ГОТФРИДЪ СТРАСБУРГСКІЙ.
Из поэмы ‘Тристам и Изольда’, Готфрид Страсбургский, Год: 1210
Время на прочтение: 8 минут(ы)
Нмецкіе поэты въ біографіяхъ и образцахъ. Подъ редакціей Н. В. Гербеля. Санктпетербургъ. 1877.
OCR Бычков М. Н.
Готфридъ Страсбургскій, прозванный такъ по городу, въ которомъ онъ родился, жилъ въ конц двнадцатаго и начал тринадцатаго вка и потому былъ современникомъ Гартмана, Фогельвейде и Вольфрама Эшенбаха. Впрочемъ, какъ кажется, Готфридъ не былъ въ интимныхъ отношеніяхъ съ этими аристократическими поэтами, блиставшими при дворахъ современныхъ государей, а, напротивъ, бывъ незнатнаго рода, никогда не отдлялся въ житейскомъ отношеніи отъ народа, изъ среды котораго вышелъ. Равно онъ не длалъ изъ своего искусства средства къ существованію, не заставлялъ платить за свои псни, подобно своимъ товарищамъ, и оставался всю жизнь независимымъ, свободнымъ пвцомъ, повиновавшимся только своему вдохновенію. Что онъ не принадлежалъ къ знатному роду, явствуетъ изъ его собственныхъ сочиненій, a равно изъ прозванія meister, которое онъ носилъ и которое, какъ извстно, было аттрибутомъ лицъ исключительно мщанскаго сословія. Есть много основаній предполагать, что Готфридъ принадлежалъ къ духовному сословію и такимъ образомъ его отчуждённостъ отъ того образа жизни, который вели современные поэты, становится ещё понятнй. На это же намекаетъ и глубокая нравственность его произведеній, изъ которыхъ можно заключить, что любовь съ ея страстными наслажденіями была неизвстна Готфриду. Онъ умеръ, вроятно, не достигнувъ старости, если судить по его же произведеніямъ, въ которыхъ почти не замтно ни малйшаго измненія въ характер и воззрніяхъ поэта на жизнь, которыхъ не избжалъ ни одинъ писатель, писавшій въ теченіи долгихъ лтъ. Уцлвшіе портреты Готфрида, на которыхъ онъ изображонъ безбородымъ юношей, также не противорчатъ предположенію, что вроятно онъ умеръ въ молодыхъ лтахъ.
Замчательнйшимъ произведеніемъ Готфрида считается его эпическая поэма ‘Тристанъ и Изольда’, написанная на сюжетъ, не одинъ разъ разработанный въ литературахъ нмецкой, французской и англійской. Содержаніе ея состоитъ въ слдующемъ:
Король Ривалинъ, убитый въ сраженьи, оставляетъ вдову, которая черезъ нсколько времени родитъ сына. Придворные распускаютъ слухъ, что ребёнокъ родился мёртвымъ, и отдаютъ его, чтобъ скрыть отъ нападенія короля Моргана, въ семейство маршала, жена котораго притворно ложится въ постель и выдаётъ новорождённаго за своё дитя. Имя этого мальчика — Тристанъ. Наречённые родители даютъ ему прекрасное воспитаніе, такъ-что по четырнадцатому году онъ уже знаетъ нсколько языковъ, уметъ играть на лютн и пріобртаетъ ловкость во всхъ рыцарскихъ упражненіяхъ. Затмъ, украденный норвежскими купцами, онъ, во время сильной бури, разбившей корабль, попадаетъ на берегъ и, встртивъ егерей короля Марка, попадаетъ къ его двору, гд, скрывъ своё званіе, длается скоро любимцемъ короля. Между-тмъ его врный вассалъ Руалъ тщетно отыскиваетъ въ теченіи трёхъ лтъ украденнаго ребёнка и наконецъ, напавъ на его слдъ, узнаётся имъ, не смотря на нищенское платье, въ которое былъ одтъ для поисковъ. Онъ разсказываетъ королю исторію Тристана, изъ которой оказывается, что онъ сынъ сестры короля Марка. Горя желаніемъ отмстить похитителю своего престола, королю Моргану, Тристанъ съ помощью дяди отправляется на него войною, побждаетъ его и, оставивъ намстникомъ королевства врнаго Руала, возвращается ко двору Марка, гд находитъ новаго врага въ лиц короля Морольта, напавшаго на Марка. Морольтъ ранитъ Тристана въ единоборств и восклицаетъ: ‘Твоя рана нанесена отравленнымъ мечёмъ и вылечить тебя можетъ только моя сестра Изольда, королева Ирландіи.’ Но Тристанъ, собравъ послднія силы, убиваетъ Морольта, надъ трупомъ котораго Изольда и ея мужъ Гурмунъ даютъ клятву, что всякій, прибывшій изъ отечества Тристана въ Ирландію, будетъ казнёнъ. Между-тмъ рана Тристана ухудшается и онъ ршается искать изцленія у Изольды, прибывъ туда подъ чужимъ именемъ, какъ странствующій менестрель. Изольда, плнённая его игрой на лютн, общаетъ ему изцленіе, а дочь королевы, по имени также Изольда, влюбляется въ Тристана, рана котораго между-тхъ заживаетъ и онъ возвращается въ отечество, гд находитъ дворъ короля Марка раздираемымъ придворными интригами по вопросу о томъ, кому быть наслдникомъ бездтнаго короля. Тристанъ даётъ дяд совтъ жениться на красавиц Изольд. Маркъ соглашается и посылаетъ Тристана сватать принцессу. Высадившись въ Ирландіи, Тристанъ узнаётъ, что король общалъ отдать Изольду въ супружество тому, кто убьётъ дракона, опустошающаго Ирландію. Тристанъ берется за этотъ подвигъ и убиваетъ чудовище, но, утомлённый битвой, завязаетъ безъ чувствъ въ болот. Битву эту между-тмъ видлъ одинъ изъ рыцарей, побоявшійся самъ вступить въ борьбу съ дракономъ. Увидвъ змя мёртвымъ, онъ разрубаетъ его на куски и, возвратившись ко двору, выдаётъ подвигъ Тристана за свой. Изольда не вритъ его словамъ, сама отправляется на мсто битвы и, найдя Тристана всё ещё въ безчувственномъ состояніи, привозитъ его обратно во дворецъ, гд обнаруживаетъ наконецъ его настоящее имя, а вмст съ тмъ и то, что онъ былъ убійцей дяди принцессы, Морольта. Король и королева, узнавъ цль его прізда, соглашаются простить ему убійство брата, а равно отдать руку Изольды Марку. Тристанъ съ торжествомъ увозитъ принцессу, но на корабл оба случайно выпиваютъ любовное зелье, приготовленное матерью Изольды для будущихъ молодыхъ, и влюбляются другъ въ друга. Дале слдуетъ рядъ превосходныхъ сценъ, въ которыхъ описывается борьба чувства долга со страстью, кипвшею въ молодыхъ сердцахъ. Прибывъ на берегъ, они не могутъ воздерживать своихъ чувствъ даже при двор короля, за что Маркъ, убдясь въ неврности Изольды, изгоняетъ обоихъ изъ предловъ государства. Любовники поселяются въ пустын, гд проживаютъ счастливо многіе годы. Разъ Маркъ случайно попадаетъ на охот въ ихъ убжище и, простивъ обоихъ, возвращаетъ ко двору. Тамъ, заподозрнные вновь въ преступной любви, они ршаются разстаться, причёмъ Тристапъ обрекаетъ себя на скитальческую жизнь, но нигд не находитъ покоя. Описаніемъ его приключеній заключается поэиа, которая въ сущности всё-таки осталась неоконченной.
Изъ этого крайне-короткаго обзора видно, что по содержанію поэма Готфрида совершенно подобна ‘Парцивалю’ и другимъ рыцарскимъ легендамъ, гд, повидимому, всё вниманіе сочинителей обращалось на то, чтобъ нагромоздить какъ можно боле необыкновенныхъ фактовъ, имющихъ часто всего одну вншнюю связь. Но, однако, нельзя не замтить, что въ ‘Тристан’факты всё-таки боле между собою связаны, чмъ въ произведеніяхъ его товарищей по ремеслу, Вольфрама и Гартмана. Равно въ поэм Готфрида замчается большее стремленіе развить характеры отдльныхъ лицъ, такъ-что авторъ уже не довольствуется изображеніемъ мгновенныхъ лирическихъ порывовъ, какъ это мы видли въ поэмахъ Вольфрама. Тристанъ не просто странствующій рыцарь, ищущій приключеній, но человкъ, имющій опредлённое стремленіе съ самаго начала поэмы и выдерживающій его до конца. Прочія лица поэмы имютъ также опредлённыя черты. Конечно, факты поэмы дышутъ дтской наивностью среднихъ вковъ, хотя бы, напримръ, любовь Тристана и Изольды, возникающая изъ того, что оба выпили приворотное зелье, но это обстоятельство нельзя ставить въ вину поэту, бывшему сыномъ своего вка. Напротивъ, умнье поэтически выразить эту любовь, не смотря на нелпость ея мотивировки, служитъ въ похвалу его таланту. На ряду съ умньемъ Готфрида поэтически излагать отдльныя сцены поэмы, слдуетъ отдать справедливость языку, которымъ поэма написана. Въ этомъ отношеніи Готфридъ далеко опередилъ своихъ современниковъ. Стихи его музыкальны и плавны, что очень много для того времени. Какъ высоко цнили ‘Тристана и Изольду’ современники, служитъ доказательствомъ то, что многіе пытались окончить поэму. Боле извстнымъ продолжателемъ поэмы былъ Ульрихъ Тюргейнскій, но трудъ его вышелъ сухъ и крайне далёкъ по красот отъ оригинала. То же слдуетъ сказать и о другихъ продолжателяхъ, доказавшихъ ещё въ тринадцатомъ вк, что надо довольствоваться тмъ, что оставилъ поэтъ, не занося руку на произведенія истиннаго таланта, которыя насъ плняютъ именно своей неподдающейся подражанью оригинальностью.
ИЗЪ ПОЭМЫ
‘ТРИСТАНЪ И ИЗОЛЬДА’.
Окончивъ совщанье,
Король съ князьями вышли изъ собранья,
Изольда все осталася одна,
Забот и страданью предана,
Которыя терзали и давили
Её своею тяжестью и были
Невыносимы. Честь свою спасти
Она должна во что бы то ни стало:
Ей нужно средство смлое найдти,
Чтобъ оправдать себя — и обращала
Она вс помышленія свои
Къ Создателю, къ источнику любви
И милости, и повряла Богу
Своей души волненье и тревогу.
Утомлена молитвой и постомъ,
Она просила Господа о томъ,
Чтобъ онъ далъ силы ей для испытанья.
На Бога не теряя упованья,
Прибгла къ женской хитрости она,
Причёмъ свой планъ таить была должна.
Она письмо Тристану написала,
Въ которомъ слёзно друга умоляла,
Чтобъ въ Карліунъ явился утромъ онъ,
Желаньемъ быть полезнымъ окрилёнъ,
И ждалъ бы тамъ Изолъды появленья.
Тристанъ исполнилъ въ точности велнье
Изольды и, одтъ какъ пилигримъ,
Но виду и лицу неузнаваемъ
И, словно чудомъ, ставъ совсмъ другимъ,
Пришолъ туда, желаніемъ сгораемъ
Изольд угодить по мр силъ.
На корабл въ то время подплывали
Маркъ и Изольда, стоя у перилъ.
Глаза Изольды странника узнали,
Когда жь корабль свой бгъ остановилъ
Близь берега, то королева смло
Невдомаго странника велла
Просить — когда согласенъ будетъ онъ
И ежели на столько онъ силёнъ —
Перенести её чрезъ воду смло.
Хотя съ ней были рыцари, другимъ
Она себя дать несть не захотла —
И потону былъ избранъ пилигримъ.
‘Эй! крикнулъ Маркъ: что медлишь? подойди же!
Спустись безъ опасенія поближе
И, съ корабля принявъ мою жену,
Перенеси на пристань.’ И въ одну
Минуту тотъ спшитъ повиноваться
И, королеву бережно поднявъ,
Спшитъ на берегъ съ нею перебраться,
Изольды шопотъ чутко услыхавъ:
‘Со мной упасть ты долженъ непремнно
Чрезъ нсколько шаговъ на берегу.
Моей ты вол слдуй неизмнно —
И будь покоенъ.’ На второмъ шагу
Ея приказъ исполнить онъ ршился —
И на земл едва онъ очутился,
Какъ на песокъ съ Изодьдою упалъ,
Причемъ въ своихъ объятьяхъ удержалъ,
Паденьемъ увлечённый, королеву.
Тогда, давъ волю бшеному гнву
И потрясая палками, напалъ
Придворный людъ на странника. Пропалъ,
Казалось, онъ! ‘Глупцы, остановитесь!’
Воскликнула Изольда. ‘Устыдитесь:
Вдь онъ старикъ безсильный и больной,
И здсь упалъ нечаянно со мной.’
И трубный звукъ торжественно раздался
Въ Изольды честь — и каждый изумлялся,
Что бдняку не хочетъ мстить она,
Хотя бъ ему отмстить была должна.
Изольда же сказала, улыбаясь:
‘Я, право, не была бъ возмущена,
Когда бъ, моимъ испугомъ потшаясь,
Меня нарочно странникъ уронилъ.’
Смыслъ рчи королевской понятъ былъ,
Какъ доброты сердечной выраженье —
И вызвалъ гулъ похвалъ и одобренья.
А Маркъ молчалъ и слушалъ. Между-тмъ,
Изольда продолжала: ‘Врно, всмъ
Теперь одно вамъ будетъ очень ясно:
Доказывать мн было бы опасно,
Что я въ чужихъ объятьяхъ никогда
Быть не могла и что со мною рядомъ
Одинъ король лежать могъ, господа.’
Такъ продолжали путь. Насмшки градомъ
Посыпались на странника въ пути,
Гд всадники на шутки не скупились —
И странникъ молча долженъ былъ идти
До Карліуна. Здсь остановились.
Сюда стеклись со всхъ сторонъ толпы:
Бароны, и монахи, и попы,
Блистали всюду рыцарскія латы,
Сюда сошлись епископы, прелаты,
Чтобъ совершить обрядъ священный свой
И датъ суду свое благословенье.
Сливаясь въ гулъ неясный, но живой,
Народъ шумлъ, какъ море въ отдаленьи,
То приливалъ, то снова отливалъ
И торжества неслыханнаго ждалъ,
Которое народу было ново.
Межь-тмъ, желзо было ужь готово.
Всё золото своё и серебро,
Наряды, драгоцнные каменья,
Всё ей принадлежащее добро,
Изольда раздала безъ сожалнья,
Моля Творца ей милость оказать.
Изольда одного могла желать,
Чтобъ, испытанье выдержавъ со славой,
Остаться ей невинною и правой.
Такъ прибыла Изодьда на соборъ
И выслушала тамъ свой приговоръ,
Ршимости и силы не теряя,
И красотой, и юностью сіяя.
Склонивъ своё чело, погружена
Въ мольбу благоговйную, она
Лежала на земл недвижно, въ тяжкой
И грубой власяниц подъ рубашкой,
Не доходившей до полу едва
И на которой были рукава
Поддёрнутые: руки оставались
Открытыми всё время до локтей.
Сердца у иногихъ жалостью сжимались
И слёзы выбгали изъ очей
При вид королевы, принуждённой
Лежать предъ ними полуобнажонной.
Явилась и святыня, гд должна
Передъ народомъ клятву дать она,
Чтобъ снять съ себя всю тяжесть обвиненья,
Не совершивши клятвопреступленья:
Исполнить нужно было приговоръ —
Иль доказать невинность, иль позоръ
Нести до гроба. Богу поручая
И жизнь, и честь, и дорогой покой,
Почти ни въ конъ участья не встрчая,
Готовая мученьемъ и рукой,
На испытанье отданной, открыто
Съ себя вину и грхъ тяжолый снять,
Изольда молча стала ожидать
Судебной пытки. Мрачно и сердито
Въ толп смотрли многіе, когда,
Прекрасна, беззащитна, молода,
Изольда ожидала испытанья.
Ея волненье, трепетъ и страданье
Ей ставили завистники въ вину,
Какъ врную улику преступленья.
Всхъ зле и безъ искры сожалнья
Смотрлъ на королевскую жену
Съ улыбкой гадкой кравчій Маріодо
И осыпалъ её среди народа
Обидными насмшками. Нашлись,
Однако, люди, бывшіе другого
О королев мннія — и слова
Обиднаго о ней остереглись.
Межь-тмъ, среди всеобщаго движенья,
О форм клятвы шумныя шли пренья
И въ брань переходилъ нердко споръ.
Такъ споры вс ведутся съ давнихъ поръ!
Одни за королеву заступались,
Другіе же озлобленно старались
Ей повредить. Тогда она сама,
Съ находчивостью женскаго ума,
Для прекращенья споровъ всхъ и крика,
Сказала королю: ‘Король-владыка!
Къ чему теперь напрасный споръ вести?
Вдь коятву я должна произнести,
А потому ногу сказать я смло —
До споровъ мн нтъ никакого дла
И васъ самихъ прошу прослушать я,
Въ чёмъ клятва заключается моя.
Я вотъ какую клятву дать желаю:
Клянусь и предъ святыней утверждаю,
Что мужу я, какъ честная жена,
Была и въ помышленіяхъ врна,
Что своего супружескаго ложа
Не забывала я, что для меня дороже
Всего на этомъ свт — честь моя,
И никогда чужихъ объятій я,
За исключеньемъ странника, не знала:
Вы видли сегодня, что упала
Я на землю случайно вмст съ нимъ —
И только этотъ бдный пилигримъ
Держалъ въ своихъ объятьяхъ королеву,
А я молю теперь Святую Дву,
И Господа, и всхъ его святыхъ
Помочь мн, дабы правд словъ моихъ
Вы врили, король! А если мало
Вамъ и того, что я сейчасъ сказала,
Я поклянусь, какъ вы велите мн.’
Маркъ отвчалъ тогда своей жен:
‘Довольно! Обсуждая дло строго,
Произнесла передъ лицомъ ты Бога
Достаточную клятву. Подтверди
Свои слова, желзо взявши въ руку
И, приговоръ исполнивши, иди.
Да будетъ Богъ судьёй теб, коль муку
Перенесёшь.— ‘Аминь!’ произнесла
Прекрасная Изольда и взяла
Желзо раскалённое свободно,
Но имъ руки своей не обожгла,
Чмъ доказала явно, всенародно,
Что, имя милосердаго Христа
Произнося, нечистыя уста
Ршаются на клятвопреступленье,
Что безконечно кротко Провиднье
Для добрыхъ и испорченныхъ сердецъ:
Не разъ одинъ божественный Творецъ
Внималъ преступнымъ клятвамъ и обтамъ
И не каралъ преступниковъ при этомъ,
Великій только милостью одной.
Такъ было и съ коварною женой:
Разъ въ жизни сдлавъ шагъ неосторожный,
Она не устрашилась клятвы ложной,
Но снятъ съ неё былъ тяжкій приговоръ
И стала королева съ-этихъ-поръ
Избавлена отъ всякаго упрёка
И королёмъ, обманутымъ жестоко,
Любима, уважаема опять.
Старался ей онъ ласки расточать,
Оказывалъ своё благоволенье,
Дарилъ ей дорогія украшенья,
Чтобъ воротить себ ея любовь
И нжность чувствъ прямыхъ и непритворныхъ,
И дни тоски и подозрній чорныхъ
Обоихъ ихъ не возмущали вновь.
Д. Минаевъ.