Из Афин, Венюков Михаил Иванович, Год: 1891 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 17 минут(ы)

**ИЗЪ АИНЪ *).**

*) Русская Мысль, кн. V.

VII.

Шелъ дождикъ, и мы съ марсельцемъ сидли дома, толкуя про греческіе обычаи, нравы, поврья и предразсудки, которые вс онъ хорошо зналъ, такъ какъ въ Греціи бывалъ уже не разъ и подолгу. Разумется, зналъ, какъ французъ, съ своей точки зрнія, въ которой политика служила объясненіемъ чуть не всего въ теперешней греческой жизни, но это уже я предвидлъ впередъ и потому вводилъ въ марсельскія показанія соотвтствующій дробный коэффиціентъ, добываемый личною повркой того, что наблюдать удавалось. Почти вс перемны въ нравахъ и обычаяхъ начались посл освобожденія Греціи отъ владычества турокъ, шли постепенно, да продолжаются и до-нын. 1830 и 1840 года у грековъ, въ этомъ отношеніи, напоминаютъ петровское время у насъ, въ Россіи… Нтъ, впрочемъ, не петровское, а екатерининское, потоку что насилій не было, а все преобразовывалось добровольно. Мало-по-малу въ дл приняли участіе женщины, цлые вка сидвшія предъ тмъ взаперти, а гд уже дошло до этого, тамъ патріархальная старина прощай, хотя бы ее представляли разные Бобедины, Міаулисы и т. п. Завелись театры, собранія, балы, прогулки кружками, недоставало только, чтобы дамы ходили въ кафе: теперь есть и это, благо кафе приличны, на марсельско-парижскій ладъ. Только спаржу греки еще не научились сть: ржутъ ее кусками и кладутъ вилкою въ ротъ, не разбирая, какой конецъ, жесткій или съдобный. Но это потому, что сухой климатъ мшаетъ имъ разводить спаржу дома, а прохавъ въ Женеву или въ Парижъ, они легко научаются общеевропейской манер. Притомъ, позвольте: въ данномъ факт есть не только комическій, но и философско-историческій, общественный смыслъ. Греки не узнали еще всхъ тонкостей европейски-аристократической кухни, но какъ же имъ было узнать эти тонкости, ces raffineries de la gourmandise? Турки въ теченіе четырехъ вковъ перемалывали ихъ, особенно богатыхъ и знатныхъ изъ нихъ, между такими жесткими жерновами, что отъ аристократіи ихъ остался одинъ порошокъ, разнесенный втрами на вс четыре стороны. Точне, греческая знать временемъ Византійской имперіи исчезла безъ слда, и теперь греческое общество демократичне всякаго другаго въ Европ, за исключеніемъ разв швейцарскаго и норвежскаго. Основательный знатокъ современной Эллады, Бюрнуфъ, говоритъ: ‘при туркахъ исчезли вс знатные греческіе роды или погрязли въ глубокой нищет, нкоторыя императорскія фамиліи имютъ еще потомковъ, но они ничмъ не отличаются отъ остальныхъ эллиновъ. И если кто-нибудь изъ нихъ можетъ выдлиться изъ толпы, отличиться, то ему нтъ для этого другихъ способовъ, какъ личныя качества и заслуги, наслдственное же имя не доставляетъ ему ничего’. Вотъ видите, что приходится сказать по поводу спаржи.

Бюрнуфъ очень врно объясняетъ и другія общественныя перемны въ состав греческой націи, происшедшія и происходящія со времени паденія Византіи вплоть до нашего времени. Тому же, что испытала историческая, поземельная и придворная знать, подверглись отъ турокъ и высшіе классы населенія городскаго. Одни бжали за границу, другіе остались и были разорены и унижены, кром немногихъ негодяевъ, которые предались обманамъ и стали самыми злыми притснителями соотечественниковъ. Въ городахъ быстро образовалось лишь два рода людей: властелины-турки и рабы-райя — прежніе свободные эллины. Да и ихъ оставляли живыми лишь потому, что нужно же было кому-нибудь заниматься ремеслами, мелкою торговлей, обрабатывать сады и поля. Положеніе этихъ уцлвшихъ было ужасное: при малйшемъ проступк, за простой откровенный отзывъ о мусульманскомъ варварств, райю казнили или истязали безъ всякой пощады. И вотъ, кто могъ, спасался въ горы, становился клефтомъ, понашему, пожалуй, разбойникомъ, но разбойникомъ, который [не трогалъ сосдей-соплеменниковъ и не былъ выдаваемъ ими государственной власти. Иные изъ этихъ клефтовъ уходили на море и становились пиратами, соплеменники ихъ на островахъ Архипелага, въ Кандіи, въ венеціанскихъ владніяхъ давали имъ убжище, снабжали оружіемъ, покупали у нихъ награбленное имущество. Эти самые клефты-паликары явились въ 1820-хъ годахъ первыми бойцами за свободу отечества и. выдлили изъ себя многихъ основателей теперешнихъ ‘лучшихъ’ родовъ греческой націи.

Нмецкій король, навязанный въ 1830-хъ годахъ освобожденной отъ турецкаго ига Греціи, которая мечтала о президент греческой республики (и въ лиц Каподистріи отчасти уже имла его), думалъ создать греческую придворно-чиновничью знать, какъ гд-нибудь въ Мюнхен или Ганновер, но онъ ошибся. Созданный имъ сенатъ, несмотря на то, что онъ посадилъ туда многихъ героевъ борьбы за независимость и вернувшихся изъ изгнанія представителей старинныхъ греческихъ родовъ, не удался совершенно и палъ вмст съ самимъ королемъ въ 1862 году. По конституціи 1864 года Греція иметъ одну законодательную палату, каждый эллинъ-собственникъ съ 21 года жизни есть избиратель, въ 30 л. онъ можетъ стать депутатомъ, потому что особаго имущественнаго ценза для этого нтъ. Разумется, при такой систем во глав государства и общества становится образованный классъ, въ нему присоединяется разрядъ богачей,составившихъ себ популярность пожертвованіями на пользу націи, нсколько ловкихъ чиновниковъ, умвшихъ понравиться народу во время администрированья, наконецъ, какъ всегда и везд, не исключая Англіи, нсколько фаворитовъ лицъ, въ данную минуту стоящихъ у власти. Такъ какъ этому законодательному собранію (а съ нимъ обыкновенно и министрамъ) конституція не даетъ права засиживаться безъ смны боле 4 лтъ, то результатомъ является невозможность образованія въ правительственныхъ сферахъ, среди правящаго класса, какихъ-либо постоянныхъ, сословныхъ партій, и Греція, хотя монархія, остается страною совершенно демократической.

Само собою разумется, что отсутствіе партій сословныхъ не исключаетъ образованія въ палат кружковъ людей одномыслящихъ по тмъ или другимъ вопросамъ внутренней и вншней политики, кружковъ родственниковъ, знакомыхъ, земляковъ и т. п. Они соединяются въ дв большія группы: людей, стоящихъ у длъ и въ оппозиціи, т.-е. добивающихся власти. Никакихъ серьезныхъ политическихъ причинъ къ такому раздленію нтъ, цвтъ обихъ частей палаты одинаковъ. И причисленіе депутата къ тому или другому кружку больше всего зависитъ отъ обстоятельствъ избранія: помогъ ему въ этомъ дл Трикуписъ, ну,онъ и вступаетъ въ ‘партію’ Трикуписа, помогъ Деліанисъ — онъ становится подъ его внамя… обыкновенно, въ обоихъ случаяхъ лишь до распущенія палаты. Трикуписъ и Деліанисъ въ современной Греціи то же, что Салисбюри и Гладстонъ въ Англіи, но разница въ томъ, что на тотъ, ни другой не есть вигъ или тори, съ ярко-окрашеннымъ политическимъ знаменемъ и наслдственными сторонниками, а просто они — главы кружковъ, чередующихся во власти. Вчера былъ Трикуписъ, сегодня очередь Дедіаниса. И если бы одинъ, ловкими маневрами, заставилъ другаго слишкомъ долго прозябать въ оппозиціи, то онъ рисковалъ бы, по низверженіи съ министерскаго поста, получить много непріятностей отъ преемника. Теперешнее министерство Деліаниса, наприм., наслдовало Трикупису и его друзьямъ посл довольно долгаго ожиданія, ну, вотъ и вздумало отдать своихъ предмстниковъ подъ судъ, благо въ конституціи есть статья объ отвтственности министровъ. Но въ чемъ же сторонники Деліаниса обвиняютъ своихъ, долго засидвшихся противниковъ? Депутатъ Патраса, г. Папаямакопуло, въ парламент говорилъ:

‘Теперешнее законодательное собраніе, вышедшее на свтъ при обстоятельствахъ исключительныхъ {Ничего исключительнаго въ паденіи Трикуписа и его друзей не было, а это такъ, ради вящаго эффекта, разглагольствовалъ ораторъ побдившей партіи.}, иметъ и, обязанности исключительныя. Одною изъ главныхъ является установленіе отвтственности удалившихся министровъ за дйствія ихъ въ противность законамъ и даже конституціи. Надобно различать отвтственность нравственную отъ отвтственности политической и уголовной. Первой достигли выборы 14 октября, опрокинувшіе министерство, но ея Мало. Вдь, если удалившіеся министры портили армію, называя ее, въ то хе время, съ высоты трибуны стадомъ, если чши лживо заявляли о совершеннолтіи наслдника престола, чтобы имть случай украсить орденами меровъ цлаго королевства и тмъ привлечь ихъ на свою сторону, если они выпускали изъ тюремъ преступниковъ и входили въ переговоры съ осужденными, чтобы пріобрсти ихъ голоса на выборахъ, если они вводили политику въ армію, если они вторгались въ синодъ, чтобы навязать свою власть почтеннымъ архипастырямъ, если они подчиняли своей вол правосудіе, если они позволяли султану наносить Греціи обиду по длу Пашкидиса, а Шамиль-паш по длу о Самос, еслы они совершали подобныя и многія другія сходныя дянія съ единственною цлью усилить свою партію, то согласитесь, что моральной кары имъ мало, а нужна уголовная. Поэтому я прошу палату и теперешнихъ министровъ сдлать въ архивахъ выборку изъ актовъ всхъ обстоятельствъ, подводящихъ отставныхъ министровъ подъ заслуженную ими кару закона’.

Должно замтить, что этого рода случай не первый въ современной исторіи Греціи. Министерство Будгариса посл своей отставки подвергалось подобнымъ же нападкамъ со стороны партизановъ Тринуписа. Былъ наряженъ и судъ, который нашелъ двухъ виновныхъ въ злоупотребленіи власти, но въ общемъ министерство было оправдано.

VIII.

Въ одно изъ воскресеній мой любезный греко-руссъ пришелъ съ утра, чтобы сопровождать меня въ загородную прогулку. Куда же хать сначала? ‘Ну, конечно, въ Пирей. Вы его не узнаете теперь, если были въ немъ не поздне 1867 года’. И въ самомъ дл, трудно узнать. Тогда это было скромное мстечко съ 8—10 тысячами жителей, теперь жителей въ немъ боле 35,000, а обстроенъ городъ хоть куда, въ стил всякихъ новыхъ городовъ, начиная съ Одессы и Тріэста. Улицы прямы, довольно широки, порядочно вымощены, оживлены движеніемъ, въ город, есть порядочныя церковныя зданія, биржа, таможня и пр. Въ порт, расчищенномъ, обдланномъ набережными и вообще очень удобномъ для судовъ, стоитъ нсколько пароходовъ и мелкихъ каботажныхъ посудинъ. Жители нетерпливо ждутъ прорытіяКоринскаго канала, который перетянетъ къ нимъ всю европейско-греческую торговлю изъ Сиры, гд она досел происходитъ, какъ въ центральномъ пункт Архипелага, на перекрестк ‘путей изъ Салоникъ, Царьграда, Смирны, Египта и западно-европейскихъ портовъ. Но ‘смотрть’ туристу въ Пире нечего, кром крошечнаго музея, который, притомъ, во время моего посщенія былъ запертъ. Я замтилъ только претенціозно-классическую номенклатуру улицъ и площадей, тутъ ‘есть имена изъ древней и новой исторіи, даже изъ миологіи: Сократъ, Варасухакисъ, Кундуріотисъ, Аина, Пракситель, Бобеіина, Афродита и’ Міяулисъ. Не забыты даже турки, потому что небольшая бухта сзади города, на юго-восток, называется Паша-Лиманъ: это древній портъ Зену А подальше отъ города, на восток, ея холмомъ Мунихіи, лежитъ портъ Мунихія (для рыбаковъ) и знаменитая фалерская бухта, въ которой теперь нтъ торговли, а устроенны морскія купальни, съ особою желзною дорогой, которая соединяетъ Фалеръ съ Аинами и съ Пиреемъ, Любопытна что въ окрестностяхъ Пирей многія мстности, особенно выдающіеся въ. море мыски, носятъ опять историческія имена, какъ улицы въ город: памятникъ Міяулиса, вилла Кумундуруса и т. д., даже могила емистокла, хотя едва ли знаменитый государственный человкъ древности тутъ похороненъ. Дурно то, что во всю эту прогулку почти совсмъ не находишь тни, хотя солнце начинаетъ уже порядочно припекать, по-весеннему. Охотникамъ до развалинъ найдется не мало занятій и по морскому берегу, вдоль котораго тянутся остатки старинной стны, и внутри холмистхъ полуострововъ Акте и Мунихія. Къ вечеру я не безъ удовольствія вернулся въ Аины, немного усталый.

Черезъ нсколько дней опять загородная прогулка и опять сначала къ сторон Пирея, а потомъ и дале къ западу, на берега Саламинскаго пролива. За 2,460 лтъ до насъ тутъ, какъ извстно, происходило морское сраженіе грековъ съ персами, кончившееся побдою первыхъ. Да сверномъ берегу пролива показываютъ и мысокъ, на которомъ стоялъ сереброногій тронъ Ксеркса, смотрвшаго на ходъ битвы. Геродотъ говоритъ про сотни сражавшихся кораблей, теперь, если бы съ каждой стороны было по два большихъ броненосца, съ небольшими свитами миноносокъ, то этимъ судамъ недостало бы мста для маневрированья, и отъ дйствія ихъ артиллеріи терпли бы, конечно, прибрежныя постройки и скалы. Греки воспользовались труднодоступностью Саламинскаго пролива, чтобы на западномъ берегу его, на остров Саламин, устроить морской арсеналъ: я думаю, что, въ случа войны съ морского державой, особенно имющею войско для дессанта, онъ будетъ первымъ призомъ для непріятеля Греціи.

Въ поздку на Саламинъ я имлъ спутникомъ новое лицо, одного молодаго профессора, съ широкимъ, энциклопедическимъ образованіемъ и дятельнымъ умомъ. Ученикъ цюрихскаго политехникума, парижской Cop, бонны и пр., онъ остался чистокровнымъ эллиномъ, со всми симпатіями и антипатіями. Съ нимъ было, впрочемъ, пріятно бесдовать даже о политик, вслдствіе образованныхъ формъ его діалектики. Я обрадовался случаю, чтобы вывдать отъ него, что думаютъ передовые, европейски-просвщенные греки про старинную ? великую мысль’, т.-е. про ученіе о панэллинизм?

‘Скажу вамъ просто, — отвчалъ онъ, — нтъ грека, который бы съ младенчества не думалъ, что Греція везд, гд слышится греческая рчь: точь-въ-точь, какъ нмцы думаютъ про свое германское отечество:’… И, замтивъ, что я что-то хочу возразить, продолжалъ съ жаромъ: ‘Видите, во всей Европ, по крайней мр, присредиземной, мы самый старый просвщенный народъ. Раздленные въ древности на мелкія, соперничавшія другъ съ другомъ государства, мы не могли завладть всмъ восточносредиземнымъ бассейномъ, и, однако же, наши колоніи охватывали вс прибрежья, отъ Марсели до Трапезонта и отъ Византіи до устьевъ Нила. Теперь мы были бы никуда негодною націей, если бы, слившись въ одно прочное политическое цлое, не добивались бы связать разрозненныя пока части эллинскаго міра. Да и кто-жь бы могъ намъ помшать? Турки? Да черезъ 25 — 50 лтъ ихъ не останется ни одного въ европейской части ихъ имперіи, и все цнное изъ этой имперіи достанется намъ. Итальянцы или французы? Но первымъ мы не дадимъ понюхать даже Албаніи, о которой мечтаютъ они, чтобы командовать Адріатическимъ и Іоническимъ морями, а французы — наши друзья, съ которыми намъ ссориться не изъ-чего. Англичане? Да, эти наши самые страшные соперники на мор думаютъ не отдать намъ Кандіи, но мы найдемъ на нихъ управу въ европейскомъ континентальномъ концерт (?), которому нтъ нужды къ англійскимъ Гибралтару, Мальт, Кипру и Египту прибавлять еще Критъ. ракійскіе славяне, т.-е. болгары и сербы? На, вдь, это только турки и русскіе не умютъ справляться съ ними, а встрться они съ нами одинъ-на-одинъ, мы изъ нихъ сдлаемъ такихъ послушныхъ овецъ, что и пастуховъ ненужно будетъ большаго числа. Русскіе? Да, вдь, мы будемъ длать имъ глазки до самаго того момента, какъ намъ удастся захватить если не Босфоръ, то хоть Геллеспонтъ. Тогда южная, самая важная, часть Россіи будетъ у насъ въ кулак… Вы пропустили бъ 1878 году случай захватить проливы, больше такого случая вамъ не представится. Все, чего мы опасаемся, это чтобы проливы или хоть одинъ Геллеспонтъ не были захвачены англичанами,— съ ними намъ бороться не подъ силу. Но мы натравимъ на нихъ васъ же, русскихъ, австрійцевъ, румынъ, французовъ и. пр., и рано или поздно ворота въ Черное море будутъ въ нашихъ рукахъ. А берега Понта такъ плодородны и богаты всякимъ добромъ!’

Окончивъ свою политическую поэму, профессоръ взглянулъ мн прямо въ глаза, но, не встртивъ на моемъ лиц ничего, кром вжливаго вниманія и какъ бы приглашенія продолжать, немного сконфузился и прибавилъ: ‘Вы, можетъ быть, недовольны моею откровенностью относительно Россіи, такъ, вдь, вы сами желали знать истину. Ну, вотъ я и изложилъ ее вамъ, какъ понимаемъ ее мы, эллины, отъ перваго до послдняго, исключая, можетъ быть, дворъ, еще не вполн отождествившійся съ народомъ. Да и тутъ, вдь, молодое поколніе, начиная съ герцога спартанскаго, объэллинизовалось вполн’.

При возвращеніи въ Аины, я пригласилъ профессора пообдать, онъ не отказался и мы бесдовали втроемъ: я, русскій, одинъ греко-руссъ и одинъ грекъ pur-sang.

Черезъ нсколько времени я встртилъ моего марсельца въ видимо дурномъ расположеніи духа. Я считалъ его уже ухавшимъ изъ Аинъ домой, а тутъ, вижу, несетъ подъ мышкой какую-то пазку бумагъ и сердито толкуетъ, по-гречески, спутнику, видимо, какому-нибудь прикащику или грузовщику, который потомъ и откланивается. ‘Невозможно имть никакого дла съ этими левантинцами, — говоритъ онъ мн.— Контрактъ совершенно ясенъ, часть Денегъ по условію выплачена, третьяго дня я долженъ былъ погрузить товаръ, а тутъ нтъ. Послдовало возвышеніе цнъ, и нахалъ-грекъ не хочетъ выдавать безъ надбавки въ условленной плат еще 8-ми процентовъ, грозя наличную, хорошую коринку продать на сторону, а меня снабдить дрянью. Что прикажете длать? Судиться? Да у нихъ коммерческій трибуналъ съ меня же возьметъ штрафъ, а мошенника соотечественника вполн оправдаетъ’.— ‘Что же, въ самомъ дл, вы думаете длать?’ — ‘А вотъ иду на сдлку: хорошій товаръ будетъ немедленно отобранъ отъ плута и отправленъ въ Марсель, но ему придется дать вексель на доплату въ трехмсячный срокъ… Конечно, мы припомнимъ это негодяю при слдующей торговой операціи съ нимъ, но теперь-то досадно’.— ‘Какъ при слдующей операціи? Да разв вы, посл такого гнуснаго поступка, будете еще продолжать съ нимъ дла?’ — ‘А какъ же быть? Вы думаете, другіе лучше?… Всхъ ихъ слдовало бы опять отдать подъ начальство къ туркамъ. Бывало… да и теперь есть въ городахъ малоазіатскаго прибрежья, думаетъ левантинецъ надуть, ну, и идешь къ паш или тамъ иному турецкому мстному начальнику, небольшой подарокъ ему несешь, пешкешъ, какъ тамъ называется. А тотъ сейчасъ заптіевъ за плутомъ, да когда его приведутъ, велитъ всыпать ему по пятамъ, въ вашемъ присутствіи, столько палокъ, что тотъ только кричитъ: ‘ой, отпустите! сейчасъ разочтусь на-чистоту’.— ‘Однако,— замтилъ я,— едва ли такіе порядки уже не отжили своего вка даже въ Малой Азіи,— по крайней мр, въ Смирн, лтъ 15 назадъ, мн о нихъ не случалось что-либо слышать’.— ‘Въ Смирн, можетъ быть, потому что тамъ турецкіе чиновники оцивилизовались и предпочитаютъ брать съ левантинцевъ крупныя взятки, а шкуру ихъ оставлять цлой, но по мелкимъ портамъ старинный способъ расправы еще существуетъ. Да и нельзя иначе’.

Я не хотлъ продолжать такой запальчивый разговоръ и думалъ смнить его боле мирнымъ, напомнивъ марсельцу, что онъ мн какъ-то говорилъ о поздк въ Лавріонъ или Эргастирію, т.-е. фабричную мстность, точне — горнозаводскую, гд прежде одни французы, а теперь уже и греки, въ перемежку, добываютъ серебро и свинецъ, а также нкоторые другіе металлы, наприм., цинкъ. Ее масло-коринковый негоціантъ не согласился. ‘Поздно! мн пора въ Марсель, да и смотрть въ Лавріон нечего: рудники, какъ рудники, а каковы методы извлеченія металловъ, вы, конечно, знаете изъ химіи’. Такъ я и остался ожидать другаго случая постить мстность, которая иметъ свою знаменитость не только потому, что еще въ древности служила для добыванія серебра, но и потому, что въ наше время была предметомъ долгой борьбы между спекуляторами французскими и греческими, причемъ длинные процессы обнаружили множество грязныхъ административныхъ и судейскихъ ‘исторій’. Теперь миръ, повидимому, водворился въ этой мстности, и желзная дорога оттуда въ Аины работаетъ, кажется, не въ убытокъ себ. Перевозитъ она, впрочемъ, не столько серебро, сколько свинецъ и цинкъ, послдній даже въ вид руды_уибо топливо, нужное для выплавки металла, на мст дорого.

‘Нтъ ли еще какой замчательной мстности въ Греціи, особенно невдалек отъ Аинъ, гд бы ваши соотечественники, какъ друзья грековъ, эксплуатировали что-нибудь, прививая такимъ образомъ молодому народу плоды вашей давней и высокой цивилизаціи?’ — спросилъ я еще марсельца, все-таки, думая смягчить настроеніе его духа.— ‘Какъ не быть! И мы еще тамъ не только работаемъ на пользу цивилизаціи, но платимъ за это деньги. Слыхали вы, вроятно, про раскопки въ Дельфахъ? Какого мы чорта тамъ ищемъ — трудно понять, а вотъ еще недавно на эту затю, ассигновано палатами въ Париж полмилліона франковъ. Въ казн постоянный дефицитъ, бдняки-французы ныншнюю зиму мерзли отъ холода и недостатка одежды, а мы вотъ, ‘для славы и пользы науки’, отдаемъ сотни тысячъ грекамъ. Вдь, все добытое въ Дельфахъ не станетъ нашимъ,— оно по закону и контракту принадлежитъ греческому правительству… Глупо! но вотъ въ Париж есть гробокопатели, которые любятъ рыться въ мусор, благо на чужой счетъ. Да еще имъ же плотятъ за труды и ихъ прославляютъ! Смшное противорчіе съ нашимъ дльнымъ’ практическимъ вкомъ!’

Я пожалъ марсельцу руку, я мы разстались.

По дорог домой я встртилъ юнаго греко-русса и ршился сосплетничать, т.-е. разсказать только что слышанную исторію съ коринкой. Моя цль была убдиться, дйствительно ли греки и французы такіе друзья, какъ говорилъ патріотъ-профессоръ, или дружба ихъ не выдерживаетъ испытанія, которому вообще слдуетъ подвергать вопросъ о дружеств, т.-е. прерывается, когда дло пойдетъ о карман? Какъ и слдовало ожидать, молодой грекъ пришелъ въ негодованіе отъ ‘клеветы’ француза и разразился довольно крупною бранью, которая была тмъ вразумительне, что произносилась по-русски. ‘Вретъ онъ, французишка! Самъ же, вроятно, собирался надуть, да не удалось, такъ вотъ и ругается’.— ‘Позвольте! но, вдь, задатокъ былъ выплаченъ аинскому негоціанту, цна и срокъ доставки назначены, а онъ, все-таки, думалъ обойти контрактъ, едва ли это честно!’ — ‘Да вы напрасно врите марсельцу, вс они — врали почти въ той же степени, какъ и пресловутые гасконцы. Я даннаго дла не знаю, но почти увренъ, что если французъ самъ пріхалъ сюда за коринкою, то, значитъ, былъ какой-нибудь промахъ съ его стороны, наприм., невыплата въ срокъ условленныхъ денегъ. Разумется, при этомъ хозяинъ коринка возвысилъ цну,— ну, вотъ и ссора. А что до хвалимыхъ французомъ турецкихъ порядковъ, будто бы существующихъ въ Малой Азіи, съ агою, заптіями и палками, то не французу бы говорить объ этомъ. Разв ихъ полицейскіе многимъ лучше турецкихъ?’

Тутъ я увидлъ, что и греко-руссъ пересолилъ, какъ марселецъ, поклонился ему и пошелъ домой.

IX.

Прекрасное, ярко-свтлое утро. Паренонъ и другія зданія въ Акропол отчетливо виднются на синемъ неб и, вроятно, ради удовлетворенія теоріи Шеврёля о происхожденіи смшанныхъ красокъ, пріобрли, вмсто буровато-сраго, нжный желтовато-розовый цвтъ. Такъ и тянетъ идти посмотрть ихъ вблизи. Иду, точне — сначала ду по конк, потомъ поднимаюсь съ версту пшкомъ среди всякаго рода античныхъ знаменитостей, врод храма Тезея, Ареопага и пр., развалины которыхъ виднются по сторонамъ дороги… Но позвольте, что же такое Акрополь? ‘Цидател ьдревнихъ Аинъ,— скажете вы и прибавите:— это всякій школьникъ знаетъ’. Такъ, такъ! но велика ли она? какъ устроена? что любопытнаго содержитъ, кром всемірно-извстнаго храма богини Аины?— ‘Ну, это подробности, мелочи’.Да въ мелочахъ-то именно тутъ и дло, а потому я примусь за нихъ. Акрополь, самая древняя часть города Аинъ, есть крпостца, построенная на плоской вершин очень обрывистаго холма, и именно крпостца, а не крпость, потому что вся длина ея, отъ запада къ востоку, не превосходитъ 145 саженъ, а ширина 65. На мст московскаго кремля, слдовательно, можно бы построить три Акрополя, а на мст Петропавловской крпости въ Петербург и того боле. Только представьте, въ послднемъ случа, что почва крпостцы разстилается нсколько выша оконечности креста на извстномъ шпил. Зданій въ Акропол довольно’ много, но они не образуютъ ни одной улицы, стоятъ въ безпоряр, какъ: на площади московскаго кремля, и, за исключеніемъ двухъ-трехъ, вс вразвалинахъ. Самое большое изъ нихъ — Паренонъ (100 шаговъ длины к 50 ширины), потомъ Эрехтейонъ (70 ш. дл.)… ‘Что такое Эрехтейонъ?’ О Паренон мы вс слыхали, видали картинки его, а Эрехтейонъ?’ Тоже храмъ, только не одной Аины, покровительницы города, а еще Пан* дрози, дочери Кекропса, перваго аинскаго царька. Построилъ его царекъ. Эрехтей, одинъ изъ ближайшихъ преемниковъ Кекропса, и, слдовательно^ онъ много древне Паренона, созданнаго Кимономъ и Перикломъ. Эрехтейонъ лежитъ ближе къ сверному краю площадки, занимаемой Акрополемъ, Паренонъ — къ южной, оба почти посредин ея длины. Вс: остальныя акропольскія постройки меньше этихъ двухъ и большею частью’ прижались къ наружнымъ стнамъ крпостцы, ихъ на значеніе далеко не во всхъ случаяхъ опредлено съ точностью, особенно когда отъ развалинъ, остались одни фундаменты. Археологи, какъ извстно, имютъ основою своихъ изслдованій объ Аинахъ сочиненіе Павзанія, писателя второго вка по P. X., а уже въ то время многія изъ древнйшихъ аинскихъ зданій стояли въ развалинахъ и исторія ихъ была темна. У Геродота, укидита и другихъ писателей боле ранняго, чмъ Павзаній, времени находятся лишь отрывочныя свднія объ Аинахъ, какъ город, стало быть, и объ Акропол. Оставляю поэтому любителямъ древностей право и обязанность говорить о подробностяхъ застройки знаменитаго холма, его вершины и скатовъ, но скажу два слова о современномъ состояніи зданій, находящихся въ Акропол и вблизи его, по скатамъ горы.

1) Стны Акрополя, именно извилистая сверная, сооруженная еми ‘томомъ, и южная — Кимонова, составленная изъ двухъ прямолинейныхъ, перескающихся подъ очень тупымъ угломъ, расчищены отъ мусора и представляютъ непрерывную оборонительную линію крпостцы, которую, помощью нкоторыхъ, сравнительно небольшихъ, починокъ, можно привести въ состояніе постройки, способной даже вблизи казаться почти современной.

2) Главное зданіе Акрополя, величаво господствующее надъ нимъ, надъ Фородомъ и надъ всею окрестною равниной, видимое съ моря и со всхъ концовъ аинской котловины, хорошо сохраняется въ томъ вид, который всякому знакомъ по картинкамъ. Лучшій видъ на него, какъ на часть Акрополя, съ юга, но многія превосходныя подробности могутъ быть цнимы лишь вблизи, съ разныхъ сторонъ, особенно съ запада.

3) Эрехтейонъ — въ большей части развалина, но многія колонны сохранились, а также каріатиды, поддерживающія балконъ или террасу у входа.

4) Храмъ безкрылой Побды, Пропилеи и проч.— развалины, которыя реставрировать едва ли возможно безъ большихъ жертвъ, хотя он сохранили основныя, изящныя черты и нкоторыя подробности.

Иного скульптурныхъ украшеній изъ всхъ этихъ зданій снято и уложено въ музей, построенный въ юго-восточной части Акрополя. Я уже говорилъ, что лучше бы эту кладовую вынести вонъ изъ крпостцы {Чтобы не обивать любителей изящнаго сосдствомъ музея-сарая съ Паренономъ, этотъ сарай намренно врытъ въ почву, т.-е. построенъ въ ям.}. Затмъ я скажу еще два слова объ античныхъ сооруженіяхъ вн-акропольскихъ.

5) Храмъ Тезея, на сверо-запад отъ Акрополя, есть наилучше-сохранившееся изъ всхъ древнихъ зданій, расчищенное и, кажется, вполн годное для реставраціи.

6) Ареопагъ, на отдльномъ, второстепенномъ холм, къ западу отъ Некрополя,— развалины, большею частью еще покрытыя мусоромъ.

7) Одеонъ Ирода, портикъ Эвмена, Асклепіонъ, театръ Діониса разрыты мстами вполн. Съ художественной стороны можно пожалть, что черезъ нихъ или около нихъ проведена южная дорога въ Акрополь, да еще обсажена деревьями. Туристамъ это очень удобно, но ансамбль вида на южный склонъ акропольскаго холма и украшающія его зданія этимъ испорченъ.

Олимпейонъ, нкогда самое обширное зданіе Аинъ, строившееся, съ перерывами, шесть вковъ и оконченное Адріаномъ, — полная развалина, отъ которой сохранилась надъ поверхностью почвы лишь небольшая труппа колоннъ, но какихъ колоннъ?… Чудо! Возстановить этотъ величавый храмъ Зевса едва возможно, хотя въ древности его Приравнивали, по грандіозности, большимъ египетскимъ пирамидамъ и знаменитому эфесскому храму Діаны…

Скучна эта сухая терминологія, непонятна безъ чертежей и рисунковъ… Такъ, правда! Ее если вамъ, читатель, придется хоть на короткое время быть въ столиц современной Греціи, постите эти остатки древности, и вы получите неизгладимое впечатлніе, вызывающее на самыя глубокія думы о судьбахъ искусства и человчества, наравн съ римскими форумомъ и колизеемъ, даже сильне, чмъ тамъ.

Вотъ я опять на желзной дорог… А, вдь, греческія желзныя дороги любопытны. Во-первыхъ, он возникли очень недавно, большею частью въ 1870-хъ, 1880-хъ годахъ, самая ранняя, аино-пирейская, едва въ 1869 г. Во-вторыхъ, он почти не имютъ подвозныхъ шоссейныхъ и даже просто колесныхъ дорогъ, конечно, вслдствіе гористости края. Въ-третьихъ, опять-таки благодаря горамъ, он очень извилисты. Радіусы кривизны рельсовъ на поворотахъ уступаютъ по величин швейцарскимъ и итальянскимъ, а на что ужъ послдніе малы. Въ-четвертыхъ, и самое главное, вс эти дороги — узкоколейны, а потому и локомотивы на нихъ легки, не сильны. При совокупности всхъ этихъ условій, позды въ Греціи ходятъ медленно, верстъ 20—25 въ часъ. Привыкшему къ англійскимъ, бельгійскимъ и французскимъ дорогамъ, съ ихъ 50—70-ти верстными скоростями, туристу скучно, онъ готовъ обидться и сказать, что греки принимаютъ его за ‘товаръ малой скорости’. Но… лучше что-нибудь, чмъ ничего. Лтъ двадцать пять назадъ въ Греціи не было и такихъ дорогъ, простыя колесныя были рдки, теперь рельсовые пути проложены на протяженіи около 800 верстъ, да столько же находится въ постройк или проектировано. Какъ видимъ, это больше, чмъ въ Тамбовской губерніи, несмотря на то, что населеніе послдней больше, чмъ цлой Греціи. Мечтою, идеаломъ грековъ служитъ постройка желзной дороги изъ Аинъ, черезъ ессалію, въ Македонію, именно въ Салонику, но тутъ есть два капитальныхъ препятствія: во-первыхъ, дороговизна сооруженія пути въ самой Греціи, гд требуются туннели, во-вторыхъ, и самое главное, оппозиція Турціи. Турки смотрятъ, и, конечно, не безъ основанія, на аинско-салоникскую дорогу, какъ на щупальцу, которую хищный греческій осьминогъ хочетъ запустить въ тло Оттоманской имперіи, чтобы присосать къ себ Македонію. Когда это послднее опасеніе будетъ устранено и когда изъ Аинъ можно будетъ здить, не выходя изъ вагоновъ, въ Парижъ и Петербургъ?— на этотъ вопросъ отвчать трудно. Вроятно, лишь въ XX столтіи.

Теперь главными греческими рельсовыми путями должно считать: аинопелопонезскій, черезъ Коринъ, гд линія раздвояется (одна втвь идетъ на Патрасъ въ Элиду, а другая — въ Арголиду, къ Навпліи), и ессалійскій, отъ Воло къ албанской границ, съ втвью въ Лариссу. Связи между ними пока нтъ, но рано или поздно она, конечно, устроится, хотя бы съ большими денежными пожертвованіями. Устроются, вроятно, и желзныя дороги изъ Навпліи (Аргоса) въ Триполицу, центръ Морей, а оттуда въ Спарту, затмъ изъ Аинъ, чрезъ ивы и Левадію, въ Акарнанію, въ заливу Артскому, но все это въ будущемъ и не безъ большаго труда, по мстнымъ топографическимъ условіямъ.

Въ ожиданіи развитія желзно-дорожной сти греки великолпно пользуются для внутреннихъ и вншнихъ сообщеній моремъ. Греческій торговый флотъ, по числу судовъ, теперь одинъ изъ первыхъ въ Европ: въ 1890 г. ихъ имлось 5,890 съ 22,445 матросами. Конечно, огромное большинство этихъ ‘кораблей’ суть мелкія каботажныя лодки и вообще парусныя ‘посурны’, но между ними есть 81 пароходъ. Три большія пароходныя компаніи: эллинская, панэллинская и Гуди поддерживаютъ правильныя сообщенія между материкомъ Греціи и островами, а также съсосдними странами, Итадіею, Турціею и даже Египтомъ. Конкурренція большихъ европейскихъ пароходныхъ обществъ, Messageries maritimes_rФлоріо и Руббатино, Фрейсине, австрійскаго Лойда, до нкоторой степени нашего черноморскаго, конечно, вредитъ преуспянію греческаго пароходства, но, тмъ не мене, оно развивается быстро. Греки не даромъ же были изстари мореходами, ловкими и неустрашимыми до степени пиратства. На пароходахъ тхъ линій, гд имются постоянно западо-европейскіе пассажиры, встрчается извстный комфортъ, другіе — попроще, но за то и подешевле, такъ что греческій мелкій торговый людъ безъ большихъ издержекъ перемщается изъ одной мстности въ другую. Острова Архипелага и моря Іоническаго, Кандія, ракійское и анатолійское прибрежья Турціи — вс связаны съ материкомъ Греціи эллинскими пароходными линіями. Главными портами страны должно считать: Пирей, Патрасъ, Корфу,Воло и Сиру, но нкоторое значеніе имютъ еще Навплія, Коринъ, Занте и проч. Богатые греческіе торговые дома находятся почти во всхъ, большихъ городахъ на Средиземномъ и Черномъ моряхъ: они стараются пользоваться услугами отечественнаго флота предпочтительно передъ иностранными, хотя дорогіе грузы и перевозятъ обыкновенно на иностранныхъ пакетботахъ, французскихъ, австрійскихъ и итальянскихъ. Торговая жизнь такъ развита во всей Греціи, особливо по берегамъ и на островахъ, что для удовлетворенія нуждъ коммерческаго сословія маленькое королевство содержитъ 175 телеграфныхъ станцій, т.-е., вроятно, вдесятеро противъ равной ему Тамбовской губерніи. Съ нихъ отправляется въ. годъ до милліона депешъ, изъ которыхъ дв трети внутреннія, одна четверть международныя и только ¹/₈₀ — служебныя. Почта перевозитъ ежегодно внутри королевства четыре милліона писемъ, да за границу отправляетъ боле двухъ съ половиною милліоновъ. Печатныхъ изданій эта же почта развозитъ по стран 4.900,000 экземпляровъ своихъ, греческихъ, да 2.500,000 иностранныхъ.

Теперь надо бы сказать, что Греція производитъ и сбываетъ за границу, въ чемъ нуждается и что покупаетъ у иностранцевъ, какъ современные эллины устроили свой домашній и общественный бытъ. Но все это такіе вопросы, на которые отвчать въ бглыхъ замткахъ зазжаго иностранца нтъ никакой возможности, хотя въ статистическихъ данныхъ и нтъ недостатка. Меня, да, вроятно, и большинство читателей, интересуетъ вотъ какой вопросъ изъ исторіи современнаго экономическаго прогресса Эллады. Что же греки, богатя, расплачиваются съ долгами, возвращаютъ ‘покровителямъ’ то, что т имъ дали и безъ чего Греція продолжала бы оставаться турецкою провинціей?… О, нтъ, разумется, нтъ! Кто же въ наше время платитъ долги? Разв лишь т, кто, въ то же время, длаютъ новые, большіе прежняго займы. Такъ и греки. При этомъ, для приличія, они иногда въ аинскомъ парламент признаютъ на словахъ ‘священность’ нкоторыхъ долговъ, особенно сдланныхъ на войну за независимость, но это только для приличія. Платить денегъ они и не думаютъ. Недавно министръ финансовъ объявилъ передъ палатою, т.-е. передъ цлымъ свтомъ, что у греческаго правительства нтъ даже государственной долговой книги и что составленіе точнаго списка долговъ, особенно съ обозначеніемъ цифръ погашенія и недоплатъ, невозможно… Совтую владльцамъ греческихъ процентныхъ бумагъ принять это къ свднію.

М. Венюковъ.

‘Русская Мысль’, кн.VI, 1891

ИЗЪ АИНЪ *).

Читайте также:

**ИЗЪ АИНЪ *).**