А. Беляев (под псевдонимом В-la-f)
А. Беляев (под псевдонимом В-la-f)
‘Концерт Шевелева’
‘Концерт Шевелева’
Шевелев Н.А. и Собинов Л.В. Из коллекции В.Н. Лапина
‘Смоленский вестник’. — Смоленск. — 1913. — No 54. — С. 2
Концерт Шевелева, Беляев Александр Романович, Год: 1913
Время на прочтение: 2 минут(ы)
Неизвестный Александр Беляев. Театральные Заметки.
4 марта в дворянском собрании состоялся концерт Шевелева, Искандер, Стернад и Могилевского. Имя Шевелева и разнообразный состав исполнителей собрали довольно много публики. Первое место в этом концерте должно быть отведено Шевелеву. Его большой, — для зала дворянского собрания, даже слишком большой голос, звучал мощно и полно. Жаль, что этот богатый материал недостаточно ‘одухотворен’. Пение артиста, не смотря на хорошую школу, безукоризненную фразировку и музыкальность, как-то ‘не захватывает’. Но если певец и не захватил ‘эмоционально’, то все-таки, доставил большое эстетическое наслаждение, хотя бы несколько и ‘рассудочного’ характера.
С большим удовольствием отмечаю репертуар артиста и по этому поводу позволяю себе сделать маленькое отступление. Очевидно, большинство столичных гастролеров имеет весьма превратное мнение о таких провинциальных городах, как Смоленск. По их понятиям, сонная провинция живет еще в середине девятнадцатого столетия.
Идя на встречу вкусам того времени, нас усиленно угощают самой невозможной стариной. Рахманинов, Гречанинов, юный старик Mycоpгский для провинции лежат еще под семью печатями. Провинция ‘любит’ ‘Два гренадера’, ‘В тени задумчивого сада’ и т. д.
Г-н Шевелев в этом отношении представляет приятное исключение. Из затасканного репертуара им был исполнен только один Таскин. Зато артист спел целый ряд чудесных романсов Рахманинова, был представлен и Myсоргский.
Г-жа Искандер — колоратурное сопрано. Тембр голоса артистки отличается удивительной мягкостью. Это не только дар npиpоды, но и результат итальянской школы. Так звучат скрипки Амати. Eсли бы г-жa Искандер не была ‘колоратурна’, было бы еще лучше. И не потому, что у нее несовершенная колоратура, но потому, что колоратура в вокальном искусстве отживает свой век, да и, вообще вопрос, к чему ближе эта область пения: искусству или эквилибристике. Во всяком случае, увлечение ‘колоратурными головоломками’, — увлечение формой, оторванной от содержания.
И все эти Алябьевские ‘Соловьи’ то же, что фоpтепьянные пьесы, состоящие из крохотной темки и бесконечных каденсов ‘для шику’. Удивляет, но не трогает, а ведь в последнем весь raison d’еtre искусства.
Г-н Стернад оставил бледное впечатление. Нет силы тона, нет музыкального темперамента, наконец, много фальши. В последнем, впрочем, надо оговориться. Скрипка г-на Стернада, от новых ли струн, потения рук, или слабости колков, — неизвестно, — ‘отходила’ после каждого номера больше чем на пол тона. Трудно, поэтому определить: скрипка, или техника артиста виновата в фальши флажолетов в октав и в этом слепом блуждании по позициям.
В минус артисту приходится поставить и репертуар слишком ‘обывательский’ и музыкально бесцветный.
Скрипка, — подарок Франца Иосифа, — действительно, хороша. А и добряк, должно быть Франц Иосиф!
Г-н П. Mогилевский еще весь ‘в периоде сложения’. Техника не дурна, но еще далеко не закончена. Чувствуется связанность в сложных пассажах. Удар сильный, но динамических оттенков мало.
А, главное, пока над этим хаосом не чувствуется духа, организующего в определенном направлении весь этот материал художественного здания. Возможно, что два — три года определят ‘самобытность лица’ пианиста. Во всяком случае, г-н Могилевский не производит впечатление человека, заболевшего артистическим недугом ‘хронического подавания надежд’.
Аккомпанирует он хорошо.
Публика тепло принимала артистов.