Геройство двицы (*)
Повсть.
Съ франц. Г. З.
‘Встникъ Европы’, NoNo 5—6, 1815
Геройство девицы, Буйи Жан-Николя, Год: 1811
Время на прочтение: 9 минут(ы)
(*) Изъ сочиненя г-на Бульи: Conseils ma fille. Книга ся переведена на Русской языкъ и уже печатается.
Неустрашимый и славный Герцогъ Бургундскй Карлъ, по смлости и мужеству своему прозванный Карломъ Дерзостнымъ, распространивъ наслдственныя владня свои обширными завоеванями, восхотлъ дать имъ назване Королевства подъ непосредственнымъ покровительствомъ Императора Фридерика IV. Уже овладлъ онъ Пикардей и Нормандей, въ коихъ показалъ съ варварскою свирпостю права завоевателя, отъ того въ сихъ несчастныхъ странахъ прослылъ онъ Карломъ ужаснымъ. Всякой городъ, противившйся его оружю, подвергался разореню и грабежу безъ пощады пола и возраста, всякой правитель или начальникъ, не хотвшй сперва отворить воротъ города, при сдач былъ неминуемою жертвою смерти. Однимъ словомъ, сей грозный завоеватель имлъ правиломъ своимъ: устрашать враговъ жестокостю, чтобы тмъ удобне покорять ихъ оружемъ.
Но онъ былъ остановленъ въ намреняхъ своихъ Лудовикомъ XI, Государемъ весьма осторожнымъ и никакъ нехотвшимъ, чтобы въ собственныхъ его владняхъ основалось новое Королевство. Тогда Карлъ обратилъ замыслы свои къ тмъ областямъ, кои завоевать казалось ему удобне. Сперва покорилъ онъ Сигизмунда, Герцога Австрйскаго, разорившагося отъ безразсудныхъ издержекъ, потомъ Графство Ферретъ и Ландграфство Альзацю: си приобртеня доставили ему способы вторгнуться въ Лотарингю, которою владлъ тогда юный Герцогъ Рене Вторый, внукъ добраго Короля Рене Графа Прованскаго и Анжуйскаго. Но сей молодой Принцъ не былъ устрашенъ ни великою силою, ни извстною жестокостю Карла Дерзостнаго. Ограждаемый любовю и врностю Лотарингскихъ жителей, добровольно избравшихъ его своимъ Государемъ, Рене успшно противуборствовалъ многократнымъ нападенямъ Карла, и доказалъ ему, что геройство свойственно всмъ возрастамъ, — что юность, руководимая мужествомъ и упованемъ на Промыслъ, часто можетъ презирать громкую славу сильныхъ и храбростю замнять искусство въ брани.
Посл многихъ осажденй главныхъ городовъ Лотарингскихь, Карлъ ршился обложить Нанси. Ето было въ 1476 году. Юный Герцогъ отправился тайно во Двору Французскому, въ намрени испросилъ себ помощь отъ Лудовика XI. Но сей вроломный Государь не внялъ его прозьб, между тмъ Карлъ воспользовался отсутствемъ Принца и началъ осаду крпости, защищаемой природнымъ мстоположенемъ, a еще боле ршительностю и мужествомъ жителей.
Оборона города вврена была попеченямъ Губернатора, имени коего несохранила Исторя, но все доказываетъ, что храбрость и великодуше сего градоначальника противопоставили Карлу сильный отпоръ и вмст явили ему самый трогательный образецъ геройства юной двицы.
Губернаторъ имлъ единственную дочь, по имени Телезилу, которой было около осмнадцати лтъ отъ роду, и которая, дабы поддержать и продлить престарлые дни отца своего, нсколько разъ уже отвергала предложеня всхъ искателей, обольщавшихъ ея прелести и добродтели. Телезила лишилась матери при самомъ рождени своемъ, глубокая горесть, поразившая отца ея при смерти врной супруги его, столько разстроила голову сего любезнаго и чувствительнаго человка, что онъ единственно попеченемъ дочери одолженъ былъ жизню и возвращенемъ своего разсудка. Мы имли уже случаи вдть, что особенно люди суровые и одаренные необыкновенною крпостю тлесною чувствуютъ во всей сил страданя сердца. Таковъ былъ отецъ прекрасной и нжной Телезилы. Возрости на поляхъ брани, будучи соревнователемъ и товарищемъ храбрйшихъ рыцарей своего времени, онъ скрывалъ подъ суровыми чертами и самымъ грубымъ, повелительнымъ тономъ глубокую чувствительность и кроткй характеръ, о коихъ можно было имть справедливое поняте, наблюдая вс движеня сердца его въ искреннемъ только дружеств. Управляя войсками, казался онъ неумолимымъ начальникомъ, всего одинъ взоръ приводилъ другихъ въ трепетъ, коею страшный голосъ возбуждалъ въ другихъ хладный ужасъ. Но входя въ домъ свой, казался онъ ангеломъ хранителемъ, глаза его наполнялись слезами при вид всего ему любезнаго, робкй и ласковый голосъ его изъявлялъ большее расположене къ покорности, нежели къ повелнямъ, онъ быль столько же любимъ подвластными ему жителями, столько почитаемъ воинами и страшенъ для враговъ своего отечества. Поелику своими заслугами, и довренностю, народа онъ особенно способствовалъ избраню котораго Рено Герцогомъ Лотарингскимъ: то сей послднй почтилъ его всей своей довренностю и назначилъ Губернаторомъ въ Нанси. Нкоторые даже примчали, что юный Принцъ явно удивлялся Телезиль, оказывалъ ей весьма учтивыя ласки, посему надялись видть ее супругою Принца и Великою Герцогинею Лотарингскою: ся мысль напередъ уже приводила всхъ жителей города Нанси въ восхищене, которое могло равняться лишь нжной и почтительной любви ихъ къ сей примрной въ благонрави дочери ихъ начальника.
Въ се-то время Карлъ Дерзостный, употребивъ вс дарованя свои въ военной хитрости и всю отважность свою для завладня предмстями Нанси, обложивъ сю столицу. Врные Лотарингске жители, не смотря на трудность продовольствя и на отсутстве юнаго обожаемаго Принца долгое время отражали съ успхомъ многократныя нападеня Карла, который еще боле ожесточался въ своихъ намреняхъ, не привыкши находить въ осаждаемыхъ столь сильнаго сопротивленя. Вс граждане присоединились къ гарнизону, желая защищать свои домы. Старцы, проходя черезъ улицы и мста общественныя, примромъ своимъ возбуждали женъ и дтей приносить на валъ города все, что можно было бросать съ высоты стнъ на осаждающихъ. Тамъ находились груды камней, кои собираемы были одними и бросаемы другими, здсь зажигались огни подъ ужасными котлами, изъ коихъ вытекало горячее масло, обращаемое на неприятелей женщинами всякаго званя и возраста. Казалось, будто одно семейство соединилось для прогнаня злодя, никогда любовь въ отечеству и врность къ Государю, запечатлнная клятвою, не являла боле геройства, никогда юношество не производило столько чудесъ неимоврныхъ.
Карлъ видя, что вс усиля его были тщетны, что храбрые Лотарингцы не боле страшились его ужаснаго оружя, какъ и угрозъ его, прекратилъ на нсколько дней трудную осаду и предложилъ капитуляцю. Онъ требовалъ отъ жителей города, чтобъ отворили только врата ему, общаясь пощадить и сберечь домы отъ грабительства, и увряя въ особливомъ почтени своемъ къ гражданамъ, оказавшимъ столько мужества и преданности къ своему Государю, онъ объявилъ напослдокъ, что вмняетъ въ величайшую для себя честь заключить союзъ съ народомъ толико достославнымъ, и что вс намреня его стремятся къ постановленю прочнаго мира.
Общаня Карла были искрення, часто, при всей суровости своей и честолюби, оказывалъ онъ нкоторые знаки чувствительности, добродтель несовсмъ еще была чужда душ его, пылкой и безпрестанно увлекаемой жадностю къ славь и господству, но въ сихъ обстоятельствахъ испыталъ онъ справедливую казнь, рано или поздно постигающую завоевателей, неврныхъ своему слову и неуважающихъ договоровъ, хотя бы то стоило потери ихъ жизни. Пикардя дымилась еще посл жестокихъ пожаровъ, коими сей Принцъ опустошиль прекраснйшя области ея, сто разъ поклявшись въ пощад, Нормандя стенала подъ развалинами, коими покрылъ онъ ея плодоносныя равнины, и еще недавно городъ Лежъ быль театромъ кровопролитя, учиненнаго имъ надъ многочисленными гражданами. Посему Лотарингцы въ предложени Карла Дерзостнаго видли одн жестокя сти, коихъ ршились избгнуть. Наиболе храбрый Губернаторъ являлся непреклоннымъ, посредствомъ сильнаго краснорчя своего, и съ помощю уваженя, каковое оказывали ему жители города, онъ убдилъ ихъ не принимать никакихъ условй мира. Вс ршились лучше умереть подъ развалинами стнъ своихъ, нежели впустить къ себ хищника коварнаго, смющагося надъ своими общанями, который тмъ съ большею жестокостю заплатилъ бы за безразсудное легковре ихъ, чмъ большую находилъ въ нихъ ршимость и сопротивлене.
Карлъ, увдомленъ будучи о ршительномъ отказ жителей Нанси, особливо же о убдительныхъ увщаняхъ Губернатора, который описывалъ его самыми гнусными красками, далъ насытиться мщенемь. И такъ онъ отправилъ немедленно въ послднй разъ герольда, объявить гражданамъ, что если они въ тотъ же день не сдадутъ крпости и не признаютъ его побдителемъ своимъ, то онъ сдлаетъ ршительный приступъ и вс жители будутъ преданы смерти. Си угрозы еще боле раздражили Лотарингцевъ и воспламенили ихъ мужество. Губернаторъ обрекая себя первою жертвою, но предпочитая смерть постыдной измн, леталъ по городу, одушевлялъ гражданъ, собиралъ войска, ставилъ ихъ на каждомъ пункт укрпленй, осматривая ихъ самъ и располагаясь всми: способами отражать усиля осаждающихъ. Телезила, положивъ долгомъ своимъ не оставлять отца въ столь великой опасности, раздляла геройскй восторгъ его, и примромъ своимь одушевляла темъ и двицъ, ее окружавшихъ. Она разсказывала имъ о превосходномъ единодуши женъ города Бове, кои безстрашно предавались ужасамъ брани, отваживаясь на вс опасности, дабы воспрепятствовать сему же Карлу Дерзостному вторгнуться въ ихъ стны и учинить всхъ ихъ жертвами своей лютости. — ‘Тамъ,’ восклицала Телезила самымъ трогательнымъ голосомъ мать семейства и робкая два вооружалась всмъ, что ни попадалось въ ихъ руки, онъ носили тяжелые камни, собирала изломанныя копья, связывали оныя снурками, вынутыми изъ волосовъ своихъ, поражали сими копьями воиновъ Карловыхъ подъ грозными стнами своими, и принудили снять осаду. — Онъ также, какъ и мы, искали знаменитой смерти’ продолжала Телезила, — ‘почему неслдовать намъ примру сихъ храбрыхъ женъ, коихъ память долгое время сохранится въ потомств, почему и намъ, подобно имъ, не сдлаться достойными толико справедливой награды за наше рвене?’ —
Си увщаня Телезилы производили на вс сердца живйшее впечатлне, коему способствовало вмст желане подражать дивному геройству женъ города Бове. Ни утомительные труды, ни угрозы страшнаго и жестокаго неприятеля, ни мучительное ожидане ршительнаго приступа,— ничто не устрашало матерей, супругъ и дочерей жителей города Нанси, вс онъ готовы были помогать послднимъ своими усилями, своимъ мужествомъ, и слабость пола, столь мало способнаго къ шуму оружя и опасностямъ брани, по видимому исчезла при наступлени роковой минуты, которая долженствовала ршить побду, или погибель.
Карлъ, еще боле раздраженный толикимъ сопротивленемъ и смлостю, употребилъ все искусство, вс свои силы. Пользуясь темнотою ночи, въ намрени обмануть осажденныхъ, сдлалъ онъ сперва нсколько ложныхъ нападенй на различныя укрпленя города, и при разсвт дня соединивъ отборные полки свои предъ однимъ бастономъ, который казался ему боле поврежденнымъ, началъ приступъ свой съ такимъ рвенемъ и стремительностю, что скоре нежели въ два часа сдлалъ проломъ и ворвался въ средину города, находясь впереди своихъ воиновъ, подобно ему пылающихъ яростю и мщенемъ. Въ первомъ движени гнва хотлъ онъ погубить всхъ гражданъ. ‘Варварь!’ воскликнула Телезила, которую привели къ нему ‘ежели мы вс погибнемъ, то надъ кмъ будешь господствовать?’ — Кто ты, безразсудная, дерзающая такъ говорить предо мною? — ‘Твоя невольница, которая хочетъ удержать тебя отъ новаго примра лютости.’
Выразительный голось Телезилы, красота ея, особливо же благородная гордость, на лиц ея блиставшая, остановили на минуту свирпство Карла. Онъ требовалъ, чтобы прежде всего представили ему Губернатора. Сей послднй, уступилъ прозьб дочери своей и единодушнымъ желанямъ гражданъ, скрывался подъ одеждою простаго мщанина въ толп Лотарингцовь, кои вс старались изхитить его отъ лютости побдителя. Посему Карлу невозможно было насытить перваго мщеня своего надъ сею почтенною жертвою, которую повелвалъ онъ предать въ свои руки, общая важную награду тому, кто ее представить. — ‘Здсь одинъ только можетъ выдать теб Губернатора,’ сказалъ сей послднй, не давая знать о себ: ‘поклянись кровавымъ мечемъ своимъ пощадить всхъ жителей города…. ‘ — Пощадить ихъ! — отвчалъ Карлъ съ лютостю: — нтъ, нтъ! вы худо знали силу мою, вы отвергли предложеня мои съ такою дерзостю, что я не долженъ склоняться на ваши прозьбы, ниже внимать гласу состраданя. Если въ сю минуту судьба, щадить вашего Губернатора, то я открою его ужаснымъ примромъ, каковый хочу явить всмъ тмъ, которые подобно вамъ дерзнутъ презирать меня и останавливать на пути побдъ моихъ. — Тутъ обращается онъ къ окружавшимъ его офицерамъ и даетъ повелне въ тужъ минуту заколоть каждаго десятаго изъ жителей города Нанси.
Мужи, жены и старцы, дти — вс соединились въ одинъ длинный рядъ, простирающйся отъ того мста, гд находился Карлъ, до самаго городоваго вала. Каждое семейство соединяется, дочь опирается на плечо матери, другъ занимаетъ мсто подл друга, каждый приготовляется къ смерти, избирающей себ жертвы, каждый желаетъ быть самъ жертвою, дабы сберечь предметъ любимый. Наконецъ герольдъ, по данному знаку отъ побдителя, начинаетъ исчислять осажденныхъ, покорныхъ власти побдителя, желзо готовится пресчь дни тхъ, кои по числу будутъ назначены къ смерти: но при начал избраня является трудность, замедляющая се варварское дло.
Телезила, находясь съ правой руки отца своего, еще переодтаго въ чужое платье, съ безпокойнымъ нетерпнемъ слдуетъ за всми движенями герольда, внимаетъ громкому его счисленю, и догадывается, что число десятое падетъ на виновника дней ея: тотчасъ она становится позади его, тогда число девятое означаетъ главу столь драгоцнную для Телезилы — и она предстаетъ первою жертвою. Губернаторъ, который едва въ силахь былъ изъясниться (столько поражены были вс чувства его симъ великодушнымъ пожертвованемъ), утверждаетъ, что умереть ему должно, что судьба его къ тому опредлила, что онъ никому не позволитъ вмсто себя погибнуть. Телезила, не объявляя еще, что почтенный старецъ былъ ея родитель, увряетъ, что она заняла нечаянно прежнее мсто, a жребй палъ на нее: ей умереть должно. Провозвстникъ и сопровождавше его стражи, незная, кому изъ двухъ должно поврить, обоихъ приводятъ предъ Kapла Дерзостнаго, дабы онъ произнесъ надъ ними судъ свой. Ся трогательная сцена и сей разительный споръ производятъ въ Герцог невольное умилене. Въ нершимости, въ смущени, онъ самъ не знаетъ, чью принять сторону, и остается безмолвнымъ. — ‘Ты медлишь, жестокой!’ воскликнула Телезила съ хладнокровемъ и твердостю, которыя показывали въ ней еще боле достоинствъ: ‘предай меня смерти и продли дни сего старца, онъ украшалъ добродтелями свое поприще въ течени шестидесяти лтъ.’ — Нтъ, неисполняй ея требованя! восклицалъ съ своей стороны Губернаторъ: — что значатъ вс добродтели, ею упоминаемыя, предъ симъ чрезвычайнымъ пожертвованемъ, которое наполняешь удивленемъ вс сердца и невольно самаго тебя трогаетъ?’ — ‘Жизнь моя нестоль драгоцнна, какъ жизнь сего старца.’ — Каждый день жизни ея ознаменованъ благодянями. — ‘Воззри на си убленные волосы, они показываютъ отца семейства, любимаго, уважаемаго отъ дтей своихъ.’ — Воззри на блескъ юной красоты ея: она еще долгое время будетъ украшенемъ своего пола, и ты погубишь ее, дабы сохранить нсколько дней мн остающихся въ жизни!— ‘Жизнь,’ прервала Телезила, увидвъ, что Карлъ устремилъ на нее умиленные взоры: ‘не удивляйся во мн тому, что составляетъ долгъ мой, ты видишь предъ собою дочь, желающую спасти виновника дней своихъ, знай, что онъ отецъ мой.’ — Такъ!— прерываетъ въ свою очередь Губернаторъ:— я разршу твое недоумне и заставлю тебя даровать жизнь сей примрной въ нжности дочери: я предаю въ твои руки того неприятеля, надъ коимъ столько желаешь насытить свое мщене: ты видишь передъ собою Губернатора города Нанси, который немедленно предалъ бы теб свою голову, если бы неотрекся ты въ лютомъ свирпств своемъ пощадить за сю цну всхъ врныхъ его согражданъ.’ —
При сихъ словахъ вс жители, воспламененные въ своемъ воображени геройствомъ Телезилы, окружили. отца съ дочерью, и образуя сомкнутый валъ своею грудью, требовали единогласно себ смерти. Никогда столь трогательное зрлище не поражало очей Карла Дерзостнаго: крики народа, умоляющаго и обнимающаго колна его, готоваго жертвовать собою за спасене Губернатора своего, свободная и искренняя ршительность сего старца, предающаго себя на жертву, проницательный вопль Телезиды, клявшейся Небомъ, не пережить отца своего, ужасъ и удивлене, на всхъ лицахъ написанное, слезы, текущя изъ глазъ каждаго — все се производило въ побдител и въ самыхъ воинахъ его чувство непостижимое. Наконецъ Губернаторъ, протснясь сквозь толпу народа, сталъ передъ нимъ съ Телезилой, которая держала его въ своихъ объятяхъ, и требовалъ ршеня своей участи:— ‘Вы непогибнете оба’ отвчалъ сей грозный и ужасный завоеватель: ‘весьма трудно было бы ршить, кому изъ васъ должно подвергнуться смерти, ваши слова проникли до глубины сердца моего, и если приятно быть побдителемь, то вы даете мн чувствовать, что гораздо приятне прощать побжденныхъ. Наслаждайся’ продолжалъ онъ, ‘наслаждайся, любезная Телезила, всмъ счастьемъ, которое тебя ожидаетъ, прими награду за свое двическое геройство, которое Исторя предастъ потомству! Для тебя дарую жизнь не только достойному отцу твоему, но и всмъ гражданамъ, коихъ судьба предназначала къ смерти… Не благодари меня, я боле одолженъ теб, нежели ты мн: безъ тебя душа моя, жаждущая единой славы, никогда, можетъ быть, не познала бы милосердя, которое, какъ я чувствую, должно составлять первый блескъ славы.’
Си слова побдителя сопровождались восторгами радости. Вс жители, въ безпорядочномъ смшени обнимая другъ друга, подняли радостной крикъ, который сливался съ крикомъ воиновъ Карловыхъ, раздлявшихъ чувствованя своего полководца. Сей Государь, познавъ опытомъ храбрости и врность жителей Лотарингскихъ, объявилъ городъ Нанси столицею своихъ владнй, и возвратилъ Губернатору права его и зване. Телезила содлалась боле нежели когда нибудь любезною своимъ соотечественникамъ. Каждое семейство, каждое лице было одолжено ей сохраненемъ милаго существа, и можетъ быть сохраненемъ собственной жизни, имя ее произносимо было съ благоговнемъ, среди повсемственныхъ благословенй вся жизнь ея служила доказательствомъ той истины, что всегда должно возноситься духомъ превыше обстоятельствъ, и что врнйшее средство къ отраженью великой опасности состоитъ въ мужеств великодуши и покорности Провидню.