Из цикла ‘Цветы, выбранные из греческой анфологии’, Дашков Дмитрий Васильевич, Год: 1818

 
 -------------------------------------------------------------------------- Поэты 1820-1830-х годов. Том первый. Библиотека поэта. Большая серия. Л. Советский писатель 1972 г. -------------------------------------------------------------------------- Д. В. ДАШКОВ Дмитрий Васильевич Дашков (1788-1839) известен в истории русской поэзии своими переводами греческой эпиграммы, имевшими важное значение для развития поэтических стилей в XIX веке. Окончив с отличием Московский университетский благородный пансион (где учился вместе с Грамматииым и Милоновым), Дашков начал службу в Московском архиве ведомства коллегии иностранных дел, а затем в министерстве юстиции, под начальством И. И. Дмитриева, с которым впоследствии сохранял литературные связи. Уже в 1803-1805 годы он печатает в пансионских изданиях ('Утренняя заря', 'И отдых в пользу') свои переводы с французского. В начале 1810-х годов он - заметная фигура в русской литературной жизни, член Вольного общества любителей словесности, наук и художеств, активный сотрудник 'Цветника', 'Санктпетербургского вестника', 'Вестника Европы'. В 1810-1811 годах выходят его первые критико-полемические работы, направленные против А. С. Шишкова и обосновывающие общественно-литературную позицию будущего 'Арзамаса' ('О переводе двух статей из Лагарпа', 1810, 'О легчайшем способе возражать на критики', 1811). Дашков противопоставил литературно-политическому консерватизму 'шишковистов' либеральную просветительскую позицию молодых писателей из окружения Карамзина. Статьи Дашкова укрепили за ним репутацию блестящего полемиста. В них сложился особый стиль иронической похвалы, развитый затем в пародийных 'речах' арзамасцев (речь в похвалу графу Д. И. Хвостову, 1812, 'Письмо к новейшему Аристофану', 1815, направленное против А. А. Шаховского). Исключенный в 1812 году из Общества за 'похвалу' Хвостову, Дашков становится одним из основателей и активных участников 'Арзамаса', где также читает несколько 'речей', пишет пародийную кантату против Шаховского и т. д. В то же время он выступает и как теоретик 'серьезной' критики, обосновывая просветительский взгляд на нее как на способ формирования общественного мнения, очищения нравов и просвещения общества ('Нечто о журналах', 1812). По своим литературным симпатиям Дашков - 'классик': античность сохраняет для него значение эстетической нормы, уже в 1811 году он пишет о необходимости изучения античных литератур в подлиннике, хотя сам еще не владеет греческим языком {'О легчайшем способе возражать на критики', СПб., 1811, с. 55, 'Санктпетербургский вестник', 1812, No 1, с. 19, 'Русский архив', 1868, с. 590.}. Его ближайшее литературное окружение составляют Жуковский, Д. Н. Блудов, Батюшков, познакомивший его с Н. И. Гнедичем, много позднее Дашков вспоминал, как Батюшков, 'бывало, бежал сообщить' ему ''всякое новое... стихотворение' Гнедича {Письмо Н. И. Гнедичу (без даты). - Рукописный отдел Государственной публичной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина, ф. 197, оп. I, No 42. В дальнейшем название этого архива дается сокращенно: ГПБ.}. В 'Арзамасе' он занят вместе с тем изучением немецкой литературы и философии - Гердера, Якоби, Гете. В 1815 году он читает здесь свои переводы 'Парамифий' Гердера {'Русский архив', 1868, с. 839, ''Арзамас' и арзамасские протоколы', Л., 1933, с. 39-41.}. Можно думать, что взгляд Винкельмана и Гердера на античную культуру и, в частности, на антологию как на художественно совершенное выражение определенного этапа исторического бытия человечества и национального характера народа оказал влияние на Дашкова. Во всяком случае, 'Антология' Гердера (хорошо известная русским эллинистам 1810-х годов) оказывается для него одним из основных источников при изучении и переводе греческих эпиграмм. Таким образом, традиционно 'классицистское' восприятие античности осложняется у Дашкова элементами исторической философии преромантического периода. В 1817 году Дашков, обративший на себя внимание графа Каподистрия, назначается вторым советником при русском посольстве в Константинополе, уезжает из России и живет в Константинополе и Буюкдере. Он становится очевидцем кровавых греко-турецких столкновений, во время одного из которых был казнен патриарх Григорий. Благодаря вмешательству Дашкова были спасены от гибели десятки греческих семейств. В 1818 году он усиленно занимается греческим языком и читает Гомера и Платона. В письме И. И. Дмитриеву от 1 (13) ноября 1818 года он впервые приводит текст греческой эпиграммы в своем переводе, в дальнейшем цитация эпиграмм в его письмах становится обычным явлением. В 1820 году Дашков совершает путешествие по Греции, пытаясь отыскать в монастырях греческие и латинские манускрипты, грузинскую библию и утраченные антологии Агафия, Филиппа Фессалоникского и Мелеагра. В его путевых записках (в 'Северных цветах' 1825 и 1826 годов) сказывается незаурядный прозаик, развивавший лучшие черты карамзинской прозы - ясность, сдержанность и изящество. Вернувшись в Россию в 1820 году, Дашков помогает Батюшкову и С. С. Уварову в издании брошюры 'О греческой антологии' (1820). Его собственные переводы, однако, оказываются первой попыткой переводить эпиграмму 'размером подлинника' - элегическим дистихом и воспроизвести как поэтические особенности, так и дух греческого оригинала. Это была принципиальная литературная позиция, сближавшаяся с 'неоклассической' позицией Гнедича, которому Дашков писал в 1825 году: 'Без вас древняя мера стихов, столь свойственная русскому языку, еще долго осталась бы у нас в одной 'Тилемахиде' или в давно забытом стихотворении А. Радищева: к XVIII веку (т. е. 'Осьмнадцатое столетие')' {ГПБ, ф. 197, оп. 1, No 42.}. К Гнедичу Дашков нередко обращался за консультацией, в частности в вопросах греческой просодии, которую он стремился изучить в историческом движении и передать при помощи русских гекзаметров и пентаметров. Сделанные им переводы, помимо художественных достоинств, обладают также и филологической ценностью. В самом выборе материала Дашков не был чужд и общественной тенденции, среди его переводов значительное место занимают эпиграммы, воскрешающие дух античного патриотизма, героизма и презрения к смерти. В 1825-1828 годах он печатает их в 'Северных цветах', 'Полярной звезде' и 'Московском телеграфе'. Есть основания думать, что Дашков пытался создать образцы оригинальных стихотворений по типу античной эпиграммы (см. примеч., с. 699). Со второй половины 1820-х годов Дашков почти совсем отходит от литературы, занимая ряд государственных постов (товарищ министра внутренних дел, с 1832 года министр юстиции). Он намеревается осуществить введение ряда серьезных улучшений в законодательство (гласного судопроизводства, адвокатуры), он принимает ближайшее участие в подготовке цензурного устава 1828 года - одного из наиболее прогрессивных актов в русском литературном законодательстве XIX века, - однако в условиях консервативной феодально-бюрократической системы усилия его были сведены до минимума. Человек непоколебимой стойкости характера (Пушкин называл его 'бронзой') и выдающихся, но не развернувшихся до конца способностей, Дашков поражал современников и своей крайней замкнутостью, холодностью и наклонностью к ипохондрии, вполне раскрываясь лишь нескольким ближайшим друзьям, - более всего Жуковскому {Биографию Дашкова см.: К. Н. Батюшков, Сочинения, т. 2, СПб., 1885, с. 400 (примем. В. И. Саитова), сводку данных об отношениях с Пушкиным см. в кн.: Пушкин, Письма последних лет (1834-1837), Л., 1969, с. 396.}. ЦВЕТЫ, ВЫБРАННЫЕ ИЗ ГРЕЧЕСКОЙ АНФОЛОГИИ 3. ОРЕЛ НА ГРОБЕ АРИСТОМЕНА (Антипатр Сидонский) Прохожий Вестник Кронида, почто ты, мощные крылья простерши, Здесь на гробе вождя Аристомена стоишь? Орел Смертным вещаю: как я из целого сонма пернатых Силою первый, так он первым из юношей был. Робкие робкого праху пускай приседят голубицы, Мы же бесстрашных мужей любим могилу хранить. 4. АЯКС ВО ГРОБЕ (Неизвестный) Лишь на могилу Аякса фригиец стал дерзновенно, Праху ругаясь, ирой в гробе обиды не снес. Страшно воззвал из обители мертвых - и гласом смятенный, Падшего гласом живый, с трепетом вспять убежал. 6. ГРОБ ИСИОДА (Алкей Мессенский) Тело певца Исиода, сраженного в рощах Локридских, Предали нимфы земле, в чистых омывши струях, Сами воздвигнули гроб. И пастыри коз, ему в жертву, Сладкое лили млеко, смешанно с медом златым. Сладко лилися песни из уст почившего старца: Вашим Кастальским ключом, музы, он был воспоен! 10. К ИСТУКАНУ НИОБЫ (Неизвестный) Боги живую меня превратили в бесчувственный камень - Камню и чувство и жизнь дал Праксите?ля резец. 11. СПЯЩИЙ ЕРОТ (Платон Философ) В рощу вступив сенолиственну, мы усмотрели внезапно Сына Киприды: лицо пурпуровых яблок свежее! Не был он к брани готов, и лук, и колчан стрелоносный, Снятые с плеч, вблизи на кудрявых деревьях висели. Бог любви почивал на ложе из роз благовонных, Сладко сквозь сна улыбаясь, златые пчелки жужжали, С нектарных спящего уст прилежно мед собирая. 12. ПЕВИЦА (Мелеагр) Паном Аркадским клянусь! ты сладко поешь, Зинофила! Сладко поешь и смычком движешь по звучным струнам. Где я? куда убегу? меня окружили Ероты: Сонм легкокрылый, теснясь, мне не дает и дышать! В сердце вливают любовь то Пафии прелесть, то музы Нежный голос... увы! страстью сугубой горю. 13. НЕНАЗВАННЫЕ (Неизвестный) 'Знай: я люблю, и любим, и дарами любви наслаждаюсь'. - 'Кто ж ты, счастливец, и с кем?' - 'Пафия знает одна!' 14. АЛКОН {*} (Лентул Гетулин) Юного сына узрев обвитого страшным драконом, Алкон поспешно схватил лук свой дрожащей рукой, В змия направил удар - и легко-оперенной стрелою, Сына минуя главу, пасть растворенну пронзил. Битву безбедно свершив, повесил здесь Алкон на дубе Полный стрелами колчан, счастья и меткости в знак. {* Фалер, сын афинянина Алкона, один из аргонавтов, изобразил на щите свое чудесное избавление. См. Валерия Флакка, I. 398:- исторгшись из утлого древа, Змий, чешуей пламенеющий, втрое и вчетверо обвил Юношу, дале ж отец, трепеща, тетиву напрягает.} 15. К ЖИЗНИ (Эсоп) В смерти ль единой, о жизнь, от бедствий твоих избавленье! Тяжко их бремя нести, тяжко бежать от тебя! В мире немного отрад: природа, светлое солнце, Море с землею, луна, звездный на тверди покров. Прочее всё нам приносит боязни и скорби, за каждым Счастия даром, увы! Н_е_меса горести шлет. 16. УМИРАЮЩАЯ ДОЧЬ (Анита) Крепко обнявши отца и лицо омывая слезами, В час кончины ему силилась Клио вещать: 'О мой родитель, прости! от сердца жизнь отлетает, Взоры померкли, и сень смерти покрыла меня!' 19. К ИСТУКАНУ АФРОДИТЫ В КНИДЕ (Неизвестный) Мрамор сей кем оживлен? Кто смертный Пафию видел? Кто на камень излил прелесть, чарующу взор? Длани ли здесь Праксителевой труд - иль, о бегстве Киприды Сетуя, горний Олимп Книду завидует сам? 20. ПЛАЧУЩАЯ РОЗА (Мелеагр) Кубок налей и зови трикратно Илиод_о_ру, Сладкого имени звук с чистым мешая вином. Дай на главу мне венок благовонный: в нем еще дышат Масти вчерашни, ее нежной рукою он свит. Ах, посмотри на цветы: с листков не каплют ли слезы? Плачет роза любви, милой не видя со мной! 21. БЕЗМОЛВНЫЕ СВИДЕТЕЛИ (Мелеагр) Ночь, священная ночь, и ты, лампада {*}, не вас ли Часто в свидетели клятв мы призывали своих! Вам принесли мы обет: он друга любить, а я с другом Жить неразлучно, - никто нас не услышал иной. Где ж вероломного клятвы, о ночь!.. их волны умчали {**}. Ты, лампада, его в чуждых объятиях зришь! {* И ты, лампада. Древние призывали домашний светильник во свидетели таинств любовных. ** Их волны умчали. Проперций (II.El.XXI.10) говорит то же: quidquid jurarunt, ventus et unda rapit.} 22. ГОЛОС ИЗ ГРОБА МЛАДЕНЦА (Македоний Ипат) Вас я приветствую, Матерь Земля и Матерь Ил_и_фа {*}! Жизнь мне одною дана, в недрах почию другой. Краткий я путь совершил, но откуда на оный поставлен, Кто был в мире и чей - вы не поведали мне. {* Илифа, Илифия - богиня, присутствовавшая при родах: римляне называли ее Луциною.} 25. ФОКИОНОВ КЕНОТАФ {*} (Фалек) Чуждых брегов достигая, Ф_о_кион смерть обрел внезапно: Корабль его не снес стремленья черных волн, Плаватель, с ними боряся, погиб в пучине Эгейской И вихрем потоплен, крутящим понт до дна. Гроб сей, ему в отчизне воздвигнутый, пуст, но мать Пром_и_фа, Как птица скорбная, лишенная птенцов, Каждое утро печаль изливает над оным в стенаньи И сына тень из мглы безвременной зовет. {* Здесь 1-й и 5-й стихи двойные: в каждом прибавлены три хорея к строке дактилической четырехстопной, 3-й и 7-й обыкновенные ексаметры, а прочие - шестистопные ямбы, иногда заменяющие пентаметры в древних надписях.} 28. ЕРОТ ПАСТУХОМ {*} (Мирин) Тирсис, приявший от нимф храпенье на пажити стада, Тирсис, кто с Паном бы мог в бой на свирели вступить, В полдень заснул, отягченный вином, под с_о_сной тенистой, Смотрит за стадом Ерот, посох в ручонку схватив. Нимфы, о нимфы, будите скорей пастуха-звероловца! Хищным в добычу волкам предан малютка Ерот. {* Вероятно, какая-нибудь картина подала стихотворцу первую мысль к сей надписи. Прекрасную часть Греческой анфологии (говорит Гердер) составляют надписи к разным произведениям изящных искусств, и сии отрывки столь выразительны, что в них часто поэт, по-видимому, состязается с художником. Но состязания нет: первый следует за вторым, остроумно описывая его творение или изъясняя то чувство, которое в зрителе хотел возбудить художник.} 29. ВРЕМЯ, ИСТУКАН ЛИСИППОВ {*} (Посидипп) Где изваявший тебя рожден? - 'В Сики_о_не'. - Как имя? - 'Л_и_сипп'. - Кто ты, истукан? - 'Время, владыка всего'. - Что ты на перстах идешь? - 'Бег_о_м я свой путь совершаю'. - Крылья зачем на ногах? - 'Быстрый являют мой бег'. - Сталь изощренную вижу в руке... - 'Она знаменует: Время, как острая сталь, губит земные цветы'. - Веют зачем власы на лицо? - 'Пусть, встретясь со мною, Ловят скорее за них'. - Что же нет сзади власов? - 'Смертный! не медля лови, пока я мчусь пред тобою: После не можешь меня, сколь ни желай, возвратить'. - Мудрый художник тебя почто изваял? - Вам в поученье: и с тем лик мой пред храмом воздвиг'. {* Древние часто упоминают о сем изваянии, представлявшем Время или Случай. Подробное описание оного находим в Каллистрате, гл. VI.} 30. СКОРОТЕЧНОСТЬ (Неизвестный) Роза недолго блистает красой. Спеши, о прохожий! Вместо царицы цветов терние скоро найдешь. 31. ОМИР (Филипп Фессалоникский) Прежде погаснет сияние вечных светил небосклона, Илия луч озарит Ночи суровой лицо, Прежде морские волны дадут нам отраду от жажды, Или усопшим Аид к жизни отворит пути,- Прежде, чем имя твое, Меонид, Ионии слава, Древние песни твои в лоно забвенья падут! 32. ИРОДОТ {*} (Неизвестный) Музы на землю сошли, их принял Ир_о_дот приветно: Каждая гостья ему книгу оставила в дар. {* Известно, что девять книг Истории Иродотовой названы именами девяти муз.} 33. ЕВРИПИД (Неизвестный) Памятник сей не прославит тебя, Еврипид, но в потомстве Сам от забвенья храним славой бессмертной твоей! 34. СОБАКА НА ГРОБЕ ДИОГЕНА {*} (Неизвестный) Прохожий Пес, охраняющий гроб, возвести мне, чей пепел сокрыт в нем? Собака Пепел почиет в нем пса. Прохожий Кто ж был сей пес? Собака Диоген. Прохожий Родом откуда, скажи? Собака Из Синопы. Прохожий Не жил ли он в бочке? Собака Так, но оставя сей мир, ныне в звезд_а_х он живет. {* Собака на гробе Диогена. Сей славный киник погребен был в Коринфе, у врат, ведущих к Исфму. На гробе его стояла собака, высеченная из мрамора, с сей надписью. Путешественник Уелер видел точно такой памятник в Венеции, в доме Ерицци, и с сим же надгробием. См. Wheler's Journey into Greece, p. 445.} 36. ЖИЗНЬ ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ (Неизвестный) Ныне б, Ир_а_клит, оплакивал ты бытие человеков Больше, чем прежде, оно стало жалчее сто крат. Ты же, Дим_о_крит, над ним умножил бы смех справедливый, День ото дня на земле смеха достойнее жизнь. Мудрости вашей дивясь, смущает дух мой - не знаю, Плакать ли с первым из вас или смеяться с другим. 39. ИВИК (Антипатр Сидонский. II. 28. LXVIII) Жизни лишен ты убийцами, Ивик, в тот день, как беспечно Шел по пустынной тропе, брега морского держась. Помощи чуждый, вопил к журавлям, стремившимся мимо, С тяжкою смертью борясь, их во свидетели звал. Глас твой до неба достиг - и несущие казнь Евмениды Криком сих птиц за тебя мщенье судили свершить В граде Сизифа. О вы, алкавшие гнусной корысти, Сонм нечестивых! почто гневом ругались богов! Так и преступник Эгист, певца погубивший священна, Скрыться от мстящих очей мрачных Еринний не мог. 40. ПОЛИНИК И ЕТЕОКЛ (Антифил Византийский. II. 164. XXXVI) Даже во гробе лежат один далеко от другого Чада Эдиповы: смерть их не могла примирить. Вместе и в адский челнок не вошли - неистовой злобой Братья пылали в живых, злобой в Аиде горят. Тщетно единый костер приял их враждебные трупы: Надвое пламень делясь, розно всходил к небесам. 41. СОЮЗ ДРУЖБЫ (Неизвестный. IV. 252. DCXLII) Дружбы нашей, Орест, сей дружбы великой и вечной, Малый из камня олтарь в память я здесь посвятил. Дух мой с тобою везде! И если теням возможно, Друга ты не забудь, Лифы вкушая струи. 42. СМЕРТЬ ОРФЕЯ (Антипатр Сидонский. II. 24. LXVII) Глас твой не будет дубравы пленять, о певец вдохновенный, Двигать камни, зверей с агнцами в стадо сбирать, Песни твои не смирят могущих ветров, ни свиста Вихрей снежных, ни волн, бурей гонимых на брег. Ах, ты погиб! и над трупом твоим Каллиопа рыдала, Мать неутешная, - ей вторил весь хор пиерид. Нам ли стенать, погребая детей! От смерти жестокой Даже и милых им чад боги не могут спасти. 43. СЕТОВАНИЕ ОБ УМЕРШЕЙ (Мелеагр. I. 31. CIX) Слезы тебе приношу, преселившейся в область подземну, Дар последний тебе, Илиодора моя: Горькие слезы я лью, простершись на хладной могиле, В память взаимной любви, в память минувших утех. Тщетно, возвыся болезненный глас, я зову из Аида Милого друга - увы, жертвы мне Смерть не отдаст! Где ты, мой нежный цветок, едва распустившись, со стебля Сорван рукою Судьбы, прахом тлетворным покрыт... Сжалься, молю, о Земля, благая матерь! и, в лоно Тело Прекрасной прияв, даруй ей сладкий покой. 44. К ИЗВАЯНИЮ ПАНА, ИГРАЮЩЕГО НА СВИРЕЛИ (Платон Философ. I. 105. XIV) Полно, дубрава, шуметь! и ты, с утеса бегущий Быстрый ручей, не журчи! стихни, блеяние стад! Пан взялся за свирель: сплетенны из трости колена К влажным устам приложив, сельскую песнь он поет. Нимфы стеклись - и, едва муравы касаясь ногами, Хоры дриад и наяд пляшут по гласу его. 45. К РАЗЛИВШЕМУСЯ ПОТОКУ (Антифил Византийский. II. 162. XXXI) Быстрый поток, внезапно в реку обращенный дождями, В поле разлившись, почто страннику путь заградил? Ты не наядами был воспоен, но, дар непогоды, Мутные волны свои с пеной по камням стремишь. Скоро иссякнут они, И знойное солнце покажет: Кто ты, надменный? Река или поток дождевой? <1818-1827> Д. В. ДАШКОВ 1-45. Автографы переводов Д. в большинстве случаев утрачены. Несколько эпиграмм процитированы в его письмах (см., например, письма к П. А. Вяземскому 10 октября 1821 г. и 4 апреля 1823 г. ЦГАЛИ). В архиве А. В. Никитенко (ПД) сохранилась копня на отдельном листке с текстами неопубликованных эпиграмм Д. и оригинальным поэтическим предисловием ко всему собранию - 'Приношение друзьям', стилизованным под эпиграмму. По-видимому, работа над переводами охватывает 1818-1824 гг. 4 января 1824 г. Д. сообщал И. И. Дмитриеву, что вновь принялся за нее и прочитал полтома комментариев, 'чтобы хорошо понять дюжины две стихов' (РА, 1868, с. 600). Можно думать, что, готовя первую подборку эпиграмм для СЦ, Д. усовершенствовал уже сделанные переводы (см:. РА, 1891, No 7, с. 359). 1. Печ. впервые по копии ПД. 2-45. В цикле 'Цветы, выбранные из греческой анфологии' NoNo 1-13 впервые - СЦ на 1825, с. 305, с подписью-астронимом: ** и примеч.: 'Отрывок из перевода отборных греческих надписей с подлинника. Мера стихов и ударения в именах собственных соблюдены в точности', No 14-21 - ПЗ на 1825, с. 279, с подписью-астронимом: ** и примеч.: 'Другой отрывок сего перевода отборных греческих надписей был напечатан в Северных Цветах, стран. 305-312',. NoNo 22-29 - МТ, 1827, No 17, отд. 2, с. 3, без подписи и с примеч.: 'Другие отрывки сего перевода отборных греческих надписей, с подлинника, были напечатаны в 'Северных Цветах' и 'Полярной звезде 1825 года'' и 'благодарностью' Н. А. Полевого 'просвещенному переводчику' за доставление эпиграмм в МТ. В экземпляре ГПБ - помета рукой П. А. Вяземского: 'Дмит.<рия> Вас.<ильевича>Дашкова, бывшего министра', NoNo 30-38 - МТ, 1828, No 1, с. 46. без подписи. В экземпляре ГПБ помета рукой П. А. Вяземского: 'Д. В. Дашкова', NoNo 39-45 печ. впервые по копии ПД. Названия эпиграмм принадлежат Дашкову. Далее в комментарии к каждой эпиграмме указывается книга и номер в Палатинской антологии. 3. АР. VII, 161. Аристомен (VII в до н. э.) - предводитель войска мессенцев в борьбе со Спартой. Антипатр Сидонский (II-I вв. до н. э.) - автор более 90 дошедших до нас эпиграмм, преимущественно риторического характера (см. также NoNo 38, 39, 42). Кронид (греч. миф.) - Зевс. 4. АР, IX, 177. Перевод свободен и обобщен, в подлиннике - иллюзия эха (слова фригийца 'не выстоял' повторены Аяксом в утвердительном смысле: 'выстоял'). Аякс (греч. миф.) - один из сильнейших, после Ахиллеса, героев Троянской войны. Фригиец - троянец. Фригией называли обширную страну в Малой Азии, центром которой была Троя. У поздних античных писателей фригийцы отождествлялись с троянцами. 6. АР, VII, 55. Исиод (Гесиод, VIII в. до н. э.) - древнейший греческий поэт. Алкей Мессенский (кон. III - нач. II в. до н. э.) - наиболее крупный из эпиграмматистов своего времени, от него сохранилось 22 эпиграммы. Сраженного в рощах Локридских. Согласно легенде, Гесиод был убит в Локриде (область центральной Греции) двумя юношами, подозревавшими его в связи с их сестрой. Кастальский ключ - родник на горе Парнас, близ храма Аполлона, считался источником поэтического вдохновения. 10. АР, XVI, 129. Ниоба (греч. миф.) - жена царя Амфиона, за оскорбление богини Латоны превращенная в камень. Пракситель (IV в. до н. э.) - древнегреческий скульптор. 11. АР, XVI, 210. Платон (427-347 (348) гг. до н. э.) - греческий философ, автор нескольких дошедших до нас эпиграмм (см. также NoNo 26, 44 наст. изд.). 12. АР, V, 139. Мелеагр (нач. I в. до н. э.) - один из наиболее значительных авторов любовных эпиграмм эллинистического периода (см. также NoNo 20, 21, 43). Настоящая эпиграмма - одна из цикла, посвященного гетере Зинофиле (Зенофиле) - была переведена также (но не с подлинника, а с немецкого перевода в 'Антологии' Гердера) Н. И. Розенмейером (Благ., 1825, No 37-38, с. 361). Пан (греч. миф.) - бог стад и пастухов, покровитель игры на свирели, местопребыванием его считалась Аркадия (область в Пелопоннесе). Пафия (греч. миф.) - Афродита. Главным центром ее культа был остров Пафос. 13. АР, V, 51 (50). 14. АР, VI, 331. Лентул Гетулик жил в I в. до н. э. - I в. н. э. 15. АР, X, 123. Немеса (греч. миф.) - Немезида, богиня мести. 16. AP, VII, 646. В подлиннике имя героини Эрато. Анита (пер. пол. III в. до н. э.) - поэтесса, родом из Аркадии, представительница буколической поэзии, писавшая на дорийском наречии. 19. Антология Плануда, XVI, 159. Пифия - см. примеч. 12. Длани ли здесь Праксителевой труд. Статуя Киприды (Афродиты) в Книде, изваянная Праксителем (см. примеч. 10) со своей возлюбленной, гетеры Фрины, была признанным шедевром искусства, ей посвящено несколько эпиграмм Антологии. 20. АР, V, 136 (135). Эпиграмма входит в цикл Мелеагра, посвященный гетере Илиодоре (Гелиодоре). 21. АР, V, 8(7). 22. АР, VII, 566. Македонии (VI в. н. э.), по прозвищу Ипат (консул), - эпиграмматист эпохи Юстиниана, автор 44 дошедших до нас эпиграмм, описательных, вакхических и любовных. 25. АР, XIII, 27. Фалек - поэт, живший, по-видимому, при Александре Македонском (356-323 до н. э.), известно 5 его эпиграмм. Изобретатель так называемого 'фалекова стиха', одиннадцатисложника, этим стихом написана переведенная Д. эпиграмма. Кенотаф - гробница. Эгейский понт - Средиземное море. 28. АР, VII, 703. Эпиграмма написана на картину, изображающую Эрота в пастушеском наряде. Сведений о поэте Мирине, авторе 4-х эпиграмм в Палатинской антологии, не сохранилось. Пан - см. примеч. 12. 29. АР, XVI, 275. Рукопись (копия) - ПД. Посидипп (род. ок. 310 г. до н. э.) - автор ряда эпиграмм, преимущественно философского содержания. Принадлежность данной эпиграммы Посидиппу оспаривается. Последующие комментаторы толковали изображение как Случай (а не Время), вслед за римскими писателями (Федр, Авзоний). Ли?сипп (IV в. до н. э.) - скульптор, статуя была изваяна им для Сикиона, его родины. 30. АР, XI, 53. 31. АР, IX, 573. Филипп Фессалоникский (втор. пол. I в.) - автор более 80 эпиграмм, преимущественно описательных, составитель второй (после Мелеагра) антологии эпиграмм. Илий (греч. миф.) - Гелиос, бог солнца. Меонид - прозвище Гомера. Иония - греческая область в Малой Азии, место создания гомеровских поэм. 32. АР, IX, 160. Иродот (Геродот, ок. 484-425 гг. до н. э.) - историк, названный 'отцом истории', его 'История' получила впоследствии название 'Музы' и была разделена на 9 книг, по числу муз. 33. АР, VII, 46. 34. АР, VII, 64. Диоген (414-323 гг. до н. э.) - глава философской школы киников, за свое презрение к жизненным благам получил прозвище собака. О мраморном изваянии собаки на могиле Диогена в Коринфе упоминает Диоген Лаэрций. Синопа - причерноморская греческая колония. 36. АР, IX, 148. Ираклит (Гераклит, между 540-480 гг. до н. э.) и Демокрит (ок. 460-370 гг. до н. э.) - греческие философы, обычно противопоставлявшиеся друг другу как 'плачущий' и 'смеющийся'. 39. АР, VII, 745. Древнейшая версия рассказа о поэте Ивике (VI в. до н. э.), популярного в России после баллады Шиллера 'Ивиковы журавли', переведенной Жуковским (1813). Град Сизифа - Коринф, где журавли, свидетели убийства Ивика, выдали своим криком преступника. 40. АР, VII, 399. Антифил Византийский - жил, по-видимому, во 2-й половине I в., автор 50 эпиграмм в Антологии. Полиник (греч. миф.) - сын царя Эдипа, изгнанный из Фив своим братом Етеоклом, собравшим в поход против Фив коалицию царей. Братья убили друг друга в поединке. 41. АР, VII, 346. В подлиннике адресат посвятительной надписи - 'благородный Сабин'. Д. отходит от оригинала, вводя общепринятый пример неразрывной дружбы - Ореста и Пилада. Эпиграмма иногда приписывается знаменитому сатирику Лукиану (ок. 125-192 гг,), которому принадлежит в Антологии около 40 эпиграмм. Лифа - Лета. 42. АР, VII, 8. Печ. с исправлением описки в ст. 3 ('песни свои'). Каллиопа (греч. миф.) - муза эпической поэзии, мать Орфея. Пиериды (греч. миф.) - музы. 43. АР, VII, 476. Вторая переведенная Д. эпиграмма Мелеагра из цикла к Гелиодоре (см. примеч. 20). Художественные достоинства этой эпиграммы отмечались ее читателями еще периода античности, в тексте АР примечание, 'Эпиграмма достойная удивления и вся исполненная скорби'. Переведена также К. Н. Батюшковым в брошюре 'О греческой антологии' ('В обители ничтожества унылой...', 1820), где она приводится как пример 'строгого и чистого вкуса древности' (К. Н. Батюшков, Сочинения, т. I, СПб., 1887, с. 426). 44. АР, IX, 823. 45. АР, IX, 277. Условные сокращения, принятые в примечаниях АР - Anthologia Palatina (по изд.: Anthologia Graeca, t. 1-4, ed. H. Beckby, Munchen, 1957-1958).