Каково должно быть положеніе Поляковъ въ Украйн.
Каково должно быть положеніе Поляковъ въ Украйн.
Москва 1-го сентября 1863 года.
Каково должно быть положение поляков в Украйне, Аксаков Иван Сергеевич, Год: 1863
Время на прочтение: 8 минут(ы)
Сочиненія И. С. Аксакова. Томъ третій.
Польскій вопросъ и Западно-Русское дло. Еврейскій Вопросъ. 1860—1886
Статьи изъ ‘Дня’, ‘Москвы’, ‘Москвича’ и ‘Руси’
Москва. Типографія М. Г. Волчанинова (бывшая М. Н. Лаврова и Ко.) Леонтьевскій переулокъ, домъ Лаврова. 1886.
‘Долгъ, совсть, благоразуміе’, справедливость, ‘охрана всхъ гражданъ, безъ различія національностей и връ’ — все это, безъ сомннія, очень высокія начала, на которыя никто не нападалъ и нападать не станетъ,— но все это, благодаря своей неопредленности, нисколько не разъясняетъ дла и представляется общимъ мстомъ, а не положительной системой. Вся задача именно въ томъ что разумть подъ долгомъ въ данномъ случа, чего требуетъ высшая справедливость, наконецъ,— кого слдуетъ боле охранять — Русскихъ ли отъ Поляковъ, или Поляковъ отъ Русскихъ? Мудрено администраціи стать въ безразличное отношеніе къ вр и національности въ такую минуту и тамъ, гд борьба идетъ именно за національность и вру противъ другой національности и вры, гд вопросъ поставленъ такъ: какая вра и національность побдитъ другую? Поляки ходитъ вновь наложить политическое иго на Русскій край, уже угнетенный ими соціальнымъ и духовнымъ гнетомъ. Русскій народъ пробуждается, разбиваетъ вооруженныхъ враговъ и стремится освободиться и освободить свою страну изъ-подъ власти Польской стихіи. Призваніе Русской администраціи въ такомъ дл совершенно ясное, если только она Русская:— но если она пытается, въ самый разгаръ борьбы, когда вопросъ еще не ршенъ и побда одержана не вполн, относиться къ Польской воюющей, враждующей съ нами національности съ одинаковымъ вниманіемъ, какъ и къ Русской,— къ латинству съ такимъ же уваженіемъ, какъ и къ православію, то такая администрація — не Русская и не понимаетъ своего положенія.
Край этотъ Русскій, Русскій и Русскій! въ немъ нтъ разныхъ національностей и връ, въ немъ одинъ хозяинъ — Русскій народъ, одна господствующая національность — Русская, которой вра — православіе, прочія національности и вры — Польская, Жидовская, Латинство и Моисеевъ законъ — могутъ быть въ ней допущены и терпимы на правахъ чужестранныхъ гостей, но не могутъ имть притязаній на хозяйское мсто. Между тмъ, въ силу несчастныхъ обстоятельствъ, этотъ законный и естественный порядокъ извратился, на хозяйскомъ мст возсдала Польщизна, а у ногъ ея пресмыкался Русскій народъ,— и такое устройство длъ было укрплено помщичьимъ правомъ и государственною властью. Теперь, конечно, многое уже измнилось, но Поляки спшатъ возвратить себ прежнее положеніе — вооруженною силою, пропагандою, обманомъ и хитростью. Поляки объявляютъ во всеуслышаніе всего міра, что хотятъ вновь подчинить Кіевъ и Украйну Польскому владычеству, провозглашаютъ эти земли Польскими и призываютъ на насъ войну со всей Европой. Нтъ ни одного Поляка — противъ этого, конечно, не станетъ же спорить г. В. Юзефовичъ,— который бы въ душ своей не раздлялъ общаго Польскаго мннія о Югозападномъ кра. Какая же задача мстной администраціи? Повести дло такъ, чтобъ явно было и Полякамъ и всему міру, что этотъ край принадлежитъ Русской національности и вр, чтобъ нелпыя притязанія Поляковъ повыскочили у нихъ изъ головы, чтобъ лишить Поляковъ всякаго преобладанія въ кра, чтобъ отнять у Польской пропаганды всякую точку опоры, чтобы сдлать ршительно невозможными всякія попытки Поляковъ къ возбужденію волненій въ Украйн. Конечно, значительная доля въ дл возрожденія Русской народности принадлежитъ собственно Русскому обществу, но и независимо отъ общественной сферы, администраціи предлежитъ много работы чисто-административной — въ устраненіи всхъ чисто-административныхъ преградъ, поставленныхъ развитію Русскаго элемента Польскою хитростью.
А г. Юзефовичъ, указавъ на мры, принятыя еще въ январ мсяц начальствомъ въ предотвращенію мятежа (но не предотвратившія его, хотя можетъ быть и ослабившія), спрашиваетъ: что же еще осталось длать администраціи? Боле требовать отъ администраціи нельзя, восклицаетъ онъ! По его мннію, администраціи нечего другаго и длать въ этомъ кра, какъ предупреждать образованіе шаекъ и карать обличенныхъ преступниковъ!.. Очевидно, что такая администрація не въ состояніи видть опасность и еще мене сладить съ нею, если опасность является не въ форм возстанія и не въ костюм повстанца, и съумла оградить себя съ юридической стороны! Мы просимъ г. Юзефовича отвтить намъ по совсти: могутъ ли Поляки въ настоящее время занимать административныя должности въ кра? Г. Юзефовичъ говоритъ, что признавъ даже сочувствіе всего Польскаго населенія мятежу, законъ не можетъ казнить тхъ, которые, по нравственной несостоятельности, вслдствіе ксендзовскаго воспитанія, подчиняются Польскому общественному движенію, но не приняли въ немъ фактическаго участія, оставаясь безмолвными свидтелями, можетъ-быть даже и доброжелателями. Казнить не слдуетъ, но слдуетъ устранить ихъ отъ всякихъ должностей, гд приходится имъ становиться въ противорчіе съ своимъ доброжелательствомъ, гд напротивъ требуется отъ чиновника положительное недоброжелательство успхамъ Польской народности и несомнительная преданность Русскому народному длу. Между тмъ въ Кіевской, Волыпской я Подольской губерніяхъ мировые посредники, становые пристава и большинство мелкихъ чиновниковъ, непосредственно соприкасающихся съ народомъ, Поляки! Въ Волынской Палат Государственныхъ Имуществъ вс до одного чиновника Поляки!.. Пусть г. Юзефовичъ пришлетъ намъ списокъ всхъ чиновниковъ генералъ-губернаторства съ означеніемъ ихъ происхожденія: этотъ оффиціальный документъ самъ по себ послужитъ краснорчивымъ опроверженіемъ всхъ его защитительныхъ доводовъ. Какъ бы ни горячился г. Юзефовичъ въ пользу Кіевской администраціи, мы признаемъ вс его опроверженія безсильными, пока онъ не опровергнетъ главнаго нашего обвинительнаго аргумента, т. е. сохраненія за Поляками административныхъ должностей и правъ!
Мы вполн убждены въ благонамренности г. Юзефовича и мстной Русской администраціи, но если исполнителями правительственныхъ распоряженій будутъ оставаться по прежнему Поляки, то самыя лучшія распоряженія правительства не достигнутъ цли. Мы не можемъ же думать, чтобъ Заднпровскіе Поляки были выродками Польской націи и хотли Русскаго преобладанія въ кра, если даже они и не примутъ фактическаго участія въ мятеж, то недостатокъ усердія, который никакъ нельзя однакоже вмнить въ преступленіе, можетъ быть иногда хуже умышленной вины, доступной обличенію и слдовательно наказанію. Это сохраненіе за Поляками ихъ административнаго положенія упрочиваетъ за Польскимъ элементомъ преобладаніе въ кра и даетъ всему краю Польскую окраску, съ другой стороны крестьянинъ, сталкиваясь постоянно съ Польскими чиновниками, доброжелательными къ мятежу и недоброжелательными къ Русскому господству, естественно оскорбляется такимъ подчиненнымъ своимъ отношеніемъ къ лицамъ враждебной ему народности,— и теряетъ всякое довріе къ мстной администраціи. Администрація, не принимающая въ разсчетъ этого народнаго чувства и противополагающая отвлеченную формальную легальность справедливымъ требованіямъ, законнымъ стремленіямъ Русскаго народа — видть Русскую страну изъятою изъ рукъ старыхъ угнетателей-Поляковъ,— такая администрація въ сущности, сама того не подозрвая, очищаетъ поле для преобладанія Польской стихіи. Поляки ничего другаго и не требуютъ, какъ формальной легальности, т. е. возможности безнаказанно, съ соблюденіемъ легальныхъ формъ, производить пропаганду, тснить Русскую народность.
Г. Юзефовичъ пишетъ, что объ администраціи надобно судить по ея результатамъ. Это совершенно справедливо, и именно но блистательнымъ результатамъ двухмсячнаго управленія Литвою генераломъ Муравьевымъ можемъ мы сдлать заключеніе и о самой систем его управленія. Результаты эти таковы, что Блоруссія поставлена нын несравненно въ выгоднйшія условія, чмъ Югозападный край, что Блоруссія ожила, воспрянула и быстро возрождается къ новому бытію, несмотря на пяти-вковой непрерывный гнетъ Польскій, несмотря на загнанное, забитое, робкое сельское населеніе. Между тмъ на Украйн народъ мужественный и бодрый, богатый преданіями воинской славы, искони враждовавшій съ Поляками,— на Украйн есть Кіевъ съ преданіями Кіевской цивилизаціи, Кіевъ, гд по численности самаго населенія преобладаетъ Русская стихія. И между тмъ въ окончательномъ вывод выходитъ, что Блоруссія быстре очистится отъ преобладанія Полонизма, чмъ Заднпровье, благодаря разнымъ системамъ администраціи! ‘Для насъ, Литовцевъ, не бывало такого счастливаго года, какъ 1863 годъ!’ пишетъ намъ одинъ священникъ изъ Гродненской губерніи, радуясь возрожденію своего края… ‘Мы ожидаемъ страшной трагедіи, народъ раздраженъ, видя, что даже возстаніе Поляковъ, подавленное его усиліями, не вразумило Кіевскую администрацію, и Поляки по прежнему продолжаютъ издваться надъ Русскимъ общественнымъ мнніемъ публичными манифестаціями, продолжаютъ занимать должности и угнетать народъ въ качеств становыхъ приставовъ и мировыхъ посредниковъ, народъ, не довряя администраціи, хочетъ расправляться съ Поляками самъ, считая эту расправу боле надежною, уже были случаи жестокаго обращенія крестьянъ съ Поляками, не встрчавшіеся прежде,— и если раздраженіе народа усилится, то администрація, которая сама довела народъ своею оплошностью до такого состоянія, поставлена будетъ въ печальную необходимость укрощать народной патріотизмъ силою’. Вотъ что пишутъ намъ почти съ каждою почтой изъ Кіева!
Какіе же другіе результаты дала мстная администрація, но свидтельству г. В. Юзефовича?
Разсяніе шаекъ, подавленіе возстанія? Но не говоря уже о томъ, что шайки эти вообще были ничтожны,— вс старанія г. Юзефовича ослабить значеніе народнаго участія въ этомъ дл опровергаются свидтельствомъ самихъ военныхъ. Вотъ что, напримръ, свидтельствуетъ ген. Кранке — въ брошюр, изданной въ Кіев, отъ Кіевскаго университета за подписью 27 профессоровъ и заключающей въ себ описаніе Польскаго мятежа, брошюр, которой мы не можемъ не врить: ‘честь уничтоженія мятежныхъ шаекъ принадлежитъ крестьянамъ, они сами собой вооружились поголовно, чмъ могли, повсемстно появились крестьянскіе отряды, преимущественно конные, въ числ отъ 50 до 1500 человкъ, такъ что обязанность войскъ состояла преимущественно въ укрощеніи справедливаго гнва крестьянъ’ и проч.
Напрасно г. Юзефовичъ (говоря постоянно во имя мстной администраціи) старается отнять эту честь у крестьянъ, даже набросить тнь подозрнія на характеръ народнаго движенія. ‘Возбужденные народные инстинкты по невол слдовало сдерживать, иначе, при существованіи въ значительной степени соціальнаго характера въ анти-Польскомъ движеніи народа, легко было дать этому движенію возможность распространиться до размровъ полнаго народнаго возстанія противъ помщиковъ’. Мы не вримъ этому обвиненію. Мы очень хорошо знаемъ, что Поляки постоянно, еще задолго до возстанія, старались заподозрить въ глазахъ правительства анти-Польскія стремленія Русскаго народонаселенія — въ соціализм и демократизм. Объ этомъ писалъ и г. Грабовекій въ стать своей, помщенной въ прошлогоднемъ ‘Дн’, объ этомъ доносятъ и Подольскіе дворяне, въ оправданіе своего знаменитаго адреса, обвиняя, передъ правительствомъ, весь простой Русскій народъ, почитателей Шевченка, журналы ‘Основу’ и ‘День’ и вообще всхъ, враждующихъ съ Польскою народностью — въ демократическихъ, соціальныхъ и революціонныхъ тенденціяхъ. Неужели и Кіевская администрація, какъ должно заключить изъ словъ г. Юзефовича, раздляетъ это Польское воззрніе на народное Русское движеніе?
Г. Юзефовичъ, въ числ блистательныхъ длъ Кіевскаго начальства, указываетъ на образованіе сельской стражи,— какъ будто мысль объ этомъ учрежденіи принадлежитъ собственно и исключительно мстной Югозападной администраціи. Можетъ быть, это и такъ, не беремся спорить. Мысль эта во всякомъ случа чрезвычайно плодотворна и заслуживаетъ искренней, общей признательности.
Что же касается до прекращенія обязательныхъ отношеній къ помщикамъ-бунтовщикамъ, то г. Юзефовичъ сильно возстаетъ противъ обязательнаго выкупа, какъ нарушающаго начало законности, и предпочитаетъ ему какую-то странную сдлку, которая облегчаетъ для помщиковъ-Поляковъ взысканіе оброка съ Русскихъ крестьянъ — тмъ, что оброкъ взыскивается правительствомъ, собирается въ уздное казначейство и оттуда уже выдается помщикомъ. Ну, а панщина? Если она отмнена начальствомъ, то вдь это такъ же несправедливо, какъ и обязательный, выкупъ, съ точки зрнія г. Юзефовича? Но и относительно способа взиманія оброка, крестьянамъ отъ того нисколько не легче: они не могутъ не знать, куда окончательно поступаютъ ихъ деньги! За то помщикамъ-Полякамъ и легко и удобно: полученіе оброка — врно и избавляетъ ихъ отъ всякаго непріятнаго столкновенія съ крестьянами: всю непріятность дла правительство великодушно привяло на себя, и честныя Русскія крестьянскія деньги, добытыя потомъ и кровью Русскаго народа, все-таки поступаютъ въ распоряженіе Польскимъ помщикамъ,— если не прямымъ бунтовщикамъ, то несомнннымъ доброжелателямъ Польскому мятежу, прямо или косвенно содйствующимъ успху Польскихъ притязаній на Русскій край и угнетенію Русской народности. Впрочемъ, мы слышали, что та несогласная съ законностью мра, благополучно дйствующая на всемъ протяженіи управленія генерала Муравьева, по распоряженію высшаго начальства должна быть введена и на Украйн. По нельзя не пожалть, что въ теченіи трехъ мсяцевъ слишкомъ со времени возстанія мстная администрація ничего не сдлала въ облегченіе крестьянъ, а только обезпечивала помщикамъ полученіе оброка, удерживая въ сущности принципъ, отвергаемый чувствомъ народной справедливости: т. е. уплату повинностей за Русскую землю лицамъ, отрицающимъ Русскую національность на этой земл.
По частнымъ свдніямъ къ намъ дошедшимъ, въ Кіевскомъ генералъ-губернаторств не конфисковано и не секвестровано ни одного имнія даже у помщиковъ, участвовавшихъ въ возстаніи, тогда какъ не только законъ даетъ на это полное право, но и вс интересы Россіи заставляютъ желать, чтобъ поземельная собственность изъ Польскихъ рукъ переходила въ Русскія руки. Для этого надобно пользоваться каждымъ удобнымъ случаемъ: такихъ случаевъ было много, мстная администрація ни однимъ не воспользовалась.
Вотъ они, результаты, столь прославляемые г. Юзефовичемъ. Къ числу ихъ должно отнести и учрежденіе Польскимъ національнымъ жондомъ особеннаго комитета для управленія Русью въ самомъ Кіев и изданіе въ Кіев Польскаго тайнаго журнала ‘Валька’ (свалка, борьба), котораго 1 No вышелъ 4 іюля (‘Моск. Вд.’ 10 августа). Кром того, обращаемъ вниманіе г. оппонента на 177 No ‘Московскихъ Вдомостей (18 авг.). Онъ найдетъ тамъ еще сильнйшее подтвержденіе нашихъ доводовъ.
Г. Юзефовичъ ограничиваетъ участіе крестьянъ въ охраненіи края — предупрежденіемъ мстнаго начальства о Польскихъ затяхъ. И дйствительно есть, говорятъ, циркуляръ, воспрещающій крестьянамъ, подъ страхомъ строжайшаго наказанія, преслдовать мятежниковъ, а приказывающій давать объ нихъ знать мстному становому приставу — другими словами: на Поляковъ — Поляку, потому что, какъ мы уже сказали, становые пристава, большею частью, Поляки.
Нашъ отвтъ и безъ того слишкомъ длиненъ. Мы старались сохранить должное уваженіе къ власти и всемрно воздерживались отъ слишкомъ рзкихъ и положительныхъ указаній. На вопросъ г. Юзефовича, чего желалъ бы г. Кисловской, мы, въ параллелъ придуманнымъ г. Юзефовичемъ требованіямъ со стороны будто бы нашего корреспондента, скажемъ, что г. Кисловской желаетъ, и мы вмст съ нимъ:
Чтобы дйствіями лицъ, которымъ доврено управленіе, руководили, въ предлахъ закона, интересы Русской народности и Русское національное чувство. Законъ не приказываетъ раздавать Полякамъ административныя должности и не можетъ идти наперекоръ требованіямъ Русской народности!
Чтобы судъ былъ точно правосуденъ, не потворствовалъ Полякамъ, и чтобы съ предоставленіемъ подсудимымъ всхъ средствъ къ защит, въ немъ не участвовали лица враждебной намъ Польской народности!
Чтобы въ дйствіяхъ администраціи народъ видлъ грозное, сильное, энергическое и правосудное Русское управленіе, а не отвлеченную силу, безразлично относящуюся ко всмъ народностямъ и приносящую въ жертву фальшивымъ либерально-гуманнымъ принципамъ — права и спокойствіе Русскаго простаго народа. Гуманность мстной администраціи обращается вся въ пользу Польскаго панства и является совершенно негуманною — относительно Русскихъ крестьянъ, которыхъ заставляетъ работать на пана, враждебнаго Русской земл,— относительно Русской народности, оскорбленной въ самыхъ священныхъ своихъ правахъ!
Чтобы правительство, не поставляя ‘hors la loi цлую Польскую національность’, не признавало однакоже никакихъ правъ Польской національности на Русской земл. Поляки, живущіе на Украйн, могутъ имть права не какъ Поляки, а только какъ Русскіе граждане, если же Полякамъ это не нравится, то пусть оставятъ Русскую землю и уходятъ въ Польшу’ Но такъ какъ Поляки не уходятъ въ Польшу, а между тмъ продолжаютъ предъявлять права Польской національности на Украйну, то они не могутъ внушать доврія мстной администраціи и не должны получать отъ нея средства въ упроченію Польскаго вліянія въ Русскомъ кра. А эти средства доставляются имъ черезъ замщеніе правительственныхъ должностей — Поляками, т. е. лицами, принадлежащими къ народности, исторически до сихъ поръ враждебной и Русскому правительству и Русскому народу! Отдавать власть надъ Русскимъ краемъ Полякамъ, отрицающимъ народность края и признающимъ его частью Польши — это самоубійство!
Чтобы мстное управленіе постоянно помнило, что его призваніе въ Украйн — всемрное ослабленіе Польскаго господства, очищеніе края отъ Польской стихій и всяческое зависящее отъ администраціи содйствіе — къ возрожденію, усиленію и упроченію Русскаго народнаго элемента.
Всего этого мы не видимъ въ той систем дйствій мстной администраціи, которую самъ же обрисовалъ намъ ея горячій защитникъ, г. Владиміръ Юзефовичъ.