Громкая слава жене не нужна, Григорьев Петр Иванович, Год: 1870

Драматургия
Время на прочтение: 25 минут(ы)
Скачать в PDF

ТЕАТРЪ
П. И. ГРИГОРЬЕВА.

ТОМЪ II.

ИЗДАНІЕ КНИГОПРОДАВЦА М. . ВОЛЬФА,
ТИПОГРАФА ИМПЕРАТОРСКИХЪ С.-ПЕТЕРБУРГСКИХЪ ТЕАТРОВЪ.
С.-ПЕТЕРБУРГЪ МОСКВА
Гостинный Дворъ, No 18, 19 и 20. Кузнецкій мостъ, домъ Рудакова
1870.

ГРОМКАЯ СЛАВА ЖЕН НЕ НУЖНА.

Комедія въ одномъ дйствіи.

ДЙСТВУЮЩІЯ ЛИЦА.

ЕВГЕНІЯ ПЕТРОВНА АПОЛЛОНСКАЯ.
АЛЕКСАНДРИНА, ея подруга.
ВЛАДИМІРЪ ВАСИЛЬЕВИЧЪ ТИМЕЕВЪ, троюродный братъ Евгеніи.
СЕМЕНЪ СЕМЕНОВИЧЪ АКВАРЕЛЬСКІЙ, художникъ и другъ Тимеева.
ЕДОРЫЧЪ, старый слуга г-жи Аполлонской.

Театръ представляетъ залу. Дверь по средин: на право отъ актеровъ каминъ, на которомъ поставлены часы, на лво дверь въ комнату, подл камина маленькой рабочій столикъ, въ глубин два окна.—

ЯВЛЕНІЕ I.

ЕВГЕНІЯ ПЕТРОВНА и ЕДОРЫЧЪ.

Евгенія Петровна. Послушай, едорычъ, точно-ли комната совсмъ готова?
едорычъ. Готова, Евгенія Петровна, я самъ все приготовлялъ, чтобъ принять вашего троюроднаго братца, онъ такой добрый молодой человкъ!..
Евгенія Петровна. Разв ты его знаешь?
едорычъ. Знаю ли я его? Да когда вы, три года назадъ, выходили замужъ за покойнаго моего барина, то Владиміръ Васильичъ почти каждый день изволилъ тогда приходить…. И бывало, какъ покойный супругъ вашъ, вспылитъ на насъ, такъ кто, какъ не Владиміръ Васильичъ, могъ его успокоить? Да оно и не мудрено: одинъ былъ, какъ говорятъ, знаменитый стихотворецъ, а другой, т. е. Владиміръ-то Васильичъ, человкъ какъ и вс, простои, не сочинитель, и какъ мы жалли когда онъ вдругъ пересталъ къ вамъ ходить, потомъ черезъ недлю собрался и совсмъ оставилъ Петербургъ.
Евгенія Петровна. Да тогда это было необходимо.
едорычъ. Мн думается, матушка, что у него была какая-нибудь скрытая печаль, онъ безпрестанно задумывался, былъ такой мрачной, казался такимъ отчаяннымъ… такъ что иные думали…
Евгенія Петровна (строго). Какъ.
едорычъ. Виноватъ, сударыня… Я забылъ что это до меня не касается… Слава Богу что Владиміръ Васильичъ живехонекъ, такъ авось онъ возвратится веселе! чмъ отсюда ухалъ.
Евгенія Петровна. Да, да, пожалуйста постарайся сейчасъ дать мн знать, какъ только онъ прідетъ.
едорычъ. Я пойду и буду его дожидаться въ его комнат.

ЯВЛЕНІЕ II.

ЕВГЕНІЯ ПЕТРОВНА (одна).

Все что онъ теперь ни говорилъ — совершенная правда. Бдный Вольдемаръ! Какъ долго онъ страдалъ! И когда прислалъ мн это прощальное письмо, съ какимъ жаромъ описывалъ онъ мн свою пылкую страсть… О! тогда мн нужно было воружиться всею моею жестокостію… онъ осмлился меня любить и говорить мн объ этомъ, когда уже моя свадьба была назначена и извстна всему городу. О! сколько я перенесла, когда узнала тайную страсть бднаго Вольдемара! Вс кричали: какъ она должна быть счастлива!.. Но увы! Никто не зналъ, что этотъ страстный, любимый всми писатель былъ для меня существо холодное, что его душа никогда но могла отвчать моей… Одно холодное равнодушіе, и почти презрніе, было удломъ бдной жены! И еслибъ мое положеніе было известію свту, врно никто бы мн не поврилъ, а вс бы ршительно меня же осудили. Наконецъ я овдовла, и чтоже? Добрый Вольдемаръ снова вспомнилъ меня! Я думала, что онъ никогда не захочетъ возвратится изъ путешествія… (читаетъ) ‘Я пріду въ понедльникъ, въ 11 часовъ по утру…’ (смотритъ на часы). Ужъ 12-й. Ахъ! Эти часы бгутъ: (читая) ‘если ваше положеніе и печаль ваша по муж позволитъ намъ, какъ доброй родственниц, выслушать меня, то я открою вамъ проектъ, касающійся до моей будущности, но, для полнаго успха, ваша благосклонность мн будетъ необходима.’ — Я ужъ въ десятый разъ читаю это письмо… Какъ я рада, что Вольдемаръ нисколько не измнился… Любовь, которую не заглушила трехлтняя разлука, не заслуживаетъ ли награды?… Ахъ!.. Да когда-же я его увижу?!.. Это ужасно! Хорошо же! Я заставлю подождать точно такъ и себя, когда онъ прідетъ!.. Ахъ, Боже мой! Боюсь поврить… кажется подъхала какая-то карета… да., да., неужли это онъ?…

(Бжитъ къ правому окну театра.)

ЯВЛЕНІЕ III.

ЕВГЕНІЯ ПЕТРОВНА. ЕДОРЫЧЪ, потомъ ТИМЕЕВЪ.

едорычъ. Барыня-матушка! Барыня, вотъ онъ кажется… и въ добромъ здоровь, божусь вамъ Богомъ, да вы это и сами увидите!
Евгенія Петровна. Владиміръ Васильевичъ.
Тимеевъ. Милая Евгенія Петровна, позвольте… (цлуетъ руку).
Евгенія Петровна. Ахъ! Поврите ли, сколько я безпокоилась, ожидая васъ?. Вотъ уже цлый часъ какъ вы опоздали.
Тимеевъ. Извините, ради Бога! Это потому, что, хавши къ вамъ, я завернулъ къ моему другу, Семену Семеновичу Акварельскому.
Евгенія Петровна. И заставили меня ждать такъ долго!
Тимеевъ. Виноватъ!.. Еслибъ я это зналъ, то клянусь вамъ… А, здравствуй, любезный едорычъ!..
едорычъ. Здравствуйте, батюшка Владиміръ Васильевичъ, какъ васъ Господь милуетъ?…
Евгенія Петровна. Да дайте же мн на васъ посмотрть, вы такъ перемнялись, похорошли….
Тимеевъ. Не мудрено! Я былъ такъ веселъ и счастливъ.
Евгенія Петровна. Счастливы!…
Тимеевъ. Совершенно! Мн вс удивлялась. Мои заводы принесли мн большія выгоды, къ тому-же и наслдство нашего дальняго родственника, какъ мн, такъ и вамъ общаетъ блестящее состояніе… Чего же мн недостаетъ?…
Евгенія Петровна. Да, конечно, если только одно богатство можетъ по вашему считаться истиннымъ благополучіемъ.
Тимеевъ. О, нтъ!… Для моего сердца въ этомъ еще нтъ никакой отрады, а потому я хочу чтобъ не одному пользоваться избытками, но, упрочивъ состояніе, найти себ добрую подругу…
Евгенія Петровна. А! Такъ наконецъ вамъ пришла эта мысль?
Тимеевъ. Да, Евгенія Петровна, и уже давно… я кажется открылъ вамъ ее въ послднемъ письм.
Евгенія Петровна. Да, точно, я все помню… (особо) доброе начало!..
Тимеевъ. Но, быть можетъ, вы меня не совершенно поняли.
Евгенія Петровна. Да, я желала бы…
Тимеевъ. Такъ какъ я нашелъ васъ въ добромъ расположеніи духа, такъ мы будемъ говорить откровенно…
Евгенія Петровна. Одну минуту, мои другъ, я думаю, вамъ съ дороги не мшаетъ подкрпить ваши силы?.. Такъ позвольте предложить вамъ завтракъ? (Даетъ знакъ едорычу.)
Тимеевъ. Съ удовольствіемъ. Тмъ боле, что въ 2 часа я долженъ быть у министра, и потомъ исполнить разныя коммисіи моихъ провинціальныхъ друзей.— Какъ узнали, что я ду въ Петербургъ, такъ мн ихъ столько надавали, что ужасъ! За многихъ надо будетъ поплатиться,, а карманъ мой отъ дороги почти опустлъ! Завтра я поду къ моему повренному, мн надо непремнно купить свадебные подарки, какіе заказаны были, назадъ тому нсколько дней…
Евгенія Петровна. А я разв не могу быть въ числ вашихъ повренныхъ? Возьмите у меня сколько нужно.
Тимеевъ. Благодарю васъ отъ имени жениха, который бдняжка, очень торопится…
едорычъ (приготовилъ завтракъ). Готово, батюшка, Владиміръ Васильевичъ..
Тимеевъ. Спасибо, добрый едорычъ!.. (Евг. Петр.) Чтожъ, милая сестрица, разв вы не сдлаете мн компаніи?
Евгенія Петровна. Я сяду подл васъ… съ работою (оба садятся). едорычъ, оставь насъ.
едорычъ (особо). Ну, въ добрый часъ! Авось за завтракомъ разговорятся на прежнюю стать (уходитъ).
Тимеевъ. И такъ, Евгенія Петровна, я надюсь, что вы примете участіе во всемъ, что до меня касается.
Евгенія Петровна. О, конечно, мои другъ! Вы мой, хоть и самый дальній, но все-таки единственный родственникъ, который мн теперь остался! Въ моемъ одиночеств, я буду умть вполн оцнить вашу нжную привязанность.
Тимеевъ. Въ самомъ дл?— Я этого не ожидалъ.
Евгенія Петровна. Почему же?
Тимеевъ. Потому что у васъ характеръ былъ всегда такой строгій, холодный… Ахъ, Боже мой! Я помню, сколько мн стоило труда побдить себя, когда безразсудная любовь…
Евгенія Петровна. Ахъ, Вольдемаръ…
Тимеевъ. Поврите ли, что я до сихъ поръ обвиняю себя за признаніе, которое осмлился вамъ сдлать… Помните ли мое прощальное письмо, исполненное страсти, которое вы, въ своемъ негодованіи, кажется разорвали?
Евгенія Петровна. Ахъ! не говорите о моемъ негодованіи…
Тимеевъ. Нтъ, я точно былъ негодяй!.. Я хотлъ оспаривать васъ у такаго славнаго мужа! У поэта, человка съ блестящею репутаціей! Котораго вс уважали за дарованіе… а я-то, очень хорошъ былъ: простякъ, человкъ темный, прозаическій… который тогда не могъ предложить ничего боле, какъ одну прямую откровенную любовь и, къ несчастно, вы не могли ей отвчать.
Евгенія Петровна. Какъ! Что вы говорите?
Тимеевъ. Впрочемъ, это моя вина… я долженъ быль это предвидть… я могъ себя утшать только тмъ, что вы поняли дарованіе лучшаго поэта, оцнили его славу, ею прекрасныя мысли… и тогда я сказалъ самому себ: Вотъ женщина, которая побдила вс слабости и недостатки своего пола!…
Евгенія Петровна. Но…
Тимеевъ. О! я выдержалъ ужасное испытаніе въ день моего отъзда! Вы не оказали мн ни участія, ни жалости… вы не поврите чего мн тогда стоило отказаться навсегда отъ моихъ намреніи.
Евгенія Петровна. Какъ! вы отказались?…
Тимеевъ. Разумется, такъ должно было!.. Ни привычки, ни вкусы наши не могли ни въ чемъ согласоваться: вы жили въ мір идеальномъ, поэтическомъ!.. я и ршилъ, что нтъ боле надежды!.. Будь она и свободна, говорилъ я, все-таки, одной любви моей будетъ ей недостаточно… А чтобъ исцлиться, я бросился въ торговыя дла очертя голову… и теперь, какъ нельзя лучше, составилъ себ такое состояніе, какое обыкновенно длаютъ люди холоднаго сложенія, теперь я не боюсь боле своей слабости, и если ршился на свиданіе съ вами, такъ это вамъ доказываетъ что я совершенно исцлился.
Евгенія Петровна. Какъ?.. И вы по шутите?..
Тимеевъ. Чтобъ васъ уврить въ этомъ, такъ вотъ и доказательства… при отъзд, я имлъ глупость унести у васъ этотъ сувенирчикъ… съ вашимъ именемъ… гд я надялся найдти что нибудь знакомое… писанное въ счастливйшія времена! Но, нашелъ въ немъ только стихи вашего покойнаго мужа, и какъ я очень худо понимаю высокія мысли поэтовъ, то съ тхъ поръ его боле не открывалъ… Возьмите, я его вамъ возвращаю… (отдаетъ маленькій сувениръ).
Евгенія Петровна. Благодарю васъ…
Тимеевъ. Стало быть, все кончено и прошедшее для насъ не существуетъ, я право все позабылъ! а вы такъ милы, что все простили… будемъ же друзьями, поговоримъ теперь о другомъ предмет (онъ встаетъ. едорычъ уноситъ столъ).
Евгенія Петровна, (особо]. Ахъ, Боже мой! Какъ я обманулась! Это ужасно! (Вслухъ) /I васъ не понимаю, чего же вы посл этого ожидаете отъ меня?
Тимеевъ. Родственной, дружеской услуга. Послушайте: хоть ваши мысли и носятся въ другомъ мір, но врно вы согласитесь для друга сойдти хоть разъ на землю и войдти въ мое положеніе? Мн 28 лтъ, право ужъ время бы пристроить себя… вс друзья и покровителя совтуютъ мн, чтобъ я женился, но совсмъ не по любви,— нтъ! Боже меня сохрани отъ этого чувства! Я хочу только, чтобъ супружество было для меня предметомъ развлеченія отъ торговыхъ заботъ… поэтому я прошу васъ, чтобъ вы приняли на себя трудъ, сыскать мн жену.
Евгенія Петровна. Какъ, вы хотите чтобъ я…
Тимеевъ. Да, Евгенія Петровна, похлопочите! Я на это вовсе неспособенъ, а вы дло другое, вамъ нетрудно сыскать добрую двицу, съ такимъ только характеромъ, какъ мой,— это главное. Пусть она будетъ хоть не красавица, я не прихотливъ… лишь бы было сердце на своемъ мст, да ума не больше какъ у меня — вотъ и все. Вы будете лучшій другъ моей жены, мы будемъ жить въ одномъ дом, можемъ свободно видться каждый часъ, ну, словомъ, будемъ просто одна семья! Вотъ мой планъ, что вы на это скажете?
Евгенія Петровна. Очень хорошо, только вы не все придумали…
Тимеевъ. Какъ! Что же еще нужно?
Евгенія Петровна. Если и я ршилась выйдти за мужъ?
Тимеевъ. Вы?.. Помилуйте! Какъ это можно?
Евгенія Петровна. Какъ! Разв вы думаете, что…
Тимеевъ. Нтъ! Память вашего мужа должна служить вамъ преградой!… Глупецъ не можетъ быть его преемникомъ… а человкъ съ умомъ — не захочетъ. Помилуйте, кто другой въ состояніи надлить васъ такимъ блестящимъ, счастливымъ состояніемъ?!..
Евгенія Петровна. Счастливымъ! Пусть такъ! Однако!.. (Особо) Нтъ, я не могу, чтобъ его не разуврить, ей Богу, не могу!
Тимеевъ. Но что объ этомъ толковать! Дло ршено, не правда ли? Вы согласны помочь мн?
Евгенія Петровна. Не знаю… можетъ быть… въ самомъ дл! Да, я соглашаюсь… только съ условіемъ, чтобъ вы предоставили мн одной дйствовать, и никто другой не долженъ мшаться въ это дло.
Тимеевъ. Какъ?.. и даже мой другъ, художникъ Акварельскій?…
Евгенія Петровна. Ни одна душа! Эти гг. артисты большіе энтузіасты, во всемъ видятъ одно хорошее, а при женитьб надо быть дальновиднымъ.
Тимеевъ. О! я знаю… (особо). А я ему ужъ сказалъ объ этомъ… (вслухъ) Но, милая Евгенія Петровна…
Евгенія Петровна. Ненадо никого! Я имю на это свои причины.
Тимеевъ. Ахъ, какъ вы добры! И такъ, я слагаю на васъ вс хлопоты и попеченія о моей участи.
Евгенія Петровна. Хорошо, хорошо! Я постараюсь, будьте спокойны.
Тимеевъ. А я пойду увдомлю Акварельскаго, чтобъ ужъ онъ теперь ни во что не мшался.

ЯВЛЕНІЕ IV.

Т ЖЕ и ЕДОРЫЧЪ.

едорычъ. Семенъ Семенычъ Акварельскій изволилъ пріхать.
Тимеевъ. А! Ужъ онъ меня ищетъ! Хорошо, я иду… Евгенія Петровна. Нтъ, нтъ! Пусть войдетъ сюда…

ЯВЛЕНІЕ V.

ЕВГЕНІЯ ПЕТРОВНА, АКВАРЕЛЬСКІЙ и ТИМЕЕВЪ.

Акварельскій. Душевно благодарю васъ, сударыня, что позволяете мн видть васъ такъ рано… какъ вы прелестны въ этомъ наряд!… что чрезвычайно нравится глазамъ артистовъ…
Евгенія Петровна. Неужли вы также льстите и всмъ вашимъ антикамъ?—
Акварельскій. Никогда!.. Я изучаю историческую живопись… которая нын въ мод, теперь же пришелъ къ теб, душа моя, поговорить на счетъ того, о чемъ ты просилъ меня сегодня…
Тимеевъ. Да, ты принесъ билетъ для входа въ академію… твой талантъ, говорятъ, надлалъ здсь много шума…
Евгенія Петровна. Да, да, во время вашего отсутствія, Владиміръ Васильевичъ, вашъ другъ много пріобрлъ извстности.
Акварельскій. О! Я вчно долженъ быть за нее благодаренъ вашему мужу, сударыня… его портретъ началъ мою репутацію.
Евгенія Петровна. А мой приведетъ ее еще въ большую знаменитость.
Тимеевъ. А! Такъ и вашъ портретъ также длаютъ? Прекрасно! Такъ и быть должно,— вс портреты знаменитыхъ людей должны передаваться потомству…
Акварельскій. Ну, такъ я пришелъ, мой другъ, чтобы…
Тимеевъ. А что за сюжетъ послдней твоей работы?..
Акварельскій. Группа, представляющая симпатію.
Тимеевъ. Симпатію!
Акварельскій. Да, я выбралъ прекрасную минуту, неправда ли? Тутъ представилъ я, какъ два влюбленныхъ существа, выражаютъ взорами…
Тимеевъ. И ты называешь это историческою живописью? Странно! Вроятно самыхъ позднйшихъ вковъ. Смотри! Нтъ ли въ этой групп просто собственной твоей исторіи? О! я тебя хорошо знаю… ты иногда слишкомъ чувствителенъ…
Акварельскій. Ко всему истинно-изящному, можетъ быть, впрочемъ, я почти чужой для свта, всегда посреди моихъ красокъ, полотна и статуй,— такъ не изъ нихъ же мн выбирать предметъ для страсти, вдь нынче не одушевишь ни одной изъ прекрасныхъ статуй: время чудесъ давнымъ давно прошло, даже и для художества, но если я отчаялся самъ когда нибудь жениться, все-таки мн, при случа, не мшаетъ женить другихъ.
Евгенія Петровна (особо). А! вотъ что!
Тимеевъ, Тсс…
Аквapeльскій. Да, и ты первый будешь черезъ меня имть этотъ случаи…

ЯВЛЕНІЕ VI.

Т-ЖЕ и ЕДОРЫЧЪ (выходя съ лвой стороны).

едорычъ. Евгенія Петровна…
Евгенія Петровна. Что такое?
едорычъ. Гости пріхали-съ…
Акварельскій (тихо Тимееву). Ага! замть это!
едорычъ. Къ вамъ пріхали три дамы, которыхъ, извините, я попросилъ пожаловать въ маленькую залу.
Акварельскій (Тимееву). Три дамы, слышишь ли?
Тимеевъ. Чтожъ въ этомъ?
Евгенія Петровна. Я иду чтобъ принять ихъ… Семену Семеновичъ, я васъ прошу остаться у меня обдать…
Тимеевъ. Ахъ, останьтесь здсь, Богъ съ ними!
Евгенія Петровна. Какъ можно! приличіе требуетъ встртить добрыхъ знакомыхъ, да у васъ же, кажется, есть тайны, я не хлопочу узнавать ихъ, потому что, моагетъ быть, сама скоро разгадаю ихъ. (Уходитъ.)

ЯВЛЕНІЕ VII.

ТИМЕЕВЪ и АКВАРЕЛЬСКІЙ.

Акварельскій. Пеужли сердце твое не забилось, когда доложили объ этихъ даняхъ?
Тимеевъ. Да, почему же?
Акварельскій. Но предчувствію, братецъ, одна изъ нихъ сдлается можетъ быть твоей женою.
Тимеевъ. Моей женой?!.
Акварельсшй. Да, двица Мезецкая.
Тимеевъ. Мезецкая?.. Я кого-то знавалъ изъ этой фамиліи.
Акварельскій. Врно ты знаешь ея тетку, стариннаго друга Евгеніи Петровны: это шестидесятилтняя любительница древней живописи, которая непремнно желаетъ, чтобы ея портретъ былъ написанъ въ самомъ огромномъ и старинномъ вкус! т. е. въ костюм 18-го вка… Племянница — сирота и богата, сегодня поутру я объ ней думалъ, когда ты говорилъ мн о своей женитьб… Но только что ты меня оставилъ, какъ я, взявъ мои кисти, краски и карандаши, смло отправился снимать размры съ ея тетки… Видишь ли, какъ я теб преданъ! Тамъ, восхищаясь ея античными формами, я позволилъ себ сдлать легкій очеркъ твоего характера и твоихъ намреній.
Тимеевъ. Ахъ, мой другъ! Я объ этомъ-то и сожалю! я только что общалъ моей доброй троюродной сестриц отдаться въ ея распоряженія… Поэтому-то и длалъ теб знаки, когда ты заговорилъ…
Акварельскій. О! это не мшаетъ! Г-жа Мезецкая посл сеанса дала мн слово привезти сюда двицу Александрину съ одною изъ ея подругъ, и, какъ видишь, сдержала слово… молодая особа остается здсь на цлый день, и ты можешь изучать ее сколько угодно.
Тимеевъ. Безподобно! Вотъ, говори посл этого, что проворные друзья un къ чему негодягся…
Акварельскій. Я дйствую также быстро, какъ и пишу портреты.
Тимеевъ. Да, это лучшій способъ, чтобы во всемъ успть. Дай же мн нкоторое понятіе объ этой двиц?
Акварельскій. Она восхитительна! Воспитана превосходно!.. Образецъ любезности и веселости…. рдкіе, чудные таланты. Я ея рисовальный учитель… головка прелесть! Самъ Канова, посмотрвъ, потерялъ бы голову! И ко всему этому голубые глаза, т. е. темно-голубые!
Тимеевъ. Постой, постой!. Ты самъ любишь голубые глаза,— это очень хорошо, но вдь ты не знаешь моего вкуса..
Акварельскій. Да разв и у тебя есть вкусъ? Ты ищешь себ жену, и я выбираю ее какъ знатокъ…
Тимеевъ. То есть какъ для самаго себя,— благодарю покорно!
Акварельскій. Можетъ быть я бы и самъ имлъ на нее виды, еслибы нашелъ въ этой молодой двушк… что нибудь такое… но она изъ тхъ добрыхъ созданій, у которыхъ сердца бьются только по вол родственниковъ.
Тимеевъ. Тмъ лучше, это избавляетъ отъ издержекъ при сватовств.
Акварельскій. Отъ издержекъ! Помилуй, душа моя, ты говоришь о любви какъ приказный…
Тимеевъ. Именно… мн таки и нужно жену приказнаго, женщину, которой идеи не теряются въ странахъ фантастическихъ, — словомъ сказать, настоящую женщину, положительную… которая, какъ и я, должна принадлежатъ земл, и всегда должна чувствовать тоже что и я! Вотъ, по моему, въ чемъ заключается прямое счастье.
Акварельскій. Помилуй, душа моя, ты-ли это говоришь? Три года назадъ я видлъ тебя такимъ восторженнымъ, страдающимъ какою-то несчастною страстію.
Тимеевъ. Для того-то я и беру свои предосторожности, чтобы забыть свое прежнее дурачество… но оставимъ это. Ты мн говорилъ еще о какой-то подруг, которая пріхала съ моей будущей невстой?
Акварельскій. Да, это двица Зизи… ничего незначущая особа… 29 лтъ и косовата немножко… впрочемъ очень умна… и прекрасно кропаетъ стихи.
Тимеевъ. Ну, только этого ей недоставало!!
Акварельскій. За то ты будешь въ восхищеніи отъ моей молодой ученицы… греческая профиль… какія плнительныя формы!
Тимеевъ. Фу! Съ какимъ энтузіасмомъ ты ее описываешь.
Акварельскій. Нельзя иначе, я смотрю на нее какъ на образчикъ искусства… Послушай, я снялъ съ нее миніатюрный портретъ… такъ постарайся, чтобы она его теб отдала, я возвращусь узнать дйствіе перваго сеанса.
Тимеевъ. Но, только пожалуста ни слова Евгеніи Петровн! Ты такъ не скроменъ.
Акварельскій. Что-жъ длать! Мое искуство пріучило къ тому.
Тимеевъ. Ну, такъ до свиданія… (Акварельскій уходитъ въ глубину.)

ЯВЛЕНІЕ VIII.

ТИМЕЕВЪ (одинъ).

Какъ забавны эти артисты покой школы! Они всегда смотрятъ на вещи сквозь какую-то особенную призму, которая увеличиваетъ красоту даже до безобразія! Впрочемъ, въ моемъ положеніи, я не ищу въ моей невст необыкновенныхъ прелестей. Въ моей невст!— Прошу покорно! Кто бы прежде сказалъ, что я приду здсь искать ее?.. У Евгеніи Петровны! Это значитъ, что я нынче сдлался благоразумнымъ, разсудительнымъ человкомъ! Какъ теперь я благодаренъ этой трехлтней разлук… Прошу покорно! Жениться на вдов великаго человка… чтобы потомъ сносить безпрестанно унизительныя сравненія… или, пріятно разв жить съ такою женой, которая ежеминутно уносится въ безпредльную даль, тогда какъ она нужна мн въ хозяйств, она теб отвчаетъ стихами, когда говоришь ей о домашней проз!.. Ну если тутъ средство понять другъ-друга? Я люблю торговлю, коммерческія спекуляціи, а меня начали бы таскать въ общества поэтовъ, художниковъ… и почему знать?.. можетъ быть меня бы вс не иначе называли, какъ мужемъ вдовы такого-то извстнаго поэта!.. Прекрасная честь! Нтъ, слава Богу, я очень счастливъ, что не люблю боле этой женщины, даже очень умно длаю, что больше и не думаю о ней… вотъ еслибъ эта двица, о которой говорилъ Акварельскій, была только хоть не дурна собой… Какъ мн хочется поскорй ее видть!!

ЯВЛЕНІЕ IX.

ТИМЕЕВЪ и ЕВГЕНІЯ ПЕТРОВНА.

Евгенія Петровна (входя съ лвой стороны). Вотъ и я!..
Тимеевъ. Какъ! Вы одн?
Евгенія Петровна. Безъ сомннія.
Тимеевъ. Гд-же ваше милое общество?
Евгенія Петровна. Разв вы думаете, что оно останется у меня?
Тимеевъ. Да, я надялся, что эти двицы…
Евгенія Петровна. А! такъ вы узнали, что у меня двицы?
Тимеевъ. Что-жъ мудренаго?… особливо когда думаешь скоро жениться.
Евгенія Петровна (въ сторону). Врно онъ за одно съ этимъ художникомъ… я такъ и думала.
Тимеевъ. Говорятъ он очень любезны?…
Евгенія Петровна. Да, одна изъ нихъ очень мила… двица Зизи.
Тимеевъ (въ сторону). Которая пишетъ стихи и косовата немножко, мила очень!!
Евгенія Петровна. Она была бы прекрасною женою.
Тимеевъ. Покорно благодарю… я въ этомъ не сомнваюсь, но другая?…
Евгенія Петровна. Другая? О! это дитя, довольно недурная маленькая двочка, которая не уметъ ни ходить ни говоритъ.

ЯВЛЕНІЕ X.

Т-ЖЕ и АЛЕКСАНДРИНА.

Александрина. (вбгая). Евгенія Петровна, скажите пожалуста… ахъ! извините…
Евгенія Петровна. Что вамъ нужно, сударыня?
Александрина. Боже мой! Я вамъ помшала, видите ли, моя кузина Зизи узнала одну изъ своихъ знакомыхъ дамъ на балкон, который противъ васъ, и ушла съ нею повидаться, а я ужасно соскучилась одна, побжала къ вамъ, но вдругъ, извините… я сейчасъ уйду…
Тимеевъ. Ахъ! Останьтесь, сдлайте милость, такая особа, какъ вы, никогда не можетъ быть лишнею.
Александрина. О, вы очень любезны, сударь…
Тимеевъ (Евг. Петровн). Чтожъ вы насказали мн, кузина, она кажется довольно хорошо говоритъ, ходитъ не дурно…
Евгенія Петровна. О, вы врно забыли ваши дла?
Тимеевъ. Какія дла?
Евгенія Петровна. Вы хотли хать къ министру.
Тимеевъ. О, еще рано…
Евгенія Петровна. Да вдь эти часы отстаютъ, притомъ вы имете разныя коммиссіи,— да и несчастный провинціальный женихъ, которому вы взялись купить свадебные подарки, вдь онъ врно ждетъ…
Тимеевъ. Всякому до себя… позвольте…
Евгенія Петровна. Нтъ, отправляйтесь скоре: вамъ нельзя терять время… я буду упрекать себя если заставлю васъ неглижировать своими длами… Скорй я васъ лучше выгоню сама…
Тимеевъ. О! какъ вы добры!.. Но одно слово: послушайте… мн кажется, что… эта двица… очень хорошо воспитана…
Евгенія Петровна. Ну, такъ чтожъ?
Тимеевъ. Ну, такъ мн и пришла въ голову идея на счетъ моихъ намреній… вы знаете?..
Евгенія Петровна. Какъ? Неужели вы хотите?..
Тимеевъ. Почему-же нтъ? Судя по разсказамъ и по наружности, кажется это будетъ приличная партія… и… ежели вы того же мннія, то постарайтесь сказать ей нсколько словъ въ мою пользу… Это не повредитъ.
Евгенія Петровна. Да, да, очень хорошо.
Тимеевъ. Докажите, что вы добрая родственница и употребите весь вашъ умъ.
Евгенія Петровна. О, я постараюсь!..
Тимеевъ (переходя къ Александритъ). Сударыня, жъ крайнимъ сожалніемъ оставляю такую пріятную бесду, но надюсь… (Къ Евг. Петровн) Я оставляю вс мои выгоды на ваше попеченіе…
Евгенія Петровна. О! он въ хорошихъ рукахъ. Будьте спокойны и не торопитесь. (Тимеевъ уходитъ.)

ЯВЛЕНІЕ XI.

АЛЕКСАНДРИНА и ЕВГЕНІЯ ПЕТРОВНА.

Александрина. Ахъ! Какой любезный мужчина!..
Евгенія Петровна. Любезный? Хорошо-же вы ихъ понимаете!..
Александрина. Но его обращеніе такое пріятное…
Евгенія Петровна. Разумется, такое какъ и у всхъ.
Александрина. Онъ говоритъ очень мило.
Евгенія Петровна. Ахъ! Неужли вы врите всмъ комплиментамъ мужчинъ?.. давно ли вы вышли изъ пансіона?
Александрина. Да только дв недли.
Евгенія Петровна. я это сейчасъ замтила. Знайте же, моя милая, что вс эти господа учтивы и вжливы для того только, чтобы заслужить доброе мнніе о своемъ ум. Вотъ, онъ особенно, я знаю его съ дтства, онъ безпрестанно занятъ длами, когда иметъ время,— вжливъ, наговоритъ вамъ тысячу прекрасныхъ фразъ, хоть и очень обыкновенныхъ, но какъ только приняли ихъ за наличную монету — то онъ обратится къ другой, и совершенно забудетъ о васъ.
Александрина. Ахъ, Боже мой! Такъ онъ поэтому ужасный обманщикъ?
Евгенія Петровна. Нтъ, это ужъ такъ принято и везд въ употребленіи. О! ежели бы я была невстой, врно не была-бы такъ проста…
Александрина. Но, послушайте, Евгенія Петровна… если, какъ вы говорите, вс мужчины одинаковы, такъ значитъ нельзя выходить замужъ?
Евгенія Петровна. Отъ чего же?.. Бываютъ исключенія… напримръ, между артистами можно найти сердца откровенныя, великодушныя…
Александрова. Между артистами?
Евгенія Петровна. Да, напр. г. Акварельскій… Вотъ рдкій молодой человкъ,— ему всегда можно довриться.—
Александрина. О, я въ этомъ была уврена, у него такое честное лицо и недуренъ собою…
Евгеніи Петровна. Напротивъ онъ очень хорошъ! Я уврена, что онъ уметъ сильно чувствовать, и если ршиться… но я забываю, что вамъ не должно говорить этого, вы еще дитя…
Александрина. Ахъ, нтъ продолжайте, я ужъ не маленькая двочка: я прочла три французскихъ водевиля и два романа.
Евгенія Петровна. Новыхъ?
Александрина. Да.
Евгенія Петровна. Въ такомъ случа надобно считать вдвое.
Александрина. Ну, чтоже? Продолжайте, что вы еще думаете о Семен Семенович?
Евгенія Петровна. Вотъ что, мой другъ, что онъ ужъ влюбленъ…
Александрина. Не ужто? Въ кого же?
Евгенія Петровна. Незнаю… можетъ быть въ одну изъ своихъ ученицъ.. Онъ даетъ вамъ уроки?
Александрина. Два раза въ недлю.
Евгенія Петровна. А можетъ быть онъ любитъ которую нибудь изъ своихъ любимыхъ статуй. Не снималъ ли онъ съ васъ портрета?
Александрина, (подавая ей портретъ). Да, да, вотъ онъ
Евгенія Петровна (разсматривая). Ахъ, какое сходство! Премастерское произведеніе!.. Только у васъ глаза живе… особенно въ эту минуту. Не знаю, какой-то авторъ сказалъ, что артистъ не можетъ въ своей жизни сдлать боле одного хорошаго портрета, только портрета такой особы, которую онъ… впрочемъ это не значитъ, чтобы онъ былъ влюбленъ въ васъ…
Александрина. О!.. Боже меня сохрани объ этомъ думать… во-первыхъ, онъ никогда мн ничего не говорилъ, онъ только мн совтуетъ, поправляетъ мои ошибки, и, бранитъ меня…. вотъ и все… Впрочемъ, я вспомнила! Онъ иногда на меня также часто смотритъ, какъ и на мой рисунокъ, а однажды, направляя мою руку….
Евгенія Петровна. Пожалъ ее?…
Алексадрина. Онъ переломилъ мой карандашъ.
Евгенія Петровна. Вотъ видите.
Александрина. Ахъ, да!…. Я еще вспомнила что — сегодня утромъ, онъ что-то по секрету говорилъ вмст съ моей тетушкой, ахъ! еслибъ это было тоже, о чемъ и вы ма теперь говорите.
Евгенія Петровна. Я!.. я ничего не говорила…. совсмъ ничего, а только думаю, что эта миніатюра внушена истинною любовью., только скажите ему, чтобы онъ поправилъ глаза (отдаетъ ей портретъ).
Александрина. Разв онъ сейчасъ прядетъ?
Евгенія Петровна. Да, онъ знаетъ что вы здсь…. постойте, да кажется онъ идетъ….
Александрина. Ахъ, Боже мой!
Евгенія Петровна. По крайней мр не краснйте… а то онъ подумаетъ, что и вы его любите.
Александрина (въ сторону.) Я постараюсь… странно! я кажется очень смшалась.
Евгенія Петровна (въ сторону). Чудесно! А, г. негоціангъ! Вы не сдлаете при мн никакой глупости.

ЯВЛЕНІЕ XII.

Т ЖЕ и АКВАРЕЛЬСКІЙ.

Акварельскій. Какъ! Вольдемаръ еще не воротился?.. Мое почтеніе. Но что съ вами? Моя талантливая ученица въ смущеніи… Евгенія Петровна также серьезна и молчалива…. (подходя къ Александритъ) Могу-ли я узнать?..
Евгенія Петровна. Позвольте, Семенъ Семеновичъ, одно только слово?..
Акварельскій (подходя къ Ев. Петр.). Съ удовольствіемъ сколько угодно…
Евгенія Петровна. Говорите. Я все знаю!
Акварельскій. А напримръ что такое?..
Евгенія Петровна. Это нехорошо, сударь! Нехорошо.
Акварельскій. Нехорошо? Да чтожъ нехорошо-то?
Евгенія Петровна. Ваше поведеніе съ этой колодой особой
Акварельскій. Какъ! позвольте… Что вы говорите?
Евгенія Петровна. Помилуйте! вы поклялись не вступать въ бракъ. И небоитесь сводить съ ума ребенка!..
Акварельскій. Я? я свожу съ ума?.
Евгенія Петровна. Да, сударь! Она думаетъ и говоритъ только о васъ.
Акварельскій. Какъ-съ — двица Александрина?
Александрина (въ сторону). Объ чемъ они говорятъ?
Евгенія Петровна. У ней такая восторженная голова… я очень за нее безпокоюсь!… я назначала ее вашему другу, вотъ почему и узнала о ея расположеніи…
Акварельскій. Въ самомъ дл! ахъ, Боже мой!
Евгенія Петровна. Посмотрите, посмотрите въ какомъ она смущеніи.
Александрина (въ сторону). Ахъ! какъ они на меня смотрятъ!… должно быть они говорятъ о моемъ сходств съ портретомъ.
Евгенія Петровна. И я очень умно сдлаю, если на время удаляю ее отъ васъ, пока старая тетка узнаетъ ваши намренія.
Акварельскій. Сударыня… позвольте…
Евгенія Петровна. Ахъ, Семенъ Семеновичъ! Вы очень виноваты и даже неосторожны!
Акварельскій (сконфуженный). По, сдлайте милость… позвольте мн объясниться… (къ Александрин) Сударыня… неужели я могу льстить себя надеждою?..
Александрина. Конечно, сударь… (въ сторону) ахъ, я не знаю что сказать ему… (вслухъ). Кстати… я хочу отдать вамъ мой портретъ, чтобы…
Евгенія Петровна (подходя къ Александр.) Что ты длаешь, Александрина?… Какая неосторожность!
Александрина. Но вдь вы сами сказали мн давича…
Евгенія Петровна. Да видано ли это! отдавать ему самой!…
Александрина. Ахъ, да вдь для того, чтобы поправить мои глаза.
Евгенія Петровна. О, безразсудное дитя!
Александрина (отдавая ему свой портретъ). Вотъ онъ, сударь, пожалуйста возьмите его къ себ, и если хотите, чтобъ я была довольна вами, то надюсь, что вы поправите свою ошибку?…
Акварельскій (принимая). Понимаю, понимаю, сударыня… и благодарю васъ отъ души, что вы такъ мало открыли мн глаза!… (Александрина по знаку Евгеніи Петровны уходитъ).

ЯВЛЕНІЕ XIII.

АКВАРЕЛЬСКІЙ и ЕВГЕНІЯ ПЕТРОВНА.

Евгенія Петровна. Ахъ, Акварельскій, я уврена, что вы но употребите во зло необдуманнаго поступка молодой неопытной двушки?
Акварельскій (цалуетъ портретъ нсколько разъ). Позвольте… я въ восхищеніи, ахъ, если это знакъ ея расположенія, то позвольте мн расцловать мое произведеніе! Первый разъ я съ такимъ восхищеніемъ любуюсь своею работою…
Евгенія Петровна. Какъ! Разв мы хотите сохранить этотъ портретъ у себя?
Акварельскій. О! Разв только та, которая его дала мн, въ состояніи будетъ оторвать отъ моего сердца! (прячетъ въ боковой карманъ).
Евгенія Петровна. А! Такъ вы очень любите подлинникъ?
Акварельскій. О! до nec plus ultra.
Евгенія Петровна (въ сторону). Такъ вотъ та живописная симпатія… (вслухъ)… я оставляю вамъ полную свободу размышлять, мн нужно присмотрть за этой молодой двушкой, да и выгоды вашего друга… очень занимаютъ меня… я нахожусь теперь въ самомъ затруднительномъ положеніи (въ сторону). А, Владимиръ Васильевичь, партія начата, только защищайтесь!.. (входитъ въ комнату).

ЯВЛЕНІЕ XIV.

Акварельскій (одинъ). Творецъ мой! Мн кажется, что я брежу!.. какъ! Александрина меня любитъ… это прелестное дитя… я свелъ съ ума?.. да когда же это?.. я не знаю!.. Стало быть, она прочла въ моихъ взглядахъ что нибудь такое, незамтное мн самому… Милая Александрина! Думалъ ли я, что она такъ чувствительна? Я говорилъ сегодня утромъ о Пигмаліон… вотъ тоже самое чудо отъ любви! ей именно только и недоставало души, чтобъ сдлаться второю Галатеею… Ахъ, если бы я могъ увидть ее опять!.. эта дверь осталась полурастворенною… а! вотъ она… какая прекрасная талія! Она садится за фортепіано… а! увидала меня въ зеркал… она оборачивается… Боже! Какой взглядъ! О! да!.. да!.. она любитъ меня! (Остается у двери какъ прикованный).

ЯВЛЕНІЕ XV.

ТИМЕЕВЪ и АКВАРЕЛЬСКІЙ.

Тимеевъ. Вс дла мои идутъ чудесно!.. Теперь я бы хотлъ увидть скорй Евгенію Петровну, чтобы узнать, какъ она расхвалила меня моей будущей… (Примчая Акварельскаго у дверей комнаты). А! вотъ мой вторый Рафаэль… что онъ тамъ длаетъ?
Акварельскій (не видя ею). Боже мой! Какая упоительная улыбка!
Тимеевъ (ударивъ его по плечу). Акварельскій!
Акварельскій (оборачиваясь). А! это ты! Здравствуй!
Тимеевъ. Къ чему это заглядываешь въ комнату моей кузины?
Акварельскій. Ахъ, не мшай!.. я разсматривалъ…
Тимеевъ. Какой нибудь предметъ искусства? Вотъ ежели бы ты могъ скопировать себя въ эту минуту, то это было бы твоимъ лучшимъ произведеніемъ!.. Ну, другъ, спасибо! Двица Александрина, о которой ты говорилъ, нравится мн во всхъ отношеніяхъ.
Акварельскій. Что ты говоришь! (особо) вотъ теб разъ!
Тимеевъ. Я видлся съ ея теткою, рекомендовался ей, какъ твой другъ и родственникъ Евгеніи Петровны и замтилъ, что г-жа Мезецкая довольно разсудительна… Сначала мы говорили о покойномъ поэт, котораго сочиненія она столъ же мало понимала, какъ и я… потомъ объ его неутшной вдов, которая думаетъ только о прошедшемъ, посл о теб, который думаетъ вчно о будущемъ, и о молодой двушк — недумающей ни о чемъ.
Акварельскій. Какъ! Она ни о чемъ не думаетъ? Кто теб это сказалъ?
Тимеевъ. Да ты-же самъ, она изъ тхъ добрыхъ созданій, у которыхъ сердце бьется только по вол родственниковъ! И потому-то г-жа Мезецкая общала писать на дняхъ къ моей кузин…
Акварельскій. Неужли!!
Тимеевъ. Да ужъ если я одинъ разъ ршился, то не теряю времени, даже покупаю для себя эти свадебные подарки, которые хотлъ отправить въ провинцію… (хочетъ выйдти).
Акварельскій (останавливая его)- Вольдемаръ! Куда же ты?..
Тимеевъ. Объясниться съ Александриной…
Акварельскій. Нтъ, сдлай милость, остановись на минутку.
Тимеевъ. Да я недолго тамъ буду…
Акварельскій. Нтъ, нтъ! Не пущу, постой!.. видишь ли, душа моя, (длаетъ важную мину) надо прежде подумать, что если она не стоитъ тебя?.. Вдь я не переживу, если ты будешь съ нею несчастливъ!.. поврь мн… (особо) Чортъ знаетъ что я ему скажу (жметъ ему руку). Другъ мой! Не надо торопиться!!, ей Богу, тутъ вдь нкоторымъ образомъ дло идетъ и о моемъ счастіи…
Тимеевъ. Какъ? Да вдь ты взялся заботиться только о моемъ, говори-же скоре…
Акварельскій (въ сторону). Да! хорошо ему говорить, я ничего, не видя, начинаю молоть вздоръ!.. (вслухъ) Другъ мой!!! Любезный другъ! Володя! душа моя! пожалй меня, я… я влюбленъ!
Тимеевъ. Ба! съ которыхъ поръ?
Акварельскій. Да, какъ бы теб сказать?!. вотъ, почти съ твоего прихода…
Тимеевъ. У! Какъ внезапно!.. точно какъ въ твоей картинной групп…
Акваредьскій. Точно, точно! Ахъ! и влюбленъ больше чмъ по уши! да и немудрено: если ты только узнаешь эту особу… о!
Тимеевъ. Постой… постой… да я знаю ее! врно тебя соблазнилъ симпатическій взглядъ косоватой Зизи?
Акваредьскій. Зизи! фи! мой другъ, какъ ты криво смотришь на влюбленныхъ.
Тимеевъ. Напротивъ, я смотрю на нихъ такъ, какъ ихъ Богъ создалъ.
Акварельскій. Нтъ, ты ошибаешься!, да и чего бы мн ни стоило, надо чтобы ты узналъ… во первыхъ клянусь теб, что я не употребилъ во зло твоей довренности… нтъ, сама судьба хотла, чтобы… видишь-ли, тутъ есть тайна, которая… (особо) я совсмъ одурлъ!
Тимеевъ. Что? тайна? Да что за дьявольщина, ты хочешь сказать и не можешь…
Акварельскій. Да… чтожъ длать? Такое обстоятельство, что вотъ не могу слова сказать…
Тимеевъ. Неужли же это тоже происходитъ отъ симпатіи?
Акварельскій. Да!.. вс бды отъ симпатіи!.. (увидя входящую Евгенію) Ахъ, сударыня!.. (тихо ей) помогите мн!..

ЯВЛЕНІЕ XVI.

Т ЖЕ и ЕВГЕНІЯ ПЕТРОВНА.

Евгенія Петровна, (тихо Акварельскому) Вы еще ничего не говорили ему?
Акварельскій. Напротивъ, сказалъ много, только онъ ршительно ничего не понялъ. Представьте: онъ хочетъ жениться на Александрин!.. Ужъ получилъ согласіе ее тетки!..
Тимеевъ (въ сторону). Что это? У нихъ какія-то тайны!
Евгенія Петровна (тихо Акварелс.) Оставьте меня съ нимъ одну.
Акварельскій (тихо). Ахъ, Евгенія Петровна!.. Но вдь онъ вамъ родственникъ, вашъ другъ, что если?..
Евгенія Петровна (тихо). Ничего… надйтесь…
Акварельскій. Какъ я вамъ буду благодаренъ! (цлуетъ руку Евгеніи, потомъ жметъ съ чувствомъ руку Тимеева). Другъ мой!! Я художникъ, и потому… прощай!.. (уходитъ).

ЯВЛЕНІЕ XVII.

ТИМЕЕВЪ и ЕВГЕНІЯ ПЕТРОВНА.

Тимеевъ. Какъ! Да постой, братецъ! Что это, Евгенія Петровна? Неужли я не обманулся?
Евгенія Петровна. Въ чемъ, сударь?
Тимеевъ. Да мн кажется, это довольно ясно… онъ сейчасъ сказалъ мн?
Евгенія Петровна. Что такое?
Тимеевъ. Да то — что онъ влюбленъ!
Евгенія Петровна. Ну, такъ что-жъ?
Тимеевъ. Неужли въ васъ?
Евгенія Петровна. Не знаю, можетъ быть…
Тимеевъ. Полноте! это не возможно?
Евгенія Петровна. Благодарю васъ! Что-жъ тутъ neвозможнаго?
Тимеевъ. Т. е. конечно, съ его стороны, я всего ожидаю… но чтобъ вы… нтъ! нтъ! Да я просто не могу и поврить! Послушайте: будемъ говорить серьзно, скажите: давно-ли онъ сталъ такимъ самонадяннымъ и дерзкимъ?
Евгенія Петровна. Помилуйте, онъ всегда кажется одинаковъ.
Тимеевъ. Ну, такъ поврьте, онъ просто лицемръ! да, онъ мн сейчасъ сказывалъ, что влюбился вдругъ, внезапно. А! теперь я все вспоминаю… нтъ! онъ точно давно былъ мною представленъ въ вашъ домъ… помните ли, вскор посл вашего супружества, и съ тхъ-то поръ изволитъ все надяться?.. Бднякъ! хоть онъ очень щеголяетъ постоянствомъ, однако оно ужасно смшитъ меня.
Евгенія Петровна. Почему же, сударь?
Тимеевъ. Да какъ же? Помилуйте, обращаться къ женщин, совершенно нечувствительной?
Евгенія Петровна. А! вы такъ думаете?
Тимеевъ. Да, нечувствительной но природ и по своимъ правиламъ.
Евгенія Петровна. Вотъ какъ вс вы судите, господа! Если женщина слаба — вы ее презираете… если женщина умна и осторожна,— то вы обвиняете въ холодности и строгости.
Тимеевъ. Какъ! Что вы сказали?.. Повторите, ради Бога!.. неужли еще возможно тронуть ваше сердце?
Евгенія Петровна (улыбаясь). Гмъ!.. Можетъ быть.
Тимеевъ. Можетъ быть?.. И въ то время, когда я, потерявъ надежду, принужденъ былъ отказаться?..
Евгенія Петровна. Но теперь разв вамъ есть дло до прошедшаго.
Тимеевъ. Какъ, сударыня? Я навсегда думалъ уступить вс права надъ вами вашему мужу… это было очень просто… но теперь вижу, что я не умлъ разгадать васъ… возможно ли! Такъ вы не любили вашего мужа?.. Знаете ли вы? Вдь это очень худо, когда жена не любитъ своего мужа…
Евгенія Петровна. А! Вы заступаетесь за покойника?..
Тимеевъ. Это потому, что онъ былъ человкъ извстный! Я всегда почитаю его память, и думалъ, что вдова знаменитаго человка должна всегда остаться вдовою… чтобъ сохранить его имя..
Евгенія Петровна. Такъ по вашему она боле не должна быть женщиной? Ну, а еслибъ я ршилась на второй бракъ?
Тимеевъ. На второй?.. Я сталъ бы ему противиться…
Евгенія Петровна. А по какому праву?
Тимеевъ. По праву родственника, друга,— во имя той довренности, которую вы мн общали… Вы знаете, что я любилъ васъ, я любилъ васъ съ жаромъ! Да! Евгенія, прежде я обожалъ васъ… и ежели отказался отъ этой любви, ежели я вздумалъ теперь жениться, такъ это было слдствіемъ…
Евгенія Петровна (перемнивъ тонъ). Ахъ! Кстати, вамъ нужны деньги, вы мн сейчасъ говорили… возьмите этотъ портфель, который вы мн нкогда отдали (отдаетъ ему портфель).
Тимеевъ. Ахъ! Евгенія!..
Евгенія Петровна. Разв вы откажетесь?.. Между друзьями…
Тимеевъ. Друзья! Послушайте: неужли мы только друзья? Нтъ! нтъ! Я былъ всегда увренъ… я такъ привыкъ думать, что вы никогда…
Евгенія Петровна. Что я не выйду снова замужъ?.. Очень хорошо, но вдь вы женитесь.
Тимеевъ. Какъ! Что я слышу?
Евгенія Петровна Стало быть, вы просто эгоистъ! Заботясь о своемъ счастіи, вы не хотите чтобъ я также была счастлива съ другимъ. Прощайте, мой другъ!
Тимеевъ. Евгенія!..
Евгенія Петровна. Я иду сыскать вашу невсту. (уходитъ въ свою комнату).

ЯВЛЕНІЕ XVIII.

ТИМЕЕВЪ, одинъ.

Что это? Она поставила меня въ такое положеніе, что я не могу опомниться?.. Да, да, я не люблю ее, нисколько не люблю! но не знаю отъ чего же я не могу равнодушно слышать о соперник? Чортъ возьми! Это надо было предвидть… онъ молодой артистъ, который также быстро идетъ къ слав, она разумется этому и очень рада… О! Зачмъ небо не создаю меня хоть какимъ нибудь поэтомъ! здсь даже не обращаютъ на меня вниманія, кажется, что я здсь ровно ничего не значу… впрочемъ, я ея родственникъ… я не дамъ своего согласія, ну, а если они безъ него обойдутся?.. Фи! какая низость!

ЯВЛЕНІЕ IX.

ТИМЕЕВЪ и ЕДОРЫЧЪ.

едорычъ. Къ вамъ принесли, Владиміръ Васильевичъ, свадебные падарки и счетъ…
Тимеевъ. Убирайся съ ними къ чорту!!
едорычъ (особо). А! Вотъ это попрежнему!.. Видно онъ опять сталъ препровождаться въ объятіяхъ мыслей…
Тимеевъ. Скажи мн, добрый едорычъ, этотъ, молодой живописецъ часто приходилъ сюда?
едорычъ. Ну, не такъ часто, какъ бы этого хотла барыня.
Тимеевъ. А!..
едорычъ. Ей хотлось, ужасно желалось чтобъ онъ скорй окончилъ ея натретъ, чтобы сдлать вамъ супризъ.
Тимеевъ. Мн! Какъ! Она мн его назначала?
едорычъ. Да кому-же другому? Знаете, какъ она торопилась и боялась, что не поспетъ къ вашему прізду… бывало, всякое утро спрашиваетъ: ‘что, едорычъ, пришло-ли письмо отъ Владиміра Васильевича’?
Тимеевъ. Возможно-ли!?
едорычъ. Да, сударь. Что-жъ вы скажете о свадебныхъ-то подаркахъ? Странное дло! На всхъ ящикахъ и картонкахъ написано имя двицы Александрины, а счетъ велно отдать вамъ.
Тимеевъ. Да у меня нтъ денегъ.
кдорычъ. Ну, такъ я спрошу у барыни,
Тимеевъ. Нтъ! Постой, взглянемъ въ этотъ портфель…
едорычъ. Счетъ-то здоровый! Въ 500 рублевъ серебромъ! Я вамъ совтую поторговаться.
Тимеевъ. (открывъ портфель). Ахъ! Боже мой? Что я вижу!
едорычъ. Что? Нашли деньжонки?
Тимеевъ. Убирайся… оставь меня…
едорычъ. Но вдь тамъ дожидаются.
Тимеевъ. Ничего, пусть подождутъ. (едорычъ уходитъ).

ЯВЛЕНІЕ XX.

ТИМЕЕВЪ одинъ.

Какъ! Мое письмо!.. которое я послалъ ей три года назадъ!.. Она сохранила его! Да! Это оно… едва можно прочесть… врно она его часто перечитывала! (Читаетъ). ‘Я удаляюсь навсегда… моя любовь должна уступить мсто блестящему титлу, которое вамъ досталось… будьте счастливы!’. Это слово почти стерто.’Хотя мн кажется, что наши сердца были созданы одно для другаго.’ Ахъ! это, ей-Богу, правда! Но простите меня, если вы когда нибудь сдлаетесь свободны, вспомните о томъ, который никогда не перестанетъ васъ любить.’ И это вдь правда!.. Теперь она свободна… однако кто мн скажетъ, что она не навсегда забыла меня? А слова этого лакея… сбереженное письмо… ахъ, я глупецъ! Чтожъ я надлалъ сегодня утромъ, вмсто того, чтобы узнавать состояніе ея сердца… я такъ глупо началъ проповдывать… Ахъ! Боже мой! Ужели я потеряю ее по своей ошибк? Нтъ! нтъ!

ЯВЛЕНІЕ XXJ.

ТИМЕЕВЪ, ЕВГЕНІЯ ПЕТРОВНА и АЛЕКСАНДРИНА.

Тимеевъ. Милая Евгенія…
Евгенія Петровна (Александ.) Подите сюда, мой другъ!..
Тимеевъ (особо, увидя Александ.) Александрина! Ахъ какъ не во время! (Евгеніи) я хотлъ съ вами говорить.,
Евгенія Петровна. И я также. Я сейчасъ получила письмо отъ г-жи Мезецкой, она уполномочиваетъ меня по кашей просьб, представить васъ ея племянниц… какъ жениха.
Тимеевъ. По, сударыня!..
Евгенія Петровна (Александрин). Подойдите, мой ангелъ… и приготовьтесь выслушать предложеніе этого господина.
Александрина (тихо). Но, Евгенія Петровна, вдь вы знаете что я люблю другаго… вы сами мн сказали.
Евгенія Петровна. Это ничего не значитъ, все-таки вамъ можно выслушать…
Александрина. Ахъ! Пеужли это также въ употребленіи? Это прекрасно!..
Евгенія Петровна (Тимееву). Ну, сударь, чтожъ вы ничего не говорите ей?
Тимеевъ. (подходя къ Александрин&#1123,) Конечно… я бы могъ быть очень счастливъ, сударыня… и судя по моимъ поступкамъ, вы должны думать что я… (Евгеніи) Ахъ, Евгенія! (къ Александрин) но если бы вы знали, сударыня… вотъ видите, сначала я и самъ не зналъ… ахъ! вдь это ужасно! (переходитъ направо къ Евгеніи Петровн).—
Евгенія Петровна (въ сторону). Онъ даже мн жалокъ!
Александрина. Что это съ нимъ такое?
Евгенія Петровна. Ничего онъ немного смутился.
Тимеевъ (Евгеніи), Умоляю васъ, выслушайте! не длайте меня дуракомъ!..
Александрина (Евгеніи). Что это? Да онъ все къ вамъ относится… разв это также въ употребленіи?..
Евгенія Петровна. Врно онъ хочетъ взять меня въ посредницы, отойдите немного… (ему) ну, говорите скоре, я ожидаю вашего друга… Что еще?
Тимеевъ. Разв вы не видите, что я былъ въ глупомъ заблужденіи! Но я раскаиваюсь! клянусь вамъ, что теперь я сталъ любить васъ вдвое боле прежняго!..
Александрина (переходя къ Евгеніи). Что? что такое онъ сказалъ?
Евгенія Петровна. Ничего, ничего. Ваша рчь впереди, погодите.
Тимеевъ. Да, Евгенія, я не въ состояніи уступить васъ другому! Мое сердце никогда не переставало принадлежать вамъ.
Александрина (приближаясь). Но мн бы хотлось слышать…
Евгенія Петровна. Ахъ, Боже мой! Да погодите немножко!
Тимеевъ. Если вы боитесь мн врить… покрайнй-мр поврьте хоть этому письму, писанному назадъ тому три года… оно ясно выражаетъ то, что я испытываю сегодня!
Евгенія Петровна. Неужели? Дайте… я опять прочту его.
Тимеевъ. Ахъ, какое счастіе! Стало быть я могу надяться.
Александрина (подходя). Чтоже, Евгенія Петровна, пора и мн вмшаться въ разговоръ.
Евгенія Петровна. Хорошо, но вы забыли вашего соперника, и эту молодую двушку… теперь немного поздно.
Тимеевъ. Возможно ли!!
Александрина. Да, сударь, ужъ слишкомъ поздно.
Евгенія Петровна. Вотъ, ежели бы вы объяснились сегодня утромъ…
Александрина. Да, сударь, сегодня утромъ можно бы было надяться, но теперь, я право не могу выйдти за васъ…
Тимеевъ (съ радостію). Что я слышу?.. Такъ вы мн отказываете?.. Слава Богу! Я (этого не ожидалъ… (Евгеніи) стало быть, теперь, одинъ Семенъ Семенычъ препятствуетъ моему желанію?..
Александрина. Какъ? Да что онъ говоритъ? Онъ кажется опять начинаетъ?..
Тимеевъ. Вотъ и онъ! Я надюсь, что онъ охотно уступитъ моимъ просьбамъ…
Александрина. Вотъ еще! А я надюсь, что нтъ!
Евгенія Петровна (смясь). Мы это увидимъ, только я ни за что не отвчаю.

ЯВЛЕНІЕ XXII.

Т ЖЕ и АКВАРЕЛЬСКІЙ.

Акварельскій (въ сторону). Ахъ, какъ мн хочется узнать, что сдлала моя покровительница… А! Вс вмст!..
Евгенія Петровна. Подойдите, Семенъ Семеновичъ…
Акварельскій (въ сторону). Я ужасно боюсь!.. (вслухъ) Ахъ! Евгенія Петровна, вы были такъ добры, что врно сказали Вольдемару…
Евгенія Петровна. Что вы соперники?.. Да, сударь…
Акварельскій. Ну, и что же?
Евгенія Петровна. Я отдаю полную справедливость вашимъ чувствамъ… но, не смотря на общанія, которыя я дала вамъ… должна отъ имени моего родственника, который такъ жалокъ мн… спросить васъ: будете ли вы такъ великодушны, чтобы добровольно отказаться…
Акварельскій. Я? Отказаться? Никогда!.. и не надйтесь на это!..
Александрина. Прекрасно! Прекрасно!
Евгенія Петровна (Тимееву). Вы видите? Я не заставляю его говорить.
Тимеевъ. Но, другъ мой, не ты ли сегодня утромъ клялся вчно остаться холостымъ?
Акварельскій. А ты разв не знаешь пословицы: гд клятвы, тамъ и преступленья!
Тимеевъ. О! если такъ, то знай, что Евгенія Петровна снова возвращаетъ теб свободу.
Александрина. Какъ такъ?
Акварельскій. Что? (Евгеніи) Вы, сударыня, мн возвращаете?…
Евгенія Петровна. Да, сударь…
Акварельскій. Гмъ! Покорно васъ благодарю… но… что такое, я не знаю?
Тимеевъ. Позвольте, какъ бы это, намъ понять другъ друга? Отвчай коротко и ясно: ту или другую?…
Акварельскій. Другую, другую.
Тимеевъ (съ досадой). Боже мой! но если бы теб предложили такое же вознагражденіе?…
Акварельскій. Какъ?— что такое?…
Тимеевъ. Если бы теб помогли жениться на прелестной двиц?…
Акварельскій. А! нтъ, нтъ, не хочу, Богъ съ нею!
Тимеевъ. Какъ! ты-бы не женился даже на двиц Александрин?..
Аквapeльскій. Какъ, что, что ты сказалъ?..
Тимеевъ. Да, чудакъ! я уступаю теб вс мои права на ея сердце.
Акваре льскій (бросаясь на шею Тимееву). Ахъ, другъ мой! обними меня!!.
Тимеевъ. Фу! какой неожиданный восторгъ!..
Акварельскій. Ахъ, какъ я теб благодаренъ!..
Тимеевъ (особо). Чортъ знаетъ, какой оригиналъ! какъ онъ можетъ скоро влюбляться!..
Акварельскій (подходя къ Александрин). Ахъ, милая Александрина!..
Александрина. Замолчите сударь! вы меня напугали…
Акварельскій. Какъ! позвольте…
Евгенія Петровна. А! я понимаю, что это значитъ… (Александрин) не бойтесь ничего, моя милая,— Семенъ Семенычъ никогда не переставалъ любить васъ… Желая испытать истинныя чувства моею Вольдемара, я заставила его думать, что у него есть соперникъ, но онъ никогда не имлъ ихъ въ моемъ сердц.
Тимеевъ (особо). Хоть это и неправда, покрайнй мр, хорошо выдумано. (Евгеніи) Послушайте, для одной невсты я ужъ приготовилъ свадебные подарки. Когда-же вы велите мн приготовить для другой?
Евгенія Петровна. Когда вы не будете противиться моему замужству… вдь но вашему вдова извстнаго поэта должна всегда остаться вдовою…
Тимеевъ. Простите, я думалъ только о вашей слав….
Евгенія Петровна. Впередъ думайте лучше о моемъ счастіи! Громкая слава — жен не нужна.—
Григорьев Петр Иванович
Прочитали? Поделиться с друзьями:

Читайте также:

  1. Жена или карты, Григорьев Петр Иванович, Год: 1869
  2. Комнатка с отоплением и прислугой, Григорьев Петр Иванович, Год: 1841
  3. Почему?, Григорьев Петр Иванович, Год: 1870
  4. По городской почте, или Вечеринка у заимодавца, Григорьев Петр Иванович, Год: 1848
  5. Жених, чемодан и невеста, Григорьев Петр Иванович, Год: 1845
  6. Солдат-балагур или Дружба-дружбой, а служба-службой, Григорьев Петр Иванович, Год: 1869
  7. Невеста неподходящая, Григорьев Петр Иванович, Год: 1869
  8. Мнимая Фанни Эльслер, Григорьев Петр Иванович, Год: 1843
Электронная библиотека