Генрих IV, Шекспир Вильям, Год: 1597 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 82 минут(ы)

СОЧИНЕНІЯ
ВИЛЬЯМА ШЕКСПИРА

ВЪ ПЕРЕВОД И ОБЪЯСНЕНІИ
А. Л. СОКОЛОВСКАГО

Съ портретомъ Шекспира, вступительной статьей ‘Шекспиръ и его значеніе въ литератур’ и съ приложеніемъ къ каждой пьес историко-критическаго о ней очерка и объяснительныхъ примчаній.

ИМПЕРАТОРСКОЮ АКАДЕМІЕЮ НАУКЪ
переводъ А. Л. Соколовскаго удостоенъ
ПОЛНОЙ ПУШКИНСКОЙ ПРЕМІИ.

ИЗДАНІЕ ВТОРОЕ,
пересмотрнное и дополненное по новйшимъ источникамъ.

ВЪ ДВНАДЦАТИ ТОМАХЪ

Томъ VII.

ДРАМАТИЧЕСКІЯ ХРОНИКИ.

ИЗДАНІЕ Т-ва А. Ф. МАРКСЪ,
С.-ПЕТЕРБУРГЪ.

КОРОЛЬ ГЕНРИХЪ IV

Часть вторая.

ДЙСТВУЮЩІЯ ЛИЦА.

Король Генрихъ IV.

Генрихъ, принцъ Уэльскій, потомъ король Генрихъ V, Томасъ, герцогъ Кларенскій, Іоаннъ, принцъ Ланкастерскій, Гомфрей, принцъ Глостеръ, сыновья короля.

Графъ Варвикъ, Графъ Вестморландъ, Гоуеръ, Гэркуртъ, Верховный судья, Джентльменъ, ему подчиненный, приверженцы короля.

Графъ Нортумберландъ, Скрупъ, архіепископъ Іоркскій, Лордъ Моубрей, Лордъ Гэстингсъ, Лордъ Бэрдольфъ, Серъ Джонъ Колевиль, враги короля.

Траверсъ, Мортонъ, изъ свиты Нортумберланда.

Сэръ Джонъ Фальстафъ, Бэрдольфъ, Пистоль, Пойнсъ, Пето, изъ свиты принца Генриха.

Пажъ.

Шяллоу, Сайленсъ, мировые судьи.

Дэви, слуга Шяллоу.

Гнилушка, Тнь, Бородавка, Рохля, Бычокъ, рекруты.

Фангъ, Снэръ, прислужники шерифа.

Привратникъ.

Танцовщикъ.

Молва.

Лэди Нортумберландъ.

Лэди Перси.

Мистриссъ Куикли, хозяйка таверны.

Доль Тиршитъ.

Лорды, свита, офицеры, солдаты, гонцы, слуги.

Дйствіе происходитъ въ Англіи.

ПРОЛОГЪ.

Варкворзъ. Передъ замкомъ Нортумберланда.

(Входитъ Молва ¹), вся расписанная языками).

Молва. Откройте уши! Впрочемъ, кто же станетъ

Ихъ закрывать на громкій зовъ молвы?

Мн втеръ конь! На немъ скачу стремглавъ

Я день и ночь отъ запада къ востоку,

Крича о всемъ, чмъ занятъ родъ людской.

Я лгу везд, мои вс всти полны

Пустыхъ клеветъ. Кричу о мир я

Въ тотъ самый мигъ, когда вражда, прикрывшись

Улыбкой лжи, готова растерзать

Покой страны. Кто такъ, какъ я, способенъ

Поднять толпу, собрать полки для битвы,

Крича о томъ, что годъ чреватъ войной,

Тогда какъ онъ, наоборотъ, готовитъ

Другое зло, нежданное никмъ?

Молва — труба, надутая тревогой,

Догадками и ложью безъ конца

На мн играть такъ просто и не трудно,

Что глупое чудовище — толпа,

Уродъ забавный этотъ, съ безконечнымъ

Числомъ головъ — легко на мн играетъ,

Какъ вздумаетъ. Но, впрочемъ, что болтать мн

Объ этомъ вамъ?— вдь вс вы точно также

Послушны мн! Такъ къ длу! Я явлюсь

Съ извстьемъ о побд короля,

Который при кровавомъ Шрювсбри

Разбилъ войска отважнаго Готспора

И потушилъ огонь опасный бунта

Въ крови враговъ. Но что со мной? Ужель

Я въ первый разъ заговорила правду?

Вдь я должна, напротивъ, разглашать,

Что не Готспоръ погибъ отъ рукъ Монмоуса,

А что Монмоусъ, напротивъ, палъ въ бою,

Сраженный имъ, и что король попался

Дугласу въ плнъ. Вс эти всти я

Ужъ разгласить успла по селеньямъ

И городамъ отъ поля Шрювсбри

До этихъ стнъ, за чьей оградой старой

Отецъ Готспора, графъ Нортумберландъ,

Лежитъ больной. Усталые гонцы

Спшатъ къ нему со всхъ сторонъ съ встями,

Нашептанными лживою молвой

И полными фальшивыхъ утшеній,

Которыя страшне самыхъ бдъ. (Уходитъ).

ДЙСТВІЕ ПЕРВОЕ.

СЦЕНА 1-я.

Тамъ же.

(Привратникъ у воротъ замка. Входитъ лордъ Бэрдольфъ).

Бэрдольфъ. Эй, кто тамъ за дверями? Дома графъ?

Привратникъ. Какъ доложить объ васъ?

Бэрдольфъ. Скажи милорду,

Что съ нимъ желаетъ видться лордъ Бэрдольфъ.

Привратникъ. Милордъ въ саду. Угодно ль постучать —

Онъ самъ отвтитъ вамъ. (Входитъ Нортумберландъ).

Бэрдольфъ. Да вотъ и онъ.

Нортумберландъ. Что новаго, лордъ Бэрдольфъ? Каждый мигъ

Теперь — отецъ какихъ-нибудь событій.

Плохія времена: раздоръ бунтуетъ,

Какъ лошадь, разорвавшая узду,

И все ломаетъ предъ собой.

Бэрдольфъ. Милордъ,

Я къ вамъ, являюсь съ врными встями

О Шрювсбри.

Нортумберландъ. Надюсь, не съ дурными.

Бэрдольфъ. О, лучшихъ трудно пожелать! Король

Смертельно раненъ, Генрихъ, принцъ Уэльскій,

Сраженъ рукою доблестнаго Перси

Почти въ начал битвы, оба Блента

Погибли отъ меча Дугласа, Стаффордъ,

Принцъ Іоаннъ и Вестморландъ бжали,

А жирный боровъ принца, сэръ Джонъ Фальстафъ,

Попался въ плнъ. Такой прекрасной битвы,

Такого дня не видано у насъ

Съ эпохи Цезаря.

Нортумберландъ. Но какъ же вы

Узнали это? Вы изъ Шрювсбри

И сами видли сраженье?

Бэрдольфъ. Нтъ,

Но мн сказалъ о томъ одинъ почтенный,

Правдивый джентльменъ: онъ прибылъ прямо

Изъ Шрювсбри и выдалъ эти всти

За врныя. (Входитъ Траверсъ).

Нортумберландъ. А, вотъ пріхалъ Траверсъ,—

Я посылалъ его въ прошедшій вторникъ

Провдать новости.

Бэрдольфъ. Я обогналъ

Его въ дорог, сэръ, и онъ, конечно,

Подробнй подтвердить лишь то, что я

Ужъ вамъ сказалъ.

Нортумберландъ. Ну, Траверсъ,— что привезъ

Ты новаго?

Траверсъ. Милордъ, меня вернулъ

Сэръ Юмфревиль съ хорошими встями.

Онъ былъ на лучшей лошади, чмъ я,

И ускакалъ впередъ, но вслдъ за нимъ

Примчался вдругъ какой-то джентельменъ.

Измученный здой, онъ далъ вздохнуть

Усталой лошади и попросилъ

Сказать ему дорогу въ Честеръ, я же

Спросилъ его, что было въ Шрювсбери?

Онъ отвчалъ поспшно, что возстанье

Не удалось, и Перси пораженъ ²).

Затмъ, склонясь немного на сдл,

Отъ опустилъ поводья и, вонзивъ

Въ бока коня до самыхъ пятокъ шпоры,

Умчался такъ, какъ будто пожиралъ

Передъ собой дорогу, не сказавъ

Ни слова боле.

Нортумберландъ. Такъ онъ сказалъ,

Что бунтъ не удался, и что сраженье

Проиграно? Горячка мой, Готспоръ

Простылъ? Сталъ лихорадкой ³)?

Бэрдольфъ. Добрый лордъ,

Послушайте: когда мои слова

Ошибочны, и битва вашимъ сыномъ

Проиграна — я все мое баронство

Готовъ отдать за шелковую тряпку.

Нортумберландъ. Но для чего же этотъ джентльменъ

Выдумывалъ подобныя извстья?

Бэрдольфъ. Онъ просто былъ какой-нибудь мошенникъ,

Укравшій лошадь, на которой халъ,

И бросившій свои слова на втеръ.

Еще гонецъ. (Входитъ Мортонъ).

Нортумберландъ. Да, и въ его глазахъ,

Какъ по заглавью мрачной, черной драмы ⁴),

Читаю я дурное содержанье

Его встей. Таковъ песчаный берегъ,

Когда на немъ оставлены слды

Напоромъ волнъ. Скажи мн, ты пріхалъ

Изъ Шрювсбри?

Мортонъ. Милордъ,— я не пріхалъ,

Но я бжалъ изъ Шрювсбри, гд смерть,

Казалось, обратила противъ насъ

Что только есть ужаснаго.

Нортумберландъ. А что

Мой братъ и сынъ? Га!.. ты дрожишь! блднешь!

Твое лицо скоре языка

Высказываетъ горестную всть!..

Вотъ точно такъ явился предъ Пріамомъ

Въ полночный часъ, съ отчаяньемъ въ лиц,

Тотъ, кто пришелъ сказать ему, что Трою

Объялъ пожаръ! Но какъ Пріамъ увидлъ

Еще до словъ свтъ зарева — такъ точно

Прочелъ и я въ твоемъ безмолвномъ взгляд,

Что сынъ убитъ!.. Ты хочешь мн сказать:

‘Вашъ сынъ свершилъ и то и то, Дугласъ

Сражался такъ’, ты хочешь усыпить

Мой жадный слухъ ихъ славными длами,

А тамъ разбить однимъ ударомъ все,

Сказавши мн, что братъ и сынъ убиты…

Мортонъ. Дугласъ и братъ вашъ живы, но вашъ сынъ…

Нортумберландъ. Ну, что жъ — убитъ?.. Вотъ видишь, какъ догадливъ

Языкъ боязни! Кто спросить не сметъ

О томъ, чего боится — узнаетъ

Инстинктомъ, по глазамъ, что то, чего

Онъ такъ боялся — кончено!.. Но, впрочемъ,

Выть-можетъ, я ошибся… Отвчай!

Скажи, что я солгалъ! Ты, уличивши

Меня во лжи, не нанесешь мн этимъ

Обиды злой… Я награжу, напротивъ,

Тебя за то…

Мортонъ. Вы слишкомъ высоко

Поставлены, чтобъ сталъ я съ вами спорить,

Но сердце вамъ, къ несчастью, не солгало

На этотъ разъ!.. Вашъ страхъ правдивъ!

Нортумберландъ. Такъ что же

Не скажешь прямо ты, что онъ убитъ?

Ты молча говоришь о томъ глазами,

Качаешь головой, какъ будто бъ было

Позорно слово правды! Если точно

Его ужъ нтъ — такъ говори смлй!

Постыдно лгать на мертвыхъ, но сознаться,

Что мертвый мертвъ — обиды въ этомъ нтъ,

Хотя и грустно приносить, я знаю,

Такія новости: языкъ гонца

И посл будетъ звономъ погребальнымъ

Гудть въ ушахъ, напоминая намъ

О горестной утрат.

Бэрдольфъ. Я не врю

До сей поры, милордъ, что сынъ вашъ умеръ.

Мортонъ. Мн больно васъ уврить въ томъ, чего

Я былъ невольный, горестный свидтель.

Я видлъ самъ, какъ онъ, покрытый кровью,

Измученный, едва переводя

Усталый духъ, чуть отражалъ удары,

Какъ онъ, не уступавшій никогда

И никому, повергнутъ былъ на землю

Рукой неустрашимаго Монмоуса,

Чтобъ больше не вставать. И эта смерть

Того, кто зажигалъ единымъ словомъ

Огонь въ груди и трусости самой,

Едва о ней узнали,— загасила

Былую смлость даже въ храбрецахъ!

Онъ, какъ металлъ, упруго закаленный,

Поддерживалъ другихъ. Его кончина

Была похожа на тяжелый грузъ,

Который, разъ обрушившись, невольно

Влечетъ съ собой и то, на что упалъ.

Такъ и теперь: едва войска узнали,

Что онъ погибъ — вс побжали въ страх

Скоре стрлъ, въ свою летящихъ цль.

Затмъ плненъ былъ Ворстеръ благородный,

А наконецъ самъ храбрый лордъ Дугласъ,

Сражавшій трижды королевскій призракъ ⁵),

Въ отчаяньи украсилъ и собой

Позоръ бжавшимъ съ поля и при этомъ

Попался въ плнъ. Короче: мы разбиты!

И вслдъ затмъ король приказъ далъ войску

Итти на васъ, вручивъ надъ нимъ начальство

Ланкастеру и графу Вестморланду.

Вотъ вс мои извстья.

Нортумберландъ. Стой! Довольно!..

Для скорби часъ придетъ всегда, но здсь

Должно найтись въ самой бд лкарство.

Будь я здоровъ, меня бы эти всти

Свалили съ ногъ,— зато теперь он жъ,

Заставъ больнымъ, невольно излчили.

И какъ бднякъ, разслабленный горячкой,

Внезапно вырывается изъ рукъ

Своихъ надсмотрщиковъ, наскуча болью —

Такъ точно я, измученный болзнью,

Почувствовалъ въ себ тройную силу

Отъ гнета горести! Долой костыль!

Тебя стальной замнитъ нарукавникъ!

Прощай, повязка хворости!— Теб ли

Защитой быть тому, чьей голов

Грозитъ король, увнчанный побдой!..

Желзный шлемъ покроетъ мн чело,

И я безстрашно встрчу все, что злоба

Захочетъ мн послать! Пускай сольется

Отъ ярости небесный сводъ съ землей!

Пусть хляби водъ не держатся въ границахъ

Природныхъ силъ!.. Пусть распадется прахомъ

Порядокъ весь, и злой раздоръ, скрывавшій

Себя до сей поры — зажжется духомъ

Убійцы Каина и воцарится

Въ сердцахъ у всхъ, чтобъ уничтожить разомъ

Презрнный міръ одной кровавой битвой,

Оставивъ тьм кромшной погребать

Тла людей!..

Траверсъ. Достойный лордъ,— горячность

Вамъ повредитъ.

Бэрдольфъ. Конечно, честь намъ все,

Но забывать нельзя для чести разумъ.

Мортонъ. Подумайте, что жизнь друзей зависитъ

Отъ вашего здоровья, а горячность

Легко его разстроитъ ⁶). [Эти всти

Не новыя для васъ, вы ихъ могли

Предвидть прежде, чмъ ршились явно

Сказать: ‘возстанемъ’, взвсивъ напередъ

Случайности войны. Вы знали твердо,

Что сынъ вашъ могъ погибнуть, что дорога,

Которою онъ шелъ, могла привесть

Его скорй къ несчастью, чмъ къ удач,

Что онъ, какъ вс, подверженъ былъ ударамъ,

И что его неукротимый духъ,

Наврно, увлечетъ его туда,

Гд боле опасностей. Вы это

Предвидли и, несмотря на то,

Не измнили твердаго ршенья,

Сказавъ ему: ‘иди!’ Его несчастье

Не неожиданно: свершилось то,

Что можно было ждать].

Бэрдольфъ. Мы вс, кому

Прискорбенъ этотъ случай, знали также,

Что онъ вступалъ на скользкую дорогу,

Гд десять вроятностей могли

Соперничать съ одной, что онъ погибнетъ.

Но мы отважились: надежда счастья

И выгодъ перевсила боязнь.

Не удалось — попробуемъ еще:

Положимъ все — и жизнь, и достоянье.

Мортонъ. И время какъ нельзя благопріятнй.

Я слышалъ достоврно, что епископъ

Возсталъ въ глав значительнаго войска,

А онъ своимъ участьемъ оживитъ

Вдвойн сердца солдатъ. Съ Готспоромъ были

Не воины, а призраки людей,

Въ нихъ души и тла разъединялись

Преступнымъ словомъ: бунтъ. Они дрались

Безъ силы и охоты, какъ больной

Насильно пьетъ лкарство. Ихъ оружье

Одно сражалось, между тмъ какъ воля,

Окованная мыслью, что они

Бунтовщики,— была мертва, какъ рыба,

Окованная льдомъ. Теперь, напротивъ,

Вопросъ стоитъ иначе. Лордъ епископъ,

Вставъ во глав затяннаго дла,

Даетъ ему характеръ правоты

И святости. Его священный санъ

Влечетъ къ нему сердца по доброй вол,

А стертая съ камней Помфрета кровь

Великаго Ричарда подкрпляетъ

Его возстанье, поселяя мысль,

Что возвратитъ онъ волей неба снова

Покой стран, давно ужъ истомленной

Подъ гнетомъ Болинброка,— и, поврьте,

Народъ пойдетъ отъ мала до велика

Во слдъ за нимъ.

Нортумберландъ. Ахъ, лорды! Это все

Извстно мн, но горе противъ воли

Заставило забыть. Пойдемте въ замокъ,

Совтуйте, ищите средства мщенья

И безопасности,— пускай гонцы

Разносятъ всюду письма и сбираютъ

Союзниковъ и преданныхъ друзей,—

Они теперь для насъ всего нужне. (Уходятъ).

СЦЕНА 2-я.

Лондонъ. Улица.

(Входитъ сэръ Джонъ Фальстафъ съ пажомъ, который несетъ его щитъ и мечъ).

Фальстафъ. Ну, великанъ,— что сказалъ докторъ насчетъ моей мочи?

Пажъ. Онъ сказалъ, сэръ, что хотя она сама по себ хорошая, здоровая моча, но онъ подозрваетъ въ ея хозяин больше скрытыхъ болзней, чмъ вы сами думаете.

Фальстафъ. Ей-Богу, люди считаютъ за особенную честь скалить надо мной зубы! Эта глупо сваленная глина, что зовутъ человкомъ, ршительно не въ состояніи выдумать ничего остраго, если только не я предметъ глумленья, такъ что я не только остроуменъ самъ, но еще причина остроумія другихъ. Ну, вотъ, напримръ, хоть теперь: не похожъ ли я на свинью, которая съла всхъ своихъ поросятъ, кром одного? Во мн нтъ смысла, если принцъ не нарочно приставилъ ко мн этого мальчишку для того, чтобъ моя фигура выдавалась тмъ видне. Для чего мн этотъ корешокъ мандрагоры ⁷)? Его удобне носить въ карман, чмъ водить за собою. Точь-въ-точь маленькая фигурка, что вырзываютъ на агатовыхъ печатяхъ. Но я оправлю тебя, голубчикъ, не въ золото, а въ лохмотья, и отошлю вмсто брильянта обратно къ твоему господину, къ этому принцу безъ волоска на подбородк. Да что!— борода скоре вырастетъ у меня на ладони, чмъ на его щекахъ, а онъ все-таки не стыдится уврять, будто у него лицо королевское. Авось когда-нибудь Господу и вздумается его докончить, но до сей поры королевскаго въ немъ только то, что съ его лица точно такъ же, какъ съ королевской физіономіи на монетахъ, цырюльнику не удалось соскоблить и шести пенсовъ ⁸). А вдь какъ хвастаетъ, точно былъ мужемъ, когда его отецъ былъ еще холостякомъ. Ну, да пускай его воображаетъ, что хочетъ,— въ моихъ глазахъ онъ упалъ окончательно — это дло ршеное. А что сказалъ мистеръ Дембльтонъ насчетъ атласа для моей эпанчи и штановъ?

Пажъ. Онъ говоритъ, сэръ, чтобъ вы доставили поручительство врне Бэрдольфова, что онъ не довряетъ ни его ни вашей расписк и такихъ обезпеченій не признаетъ.

Фальстафъ. Будь же онъ проклятъ, какъ самъ сатана, и пусть бы у него прилипъ къ горлу языкъ! Экое животное! Иметъ дло съ дворяниномъ и требуетъ поручительства! Старый плшивый дуракъ! Онъ только и уметъ стучать ключами, а чуть кто захочетъ обдлать съ нимъ дло, какъ водится между честными людьми, на кредитъ — онъ кричитъ: давай поручительство! А эти поручительства для меня хуже горькой рдьки! Я думалъ, что онъ пришлетъ мн, какъ порядочному дворянину, двадцать два аршина атласу, а онъ требуетъ залога! Ну, да чортъ съ нимъ! Пусть его спитъ со своимъ рогомъ изобилія. Жаль только, что онъ не видитъ изъ-за него пары другихъ роговъ, которые приставила ему ко лбу жена. А гд Бэрдольфъ?

Пажъ. Ушелъ въ Смитфильдъ за лошадью для вашей милости.

Фальстафъ. Я нанялъ его въ церкви святого Павла, гд скоре всего наткнешься на мошенника, а онъ хочетъ купить мн лошадь въ Смитфильд, гд продаютъ однхъ клячъ. Теперь мн остается только жениться на потаскушк, чтобъ мое хозяйство было хоть куда ⁹)! (Входитъ верховный судья ¹⁰) съ однимъ изъ подчиненныхъ).

Пажъ. Сэръ, вотъ идетъ лордъ, посадившій принца въ тюрьму, когда тотъ ударилъ его за Бэрдольфа.

Фальстафъ. Отойдемъ, я не хочу его видть.

Судья. Кто это идетъ?

Подчиненный. Фальстафъ, милордъ.

Судья. Тотъ самый, что былъ замшанъ въ дл о грабеж?

Подчиненный. Такъ точно, милордъ, но онъ оказалъ потомъ важныя услуги при Шрювсбри и теперь, какъ я слышалъ, отправляется съ порученіемъ къ принцу Іоанну Ланкастерскому.

Судья. Въ Іоркъ?.. Вороти его.

Подчиненный. Сэръ Джонъ Фальстафъ!

Фальстафъ. Мальчикъ, скажи, что я глухъ.

Пажъ. Говорите громче: мой господинъ глухъ.

Судья. Знаю!— на все хорошее. Дерни его за рукавъ: мн надо поговорить съ нимъ.

Подчиненный (дергая его). Сэръ Джонъ!

Фальстафъ. Какъ! Такой здоровый парень и нищенствуетъ? Разв у насъ нечего длать? Разв нтъ войны? Королю нужны подданные, бунтовщикамъ — солдаты. Если постыдно держать сторону бунтовщиковъ, то нищенствовать еще хуже! Это такой срамъ, что передъ нимъ и самый бунтъ извинителенъ.

Подчиненный. Сэръ, вы ошибаетесь во мн.

Фальстафъ. Какъ! Разв я назвалъ тебя честнымъ человкомъ? Ну, если такъ, то, несмотря на мое рыцарское званіе, я солгалъ, ршительно солгалъ.

Подчиненный. Въ такомъ случа, сэръ, позвольте вамъ сказать не во гнвъ вашему рыцарству, что вы солжете, ршительно солжете, если назовете меня безчестнымъ.

Фальстафъ. Позволить теб сказать это? Да я скоре дамъ себя повсить, чмъ отрекусь отъ того, что сказалъ. Да и теб самому совтую также лучше повситься, чмъ попробовать повторить эти слова. Пошелъ вонъ, бездльникъ ¹¹)!

Подчиненный. Милордъ хочетъ говорить съ вами, сэръ.

Судья. Сэръ Джонъ Фальстафъ, на одно слово.

Фальстафъ. Ахъ, мой добрый лордъ! Пошли вамъ Богъ долгіе дни! Какъ я радъ, что вижу васъ на чистомъ воздух! Я слышалъ, милордъ, что вы были больны. Надюсь, вы гуляете съ позволенья доктора! Хотя, мой добрый лордъ, вы не совсмъ потеряли еще юношескую свжесть, но все-таки ваши лта уже начинаютъ отзываться солью времени. Надо беречься, милордъ, и я униженно прошу васъ не пренебрегать вашимъ драгоцннымъ здоровьемъ.

Судья. Сэръ Джонъ,— я требовалъ васъ къ себ передъ походомъ въ Шрювсбери.

Фальстафъ, Вотъ точно также, милордъ, я слышалъ, будто и его величество возвратился изъ Уэльса не совсмъ здоровымъ.

Судья. Я говорю не о его величеств. Вы не явились тогда по моему требованію.

Фальстафъ. Я слышалъ, что съ его величествомъ приключилась опять эта проклятая апоплексія.

Судья. Да хранитъ Богъ его величество! Но прошу васъ, отвчайте на мой вопросъ.

Фальстафъ. Эта апоплексія, какъ я слышалъ, есть родъ летаргіи, сонливость крови или, врне, проклятый зудъ.

Судья. Къ чему вы мн это все разсказываете? Не о томъ рчь.

Фальстафъ. Она, какъ я слышалъ, длается отъ чрезмрной грусти, отъ занятій или потрясенія мозга. Я читалъ объ этой болзни у Галена. Это родъ глухоты.

Судья. Вы, кажется, сами больны ею и ничего не слышите, что вамъ говорятъ.

Фальстафъ. Именно такъ, сэръ,— но насчетъ существа моей болзни, скажу вамъ, съ вашего позволенія, что я скоре стражду недугомъ неслушанія и невниманія.

Судья. Кандалы были бы противъ него отличнымъ средствомъ,— и будь я вашъ докторъ, я бы непремнно прописалъ вамъ это лкарство.

Фальстафъ. Сэръ, я только бденъ, какъ Іовъ, но вовсе не такъ покоренъ, потому, если вы вздумаете прописывать мн микстуру заключенія, то изъ этого не слдуетъ, чтобы у меня нашлось довольно терпнія ее принять ¹²).

Судья. Я посылалъ за вами, чтобъ поговорить о дл, которое могло стоить вамъ жизни.

Фальстафъ. И я не пришелъ по совту моего очень опытнаго адвоката.

Судья. Сэръ Джонъ, вы живете въ ужасномъ разврат.

Фальстафъ. Пусть тотъ, кому въ пору мой поясъ, попробуетъ жить въ меньшемъ.

Судья. Ваши средства ничтожны, а траты огромны.

Фальстафъ. Я не прочь, милордъ, чтобъ это было наоборотъ.

Судья. Вы развратили молодого принца.

Фальстафъ. Не я, а онъ развратилъ меня. Я бднякъ съ большимъ брюхомъ, а онъ — моя вожатая собачонка ¹³).

Судья. Впрочемъ, оставимъ это. Я не хочу трогать только-что зажившую рану. Ваши заслуги при Шрювсбери заставили немного забыть ночные подвиги въ Гэдсхил. Благодарите теперешнее смутное время, которое помогло вамъ отдлаться такъ дешево.

Фальстафъ. Но однако, милордъ…

Судья. Довольно. Пользуйтесь случаемъ и не будите спящаго волка.

Фальстафъ. Слушать лисицу такъ же дурно, какъ и будить волка.

Судья. Вы похожи на свчу, лучшая часть которой сгорла.

Фальстафъ. Однако, милордъ, если я похожъ на свчу, то на большую, праздничную и притомъ изъ одного сала. Замтьте еще, что я, наперекоръ свч, все увеличиваюсь въ объем ¹⁴).

Судья. Перестаньте болтать вздоръ. Каждый сдой волосъ въ вашей бород долженъ бы былъ придавать вамъ степенности и всу.

Фальстафъ. Оно такъ и есть, сэръ: каждый изъ нихъ дйствительно придаетъ мн всу.

Судья. Вы слдуете всюду за принцемъ, какъ его дурной ангелъ,

Фальстафъ. Ну, нтъ, милордъ,— дурной ангелъ легокъ ¹⁵), а меня, надюсь, всякій, кто только увидитъ, возьметъ, не взвшивая. Впрочемъ, надо признаться, что нынче курсъ на меня упалъ. Вдь добродтель подешевла въ наше скаредное время такъ же, какъ и истинное мужество, способности же и умъ тратятся исключительно на корыстные расчеты. Вс похвальныя качества не стоятъ выденнаго яйца благодаря злоб времени. Вы, старики, не хотите сознаться, что мы, молодежь, способне васъ, и судите о нашемъ горячемъ темперамент по своей остывшей желчи, хотя, впрочемъ, я признаюсь, что и мы иногда слишкомъ сильно предаемся увлеченіямъ молодости.

Судья. Неужели вы помщаете себя въ списокъ молодыхъ?.. Вы, на кого время наложило уже вс свои слды? Посмотрите на себя: ваши глаза слезятся, руки сохнутъ, щеки пожелтли, борода поблла, ноги укорачиваются, животъ растетъ, голосъ вашъ надорванъ, дыханье коротко, умъ помраченъ. Словомъ, старость отяжелла надъ вами окончательно, а вы хотите казаться молодымъ. Стыдитесь, сэръ Джонъ, стыдитесь!

Фальстафъ. Послушайте, милордъ: блые волосы и нсколько круглый животъ были у меня при самомъ рожденіи, а что касается до моего голоса, то вдь я надорвалъ его усерднымъ пніемъ псалмовъ. Большихъ доказательствъ моей молодости я представлять не стану, а если желаете, то предлагаю вамъ пари въ тысячу фунтовъ о томъ, кто изъ насъ лучше прыгаетъ. Вы увидите, что вамъ придется проститься съ деньгами. Короче, если я старъ, то умомъ и опытностью, а не лтами. Я первый признаю, что оплеуха, которую вамъ далъ принцъ, была невжлива, и что вы перенесли ее, какъ благоразумный лордъ. Я тогда серьезно его побранилъ, и мой птенецъ раскаялся, хоть истязалъ при этомъ свою плоть не власяницей и пепломъ, а новымъ шелкомъ и старымъ хересомъ.

Судья. Дай Богъ принцу товарища получше!

Фальстафъ. Дай Богъ товарищу — принца получше! Я не могу отъ него отвязаться.

Судья. Утшьтесь,— король васъ разлучаетъ. Я слышалъ, что васъ посылаютъ съ лордомъ Іоанномъ Ланкастерскимъ противъ архіепископа и графа Нортумберланда.

Фальстафъ. Знаю и убжденъ впередъ, что обязанъ этимъ вашему старанью. Но совтую вамъ всмъ, кто остается въ объятіяхъ мира, помолиться хорошенько, чтобъ мы не сошлись съ непріятелемъ въ жаркій день. Я беру съ собой всего дв рубашки и не намренъ потть больше обыкновеннаго. Потомъ если мы встртимся въ жаркій день, то пусть я потеряю охоту къ хересу, если махну чмъ-нибудь, кром бутылки. Это, ей-Богу, удивительно! До сей поры не было опаснаго дла, куда бы меня не послали. Не могу же я вчно работать за другихъ ¹⁶). А все старая замашка англичанъ: едва попадется что-нибудь путное — и давай совать везд. Вотъ вы сами говорите, что я старикъ,— такъ отчего жъ не оставить меня въ поко? Я, ей-Богу, наконецъ желалъ бы, чтобъ мое имя не было такъ страшно непріятелю. По-моему, лучше быть изъденнымъ ржавчиной отъ покоя, чмъ истереться въ ничто отъ вчнаго движенія.

Судья. Будьте только честны, и небо благословитъ ваше предпріятіе.

Фальстафъ. Лордъ, не одолжите ли вы мн тысячу фунтовъ на подъемъ?

Судья. Ни одного крестовика: вы слишкомъ нетерпливы, чтобъ нести какой-нибудь крестъ ¹⁷). Прощайте! Кланяйтесь отъ меня лорду Вестморланду. (Судья уходитъ съ подчиненнымъ).

Фальстафъ. Да, держи карманъ, такъ и поклонюсь. Нтъ ужъ, видно, старость такъ же неразлучна со скряжничествомъ, какъ молодость съ распутствомъ. Зато первую щиплетъ подагра, а вторую — Венера, и такимъ образомъ оба возраста получаютъ должное возмездіе. Эй, пажъ!

Пажъ. Что угодно, сэръ?

Фальстафъ. Сколько денегъ въ моемъ кошельк?

Пажъ. Семь гротовъ и два пенса.

Фальстафъ. Я ршительно не знаю лкарства противъ этой проклятой чахотки кошелька! Займы только облегчаютъ и тянутъ болзнь, а совершенно не излчиваютъ. Снеси это письмо лорду Ланкастеру, это — принцу, это — лорду Вестморланду, а это — старой мистриссъ Урсул, на которой я каждую недлю клянусь жениться съ тхъ поръ, какъ проглянулъ первый сдой волосъ на моемъ подбородк. Затмъ ты знаешь, гд меня найти. Ступай! (Пажъ уходитъ). Ахъ, чтобъ чортъ послалъ подагру на эту проклятую Венеру, или Венеру на подагру! Которая-то изъ нихъ прескверно заигрываетъ около моего большого пальца. Впрочемъ, не бда, если я и охромю: можно будетъ все свалить на войну и тмъ скоре выхлопотать пенсіонъ. Съ умомъ изъ всего извлечешь выгоду — и я обращу въ пользу самую болзнь. (Уходитъ).

СЦЕНА 3-я.

Іоркъ. Комната въ дом архіепископа.

(Входятъ Архіепископъ Іоркскій, лордъ Гастингсъ, Моубрей и лордъ Бэрдольфъ).

Архіепископъ. Итакъ, мои почтенные друзья,

Вы знаете подробно наши средства,

Скажите же теперь чистосердечно,

Что думаете вы о нашемъ дл?

Надежно ли оно? Лордъ-маршалъ, васъ

Прошу начать я рчь.

Моубрей. Я одобряю

Вполн причины нашего возстанья,

Но, признаюсь, желалъ бы знать подробнй

О нашихъ силахъ, прежде чмъ скажу

Ршительно, возможно ль намъ серьезно

Сопротивляться силамъ короля.

Гастингсъ. Мы двадцать пять имемъ тысячъ войска

Отборнаго, готоваго къ сраженью,

И, сверхъ того, надемся на помощь

Достойнаго Нортумберланда: онъ

Горитъ желаньемъ отомстить скоре

Свою обиду.

Бэрдольфъ. Мы должны ршить,

Лордъ Гастингсъ, можемъ ли возстать одни,

Съ наличнымъ войскомъ, безъ Нортумберланда.

Гастингсъ. Съ нимъ можемъ.

Бэрдольфъ. Ну, вотъ видите! Мое

Ршительное мннье — подождать

Его прихода, если мы не можемъ

Возстать одни¹⁸). [Въ такомъ опасномъ дл

Не должно допускать предположеній,

Сомнній, вроятій и надеждъ

Неврной помощи].

Архіепископъ. Вы правы, лордъ, и я

Вполн согласенъ съ вами. Неудача,

Постигшая друзей при Шрювсбери,

Доказываетъ правду вашей рчи.

Бэрдольфъ. Не такъ ли? Перси именно ласкалъ

Себя пустой надеждою на помощь

И, глупо положась на общанья,

Которыя на дл вышли меньше

Малйшей изъ надеждъ, послалъ войска

На врную погибель, какъ безумецъ,

Закрывъ свои глаза.

Гастингсъ. Позвольте вамъ

Однакоже замтить, что расчеты

Надеждъ и вроятій не вредятъ.

Бэрдольфъ ¹⁹). [Нтъ, именно вредятъ, когда надежды

Возложены въ подобномъ предпріятіи

На шаткія основы, какъ надежды

На ранній урожай. Всегда врне

Предполагать, что ранніе цвты

Побьетъ морозъ. Припомнимъ, что когда

Хотимъ мы строить зданье, то сначала

Осматриваемъ мстность и рисуемъ

Подробный планъ задуманнаго дома,

Затмъ по немъ высчитываемъ смту

И въ случа, когда найдемъ ее

Значительне средствъ,— то чертимъ снова

Другой рисунокъ, проще, иль совсмъ

Бросаемъ предпріятье. А теперь,

Когда вопросъ почти о томъ, чтобъ вовсе

Разрушить королевство и построить

Взамнъ его другое, мы должны

Тмъ тщательне проврить планъ и мстность,

Упрочить основанья и принять

Въ расчетъ возможность всяческихъ препятствій.].

Иначе, принимая за дла

Одни названья, мы вдь будемъ сильны

Лишь на словахъ, подобно, какъ строитель,

Который, возведя до половины

Задуманное зданье, покидаетъ

Его по недостатку средствъ въ добычу

Случайностямъ угрюмой непогоды

И бурному дыханію зимы.

Гастингсъ. Я даже думаю, что если наши,

До сей поры блестящія, надежды

Погибнутъ безъ слда, и наше войско

Останется безъ помощи друзей,

То все жъ его довольно, чтобъ съ успхомъ

Уравновсить силы короля.

Бэрдольфъ. Но разв королевскія войска

Числомъ не больше насъ?

Гастингсъ. Никакъ не больше,

А можетъ-быть, и меньше. Вдь они

Раздлятся на малые отряды,

Затмъ, чтобъ разомъ двинуться на насъ

А также на французовъ съ Глендоуеромъ ²⁰).

Такой тройной раздлъ необходимъ,

А сверхъ того, финансы короля,

Какъ слышалъ я, въ печальномъ положеньи.

Архіепископъ. Такъ, значитъ, намъ причины нтъ бояться,

Что онъ, стянувъ войска, пойдетъ на насъ

Со всми силами.

Гастингсъ. О, никогда!

Не бойтесь этого: стянувши войско,

Онъ свой откроетъ тылъ — и Глендоуеръ

Съ французами пойдетъ за нимъ въ погоню.

Бэрдольфъ. А кто итти назначенъ противъ насъ?

Гэстингсъ. Ланкастеръ съ Вестморландомъ. Самъ король

Идетъ на Глендоуера съ принцемъ Гарри

Уэльскимъ, но кого пошлютъ сражаться

Съ французами, признаться — я не знаю.

Архіепископъ ²¹). Такъ съ Богомъ! Обнародуемъ скорй

Причины возмущенья. Государству,

Замтно по всему, уже наскучилъ

Его избранникъ прежняя любовь

Сломилась отъ излишка. Вотъ какъ дурно

Надяться на преданность толпы!

Давно ль она безумно оглашала

Небесный сводъ привтомъ Болинброку,

Пока еще онъ не былъ королемъ?

И вотъ теперь она уже спшитъ,

Пресытясь имъ, какъ гнусная собака,

Его извергнуть вонъ, какъ въ дни былые

Извергнула великаго Ричарда.

Что жъ врно на земл, когда народъ,

Такъ жаждавшій погибели Ричарда,

Позорившій священную главу,

Когда онъ шелъ, вздыхая отъ стыда,

За гордой колесницей Болинброка,

Теперь кричитъ: ‘подайте намъ обратно

Его священный прахъ!’ О, родъ людской!

Всегда о томъ безумно ты жалешь,

Чего цнить во время не умешь!

Моубрей. Осмотримте же войско — и въ походъ.

Гэстингсъ. Вы правы лорды,— время насъ не ждетъ.

(Уходятъ).

ДЙСТВІЕ ВТОРОЕ.

СЦЕНА 1-я.

Лондонъ. Улица.

(Входятъ мистриссъ Куикли и Фангъ съ мальчикомъ, потомъ Снэръ).

Куикли. Такъ моя просьба принята, мистеръ Фангъ?

Фангъ. Принята, принята.

Куикли. А гд же вашъ помощникъ? Силенъ ли онъ? Постоитъ ли за себя?

Фангъ. Снэръ? Да гд же онъ въ самомъ дл? Снэръ!

Куикли. Ахъ, Господи! Гд же онъ, нашъ добрый мистеръ Снэръ?

Снэръ (входя). Здсь я, здсь!

Фангъ. Ну, Снэръ,— намъ надо, арестовать сэра Джона Фальстафа.

Куикли. Да, мистеръ Снэръ,— я подала просьбу на него и на всхъ.

Снэръ. Ну, а какъ онъ начнетъ драться?

Куикли. Непремнно начнетъ. Берегитесь его,— это ужъ такой человкъ. Сколько разъ онъ затвалъ драку въ моемъ собственномъ дом. Бывало, вынетъ мечъ и ну пырять во что попало. Да вдь какъ зврски!— Тутъ ему не попадайся ни женщина ни ребенокъ.

Фангъ. Мн лишь бы съ нимъ сцпиться, а тамъ я его меча не побоюсь.

Куикли. И я также,— я отъ васъ не отстану.

Фангъ. Кто разъ попалъ въ мои лапы, тотъ не увернется.

Куикли. Сохрани Боже! Я разорена въ конецъ, если только онъ увернется. Онъ безъ конца записанъ въ моей книг. Постарайтесь же хорошенько, добрый мистеръ Фангъ, и вы также, мистеръ Снэръ! Онъ сейчасъ пойдетъ покупать себ сдло, а оттуда отправится обдать въ Лумбертскую улицу, къ торговцу шелковыми матеріями, мистеру Шмусу. Такъ какъ моя просьба принята, и дло мое извстно всему свту, то вы непремнно заставьте его расплатиться. Шутка ли для бдной вдовы сто марокъ! А я ждала безъ конца, просто срамъ сказать. Я честная женщина, а не оселъ или какое другое животное, и не могу терпть обидъ отъ всякаго мерзавца.

(Входятъ Фальстафъ, его пажъ и Бэрдольфъ.

Куикли. А, да вотъ и онъ, и съ нимъ Бэрдольфъ, этотъ негодный красный носъ. Исполняйте вашу обязанность, мистеръ Фангъ и мистеръ Снэръ, пожалуйста, исполняйте.

Фальстафъ. Это что за сволочь? Что случилось?

Фангъ. Сэръ Джонъ, я васъ арестую по жалоб мистриссъ Куикли.

Фальстафъ. Какъ! Что?— Прочь, бездльникъ! Руби ихъ, Бэрдольфъ, сбрось эту шкуру въ канаву.

Куикли. Меня въ канаву? Нтъ, я прежде столкну туда тебя самого! Ахъ, ты, разбойникъ! Да какъ ты смешь противиться королевскимъ служителямъ? Караулъ! Ржутъ! Бездльникъ ты этакій, душегубецъ!

Фальстафъ. Гони ихъ, Бэрдольфъ.

Фангъ. Караулъ, помогите!

Куикли. Помогите, добрые люди! Такъ ты не хочешь идти добромъ? Погоди же, бездльникъ, погоди ²²), пеньковое ты смя!

Фальстафъ. Прочь, судомойка! Говорятъ теб, убирайся, не то худо будетъ!

(Входитъ верховный судья со свитой).

Судья. Что здсь за шумъ?

Куикли. Ахъ, мой высокопочтенный лордъ,— выслушайте меня!

Судья. Вы здсь опять буяните, сэръ Джонъ!

Прилично ль это длать въ вашемъ званьи?

Вамъ слдовало бъ быть теперь ужъ въ Іорк.

Оставь его! Съ чего ты привязалась?

Куикли. Ахъ, ваша милость, я бдная вдова изъ Истчипа, и онъ арестованъ по моей жалоб.

Судья. За какую сумму?

Куикли. Ахъ, мой добрый лордъ! Больше, чмъ за какую ²³)! Я разорена имъ къ конецъ! Онъ сълъ меня съ цлымъ хозяйствомъ. Онъ все мое состояніе упряталъ въ это жирное брюхо. Погоди, бездльникъ! Теперь я съ тобою справлюсь, а не то начну давить тебя по ночамъ, какъ домовой.

Фальстафъ. Ну, я самъ скорй задавлю домового, если только удастся на него вскарабкаться.

Судья. Я удивляюсь, сэръ Джонъ, какъ вамъ не стыдно заставлять бдную женщину прибгать къ такимъ средствамъ для возвращенія своей собственности? Какой порядочный человкъ ршится навлечь на себя подобныя ругательства?

Фальстафъ. Ну, говори, что за великую сумму я теб долженъ?

Куикли. Да будь ты честный человкъ, ты бы долженъ былъ сознаться, что задолжалъ мн не только деньгами, но и собой. Помнишь, ты клялся мн стаканомъ, который вполовину вызолоченъ, сидя передъ каминомъ въ дельфиновой комнат ^2І), что ты женишься на мн и сдлаешь меня барыней? Забылъ? А я такъ помню. Это было какъ разъ въ среду на Пятидесятниц, когда принцъ проломилъ теб голову за то, что ты сказалъ, будто его отецъ похожъ на виндзорскаго пвчаго. Тутъ еще вошла сосдка Кичь и попросила у меня взаймы чашку уксусу, сказавъ, что у нея есть славное блюдо раковъ. Теб захотлось ихъ пость, а я сказала, что это при свжей ран нездорово. А посл, когда она ушла, ты говорилъ, что я не должна обходиться слишкомъ фамильярно съ простымъ народомъ, потому что буду скоро благородной. А потомъ ты меня цловалъ и выпросилъ тридцать шиллинговъ. Попробуй отпереться, что это неправда!

Фальстафъ. Это — бдная сумасшедшая, милордъ. Представьте, она всему городу разсказываетъ, что ея старшій сынъ похожъ на васъ, какъ дв капли воды. Прежде она имла порядочное состояніе, но бдность лишила ее разсудка. Что же касается до этихъ глупыхъ чиновниковъ, то я требую удовлетворенія.

Судья. Сэръ Джонъ, сэръ Джонъ! Я хорошо знаю вашу способность искажать истину. Вы меня не обманете вашей притворной самоувренностью и этой кучей словъ, которыя сыплете съ такимъ наглымъ безстыдствомъ. Я вполн убжденъ, что вы задолжали этой женщин, пользуясь ея легковріемъ.

Куикли. Истинно такъ, милордъ.

Судья. Молчи!— Заплатите же ей, что должны, и постарайтесь загладить раскаяніемъ ваши гнусности.

Фальстафъ. Милордъ, я не намренъ молча переносить такихъ выговоровъ. Вы называете благородную смлость наглостью. По-вашему, только тотъ и добродтеленъ, кто гнетъ свою спину. Если такъ, то прошу меня извинить,— а я не намренъ быть вашимъ поклонникомъ. Еще разъ требую, чтобъ вы освободили меня отъ этой сволочи, потому что я имю королевское порученіе, которое не терпитъ отлагательства.

Судья. Согласитесь однако, что это порученіе не даетъ вамъ права длать зло, и я совтую вамъ ради вашей репутаціи удовлетворить эту бдную женщину.

Фальстафъ. Поди сюда, хозяйка.

(Отводитъ ее въ сторону. Входитъ Гоуеръ).

Судья. Что новаго, мистеръ Гоуеръ?

Гоуеръ. Милордъ,— король и Генрихъ, принцъ Уэльскій,

Спшатъ сюда. Подробности въ письм.

Фальстафъ (Куикли). Какъ дворянинъ…

Куикли. Нтъ, вы и прежде такъ общали.

Фальстафъ. Говорятъ теб, какъ дворянинъ!.. Ну, перестань же упрямиться.

Куикли. Сэръ Джонъ, —ей-Богу, мн придется заложить и серебро и занавски.

Фальстафъ. Э, вздоръ! Изъ стеклянной посуды пить гораздо пріятнй, а вмсто всхъ этихъ обоевъ и изъденныхъ молью занавсокъ повсь на стны какую-нибудь хорошенькую картинку: охоту, исторію блуднаго сына или что-нибудь въ этомъ род. Перестань же упрямиться и добудь десять фунтовъ. Я всегда говорилъ, что во всей Англіи нтъ женщины лучше тебя, если бъ только не это проклятое своенравіе. Ну, ступай же, умойся и возьми назадъ свою просьбу. Полно! Къ чему намъ ссориться? Вдь я знаю — тебя подучили.

Куикли. Право, сэръ Джонъ, довольно будетъ и двадцати ноблей:— мн страхъ какъ не хочется закладывать посуду.

Фальстафъ. Ну, хорошо — не нужно, я извернусь какъ-нибудь иначе. Ты всегда будешь дурой.

Куикли. Ну, не сердитесь: — вы получите десять фунтовъ, даже если бъ мн пришлось заложить платье. Вдь вы придете ужинать и заплатите мн все вдругъ?

Фальстафъ. Врнй, чмъ то, что я живъ. (Бэрдольфу). Ступай за нею и не отставай.

Куикли. Не позвать ли къ ужину Доль Тиршитъ?

Фальстафъ, Позови, позови.

(Куикли, Бэрдольфъ, полицейскіе и пажъ уходятъ).

Судья (Гоуеру). Я слышалъ новости лучше этихъ.

Фальстафъ. Что за новости, милордъ?

Судья (Гоуеру). Гд провелъ король прошедшую ночь?

Гоуеръ. Въ Кэсингтон, милордъ.

Фальстафъ. Что же новаго, милордъ? Надюсь, все хорошо.

Судья (Гоуеру). И король возвращается со всмъ войскомъ?

Гоуеръ. Нтъ, онъ послалъ значительный отрядъ

Съ Ланкастеромъ противъ Нортумберланда

Съ епископомъ.

Фальстафъ. Вернется ли король,

Мой добрый лордъ, обратно изъ Уэльса?

Судья. Пойдемте, мистеръ Гоуеръ,— вы тотчасъ

Получите общанныя письма.

Фальстафъ. Милордъ!

Судья. Что вамъ угодно?

Фальстафъ (нарочно отворачивается). Мистеръ, Гоуеръ, не угодно ли вамъ со мною отобдать?

Гоуеръ. Благодарю васъ, сэръ Джонъ: я долженъ итти съ милордомъ.

Судья. Вы слишкомъ медлите, сэръ Джонъ, и забываете, что вамъ дано порученіе вербовать въ графствахъ солдатъ.

Фальстафъ. Такъ не сдлаете ли вы мн честь, мистеръ Гоуеръ, со мной отужинать?

Судья. Вы меня не слушаете, сэръ Джонъ. Кто васъ научилъ подобному обращенію?

Фальстафъ. Кто бы ни научилъ, милордъ, но если оно вамъ не нравится, значитъ — глупъ тотъ, кто меня ему научилъ. Я далъ вамъ урокъ фехтованія и заплатилъ ударомъ за ударъ. Затмъ — прощайте.

Судья. Нтъ, видно, горбатаго одна могила исправитъ ²⁵).

(Уходятъ).

СЦЕНА 2-я.

Тамъ же. Другая улица.

(Входитъ принцъ Генрихъ и Пойнсъ).

Принцъ. Я ужасно усталъ.

Пойнсъ. Неужели? А я думалъ, что усталость не посметъ и коснуться такой высокой особы.

Принцъ. Однако коснулась, и я еще боле заставлю краснтъ мое величіе, признавшись, что готовъ утолить теперь жажду самымъ простымъ пивомъ.

Пойнсъ. Принцевъ надо воспитывать такъ, чтобъ они не смли и думать о такомъ жалкомъ напитк.

Принцъ. Мысль о немъ однако пришла мн въ голову. Врно, я ужъ рожденъ не съ королевскими привычками, тмъ боле, что не одинъ плебейскій вкусъ къ пиву разногласитъ съ величіемъ моего сана. Что, напримръ, заставляетъ меня дорожить обществомъ, подобныхъ твоему? Проводить съ тобой цлые дни, разсуждать о твоихъ шелковыхъ чулкахъ, то-есть о тхъ, что на теб, и о тхъ, что были когда-то абрикосоваго цвта? Вести счетъ твоимъ рубашкамъ,— то-есть одной необходимой и другой — излишней, которыя хозяинъ игорнаго дома знаетъ еще лучше, чмъ я? Нынче теб, кажется, ужъ нечего и заложить. Твое голландское блье поплатилось за грхи твоихъ собственныхъ Нидерландовъ, ²⁶) и — Богъ знаетъ — наслдуютъ ли царствіе небесное т ребята, на пеленки которымъ ты долженъ былъ разорвать свои рубахи. Впрочемъ, повивальныя бабки говорятъ, что дти нисколько не виноваты въ томъ, что міръ продолжаетъ населяться, и родственныя связи распространяются.

Пойнсъ. Я удивляюсь, право, какъ вамъ при вашей усталости еще хочется шутить подобнымъ образомъ. Ну, какой принцъ въ мір станетъ такъ дурачиться, когда отецъ его тяжело боленъ?

Принцъ. Сказать теб причину моихъ дурачествъ?

Пойнсъ. Говорите,— да только поосновательне и поумнй.

Принцъ. Для такой головы, какъ твоя, будетъ довольно умно.

Пойнсъ. Говорите,— я готовъ на вс ваши выходки.

Принцъ. Такъ знай же, что я не долженъ казаться печальнымъ передъ всми, хотя и признаюсь теб, моему другу за неимніемъ лучшаго, что болзнь отца меня истинно огорчаетъ.

Пойнсъ. Такъ ли?

Принцъ. Ей-Богу, ты, кажется, думаешь, что я записанъ въ книг дьявола за мою закоснлость такими же черными буквами, какъ ты съ Фальстафомъ. Дождись конца, прежде чмъ произнесешь приговоръ. Я торжественно повторяю, что болзнь отца огорчаетъ меня глубоко, и только ваше грязное товарищество удерживаетъ меня отъ обнаруженія этой печали.

Пойнсъ. Но почему же?

Принцъ. Положимъ, я заплачу,— что ты обо мн скажешь?

Пойнсъ. Что вы величайшій лицемръ.

Принцъ. И такъ подумаютъ вс, а не ты одинъ. Ты будешь въ этомъ случа, какъ и во всхъ другихъ, только отголоскомъ толпы, потому что я не знаю человка, который бы держался боле тебя въ своихъ убжденіяхъ общей избитой дороги. Слдовательно, вс сочтутъ меня за лицемра. Теперь скажи, что могло подать поводъ къ такому мннію?

Пойнсъ. Ваше прежнее распутство и товарищество съ Фальстафомъ.

Принцъ. И съ тобой.

Пойнсъ. Нтъ, клянусь честью, обо мн говорятъ не такъ дурно! Самое худое во мн то, что я младшій братъ ²⁷), и потому долженъ поневол надяться на одн свои руки. А вдь этому несчастью я пособить не въ силахъ. Но посмотрите, вотъ идетъ Бэрдольфъ. (Входятъ Бэрдольфъ и пажъ).

Принцъ. И съ нимъ мальчишка, котораго я далъ Фальстафу. Держу пари, что жирный негодяй уже усплъ его испортить.

Бэрдольфъ. Здравія желаю вашей милости!

Принцъ. Желаю того же вашей.

Бэрдольфъ (пажу). Поди сюда, пострленокъ. Ну, чего ты прячешься и краснешь? Нечего прикидываться новичкомъ. Велика важность, что вытянулъ четыре кружки пива.

Пажъ. Онъ послалъ меня къ вамъ, сэръ. Сначала я, было, его не узналъ, потому что онъ сталъ меня кликать въ окно съ занавской, такой же красной, какъ его рожа ²⁸), а потомъ, когда я разсмотрлъ глаза, мн показалось, что онъ проткнулъ въ двухъ мстахъ красную юбку шинкарки да и выглядываетъ.

Принцъ. Видишь, я угадалъ: мальчишка просвтился.

Бэрдольфъ. Чтобъ теб провалиться, дрянная мелюзга!

Пажъ. Молчи ты, безпутный сонъ Алтеи!

Принцъ. Что это за сонъ?

Пажъ. Да видите, милордъ,— Алтея видла во сн, будто родила головню, вотъ я его и прозвалъ сномъ Алтеи ²⁹).

Принцъ. Объясненіе стоитъ кроны,— возьми!

(Даетъ ему денегъ).

Пойнсъ. Вотъ и отъ меня шесть пенсовъ, съ искреннимъ желаньемъ, чтобъ ты не пропалъ окончательно.

Бэрдольфъ. Чего тутъ желать:— вдь тогда только не получитъ своего вислица.

Принцъ. Что твой господинъ Бэрдольфъ?

Бэрдольфъ. Поживаетъ помаленьку, милордъ. Онъ узналъ, что вы прибыли въ городъ, и прислалъ вамъ письмо.

Пойнсъ. Передано съ должнымъ почтеньемъ. Ну, что наше бабье лто — твой господинъ?

Бэрдольфъ. Слава Богу, въ вожделнномъ здравіи.

Пойнсъ. Зато его безсмертная часть сильно нуждается во врач. Впрочемъ, онъ о ней, кажется, не слишкомъ тужитъ.

Принцъ. Я позволяю этому тюфяку обходиться со мной запросто, а онъ пользуется этимъ ужъ черезчуръ безъ церемоній. Посмотри, что онъ пишетъ.

Пойнсъ (читаетъ). ‘Джонъ Фальстафъ, рыцарь…’ Никакъ нельзя безъ этого титула,— лишь бы нашелся случай себя назвать. Точно дальніе родственники короля, что не уколютъ себ пальца, не прибавивъ: ‘вотъ пролилась королевская кровь!’ А чуть спросятъ, какимъ это образомъ — сейчасъ является смиренный отвтъ: ‘я бдный родственникъ короля.’

Принцъ. Да, всякій радъ приписаться намъ въ родню, хотя бы приходилось выводить родословную отъ Адама.

Пойнсъ (читаетъ). ‘Сэръ Джонъ Фальстафъ, рыцарь — старшему сыну короля, Генриху, принцу Уэльскому — привтъ’. Да это формальный документъ.

Принцъ. Дальше!,

Пойнсъ (читаетъ). ‘Я буду подражать доблестному римлянину въ краткости…’ ³⁰). Вроятно, дыханья при одышк. ‘Во-первыхъ, поручаю себя твоей благосклонности, во-вторыхъ,— не будь слишкомъ коротокъ съ Пойнсомъ: онъ употребляетъ во зло твою довренность и увряетъ всхъ, что ты общалъ жениться на сестр его, Нэлли. Затмъ совтую теб покаяться на досуг, при чемъ остаюсь твой и не твой (смотря по твоему со мной обращенію) Джонъ Фальстафъ — съ своими близкими, Джонъ — съ братьями и съ сестрами и сэръ Джонъ — со всей остальной Европой…’ Милордъ, я обмокну это письмо въ хересъ и заставлю негодяя его състь.

Принцъ. Ну, что жъ! Какъ будто ему придется въ первый разъ глотать обратно собственныя слова. Но слушай, Нэдъ: неужели ты въ самомъ дл такъ пользуешься моимъ расположеніемъ? Неужели по-твоему я долженъ жениться на твоей сестр?

Пойнсъ. Конечно, я не желаю ей лучшаго счастья, но я никогда не говорилъ этого.

Принцъ. Однако мы убиваемъ даромъ время, а тни мудрецовъ смются надъ нами, сидя на облакахъ. (Бэрдольфу). Твой господинъ въ Лондон?

Бэрдольфъ. Да, милордъ.

Принцъ. Гд онъ ужинаетъ? Все въ томъ же старомъ хлв откармливается этотъ старый боровъ?

Бэрдольфъ. Все тамъ же, милордъ,— въ Истчип.

Принцъ. Кто будетъ сегодня съ нимъ?

Пажъ. Эфесцы ³¹), сэръ, стараго прихода.

Принцъ. Будутъ женщины?

Пажъ. Никого, кром хозяйки Куикли и Доль Тиршитъ.

Принцъ. Это еще что за тварь?

Пажъ. Прекрасная двица, сэръ, и родственница моему господину.

Принцъ. Какъ деревенскія коровы городскому быку. Нэдъ, не накрыть ли намъ ихъ за ужиномъ?

Пойнсъ. Какъ хотите милордъ,— я отъ васъ ни на шагъ.

Принцъ. Мальчикъ и ты, Бэрдольфъ, не говорите вашему господину, что мы въ город. Вотъ вамъ за ваше молчаніе,

(Даетъ имъ деньги).

Бэрдольфъ. Я нмъ, какъ рыба, милордъ.

Пажъ. И я, сэръ, умю держать языкъ за зубами.

Принцъ. Ну, ступайте же! (Бэрдольфъ и пажъ уходятъ). Эта Доль Тиршитъ, должно-быть, прозжая дорога.

Пойнсъ. Наврно,— такая же торная, какъ между Лондономъ и Сентъ-Альбаномъ.

Принцъ. Мн хотлось бы посмотрть на Фальстафа во всей его крас, но такъ, чтобъ онъ этого не зналъ.

Пойнсъ. Однемся мальчиками и станемъ прислуживать имъ за столомъ.

Принцъ. Изъ принца — въ лакея, изъ Юпитера — въ вола!— тяжелое превращеніе! Ну, да ничего!.. Для такой потхи можно подурачиться. Идемъ, Нэдъ. (Уходятъ).

СЦЕНА 3-я.

Варкворзъ. Передъ замкомъ.

(Входятъ Нортумберландъ, лэди Нортумберландъ и лэди Перси).

Нортумберландъ. Прошу тебя, любезнйшая дочь,

И милая жена, не будьте противъ

Моихъ намреній и бросьте этотъ

Печальный видъ:— онъ только отягчаетъ

И безъ того томительное бремя

Моихъ заботъ.

Лэди Нортумб. Я высказала все

И замолчу. Тобой руководить

Должно благоразумье.

Нортумберландъ. Я обязанъ

Отправиться немедленно: я далъ

Честное слово хать.

Лэди Перси. О, не зди,

Прошу тебя, отецъ! Вдь ты нарушилъ

Дарованное разъ тобою слово,

Когда твой сынъ, твой милый Гарри Перси,

Напрасно ждалъ, вперяя взоръ на сверъ,

Нейдешь ли ты на помощь. Кто жъ тебя

Тогда остановилъ? Ты не подумалъ,

Что честь твоя съ его погибла честью,

Которая сіяла ярче солнца

И юношеству Англіи служила

Живымъ примромъ доблестей ³²). Онъ былъ

Похожъ на зеркало, передъ которымъ

Себя стремилась убирать вся юность,

Все рыцарство! Отрывистая рчь —

Природный недостатокъ — стала въ немъ

Предметомъ подражанья, знакомъ чести

И мужества! Ее себ старался

Усвоить даже тотъ, кто говорилъ

Размренно и тихо, лишь бы только

Похожимъ быть на Перси. Словомъ, все,

Что только въ немъ въ глаза бросалась людямъ,

Тотчасъ же становилось образцомъ

И цлью подражанья. И его,

Прекраснйшаго, лучшаго изъ смертныхъ,

Ты предалъ такъ безжалостно на гибель

Въ кровавой битв, гд ему защитой

Осталось лишь прославленное имъ

Прозванье Готспора! Такъ неужели

Захочешь ты исполнить для другихъ,

Въ чемъ отказалъ ему? Поврь, епископъ

Силенъ и безъ тебя. Когда бы Гарри,

Мой милый Гарри, могъ повелвать

Хоть вдвое меньшимъ войскомъ — я бъ теперь

Его ласкала съ нжностью, твердя

О смерти Генриха Монмоуса!

Нортумберландъ. Полно!

Не огорчай меня, напоминая

Прошедшія несчастья: ты лишаешь

Меня невольно мужества. Я долженъ

Отправиться. Гораздо лучше встртить

Лицомъ къ лицу опасность, чмъ сидть

И ждать, когда она найдетъ, быть-можетъ,

Меня не столь готовымъ.

Лэди Нортумб. О, бги

Въ Шотландію и дожидайся тамъ

Успха возмущенья.

Лэди Перси. И когда

Оно удастся, то спши безъ страха

Помочь друзьямъ, усиливъ ихъ собой,

Какъ обручемъ изъ прочной, крпкой стали.

Помедли жъ до того! Позволь сначала

Имъ испытать себя: вдь ты позволилъ,

Чтобъ былъ испытанъ такъ твой бдный сынъ,

И онъ погибъ! О, если бъ я могла,

Слезами орося его могилу,

Взрастить на ней печальный кипарисъ

До самыхъ облаковъ въ воспоминанье

О миломъ, миломъ Гарри!

Нортумберландъ. Полно, полно!

Я, право, самъ не знаю, что начать,

Точь-въ-точь приливъ, когда, достигнувъ полной

И большей высоты, онъ остается

Недвижимъ подъ вліяньемъ разныхъ силъ.

Епископъ ждетъ — и я обязанъ хать,

А многія причины побуждаютъ

Меня остаться. Впрочемъ, ршено!

Спшу въ Шотландію и дожидаюсь,

Пока меня не вызоветъ успхъ. (Уходятъ).

СЦЕНА 4-я.

Исхчипъ. Комната въ таверн ‘Кабанья Голова’.

(Входятъ двое слугъ).

1-й слуга. На кой чортъ принесъ ты печеныхъ яблокъ? Вдь ты знаешь, что сэръ Джонъ ихъ терпть не можетъ.

2-й слуга. Да, это правда. Помнишь, какъ разъ принцъ поставилъ передъ нимъ тарелку съ печеными яблоками и сказалъ, что тутъ еще пять сэръ Джоновъ, а потомъ, снявъ шляпу, прибавилъ, что прощается съ шестью круглыми, сморщенными рыцарями. Теперь сэръ Джонъ, врно, забылъ объ этомъ, а тогда, помнится, очень разсердился.

1-й слуга. Убери же ихъ поскоре, да посмотри — нтъ ли гд по близости шарманщика ³³): мистриссъ Тиршитъ захотлось послушать музыки. Въ комнат, гд они ужинали, стало жарко, и они придутъ сюда.

2-й слуга. Слышалъ ты, что принцъ и Пойнсъ наднутъ наши куртки и будутъ прислуживать имъ за столомъ? Бэрдольфъ наказывалъ только не говорить объ этомъ сэру Джону.

1-й слуга. Вотъ будетъ потха.

2-й слуга. Пойду посмотрть, нтъ ли гд шарманщика.

(Уходятъ. Входятъ мистриссъ Куикли и Доль Тиршитъ).

Куикли. Право, мое сокровище, вы теперь въ отличномъ темперамент, ваши жилки такъ и горятъ, а щечки — сущій розанъ. Вы, врно, порядочно выкушали кипрскаго, а это такое удивительное вино, что разомъ проберетъ всякаго. Ну, какъ вы себя чувствуете?

Доль. Получше.

Куинли. Въ добрый часъ!.. Здоровье дороже золота. А вотъ и сэръ Джонъ. (Входитъ Фальстафъ).

Фальстафъ (напваетъ):

Царь Артуръ въ походъ пустился…

Вылей горшокъ! (Мальчикъ уходитъ).

Онъ король былъ хоть куда!

Ну, что, мистриссъ Доль, какъ вы себя чувствуете?

Куикли. Голова немного закружилась, покой-то у насъ жарко натопленъ.

Фальстафъ. Такъ она захворала отъ покоя ³⁴)? Вотъ они женщины!.. Чуть оставь ихъ въ поко — сейчасъ и больны.

Доль. Ахъ, ты, жирный бездльникъ!.. Вотъ какъ ты утшаешь меня!

Фальстафъ. Жирный!.. да вдь ваша братья, мистриссъ Доль, суметъ мигомъ жирнаго сдлать худощавымъ.

Доль. Врешь!.. Это длаютъ обжорство и болзни, а совсмъ не мы.

Фальстафъ. Ну, обжорство еще куда ни шло, а насчетъ болзней, мистриссъ Доль, то вдь мы ихъ получаемъ отъ васъ. Согласись хоть съ этимъ, моя добродтель.

Доль. Ужъ не виноваты ли въ этомъ наши наряды и брильянты?

Фальстафъ. Ну, да, ваши ожерелья, перлы и рубины. Иной разъ лзешь напроломъ, трудишься изо всхъ силъ съ отчаянно поднятымъ копьемъ — такъ мудрено ли тутъ возвратиться хромымъ и попасть прямо къ хирургу или въ больницу.

Доль. Чтобъ теб повситься, гадкій злоязычникъ.

Куикли. Это, ей-Богу, удивительно! Каждый разъ старая исторія: чуть успютъ сойтись — и сейчасъ начнутъ браниться. Точно дв поджаренныя корки, что никакъ не могутъ быть вмст, не царапаясь. Вдь долженъ же кто-нибудь уступить — а вы, мистриссъ Доль, скоре всего. Вы сосудъ слабйшій, значитъ — должны переносить больше.

Доль. Да какой же слабый сосудъ снесетъ такую бочку вина? Вдь въ немъ цлый грузъ бордосскаго. Онъ и кораблю въ подъемъ не всякому. Ну, полно, Джакъ, помиримся! Вдь ты дешь на войну, и Богъ знаетъ, придется ли намъ увидться. (Входитъ слуга).

Слуга. Сэръ, внизу стоитъ вашъ знаменосецъ Пистоль и хочетъ говорить съ вами.

Доль. Гони его вонъ, гони! Не впускай сюда! Это — первый буянъ въ цлой Англіи.

Куикли. Буянъ!.. О, тогда не впускайте его: я не хочу, чтобъ о моемъ трактир шла дурная слава! Я въ ладу со всми и не впущу къ себ буяна. Нтъ, нтъ, сэръ Джонъ! Что вы тамъ ни говорите, а мн не нужно буяновъ.

Фальстафъ. Да ты рехнулась, что ли?

Куикли. Сдлайте милость, сэръ Джонъ, не сердитесь, только мн не нужно буяновъ.

Фальстафъ. Да разв ты не слышишь, что это мой знаменосецъ?

Куикли. Все равно:— вашъ буянъ-знаменосецъ сюда не войдетъ. Вотъ и мистеръ Тисикъ, нашъ комиссаръ, призывалъ меня на-дняхъ, помнится — въ прошлую пятницу, тутъ былъ и нашъ священникъ, мистеръ Думбъ,— позвалъ и говоритъ: ‘Смотри, сосдка Куикли, принимай къ себ людей съ разборомъ: ты на дурномъ счету, пуще же всего берегись буяновъ’.И знаете, почему онъ такъ сказалъ? ‘Потому,— говоритъ,— что ты честная женщина и извстна съ хорошей стороны. Смотри же, не принимай буяновъ’. И они съ тхъ поръ ко мн не ходятъ. Жаль, сэръ Джонъ, что вамъ не удалось послушать, какъ онъ тогда говорилъ.

Фальстафъ. Да вдь Пистоль совсмъ не буянъ, а, напротивъ, самый смирный малый. Его можно погладить, какъ овечку. Онъ напрасно не обидитъ и курицы. Зови его, мальчикъ!

(Слуга уходитъ).

Куикли. Ну, если такъ, то пускай входитъ. Мой домъ отворенъ для всхъ, кром буяновъ. А о нихъ я не могу слышать и, посмотрите, до сихъ поръ дрожу всмъ тломъ.

Доль. Въ самомъ дл, хозяйка.

Куикли. Ей-Богу, точно осиновый листъ!

(Входятъ Пистоль, Бэрдольфъ и пажъ).

Пистоль. Здорово, сэръ Джонъ!

Фальстафъ. Добро пожаловать, Пистоль. Поди-ка сюда, вотъ я тебя заряжу стаканомъ хереса,— стрляй въ хозяйку Пистоль. Сэръ Джонъ, я выстрлю въ нее двойнымъ зарядомъ.

Фальстафъ. Ее не испугаешь: она пистолетовъ не боится^3S).

Куикли. Охъ, ужъ подите вы съ вашими шутками. Я не пью, когда мн не хочется, да еще въ чужое удовольствіе.

Пистоль. Ну, такъ я вызываю васъ, мистриссъ Доротея.

Доль. Меня? Плевать мн на тебя, паршивый негодяй! Подлый, оборванный голышъ! Не смй меня трогать: я здсь не для тебя, а для твоего господина.

Пистоль. Ну, полно кобениться: вдь я тебя знаю.

Доль. Знаешь!.. Ахъ, ты, навозная куча! Подлый воришка! Смй только меня тронуть: я теб воткну въ глотку этотъ ножъ. Убирайся, дрянной, истасканный шутъ!.. Это что?.. Прошу покорно, у него на плеч позументъ? Давно ли это? Ахъ, ты, дрянь этакая! Ну, теб ли щеголять этимъ?

Пистоль. Смотри, чтобъ я не оборвалъ за это твое тряпье.

Фальстафъ. Довольно!.. Смотри, чтобъ самому худо не было! Убирайся, покуда цлъ!

Куикли. Да, въ самомъ дл, добрый капитанъ Пистоль, уходите отсюда.

Доль. Капитанъ?..— Онъ капитанъ? Ахъ, ты, чучело! И теб не совстно такъ называться? Капитаны отдули бы тебя за такое самозванство. И за что теб быть капитаномъ? Разв за то, что оборвалъ платье бдной двк? Капитанъ! На вислицу тебя, негодяя! Ты, я думаю, во всю жизнь ничего и въ ротъ-то не бралъ, кром черствыхъ пироговъ да варенаго чернослива. Ты пакостишь этотъ чинъ, если его носишь³⁶), и я дивлюсь, какъ капитаны не вступятся за свою честь.

Бэрдольфъ. Уходите, сэръ!.. Ей-Богу, будетъ лучше.

Фальстафъ. Доль, поди сюда на одно слово…

Пистоль. Не пойду! А ты, Бэрдольфъ, слушай!.. Я долженъ отомстить за себя!

Пажъ. Ну, полно, полно, ступай, не буянь!

Пистоль. ‘Не уйду, пока не упрячу ея въ самый адъ кромшный, въ пасть Цербера! Прочь, измнники! Прочь собаки! Или нтъ у васъ меча?’ ³⁷).

Куикли. Добрый капитанъ, успокойтесь, прошу васъ. Ужъ поздно. Ей-Богу, укротите вашъ гнвъ.

Пистоль. ‘Отыди прочь! И эта кляча сметъ

Со мною спорить! Ты ль равняться смешь

Съ троянцами! Съ великимъ Канибаломъ ³³)

Иль съ Цезаремъ!.. Прочь,— или я отправлю

Тебя во адъ, въ кромшную пучину,

Гд царствуетъ Плутонъ и лаетъ Церберъ

Среди огней пылающей геенны!

Куикли. Съ нами крестная сила!.. Какія онъ страсти говоритъ!

Бэрдольфъ. Полноте, сэръ, уходите лучше, не то дойдетъ до драки.

Пистоль. ‘Люди, издыхайте, какъ собаки!

Или нтъ здсь меча?..’

Куикли. Нту, капитанъ, ей-Богу, нту! Неужели мы спрятали бы его отъ васъ? Успокойтесь ради Христа.

Пистоль. ‘Тогда живи!— дарю теб блаженство

Презрнной жизни! Дайте мн вина.

Si fortuna me tormenta, sperato me contenta!

А ты, моихъ трудовъ товарищъ врный,

Прими покой — усни на свжихъ лаврахъ!’

(Кладетъ мечъ на столъ).

Фу, усталъ! Ну, что жъ вы стойте? Говорятъ вамъ, давайте хересу.

Фальстафъ. Пистоль, я хочу, чтобъ ты убирался.

Пистоль. ‘Сладчайшій рыцарь,— врный твой вассалъ

Съ почтеніемъ твою цлуетъ руку’.

Доль. Сбросьте этого хвастуна съ лстницы.

Пистоль. Что-о-о? Сбросить меня съ лстницы? Знаемъ мы васъ, водовозныхъ клячъ!

Фальстафъ. Бэрдольфъ, спусти его внизъ. Если онъ уметъ только заводить ссоры да нести вздоръ, то ему здсь не мсто.

Бэрдольфъ. Ну, ступай, ступай прочь.

Пистоль (хватаясь за мечъ). ‘А, вы хотите крови? Хорошо,

Она прольется!.. Пустъ кипитъ раздоръ!

Возстаньте, фуріи!— я къ вамъ взываю —

И смерть, открой свой страшный, алчный звъ!’

Куикли. Ну, пойдемъ, пойдемъ.

Фальстафъ. Пажъ, подай мн мечъ!

Доль. Ахъ, нтъ, нтъ, не надо! Прошу тебя, Джакъ, не обнажай меча.

Фальстафъ (обнажая мечъ). Оказано — убирайся, такъ и ступай. (Гонитъ Пистоля).

Куикли. Ахъ, Господи, что же это такое? Право, лучше закрыть таверну, чмъ терпть такіе страхи. Теперь не миновать смертоубійства — это врно. Да вложите же ваши мечи, вложите, говорятъ вамъ.

(Пистоль и Бэрдольфъ уходятъ).

Доль. Ну, успокойся, Джакъ, успокойся, вдь бездльникъ ушелъ. Ахъ, ты, мой храбрый плутишка!

Куикли. Васъ, кажись, поранили въ пахъ, — мн показалось, что онъ ткнулъ васъ прямо въ животъ.

(Бэрдольфъ возвращается).

Фальстафъ. Вытолкалъ ли ты его за дверь?

Бэрдольфъ. Вытолкалъ, сэръ. Бездльникъ пьянъ. Вы его ранили въ плечо.

Фальстафъ. Негодяй, вздумалъ противиться мн!

Доль. Ахъ, ты, безстрашная крошка! Какъ же ты вспотла, моя бдная обезьянка! Дай, я оботру твою мордочку. Ну, протягивай ее — вотъ такъ. Ей-Богу, я люблю тебя, плутишка! Ты такъ же храбръ, какъ Гекторъ троянскій, стоишь пяти Агамемноновъ и въ десять разъ лучше девяти героевъ³⁹).

Фальстафъ. Бездльникъ! Попадись онъ мн въ другой разъ, я его закачаю на простын.

Доль. Ахъ, пожалуйста! Я за это поспорю съ тобой промежъ двухъ.

(Входятъ музыканты).

Пажъ. Пришли музыканты, сэръ.

Фальстафъ. Пусть играютъ. Доль, садись ко мн на колни. Бездльникъ! И вдь какъ побжалъ отъ меня,— точно ртуть.

Доль. А ты за нимъ, какъ волчокъ! ⁴⁰). Безпутность ты моя! Когда же ты перестанешь затвать драки и начнешь думать о душ и покаяніи?

(Входятъ принцъ Генрихъ и Пойнсъ, переодтые трактирными слугами).

Фальстафъ. Ну, ну, полно, прошу тебя, не заводи объ этомъ разговора.

Доль. Послушай, скажи, что за человкъ принцъ?

Фальстафъ. Добрый, но пустой малый. Впрочемъ, изъ него могъ бы выйти порядочный хлбникъ: настолько у него хватитъ.

Доль. А Пойнсъ?.. Правда ли, что онъ очень остеръ?

Фальстафъ. Пойнсъ остеръ? Да это дуракъ, какихъ мало. Его остроты тупы, какъ выдохшаяся горчица. Въ деревянной колотушк больше смысла, чмъ въ немъ.

Доль. За что же принцъ его любитъ?

Фальстафъ. Мало ли за что? Хоть бы за то, что онъ такъ же вертлявъ, какъ принцъ, хорошо играетъ въ карты, жретъ морскихъ угрей, глотаетъ для его забавы зажженные огарки ⁴¹), мастеръ играть въ чехарду, ловко кланяется, носитъ лакированные сапоги, помогаетъ принцу проказить втихомолку, словомъ — способенъ на вс продлки, которыя не требуютъ большого ума. Принцъ любитъ его именно за то, что самъ похожъ на него, какъ дв капли воды, такъ что если поставить ихъ на всы, то довольно будетъ волоска, чтобъ перетянуть одну сторону.

Принцъ. Не оборвать ли уши этой ступиц?

Пойнсъ. Поколотимъ его при его возлюбленной.

Принцъ. Посмотри, старый хрнъ заставляетъ ее гладить свою лысину.

Пойнсъ. Не удивительно ли, что сладострастіе такъ переживаетъ средства.

Фальстафъ. Ну, Доль, поцлуй меня.

Принцъ. Врно, въ ныншнемъ году соединеніе Сатурна съ Венерой. Что говоритъ календарь?

Пойнсъ. Посмотрите,— этотъ красный носъ, Бэрдольфъ, туда же: подладился къ хозяйк, этой старой записной книжк своего господина и повренной его тайнъ.

Фальстафъ. А вдь ты цлуешь меня притворно.

Доль. Нтъ, ей-Богу, отъ чистаго сердца.

Фальстафъ. Старъ я! Самъ вижу, что старъ.

Доль. А я все-таки люблю тебя гораздо больше, чмъ этихъ дрянныхъ молокососовъ.

Фальстафъ. Ну, какой же матеріи нужно теб на платье? Въ четвергъ я получу деньги, завтра у тебя будетъ тапочка. Теперь спой что-нибудь повеселе. Ужъ поздно — пора и спать. Уду — ты меня забудешь, Доль. Право, я заплачу, если ты будешь такъ говорить. Вотъ увидишь, что я совсмъ не стану безъ тебя наряжаться.

Фальстафъ. Френсисъ, хересу!

Принцъ и Пойнсъ (подходя). Сейчасъ, сейчасъ, сэръ.

Фальстафъ. А, блудный сынъ короля! А ты — не братъ ли Пойнса?

Принцъ. Ахъ, ты, глобусъ грховныхъ земель! Ну, что за жизнь ты ведешь?

Фальстафъ. Получше твоей: я дворянинъ, а ты слуга.

Принцъ. Можетъ-быть, но только я сбираюсь оборвать теб уши.

Куикли. Ахъ, мой добрый лордъ, какъ я рада, что вы опять въ Лондон! Да хранитъ Господь ваше прекрасное личико! Благополучно ли вы возвратились изъ Уэльса?

Фальстафъ. Слушай ты, заболтавшееся величіе! (Кладетъ руку на плечо Доль). Клянусь этимъ распутнымъ тломъ, я радъ тебя видть.

Доль. Ахъ, ты, жирный дуракъ! Плевать мн на тебя!

Пойнсъ. Милордъ,— куйте желзо, пока горячо: онъ хочетъ обратить все въ шутку.

Принцъ. Слушай, скверный, сальный рудникъ!— отвчай: какъ ты смлъ говорить обо мн такъ дурно и еще въ присутствіи этой честной, добродтельной, любезной двицы?

Куикли. Да наградитъ васъ Господь за ваше доброе сердце! Она, ей-Богу, такова, какъ вы сказали!

Фальстафъ. Вотъ видишь ли, Галь…

Принцъ. Продолжай, продолжай: ты, врно, узналъ меня такъ же, какъ во время твоего бгства при Гэдсхил ⁴²)? Ты видлъ, что я стою сзади, и говорилъ нарочно, чтобъ испытать мое терпніе?

Фальстафъ. Нтъ, нтъ,— зачмъ лгать? Я никакъ не думалъ, что ты могъ меня слышать.

Принцъ. Я заставлю тебя сознаться, что ты нарочно хотлъ меня оскорбить, а тамъ я знаю, что съ тобой длать.

Фальстафъ. Нтъ, Галь, клянусь честью,— я не хотлъ тебя оскорблять!

Принцъ. Не хотлъ?— называя меня хлбникомъ и чортъ знаетъ чмъ еще?

Фальстафъ. Безъ всякаго желанія обидть, поврь, что такъ.

Пойнсъ. Безъ всякаго?

Фальстафъ. Безъ малйшаго, добрый Нэдъ, безъ малйшаго. Я унижалъ его передъ безпутными, чтобъ безпутные въ него не влюблялись. Я заботился о его нравственности и поступилъ, какъ добрый другъ и врный подданный. Отецъ твой долженъ меня наградить за это. Врьте чести, друзья мои, что это такъ. У меня и въ мысляхъ не было желанія оскорбить тебя, Галь.

Принцъ. Ну, не стыдно ли теб изъ страха и изъ отъявленной трусости обижать эту добродтельную двицу для того только, чтобъ замять дло? Разв она изъ безпутныхъ? Разв твоя хозяйка изъ безпутныхъ тоже? или твой мальчикъ? или честный Бэрдольфъ, котораго усердіе такъ и дышитъ на его носу?

Пойнсъ. Отвчай, гнилая колода, отвчай!

Фальстафъ. За Бэрдольфа заступаться нечего: его отмтилъ самъ сатана. Его рожа просто домашняя кухня Люцифера для поджариванія пьяницъ. Что же касается мальчишки, то добрый и злой ангелы еще спорятъ о его душ — и Богъ знаетъ, кто одолетъ.

Принцъ. А женщины?

Фальстафъ. Одна изъ нихъ уже въ аду и горитъ, бдняжка, а другой я долженъ, но попадетъ ли она за то въ когти дьяволу — не знаю.

Куикли. Ужъ наврно нтъ.

Фальстафъ. Ну, это, пожалуй, еще теб сойдетъ. Но вдь за тобой водятся и другіе гршки: ты позволяешь въ своей харчевн, вопреки закону, сть мясо въ постъ. За это придется повыть и теб.

Куикли. А что за бда!— вс трактирщики длаютъ то же. Да и велика ли важность — часть или дв баранины въ цлый постъ?

Принцъ. Вы, сударыня…

Доль. Что угодно вашей милости?

Фальстафъ. Да ужъ наврно то, что теб не понравится.

(Стучатъ въ дверь).

Куикли. Кто это такъ громко стучится? Френсисъ, посмотри, кто тамъ. (Входитъ Пето).

Принцъ. Что новаго, Пето?

Пето. Король въ Вестминстер. Туда сегодня

Примчалось ночью нсколько гонцовъ

Съ преважными встями. Сверхъ того,

До дюжины усталыхъ капитановъ

Безъ памяти стучатся по тавернамъ

И ищутъ сэра Джона.

Принцъ. Видитъ Богъ

Я дурно длаю, теряя время,

Тогда какъ злыя тучи возмущенья

Ужъ начали накрапывать дождемъ

Надъ нашей непокрытой головою.

Подайте плащъ. Покойной ночи, Фальстафъ!

(Принцъ Генрихъ, Пето, Пойнсъ и Бэрдольфъ уходятъ).

Фальстафъ. Ну, такъ и есть! Чуть дошло до самаго лакомаго куска ночи — и надо ухать, не попробовавъ. (Стучатъ). Опять стучатъ, что тамъ еще? (Входитъ Бэрдольфъ).

Бэрдольфъ. Васъ требуютъ ко двору, сэръ, двнадцать капитановъ дожидаются у дверей.

Фальстафъ (пажу). Эй, ты!— заплати музыкантамъ! Прощай, хозяйка, прощай, Доль! Видите, какъ гоняются за достойными людьми. Безпутные спятъ спокойно, а мы трудись за нихъ! Ну, прощайте, проказницы. Если меня не ушлютъ сейчасъ, то я еще зайду проститься..

Доль. Я не могу говорить. Сердце мое разрывается!.. Милый Джакъ, береги себя!

Фальстафъ. Прощайте, прощайте!

(Уходятъ Фальстафъ съ Бэрдольфомъ).

Куикли. Прощай! Вотъ съ новымъ горохомъ будетъ двадцать девять лтъ, какъ мы знакомы, и, ей-Богу, я не знавала человка врне и честне. Прощай, будь здоровъ!

Бэрдольфъ (за сценой). Мистриссъ Тиршить!

Куикли. Что такое?

Бэрдольфъ (за сценой). Скажите, чтобъ мистриссъ Доль шла къ моему господину.

Куикли. Бги, Доль! Бги скорй, моя крошка! (Уходятъ)

ДЙСТВІЕ ТРЕТЬЕ.

СЦЕНА 1-я.

Лондонъ. Комната во дворц. Ночь.

(Входитъ Король Генрихъ въ спальномъ плать, за нимъ пажъ).

Король. Поди и попроси ко мн милордовъ

Серрея и Варвика, но сначала

Пускай они просмотрятъ эти письма.

Не медли же. (Пажъ уходитъ).

О, сколько въ этотъ часъ

Моихъ бднйшихъ подданныхъ спокойно

И тихо спятъ въ своихъ постеляхъ! Сонъ,

Отрадный сонъ!— людской природы нянька!

Скажи, чмъ могъ тебя я испугать,

Что ты бжишь отъ глазъ моихъ и чувства

Не хочешь усладить мои забвеньемъ?

Скажи, зачмъ нисходишь ты охотнй

На грязную постелю бдняка,

Въ дрянной нор, подъ глупое жужжанье

Докучныхъ мухъ, а знать не хочешь ложа

Богатаго, въ поко благовонномъ,

Гд музыка ласкаетъ нгой слухъ?

Бжишь ты прочь отъ ложа короля,

Какъ будто звонъ услышалъ ты набата 4³),

А между тмъ подъ бурной непогодой,

Въ глухую ночь, смыкаешь ты глаза

Волнами убаюканнаго юнги

На корабл,— когда жестокій втеръ

Безумно рветъ верхушки грозныхъ волнъ,

Взметая ихъ къ густымъ и чернымъ тучамъ

Такъ яростно, что даже смертный сонъ

Смутился бы подъ ихъ ужасный рокотъ!

Пристрастный сонъ! Ты даруешь покой

Промокшему, измученному юнг

Въ такой ужасный часъ — и убгаешь

Отъ ложа короля, когда кругомъ

Все дышитъ сладкимъ миромъ!.. Спите жъ, люди,

И не завидуйте монархамъ… Сонъ

Бжитъ чела, внчаннаго короной!..

(Входятъ Варвикъ и Серрей).

Варвикъ. Привтъ и добрый день, мой повелитель!

Король. Ужели утро, лорды?

Варвикъ. Часъ за полночь.

Король. О, такъ и вамъ пріятный день, милорды!

Вы прочитали посланныя письма?

Варвинъ. Да, государь.

Король. Вамъ, стало-быть, извстно,

Какою заразительной болзнью

Поражена страна, и какъ глубоко

Проникли въ сердце язвы?

Варвикъ. Государь!

Я больше склоненъ думать, что недугъ

Не такъ опасенъ. Добрые совты

Друзей помогутъ намъ устроить дло.

Поврьте мн, что графъ Нортумберландъ

Наврно не замедлитъ покориться.

Король. Да, если бъ мы могли читать завты

Грядущаго и видть, какъ неврна

Судьба людей, что наша жизнь, какъ чаша,

Покорная лишь случаю слпому,

Должна поочередно наполняться

То радостью, то горемъ — какъ бы много

Счастливйшихъ наврно предпочли

Скоре умереть, чмъ жить такой

Печальною, зависимою жизнью!

Что въ самомъ дл врно? Каждый день

У насъ въ глазахъ поднявшіяся горы

Свергаются въ широкій океанъ,

Иль вдругъ наоборотъ: гд было море —

Внезапно воздвигается земля!

Давно ль Нортумберландъ считался другомъ

Покойнаго Ричарда, и давно ли

Ихъ дружба обратилась въ непріязнь?

Давно ли онъ любилъ меня, какъ брата,

И былъ готовъ и жизнь и честь повергнуть

Къ моимъ ногамъ?..— тому назадъ лтъ восемь,

Не боле! Онъ даже для меня

Возсталъ тогда на самого Ричарда.

А что теперь? (Варвику). Ты, кажется, Невиль,

Присутствовалъ, когда Ричардъ, съ глазами,

Исполненными слезъ отъ оскорбленій,

Которыми преслдовалъ его

Нортумберландъ,— пророчески сказалъ

Предъ всмъ дворомъ: ‘Нортумберландъ!.. Ступень,

Которой Болинброкъ достигнулъ трона!’ ⁴⁴)

(Хотя, клянусь въ томъ небомъ, я тогда

Не думалъ о корон!.. случай сдлалъ,

Что я и власть сошлись почти невольно).

Затмъ онъ продолжалъ: ‘Придетъ пора,

Когда нарывъ измны и грха

Прорвется смраднымъ гноемъ!..’ Это время

Теперь пришло:— онъ врно предсказалъ

И нашу непріязнь и все, что нынче

Свершается предъ нашими глазами.

Варвикъ. Немудрено:— событія рождаютъ

Всегда одни другія. Кто привыкъ

Внимательно слдить за ихъ рожденьемъ,

Легко предугадаетъ по началу,

Какъ по зерну, которое не дало

Еще ростка,— что должно ждать. Ричардъ

Предвидть могъ по этому закону,

Что, измнивши разъ, Нортумберландъ

Не остановится, и что измна

Должна необходимо обратиться

Противу васъ.

Король. Ну, ежели измна

Порождена необходимымъ ходомъ

Самихъ событій — тмъ она опаснй,

И мы должны подумать не шутя

О средствахъ обороны. Намъ сказали,

Что войско непріятеля считаютъ

По крайней мр тысячъ въ пятьдесятъ.

Варвикъ. О, нтъ, милордъ, не можетъ быть! Молва

Удвоила число враговъ, какъ эхо

Удваиваетъ голосъ. Я ручаюсь,

Что посланнаго войска будетъ слишкомъ

Достаточно, чтобъ кончить весь вопросъ.

Узнайте сверхъ того, что Глендоуера

Постигла смерть. Пусть эта всть поможетъ

Возстановить вамъ удрученный духъ.

Усните же:— вотъ скоро дв недли,

Какъ вы больны, безсонница жъ измучитъ

Васъ боле, чмъ даже самъ недугъ.

Король. Пусть будетъ такъ. О, если бъ только намъ

Смирить скорй враговъ кичливыхъ злобу —

Тогда, друзья, тотчасъ къ Святому Гробу!

(Уходятъ).

СЦЕНА 2-я.

Дворъ передъ домомъ мирового судьи Шяллоу въ Глостершир.

(Шяллоу и Сайленъ встрчаются. Гнилушка, Тнь, Бородавка, Рохля, Бычокъ ⁴⁵) и слуги въ нкоторомъ отдаленіи).

Шяллоу. Милости просимъ, сэръ, милости просимъ! Вашу руку, вашу почтенную руку! Раненько встаете, хэ-хэ-хэ! Ну, что, каково ваше драгоцнное здоровье, любезный мистеръ Сайленсъ?

Сайленсъ. Слава Богу, почтенный мистеръ Шяллоу.

Шяллоу. Что моя кума и ваша сопостельница?.. Надюсь, въ добромъ здоровь? А прекрасная дщерь, моя крестница, Елленъ?

Сайленсъ. Все такая же, мистеръ Шяллоу: попрежнему боится людей и свта.

Шяллоу. Э, не бда!.. развернется! Ну, зато, я думаю, шалунъ Вильямъ сталъ ученымъ хоть куда. Вдь онъ все еще въ Оксфорд?

Сайленсъ. Да, сэръ, на моемъ содержаніи.

Шяллоу. Недурно бы ему было перейти въ школу правовднія. Я самъ былъ въ училищ святого Климента. Думаю, тамъ и теперь еще вспоминаютъ буяна Шяллоу.

Сайленсъ. Какже, какже! Васъ вс называли тогда весельчакомъ Шяллоу.

Шяллоу. Э, такъ ли меня еще называли! Да и въ правду сказать, я былъ готовъ на всякое дло — на все и сейчасъ же! Были тамъ, помню я, маленькій Джонъ Дойтъ изъ Стаффордшира да черный Джоржъ Бэръ, а также Френсисъ Пикбонъ и Виль Сквиль изъ Котсвольда ⁴⁶). Такъ поврите ли, что такихъ головорзовъ теперь не сыщете въ цлой Англіи! Всхъ окрестныхъ bona-robas ⁴⁷) знали мы наперечетъ, и лучшія изъ нихъ были всегда къ нашимъ услугамъ. Джакъ Фальстафъ, что теперь сэръ Джонъ, былъ тогда еще мальчишкой и служилъ пажомъ у герцога Норфолька.

Сайленсъ. Тотъ самый сэръ Джонъ, что пріхалъ сюда вербовать рекрутовъ?

Шяллоу. Ну, да, тотъ самый. Я видлъ, какъ онъ разъ у воротъ школы проломилъ голову Скогэну ⁴⁸), хотя былъ ростомъ не больше этого. Я самъ дрался въ этотъ день съ разносчикомъ Самсономъ Стокфишемъ. Да, признаюсь, покутилъ-таки я на своемъ вку! А какъ подумаешь, сколько прежнихъ товарищей перемерло!

Сайленсъ. Что жъ длать!.. Вс мы умремъ.

Шяллоу. Истинно такъ! Вотъ ужъ что правда, то правда! Смерть, какъ говоритъ псалмопвецъ, неизбжна для всхъ,— вс умремъ… А не слыхали вы, что стоитъ нынче въ Стамфорд пара бычковъ?

Сайленсъ. Признаться, не знаю, я еще тамъ не былъ.

Шяллоу. Да, отъ смерти не уйдешь… А что, живъ ли еще вашъ землякъ, старый Добль?

Сайленсъ. Давно умеръ.

Шяллоу. Умеръ?.. Скажите, пожалуйста! А вдь какой былъ славный стрлокъ. Джонъ Гонтъ очень любилъ его и часто держалъ за него пари. Умеръ! Поврите ли, что попасть въ блый кругъ на разстояніи двухсотъ сорока шаговъ было ему ни почемъ. А что, почемъ нынче овцы,— этакъ десятка два?

Сайленсъ. Да вдь каковы овцы. За десятокъ хорошихъ меньше десяти фунтовъ не заплатите.

Шяллоу. Умеръ старый Добль, умеръ!

(Входитъ Бэрдольфъ съ однимъ изъ подчиненныхъ).

Сайленсъ. Вотъ, кажется, идутъ двое изъ отряда сэра Джона Фальстафа.

Бэрдольфъ. Добраго здоровья, господа! Дозвольте узнать, кто изъ васъ мировой судья Шяллоу?

Шяллоу. Я — Робертъ Шяллоу, помщикъ здшняго графства и мировой судья. Что вамъ угодно?

Бэрдольфъ. Вамъ, сэръ, посылаетъ поклонъ почтенный и храбрый капитанъ сэръ Джонъ Фальстафъ, мой господинъ.

Шяллоу. Покорно васъ благодарю. Вашъ господинъ славный рубака. Какъ поживаетъ почтенный рыцарь? Супруга его, надюсь, въ добромъ здоровь.

Бэрдольфъ. Мой господинъ не женатъ, сэръ. Солдату жить безъ жены покомодне

Шяллоу. Покомодне!.. Прекрасно! Мн чрезвычайно нравится это слово. Покомодне: нельзя сказать лучше, ей-Богу! Вотъ ужъ мтко, такъ мтко! Покомодне!.. Это отъ латинскаго accommodo. Прекрасно!.. Отличная фраза.

Бэрдольфъ. Фра-за!.. Что это такое фраза? Ей-ей, въ первый разъ слышу. По здравому разсужденію, такъ это слово, а не фраза — покомоднй, и притомъ — славное солдатское слово. Значитъ, оно, какъ бы вамъ сказать, вотъ когда человкъ… или, говоря проще… ну, да однимъ словомъ — покомоднй. Это очень хорошее слово.

Шяллоу. Именно такъ. (Входитъ Фальстафъ). А, да вотъ и сэръ Джонъ. Вашу руку, сэръ! Вашу почтенную руку! Какимъ вы смотрите молодцомъ!.. Года для васъ ршительно ничего не значатъ. Милости просимъ, сэръ Джонъ, милости просимъ.

Фальстафъ. Очень радъ васъ видть, мистеръ Шяллоу. (Увидя Сайленса). Если не ошибаюсь, мистеръ Шуркардъ?

Шяллоу. Нтъ, сэръ Джонъ, это мой двоюродный братъ и сослуживецъ — мировой судья Сайленсъ.

Фальстафъ. Очень пріятно познакомиться. Вы и по виду похожи на мирнаго человка ⁴⁹).

Сайленсъ. Благодарю васъ, сэръ.

Фальстафъ. Какая однако дьявольская жара! Ну, что же, приготовили вы мн штукъ шесть хорошихъ рекрутовъ?

Шяллоу. Какъ же, какъ же, сэръ. Прошу васъ приссть.

Фальстафъ. Такъ нельзя ли мн ихъ показать?

Шяллоу. Да гд же списокъ? Куда онъ запропастился? Посмотримъ, посмотримъ. Да, да,— точно такъ, сэръ: Ральфъ Гнилушка… Ну, что же! Пускай выходятъ по вызову. Гнилушка!

Гнилушка (выходя). Здсь, ваша милость.

Шяллоу. Ну, какъ вы его находите, сэръ Джонъ? Не правда ли, малый хоть куда: молодъ, силенъ и изъ хорошей семьи.

Фальстафъ. Тебя зовутъ Гнилушкой?

Гнилушка. Точно такъ, ваша милость.

Фальстафъ. Ну, такъ тебя надо употребить въ дло поскорй.

Шяллоу. Ха-ха-ха! Прекрасно! Безподобно! Загнившія вещи надо употреблять въ дло скоре. Отлично сказано! Браво, сэръ Джонъ, браво!

Фальстафъ. Запишите же его.

Гнилушка. Вашей милости, ей-Богу, лучше бы меня уволить. Моя старушонка безъ меня пропадетъ: кто станетъ ее кормить? Меня ужъ не въ первый разъ таскаютъ сюда. Я и въ солдаты не гожусь, мало ли есть лучше меня.

Фальстафъ. Ну, молчи, молчи! Пойдешь и ты. Пора тебя употребить въ дло.

Гнилушка. Въ дло! Легко сказать!

Шяллоу. Молчать, негодяй!.. Помни, съ кмъ ты говоришь. Стань къ сторон. Теперь посмотримъ, сэръ Джонъ, другого: Симонъ Тнь!

Фальстафъ. Хорошо,— подавайте тнь. Въ тни славно сидть. Изъ него, врно, выйдетъ прехолодный воинъ.

Шяллоу. Гд же Тнь?

Тнь. Здсь, сэръ.

Фальстафъ. Чей ты сынъ?

Тнь. Моей матери, сэръ.

Фальстафъ. Совершенно справедливо,— и въ то же время тнь отца. Вдь случается нердко, что сынъ только тнь отца, безъ всякой примси отцовской плоти.

Шяллоу. Ну, какъ вы его находите, сэръ Джонъ?

Фальстафъ. Тнь годится для лта,— отмтьте его. У насъ въ спискахъ есть тни почище: одни имена, а хозяева ихъ гуляютъ Богъ всть гд ⁵⁰).

Шяллоу. ома Бородавка!

Фальстафъ. Гд же онъ?

Бородавка. Здсь, сэръ.

Фальстафъ. Твое имя Бородавка?

Бородавка. Точно такъ, сэръ.

Фальстафъ. Ты преуродливая бородавка.

Шяллоу. Отмтить его, сэръ Джонъ?

Фальстафъ. Нтъ, зачмъ?— онъ отмченъ самой природой, смотрите, котомка приросла къ плечамъ, а ноги искривлены, какъ изломанныя палки.

Шяллоу. Хэ-хэ-хэ!.. Ну, какъ вамъ угодно,— я весь въ вашемъ распоряженіи. Френсисъ Рохля!

Рохля. Здсь, сэръ.

Фальстафъ. Какое твое ремесло, Рохля?

Рохля. Я — женскій портной, сэръ.

Шяллоу. Отмтить его, сэръ?

Фальстафъ. Можно. Будь онъ мужской портной — онъ отмтилъ бы насъ ⁵¹). Ну, Рохля, сдлаешь ли ты столько прорхъ въ непріятельскомъ строю, сколько сдлалъ въ женскихъ юбкахъ?

Рохля. Сдлаю, что могу, сэръ, больше отъ человка нельзя требовать.

Фальстафъ. Хорошо сказано: женскій портной! Хорошо, храбрая Рохля! Ты, я думаю, будешь храбръ, какъ разъярившійся цыпленокъ ⁵²) или доблестная мышь. Отмтьте, мистеръ Шяллоу, женскаго портного, да покрпче.

Рохля. Я желалъ бы, сэръ, чтобъ Бородавка шелъ также.

Фальстафъ. Разв ты возьмешься починить его, чтобъ сдлать годнымъ для службы? Но вдь для этого надо быть мужскимъ портнымъ, а ты женскій. Да и какъ можно взять въ солдаты такую рдкость? Удовлетворись хоть этимъ, могущественная Рохля.

Рохля. Ну, когда такъ — то пусть будетъ по-вашему.

Фальстафъ. Премного обязанъ теб, почтенная Рохля. Ну, кто тамъ слдующій?

Шяллоу. Петръ Бычокъ изъ Луга!

Фальстафъ. Хорошо,— посмотримъ Бычка.

Бычокъ. Здсь, сэръ.

Фальстафъ. Малый здоровый, хоть куда. Отмтьте Бычка, пока онъ не заревлъ опять.

Бычокъ. О, лордъ! О, мой добрый лордъ-капитанъ!

Фальстафъ. Что ты ревешь прежде, чмъ тебя отмтили?

Бычокъ. О, сэръ!.. я больной человкъ!

Фальстафъ. Чмъ же ты боленъ?

Бычокъ. Все проклятый насморкъ, сэръ, да кашель, я схватилъ ихъ на служб короля, когда звонилъ въ день его коронаціи.

Фальстафъ. Ну, ничего — теб разршатъ итти на войну въ халат — и насморкъ какъ рукой сниметъ, а звонить станутъ за тебя твои пріятели. Что же, вс?

Шяллоу. Я вызвалъ двумя больше, чмъ требовалось, вамъ слдуетъ взять всего четверыхъ. Затмъ, надюсь, вы сдлаете мн честь со мною откушать.

Фальстафъ. Выпить съ вами я готовъ, а обдать не могу. Во всякомъ случа врьте, что я душевно радъ васъ видть, почтенный мистеръ Шяллоу.

Шяллоу. Ахъ, сэръ Джонъ, сэръ Джонъ! Помните ли, какъ, бывало, проводили мы ночи на мельниц Сентъ-Горскаго поля?

Фальстафъ. Э, что вспоминать объ этомъ, мистеръ Шяллоу!

Шяллоу. Славныя были ночи!.. А что, Дженни Ночевалка⁵³) еще жива?

Фальстафъ. Какъ же, мистеръ Шяллоу.

Шяллоу. Она никогда не могла отъ меня отвязаться.

Фальстафъ. Да, да!.. Она, надо признаться, терпть васъ не могла, мистеръ Шяллоу.

Шяллоу. Ну, да, вдь я ее самъ всегда сердилъ! Славная была bona-roba. А что теперь, чай, постарла?

Фальстафъ. И очень.

Шяллоу. Ну, натурально! Какъ же ей было не постарть? Вдь у ней уже былъ Робинъ отъ стараго Найтворка, прежде чмъ я поступилъ въ школу Климента.

Сайленсъ. Значитъ, ровно пятьдесятъ пять лтъ тому назадъ.

Шяллоу. Да, братецъ Сайленсъ!.. Если бъ ты видлъ то, что видли на своемъ вку мы съ сэръ Джономъ! Не правда ли, сэръ Джонъ?

Фальстафъ. Да,— иной разъ ночные часы бьютъ себ, а мы и краемъ уха не слушаемъ.

Шяллоу. Именно: ни краемъ уха! А помните нашъ лозунгъ: ‘впередъ, ребята!’ Однако пора и обдать. Идемте, сэръ Джонъ, идемте. Да, было время. Идемте же, прошу покорно.

(Фальстафъ, Шяллоу и Сайленсъ уходятъ).

Бычокъ. Добрый мистеръ капралъ Бэрдольфъ, сдлайте божескую милость, увольте отъ. службы, вотъ вамъ четыре Генриха, по десяти шиллинговъ каждый, французскими кронами. Ей-Богу, для меня лучше быть повшеннымъ, чмъ итти въ походъ. Я собственно для себя не сталъ бы и хлопотать, а если хлопочу, такъ потому, что не хочется разстаться съ пріятелями. Иначе, сэръ, мн было бы все равно.

Бэрдольфъ. Ну, ладно,— отойди къ сторон.

Гнилушка. Нельзя ли мн оказать такую же милость, добрый мистеръ капральный капитанъ, хоть ради моей старушонки? Безъ меня за ней некому будетъ ухаживать, а сама она, за старостью, работать не можетъ. Я дамъ вамъ сорокъ шиллинговъ.

Бэрдольфъ. Отойди и ты.

Рохля. А по мн, такъ не изъ-за чего безпокоиться!… Вдь семи смертей не видать, одной не миновать… Написано на роду быть убитымъ — убьютъ, а если нтъ — такъ останусь живъ. Вдь долженъ же кто-нибудь служить королю, а тамъ, что бы ни случилось — умрешь сегодня, избавишься отъ смерти завтра.

Бэрдольфъ. Молодецъ! Славно разсуждаешь.

Рохля. Я, ей-Богу, не струшу.

(Входятъ Фальстафъ, Сайленсъ и Шяллоу).

Фальстафъ. Итакъ, мистеръ Шяллоу, кого же даете вы мн изъ этихъ людей?

Шяллоу. Выбирайте любыхъ.

Бэрдольфъ (Фальстафу). Сэръ, на одно слово. Гнилушка и Бычокъ откупаются за четыре фунта.

Фальстафъ. Хорошо.

Шяллоу. Ну, сэръ Джонъ,— кого же вы выбрали?

Фальстафъ. Назначьте сами.

Шяллоу. Извольте: Гнилушка, Бычокъ, Рохля и Тнь.

Фальстафъ. Ну, Гнилушка можетъ оставаться дома: онъ на службу не годится. А ты, Бочокъ, расти, пока сдлаешься годнымъ, — этихъ мн не надо.

Шяллоу. Сэръ Джонъ, сэръ Джонъ, вы обездоливаете себя: вдь это лучшіе. Я нарочно хотлъ вамъ услужить, назначивъ ихъ.

Фальстафъ. Э, мистеръ Шяллоу,— не учите меня выбирать людей. Что мн въ сил, дородств и крпкомъ сложеніи? Мн нуженъ духъ! Вотъ, напримръ, Бородавка,— посмотрите, что за уродъ! А я увренъ, что онъ будетъ заряжать и разряжать ружье съ быстротой слесарнаго молотка, будетъ маршировать и напирать не хуже человка, поднимающаго пивную бочку. А Тнь:— этотъ безличный человкъ!— Вотъ такихъ-то мн и подавайте. Въ него такъ же трудно будетъ попасть непріятелю, какъ въ остріе ножа. А въ случа неудачи, если надо будетъ дать тягу, кто лучше Рохли покажетъ пару пятокъ? Нтъ, мн давайте невидныхъ людей, а видныхъ оставьте себ. Бэрдольфъ, дай-ка Бородавк ружье.

Бэрдольфъ. Ну, Бородавка:— смирно!— маршъ!— стой! Хорошо, хорошо.

Фальстафъ. Посмотримъ теперь артикулъ. На пле-чо! къ но-г! Прекрасно, очень хорошо! Этотъ маленькій горбатый человчекъ просто кладъ. Прекрасно, Бородавка, клянусь, ты славный малый, вотъ теб шесть пенсовъ.

Шяллоу. А все-таки онъ выкидываетъ ружьемъ еще не совсмъ хорошо. Когда я былъ въ школ Клемента, такъ зналъ тамъ, когда исполнялъ на играхъ Артура, въ Майнь-Эндъ-Грин ⁵⁴), роль Дагонета, одного маленькаго, худенькаго человчка. Вотъ тотъ такъ умлъ длать ружейные пріемы!— И такъ повернется и этакъ, то отскочитъ, то опять побжитъ. Такого удальца теперь и за деньги не сыщете.

Фальстафъ. Ничего, хороши и эти. Ну, прощайте мистеръ Шяллоу! Желаю вамъ всякихъ благъ, мистеръ Сайленсъ. Не стану распространяться. Прощайте, благодарю за ласковый пріемъ, мн сегодня надо сдлать еще двнадцать миль. Бэрдольфъ, раздай новобранцамъ платье.

Шяллоу. Да благословитъ васъ Господь, сэръ Джонъ, и да пошлетъ вамъ преуспянія во всхъ длахъ вашихъ! Милости просимъ ко мн на возвратномъ пути. Возобновимте старое знакомстро. Можетъ-быть, тогда и я отправлюсь съ вами ко двору.

Фальстафъ. Очень будетъ пріятно, мистеръ Шяллоу.

Шяллоу. Я сдержу слово, будьте спокойны. Прощайте.

(Шяллоу и Сайленсъ уходятъ).

Фальстафъ. Прощайте. Бэрдольфъ, веди солдатъ. (Бэрдольфъ уходитъ съ рекрутами). Да,— на возвратномъ пути я пообчищу этихъ судей. Шяллоу я знаю вдоль и поперекъ. Что это, право, какъ мы, старые люди, любимъ лгать! Вотъ хоть бы Шяллоу: — ужъ чего не наговорилъ онъ о своей буйной молодости и ночныхъ кутежахъ! А вдь что ни слово, то и совралъ. Онъ выплачиваетъ ложь слушателю исправнй, чмъ турки дань. Я, какъ теперь, вижу его въ школ Климента: точь-въ-точь человчья фигурка, какую вырзываютъ дти за ужиномъ изъ корки сыра. Безъ платья весь свтъ принималъ его за двухвостую редиску съ вырзанною наверху мордочкой. Онъ былъ такъ худъ, что близорукій не смрилъ бы его въ толщину, за что вс окрестныя двки называли его мандрагорой ⁵⁵). А вдь тоже,— любилъ въ плать гоняться за модой. Онъ былъ сладострастенъ, какъ обезьяна, и, бывало, подслушаетъ у извозчиковъ какую-нибудь паршивую псню и начнетъ напвать ее своимъ сченымъ потаскушкамъ, увряя, что это его собственныя поэтическія грезы. А теперь этотъ шутъ — и судья, и землевладлецъ, и говоритъ о Джон Гонт, какъ о равномъ. А я готовъ присягнуть, что онъ Джона Гонта видлъ всего разъ въ жизни, когда тотъ проломилъ ему голову за то, что онъ втерся на турнир въ толпу его лакеевъ. Я по этому случаю сказалъ Гонту, что онъ бьетъ собственную тнь ⁵⁶). Его всего какъ есть можно спрятать въ шкуру угря, а гобойный футляръ былъ бы для него и домомъ и дворомъ. Впрочемъ, я еще повидаюсь съ нимъ на обратномъ пути и постараюсь сдлать его моимъ двойнымъ философскимъ камнемъ. Вдь молодая плотва бываетъ приманкой для старой щуки, такъ почему же мн его не поддть? Придетъ время, увидимъ. (Уходитъ).

ДЙСТВІЕ ЧЕТВЕРТОЕ.

СЦЕНА 1-я.

Лсъ въ Іоркшир.

(Входятъ архіеписхопъ Іоркскій, Моубрей, Гастингсъ и другіе).

Архіепископъ. Какое это мсто?

Гастингсъ. Роща Гольтри,

Почтенный лордъ.

Архіепископъ. Не худо было бъ здсь

Остановиться и послать развдать

Число враговъ.

Гастингсъ. Ужъ послано.

Архіепископъ. Прекрасно.

Теперь, мои друзья въ великомъ дл,

Я долженъ сообщить, что получилъ

Письмо Нортумберланда, гд онъ въ самыхъ

Пустыхъ офиціальныхъ выраженьяхъ

Старается уврить, что готовъ

Отъ всей души соединиться съ нами,

Но, къ сожалнью, не усплъ собрать

Достаточнаго войска, чтобъ явиться

Со свитою, приличною его

Достоинству, а потому онъ детъ

Въ Шотландію, гд будетъ ожидать,

Пока ему не улыбнется счастье.

Въ конц прибавлено, что онъ усердно

Желаетъ намъ успха въ предпріятьи,

Исполненномъ такихъ трудовъ и бдъ.

Моубрей. Итакъ, надежды наши на него

Разрушились? (Входитъ гонецъ).

Гэстингсъ. Что новаго?

Гонецъ. Милорды,—

На запад, въ недальнемъ разстояньи,

Явился непріятель,— онъ идетъ

Въ порядк и совсмъ готовый къ бою.

Число враговъ, когда принять въ расчетъ

Пространство, занимаемое строемъ,

По крайней мр будетъ тысячъ тридцать.

Моубрей. Точь-въ-точь, какъ мы предполагали. Время

И намъ впередъ. (Входитъ Вестморландъ).

Архіепископъ. Кто это къ намъ подходитъ

Въ оружіи отъ ногъ до головы?

Моубрей. Лордъ Вестморландъ, когда не ошибаюсь.

Вестморлэндъ. Я посланъ къ вамъ отъ принца Іоанна

Ланкастерскаго съ дружескимъ привтомъ.

Архіепископъ. Придите съ миромъ, лордъ!— Скажите намъ

Причины вашего посланья.

Вестморландъ. Къ вамъ,

Святой отецъ, я долженъ обратиться

Особенно. Я твердо убжденъ,

Что вы и благородные милорды

Наврно не желаете принять

Участія въ кровавомъ возмущеньи,

Которое явилось, какъ всегда,

Въ своемъ обыкновенномъ, гнусномъ вид,

Съ толпой бездомныхъ нищихъ и мальчишекъ.

Безумно подстрекаемыхъ враждой.

Ужели вы ршаетесь прикрыть

Безумство и позоръ такого дла

Своимъ высокимъ саномъ?— Лордъ-епископъ!

Припомните, что вашему престолу

Основой служитъ міръ, что онъ взлелялъ

И ваши уважаемыя знанья

И вашу опытность, что онъ коснулся

Своей рукою вашей бороды,

Покрывъ ее достойно сдинами,

Что наконецъ и самая одежда,

Въ которой васъ мы видимъ, носитъ цвтъ

Невинности и мира!— Какъ же вы

Ршаетесь смнить его языкъ,

Столь полный благодати, на жестокій

И чуждый вамъ языкъ кровавыхъ распрей?

Зачмъ, забывъ свои святыя книги,

Твердите вы о смерти ⁵⁷)? Для чего,

Взявъ въ руки копья вмсто мирныхъ перьевъ,

Хотите обратить свою святую

И благостную рчь въ громовый звукъ

Военныхъ трубъ, глашатаевъ сраженья?

Архіепископъ. Сказать зачмъ ⁵⁸)?— извольте. [Мой отвтъ

Не будетъ дологъ. Мы страдаемъ вс

Томительнымъ недугомъ. Наша жизнь,

Исполненная ядомъ пресыщенья,

Произвела опасную горячку,

Которая нуждается въ исход.

Сраженный ею, палъ и нашъ покойный

Король Ричардъ. Не заключайте, впрочемъ,

Мой добрый лордъ, изъ этихъ словъ, чтобъ я

Считалъ себя способнымъ излчить

Такое состоянье или думалъ

Возстать противу мира. Я, напротивъ,

Принявши видъ погибельной войны,

Хочу воззвать къ вниманію безпечныхъ,

Обманутыхъ личиною довольства,

Хочу, чтобъ уничтожился застой,

Мшающій движенью нашей крови

И соковъ жизни.— Дайте мн докончить

И выслушайте все.— Я врно взвсилъ

То зло, какое мы способны сдлать

Своимъ возстаньемъ рядомъ съ тмъ, которымъ

Угнетена страна. Сравненье явно

Уврило меня, что нашъ проступокъ

Гораздо легче золъ, терпимыхъ нами.

Поврьте, намъ извстенъ ходъ событій,

И если мы отторгнуты теперь

Отъ нашей мирной жизни, то не даромъ,

А бурною рукою обстоятельствъ.]

Мы можемъ показать вамъ хоть сейчасъ

Пространный свитокъ тяжкихъ притсненій,

Который ужъ давно предполагали

Представить королю, но т же люди,

Которые всхъ больше нанесли

Намъ этихъ притсненій, не давали

Намъ съ умысломъ увидть короля.

Поэтому должны вы убдиться,

Что не желанье вырвать древо мира

Подвигло насъ возстать, но ходъ событій,

Которыхъ память намъ впилась въ сердца

Кровавымъ слдомъ, видимымъ, къ несчастью,

До сей поры, и наша цль, напротивъ.

Склоняется къ тому, чтобъ насадить

Желанный миръ не только по названью,

Но и по длу.

Вестморландъ. Кто же изъ вельможъ

Когда-нибудь нанесъ вамъ оскорбленье?

Что сдлалъ вамъ король? Когда отвергнулъ

Онъ жалобы, представленныя вами?

Гд наконецъ причины, по которымъ

Ршились вы скрпить своей печатью

Кровавый, гнусный бунтъ и освятить

Губительное лезвее возстанья?

Архіепископъ. Причины дв: одна — что государство

Угнетено безъ мры, а другая —

Что братъ мой пострадалъ несчастной жертвой

Постыдной и коварной непріязни.

Вестморландъ. Но этого нельзя уже поправить,

А если и возможно, то не вамъ

И не подобнымъ средствомъ.

Моубрей. Отчего же?

Быть-можетъ, если это не свершитъ

Почтенный лордъ одинъ, то наша помощь

Подвинетъ дло. Мы страдаемъ вс

Отъ прошлыхъ золъ и видимъ, къ сожалнью,

И впереди такія же угрозы

Для нашей безопасности и чести.

Вестморландъ ⁵⁹). [О, лордъ Моубрей,— всему виною время,

А не король! Вглядитесь хорошенько

Въ теченье длъ: вы убдитесь сами,

Что все минувшее породила

Одна необходимость. Сверхъ того,

Мн кажется, что лично вы едва ли

Отыщете малйшую причину,

Чтобъ упрекнуть монарха или время

Хоть въ чемъ-нибудь. Припомните, что вамъ

Возвращено обратно королемъ

Все, чмъ владлъ покойный герцогъ Норфолькъ.

Моубрей. Но разв мой отецъ когда-нибудь

Утрачивалъ владнья? Разв ихъ

Должна была отдать обратно милость?

Король Ричардъ былъ вынужденъ невольно

Послать его въ изгнанье, и когда

Отецъ и Болинброкъ, склонясь на сдлахъ

Въ оружіи и съ копьями въ рукахъ,

При гром трубъ, зовущихъ ихъ на битву,

Пришпоривали бшеныхъ коней,

И ихъ глаза метали сквозь забрала

Потоки искръ,— тогда, когда ничто

Ужъ не спасло бъ отъ смерти Болинброка,

Ричардъ прервалъ внезапно битву, бросивъ

Въ арену жезлъ ⁶⁰). О, если бы онъ зналъ,

Что этимъ незначительнымъ движеньемъ,

Спасая Болинброка, онъ готовилъ

Погибель и себ и всмъ несчастнымъ,

Погибшимъ отъ меча иль по доносу

Въ жестокое правленье Болинброка!

Вестморлэндъ. Мы увлеклись, лордъ Моубрей, и забыли,

Что Болинброкъ тогда считался первымъ

Изъ рыцарей по храбрости: такъ трудно

Еще сказать, къ кому бъ склонилось счастье!

А сверхъ того, когда бы вашъ отецъ

И выигралъ сраженье, то едва ли бъ

Онъ вынесъ свой тріумфъ изъ Ковентри.

Его единодушно не терпли

Во всей стран, тогда какъ Болинброкъ

Владлъ сердцами всхъ. Народъ его

Напутствовалъ своимъ благословеньемъ

И уважалъ, быть-можетъ, даже больше,

Чмъ короля Ричарда.] Впрочемъ, мы

Напрасно уклоняемся отъ дла.

Мн велно спросить у васъ, какая

Причина побудила васъ возстать,

И объявить, что если принцъ признаетъ

Ее достаточной — то онъ исполнитъ

Не медля ваши просьбы и клянется

Забыть вины прошедшаго навкъ.

Моубрей. На что намъ милость, сэръ, когда мы можемъ

Открытой силой вынудить согласье?

Принцъ это очень знаетъ — и въ словахъ

Его я вижу хитрость, а не дружбу.

Вестморлэндъ. Вы думаете много о себ,

Лордъ Моубрей. Врьте мн, что только милость

Могла внушить такое предложенье,—

Никакъ не страхъ. Предъ вами наше войско:

О страх мысль ему не можетъ даже

Прійти и въ умъ, въ немъ больше, чмъ у васъ,.

Людей числомъ, а вмст съ тмъ не мало

Такихъ бойцовъ, чьи имена давно ужъ

Прославлены въ бояхъ. Доспхи наши

Далеко лучше вашихъ, а въ конц

Концовъ скажу, что самая причина

Войны праве вашей, значитъ — мы

Имемъ все, чтобы располагать

По вол наказаньемъ и пощадой,

Такъ для чего жъ предъ вами станемъ мы

Заискивать?

Моубрей. Пусть будетъ такъ — я все жъ

Не принялъ бы условій.

Вестморлэндъ. Этимъ словомъ

Вы сами обличили черноту

Проступка вашего. Когда жъ гнилое

Могло терпть къ себ прикосновенье?

Гастингсъ. Даровано ли принцу полномочье

Отъ короля, исполнить т условья,

Какія мы предложимъ?

Вестморландъ. Полномочье

Заключено въ названьи: ‘предводитель’,

И я дивлюсь, какъ вы могли задать

Такой вопросъ.

Архіепископъ. Тогда, почтенный лордъ,—

Примите этотъ свитокъ:— вы найдете

Въ немъ все, о чемъ мы просимъ, и когда

Означенные пункты будутъ вами

Исполнены, а т изъ лицъ, кто были

Замшаны въ возстаньи, будутъ вами

Оправданы, какъ должно,— мы клянемся

Войти, какъ были, въ кругъ повиновенья,

И оковать поднятое оружье

Рукою мира.

Вестморландъ. Я представлю свитокъ

Немедля принцу, васъ же попрошу

Сойтись въ виду обоихъ нашихъ войскъ

Предъ лагеремъ. Быть-можетъ, намъ удастся

Покончить дло миромъ, если жъ нтъ —

То пусть мечи ршаютъ нашу тяжбу.

Архіепископъ. Пусть будетъ такъ!

(Вестморландъ уходитъ).

Моубрей. Мн что-то говоритъ,

Что этотъ миръ никакъ не будетъ проченъ.

Гастингсъ. Не опасайтесь: если мы успемъ

Построить миръ на нашихъ предложеньяхъ,

Столь твердыхъ и широкихъ,— онъ, поврьте,

Останется незыблемъ, какъ скала.

Моубрей. Какъ знать, милордъ.— Возьмите, для примра,

Хоть наши отношенья къ королю:

Малйшая оплошность будетъ вчно

Напоминать о нашемъ возмущеньи,

И какъ бы наша врность ни казалась

Правдивою — насъ будутъ проввать

Такимъ жестокимъ втромъ испытанья,

Что и зерно покажется соломой,

А доброе смшается съ дурнымъ.

Архіепископъ. О, нтъ, милордъ! Не должно забывать,

Что самъ король порядочно усталъ

Отъ этихъ безпорядковъ и пришелъ

Невольно къ убжденью, что, карая

Одно возстанье, онъ рождаетъ этимъ

Другое, хуже. Врьте мн, что онъ

Забудетъ, что прошло ⁶¹), и удалитъ

Наушниковъ, которые твердятъ

Ему о подозрньи. Онъ не въ силахъ

Очистить, какъ желалъ бы, государство,

Когда враги срослись съ его друзьями

Такъ плотно, что нельзя никакъ исторгнуть

Врага, оставя друга. Государство

Подобно въ этомъ случа сварливой

И злой жен, когда она, нарочно

Приведши мужа въ ярость, такъ что онъ

Готовъ ее ударить,— подставляетъ

Ему тотчасъ же подъ руку ребенка,

Гэстингсъ. А сверхъ того, король уже утратилъ

И средства наказаній, такъ что власть

Его теперь, какъ левъ, лишенный силы,

Способна лишь грозить, а не кусаться.

Архіепископъ. Поистин, вы правы, и поврьте,

Мой добрый лордъ, что если мы успемъ

Теперь уладить миръ,— то онъ, какъ членъ,

Изломанный и сросшійся вторично,

Тмъ будетъ крпче.

Моубрей. Я отъ всей души

Готовъ сказать аминь. Но вотъ идетъ

Лордъ Вестморландъ обратно. (Входитъ Вестморландъ).

Вестморлэндъ. Принцъ отсюда

Недалеко. Угодно ль вамъ, милорды,

Сойтись сейчасъ же въ равныхъ разстояньяхъ

Отъ нашихъ лагерей?

Моубрей. Идемте, съ Богомъ,

Почтенный лордъ-епископъ.

Архіепископъ. Передайте

Сначала нашъ привтъ сердечный принцу,

А вслдъ за вами явимся и мы.

(Уходятъ).

СЦЕНА 2-я.

Другая часть лса.

(Входятъ съ одной стороны Моубрей, Гэстингсъ, архіепископъ и другіе, съ другой — принцъ Іоаннъ Ланкастерскій, Вестморландъ, офицеры и свита)

Пр. Іоаннъ. Привтъ нашъ вамъ, достойные милорды!

И вамъ, Моубрей, и вамъ, Гэстингсъ, и вамъ,

Святой отецъ, хотя бы намъ, конечно,

Пріятнй было видть васъ при звон

Колоколовъ среди духовной паствы,

Внимающей святому толкованью

Святыхъ словесъ, чмъ здсь, на пол битвы,

Въ оружіи, при треск барабановъ,

Зовущихъ къ бунту, гд святой глаголъ

Смненъ на звуки яраго сраженья.

Поистин, никто не можетъ столько

Нанесть вреда, какъ тотъ, кто, бывъ предметомъ

Вниманія и милостей монарха,

Захочетъ вдругъ употребить во зло

Его довріе, прикрывшись саномъ,

Какъ маскою. Вы именно теперь

Въ подобномъ положеньи. Кто не зналъ

Всю святость вашей жизни? Въ васъ всегда

Мы видли посредника межъ нами

И Господомъ ⁶²), вашъ голосъ принимался

За гласъ небесъ,— и кто бы могъ подумать,

Что вы, подобно гнусному любимцу,

Во зло употребляющему имя

Властителя, употребите также

И вашъ высокій санъ и имя Бога

На низкіе поступки, возмутивъ,

Во имя Неба, подданныхъ того,

Кто самъ намстникъ Неба! Говорите,

Что васъ заставило сюда явиться

Съ оружіемъ въ рукахъ противу мира

И короля?

Архіепископъ. О, добрый лордъ Ланкастеръ!

Поврьте намъ, что мы вооружились

Не противъ короля, но противъ золъ,

Гнетущихъ государство, какъ объ этомъ

Уже сказали лорду Вестморланду.

Одна необходимость привела

Къ тому, что мы являемся теперь

Въ такой зловщей форм. Наши просьбы,

Представленныя вамъ, нашли отвтомъ

Одно презрніе и тмъ невольно

Произвели губительный раздоръ,

Который вамъ легко прервать, исполнивъ

То, что мы требуемъ по всмъ правамъ.

Тогда, поврьте мн, повиновенье,

Одумавшись, преклонится смиренно

Опять къ ногамъ монарха.

Моубрей. Если жъ намъ

Откажутъ — мы намрены сражаться

До истощенья силъ.

Гастингсъ. И если даже

Падемъ въ бою — насъ замстятъ друзья,

Падутъ они — замнятъ ихъ другіе,

И кончится все тмъ, что рядъ несчастій,

Переходя изъ рода въ родъ, падетъ

На Англію, покуда поколнья

Въ ней будутъ жить.

Пр. Іоаннъ. Не слишкомъ ли вы смло

Задумали предсказывать, лордъ Гастингсъ,

Грядущее?

Вестморлэндъ. Угодно ль будетъ вамъ,

Милордъ, сказать теперь же ваше мннье

Насчетъ ихъ предложеній?

Пр. Іоаннъ. Я вполн

Ихъ одобряю и вполн согласенъ,

Что лица, окружавшія отца,

Не разъ перетолковывали дурно

Его намренья и, преступая

Границы предоставленной имъ власти,

Рождали много злоупотребленій…

А потому, милорды, я даю

Вамъ слово въ томъ, что требованья ваши

Исполнятся,— я вамъ клянусь въ томъ честью.

Надюсь, вамъ довольно этихъ словъ.

Распустимте жъ теперь войска, но прежде

Обнимимтесь предъ ними и осушимъ

За здравье мира дружескую чашу,

Чтобъ воины, вернувшись по домамъ,

Могли сказать, что видли, какъ дружба

Возникла вновь межъ нами.

Архіепископъ. Мы беремъ

Порукой ваше царственное слово,

Что будетъ такъ.

Пр. Іоаннъ. Я слово это вамъ

Даю и не нарушу, а затмъ —

Здоровье ваше, добрый лордъ епископъ!

Гэстингсъ (офицеру). Ступайте, капитанъ, и объявите

Солдатамъ новость мира, пусть они

Получатъ содержанье и уходятъ.

Я знаю, эта всть имъ будетъ очень

По сердцу. Поспшите же. (Офицеръ уходитъ).

Архіепископъ. За ваше

Здоровье, благородный Вестморландъ!

Вестморлэндъ. Благодарю. Когда бъ вы знали, сколько

Мн стоило трудовъ уладить миръ,—

Вы пили бы еще чистосердечнй.

Надюсь, впрочемъ, время вамъ докажетъ

Мою привязанность.

Архіепископъ. О, я ни разу

Не сомнвался въ ней!

Вестморландъ. Здоровье ваше,

Почтенный лордъ и братъ Моубрей.

Моубрей. Вы мн

Желаете здоровья очень кстати:

Мн почему-то стало тяжело.

Архіепископъ. О, ничего:— тоска всегда бываетъ

Предъ радостью, тогда какъ предъ несчастьемъ

Мы веселы.

Вестморландъ. Вотъ видишь, братъ!— такъ будь же

Повеселй: быть-можетъ, завтра намъ

Готовитъ неожиданную радость.

Архіепископъ. Мн такъ легко, такъ весело.

Моубрей. Тмъ хуже,

Когда примта ваша справедлива (Крики за сценой).

Пр. Іоаннъ. Чу,— слышите ли? Миръ отозвался,

Они кричатъ.

Моубрей. Пріятнй крикъ побды.

Архіепископъ. И миръ — побда, гд себя умли

Смирить достойно об стороны,

Не потерявши ничего.

Пр. Іоаннъ. Ступайте,

Лордъ Вестморландъ, и распустите войско.

(Вестморландъ уходитъ).

&nbsp, Почтенные милорды,— не велть ли

Войскамъ пройти предъ нами, чтобъ взглянуть

На тхъ людей, съ которыми недавно

Хотли мы помряться въ бою?

Архіепископъ. Лордъ Гэстингсъ,— прикажите, чтобъ солдаты

Прошли предъ нами, прежде чмъ они

Отправятся домой. (Гэстингсъ уходитъ).

Пр. Іоаннъ. Надюсь, лорды,

Мы будемъ ночевать въ одной палатк.

(Вестморландъ возвращается).

Пр. Іоаннъ. Что это значитъ, лордъ?— солдаты наши

Не думаютъ итти.

Вестморландъ. Вожди сказали,

Что, получивши лично приказанье

Отъ васъ стоять, они не разойдутся,

Пока вы сами имъ не повторите

Приказъ итти.

Пр. Іоаннъ. Они исправно знаютъ

Свою обязанность (Гэстингсъ возвращается).

Гэстингсъ. Все наше войско

Разсялось, какъ молодые кони,

Почуявшіе волю. Вс спшатъ

Наперерывъ по разнымъ направленьямъ,

Какъ школьники, бгущіе на отдыхъ,

Иль по домамъ.

Вестморландъ. Хорошее извстье,

Лордъ Гэстингсъ, за него я васъ беру

Подъ стражу, какъ измнника престолу,

А также васъ, Моубрей, и васъ, епископъ,

Я обвиняю въ томъ же.

Моубрей. О, какъ честно,

Какъ славно это дло!

Вестморландъ. Разв ваше

Честнй и благородне?

Архіепископъ. И вы

Ршитесь такъ нарушить ваше слово?

Пр. Іоаннъ. Я не давалъ его: я общался

Исправить то, на что вы приносили

Мн жалобы, и христіанской клятвой

Клянусь исполнить, что сказалъ,— а вы,

Измнники, готовьтесь искупить

Достойной, должной карой вашъ проступокъ!

Безумно вы возстали и безумно

Позволили уйти своимъ войскамъ…

Трубите сборъ, преслдуйте скорй

Разсянную сволочь! Въ этотъ часъ

Не мы, а Богъ сражался самъ за насъ.

Пусть ихъ возьмутъ, покамстъ не прерветъ

Измны духъ достойный эшафотъ ⁶³)! (Уходятъ).

СЦЕНА 3-я.

Другая часть лса.

(Стычки. Фальстафъ и Колевиль встрчаются).

Фальстафъ. Стой! Говори, кто ты и откуда?

Колевиль. Сэръ, я рыцарь Колевиль изъ ущелья ⁶⁴).

Фальстафъ. Твое имя Колевиль, званіе — рыцарь, а мсто жительства — ущелье. Твое имя останется при теб, только званіе будетъ измнникъ, а мсто жительства — тюрьма,— мсто, также довольно тсное для того, чтобъ ты могъ попрежнему называться Колевилемъ изъ ущелья.

Колевиль. Не вы ли сэръ Джонъ Фальстафъ?

Фальстафъ. Кто бы я ни былъ, но во всякомъ случа человкъ, который его стоитъ. Сдавайся, да проворнй! Не то, если ты заставишь меня еще потть, то, клянусь Богомъ, я вспотю слезами родныхъ, оплакивающихъ твою смерть. Трепещи же и проси пощады.

Колевиль. Я полагаю, что вы сэръ Джонъ, и потому сдаюсь вамъ.

Фальстафъ. Право, мое брюхо замняетъ цлую школу языковъ, везд разглашающихъ мое имя. Будь оно немного меньше, я былъ бы проворнйшимъ малымъ въ Европ. Брюхо всему помхой. Но вотъ и нашъ предводитель!

(Трубятъ отбой. Входятъ принцъ Іоаннъ, Вестморландъ и другіе).

Пр. Іоаннъ. Сраженье кончено. Велите войску

Остановиться, добрый Вестморландъ.

(Вестморландъ уходитъ).

Что это значитъ, Фальстафъ? Вы явились

Теперь, когда все кончено? Клянусь

Моей душой, подобныя продлки

Васъ доведутъ когда-нибудь до петли.

Фальстафъ. Очень можетъ быть, сэръ. Кому же неизвстно, что хула и попреки бываютъ всегда наградой истиннаго мужества? Неужели вы думаете, что я могу летать, какъ ласточка или ядро? Я мчался сюда со всевозможной поспшностью, загналъ сто восемьдесятъ лошадей, пріхалъ, высуня языкъ отъ усталости, и, несмотря на то, благодаря моей незапятнанной храбрости, усплъ взять въ плнъ сэра Джона Колевиля изъ ущелья, отчаяннйшаго изъ рыцарей. Да впрочемъ, что тутъ хвастать! Онъ сдался, едва меня увидлъ, такъ что я по всей справедливости могу сказать вмст съ горбоносымъ римляниномъ: ‘пришелъ, увидлъ, побдилъ!’

Пр. Іоаннъ. Ну, этимъ вы обязаны боле его трусости, чмъ вашей храбрости.

Фальстафъ. Какъ бы то ни было, онъ взятъ и стоить передъ вами. Прошу васъ, милордъ, включить мой подвигъ въ число славныхъ длъ этого дня,— не то, клянусь честью, я велю написать балладу съ изображеніемъ въ заголовк, какъ плнный Колевидь цлуетъ мои ноги. Тогда пусть больше не врятъ слову дворянина, если ваша слава не потускнетъ передъ моей, какъ мдный грошъ передъ золотой монетой, и если я не затемню васъ, какъ полная луна затмеваетъ небесныя звзды, которыя въ сравненіи съ ней — булавочныя головки. Вы должны воздать мн должное, чтобъ доблести возвышались.

Пр. Іоаннъ. Ваши слишкомъ тяжелы, чтобъ возвыситься.

Фальстафъ. Такъ пусть он сіяютъ.

Пр. Іоаннъ. Он слишкомъ толсты, чтобъ сіять.

Фальстафъ. Ну, такъ пусть же, милордъ, он хоть что-нибудь длаютъ въ мою пользу,— а тамъ думайте о нихъ, что хотите.

Пр. Іоаннъ. Ты Колевиль?

Колевиль. Да, Колевиль.

Пр. Іоаннъ. Ты самый

Отъявленный изъ всхъ бунтовщиковъ.

Фальстафъ. И самый отъявленный врноподданный взялъ его.

Колевиль. Мои вожди не хуже, сэръ,— но если бъ

Я былъ на мст ихъ, то, признаюсь,

Побда обошлась вамъ подороже.

Фальстафъ. Ну, какъ дорого продали себя другіе — я не знаю, но ты, какъ добрый малый, отдался мн даромъ. Спасибо и за то. (Входитъ Вестморландъ).

Пр. Іоаннъ. Окончена ли битва?

Вестморландъ. Да, милордъ,—

Войска остановились.

Пр. Іоаннъ. Прикажите

Отправить Колевиля и другихъ

Немедля въ Іоркъ для казни, но смотрите,

Чтобъ онъ не убжалъ.

(Нкоторые изъ свиты уходятъ съ Колевилемъ).

Теперь, милорды,

Намъ должно хать ко двору: я слышалъ,

Что мой отецъ опасно захворалъ.

Отправьтесь, Вестморландъ, къ нему сейчасъ же

Съ извстьемъ о побд,— эта новость,

Быть-можетъ, оживитъ его. Мы сами

Отправимся за вами тотчасъ вслдъ.

Фальстафъ. Позвольте мн, милордъ, итти черезъ Глостерширъ, а когда прибудете ко двору, то не забудьте замолвить словечко и обо мн.

Пр. Іоаннъ. Прощайте. Ваше счастье, что мой санъ

Меня заставитъ отнестись объ васъ

Гораздо лучше, чмъ вы заслужили.

(Уходитъ принцъ Іоаннъ).

Фальстафъ. Желалъ бы я, чтобъ у тебя хватило настолько смысла. Это было бы куда лучше твоего герцогства. Я замчаю однако, что этотъ молокососъ меня не жалуетъ. Да, впрочемъ, врядъ ли найдется человкъ, который заставилъ бы его улыбнуться. Вдь онъ не пьетъ вина, а вс подобные скромники ршительно ни на что не годятся. Водянистые напитки и рыбная пища такъ охлаждаютъ въ нихъ кровь, что они впадаютъ въ какую-то мужскую двичью немочь и, женившись, производятъ только двчонокъ. Вообще они глупы и трусы, и если мы сами избгли подобной участи, то единственно благодаря употребленію горячихъ напитковъ. Хорошій хересъ производитъ два дйствія: во-первыхъ, бросается въ голову, очищаетъ мозгъ отъ скопившихся въ немъ черныхъ паровъ, длаетъ его живымъ, изобртательнымъ и полнымъ огня, такъ что все, что слетитъ въ это время съ языка, всегда бываетъ мткимъ словцомъ. Второе дйствіе хереса то, что онъ разогрваетъ кровь, которая иначе, осдая отъ холода, длаетъ печень блдной, почти блой, а въ этомъ именно и заключается главная причина трусости и слабодушія. Хересъ, напротивъ, приводя кровь въ движеніе, заставляетъ ее разливаться по самымъ дальнимъ оконечностямъ. Отъ него разгорается носъ и, точно сигнальный огонь, призываетъ къ оружію вс части маленькаго королевства, что зовутъ человкомъ, при чемъ сердце, какъ генералъ, около котораго собираются этого степенныя силы, раздувается и длается способнымъ на какой угодно подвигъ. Поэтому ясно, что одинъ хересъ можетъ сдлать человка храбрымъ. Безъ него военное искусство — вздоръ и похоже на сокровище, зарытое въ земл и оберегаемое дьяволомъ. Хересъ долженъ его отыскать и пустить въ ходъ. Если принцъ Генрихъ храбръ, то единственно благодаря хересу, которымъ онъ вспахалъ и удобрилъ, какъ безплодную землю, холодную кровь, унаслдованную имъ отъ отца. Словомъ, если бъ у меня была тысяча сыновей — я прежде всхъ правилъ внушилъ бы имъ отвращеніе къ вод и полную преданность хересу. (Входитъ Бэрдольфъ).

Фальстафъ. Ну, что, Бэрдольфъ?

Бэрдольфъ. Войско распущено и разошлось.

Фальстафъ. Съ Богомъ. Я поду черезъ Глостерширъ и по пути заверну къ мистеру Шяллоу. Я уже порядкомъ поразмялъ его между большимъ и указательнымъ пальцами я скоро буду имъ печатать ⁶⁵). (Уходятъ).

СЦЕНА 4-я.

Вестминстеръ. Комната во дворц.

(Входятъ король Генрихъ, Кларенсъ, Гомфрей, Варвикъ, и другіе)

Король. Да, доблестные лорды! Только бъ небо

Послало намъ желаемый конецъ

Кровавыхъ распрей, обагрившихъ злобно

Поля родной отчизны,— мы пойдемъ

Въ Святую Землю, обнаживъ за вру

Священные мечи! Суда и войско

Готовы въ путь, намстники на время

Отлучки нашей въ дальніе предлы

Назначены, и лишь моя болзнь

Препятствуетъ начать давно готовый,

Желаемый походъ. Мы, впрочемъ, также

Намрены дождаться, чтобъ смирились

Еще непокоренные досел

Бунтовщики.

Варвикъ. Мы твердо уповаемъ

Что вашему величеству не долго

Придется ждать.

Король. Гомфрей, гд братъ твой Генрихъ?

Гомфрей. Онъ, кажется, ухалъ на охоту

Въ Виндзоръ, мой повелитель.

Король. Съ кмъ?

Гомфрей. Не знаю.

Король. Съ нимъ братъ твой Кларенсъ?

Гомфрей. Нтъ, мой повелитель,—

Онъ здсь.

Кларенсъ. Что вамъ угодно приказать,

Мой повелитель?

Король. Я хочу подать

Теб совтъ, мой сынъ. Скажи, зачмъ

Ты убгаешь брата? Онъ, я знаю,

Расположенъ особенно къ теб,

А ты его чуждаешься. Онъ любитъ

Тебя сильнй, чмъ братьевъ,— ты обязанъ

Поэтому стараться поддержать

Его любовь. Когда меня не станетъ,

Ты долженъ быть посредникомъ межъ нимъ

И братьями. Имй въ виду все это,

Мое дитя! Не притупляй нарочно

Его привязанность, страшись лишиться

Небрежностью его расположенья.

Онъ милостивъ и добръ, въ немъ есть, я знаю,

И слезы состраданья и рука,

Отверзтая, какъ день, для милосердья,

Но онъ суровъ, какъ камень, и неровенъ,

Какъ бурный вихрь въ минуты раздраженья,—

Поэтому съ нимъ должно обращаться

Умючи. Когда онъ тихъ и ласковъ-

Брани его ошибки, но съ почтеньемъ,

Когда же онъ взволнованъ — дай улечься

Его страстямъ,— пускай он, какъ рыба,

Попавшая на берегъ, утомятся

Отъ собственныхъ движеній. Помни, Томасъ,

Что я сказалъ — и ты заслужишь имя

Защитника друзей, связавши братьевъ,

Какъ обручемъ, который никогда

Не разорвется, какъ бы ни былъ силенъ

Ядъ клеветы, который будутъ лить

Доносчики въ сосуды вашей крови.

Кларенсъ. Я общаюсь вамъ, мой повелитель,

Исполнить все.

Король. Зачмъ же ты не съ нимъ

Теперь въ Виндзор?

Кларенсъ. Онъ не тамъ, милордъ —

Онъ въ Лондон.

Король. Кто съ нимъ? Ты знаешь?

Кларенсъ. Обычные товарищи и Пойнсъ.

Король. Такъ! Чмъ богаче почва, тмъ способнй

Она возрастить негодную траву,

А онъ, мое прекрасное подобье,

Усянъ ею весь! Какъ тяжело,

Какъ больно умирать, когда предвидишь,

Что наше горе насъ переживаетъ!

Меня терзаетъ мысль: какіе дни,

Какіе безпорядки ожидаютъ

Отечество, когда я буду спать

Съ моими предками? Его распутство,

Лишенное узды, не будетъ знать

Себ предловъ, слпо повинуясь

Единственно влеченію страстей,

И онъ на ихъ крылахъ помчится быстро

Къ своей погибели.

Варвикъ. Мой повелитель,

Вы судите о немъ несправедливо:

Поврьте мн, что принцъ лишь изучаетъ

Своихъ друзей, какъ чуждый намъ языкъ,

Въ которомъ должно знать необходимо

И самыя негодныя слова

Хоть для того, чтобъ имъ остерегаться.

Придетъ пора, когда онъ самъ покинетъ

Своихъ товарищей, какъ покидаютъ

Негодныя слова, и только память

О нихъ ему послужитъ какъ бы мркой

Для лучшаго сужденья о другихъ.

Король. Нтъ, Варвикъ!— пчелы рдко покидаютъ

И самыя негодныя мста,

Куда он носить привыкли соты.

Но кто идетъ? Графъ Вестморландъ!

(Входитъ Вестморландъ).

Вестморландъ. Привтъ

Мой королю! Да даруетъ Господь

Ему еще счастливйшихъ извстій,

Чмъ т, съ какими присланъ я. Вашъ сынъ,

Принцъ Іоаннъ, цлуя вашу руку,

Доноситъ вамъ, что дерзкіе враги —

Моубрей, епископъ Скрупъ и злобный Гэстингсъ

Усмирены и преданы достойно

Законной кар, бунтъ обезоруженъ,

И кроткій миръ повсюду водружаетъ

Свою оливу. Все, что я сказалъ,

Изложено въ подробномъ донесеньи.

Король. О, Вестморландъ! Твой голосъ — голосъ птички,

Принесшей всть въ конц зимы о скоромъ

Возврат вешнихъ дней! Но вотъ еще

Гонецъ. (Входитъ Гаркуртъ).

Гаркуртъ. Да сохранитъ монарха небо

Отъ всхъ враговъ и да низложитъ ихъ,

Какъ низложило Бэрдольфа и графа

Нортумберланда! Войско ихъ разбито

Шерифомъ Іоркскимъ. Въ этомъ донесеньи

Изложены подробныя извстья.

Король. Но что со мной?.. Я чувствую, что силы

Мои слабютъ… Неужели счастье

Всегда приходитъ съ горемъ пополамъ

И пишетъ недостойными словами

Прекраснйшія всти? Такъ бднякъ,

Голодный, но здоровый, не иметъ,

Чмъ утолить свой голодъ, такъ богатый,

Разслабленный болзнями, не можетъ

Воспользоваться даромъ наслажденья!

Такія новости должны бы были

Меня обрадовать, но взоръ мой меркнетъ,

Дыханіе слабетъ… Помогите!

Мн дурно, очень дурно!.. (Лишается чувствъ).

Гомфрей. Успокойтесь,

Прошу васъ!

Кларенсъ. О, мой царственный отецъ!

Вестморландъ. Оберите ваши силы, государь,

И ободритесь!..

Варвикъ. Успокойтесь, принцы:

Его величество подверженъ часто

Такимъ припадкамъ. Освжите воздухъ —

Онъ самъ придетъ въ себя.

Кларенсъ. О, нтъ, нтъ, нтъ!

Ему не вынесть: вчныя заботы

Не пощадили бренной оболочки,

И жизнь готова вырваться наружу.

Гомфрей. Мн страшно, брать! Въ народ ходятъ слухи

О непонятныхъ знаменьяхъ небесъ,

Предвстникахъ несчастій: все сулитъ намъ

Бды и горе, даже время года

Какъ будто измнило свой обычный,

Природный ходъ.

Кларенсъ. Да, да!.. Я слышалъ также,

Что воды Темзы трижды поднимались

Безъ перерыва ⁶⁶). Старики твердятъ,

Что то же непонятное явленье

Случилось и предъ смертью Эдуарда.

Варвикъ. Тс!.. Тише, принцы,— онъ очнулся.

Гомфрей. Этотъ

Ударъ его убьетъ.

Король. Перенесите

Меня въ постель, туда… но тише, тише,

Прошу васъ, тише…

(Его переносятъ въ глубину комнаты и кладутъ въ постель).

Такъ… благодарю,

Мои друзья. О, какъ желалъ бы я

Теперь заснуть подъ сладостные звуки

Спокойной музыки!

Варвикъ. Пусть музыканты

Придутъ въ ту комнату.

Король. Гд мой внецъ?

Велите положить его сюда

У изголовья ⁶⁷).

Кларенсъ (тихо). Какъ его глаза

Померкли вдругъ! Какъ весь онъ измнился!

Варвикъ. Тс!.. Тише. (Входитъ принцъ Генрихъ).

Пр. Генрихъ. Здсь ли герцогъ Кларенсъ?

Кларенсъ. Здсь,

Мой добрый братъ, и полонъ горькой грусти!

Пр. Генрихъ. Что значитъ это?— слезы! Что король?

Гомфрей. О, очень плохъ.

Пр. Генрихъ. Сказали ли-ему

О радостныхъ извстьяхъ?

Гомфрей. Да,— они-то

И причинили это разслабленье.

Пр. Генрихъ. Ну, если такъ — то нечего бояться:

Болзнь пройдетъ.

Варвикъ. Тс!.. говорите тише,

Любезный лордъ: онъ, кажется, готовъ

Забыться сномъ.

Кларенсъ. Уйдемте вс отсюда.

Варвикъ. Пойдемте, добрый лордъ.

Пр. Генрихъ. Нтъ, я останусь

И буду съ королемъ. (Вс уходятъ, кром принца Генриха).

Но для чего

Положена сюда у изголовья

Его корона — тяжкая подруга

На лож сна? О, золотое бремя!

Какъ часто ты распахиваешь дверь

Въ часы покоя тягостнымъ заботамъ!

Онъ спитъ съ тобой, но этотъ сонъ далеко

Не такъ глубокъ, какъ сонъ простолюдина

Подъ колпакомъ изъ грубаго холста!

Высокій санъ подобенъ крпкимъ латамъ:—

Служа для насъ охраной на войн,

Он томятъ невыносимымъ зноемъ

Насъ въ жаркій день — таковъ и высшій санъ!

(Вглядываясь въ короля).

&nbsp, Но что это!.. близъ устъ его открытыхъ

Остановился чуть замтный пухъ…

Онъ долженъ былъ бы взвиться отъ дыханья,

Но онъ не движется… О, мой родитель!

Поистин твой сонъ глубокъ и крпокъ!

Я узнаю его!.. Онъ тотъ же самый

Тяжелый сонъ, который разлучилъ

Столь многихъ государей съ ихъ внцами!..

Отецъ, ты заслужилъ мои рыданья —

И ихъ воздастъ сыновній долгъ и нжность

Теб вполн, безцнный мой отецъ!

Но въ то же время я беру по праву

И твой внецъ! Онъ мой! Его даруетъ

Мн кровь моя! (Надваетъ корону).

Пускай теперь возстанутъ,

Какъ грозная, гигантская рука,

Вс силы міра — имъ не разлучить

Меня съ моей наслдственной короной!

И я ее, пріявъ, оставлю также

Наслднику, какъ ты оставилъ мн!

(Уходитъ принцъ Генрихъ).

Король (просыпаясь). Эй, Варвикъ, Глостеръ, Кларенсъ!

(Входятъ Варвикъ и другіе).

Варвикъ. Что угодно,

Мой повелитель?

Кларенсъ. Каково себя

Вы чувствуете, государь?

Король. Зачмъ вы

Оставили меня, милорды?

Кларенсъ. Съ вами

Остался принцъ Уэльскій, онъ сказалъ,

Что хочетъ быть при васъ.

Король. Принцъ Генрихъ? Гд онъ?

Пусть онъ приблизится. Его здсь нтъ.

Варвикъ. Онъ вышелъ въ эту дверь.

Гомфрей. Мы не видали,

Какъ онъ прошелъ.

Король. Но гд моя корона?

Кто взялъ ее съ подушки?

Варвикъ. Государь,

Она осталась здсь, когда мы вышли.

Король. Ее взялъ принцъ. Подите, позовите

Его ко мн. Ужель онъ ожидаетъ

Моей кончины такъ нетерпливо,

Что принялъ сонъ за смерть? Поди, Варвикъ,

Верни его назадъ. (Варвикъ уходитъ).

Его поступокъ,

Соединясь съ болзнью, ускоряетъ

Тмъ легче мой конецъ. О, дти, дти,

Вотъ ваша благодарность! Вотъ какъ голосъ

Природы умолкаетъ въ вашемъ сердц

Предъ блескомъ золота! Вотъ для чего

Безумные отцы, губя здоровье,

Проводятъ ночи въ тягостныхъ трудахъ,

Сбираютъ горы золота, пекутся

Безъ устали о вашемъ воспитаньи!—

Сбирая медъ, какъ пчелы, мы имемъ

И участь пчелъ: насъ убиваютъ т,

Кто пользуются нашими жъ трудами!

И этотъ горькій опытъ — вся награда

У двери гроба бдному отцу! (Варвикъ возвращается).

Но гд жъ нетерпливецъ, не хотвшій

Дождаться времени, пока болзнь,

Его подруга, мн сама захочетъ

Послать конецъ?

Варвикъ. Милордъ,— я встртилъ принца

Въ той комнат въ такой глубокой грусти,

Въ такихъ слезахъ, что, глядя на него,

И самое злодйство, устыдясь,

Омыло бъ ножъ горячими слезами.

Король. Но для чего же онъ унесъ корону?

(Входитъ принцъ Генрихъ).

Король. А!.. вотъ и онъ. Приблизься, Гарри. Лорды,

Оставьте насъ.

(Вс, кром принца Генриха, уходятъ).

Пр. Генрихъ. Я ужъ не думалъ снова

Увидть васъ.

Король. Твое желанье, Гарри,

Родило эту мысль! Я слишкомъ долго

Замшкался, не правда ль? Я теб

Усплъ наскучить? Ты хотлъ облечься

Въ мой санъ до времени! О, глупый мальчикъ!

Величіе, котораго ты жаждешь,

Тебя жъ раздавитъ. Впрочемъ, не печалься,—

Твое желанье скоро совершится:

Мой часъ насталъ, и ты бы могъ достигнуть

Чрезъ нсколько минутъ безъ преступленья

Украденной тобой теперь короны!

Ты закрпилъ мои предположенья

Теперь своей печатью:— я всегда

Подозрвалъ, что ты меня не любишь,

Но убдился въ этомъ только нынче,

Передъ кончиною. Твои вс мысли,

Какъ тысячи кинжаловъ, наточенныхъ

На каменной душ, устремлены

На то, чтобы пресчь мои минуты!

Ты не хотлъ дождаться получаса,—

Быть-можетъ, даже меньше! Что жъ! Иди!

Копай скоре самъ мою могилу-

И пусть веселый звонъ разноситъ всть

Не о моемъ конц, а о твоемъ

Счастливомъ воцареньи! Пусть вс слезы,

Которыя прольются на мою

Гробницу, замнятъ святое мро

Для твоего чела! Спши смшать

Меня съ забытымъ прахомъ и отдай

Червямъ въ добычу то, что даровало,

Теб и жизнь и счастье! Уничтожь

Все, что я сдлалъ, прогони моихъ

Совтниковъ!… Что нужды до порядка,

Когда на тронъ вступаетъ Генрихъ пятый?

Что царственность!.. Теперь должны поднять

Свою главу пороки и распутство!

Теперь сюда стекутся отовсюду

Развратники и подлые льстецы:—

Они найдутъ опору! Если есть

Въ сосднихъ государствахъ негодяи,

Способные безчинствовать и грабить

И день и ночь — они уже не будутъ

Отнын разорять свою отчизну:

Вс явятся сюда! Вс здсь найдутъ

Себ привть:— имъ Англія даруетъ

И почести и мсто ⁶⁸). Генрихъ пятый

Даетъ свободу буйному безчинству…

Оно, какъ дикій зврь, начнетъ терзать

Безпомощную слабость! О, мое

Несчастное, больное королевство!

Что ждетъ тебя среди междоусобій?..

Когда и я, при всхъ, моихъ заботахъ,

Не могъ спасти тебя отъ безпорядковъ,—

Что жъ будетъ, если самый безпорядокъ

Становится теперь твоимъ царемъ?

Ты сдлаешься вновь страной волковъ

И дикою пустыней!

Пр. Генрихъ (преклоняя колни). О, простите

Меня, мой повелитель! Только слезы

Мшали мн прервать такой обидный

И нжный выговоръ, чтобъ не дозволить

Излиться вашей скорби до конца!

Вотъ вашъ внецъ, и Тотъ, Кто носитъ вчный,

Пусть долго сохранитъ его за вами!

Онъ дорогъ мн лишь только потому,

Что въ немъ я видлъ вашу честь и ваше

Величіе! Когда я лгу, то пусть

Останусь вчно въ этомъ положеньи,

Склонивъ мои колни, что я сдлалъ

Изъ искренняго, чистаго смиренья!..

Свидтель Богъ, какъ горько я заплакалъ,

Когда, войдя сюда, увидлъ васъ

Безъ чувствъ и безъ дыханья! Если я

Теперь притворствую — то пусть останусь,

Какъ былъ, не доказавъ дальнйшей жизнью,

Какъ твердо я ршился отказаться

Отъ прежнихъ заблужденій! Видя васъ

Простертымъ безъ движенья, я подумалъ,

Что вы ужъ умерли. Сраженный этимъ,

Я обратился къ вашему внцу

Съ такимъ живымъ упрекомъ: ‘ты,— сказалъ я,—

Лишилъ меня отца! Труды и горе,

Съ тобою сопряженные, убили

Его до времени! Что жъ пользы въ томъ,

Что твой металлъ цнне, чмъ другіе?

Другое золото, бднй и хуже,

Врачуетъ насъ въ цлительныхъ лкарствахъ ⁶⁹),

А ты, изъ всхъ чистйшее, убило

Носившаго тебя!’ Такъ укоряя

Корону, я надлъ ее по праву

Наслдника, чтобъ съ ней вступить въ борьбу,

Какъ со врагомъ, который умертвилъ

Въ моихъ глазахъ отца! Но я клянусь вамъ,

Что въ этотъ мигъ она не заразила

Моей души ни каплею желанья

Иль гордости! Что ни единый помыслъ

Ее не встртилъ ласкою привта,—

Иначе пусть Господь ее навки

Отниметъ у меня, и пусть я буду

Презрннйшимъ изъ подданныхъ, который

Когда-либо склонялся передъ нею!

Король. О, сынъ мой!.. Само небо научило

Тебя унесть корону, чтобъ усилить

Еще мою любовь такимъ прекраснымъ

И умнымъ оправданьемъ! Подойди

Теперь ко мн и выслушай мои,

Какъ думаю, послдніе совты.

Богъ вдаетъ, мой сынъ, какимъ путемъ

Достигнулъ я внца, и самъ я знаю,

Какъ зыбко, какъ неврно онъ держался

На голов моей. Къ теб теперь

Онъ переходитъ тверже и законнй.

Весь черный путь, которымъ онъ достигнутъ,

Сойдетъ со мной въ могилу. Онъ на мн

Казался почестью, неправо взятой.

Я видлъ постоянно предъ глазами

Людей, которыхъ помощью усплъ

Его достигнуть:— это порождало

Раздоры и крамолы въ государств,

Которыя я долженъ былъ смирять

Нердко самъ съ опасностью для жизни.

Вся жизнь моя была печальной драмой

Такого содержанья, но теперь

Моя кончина все перемняетъ:

Похищенное мною переходитъ

Къ теб путемъ законнымъ, по наслдству.

Не довряй однако слишкомъ много

Такому положенью длъ. Обиды

Еще свжи. Мои друзья, которыхъ

Ты долженъ привязать къ себ, лишились

Своихъ зубовъ и жалъ еще недавно.

Взнесенный ими, я всегда былъ долженъ

Бояться, чтобъ они не захотли

Меня низвергнуть вновь,— и потому,

Сразивъ однихъ, я думалъ съ остальными

Итти въ Святую Землю, чтобы праздность

Не побудила ихъ взглянуть поглубже

Въ мои права. Поставь себ, мой сынъ,

За правило: стараться занимать

Умы войной, чтобъ тмъ скорй и легче

Изглаживалась память прошлыхъ дней.

Но надо кончить!.. Голосъ мой слабетъ,

И я не въ силахъ высказать всего,

Что думаю. О, Боже, отпусти

Мн грхъ, которымъ я достигъ короны,

И утверди ее за нимъ въ поко!..

Пр. Генрихъ. Мой повелитель, вы ее носили —

И мн должны по праву передать!

Она моя, и нтъ такихъ усилій,

Которыя могли бъ ее отнять!

(Входятъ принцъ Іоаннъ Ланкастерскій, Варвикъ и свита).

Король. Смотри, смотри, вотъ братъ твой Іоаннъ!

Пр. Іоаннъ. Здоровье, миръ и счастье, мой родитель!

Король. Ты точно мн приносишь миръ и счастье,

Мой добрый Іоаннъ, но не здоровье!

Оно, увы, навки отлетло,

Какъ молодость, отъ этого больного,

Изсохнувшаго пня! Я радъ, что вижу

Еще тебя предъ смертью. Съ этимъ взглядомъ

Кончаются мои земныя мысли.

Пошлите мн Варвика.

Пр. Генрихъ. Лордъ Варвикъ.

Король. Какъ называютъ комнату, въ которой

Я въ первый разъ лишился чувствъ?

Варвикъ. Ее

Зовутъ Іерусалимомъ, государь.

Король. Хвала Творцу!.. тамъ встрчу я кончину!

Мн предсказали, помнится, давно,

Что будто я умру въ Іерусалим ⁷⁰).

Я думалъ все, что это въ Палестин,

Но вышло иначе. Перенесите

Меня туда и положите тамъ,

Чтобъ Генрихъ встртилъ смерть въ Іерусалим.

(Короля уносятъ).

ДЙСТВІЕ ПЯТОЕ.

СЦЕНА 1-я.

Глостерширъ. Комната въ дом Шяллоу.

(Входятъ Шяллоу, Фальстафъ, Бэрдольфъ и пажъ).

Шяллоу. Нтъ, нтъ, клянусь птухомъ и сорокой ⁷¹), вы не удете ночью. Эй, Дэви!

Фальстафъ. Ей-Богу, не могу, мистеръ Шяллоу,— извините меня.

Шяллоу. Не извиняю, не извиняю! Извиненья не принимаются! Нтъ вамъ извиненій. Эй, Дэви, гд ты запропастился?

(Входитъ Дэви).

Дэви. Здсь, сэръ.

Шяллоу. А, ты здсь, Дэви,— хорошо, постой! Что, бишь, я хотлъ сказать? Да, да,— позови Вильяма-повара. Нтъ, сэръ Джонъ, нтъ! Не извиняю.

Дэви. Слушаю, сэръ,— только вашихъ давешнихъ приказаній насчетъ вызова къ суду, ей-Богу, нельзя исполнить. Да вотъ еще: чмъ мы засемъ мысъ? Пшеницей, что ли?

Шяллоу. Да, Дэви, да,— красной пшеницей. Что же касается до повара, такъ нтъ ли у насъ молодыхъ голубей?

Дэви. Есть, сэръ. Вотъ еще счетъ кузнеца за ковку лошадей и сохи.

Шяллоу. Проврь и заплати. (Фальстафу). Нтъ, сэръ Джонъ, не извиняю.

Дэви. Еще, сэръ, надо купить обручъ къ бадь, да намедни Вильямъ потерялъ мшокъ на Генкдейскомъ базар. Прикажете вычесть изъ жалованья?

Шяллоу. Непремнно.— Такъ парочку голубковъ, Дэви, парочку цыплятокъ, ножку баранинки, да еще что-нибудь хорошенькое. Скажи Вильяму, чтобъ онъ занялся этимъ!

Дэви (указывая на Фальстафа). Такъ, стало-быть, этотъ господинъ ночуетъ у насъ?

Шяллоу. Да, Дэви, да,— и я хочу угостить его хорошенько. Чтобъ пріобрсть друга при двор, можно тряхнуть кошелькомъ ⁷²). Да угости хорошенько и его прислугу, а то эти мерзавцы такъ очернятъ, что стыдно будетъ потомъ и въ люди показаться.

Дэви. Ну, чернй себя не сдлаютъ: посмотрли бы, какое на нихъ грязное блье!

Шяллоу. Хорошо сказано, Дэви. Однако пора и за дло.

Дэви. Да вотъ еще, сэръ: я хочу просить васъ поддержать Вильяма Визора изъ Винкота въ тяжб противъ Климента Деркса съ горы.

Шяллоу. Э, Дэви,— этого нельзя! Противъ Визора много доказательствъ. Къ тому же онъ, какъ мн кажется, отъявленный мошенникъ.

Дэви. Да вдь я потому васъ за него и прошу, что онъ мошенникъ. Будь онъ правъ, тогда не изъ чего было бы хлопотать: дло само ршилось бы въ его пользу. Я вамъ служилъ врой-правдой восемь лтъ, такъ, надюсь, могу разъ или два заступиться за мошенника. А Визоръ мн пріятель,— такъ ужъ сдлайте божескую милость — ршите дло въ его пользу.

Шяллоу. Ну, хорошо,— уладимъ. (Дэви уходитъ). Гд же вы, сэръ Джонъ?— Снимайте сапоги. Вашу руку, мистеръ Бэрдольфъ

Бэрдольфъ. Желаю здравія вашей милости.

Шяллоу. Благодарствуйте, благодарствуйте. (Пажу). Ну, а ты, великанъ, каково поживаешь? (Фальстафу) Идемте же, сэръ Джонъ (Уходитъ Шяллоу).

Фальстафъ. Иду, мистеръ Шяллоу, иду. Бэрдольфъ, присмотри за лошадями. (Бэрдольфъ и пажъ уходятъ). Если бъ меня распилили на части, то вышло бы дюжины четыре такихъ бородатыхъ отшельническихъ посоховъ, какъ мистеръ Шяллоу. Что за удивительная связь его ума съ умами его челяди! Глядя на нихъ, кажется, видишь цлую толпу такихъ же глупыхъ мировыхъ судей, а самъ онъ удивительно похожъ на холуя въ судейскомъ плать. Они такъ слились умами, что вс вмст похожи на одно стадо дикихъ гусей. Имй я нужду въ мистер Шяллоу, я сталъ бы льстить его прислуг, увряя, что они удивительно походятъ на своего господина, а нуждайся въ нихъ — сказалъ бы Шяллоу, что никто лучше его не управляетъ своими людьми. Съ ними надо держать себя осторожнй, а то вдь глупость такъ же заразительна, какъ и благоразуміе. Принцъ Генрихъ надорветъ животъ отъ смха, когда я примусь ему разсказывать про мистера Шяллоу. А разсказовъ у меня хватитъ лтъ на шесть, что равняется четыремъ судебнымъ срокамъ или двумъ долговымъ искамъ. Вдь хорошая ложь, приправленная легкой клятвой, и шутка, серьезно сказанная, удивительно дйствуютъ на этихъ молокососовъ, у которыхъ еще не болла поясница. Вы увидите, что онъ будетъ смяться, пока лицо его не сморщится, какъ промокшій плащъ.

Шяллоу (за сценой). Сэръ Джонъ!

Фальстафъ. Иду, мистеръ Шяллоу, иду. (Уходитъ).

СЦЕНА 2-я.

Вестминстеръ. Комната во дворц.

(Входятъ Варвикъ и верховный судья).

Варвикъ. А, лордъ-судья!

Судья. Скажите мн, прошу васъ,

Каковъ король?

Варвикъ. Почилъ отъ всхъ трудовъ.

Судья. Возможно ль,— умеръ?..

Варвикъ. Отдалъ дань природ,

Для насъ не существуетъ.

Судья. О, зачмъ

И я не умеръ съ нимъ! Теперь мои

Усердіе и служба навлекутъ

Наврно на меня одни гоненья.

Варвикъ. Да, добрый лордъ,— какъ кажется, нашъ юный

Король не любитъ васъ.

Судья. Я это знаю,

Лордъ Варвикъ, и заране готовлюсь

На все, что можно ждать. Надюсь, впрочемъ,

Что худшаго, чмъ я предполагаю

Въ моемъ воображеньи, не случится.

(Входятъ принцы Іоаннъ, Гомфрей, Кларенсъ, лордъ Вестморлэндъ и другіе).

Варвикъ. О, поглядите,— вотъ идетъ сюда

Убитое печалью поколнье

Умершаго. О, если бъ только Генрихъ

Оставшійся похожъ былъ хоть немного

На худшаго изъ этихъ принцевъ! Сколько бъ

Сановниковъ осталось на мстахъ,

Тогда какъ ныньче имъ придется ползать

Предъ недостойными.

Судья. Увы, боюсь я,

Что все пойдетъ вверхъ дномъ.

Пр. Іоаннъ. Ну, что, мой добрый

И врный Варвикъ?

Гомфрей и Кларенсъ. Здравствуйте, милордъ!

Пр. Іоаннъ. Мы бродимъ точно люди, у которыхъ

Утратилась способность говорить.

Варвикъ. Нтъ, добрый лордъ,— мы только не хотимъ

Возобновлять печальнаго предмета

Для разговора.

Пр. Іоаннъ. Миръ костямъ того,

Чья смерть насъ такъ печалитъ!

Судья. Миръ и намъ,

Достойный лордъ: — какъ знать, что ожидаетъ

Насъ впереди.

Гомфрей. Да, добрый лордъ,— я врю,

Что ваша горесть искренна:— вы точно

Лишились друга.

Пр. Іоаннъ. Да,— хотя никто

Не можетъ знать грядущаго, но вы

Имете причины опасаться

Послдствій больше всхъ, и я желаю

Отъ всей души, чтобъ страхъ вашъ былъ напрасенъ.

Кларенсъ. Вамъ надо угождать теперь Фальстафу,

А это все равно для васъ, что плыть

Противъ теченія.

Судья. Благодарю

Васъ, добрые милорды! Я всегда

Держалъ себя, какъ требовала совсть,

И не хочу выпрашивать насильно

Позорной милости. Когда невинность

И правда не помогутъ, я отправлюсь

Во слдъ за королемъ, моимъ монархомъ,

И разскажу, какъ было все.

Варвикъ. Король!

(Входитъ король Генрихъ V).

Судья. Да ниспошлетъ Господь вамъ милость, ваше

Величество, и да даруетъ миръ

И счастье.

Король. Эта пышная одежда,

Которую назвали вы сейчасъ

Величествомъ, совсмъ не такъ покойна,

Какъ кажется.— Что это значитъ, братья?

У васъ въ глазахъ примшано къ печали

Какое-то сомннье. Перестаньте!

Мы здсь не въ Турціи: не Амуратъ

Наслдуетъ на трон Амурату ⁷⁶),

А Генрихъ Генриху. Но, впрочемъ, плачьте,

Возлюбленные братья! Ваша горесть

Такъ искренна, такъ царственно-прекрасна,

Что я готовъ облечься ею самъ!

Она намъ общая! Не предавайтесь

Однако ей безъ мры: я клянусь,

Что буду вамъ отцомъ и братомъ вмст.

Я принимаю на себя заботы

О вашемъ счасть и прошу зато

Одной любви, — поэтому, рыдая

О томъ, кто умеръ, помните, что живъ

Еще другой, кто мыслитъ лишь о томъ,

Чтобъ обратить вс слезы вашей скорби

Во столько же счастливйшихъ часовъ.

Принцы. Мы уповаемъ твердо, государь,

На ваши общанія.

Король. Но вы

Глядите вс какъ-будто бы съ сомнньемъ,

(Судь). Всхъ больше жъ вы. Я думаю, вы твердо

Убждены, что я васъ не люблю.

Судья. Я думаю, напротивъ, государь,

Что если вы разсмотрите правдиво

Мои поступки — то едва ль найдете

Причины ненависти.

Король. Въ самомъ дл?

Вы думаете, я могу забыть

Такія оскорбленья? Неужели

Вс ваши дерзости и заключенье

Въ темницу принца Англіи — обиды,

Которыя возможно позабыть?

Судья. Я былъ тогда намстникомъ монарха

И представлялъ его святую власть,

А вы, забывъ мой санъ и уваженье

Къ лицу того, чей былъ я представитель,

Позволили себ меня ударить,

Когда я былъ въ суд, при исполненьи

Моей обязанности. Вотъ причина,

Что я тогда ршился, не колеблясь,

Отправить васъ въ тюрьму за оскорбленье

Величества, и если вы теперь,

Надвъ внецъ, находите, что мой

Поступокъ дуренъ — то желайте жъ сына,

Который презиралъ бы точно такъ же

Священный мечь закона, обнаженный

Для вашей же защиты, чтобъ онъ такъ же,

Не уважая званія судей,

Безстыдно издвался надъ закономъ,

Дарованнымъ отъ вашего жъ лица.

Представьте это все: пусть въ самомъ дл

Вашъ сынъ пренебрегалъ бы вашимъ саномъ

И попиралъ незыблемый законъ,

И если бъ я, во имя вашей власти,

Смирилъ его заносчивость — скажите

Мн откровенно, неужели бъ вы

Нашли хоть что-нибудь въ моемъ поступк

Противнаго дарованному мн

Достоинству иль вашему величью?

Король. Вы правы, лордъ-судья!— вы не боялись

Исполнить долгъ — и я вамъ оставлю

Зато всы и мечъ! Желаю вамъ

Дожить до той поры, когда, быть-можетъ,

Мой сынъ васъ такъ же оскорбитъ и такъ же

Преклонится, какъ я, предъ вашимъ саномъ.

Тогда я повторю слова отца:

‘Счастливъ король, имющій такого

Правдиваго слугу, который смло

Караетъ принца крови, и не меньше

Счастливый тмъ, что сынъ его уметъ

Смириться предъ закономъ, не взирая

На свой высокій санъ!’ — Я возвращаю

Вамъ снова чистый мечъ, которымъ вы

Владли такъ достойно. Общайте

Носить его попрежнему съ такимъ же

Умомъ и безпристрастьемъ, какъ носили

До сей поры противу принца. Дайте

Мн вашу руку!— Я васъ избираю

Моимъ совтникомъ: мой голосъ будетъ

Звучать по вашимъ мудрымъ наставленьямъ

И я склонюсь смиренно передъ вашей

Разумной опытностью.— Врьте, братья,

И вы, что я ршился непреклонно

Зарыть съ отцомъ въ могилу вс мои

Старинные пороки! Только духъ

Его воскреснетъ вновь въ моемъ правленьи,

На зло всмъ предсказаньямъ, осудившимъ

Меня по вншности. Мои пороки,

Досел заливавшіе мн сердце,

Какъ волны моря — отольются прочь

И унесутся легче волнъ отлива.

Мы созовемъ немедленно парламентъ

И изберемъ достойнйшихъ себ

Въ совтники. Мы уповаемъ твердо,

Что наши совокупные труды

Помогутъ вознести родимый край

На ту же степень счастья, гд стоятъ

Славнйшіе народы! Миръ и брань

Насъ не найдутъ врасплохъ, но будутъ средствомъ,

Зависящимъ всегда отъ нашей воли.

(Судь) Вы, мой отецъ, займете безъ сомннья

При этомъ всемъ почетнйшее мсто.

Мы созовемъ, какъ я сказалъ, парламентъ

Во слдъ за коронаціей, и, если

Всевышній намъ поможетъ — я увренъ

Что ни одинъ изъ нашихъ врныхъ пэровъ

Иль принцевъ не найдетъ причинъ желать,

Чтобъ небо сократило жизнь монарха. (Уходятъ).

СЦЕНА 3-я.

Глостерширъ. Садъ передъ домомъ Шяллоу

(Входятъ Фальстафъ, Сайленсъ, Шяллоу, Бэрдольфъ, пажъ и Дэви).

Шяллоу. Нтъ, вы посмотрите мой фруктовый садъ. Мы сядемъ тамъ въ алле и попробуемъ прошлогоднихъ яблокъ моей собственной прививки, съдимъ тарелку тмину и еще что-нибудь — а тамъ и по постелямъ. Идемъ же, братецъ Сайленсъ.

Фальстафъ. У васъ мсто славное, богатое.

Шяллоу. Безплодное, сэръ Джонъ, безплодное! Да и народъ, вдобавокъ, лнивый. Только воздухъ хорошъ. Ну, Дэви, накрывай проворнй! Удобряй ⁷⁴) столъ и подавай.

Фальстафъ. Этотъ Дэви у васъ на вс руки, — ей-Богу, молодецъ хоть куда.

Шяллоу. Славный малый, славный малый, отличный малый, сэръ Джонъ! Однако, кажется, за ужиномъ я выпилъ слишкомъ много хересу. Славный малый!— Садитесь же, сэръ Джонъ, и вы, мистеръ Сайленсъ.

Сайленсъ (садясь). Эхъ, знатно! (Поетъ):

Ай-люли, наливай,

Все до дна выпивай!

Будь, что будетъ — все равно,

Были бъ двки да вино!

Ай-люли, люди, вино ⁷⁵)!

Фальстафъ. Э, да онъ весельчакъ! Мистеръ Сайленсъ — ваше здоровье.

Шяллоу. Дэви,— подавай вино мистеру Бэрдольфу.

Дэви (сажая Бэрдольфа и пажа за другой столъ). Садитесь, любезный сэръ, и вы, мистеръ пажъ, также,— милости просимъ, я сейчасъ возвращусь. Если не достанетъ чего изъ състного — вознаграждайте себя виномъ. Не взыщите: чмъ богаты, тмъ и рады. (Дэви уходитъ).

Шяллоу. Веселй, мистеръ Бэрдольфъ! Веселй, мой маленькій воинъ!

Сайленсъ (поетъ). Веселй, веселй,

Я кучу, веселюсь

И жены не боюсь,

Старой вдьмы косой

И сварливой и злой…

Веселй! Веселй ⁷⁶)!

Фальстафъ. Я, право, не думалъ, что мистеръ Сайленсъ такой весельчакъ.

Сайленсъ. Случалось быть веселымъ, случалось!

(Дэви возвращается).

Дэви (Бэрдольфу). Вотъ и для васъ тарелка яблокъ.

Шяллоу. Дэви!

Дэви. Сейчасъ. (Бэрдольфу). Я возвращусь сію минуту, выкушайте этотъ стаканъ.

Сайленсъ (поетъ). Наливай мн стаканъ,

И напьюся я пьянъ

За здоровье прекраснаго пола.

Пей, не морщась, до дна!

Наша жизнь безъ вина

Незавидная, горькая доля ⁷⁷).

Фальстафъ. Истинно такъ, мистеръ Сайленсъ.

Сайленсъ. Гулять, такъ гулять,— лучшая часть ночи только-что наступаетъ.

Фальстафъ. Идетъ, мистеръ Сайленсъ,— ваше здоровье!

Сайленсъ (поетъ). Наливайте мн кубокъ вина!

Будь онъ съ милю — все выпью до дна ⁷⁸).

Шяллоу. Ваше здоровье, мистеръ Бэрдольфъ! Требуйте, чего душ угодно,— не то пеняйте на самого себя. (Пажу) и ты тоже, карапузый плутишка. Мистеръ Бэрдольфъ, пью ваше здоровье и всхъ честныхъ рыцарей Лондона!

Дэви. А я-таки непремнно побываю въ Лондон.

Бэрдольфъ. И въ добрый часъ, Дэви,— мы тамъ встртимся.

Шяллоу. То-то вы покутите! Я думаю, осушите цлую кварту. Не такъ ли, мистеръ Бэрдольфъ?

Бэрдольфъ. Что и говорить,— охулки на себя не положимъ.

Шяллоу. Ужъ онъ, помяните мое слово, отъ васъ не отстанетъ: онъ славный малый.

Бэрдольфъ. И я отъ него не отстану.

Шяллоу. Вотъ это славно сказано. Гуляй душа! (Слышенъ стукъ въ дверь). Посмотри, Дэви, кто тамъ стучитъ.

(Дэви уходитъ).

Фальстафъ (Сайленсу, который пьетъ). Это вы отвчаете на мой тостъ?

Сайленсъ (поетъ). Отвчаю,

Посвящаю

Въ рыцари вина!

Тра-ла-ла-ла-ла ⁷⁹)!

Такъ вдь?

Фальстафъ. Такъ, такъ!

Сайленсъ. Вотъ видите, значитъ, хоть я и старикъ, а все на что-нибудь гожусь. (Дэви возвращается).

Дэви. Тамъ пріхалъ, сэръ, какой-то Пистоль, говоритъ, что привезъ новости отъ двора.

Фальстафъ. Отъ двора?— впусти его. Ну, что, Пистоль?

(Входитъ Пистоль).

Пистоль. Здорово, сэръ Джонъ!

Фальстьфъ. Какой втеръ принесъ тебя, Пистоль?

Пистоль. Недурной, сэръ Джонъ, недурной! Узнай, мой славный рыцарь, что ты теперь первый человкъ въ государств!

Сайленсъ. Ну, первый — не первый, а все-таки…

Пистоль. Молчи ты, тварь!.. Сэръ Джонъ, твой другъ Пистоль

Пришелъ къ теб съ такою чудной встью,

Что передъ ней все трынъ-трава на свт!

Фальстафъ. Ну, разсказывай, разсказывай, да только, пожалуйста, по-людски.

Пистоль. Къ чертямъ людей!— я говорю о счасть,

Объ Африк, объ золотомъ дожд!

Фальстафъ. Въ чемъ новости, презрнный ассиріецъ?

Ихъ хочетъ знать король Кофетуа ⁸⁰)!

Сайленсъ (поетъ). Робинъ Гудъ, Скарлетъ да Джонъ…

Пистоль. Какъ! Эта куча сметъ драть тутъ горло,

Когда я вамъ привезъ такую всть!

‘О, фуріи, взываю къ вамъ, явитесь!’

Шяллоу. Что жъ это значитъ, добрый джентльменъ?

Я не пойму…

Пистоль. Такъ плачь и трепещи!..

Шяллоу. Позвольте, сэръ!— Если вы, какъ говорите, пріхали съ новостями отъ двора, то, по моему мннію, ихъ слдуетъ или разсказать, или не разсказывать!— кажется, это ясно. А я, сэръ, пользуюсь здсь нкоторой властью, дарованной королемъ…

Пистоль. Вщай, какимъ?— иль смерть теб, предатель!

Шяллоу. Монархомъ Генрихомъ.

Пистоль. Вщай, которымъ?..

Шяллоу. Четвертымъ Генрихомъ.

Пистоль. Такъ кукишъ съ масломъ

Въ твоей паршивой власти!— Знай, сэръ Джонъ,

Что твой птенецъ сидитъ теперь на трон!

Порукой въ томъ Пистоль!— а онъ вщалъ

Всегда лишь истину! Коль скоро я

Теперь солгалъ — поставь мн подъ носъ кукишъ!

Фальстафъ. Какъ! Разв старый король умеръ?

Пистоль. Мертвъ, какъ колода ⁸¹)! Слова мои — истина!

Фальстафъ. Бэрдольфъ, сдлай лошадей! Мистеръ Шяллоу, выбирайте себ любое мсто въ королевств — вы его получите. А тебя, Пистоль, я сумю отблагодарить за твою новость!

Бэрдольфъ. Вотъ счастье-то Привалило! Да я такой всти не промняю на рыцарство.

Пистоль. Ну, что,— хороша моя новость?

Фальстафъ. Снесите мистера Сайленса въ постель. Мистеръ Шяллоу, лордъ Шяллоу!— вы будете чмъ хотите: я теперь раздаватель счастья. Давайте сапоги: мы проскачемъ всю ночь. Молодецъ Пистоль! Живе, Бэрдольфъ! (Бэрдольфъ уходитъ). Ну, Пистоль, разсказывай дальше, да кстати придумай, что попросить и для себя. Сапоги, мистеръ Шяллоу, сапоги! Я увренъ, что молодой король боленъ отъ нетерпнія меня видть. Мы возьмемъ первыхъ лошадей, какія попадутся! Законы Англіи теперь въ моей власти. Счастливъ, кто былъ мн другомъ, и берегись, верховный судья!

Пистоль. Пусть коршуны ему растреплютъ печень!

‘Эхъ, гд ты, жизнь?’, какъ говорится въ псн,—

Вотъ, вотъ она! Привтъ вамъ, дни веселья! (Уходятъ).

СЦЕНА 4-я.

Лондонъ. Улица.

(Два полицейскихъ тащатъ Куикли и Доль Тиршитъ).

Куикли. Постой, бездльникъ,— я готова умереть, лишь бы увидть, какъ тебя будутъ вшать. Ты совсмъ мн вывихнулъ руку.

1-й полицейскій. Намъ передали ее констэбли — и мы розогъ не пожалемъ. Еще недавно изъ-за нея убили двухъ человкъ.

Доль. Врешь, полицейскій крючокъ ⁸²)! Послушай, поганая ты рожа: если я выкину ребенка, которымъ я теперь беременна — то лучше теб отколотить родную мать, образина ты этакая!

Куикли. О, Господи, если бы сэръ Джонъ былъ здсь!— то-то бы онъ далъ себя знать. Дай Господи, чтобъ она выкинула!

1-й полицейскій. Что за бда, если и выкинетъ?— вдь тогда вернется къ теб только твоя двнадцатая подушка⁸³). Иди, не упирайся! Человкъ, котораго вы избили съ Пистолемъ, умеръ

Доль. Погоди ты, дрянная спичка, паршивый, голодный палачъ, синяя навозная муха ⁸⁴),— добьюсь я, что тебя за меня отдуютъ. Пусть мн не носить короткаго платья, если не будетъ такъ!

1-й полицейскій. Ну, ну, иди, не упирайся.

Куикли. Господи, неужто сила задавитъ право? Да нтъ, погоди, будетъ и на нашей улиц праздникъ.

Доль. Ну, идемъ, бездльникъ,— веди меня къ мировому.

Куикли. Веди, собака, веди!

Доль. Безносая ты смерть!

Куикли. Обглоданная кость!

Доль. Веди, спичка, веди, бездльникъ!

1-й полицейскій. Хорошо, хорошо! (Уходятъ).

СЦЕНА 5-я.

Площадь близъ Вестминстерскаго аббатства.

(Входятъ два прислужника, усыпая площадь осокой).

1-й прислужникъ. Больше, больше осоки.

2-й прислужникъ. Ужъ два раза трубили.

1-й прислужникъ. Они не вернутся съ коронаціи раньше двухъ часовъ. Живй, живй! (Уходятъ).

(Входятъ Фальстафъ, Шяллоу, Пистоль, Бэрдольфъ и пажъ).

Фальстафъ. Становитесь сюда, мистеръ Шяллоу, возл меня. Я заставлю короля сдлать для васъ все, что хотите. Я взгляну на него, чуть онъ со мной поравняется — и вы увидите, какъ онъ благосклонно со мной обойдется.

Пистоль. Да благословитъ Богъ твои легкія, сэръ Джонъ!

Фальстафъ. Пистоль, поди сюда и стань за мною. (Шяллоу) Эхъ, жаль, что я не усплъ заказать новыя ливреи на т тысячу фунтовъ, которые занялъ у васъ, мистеръ Шяллоу. Впрочемъ, не бда:— эта бдная обстановка еще лучше,— она покажетъ мое нетерпніе его видть.

Шяллоу. Именно такъ.

Фальстафъ. Покажетъ искренность моей любви.

Шяллоу. Да, да.

Фальстафъ. Мою преданность.

Шяллоу. Да, да.

Фальстафъ. Скакать день и ночь и не захотть, не вздумать, не имть настолько терпнія, чтобъ перемнить блье,— это не шутка!

Шяллоу. Правда, правда.

Фальстафъ. Стоять здсь въ грязи отъ дороги, потя отъ желанія его увидть, не думая ни о чемъ другомъ, забывая вс другія дла, какъ будто мн нечего больше длать, какъ только на него смотрть.

Пистоль. Это semper idem, сэръ Джонъ, потому что absque hoc nihil est ⁸⁵), то-есть — все во всемъ и въ каждой части.

Шяллоу. Именно такъ.

Пистоль. Теперь, мой храбрый рыцарь,— я зажгу

Твой ярый пылъ, наполню гнвомъ сердце!

Узнай, что Доль — Елена чувствъ твоихъ

И помысловъ — заключена подлйшей

Рукой въ тюрьму!— Зови на помощь фурій!

Изъ адскихъ безднъ пусть явятся он!

Пистоля рчь тб вщаетъ правду!..

Фальстафъ. Я освобожу ее. (Трубы и крики за сценой).

Пистоль. Слышите,— трубы!

‘И шумъ и ревъ, какъ въ грозномъ океан’.

(Входятъ король Генрихъ V, за нимъ верховный судья и свита).

Фальстафъ. Да здравствуетъ король Галь, мой королевственный Галь!

Пистоль. Да хранитъ тебя небо, прекрасный отпрыскъ славы!

Фальстафъ. Да хранитъ тебя Богъ, мое сокровище!

Король (верховному судь). Лордъ, образумьте этого нахала.

Судья (Фальстафу). Что съ вами, сэръ? Въ своемъ ли вы ум?

Фальстафъ. Я говорю съ тобой, моя душа,

Король и повелитель!

Король. Я не знаю

Тебя, старикъ!— молись:— твои сдины

Нейдутъ шуту и гаеру. Мн снился

Когда-то, помню я, такой же точно

Развратный человкъ, но я гнушаюсь

Прошедшимъ сномъ. Старайся искупить

Свои грхи постомъ и покаяньемъ,

Не забывай, что для тебя могила

Разверзлась вдвое шире, чмъ для прочихъ.

Молчи,— не возражай мн глупой шуткой!

Не думай, что я тотъ же, кмъ былъ прежде.

Я докажу предъ цлою вселенной,

Какъ доказалъ предъ Богомъ, что отрекся

Отъ прежнихъ заблужденій точно такъ же,

Какъ отрекаюсь вмст съ тмъ отъ прежнихъ

Товарищей. Когда я не сдержу

Того, что общаю — будешь въ прав

Явиться ты ко мн и быть опять

Моимъ учителемъ, а до того

И ты и вс вы будете немедля

Отправлены въ изгнанье, и никто

Изъ васъ да не дерзаетъ приближаться

Подъ страхомъ смерти къ нашему лицу..

Я обезпечу вашу жизнь, чтобъ праздность

Не побудила васъ на зло, и если

Услышу всть о вашемъ исправленьи,

То васъ вернутъ обратно.

(Верховному судь). Подъ-судья,

Вамъ поручаю я исполнить точно,

Что я сказалъ.

(Король, верховный судья и свита уходятъ).

Фальстафъ. Мистеръ Шяллоу,— я долженъ вамъ тысячу фунтовъ?

Шяллоу. Да, сэръ Джонъ,— и я покорнйше прошу васъ ихъ возвратить. Я сейчасъ отправлюсь домой.

Фальстафъ. Ну, это не такъ легко, мистеръ Шяллоу! Впрочемъ, вы не обращайте вниманія на то, что видли. За мной пришлютъ посл. Теперь, понимаете, ему надо было показать себя предъ народомъ. Не бойтесь же, говорю вамъ. Вы увидите, что у меня еще достанетъ силы раздуть васъ почестями.

Шяллоу. Да какъ же это?— разв вы дадите мн ваше платье и набьете его соломой.— Сдлайте милость, сэръ Джонъ, отдайте мн хоть пятьсотъ изъ моей тысячи.

Фальстафъ. Говорю вамъ, сэръ, что сдержу слово. Все, что вы видли теперь, было не боле, какъ маска.

Шяллоу. Можетъ-быть, сэръ Джонъ,— но я боюсь, что вы умрете прежде, чмъ сбросятъ эту маску.

Фальстафъ. Э, не бойтесь масокъ! Пойдемте обдать. Бэрдольфъ, Пистоль, маршъ! Вы увидите, что за мной непремнно пришлютъ ночью.

(Входятъ принцъ Іоаннъ, верховный судья и стража).

Судья. Отправьте сэра Фальстафа и всхъ

Его друзей во Флитъ ⁸⁶).

Фальстафъ. Милордъ, милордъ…

Судья. Мн некогда:— я выслушаю васъ

Въ другое время. Пусть возьмутъ ихъ тотчасъ.

Пистоль. Se fortnna me tormenta, sperato me contenta.

(Стража уводитъ Фальстафа, Пистоля, Шяллоу, Бэрдольфа и пажа).

Пр. Іоаннъ. Мн нравится ршенье короля:

Изгнавъ товарищей, онъ, въ то же время,

Даетъ имъ средства къ жизни, чтобы тмъ

Доставить имъ возможность исправленья.

Судья. И это совершенно справедливо.

Пр. Іоаннъ. Король созвалъ парламентъ?

Судья. Да, милордъ.

Пр. Іоаннъ. Держу пари, что мы не позже года

Перенесемъ побдные мечи

Во Францію. Я слышалъ рчь объ этомъ,

И, сколько могъ замтить, самъ король

Ее одобрилъ. Но пора, пойдемте. (Уходятъ).

ЭПИЛОГЪ,
который произноситъ одинъ изъ танцовщиковъ ⁸⁷).

Сперва мой страхъ, потомъ мой поклонъ и наконецъ моя рчь. Страхъ мой вамъ не понравится, поклонъ — моя обязанность, а рчь — просьба извиненія. Но говорю напередъ, что если вы ожидаете хорошей рчи — я погибъ, потому что я самъ ея авторъ и наврно, испорчу все, что хочу сказать. Но, впрочемъ, попробую. Въ послдній разъ (если вы не забыли) я являлся сюда съ просьбой быть схнисходительне къ неудавшейся пьес и съ общаніемъ впередъ лучшей. Надюсь расквитаться съ вами сейчасъ представленной, но если и она, пущенная, какъ товаръ, наудачу, вернется домой безъ успха, то я объявляю себя банкротомъ, при чемъ потеряете вы же, моя любезные кредиторы. Итакъ, являясь предъ вами снова, какъ общалъ, я поручаю себя вашей снисходительности. Умрьте же ваши требованія, чтобъ я былъ въ состояніи заплатить вамъ хоть что-нибудь и наобщать вдобавокъ много впередъ, по обычаю всхъ должниковъ. Если языкъ мой васъ не убдитъ, то не позволено ли будетъ мн заслужить ваше одобреніе ногами? Правда, это слишкомъ легкая расплата за долги, но потому-то совсть и заставитъ меня пустить ее въ дло съ крайней добросовстностью. Впрочемъ, я вполн убжденъ, что прекрасныя дамы меня простятъ, а если джентльмены не захотятъ сдлать того же, то имъ придется итти противъ дамъ, него до сихъ поръ никогда не случалось въ подобномъ обществ. Еще одно слово. Если жирная пища вамъ не прискучила, то авторъ будетъ продолжать свою исторію съ сэромъ Джономъ и позабавитъ васъ прекрасной Екатериной Французской. Я убжденъ впередъ, что въ этомъ продолженіи Фальстафъ запотетъ до смерти, если онъ не убитъ уже вашимъ строгимъ приговоромъ, такъ какъ онъ не Ольдкэстль, умершій мученикомъ, а совсмъ другой человкъ ⁸⁸). Но я усталъ говорить, когда же устану и танцовать, то пожелаю вамъ покойной ночи и затмъ преклоню колни, чтобъ помолиться за королеву ⁸⁹).

ПРИМЧАНІЯ.

1. Выводъ ‘Молвы’, какъ дйствующаго лица — отголосокъ направленія, господствовавшаго на англійской сцен, до Шекспира, въ томъ род театральныхъ пьесъ, которыя назывались: ‘moral plays’, т.-е. нравственными пьесами. Въ нихъ дйствующими лицами выводились не только всевозможныя качества, какъ, напримръ: гордость, зависть, доброта, но даже олицетворенія такихъ отвлеченныхъ понятій, какъ разумъ, воля и т. п.

2. Въ подлинник: ‘that Percy’s spur was colcb, т.-е. буквально: что шпора Перси простыла. Въ этихъ словахъ намекъ на имя Перси Hotspur (Готспоръ), которое значитъ: горячая шпора.

3. Здсь Нортумберландъ повторяетъ слова Траверса, что шпора Перси простыла. Въ перевод эта игра словъ замнена по возможности.

4. Въ то время былъ обычай, что заглавные листы трагедій и драмъ печатались на страницахъ съ знаками траура.

5. Въ сраженьи при Шрювсбри нсколько человкъ было одто въ одинаковое платье съ королемъ Генрихомъ, чтобы отвлечь вниманіе непріятеля отъ короля.

6. Заключеннаго въ скобки окончанія этого монолога Мортона нтъ въ первомъ изданіи драмы in quarto.

7. Корень мандрагоры походитъ на маленькую человческую фигуру. Шутка по поводу этого сходства встрчается у Шекспира не разъ.

8. Въ подлинник здсь игра двойнымъ значеніемъ слова ‘royal’, которое значитъ: королевскій, а также реалъ — (монета). Редакція перевода нсколько распространена противъ подлинника, чтобъ выяснить эту мысль.

9. Этотъ монологъ Фальстафа — перифраза стариннаго присловья: никогда не выбирай жены въ Вестминстер, слуги — въ церкви Святого Павла и лошади — въ Смитфильд, потому что получишь публичную двку, мошенника и клячу.

10. Судья Вилліамъ Гаскойнъ. Онъ отправилъ принца Генриха въ тюрьму за то, что тотъ ударилъ его во время разбирательства дла о буйств, въ которомъ принцъ былъ замшанъ. Шекспиръ въ своей драм только упоминаетъ объ этомъ факт, но въ старинной драм (the famous victories of Henry fifth) ему посвящена цлая сцена.

11. Въ подлинник Фальстафъ при этомъ называетъ подчиненнаго судьи — ‘hund-counter’. Выраженіе это значитъ: дурная охотничья собака, а равно этимъ именемъ назывались въ насмшку лондонскіе полицейскіе служители, арестовывавшіе несостоятельныхъ должниковъ.

12. Здсь игра двойнымъ значеніемъ слова ‘patient’, которое значитъ: терпливый, а также паціентъ (больной).

13. Смыслъ этого отвта Фальстафа не объясненъ. Предполагаютъ, что это, можетъ-быть, намекъ на какого-нибудь извстнаго въ то время слпого нищаго, котораго водила собака.

14. Въ этомъ отвт Фальстафа игра словомъ ‘wax’, которое значитъ: воскъ, а также рости. Въ подлинник Фальстафъ говоритъ, что онъ не называетъ себя восковой (wax) свчей, потому что, въ противоположность свч, не уменьшается, а напротивъ — растетъ (wax) въ ширину. Въ перевод этого невозможно было передать.

15. Ангеломъ звалась тогдашняя золотая монета. Фальстафъ, принимая слово въ этомъ смысл, говоритъ, что дурной ангелъ легокъ.

16. По изданію in folio рчь Фальстафа оканчивается на этихъ словахъ.

17. Здсь игра значеніемъ слова — ‘cross’, которое значитъ крестъ, а также крейцеръ (тогдашняя монета), на которой было изображеніе креста.

18. Слдующихъ, заключенныхъ въ скобки строкъ, нтъ въ первомъ изданіи in quarto.

19. Заключенной въ скобки части рчи Бэрдольфа также нтъ въ изданіи in quarto.

20. Франція, постоянно тайно поддерживавшая возстанія противъ власти Генриха, дйствительно послала войско на помощь Глендоуеру.

21. Этого монолога архіепископа нтъ въ первомъ изданіи in quarto.

22. Куикли, называя Фальстафа пеньковымъ сменемъ (hemp seed), намекаетъ на то, что изъ пеньки длались веревки для вислицъ.

23. Въ вопрос судьи и отвт Куикли игра созвучіемъ словъ — ‘sum’ — сумма и ‘some’ — что-нибудь. Судья спрашиваетъ, за какую сумму (for what sum) она подаетъ жалобу. А Куикли отвчаетъ: ‘more, that for some’, т.-е. боле, чмъ за какую-нибудь.

24. Въ то время комнаты въ трактирахъ назывались особыми именами.

25. Въ подлиннник судья, въ послдней фраз, говоритъ: ‘now the Lord lighten theel thou art a great fool’,— что слдуетъ перевести буквально: ‘Ну, да просвтитъ тебя Господь,— ты великій глупецъ!’ — Слово ‘fool’, кром значенія: глупецъ, значитъ еще шутъ и сумасшедшій. Ни одно изъ этихъ понятій не подходитъ къ общему смыслу предыдущаго разговора судьи съ Фальстафомъ, такъ какъ Фальстафа ни въ какомъ случа нельзя назвать ни глупцомъ, ни шутомъ, ни сумасшедшимъ. Поэтому врне всего понять это выраженіе судьи въ нсколько уклоненномъ отъ буквальнаго значенія смысл, а именно: странный или, еще лучше — нелпый человкъ. А въ этомъ случа та русская пословица, которая принята въ перевод для передачи смысла послднихъ словъ судьи, выражаетъ этотъ смыслъ всего лучше.

26. Эта циническая фраза переведена буквально: ‘tne rest of thy low-conntries (Нидерланды) have made a shift to eat up thy holland’ — Holland — Голландія, а также голландское блье. Смыслъ понятенъ.

27. Младшіе братья не получали наслдства и потому оставались бдняками.

28. Въ тогдашнихъ публичныхъ домахъ длались въ окнахъ красныя занавски.

29. Здсь Шекспиръ смшалъ Алтею (мать царевича Мелеагра) съ Гекубой, которая, будучи беременна Парисомъ, видла сонъ, будто родила горящую головню, вслдствіе чего было сдлано предсказанье, что новорожденный погубитъ Трою.

30. Вроятно, здсь намекъ на лаконическое письмо Цезаря: ‘vedi, vini, vici’.

31. Эфесцами, троянцами и коринянами называли въ то время гулякъ и кутилъ.

32. Дальнйшаго продолженія этого монолога лэди Перси нтъ въ первомъ изданіи in quarto.

33. Въ подлинник слуга говоритъ буквально: нтъ ли по близости шума Сника (Sneak’s noise),— такъ назывались тогдашнія бродячія труппы уличныхъ музыкантовъ.

34. Въ подлинник здсь непереводимая игра созвучіемъ словъ: qualm — головокруженіе или дурнота, и calm — покой. Куикли говорить, что Доль Тиршитъ чувствуетъ себя нехорошо отъ головокруженія (qualm). А Фальстафъ понижаетъ это слово въ смысл: покой (calm). Въ перевод игра словъ замнена по возможности другой.

35. Здсь также игра значеніемъ слова ‘Pistol’, которое было именемъ Пистоля и значило также пистолетъ.

36. Въ подлинник здсь игра значеніемъ слова ‘occupy’, которое значитъ занимать мсто (т.-е. чмъ-нибудь быть), а также употреблялось въ неприличномъ смысл (по отношенію къ женщинамъ). Доль говоритъ, что Пистоль, занимая (occupy) мсто капитана, длаетъ это слово неприличнымъ. Въ перевод этого нельзя было передать (да и было бы лишнимъ).

37. Характеръ Пистоля основанъ на томъ, что этотъ задорный, глупый буянъ постоянно говоритъ фразами, надерганными изъ тогдашнихъ напыщенныхъ неистовыхъ трагедій. Въ конц настоящей фразы онъ спрашиваетъ: ‘have we not Hiren here?’, т.-е.: разв нтъ у васъ Ирены? Ирена (Hiren) лицо изъ драмы: ‘The turkish Mahomet and Hiren, the fair Greek’. По объясненію нкоторыхъ комментаторовъ, Пистоль такъ называетъ свою шпагу, а Куикли на дальнйшій его такой же вопросъ (принимая это слово въ значеніи имени женщины) отвчаетъ, что она бы ея не спрятала. Въ перевод этого нельзя было передать.

38. Канибалъ — вмсто Аннибалъ.

39. Девятью героями или, врне, девятью ‘достойнйшими’ (nine worthiest) называли девять участниковъ одного изъ праздничныхъ шествій, устраивавшихся въ Шекспирово время на лондонскихъ улицахъ. Трое изъ этихъ лицъ были одты въ костюмы древнихъ, трое — въ еврейскіе и трое — въ христіанскіе. Пантомима эта выведена Шекспиромъ въ послднемъ дйствіи комедіи ‘Потерянные труды любви’.

40. Въ подлинник Доль говоритъ, что Пистоль побжалъ отъ Фальстафа, какъ колокольня (like a church). Такое выраженіе не имло бы въ перевод смысла.

41. Въ подлинник Фальстафъ говоритъ, что Пойнсъ для забавы принца — ‘drinks-off candle’s ends for flap-dragons’, т.-е. глотаетъ свчные огарки какъ тряпичныхъ драконовъ. Flap-dragons назывался какой-нибудь горючій составъ, который зажигался и бросался въ вино. Завзятые пьяницы выпивали изъ молодечества вино вмст съ огнемъ.

42. Въ этихъ словахъ принцъ намекаетъ на сцену 1-й части хроники (Д. II, сц. 2-я), когда принцъ и Пойнсъ спугиваютъ Фальстафа съ награбленной добычи.

43. Въ подлинник король говоритъ, что сонъ убгаетъ отъ глазъ короля, какъ отъ звона набатнаго колокола, или отъ часового футляра (watch-case). Выраженіе это выпущено въ перевод, какъ лишній некрасивый въ стих плеоназмъ.

44. Подлинныя слова Ричарда II въ хроник этого имени (Д. V, Сц. 1-я).

45. Имена рекрутовъ переведены буквально согласно съ тмъ нарицательнымъ значеніемъ, какое имена ихъ имютъ въ подлинник. Гнилушка — Mouldy (врне: заплсневлый), Тнь — Shadow, Бородавка — Wart, Рохля — Feeble (врне: слабость), Бычокъ — Bull-calf.

46. Мстечко Котсфольдъ въ Глостершир было извстно публичными играми борьбы, фехтованья и т. п. спорта.

47. Такъ назывались въ то время публичныя женщины.

48. Скогэнъ былъ извстный клоунъ при Двор Эдварда IV, прославившійся своими шутками и остротами, которыя были даже изданы. Онъ жилъ гораздо поздне эпохи, выведенной въ настоящей драм.

49. Въ словахъ Фальстафа шутка насчетъ имени Сайленсъ, которое въ нарицательномъ смысл значитъ молчанье или миръ (silence).

50. Въ подлинник Фальстафъ просто говоритъ, что у него въ спискахъ много тней. Въ перевод смыслъ этихъ словъ не былъ бы понятенъ безъ разъясненія.

51. Этими словами Фальстафъ хочетъ сказать, что если бъ Рохля былъ мужскимъ портнымъ, то сдлалъ бы самъ на нихъ отмтки мломъ при сниманіи мрокъ для платья.

52. Въ подлинник: какъ разъяренный голубь. Въ русскомъ язык съ понятіемъ слова голубь связано боле представленіе о чистот, чмъ о безсиліи, и потому въ перевод слово это замнено другимъ, боле подходящимъ къ смыслу.

53. Въ подлинник эта личность названа: ‘Jane Night-work’. Но слово ‘night-work’ иметъ нарицательное значеніе и значитъ ночная работа.

54. Майль-Ендъ-Гринъ былъ лугъ близъ Лондона, на которомъ представлялись такъ называвшіяся Артуровы пантомимы (Arthur’s show). Глупый Шяллоу хвастаетъ, что исполнялъ на этомъ представленіи роль дурака Дагонета.

55. См. примчаніе 7-е.

56. Слово Gaunt значитъ худоба, и потому въ словахъ Фальстафа тотъ смыслъ, что когда онъ увидлъ, какъ герцогъ Гонтъ ударилъ Шяллоу (который былъ худъ, какъ жердь), то возразилъ Гонту, будто онъ бьетъ тнь своего имени (G-annt — худоба).

57. Въ подлинник Вестморландъ спрашиваетъ архіепископа: зачмъ онъ хочетъ смнить святыя книги на гробы (turning your books to graves?)? Нкоторые издатели считали слово graves (гробы) ошибкой и предлагали замнить его словомъ: glaives (мечи) или greaves (латы). Мн кажется, что эта перемна излишня, если понять слова Вестморланда въ томъ смысл, какой данъ редакціи перевода.

58. Заключенной въ скобки части этого монолога архіепископа нтъ въ первомъ изданіи in quarto.

59. Этого монолога Вестморланда, а также слдующихъ Моубрея и Вестморланда до заключенной скобкой части также нтъ въ изданіи in quarto.

60. Здсь Моубрей упоминаетъ о поединк Болинброка съ Норфолькомъ, который выведенъ въ 1-мъ дйствіи, 3-й сцен хроники ‘Ричардъ II’.

61. Въ подлинник архіепископъ говоритъ, что король сотретъ память прошлаго съ своихъ табличекъ (will wipe bis tables clean).

62. Въ подлинник принцъ Іоаннъ говоритъ, что архіепископъ былъ: ‘speaker in Ms parliament’, т.-е. спикеромъ (предсдателемъ) въ парламент Бога.

63. Историческое событіе, какъ принцъ обманулъ сдавшихся ему бунтовщиковъ, описано въ Голлиншедовой хроник.

64. Имя Колевиль изъ ущелья (правильне изъ долины) — ‘Соіеville of the dale’ — взято Шекспиромъ изъ Голлиншедовой лтописи, при чемъ онъ воспользовался значеніемъ этого слова для дальнйшей шутки Фальстафа.

65. Въ то время письма запечатывались мягкимъ восковымъ сургучомъ, который разминался между пальцами. Фальстафъ хочетъ сказать, что онъ уже усплъ одурачить Шяллоу настолько, что будетъ длать изъ него что угодно, какъ изъ сургуча.

66. Это странное событіе, случившееся предъ смертью короля, описано въ Голлиншедовой лтописи.

67. По обычаю того времени корона клалась на подушку, у изголовья умиравшаго короля.

68. Здсь въ словахъ короля непереводимая игра созвучіемъ словъ: gild — золотить и guilt — вина или порокъ. Король говоритъ: ‘England shall double gild his treble guilt’, т.-е. Англія вдвойн позолотитъ (gild) ихъ тройную порочность (guilt).

69. Въ то время думали, что растворъ золота — одно изъ могущественныхъ лкарствъ.

70. Голлиншедъ описываетъ въ своей хроник, что Генрихъ, почувствовавшій себя дурно во время приготовленій къ походу, былъ перенесенъ въ Вестминстерское аббатство, гд и умеръ въ комнат, называвшейся Іерусалимомъ.

71. Эта безсмысленная клятва заимствована изъ драмы ‘Солиманъ и Персида’, гд, кром словъ: птухомъ и сорокой, прибавлено еще: мышиной ногой (mousefoot).

72. Эти слова Шяллоу — перифраза старинной пословицы: ‘A friend in court ауе better is, than penny is in purse certis’, т.-е. другъ при двор наврно лучше, чмъ пенни въ кошельк.

73. Въ этихъ словахъ намекъ на султана Амурата III, по смерти котораго янычары возвели на тронъ его сына Магомета. Новый султанъ веллъ тотчасъ же задушить своихъ восемнадцать братьевъ и въ томъ числ молодаго Амурата, котораго желалъ имть султаномъ народъ.

74. Словами: удобряй столъ — Шяллоу шутить надъ только что высказаннымъ имъ замчаніемъ, что его земля безплодна.

75. Буквальный стихотворный переводъ псенокъ Сайленса невозможенъ по множеству заключающихся въ нихъ присловій и выраженій, иногда совершенно безсмысленныхъ. Вотъ возможно близкій прозаическій переводъ первой псни: ‘Не занимайся ничмъ, кром ды. Пируй и благодари небеса за веселый годъ,— годъ, въ которомъ мясо дешево, двчонки дороги, а гуляки шатаются везд. Веселй, всегда веселй’.

76. Буквальный переводъ этой псни: ‘Будь веселъ, будь веселъ! Жена моя такая же, какъ у всхъ. Вс женщины, большія и маленькія, одинаково ворчуньи. Въ комнат весело, когда трясутся у присутствующихъ бороды. Да здравствуетъ день наканун поста! Будьте веселы, будьте веселы’.

77. Буквальный переводъ: ‘Чарку вина, хорошаго и искрящагося! Я выпью за свою любовницу! Веселое сердце живетъ долго’.

78. Буквальный переводъ: ‘Налейте кубокъ и подайте мн. Я выпью до дна, будь онъ хоть съ милю’.

79. Буквальный переводъ: ‘Будь со мной справедливъ и посвяти меня въ рыцари, Саминго’!— Саминго (вмсто Доминго) было искаженнымъ испанскимъ именемъ святого Доминика, считавшагося патрономъ пьяницъ.

80. Въ отвт Пистолю Фальстафъ передразниваетъ его напыщенный тонъ и отвчаетъ также фразой изъ извстной въ то время баллады: ‘Король Кофетуа и Нищая’.

81. Въ подлинник: мертвъ, какъ дверной гвоздь. Въ то время постители, приходя въ домъ, колотили молоткомъ по вбитому въ дверь гвоздю, чтобъ дать знать о своемъ приход. Русское выраженіе перевода иметъ тотъ же смыслъ.

82. Въ подлинник Доль называетъ полицейскаго: ‘nut-hook’, т.-е. крючокъ для орховъ. Такъ назывался инструментъ для снятія орховъ съ дерева.

83. Этими словами полицейскій хочетъ сказать, что Доль притворяется беременной и для этого подвязала себ подушку, взявъ ее изъ дюжины подушекъ, бывшихъ въ хозяйств Куикли.

84. Доль называетъ полицейскаго синей мухой — по его форменному синему платью.

85. Эта, совершенно безсмысленная, болтовня Пистоля, вроятно, введена съ намреніемъ, чтобъ оттнить его глупый, напыщенный характеръ.

86. Такъ называлась одна изъ лондонскихъ тюремъ.

87. Въ то время театральныя представленія обыкновенно оканчивались общимъ танцемъ актеровъ (иди особыхъ танцовщиковъ), хотя танецъ этотъ часто не имлъ съ представленной пьесой никакой связи. Затмъ одинъ изъ участвовавшихъ въ танц или актеръ произносилъ эпилогъ, въ которомъ обыкновенно просилъ снисхожденія зрителей къ сыгранной пьес.

88. Общая вывести Фальстафа въ слдующей пьес, Шекспиръ не исполнилъ этого общанія, такъ какъ въ слдующей хроник (‘Король Генрихъ V’) мы имемъ только разсказъ хозяйки Куикли о смерти жирнаго рыцаря. Заявляя, что Фальстафъ совсмъ не Ольдкэстль, авторъ намекаетъ на то, что въ первомъ изданіи пьесы Фальстафъ былъ названъ этимъ именемъ. Ольдкэстль былъ очень уважаемымъ лицомъ и послдователемъ ученія Виклефа, что навлекло на него гоненіе католическаго духовенства. Его близкія дружескія отношенія съ принцемъ Генрихомъ повели къ распространенію клеветы, будто онъ былъ однимъ изъ недостойныхъ товарищей, развращавшихъ нравъ принца. Ольдкэстль однако имлъ не мало уважавшихъ его приверженцевъ, и это повело къ многочисленнымъ жалобамъ, что такой почтенный человкъ былъ осмянъ на сцен. Обстоятельство это принудило Шекспира замнить при слдующихъ изданіяхъ пьесы имя его именемъ Фальстафа. Прежнія хорошія отношенія Ольдкэстля съ принцемъ не спасли его отъ гибели. Когда при Генрих V возобновились гоненія на Виклефитовъ, Ольдкэстль былъ обвиненъ въ ереси и сожженъ на костр.

89. Представленія обыкновенно заканчивались общей молитвой актеровъ за королеву.

КОРОЛЬ ГЕНРИХЪ IV

ПРОЛОГЪ.

ДЙСТВІЕ ПЕРВОЕ.

ДЙСТВІЕ ВТОРОЕ.

ДЙСТВІЕ ТРЕТЬЕ.

ДЙСТВІЕ ЧЕТВЕРТОЕ.

ДЙСТВІЕ ПЯТОЕ.

ЭПИЛОГЪ,который произноситъ одинъ изъ танцовщиковъ 87).

ПРИМЧАНІЯ.

Читайте также:

ЭПИЛОГЪ,
который произноситъ одинъ изъ танцовщиковъ ⁸⁷).