ИСТОРІЯ МОИХЪ ПРИКЛЮЧЕНІЙ.
ИСТОРІЯ МОИХЪ ПРИКЛЮЧЕНІЙ.
Разсказъ Т. Гризингера.
Съ нмецкаго.
I.
I.
II.
II.
III.
III.
(Продолженіе слдуетъ).
‘Юный Читатель’, NoNo 39, 40, 42,1899
История моих приключений, Гризингер Теодор, Год: 1884
Время на прочтение: 19 минут(ы)
Я хочу разсказать вамъ небольшую исторію, хотя не замысловатую, но вполн правдивую.
Мой отецъ, всми уважаемый, опытный морякъ, былъ капитаномъ торговаго судна. Я — его единственный сынъ, также съ ранняго дтства чувствовалъ страстное влеченіе къ морю, и уже съ десятилтняго возраста сопутствовалъ ему въ его частыхъ плаваніяхъ. Во время этихъ путешествій отецъ училъ меня всему, что необходимо знать опытному мореплавателю, въ этомъ помогалъ ему и старшій штурманъ, старый, закаленный морякъ. У него также былъ единственный сынъ, живой, веселый мальчикъ моихъ лтъ, съ которымъ мы очень подружились.— Его звали Джонъ Бурманъ, но я сократилъ это длинное имя и звалъ его по просту Джони.
Къ шестнадцати годамъ я отлично умлъ вести книги, зналъ употребленіе компаса, лота и другихъ снарядовъ, съ которыми обыкновенно приходится имть дло штурману. Не думайте, однако, что я вс свои отроческіе годы провелъ исключительно въ мор. Мой отецъ очень рано отдалъ меня въ хорошую школу. Тамъ изучалъ я вс науки, необходимыя для мореплавателя, какъ-то: математику, астрономію, географію, и все, повидимому, складывалось такъ, чтобы изъ меня современемъ вышелъ опытный морякъ, но судьба ршила иначе.
Мн только что минуло 16 лтъ, когда надъ нами разразился неожиданный ударъ: однажды пришло ужасное извстіе, что мой отецъ, возвращаясь изъ Вестъ-Индіи, потерплъ крушеніе и погибъ съ судномъ. Несчастіе это вызвало, конечно, среди нашей родни не мало разговоровъ, относительно опасностей, которымъ подвергаются мореплаватели.
— По моему,— сказала моей матери одна изъ тетокъ — это будетъ грхъ, если вы вашего единственнаго сына сдлаете морякомъ, зная напередъ, что не сегодня — завтра его ожидаетъ погибель въ волнахъ.
Подобныя разсужденія сильно дйствовали на мою мать, и она, безъ сомннія, избрала бы для меня другое поприще, если бы мы не были бдны, и она не боялась-бы лишить меня врнаго заработка. Поэтому она, скрпя сердце, ршила, что я’въ конц года покину школу и, выдержавъ штурманскій экзаменъ, поступлю на какое нибудь судно.
Я былъ, конечно, въ восторг, но шесть недль спустя мать моя, получивъ неожиданное наслдство, сразу разбогатла, и вс мои планы рухнули. Оказалось, что какъ разъ въ это время въ Соединенныхъ Штатахъ умеръ ея дядя, покойный велъ большія торговыя дла, благодаря которымъ разбогатлъ и, умирая, оставилъ каждому изъ своихъ шести наслдниковъ по 800,000 долларовъ (долларъ — 2 рубля). Я забылъ сказать, что мы были родомъ изъ Сверной Америки, и я увидлъ свтъ въ небольшой деревн Мориціани, расположенной невдалек отъ Нью-Іорка, гд мы все время и жили. Получивъ наслдство, моя мать не захотла больше оставаться въ этой глуши и тотчасъ же перехала въ Нью-Іоркъ, меня же она, хотя и взяла изъ школы, но о морской служб запретила даже и думать. По ея мннію, для человка, могущаго спокойно жить своими доходами, я былъ достаточно образованъ и могъ съ достоинствомъ вращаться въ лучшемъ обществ.
Съ тхъ поръ начались для меня красные дни. Пока я былъ въ школ, мн приходилось подчиняться моимъ строгимъ наставникамъ. Теперь же я пользовался полной свободой и длалъ все, что хотлъ, что же касается наказаній за какое либо упущеніе, или даже простаго выговора, то это было дломъ неслыханнымъ, моя мать заботилась больше о томъ, чтобы я выглядлъ настоящимъ джентельменомъ, чмъ утомлялъ бы себя изученіемъ ненужныхъ наукъ. Еще большей свободой сталъ я пользоваться, когда мн минуло 18 лтъ, и, будучи богатымъ наслдникомъ, я имлъ возможность не отказывать себ ни въ чемъ. Я проводилъ время очень весело, цлыми днями катался, здилъ верхомъ, посщалъ концерты и театры, увлекался танцами и всевозможными удовольствіями, словомъ, велъ образъ жизни, доступный только сыновьямъ богатыхъ, знатныхъ родителей. Годъ пролетлъ для меня, какъ сонъ. Не помню за это время ни одного выдающагося событія: дни шли за днями, принося съ собой все новыя и новыя развлеченія. Впрочемъ, разъ только со мной было приключеніе, которое надолго осталось у меня въ памяти.
Однажды, когда я слонялся отъ нечего длать по городу и забрелъ, по обыкновенію, на главную улицу Нью-Іорка, я замтилъ вдругъ молодую двушку, которая переходила улицу, запруженную экипажами. Кареты, телги и всевозможные экипажи двигались одинъ вслдъ за другимъ, такъ что не было никакой возможности пройти между ними. Бдняжка, попавъ между экипажами, видимо, совсмъ растерялась, еще мгновеніе,— и она очутилась бы подъ копытами лошадей. Я не могъ оставаться безъучастнымъ зрителемъ этой сцены, такъ какъ, несмотря на мою праздную жизнь, сердце мое, къ счастью, не было еще испорчено, да и лицо двушки показалось мн знакомымъ. Не долго думая, я бросился къ ней на помощь, осадилъ назадъ сильнымъ ударомъ кулака ближайшую лошадь и благополучно довелъ двушку до тротуара. Только тутъ я разглядлъ, что имю дло съ совсмъ незнакомой мн 15-ти-лтней двочкой. Бдняжка такъ дрожала, что я принужденъ былъ взять ее подъ руку и крпко держать, чтобы она не упала.
— Дора, милая Дора!— воскликнулъ вдругъ кто-то сзади меня.— Боже мой! что это съ тобой случилось?
Я обернулся и увидлъ хорошо одтую пожилую даму, протягивавшую руки къ двушк, которая радостно вскрикнула и бросилась къ ней, въ то же мгновеніе толпа оттснила меня въ сторону, и я потерялъ ихъ изъ виду. Долго потомъ это маленькое приключеніе не изглаживалось изъ моей памяти, но, такъ какъ мн не удалось встртить въ обществ, въ которомъ я вращался, ни Дору, ни пожилую даму, я ршилъ, что он врно не знатнаго происхожденія, и пересталъ о нихъ думать.
Такъ въ полномъ счастьи и довольств проходилъ годъ за годомъ, и я не усплъ опомниться, какъ мн минуло ужъ 22 года. Но тутъ неожиданно два страшные удара судьбы, сразу отрезвивъ, меня, пробудили во мн совсть, и я понялъ, что самымъ постыднымъ, непростительнымъ образомъ провелъ лучшіе годы своей жизни. Первымъ моимъ горемъ была болзнь матери. Она схватила горячку и, проболвъ лишь нсколько дней, умерла, оставивъ меня совсмъ одинокимъ. Черезъ три недли посл этого грустнаго событія торговый домъ, въ которомъ были помщены наши капиталы, разорился, и я остался безъ гроша. Такимъ образомъ, совершенно неожиданно, я очутился не только круглымъ сиротой, но и нищимъ, такъ какъ кром обстановки нашего бывшаго дома, которую мн пришлось, конечно, продать, у меня ничего не было, деньги же, вырученныя за продажу, едва могли покрыть разные обязательные расходы. Что оставалось мн длать? Я всюду началъ искать занятій,— но безуспшно! Везд требовалось свидтельство объ окончаніи курса, а я, собственно говоря, былъ недоучившимся недорослемъ, начать же сначала и снова сдлаться школьникомъ было поздно. Я сталъ стыдиться встрчъ со своими прежними товарищами, старательно избгалъ ихъ и, переселившись въ небольшую комнату, нанятую мною въ отдаленной части города, жилъ въ полномъ одиночеств, не теряя надежды, что судьба надо мной, наконецъ, сжалится, и положеніе мое улучшится.
Такъ проходили дни, недли, мсяцы, и вс мои поиски занятій оказывались тщетными. Я дошелъ до полной нищеты. Чтобы не умереть съ голода, мн пришлось заложить понемногу мои часы, цпочку, блье, лучшее платье, — однимъ словомъ все, что у меня оставалось. Но всему бываетъ конецъ, и однажды, проснувшись утромъ, я оказался безъ гроша денегъ и безъ малйшей надежды откуда либо достать ихъ. Въ тотъ же злосчастный день домохозяинъ потребовалъ, чтобы я очистилъ комнату, которую онъ сдалъ боле аккуратному плательщику, и я очутился на улиц! Въ полномъ отчаяніи я побрелъ, куда глаза глядятъ, и, словно въ забытьи, долго бродилъ по городу, пока, наконецъ, мучительный голодъ не вывелъ меня изъ оцпеннія. Я остановился и оглядлся кругомъ: оказалось, что я нахожусь въ отдаленной, торговой части Нью-Іорка, застроенной исключительно фабриками и заводами. Здсь всегда кипла работа, и не было видно праздношатающихся, вс трудились, или спшили по длу, и даже лошади, везущія тяжело нагруженныя телги, и т, казалось, торопились, стараясь выказать свое рвеніе. Вдругъ меня оснила счастливая мысль.
— Какой я, однако, дуракъ!— воскликнулъ я, ударивъ себя по лбу.— И какъ это мн до сихъ поръ не пришло въ голову приняться хоть за трудъ чернорабочаго. Сейчасъ же пойду искать работы!
Я подошелъ къ дому, изъ котораго въ эту минуту выкатывали около дюжины громадныхъ бочекъ. Я остановился, слдя за работой, и увидлъ въ дверяхъ большого магазина полнаго, хорошо одтаго господина, который, улыбаясь, разглядывалъ меня. На вывск крупнымъ шрифтомъ значилось: ‘Москательная торговля’. Лицо хозяина показалось мн симпатичнымъ и доброжелательнымъ и я, не долго думая, направился къ нему.
— Чмъ могу вамъ служить?— вжливо спросилъ онъ меня.
— Пока я этого еще самъ не знаю, но надюсь, что это скоро выяснится, — отвтилъ я.
Мой отвтъ не мало удивилъ его, и онъ пытливо взглянулъ на меня, словно желая узнать, иметъ ли онъ дло съ дуракомъ или съ сумасшедшимъ.
Я понялъ, что этимъ могу повредить себ, а потому поспшилъ прибавить:
— Вы видите мой внушительный ростъ и не мене внушительную ширину плечъ. Прибавлю къ этому, что воспитывали меня, какъ это водится въ богатыхъ семьяхъ, но, не смотря на это, у меня нтъ ни гроша за душой, да и со вчерашняго дня я еще ничего не лъ… Нтъ, нтъ!— воскликнулъ я, видя, что онъ достаетъ кошелекъ.— Я милостыни не прошу, но ищу работы, и если можете, то дайте ее мн.
— Гм…— промолвилъ незнакомецъ, покачивая въ раздумьи головой.— На-дняхъ освободится у меня мсто младшаго помощника конторщика, но…
— Да, но я не знаю бухгалтеріи,— сконфуженно прервалъ я.
— Ну,— продолжалъ онъ,— оглядывая меня съ ногъ до головы, — я могу взять васъ въ грузчики, хотя занятіе это и не совсмъ подходящее для образованнаго человка!
— О! это ничего не значитъ,— воскликнулъ я поспшно,— Я съ удовольствіемъ поступлю къ вамъ даже въ дворники, если только вы согласны взять меня безъ всякихъ рекомендацій.
— Да вы, я вижу, чудакъ,— проговорилъ онъ, смясь.— Пожалуй я васъ возьму, и если вы общаете стараться, я дамъ вамъ 9 долларовъ въ недлю.
— Девять долларовъ!— воскликнулъ я — да это цлое состояніе! Прошу васъ только объяснить мн, съ чего мн слдуетъ начать.
— Сперва,— отвтилъ онъ, попрежнему улыбаясь — идите завтракать, потомъ купите блузу. Завтракъ вы получите въ ближайшей кухмистерской, а блузу вы найдете у торговца на углу этой улицы. Вотъ вамъ три доллара въ счетъ жалованія. Поторопитесь, и черезъ часъ будьте уже здсь.
— Съ меня хватитъ и получаса — возразилъ я ему радостно, пряча деньги.— И надюсь, что съумю вамъ угодить.
Кажется, не было человка счастливе меня въ эту минуту. Никогда еще завтракъ не казался мн такимъ вкуснымъ, какъ въ этотъ день. Я быстро проглотилъ его, потомъ купилъ себ рабочую блузу и, переодвшись, побжалъ въ контору, гд ждалъ меня хозяинъ.
— Вотъ и я, господинъ Баксъ,— сказалъ я, входя.— А зовутъ меня Вильямъ Ловатъ.
— Отлично,— отвчалъ онъ съ улыбкой и поручилъ помощнику указать мн новыя обязанности.
Итакъ, я нашелъ мсто, которое давало мн возможность не умереть съ голода. Я съ рвеніемъ принялся за совсмъ непривычное мн дло и такъ добросовстно исполнялъ его, что ни разу не заслужилъ замчанія. Работалъ я, не жаля себя: цлый день приходилось мн таскать тяжести, и я такъ утомлялся, что къ вечеру чувствовалъ себя совершенно разбитымъ и, падая отъ усталости, засыпалъ тяжелымъ непробуднымъ сномъ. Особенно трудно было мн первые дни, но, несмотря на это, я былъ вполн счастливъ.
Однажды, когда я перетаскивалъ въ подвалъ бочки, мимо меня прошелъ, даже слегка задвъ меня, одинъ изъ моихъ прежнихъ богатыхъ друзей, я смутился и покраснлъ, боясь, что онъ, узнавъ меня, подыметъ на смхъ, но страхъ мой оказался напраснымъ: онъ важно прошелъ, даже не удостоивъ взглядомъ бднаго чернорабочаго. Съ теченіемъ времени я отршился отъ глупаго ложнаго самолюбія, и не только не стыдился своей бдности, но даже съ нкоторой гордостью сознавалъ, что въ пот лица честно зарабатываю себ кусокъ хлба.
Около трехъ мсяцевъ исполнялъ я уже мою новую должность, какъ однажды утромъ старшій конторщикъ позвалъ меня къ себ.
— Ловатъ,— сказалъ онъ мн,— я замтилъ, что у васъ хорошій почеркъ, и что вы не дурно считаете, мой помощникъ заболлъ, а у меня, какъ на бду, масса счетовъ, которые я долженъ привести въ порядокъ и представить сегодня же. Не можете-ли вы помочь мн и заняться этимъ?
— Я охотно попробую — отвтилъ я,— если вы объясните мн, въ чемъ дло.
Онъ далъ мн нкоторыя указанія, и я услся за конторку. Работа, къ счастью, оказалась не мудреной, и я къ великой радости моего патрона окончилъ ее успшно. Прошло нсколько дней, я, по обыкновенію, возился на двор съ бочками и тюками, когда хозяинъ прошелъ мимо меня въ контору, а черезъ минутъ десять прислалъ за мной.
— Ловатъ,— сказалъ онъ,— я сейчасъ узналъ отъ Липскома — такъ звали старшаго конторщика,— что на-дняхъ вы съ большимъ успхомъ замнили ему помощника, а потому я желаю, чтобы вы заняли это мсто до его окончательнаго выздоровленія.
Я, молча, поклонился, сбросилъ мой синій балахонъ и снова услся за конторку. Когда же черезъ мсяцъ стало ясно, что бдняга неизлечимъ, то мсто его такъ и осталось за мной, и я сталъ получать тремя долларами въ недлю больше.
Однажды, рано утромъ, черезъ мсяцъ посл моего новаго назначенія, я сидлъ въ контор и записывалъ въ расходную книгу какіе то счета.
Вдругъ дверь отворилась, и въ комнату вошелъ мой патронъ.
— Какъ я радъ, что вы уже здсь,— проговорилъ онъ.— Дло въ томъ, что я долженъ немедленно похать по очень важному длу, но только сейчасъ спохватился, что забылъ дома необходимыя мн бумаги. Я надюсь, Ловатъ, что вы не откажетесь създить за ними.
Онъ взялъ перо и, быстро набросавъ нсколько словъ, вручилъ мн записку.
— Передайте это моей жен,— сказалъ онъ.— Она дастъ вамъ пакетъ, но не забудьте, что бумаги эти очень важны.
Я взялъ шляпу и бросился исполнять его порученіе.
Г-нъ Банксъ жилъ въ хорошенькомъ загородномъ домик, по ту сторону рки, приблизительно въ трехъ четвертяхъ часа отъ Нью-Іорка.
Я зналъ хорошо дорогу и.черезъ сорокъ минутъ звонилъ уже у подъзда. Я передалъ записку отворившему мн дверь слуг, который проводилъ меня въ гостиную. Минуты черезъ три нослышались шаги и, обернувшись къ двери, я увидлъ молоденькую двушку, растерянно смотрвшую на меня.
— Мама поручила мн передать вамъ этотъ пакетъ,— проговорила она, наконецъ, вручая мн бумаги.— Но, скажите мн,— прибавила она, все боле и боле красня,— не вы ли тотъ молодой человкъ, который года два тому назадъ спасъ мн жизнь и помогъ мн благополучно перейти улицу?
Тутъ только замтилъ я, что передо мной стоитъ та самая двочка, о которой я такъ часто думалъ. Сходство было поразительное и ошибаться я не могъ, хотя за это время худенькій подростокъ усплъ превратиться въ цвтущую двушку.
— Это вы, Дора!— воскликнулъ я, не помня себя отъ радости, но, спохватившись, испугался своей смлости и принялся извиняться.
— Скажите мн, — перебила она меня, — куда это вы тогда длись? Мама хотла непремнно поблагодарить васъ, но вы исчезли. Пойдемте къ ней, мы съ ней такъ часто вспоминаемъ этотъ случай, и она будетъ очень рада видть васъ.
— Моя услуга ничтожна сравнительно съ вашей добротой,— возразилъ я смущенно.— Я боюсь обезпокоить вашу матушку, да и г-нъ Банксъ веллъ мн спшить и ждетъ моего возвращенія.
Съ этими словами я почтительно поклонился молодой двушк и поспшно пустился въ обратный путь. Могъ ли я поступить иначе. Я не долженъ былъ забывать, что я только младшій конторщикъ, зарабатывающій 12 долларовъ въ недлю!
Прошелъ еще мсяцъ. Все шло по старому, но я сталъ замчать, что г-нъ Банксъ, обращаясь со мной съ прежней добротой, началъ внимательне слдить за моей работой.
Однажды — когда я сидлъ въ контор, занятый какими-то вычисленіями, дверь отворилась, и я услышалъ хорошо знакомый мн голосъ, спрашивающій, дома ли г-нъ Банксъ. Я обернулся и увидлъ одного изъ моихъ прежнихъ друзей, который въ былые дни не разъ клялся мн въ вчной дружб. Я сдлалъ видъ, что не узнаю его, и молча указалъ ему на двери кабинета, гд обыкновенно работалъ мой хозяинъ. Гордо осмотрвъ меня съ головы до ногъ, онъ прошелъ къ г-ну Банксу, а черезъ какіе нибудь полчаса вышелъ отъ него и, проходя черезъ контору, снова смрилъ меня презрительнымъ взглядомъ. Вслдъ за тмъ г-нъ Банксъ позвалъ меня къ себ.
— Знаете-ли вы господина, который только что былъ здсь?— спросилъ онъ.
— О, да,— отвтилъ я.— Я его отлично знаю, это Ванъ-Гентъ, сынъ покойнаго генерала!
— Вы не ошиблись,— продолжалъ патронъ.— И этотъ господинъ сообщилъ мн не безъинтересныя для меня подробности про одну торговую фирму, благодаря банкротству которой я нсколько лтъ тому назадъ потерялъ небольшую сумму. Онъ также разсказалъ мн, что нкто Вильямъ Ловатъ, сынъ капитана, тоже потерялъ въ этомъ крах весь свой капиталъ, и съ тхъ поръ обратился въ бродягу и живетъ подаяніемъ.
— Онъ солгалъ вамъ,— воскликнулъ я, возмущенный до глубины души такой клеветой. Я — тотъ самый Вильямъ Ловатъ, о которомъ идетъ рчь, но благодаря Бога въ бродягу я не обратился и не живу подаяніемъ, а честнымъ трудомъ зарабатываю себ хлбъ, какъ вы сами это знаете. Что же касается Ванъ-Гента, то съ его стороны очень скверно, что онъ старается оклеветать меня, вдь онъ былъ лучшимъ моимъ другомъ и не разъ я помогалъ ему, давая деньги въ долгъ. Онъ забылъ врно, что остался даже долженъ мн 500 долларовъ, которые я ему далъ незадолго до моего разоренія.
— Успокойтесь и поврьте, что я лучше васъ знаю, какъ можно доврять словамъ этого господина,— ласково возразилъ мой патронъ.— Прибавлю къ тому же,— продолжалъ онъ,— мн очень пріятно узнать, что вы именно тотъ Вильямъ Ловатъ, который такъ пострадалъ отъ этого неожиданнаго краха. Оказывается, что фирма эта теперь въ состояніи удовлетворить всхъ кредиторовъ. Я думаю, тысячъ около двухъ долларовъ должно бы придтись и на вашу долю, и если вы хотите, я поручу моему адвокату заняться этимъ дломъ. Что же касается Ванъ-Гента, то принесите его вексель, и я займусь имъ самъ. Онъ недавно получилъ наслдство, и иметъ теперь недурное состояніе. Воображаю его бшенство, когда онъ увидитъ, что этотъ документъ въ моихъ рукахъ. Онъ знаетъ, что въ денежныхъ длахъ я шутить не люблю.
— Не знаю, право, какъ мн благодарить васъ!— воскликнулъ я.— Чмъ я заслужилъ такую доброту…
— Полноте, мой другъ,— прервалъ онъ меня.— Не будемъ терять времени, пойдите-ка лучше и сдлайте то, что я сказалъ вамъ.
Я, конечно, не замедлилъ передать ему хранившійся у меня вексель, а ровно черезъ два дня онъ уже вручилъ, мн чекъ на 558 долларовъ, такъ какъ принудилъ Ванъ Гента уплатить не только долгъ, но и проценты за все время. Такъ же удачно окончилось дло съ торговой фирмой, въ которой былъ помщенъ капиталъ моей матери: посл ликвидаціи на мою долю осталось около 2000 долларовъ. Такимъ образомъ, въ рукахъ у меня оказалось небольшое состояніе, зная теперь хорошо цну деньгамъ, я не истратилъ изъ нихъ ни копйки и отнесъ ихъ пока въ сберегательную кассу.
Незамтно прошли два года, и ничего выдающагося за это время я не припомню, кром того, что я повысился въ должности и, занимая мсто старшаго конторщика, зарабатывалъ уже 15 долларовъ въ недлю. Я зажилъ теперь спокойной, счастливой жизнью. Свободнаго времени у меня было довольно, но я не тратилъ его, какъ прежде, на развлеченія, а аккуратно сталъ посщать комерческіе курсы. Не думайте, однако, что благодаря пережитымъ невзгодамъ я превратился въ унылаго меланхолика,— напротивъ, я былъ попрежнему превеселый малый, и когда мн случалось по воскреснымъ днямъ уходить съ моимъ другомъ Липскомбомъ за городъ, то горы и долы оглашались нашими веселыми, беззаботными пснями.
По большимъ праздникамъ нашъ патронъ не только аккуратно приглашалъ насъ съ Липскомбомъ къ себ на обдъ, но и оставлялъ насъ на маленькія вечеринки, гд мы веселились отъ души въ обществ Доры и ея подругъ.
Въ конц третьяго года моей службы у г-на Банкса, я сталъ замчать, что мой патронъ чмъ-то словно озабоченъ, куда-то часто узжаетъ и ежедневно принимаетъ у себя какихъ-то незнакомыхъ мн людей. Было ясно, что онъ задумалъ новое дло, но, конечно, я не ршался спросить его объ этомъ.
Однажды утромъ къ намъ въ контору вошелъ молодой морякъ. Когда я подошелъ къ нему чтобы спросить, кого ему угодно, загорлое лицо его показалось мн знакомымъ.
— Мн хотлось бы переговорить о дл съ г-немъ Банксомъ,— сказалъ онъ мн.— Какъ, неужели ужъ ухалъ!— воскликнулъ онъ, услышавъ, что хозяина нтъ дома.
— Такъ потрудитесь, когда онъ вернется, сказать ему, что штурманъ Джонъ Бурманъ былъ здсь и снова зайдетъ къ нему вечеромъ.
Съ этими словами онъ повернулся, собираясь выйти изъ комнаты, но я остановилъ его.
— Джони, Джони Бурманъ, неужели ты не узнаешь меня!— воскликнулъ я, бросаясь къ нему.
Онъ удивленно взглянулъ на меня, но тотчасъ же потомъ протянулъ мн руки.
— Неужели ты сынъ покойнаго капитана Ловата!— радостно проговорилъ онъ.— Но скажи мн, милый Вильямъ, какими судьбами я нахожу тебя за книгами Торговаго Дома, а не на палуб корабля?!
Читатель врно уже догадался, что этотъ Джони былъ не кто. иной, какъ мой другъ дтства, сынъ стараго штурмана, о которомъ шла рчь въ начал моего разсказа. Мы разстались съ нимъ, когда мн минуло 16 лтъ, и съ тхъ поръ совсмъ потеряли другъ друга изъ виду. Неожиданная встрча несказано обрадовала насъ, и намъ очень хотлось усется въ сторонк и разсказать другъ другу о томъ, что намъ пришлось пережить за это время, по помня, что оба мы теперь связаны службой, мы ршили, что я приду вечеромъ на судно, гд Джони былъ штурманомъ.
— Такъ не забудь, что я буду ждать тебя въ шесть часовъ!— крикнулъ онъ мн на прощанье
Вскор вернулся домой мой патронъ, и я, не въ силахъ сдержать свою радость, сообщилъ ему, что здсь только что былъ ‘мой большой другъ’, штурманъ Джонъ Бурманъ, и хотлъ его видть. Я умышленно сдлалъ удареніе на словахъ: ‘мой большой другъ’, разсчитывая, что хозяинъ, узнавъ объ этомъ, освободитъ меня на цлый день, чтобы я могъ провести его съ Джони. Къ немалому моему удивленію г-нъ Банксъ только улыбнулся и, не сказавъ ни слова, прошелъ въ свой кабинетъ, но не прошло и получаса, какъ онъ уже прислалъ за мной.
— Скажите мн, Ловатъ,— обратился онъ ко мн — что вы сдлали съ вашимъ маленькимъ капиталомъ?
— Я отнесъ его въ сберегательную кассу,— отвтилъ я.
— Мн интересно это знать — продолжалъ онъ — такъ какъ теперь вамъ эти деньги пригодятся: я хочу, чтобы вы перемнили вашъ родъ занятій.
— Какъ, неужели вы увольняете меня!— воскликнулъ я, чувствуя, что вся кровь прилила мн къ сердцу.
Патронъ мой, казалось, даже не замчалъ моего волненія и спокойно продолжалъ.
— Наше правительство, какъ вы врно слышали, вошло въ соглашеніе съ англичанами для учрежденія большой рыболовной компаніи на берегахъ Ньюфоундленда и Лабрадора, и я ршилъ сдлаться участникомъ тюленьяго и тресковаго промысла. Дло это очень выгодно, но требуетъ большихъ затратъ, и не каждый можетъ предпринять его. Я же надюсь, что буду имть съ него большой доходъ.
— О, конечно,— отвтилъ я машинально, такъ какъ до сихъ поръ не могъ придти въ себя.
— Я очень радъ, что вы со мной согласны,— снова заговорилъ патронъ.— Теперь мн остается сказать вамъ, что у меня уже все готово. Я купилъ пароходъ ‘Надежду’, хорошее прочное 250-гонное судно. Прибавлю, что приглашенный мною капитанъ Ричардъ Піерсе, кажется, очень опытный морякъ, а старшій штурманъ Джонъ Бурманъ внушаетъ мн также большое довріе. Его отецъ, какъ я слышалъ, долго служилъ у вашего батюшки. И такъ, у меня, кажется, все въ порядк, и мн остается только пріискать кассира: на это мсто я давно намтилъ васъ, и теперь дло только за вашимъ согласіемъ.
При этихъ словахъ я чуть не вскрикнулъ отъ радости, но сдержался и какъ могъ спокойне отвтилъ, что я очень польщенъ этимъ назначеніемъ, но боюсь, что не окажусь годнымъ.
— Я не знаю никого, кто лучше васъ годился бы для этого дла,— отвтилъ мн г-нъ Банксъ,— и я съ радостью назову васъ своимъ уполномоченнымъ. Но кром того мн хотлось-бы привлечь васъ еще больше къ этому длу, и я предлагаю вамъ вступить въ нашу компанію, вложивъ въ дло вашъ маленькій капиталъ. Такимъ образомъ, и вы будете имть право на извстную часть нашихъ прибылей.
Предложеніе это было такъ великодушно, что я не сразу могъ найти слова для выраженія моей признательности, и, конечно, съ радостью далъ свое согласіе.
— Ну, и отлично, значитъ, это дло ршеное,— сказалъ г-нъ Банксъ.— Завтра я буду васъ ждать къ себ, и мы заключимъ условіе, посл чего вы не откажетесь отобдать у меня въ обществ вашего будущаго капитана и его штурмана, которыхъ я также звалъ къ себ. Теперь же займитесь немедленно приготовленіями къ отъзду, вдь, посл завтра вамъ надо уже двинуться въ путь.
Трудно представить себ мою радость! Не помню даже, какъ я вышелъ изъ кабинета и какъ провелъ остатокъ дня, такъ въ голов у меня все перепуталось.
На другой день передъ обдомъ я былъ уже, какъ общалъ, на дач моего патрона. Подписавъ условіе, мы весело отправились въ столовую, и я занялъ оставленное мн мсто, между Джони и Дорой. Не помню хорошо о чемъ шла рчь, и чмъ были вызваны вопросы, съ которыми моя сосдка обратилась вдругъ къ капитану. Она стала распрашивать его, сопряжено-ли наше будущее путешествіе съ какими-либо опасностями, голосъ ея при этомъ дрогнулъ, и было ясно, что ею руководитъ не простое любопытство, но сердечное участіе къ намъ.
— Милая Дора,— отвтилъ ей отецъ,— всякое путешествіе какъ по вод, такъ и но суш, иметъ свои опасности, тюленій же промыселъ самъ по себ представляетъ также нкоторыя трудности. Разсчитывая на милость судьбы и опытность капитана и его штурмана, будемъ надяться, что пароходъ ‘Надежда’ благополучно вернется къ намъ будущей весной, съ богатой добычей. И такъ, подымемъ бокалы и выпьемъ за скорое, радостное свиданіе съ нашими отъзжающими друзьями!
Вс послдовали его приглашенію, послышались добрыя пожеланія, веселый смхъ и звонъ бокаловъ. Тутъ произошло маленькое происшествіе: капитанъ нечаянно задлъ рукой за свой бокалъ и уронилъ его на полъ, причемъ, конечно, онъ разбился въ дребезги. Никто не придалъ этому серьезнаго значенія, и на капитана посыпались смхъ и шутки.
Одна Дора поблднла, какъ полотно, и все остальное время просида молча.
На слдующій день, т. е. 20 февраля, пароходъ нашъ отошелъ отъ Нью-Іорка.
Погода стояла скверная, было холодно и втрено, но тмъ не мене я находился въ отличномъ настроеніи духа: будущее рисовалось мн въ самыхъ радужныхъ краскахъ, и въ голов моей носились разныя несбыточныя мечты. Въ довершеніе моего благополучія со мной былъ мой лучшій другъ Джони, да и капитанъ, съ которымъ я усплъ ужъ познакомиться, оказался опытнымъ морякомъ и хорошимъ начальникомъ, мн не оставалось желать ничего лучшаго, и все шло отлично.
Пока нашъ пароходъ благополучно приближается къ берегамъ Ньюфоундленда, мои читатели не откажутся врно поближе познакомиться съ этимъ островомъ.
Островъ этотъ открытъ очень давно — въ 1497 году, а первая попытка основать на немъ колонію сдлана англичанами, въ 1583 г., въ царствованіе англійской королевы Елизаветы.
Съ тхъ поръ не только берега Ньюфоундленда, но и право прозда по омывающимъ его морямъ всецло принадлежало англичанамъ. Это, однако, не нравилось многимъ иностраннымъ мореплавателямъ, особенно французамъ, и въ XVII вк дло дошло до ожесточенной войны, которая осталась для французовъ безъ результатовъ. Въ конц XVIII вка раздоры возобновились съ новой силой, и только посл ряда войнъ между англичанами и другими народами въ 1814 году былъ заключенъ договоръ, по которому островъ хотя и остался за англичанами, но французы и голландцы выговорили себ право заниматься рыболовствомъ въ нкоторыхъ его бухтахъ и заливахъ.
Но почему же изъ за этого острова воевало и спорило столько народовъ? Чмъ онъ славится: климатомъ, плодородіемъ почвы, живописной природой? Ничего подобнаго. Островъ состоитъ почти сплошь изъ безплодныхъ, песчаныхъ равнинъ, перерзанныхъ крутыми, каменистыми скалами, въ расщелинахъ которыхъ ютится только дикій мохъ. Мстами. тянутся обширныя болота, распространяющія зловредныя испаренія, а въ довершеніе всего цлыхъ девять мсяцевъ въ году здсь царитъ суровая зима. Ничего нтъ удивительнаго, что вся внутренность острова необитаема и только разв у сверныхъ озеръ можно изрдка найти селеніе краснокожихъ индйцевъ. Что же касается всей береговой линіи, то она находится въ боле выгодныхъ условіяхъ, такъ какъ на прибрежныхъ равнинахъ, глубоко вдающихся въ материкъ, хорошо родится капуста и картофель, а склоны горъ съ солнечной стороны покрыты кустарниками, достигающими иногда 12 ф. высоты. Но этимъ и ограничиваются богатства страны, и если бы береговымъ жителямъ Нью-Фоундленда приходилось довольствоваться тмъ, что даетъ имъ его скудная природа, то 99 человкъ изъ 100 принуждены были бы покинуть островъ, или же умереть съ голода.
Итакъ, желающихъ завладть Ньюфоундлендомъ не могли соблазнять ни его природныя богатства, ни охота за рдкими дикими зврями, такъ какъ здсь только и попадаются лисицы, медвди, волки и сверные олени, дай т въ небольшомъ количеств. О травоядныхъ же животныхъ не можетъ быть и рчи, благодаря полному отсутствію пастбищъ. Правда, Нью-Фоундлендскія собаки цнятся очень дорого, такъ какъ славятся не только умомъ, но и природной ловкостью, но вдь не для пріобртенія же этихъ умныхъ животныхъ такъ упорно воевали французы, голландцы, американцы и англичане! Такъ что же, наконецъ, побуждало всхъ ихъ добиваться овладть Нью-Фоундлендомъ?— Не что иное, какъ рыболовство и преимущественно тресковый и тюленій промыселъ, такъ какъ еще съ незапамятныхъ временъ было извстно, что въ омывающихъ берега Нью-Фоундленда водахъ треска и тюлени водятся въ громадномъ количеств, и что эти морскія богатства прямо неистощимы. Что же удивительнаго, что вс народы старались завладть этимъ кладомъ. Теперь понятно, отчего берега всхъ главныхъ бухтъ острова покрыты поселеніями, многочисленные жители которыхъ вс безъ исключенія живутъ однимъ рыбнымъ промысломъ.
Вотъ подробности о Нью-Фоундлендскомъ остров, которыя я узналъ отъ капитана и Джони. Подлившись ими съ читателями, я снова возвращаюсь къ исторіи моихъ приключеній.
Мы были уже 8 дней въ мор, когда однажды насъ окуталъ такой густой туманъ, что съ одного конца палубы нельзя было разглядть, что длается на противоположномъ. Это извстіе очень обрадовало капитана, такъ какъ это значило, какъ онъ объяснилъ намъ, что мы приближается къ цли нашего путешествія и находимся у подводной мели, въ самомъ незначительномъ разстояніи отъ Ньюфоундлендскаго острова.
— Эта мель,— прибавилъ онъ,— не что иное, какъ подводная горная цпь, возвышающаяся до самой поверхности моря, она иметъ около 100 миль длины, и почти 30 миль ширины, и можетъ быть справедливо названа подводнымъ островомъ.
Пароход нашъ между тмъ шелъ все дальше, и 4 марта мы увидли предъ собой огромныя ледяныя пространства, а на разстояніи всего нсколькихъ миль дальше блли уже снжныя горы Ньюфоундленда. Какъ я узналъ отъ капитана, островъ этотъ всю зиму, т. е. съ средины января вплоть до начала мая окруженъ, какъ бы ледянымъ поясомъ, цлымъ рядомъ огромныхъ глыбъ, такъ что доступъ къ нему кораблямъ закрытъ почти 5 мсяцевъ. Обыкновенно льдины эти неподвижны, но зато въ бурю он раскалываются и, гонимыя ураганомъ, грозятъ врной гибелью всмъ кораблямъ, попадающимся имъ на пути. Мы укрпили наше судно у одной изъ самыхъ высокихъ крпкихъ скалъ, подъ защитой которой мояото было жить такъ же спокойно, какъ въ гавани, и сейчасъ же приступили къ длу. Было ршено начать съ охоты на тюленей, въ виду того, что лучшими мсяцами для этого считаются мартъ и апрль, такъ какъ съ наступленіемъ мая животныя эти уплываютъ далеко на сверъ, гд и остаются вплоть до октября.
Итакъ, не теряя времени, мы отправились на охоту и скоро убдились, что не мы одни занимаемся этимъ выгоднымъ промысломъ, и что у насъ по крайней мр 65 конкурентовъ.
А какъ охотятся на тюленей? спросите вы.
Очень просто: для этого существуетъ одинъ только способъ, и очень незамысловатый, такъ что уже въ первый день я его вполн усвоилъ.
Мы взяли три лодки и, усвшись по шести человкъ въ каждой, поплыли вдоль самаго края льдинъ. Каждый изъ насъ вооружился толстой дубиной, а на случай несчастья захватилъ еще и по винтовк, хотя стрлять въ тюленей нельзя въ виду того, что главную цнность представляютъ ихъ кожи, и охотники, чтобы не попортить ихъ, только разв въ крайности прибгаютъ къ помощи огнестрльнаго оружія.. Работая веслами, мы внимательно слдили, чтобы не упустить добычи. Обыкновенно тюлени любятъ держаться цлыми стадами и, вылзая изъ воды, располагаются на льду, гд нжатся на солнц. Чаще всего выбираютъ они мсто поближе къ вод, чтобы въ случа опасности легче было скрыться. Посл долгихъ поисковъ, мы, наконецъ, напали на ихъ слдъ. Тихонько привязавъ наши лодки, мы осторожно вылзли на ледъ и направились въ сторону животныхъ, стараясь загородить имъ путь къ морю. Но не успли мы еще занять должной позиціи, какъ неосторожный преждевременный выстрлъ одного изъ насъ спугнулъ ихъ,— они бросились въ воду и исчезли изъ вида. Посл этого неудачнаго похожденія прошло не мало дней, прежде нежели намъ удалось найти новое стадо, но на этотъ разъ нападете наше удалось вполн: мы добыли около сотни тюленей. Добычу нашу мы обыкновенно дотаскивали по льду до лодокъ и тамъ принимались усердно потрошить животныхъ, сдирали кожи, отдляли жиръ, печенку, почки, языки и другія части, годныя для ды, мы брали съ собой, а остальное бросали въ море.
Такъ работали мы безъ устали цлый мсяцъ, нисколько не страдая отъ непривычнаго суроваго климата. За это время намъ удалось добыть до 2000 тюленьихъ шкуръ и 50 бочекъ ворвани, что составляло очень хорошую добычу. Однако, насталъ день, когда на насъ обрушилось такое несчастье, что даже не хватитъ словъ описать его. Случилось это 17-го апрля. Погода стояла сравнительно мягкая, свтлая, небо было чисто, и нельзя было предвидть никакой
особенной перемны погоды, а потому наши три лодки выхали по обыкновенію на охоту. Въ одну изъ нихъ, находящуюся подъ командой Джони, услся и я, на пароход же остался нашъ капитанъ и шесть матросовъ. До обда все шло благополучно, и добыча была богатая. Посл кратковременнаго отдыха мы снова принялись за дло, но были неожиданно встревожены сигнальнымъ выстрломъ съ нашего парохода, а затмъ и рядомъ выстрловъ съ стоящихъ въ нашемъ сосдств судовъ. Это значило, что мы должны немедленно возвращаться на пароходъ, такъ какъ надвигалась буря, и намъ грозила опасность. Мы, конечно, тотчасъ же пустились въ обратный путь, но было уже поздно. Погода сразу измнилась, подулъ сильный втеръ, и черезъ нсколько минутъ поднялся такой ураганъ, что мы едва могли работать веслами. Со всхъ сторонъ надвинулись тучи, и стало темно, какъ ночью, среди непроницаемаго мрака кругомъ насъ съ грохотомъ раскалывались ледяныя массы, и громадныя глыбы льда, отрываясь съ оглушающимъ трескомъ, неслись по волнамъ, грозя ежеминутно опрокинуть наши лодки. Положеніе наше было ужасно, и мы съ минуты на минуту ожидали гибели. Въ довершеніе всего пошелъ сильный градъ, и стало такъ холодно, что лица, руки и платье наше покрылись вскор ледяной корой. Несмотря на это, мы не теряли присутствія духа и гребли изо-всхъ силъ по направленію къ судну. Усилія наши, наконецъ, увнчались успхомъ,— еще нсколько ударовъ веселъ, и мы были спасены!
— Не падайте духомъ!— кричалъ намъ съ палубы капитанъ,— и смотрите чтобы васъ не отбросило, пока мы спустимъ вамъ канатъ!
Черезъ минуту, показавшуюся намъ вчностью, канатъ былъ спущенъ, и изъ груди нашей вырвался радостный крикъ. Теперь намъ было уже не трудно взобраться по веревк до нижней палубы, и мы вс, находящіеся въ первой лодк, были вн опасности. Оставалось спасти остальныхъ людей, имъ тоже удалось приблизиться къ пароходу, и тотчасъ же имъ какъ и намъ, спустили канатъ. Но, увы! измученные долгой борьбой съ втромъ, многіе изъ нихъ напрасно старались взобраться по канату и, обезсиленные летли внизъ.
— Гратсъ,— обратился капитанъ, видя это, къ одному изъ самыхъ храбрыхъ матросовъ.— Согласенъ-ли ты помочь мн сдлать еще попытку спасти несчастныхъ? Но предупреждаю, что ты рискуешь жизнью.
— Кто же изъ насъ не рискнетъ жизнью чтобы спасти товарищей!— отвтилъ молодецъ.— Идите впередъ, я за вами!
Капитанъ быстро перескочилъ черезъ перила борта и спустился съ матросомъ по канату въ ближайшую изъ лодокъ на выручку погибающимъ. Онъ надялся, что вдвоемъ у нихъ хватитъ силъ ближе причалить ее къ боковой вант. Казалось, что это удастся, и мы вс были уврены въ счастливомъ исход дла, какъ вдругъ на лодки неожиданно налетла громадная волна, несущая цлую глыбу льда. Послышался раздирающій душу крикъ, и въ одно мгновеніе об лодки съ капитаномъ и четырнадцатью матросами исчезли безслдно въ бушующей бездн.