Евг. Зноско-Боровскій.
‘Современникъ’, кн. VI, 1913 г.
I. Patouillet.- Le Thtre de Moeurs Russes desorigines Ostrowski (1672-1850) Biblothque de l’Institut Franais de Saint-Petersbourg. Tome I. Lidrairie Ancienve Honor Champion, diteur. Paris 1912, Зноско-Боровский Евгений Александрович, Год: 1913
Время на прочтение: 3 минут(ы)
I. Patouillet.— Le Thtre de Moeurs Russes desorigines Ostrowski (1672—1850) Biblothè,que de l’Institut Franais de Saint-Petersbourg. Tome I. Lidrairie Ancienve Honor Champion, diteur. Paris 1912.
Въ сочиненіяхъ иностранцевъ о Россіи намъ интересны прежде всего т новыя точки зрнія, которыя они устанавливаютъ на давно привычныя и потому связанныя въ нашемъ сознаніи съ опредленными толкованіями явленія, т новые для насъ, а для нихъ вполн естественные и обычные пути мысли, которые они прокладываютъ рядомъ съ нашими воззрніями, оцнками, окончательными приговорами, и очень часто даже ихъ перескаютъ. Затмъ, иностранному ученому гораздо боле широко, чмъ русскому спеціалисту, открыто поле сравненій, проврокъ съ различными областями міра, и они могутъ послужить важнымъ источникомъ для того или иного освщенія какихъ-нибудь событій.
Этихъ отличій книга г. Патуйе о русскомъ театр (врне — о русской драматической литератур) не иметъ, скоре можно удивляться даже тому, насколько близокъ онъ въ своемъ изложеніи русскимъ взглядамъ и сужденіямъ, а т немногія аналогіи съ литературами или театрами Запада, которыми онъ пользуется, или стары, или страдаютъ двумя существенными недостатками: он слишкомъ общи, такъ что все индивидуальное, характерное явленій въ нихъ пропадаетъ, или излишне навязчивы, словно автору во что бы то ни стало, хочется всякому чужому своеобразію найти знакомое подобіе. Не боле самостоятельно проявляется и, такъ сказать, внпартійность автора: напротивъ, она побуждаетъ его къ безпристрастному согласію съ русскими заключеніями, и тмъ сильне всего подтверждаетъ истину ихъ. Когда онъ говоритъ: ‘Въ Россіи недостаточно было имть талантъ, чтобы быть драматическимъ писателемъ, нужна была еще смлость’,— осторожность этихъ словъ не можетъ скрыть ихъ горькую справедливость, такъ давно и такъ сильно прочувствованную русскими. Повтореніе ходячихъ мнній, однако, не свидтельствуетъ еще о знакомств съ предметомъ, и приходится констатировать, что книга г. Патуйе хотя и не гршитъ явными ошибками, но и не выказываетъ этого знакомства. Самъ авторъ отмчаетъ, какъ главныя свои пособія, книги Тихонравова, Пыпина, Морозова и Варнеке, и въ библіографическомъ указател, напримръ, при наличности малооригинальныхъ или малосерьезныхъ писателей на французскомъ язык о Россіи (впрочемъ, оба раза, что г. Патуйе цитируетъ К. Валишевcкаго, онъ съ нимъ полемизируетъ), мы не встртимъ не только именъ г.г. Брюсова и Мережковскаго (а можно ли не считаться съ ними, когда говоришь о Гогол?) — но даже вошедшихъ въ обиходъ всякаго учащагося г.г. Котляревскаго, Овсянико-Куликовскаго, или Венгерова, упомянутаго лишь въ качеств издателя ‘Русской поэзіи’, и Блинскаго, и др. Точно такъ же, изложеніе г. Путейе производитъ нердко такое впечатлніе, будто онъ читалъ не всхъ авторовъ, не вс произведенія, о которыхъ говоритъ, и свои сужденія о нихъ основываетъ на отзывахъ другихъ, чмъ такъ отличается его книга отъ двухъ-томной ‘Исторіи русскаго театра’ проф. Варнеке, главную цнность которой и составляетъ какъ разъ то, что авторъ для нея перечелъ каждый самый плохенькій водевильчикъ, когда-либо поставленный на русской сцен. Понятно при такихъ условіяхъ, что г. Патуйе лишь приблизительно можетъ выполнить свое намреніе, провозглашенное имъ въ предисловіи — говорить не столько о крупнйшихъ писателяхъ, не о высшихъ вершинахъ, сколько о соединяющей ихъ боле низкой цпи холмовъ, объ авторахъ второстепенныхъ. Цпь эта къ тому же сужается тмъ заданіемъ, которое поставилъ себ авторъ, разсматривающій лишь ‘театръ нравовъ’, бытовой театръ въ Россіи. Зачинателемъ его авторъ считаетъ Фонвизина и отъ него слдитъ за постепенной ‘русификаціей’ театра въ произведеніяхъ Капниста, Лукина, Плавильщикова, Грибодова, Гоголя и др. (при чемъ Грибодовъ квалифицируется, какъ улучшенный, совершенный Фонвизинъ, а ‘Ревизоръ’ — какъ ‘превосходный Капнистъ’) вплоть до Островскаго, котораго онъ считаетъ завершителемъ и создателемъ національнаго русскаго театра, и которому онъ посвятилъ отдльную работу). (‘Ostrovski et thtre de moeurs russes’. Paris, 1912). Такая схема не можетъ сама по себ охватить всхъ писателей, и естественно, что какой-нибудь Озеровъ остается почти безъ разсмотрнія, послдовательное же ея примненіе выбрасываетъ также Пушкина и Лермонтова, упомянутыхъ въ одномъ общемъ примчаніи (о Лермонтов сказано очень смшно, что онъ принадлежитъ театру ‘только пятью вещами’).
Впрочемъ, отъ книжки въ полтораста страницъ и нельзя требовать исчерпывающей полноты, и нельзя ставить ей въ особую вину недостатки, вызываемые ея заданіемъ, вообще плодотворнымъ и къ тому же неоригинальнымъ. Несомннными же достоинствами ея являются большая умлость въ распоряженіи матеріалами, свобода и легкость изложенія и достаточная грамотность въ русскомъ язык. Какъ книга для перваго ознакомленія — особенно, иностранцевъ — съ русскимъ театромъ, сочиненіе г. Патуйе, написанное не безъ пріятности, должно быть признано вполн удовлетворительнымъ.