніямъ, ‘однако, не имютъ права такъ жестоко наказывать, чтобы отъ того вредъ сдлаться могъ ихъ тлу, здоровью или жизни, а только чтобъ это было умренное и христіанское домашнее исправленіе’. Радванскій замтилъ, что такое ‘увщаніе’ неумстно въ законахъ, а нужно категорически постановить, можетъ ли помщикъ наказывать крестьянъ или нтъ, ‘а въ наказаніи границъ положить не можно, потому что и судья штрафуетъ, смотря по вин, больно или легко’… Помщикъ ‘отвчаетъ въ излишнемъ наказаніи самому Богу’.

Относительно суда въ крестьянскихъ длахъ, Унгернъ предлагалъ установить три инстанціи: въ длахъ гражданскихъ между крпостными, а также между ними и посторонними, первые подлежатъ прежде всего суду изъ деревенскихъ старшинъ подъ наблюденіемъ господина, помщикъ составляетъ вторую инстанцію, а третью — земскій судъ, учрежденный въ каждой провинціи или узд, дале, крпостнымъ апелляціи не давать, въ уголовныхъ же длахъ они подлежать исключительно правительственнымъ судамъ. Радванскій категорически высказывается противъ крестьянскаго суда изъ выборныхъ, такъ какъ это поведетъ въ бунтамъ противъ помщиковъ. Отдлять земскій судъ отъ помщичьяго, по его мннію, также не надо, такъ какъ ‘дворяне правятъ деревнями по власти государевой, по той же власти и земскіе суды производятся’. Земскій судъ онъ считаетъ нужнымъ только для разбора спорныхъ длъ между крестьянами разныхъ владльцевъ. Семейные раздлы, по мннію Унгерна и Радванскаго, должны производиться не иначе, какъ съ согласія помщика.

‘Движимое имущество, говорить Унгернъ:— за уплатою податей и повинностей помщику, принадлежитъ крестьянину неограниченно’, напротивъ, Радванскій находитъ вреднымъ предоставленіе ему права собственности, такъ какъ онъ можетъ растратить свои пожитки, и въ своемъ проэкт требуетъ, чтобы крестьянинъ могъ продавать хлбъ, нужный для посва и прокормленія семьи, а также необходимыя для земледлія орудія — лошадей и скотъ, не иначе, какъ съ позволенія господина или приказчика.

Земля, разумется, оставалась собственностію помщика, и, по проэкту Унгерна, помщикъ могъ крестьянина, плохо ведущаго хозяйство, лишить его участка и отдать въ работники.

Унгернъ даетъ крестьянамъ право жаловаться на помщика, который мучаетъ ихъ и налагаетъ ‘несносныя тягости и поборы’, Радванскій находитъ это опаснымъ и въ своемъ проэкт предоставлялъ иниціативу преслдованія жестокихъ помщиковъ правительству, до котораго, при лишеніи крестьянъ права жаловаться, могла бы, разумется, доходить всть лишь о самыхъ громкихъ, вопіющихъ злоупотребленіяхъ. Титовъ, хотя и не лишаетъ крпостныхъ этого права, но, еслибы были приняты предложенныя имъ правила, помщикъ едва ли когда-либо подвергся отвтственности. Если, говоритъ онъ, ‘отъ господина несносныя будутъ мученія или раззорительные поборы, каковыхъ въ томъ узд ни у котораго господина на крестьянъ не налагается’, въ такомъ случа выборный изъ крестьянъ можетъ принести жалобу земскому судь. Буде по изслдованію она окажется справедливою, то земскій судья объявляетъ господину, чтобы онъ ‘отъ того воздержался, а о необратившемъ вниманіе на это увщаніе при первомъ дворянскомъ създ доводитъ до свднія предводителя и дворянъ. Тамъ вс уговариваютъ его, чтобы онъ ‘поступалъ впредь великодушно’, если онъ все-таки не смирится и на него опять поступятъ жалобы, то на слдующемъ създ онъ получаетъ выговоръ отъ всего дворянства, когда и это не подйствуетъ, то на третьемъ собраніи, съ согласія всхъ дворянъ, слдуетъ подвергнуть его денежному штрафу и записать о томъ въ журналъ. Только въ такомъ случа, если помщикъ будетъ неистовствовать и посл всей этой длинной процедуры, дворянство, уже на четвертомъ създ, предписываетъ произвести формальное слдствіе и просить правительство о назначеніи опеки. Крестьяне же во все это время обязаны находиться въ полномъ послушаніи и, слдовательно, переносить отъ помщика всевозможныя притсненія и истязанія.

Разсматривая въ цломъ проэктъ Унгернъ-Штернберга, нельзя не признать, что онъ заключаетъ въ себ нкоторыя мры, которыя могли бы нсколько улучшить положеніе крестьянина, какъ, напримръ, ограниченіе торговли крпостными людьми въ розницу, предоставленіе имъ полной свободы жениться на комъ они захотятъ и дозволеніе жаловаться на притсненія и мучительство отъ помщика. Важный недостатокъ этого проекта — что авторъ его не ршился потребовать опредленія крестьянскихъ повинностей. Нельзя не пожалть, что ни одна изъ предложенныхъ имъ мръ не была приведена въ исполненіе {Проэктъ Унгерна, замчанія на него Радванскаго и Титова и проэктъ Радванскаго. См. въ Архив II отд.}.

Выслушавъ проэктъ Унгерна-Штернберга и замчанія на него, члены комиссіи о разбор родовъ государственныхъ жителей 20-го августа 1769 г. ршили сообща трудиться надъ составленіемъ ‘проекта правамъ третьяго рода людей’, чему и посвятили немало засданій {Во время одного изъ нихъ приходилъ маршалъ большой комиссіи Бибиковъ и принималъ участіе въ обсужденіи проекта.}. Черезъ два мсяца проэктъ былъ совершенно оконченъ и представленъ дирекціонной комиссіи, посл чего, такъ какъ вс порученныя имъ дла были окончены, члены комиссіи ршили боле не собираться. Въ слдующемъ 1770 г., комиссія имла еще два засданія, на которыхъ не было уже Радванскаго и Унгерна-Штернберга (первый былъ отпущенъ домой, а послдній сдланъ президентомъ лифляндскаго гофгерихта), въ этихъ засданіяхъ разсуждали вмст съ ‘комиссіею о разныхъ установленіяхъ, касающихся до лицъ’, о правахъ незаконнорожденныхъ, а въ 1771. г. было одно, послднее засданіе.

При представленіи проекта правъ третьяго рода людей дирекціонной комиссіи, ея члены, присутствовавшіе въ этомъ засданіи, Д. В. Волковъ, кн. Вяземскій и гр. И. Орловъ (отсутствовали гр. З. Чернышевъ и епископъ Гавріилъ), благодарили комиссію за прилежаніе и труды. Приступивъ къ чтенію проекта, дирекціонная комиссія посвятила этому пять засданій въ ноябр и декабр, да еще въ одномъ засданіи въ март 1770 г. были прочтены присланныя консультантомъ Дювильеромъ примчанія на этотъ проектъ. Любопытно, что члены дирекціонной комиссіи вовсе не считали еще въ то время дятельности большой комиссіи поконченною навсегда: вдь она была не окончательно распущена, а только отсрочена, поэтому, противъ нкоторыхъ пунктовъ проекта ими было отмчено: ‘разсуждать въ полномъ собраніи’. Частныя комиссіи еще долго существовали, въ томъ числ и комиссія о разбор государственныхъ жителей хотя, вроятно, и не было ея засданій, такъ какъ дневныя записки не идутъ дале 1771 г., еще въ октябр 1774 г. членъ ея, депутатъ г. Епифани, Свтушкинъ, смнившій архангельскаго депутата Свшникова, составилъ объяснительную записку къ проекту крестьянскихъ правъ, изъ которой мы приведемъ ниже нкоторыя мста.

Нужно замтить, что въ третьему или нижнему роду людей комиссія отнесла и вс кочующіе народы, поэтому она раздлила его на дв части: на земледльцевъ и кочующихъ, а земледльцевъ, согласно проэкту Унгерна-Штернберга, на три разряда: государственныхъ поселянъ, свободныхъ и крпостныхъ крестьянъ.

Отдлъ проекта, посвященный крпостнымъ крестьянамъ, такъ же, какъ и другіе, раздленъ на дв части: о прав личномъ я о прав надъ имніемъ. Среди личныхъ правъ фигурируетъ, между прочимъ, и право подвергаться наказанію отъ помщика. Объ этомъ въ проэкт сказано: ‘хотя помщики и властны за упрямство и непослушаніе и за другія вины налагать и исполнять всякія наказанія, однако, не имютъ права жестоко ихъ наказывать, но наблюдать умренность, чтобы тмъ наказаніемъ не повредить членамъ и не лишить жизни’. Въ своемъ объясненіи на этотъ пунктъ Свтушкинъ говоритъ, что въ особомъ постановленіи должно быть объяснено, какъ велика должна быть ‘умренность’ въ наказаніи. Составители проэкта не согласились на предложеніе Унгерна дать крпостнымъ право апелляціи на ршеніе помщика по гражданскимъ дламъ въ земскій судъ. Было постановлено, что дла между крестьянами одного помщика, а также и съ посторонними разбираются въ учрежденномъ помщикомъ суд изъ крестьянъ, въ случа недовольства его ршеніемъ, разбираются помщикомъ, а дале имъ суда не давать, но если посторонніе будутъ недовольны деревенскимъ и помщичьимъ судомъ, то они могутъ просить на крпостныхъ крестьянъ въ земскомъ суд. Въ уголовныхъ длахъ крестьяне подлежатъ исключительно вденію правительственныхъ учрежденій. Относительно ограниченія продажи крпостныхъ въ розницу было принято одно изъ предложеній Унгерна съ толкованіемъ на него Титова, а именно постановлено, что помщики при продаж своихъ крестьянъ не могутъ разлучать мужа съ женой и родителей съ малолтними дтьми мене семи лтъ. Слдовательно, восьми-лтній ребенокъ могъ уже быть проданъ отдльно отъ семьи. Жаловаться самимъ крестьянамъ не дозволялось: относительно этого была принята редакція проэкта Радванскаго {‘Крпостные крестьяне, сказано въ проэкт комиссіи:— когда отъ своихъ помщиковъ будутъ претерпвать тиранство или помщики будутъ у крестьянъ отнимать беззаконно собственное ихъ имніе, отъ чего они совершенно раззорены бытъ могутъ, въ такомъ случа имютъ право защищены бытъ въ учрежденныхъ мстахъ‘.}. Переходимъ теперь къ правамъ крестьянъ надъ имуществомъ.

Неограниченнаго права на движимое имніе крпостные крестьяне не получили: тутъ комиссія воспользовалась проэктами и Унгерна, и Радванскаго. Хотя въ проэкт заявлялось, что все движимое имущество составляетъ ихъ собственность, однако же, сдлана оговорка, что безъ позволенія помщика или управляющаго, крестьянинъ не можетъ продать хлба, нужнаго для посва и прокормленія семейства, а также необходимыхъ для хлбопашества орудій, лошадей и скота. Продавать самихъ крестьянъ владлецъ долженъ былъ вмст съ ихъ пожитками. Въ случа недоимокъ въ податяхъ или оброк,¹ помщикъ, согласно съ предложеніемъ Унгерна, могъ продать часть движимаго имущества крестьянина по оцнк выборныхъ. Дирекціонная комиссія, замтивъ, что продажу имущества за недоимки едва ли можно отнести къ правамъ крестьянъ, постановила ‘разсуждать, куда сей пунктъ принадлежитъ’. Крестьянинъ, не имющій наслдниковъ, можетъ завщать свое имущество кому захочетъ, но только изъ крпостныхъ того же господина, если же онъ умретъ безъ завщанія, то оно принадлежитъ помщику.

Вся земля составляетъ собственность помщика, за данную же въ пользованіе крестьянамъ, они обязаны были работать или платить оброкъ. Размръ повинностей опредленъ не былъ: предполагалось, что это сдлаетъ другая комиссія, а именно, какъ мы увидимъ ниже, комиссія о земледліи. Дрова крестьяне могутъ получатъ изъ лсовъ, назначенныхъ господиномъ, а на другія надобности могутъ брать бревна не иначе, какъ съ его позволенія. Ловить рыбу въ ркахъ для своего прокормленія дозволяется, но только на ловлю неводами они должны получить разршеніе. Въ случа недостатка земли, помщикъ можетъ опредлить крестьянамъ на денежный оброкъ ‘безъ тягости по разсмотрнію’, и сверхъ положеннаго въ тотъ годъ боле брать не долженъ. Крестьяне, которые по бдности не въ состояніи заниматься земледліемъ, могутъ съ позволенія помщика наняться въ услуженіе и работу,деньги, выработанныя такимъ образомъ, за уплатою государственныхъ поборовъ и помщичьяго оброка, составляютъ ихъ собственность, ‘однако должны оныя употреблять въ свою пользу впредь для землделія по учрежденію’. Жениться въ предлахъ одного имнія крестьянамъ дозволено было безъ всякой платы, но не иначе какъ съ согласія помщика, для женитьбы на посторонней двушк нужно также позволеніе ея владльца и письменный отъ него отпускъ.

Вотъ и вс постановленія проэкта, касающіяся крпостныхъ. Сравнивая его съ трудомъ Унгерна-Штернберга, мы видимъ, что онъ еще мене послдняго могъ улучшить бытъ крпостныхъ: отброшено требованіе Унгерна дозволить жениться на комъ бы то ни было, не дано права жаловаться, позволено продавать крестьянъ и безземельному дворянину. Такимъ образомъ, только одно постановленіе ограничиваетъ власть помщика: запрещеніе разлучать мужа съ женой и родителей съ дтьми моложе 7-ми лтъ, оно очевидно допущено потому, что на него согласились, за исключеніемъ одного, вс ораторы изъ дворянъ въ большой комиссіи. Требованіе императрицы, высказанное въ ‘Начертаніи’, что нужно ограничить злоупотребленія помщиковъ, осталось не выполненнымъ. Нечего жалть разумется, что такой проэктъ не получитъ силы закона: ни въ чемъ не полагая предловъ злоупотребленіямъ помщичьей власти, онъ только санкціонировалъ бы ихъ своимъ молчаніемъ или даже прямымъ одобреніемъ {Проэктъ этотъ, хранящійся въ Архив II Отдленія, подписанъ слдующими депутатами: отъ дворянства Унгернъ-Штернбергомь, Радванскимъ, Титовымъ и Анненковымъ и отъ одного изъ городовъ — Свтушкинымъ.}.

Въ той же комиссіи о государственныхъ родахъ, былъ еще ране составленъ проэктъ правъ благородныхъ, въ которомъ есть также нсколько статей относительно крпостныхъ крестьянъ, дирекціонная комиссія и здсь сдлала свои примчанія. Такъ, напримръ, противъ статьи: ‘благородные имютъ право владть деревнями по узаконеніямъ’ было отмчено: ‘какъ далеко власть или права владльца надъ его деревнями простирается, о томъ поручено трудиться комиссіи о имніяхъ’. Любопытна слдующая статья проэкта: ‘благородные могутъ, если пожелаютъ, право владнія крпостныхъ своихъ деревень перемнить на право деревень свободныхъ, но свободныхъ деревень паки на право крпостныхъ перемнить уже не можно’. Для правильнаго пониманія этой статьи нужно замтить, что, по проэкту правъ третьяго рода людей, составленному комиссіей, свободные крестьяне (подъ которыми разумли жителей Малороссіи, Финляндіи и нкоторыхъ острововъ Балтійскаго моря) могли переходить съ мста на мсто, могли жаловаться на помщика, пользовались неограниченнымъ правомъ собственности на движимое имущество, но, не имя собственныхъ земель, они получали ихъ отъ дворянъ въ пользованіе ‘на сколько лтъ согласятся’, а по истеченіи срока господинъ могъ согнать ихъ съ земли. Слдовательно, перемна права владнія крпостныхъ деревень на ‘право деревень свободныхъ’ представляло освобожденіе крестьянъ безъ земли, которое поставило бы ихъ въ совершенную экономическую зависимость отъ помщиковъ.

Въ одномъ изъ засданій комиссіи о среднемъ род людей, князь М. Щербатовъ предлагалъ установить, что помщики не должны отпускать на волю старыхъ и увчныхъ людей, такъ какъ т не могутъ себя прокармливать, и дйствительно, извстны случаи, что освобождали и пускали на вс четыре стороны 65, 68-лтнихъ стариковъ, такъ что сенату приходилось длать распоряженія о возвращеніи такихъ людей помщикамъ съ тмъ, чтобы они кормили и содержали ихъ до самой смерти. Однако, несмотря на важность такого предложенія, съ которымъ были согласны остальные члены комиссіи, оно не было включено ни въ одинъ изъ проэктовъ.

Много постановленій о крпостныхъ крестьянахъ должно была войти въ проэктъ, который составляла комиссія объ имніяхъ. На это указываетъ и приведенное выше замчаніе дирекціонной комиссіи, и свидтельство Гадебуша, что въ комиссіи объ имніяхъ ‘много толковали о свобод крестьянъ и о крпостномъ прав!’ Наконецъ изъ дневныхъ записокъ видно, что въ ней были прочитаны свденія о правахъ иностранныхъ крестьянъ, собранныя комиссіею о разбор государственныхъ жителей, а затмъ и составленный ею проэктъ 6 третьемъ род людей. Но комиссія объ имніяхъ была одна изъ тхъ, которыя очень затянули свои работы, несмотря на напоминанія маршала и даже имянной указъ, данный императрицею въ іюн 1771 года, ‘чтобы господа члены всхъ частныхъ комиссій съ возможнымъ прилежаніемъ и постоянствомъ тщились начатое ими дло приводить къ окончанію, а усмотрнныя въ медленности, вспоминали бы евангельскую притчу о раб, скрывшемъ таланты и той бы участи остерегались’. Кончилось тмъ, что для ршенія крестьянскаго вопроса она не сдлала ничего, и намъ извстно только одно сдланное по ея настоянію прибавленіе относительно опеки надъ жестокими помщиками въ проэкт комиссіи о разныхъ постановленіяхъ, касающихся до лицъ.

Эта послдняя комиссія также не окончила возложеннаго на нея дла, и отъ нея остались лишь немногія проэкты ‘по предметамъ гражданскаго права’. Между прочимъ, въ отдл объ опек она включила постановленіе, чтобы надъ имніемъ ‘жестокосердыхъ владльцевъ’ опредлять опекуновъ, которые, надзирая за ихъ поступками, управляютъ имніемъ, но доходы съ него отдаютъ имъ сполна. Отданный подъ опеку владлецъ не можетъ уже никакъ наказывать своихъ крестьянъ. Опека установляется слдующимъ образомъ: когда судебному учрежденію сдлается извстно, что какой-либо владлецъ безчеловчно мучаетъ или отягощаетъ поборами своихъ крестьянъ, то оно должно чрезъ комиссара собрать о немъ свденія и потомъ потребовать его къ суду. Если онъ ‘принесетъ извиненіе’, то судъ не назначаетъ надъ нимъ опеки, а, сдлавъ ему увщаніе, дозволяетъ самому управлять имніемъ, наблюдая въ теченіи годового срока, какъ онъ относится въ крестьянамъ, и только неисправившагося отдаетъ подъ опеку. Если же помщикъ въ суд во всемъ запрется, а по слдствію будетъ изобличенъ, то его имніе слдуетъ тотчасъ отдать подъ опеку. Нужно зам тить, что доносы отъ крпостныхъ крестьянъ не принимались. Казалось бы, помщики не могли пожаловаться на суровость такого закона, но когда проэктъ этотъ былъ внесенъ въ комиссію объ имніяхъ, то ея члены, опасаясь, ‘чтобы различное судей умствованіе иногда не могло послужить ко утсненію невинности, и чтобы нужная строгость не принята была за жестокость, по согласію съ членомъ комиссіи, внесшей проэктъ, постановили точне обозначить признаки, ‘по которымъ жестокосердаго обличить можно’. Признаки эти были указаны слдующіе: если отъ жестокихъ побоевъ будутъ увчные или ‘кто изъ подчиненныхъ явится въ судебное мсто, нося энаки суровыхъ наказаній, простое и обыкновенное наказаніе далеко превосходящіе, и наконецъ, если крестьяне приведены будутъ въ такую скудость, что земли засвать не будутъ въ состояніи, а притомъ поборы и оброки помщичьи будутъ знатнымъ числомъ превышать поборы и оброки другихъ сосднихъ помщиковъ’. Кром того, было постановлено, чтобы отдавало подъ опеку такого помщика ‘собраніе всего наличнаго дворянства’.

Такимъ образомъ, и труды этихъ комиссій не прибавили ничего существеннаго къ проекту комиссіи о разбор государственныхъ родовъ. Единственное постановленіе, впрочемъ, не представляющее новости — объ отдач жестокихъ помщиковъ подъ опеку, обставлено было такими условіями, что слишкомъ поздно давало возможность крестьянамъ защититься отъ мученій и преслдованій, и то если они принимали вопіющій характеръ и доходили до нанесенія увчій.

Изъ объясненія Свтушкина видно, что комиссія о разбор государственныхъ жителей предоставляла другому учрежденію опредлить размръ повинностей крпостныхъ крестьянъ. Вопросъ этотъ подлежалъ разсмотрнію комиссіи о земледліи и членъ ея, Голенищевъ-Кутузовъ, въ своемъ проэкт по этому предмету говоритъ: ‘надлежало бы, конечно, сдлать твердое положеніе о сбор податей съ крестьянъ помщикамъ, дабы каждый вдалъ свое право: что извстное одни давать, а другіе получать должны’, въ различныхъ мстахъ повинности и сборы должны быть неодинаковой величины. Но самъ Голенищевъ не разсмотрлъ подробне этого вопроса.

За эту работу взялся депутатъ Титовъ, уже извстный намъ членъ комиссіи о разбор государственныхъ жителей. Въ своемъ проэкт, представленномъ имъ вроятно въ комиссію о земледліи, онъ предлагаетъ прежде всего надлить крестьянъ такимъ количествомъ земли, сколько они могутъ обработать, авторъ назначаетъ даже довольно значительный minimum того, сколько долженъ воздлать крестьянинъ, а именно, каждый работникъ отъ 16 до 60 лтъ можетъ обработать по 3 десятины въ каждомъ пол и накосить 500 пуд. сна, но желающіе могутъ обработать и больше. Такая заботливость о большомъ надл объясняется тмъ, что, кром барщины и другихъ поборовъ натурою, Титовъ требуетъ съ крестьянъ одной трети чистаго сбора съ отданныхъ въ ихъ пользованіе земель. Необходимость точно знать общую сумму сбора, что было бы довольно трудно, еслибы каждый крестьянинъ работалъ на себя, побуждаетъ Титова предложить, чтобы крестьяне сообща обработывали свои поля и косили сно, а затмъ длили продукты по числу участвовавшихъ въ труд работниковъ. Для сравненія упомянемъ, что въ Новгородской и Псковской губерніяхъ, а также въ Ямбургскомъ и Ораніенбаумскомъ уздахъ Петербургской губерніи, сверхъ трехдневной барщины, помщики взыскивали такъ называемую пятину, т. е. крестьяне отдавали помщику пятый снопъ хлба и пятую часть хмля, конопли и капусты. Титовъ, предлагая собирать съ крестьянъ не пятую, а третью часть хлба, не ограничивается этимъ и также требуетъ въ пользу помщика пятую часть отъ приплода скота, хмля и сотканнаго холста, ‘словомъ сказать, изъ всего домашняго пятую часть господину, а затмъ, что у крестьянина остается, все въ его собственности, и больше положеннаго, прибавляетъ онъ: — у крестьянъ господину не брать’. Нкоторые помщики раздавали еще крестьянамъ свой скотъ съ тмъ, чтобы собирать съ нихъ потомъ опредленное количество масла. Титовъ не брезгаетъ и этимъ, требуя только, чтобы на каждый дворъ, въ которомъ, по его проэкту, должно быть не мене 3 взрослыхъ работниковъ, давали не боле 2-хъ коровъ, если же крестьянинъ не иметъ своего собственнаго скота, то помщикъ можетъ дать ему и третью. Господинъ долженъ получать съ каждой коровы по 20 ф. масла, а приплодъ отъ нея остается въ пользу крестьянъ, если же случится падежъ скота и во двор будетъ всего одна корова, то господинъ не долженъ взыскивать масла, если не раздастъ новаго рогатаго скота. Ораніенбаумскіе и Ямбургскіе дворяне, сверхъ пятины, требовали еще трехдневной барщины, Титовъ установляетъ, что помщикъ можетъ требовать на барщину изъ трехъ работниковъ одного коннаго и отъ трехъ женщинъ по одной пшей работниц, но въ теченіи тхъ шести мсяцевъ, когда происходятъ полевыя работы, господинъ можетъ призывать на барщину только одну шестую часть работниковъ, другими словами, крестьяне должны быть на барщин въ лтніе мсяцы по одному дню въ недлю, а въ зимніе по два, слдовательно, мене, чмъ было, напримръ, въ Ямбургскомъ и Ораніенбаумскомъ уздахъ Петербургской губерніи, но за то тамъ помщики взыскивали не треть хлба, сбираемаго съ крестьянскихъ полей, а только пятую часть, а эту разницу можно почти приравнять одному рабочему даю.— Сборы натурою, идущіе въ пользу помщика, крестьяне обязаны были, по проекту Титова, отвозить куда прикажетъ господинъ, лишь бы не дале 350 в., притомъ, каждый взрослый работникъ обязанъ поставить въ годъ не боле 2 подводъ, которыхъ господинъ можетъ потребовать, еслибы и не потребовалось отвозить хлба за предлъ вотчины.

Въ случа недостатка земли, помщикъ можетъ опредлить крестьянъ на оброкъ, но съ тмъ, чтобы взималось не боле 2 р. 50 к. съ души (это былъ обычный средній оброкъ въ то время), но кром того, какъ и съ барщинныхъ крестьянъ — требовалась пятая часть приплода скота, птицъ и проч. кром хлба.

Если кто изъ крпостныхъ не будетъ исправно вносить податей, оброка и поборовъ, такихъ помщикъ можетъ отдавать другимъ своимъ крестьянамъ въ работники, съ тмъ, чтобы они несли за нихъ вс повинности, а также давали платье и пищу ихъ женамъ и дтямъ, а не то можетъ отдать ихъ и въ чужую вотчину за договоренную плату. На тхъ же условіяхъ помщикъ можетъ отдавать лнивыхъ крестьянъ на пополненіе тхъ дворовъ, въ которыхъ не окажется трехъ работниковъ.

Если крестьяне не выйдутъ на работу въ назначенный часъ, то помщикъ взыскиваетъ штрафъ съ коннаго рабочаго по 10 к., а съ пшей женщины — по 5 и еще велитъ работать другой день безъ зачета, лнивыхъ наказываетъ по своему усмотрнію. Напротивъ, въ награду крестьянамъ, хорошо ведущимъ хозяйство и аккуратно исполняющимъ повинности, помщикъ освобождаетъ ихъ отъ рекрутчины, сдавая вмсто нихъ лнивыхъ недурного поведенія.

Для пропитанія безроднымъ старикамъ, увчнымъ и дтямъ Титовъ предлагалъ выдлять пятидесятую часть сбора хлба до раздла его между крестьяниномъ и помщикомъ, если же такихъ въ селеніи не найдется, то помогать изъ него бднымъ, а также отдавать взаймы съ небольшими процентами, устроивъ такимъ образомъ запасный магазинъ.

По разсчету, приложенному въ конц мннія Титова, выходитъ, что, при его систем, доходъ помщика, оцненный на деньги, равнялся бы при барщинномъ хозяйств 4 руб., а при оброчномъ 3 руб. съ души. Если сравнить проэкты Титова и Вольфа, то въ нихъ сразу замтны нкоторыя черты сходства, такъ, напримръ, и тотъ и другой предлагаетъ дать по 3 десятины въ пол пахатной земли на работника, что касается барщины, то Титовъ требуетъ зимою трети работниковъ, лтомъ шестой части, слдовательно, среднимъ числомъ, четверти всего взрослаго населенія, Вольфъ также требуетъ одного работника изъ четырехъ. Между тнь результаты у послдняго выходятъ мене благопріятными для крестьянъ, именно по его оцнк, доходъ съ крестьянъ равняется 6 руб. съ души, а по разсчету Титова только 4 руб., разница происходитъ отъ того, что Титовъ перелагаетъ на деньги только продукты труда, т. е. чистый доходъ, достающійся помщику, а Вольфъ оцниваетъ все время барщины и считаетъ все это доходомъ, что, очевидно, совершенно ошибочно. Но разногласіе между авторами обоихъ проектовъ оказывается только при оцнк дохода на деньги, что же касается работъ и повинностей, требуемыхъ ими съ крестьянъ, то он почти совершенно одинаковы.

Проектъ Титова представляетъ не что иное, какъ узаконеніе средней нормы работъ и разныхъ сборовъ, существовавшихъ въ то время въ помщичьихъ имніяхъ, постановленіе подобной нормы работъ и другихъ повинностей, но нсколько боле снисходительной для крестьянъ (оброкъ, впрочемъ, Титовъ назначаетъ умренный) было бы полезно, такъ какъ оно сразу ограничило бы чрезмрныя требованія нкоторыхъ помщиковъ и затмъ остановило бы быстрое возрастаніе оброковъ въ помщичьихъ имніяхъ, которое весьма замтно втеченіи всего Екатерининскаго царствованія. Но разумется введеніе такихъ навянныхъ остзейскимъ вліяніемъ мръ, какъ пополненіе въ каждомъ двор числа взрослыхъ работниковъ до одинаковаго уровня — было нежелательно {Проэктъ Титова хранится въ Архив II Отд. Мы не въ первый разъ встрчаемся съ предложеніемъ искуственно устроивать крестьянскіе дворы по вол помщика и обращать неисправнаго хозяина въ батрака: напомнимъ мнніе Елагина, нмецкіе отвты на задачу вольнаго экономическаго общества, проэктъ Вольфа. Хорошимъ опроверженіемъ этихъ затй или, если хотите, злою каррикатурою на нихъ можетъ служить нелпая попытка искуственнымъ образомъ устроить дворы, сдланная при ими. Никола въ Маріинской колоніи питомцевъ воспитательнаго дома, гд въ каждомъ двор поставлены были хозяинъ и хозяйка, товарищъ и товарка, и мальчикъ съ двочкою-малолтки. Хозяева распоряжались товарищами и малолтками, какъ своими крпостными, по ихъ просьб, товарищей жестоко наказывали, они даже мнялись ими, пока, наконецъ, товарищи не были отпущены на волю отъ хозяевъ. Обо всемъ этомъ см. въ высшей степени любопытный разсказъ въ стать: ‘Питомцы Московскаго воспитательнаго дома, поселенцы Саратовской губерніи’. ‘Русская Старина’ 1879 г. No 7. стр. 479—481., 490 ср. 487. Могли бы показаться невроятными такіе факты административнаго помшательства, еслибы они не били засвидтельствованы очевидцемъ.}.

VIII.

Значеніе Пугачевщины въ исторіи крестьянскаго вопроса.— Требованія Сиверса.— Проэктъ неизвстнаго автора (1778—80 гг.).— Соглашеніе ораніенбаумскихъ и ямбургскихъ дворянъ объ опредленіи крестьянскихъ повинностей.— ‘Размышленіе о неудобствахъ въ Россіи дать свободу крестьянамъ’ (1785 г.).

Пока въ большой комиссіи для составленія новаго уложенія и въ ея частныхъ отдлахъ шли споры о томъ, дозволить ли крестьянину жаловаться на помщика, предоставить ли ему право собственности на движимое имущество и т. п., крпостные продолжали попрежнему стонать подъ игомъ тяжкаго рабства. Ихъ челобитчиковъ, посл того, какъ они тщетно искали правды въ разныхъ мстныхъ учрежденіяхъ, наказывали плетьми, ихъ отдльныя волненія, неимвшія между собою связи, быстро подавлялись вооруженною рукою. Созваніе законодательной комиссіи возбудило нкоторыя надежды въ крпостномъ населеніи Россіи, хотя въ немъ и не было ея депутатовъ {Въ указ, изданномъ по поводу подачи въ 1767 г. челобитной на своихъ господъ крестьянами нсколькихъ помщиковъ, сказано: ‘изъ обстоятельствъ сего дда усматривается, что такія преступленія большею частію происходятъ отъ разглашенія злонамренныхъ людей, разсевающихъ вымышленные ими слухи о перемн законовъ’. П. С. 3. No 12966.}, всть о томъ, что въ этой комиссіи поднятъ вопросъ объ улучшеніи быта крпостныхъ, могла дойти до нихъ черезъ другихъ крестьянъ, имвшихъ въ комиссіи своихъ представителей. Депутаты, присланные для участія въ столь важномъ дл, какъ составленіе новыхъ законовъ, не могли не давать встей о томъ, что длается въ комиссіи, своимъ землякамъ. Правда, до насъ не дошло ни одного такого письма, но мы можемъ предполагать объ ихъ существованіи на основаніи аналогичныхъ явленій. Мы видимъ, что когда крестьянское общество посылаетъ въ столицу выбраннаго имъ челобитчика, то всегда получаетъ отъ него письменныя извстія о ход дла, немало такихъ посланій сохранилось въ слдственныхъ длахъ по поводу различныхъ крестьянскихъ волненій. Что выборъ депутатовъ и созваніе комиссіи возбуждали извстныя надежды въ обремененномъ непосильными тяготами крестьянскомъ населеніи, это, кром указаннаго оффиціальнаго свидтельства, видно и изъ того, что крестьяне Соликамскаго и Чердынскаго уздовъ, приписанные въ частнымъ горнымъ заводамъ и слдовательно подобно крпостнымъ исполнявшіе тяжелыя принудительныя работы — по выбор депутатовъ, отказались продолжать работу на заводахъ: черезъ нашихъ выборныхъ мы представили разныя жалобы и прошенія, разсуждали они, и до того, пока придетъ на нихъ ршеніе, работать не слдуетъ.— По возвращеніи депутатовъ домой, слухи о предполагаемыхъ реформахъ должны были еще боле распространиться въ крестьянскомъ населеніи. ‘Въ бывшей… комиссіи о сочиненіи уложенія’, говоритъ авторъ одного изъ разсужденій по крестьянскому вопросу, ‘неосторожно предлагаемыя мннія отъ господъ депутатовъ, а паче отъ Коробьина, всяли паче сію заразу въ сердца низкихъ людей, тутъ находящихся депутатами, и… тщетно многими лучшими сынами отечества совсмъ испровержено было мнніе г. Коробьина: упившіяся сердца лестнымъ ядомъ симъ не могли вкусить представляемаго имъ лекарства, и духъ неподданства и разврата въ грубыя и несмысленныя души вкоренился, зарождающійся отъ равныхъ несправедливыхъ слуховъ и отъ разглагольствій крестьянскихъ, однодворческихъ, старыхъ служебъ и другихъ низкихъ чиновъ депутатовъ, которые по разъзд своемъ смена сіи злыя и въ отдаленнйшія области Россіи распростерли’ {‘Размышленіе о неудобствахъ въ Россіи дать свободу крестьянамъ’. Чт. об. ист. древ. Росс. 1861 г. т. III, стр. 98.}. Смена однако-же не принесли плодовъ немедленно, напротивъ, какъ бы въ ожиданіи близкаго закона объ облегченіи ихъ участи, крпостные на время превращаютъ волненія и безпорядки, весьма частыя въ 1767—68 гг. {См. статью: ‘Волненія крпостныхъ крестьянъ при Екатерин II’. ‘Русская Старина’ 1877 г. No 2.}

Но вотъ проходитъ нсколько лтъ посл того какъ депутаты вернулись по домамъ, а желанный указъ съ встью если не о вол, то, по крайней мр, объ облегченіи рабства все не появляется. Крестьяне терпливо ждутъ: въ теченіи 1770—73 гг. намъ неизвстно ни одного волненія крпостныхъ. Но помщики продолжаютъ попрежнему расправляться со своими людьми, попрежнему продаютъ ихъ по одиночк, еще боле увеличиваютъ оброки — и вотъ, мра терпнія наконецъ переполняется: нуженъ только какой-нибудь благопріятный предлогъ, чтобы произвести общій взрывъ негодованія, онъ не замедлилъ явиться. Сигналъ къ волненію подаютъ уральскіе казаки, давно уже раздраженные систематическими стсненіями ихъ прежнихъ вольностей. Первая искра находитъ слишкомъ много горючаго матеріала въ Заволжскомъ и Пріуральскомъ кра: тамъ инородцы, уже и прежде пытавшіеся возставать противъ пришлой власти, тамъ крестьяне, обязанные работать на заводахъ и ходить для этого за нсколько сотъ верстъ, измученные притсненіями и истязаніями приказчиковъ, почти поголовно принимавшіе участіе въ волненіи 1760—64 гг. Понятно, что все Заволжье вспыхиваетъ какъ бочка смолы. Пугачеву со своими полчищами нетрудно подвигаться на сверъ, все ему благопріятствуетъ — и общее сочувствіе народа, и бездарность правительственныхъ военачальниковъ: вс эти Кары, Муффели, Деколонги и т. п. безсильны остановить надвигающуюся грозу. Способне другихъ Бибиковъ, тотъ самый, который предсдательствовалъ въ комиссіи, обсуждавшей мннія Коробьина, Козельскаго, Чупрова и др., который съ Унгернъ-Штернбергомъ и Родванскимъ обсуждалъ проэктъ правъ третьяго рода въ комисіи о разбор государственныхъ жителей. Онъ все-таки гораздо умне своихъ предшественниковъ, онъ видлъ уже увертюру Пугачевщины — волненіе на Урал въ 1760—64 гг., онъ понималъ, что ‘не Пугачевъ важенъ — важно общее негодованіе’, но и этого защитника потрясенной монархіи, защитника правъ дворянъ, трепещущихъ на всемъ протяженіи Россіи, отъ Волги до Финскаго залива, скоро похитила смерть: судьба видимо благопріятствуетъ длу возставшихъ. Волненіе не ограничивается Пріуральскимъ краемъ: вотъ полчища Пугачева перевалили уже черезъ Волгу. Прибытіе ихъ было желаннымъ дломъ для громаднаго числа крпостныхъ, населявшихъ эту мстность. Давно уже ждали они избавителя, съ жадностію читали манифесты, общавшіе нетолько осьмиконечный крестъ (онъ одинъ приманилъ бы далеко не всхъ), но также жаловавшіе землями, рками и другими вольностями. Теперь возбужденіе еще увеличилось такими рчами самого Пугачева: ‘Я — вашъ законный императоръ. Жена моя увлеклась на сторону дворянъ, и я поклялся передъ Богомъ истребить ихъ всхъ до единаго. Они склонили ее, чтобъ всхъ васъ отдать имъ въ рабство, но я этому воспротивился и они вознегодовали на меня, подослали убійцъ, но Богъ меня спасъ’ {Такую рчь, по свидтельству современника, держалъ Пугачевъ въ Саратов. См. Мордовцевъ. Полит. движ. русс. нар. I, 118.}.— И вотъ тутъ-то началась особенно кровавая расправа съ тми, кто до того тшился страданіями своихъ несчастныхъ подданныхъ, тутъ подвергался позорной казни тотъ, кто думалъ перенести въ Россію въ его первобытномъ вид отжившее уже свой вкъ на Запад право первой ночи. Пугачевъ, какъ истый представитель стихійной силы, дробился на части, изъ Пугачева образовалось много Пугачей. Тутъ-то начался тотъ ‘прекрове жаждущій на благородныхъ рыскъ’, о которомъ говоритъ Державинъ.

Но, разумется, рано или поздно, безпорядочныя народныя полчища должны были уступить лучше ихъ вооруженнымъ войскамъ, и какъ усмирена была французская жакерія, какъ кроваво подавлено волненіе германскаго народа въ памятную эпоху крестьянскихъ войнъ, такъ залито было кровью и пламя пожара, охватившаго нашъ Востокъ.

Но надоумилъ ли этотъ печальный опытъ принять, наконецъ, какія-либо дйствительныя мры въ пользу крестьянъ? Нтъ. Помщики, напротивъ того, желали всевозможныхъ казней народу и еще большаго его обремененія. ‘Таковое почти, можно сказать, всеобщее преступленіе, говоритъ по поводу Пугачевщины авторъ упомянутаго нами выше разсужденія по крестьянскому вопросу: — кажется, долженствовало бы, еслибы они и право имли вольности и собственности, на немалое время ихъ оного лишить, и еслибы не были рабами, предать ихъ въ рабство, дондеже искоренятся злыя смена изъ сердца ихъ’. Такое окончательное порабощеніе крестьянъ, въ вид наказанія за кровопролитное волненіе не было бы безпримрнымъ въ исторіи: извстно, что такой случай представляетъ Венгрія въ XVI в. Но у насъ сдлать это было довольно трудно, во-первыхъ, потому, что крестьяне и безъ того были лишены всякихъ правъ, и безъ того не пользовались защитою закона отъ произвола помщиковъ (оставалось разв только предоставить послднимъ право смертной казни надъ своими подданными), а во-вторыхъ, и опасно, потому что подобныя мры могли бы вызвать новое возстаніе.

Были, однако, люди, которые правильно поняли, что слдуетъ длать по окончаніи народнаго бунта, къ числу ихъ принадлежалъ новгородскій генералъ-губернаторъ Сиверсъ. Въ 1775 г. онъ напоминалъ императриц, что весьма значительная часть ея подданныхъ, именно крпостные крестьяне ‘лишены ея милостей’.— ‘Я позволю себ сказать, писалъ онъ по усмиреніи пугачевскаго бунта:— что неограниченное рабство погубитъ государство, и мн кажется, я не ошибаюсь, считая невыносимое рабское иго главною причиною волненій отъ Оренбурга до Казани и на нижнемъ теченіи Волги. Я знаю, продолжаетъ онъ:— что это щекотливый вопросъ: мы недавно видли это въ Богеміи’ (намекъ на волненія, вызванныя манифестомъ Маріи-Терезіи объ ограниченіи барщины), ‘но пусть в. в., по крайней мр, ограничитъ чрезмрную власть помщика, пусть, по крайней мр, господинъ не будетъ имть права безъ судебнаго разбирательства наказывать людей своихъ кнутомъ (что почти равняется смертной казни)… установите, чтобы крпостной, семья котораго состоитъ изъ двухъ или трехъ душъ мужскаго пола, могъ выкупиться хоть за 500 р.’. Вообще, Сиверсъ требовалъ неоднократно улучшенія быта крпостныхъ крестьянъ, такъ онъ настаивалъ на томъ, чтобы имъ предоставлена была полная свобода въ дл женитьбы, а также энергически протестовалъ противъ дозволенія помщикамъ ссылать своихъ крестьянъ на поселеніе въ Сибирь. ‘Вслдствіе позволенія, даннаго дворянству произвольно по своему усмотрнію отправлять въ ссылку ему подвластныхъ, писалъ онъ императриц въ 1768 г.: — причемъ судъ даже не можетъ спросить о причин ссылки и изслдовать дло, ежедневно совершаются дла самыя возмутительныя. Вс, кто не годится въ рекруты вслдствіе малаго роста или другаго какого недостатка, должны отправляться въ ссылку въ зачетъ ближайшаго рекрутскаго набора, а зачетныя квитанціи многіе помщики продаютъ. Признаюсь, не проходитъ дня, чтобы мое сердце не возмущалось противъ подобной привилегіи. Какая потеря для войска и для земледлія! Къ тому же Сибири достигаютъ сравнительно немногіе, если принять во вниманіе огромное разстояніе и убыль ссылаемыхъ на пути. Мн кажется, что дворянство могло бы удовольствоваться правомъ отправлять въ ссылку въ зачетъ рекрутъ виновнаго, изобличеннаго въ довольно тяжеломъ приступленіи. Если же помщикъ захочетъ сослать кого-нибудь по собственному усмотрнію, то могъ бы сдлать это безъ зачета въ рекруты’. Въ 1773 г., Сиверсъ вновь возвращается къ тому же предмету: ‘при предшествующемъ рекрутскомъ набор, войско потеряло отъ 7 до 8 тысячъ хорошихъ солдатъ, и я могу сильно сомнваться, дошла ли въ Сибирь хоть четверть этого огромнаго числа’. ‘Подвергать этихъ несчастныхъ наказанію, продолжаетъ онъ: — потому что они не имютъ роста, необходимаго для рекрутчины, или старе возраста, опредленнаго для пріема въ военную службу — это, мн кажется, значитъ попирать вс законы. Я могъ бы набросать поразительныя картины того, что я видлъ, и къ какимъ уловкамъ заставляло меня прибгать человколюбіе, чтобы помшать пріему присланныхъ для отправленія въ ссылку’. Вслдъ за Сиверсомъ предлагалъ улучшить бытъ крпостныхъ еще одинъ изъ высшихъ администраторовъ. Ярославскій генералъ-губернаторъ, Мельгуновъ, подалъ императриц докладную записку, въ которой, на основаніи законовъ прежняго холопьяго приказа, старался доказать, что крпостные имли право на выкупъ, но другіе оспаривали это мнніе {Очевидно, по этому поводу императрица написала кн. Вяземскому: ‘Прикажите отыскать въ Москв, въ Большомъ Архив справки о холопьемъ приказ, какъ былъ учрежденъ и какія оному были правила’. Собр. соч. императрицы Екатерины, изд. Смирдина, III, 494.}. Правительство само имло случай убдиться, какихъ громадныхъ денегъ требовалъ помщикъ за выкупъ своего крпостного, если онъ былъ убжденъ, что самая неумренная его просьба будетъ удовлетворена. Когда однажды Мельгуновъ получилъ приказаніе выкупить на свободу художника, платившаго своему господину 50 р. оброку, ему пришлось внести 1,000 р. По этому случаю вновь былъ поднятъ вопросъ, чтобы крпостнымъ было дано право выкупаться на волю. Много спорили при этомъ о цн, предлагали назначить отъ 300 до 500 рублей за взрослаго мужчину и половину за женщину, но, по словамъ Сиверса, ‘императрица не осмлилась на это ршиться, какъ ни была она убждена въ справедливости и польз такого постановленія’ {Blum. Ein russischer Staatsmann. I, 237—238, 290—291, 393—394, II, 94—95, 99—100.}. Въ 1777 г., въ одномъ частномъ разговор императрица сказала, что крестьянскій вопросъ — дло весьма трудное: ‘гд только начнутъ его трогать, онъ нигд не поддается’ {‘Бесда императрицы Екатерины II съ Далемъ’. ‘Русск. Старина’ 1876 г. т. XVII, стр. 14.}.

Императрица, однако, не оставляла вовсе намренія объ ограниченія крпостного права и говорила объ этомъ приближеннымъ, доказательствомъ служитъ мнніе, составленное по всей вроятности въ 1780 г., которое начинается такимъ образомъ: ‘высочайшее е. и. в. соизволеніе состоитъ въ томъ, найти средства къ уравненію владльцевъ и крестьянъ, къ пресченію налагаемыхъ одними излишнихъ податей и работъ и происходящихъ черезъ то отъ другихъ непослушаній’.

Мнніе это состоитъ изъ двухъ частей: первая — меньшая содержитъ въ себ мало любопытнаго. Авторъ указываетъ на то, что ‘матерія сія сама по себ есть обширная и важная, требуетъ проницательнаго и довольнаго разсмотрнія’ и говоритъ, что въ комиссіи для составленія новаго уложенія ‘уповательно о томъ и разсужденіе уже было’, поэтому ‘надобно оставить генеральное по сей матеріи заключеніе до совершеннаго и основательнаго по той комиссіи разсмотрнія и положенія’ {Это не значитъ, чтобы разбираемое мнніе было написано въ эпоху засданія большой комиссіи, намъ уже извстно, что и посл ея роспуска, продолжалась дятельность частныхъ комиссій. Въ мнніи упоминаются учрежденія о губерніяхъ, слдовательно, оно написано посл 1775 г.}. Однако же въ виду волненія крпостныхъ крестьянъ, происшедшаго въ одной изъ губерній {Авторъ упоминаетъ о волненіи въ губернія, въ которой и живетъ самъ, дале онъ говоритъ о сбор пятины въ Новгородский и Псковской губерніяхъ, поэтому нужно думать, что онъ жидъ въ одной изъ нихъ. Это совершенно совпадаетъ съ тмъ, что въ Порховскомъ узд были въ 1778 г. волненія крестьянъ гр. Апраксина, возобновившіяся и въ 1780 г. На этомъ основаніи, мы и полагаемъ, что мнніе составлено въ одинъ изъ этихъ годовъ.}, авторъ говоритъ, что гд дйствительно нкоторые крестьяне обременены непосильными работами и сборами, тамъ слдуетъ отдавать владльцевъ подъ опеку, крпостныхъ же, принесшихъ ложную жалобу на господина, строго наказывать. Авторъ наивно представлялъ себ, что съ помощію одного этого средства ‘об части придутъ въ свой порядокъ: владльцы, отягощающіе выше силъ крестьянъ своихъ, увидя себя порученныхъ въ опеку, престанутъ удручать крестьянъ излишними залогами’, а крестьяне — несправедливо жаловаться на помщика. Самое средство было не ново, такъ какъ авторъ указываетъ на статью учрежденій о губерніяхъ, предоставляющую намстнику право ‘обуздывать тиранство и жестокости’.

Гораздо дльне составлена вторая часть. Въ начал ея авторъ указываетъ на взаимную связь, существующую между господами и ихъ крпостными, въ подтвержденіе чего напоминаетъ, что священное писаніе (апостольскія посланія) предписываетъ рабамъ повиноваться своимъ господамъ, а наше уложеніе велитъ владльцамъ нетолько быть защитниками своимъ крестьянъ, но давать имъ въ случа нужды пропитаніе. Основываясь на авторитет Бильфельда {Его сочиненіе ‘Institutions politiques’ пользовалось большимъ авторитетомъ при дворахъ разныхъ европейскихъ государей Екатерина II наградила автора орденомъ за присылку ей этого сочиненія и приказала перевести его трудъ, который былъ изданъ московскимъ университетомъ подъ заглавіемъ ‘Политическія наставленія бар. Бильфельда’ ч I, 1768 г., ч. II 1775 г.}, авторъ говоритъ, что несправедливо и опасно ‘умалять привилегіи владльцевъ, но не меньше опасно давать имъ неограниченную власть’. Нельзя сравнивать крестьянъ ‘съ безсловесными животными и бездушными вещами’. Для самого господина выгодне хорошо содержать рабовъ, такъ какъ тогда земли его будутъ лучше обработаны и ‘въ ихъ сил достатк состоитъ собственное его богатство’. Дале авторъ говоритъ, что вовсе не намренъ касаться тхъ помщиковъ, которые благоразумно управляютъ своими крестьянами: они ‘навсегда должны быть полновластными владтелями’. Но тхъ владльцевъ, которые ‘отягощали своихъ крестьянъ работами выше силы человческой и разными податьми и налогами привели ихъ до самаго совершеннйшаго изнуренія и раззоренія’, такихъ слдуетъ отдавать подъ опеку ‘или, по крайней мр, избрать средство, чтобы они не раззоряли крестьянъ’. Средствомъ этимъ и являются т мры, которыя предлагаетъ авторъ и которыя, слдовательно, по его мннію, должно примнять только къ помщикамъ, изобличеннымъ въ крайнемъ притсненіи крестьянъ.

Нужно, чтобы крестьянинъ съ женой три дня работалъ на господина и три дня на себя, какъ это и длается въ Россіи во многихъ мстахъ. Работа лтомъ должна продолжаться отъ восхожденія до захожденія солнца, но съ тмъ, чтобы въ три пріема давалось отдыха не мене четырехъ часовъ. Назначить урокъ, сколько крестьянинъ долженъ вспахать земли, сжать хлба и т. п. неудобно, вслдствіе разнаго качества земли и другихъ условій. По воскресеньямъ и по большимъ праздникамъ крестьянинъ долженъ быть свободенъ отъ тяжелой работы (пашни, снокоса, жатвы и т. п.), но нкоторыхъ службъ и работъ помщикъ можетъ требовать и въ эти дни, сюда относятся: обязанность сторожить сады и огороды, уходъ за скотомъ и птицами, доставленіе имъ корму и питья, починка кровель на жилыхъ строеніямъ и житницахъ, плотинъ, поврежденныхъ наводненіемъ, тушеніе пожара. Плохо гарантируетъ крестьянъ оговорка, сдланная авторомъ, посл перечня всхъ этихъ работъ, что лтомъ на нихъ можно посылать крестьянъ не доле двухъ или трехъ недль, съ тмъ, чтобы на столько же дней они были отпущены домой, между тмъ, ране авторъ самъ объясняетъ, что не слдуетъ сосредоточивать въ одно время барскую работу. Настоящими работниками должны считаться люди отъ 15 до 60 лтъ, но стариковъ можно заставить сторожить сады и огороды, пасти птицъ, а дтей — собирать ягоды, грибы и т. п. Авторъ полагаетъ, что на тягло (мужа и жену) довольно по дв десятины въ пол пахатной земли и нкоторое количество на снокосъ, если же гд земли мало и по дв десятины не достанетъ, въ такомъ случа раздлять всю землю пополамъ между помщикомъ и крестьянами или, по крайней мр, давать на тягло не мене одной десятины. Нужно также ограничить число подводъ, на которыхъ отвозятъ въ другое мсто хлбъ, нужный на расходъ помщика, если онъ живетъ не въ своемъ имніи, или на продажу. Авторъ назначаетъ, чтобы, при разстояніи въ 400 верстъ, съ каждаго тягла такихъ подводъ въ теченіи зимы брали не боле двухъ, а при боле близкомъ разстояніи, можно требовать и боле, по разсчету. Лтомъ можно посылать подводы не дале 100 верстъ и не боле, какъ по одной подвод въ мсяцъ съ пяти тяголъ. Мы видли, что авторъ этого проэкта назначаетъ для крестьянъ мене земли, чмъ нкоторые другіе, это тмъ несправедливе, что, кром исполненія барщинныхъ работъ, онъ предписываетъ крестьянамъ давать помщику пятую часть хлба и другихъ продуктовъ, ‘по введенному издавна въ Новгородской и Псковской губерніяхъ обыкновенію’ {Рукописный сборникъ публичной библіотеки.}.

Относительно этого мннія слдуетъ замтить тоже, что мы сказали о проэкт Гитова: это есть не что иное, какъ констатированіе наиболе обычныхъ отношеній между крестьянами и помщиками (въ данномъ случа, какъ они сложились въ сверозападной Россіи, въ губерніяхъ Петербургской, Псковской, Новгородской). Можно подумать, что на введеніе подобныхъ обязательныхъ правилъ добровольно согласились бы помщики, но это не совсмъ такъ. Мы познакомимся теперь съ любопытною попыткою дворянъ двухъ уздовъ Петербургской губерніи регулировать свои отношенія къ крестьянамъ и увидимъ, что соглашеніе удалось не безъ труда.

Въ 1780 г. ораніенбаумскіе и ямбургскіе дворяне пришли въ мысли опредлить размръ работы своихъ крпостныхъ и составленныя ими правила изложили въ документ подъ названіемъ: ‘Мнніе ораніенбаумскихъ и ямбургскихъ дворянъ о единообразномъ употребленіи рабочихъ дней, въ которые долженъ крестьянинъ исправлять работу на господина своего въ каждое время года’. Это соглашеніе, въ которомъ участвовало 16 человкъ, представляетъ первую попытку путемъ частной иниціативы точно опредлить права помщиковъ. Что придти въ соглашенію было не легко, видно изъ того, что даже въ окончательномъ ршеніи, составленномъ, безъ сомннія, посл продолжительныхъ пререканій, двое изъ 16 человкъ заявили, что они не согласны съ большинствомъ, а между тмъ дворяне хлопотали тутъ о своихъ собственныхъ интересахъ: различіе въ требованіяхъ вызывало ропотъ крестьянъ и, установляя одинаковыя правила, помщики выражали надежду, что такимъ образомъ ‘прескутся подобныя ныншнимъ неустройства’.

Во введеніи къ своимъ правиламъ составители выражаютъ слдующія мысли: ‘До сего времени не видно нигд никакого акта или установленія государственнаго, какимъ образомъ дворяне могутъ управлять своими крестьянами, т. е. сколько времени крестьянинъ повиненъ работать на своего господина и сколько на себя, слдовательно, былъ и есть на то одинъ токмо общій естественный законъ, называемый человчествомъ’. Онъ долженъ бы быть самымъ лучшимъ въ свт, разсуждали дворяне, но такъ какъ люди самые просвщенные и сострадательные имютъ въ жизни различныя правила, то это разнообразіе вызываетъ неудовольствіе крпостныхъ. ‘Крестьяне, какъ люди въ грубости и невжеств родившіеся, не имютъ столько умозрительныхъ силъ, чтобы войтить во вс подробности таковыхъ разностей, то и думаютъ, будто помщики ни мало не пекутся о ихъ благ… будучи искони преисполнены къ господамъ своимъ ненавистью и недовренностію даже до того, что хотя бы кто изъ владльцевъ и золотомъ хотлъ ихъ осыпать, то и тмъ не приведетъ ихъ ни къ должному понятію, ни къ здравому разсужденію, ибо всякаго почти помщика крестьяне думаютъ, что житье ихъ хуже и тяжеле всхъ прочихъ, а сосдніе тоже объ нихъ и о другихъ помышляютъ, и оттого длается общее роптаніе и зависть, словомъ, упрямыя и мрачныя ихъ предразсужденія столь сильны и велики, что никакимъ моральнымъ предписаніемъ, какое бы перо его ни начертало, вдругъ истребить невозможно… Вотъ самыя главныя причины, отъ которыхъ повиновеніе рабовъ господамъ своимъ длается часто преткновенно, и оттого происходитъ, что первые принуждены бываютъ, иногда противу воли своей, употреблять по праву власти своея необходимо нужныя средства (наказанія), а другіе, т. е. крестьяне, пребывая упрямо въ своемъ заблужденіи, питаютъ въ сердцахъ своихъ боле неосновательную къ помщикамъ своимъ злобу’. Олова эти не въ особенно розовомъ свт рисуютъ намъ отношенія между господами и крестьянами, которыя дворяне-депутаты старались представить намъ какъ патріархальныя, семейныя: съ одной стороны, глухой ропотъ, переходящій иногда въ явное ослушаніе, съ другой — полная готовность прибгать къ суровымъ карамъ для его прекращенія.

Дворяне полагаютъ, что отношеніе крестьянъ къ помщикамъ совершенно измнится, если вс землевладльцы извстной мстности будутъ руководствоваться одними правилами. Внимательно обсудивъ это дло, которое, по ихъ словамъ, ‘привлекаетъ на себя довольно вниманія’ и ‘требуетъ достаточнаго разсужденія и немалой осторожности, они постановили, что крестьянинъ будетъ въ такомъ размр исполнять барщину. Съ 1-го апрля по 1-е октября съ каждаго тягла на господина работаетъ по три дня въ недлю конный или пшій работникъ, смотря по тому, что будетъ нужно. Баба ходитъ на барщину въ апрл и въ ма до два дня, а съ іюня по октябрь — по три дня въ недлю. Осенью и зимою какъ крестьяне, такъ и ихъ жены работаютъ по два дня. У кого есть дочери, то съ тхъ поръ, какъ имъ минетъ 18 лтъ, начинаютъ ходить на барщину по два дня въ недлю. Лтомъ работа начинается съ солнечнымъ восходомъ, отдыхаютъ до августа по дважды въ день, а затмъ по одному разу, работа кончается съ заходомъ солнца. Зимою приходятъ на барщину за полчаса до разсвта, отдыхаютъ одинъ разъ и уходятъ съ работы вечеромъ, а когда начнется молотьба, то съ вечера приходятъ на ригу. Такъ какъ продолжительность работъ опредляется восходомъ и заходомъ солнца, то, вычтя время отдыха: до августа по два раза въ день — три часа, а въ август и сентябр — два часа (такъ было въ нкоторыхъ имніяхъ Петербургской губерніи передъ уничтоженіемъ крпостного права), мы найдемъ, что въ начал апрля работа должна была продолжаться 11 ¹/₂ часовъ, мая — 14 ч., іюня — 16, въ начал августа — 14 и сентября — 11.

Мы видли, что работы опредляются по тягламъ. Дворяне ршили накладывать тягла на холостыхъ съ 17 лтъ, а на женатыхъ — со времени женитьбы, снимать тягла въ 60 лтъ, а также съ неизлчимо-больныхъ и изувчившихъ себя. Право помщиковъ требовать подводъ для отвоза припасовъ въ отдаленныя мста весьма мало ограничивается въ предшествовавшемъ проэкт, напротивъ, ораніенбаумскіе и ямбургстіе дворяне постановили, что если помщикъ отправитъ куда-либо крестьянина съ подводами, то долженъ зачесть потерянное имъ время въ число барщинныхъ дней. Гораздо мене благопріятно для крестьянъ ршенъ вопросъ о пятин (т. е. пятой части хлба, хмля, конопли и капусты), которую обирали въ этой мстности помщики. Они сами, повидимому, чувствовали, что подобный сборъ — явленіе ненормальное, однако, не захотли отмнить его, оправдывая себя слдующими разсужденіями: ‘Сія пятина собирается издревле, и каждый владлецъ получаетъ ее по состоянію своей экономіи и по силамъ крестьянскимъ, которые сами считаютъ закономъ платитъ ее господамъ своимъ (!). Всмъ извстно, что земледліе въ здшней губерніи начало свое иметъ съ недавняго времени, чему едва ли и 20 лтъ есть’ (это нсколько противорчитъ заявленію, что пятина вносилась ‘издревле’), ‘то многіе дворяне, зачавши прибавлять свою экономію, зачали въ тоже самое время уменьшать сборъ пятины, а нкоторые, доведя хозяйство свое до желаемаго предмета, и совсмъ не берутъ’. Такимъ образомъ, хотя дворяне и не согласились немедленно превратить сборъ пятины, но признавали, что, съ улучшеніемъ хозяйства, она должна быть уничтожена {Бар. Вольфъ въ хозяйственномъ разсчет, приложенномъ въ его проекту, предлагаетъ вмсто пятой собирать десятую часть хлба.}, у нкоторыхъ же существованіе ея оправдывается тмъ, что, по не* достатку земли, они требовали съ крестьянъ мене рабочихъ дней, чмъ другіе помщики и чмъ это было опредлено разбираемыми правилами. Очевидно, эти-то крестьяне и возбуждали зависть своихъ сосдей. Слдовательно, вновь вводимыя правила для нкоторыхъ крестьянъ нетолько не принесли никакого облегченія, но даже ухудшили ихъ положеніе. Если принять это въ соображеніе, то самое ихъ составленіе явится какою-то стачкою помщиковъ, при которомъ преслдовались только ихъ собственные интересы, думали только о томъ, чтобы введеніемъ однообразнаго порядка прекратить ропотъ крестьянъ, работавшихъ боле, чмъ ихъ земляки. Т дворяне, у которыхъ прежде крестьяне работали мене до составленія этихъ правилъ, обязаны были, повидимому, увеличить число рабочихъ дней, по крайней мр, въ правилахъ было сказано: ‘Изъ помщиковъ т, кои донын въ распоряженіяхъ иначе поступаютъ, будутъ вести дла свои разнообразно съ другими’. Правда, трудно понять, на что имъ было нужно лишнее рабочее время при недостатк земли, но они должны были соблюдать правила изъ опасенія возбудить ропотъ другихъ крестьянъ. Прежде они вознаграждали себя пятиною, которую другіе не собирали или взимали въ меньшемъ размр, поэтому слдовало бы теперь обусловить этотъ сборъ извстнымъ количествомъ рабочихъ дней, меньшимъ обычнаго уровня, но этого сдлано не было. Несмотря на то, что составители этихъ правилъ заботились не столько о крестьянахъ, сколько о собственныхъ интересахъ, они были все-таки шагомъ впередъ, какъ первая попытка обузданія помщичьяго произвола. Если они ухудшали положеніе крестьянъ въ нкоторыхъ имніяхъ, то должны были улучшить въ другихъ, судя по тому, что два дворянина были недовольны ихъ окончательною редакціею. Нужно замтить, впрочемъ, что эти правила были далеко не полны, они не разршали многихъ важныхъ вопросовъ, такъ, напримръ, въ нихъ не былъ опредленъ размръ выводныхъ денегъ, крестьянину не было также дано право выкупить себя, внеся опредленную сумму {Рукописный сборникъ публичной библіотеки.}.

Время шло, никакихъ мръ въ пользу крпостныхъ крестьянъ правительство не принимало, но императрица все-таки продолжала задумываться надъ крестьянскимъ вопросомъ. Извстно, напр., что въ конц 1781 г. нашъ посланникъ въ Вн, кн. Голицынъ, прислалъ при своихъ депешахъ манифестъ Іосифа II объ личномъ освобожденіи крестьянъ и дозволеніи выкупать имъ свои земли, этихъ манифестовъ теперь нтъ при депешахъ: они не были возвращены изъ дворца. Въ половин 80-хъ годовъ, въ послдній разъ промелькнули либеральные планы императрицы: тогда былъ составленъ виднный гр. Блудовымъ проэктъ закона, по которому вс дти крпостныхъ, рожденныя посл 1785 г., должны были сдлаться свободными. Проэктъ этотъ остался неисполненнымъ, да объ этомъ нечего и жалть, такъ какъ тутъ, вроятно, предполагалось дарованіе только личной свободы, безъ земли.

Еще при разбор преній по вопросу, возбужденному Коробьинымъ въ комиссіи уложенія, мы указывали, что мннія депутатовъ-консерваторовъ приносили значительную пользу нкоторыми меткими указаніями на недосмотры и противорчія въ проектахъ ихъ противниковъ, консерваторы заставляли такимъ образомъ зрле обдумывать планы преобразованія, предохраняли народъ отъ такой реформы, которая была бы только ‘освобожденіемъ отъ земли’, словомъ, сами того не сознавая, боле многихъ либеральныхъ депутатовъ содйствовали зарожденію мысли о надленіи крестьянъ землею. Теперь мы встрчаемся съ новымъ консервативнымъ мнніемъ, имющимъ то же направленіе, и это несомннно, самое обстоятельное, самое продуманное (хотя и не лишенное противорчія) изъ всхъ мнній по крестьянскому вопросу, вышедшихъ изъ лагеря консерваторовъ. Составленное неизвстнымъ авторомъ въ 1785 г. ‘Размышленіе о неудобствахъ въ Россіи дать свободу крестьянамъ и служителямъ, или сдлать собственность имній’ — не было напечатано въ свое время и могло ходить по рукамъ только въ спискахъ. Оно заслуживаетъ внимательнаго изученія и надъ многими высказанными въ немъ мыслями не мшаетъ задуматься тмъ публицистамъ, которые посредствомъ уничтоженія поземельной общины желаютъ освободить крестьянина отъ земли. Авторъ, несомннно завзятый крпостникъ, въ своемъ мнніи преслдуетъ прежде всего одну цль: по возможности, отдалить непріятный для дворянства часъ лишенія дароваго труда, но, какъ умный человкъ, онъ нетолько съумлъ указать, какъ гибельно будетъ для народа освобожденіе безъ взяли, но также предвидлъ т вредныя послдствія, какія могутъ произойти отъ уничтоженія общиннаго землевладнія и надленія крестьянъ участками въ полную собственность съ правомъ ихъ отчужденія.

Объявленіе въ 1766 году вольнымъ экономическимъ обществомъ извстной задачи авторъ считаетъ началомъ ‘расторженія ‘вязи’ между крестьянами и помщиками, это подало поводъ ‘къ разглагольствію, ко вмшенію мыслей мятежныхъ и къ неподвластію’ (хотя отвтомъ Беарде де-Лабей авторъ вполн доволенъ), онъ намекаетъ даже, что частыя убійства помщиковъ въ 1767 г. находятся въ связи съ обнародованіемъ этой задачи. Крайне негодуетъ онъ также на то, что были возбуждены пренія по крестьянскому вопросу въ комиссіи уложенія. Чуть ли не вслдствіе распространенія въ народ высказанныхъ при этомъ идей, крестьяне, по его мннію, приняли участіе въ пугачевщин.

Первую часть своего разсужденія авторъ посвящаетъ вопросу е личномъ освобожденіи крестьянъ, при которомъ имъ было бы только позволено переходить съ мста на мсто и пришлось бы пользоваться чужою землею за извстную плату. По его словамъ, это значило бы превратить нашихъ крестьянъ въ кочующихъ цыганъ, при чемъ временное, краткосрочное пользованіе землею не дастъ крестьянину возможности заняться, какъ слдуетъ, ея обработкою. Свобода перехода, по мннію автора, будетъ также вредна для крестьянъ, вслдствіе чрезвычайнаго разнообразія въ климат Россіи: исторія и опытъ доказываютъ, что южный климатъ вреденъ для переселенцевъ съ свера, въ подтвержденіе чего авторъ указываетъ на производившіяся въ то время поселенія вокругъ Астрахани и Саратова, въ которыхъ едва треть переселившихся туда могла спастись отъ смерти. Освобожденіе вредно и потому, что помщичья власть крайне нужна по многимъ причинамъ: она необходима, во-первыхъ, вслдствіе особенностей народнаго характера. Авторъ, старающійся, по~примру Монтескьё, объяснить многія явленія вліяніемъ климата, длаетъ неожиданное открытіе, что подъ вліяніемъ нашихъ холодовъ создался сангвиническій характеръ народа, ‘наглый и стремительный въ предпріятіяхъ своихъ’, ‘а если по роду жизни… примшается къ оному и флегма, то сіе ничего боле не произведетъ, какъ должайшее настояніе суровости и злопамятства’. Флегматическій же характеръ происходитъ у насъ отъ застоя крови зимою, вслдствіе недостатка движенія и жарко натопленныхъ жилищъ. Такимъ образомъ, народъ нашъ оказывается въ одно и то же время и сангвиническимъ и флегматическимъ. Первое подтверждается драками цлыхъ селеній между собою, изъ второго выводится слдствіе, что, по ослабленіи помщичьей власти, крестьяне впадутъ въ совершенную лнность, авторъ думаетъ, несмотря на опроверженіе этой мысли еще въ Наказ, что уменьшеніе оброка сдлаетъ ихъ мене дятельными, боле лнивыми. Помщичья власть нужна и для общественнаго спокойствія и безопасности, съ тхъ поръ, какъ съ облегченіемъ выхода въ отставку, дворяне поселились въ своихъ имніяхъ, разбои значительно уменьшились, вольныхъ же крестьянъ помщикъ не будетъ въ состояніи сдерживать. Увеличеніе народонаселенія также зависитъ отъ сохраненія помщичьей власти. Отцы неохотно выдаютъ замужъ своихъ дочерей, нуждаясь въ нихъ, какъ въ работницахъ, поэтому, во всякой деревн много двицъ и холостыхъ, это ведетъ къ развратной жизни, къ убійству незаконнорожденныхъ дтей, только помщики принуждаютъ крестьянъ своевременно выдавать замужъ дочерей. Поэтому, и народонаселеніе въ Россіи увеличивается быстре, чмъ въ западной Европ: въ то время, когда тамъ народонаселеніе удвоивается въ 120 лтъ, въ Россіи это совершается въ 80 лтъ {Въ дйствительности же крпостное населеніе размножалось въ Россіи медленне, чмъ свободное. См. статью Д—а: ‘Статистическія замтки о крпостномъ сословія’. Библіотека для чтенія, 1859 г., No 1.}. Вліяніе помщиковъ на своевременное заключеніе браковъ было указываемо и другими защитниками крпостного нрава, точно также мы встрчали и тотъ доводъ, что освобожденіе увеличитъ количество длъ въ судебныхъ мстахъ, а это будетъ отвлекать работниковъ отъ земледлія, трудне будетъ собирать подушную подать и производить рекрутскіе наборы. Затмъ авторъ весьма патетически описываетъ плохое состояніе у насъ земледлія и заключаетъ, что съ уничтоженіемъ помщичьей власти не кому будетъ ихъ научить и заставить произвести необходимыя улучшенія, онъ не замчаетъ, что этотъ послдній доводъ говоритъ противъ, а не за его мнніе: если помщики втеченіи двухсотлтняго существованія крпостного права не научили крестьянъ лучше обрабатывать земли, употреблять боле совершенныя земледльческія орудія, то нтъ основанія надяться, чтобы они сдлали это впредь.

Вся первая часть труда неизвстнаго автора иметъ, разумется, только историческій интересъ, какъ матерьялъ для характеристики мнній противниковъ освобожденія крестьянъ, ныншняя реформа уже опровергла вс ихъ неосновательныя опасенія. Гораздо интересне для насъ второй отдлъ этого мннія, въ которомъ авторъ разсматриваетъ вопросъ, можно ли дать крестьянамъ землю въ собственность съ правомъ для каждаго отчуждать свой участокъ. Тутъ весьма много здравыхъ мыслей, въ этомъ отдл авторъ даетъ хорошій урокъ и современнымъ защитникамъ подворнаго землевладнія.

Прежде всего онъ доказываетъ какъ трудно, почти невозможно разграниченіе всхъ участковъ. Отмежевать вс дачи каждаго участка въ отдльную межу, по мннію автора, невозможно, ‘ибо почти не можно сыскать, чтобы пашня, лса и луга вмст такъ могли сойтиться, чтобы каждому особливо участокъ составить, а сверхъ того, каждый изъ сихъ участковъ, раздленный на три поля, учинитъ, что нигд выгону скотин не будетъ и отъ потравъ также ссоры и драки произойдутъ. И такъ остается одинъ способъ, продолжаетъ онъ: — длать въ каждомъ пол, въ лугахъ и въ лсахъ особливое на каждый участокъ размежеваніе, а посему и придетъ, что каждый участокъ, по крайней мр, въ пяти разныхъ мстахъ долженъ обмежеванъ быть, ибо могутъ случиться различныя дачи, а именно: пашни въ поляхъ и на пустоши, луга при ркахъ, поемные, на суходолахъ, на пустошахъ, въ болотахъ, лса дровяные и строенные, слдственно, иной участокъ и въ десяти мстахъ межеванъ долженъ быть. То представимъ мы себ, какое великое затрудненіе нанесетъ сіе правительству, чтобы вс участки таковымъ образомъ размежевать? коликое на сіе время и число денегъ потребно? каковой убытокъ ни корона, ни народъ поднять не могутъ безъ крайняго отягощенія, и посему считаю я такое положеніе совершенно невозможнымъ’. Но, положимъ, говоритъ авторъ, что какъ-нибудь это будетъ сдлано, принесетъ ли это пользу крестьянамъ? вдь населеніе увеличивается, при томъ одн семьи размножаются, другія исчезаютъ, и произойдетъ сильное имущественное неравенство. Раздлы участковъ между наслдниками произведутъ ссоры, драки смертоубійства, которыя тмъ преступне, что будутъ происходить между близкими родственниками. И такъ послдствіемъ полнаго права собственности на землю, будетъ съ одной стороны совершенное раззореніе многихъ: съ другой — явятся крестьяне, которые скупятъ много участковъ и, не имя возможности обработать ихъ съ помощію своей земли, будутъ держать батраковъ. Теперь помщики снабжаютъ семьянистыхъ крестьянъ землями, а у тхъ, кто не въ силахъ обработать всего прежняго участка, часть его отрзываютъ, тогда же у однихъ будетъ много земель, а другіе сдлаются бобылями и принуждены будутъ идти въ батраки къ богатымъ. На рк Эльб, говоритъ авторъ:— есть крестьяне, называемые ‘голендарами’. ‘Тамъ одинъ крестьянинъ иметъ немалыя пашни, многочисленное скотоводство — онъ богатъ, но нсколько десятковъ человкъ, служащихъ у него въ работникахъ, ничего не имютъ, въ браки за бдностію не вступаютъ’. Захотимъ ли ‘подобно* зло у себя вкоренить?’ Результатомъ такого крайняго развитія имущественнаго неравенства будетъ то, что бдняки, принужденные занимать деньги у разбогатвшихъ крестьянъ, попадутъ къ нимъ въ совершенную кабалу. Авторъ справедливо указываетъ, какъ на примръ такихъ отношеній, на т мстности Россіи, гд государственные крестьяне владли землею безъ передловъ, а именно на Устюжскую область и часть Олонецкой губерніи, гд богатые крестьяне доводятъ задолжавшихъ бдняковъ до состоянія половниковъ, которые, вмсто того, чтобы работать на себя, обработываютъ землю разжившагося кулака и отдаютъ ему половину сбора. Изъ всего этого ясно, ‘что такое положеніе не умножитъ сумму благополучія народа, но обратится на пользу малаго числа частныхъ людей ко вреду же величайшаго числа и самаго государства. Ибо польза государственная не въ томъ состоитъ, чтобы нкоторое число богачей въ немъ было, а прочіе-бъ въ бдности стенали, но въ томъ, чтобъ сокровища его поколикку возможно ровне были‘.

Другой неизбжный результатъ участковаго землевладнія — чрезвычайное размноженіе тяжебъ изъ-за земли: число подсудимыхъ удесятирится, вс присутственныя мста будутъ обременены. ‘Крестьяне за малую мнимую учиненную имъ обиду пойдутъ тягаться въ городъ, проживутъ свой достатокъ и земледліе оставятъ, поля необработанныя, дороговизна хлба, нищета крестьянская, недоимка въ податяхъ, и обогащеніе вредныхъ стряпчихъ и подьячихъ будутъ единые плоды такого учрежденія и долговременный памятникъ суемудрія того вка, въ которой такое узаконеніе учинится’. Эту мысль авторъ опять подтверждаетъ въ высшей степени убдительнымъ примромъ: онъ указываетъ на однодворцевъ, у которыхъ каждый владетъ особеннымъ участкомъ, большая часть ихъ ‘отъ ябеды приведены въ раззореніе или добронравнйшіе отъ ябедниковъ и наглецовъ совершенно угнетаемы суть’. Есть, наконецъ, и еще одинъ весьма печальный результатъ участковаго землевладнія. Всмъ извстно, какъ крестьяне привязаны къ своей земл и потому малйшіе ‘перекосы, перепашки, потравы’ и захваты однимъ у другого участка, произведутъ ссоры, драки и смертоубійства, а затмъ начавшееся слдствіе и арестъ виноватыхъ можетъ довести все селеніе до совершеннаго раззоренія.

Итакъ, развитіе имущественнаго неравенства, кабала бдныхъ, тяжба изъ-за земли и драки изъ-за перекосовъ, перепашекъ и т. п., вотъ каковы слдствія введенія участковаго землевладнія. Все это дйствительно подтверждается наказами однодворцевъ, у которыхъ существовало подворное владніе, а также и черносошныхъ крестьянъ сверной Россіи и Сибири, гд не было передловъ {См. ‘Казенные крестьяне при Екатерин II’. ‘Рус. Стар.’, 1879 года,}. Этотъ отдлъ труда неизвстнаго автора длаетъ честь его проницательности, и подъ всми приведенными у насъ мстами могли бы подписаться и вс современные защитники общины, прибавивъ только, что въ настоящее время крестьянскій міръ еще лучше можетъ распоряжаться землею, посл того какъ устранено вмшательство помщика въ распоряженіе землею, данною крестьянамъ. Впрочемъ, авторъ, намекаетъ, что и тогда не вс землевладльцы вмшивались въ общинные распорядки своихъ крпостныхъ, а оброчные крестьяне были, разумется, еще независиме въ этомъ отношеніи. Итакъ, вс доводы автора прекрасно поражаютъ защитниковъ участковаго землевладнія, но нисколько не разятъ противниковъ крпостного труда, въ этомъ отношеніи вся его аргументація могла быть разрушена однимъ возраженіемъ: кто же мшаетъ освободить крестьянъ не только съ землею, но и съ сохраненіемъ общиннаго землевладнія, однако, до этой мысли еще не додумались въ то время {Сравни, впрочемъ, выше любопытное, но недостаточно опредленное мсто въ проэкт Козельскаго.}. Однако, у нашего автора есть относительно этого любопытный намекъ. Правда, въ одномъ мст онъ говоритъ, что если межевать поля не каждому отдльно, а цлому обществу, то ‘сіе не будетъ уже отдленіе каждому его собственности, но собственность цлаго общества’, и такимъ образомъ нетолько не будетъ достигнута цль, ‘чтобы каждый, зная свой участокъ, зная, что онъ владетъ и что потомству его отъ него приложится, боле старался его удобрять’, но что будто бы тогда, очевидно, за отсутствіемъ помщичьей опеки, произойдутъ ссоры, драки и убійства. Но за то въ другой части своего мнніи онъ говоритъ: ‘если дать въ собственность земли’ (т. е. на участковомъ прав) — ‘благо ли сіе? и не одно ли сіе имя, а не самое дйствіе есть? И нын крестьяне обще селеніями таковой собственности не имютъ ли?*Вотъ эту-то послднюю мысль — объ полезности общинной собственности — и приходится защищать современнымъ изслдователямъ отъ ныншнихъ освободителей крестьянъ, но только не отъ крпостного права (объ уничтоженіи котораго они не скорбятъ лишь потому, что экономическая зависимость можетъ быть еще сильне юридической), а отъ желающихъ любезно освободить земледльца отъ земли.

Третья часть мннія, посвященная вопросу о томъ, можно ли дать свободу дворовымъ, такъ же какъ и первая, иметъ только историческое значеніе. Авторъ доказываетъ, что запрещеніе вольноотпущенныхъ вновь закрпощать себя, вредно для нихъ самихъ, такъ какъ лишаетъ ихъ удобнаго способа прокормить себя и дтей. Онъ доказываетъ, что они не могутъ съ пользою вступить ни въ одно сословіе: быть купцами въ истинномъ смысл этого слова, они не могутъ нетолько потому, что не имютъ для этого средствъ, но и вслдствіе недостатка необходимыхъ знаній (причемъ авторъ забылъ, что ихъ вообще не было у нашего купечества), быть хорошими приказными но могутъ, потому что не знаютъ законовъ, остается только сдлаться ремесленниками въ городахъ, но увеличеніе числа рабочихъ чрезвычайно понизитъ плату за трудъ, такъ что пріискавшіе работу ‘едва себ дневное пропитаніе будутъ пріобртать, а множество другихъ и безъ пропитанія будутъ странствовать’. Автору не пришло въ голову, что дворовыхъ можно бы надлить землею, но этого не было сдлано и при ныншней крпостной реформ.

Затмъ, онъ переходитъ къ доказательству, что освобожденіе будетъ вредно для самихъ крестьянъ: выйдя изъ подъ помщичьей власти, они подпадутъ вденію чиновниковъ, а это ‘судъ закупной, гд любовь въ собственности, каковая дйствуетъ въ помщикахъ, имть силы не можетъ, гд развратность и корыстолюбіе судей къ излишней строгости и жъ раззоренію ихъ подвергнетъ, гд продолженіе приказному обряду, отдаленіе самихъ судебныхъ мстъ отниметъ у нихъ много драгоцннаго времени’ {‘Земскіе исправники суть т же помщики, писалъ въ 1826 году Cперанскій о положеніи казенныхъ крестьянъ:— съ тою только разностью, что они перемняются и что на нихъ есть нкоторые способы къ управ. Девятнадцатый вкъ, Бартенева, кн. II, стр. 164.}. Т, кто не оставятъ своего прежняго мстожительства, ничего не выигрываютъ съ полученіемъ свободы: измнится только имя, а въ дйствительности ‘рабство останется’, т же, кто будутъ переходить съ мста на мсто ‘всю тягость нищеты и неучастія рода человческаго будутъ претерпвать’. Наконецъ, помщики и при личной свобод съумютъ поставить крестьянъ въ зависимость отъ себя: они, ‘желая сохранить себ подданныхъ, будутъ стараться ихъ равными образами одолжать, самыми долгами ихъ на вчно закабалятъ, обратятъ ихъ свободу въ ничто, тмъ съ вящею тягостію, что приложатъ свои старанія не дать имъ способовъ и выплатиться’. Пророческія слова! Извстно, что теперь весьма многимъ помщикамъ удается обработывать свои ноля за треть и четверть настоящей цны, вслдствіе того, что они во время нужды ссужаютъ крестьянъ хлбомъ съ непремннымъ условіемъ не возвращать его натурою, а отработать въ самое страдное время по весьма низкой оцнк труда.

Положеніе дворовыхъ подъ властію помщика, по мннію автора, спокойне и обезпеченне: лучше ‘претерпвать нужное исправленіе пороковъ своихъ’, но за то ‘получать пропитаніе и и награду за услуги свои, и быть безпечнымъ въ помощи и убжищ’, чмъ остаться безъ врнаго куска хлба.

Въ заключеніе своего труда, авторъ высказываетъ мысль, которую мы встртили уже въ мнніи князя Щербатова, что, при каждомъ переход имнія изъ рукъ въ руки, дворяне уплачивали пошлины, а такъ какъ это происходило часто, то недвижимыя имущества куплены нетолько кровью, но и деньгами помщиковъ, и потому крайне несправедливо было бы отнять у нихъ крестьянъ. Наконецъ, онъ доказываетъ, что наши крпостные не коснютъ въ такомъ рабств, какъ многіе думаютъ. У помщиковъ отнята власть надъ ихъ жизнію и возможность изувчить крестьянъ, они обязаны отвчать за аккуратный сборъ податей и не допускать крестьянъ ходить по міру, такъ что имъ самимъ не выгодно ихъ раззорять. Но въ дйствительности послднее соображеніе весьма многихъ не удерживало отъ притсненія своихъ крпостныхъ, что признавали и консервативные писатели, врод Болтина.

Авторъ желаетъ, чтобы, не выдумывая новыхъ узаконеній, старались точно соблюдать прежнія, онъ надется на постепенное смягченіе нравовъ посредствомъ распространенія просвщенія.

Къ сожалнію, намъ неизвстно имя автора этого мннія, въ высшей степени замчательнаго, несмотря на защиту крпостного права. Мотивированное такимъ образомъ опроверженіе непродуманныхъ мнній либераловъ было полезне, чмъ скоросплые планы объ освобожденіи крестьянъ безъ земли. Нужно полагать, что это мнніе принадлежитъ одному изъ самыхъ образованныхъ людей своего времени, это доказываютъ ссылки на французскихъ писателей, на трудъ статистика Вистона, знакомство съ положеніемъ крестьянъ на запад Европы, основательныя знанія въ русской исторіи, несмотря на не совсмъ правильное пониманіе исторіи нашихъ крестьянъ {Такъ, онъ думаетъ, что смерды были рабы.}, что обусловливалось младенческимъ состояніемъ этой науки въ то время. Историческія познанія автора заставляютъ насъ предположить, что это мнніе принадлежитъ кн. Щербатову. Не считая этой догадки безошибочною, мы укажемъ однако, въ подтвержденіе ея, на нкоторое сходство этого мннія съ воззрніями кн. Щербатова, мы упоминали уже о повтореніи въ этомъ мнніи одного возраженія кн. Щербатова, такое же сходство представляютъ ссылки на поземельныя отношенія черносошныхъ крестьянъ и указаніе на зависимость переселеній отъ разнообразія климата Россіи: сходство съ нкоторыми возраженіями другихъ депутатовъ объяснится тогда тмъ, что кн. Щербатовъ, какъ присутствовавшій въ комиссіи, могъ воспользоваться ими для своего труда. Весьма сочувственные отзывы о Петр Вадикомъ, встрчающіеся въ этомъ разсужденіи, мы находимъ и въ сочиненіяхъ кн. Щербатова. Наконецъ, иныя мста изложеннаго мннія чрезвычайно напоминаютъ по слогу произведенія кн. Щербатова. Приведемъ въ примръ слдующее мсто: ‘показавъ такимъ образомъ собственность недвижимыхъ имній съ живущими на нихъ людьми, я оставляю на разсужденіе всякаго благоразумнаго человка, или лучше сказать, на разсужденіе каждаго того, въ комъ сластолюбіе, лесть, подлости и пристрастія не вс чувства человчества затушили, справедливо ли будетъ службою, трудомъ и деньгами пріобртенную собственность у владльцевъ, составляющихъ полезнйшую часть гражданъ государства, отнять, и нарушить тмъ, не говорю, основательныя’ (т. е. основныя) ‘права россійскаго государства (ибо ихъ нтъ), но основательныя естественнаго правосудія т самыя права, на коихъ вс общества основаны суть?’ Все это мсто, и особенно подчеркнутыя строки, чрезвычайно напоминаютъ ‘стиль’ кн. Щербатова {Мнніе это напечатано въ ‘Чтен. общ. ист. древн. Рос.’, 1861 г., т. III, юр. 98—134.}.

IX.
Крестьянскій вопросъ въ сатирическихъ журналахъ и въ комедіяхъ.— Мннія объ немъ Болтина и академика Миллера.— Радищевъ.

Въ первую треть екатерининскаго царствованія у насъ много занимались крестьянскимъ вопросомъ: обнародованіе задачи вольнаго экономическаго общества, либеральныя идеи ‘Наказа’, пренія въ законодательной комиссіи — все это заставляло задумываться надъ необходимостію улучшенія быта крпостныхъ. Современная литература также сослужила службу въ этомъ дл: въ то время, когда, по заказу вольнаго экономическаго общества, а также и въ одной изъ частныхъ комиссій законодательнаго собранія вырабатывались подробныя предположенія по этому предмету, наши писатели отрицательнымъ путемъ служили распространенію въ обществ освободительныхъ тенденцій, преслдуя обличеніями и насмшкою жестокость помщиковъ, жадность, съ которою они налагали на своихъ крпостныхъ непосильные поборы и работы, противозаконную торговлю рекрутами, стсненіе крестьянъ даже въ такомъ дл, какъ заключеніе брака. Несмотря на то, что писать на эту тему было не такъ легко, какъ обличать щеголихъ и модныхъ петиметровъ, потому что всякое рзкое, слово возбуждало крики негодованія крпостниковъ (стоитъ только вспомнить бурныя пренія въ комиссіи, возбужденныя Боробьинымъ), наши писатели, и особенно сотрудники сатирическихъ журналовъ, не разъ затрогивали тяжелое положеніе крпостныхъ крестьянъ.

‘Живописецъ’ Новикова (1772 г.) указываетъ, что одни помщики заставляютъ крестьянъ убрать сначала весь господскій хлбъ и только тогда позволяютъ крестьянамъ приняться за свою работу, другіе требуютъ отъ нихъ по пяти дней барщины въ недлю{Такіе факты вполн подтверждались научными журналами. Рычковъ говоритъ: При употребленіи въ господскія работы тягловыхъ крестьянъ поступается у насъ по произволенію помщиковъ. Есть такіе строгіе, что крестьянамъ своимъ одного дня на себя работать не даютъ, а давая всмъ ихъ семействамъ мсячный провіантъ, употребляютъ ихъ безъ изъятія на господскія работы повседневно’. ‘Труды вольн. экон. общ.’ т. XVI, 1770 г. стр. 27. Слдовательно, сатирическіе журналы брали далеко не крайніе случаи злоупотребленій.}. ‘Трутень’ Новикова (1769 г.) для излеченія ‘Злорада’, который зврски наказываетъ своихъ слугъ за малйшую ихъ оплошность, прописываетъ лекарство, посредствомъ которого онъ самъ втеченіи нкотораго времени превратится въ рабское состояніе, посл чего наврное выздороветъ. ‘Живописецъ’ указываетъ, что помщики жалютъ собакъ и лошадей больше, чмъ людей, и влагаетъ въ уста одного дикаго помщика такія разсужденія по поводу обличеній сатирическихъ журналовъ. Живописецъ говоритъ, что помщики мучатъ крестьянъ, а того проклятый и не знаетъ, што въ старину тираны были не крещеные и мучили святыхъ… а наши мужики вить не святые: какъ же намъ быть тиранами?.. Неушто хочетъ онъ, чтобы мужики богатли, а мы бы, дворяне, скудли, да этова и Господь не приказалъ: кому-нибудь одному богатому быть надо намъ, либо помщику, либо крестьяцину: вить не всмъ старцамъ въ игумнахъ быть. И въ святомъ писаніи сказано:. другъ другу тяготы носите, и тако исполните законъ Христовъ: они на насъ работаютъ, а мы ихъ счомъ, ежели станутъ лниться, такъ мы и равны, да на што они крестьяне: его такое и дло, што работай безъ отдыху. Дай-ка имъ волю, такъ они и не всть что затютъ’. Какимъ бы преувеличеніемъ ни казались иногда насмшки сатирическихъ журналовъ, но дйствительность не отставала отъ изображаемыхъ ими типовъ. Такъ, напримръ, ссылка на священное писаніе въ подтвержденіе того, что крестьяне должны работать въ пользу господъ, встртилась намъ въ мнніи одного изъ лифляндцевъ, писавшихъ на тему экономическаго общества. ‘Трутень’ помщаетъ также донесеніе старосты помщику, представляющее въ цломъ фотографически врное воспроизведеніе дйствительныхъ отписокъ господамъ: ‘Неплательщиковъ по указу твоему господскому на сход скъ нещадно, только они оброку не заплатили, говорятъ, что негд взять’… ‘Съ Антошки за то, что онъ тебя въ челобитной назвалъ отцомъ, а не господиномъ, взято 5 рублевъ. И онъ на сход высченъ. Онъ сказалъ: ‘я-де это сказалъ съ глупости’, и напредки онъ тебя, государя, отцомъ называть не будетъ’. Помщикъ же въ своемъ указ приказываетъ нещадно высчь старосту при собраніи всхъ крестьянъ за то, что онъ запустилъ большую недоимку, смнить и взыскать съ него 100 р. штрафа. Врно съ дйствительностію представлена также и челобитная крестьянина, просящаго, ввиду его печальнаго положенія, о сложеніи недоимки.— Въ это время и сама императрица не отставала отъ другихъ писателей въ насмшкахъ надъ крпостнымъ правомъ. Ея Ханжихина въ комедіи ‘О время!’ такъ проводитъ день: посл утреннихъ молитвъ она чешетъ свою кошку, причемъ поетъ стихъ: ‘блаженъ, кто и скоты милуетъ’, а между тмъ, разсказываетъ ея горничная, ‘и насъ также миловать изволитъ: иную пощечиною, иную тростью, а иную бранью и проклятіями. Потомъ начинается заутреня, во время которой то бранитъ дворецкаго, то шепчетъ молитвы, то посылаетъ провинившихся наканун людей пороть батожьемъ’.

Особенно часто литература обращала вниманіе на противозаконную торговлю рекрутами: ‘При ныншнемъ рекрутскомъ набор’, говоритъ ‘Трутень’, ‘по причин запрещенія чинить продажу крестьянъ въ рекруты… до окончанія набора, показалося новоизобртенное плутовство. Помщики, забывшіе честь и совсть… выдумали слдующее: продавецъ, согласясь съ покупщикомъ, велитъ ему на себя бить челомъ въ завладніи дачи, а сей, имвъ нсколько хожденія по тому длу, наконецъ, подаетъ обще съ истцомъ мировую челобитную, уступая въ искъ того человка, котораго онъ продалъ въ рекруты’. ‘Адская почта’ также указываетъ на разныя уловки, чтобы обойти запрещеніе торговли людьми во время рекрутскаго набора. Одинъ изъ героевъ въ комедіи Княжнина ‘Несчастіе отъ кареты’, написанной также въ эпоху изданія сатирическихъ журналовъ, даетъ такой совтъ своему приказчику: ‘Мало ли есть способовъ достать денегъ! напримръ нтъ ли у васъ на продажу годныхъ людей въ рекруты? нахватай ихъ и продай’.— ‘Боже мой, какъ мы несчастливы, жалуется въ той же комедіи молодой парень: ‘намъ должно пить, сть и жениться по вол тхъ, которые нашимъ мученіемъ веселятся и которые безъ насъ бы съ голоду померли’. На то, что крестьяне и дворовые лишены возможности даже жену выбрать себ по сердцу, обращаетъ вниманіе и Екатерина въ комедіи: ‘О время!’ Ея героиня Ханжихина въ негодованіи на то, что одинъ изъ дворовыхъ просьбою о женитьб помшалъ ей молиться, приказываетъ строго наказать его.

Результатомъ помщичьяго управленія являлась народная нищета. ‘Бдность и рабство повсюду встрчалися со мною въ образ крестьянъ’, говоритъ авторъ статьи ‘Отрывокъ путешествія’ въ ‘живописц’.— ‘Непаханныя поля, худой урожай хлба — возвщали мн, какое помщики тхъ мстъ о земледліи прилагали раченіе. Маленькія, покрытыя соломою хижины изъ тонкаго заборника, дворы, огороженные плетнями, небольшіе адоньи хлба, весьма малое число лошадей и рогатаго скота подтверждали, сколь велики недостатки тхъ бдныхъ тварей, которыя богатство и величество цлаго государства составлять должны. Не пропускалъ я ни одного селенія, чтобы не разспрашивать о причинахъ бдности крестьянской. И слушая ихъ отвты, къ великому огорченію, всегда находилъ, что помщики ихъ сами были тому виною’.

Такимъ образомъ литература, насколько возможно, касалась язвы, разъдавшей тогдашнее общество, и ничто намъ не кажется несправедливе укоровъ журналамъ того времени отъ нкоторыхъ ныншнихъ изслдователей, что они осмивали только подражаніе иностранцамъ, франтовъ и щеголихъ, и не говорили о боле важныхъ предметахъ, особенно странны кажутся намъ такіе упреки въ статьяхъ, принадлежащихъ перу журнальныхъ дятелей, которые по собственному опыту знаютъ, насколько свободно даже и въ настоящее время можно говорить о ‘злоб дня’. Сотрудники журналовъ екатерининскаго времени были, по крайней мр, не въ лучшемъ положеніи: стоитъ только взглянуть на т оговорки, какими издателямъ сатирическихъ журналовъ приходилось снабжать статьи, затрогивающія крпостное право. Такъ Новиковъ, печатая въ своемъ журнал ‘Отрывовъ путешествія’, длаетъ къ нему слдующее примчаніе: ‘Еслибы это было въ то время, когда умы наши и сердца заражены были французскою націею (т. е. при Елизавет), то не осмлился бы я читателя моего подчивать съ этого блюда. потому что оно приготовлено очень солоно и для нжныхъ вкусовъ благородныхъ невждъ горьковато. Но нын премудрость, сидящая на престол, истину покровительствуетъ не ввхъ дяніяхъ’ и т. д. Но это примчаніе не помогло и издателю пришлось въ другомъ мст защищаться отъ нападокъ и объяснять значеніе статьи, возбудившей не мало толковъ. Онъ влагаетъ въ уста одного просвщеннаго читателя такія разсужденія: ‘Кто не согласится, что есть дворяне, подобные описанному вами? Кто посметъ утверждать, что сіе злоупотребленіе недостойно осмянія? И это скажетъ, что худое раченіе помщиковъ о крестьянахъ не наноситъ вреда всему государству? Пусть вникнутъ въ сіе здравымъ разсужденіемъ, тогда увидятъ, отчего остановляются приходятъ въ недоимку государственные поборы? О г чего происходитъ то, что крестьяне наши бываютъ бдны? Отчего у худыхъ помщиковъ и у крестьянъ ихъ часто бываютъ неурожаи хлба?.. Пусть скажутъ, кто больше оскорбляетъ почтенный дворянскій корпусъ, кто длаетъ стыдъ человчеству: дворяне ли, преимущество свое во зло употребляющіе, или ваша на нихъ сатира?’ Но и въ этой защитительной тирад, такъ же, какъ я въ продолженіи статьи ‘Отрывовъ путешествія’ издатель долженъ былъ исключить нкоторыя мста, опасаясь навлечь на себя ‘сугубое негодованіе’. Однако, вс эти оправданія и оговорки, не помогли: кончилось тмъ, что сатирическіе журналы не пережили 1774 г. Нельзя не вспомнить, что это годъ пугачевщины, годъ поворота въ направленія внутренней политики Екатерины. Правда, крпостные и въ первую треть ея царствованія не видли облегченія своего положенія, но въ это время можно было еще мечтать объ осуществленіи крестьянской реформы, теперь же надо было проститься съ эти мы ожиданіями.

Реакція замтно отразилась въ литератур. Еще въ ‘Недоросл’ Фонвизина предаются осмянію и позору жестокіе, безжалостные помщики, хотя мрачность красокъ уже смягчается тутъ выставленіемъ добродтельныхъ чиновниковъ И восхваленіями намстника, который ‘съ ревностію помогаетъ страждущему человчеству’. Порокъ, какъ извстно, подвергается у Фонвизина наказанію. Въ журналахъ же, издававшихся Новиковымъ во вторую половину царствованіи Екатерины — ‘Вечерняя Заря’ (1762), ‘Покоющійся трудолюбецъ’ (1764—1785 г.) — почти нтъ и помину о прежней сатир.— Вмсто отрицательнаго отношенія въ крпостному нраву, у насъ начали доказывать, что положеніе нашихъ крестьянъ очень хорошо сравнительно съ жизнію народа на запад виднымъ представителемъ этого новаго направленія является Болтинъ. Правда, ещё ране въ ‘Антидот’, возраженія на книгу аббата Шаппа, изданномъ по французски въ 1768 г., составленіе котораго Сабатье-де-Кабръ и Сегюръ прямо приписываютъ Екатерин {Пекарскій считаетъ ее только участницею въ этомъ труд. Ист. акад. наукъ II, 696.}, мы читаемъ: ‘Мнимая нищета не существуетъ въ Россіи, русскій крестьянинъ во сто разъ счастливе и достаточне, чмъ ваши французскіе крестьяне, онъ знаетъ, что слдуетъ ему платить, между тмъ, какъ у васъ есть провинціи, въ которыхъ принуждены питаться каштанами и даже не знаютъ названія всхъ своихъ повинностей, столько ихъ возложено на нихъ. Въ Россіи налагаютъ повинности лишь въ той мр, въ какой крестьянинъ можетъ ихъ нести’. Тутъ мы встрчаемъ даже увреніе, что ‘хорошее или дурное обращеніе съ домашнею прислугою гораздо боле зависитъ отъ хорошей или дурной нравственности господъ, чмъ отъ законовъ страны, ко благу человчества, наши нравы не ухудшаются’ {‘Восемнадцатый вкъ’, Бартенева, IV, 246, 380.}. Но такіе идеи въ сочиненіяхъ, въ род ‘Антидота’, предназначенныхъ для европейской публики, объясняются политическою цлью, та же Екатерина, которая въ ‘Антидот’ въ розовомъ цвт представляла бытъ нашихъ крестьянъ, говорила другое въ своихъ комедіяхъ {Еще любопытне сравнить то, что писалось для Европы съ вполн откровеннымъ мнніемъ Екатерины, высказаннымъ въ записк въ кн. Вяземскому. По поводу какого-то свирпаго закона противъ крпостныхъ, виновныхъ въ незащищеніи своихъ господъ, который сенатъ предполагалъ обнародовать, она писала: ‘Положеніе помщичьихъ крестьянъ таково критическое, что окром тишиной и человколюбивыми учрежденіями ничмъ избгнуть не можно’ (бунта крпостныхъ деревень, о возможности котораго упоминалось ране въ этомъ письм). ‘Генеральнаго освобожденія несноснаго и жестокаго ига не воспослдуетъ, ибо, не имвъ обороны ни въ законахъ и нигд, слдовательно, всякая малость можетъ привести ихъ въ отчаяніе, кольми паче мстительный такой законъ, какъ сенатъ вздумалъ не кстати, не въ ладу издать. И такъ, прошу быть весьма осторожну въ подобныхъ случаяхъ, дабы не ускорить и безъ тою довольно грозящую бду, если въ новомъ узаконеніи не будутъ взяты мры къ пресченію сихъ опасныхъ слдствій. Ибо если мы не согласимся на уменьшеніе жестокости и умреніе человческому роду нестерпимаго положенія, то и противъ нашей воли оную возьмутъ рано или поздно’. (Восемнадцатый вкъ, Бартенева, III, 890—391). Судя по упоминанію о ‘новомъ узаконеніи’, нужно думать, что ею было написано незадолго до или во время собранія комиссіи уложенія.}.

Во многихъ мстахъ своего сочиненія ‘Примчанія на Леклерка’ Болтинъ доказываетъ, что положеніе нашихъ крпостныхъ крестьянъ лучше, чмъ французскихъ и нмецкихъ. Правда, и онъ принужденъ признаться, ‘что состояніе крестьянъ помщичьихъ не всхъ есть равное, нкоторые изъ нихъ, по жестокосердію и нечувствительности господъ ихъ, обременены оброками и работами тяжкими и едва сносными’, однако же онъ оговаривается, что большая часть изъ нихъ ‘живутъ въ довольств и поко, слдовательно и не признаютъ состоянія своего несноснымъ’. Между тмъ, въ другомъ мст труда онъ самъ говоритъ, что помщиковъ, поступающихъ съ крестьянами ‘хуже, нежели со скотами… меньше, однакожъ, должно къ стыду признаться, нарочитое число есть‘. Онъ старается доказать, что крестьяне въ дйствительности ненарушимо владютъ своимъ движимымъ имуществомъ. Но въ другомъ мст, опять-таки сознается, что крестьяне нкоторыхъ помщиковъ ‘изъ сего всеобщаго состоянія исключаются, кои, по безчеловчію господъ своихъ, не будучи удостоврены о собственности, не радютъ о пріобртеніи своемъ и не иначе работаютъ, какъ изъ подъ палки. Лишены будучи имнія и желаній оное пріобртать, живутъ въ отчаянной непривязанности къ жизни и едва помышляютъ о насущномъ хлб’. Онъ даже влагаетъ въ уста рабовъ жалобы, что на нихъ наваливаютъ ‘работы, должности не по ихъ силамъ, что не имютъ они ни день, ни ночь себ отдохновенія, что усердіе и служба ихъ но награждаются, что за малые проступки бьютъ ихъ больно, а случается и безъ вины, а кормятъ худо’.

Болтинъ совершенно правъ, когда доказываетъ нелпость предложеній Леклерка, чтобы помщики, отпуская на волю крпостныхъ не иначе какъ по частямъ, соблюдали при этомъ извстные обряды: ‘ударяли легонько по щек’, заставляли сбривать бороду и переодваться въ особое платье для вольныхъ людей. Но въ чемъ же состоятъ его собственныя мннія? Опровергая взгляды одного иностранца, онъ, однако же, вторитъ другому. ‘Прежде должно освободить души рабовъ, приводитъ онъ слова Руссо:— а потомъ уже и тла’. ‘Не всякому народу вольность можетъ быть полезна, не всякій уметъ ее снести и ею наслаждаться, потребно къ сему расположеніе умовъ и нравовъ особливое, которое пріобртается вками и пособіемъ многихъ обстоятельствъ’ {Въ своихъ ‘Considrations sur le gouvernement de Pologne’, Руссо говоритъ: ‘Свобода — пища добросочная, но трудная для пищеваренія, нужны крпкіе желудки, чтобы ее вынести’. Онъ совтуетъ польскимъ панамъ ‘прежде всего сдлать достойными свободы и способными къ ея воспріятію тхъ, кого хотятъ освободить.. Не освобождайте ихъ тлъ, не освободивши сначала души’. Онъ рекомендуетъ отпускать на волю только тхъ крпостныхъ, которые заслужили этого своимъ поведеніемъ. Ки. Дашкова также, подобно Болтину, считала необходимымъ сначала подготовить крпостныхъ къ уничтоженію крпостного права. Memoirs of the Princess Daschkow, I, 165—167.}. Однако же, Болтинъ все-таки не является такимъ безусловнымъ консерваторомъ, какъ авторъ ‘Размышленія о неудобствахъ дать въ Россіи свободу крестьянамъ’. Тогда какъ послдній вооружается противъ какихъ бы то ни было законодательныхъ мръ въ пользу крпостныхъ крестьянъ, Болтинъ говорить: ‘Не будучи апологистомъ рабства, не скажу я, чтобы наши земледльцы въ такомъ состояніи были, чтобы не нужно было дать имъ облегченія, пособіе къ выгоднйшей жизни, но скажу, что сіе облегченіе, сіе пособіе не въ дач вольности долженствуетъ состоять, а въ ограниченіи помщичьей надъ ними власти и въ нкоторыхъ другихъ средствахъ’. Вслдъ за тмъ онъ рисуетъ въ розовомъ свт т отношенія между господами и крестьянами, какія установились бы посл ограниченія крпостного права, однако, бездйствіе правительства помшало осуществленію этой идилліи. Не раздляя крайностей взглядовъ автора ‘Размышленія’, Болтинъ иметъ одно общее съ нимъ достоинство: онъ также хорошо знаетъ и уметъ цнить общинное землевладніе. Хотя и ране его книги въ нашей печати попадались отрывочныя указанія на передлы земель у крестьянъ, но все-таки за нимъ остается заслуга, что онъ первый весьма ясно описалъ наши общинные порядки пользованія землей.

Имя Болтина напоминаетъ намъ другого глубокаго знатока русской исторіи — академика Герарда Фридриха Миллера: онъ тоже два раза возвысилъ свой голосъ при обсужденіи крестьянскаго вопроса. Въ первый разъ это было въ изданіи, хотя и печатавшемся не въ Россіи, но удлявшемъ много мста нашей исторіи, географіи и описанію современныхъ русскихъ событійБюшинговомъ магазин. Статья его, написанная въ 1780 г., называется: ‘О г. Ленгэ, о рабств вообще и русскомъ въ особенности’. Статейка вызвана извстными сочиненіями Ленгэ, въ которыхъ онъ справедливо вооружается противъ взглядовъ физіократовъ, отдававшихъ предпочтеніе крупной собственности вередъ мелкою, въ которыхъ доказываетъ, что положеніе современнаго поденщика хуже положенія раба, а также разрушаетъ ложныя представленія о благоденствіи народа въ Англіи. Но Ленгэ не останавливается на этомъ, онъ предлагаетъ, какъ средство для улучшенія участи работниковъ, введеніе рабства {Oeuvres de Linguet, Loud. 1774, t. II ch. 10, 11, t. V ‘Thorie des loix civiles’, livre 5-me, t. VI, ‘Du pain et du bled’, ch. 8—10, 21.}. Эта-то послдняя парадоксальная часть сочиненій Ленгэ и вызвала замтку Миллера, который опасался, чтобы эти взгляды даровитаго писателя не оказали у насъ вреднаго вліянія и не послужили бы подкрпленіемъ для мнній завзятыхъ крпостниковъ. Миллеръ, напротивъ того, утверждаетъ, что уничтоженіе личнаго рабства (Leibeigenschaft) полезно нетолько для государства, но и для землевладльцевъ, въ подтвержденіе чего указываетъ на примры Замойскаго и Чарторыжскаго въ Польш, которые предоставили крестьянамъ землю ‘въ собственность’, т. е. постоянное пользованіе за извстный оброкъ, и такимъ образомъ, нетолько улучшили ихъ положеніе, но увеличили и свои собственные доходы. Тутъ же Миллеръ сообщаетъ нсколько свденій изъ исторіи крестьянъ въ Россіи, а затмъ о современномъ быт нашихъ помщичьихъ крестьянъ говоритъ слдующее: ‘Россія справедливо пользуется славою, что крпостное право въ ней гораздо сносне и легче, чмъ въ Польш, Богеміи и другихъ государствахъ, гд оно еще существуетъ, и особенно не такъ обременительно, какъ въ Лифляндіи… Безчисленное число крестьянъ (въ Россіи) ежегодно берутъ паспорты и могутъ до тхъ поръ жить для заработковъ въ городахъ, пока аккуратно платятъ оброкъ, наложенный на нихъ смотря по силамъ каждаго. Въ томъ числ есть и богатые люди, которые подъ именемъ горожанъ ведутъ торговлю. Ни одинъ помщикъ не изъявитъ притязанія на имущество, пріобртенное крпостнымъ даже и посл его смерти, въ ущербу наслдниковъ. Справедливые и предусмотрительные владльцы помогаютъ крпостнымъ въ несчастныхъ случаяхъ и во время всеобщихъ бдствій’ {Bsching. Magazin fr neue Historie und Geographie, Bd. XVIII, s. 71—83.}.

Но защищая Россію предъ Европою, Миллеръ все-таки желалъ улучшенія быта нашихъ крпостныхъ крестьянъ. Въ одной своей русской стать онъ говоритъ, что ‘каждый честный помщикъ не отниметъ отъ крпостного своего крестьянина пахатной земли, разв только когда владтель оныя небреженіемъ своимъ или другими непорядками навлечетъ на себя немилость своего господина’, не запретитъ ему улучшить свою пашню, такъ какъ ‘его благополучіе тснымъ соединено союзомъ съ благополучіемъ крестьянина’. Но все-таки, чтобы поощрить крестьянина къ производству полезныхъ улучшеній необходимо издать повелніе отъ имени государыни, ‘которымъ бы обнадежить и обезпечить можно было крестьянъ въ собственномъ и безпрепятственномъ владніи поправленныхъ ими земель, по крайней мр, на извстное время. Для сего опредлить можно 20 или 30 лтъ, ибо въ теченіе такого времени, какъ уже опытомъ дознано, цна земныхъ произведеній, безъ сомннія, примтнымъ образомъ возвысится, въ такомъ случа справедливость требуетъ въ равномъ содержаніи возвысить и оброкъ.— Вотъ, но мннію моему, ршеніе задачи, предложенной отъ С.-Петербургскаго экономическаго общества 1767 г., основанное на познаніи государства’. Такимъ образомъ, Миллеръ думаетъ, что помщикъ долженъ быть лишенъ права по своему произволу повышать крестьянскія повинности и отнимать землю у исправнаго плательщика {‘Новыя ежемсячн. сочиненія’, ч. XLI, 1789 г. ноябрь, ‘Путешествіе къ Сергіеву монастырю’, стр. 14—11.}.

Изъ русскихъ мнній по крестьянскому вопросу одно изъ самыхъ замчательныхъ принадлежитъ Полнову, среди литературныхъ произведеній — пальма первенства несомннно должна быть признана за книгою Радищева, которая далеко оставляетъ за собою и мнніе Полнова. Любопытно во всякомъ случа, что эти два наиболе важныя произведенія по крестьянскому вопросу принадлежатъ людямъ, окончившимъ свое образованіе за границей. Полновъ слушалъ курсъ юридическихъ наукъ въ Страсбург и потомъ въ Гёттинген, Радищевъ, вмст съ десятью товарищами, былъ отправленъ въ Лейпцигъ, но Полновъ въ 1766 г. вернулся уже въ Россію, а Радищевъ съ товарищами только въ слдующемъ году отправился за-границу (черезъ 2 года къ этимъ молодымъ людямъ присоединилось еще четверо, въ числ которыхъ были сыновья Олсуфьева, Козодавлева и Теплова). Въ судьб Полнова и Радищева есть и другія черты сходства: Полновъ за-границею нердко нуждался, вслдствіе неаккуратной присылки ему денегъ и затмъ возбудилъ противъ себя неудовольствіе академіи рзкимъ письмомъ по длу, въ которомъ онъ былъ совершенно правъ, Радищевъ и его товарищи получали весьма плохое содержаніе отъ господина, надзору котораго они были вврены и подвергались самому грубому обхожденію и аресту, когда они выражали свое неудовольствіе, и тотъ, и другой, по возвращеніи въ Россію, не нашли дятельности, достойной ихъ способностей. Полновъ принужденъ сдлаться сенатскимъ чиновникомъ, Радищевъ, вернувшись изъ за-границы въ 1771 г., также опредляется протоколистомъ въ сенатъ, а черезъ шесть лтъ поступаетъ на службу въ коммерцъ-коллегію. Но громадная разница между ними состоитъ въ томъ, что Полновъ, повидимому, вполн удовлетворяется своею чиновничьею карьерою, Радищевъ же продолжаетъ читать и работать, готовясь къ литературнымъ трудамъ.

Нельзя не обратить вниманія на то, что первая книга была издана имъ въ 1789 г., очевидно, начало революціоннаго движенія во Франціи было тмъ стимуломъ, который побудилъ Радищева выступить на литературную арену, а затмъ пріобртеніе собственной типографіи {Вслдствіе указа о вольныхъ типографіяхъ.} явилось удобнымъ средствомъ опубликованія своихъ трудовъ. Любопытно, что уже въ первой книг, имъ напечатанной, ‘Житіе . В. Ушакова’, его товарища по лейпцигскому университету, гд есть интересныя подробности объ этомъ період жизни Радищева, мы встрчаемъ довольно смлыя мысли и намеки на современное положеніе Россіи. Не останавливаясь на нихъ, мы укажемъ только на заявленіе о томъ, что нетерпніе, съ какимъ молодые люди спшили въ Россію по окончаніи курса, тотъ восторгъ, съ какимъ они увидли русскую границу, были скоро охлаждены дйствительностію, далеко не соотвтствовавшею ихъ идеаламъ {‘Послдовавшее по возвращеніи нашемъ жаръ сей въ насъ гораздо умрило’, говоритъ Радищевъ.}. Первымъ трудомъ Радищева, напечатаннымъ въ его собственной типографіи, было ‘Письмо къ другу, жительствующему въ Тобольск’, написанное по поводу открытія памятника Петру Великому въ 1782 г. Относясь къ Петру съ величайшими похвалами, авторъ, однако, заключаетъ свою брошюру такими словами: ‘могъ бы Петръ славне быть, возносяся самъ и вознося отечество свое, утверждая вольность частную, но если имемъ примры, что цари оставляли санъ свой, дабы жить въ поко, что происходило не отъ великодушія, но отъ сытости своего сана, то нтъ, и до скончанія міра примра можетъ быть не будетъ, чтобы царь упустилъ добровольно что-либо изъ своей власти, сдяй на престол‘ {‘Русск. Старина’ 1871 г. т. IV, стр. 298—299.}. Тутъ уже очевидно вліяніе современныхъ французскихъ событій и конституціонныхъ идей. Императрица въ 1790 г. по поводу этой брошюры замтила: ‘видно, что давно мысль его готовилась ко взятому пути, а французская революція его ршила себя опредлить въ Россіи первымъ подвизателемъ’ {Изъ свидтельства Каразина, извстнаго своими консервативными мнніями но крестьянскому вопросу при Александр I, видно, что далеко не на одномъ Радищев отразилось вліяніе современныхъ событій во Франціи. ‘Я не избжалъ тогда, говоритъ онъ:— соблазна отъ лживыхъ прелестей французскаго переворота, который нетолько до губерніи нашей (Харьковской), но и до глубины самой Сибири простеръ свое вліяніе на молодые умы. Естественно было поколебаться всмъ намъ, воспитаннымъ въ началахъ осьмнадцатаго вка. Обманутое наше воображеніе носилось въ мечтательномъ мір’. ‘Русск. Старина’ 1871 г. т. III, стр. 886.}.

Главный трудъ Радищева, доставившій ему безсмертное имя въ нашей литератур — ‘Путешествіе изъ Петербурга въ Москву’ — (отпечатанный въ томъ же 1790 году), создавался постепенно. По свидтельству автора, подъ вліяніемъ чтенія ‘Исторіи Индій’ аббата Рейналя, продолжавшагося съ большими перерывами съ 1780 по 1785 г., онъ написалъ главу о продаж людей съ публичнаго торга, чтеніе Гердера побудило написать главу о цензур, но только знакомство съ путешествіемъ Іорика (т. е. ‘Сентиментальнымъ путешествіемъ’ Стерна) вызвало составленіе цлаго труда. Мы остановимся, разумется, только на тхъ мстахъ книги Радищева, которыя касаются крестьянскаго вопроса.

Прежде всего слдуетъ обратить вниманіе на отрицательную сторону его сочиненія. Ни въ одномъ изъ мнній по крестьянскому вопросу, не исключая и Полнова, мы не найдемъ такихъ полныхъ и обстоятельныхъ указаній на дурныя стороны крпостнаго права. Естественно, что при обрисовк положенія крпостныхъ, Радищевъ ограничивается одною мрачною стороною ихъ быта, но тмъ не мене трудъ его не превращается въ злостный памфлетъ со всевозможными преувеличеніями, напротивъ, все, что онъ говоритъ, подтверждается и другими источниками.

Радищевъ приводитъ слова одного крестьянина, что они ходятъ на барщину вс шесть дней, а ихъ бабъ и двокъ посылаютъ за грибами и ягодами даже по праздникамъ, и дйствительно, оказывается, что крестьяне одного села Орловской губерніи должны были ежедневно работать на помщика, крестьяне генеральши Толстой также жаловались императриц, что ихъ постоянно заставляютъ ходить на барщину, не освобождая даже по воскресеньямъ и самымъ большимъ праздникамъ. Про одного-помщика Радищевъ говоритъ, что онъ отнялъ у крестьянъ ‘всю землю, скотину всю у нихъ купилъ по цн, какую самъ опредлилъ, заставилъ работать всю недлю на себя, а дабы они не умирали съ голоду, то кормилъ ихъ на господскомъ двор и то по одному разу въ день, а инымъ давалъ изъ милости мсячину’. Другой помщикъ также отнялъ у крестьянъ ‘малый удлъ пашней и снныхъ покосовъ, которые имъ на необходимое пропитаніе даютъ обыкновенно дворяне’, и затмъ ‘всхъ крестьянъ, женъ ихъ и дтей заставилъ во вс дни работать на себя. А дабы они не умирали съ голоду, то выдавалъ онъ имъ опредленное количество хлба, подъ именемъ мсячины извстное. Т, которые не имли семействъ, мсячины не получали, а, по обыкновенію лакедемонянъ, пировали вмст На господскомъ двор, употребляли… въ мясодъ пустыя щи, а въ посты и постные дни — хлбъ съ квасомъ… Слдственно, у таковыхъ узниковъ не было ни коровы, ни лошади, ни овцы, ни барана. Дозволеніе держать ихъ господинъ у нихъ не отнималъ, но способы къ тому. Кто былъ позажиточне, кто былъ умренне въ пищ, тотъ держалъ нсколько птицъ, которыхъ господинъ иногда биралъ себ, платя за нихъ цну по своей вол’. Такъ какъ при такомъ порядк хозяйство у помщика было въ цвтущемъ состояніи, то скоро онъ прикупилъ себ новое имніе, гд точно также поступалъ съ крестьянами, разбогатвъ такимъ образомъ, онъ имлъ нсколько тысячъ крестьянъ и славился какъ знаменитый хозяинъ. Приведенное нами выше свидтельство извстнаго агронома Рычкова, доказываетъ, что и въ этой картин опять-таки нтъ никакого преувеличенія.

Что касается истязаній, которымъ помщики подвергали своихъ крпостныхъ, то можно разв замтить, что Радищевъ говоритъ объ этомъ очень умренно. Про одного изъ помщиковъ, превратившаго своихъ крестьянъ въ батраковъ, онъ говоритъ: ‘если который (крестьянинъ) казался ему лнивъ, то скъ розгами, плетьми, батожьемъ или кошками, смотря по мр лности… Если кто изъ крестьянъ что-нибудь укралъ у него, то онъ скъ… но сверхъ того, надвалъ на ноги колодки, кандалы, а на шею рогатки… Сожительница его полную власть имла надъ бабами. Помощниками въ исполненіи ея велній были ея сыновья и дочери, какъ-то и у ея мужа, ибо сдлали они себ правиломъ, чтобы ни для какой нужды крестьянъ отъ работы не отвлекать… Плетьми или кошками скли крестьянъ сами сыновья, по щекамъ били или за волосы таскали бабъ и двокъ — дочери… Дочери, не имя жениховъ, вымещали свою скуку надъ прядильницами, изъ которыхъ он многихъ изувчили’. Вотъ и все, что говоритъ авторъ о жестокихъ наказаніяхъ, онъ не упоминаетъ даже о томъ, что нердко они не ограничивались изувченіями, а кончались смертью истязуемаго. Въ нсколькихъ мстахъ своей книги Радищевъ упоминаетъ объ изнасилованіи помщиками крестьянскихъ двушекъ. Между прочимъ, онъ говоритъ ‘въ бывшее пугачевское возмущеніе, когда вс служители вооружились на своихъ господъ, нкіе крестьяне (повсть сія не лжива), связавъ своего господина, везли его на неизбжную казнь. Какая тому была причина? Онъ во всемъ былъ господинъ добрый и человколюбивый, но мужъ не былъ безопасенъ въ своей жен, отецъ — въ дочери. Каждую ночь посланные его приводили къ нему на жертву безчестія ту, которую онъ того дня назначилъ. Извстно въ деревн было, что онъ омерзилъ 60 двицъ, лишивъ ихъ непорочности. Нахавшая команда выручила сего варвара изъ рукъ на него злобствовавшихъ’. Какъ видно, разсказъ этотъ былъ врно списанъ съ дйствительности, такъ какъ императрица Екатерина относительно этого мста книги Радищева, замтила: ‘едва ли не гисторія Александра Васильевича Салтыкова’. Къ тому же изъ другихъ источниковъ намъ извстенъ одинъ фактъ наказанія помщика за подобныя же преступленія: нкто Скосыревъ подвергся во время пугачевщины позорной казни за то, что пользовался въ своихъ имніяхъ извстнымъ правомъ средневковыхъ бароновъ (jus prim noctis). Если изнасилованіе двушекъ было въ помщичьихъ имніяхъ явленіемъ не особенно частымъ, то браки по принужденію являются общимъ правиломъ: дворяне въ комиссіи уложенія доказывали, что сохраненіе помщичьей власти въ этомъ отношеніи будто бы необходимо даже для блага самихъ крестьянъ. Радищевъ касается этого вопроса въ одномъ мст своего сочиненія, описывая свадебный поздъ, гд женихъ и невста вступали въ бракъ по принужденію: ‘И сіе назовется союзомъ божественнымъ!’ восклицаетъ онъ:— и неустройство сіе въ закон останется не наказаннымъ!.. Но что удивляться сему! Благословляетъ бракъ наемникъ, градодержатель, для охраненія закона опредленный — дворянинъ, тотъ и другой имютъ въ семъ свою пользу. Первый ради полученія мзды, другой — дабы… не лишиться самому лестнаго преимущества управлять себ подобнымъ самовластно’.

Радищевъ набрасываетъ также картину продажи крпостныхъ съ публичнаго торга, тутъ продаются 75-ти-лтній ветеранъ, участвовавшій въ походахъ Миниха, во время прусской войны спасшій жизнь отцу своего господина и его самого вытащившій изъ рки, его жена 80-ти-лтняя старуха, бывшая кормилицею матери барина и вынянчившая барчонка, затмъ мамка барина и ея дочь, внучка стариковъ, изнасилованная господиномъ и держащая на рукахъ ребенка отъ него, и наконецъ, ея мужъ. Иностранцу, не врющему, чтобы такой постыдный торгъ могъ происходить въ стран, ‘гд мыслить и врить дозволяется всякому, кто какъ хочетъ’, авторъ отвчаетъ, что ‘установленіе свободы въ исповданіи обидитъ однихъ поповъ и чернецовъ, да и т скоре пожелаютъ пріобрсти себ овцу, нежели овцу во Христово стадо, но свобода сельскихъ жителей обидитъ, какъ-то говорятъ, право собственности. А вс т, кто бы могъ свобод поборствовать — вс великіе отчинники, и свободы не отъ ихъ совтовъ ожидать должно, но отъ самой тяжести порабощенія‘. Дйствительно, продажа людей безъ земли продолжалась до самаго уничтоженія крпостного права.

Между прочимъ, Радищевъ разсказываетъ исторію одного молодого двороваго, которому дали образованіе вмст съ его сверстникомъ-бариномъ, онъ здилъ со своимъ господиномъ заграницу и ему уже была общана отпускная на волю, когда умеръ старый баринъ и жена молодого стала относиться къ нему не какъ въ товарищу своего мужа, а какъ къ своему холопу: истязала его и даже хотла заставить его жениться противъ воли. Отдача въ солдаты за неповиновеніе, кажется, ему не наказаніемъ, а освобожденіемъ отъ рабства. Даже и такая исключительная исторія совершенно походитъ на истину, такъ какъ намъ извстны случаи, когда крпостными были люди вполн образованные. Мы упоминали уже, что по приказанію Екатерины былъ выкупленъ изъ рабства одинъ художникъ, извстно также, что писатель Матинскій, путешествовавшій по Италіи, авторъ комическихъ оперъ, былъ крпостнымъ человкомъ графа Ягужинскаго.

Сравнивая положеніе казенныхъ крестьянъ съ бытомъ крпостныхъ, Радищевъ говоритъ: ‘т и другіе живутъ въ деревняхъ, но одни платятъ извстное, а другіе должны быть готовы платить то, что господинъ хочетъ, одни судятся съ Своими равными, а другіе въ закон мертвы, разв по дламъ уголовнымъ. Членъ общества становится только тогда извстенъ правительству, его охраняющему, когда нарушаетъ союзъ общественный, когда становится злодй’. Радищевъ указываетъ также, что, если крестьяне, вызванные страшными насиліями, убьютъ своего помщика, то самый доброжелательный судья ничего не можетъ сдлать для ихъ оправданія, до этого не допустятъ высшія власти, считая въ этомъ случа оправданіе оскорбительнымъ нетолько для дворянскаго общества, но и для верховной власти. Онъ полагаетъ, что въ подобныхъ случаяхъ крпостные, не защищаемые закономъ, должны пользоваться правомъ самообороны. Хорошо понимая различіе между національнымъ и народнымъ процвтаніемъ, Радищевъ отвергаетъ мысль, что крпостное право можетъ быть полезно обществу, еслибы даже оно содйствовало развитію земледлія. Разсказывая о помщик, разбогатвшемъ посредствомъ превращенія своихъ крестьянъ въ батраковъ, онъ говоритъ: ‘какая польза государству, что нсколько тысячъ четвертей въ годъ боле родится хлба, если т, кои его производятъ, считаются наравн съ воломъ, опредленнымъ тяжкую вздирати борозду?’ Онъ требуетъ, напротивъ, суроваго наказанія для людей, подобныхъ этому помщику.

Радищевъ не ограничивается тмъ, что приводитъ отдльные факты, характеризующіе печальное положеніе крпостныхъ въ Россіи, онъ самъ обобщаетъ ихъ и указываетъ на тотъ вредъ, какой приноситъ крпостное право, ‘Можетъ ли государство, говоритъ онъ, гд дв трети гражданъ лишены гражданскаго званія и частью въ закон мертвы, назваться блаженнымъ? Можно ли назвать блаженнымъ гражданское положеніе крестьянина въ Россіи?’ Очень можетъ быть, что Радищевъ противопоставляетъ эти вопросы самонадянному желанію автора ‘Наказа’, чтобы, по окончаніи составленія законовъ, ни одинъ народъ не былъ ‘больше процвтающъ на земл, несчастіе… до котораго я дожить не желаю’ (ст. 520). ‘И такъ, да не ослпимся, продолжаетъ Радищевъ:— вншнимъ спокойствіемъ государства… и для сихъ только причинъ, да не почтемъ оное блаженнымъ. Смотри всегда на сердца согражданъ. Если въ нихъ найдешь спокойствіе и миръ, тогда сказать можешь во истину: ‘се блаженны’. Дале авторъ указываетъ на истребленіе краснокожихъ въ Америк, произведенное европейцами, и замну ихъ неграми. ‘Сіи-то несчастныя жертвы знойныхъ береговъ Нигера и Сенегала, отринутыя сбояхъ домовъ и семействъ, переселенныя въ невдомыя имъ страны, подъ тяжкимъ жезломъ благоустройства вздираютъ обильныя нивы Америки… и мы страну опустошенія назовемъ блаженною для того, что поля ея не поросли терніемъ и нивы ихъ обилуютъ произращеніями разновидными. Назовемъ блаженною страну, гд сто гордыхъ гражданъ утопаютъ въ роскоши, а тысящи не имютъ надежнаго пропитанія, ни собственнаго отъ зноя и мраза укрова… Вострепещите, о возлюбленные мои, да не скажутъ о насъ: премени имя, повсть о теб вщаетъ’.

Отъ существованія рабства страдаютъ нетолько рабы, оно вредно и для государства. Рабскій трудъ мене производителенъ, чмъ свободный, и ужъ одно это уменьшаетъ размноженіе народа, къ тому же крпостные должны работать до изнеможенія. Рабство приноситъ боле вреда, чмъ нашествіе врага, послднее ‘опустошаетъ случайно и мгновенно’, тогда какъ первое ‘губитъ долговременно и всегда’, кром того, рабство приносятъ еще большой нравственный вредъ какъ рабамъ, такъ и господамъ. ‘Съ одной стороны, родятся надменность, а съ другой-робость’, рабы ‘оковы свои возлюбллютъ’, а дли другихъ сословій ‘примры властвованія суть заразительны’. Наконецъ, оно нетолько вредно, но и опасно. ‘Не вдаете ли, любезные наши сограждане, говоритъ Радищевъ: — великая намъ предстоитъ гибель, въ коликой мы вращаемся опасности… Потокъ, загражденный въ стремленіи, тмъ сильне становится, чмъ тверже находитъ противустояніе. Прорвавъ оплотъ единожды, ничто уже въ разлитія его противиться ему не возможетъ. Таковы суть братія наши, во узахъ нами содержимые. Ждутъ случая и часа. Колоколъ ударяетъ и се пагуба зврства разливается быстротечно. Мы узримъ окрестъ насъ мечъ и отравы. Смерть и пожиганіе намъ будетъ посулъ за нашу суровость и безчеловчіе. И чмъ медлительне и упорне мы были въ разршеніи ихъ узъ, тмъ стремительне они будутъ въ мщеніи своемъ. Приведите себ на память прежнія повствованія. Даже обольщеніе колико яростныхъ сотворило рабовъ на ногубленіе господь своихъ! Прельщенные грубымъ самозванцемъ (намекъ на Пугачева), текутъ ему во слдъ и ничего толико не желаютъ, какъ освободиться отъ ига своихъ властителей, въ невжеств своемъ другого средства къ тому не умыслили, какъ ихъ умерщвленіе. Не щадили они ни пола, ни возраста… Вотъ что намъ предстоитъ, вотъ чего намъ ожидать должно’. Посл всхъ этихъ доводовъ противъ рабства, авторъ обращается къ читателямъ съ воззваніемъ, чтобы они освободили крестьянъ, но онъ желаетъ дарованія не одной личной свободы: онъ справедливо полагаетъ, что земля должна принадлежать тому, кто ее обработываетъ. ‘Кто же въ нив ближайшее иметъ право, буде не длатель ея?’… А между тмъ, насколько ‘удалилися мы отъ первоначальнаго общественнаго положенія относительно владнія. У насъ тотъ, кто естественное иметъ въ оному право, не токмо оттого исключенъ совершенно, но, работая ниву чужую, зритъ пропитаніе свое, зависящее отъ власти другого!’

Полагая, однако, что правительство не настолько сильно, что* бы побудить помщиковъ сразу освободить крестьянъ, Радищевъ предлагаетъ совершить это постепенно въ слдующемъ порядк. Прежде всего нужно уничтожить рабство, оставивъ только крпостное право, т. е. не дозволять помщикамъ превращать крестьянъ въ дворовыхъ, въ случа же нарушенія этого правила, такой дворовый длается свободнымъ, дозволить крестьянамъ вступать въ бракъ безъ согласія помщика и запретить брать выводныя деньги. Вслдъ за тмъ, крестьяне должны получить земельный надлъ. ‘Удлъ въ земл, ими обработываемой, должны они имть собственностью, ибо платятъ сами подушную подать. Пріобртенное крестьяниномъ имніе ему принадлежать долженствуетъ, никто его оного да не лишитъ самопроизвольно’. Онъ получаетъ право быть судимымъ ему равными, т. е. въ расправахъ, въ которыя слдуетъ выбирать и изъ помщичьихъ крестьянъ. Слдуетъ дозволять ему покупать землю, выкупаться на волю за опредленную сумму, нужно запретить произвольно наказывать его безъ суда. Затмъ настаетъ совершенное уничтоженіе рабства {Мы видли, что на размышленія о крестьянскомъ вопрос Радищева навело отчасти сочиненіе Рейналя, но въ вопрос объ эмансипаціи рабовъ онъ пошелъ гораздо дале этого послдняго. Рейналъ не ршался требовать совершеннаго уничтоженія рабства, а желалъ только, чтобы неграмъ предоставлено было право жаловаться на плантаторовъ и были обузданы произволъ и жестокости господъ, въ крайнемъ случа, хотя бы отнятіемъ у нихъ рабовъ. Но и эти мры онъ предлагалъ установить самимъ рабовладльцамъ. Histoire philos. et polit, des deux Indes. P. 1820, VI, 136—138.}.

Таковъ проэктъ Радищева, который но широт и опредленности превосходитъ вс ту предшествовавшіе. Изъ всхъ разсмотрнныхъ нами мнній и проэктовъ, только Грасленъ категорически высказалъ, что земля должна принадлежать тому, кто ее обработываетъ, но его сочиненіе слишкомъ отвлеченно и не имло въ виду условій, въ которыхъ находилась Россія. Радищевъ, выставляя требованіе объ освобожденіи крестьянъ съ земельнымъ надломъ, соглашается на нкоторую постепенность въ реформ и предлагаетъ рядъ практичныхъ мръ, не отказываясь, однако же, отъ главной своей мысли, что освобожденіе должно совершиться съ дарованіемъ крестьянину земли и основываетъ это требованіе на томъ, что крестьяне, а не помщики платятъ подати.

Повидимому, впрочемъ, Радищевъ мало надялся, что правительство возьметъ въ свои руки дло реформы. Осуждая крайности Пугачевщины, онъ въ тоже время предвидлъ, что только повтореніе крестьянскихъ волненій заставитъ правительство выйти изъ бездйствія. Такъ онъ говоритъ: (Крестьянинъ въ закон мертвъ, сказали мы… нтъ, нтъ, онъ живъ будетъ, если того восхочетъ!‘

Извстно, какъ отнеслась Екатерина къ сочиненію Радищева: даже т мста его книги, которыя посвящены крестьянскому вопросу, не вызвали сочувствія государыни, нкогда мечтавшей объ освобожденіи крестьянъ. Такъ, напримръ, по поводу продажи людей съ аукціона, она замчаетъ: ‘начинается прежалкое повсть о семіи, проданной съ молотка за долги господина’. По поводу другого мста она говоритъ: ‘дитъ оплакивать плачевную судьбу крестьянскаго состоянія, хотя и то неоспоримо, что лутчее сюдбы нашихъ крестьянъ у хорошова помщика нтъ во всей вселенной’. Большая часть прекрасной главы, спеціально посвященной крестьянскому вопросу, возбуждаетъ замчаніе императрицы, что будто бы это мсто ‘клонится въ возмущенію крестьянъ противу помщиковъ’, а горячее увщаніе добровольно освободить рабовъ вызываетъ только восклицаніе: ‘уговариваетъ помщиковъ освободить крестьянъ, да никто не послушаетъ’.

Между тмъ эта часть сочиненія была несомннно самою дорогою для Радищева. Предъ грознымъ Шешковскимъ, продолжавшимъ, по выраженію Потемкина, ‘кнутобойничать’ въ царствованіе автора Наказа, Радищевъ долженъ былъ просить пощады, принужденъ былъ отречься отъ многихъ своихъ взглядовъ, признать ихъ печальными заблужденіями. Кто ршится бросить въ него за это камнемъ, кто скажетъ, что самъ онъ устоялъ бы предъ тми неоффиціальными средствами предварительнаго слдствія, которыя, какъ извстно, Шешковскій унаслдовалъ отъ тайной канцеляріи. Радищевъ былъ приговоренъ къ смертной казни, но въ XVIII в. это было еще не наибольшее изъ золъ: тогда каждый могъ опасаться истязаній и другихъ оскорбленій человческаго достоинства, предъ которыми не останавливался Шешковскій. Какъ бы то ни было, слово за крестьянъ Радищевъ умлъ выговорить даже языкомъ, коснющимъ отъ страха. ‘Описывая состояніе помщичьихъ крестьянъ, пишетъ онъ въ своихъ показаніяхъ:— думалъ, что устыжу тмъ тхъ, которые съ нийи поступаютъ жестокосердно’… ‘Въ проэкт объ освобожденіи крестьянъ помщичьихъ, я мечталъ, признаюсь, какъ можетъ быть оно постепенно, ибо увренъ въ душ моей, что запретившей покупку деревень къ заводамъ, фабрикамъ законоположительниц, что начертавшей перстомъ мягкосердія мру работъ приписанныхъ къ заводамъ крестьянъ, что давшей крестьянину судію изъ среды его, мысль освобожденія крестьянъ помщичьихъ если не исполнена, то потому, что вящшія тому препятствуютъ соображенія’ {Замчанія императрица, допросные пункты и отвты на нихъ Радищева напечатаны впервые въ Чт. Общ. Ист. Древ. Росс. 1866 г. кн. III.}.

Въ этомъ отношеніи Радищева не угомонила вполн даже 6-тилтняя ссылка въ восточную Сибирь, хотя она и сдлала его сдержанне. Въ своей стать ‘Описаніе моего владнія’, написанной по возвращеніи изъ ссылки, онъ такъ характеризуетъ отношенія помщика къ крестьянамъ: 1) онъ можетъ продать ихъ оптомъ или въ розницу, такъ, что при этомъ разлучаетъ даже дочь съ матерью, сына съ отцомъ и, можетъ быть, жену съ мужемъ, и только при продаж съ публичнаго торга запрещено раздроблять семьи. 2) Господинъ можетъ заставить его работать сколько хочетъ, ‘нын только запрещено работать по воскресеньямъ и совтомъ сказано, что довольно трехъ дней на господскую работу {Дйствительно въ указ имп. Павла правительство настоятельно требуетъ только, чтобы крестьянъ не заставляли работать по воскресеньямъ, а о трехдневной барщин лишь упоминаетъ, какъ о весьма распространенномъ обыча. П. С. З. т. XXIV. No 17,909 май. 5-го апр. 1797.}, но на ныншнее время законоположеніе сіе не великое будетъ имть дйствіе, ибо состояніе ни земледльца, ни двороваго не опредлено. 3) Господинъ можетъ его наказывать по своему разсмотрнію, онъ судья его и исполнитель своихъ приговоровъ’. 4) Господинъ вполн распоряжается имніямъ крпостнаго. 5) Заставляетъ крестьянина жениться на комъ ему будетъ указано, е слдовател земледлецъ есть рабъ въ семъ отношеніи совершенно‘. Однимъ словомъ, если крестьянинъ пользуется чмъ либо, то лишь изъ милости господина, а между тмъ, такъ какъ онъ платитъ подати, то, кажется, ‘долженъ имть собственность и проч.’

Такъ въ боле осторожной форм Радищевъ возвращается къ своей излюбленной мысли объ улучшеніи быта крпостныхъ крестьянъ. Его мысль о необходимости освобожденія крестьянъ съ землею не погибла совершенно: она вновь выплываетъ въ планахъ декабристовъ. Правда, нкоторые изъ членовъ тайнаго общества стояли только за личную эмансипацію и считали освобожденіе съ землею невозможнымъ, другіе, въ томъ числ М. Н. Муравьевъ, думали, что крестьяне должны получить въ собственность только дома и огороды, но за то Пестель и нкоторые члены южнаго общества, по свидтельству современника, ‘высказывали самый широкій взглядъ на владніе землею, который казался другимъ утопическимъ’, т. е. очевидно требовали освобожденія крестьянъ съ земельнымъ надломъ, а быть можетъ, даже мечтали о предоставленіи всей земли лишь трудящимся классамъ {Девятнадцатый вкъ, Бартенева, I, 861.}.

X.
Сдлала ли что нибудь императрица Екатерина для улучшенія быта крпостныхъ крестьянъ.

Мы окончили обзоръ всхъ мнній и проэктовъ по крестьянскому вопросу, составленныхъ въ царствованіе Екатерины II. Благодаря многимъ матерьяламъ, которыми мы могли впервые воспользоваться, намъ удалось сообщить много новыхъ фактовъ, доказывающихъ, что объ измненіи быта крпостныхъ крестьянъ думали въ это время гораздо боле, чмъ можно было до сихъ поръ предполагать {Весьма многія изъ разобранныхъ нами мнній и проэктовъ не были напечатаны въ свое время, но они несомннно должны были въ спискахъ ходить по рукамъ. Въ то время рукописная литература не была еще до такой степени вытснена печатною, какъ въ настоящее время, книги были настолько рдки, что иной разъ цликомъ переписывались печатные экземпляры. Наконецъ, нужно замтить, что сочиненія, касавшіяся крестьянскаго вопроса, и въ западной Европ иногда долго ходили по рукамъ въ рукописи. Такъ было, напримръ, съ извстнымъ трудомъ д’Аржансона. См. Лучицкій, Кіев. унив. извстія, 1878 г., No 10, стр. 512.}. Объ отвтахъ на задачу вольнаго экономическаго общества и преніяхъ въ законодательной комиссіи мы имли весьма мало свдній, о дятельности же частной комиссіи о разбор государственныхъ жителей и о всхъ составленныхъ въ ней проэктахъ но крестьянскому вопросу не было сказано ни слова въ нашей научной литератур, а между тмъ, мы видимъ, что тутъ дло было сначала поставлено довольно умно, и, не смнись прежніе члены, можно думать, что, по крайней мр, проэктъ Унгерна-Штернберга приняли бы въ неискалченномъ вид. Во всякомъ случа дятельность этой частной комиссіи представляетъ весьма интересное явленіе: она была предшественницей тхъ секретныхъ комитетовъ по крестьянскому длу, которые учреждались одинъ за другимъ въ царствованіе императора Николая и до нкоторой степени подготовили реформу 19-го февраля. Любопытна также попытка ораніенбаумскихъ и ямбургскихъ дворянъ, какъ первый шагъ къ ограниченію помщичьихъ правъ. Мы отмтили проблески освободительныхъ идей въ литератур, въ рчахъ депутатовъ, въ трудахъ частныхъ комиссій, въ пожеланіяхъ просвщенныхъ администраторовъ я самой императрицы — и въ сумм получили множество либеральныхъ требованій. Теперь намъ остается только сопоставить вс эти пожеланія съ тфмъ, что было сдлано въ дйствительности.

Мы не стуемъ на то, что не было произведено общей реформы, скажемъ боле, мы можемъ только радоваться этому. Несмотря на немногія почтенныя исключенія, большинство плановъ ограничивается личнымъ освобожденіемъ крестьянъ, и правительство, вроятно, не пошло бы дале освобожденія дтей, родившихся посл извстнаго года, оно не рискнуло бы даже на немедленное дарованіе всмъ одной личной свободы, да и крайне странно было бы, считая вреднымъ переходъ крестьянъ въ Малороссіи и закрпощая тамошній народъ, вводить въ Великороссіи то, противъ чего боролись на юг. И такъ, не въ недостатк ршимости освободить крестьянъ можно обвинять Екатерину, а въ томъ, что. не было принято многихъ настоятельно необходимыхъ мръ для ограниченія крпостного права. Что нужно было сдлать — на это слышалось не мало указаній и въ мнніяхъ, присланныхъ въ экономическое общество, напримръ, въ труд Полнова, и въ рчахъ нкоторыхъ депутатовъ въ комиссіи уложенія, и въ проэкт Унгерна-Штернберга, и даже въ правилахъ ямбургскихъ и ораніенбаумскихъ дворянъ, не говоря уже о превосходной книг Радищева. Нужно было точно регулировать повинности крестьянъ, обусловивъ Ихъ вполн достаточнымъ земельнымъ надломъ, размры котораго указывали современные агрономы, нужно было ограничить право помщиковъ наказывать крестьянъ и, между прочимъ, ссылать ихъ въ Сибирь въ зачетъ рекрутъ, нужно было уничтожить взиманіе выводныхъ денегъ и предоставить крестьянамъ право же ниться по своему усмотрнію, нужно было дозволить имъ выкупаться на волю за опредленную сумму и безъ согласія помщика и т. п. Могутъ сказать, что такія частныя мры какъ будто бы санкціонировали крпостное право, что он могли даже задержать введеніе общей реформы. Это возраженіе, по нашему мннію, совершенно несправедливо, и при полной беззащитности народа, крпостное право чуть не возводилось во главу угла нашего государственнаго устройства. Посл того, какъ наши западные сосди въ первой половин XIX в. съумли окончательно раздлиться съ крпостнымъ правомъ, его существованіе сдлалось немыслимымъ и у насъ. Правда, мы умемъ отставать отъ запада, умемъ въ теченіи четверти, половины вка оставаться въ нкоторыхъ отношеніяхъ чудищами, на удивленіе всей Европы, но все-таки духъ времени беретъ свое и у насъ.

Возвращаемся, однако, къ прошлому. Мы привели не наши собственныя, а современныя Екатерин пожеланія, большинство которыхъ она раздляла сама въ эпоху составленія ‘Наказа’, теперь посмотримъ, что было сдлано въ дйствительности въ пользу крпостныхъ крестьянъ.

Для ограниченія торговли людьми во время рекрутчины запрещено было (въ 1766 г.) совершать купчія на крпостныхъ за три мсяца до рекрутскаго набора, но скоро было дозволено и въ это время продавать малолтныхъ и стариковъ, по окончаніи же набора, снова можно было продавать кого угодно. Разлученіе семей запрещено было въ 1771 г. только при продаж имній съ аукціона, помщики же безпрепятственно продолжали это длать и торговля рабами производилась въ конц XVIII в. съ особенною наглостію, такъ что о продаж людей въ газетахъ объявляли наравн съ животными и всякими вещами. По учрежденіямъ о губерніяхъ намстнику дозволено было защищать крпостныхъ, и нсколько зврообразныхъ помщиковъ были отправлены на вчную каторгу въ Сибирь, другіе подверглись пожизненному заключенію, ссылк на поселеніе и проч, но это длалось и ране. Запрещено вольноотпущеннымъ вновь закрпощать себя, запрещено считать новорожденныхъ крпостными ихъ воспитателей, вс питомцы воспитательныхъ домовъ получали свободу, и еслибы имъ случилось вступить въ бракъ съ крпостнымъ или крпостною (что, впрочемъ, не дозволялось), то лицо, прежде несвободное, длалось вольнымъ. Едва ли не важне всего этого была бы пріостановка {Очевидно, подъ вліяніемъ требованія Сиверса.} въ 1773 г. ссылки помщиками своихъ людей (о которой, впрочемъ, мы знаемъ только изъ протоколовъ государственнаго совта), но, такъ какъ въ 80-хъ годахъ мы встрчаемъ случаи, что помщики отправляютъ крпостныхъ въ Сибирь, то эта мра или осталась однимъ предположеніемъ, или, быть можетъ, была впослдствіи отмнена.

Вотъ и вс, чрезвычайно жалкія, попытки ограниченія крпостного права, ничтожныя уже и сами по себ, он утрачиваютъ въ нашихъ глазахъ всякое значеніе, лишаютъ Екатерину права на большую признательность въ этомъ отношеніи, когда мы вспомнимъ, что рядомъ съ этими мрами въ пользу крпостныхъ шли указы, еще боле ухудшавшіе ихъ положеніе: таковы были окончательное запрещеніе крпостнымъ жаловаться на помщиковъ (1767 г.), такъ что съ этихъ поръ всякая ихъ жалоба на господина заране считалась противозаконною и еще боле дозволеніе помщикамъ (въ 1765 г.) передавать своихъ людей адмиралтейской коллегіи для употребленія на каторжныя работы съ правомъ брать ихъ обратно по своему усмотрнію, такъ что ага мра не оправдывалась даже тми государственными соображеніями (колонизація Сибири), на которыя ссылалось правительство императрицы Елизаветы, дозволяя помщикамъ ссылать своихъ крестьянъ въ зачетъ рекрутъ.(о закрпощеніи Малороссіи мы не говоримъ, оно требуетъ особаго обсужденія). Слдуетъ также поставить на счетъ Екатерин раздачу въ пожалованіе казенныхъ крестьянъ, правда, въ Великороссіи, за единичными исключеніями, этого не длалось, но за то въ Малороссіи и Остзейскомъ кра случалось нердко, въ областяхъ же, присоединенныхъ отъ Польши, раздача казенныхъ имній приняла громадные размры {См. нашу статью ‘Раздача населенныхъ имній при Екатерин II’. Въ ‘Отеч. Запис.’ 1877 г. No 8.}.

Подводя итог всему предыдущему, слдуетъ сказать, что въ царствованіе Екатерины было сдлано гораздо боле для усиленія и даже для распространенія крпостного права, чмъ для его ограниченія. Но въ одномъ отношеніи слдуетъ признать ея большую заслугу: она первая съ высоты престола бросила въ общество идею, что крпостной — такой же человкъ, какъ и его господинъ, что онъ также иметъ право на разумное существованіе, и тмъ навсегда вписала свое имя въ исторію крестьянскаго вопроса въ Россіи.

Говорятъ, Екатерина, обязанная престоломъ дворянству, не смла пойти наперекоръ ему въ дл измненія быта крестьянъ. Можно было бы признать это возраженіе основательнымъ, еслибы она одна носилась въ это время съ мыслію о необходимости ограниченія крпостного права. Но посл всего того, что было сообщено въ нашей стать, его можно признать никуда негоднымъ, если требовать отъ Екатерины не окончательной реформы, а только улучшенія быта помщичьихъ крестьянъ. Вдь были мры, необходимость которыхъ признавали даже вс консерваторы, таково напримръ запрещеніе продажи людей въ розницу. А затмъ въ ряду боле вліятельныхъ людей, прямо или косвенно выражавшихъ сочувствіе иде объ ограниченіи крпостнаго права, слдуетъ назвать: П. И. Панина, Г. Г. Орлова, Я. Сиверса, Мельгунова, Унгернъ-Штернберга, Д. Голицына {Въ числ подписавшихъ правила ораніенбаумскихъ и ямбургскихъ дворянъ мы, между прочимъ, встрчаемъ, кн. П. Трубецкаго, гр. Христофора Миниха, Александра Нарышкина, бар. Ив. Черкасова, кн. Мих. Волхонскаго, бар. Фридрихса и пр.}, къ нимъ можно еще причислить Р. И. Воронцова, гр. Чернышевыхъ, Мелиссино, потому, что эти лица требовали напечатанія книги Беарде, мы не говоримъ уже о либеральныхъ требованіяхъ Полнова, Коробьина и нкоторыхъ другихъ депутатовъ въ комиссіи уложенія, о заявленіяхъ въ журналахъ и другихъ литературныхъ произведеніяхъ. Почва — повторяемъ, не для освобожденія крестьянъ, а для ограниченія крпостного права — была вполн подготовлена. Вдь и при ныншней реформ только меньшинство дворянства было за освобожденіе крестьянъ съ земельнымъ надломъ, и долго еще пришлось бы ждать, пока эта идея сдлается всеобщимъ достояніемъ.

Какъ не основательно было бы снять всякое обвиненіе съ Екатерины, сославшись на то, что она была обязана престоломъ дворянству, всего ясне видно, если сравнить ее съ другою знаменитою государынею XVIII в.: мы говоримъ о Маріи-Терезіи. Она вступила на престолъ при гораздо боле затруднительныхъ обстоятельствахъ, чмъ Екатерина. Она была обязана венгерцамъ нетолько сохраненіемъ своего престола, но даже, быть можетъ, благодаря имъ, Австрія была спасена отъ распаденія. И что же: удерживаетъ ли ее это въ стремленіи ограничить права венгерскихъ магнатовъ, которые нкогда, правда, поторговавшись за сохраненіе своихъ привилегій, кричали: ‘moriamur pro rege nostro Maria Theresia!’ Ничуть не бывало: какъ для ныншней Цислейтаніи, такъ и относительно Венгріи она нетолько въ высшей степени умно задумываетъ, но и приводитъ въ исполненіе цлый рядъ реформъ въ пользу крпостныхъ крестьянъ. Въ первой она нсколько ограничиваетъ уголовную юрисдикцію дворянъ, производитъ кадастръ и подъ предлогомъ неодинаковаго обложенія совершенно отдляетъ помщичьи земли отъ крестьянскихъ, такъ что прекращаетъ возможность обезземеленія крестьянъ, дозволяетъ имъ покупать свои участки, устанавливаетъ maximum барщины — въ три дня. Протесты богемскаго дворянства и даже сильныя волненія крестьянъ, думавшихъ, что дворяне скрываютъ отъ нихъ полную волю, не останавливаютъ Марію Терезію на преобразовательномъ пути, какъ наша Пугачевщина — Екатерину: она за небольшое вознагражденіе совершенно уничтожаетъ барщину въ доменахъ и отмняетъ массу, повидимому, мелочныхъ, но въ сущности въ высшей степени стснительныхъ повинностей крестьянъ. Венгерскій крестьянинъ также не оставленъ на полный произволъ господина. Почти въ то самое время, когда Екатерина требуетъ улучшенія быта крпостныхъ отъ лифляндскаго ландтага, Марія Терезія старается побудить венгерскій сеймъ къ облегченію участи крестьянъ, но когда это ей не удается, она не отказывается отъ своего намренія, а собственною властію издаетъ въ 1766 г. урбаріумъ, уставъ, имвшій цлью ограничить барщину, превратить крестьянина въ наслдственнаго арендатора и даже предоставить ему право свободнаго перехода. (Правда, ея дйствія въ Венгріи не увнчались такимъ успхомъ, какъ въ остальныхъ частяхъ Австріи, благодаря упорному противодйствію венгерскихъ магнатовъ, не брезгавшихъ такими средствами, какъ подкупъ правительственныхъ чиновниковъ). Еще любопытне сравнить дйствія Екатерины и Маріи Терезіи въ областяхъ, присоединенныхъ къ Польш: въ то время, когда Екатерина закрпостила своимъ приближеннымъ почти все населеніе казенныхъ имній, и ничего не сдлала для улучшенія быта крпостныхъ, такъ что польскіе паны, благодаря бездйствію правительства, продлывали съ холопами самыя возмутительныя вещи даже во вторую четверть XIX вка {См. ст. В. Шульгина ‘Югозападный край подъ управленіемъ Бибикова’, въ ‘Древней и новой Россіи’ 1879 г. No б стр. 8—10, ср. 6—7.}, Марія Терезія, все нравственное чувство которой возмущалось противъ насильственнаго раздла Польши, немедленно посл присоединенія части ея въ Австріи, издаетъ и для Галиціи урбаріумъ, ограничивавшій повинности крпостныхъ крестьянъ{Beidtet Zur Geschichte der Feudalverfassung in den deutschen Provinzen der oesterreichischen Monarchie unter der Regierung der Kaiserinn Maria. Theresia. Sitzungsberichte der Kaiserl. Akad. der Wissensch. Philosophischhistor. Klasse 1862, Bd. IX, S. 474—484. Sugenheim. Gesch, der Aufheb. der Leibeigensch. 385—390, 404.}.

‘Марія Терезія, конечно, иметъ боле права, чмъ Екатерина на прозваніе Великой’, говоритъ новйшій историкъ Австріи {Leger. Histoire de l’Autriche-Hongrie, P. 1879, p. 370.}. Принявъ во вниманіе вс стороны государственной дятельности той и другой, мы не можемъ съ этимъ согласиться, но это вполн справедливо, если ограничиться только дятельностію обихъ государынь относительно крпостного населенія въ ихъ владніяхъ.

В. И. Семевскій.

‘Отечественныя Записки’, No 12, 1879

КРЕСТЬЯНСКІЙ ВОПРОСЪ ПРИ ЕКАТЕРИН II.

Читайте также: