‘Міръ Божій’, No 12, 1897
Герберт Спенсер. Основные начала. Спб. 1897 г. Изд. Пантелеева. Сочинения Герберта Спенсера. Основания психологии. Части I-V. Спб. 1897. Изд. товарищества Сытина, Спенсер Герберт, Год: 1897
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Гербертъ Спенсеръ. Основныя начала. Спб. 1897 г. Изд. Пантелева. Сочиненія Герберта Спенсера. Основанія психологіи. Части I—V. Спб. 1897. Изд. товарищества Сытина. Знаменитый англійскій философъ Гербертъ Спенсеръ родился въ 1820 г. Въ 1844 г. впервые выступилъ на литературное поприще и до 60-хъ годовъ писалъ на различныя темы по философіи и естествознанію. Въ начал 60-хъ годовъ онъ задумалъ написать огромное сочиненіе: ‘Основы синтетической философіи’, и только недавно вышедшій 3-й томъ ‘Соціологіи’ завершилъ собой огромный трудъ — плодъ почти полувковой работы. ‘Основы синтетической философіи’ содержатъ ‘Основныя начала’, ‘Основанія біологіи’ (2 т.), ‘Основанія психологіи’ (2 т.), ‘Основанія соціологіи’ (3 т.), и, наконецъ, ‘Основанія этики’ (2 т.). Уже изъ заглавія этихъ трудовъ легко видть, что сочиненія Опансера захватываютъ вс отрасли человческаго познанія. По энциклопедичности своихъ познаній Гербертъ Спенсеръ можетъ быть поставленъ на ряду съ О. Контомъ и даже съ Аристотелемъ и Лейбницемъ. Подобно имъ, онъ обладаетъ той полнотою знаній, какая не обходима для созданія цльной философской системы.
Гербертъ Спенсеръ относится къ числу тхъ философовъ, которые у насъ пользуются наибольшимъ признаніемъ. Россія была первой страной, въ которой больше всего переводились его сочиненія и гд они читались, можетъ быть, больше, чмъ гд бы то ни было, кром Англіи. Это объясняется тмъ, что система философіи Спенсера строится на обширномъ научномъ фундамент. Онъ смотритъ на философію, какъ на сводъ научныхъ знаній, какъ на особенный синтезъ ихъ и въ своихъ философскихъ построеніяхъ пользуется такой огромной массой чисто научныхъ данныхъ, что въ вашу эпоху, когда повсюду замчается стремленіе къ строго-научнымъ построеніямъ, когда вс спекулятивныя построенія подверглись всеобщему осмянію, его философія, разумется, должна была вызвать всеобщія симпатіи, въ особенности у насъ въ Россіи, гд никогда не было своей философіи. Вроятно, недостаточная распространенность философіи въ Россіи была также причиной того, что публика не могла точно опредлить тотъ типъ философіи, къ которому слдуетъ отнести философію Герберта Спенсера. Одни считаютъ его матеріалистомъ и читаютъ его сочиненія сквозь очки ходячаго матеріализма, другіе считаютъ его типичнымъ представителемъ позитивизма вообще и англійскаго позитивизма въ частности, но и то и другое нельзя признать правильнымъ. Что онъ совсмъ не матеріалистъ въ обыкновенномъ смысл, читатель монетъ легко убдиться, если прочтетъ послднія главы его ‘Основныхъ началъ’ и ‘Основаній психологіи’ (часть V). Врне всего было бы считать его пантеистомъ въ томъ же смысл, въ какомъ мы, напр., считаемъ Спинозу. Онъ думалъ, что можно примирить религію и науку. По его мннію, во всхъ религіозныхъ системахъ выступаетъ истина, которая сначала лишь смутно предчувствуется, именно, что есть нчто вездсущее, непостижимое, обнаруженіями котораго служатъ вс явленія. Этой основной истин религій идетъ на встрчу наука со своимъ познаніемъ, что скрытая за всми явленіями реальность должна оставаться постоянно непознаваемою. Такимъ образомъ, вс религіи и философскія системы находятся въ согласіи въ томъ отношеніи, что он признаютъ существованіе абсолюта. Спенсеръ принадлежитъ къ числу тхъ, которые признаютъ послднее.
Гораздо чаще, какъ мы сказали, его причисляютъ къ позитивной школ, но вотъ что по этому поводу говоритъ одинъ изъ нашихъ позитивистовъ, В. В. Лесевичъ: ‘Говоря объ этихъ Писателяхъ (т. е. о представителяхъ позитивизма), мы не имемъ въ виду однако же Герберта Спенсера, сопричисляемаго къ позитивной школ только по недоразумнію. Еще Милль выражалъ удивленіе, встрчая со стороны Макъ-Коша увреніе, будто Спенсеръ повиненъ у него въ заимствованіяхъ. Въ настоящее время просто смшно принимать мистико-метафизическое построеніе Спенсера за позитивное. Въ основоначалахъ философіи Спенсера можно видть повтореніе посл-кантовіскихъ натуро-философскихъ пареній, и къ Сенсеру приложимо названіе его англійскимъ Гегелемъ. Для насъ выясняются тогда, какъ его скачки и противорчія, такъ и заднія мысли не научнаго пошиба и вс вообще блдные призраки мысли въ царств тней’. (Что такое научная философія. Спб. 1891, стр. 103—104). Мы не станемъ разбирать, въ какой мр былъ правъ т. Лесевичъ, давая такой приговоръ о систем Г. Спенсера, а замтимъ только, что такой взглядъ на Спенсера не стоитъ особнякомъ. Вообще послдовательные позитивисты не могутъ призвать его позитивистомъ въ строгомъ смысл слова, это легко объяснить почему. Всякій позитивистъ долженъ быть непремнно феноменалистомъ, т. е. онъ долженъ сказать, что человческое познаніе ограничивается только лишь тмъ, что составляетъ предметъ непосредственнаго чувственнаго воспріятія. Все то, что по самой природ своей не можетъ быть предметомъ чувственнаго воспріятія, то не только не можетъ быть познаваемо, но самое существованіе чего-либо въ этомъ род (что философы называли нсколько неопредленнымъ терминомъ ‘вещь въ себ’) весьма сомнительно. Нчто подобное признавалъ и Спенсеръ, когда утверждалъ, что въ основ всхъ вещей лежитъ нчто, что можетъ быть названо ‘непознаваемомъ’. Но строгіе позитивисты (наор., Милль, Литтре) возстали противъ спенсеровскаго ‘непознаваемаго’. Милль находилъ это понятіе полнымъ противорчія, ибо если все познаваемое нами существующее есть обнаруженіе этого непознаваемаго, то, слдовательно, это непознаваемое въ извстномъ смысл познаваемо. Литтре упрекалъ Спенсера въ томъ, что онъ говорилъ о ‘непознаваемомъ’ такъ, какъ если бы онъ его прекрасно познавалъ. Какъ бы то ни было, Спенсеръ не можетъ быть признанъ позитивистомъ въ обыкновенномъ смысл слова.
Все это мы говоримъ вовсе не для осужденія его системы, а только лишь для того, чтобы ближе опредлить его, такъ сказать, философскую физіономію. Его система представляетъ громадный интересъ для всякаго читателя. Та грандіозная философская концепція, которая лежитъ въ основаніи его системы длаетъ изученіе его сочиненій высокопоучительнымъ для всякаго образованнаго человка. Съ особеннымъ удовольствіемъ считаемъ нужнымъ отмтить, что переводы ‘Основныхъ началъ’ въ изданіи Пантелева и ‘Психологіи’ въ изданіи Сытина исполнены безукоризненно хорошо.