‘Міръ Божій’, No 4, 1898
И. А. Салов. Забытые картинки. Повести и раcсказы. Москва 1898 г, Салов Илья Александрович, Год: 1898
Время на прочтение: 3 минут(ы)
И. А. Саловъ. Забытыя картинки. Повсти и разсказы. Москва 1898 г. Ц. 1 р. 50 к. ‘Забытыя картинки’ — не правда ли, какое интригующее названіе? Съ невольнымъ вздохомъ, если не вс, то многіе изъ читателей, раскрывая книгу г. Салова, готовы сказать: ‘Мы такъ много успли забыть к такъ мало чему научились! И какъ благодарны мы были бы автору, если бы онъ напомнилъ намъ это многое, что мы позабыли, и научилъ хоть чему-нибудь’. И вотъ книга съ нетерпніемъ раскрывается, и предъ вами на первыхъ страницахъ… ‘Лшій’. Вроятно, иносказаніе, что нибудь сатирическое или въ юмористическомъ тон какая-нибудь важная матерія. Но чмъ дале, тмъ боле вытягивается лицо у недоумвающаго читателя. ‘Лшій’ — ни больше, ни меньше, какъ пошлйшій анекдотъ о семинарист, пріхавшемъ къ отцу на каникулы, гд раздобрвшій на сытныхъ харчахъ герой почувствовалъ, ‘что ему жениться надо’. Дале идутъ похожденія семинариста по амурной части съ солдаткой Дарьей. Такова первая ‘забытая картинка’, нарисованная слдующими ‘красками’: ‘Но въ этотъ самый мигъ руки Воровата, (героя разсказа, онъ же ‘Лшій’) сжали ее съ свои объятья, и пылавшіе губы страстно прильнули къ ея розовымъ губамъ. Оба они были такъ молоды, такъ свжи, такъ цвту щи, что если бы поцлуй этотъ былъ замченъ самимъ вчно брюзжавшимъ дьячкомъ, такъ и тотъ даже весело улыбнулся бы, а, можетъ быть, и подосадовалъ на покинувшую его молодость’… Такъ вотъ о чемъ мечтаетъ нашъ авторъ и какія ‘забытыя картинки’ вспоминаются ему!— съ сокрушеніемъ готовъ подумать читатель и вслдъ затмъ натыкается на новую ‘картинку’, сущность которой до того нелпа, что читателя беретъ оторопь, не случилось ли ‘чего-эдакаго’ съ почтеннымъ авторомъ? Его ‘Иванъ Огородниковъ’,— такъ называется второй разсказъ,— нкое чудище ‘обло, озорно и лаяй’. мечтающее разбогатть на рпейномъ масл, чему мшаетъ судьба, за глупость давно уже прозванная остряками въ род нашего автора — ‘индйкой’. Если ‘Лшій’ заставляетъ насъ нсколько сконфузиться за автора, въ виду его пикантныхъ мечтаній, то ‘Иванъ Огородниковъ’ прямо смущаетъ своей безсвязной исторіей, въ которой, что называется, ‘ни ладу, ни складу’. Наконецъ, послдній разсказъ ‘Практика жизни’ довершаетъ разочарованіе читателя, потому что въ этой исторіи нтъ ни практики, ни жизни, ни забытыхъ картинокъ, а просто какое-то сонное бормотаніе о барин, желающемъ жениться и спивающемся съ круга, о барышн, которая и не прочь бы выйти замужъ за барина, но по щучьему велнью, до авторскому хотнью выходитъ замужъ за другого, о старой княгин, о нмц, о… Всего не пересказать,— до того вся эта исторія нескладна и чепушиста.
Вотъ и вс ‘забытыя картинки’. Что въ нихъ забыто авторомъ, что онъ хотлъ ими напомнить, такъ и остается его тайной. Не разъясняетъ ея и наше прежнее знакомство съ г. Саловымъ, котораго мы знали всегда за беллетриста-фотографа, безпечно снимающаго своимъ немудрымъ аппаратомъ все, что на глаза извернется, не давая себ отчета, что изъ сего воспослдуетъ. ‘Дла житейскія’, ‘Грезы’, ‘Суета мірская’, ‘Уютный уголокъ’, ‘Снатуры’,— все это были снимки любителя фотографа, отъ бездлья балующаго фотографіей и разгоняющаго ею сплинъ, нагоняемый его занятіями по должности земскаго начальника (Балашовскаго узда, Саратовской губерніи). Въ этихъ снимкахъ, не смотря на ‘бьющія въ носъ заглавія, было такъ же мало смысла и содержанія, какъ и въ только-что описанныхъ нами ‘забытыхъ картинкахъ’. Если бы эта безсодержательность еще окупалась формой разсказа, яркой, искристой, блестящей, въ которой каждый штрихъ говоритъ за себя и тмъ покупаетъ себ право на существованіе,— мы готовы были бы примириться съ писаніями гг. Саловыхъ. Но въ томъ и дло, что манера его письма такъ же тускла, сра и скучна, какъ и содержаніе. Слогъ его вялъ, языкъ героевъ — не живая, разговорная рчь, а безжизненное, тягучее переливаніе, которое повергаетъ читателя въ удручающую тоску. И такъ безвкусно пишетъ г. Саловъ уже чуть не двадцать пять лтъ, заслуживъ своимъ постоянствомъ почетный титулъ ‘нашего извстнаго беллетриста’. Странныя, поистин, бываютъ репутаціи не только ‘въ свт’, но и въ литератур.