‘Отечественныя Записки’, No 1, 1882
Ф. М. Уманец. Из моих наблюдений по крестьянскому делу. Спб. 1881 г, Русанов Николай Сергеевич, Год: 1882
Время на прочтение: 4 минут(ы)
. М. Уманецъ. Изъ моихъ наблюденій по крестьянскому длу. Спб. 1881 г.
‘Мужикъ’ сталъ нын героемъ дня. О немъ столько пишется, столько кричится на земскихъ собраніяхъ, столько соболзнуется въ частныхъ бесдахъ…
Г. Уманецъ неоднократно присоединялъ свой голосъ къ разноголосому концерту ‘радтелей народа’. За послдніе годы столбцы ‘Новаго Времени’ неоднократно наполнялись статьями г. Уманца на тэму народныхъ нестроеній и выхода изъ нихъ. Въ настоящее время мы имемъ удовольствіе встртиться съ авторомъ въ отдльномъ тисненіи. ‘Мои наблюденія по крестьянскому длу’ состоятъ изъ отдльныхъ статеекъ, касающихся того или этого мужицкаго вопроса или соприкосновеннаго съ мужикомъ. Общая идейка, проникающая эти статьи, не хитра: мужикъ глупъ, пьяница, но въ сущности недурной парень. Надо только, чтобъ просвщенныя сословія взяли въ свои руки опеку надъ нимъ или, какъ выражается въ одномъ мст г. Уманецъ, надобно во чтобы то ни стало ввести въ общественное самоуправленіе нашихъ селъ новый элементъ, надобно поставить его въ такія рамки, чтобы образованныя и достаточныя лица всхъ сословій могли принять въ немъ непосредственное участіе, и внести въ него то, чего ему теперь недостаетъ: дисциплину, разумность, энергію и прогрессъ’ (Мои наблюденія, стр. 209). Однимъ словомъ, мужику нужна мелкая всесословная единица — вотъ основной тонъ писаній г. Уманца. Эта единица, представляющая собою идеалъ г. Уманца, только тмъ отличается отъ пресловутой всесословной волости, что нашъ авторъ склоняется на сторону образованія боле мелкихъ всесословныхъ формъ самоуправленія, чмъ волость. Единица г. Уманца есть всесословная община, а не волость, что въ сущности все одно.
Что въ принцип всесословныя мстныя учрежденія — вещь хорошая, мы спорить не будемъ. По крайней мр, пока на свт существуютъ сословія, элементарнйшія понятія о справедливости требуютъ, чтобы была какая-нибудь общая почва, на которой могли бы выступать отдльные сословные интересы, то сталкиваясь между собою, то вступая въ компромиссы, то въ извстной степени сливаясь. Для насъ, русскихъ, это иметъ еще тмъ большее значеніе, что на Россію нельзя же въ самомъ дл смотрть, какъ на нчто застывшее, неподвижное и окаменвшее. Надо полагать, что наступитъ для насъ и такая пора, которая будетъ характеризоваться сильнымъ развитіемъ общественной самодятельности, а потому и сильнымъ движеніемъ и борьбой между интересами различныхъ общественныхъ классовъ. Вотъ, въ смысл приближенія-то къ этому состоянію, за которымъ общество рано или поздно должно выработать изъ себя не антагонистическое, а гармоническое цлое, въ этомъ смысл и важно развитіе и распространеніе всесословныхъ учрежденій. Это въ принцип. Затмъ дло касается примненія этого принципа. Тутъ приходится уже зорко всматриваться въ явленія дйствительности. Наличность современныхъ условій можетъ, напримръ, ради наиболе чистаго проведенія въ жизнь самаго принципа, потребовать отъ насъ отложить на время его примненіе, пока не будутъ пріобртены нкоторыя необходимыя предварительныя условія. Это какъ разъ и иметъ мсто въ приложеніи къ вопросу о мелкой всесословной единиц.
Дйствительно, упомянутый принципъ требуетъ, чтобы различные классовые интересы проявлялись въ наибольшей чистот и сил, смотря по степени ихъ дйствительнаго значенія для общества. Изъ этого слдуетъ, что интересы трудящагося большинства, интересы народа, который, главнымъ образомъ, поддерживаетъ государственный механизмъ и прочіе общественные классы, должны имть но нраву преимущественное значеніе во всесословныхъ упрежденіяхъ. Но важность и значеніе различныхъ общественныхъ эленентовъ пріобртается ужь, конечно, не бумагою, а жизнью. Значитъ, прежде всего нужно, чтобы народъ былъ въ самой жизни обставленъ такими условіями, которыя возвысили бы его значеніе до той степени, на какую онъ иметъ право, какъ главная сила, поддерживающая государство и общество. Это значитъ, напримръ, чтобы народъ былъ поставленъ въ лучшее экономическое положеніе, чтобы его трудъ давалъ ему обезпеченіе, чтобы государственные налоги были соразмрны съ его платежными силами, чтобы на него не давили централизаціонныя бюрократическія формы, чтобы безпрепятственно развивались и прогрессировали народныя правовыя воззрнія, удовлетворяющія его идеаламъ справедливости.
Когда вы сдлаете все вышеупомянутое для народа, когда вы, такимъ образомъ, придадите ему въ обществ то значеніе, какое онъ по праву долженъ имть, какъ главная опора государства, тогда, сдлайте милость, устраивайте мелкія всесословныя единицы. Потому что только именно тогда принципъ взаимодйствія всхъ классовыхъ интерессовъ на почв общихъ учрежденій проявится во всей своей сил. И тотъ классъ, который иметъ большее значеніе для всего общества, именно только тогда получитъ и превалирующее значеніе въ смысл своихъ требованій. Этимъ классомъ и будетъ народъ, какъ совокупность производительныхъ общественныхъ силъ.
Однако, эта перспектива крайне нежелательна гг. Умандамъ и прочимъ народнымъ опекунамъ. Они именно теперь носятся со своими всесословными учрежденіями, именно теперь желаютъ борьбы классовыхъ интересовъ на почв общихъ учрежденій, и понятно почему. Теперь народъ и сдавленъ, и слабъ, и безпомощенъ (хотя уже и теперь въ немъ начинаетъ возникать сознаніе своей силы), а потому представляетъ удобнаго субъекта для экспериментовъ привилегированнаго сословія. Если въ существующихъ земскихъ учрежденіяхъ народъ больше другихъ платитъ, но сравнительно меньше участвуетъ въ самоуправленіи, то это отношеніе еще больше обострится въ проектируемыхъ земскихъ единицахъ, ибо г. Уманецъ вводитъ, напримръ, въ свой проэктъ такой единицы статью 22, которая даетъ право каждому отдльному члену этого учрежденія пріостанавливать исполненіе приговора большинства. Мотивируется эта статья нежеланіемъ, чтобы ‘грубый и невжественной деспотизмъ большинства могъ кое-гд оказывать нежелательное давленіе на интелигентное и достаточное меньшинство’. (Стр. 278, приложеніе).
Слишкомъ прозрачный смыслъ, заключающійся въ основныхъ положеніяхъ г. Уманца, позволяетъ намъ не особенно доврчиво взирать на нкоторыя отдльныя статьи почтеннаго автора, въ которыхъ пропагандируются избитйшіе рецепты, въ род интенсивной культуры земель (статья ‘Въ чемъ заключается малоземеліе’, стр. 154), уничтоженія волостного суда (особенно стр. 104—119 и многія другія) и иныхъ подобныхъ прямолинейно-либеральныхъ глупостей. Кстати, интересно сопоставить съ увреніями г. Уманца въ томъ, что волостной судъ массу длъ ршаетъ неправильно (это онъ обобщаетъ на всю Россію, имя подъ рукой лишь нсколько данныхъ о нкоторыхъ волостяхъ Глуховскаго узда Черниговской губерніи), съ словами г. Чубинскаго, который говоритъ, что при обзор 50-ти уздовъ и 1,000 книгъ волостныхъ ршеній югозападнаго края онъ ‘не встртилъ ни одного недобросовстнаго или нелпаго ршенія’.
Pour la bonne bouche сообщимъ читателю, что г. Уманецъ — сторонникъ общиннаго владнія, но… съ рааверстаніемъ земли къ отдльнымъ хуторамъ, на которые онъ рекомендуетъ разложить великорусскія селенія. При сей врной оказіи онъ очень обижается на г. Поснякова, находящаго вопросъ о хуторахъ до смшного несущественнымъ и ‘идилличнымъ’. И какъ не обижаться: г. Посняковъ, какъ человкъ, понимающій дло, скептически относится въ вопросу о возможности интенсивной культуры въ Россіи при современныхъ условіяхъ сбыта, а г. Уманецъ видитъ въ хуторахъ средство выполнить рецептъ якобы вполн возможнаго введенія у насъ этой интенсивной культуры.