Ермил Иванович Костров, Кукольник Нестор Васильевич, Год: 1851

Время на прочтение: 64 минут(ы)

СОЧИНЕНІЯ
НЕСТОРА КУКОЛЬНИКА.

Сочиненія Драматическія.
III

С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
Печатано въ типографіи И. Фишона.
1852.

ЕРМИЛЪ ИВАНОВИЧЪ КОСТРОВЪ

ДРАМА ВЪ ПЯТИ АКТАХЪ, ВЪ СТИХАХЪ.

ПЕЧАТАТЬ ПОЗВОЛЯЕТСЯ,

съ тмъ, чтобы по напечатаніи представлено было въ Ценсурный Комитетъ узаконенное число экземпляровъ. С.-Петербургъ, 27 Марта 1853 года.

Ценсоръ Ю. Шидловскій.

ДЙСТВУЮЩІЯ ЛИЦА.

ЛЕВЪ СТЕПАНЫЧЪ СЕЛЬСКІЙ, генералъ.
ЛЮДМИЛА, его дочь.
ЕРМИЛЪ ИВАНОВИЧЪ КОСТРОВЪ, поэтъ.
АНФИ3А ПАВЛОВНА МОЛОДКОВА, бригадирша.
АРКАДІЙ АЛЕКСЕВИЧЪ, ея СЫНЪ.
ЕДОТЪ КУЗЬМИЧЪ БАРСУЧКИНЪ, случайно обогатившійся человкъ.
ГОЛЕНДУХА, его дочь.
ЛУКА, денщикъ Сельскаго.
ЛИЗЕТА, горничная у Стричковыхъ.
КАРЛЪ КАРЛЫЧЪ, докторъ.
ЛУКИЧЪ, секретарь Барсучкина.
ЧИНОВНИКЪ.
МАМА.
САВЕЛЬИЧЪ, дворецкій у Молодковыхъ,
АРХИПЫЧЪ, дворецкій у Барсучкина.
ПАВЛУХА, половой въ трактиръ.
МАРКЕРЪ.
ГОСТЬ въ бильярдной,
ГОСТИ у Барсучкина:
1. Дама.
2. Дама.
1. Кавалеръ.
2. Кавалеръ.
3. Кавалеръ.
Семенъ Семенычъ.
ЛАКЕЙ Барсучкина.

Горничныя Молодковой, гости, музыканты и слуги Барсучкина.

Дйствіе — въ Москв, въ конц прошедшаго столтія.

АКТЪ ПЕРВЫЙ.

ЯВЛЕНІЕ ПЕРВОЕ.

Кабинетъ Анфизы Павловны Молодковой, весьма небольшой, но убранный съ современною роскошью. Большія вольтеровскія кресла по средин, передъ ними столъ письменный, на немъ нсколько книгъ и письменный приборъ, но обимъ сторонамъ стола кресла. Двое боковыхъ дверей.

А. П. МОЛОДКОВА и . К. БАРСУЧКИНЪ, сидятъ.

МОЛОДК. едотъ Кузьмичъ! Куда же вы спшите?
Откушайте со мною чашку кофе!
БАРСУЧКИНЪ (вставъ съ креселъ).
Благодаримъ покорно! Намъ пора-съ.
Мы съ вами, кажется, все поршили,
Къ сговорамъ надо намъ приготовляться,
Дай Богъ успть всмъ разослать билеты,
А къ знатнымъ надо самому захать.
И такъ, Анфиза Павловна…
МОЛОДКОВА. Постойте!

(Звонитъ.)

ТЖЕ и ГОРНИЧНЫЯ.

МОЛОДКОВА. Что-жъ кофій?..

(Горничныя разбгаются )

МОЛОДКОВА и БАРСУЧКИНЪ.

МОЛОДКОВА. Не хотите-ль шоколаду?
Позавтракать?..
БАРСУЧКИНЪ. Ей Богу, не могимъ-съ!
Я утромъ проглотилъ ужъ два бештпса,
Ликерцомъ запилъ, сытъ-съ и всмъ доволенъ
Да и пора-съ. Вдь завтра быть сговорамъ.
МОЛОДКОВА. Блаженной памяти, Императрица
Елисаветъ Петровна, на охот
Изволила однажды мн сказать:
‘Ничмъ и никогда спшить не должно!’
едотъ Кузьмичъ, и намъ повременить
Съ недльку не мшало-бъ…
БАРСУЧКИНЪ. Ни за что-съ!
Я дйствовать привыкъ на чистоту.
Шесть мсяцевъ торгуемся безъ толку.
Я объявилъ кондиціи. Угодно-съ?
Извольте!— Нтъ? Такъ просимъ извинить:
Поступимъ на законномъ основаньи.
Прощенья просимъ! Жду сынка съ отвтомъ
Сегодня, черезъ два часа.— Не то,
Монтеръ Анфиза Павловна, адью!..

(Уходитъ.)

МОЛОДКОВА одна, звонитъ.

Невжа, грубіянъ! Палашка, Груша…

МОЛОДКОВА И ГОРНИЧНЫЯ.

МОЛОДКОВА. едора, Домна, Дуня, гд вы?
Всегда куда-нибудь запропастятся!
Воды! Мн дурно… Съ этимъ мужикомъ
Никакъ нельзя сообразить… Палашка,

(Двушки исполняютъ приказанія.)

Зови Аркадія!.. А ты, едора,
Подай лодеколонъ!.. Чепецъ, Дуняша,
Поправь! Скамейку, Груша, пододвинь!
Фу! Какъ вспылила! Этакой лабазникъ,
Проклятый жидоморъ!—
Мильоны намошенничалъ, барышникъ,
И лзетъ въ знать безъ рода и стыда.

(Двушкамъ.)

Чего торчите? Въ двичью! Вязать!
Кормлю напрасно только дармодокъ!

(Горничныя разбгаются.)

МОЛОДКОВА, одна.

Фу! Какъ вспылила! Даже непристойно
Но знатности моей такъ горячиться.
Да хоть кого азартъ такой сконфузитъ.
Лабазникъ, цловальникъ, жидоморъ!!
Онъ на чины и родъ мой не посмотритъ…
Радъ будетъ насъ публично опозорить…

——

Ну, пусть бы взялъ себ одну Людмилу…
Чужая! Прахъ ее возьми! Не жаль…
А то… Аркадій, кажется, идетъ…

(Береть со стола книжку и читаетъ.)

МОЛОДКОВА и АРКАДІЙ.

АРКАДІЙ. Вы звать меня изволили, маманъ?
МОЛОДК. Звала съ. Садись! Мы сутки не видались.
Гд былъ вчера?—
АРКАДІЙ. На вечер у Ситскихъ.
МОЛОДКОВА. Хорошій домъ, фамиліи изрядной.
Сама — старофасонная маленько,
Чванлива и уродлива собой,
А онъ лакей, валетъ пиковый, глупъ.
Разъ комплиманъ мн отпустилъ такой,
Что я хотла въ обморокъ упасть.
Ужъ и фигуру сдлала, чтобъ падать,
Да креселъ не было и кавалеровъ,
И побоялась на полъ повалиться,
Отдумала — Что-жъ весело тамъ было?
АРКАДІЙ. Какое! Все мужчины…
МОЛОДКОВА. И картежъ.
За этимъ я и здить къ нимъ не стала.
Игорный домъ! Ну, что же длалъ ты?
АРКАДІЙ. Смотрлъ на ходъ Фортуны своенравной,
Какъ люди, въ полчаса, и богатли
И раззорялись. Страннымъ, можетъ-быть,
Покажется, но я, въ душ моей,
Не ощущалъ ни зависти къ счастливцамъ,
Ни жалости къ несчастнымъ игрокамъ.
Я видлъ ясно: мтятъ на меня,
Вдь я слыву межъ ними богачемъ,
А я, на зло, смюсь и не играю.
МОЛОДКОВА. Напрасно. Карточку одну, другую
Поставить слдовало для бонтону,
Тутъ нтъ стыда. Теперь вс ставятъ ставки,
Вотъ банкъ метать ужъ знатнымъ непристойно.
АРК. Такъ, но играть мн запрещаетъ должность.
Вдь я за точность, честность и богатство,
Товарищами избранъ въ казначеи,
МОЛОДК. Богатство!. Ахъ, Аркадій, можетъ-быть,
На этотъ счетъ мы въ заблужденьи…
АРКАДІЙ. Нтъ!
Я знаю все.
МОЛОДКОВА. Ты знаешь — и молчишь,
Не принимаешь мръ…
АРКАДІЙ. Какія мры
Отъ роскоши спасутъ?—
МОЛОДКОВА. Гд-жъ эта роскошь?
Мы душенька, какъ нищіе, живемъ.
Мы только въ имянины, да въ рожденья,
Даемъ балы. На масляниц — разъ,
Да лтній балъ одинъ, всего разъ десять…
Но роду и по рангъ бригадирской,
Мн цугомъ здить слдуетъ, а я.
Безъ вершниковъ, плетусь себ четверкой!
Обдъ — пять блюдъ! Безъ ужины ложимся!
Толкую всмъ, что такъ теперь въ Париж,
Что такъ всегда водилось при двор
Блаженной памяти Императрицы
Елисаветъ Петровны. Да, Аркадій,
Ты жаловаться на меня не можешь!
Я изворачивалась, какъ умла.
А тутъ заводъ сгорлъ, процессъ проигранъ,
Со всею экономіей моей,
Рессурсы наши истощились. Денегъ
У насъ нтъ ни въ шкатулк, ни въ виду.
И ты такъ равнодушенъ?
АРКАДІЙ. Что-жъ тутъ длать?
Приходится перемнить родъ жизни.
Жить жалованьемъ, какъ живутъ другіе.
МОЛОДК. (вставъ.) Благодарю покорно! Одолжилъ!
За вс мои заботы — вотъ награда!
Я не мщанка, сударь, не купчиха!
Блаженной памяти Императрица
Елисаветъ Петровна не одинъ разъ
Изволила со мною говорить…
Такъ значитъ: родъ мой вашего не ниже.
Въ приданое я принесла деревни
И капиталъ. Все на тебя пошло
Француженки, Французы, Нмки, Нмцы,
Профессора, танцмейстеры, артисты,
Вояжи въ Питербурхъ и за границу…
Все для тебя! И вотъ вамъ благодарность!
Того гляди, — подастъ кострюлю въ руки
И мать свою засадить въ кухню стряпать!
АРКАДІЙ. Ахъ, матушка, клянусь вамъ, я готовъ
Для васъ на все… Но средствъ теперь не вижу…
МОЛОДКОВА. Не стыдно ли? Съ фамиліей твоей,
Съ наружностью, умомъ и воспитаньемъ,
Въ Москв, гд магазинъ невстъ богатыхъ,
Не видишь средствъ понравиться женитьбой?
АРКАДІЙ. Женитьбой?
МОЛОДКОВА. Что ты такъ перепугался?
Какъ будто ужъ жена — чума какая?
АРКАДІЙ. Я думалъ, матушка, уже объ этомъ…
Но выбрать трудно…
МОЛОДКОВА. Не трудись, Аркадій!
Я пріискала…
АРКАДІЙ (про себя). Господи!.. Людмила!..
МОЛОДКОВА. Приданаго за нею — полмильона,
Домъ на Тверской, деревня подъ Москвой,
Брильянтовъ тысячъ на сто, серебра
Три комнаты. Всего не перечесть.
Собой — красавица. Ну, что-жъ? И ты
Отъ радости не прыгаешь?..
АРКАДІЙ (закрывъ руками глаза).
Я плачу…
МОЛОДК. Вотъ то-то-же! Я не въ тебя, Аркадій!
Вдь не легко съ Барсучкинымъ возиться..
АРКАДІЙ (улыбаясь )
Съ Барсучкинымъ? Неужто Голендуха?..
МОЛОДКОВА. едотовна!..
АРКАДІЙ. Вы шутите!
МОЛОДКОВА. Нисколько.
АРКАДІЙ. Ахъ, матушка, но вспомните, кто онъ?
Онъ ниже низкихъ, онъ подле подлыхъ…
Какими недостойными путями…
МОЛОДК. Объ этомъ разсуждать — не наше дло.
Богатство та-же знатность, судырь мой!
Барсучкинъ принятъ у князей и графовъ,
Князья и графы у него бываютъ…
АРКАДІЙ. Нтъ, матушка, то не князья, не графы,
То голыши! Имъ негд пообдать,
Имъ негд денегъ взять въ займы. За честь
И за компанію Барсучкинъ — платитъ.
МОЛОДКОВА (Тихо Аркадію )
Намъ скоро негд будетъ пообдать.
Фамильные клейноды — вс въ ломбард…
Сегодня — ежедневный нашъ приборъ
И серебро — послала заложить…
Я видъ дала, какъ будто одолжила
Ростовщика на время… Понимаешь?..
АРКАДІЙ. О, я несчастный!
МОЛОДКОВА. Что тутъ за несчастье!
Добро-бъ еще уродъ была невста,
А то кровь съ молокомъ.
АРКАДІЙ. Бла, красна,
Пятью годами старше жениха,
И, какъ бревно, — дородна и глупа.
!!!!!!!!!!!!!

ТЖЕ и САВЕЛЬИЧЪ.

МОЛОДКОВА (Савеличу.)
Ты что, болванъ? Какъ смлъ войти безъ зову?
САВЕЛЬИЧЪ (подавая Аркадію бумагу.)
Казенная бумага изъ почтамта…

(Уходитъ.)

МОЛОДКОВА И АРКАДІЙ.

МОЛОДКОВА. Что тамъ такое?
АРКАДІЙ. Пустяки! Повстка…
МОЛОДК. Повстка, а на сколько?
АРКАДІЙ. Восемь сотъ…
МОЛ. Вотъ кстати! Ни алтына нтъ наличныхъ…
АРКАД. Нтъ, матушка, казенныя…
МОЛОДКОВА. Такъ что-жъ?
Вотъ женишься, назадъ въ сундукъ положишь.
Все тоже, что въ займы. И безъ процентовъ…
АРКАДІЙ. О, нтъ! Скорй рука моя изсохнетъ,
Скоре на Барсучкиной женюсь,
Но этихъ не коснусь священныхъ денегъ.
МОЛОДКОВА. Ты все сегодня мн наперекоръ.
И отложила бы бесду нашу,
Когда бъ опасность намъ не угрожала.
АРКАДІЙ. Какая?..
МОЛОДКОВА (тихо Аркадію.)
Я Барсучкину — должна.
АРК. Творецъ мой! Сколько?
МОЛОДКОВА. Ровно — тридцать тысячъ,
АРКАДІЙ (въ ужас )
О Господи! Спаси меня, помилуй!..
МОЛ. Вс термины прошли. Онъ далъ мн сроку…
АРКАДІЙ. О ради Бога, много-ль?
МОЛОДКОВА. Два часа!..

(Аркадій въ ужас отскакиваетъ, закрывъ руками глаза. Молчаніе.)

Не плачь, ребенокъ! Плачъ тутъ не поможетъ.
Что-жъ? Женишься, Аркадій?
АРКАДІЙ (съ отчаяньемъ.)
Не могу!
МОЛ. Не хочешь? Такъ прощай! Ты мн — не сынъ!
АРКАДІЙ. О, матушка!..
МОЛОДКОВА. Звать матерью — не смй!
Я съмъ свой стыдъ, не поперхнусь, не бойся!
Полиція придетъ, я съ этихъ креселъ
Въ тюрьму, какъ въ польскомъ, съ важностью пойду,
И сяду въ полицейскую карету,
Какъ будто ду съ утренней визитой…
АРКАД. Анфиза Павловна!..
МОЛОДКОВА. Прочь! Съ глазъ долой!
Я съ гордостью умру въ тюрьм холодной.
Я сыну все на жертву принесла
Онъ умеръ! Расплатиться не усплъ!
АРКАДІЙ (бросаясь къ ней.)
О пощадите! Я на все согласенъ…
МОЛОДКОВА (вставъ.)
Прочь, прочь! Не подходи! Не извлекай
Изъ устъ моихъ проклятья роковаго!
Мн дурно!.. Ахъ…

(Падаетъ въ кресла.)

АРКАДІЙ (передъ нею на колняхъ )
Она безъ чувствъ! Простите
Клянусь вамъ, я исполню вашу волю!
Проснитесь, матушка! Благословите!
Погибну, но спасу васъ отъ стыда!
МОЛОДКОВА (глядя на часы)
Нтъ, поздно! Нсколько минутъ осталось…
Ты не успешь…
АРКАДІЙ. Время Богъ продлитъ.
Благословите!
МОЛОДКОВА. Ахъ, благословляю!

(Аркадій поспшно уходитъ.)

МОЛОДКОВА, одна.

Жаль мн его!.. И мн не легче!.. Стыдно!..
Вокругъ меня, какъ будто мдью пахнетъ,
Мщанскій духъ.— Да что ты станешь длать?
Я долго защищалась… Не смогла.
Злодй приструнилъ, къ горлу ножъ приставилъ.
Теперь не такъ, какъ въ опы времена
Блаженной памяти Императрицы
Елисаветъ-Петровны. Да! Бывало,
За честь считаютъ, если знатный долженъ.
Платить долги считалось мовежанромъ.
А нынче, наравн со всми знатный
Завелъ долги, такъ и плати! Не спустятъ…
Полиція, тюрьма!.. Мн дурно…

(Звонить.)

МОЛОДКОВА и ГОРНИЧНЫЯ.

МОЛОДКОВА. Черти!
Вс приблужали! И одной довольно.
Позвать Людмилу…

МОЛОДКОВА, одна.

Да! Настало время
Тяжелое! Везд, все по законамъ,
Ни въ чемъ нтъ нашей брать преферансу,
Въ кредитъ теперь не проживешь недли.

МОЛОДКОВА И ЛЮДМИЛА.

МОЛ. А! Милочка!.. Пора намъ разсчитаться.
Садись, мой другъ! Что такъ печальна?
ЛЮДМИЛА (разсянно.) Я-съ?..
Чувствительная книжка мн попалась…
МОЛОДК. Брось! Не читай! Все выдумки пустыя.
Воображенье только развращаютъ,
И не такихъ, какъ ты, сбиваютъ съ толку.

——

Вотъ это мы на практик увидимъ.

——

Ты помнишь ли? Едва ли можешь помнить.
Тому лтъ десять будетъ… Мы въ бесдк,
Сидли, пили шеколадъ…
ЛЮДМИЛА (съ нетерпньемъ.)
Ахъ, помню!
Не въ первый разъ имю счастье слушать…
МОЛ. Ну такъ въ послдній разъ изволь прислушать!—
Вотъ мы сидимъ въ саду, за шеколадомъ,
Калитка отворяется — и входитъ
Оборванная женщина съ ребенкомъ.
Двчонка лтъ восьми, самой за-тридцать.
Лицо у ней пригожее, осанка
Дворянская, но странныя маньеры.
Съ нахальнымъ видомъ подошла, втолкнула
Тебя въ бесдку, крикнула: ‘Вотъ вамъ,
Людмила, дочь моя!..’ И убжала.
Я испугалась, въ обморокъ хотла,
Да Алексй покойникъ помшалъ:
Давай по бригадирски хохотать.
Взялъ на руки тебя. ‘Ты чья такая?’
— Не знаю — ‘Есть отецъ?’ — Былъ, да пропалъ.
— ‘Военный?’ — Офицеръ…— Онъ и растаялъ.
Аглаши не было еще на святъ.
‘Вотъ, говоритъ, Аркадію невста…’

——

И стала ты у насъ, какъ дочь родная.
И метрику мы у тебя нашли
За пазухой, о прочемъ не справлялись.

——

Три года ты у насъ произрастала
Во всемъ съ Аркашей на одной ногъ, —
Тутъ мы въ вояжъ собрались за границу.
Я пріискала лучшій пансіонъ.
Но сорока рублей шесть лтъ платила.
Изъ-за границы, къ праздникамъ подарки
Твоей мадамъ жадной посылала.
Вернулись. Я взяла тебя къ себ:
Приставила къ Аглашъ гувернанткой,
И комната особая, и платье
Господское, и за однимъ столомъ
Обдаешь, гулять со мною здишь,
Два года ты у насъ на всемъ готовомъ.
И ты, грхъ не сказать, прикладно служишь.
Аглашку по французски научила,
И грамот, и танцамъ…
Вотъ, думаю: чмъ наградить Людмишку?
Двадцатый годъ, ты двка — на пор,
Лицомъ не что, воспитана отмнно…
Дай выдамъ за мужъ…
ЛЮДМИЛА. За мужъ?
МОЛОДКОВА. Что, не любо?.
Ты родилась въ сорочк! Просто — счастье!
Какъ-будто съ неба и женихъ свалился:
Солидныхъ лтъ и мильонеръ: Барсучкинъ!
ЛЮДМИЛА (вскочивъ, въ ужас.)
Барсучкинъ? Никогда!.. Нтъ!… Ни за что!..
МОЛОДКОВА. Ну вотъ-т и чувствительныя книжки
Ты въ толкъ возьми, что на теб — богатый
И молодой не женится. Что ты?
Дочь офицерская, безъ состоянья,
Чуть не мщанскаго происхожденья,
А бдный женится, что за находка?
Нтъ, глупо! Я умнй тебя очитала.
Ты разочти, дурашка! Онъ старикъ,
Подъ шестьдесятъ, теб еще двадцатый…
Лтъ черезъ десять отойдетъ ко предкамъ,
А у тебя останутся мильоны.
Тогда ты выбирай себ по вкусу!
Да и замужство не тюрьма. Не на цпь
Посадятъ. Ты утшиться съумешь.
Ну, отвчай же!..
ЛЮДМИЛА. Я ужъ отвчала.
МОЛОДКОВА (вставъ)
Такъ вотъ за вс мои благодянья,
Неблагодарная, вотъ чмъ ты платишь?
ЛЮДМ. Плачу вамъ искреннимъ души сознаньемъ.
Я раза три Барсучкина видала
У васъ на вечерахъ… Онъ мн противенъ,
МОЛ. Съ ума сонма! Мильонщикъ — и противенъ!
Людмила. Я вижу, вы желали мни добра,
Судьбу мою хотли вы устроить,
Я чувствую благодянья ваши,
И рада до могилы вамъ служить,
Не только приказанья, ваши мысли
Угадывать и слпо исполнять…
Приказывайте! Я на все готова!
Всмъ жертвовать для васъ должна Людмила…
Но этотъ бракъ… и вамъ, и мн не нуженъ…
МОЛОДКОВА. Напротивъ! Нуженъ мн, необходимъ!
Отказомъ ты убьешь меня, погубишь!..
Людмила. Анфиза Павловна, вторая матерь,
Все, что хотите, длайте со мной!..
Велите…
МОЛОДК. За Барсучкина ступай!
ЛЮДМИЛА (ловитъ руку.)
О, пощадите бдную Людмилу!
Я службой заплачу мой долгъ…
МОЛОДКОВА. Не надо!
ЛЮДМИЛА (бросаясь ей въ ноги.)
Цлую ваши ноги, пощадите!
МОЛОДКОВА (отступивъ.)
Прочь! Подлыхъ чувствъ такихъ не ожидала.
Ступай отсюда! Богъ тебя накажетъ!
Оставь мой домъ!.. Сегодня-же!.. Сей часъ!..
Поди! Присутствіе твое — противно…
Вонъ!
ЛЮДМИЛА (на полу.)
Боже правый!
МОЛОДКОВА. За мужъ или — вонь!
ЛЮДМИЛА (поднимаясь.)
Казните! Воля ваша… Не могу…
МОЛОДКОВА. Не удивляюсь! Низкая душенка!
А я, съ проста, какъ дочь, ее любила…
Хотла породниться — съ этой дрянью!
ЛЮДМИЛА (тихо)
О Господи! Дай силъ мн и терпнья!
МОЛОДКОВА. Гадала: Вотъ отца на ней женю,
Аркадія на дочк…
ЛЮДМИЛА (тихо.)
Что я слышу?!
МОЛОДКОВА. Аркадій — понялъ счастіе свое,
Съ восторгомъ согласился…
ЛЮДМИЛА (съ негодованіемъ.)
Ложь! Не правда!
МОЛОДКОВА. Вотъ это новость! Это что такое?
Ты дерзости мн смешь говорить?
ЛЮД. Аркадій? Нтъ!.. Не можетъ-быть!.. Не врю!..
МОЛОДК. Вотъ что? А я, слпая, не смкнула.
Бдняжка, вотъ чувствительныя книжки!
Рхнулась! У тебя однакожъ губа
Не дура! Мтила себ неглупо,
Да промахнулась…

(Смется.)

ЛЮДМИЛА (въ смущеніи )
Я?.. О, нтъ!.. Я рада…
Мн что за дло!.. Новость такъ внезапна…
Мн и теперь не врится…
МОЛОДКОВА (мягче.)
Сегодня
Съ Аркадіемъ мы все съ обща ршили.
Онъ свататься къ Барсучкину похалъ,
Проформа только, тотъ давно согласенъ,
За тмъ уже и самъ едотъ Кузьмичъ
Хотлъ сюда пріхать за отвтомъ,
ЛЮДМИЛА (схвативъ ее за об руки.)
О, побожитесь! Правда ли?..
МОЛОДКОВА. Ей Богу!
Зачмъ мн лгать? Сейчасъ сама увидишь.
ЛЮДМИЛА (на аванъ-сцен, тихо)
О, заблужденье глазъ! А мн казалось,
Что я читаю страстное признанье
Въ его очахъ! Въ его глубокихъ вздохахъ,
Казалось, сердце клятвы мн шептало!..
МОЛОДКОВА (глядя на нее съ улыбкой, тихо.)
Ну втюрилась, бдняга, не на шутку!..
ЛЮДМИЛА (тихо.)
Всему конецъ! Сгорла жизнь Людмилы!
О, правду говорилъ Костровъ, учитель.
Что счастье женщины — кафтанъ мужчины.
Пощеголялъ — и выбросилъ, какъ ветошь!
МОЛОДКОВА (тихо.)
Ломаетъ! Надобно помочь больной…

(Медленно къ ней подходитъ.)

ЛЮДМИЛА (тихо.)
Я для него жила… Его не стало!
Мн жизни, счастья… ничего ненужно!
Пускай Анфиза Павловна беретъ
И жизнь и счастіе въ уплату долга…
МОЛОДКОВА (взявъ ее за руку съ нжностью.)
Что, Милочка?..
ЛЮДМИЛА. Извольте! Я согласна!
МОЛОДКОВА (съ притворнымъ удивленьемъ.)
Ты шутишь?..
ЛЮДМИЛА. Нтъ! Вамъ нуженъ этотъ бракъ,
Вотъ вамъ моя рука! Располагайте!
МОЛ. Спасибо, ангелъ мой! Ввкъ не забуду!
Такъ я могу записку нависать?

(Садится и пишетъ.)

ЛЮДМИЛА. Все, что угодно!..
(Тихо) Я тебя любила,
Аркадій! И любить не перестану!
Я буду нжной матерью теб.—
Нтъ! Жизнь моя еще не опустла,
Забота о теб ее наполнитъ.
Мой ненаглядный сынъ, ты будетъ счастливъ!

(Задумывается. Молодкова звонить).

ТЖЕ, САВЕЛЬИЧЪ и ГОРНИЧНЫЯ.

МОЛОДКОВА (Савельичу.)
Барсучкину! Скоре! Съ верховымъ!

(Отдаетъ записку, Горничнымъ.)

Вы дуры, что? Въ уборную ступайте!
Ну, Милочка, пора за туалетъ!..
ЛЮДМИЛА (разсянно.)
Пора, Анфиза Павловна, нора!..
МОЛОДКОВА. О чемъ же ты задумалась?
ЛЮДМИЛА. Мечтаю!
Роль трудная… Но я ее съиграю!

(Вс уходятъ.)

ЯВЛЕНІЕ ВТОРОЕ.

Кабинетъ . К. Барсучкина, загроможденный мебелью, бронзою, картинами. У двухъ заднихъ оконъ два папугая.

БАРСУЧКИНЪ и АРХИПЫЧЪ, изъ разныхъ дверей.

БАРСУЧК. Архипычъ! Интендантъ!..
АРХИПЫЧЪ. Чего изволите?
БАРСУЧКИНЪ. Что не бывалъ Аркадій Алексичъ?
АРХИПЫЧЪ. Какой такой?
БАРСУЧКИНЪ Порутчикъ Молодковъ?
АРХИП. Знать не могимъ.
БАРСУЧКИНЪ. Прідетъ, такъ просить.
А больше никого не принимать!
Да что же этотъ… какъ его. забылъ…
Тотъ стихотворецъ…
АРХИПЫЧЪ. Господинъ Костровъ?
БАРС. Ну да, Костровъ! Ты посылалъ за нимъ?
АРХИП. Егорка не засталъ. Пошли въ трактиръ…
БАРСУЧК. Съ утра? Въ трактиръ?
АРХИПЫЧЪ. Ужъ нація такая!
Я и въ трактиръ послалъ за нимъ Егорку.
БАРСУЧК. Ну, ладно! Привезутъ, такъ доложи,
А онъ пусть посидитъ пока въ передней.

ТЖЕ и КАРЛЪ КАРЛЫЧЪ.

БАРСУЧК. А вотъ и дохторъ съ утренней визитой.
Преаккуратный Нмецъ, не пропуститъ!
Карлъ Карлычъ!
КАРЛЪ КАРЛ. Ви какъ!
БАРСУЧКИНЪ (протягивая руку.)
На-ка, пульсъ пощупай!
Здоровъ ли я?..
КАРЛЪ КАРЛ. Здоровъ!
БАРСУЧКИНЪ. Ну, слава Богу!
Теперь оно и нужно передъ свадьбой…
К. КАРЛ. Ви — женится?..
БАРСУЧКИНЪ. Женюсь.
КАРЛЪ КАРЛЫЧЪ. Мы поздравляемъ
Когда?
БАРСУЧК. Да скоро…
КАРЛЪ КАРЛЫЧЪ. Надо брать лекарство.
Я буду записать. А Голендухъ
едотовна?
БАРСУЧКИНЪ. Ступай! Самъ посмотри!
Чай съ капельмейстеромъ моимъ Еремой
Брянчитъ на фортоплясахъ.
КАРЛЪ КАРЛЫЧЪ (уходя.)
Мы посмотримъ…

БАРСУЧКИНЪ, АРХИПЫЧЪ и ЛАКЕЙ.

ЛАКЕЙ (въ попыхахъ.)
Штафета съ Питера…
БАРСУЧКИНЪ. Секлетаря!

БАРСУЧКИНЪ и АРХИПЫЧЪ.

БАРСУЧ. Прикащикъ Каблучковъ исправный парень.
Штафета! Значитъ, важное извстье!

ТЖЕ и ЛУКИЧЪ.

ЛУКИЧЪ. едотъ Кузьмичъ! Нижайшее почтенье!
Имю честь васъ съ праздникомъ поздравить.
БАРСУЧКИНЪ (отдавая ему паяетъ.)
Читай, Лукичъ! Да внятно и толково!
ЛУКИЧЪ (вынимая очки.)
Сейчасъ! Позвольте!..
БАРСУЧКИНЪ. Шутъ! И онъ въ очкахъ!..
Ну, что тамъ пишетъ Каблучковъ?..
ЛУКИЧЪ (читаетъ.)
‘Свтлйшій,
‘Сіятельнйшій Благодтель мой,
‘Отецъ, и Покровитель, и Протекторъ,
‘ едотъ Кузьмичъ!..’
БАРСУЧКИНЪ. Титулъ отставь! Что дальше?
ЛУКИЧЪ (читаетъ.)
‘Спшите! Генералъ сегодня детъ…’
БАРСУЧК. Куда?
ЛУКИЧЪ (читаетъ.)
‘Въ Москву. Почтовая тележка
‘Ужъ у подъзда. Только что узналъ…’
БАРСУЧКИНЪ (про себя.)
Болванъ! Не могъ заране пронюхать!
Пожалуй, такъ жениться не успю.

(Громко.)

Ну, что-же ты, Лукичъ! Читай проворнй!
ЛУКИЧЪ (читаетъ.)
‘Вчера откланялись Императрицъ,
‘Съ вельможами и знатными простились.
‘Сегодня къ нимъ Суворовъ зазжалъ,
‘Въ Москву какую-то посылку отдалъ…’
БАРСУЧКИНЪ (про себя.)
Каковъ мой тесть! Такъ слюнки и текутъ.
Вотъ знатный человкъ, такъ знатный!.. (Громко)
Дальше!
ЛУКИЧЪ (читаетъ.)
‘Я долгомъ счелъ штафетой донести
‘И выразить нижайшее почтенье…’
БАРС. А! Чортъ его возьми съ его почтеньемъ.
Тутъ нечего задать! Сговоры — завтра,
А свадьбы посл завтра разыграемъ!
Ты такъ, Лукичъ, въ билетахъ и пиши!
Два эти дня ты ужъ не пей, Лукичъ!
А посл сватьбы, — отпускъ на недлю
И пять рублей на водку…
ЛУКИЧЪ (ловитъ руку Барсучкина.)
Благодтель,
Отецъ родной!..
БАРСУЧКИНЪ. Ну, посл! По мстамъ!
Архипычъ, Интендантъ!
АРХИПЫЧЪ. Чего извольте?
БАРСУЧКИНЪ. Зови сюда скоръе Голендуху
едотовну!

——

БАРСУЧКИНЪ (одинъ.)
И весело, и страшно!

——

Богатъ то я богатъ! Да что въ томъ толку?..
Хотлъ титулъ барона или графа
Себ купить… У насъ не продаютъ,
Ну, а титулъ нмецкій не годится.
Ужъ я-ль не знатенъ?! Домъ, не домъ — дворецъ,
Пройдешься, будто станцію прохалъ.
Собачки, — и у тхъ свои покои.
Гд только могъ, въ гостинномъ, въ магазинахъ,
Скупилъ картины, всюду ихъ навшалъ,
Антиковъ больше сотни заказалъ,
Везд наставилъ, зимній садъ завелъ,
Въ простыхъ садахъ — фанталы, ранжири,
Тіатръ домашній, Пвчіе, оркестеръ,
Чего ужъ кажется: свои Цыгане.
Всхъ смуглыхъ судомоекъ отобралъ,
Фалетера приставилъ въ запвалы,
Ревутъ отлично… Знатоки въ восторг!

——

И дворня, какъ у самыхъ знатныхъ баръ.
Свой дохторъ, секлетарь и библетекарь,
Кухмистеръ, интендантъ и камендинеръ,
Пандуры, гайдуки и скороходы,
Арапы, карлики, шуты и дуры!..
По колымажной части: золотыя
Кареты, и колясы, и линеи,
И всхъ мастей — шестерики.
Живу
Какъ самый знатный баринъ. зжу въ клобъ,
Играю въ ломберъ, фишка по червонцу,
И въ партіи съ сіятельными только.
Даю обды, фейверки, балы,
По вторникамъ и пятницамъ — спектакли…
И у чортъ ихъ знаетъ, чмъ ужъ я не знатенъ?!..

——

А туалетъ?.. На мн парикъ — парижскій,
Смерть жарко, въ потъ бросаетъ, а таскаю.—
Очки ношу, хоть вижу очень зорко,
Но мода, — я слпотствую по мод.
А дочка? Подъ бральянтами кряхтитъ.
Лубокъ, не штофъ на платьяхъ, кружева,
Учитель намозолилъ ей языкъ
Французскими нужнйшими словами!
Ну, словомъ, все какъ слдуетъ… И что-жъ?
Все, кажется, не достаетъ чего-то.
Въ гостяхъ — не свой. Войдешь — и оробешь.
Чуть знатный… шея такъ сама и гнется…
Оглянешься кругомъ… нигд поддержки…

——

Нтъ, безъ родства, неловко между знати!..
И я распорядился мастерски:
Первйшаго изъ первыхъ жениха
Для Голендухи подобралъ. Голышь!
Зато фамиліи ужасно древней,
Отличной репутаціи по служб,
Понтонъ смертельный, разумъ министерскій,
А ужъ на дамъ московскихъ, такъ чума:
Замужнія, и вдовы, и двицы
Въ Аркадія повально влюблены
Будь деньга, онъ въ посланники залзетъ.

——

Богъ у меня невста… не по вкусу.
И въ женщинъ люблю, чтобъ была булка,
Пыщь, дутикъ, вотъ, какъ Леночка, актерка…
Ну, а моя Людмила Львовна — тнь,
Хлыстъ сухопарый, жидкая такая,
И рожа кислая… Что станешь длать?
Зато отецъ… извстный человкъ,
И генералъ, и кавалерій куча,
Извстенъ Государын самой,
Со всею министеріей знакомъ.
Суворовъ у него въ гостяхъ бываетъ.
Что тутъ невста? Вздоръ! Тутъ важенъ тесть,
Протекція, тутъ связи, ходъ Дламъ…
Того гляди, и зять такого тестя
Чинокъ получитъ или крестикъ схватитъ.
Самъ удивляюсь, какъ мн Богъ послалъ
Узнать, чего никто въ Москв не знаетъ,
О чемъ и Молодкова и Людмила
И не мечтаютъ. Ботъ сюрпризъ имъ будетъ,
Когда узнаютъ. Взбсятся, да поздно.

БАРСУЧКИНТЬ, ГОЛЕНДУХА и МАМА.

БАРС. А, здравствуй, Голендушенька!
ГОЛЕНДУХА. Бонъ журъ!
БАРСУЧК. Ну, какъ спала?
ГОЛЕНДУХА. Требьенъ!
БАРСУЧКИНЪ. А чай пила!
ГОЛЕНД. Шесть чашекъ только… Мама не даетъ…
БАРСУЧКИНЪ (Мам.)
Ты что?..
МАМА. Да ты жъ, едотъ Кузьмичъ, веллъ
Но раньше барышню одть нарядно,
Румяной и блилой разукрасить,
И камни самоцвты нацпить.
Ктому-жъ, признательно сказать, боялась:
Дитя объстся, ты съ меня же взыщешь…
БАРС. Дитя! Ей двадцать лтъ…
МАМА. Нтъ, двадцать девять…
БАРС. Цыцъ, дурище! Ей двадцать!..
МАМА. Двадцать девять!..
БАРСУЧК. Вдь я отецъ родной…
МАМА. А я вдь мама,
Сама кормила, мн ужъ лучше знать.
ГОЛЕНД. Э, двадцать, двадцать девять, тут-егаль!
Мн лишь бы за-мужъ поскоре выйти,
Чтобъ дура Аграфена не смялась…
БАРСУЧКИНЪ. И за-мужъ выдамъ, только говори,
Что двадцать лтъ теб, ни года больше!
ГОЛЕНД. Пятнадцать, если хочешь, только выдай!
Смерть хочется пожить себ на вол…
А въ двкахъ страхъ какъ скучно. Точно хвостъ
Тужуръ вотъ эта вдьма слдомъ ходитъ…
МАМА. Грхъ, дитятко, такъ говорить на маму!
ГОЛ. Не шь! Не пей! Ложись да спи! Вставай!
Довольно въ свои козыри играть,
На куклы каменныя и картины
Смотрть не смй!
БАРСУЧКИНЪ. А это почему?
МАМА. Все нагота! Ей, баринъ, не обычно!
Ужъ я старуха, а иду хоромой,
Такъ душегрей и закроюсь… Стыдно!
БАРС. Какой тутъ стыдъ! Ужъ двка, слава Богу,
Невста! Посл-завтра выйдетъ за-мужъ.
ГОЛЕНДУХА. Неужто? За кого?..
БАРСУЧКИНЪ. А ногъ увидишь!
ГОЛ. Монъ шеръ папа, монъ бонъ папа, мерси!

ТЖЕ и АРХИПЫЧЪ.

АРХИП. Какой-то Молодковъ…
БАРСУЧКИНЪ. Вотъ и женихъ!..
ГОЛЕНДУХА (прячется за маму.)
Я спрячусь, мама! Духъ мн захватило…
БАРСУЧК. Архипычъ, интендантъ!— Подай очки!
Постой! Нтъ, мама, лучше мы уйдемъ,
Они пускай по мод объяснятся.
ГОЛЕНДУХА. Папа, же перъ, боюсь!
МАМА. А что, юлила!
Изволь кобениться теперь безъ мамы!
Посмотримъ, какъ невсту корчить станешь?
БАРСУЧК. Э, пустельга! Будь только посмле!.’
ГОЛЕНДУХА. Смле?
БАРСУЧКИНЪ. Да, какъ будто и не знаешь…
Идетъ!

(Уводитъ за руку маму.)

ГОЛЕНДУХА и АРХИПЫЧЪ, отворяетъ главныя двери.

ГОЛЕНДУХА (про себя )
Ахъ Господи! Трясутся ноги…

ГОЛЕНДУХА, АРКАДІЙ, МАМА и АРХИПЫЧЪ, головы въ дверяхъ.

АРКАДІЙ (про себя.)
На выставку поставлена невста!
Съ утра уже и въ штоф и въ брильянтахъ!
Какъ вшалка въ галантерейной лавк…
Что ей сказать?
ГОЛЕНДУХА (про себя.)
Подходитъ!
АРКАДІЙ. Голендуха
едотовна! (Она присдаетъ.)
Я помшалъ вамъ?..
ГОЛЕНДУХА (не оглядываясь.)
Нтъ-съ!..
Я слушаю. Извольте объясняться!
АРК. Въ чемъ?
ГОЛЕНДУХА (не оглядываясь.)
Въ томъ, что вы пришли на мн жениться!
МАМА (въ дверяхъ.)
Безстыдница!
АРХИПЫЧЪ (въ дверяхъ.)
Ай! Выпалила важно!

ТЖЕ И МАМА, бгомъ, за нею БАРСУЧКИНЪ, АРХИПЫЧЪ.

МАМА. Ахъ, ты страмница!
БАРСУЧКИНЪ. Здравствуйте, любезный
Аркадій Алексичъ!

(По пути отталкивая маму.)

Цыцъ ты, баба!..
ГОЛЕНДУХА (про себя.)
Завидно стало!.. Чертова старуха!
АРКАД. едотъ Кузьмичъ!..
БАРСУЧКИНЪ. Приказывать извольте!
АРКАДІЙ. Мн матушка велла къ вамъ явиться
И руку вашей дочери просить…
БАРСУЧКИНЪ. Большая честь, Аркадій Алексичъ!
ГОЛ. Требьенъ, папа!..
БАРСУЧКИНЪ. Извольте-съ! Я согласенъ!
ГОЛЕНДУХА. Тре бьенъ, тре бьенъ?
БАРСУЧКИНЪ (взявъ ихъ руки.)
Соединяю васъ.
Теперь приватно васъ благословляю,
А завтра форменное обрученье,
А посл завтра — свадьба…
АРКАДІЙ. Посл завтра?
ГОЛЕНДУХА. Ну, что-жъ ты руку вырвалъ у меня?
АРКАДІЙ. По форм! Завтра! А теперь простите!
Спшу на почту, деньги получить…

(Поспшно уходитъ.)

БАРСУЧКИНЪ (въ-слдъ ему.)
Мы вслдъ за вами къ матушк подемъ.
Аркадій Алексичъ, до свиданья!..

ТЖЕ, кром АРКАДІЯ.

ГОЛЕНД. Да какъ же это?..
БАРСУЧКИНЪ. Перестань, дурашка!
Скажи: спасибо, что слпилось дло.
Теперь скорй подемъ къ тещ! Мама!
Однь-ка потепле Голендуху!
Архипычъ, интендантъ!.. Сели скоре
Закладывать карету золотую!

(Слышенъ громкій смхъ.)

Кто это тамъ смется непристойно?
Кто тамъ, Архипычъ?..
АРХИПЫЧЪ (отворивъ двери.)
Господинъ Костровъ.

(Женщины спшно уходятъ.)

БАРСУЧКИНЪ, АРХИПЫЧЪ и КОСТРОВЪ, въ изношенномъ плать, плохой шляп, съ тростью, входитъ, смясь во все горло.

КОСТРОВЪ (прерывая рчь смхомъ.)
Комедія! Фонъ-Визину — подарокъ!
Прокофію Акинфичу — ура!
Ай да Демидовъ! Мастеръ подшутить!
Животъ болитъ отъ смху! Вотъ сатира!
Вотъ эпиграмма въ лицахъ! Караулъ!

(Хохочетъ.)

БАРС. Что это съ нимъ? Хохочетъ, какъ безумный!
Истерика? Или хлбнулъ ужъ слишкомъ…
КОСТРОВЪ. Какое! Не далъ скороходъ вашъ.
Я только на соф расположился,
Вдругъ скороходъ: ‘Пожалуйте! Васъ просятъ.’
— Кто?— ‘Баринъ, очень нужно, поскоре!’
— Ну, если нужно, я не прочь, пожалуй!—
И не спросилъ къ кому, сажусь и ду,
Извощикъ гонитъ, скороходъ бжитъ…
…Вдругъ!. Чуть отъ смху съ дрожекъ не свалился.

——

И ништо этимъ глупымъ обезьянамъ!
Какъ будто за урядъ вс вдругъ ослпли,
И безъ нужды очки надли на носъ.
Носъ безъ очковъ теперь неблагороденъ!

——

Вотъ ду я… Гляжу: карета цугомъ…
Не только гайдуки, форрейтеръ, кучеръ —
Въ очкахъ — торчатъ на козлахъ и запяткахъ,
Нтъ, мало!.. Лошади… и т, въ очкахъ,
Спсивымъ шагомъ важно выступаютъ.
Не то, чтобы заслонки отъ испуга…
Нтъ! Настоящіе со стеклами очки…—

——

Не даромъ говорятъ, что умъ и глупость
У человка свтятся въ глазахъ…—
Вотъ глупость ухитрилась и закрылась.
Да ба! Съ нее Демидовъ сорвалъ маску…

(Хохочетъ.)

БАРС. Любезнйшій! Нельзя-жъ всмъ поперечить
Вс носятъ…
КОСТРОВЪ. Вс? А что такое — вс?
Вс — значитъ: стадо. Мода — злой недугъ.
Благоразумный человкъ не станетъ
Хворать нарочно. Совстно спросить:
Чмъ боленъ этотъ господинъ?— Очками!

(Смется.)

БАРС. Что тутъ смятся?..
КОСТРОВЪ. Смхъ — моя страстишка
Жизнь коротка, для слзъ — всегда есть нища
Наплакаться вс до-сыта успли,
А покажите мн того счастливца,
Кто посмяться до-сыта усплъ?..
БАРС. Любезнйшій! Мн некогда… Послушай!
КОСТРОВЪ (разсматривая Барсучкина.)
Любезнйшій!’ Должно быть знатный баринъ..
Да только мн не прилучалось видть.
Между вельможъ такого господина…

(Громко.)

Съ кмъ честь имю говорить?
БАРСУЧКИНЪ (съ важностью.)
Барсучкинъ!
КОСТРОВЪ (отскочивъ, со смхомъ.)
Голубчикъ! Вотъ онъ кто такой! Барсучкинъ!
Прибавь: ‘въ очкахъ…’ А то, не различишь,
Въ рядахъ — твоихъ однофамильцевъ много.
Одинъ Барсучкинъ — половой, въ трактир
На Дмитровк… Разбойникъ на бильярд!
Поставитъ шляпу, по бокамъ — шары,
Хлопъ этого дублетомъ, а своимъ
Вкругъ шляпы обойдетъ, другаго сржетъ,
И — оба красные ложатся въ лузы..
Барсучкинъ этотъ не родня теб?
БАРСУЧКИНЪ (про себя.)
Не совладаешь съ этимъ грубіяномъ!..
(Громко.) Любезнйшій!
КОСТРОВЪ (съ досадой.)
Опять?! Да что я, право,
Безъ имени на этотъ свтъ пришелъ?
Меня — Ермилъ Иванычемъ — зовутъ
БАРСУЧКИНЪ (про себя.)
Ну, у него ежевая натура!
Чмъ взять его? (Громко) А что, Ермилъ Иваничъ?
Часъ адмиральскій! Псенку ты знаешь:
детъ чижикъ въ лодочк,
Въ адмиральскомъ чин…
Не выпить ли намъ водочки
По этой причин?
КОСТРОВЪ. Чай тутъ и вся твоя литература?..—
А что касается, того, до водки…
Такъ домъ у этакихъ вельможъ, извстно,
Все тоже, что трактиръ. Вс пьютъ, дятъ,
Чуть изъ дому, надъ ними-жъ и смются…
Ну, такъ и быть! Вели подать!
БАРСУЧКИНЪ. Архипычъ!
Ликеру!
КОСТРОВЪ. Нтъ, ужъ лучше травничку!
Да балычка, груздей, икорки, сыру…
Всего неси! Что мн его жалть?!..

ТЖЕ, кром АРХИПЫЧА.

БАРСУЧКИНЪ. А мы пока съ тобою потолкуемъ!
На бал у графини Вологодской,
Разсказывалъ князь Ардальонь Кирилычъ,
Что ты стихи кропать отличный мастеръ…
КОСТР. Съ тебя портретъ?.. Изволь! Какъ разъ потрафлю.
БАРСУЧК. Да перестань шутить, Ермилъ Иванычъ!

ТЖЕ и АРХИПЫЧЪ, подаетъ записку.

БАРСУЧКИНЪ. Что тамъ?
АРХИПЫЧЪ. Отъ бригадирши Молодковой!
БАРСУЧКИНЪ (съ нетерпніемъ вскрывая.)
Вотъ кстати! (Прочитавъ) Ухъ! Все кончено! Побда!
Не ожидалъ! Скажи, что мы сей часъ
Къ ея высокородію прідемъ.
А Лукичу сказать: пускай билеты
Сейчасъ же съ верховыми разсылаетъ!

Т-ЖЕ, кром АРХИПЫЧА.

БАРСУЧКИНЪ (въ восторг.)
Ну, знатно, батюшка, Ермилъ Иванычъ!
Вотъ балъ задамъ! Москву въ тупикъ поставлю!
Вотъ удружи и опиши въ газетахъ…
КОСТРОВЪ. Да что такое?..
БАРСУЧКИНЪ. Видишь, судырь мой!
Дв свадьбы вдругъ, и объ посл завтра!
Я дочку выдаю за Молодкова,
А самъ женюсь на сирот безродной.
Она у Молодковыхъ — гувернанткой,
Людмила Сельская…
КОСТРОВЪ (выбгаетъ на аванъ-сцену, про себя.)
Моя Людмила!
Сто первая моя любовь! Разбойникъ!
Такой цвтокъ сорветъ кощей безсмертный!
БАРС. Ну, что-жъ ты отскочилъ? Ты разв знаешь?
КОСТРОВЪ. Слыхалъ! (про себя) Слыхалъ! Былъ по уши влюбленъ.
Да и теперь забгали мурашки…
Бывало, въ пенсіон на Людмилу
Я загляжусь — и лекцію забуду…
Она такъ сладко на меня смотрла.
Ахъ, Милочка! А помнишь-ли, стишки?
Передаю записку со стихами…
Она беретъ умильно… Вдругъ мадамъ
Хвать за руку!..— Учителя по ше!
И мсто и любовь — мое почтенье!..
БАРСУЧК. Да что ты шепчешь тамъ?
КОСТРОВЪ. Припоминаю
Красавицу…
БАРСУЧКИНЪ. Такъ это не она!
По красот Людмила не находка.
Тутъ есть другой разчетецъ, поважне,
Окажется со временемъ… Теперь же
Хлопочемъ, какъ пышнй устроить свадьбы.
Балъ надо, знаешь, отколоть на славу!
Хоръ пвчихъ долженъ нтъ стихи на случай,
Ужъ музыку Ерема мой состряпалъ,
Не достаетъ стиховъ.— Ермилъ Иванычъ,
Я за тобой, любезнйшій, послалъ
Чтобъ заказать теб — стихи для хора.

——

Мн некогда! Спшу сейчасъ къ невст..
Ты объяви, безъ торгу, что возьмешь?
КОСТРОВЪ. Сто тысячъ!…
БАРСУЧКИНЪ. Ты съума сошелъ!
КОСТРОВЪ. Не я!

(Положивъ руку на плечо Барсучкину.)

Любезнйшій! Поэзія — есть фруктъ,
Зовутъ его по-русски — апельсиномъ.
А кто не смыслитъ толку въ апельсинахъ,
Тмъ не давай парнасскаго плода!
Проглотятъ, какъ капусту въ огородъ.
БАРСУЧКИНЪ (про себя.)
Да это, кажется, про тхъ животныхъ…
КОСТРОВЪ. Поэзія — есть пиръ людей со вкусомъ?
За тонкій столъ не всякій зврь садись!
Не то, свою натуру обнаружишь:
Репейнику попросишь, вмсто спаржи!…
БАРСУЧКИНЪ (про себя.)
Да это басня про осла! (Громко.) Костровъ!
Не забывайся! Ты вдь не въ трактиръ!
КОСТРОВЪ. Нтъ, вижу: я въ компаніи честной:
Два попугая, да фазанъ большой!
И золотой, любезнйшій, а птица!

Т ЖЕ и АРХИПЫЧЪ, за нимъ три лакея, на подносахъ несутъ водки и закуски.

БАРС. Ермилъ Иванычъ, слышь, тугъ не харчевня!
КОСТРОВЪ. Какъ не харчевня? Вонъ — и половые
Подносятъ съ церемоніей закуску!

(Наливъ и выпивъ водки)

Травникъ отличный! Своего издлья?
Вотъ это, братецъ, дло по теб…
Сидлъ бы за прилавкомъ, плутовалъ бы,
А то въ чужія перья нарядился,
Парикъ надлъ, очки напялилъ на носъ.
И ну вельможу знатнаго дразнить.
Спасибо! Смерть люблю карикатуры.

(Беретъ графинчикъ и наливаетъ.)

БАРСУЧКИНЪ. Пойдешь ли ты отсюда?
КОСТРОВЪ. Не могу.
Травникъ чудесный! Такъ и тянетъ къ чарк.

(Съ чаркой въ правой рук.)

Какъ это въ голову теб могло
Придти: Ермилъ Иванычу Кострову,
Какъ сапоги, заказывать стихи?!
Вельможи, мой любезнйшій, родятся,
А нтъ, такъ въ этотъ санъ, по ступенямъ,
Восходятъ государственной заслугой!
Изъ золота не отольешь вельможи
И не найдешь такого Пигмальона,
Чтобъ знатность далъ болвану золотому.

(Выпиваетъ.)

БАРСУЧКИНЪ. Архипычъ! Вытащи его отсюда!
Сведи въ харчевню!…
КОСТРОВЪ. Руки коротки!
Шалунъ! Стихи заказывать Кострову!
Сядь за указку, азбуку возьми!
Убей свои богатства на ученье:
Великими заслугами отчизнъ
Въ чинъ знатный родъ свой низкій возведи!
Тогда зови насъ, тружениковъ Феба,
И какъ Шуваловъ, Бецкій, Разумовскій,
Какъ Панинъ, Чернышевы, Безбородко,
Какъ Строгановъ, Демидовъ, Блосельскій,
Какъ мой безсмертный богатырь, Суворовъ,
Съ привтной лаской истаго вельможи,
Подай мн лиру — и Костровъ въ харчевн
За здравіе твое стаканчикъ стукнетъ
И — олимпійскія польются псни!…
БАРСУЧКИНЪ (съ отчаяньемъ.)
Что мн съ нимъ длать?

Т ЖЕ, ГОЛЕНДУХА, МАМА И ЛАКЕЙ.

ЛАКЕЙ. Лошади готовы!
ГОЛЕНДУХА (въ шуб )
Терпть не въ мочь! Папа, алонъ, подемъ!
КОСТРОВЪ (беретъ графинчикъ и чарку, и приближаясь къ Барсучкину.)
А у такихъ вельможъ, какъ ты, Барсучкинъ,
На свадьб музыкусы крпостные
Пусть барыню играютъ на скрыпицахъ,
И въ честь твою, поютъ твои стихи:
детъ чижикъ въ лодочк,
Въ адмиральскомъ чин (предлагая налить въ чарку),
Не выпить ли намъ водочки
По этой причин…
ГОЛЕНДУХА. Ну, что жъ, папа? Алонъ!
БАРСУЧКИНЪ (въ бшенств.)
Я задыхаюсь!

АКТЪ ВТОРОЙ.

Большая гостиница въ дом Молодковыхъ, раздленная колоннами на дв части, въ передней части двое боковыхъ дверей.

АРКАДІЙ выходитъ изъ-за колоннъ.
Теперь я врю сказкамъ древнихъ Грековъ.
Есть фуріи! Есть! Въ совсти сидятъ!

——

Я о любви ей не сказалъ ни слова,
Признаньемъ оскорбить ее боялся,
А совсть мн покоя не даетъ:
‘Ты обманулъ, ты обольстилъ Людмилу!
‘Увлекъ и бросилъ, какъ измнникъ низкій.’
Языкъ очей! Мы молча все сказали,
Въ моихъ глазахъ безъ словъ горла клятва,
Въ ея очахъ читалъ я ту же клятву…
Я измнивъ — и нтъ мн оправданья!

АРКАДІЙ и ЛЮДМИЛА изъ лвыхъ дверей.

ЛЮДМИЛА (не видя Аркадія, про себя.)
Молитва, чудныхъ силъ живой источникъ!
Какъ я тверда, покойна, равнодушна!
На сердц море слезъ-дитей уснуло
И на душ такъ тихо и свтло!
АРКАДІЙ (про себя.)
Людмила!
ЛЮДМИЛА (увидавъ его, про себя.)
Ахъ! (Ободрясь, громко.) Аркадій Алексичъ,
Вы отъ Барсучкиныхъ ужъ воротились?
Пойти, Анфиз Павловн сказать.

(Хочетъ уйти.)

АРКАДІЙ. Такъ вы ужъ знаете, Людмила Львовна?
ЛЮДМИЛА. И поздравляю!
АРКАДІЙ. Злобная насмшка!
ЛЮДМИЛА (въ смущеніи.)
Насмшка! Виновата! Извините!
Сама не знаю, въ чемъ я извиняюсь…
Неужто вамъ Барсучкинъ отказалъ?
Не увнчалъ желаній…
АРКАДІЙ. Пощадите!
Язвительными шутками не мучьте
И такъ уже разтерзанную душу!
ЛЮДМИЛА (про себя.)
Что это значитъ?
АРКАДІЙ (съ горестью.)
Какъ же! Онъ откажетъ!
Всю эту свадьбу стряпали искусно…
Тутъ каждый шагъ обдуманъ и разсчитанъ.
Слпаго ловко къ бездн подвели
И неожиданно столкнули въ пропасть!

——

Стыдъ матери… и… сроку два часа!
Что на моемъ вы сдлали бы мст?
ЛЮДМИЛА (про себя )
Я начинаю понимать… (Громко.) Такъ значитъ,
Вы женитесь не по любви?…
АРКАДІЙ. Любовь?!
О, Господи! Чмъ мн любить другую?
Одно въ груди моей дышало сердце,
Тамъ и теперь одна живетъ жилица…
Я не отдамъ ее… Нтъ! Не отдамъ!…
ЛЮДМИЛА (въ волненіи.)
Аркадій Алексъичъ, успокоитесь!
АРКАДІЙ (съ жаромъ.)
До гроба донесу мою богиню,
Души моей чистйшую невсту!
Я каждый день…
ЛЮДМИЛА. Довольно! Замолчите!
Я не могу, я не должна васъ слушать.
АРКАДІЙ. Такъ я не ошибался?… Ваши взоры
ЛЮДМИЛА. Молчите! Умоляю! Ни пол-слова!
Вы вспомните, что скоро передъ вами
Въ моемъ лицъ вторая мать предстанетъ.
АРКАДІЙ. Какъ? Что такое? Я не понимаю…
Боюсь понять…
ЛЮДМИЛА. А дло очень просто.
Вы женитесь, я замужъ выхожу…
АРКАДІЙ. Что слышу!
ЛЮДМИЛА. …За отца невсты вашей…

(Молчаніе.)

АРКАДІЙ (глядя на правую дверь.)
О, матушка!… Уста оцпенли!
За тридцать тысячъ — счастіе двухъ жертвъ.
О, дешево!… Нтъ! Этого не будетъ!

(Про себя.)

Себя — не жаль!… По, счастіе Людмилы?…
Смотрть, какъ гибнетъ Божіе созданье,
Душа души моей, внецъ Творенья…
Зато, что я въ бездйствіи преступномъ
Средствъ не искалъ ее спасти!… Что, если?…
Коварный сонъ! Другаго нтъ пути!
На полчаса присядь ко мн, Фортуна!
Семь, восемь разъ привтно улыбнись!
И я — изъ рукъ Барсучкина исторгну
Честь матери и счастіе Людмилы!…
Судьба зоветъ, безумно колебаться!

(Поспшно уходить.)

ЛЮДМИЛА. Аркадій Алексичъ!
АРКАДІЙ (уходя.)
До свиданья!

ЛЮДМИЛА одна.

О Боже мой! Куда онъ убжалъ?
На что ршился онъ? Что онъ задумалъ.

ЛЮДМИЛА, КОСТРОВЪ И САВЕЛЬИЧЪ за колоннами.

САВЕЛЬИЧЪ (удерживая Кострова.)
Куда? Кого вамъ надо?
КОСТРОВЪ. Гувернантку!
САВЕЛЬИЧЪ. Позвольте доложить…
КОСТРОВЪ. Я безъ доклада
Къ Шувалову и къ Бецкому вхожу!

(Савельичъ кланяется.)

Такъ ты, любезный, можешь убираться!
ЛЮДМИЛА. Ко мн? Знакомый голосъ!.. Кто бы это?

ЛЮДМИЛА и КОСТРОВЪ.

КОСТРОВЪ (остановясь посереди комнаты.)
Людмила Сельская!
ЛЮДМИЛА (радостно.)
Ермилъ Иванычъ!
КОСТРОВЪ. Какой великолпный туалетъ!
Такъ вотъ мои совты, наставленья!
Людмила Сельская, ты позабыла
Какъ я вамъ про Аркадію читалъ,
Описывалъ жизнь скромную пастушекъ,
Училъ: не увлекаться суетой!
Стыдись, Людмила Сельская, стыдись!
Ты первая была въ россійскомъ класс.
Я полюбилъ тебя, потомъ влюбился,
Стишки теб такъ страстно сочинялъ,
Одни и тиснулъ подъ другимъ титуломъ.
Твои красы меня лишили мста,
Но ты на прежнемъ мст, здсь осталась!
И что жъ? Неблагодарная! Безумно
Ты прелести прекрасной Афродиты,
И качества душевныя Психеи
Даришь… кому?… плшивому Циклопу,
За тмъ, что онъ наворовалъ милльоны!
ЛЮДМИЛА.Какъ вы могли узнать, Ермилъ Иванычъ?
КОСТРОВЪ. Что: совстно? Одумайся, Людмила!
Вдь онъ старикъ, чудовище, Пионъ!…
Ты будешь съ нимъ несчастлива…
ЛЮДМИЛА. Наврно!
КОСТРОВЪ. Зачмъ же лзешь замужъ?
ЛЮДМИЛА. Отдаютъ.
КОСТРОВЪ. Вдь не насильно жъ отдаютъ?
ЛЮДМИЛА. Почти.
КОСТРОВЪ. А! Вотъ что! Такъ я кстати подосплъ.
Я не позволю! Нтъ! Не попущу!
Пускай-ка сунется теперь Барсучкинъ!…

(Съ нжностью.)

‘Миланины черты въ ум напечатлнны
‘Коснулися равно и сердца моего.
‘Тобою — чувствія и мысли — покоренны!
‘Не можно полюбить мн пламеннй сего!’

(Преклоняя колно.)

Милана несравненная, — я — твой!
ЛЮДМИЛ. Не смйтесь надо мной, Ермилъ Иванычъ!
КОСТРОВЪ (вставъ,)
Кто? Я смюсь? Я предлагаю руку,
Жизнь вольную теб yесу на жертву!
Милана! Я влюбленъ въ тебя безъ шутокъ!
Сейчасъ женился бы… да есть препона…

(Тихо, ей же.)

Въ карман — ни копйки! Не пугайся!
Насъ выручатъ Гомеръ и Оссіянъ,
Здоровые ребята! Я вчерн
Почти уже окончилъ Иліаду,
Шесть псень я послалъ Императриц,
Суворову послалъ я Оссіяна.
Присяду… День и ночь трудиться буду…
Всхъ классиковъ переведу стихами,
Разбогатю и женюсь… Ты только
Крпись мой другъ, Милана! Не сдавайся!
Води ихъ за носъ, въ долгую тяни…
ЛЮДМИЛА. За вашу искренность, Ермилъ Иванычъ,
Позвольте тмъ же заплатить…
КОСТРОВЪ. Милана!
О довершай скорй мое блаженство!
Какъ Хлоя, въ той идиліи, Дамону
Повдай простодушное признанье!
ЛЮДМИЛА. Я сирота, отца не помню…
КОСТРОВЪ. Знаю!
ЛЮДМИЛА. Мать бросила меня въ чужія руки…
КОСТРОВЪ. Въ дурныя руки…
ЛЮДМИЛА. Нтъ! Не говорите!
Анфиза Павловна не такъ виновна.
Барсучкинъ разгадалъ ея характеръ,
Умлъ запутать въ золотыя сти…
КОСТРОВЪ. Неужто эта втхая Гекуба
Пустилась на амурныя продлки?
ЛЮД. Не то, Ермилъ Иванычъ! Знатность, бдность,
Долги — и строгость ныншнихъ законовъ…
КОСТРОВЪ (Къ публик.)
Какъ сжато говоритъ! Вотъ Тацитъ въ юбк!
ЛЮДМИЛА. Она въ цпяхъ!
КОСТРОВЪ. Да мотовства и чвенства!
ЛЮДМИЛА. Неосуждайте! Вкъ жила въ довольств
Подъ старость трудно съ нищенской сумой
Просить у проходящихъ подаянья!
КОСТРОВЪ. А! Штиль каковъ? Вдь я ея учитель!
Вдь я ее словесности училъ!
ЛЮДМИЛА. Не въ томъ бда! За вс благодянья
Я для Анфизы Павловны готова
Всмъ жертвовать: и счастіемъ и жизнью,
И замужъ за едота Кузьмича
Иду покорно…
КОСТРОВЪ. Завтра! Погоди!
Ботъ только дай мн кончить Иліаду…
ЛЮДМИЛА. Но мой Аркадій бдный…
КОСТРОВЪ. Что?
ЛЮДМИЛА. Аркадій!
КОСТРОВЪ. Аркадія? Край простоты и счастья?..
ЛЮДМИЛ. Нтъ! Сынъ Анфизы Павловны, Аркадій.
КОСТРОВЪ. Дай онъ тутъ что?
ЛЮДМИЛА. Ахъ!… Я… его… люблю…
КОСТРОВЪ. А не меня?
ЛЮДМИЛА. И васъ, Ермилъ Иванычъ,
Какъ русскаго великаго поэта,
Какъ добраго наставника и друга…
КОСТРОВЪ. Благодарю покорно!.. Очень лестно!..
ЛЮДМИЛА. Простите! Сердце тайны не снесло.
Мн некому печаль мою доврить,
Вы мой наставникъ! Вы въ меня вливали
И правила высокія и чувства,
КО. Штиль, штиль! Прислушайтесь! Подставьте римы,
И посылайте прямо въ ‘Собесдникъ’…
Княгиня Дашкова спасибо скажетъ…
Извольте продолжать! Весьма изрядно!
ЛЮДМИЛА. Вы виноваты, если я такъ пылко,
Такъ страстно полюбила…
КОСТРОВЪ. Вотъ-те-разъ!
ЛЮДМИЛА. Вы языку очей насъ научили…
И я въ очахъ Аркадія прочла
Блаженство и несчастіе Людмилы.
Будь онъ чужой, я все перенесла бъ,
Но онъ мн будетъ сыномъ… Каждый день:
Бесды, встрчи, взгляды, вздохи, слезы…
Я не изъ камня!… Я не изъ желза!…
Не выдержу я бури ежедневной!
Жизнь медленно, но страшно изойдетъ,
Его страданія меня замучатъ…
О, добрый другъ! Вы опытны, умны!…
Наставьте, научите, что мн длать?.!….
КОСТРОВЪ (въ волненіи ходитъ взадъ и впередъ.)
Ахъ, милый другъ!.. Ей Богу… самъ не знаю…
Мн плакать хочется!… Мн сердце ржетъ!….
Аркадій — дрянь! Ужъ я не уступилъ бы…—
Нтъ!… Вру!.. Онъ добрый сынъ, примрный сынъ.
Я понимаю ваше положенье!
Претрудное!… Но какъ помочь, не знаю!…

(Остановясь, радостно.)

Постой? Мы, оба, душенька, зарылись!
Мы не туда захали съ тобой!
Вдь жизнь и счастье — Божіе хозяйство,
А мы хозяина-то и забыли!

(Протягивая ей руку.)

Прощай, мой другъ!
ЛЮДМИЛА. Куда, Ермилъ Иванычъ!
КОСТРОВЪ (шепотомъ.)
Я? Въ церковь! Помолиться за Людмилу!

(Спшно уходить.)

ЛЮДМИЛА одна.

О Господи! Услышь его молитву!

ЛЮДМИЛА и МОЛОДКОВА

МОЛОДКОВА. А, милочка! Ты здсь уже? И кстати!
Я изъ окна карету золотую
едота Кузьмича — и скороходовъ
Замтила, и поспшила выдти…
Ты скромность пенсіонную оставь!
Мужъ — вещь такая… Ты должна, до свадьбы,
Въ субординацію его поставить…—
Надуйся неприступною купчихой!
Ихъ жанръ такой! Имъ свтскіе маньеры,
И тонъ и грасы наши непонятны.
Ты больше путай иностранныхъ словъ,
И выжимай ихъ съ гордостью холодной!
Ну! Сядемъ, милочка!

(Садятся.)

Когда войдутъ,
Чуть чуть привстань, и — въ кресла опустись
Торжественно, какъ-будто на подушкахъ!
На жениха смотри спокойно, въ оба!
Не улыбайся! Отвчай сквозь зубы,
Безъ грубости, по холодно и важно!

(Оправляетъ Людмилу и себя.)

Т ЖЕ и САВЕЛЬИЧЪ.

САВЕЛЬИЧЪ (докладывая.)
едотъ Кузьмичъ, и съ дочерью…
МОЛОДКОВА. Просить!

Т ЖЕ, БАРСУЧКИНЪ и ГОЛЕНДУХА.

БАРСУЧКИНЪ (раскланиваясь.)
Банжуръ, Анфиза Павловна!
ГОЛЕНДУХА. Бонъ журъ,
Анфиза Павловна! Бонъ-журъ, мамзель!
МОЛОД. Прошу васъ взять мста! Савельичъ кресла!

(Савельичъ подаетъ кресла.)

ГОЛЕНДУХА. Я въ этихъ креслахъ юбки изомну!
МОЛОДКОВА. Савельичъ, стулъ подай!

(Савельичъ подаетъ.)

ГОЛЕНДУХА (усаживаясь.)
Ну, вотъ, изрядно!
А гд же нашъ Аркадій Алексичъ?

(Оглядывается.)

МОЛОДКОВА (сухо, Савельичу.)
Аркадья Алексича просить!
САВЕЛЬИЧЪ. Изволили ухать со двора…
МОЛОДКОВА. Куда же это?
САВЕЛЬИЧЪ. Кажется, въ почтамтъ…
МОЛОДКОВ. Повстка! Помню! Деньги получилъ…
Воротится сейчасъ… Ступай, Савельичъ!

Т ЖЕ, кром САВЕЛЬИЧА.

БАРСУЧКИНЪ. (на аванъ-сцен.)
Меня, какъ-будто варомъ окатило.
Какъ-будто знаетъ кто она такая!
Такъ генеральшей и глядитъ. И съ креселъ
Не поднялась, головкой не кивнула,
Прескверно! Ужасть, какъ мн здсь неловко…
Не свой братъ — дочь такого генерала.
МОЛОД. едотъ Кузьмичъ! Да что жъ вы не садитесь
БАР. Мн? Ссть? Въ присутствіи Людмилы Львовны?
МОЛОД. Когда васъ просятъ, значитъ: позволяютъ.

(Барсучкинъ садится возл дочери.)

ГОЛЕНДУХ. Садись, папа! И такъ вдь слабъ ногами.
Карлъ Карлычъ лечитъ, вылечить не можетъ.
БАРСУЧКИНЪ (тихо дочери.)
Цыцъ, дура!
ГОЛЕНДУХА (продолжая.)
Говоритъ, что это старость!
БАРСУЧКИНЪ (въ сторону.)
Ахъ ты, злодйка!
МОЛОДКОВА. Э, какая старость!
едотъ Кузьмичъ на самой на пор!
ГОЛЕНД. Да, въ парик, какъ выйдетъ изъ уборной,
Умоется, притрется, зубы вставитъ…
А утромъ…

(Отодвигаясь со стуломъ отъ Барсучкина.)

Перестань щипаться! Больно!…—
БАРСУЧКИНЪ. Анфиза Павловна, Людмила Львовна!
Вы извините!… Право!… Голендуха!…—
Ино разъ…
МОЛОДКОВА. Э, вдь мы свои, сочтемся!

(Тихо.)

Ну, дурище! Жаль мн тебя, Аркадій!
Тутъ надо круто дломъ повернуть…

(Громко.)

Ахъ да, почтеннйшій едотъ Кузьмичъ!
Я получила ваше предложенье…
Передала его Людмил Львовн…
Она — согласна осчастливить васъ.
БАРСУЧКИНЪ (вставь.)
Могу ли врить счастію такому?
Позвольте на колняхъ изъяснить
Мое къ вамъ глубочайшее почтенье!
ГОЛЕНДУХА (вставъ съ удивленіемъ.)
Что скажетъ мама?
Что скажетъ паша дура Аграфена?
БАРСУЧКИНЪ (на колняхъ.)
Поврьте-съ… Мы употребимъ вс мры
Чтобъ заслужить расположенье ваше…
Бральянты, шаль турецкую, карету
Все это дло плевое! Велите!
Достать жаръ-птицу, птичье молоко…
Загадывать извольте! Все достанемъ-съ!
ГОЛЕНДУХА. Да это онъ на ней жениться хочетъ!
Вотъ будетъ пара: Гусь и канарейка…

(Хохочетъ )

МОЛОДКОВА. Ну, милочка, скажи ему хоть слово…
ГОЛЕНДУХ. Да что-жъ, мамзель, глухонмая, что-ли?
БАРСУЧК. Людмила Львовна, сжальтесь надо мной!
МОЛОДКОВА. Оторопла! Надо ей помочь!

(Людмил.)

Людмила! Погляди, едотъ Кузьмичъ
У ногъ твоихъ отвта ожидаетъ…
Ну, что-жъ ты скажешь?

(Людмила рыдаетъ.)

ГОЛЕНДУХА (со смхомъ).
Вотъ-те и отвтъ!
Ну, глупенькая! Я не стала бъ плакать,
А то еще раздумаетъ пожалуй!…
БАРСУЧКИНЪ (вставъ, не безъ труда).
Анфиза Павловна, что-жъ это значитъ?
МОЛОДКОВ. Стыдъ двичій! Пускай себ поплачетъ!
Вы знаете, замужство — трудный шагъ!
ГОЛЕНДУХА (отцу).
Вздоръ! Дло плевое! Вотъ ты увидишь,
Какъ я шагну…
БАРСУЧКИНЪ (дочери, тихо).
Да перестань ты врать!

(Людмила встаетъ, Людмил.)

Людмила Львовна! Какъ теперь? Полегче?
Ей Богу, времени у насъ немного!
Ршите участь бднаго едота!
Да, или нтъ?
МОЛОДКОВА. Да отвчай же!
ЛЮДМИЛА (отбгая въ сторону, на край аванъ-сцены, въ ужас).
Нтъ!…
ГОЛЕНДУХА (слдуя за отцемъ, который въ бшенств отбгаетъ на противуположный край сцены,)
Папа! Видъ это носъ вамъ наклеили?
БАРСУЧКИНЪ (съ важностью).
Анфиза Павловна! Что жъ это? Шутки?!
МОЛОДКОВА (подходя къ Людмил, строго.)
Людмила!
ЛЮДМИЛА (съ отчаяньемъ).
Матушка!…
МОЛОДКОВА (грозно).
Такъ ты солгала?!
Такъ ты меня безстыдно обманула?!
Желаю врить, что отвтъ твой глупый
Припадокъ истерическій… испугъ…
Ты вся дрожишь! (Беретъ ее за руку). Ну, что жъ?
ЛЮДМИЛА (дрожа).
Я… повинуюсь…
МОЛОДКОВА. Вотъ такъ умне…

(Ведетъ Людмилу, по та на каждомъ шагу останавливается, выражая отвращеніе и отчаянье.)

Т ЖЕ, ГЕНЕРАЛЪ, ЛУКА и САВЕЛЬИЧЪ.

САВЕЛЬИЧЪ (за колонами).
Надо доложить!
ГЕНЕРАЛЪ (тамъ же.)
Ступай себ! Доложимся и сами.

(Генералъ приходитъ на аванъ-сцену и занимаетъ мсто по средин, Лука поодаль.)

Людмила (съ умоляющимъ видомъ.)
Ахъ, дайте мн оправиться!…
МОЛОДКОВА (не сводя съ Людмилы гнвнаго взгляда, тащитъ ее за руку. Тихо).
Смлй!

(Барсучкину.)

едотъ Кузьмичъ! Людмила пошутила.
Отказомъ васъ хотла испугать…

(Людмил, тихо, но грозно.)

Да полно же дурачиться! Ступай!
ЛЮДМИЛА (слабющимъ голосомъ.)
Не выдай, Господи, меня несчастной!
Ермилъ Иванычъ, гд жъ твоя молитва?
ГОЛЕНД. (на другомъ краю сцены, не пуская отца.)
Папа, не лзь!
БАРСУЧКИНЪ (вырываясь).
Отстань!
ГОЛЕНДУХА. Опять надуютъ!
МОЛОДКОВА (все глядя на Людмилу.)
едотъ Кузьмичъ, вотъ вамъ рука Людмилы!
БАРСУЧКИНЪ (вырываясь.)
Да отвяжись!..

(Бжитъ и натыкается на генерала.)

Творецъ мой! Это кто?…
МОЛОДКОВА (передаетъ руку Людмилы генералу. Людмила лишается чувствъ и надаетъ къ нему на грудь.)
Ну, падай въ обморокъ въ его объятья!
Оно въ порядк…

(Замтивъ генерала.)

Боже! Это кто?…
ЛУКА. Хозяинъ!
МОЛОДКОВА (въ ужас.)
Домовой! Савельичъ!… Двки!…
ГЕН. Лука! Сюда!.. Мн жарко!.. Женщинъ много!
ЛУКА (подходя.)
По-нашински ршайте! Разъ, два, три!
МОЛОДКОВА (увидавъ Луку).
Солдаты! Не полиція ль пришла?
А можетъ-быть разбойники напали!…
ГЕНЕРАЛЪ (съ помощью Луки, сажая Людмилу въ кресла.)
Она, какъ мраморъ холодна! Чуть дышитъ!
Лука, не вспрыснуть ли ее водицей?

(Хлопочутъ около Людмилы.)

МОЛ. Да что же вы, едотъ Кузьмичъ, молчите?
БАРСУЧКИНЪ (его, тихо.)
Я страшное имю подозрнье…
МОЛОДКОВА. Какое подозрнье? Говорите!
ГОЛЕНДУХА (имъ тихо.)
Подходитъ!..
БАРСУЧКИНЪ (кланяясь и отступая.)
Приступаетъ!..
МОЛОДКОВА. Ахъ вы, трусы!..
Я изъ-за васъ сама чуть не сробла.

(Генералу.)

Послушай, ты, служивый!… Ты… откуда?…
ГЕНЕРАЛЪ. Изъ арміи.
БАРСУЧКИНЪ (про себя.)
Ну, такъ и есть!..
МОЛОДКОВА. За чмъ?
ГЕНЕРАЛЪ. За дочерью!
МОЛОДКОВА. Какая дочь?
ГЕНЕРАЛЪ (указывая на Людмилу.)
Вотъ эта!
МОЛОДК. Вотъ выдумалъ!
БАРСУЧКИНЪ (про себя.)
Пропалъ я!
МОЛОДКОВА. Самозванецъ!
Такихъ отцевъ на улицъ десятки!
БАРСУЧКИНЪ (ей, тихо.)
Анфиза Павловна, остерегитесь!..
ГЕНЕРАЛЪ. Я съ бабой не умю говорить!
Шестнадцать лтъ не говорилъ я съ ними!
Лука! Поди и растолкуй: въ чемъ дло.
Не вритъ, покажи ей подорожню…
МОЛОДК. Да что мн подорожня?! Нынче люди
И ассигнаціи умютъ длать,
Такъ долго ли состряпать подорожню?
ЛЮДМИЛА (приходя въ чувство.)
Гд я?
ГЕНЕРАЛЪ. Проснулась, бдная?!
ЛЮДМИЛА (всматриваясь въ него.)
Кто ты?
Сонъ! Страшный сонъ! Встаютъ воспоминанья!..
МОЛОДКОВА. Вотъ видишь, и дитя не признаетъ!.
ГЕН. Шестнадцать лтъ, шестнадцать страшныхъ лтъ,
Смерть, я искалъ тебя, нигд не встртилъ…
Жизнь горькую — Богъ для нее берегъ…
Дочь милая, Людмила, здравствуй, здравствуй!
ЛЮДМИЛА. Я счастью моему не смю врить!
Онъ… онъ… Мн сердце говоритъ… Родитель!..

(Бросается на грудь отца.)

МОЛОДКОВА (всплеснувъ руками.)
Фуй, страмъ какой! И въ нашемъ честномъ домъ!
Сама на шею бросилась бродягъ!..
БАРСУЧКИНЪ (ей тихо.)
Монъ шеръ, Анфиза Павловна, уймитесь!
Вдь вы не знаете: кто къ вамъ пріхалъ?
МОЛОДКОВА (съ возрастающею запальчивостію.)
Знать не хочу! Такой пригожей двк
Отецъ аль опекунъ всегда найдется.
Она — моя! Ея родная мать
Мн подарила въ собственность Людмилу.
На улицу могла ее я выгнать,
Могла ее своей служанкой сдлать,
Могла ее отдать за крпостнаго…
Нтъ! Я какъ дочь вскормила, воспитала
И выгодно сбиралась за мужъ выдать…
Отецъ!.. Такъ почемужъ шестнадцать лтъ
Ты къ дочери родной не признавался?
ГЕНЕРАЛЪ (вспыхнувъ.)
А? Почему?.. Лука! И ты не знаешь!
Никто не знаетъ! Нтъ, Лука, нельзя!
Я не скажу!.. Холодный потъ! Мн страшно!..
ЛУКА. Эхъ, право, стыдно! Баба — не Очаковъ!..
Ужъ я не сталъ бы на нее смотрть.
МОЛОДКОВА. Пусть и отецъ! Да мн какое дло?!
Я материнской лаской и заботой
И денежными тратами — купила
Мои права! (протягива яруку.) Она — моя!..
ГЕНЕРАЛЪ (обхвативъ Людмилу.) Не тронь!
Твое великодушье — случай, прихоть!
Ты-отъ избытка ей благотворила!..
Спасибо! Вчный долгъ на ней, на мн.
Ты десять лтъ заботилась о ней,
А мы теб служить до гроба будемъ…
МОЛ. Не нужно.— Замужъ! Я тверда на слов!
ГЕНЕРАЛЪ. Ты можешь насъ на черную работу,
На кухню, въ огородъ послать… Изволь!
Но выдать замужъ?.. Нтъ! Душа Людмилы
И не моя — и не твоя!
ЛУКА. Вотъ такъ!
Рзнулъ — и баста! Что на это скажетъ?
МОЛОДКОВА. И такъ я слишкомъ много говорила
Съ солдатами! Извольте убираться!
Пускай законъ права разсудитъ наши…
Ищи судомъ!.. А я не дамъ Людмилы!
БАРСУЧКИНЪ. Анфиза Павловна, да вы взбсились!
Позвольте доложить вамъ…
МОЛОДКОВА (отталкивая его.)
Трусъ! Отстань!
ГЕНЕР. Судомъ небеснымъ, что ли, намъ судиться?
МОЛОДК. Намъ некогда!.. Отецъ ли, самозванецъ,
Случайно, или стачка, все равно:
Ты — вонъ ступай, а ты, Людмила, замужъ!
БАРС. Анфиза Павловна! Нтъ-съ! Извините-съ!
Прощенья просимъ!— Мы теперь и сами-съ
Людмилы Львовны не возьмемъ, безъ воли
Его Превосходительства.
МОЛОДКОВА. Какъ? Что?
БАРСУЧК. Превосходительнйшій Левъ Степанычъ,
Анфиза Павловна погорячилась.
Вы къ намъ прибыть изволили незапно,
Войти благоволили безъ доклада…
Анфиза Павловна знать не могла
Что передъ ней извстный генералъ,
Герой турецкій, знатный богатырь…
МОЛОДКОВА (смущенная, тихо Барсучкину )
едотъ Кузьмичъ! Ты шутишь иль за правду?..
БАРС. Никакъ-съ! Пусть Левъ Степанычъ сами скажутъ:
Шестнадцать лтъ Татаръ и Турокъ били…
ГЕН. Шестнадцать лтъ! Шестнадцать страшныхъ лтъ
Искалъ я смерти, смерть острила лыжи…
Догнать не могъ…
БАРСУЧКИНЪ. Помиловалъ насъ Богъ,
И сохранилъ отца намъ и героя!
Съ Суворовымъ во всхъ сраженьяхъ были…
Въ послднюю кампанію, въ пять лтъ,
Шагнули изъ маіоровъ въ генералы…
ГЕНЕРАЛЪ. Пять лтъ, сто битвъ, семъ ранъ, четыре чина!
МОЛ. едотъ Кузьмичъ, мн дурно! Слушать страшно!
Да какъ ты знаешь это все?
БАРСУЧКИНЪ. Случайно!
(Тихо). За деньги, подноготную узнаешь.
(Громко). Превосходительнйшій Левъ Степанычъ
У Государыни Императрицы
Изволилъ аудіенцію имть…
МОЛОДКОВА. Неужто?
ГЕНЕРАЛЪ. И во вки не забуду,
Великая, Величья Твоего!
Тотъ часъ, когда Теб я поклонялся,
Мн будетъ сномъ единственнымъ до гроба.
Ахъ, Милочка!.. Дикарь, пустынникъ въ жизни,
Зврь поля ратнаго., всю ночь я не спалъ…
Отъ мысли, что увижу Божество,
О комъ мильоны молятся съ любовью,
Я весь продрогъ… Идетъ!.. Священный трепетъ!..
Вошла… Зажмурился… Ко мн…— Я въ ноги!..
Какъ снопъ, упалъ предъ матушкой Царицей!
Откланялся!.. Встань, Левъ Степанычъ!.. Всталъ..
На, руку поцлуй!.. Перекрестился,
Да по солдатски, чмокъ на весь дворецъ!..
МОЛОДКОВА (Барсучкину тихо).
едотъ Кузьмичъ! Я отъ стыда умру…
Вы знали все и — не сказали… Стыдно-съ!
БАРСУЧКИНЪ (ей, также).
Да я-жъ вамъ толковалъ…
МОЛОДКОВА. Подите, судырь!
ГЕНЕРАЛЪ. Что ты, Людмила?
ЛЮДМИЛА. Плачу отъ восторга!
ГЕНЕР. Плачь, другъ мой, благодарными слезами!
Великая и о теб, бдняжк,
Въ небесной благости Своей, съ участьемъ
Изволила, какъ мать, освдомляться…
ЛЮДМИЛА. О Господи! Благодарю за счастье!
МОЛОДКОВА (про себя.)
Попалась, какъ и быть теперь, не знаю.
БАРСУЧКИНЪ (про себя.)
Каковъ едотъ! Сообразилъ невсту!.
Черезъ нее двору извстенъ стану…
ГЕНЕРАЛЪ. Заочно, благодтельницу нашу
Я словомъ благодарности почтилъ…
Не зналъ, что благодтельница эта
Сама съ тобой разсчитываться стала
И замужъ выдаетъ тебя насильно…
МОЛОДК. Насильно?— Извините, государь мой!
Мы, кажется, не кто-нибудь такіе…
Блаженной памяти Императрица
Елисаветъ Петровна не одинъ разъ
Изволила со мною говорить,
И мужъ мой, тоже ранги генеральской,
Вдь бригадиръ чуть чуть не генералъ…
Не знаю какъ у васъ, а въ нашемъ родъ
Честное слово — то же, что присяга…
Пускай сама Людмила Львовна скажетъ:
(Людмил). Я требую! что, я васъ принуждала,
Употребить насиліе хотла?..
ГЕНЕР. Да отвчай же!
Людмила (смущенная). Нтъ!
МОЛОДКОВА. Скажите правду!
Честнаго слова вы мн не давали
На бракъ съ едотомъ Кузьмичемъ! Скажите!
ГЕНЕРАЛЪ. Что это значитъ?..
МОЛОДКОВА (презрительно).
Легкомыслье, прихоть.
Такъ, подшутила надо мной, старухой…
А обморокъ, и слзы и гримасы,
Все это вывелось теперь изъ моды,
Все это шутки, пошлое кокетство!
ГЕНЕРАЛЪ (въ сильномъ волненіи.)
Кокетство! Га! Не поднимай зми
Что спитъ на дн растерзаннаго сердца!

(Схвативъ Людмилу за руку.)

Поди сюда, Людмила! Признавайся!
На чистоту!.. Не лгать, не притворяться!
Подъ молніей отцевскаго проклятья,
Я спрашиваю: Ты — честное слово
Дала идти за этого едота!..
ЛЮДМИЛА (дрожа, слабющимъ голосомъ.)
Дала…
ГЕНЕРАЛЪ. И добровольно?
ЛЮДМИЛА (съ трудомъ произнося.)
Добро… вольно!..
ГЕНЕРАЛЪ (указывая на Барсучкина.)
А ты его не любишь!..
Людмила (шепотомъ). Не люблю!
ГЕНЕРАЛЪ (въ бшенств, схвативъ за об руки Людмилу).
Такъ эту псню старую я знаю!!
Покойницы ты не видалъ, Лука?
Такое жъ небо на лицъ прекрасномъ
Такой же адъ въ испорченной душонк!
Ты согласилась выдти за урода?
Соблазнъ богатства совсть обольстилъ?
Старикъ, все стерпитъ, все перенесетъ
И стыдъ твой, сдиной своей прикроетъ!

——

Мать страшная! Ты дочери несчастной
Ужасное передала наслдство!..
Честное слово! Что оно для женщинъ?
Измна черная сидитъ ужъ въ сердц,
А клятву въ врности уста лепечутъ!..
Предъ алтаремъ святымъ вы лжете — Богу!
Пошла! Такой мн дочери не надо!..

(Людмила, безчувственная, падаетъ на земь.)

Лука, въ походъ! Въ Финляндіи Суворовъ!
Дастъ Богъ, война! Отдамъ письмо Кострову
И на тележку! Вонъ, вонъ изъ Москвы!
Авось мы гд-нибудь на смерть наткнемся!

(Хочетъ идти.)

ЛУКА. А все благословить бы не мшало!
Зла никому, а всмъ добро — твой лозунгъ.
ГЕНЕРАЛЪ (возвращаясь.)
Спасибо! Я осиротлъ, Лука!
Послдній узелъ съ жизнію разорванъ.
Мн счастья не видать на этомъ свт.

(Протянувъ руку надъ безчувственной Людмилой.)

Будь счастлива, хотъ ты! Благословляю!

АКТЪ ТРЕТІЙ.

ЯВЛЕНІЕ.

Низкая убогая комната. Но средин большой, простой столъ, заваленный книгами и бумагами. По полу также валяются книги. На задней декораціи дверь и окно на лстницу, а другое окно на боковой кулис, противу этого окна каминъ, на камин кофейникъ, дв жестянки, и нсколько посуды, у стола единственный и простой стулъ, въ углу кровать съ разметанною бдною постелью. На гвоздяхъ висятъ кафтанъ и шляпа.

КОСТРОВЪ, одинъ, совсмъ одтый, только вмсто кафтана, на немъ женская душегрйка. Сложивъ на груди руки и глаза обративъ къ небу, стоитъ въ глубокомъ забытьи на аванъ-сцен.— Зрителямъ видно, какъ за окномъ но лстниц, то вверхъ, то внизъ, нсколько разъ пробгаетъ одна и та же женщина.

——

КОСТРОВЪ и ЛИЗЕТА, съ вязальными въ рукахъ иголками.

ЛИЗЕТА (про себя.)
По лстницъ разъ шесть я пробжала.—
Онъ дома… И не слышитъ, и не видитъ…
Стоитъ, какъ пень… Ермилъ Иваничъ!..
КОСТРОВЪ (въ забытьи.) А?..
ЛИЗЕТА. Ермилъ Иваничъ!..
КОСТРОВЪ (приходя вд себя, сухо.)
Это ты, Лизета?..
ЛИЗЕТА. О чемъ задумались?
КОСТРОВЪ. И самъ не знаю
ЛИЗЕТА. А не озябли?
КОСТРОВЪ. Нтъ.
ЛИЗЕТА. Тутъ страшный холодъ
КОСТРОВЪ. Холодновато, да дрова вс вышли…
ЛИЗЕТА. Постойте!.. Благо, господа ушли
Къ обдн. Никого теперь нтъ дома,
Я сбгаю. А кофій пили?
КОСТРОВЪ. Нтъ.
Хотлъ варить, да ба! Безъ дровъ не свришь.
Хотлъ я черновую Иліаду
Употребить, да стало жаль. Что, если
Тотъ экземпляръ, что я послалъ Цариц,
На почт пропадетъ?..
ЛИЗЕТА. Ахъ, сумасшедшій!
Вы Государын — стихи послали?
Что вы надлали, Ермилъ Иваеичъ?..
КОСТРОВЪ. Стихи — Императрицъ, прозу — Графу
Суворову…
ЛИЗЕТА. Со всмъ съ ума сошелъ!
Что, если онъ отъ холода ряхнулся?..—
Скоре, за дровами!

(Убгаетъ, бросивъ на столъ работу.)

КОСТРОВЪ (одинъ.) Да, послалъ!
Ни всточки!.. Какъ въ воду!.. Эхъ, Ермилъ
Ты много, братецъ, о себ задумалъ.
Конечно, Иліада — Иліада,
Да ты, Ермилъ Иваничъ, не Гомеръ…
И Оссіянъ, конечно, не дуракъ,
Да ты-то что, несчастный переводчикъ?
И по дломъ!.. Молчитъ Екатерина,
Молчитъ Суворовъ!..

КОСТРОВЪ и ЛИЗЕТА приноситъ дрова и свчу и поспшно зажигаетъ.

КОСТРОВЪ (не видя ее, продолжаетъ про себя.)
Ты — ночей не спи!
Ты, братецъ, въ двадцать градусовъ мороза,
Потй, Ермилъ Иваничъ отъ стыда.

(Задумывается, Лизета, поставивъ на огонь кофейникъ, убгаетъ.)

——

КОСТРОВЪ (одинъ.)
Не для наградъ послалъ я, Богъ свидтель!
Я — въ громкій гимнъ всеобщаго восторга,
Хотлъ и отъ себя прикинуть слово,
Трудами многолтними моими
Но мръ силъ, хотлъ изобразить:
Благоговніе къ Екатерин,
Къ первйшей Государын на свт,
И чувства удивленья и восторга
Къ первйшему герою всхъ временъ!
Молчатъ! (Съ горечью)
На! Вотъ теб! Ермилъ — ты дрянь!
Тебя съ Парнасса въ три шея! Пошелъ!
Теб не пть Минервы и Ахилла,
А горничныхъ, да пнное вино!

(Оглядывается.)

КОСТРОВЪ и ЛИЗЕТА съ молочникомъ.

КОСТРОВЪ. Вонъ! Геба мн Амвросію подноситъ!
(Съ грустью) Что, милая Лизета?..
ЛИЗЕТА. Сливки къ кофе…
КОСТРОВЪ (про себя).
Ермилъ! Она воруетъ — для тебя!
А ты, павлинъ, хвостъ глупый распустилъ
И дуешься! (Возвышая голосъ) Долой забота славы!
Извстности гнилая лихорадка!..
ЛИЗЕТА (взявъ со стола свою работу).
Богъ милостивъ! Пройдетъ, Ермилъ Иваничъ,
Когда горячаго напьетесь кофью
И воздухъ обогрется…
КОСТРОВЪ (съ чувствомъ.) Лизета,
Ты просто…
ЛИЗЕТА (съ плутовскою ужимкой).
Ну-тесъ!
КОСТРОВЪ. Я не знаю что!
ЛИЗЕТА (также).
Я-съ? Лиза, горничная у Стрычковыхъ.
КОСТРОВЪ. Нтъ, ты съ Олимпа чудная бглянка!
Да перестань вязать твой кошелекъ!
ЛИЗЕТА. Для васъ же…
КОСТРОВЪ (со смхомъ).
Вотъ ужъ, душенька, напрасно!
Крестовика — давно въ глаза не вижу…
Вчера — послдней гривн поклонился!
ЛИЗЕТА. Такъ чмъ же вы живете?
КОСТРОВЪ. Ты — Лизета,
— Лукреція россійскаго поэта!..
‘Духъ и серце полоня, (*)
‘Изсушила
‘Сокрушила
‘ Ты, прелестная, меня!
‘Я сказать теб не смю,
‘Что давно тобою тлю…’
(*) Собственные стихи Е. И. Кострова.
ЛИЗЕТА. А каждый день о чемъ же мы толкуемъ?
КОСТРОВЪ (не останавливаясь, съ возрастающимъ одушевленіемъ).
‘Отъ твоихъ прелестныхъ глазъ,
‘И отъ пламенныхъ заразъ,
‘Умъ мой страждетъ,
‘Сердце жаждетъ
‘Утолить огонь въ крови.
‘Вздохомъ вздохъ я твой встрчаю,
‘И очами изъясняю
‘Пламень страстныя любви…’

(Хочетъ обнять ее.)

ЛИЗЕТА (отводя его руку.)
Ну, такъ рукамъ вы воли не давайте!
КОСТРОВЪ.
‘Хитростью твоей руки
‘Ловко вяжешь кошельки!
‘Но когда-бъ вязала стки,
‘То бы стрлы бросилъ мтки,
‘Самъ прелестный Купидонъ,
‘И тогда ужъ не стрлами,
‘А твоей руки стями,
‘Уловлялъ бы смертныхъ онъ!’

(Лиза задумывается.)

КОСТРОВЪ (въ нжностью).
Лизета!
ЛИЗЕТА. Ахъ, заслушалась, ей Богу!
Счастливцы, право, эти господа!
Какою рчью могутъ говорить,
Намъ трудно и понять…
(Робко) Ермилъ Иваничъ!..
КОСТРОВЪ. Что, милая Лизета?..
ЛИЗЕТА. Я… не смю…
КОСТРОВЪ. Ахъ ты, душенокъ мои! Дерзай!..
ЛИЗЕТА. Прочтите,
Что Государын вы написали?
КОСТ. Изволь, мой другъ! Шесть псенъ Иліады…

(Беретъ со стола фоліантъ.)

Вотъ, вотъ онъ…
ЛИЗЕТА (въ испуг). Охъ!.. Господи помилуй!
Да Государыня заснетъ отъ скуки…
Вдь это надо года два читать…
И что вы тамъ нагородили?..
КОСТРОВЪ. Вотъ что!
Ты слышала, была на свт Троя?
ЛИЗЕТА. Троила знала, кучеромъ служилъ
У Знатцевыхъ, а Трои… не слыхала!..
КОСТРОВЪ. Да это городъ, милая Лизета!
Оттуда родомъ былъ — Парисъ…
ЛИЗЕТА. Борисъ?
Ну-съ, хорошо! Что-жъ дальше?..
КОСТРОВЪ. Тотъ Парисъ
Укралъ жену у Менелая…
ЛИЗЕТА. Это
Случается везд. Ну, что-жъ? Поймали?
Въ Полицію чай вора посадили?
КОСТРОВЪ. За Менелая вс цари вступились.
Затяли войну и десять лтъ
Тотъ городъ осаждали…
ЛИЗЕТА. У, какъ долго!
Чай барыня состарться успла?
Такъ эту сказку въ Питеръ вы послали?
Такъ это Государын стихи?..
КОСТРОВЪ. Нтъ, есть особенное ‘Посвященье…’
Садись и слушай!
ЛИЗЕТА (садится.) Ну-съ!
КОСТРОВЪ (читаетъ.) Екатерин
Великой! (Лиза вскакиваетъ)!^ сиди, Лизета, смирно!

(Лиза садится.)

КОСТРОВЪ (декламируетъ.)
(*) ‘Средь гласовъ радостныхъ, склоняя къ лирамъ слухъ,
‘Щедротой веселя усердныхъ Россовъ духъ,
‘Монархиня, позволь, да слава всей Эллады,
‘Гд зрли мудрецы душ твоей отрады,
‘Да честь ея Гомеръ, въ стихахъ Твоихъ сыновъ,
‘Явясь, найдетъ въ Теб прибжите, покровъ…
(*) Собственные стихи Е. И. Кострова.
ЛИЗЕТА. По ихнему должно быть хорошо,
На слухъ пріятно…
КОСТРОВЪ. Не болтай, Лизета!

(Декламируетъ.)

‘Въ теченьи дней своихъ, воспитанникъ сей Феба,
‘Едва ли не лишенъ насущнаго былъ хлба,
‘Нисшедъ ко гробь, онъ сталъ достоинъ алтарей,
‘Былъ удивленіемъ народовъ и царей!..
ЛИЗЕТА (тихо.)
Ну, хоть заржьте, не пойму ни слова!
КОСТРОВЪ (продолжая декламировать.)
‘Исполненъ духомъ музъ, таинственнымъ предчувствомъ,
‘Онъ въ псняхъ сладостныхъ, витійствевнымъ искусствомъ,
‘Еще въ свой мрачною покрытый мглою вкъ,
‘О слав дней Твоихъ, Владычица, предрекъ…
‘Живая кисть его, Минерву описуя,
‘И щитъ ея, и шлемъ очамъ изобразуя,
‘Явила въ истин — Россіянъ Божество…’
ЛИЗЕТА (бросаясь къ камину.)
Постойте! кофій, кажется, кипитъ!..
КОСТРОВЪ (бросивъ тетрадь на столь.)
Ну, вотъ вамъ публика! На чашку кофе
Безсмертнаго Гомера промняетъ…!
ЛИЗЕТА (поставивъ кофейникъ на столъ.)
Я слушаю, Ермилъ Иваничъ! Дальше!
ГОЛОСЪ ГЕНЕРАЛА (на лстниц.)
Гд-жъ тутъ Ермилъ Ивановичъ живетъ?
ГОЛОСЪ ДВОРНИКА (тамъ же.)
Ступай на верхь, на самый верхь ступай!
Подъ чердакомъ, безъ нумера фатера…
ЛИЗЕТА. Ахъ, Боже мой! Чужіе!..

(Убгаетъ.)

——

КОСТРОВЪ (одинъ, не видя, что Лизета ушла.)
Э, Лизета!
Идетъ какой-нибудь книгопродавецъ
Гомера Иліаду торговать.
Тутъ былъ уже одинъ и полтораста
Рублей сулилъ… Я двери показалъ.
А не отстанетъ, съ лстницы спущу,
Какъ съ святочной горы стремглавъ подетъ!..

КОСТРОВЪ и ГЕНЕРАЛЪ съ ЛУКОЙ въ шинеляхъ.

ГЕНЕРАЛЪ (глядя на адрессъ письма.)
Вы, что ли: Милостивый Государь мой,
Провинціальный Секретарь Ермилъ
Ивановичъ Костровъ?..
КОСТРОВЪ (не оглядываясь, сухо.)
Я-съ! Что угодно?
ГЕН. Пріятель вашъ, графъ Александръ Васильичъ
Суворовъ…
КОСТРОВЪ. Господи! Хорошъ пріятель!
Мой — чудо-богатырь! Мой — полубогъ!
Мой — Измаилъ Рымниковичъ Суворовъ…
О! Что его сіятельству угодно?..
ГЕНЕРАЛЪ. Графъ приказалъ вручить письмо…
КОСТРОВЪ (въ сильнйшемъ волненіи, не оглядываясь, руки и ноги трясутся.)
Подай!
Живе! Поворачивайся, служба!..

——

Я будто самъ, въ огн дурацкихъ пуль,
Какъ школьникъ трушу…

——

Распечатай, служба!
Я не могу… трясутся руки!.. Ну-ка!
Не шутка! Тутъ наврно долженъ быть
Отвтъ на посвященье Оссіяна…

(Беретъ дрожащими руками письмо.)

Прочтемъ-ка! ‘Милостивый Государь мой
Ермилъ Иваничъ!’ Караулъ! Стихами!
ГЕНЕРАЛЪ (съ удивленіемъ.)
Его сіятельство стихами пишетъ?!
КОСТРОВЪ (не глядя на него.)
Стихами, кавалеръ! Вотъ самъ прислушай!

(Читаетъ.)

‘Въ священный мудрые водворены бывъ логъ (*)
‘Ихъ смертныхъ просвщать есть особливый долгъ.
‘Когда жъ оставятъ свтъ, дла ихъ возвышаютъ
‘Къ ихъ доблести, другихъ примромъ ободряютъ…’
(*) Подлинное письмо стихами Суворова къ Кострову.
На штыкъ, на стихъ, на все онъ — молодецъ!

(Читаетъ.)

‘Я въ жизни пользуюсь, чмъ ты меня даритъ,
‘И обожаю то, что ты въ меня вперишь…
‘Къ услуг обществу, что мн не доставало,
‘То наставленіе твое въ меня вліяло…

(Съ гордостью.)

Каковъ Ермилъ!
ГЕНЕРАЛЪ. Лука, каковъ Суворовъ?!
КОСТРОВЪ (читаетъ.)
‘Воспоминаю я, что были: Юлій, Титъ,:
‘Ты къ нимъ меня ведешь, изящнйшій піитъ!..

(Голосъ измняется, и перерывается, на глазахъ проступаютъ слезы.)

‘Виргилій и Гомеръ… о… еслибы возстали,
‘Для превосходства бы… твой… важный… слогъ… избрали.

——

(Въ восторг.)

Довольно! Онъ сказалъ и я — безсмертенъ!
Вотъ аттестатъ, дипломъ, внецъ Ермила!
Теперь самъ Фебъ кричи себ съ Парнасса,
Я плюну и скажу: пошелъ, Греченокъ!
Меня поэтомъ утвердилъ — Суворовъ!
ГЕНЕРАЛЪ. Лука, каковъ Ермиль?
ЛУКА. Каковъ Суворовъ!
Такъ и безграмотный умно напишетъ!
КОСТРОВЪ (шаритъ во всхъ карманахъ.)
О, встникъ радости, прости Ермила
Въ восторг позабылъ подать на водку…
Тьфу! Ни въ одномъ карман ни полушки.
Постой! (Бросаетъ душегрйку, одваетъ кафтанъ).
Пойдемъ въ трактиръ! Тамъ вмст выпьемъ.
Павлуха-половой въ кредитъ отпуститъ…
ГЕНЕР. Раненько! Да ктому-жъ мн и по ранг
Туда нельзя…
КОСТРОВЪ. А кто же ты такой?
ГЕН. Россійской службы — генералъ-маіоръ…
КОСТ. (мгновенно удивясь, начинаетъ смяться).
Ну, славно же я принялъ — генерала!
И чтобъ мн оглянуться, посмотрть,
Какіе у Суворова курьеры.
Ну, виноватъ, такъ виноватъ! И ваше
Превосходительство…
ГЕНЕРАЛЪ (взявъ его за руку).
Ермилъ Иваничъ!
Графъ васъ своимъ пріятелемъ зоветъ,
Такъ мы, Суворовцы, вс — ваши слуги!
КОСТРОВЪ (вытирая полою кафтана единственный стулъ).
Эхъ, Лиза! Кофемъ залила мой стулъ…

(Оглядывается.)

На чемъ мн адъютанта посадить?..
ГЕН. Онъ постоитъ. Денщикъ Лука — мой другъ…
Онъ за меня весь ранами покрытъ!
А подъ Очаковымъ и на Рымник,
Онъ выручилъ меня изъ врной смерти.
И жизнь мою купилъ своею кровью.
Въ пятнадцать лтъ окрпла наша дружба.
ЛУКА (про себя).
Да, другъ! А разные таитъ секретцы…
ГЕН. Штурмъ, лазаретъ… нигд не разлучались,
Такъ и теперь, гд я, тамъ и Лука.
КОСТРОВЪ (вскочивъ и свъ на столь).
Мой другъ! Лука! Сюда! Ко мн! На столъ!
Безъ церемоніи…
ЛУКА. При Генерал
Сидть не слдъ.
ГЕН. Э, ничего! Садись,
Когда Ермилъ-Иваничу угодно.
КОСТРОВЪ. Я здсь хозяинъ! Говорятъ: садись?
На вотъ теб Фингала на подстилку!
Помягче будетъ.

(Лука садится на столъ.)

Ну, услся! Ладно!
Давно въ Москв?..
ГЕНЕРАЛЪ. Простите! Виноватъ!
Вторыя сутки… Не усплъ вчера…
КОСТРОВЪ. Вы врно далеко остановились?
ГЕНЕР. Нтъ! Противъ цареградскаго трактира.
Домъ Шубкина, десятый нумеръ…
КОСТРОВЪ. Знаю.
Тамъ тоже заведенье! Тамъ ватрушки
Чудесныя — и вывска — Сiiei-d’uvres!
Вотъ этакими буквами: Трактиръ
Для прізжающихъ и приходящихъ
Съ обденнымъ и ужиннымъ равно
Расположеньемъ… Прелесть, чудо!.. Знаю!
И въ очередь, то тамъ, то тамъ бываю…—
На долго къ намъ?
ГЕНЕРАЛЪ.
Мы черезъ часъ удемъ.
КОСТРОВЪ. Куда?
ГЕНЕРАЛЪ. Туда, гд будетъ графъ Суворовъ,
КОСТР. Такъ, видно, по дламъ къ намъ зазжали?
ГЕНЕРАЛЪ. Да, было дльце…
КОСТРОВЪ. Есть родня?
ГЕНЕРАЛЪ. Была!
КОСТРОВЪ. Перемерли?
ГЕНЕРАЛЪ. Нтъ! Хуже!
КОСТРОВЪ. Ну, ужъ, дудки!
Я хуже смерти ничего не знаю.
Вещь скверная. Работаешь, хлопочешь,
На пятак вертишься, какъ Фортуна,
Кровавымъ потомъ до рубля добился,
Мечтаешь: стану жить теперь на славу…—
Пшикъ! Повезли, какъ дурня, на кладбище!
ГЕНЕРАЛЪ. Ну, вамъ объ этомъ нечего тужить!
Гомеръ и Оссіянъ подъ руки схватятъ,
И въ храмъ безсмертія насильно втащатъ.
КОСТРОВЪ. Казенная квартира посл смерти!
Но музы, вижу, тоже вамъ любезны.
Ужъ сами не слагаете-ль стиховъ?
ГЕН. Что? Намъ писать! Пускай Державинъ пишетъ,
Вотъ вы, Капнистъ, Фонъ-Визинъ, Богдановичъ…
Прочелъ, такъ будто чарку водки выпилъ.
Забористо, и вкусно, и умно.
А я шесть лтъ пера въ глаза не видлъ.
КОСТ. Изволите шутить! Въ шесть лтъ — ни разу
Не написать къ роднымъ, къ друзьямъ…
ГЕНЕРАЛЪ. За чмъ?!
Пошелъ въ походъ, жена, семья — въ отставку!
Есть на войн постарше ихъ родные:
Престолъ Царей, отечество и честь.
Въ поход вс — и вдовы, и бездтны.
Намъ за отца — безсмертный командиръ,
Солдаты — братья, Турція — невста!
Возьми, да и женись! Съиграли свадьбу!
Ужъ пиръ, такъ пиръ — какого не бывало, —
Мы задали на стнахъ Измаила,
А тушъ — трубила цлая Европа!
КОСТРОВЪ. Ей Богу, такъ! Трубила по невол,
А чай отъ зависти распухли губы.
ГЕНЕРАЛЪ. Гд тутъ писать у смерти наканун?
Въ реляціяхъ напишутъ и безъ насъ
Кто на холм турецкихъ тлъ заснулъ,
Кто въ свалк съ смертью, съ ногъ свалилъ старуху
И подвигами смерть обезоружилъ!..
Вы — стражи нашихъ подвиговъ, піиты,
Глашатаи великихъ длъ. Мы ночью
Къ Суворовской палатк собирались,
Чуть приходила почта изъ Россіи,
Чтобы узнать, что говорятъ про насъ
Богатыри россійскаго Парнасса!
Вотъ также ночью привезли и вашу
Эпистолу на взятье Измаила.
КОСТРОВЪ. Ну, что-жъ?
ГЕН. Графъ самъ намъ въ слухъ прочесть изволилъ.
КОСТРОВЪ. Самъ? Ну, а вы?..
ГЕНЕРАЛЪ. Кто слезы утиралъ,
Кто усъ покручивалъ самодовольно,
Не безъ того, иные и надулись.
КОСТРОВЪ (соскочивъ со стола.)
За что?
ГЕНЕРАЛЪ (вставъ, Лука также встаетъ.)
Да такъ! Когда идетъ про славу,
Про добродтель, храбрость, честь, — все правда!
Но живопись военная у васъ
Плохенька, не во гнвъ сказать, шумиха.
Вамъ все равно: Очаковъ, Измаилъ
Рымникъ, или щелчокъ на аванпостахъ.
Нагромоздятъ: ‘И тучи стрлъ свистящи,
‘Крылатый громъ и молніи ярящи…
‘Суворовъ рки огненны пускаетъ!..’
Помилуй! Мы палить не любимъ, братецъ!
Мы порохъ жжемъ для штукъ и для сигналовъ.
У насъ штыкъ — молодецъ, а пуля — дура.
Стихи твои перепугаютъ ухо,
А тамъ душа отъ ужаса пристынетъ
Какъ остріемъ холоднаго штыка
Глядитъ на Турку, не мигнетъ, Суворовъ.
Про Измаилъ писать, чай словъ не стало,
А все не то, Везувій, вс волканы…
Все дурачье! Тутъ люди, а не лава,
Тутъ духъ, тутъ мысль героя — полководца,
Тутъ сердце и душа солдатъ героевъ!
Въ Исторіи — другаго Измаила
Нтъ, и не будетъ! Присягну: не будетъ!
КОСТ. Такъ, значитъ, и Державинъ не потрафилъ?
ГЕНЕРАЛЪ (постепенно одушевляясь.)
Эхъ, братецъ, батюшка Ермилъ Иваничъ!
Гремитъ въ великолпныхъ вашихъ одахъ
Великая какая-то побда,
Да Измаила нтъ, слышь, Измаила!
Нтъ мелочей, подробностей священныхъ,
Мгновеній тхъ торжественно-ужасныхъ,
Которыми Суворовъ — Измаилъ
Въ исторіи такъ ярко отчеканилъ…
ЛУКА. Нтъ перцу измаильскаго, смкаешь?
ГЕНЕРАЛЪ. Громадная твердыня Измаила
Надъ арміей какъ-будто издвалась!
Мы плакали, осаду оставляя,
Рымникъ, Очаковъ на груди болтались,
Мы не привыкли отступать, мы выли,
Какъ дти.— Холодъ, голодъ и болзни
Перенесешь, а стыдъ — не свой братъ… Вдругъ
Курьеръ: Суворова Фельдмаршалъ проситъ
Взять Измаилъ… Вотъ, брать, найди стихи!
Перуны у Зевеса вырви!.. Мало!
Чай за Москвой ‘ура’ слыхали наше!
Мы цловались, словно въ свтлый праздникъ.
Вотъ — блый копь! На немъ — знакомый всадникъ!
За нимъ донскихъ полсотни казаковъ…
Точь въ точь скворцы на саранчу спустились. Мы на Измаилъ
Вс оглянулись, будто сговорились,
И, какъ одинъ, осклабились лукаво.
КОСТРОВЪ (съ возрастающею живостью и участіемъ).
Тьфу пропасть! Чай у Турки — лихорадка!..
ГЕН. Взглянулъ и онъ: ‘Что дти, видишь, крпость?
‘И ровъ глубокъ, и высока стна,
‘А мы возьмемъ! Намъ матушка Царица
‘Велла безпремнно взять его!..’
Давай Царьградъ! Съ тобою мы все возьмемъ!..
А взять то какъ? Не крпость, чертовъ дворъ,
Кругомъ — шесть верстъ, валъ — ростомъ — въ три сажени,
Ровъ — глубиной и шириной — шесть сажень,
Бойницы, бастіоны, двсти пушекъ,
Да войска тысячъ сорокъ, въ томъ числ
Семнадцать тысячъ янычаръ однихъ,
Вс гарнизоны: съ Киліи, съ Бендеръ
И съ Хотина, и съ Аккермана, — тутъ же,
Нашей — десятка два, капланъ Гирей,
И, — старый котъ, — самъ Сераскиръ Мегметъ!
А насъ то? Тридцать тысячъ… только счетомъ…
На половину — молодцы — Казаки,
Съ подрубленною пикой, пшимъ строемъ,
Идутъ стной за старую пхоту.
Богъ чудеса! Поэзія войны!..
Какъ ты ее стихами въ оду влпишь?
КОСТРОВЪ (съ нетерпніемъ.)
Да отвяжись ты, братецъ, со стихами!
Разсказывай пожалуй! Что жъ Суворовъ?
ГЕН. Что? Рвы копай! Давай фашинъ и лстницъ!
И ну учить насъ штурму по ночамъ.
Самъ, собственной рукой, фашину мечетъ,
Самъ лстницу несетъ и приставляетъ,
Самъ лезетъ вверхъ и дйствуетъ штыкомъ…
Солдаты, что за курицей цыплята…
Смекаютъ на лету. Вотъ срокъ присплъ.
Совтъ военный. Пять минутъ. Платовъ
Махнулъ рукой и крикнулъ: ‘Штурмовать!’
Суворовъ подскочилъ, разцловалъ
Товарищей, и пишетъ Сераскиру:
‘Суворовъ съ войскомъ здсь! Двадцать-четыре
‘Часа на размышленіе для сдачи
‘ И — воля!..’
КОСТРОВЪ. Узнаю безсмертный штиль!
ГЕНЕРАЛ. ‘Но первый выстрлъ мой — уже неволя!
‘Штурмъ — смерть! ‘
КОСТРОВЪ. Ухъ, лихо! Что же Сераскиръ?
ГЕНЕРАЛЪ. Обидлся. Вретъ что то по-турецки,
КОСТР. Ахъ онъ болванъ! Какъ-будто онъ не зналъ,
Что въ армію пріхалъ самъ Суворовъ?
ГЕНЕРАЛЪ. Зналъ, да не сдался…
КОСТРОВЪ. Экой сумасшедшій!
ГЕНЕРАЛЪ. Ночь на Данилинъ день! О кто опишетъ
Безмолвное величіе твое?!
Весь день играла музыка изъ пушекъ,
Вдругъ смолкло все, пустыня, ни гу-гу!
Часъ третій ночи… Вдругъ шипитъ ракета.
За ружья!.. Опрометью на мста!..
Другая!.. Мы построились!.. Стоимъ.
А командиръ насъ дразнитъ: Нтъ сигнала!
Не видно эти, декабрь, а жарко! Духъ
Захватываетъ, такъ на приступъ тянетъ…
Хлопъ третья! Грянуло: Ура, Суворовъ!

——

Тутъ огненная крпости громада
За правду смахивала на Везувій!
Ужъ точно адъ пасть огненну разинулъ.
А намъ, спасибо, стало посвтлй!

——

Съ Дуная на флотиліи де-Рибасъ!
А съ нимъ: Морковъ, Чепега и Арсеньевъ,
Потемкинъ съ Ласси, Львовымъ и Мекнобомъ,
Самойловъ, а подъ нимъ графъ Безбородко,
Казакъ Платовъ, Орловъ, и нашъ Кутузовъ…
Главнокомандующій на холм
Передъ иконой молится походной,
Съ нимъ Тизенгаузенъ, Чернышевъ, Волконскій
Да иностранные большіе гости
Въ ученикахъ: Принцъ Гессенъ-Филипстальскій,
Принцъ Карлъ де-Линь и герцогъ Ришелье…
КОСТРОВЪ. Богъ съ ними! Ты гд былъ?
ГЕНЕРАЛЪ. Извстно — гд.
Я шелъ съ Кутузовымъ, въ шестой колопн.
Узналъ насъ Сераскиръ! Завыли пушки,
Въ глазахъ рябитъ отъ ядеръ и картечи.
КОСТРОВЪ. Фу, важно!
ГЕНЕРАЛЪ. Ровъ!.. Залпъ… Рибопьеръ — упалъ
Всхъ озадачила смерть Рибопьера,
Какъ-будто оконтузилъ всю колонну…
Кутузовъ хвать солдатское ружье
Да въ ровъ! За нимъ рванулись Офицеры,
За нами хлынула и вся колонна…
И лстница взбжала изъ штыковъ,
И по штыкамъ на валъ взошелъ Кутузовъ!
КОСТРОВЪ. Какъ? Первый?!..
ГЕНЕРАЛЪ. Первый!
КОСТРОВЪ. Ахъ ты, молодецъ!!.
ГЕНЕРАЛЪ. Взойти не что, да устоять на мст!..
Суворовъ самъ замтилъ, какъ намъ жутко.
Къ намъ кто-то прискакалъ, на валъ взобрался,
Да и кричитъ: Кутузова — Суворовъ
Назначилъ Измаильскимъ Комендантомъ!
КОСТ. Ахъ, умница, хитрецъ — мудрецъ изъ сказки!
Вдь выкинулъ же аховскую штуку!
Ну, что жъ Кутузовъ?..
ГЕНЕРАЛЪ. Крикнулъ: Съ нами Богъ!
И Турокъ вылетлъ изъ бастіона…
КОСТРОВЪ. Туда ему дорога, бусурману!
Ну, ну! Разсказывай, голубчикъ, дальше!
Ну, а другіе…
ГЕНЕРАЛЪ. И другіе — тоже!
Яцунскаго полковника убили,
Команды нтъ. Что жъ? Полковой священникъ
Взялъ крестъ, перекрестилъ солдатъ — и самъ
На Турку ринулся…
КОСТРОВЪ. Не стало Турки!..
Вотъ гд поэзія!.. Ахъ, дальше, дальше!
ГЕНЕРАЛЪ. Платовъ все видлъ, больно осерчалъ,
Самъ лстницу приставилъ. Крикнулъ: Братцы
За мною! Съ нами Богъ и Катерина!
КОСТР. Я такъ и вижу, какъ онъ Турокъ жаритъ!
Ну!…
ГЕНЕРАЛ. Разсвло! Глядимъ — глазамъ не вримъ!
Шесть верстъ кругомъ — россійскія знамена!
КОСТРОВЪ. Палъ Измаилъ!!…
ГЕНЕРАЛЪ. Нтъ, братецъ, погоди!
Что приступъ намъ? Горячая похлебка,
Въ мигъ расхлебали, принялись за кашу:
Домъ, ханъ, пекарня, баня, лавка, погребъ,
Истокъ для грязи — всюду супостатъ!
Въ упоръ стрляютъ. Кипятокъ — фонтаномъ.
Вся мостовая поднялась на воздухъ.
Какъ злыя львицы — женщины дерутся.
КОСТРОВЪ. Ахъ, дуры, дразнятъ!..
ГЕНЕРАЛЪ. Раздразнили, братецъ!
Пошла рзня, покосъ ужасной смерти!
Мы семь часовъ по улицамъ косили…
Домъ каждый брали штурмомъ, льется кровь…
Но вотъ — летитъ!
КОСТРОВЪ. Суворовъ?
ГЕНЕРАЛЪ. Стой!
КОСТРОВЪ. Ура!
ГЕНЕРАЛЪ. Съ коня долой и на колни!
КОСТРОВЪ. Браво!
ГЕНЕРАЛЪ. Мы отмолились, встали и — опять…
КОСТРОВЪ. Ура?
ГЕНЕРАЛЪ. Нтъ! Пушки!
КОСТРОВЪ. Пушки? Молодцы!…
ГЕНЕРАЛ. Палъ Измаилъ къ стопамъ Императрицы!
И дружно нашей Матери великой
Хоръ въ двадцать тысячъ грянулъ… (Забываясь поетъ). Многа лта!
КОСТРОВЪ (за нимъ поетъ).
Многа лта.
ЛУКА (пристаетъ къ нимъ и вмст поютъ).
Многа лта!
КОСТРОВЪ (по окончаніи пнія, бросаясь на шею ко генералу).
Ай, любо! Дай себя поздравить, братецъ!

(Бросается и обнимаетъ Луку.)

ГЕНЕР. Ермилушка! Ну, братъ, ты — знатный малой
ЛУКА. Да, козырь Измаильскаго десятка!
КОСТ. Теперь въ трактиръ! Не выдержу! Въ трактиръ!
Я не увижу больше дня такого!
Собственноручно мн Суворовъ пишетъ,
Я правду матку слышалъ про него,
И отъ кого-жъ? Да! Въ-самомъ-дл: Кто ты?
ГЕНЕРАЛЪ. Левъ Сельскій!
КОСТРОВЪ (пораженный удивленьемъ)
Какъ? Что?
ГЕНЕРАЛЪ. Левъ Степановъ Сельскій!
КОСТРОВЪ. Теб — Людмила Сельская — родня?
ЛУКА (про себя).
Надулся! За секретецъ потянули!
КОСТРОВЪ. Она-жъ и Львовна! Ужъ не дочь-ли?…
ГЕНЕРАЛЪ. Нтъ!
Вы знаете ее?
КОСТРОВЪ. Ахъ, Левъ Степанычъ!
Жаль, очень жаль, что ты ей не отецъ!
Ермила на мякин не поймаешь,
Я старый воробей… Я, между нами
Признаться, волокита не послдній…
И что-жъ? Ермилъ — передъ Людмилой — насъ!
ГЕНЕРАЛЪ. Кокетство ослпило васъ…
КОСТРОВЪ. Кокетство?!
Самъ ты — кокетство! Если-бъ не Суворовъ…
Я смылъ бы клевету — твоею кровью!
ГЕНЕРАЛЪ. Ермилъ Иваничъ! Ты меня пугаешь!
КОСТРОВЪ. Я былъ ея учителемъ! Съ издтства
Слдилъ ея способности и чувства
Крещендо я пять лтъ въ нее влюблялся,
А по шестому году насъ поймали!..
ГЕНЕРАЛЪ. Вотъ этого еще не доставало!
КОСТРОВЪ. Да что поймали? Глупые стишонки,
Въ которыхъ описалъ я очень слабо
Красы и добродтели Людмилы.
Да могъ ли я достойно описать
И простоту, и твердость чистой воли,
И сердца неприступное величье,
Сознанье долга, благородный правъ
Высокую, сокровищницу чести…
Э, что тутъ толковать!..
ГЕНЕРАЛЪ. О дальше, дальше!
КОСТРОВЪ. Что дальше? Гибнетъ бдная Людмила!
Ужъ какъ ни жаль веселой холостьбы,
А я, чтобы спасти мою Людмилу,
Свою ей руку предлагалъ!.. Вчера,
Когда узналъ я тайну бдной двы,
Я въ церковь бросился, и какъ ребенокъ,
Я плакалъ и молился за Людмилу.
ГЕНЕРАЛЪ. Какая тайна?
КОСТРОВЪ. Ты, братъ, не поможешь!
За старика, плшиваго Циклопа
Ее насильно выдаютъ…
ГЕНЕРАЛЪ. Насильно?!
КОСТРОВЪ. Уврили, что другъ ея сердечный,
Сынъ этой промотавшейся Анфизы,
Благообразный, честный, благородный,
Съ кмъ страсть невинная ее связала,
Кто самъ безъ памяти Людмилу любитъ, —
Въ дочь глупую Барсучкина влюбленъ
И добровольно женится на ней!..
Слышь! Добровольно! Знаемъ эту волю!
Ножъ къ горлу!.. На устахъ шипитъ проклятье!..
Картина, какъ родную мать Барсучкинъ
Въ полицію, безъ церемоній, тащитъ
За неоплатные долги… Аркадій
Не устоялъ — и жизнь принесъ на жертву?
ГЕНЕРАЛЪ (въ сильномъ волненіи).
Лука, сюда! Часъ отъ часу нелегче…
ЛУКА (про себя).
На, вотъ теб секретецъ за секретецъ!
КОСТРОВЪ. Вамъ вчуж жаль, а мн-то каково?
Я сердце человческое знаю.
Черезъ него прохала карета…
Въ куски, въ куски!.. Ей-Богу, думать страшно!
Что жизнь для ней? Безнужная тряпица!
Возьмите! Нате! шьте! Подавитесь!
Съ отчаянья, ей все равно: что въ воду
Что за мужъ!.. Слово съ горя сорвалось,
Анфиза подхватила это слово —
И — торжествуетъ!..
ГЕНЕРАЛЪ (въ ужас).
Господи помилуй!
КОСТРОВЪ. Какое столкновенье обстоятельствъ!
Людмила — мать, Аркадій — сыномъ будетъ!
Что день, невыносимыя страданья!
Исхода нтъ!.. Смертельный грхъ — иль смерть!
ГЕНЕРАЛЪ. Молчи, Ермилъ!
КОСТРОВЪ. Аркадій и Людмила
Будь Греки, можно-бъ знатно отколоть
Трагедію во вкус Кребильона
И на театр всхъ заставить плакать!
ГЕНЕРАЛЪ (обнимая Кострова).
Благодарю, Ермилъ, благодарю!
КОСТРОВЪ. За что?
ГЕНЕРАЛЪ. Ты отъ грха меня избавилъ,
А дочь мою отъ врнаго несчастья!
КОСТРОВЪ. Неужто? Такъ Людмила.
ГЕНЕРАЛЪ. Дочь моя!..
КОСТРОВ. Ура, Костровъ! Ермилъ Иваничъ, браво?
Ну, день сегодня, дождикъ благодатный!
Однакожъ, Левъ Степанычъ, ты не мшкай!
Барсучкинъ этотъ первокласный плутъ,
Ему не нравится твоя Людмила,
А чинъ твой знатный, связи и значенье ,
Я съ нимъ на этотъ счетъ ужъ объяснялся…
ГЕНЕРАЛЪ. Ермилъ Иваничъ? Чмъ я заплачу
За вс твои старанья о Людмилъ?
Ты другомъ былъ и ей и мн за очно!..
КОСТРОВЪ. Ужъ это участь наша! Всмъ служить,
Всхъ утшать! Самимъ — страдать безмолвно,
Иль муки заливать другой отравой,
А люди посл насъ же попрекаютъ!
Ну, если участь, — значитъ: такъ и надо.
Брысь, дума, злая муха, убирайся!
Мн некогда грустить! Сегодня праздникъ!
Собственноручно мн Суворовъ пишетъ,
Я, какъ Колумбъ, открылъ отца Людмилы…
Въ трактиръ, въ трактиръ! Пойдемте Левъ Степанычъ!
Запьемъ, зальемъ души кипящей пламень!

Т ЖЕ и ЧИНОВНИКЪ.

КОСТРОВЪ (увидавъ его).
А ты что?
ЧИНОВНИКЪ. Тутъ живетъ Костровъ?
КОСТРОВЪ. Ну, здсь!
Я самъ.
ЧИНОВНИКЪ. Вы сочинитель Иліады?
КОСТРОВЪ. Книгопродавецъ? Торговаться! Вонъ!
Пошелъ! Не продаю! Сегодня праздникъ!
ЧИНОВНИКЪ. Такъ вамъ уже извстно?
КОСТРОВЪ. Что извстно?
ЧИНОВНИКЪ. Пакетъ пришелъ…
КОСТРОВЪ. Читай, братъ, на здоровье!
ЧИНОВНИКЪ. Нтъ! Къ вамъ бумага! Вашу Иліаду
Ея Величество Императрица
Изволила принять съ благоволеньемъ.
КОСТРОВЪ. Почтенъ вниманіемъ Екатерины!!…
ЧИНОВНИКЪ (подавая пакетъ).
И отъ щедротъ изволила Своихъ
Пожаловать вамъ тысячу рублей!
КОСТРОВЪ (прижавъ бумагу къ сердцу, поднявъ глаза къ небу, опускается на колни).
Теперь, Ермилъ, ты можешь умереть!

(Занавсъ падаетъ.)

АКТЪ ЧЕТВЕРТЫЙ.

ЯВЛЕНІЕ ПЕРВОЕ.

Главная зала въ Шубкинскомъ трактир, на задней декораціи двери въ бильярдную. Виднъ бильярдъ и играющіе. Въ зал, у задней же декораціи, буфетъ, и возл боковыя двери въ нумера. На аванъ-сцен два дрянныхъ дивана и два стола, да зеркало со столикомъ, на которомъ лежатъ платяная щетка, метелка и гребешокъ.

——

ГОСТИ въ бильярдной, и МАРКЕРЪ, за буфетомъ половой ПАВЛУХА, на диван лежитъ КОСТРОВЪ.

ГОСТЬ (въ бильярдной).
А сколько?
МАРКЕРЪ (тамъ же).
Никого — и ничего!
ГОСТЬ (тамъ же.)
Маркеръ! Машинку!… Коротка натура!

(Играетъ )

Нтъ! Не идетъ! Ужъ разв для куражу
Ратафіи хлбнуть? Подай бутылку!

(Взглянукъ на Кострова )

Что это нынче нашъ Ермилъ Иваничъ
За президента не сидитъ въ бильярдной?
Скучненько безъ него!… Ермилъ Иваничъ!
Что, рюмочку ратафіи?…
КОСТРОВЪ (лежа).
Не пьмъ-съ!
ГОСТЬ (уходя въ бильярдную).
Что такъ?
КОСТРОВЪ. Да такъ! Маленько не здоровы!…

(Вставъ съ живостью.)

Теб ли мн разсказывать восторгъ,
Ермилово младенческое счастье,
Въ которомъ я купаюсь, словно въ мор!

(Указывая на плотно застегнутою грудь’)

Великая, Божественная — тутъ!
Суворовъ — тутъ! Я плотно застегнулся.
И ротъ, и душу на замокъ! Ни слова!
Молчи, Ермилъ!…— Пусть счастье твое
На сердц нераздльно разцвтаетъ!
Держись Ермилъ! Не пей, не то — проврешься!

(Громко.)

Павлуха!… Трубку!…

(Ложится на диванъ.)

МАРКЕРЪ. Никого — и сорокъ!
ПАВЛУХА (подаетъ трубку, а свчу ставитъ на столъ передъ диваномъ, зажимая бумажку).
Что съ вами, батюшка, Ермилъ Иваничъ!
КОСТРОВЪ. А что?
ПАВЛУХА. Да все лежите на диванъ.
Ни псенъ нтъ, ни острыхъ прибаутокъ.
Васъ будто муха за носъ укусила,
Какъ-будто васъ изъ-за угла мшкомъ
Пришибло…
КОСТРОВЪ. Эхъ, Павлуха! Да, пришибло!
Я скоро запою такія псни,
Что ахнешь!…
ПАВЛУХА. Залихватскія?…
КОСТРОВЪ. Услышишь!
Онъ ужъ здсь! Ужъ духи строятъ лиры!
И римы откликаются такъ звучно….
Я весь горю и жажда сладко мучитъ.
ПАВЛУХА. Такъ выпейте!…
КОСТРОВЪ. Ну, пива! Такъ и быть!

——

КОСТРОВЪ, одинъ.

Не пей, Ермилъ!… Ась?… Пиво не хмльное,
Вдь я не Нмецъ, что мн пиво? Дрянь!
Оно шипитъ, такъ, для красы, для вида….
Шампанское, — вотъ подлая шипучка!
Ввкъ не забуду хитрую проказу,
Что надо мной Димитріевъ сыгралъ.
Шалунъ! Нарочно задалъ вечернику.
‘Шампанскаго!’ Бутылки хлопъ, да хлопъ!
Бездонную подставили мн чару:
Хвать, выпью, глядь — опять уже полна.
Заснулъ я въ креслахъ, просыпаюсь…. Что же!
Сижу съ Иванъ Иваничемъ въ каретъ.
Кричитъ опять: ‘Шампанскаго!…’ Опять
Сплю крпкимъ сномъ… Проснусь… Опять вина!
Ну, наконецъ проснулся я за правду.
‘Ермилъ Иваничъ, вылезай!’ — Я вылезъ.
Карета укатила… Я остался.
Оглядываюсь: что за чепуха?
Голандское строеніе такое,
Дома въ шеренгахъ, будто бы солдаты.
Крещусь.— Не помогаетъ.— Дай, спрошу!…—
‘Любезный! Какъ пройти мн на Арбатъ?’
Тотъ выпучилъ глаза и ротъ разинулъ.
‘ Да гд жъ я, въ самомъ длъ?’ — Въ Петербург.—
‘— Что?’ — ‘Въ Петербург!’ Вотъ те разъ! ‘ Что это?’
— ‘То памятникъ Великому Петру!’ —
‘А это что, въ лсахъ, какъ въ паутин?’ —
— ‘То строится Исакьевскій соборъ!’ —
Ахъ ты, проказникъ! Выкинулъ же штуку!
Тутъ только догадался, что Ермилъ
Заснулъ въ Москв, проснулся въ Петербургъ!

—-

Комедію на это написали,
Отмалевали мой портретъ отлично,
Отмнно на театръ разыграли
И мн, мошенники, билетъ прислали.
И я и вс нахохотались въ волю…

КОСТРОВЪ и ПАВЛУХА съ пивомъ.

ПАВЛУХА. Вотъ вамъ, Ермилъ Иваничъ! Эко пиво!
Малина, бархатъ!
КОСТРОВЪ (садясь къ столу,)
Хорошо! Поставь!

Т ЖЕ И ЛУКА ВЪ дверяхъ.

ЛУКА. Эй половой! Свчей въ десятый нумеръ.
ПАВЛУХА. Сейчасъ! (Кострову)
Прізжіе зовутъ за дломъ.
КОСТРОВЪ. Ступай!
ПАВЛУХА. Сейчасъ вернусь, Ермилъ Иванычъ!

КОСТРОВЪ одинъ.

Эхъ, Левъ Степанычъ, не пошелъ со мной!
Вотъ за стаканомъ пнистаго пива
Про Измаилъ я слушалъ бы, да слушалъ.
Люблю я нашимъ вкомъ знаменитымъ,
Какъ будто бы исторіей маститой,
Съ ребяческимъ восторгъ любоваться!
Ей Богу, жить въ такое время любо!
И самъ глядишь орломъ, павлиномъ ходишь,
Какъ будто самъ Турецку крпость взялъ.
Есть въ сердц русскомъ чудная струна!
Звукъ, будто тамъ царь-колоколъ гудитъ.
Идетъ ли дождикъ личныхъ нуждъ и бдствій,
Иль солнышко глядитъ на насъ привтно…
На той струн немолчно гимнъ гремитъ,
Молебный гимнъ о счастіи Россіи…

КОСТРОВЪ и АРКАДІЙ вбгаетъ и съ безпокойствомъ осматриваетъ залу.

АРК. Исчезла? Въ этомъ дом? Быть не можетъ!
Зачмъ ей быть здсь! Нтъ! То не она!
Мн показалось! Господи, помилуй!

(Бросается на другой диванъ.)

КОС. Вотъ этимъ дурно въ Шубкинскомъ трактир!
Лентяи! Никого нтъ за прилавкомъ…

(Кричитъ.)

Павлуха!.. Гости!..
АРКАДІЙ (вскочивъ, на аванъ-сцен, про себя)
Гости!.. Смхъ и шепотъ!..
О кто сказалъ: не ставь трефовой тройки?
Я не поврилъ… Лихорадка бьетъ…
Трясутся руки… Вынимаю: Тройка
Трефовая!.. Гляжу!.. Мн показалось,
Что карта улыбается… Я ставлю…
Надъ головой вертится потолокъ…
Въ глазахъ все ходитъ… Хлопъ!.. Все потемнло!

(Закрываетъ руками глаза.)

КОСТРОВЪ (про себя.)
Онъ шепчетъ!.. Видно, нашъ братъ, стихотворецъ!
Клещами, чай, натягиваетъ римы…
По нашински, слагаетъ тріолетъ
Къ неврной Акулин или Домн!.. (Громко.)
Что, судырь?..
АРКАДІЙ. Прочь! Мн ничего не нужно!
КОСТРОВЪ (вставъ, про себя.)
За половаго принялъ! Ну, изрядно!
Потшимся! (Подходить къ Аркадію. Громко.)
Чего изволишь, судырь,
Ратафіи или настойки?
АРКАДІЙ. Рому!
КОСТРОВЪ. Нагольнаго? Забористо…
АРКАДІЙ. Дай яду,
Скажу: спасибо!
КОСТРОВЪ (отскочивъ, про себя.)
Вотъ-те тріолетъ!
На этой лир фуріи играютъ!
Знакомую онъ поту затянулъ…
То дикій вой отчаянья, вопль смерти.
Какъ Измаилъ, несчастье неприступно,
Тутъ надо по суворовски! На приступъ!

(Аркадію.)

Кто ты такой?
Аркадій. Теб какое дло?
КОСТРОВЪ. Безумецъ, признавайся!
АРКАДІЙ. Отвяжись!
КОСТРОВЪ (обхвативъ его обими руками.)
Не отвергай заботливаго друга,
Мн горе — слишкомъ близкая родня!
О, если бъ могъ я этими руками
Все человчество схватить въ объятья,
Замерзшій родъ согрть моей душой,
Горячей, чистою моей молитвой
Какъ свчку, въ ихъ душъ зажечь молитву
И освтить ихъ внутреннюю гнусность!
Младенецъ!.. На колни!..
АРКАДІЙ (пораженный словами Кострова.)
Я не смю!..
Все кончено! Судьбы не перемнишь…
Судьба зоветъ…
КОСТРОВЪ. Въ твои лта! Стыдись!
И что такое у тебя случилось?
Любовь теб коварно измнила?
АРКАДІЙ (въ отчаяньи.)
Напротивъ! Нтъ! Людмила, гд ты, гд ты?
КОСТРОВЪ (про себя.)
Людмила! Ба! Да это мой соперникъ!
АРКАДІЙ (также.)
О, ангелъ мой, явись мн на мгновенье!
Скажи, что ты не сердишься, Людмила,
Аркадія прощаешь!
КОСТРОВЪ (про себя).
Такъ и есть!
АРКАДІЙ. Тогда!..
КОСТРОВЪ. Ну, что тогда? Бултыхъ, да въ воду
Чикъ — бритвой, пулю въ лобъ, прыгъ на осину
Фу, дрянь! Мн говорить съ тобою тошно!
А я еще въ примръ тебя всмъ ставилъ,
Какъ образецъ покорности сыновней..
АРКАДІЙ. Ты знаешь?..
КОСТРОВЪ. Все! Зачмъ я хлопоталъ,
Чтобы разстроить оба эти брака!..
АРКАДІЙ. О, кто ты, ради Бога!..
КОСТРОВЪ. Прочь, отстань!
Тебя, ребенокъ малодушный, въ школу-бъ,
Да розгами…
АРКАДІЙ. О, кто бы ни былъ ты,
Не обвиняй! Я матери измнникъ!
Собой, ей Богу, жертвовалъ охотно…
Но видть за Барсучкинымъ Людмилу!
За этимъ извергомъ!..
КОСТРОВЪ. Морской піявкой!
АРКАДІЙ. Ростовщикомъ бездушнымъ!
КОСТРОВЪ. Крокодиломъ!
АРКАДІЙ. Кого-жъ? Людмилу!..
КОСТРОВЪ. Чудную Милану,
Кому и я такъ долго поклонялся!
Ты правъ! Я самъ чуть-чуть не захворалъ!
Что жъ сдлалъ ты?
АРКАДІЙ. Не спрашивай!.. Мн страшно!
Какъ полуумный я бгу оттуда…
КОСТРОВЪ. Откуда?..
АРКАДІЙ. Спрашиваю: Гд Людмила?
Ушла?.. Куда?.. никто не могъ сказать,
Никто не знаетъ!..
КОСТРОВЪ. Гмъ! А мы такъ знаемъ!
АРК. О, сжалься надъ преступникомъ несчастнымъ!
Скажи, мн, гд она? Молю, скоре!
Меня ужъ ищутъ… Боже не успю!,
КОС. Вотъ память! Чортъ возьми! Забылъ квартиру!
Еще сегодня адрессъ далъ Людмил…
Вонъ изъ ума, какъ на зло. Я припомню,
А ты разсказывай, что ты надлалъ?
АРКАДІЙ. Я написалъ Барсучкину письмо,
Другое матери…
КОСТРОВЪ. И только?
АРКАДІЙ. Только!
КОСТРОВЪ. И ждешь теперь грозы?..
АРКАДІЙ. Сумы солдатской!
КОСТРОВЪ. Какъ? Что?.. Да говори на чистоту!
АРКАДІЙ (понизивъ голосъ.)
Я восемь сотъ… рублей… казенныхъ… денегъ..
КОСТРОВЪ. Что, потерялъ?..
АРКАДІЙ. Да, потерялъ!
КОСТРОВЪ. Начальство
Ужъ знаетъ?
АРКАДІЙ. Врно знаетъ. Присылали.
Я думаю, есть ордеръ объ арест…
Мн денегъ негд взять!.. Прости, Людмила!

(Бросается на диванъ, закрывъ руками лицо.)

КОСТРОВЪ (вынимая конвертъ изъ кармана).
Э, братецъ! Надо поискать, найдутся!

(Вынимая изъ пакета деньги. Тихо.)

Святыя деньги! На святое дло,
Ступайте на спасенье человка!
Прощайте, милыя! (Отсчитываетъ.)
Сто, двсти, триста,
Четыреста, пятьсотъ, шестьсотъ, семьсотъ, —
И — восемьсотъ!.. Какъ весело, какъ сладко!
Великая! Благодарю тебя!..

(Беретъ подсвчникъ и со свчей ищетъ по полу залы. Молчаніе.)

Въ такой печали обронить не трудно.

(Роняетъ деньги, потомъ какъ будто ихъ замтя на полу.)

Ага!

(Ставитъ свчу на полъ, хватаетъ деньги и бжитъ къ Аркадію.)

Ура! Нашелъ! Вотъ ваши деньги!

(Бросаетъ ихъ на столъ и убгаетъ.)

АРКАДІЙ одинъ, вскочивъ.

Сонъ это, что ли?.. Гд онъ?.. Провалился?..
Пригрзилось? Нтъ! Деньги на стол!

(Хватаетъ ихъ.)

Скажите, благодатныя, откуда?
Кто этотъ непонятный благодтель?
О, страшно! Тутъ спасеніе и казнь!
Прости мн, гршнику, великій Боже!
Судьбой я смлъ звать Твой Премудрый Промыслъ,
Забыть, что по Твоей все идетъ вол,
Что Ты Единъ Владыка живота!
О, малодушный! Вруй и мужайся!
Къ теб еще такъ милостиво небо.
Кто бъ ни былъ ты, мой чудный избавитель,
Я отыщу тебя и — долгъ священный
Я заплачу сторицей!

(Прячетъ деньги.)

АРКАДІЙ и КОСТРОВЪ бгомъ.

КОСТРОВЪ. Вспомнилъ! вспомнилъ!
АРКАДІЙ. О кто ты, мой спаситель!..
КОСТРОВЪ. Цыцъ! Молчи!
Скажи хоть слово, выскочу въ окошко!
АРКАДІЙ. Но чувство благодарности…
КОСТРОВЪ. Молчатъ!
Уйду, и унесу съ собой Людмилу!
АРКАДІЙ. Людмилу?!
КОСТРОВЪ. Тутъ комедія случилась!
Вдь это шубкинскій трактиръ!..
АРКАДІЙ. Такъ что жъ?
КОС. Какъ что? Десятый нумеръ, Левъ Степанычъ!..

(Хватаетъ со стола, что у зеркала гребень и причесываетъ Аркадія.)

На, причешись! Поправь мундиръ! Пойдемъ!

(Хватаетъ его за руку и тащитъ.)

АРКАДІЙ. Куда?
КОСТРОВЪ. Къ Людмил!..
АРКАДІЙ. Сонъ, ей Богу, сонъ!
КОСТРОВЪ (уводя его).
Гляди, чтобы не опоздать проснуться!

(Перемна.)

ЯВЛЕНІЕ ВТОРОЕ.

Десятый нумеръ въ Шубкинскомъ трактиръ.

ЛУКА и ПАВЛУХА несетъ свчи.

ЛУКА (Павлух.)
Поставъ сюда! Спитъ, что ли?
ГОЛОСЪ ГЕНЕРАЛА. Кто тамъ?
ЛУКА. Я!

ЛУКА и ГЕНЕРАЛЪ, Павлуха уходитъ.

ГЕНЕРАЛЪ. Что, брать Лука?.. Ходилъ!
ЛУКА. Ходилъ!
ГЕНЕРАЛЪ. Ну что-жъ?
ЛУКА. Да что? Не ладно! Со двора сбжала…
ГЕНЕРАЛЪ. Ушла! Людмила? Боже мой! Куда?
ЛУКА. Никто не знаетъ! Въ дом суматоха.
Сынъ забгалъ, какъ будто полуумный,
Спросилъ Людмилу Львовну и — ушелъ…
Старуха за полиціей послала…
ГЕНЕР. Лука, молчи! Ермилъ солгалъ! Все ясно!
Бжать изъ дома, тайно обвнчаться!
Потомъ пасть въ ноги, выплакать прощенье!
Нтъ, старая, изношенная сказка!
Лука! За лошадьми! Дай Богъ ухать!
Ермилъ солгалъ! Нтъ! Женскій родъ все тотъ-же,
Коварный родъ.
ЛУКА. А мн какое дло?
ГЕНЕРАЛЪ. Ахъ другъ, Лука!..
ЛУКА (надувшись.)
Другъ! Что за другъ? Денщикъ!
Казну твою за пазухой ношу,
Другъ на четыреста рублей! Другъ?— Сторожъ,
Песъ на цпи…
ГЕНЕРАЛЪ. Лука! Что это значитъ?
ЛУКА. Да ничего не значитъ! Такъ! Секретецъ!
И я не зврь, могу имть секреты,
Могу ихъ никому не говорить…
Пятнадцать лтъ и я молчать съ-умю!
ГЕНЕРАЛЪ. Лука! Прости! Не требуй этой тайны!
Нельзя!
ЛУКА. Ну, чтожъ! Нельзя, такъ и ненужно!
Лука, вдь, та же баба! Разболтаетъ!
Продастъ! Лука продастъ! Ну, дослужился!
ГЕНЕРАЛЪ. Старикъ, на сердц, видно, у тебя
Нтъ горя!.
ЛУКА. Нтъ!— Смется генералъ,
Лука поетъ!— Тоскуетъ генералъ
Лука — ворчитъ: за чмъ одинъ тоскуетъ,
Зачмъ тоску, за пазуху Лук,
Какъ деньги, какъ бумаги, не положитъ
Кажись, надежно это казначейство!
ГЕНЕР. Да тсно! Не умстишь, другъ, Лука,
Зми моей въ простомъ и честномъ сердц…
Москва! Мн душно здсь! Всю ночь не спится
Воспоминанія — по стнамъ ходятъ…
Поручикъ, молодъ, не дуренъ собой,
И домъ порядочный, и капиталецъ…
Женихъ замтный на Москв… Явился!
Вс матушки влюбились — то и дло
На вечера, обды приглашаютъ…
Вотъ наконецъ наткнулся на невсту!
Портретъ Людмилы… Только по дороднй!
Глаза поярче, веселй улыбка!
Бдна… Но бдность Таню возвышала.
Голубушка! О, какъ она взглянула,
Когда я ей въ любви моей признался?!
Не взоръ. Лука! Какой-то лучъ отрадный!
Я пилъ его, какъ сладкую струю…
А дальше? Что разсказывать? Женился!
Казалось, я попалъ въ седьмое небо!
Какъ мигъ, годъ минулъ! Родилась Людмила.
Тамъ и другой, какъ день, мелькнулъ.— Намсяцъ
По служб я ухалъ… Возвращаюсь!..

——

Лука, Лука! За чмъ я воротился?!
За чмъ въ такую пору я пріхалъ?!..

——

Я вытащилъ его за волоса,
Схватилъ въ охабку, выбросилъ въ окно!!
ЛУКА. Неужто гость чужой?..
ГЕНЕРАЛЪ. Молчи, Лука!
О, Господи, благодарю Тебя,
Что не было оружія на мн,
Что ножъ, топоръ мн въ руки не попался!

——

Москва, что гусли старыя, чуть пальцемъ
Дотронулся, вс струны загудли.
Пиръ сплетницамъ!— Я дома заперся.

——

Я поклялся любить ее до гроба!
Пошла борьба у ненависти съ клятвой, —
И клятва верхъ взяла.— Мы помирились!..
ЛУКА. Спасибо! Вотъ ужъ точно по солдатски.
Что съ бабы глупой ты возьмешь! Спасибо!
ГЕН. Смшно подумать!— Въ тотъ-же самый день,
Двухъ-лтняя Людмила принесла мн,
Играючи, какую-то бумажку.
Читаю!.. Боже! Въ тотъ же самый день.
Назначено любовное свиданье…
Я двери на замокъ, въ комодъ, подъ спудомъ
Тамъ кипы цлыя такихъ бумажекъ…

——

Лука, какъ смоль былъ черепъ этотъ волосъ!
Я три часа читалъ… Она молилась…
Прочелъ! Глядь въ зеркало… Какъ будто снгомъ,
Стыдъ — сдиной засыпалъ эти кудри…
ЛУКА. У, страсти! Что жъ, ты задушилъ змю?
ГЕНЕРАЛЪ. Простилъ.
ЛУКА. Простилъ?!
ГЕНЕРАЛЪ. Раскаянью поврилъ!
Мн самому хотлось врить Тан…
Ахъ, другъ Лука!— Вдь я ее любилъ!

——

Недли не прошло. Иду на службу.
Морозъ здоровый! Таня говоритъ:
‘Напейся кофію! Тепле будетъ…’
Прислъ. Она мн налила стаканъ
И — подаетъ… Откуда ни возьмись,
Людмила, прыгъ, какъ кошка, на колни.
Шаля, пищитъ: не пей! Толкнула руку,
Стаканъ упалъ, а я, журя шалунью,
Случайно глядь на Таню… Боже правый!
Блднехонька, дрожитъ какъ въ лихорадк,
Какъ будто кто ужасную догадку
Мн подсказалъ. Я — за кофейникъ! Таня
Бухъ въ ноги!..Ядъ! Изъ рукъ прекрасныхъ — ядъ!
Изъ рукъ любимой женщины — отрава!!!..
ЛУКА. У, даже слушать страшно! Эко злье!!..
ГЕНЕРАЛЪ. А клятва: счастіе ея устроить?
Вдь я не ей, а Господу клялся!
Одинъ я — счастію ея помха!

——

На домъ! На деньги! Можешь жить спокойно!
Останется въ приданое для дочки,
А ты, Татьяна Павловна, — прощай!
На тройку слъ — и въ армію умчался!..—

——

Съ тхъ поръ я не могу смотрть на женщинъ!
Ихъ видъ — противенъ!— Я не злой, ты знаешь,
Но чуть гд женщина, я зврь, я бшенъ!..
ЛУКА. Мы вс замтили, да толковали:
Знать черезъ-чуръ ужъ полюбилъ войну!
ГЕНЕРАЛЪ. Война! Твой громъ и ратное веселье
Корой мн раны сердца затянули.
Пять лтъ я ничего не зналъ о Тан,
Прошедшее, какъ сонъ, теряло живость,
Мн жизнь сносне становилась… Вдругъ!
Какой-то другъ услужливый нашелся:
‘Татьяна домъ и деньги промотала…’
‘Татьяна съ нищенской сумою ходитъ…’
‘Татьяна захворала, умираетъ…’
‘Татьяна умерла!..
Тутъ я очнулся!
Вс раны вскрылись — и завыла совсть:
‘А гд Людмила, дочь твоя родная,
‘Гд ангелъ тотъ, который спасъ отца
‘Отъ смерти, мать отъ казни и позора?’
Нишу, справляюсь! Поздно! Ни слдя!
Какъ въ воду канула… А годы мчатся…
Я, безъ надежды, ду въ Петербургъ…
Вдругъ случай! Натыкаюсь на старуху,
Которая у насъ служила мамкой…
Она и въ пансіонъ къ ней заходила,
И въ дом Молодковыхъ навщала…
Ты помнишь радость бднаго отца?!
Что жъ я нашелъ? Лука, что я нашелъ?
Такую же коварную Татьяну!
Лука, помилуй! Ты одинъ остался!
Ты мн и другъ и дочь и вся семья!
Не дай страдать! Скорй за лошадьми!
Ступай, Лука!
ЛУКА. Позвольте уложиться.
ГЕНЕРАЛЪ. Я уложу все самъ… А ты… бги!

(Увидавъ въ дверяхъ женщину.)

Ну, такъ и есть! Лука! Мы опоздали!..

ТЖЕ и ЛЮДМИЛА.

ЛЮДМИЛА (въ дверяхъ).

Онъ не ухалъ? Богъ меня услышалъ!

(Бросается къ генералу.)

Родитель!
ГЕНЕРАЛЪ. Стой! Не смй! Не подходи!
Я далъ теб мое благословенье,
За чмъ же за проклятьемъ прибжала?..
ЛЮДМ. Проклятіе?.. Нтъ, батюшка! Не правда!
И не за что!..
ГЕНЕРАЛЪ. Не врь, Лука! Обманъ!
Спроси, Лука: гд тайный мужъ ея?
Мужъ!.. Можетъ быть любовникъ, соблазнитель!..
ЛЮДМИЛА. Не оскорбляйте, батюшка, Людмилы!
Я гнва вашего не заслужила!
Надъ сердцемъ властенъ — Богъ, надъ честью — совсть.
Я въ чистот святой ихъ сохранила.
Убита я, несчастна — но — невинна!
ГЕНЕР. Лука! Сто пушекъ! Залпъ! Я плохо слышу!
Пусть повторитъ, пусть скажетъ подъ присягой!
ЛЮДМ. Что жъ я скажу? И въ чемъ же я виновна?
Въ томъ разв, что упреками, угрозой,
И, наконецъ, обманомъ у меня,
У полуумной, вырвали согласье
На бракъ мой съ ненавистнымъ человкомъ?
Разбили душу, изъ души разбитой,
Какъ изъ-подъ пытки, вытащили слово…
ГЕНЕРАЛЪ. Лука! Ермилъ намъ тоже говорилъ…
ЛЮДМИЛА. Вы насъ застали въ роковой борьб,
Когда, какъ передъ казнію преступникъ,
Душа моя въ отчаяньи металась.—
Вы спрашивали. Что я отвчала,
Не помню… Но могла ль я отвчать,
Когда не только и слова и мысли,
Но въ сердц кровь отъ страха застывала.
ГЕНЕР. Такъ, такъ, Лука! А мы не догадались
ЛЮДМИЛА. Кого должна была я обвинить?
Въ обман уличить, покрыть позоромъ?
Вторую мать, кто воспиталъ Людмилу,
Чей хлбъ я ла слишкомъ десять лтъ!
ГЕНЕРАЛЪ. Слышь! Это кровь моя заговорила!..
ЛЮДМИЛА. Вотъ, батюшка, и вся моя вина,
Передъ святымъ судилищемъ отца,
И я пришла на судъ тотъ, безъ боязни!
Я всуе Господа не призываю,
Но если вамъ честнаго слова мало…
Извольте, я готова…
ГЕНЕРАЛЪ. Стой! Не надо!
Взгляни въ глаза… Свтло!— Тамъ нтъ обмана!
Дочь, дочь несчастная, дочь дорогая!
Ты смешь ли отца поцловать?..
ЛЮДМИЛА. Чистйшими устами!
ГЕНЕРАЛЪ. О, довольно!
Благодарю, Творецъ, благодарю!
Сядь, сядь, дитя мое! Ты — утомилась!

(Лука подаетъ стулья.)

Сядь, куколка! Лицомъ къ лицу! Поближе!
Вотъ такъ! О дай мн подышать блаженствомъ!

(Обнявъ одною рукою дочь, другою пожимая руку Лук.)

Отвыкъ!.. Лука! Мн сладко такъ, отрадно!
Вотъ такъ бы вмст намъ и — умереть…
ЛУКА. Давайте лучше, за-ново, жить вмст!
генералъ. Какъ это все случилось непонятно!
Какъ ты могла узнать мою квартиру?
ЛЮДМ. Учитель мой, Костровъ, Ермилъ Иваничъ…
ГЕНЕРАЛЪ. Ермилушка! Дай Богъ теб здоровье!
ГОЛОСЪ МОЛОДКОВОЙ. Гд тутъ десятый нумеръ?
Отворите!
ГЕН. Лука, къ ружью! Къ намъ лезетъ супостатъ!

ТЖЕ и МОЛОДКОВА съ письмомъ въ рукахъ.

МОЛОДКОВА (Людмил.)
Ага! Ты здсь! А гд же твой любовникъ?
ГЕНЕРАЛЪ. Цыцъ, баба!
МОЛОДКОВА. Генералъ! Отдай мн сына!
Змя неблагодарная! Она!
Припрятала Аркадія…
ГЕНЕРАЛЪ. Неправда!
Ложь!..
МОЛОДКОВА. По условію сбжали оба!
Письмо — обманъ! По хуже если правда!
Читай, читай! О Боже! гд Аркадій?
ГЕНЕРАЛЪ (передавая письмо Людмил )
Я безъ очковъ не вижу. На прочти!
ЛЮДМИЛА (пробжaвъ, роняетъ письмо, вскрикивая.)
Ахъ!

(Падаетъ безъ чувствъ на кресло, Лука подаетъ письмо генералу.)

ГЕНЕРАЛЪ (взявъ письмо.)
Что такое?
МОЛОДКОВА. На лице улика!
ГЕНЕРАЛЪ. Лука, очки!
МОЛОДКОВА. А если это правда…
О, генералъ! Вы сильный человкъ…
Вы можете спасти его! Спасите!
ГЕНЕРАЛЪ (сухо, надвая очки.)
Прочь! Дай прочесть!

(Читаетъ.)

‘О, матушка, простите!
‘Не упрекайте! Я хотлъ спасти
‘Себя и васъ, а больше всхъ Людмилу…
‘За тридцать тысячъ гибли мы на вки…
‘На восемь сотъ рублей казенныхъ денегъ
‘Я бросился играть — и проигралъ…

(Бросаетъ письмо.)

МОЛОДКОВА. Читайте дальше!
ГЕНЕРАЛЪ. Нечего читать!
МОЛОДКОВА. Онъ хочетъ застрлиться.
Не то пойдетъ въ солдаты…
ГЕНЕРАЛЪ. По дломъ!
МОЛОДКОВА. Зврь!
ГЕНЕР. Слышь, Лука! Я зврь! Ахъ ты! Голубка!
Ты — сына съла роскошью безпутной!
Ты въ банкъ играла, а не онъ — На ставку
Ты ставила и жизнь и счастье сына…
Теб хотлось весело пожить
И смхъ свой поливать его слезами!
Я зврь! Лука, скажи ей: зврь ли я?
Ты, ты, въ горячк мотовства и чванства,
За сердце сына добраго схватила
И силой притащила къ преступленью.
Да, онъ преступникъ, воръ!.. Аты — злодйка!
МОЛОДКОВА. Все вынесу! Брани меня и бей!
Но сына выручи, спаси мн сына!..
ЛЮДМИЛА. Спаси его, спаси меня, родитель!
Онъ гибнетъ за меня и для меня!
Аркадій, мой Аркадій, ангелъ мой,
Жизнь, счастье, все!..

(Вспрянувъ и прислушиваясь.)

Тсъ! Онъ идетъ! Молчите!
ГЕНЕРАЛЪ (про себя.)
И я любилъ по твоему, Людмила!
Какъ ты, я недостойную любилъ…
ЛЮДМИЛА (въ чрезмрной радости.)
Онъ! Онъ! Отъ радости не слышу сердца!

ТЖЕ И КОСТРОВЪ, тащитъ за руки АРКАДІЯ.

КОСТРОВЪ. Да перестань, дурачиться, ребенокъ!
Людмила. Аркадій!

(Бросается къ нему, генералъ ее удерживаетъ.)

МОЛОДКОВА. Сынъ несчастный!
ГЕНЕРАЛЪ. Стой, Людмила!
МОЛОДКОВА (схвативъ Аркадія).
Стой! Не уйдешь теперь изъ рукъ моихъ!
ГЕНЕРАЛЪ (Людмил, громко.)
Онъ твоего участія не стоитъ.
Казну разтратилъ — и еще живетъ!
КОСТРОВЪ. Казну? Какую?..
МОЛОДКОВА. Тесть богатъ, заплатитъ!
Большая важность! Восемь сотъ рублей!
КОСТРОВЪ (вынимая у Аркадія изъ кармана деньги. )
А, видно, т, что у него въ карманъ
Сидятъ себ спокойно… Эти, что ли?..

(Кладетъ ихъ назадъ.)

ГЕНЕРАЛЪ. Что это значитъ?..
КОСТРОВЪ. Кунстштюкъ! Фокусъ-покусъ!
АРКАДІЙ (тихо, Кострову).
Нтъ, извините, я молчать не въ силахъ!
КОСТРОВЪ (также Аркадію.)
Вотъ только пикни — и простись съ Людмилой!
ГЕНЕРАЛЪ. Ермилъ Иваничъ! Объясни!
КОСТРОВЪ. За чмъ?
Не удалась намъ штука, насъ поймали.
Приходится сказать на чистоту:
Мы любимъ безъ ума Людмилу Львовну!
АРКАДІЙ (тихо, Кострову.)
Ермилъ Иваничъ!
КОСТРОВЪ. Я ужъ лучше знаю!
Мы безъ Людмилы Львовны жить не можемъ!
Ршите нашу участь, Левъ Степанычъ!..
МОЛОДКОВА. Вотъ это новость! Мы не кто иной!
Не измняли слову Молодковы…
Хотли обмануть меня старуху?
Не удалось! Я больше не позволю
Комедіи разыгрывать со мной.
Невста ждетъ, давно вс гости въ сбор…
Довольно намъ дурачиться! Подемъ!
АРКАДІЙ (вырываясь).
Нтъ, не могу! Убейте, не могу!
О, матушка, давно обтъ мой сказанъ!
Ермилъ Иваничъ тайну вамъ открылъ…
Я поклялся въ любви Людмил Львовн!
Не ей, не ей, а Богу и святымъ!
И, Богъ — свидтель, и его святые,
Не измню до гроба сладкой клятв!..
МОЛОДКОВА (оттолкнувъ сына.)
Такъ знай же! Я не дамъ благословенья!
Такъ я съ тобою,
Преступный сынъ, проклятьемъ размняюсь..
ЛЮД. Нтъ, нтъ! Не дамъ проклятью разразиться
Надъ этой неповинной головой!
Аркадій! Повинуйся! Ты свободенъ!
О батюшка! Я лишняя на свт!
Умилосердитесь и разршите!
Позвольте мн судьбу свою исполнить,
Другаго нтъ исхода… О, позвольте
Въ обители, Господнею невстой,
За васъ и за него молиться Богу!!
ГЕНЕРАЛЪ. Лука! Я слышалъ громъ?..
АРКАДІЙ (бросая на полъ деньги )
Ермилъ Иваничъ!
Вотъ ваши деньги! Я иду — въ солдаты!
Нтъ для меня теперь стыда, позора!
Бой, первый бой!.. Аркадія не станетъ!
Умру, какъ жилъ: съ молитвой за Людмилу!..
МОЛОДК. Такъ это правда? О, несчастный сынъ!
Изъ-за двчонки… честь и мать свою
Барсучкину бросаешь на съденье!
ГЕНЕР. Нтъ! Молодцы! Вы стоите другъ друга!
Аркадій, руку! Такъ любилъ и я!..—

(Про себя.)

Высокій образецъ любви высокой,
Людмила! Ты мн жизнь спасла! Я помню!
Долгъ! Страшный долгъ! Я долженъ заплатить!
Нтъ денегъ у меня… По, Боже правый,
Не твой ли перстъ путь новый указуетъ?
Мн, старику, ужъ ничего не нужно!
Другаго — нтъ наслдства у меня!

(Глядя на Людмилу, съ нжностью, про себя.)

Теб — мое сладчайшее рожденье,
Въ приданое я счастье принесу!..

(Громко.)

Лука, мундиръ!..
МОЛОДК. (съ надмнностью длаетъ реверансъ.)
Позвольте, Левъ Степанычъ!
ГЕНЕРАЛЪ. Анфиза Павловна! Не безпокойтесь!
Вы говорите: Гости собрались?..
Барсучкинъ ждетъ? Сейчасъ! Я все устрою!
Все помирю! Вотъ вамъ честное слово!
Лука, мундиръ!..
КОСТРОВЪ. Да что ты хочешь длать?

(Генералъ держа одною рукою Кострова, съ жаромъ что-то говорить ему на ухо.)

КОСТРОВЪ (въ это время, съ удивленіемъ.)
Неужто? Нтъ! Ты шутишь!
ГЕНЕРАЛЪ. Я ршился!

(Занавсъ надаетъ.)

АКТЪ ПЯТЫЙ.

ЯВЛЕНІЕ

Картинная галлерея въ дом Барсучкина. По задней декораціи трое большихъ и открытыхъ дверей, ведущихъ въ обширную и ярко освщенную залу съ хорами. Боковая дверь во внутренніе покои.

АРХИПЫЧЪ. У боковыхъ дверей, въ зал и въ картинной галлере ГОСТИ ходятъ и разговариваютъ, на хорахъ видна музыка, СЕМЕНЪ СЕМЕНЫЧЪ на аванъ-сцен разсматриваетъ картину, по лвую ГОСТЬ ВЪ СРОМЪ КАФТАН глядитъ на всхъ съ улыбкой и пощелкиваетъ по золотой табакерк.

1-я ДАМА (встргьтясь со второй J
Вы слышали?..
2-я ДАМА. Какъ можно! Знаю все!
1-я ДАМА. Вдь гувернантка-то дочь генерала!
2-я ДАМА. Извстнаго, большаго генерала
1-я ДАМА. Онъ, говорятъ, едоту отказалъ?..
2-я ДАМА. Какое: отказалъ! Такого зятя
Вонъ выгналъ, вытолкалъ, побилъ дубиной
1-я ДАМА. Весьма жантильно! Нечего сказать!
Что жъ впрочемъ, для Барсучкина не новость.
Чай, онъ привыкъ къ такому обхожденью.
ГОСТЬ ВЪ СРОМЪ КАФТАН. Смются, а пріхали охотно!
Не брезгаютъ компаніей едота!
И — грязь — да золотая… Вс съ поклономъ
Посватайся едотъ, сейчасъ сдадутся…
2-я ДАМА. Ну, чтобы вамъ взять въ плнъ теперь едота.
Женихъ вдь капитальный.
ГОСТЬ ВЪ СРОМЪ КАФТАН. Такъ и есть!
1-я ДАМА. Гд намъ! У насъ вдь живо на Москв,
Арканъ бросать на шею приловчились.
Бывали случаи: вчера пріхалъ,
Сегодня обморочили, женили,
А завтра развели… Семенъ Семенычъ!
Вы что?
СЕМЕНЪ СЕМЕНЫЧЪ. Картинами любуюсь! Чудо!
Отличный Рубенсъ! Я знатокъ — въ картинахъ…
1-я ДАМА. Любуйтесь на здоровье! Мы пойдемъ
Разсматривать Барсучкинскую мебель,
Наставлено какъ-будто въ магазин.
Чай, вс заклады бдныхъ должниковъ
Отъ выставилъ сегодня на показъ.
Гд нуженъ стулъ, тамъ у него шесть стульевъ,
Гд надобно одну свчу поставить,
Тамъ онъ навсилъ люстръ и канделабровъ…

(Дамы уходятъ.)

ГОСТЬ ВЪ СРОМЪ КАФТАН И СЕМЕНЪ СЕМЕНЫЧЪ.

ГОСТЬ. И видно, что знатокъ Семенъ Семенычъ!
Картина, точно, очень хороша.
Я видлъ, какъ писалъ ее художникъ.
СЕМЕНЪ СЕМЕНЫЧЪ. Какъ? Рубенъ?!..
ГОСТЬ. Нтъ, Иванъ Ильичъ Матвевъ!
Купилъ ее за двадцать пять рублей
Барышникъ Итальянецъ Моптелуппо,
А уступилъ едоту Кузьмичу,
И то себ въ убытокъ, за пять тысячъ.
По-крайней-мр хороша картина.
А вотъ: Теньеръ, коровы и быки…
Вдь хорошо?..
СЕМЕНЪ СЕМЕНЫЧЪ. Чудесно! Превосходно!
ГОСТЬ. А это вывска съ мяснаго рынка!
Дрянь! Только и хорошаго въ ней, надпись.
Не скоро мы подъ именемъ своимъ
Показывать картины наши станемъ.
За русскую — алтына не дадутъ,
За ту же самую, съ заморской кличкой,
Невжа щедро тысячами плотитъ.
СЕМЕНЪ СЕМЕНЫЧЪ. Ну, да, такой знатокъ, какъ нашъ едотъ!
Онъ всхъ смшитъ своимъ мщанскимъ вкусомъ.
ГОСТЬ. Не говорите такъ, Семенъ Семенычъ!
Я — здшній старожилъ. Самъ — былъ художникъ
Я знаю сорокъ частныхъ галлерей,
А въ нихъ пяти картинъ оригинальныхъ
Не насчитаю — Мн ужъ какъ не знать?
Самъ фабрикантъ, самъ длывалъ антики,
Рафаэлей, Корреджіевъ, Пуссеновъ,
Штукъ больше сотни самъ пустилъ по свту,
И — знатоки дивились русской кисти…
СЕМЕНЪ СЕМЕНЫЧЪ. Врешь, братецъ! Кто у насъ не отличитъ
Вещь русскую — отъ вещи иностранной?
Куда намъ Русскимъ?
ГОСТЬ ВЪ СРОМЪ КАФТАН. Чай пить? Ваша правда!
Будь Русскій нашъ семи пядей во лбу,
Убей Рафаэля со всею школой…
Мы, сами разсудить не въ состояніи.
Намъ нуженъ Итальянскій атестатъ,
Или рекомендація Парижа!..
Вотъ отъ того-то намъ, Семенъ Семенычъ,
Нельзя пить чаю, что въ способность Русскихъ
Всхъ больше сами Русскіе не врятъ.

ТЖЕ и ГОСТИ изъ залы.

2-й ГОСТЬ. Что жъ это? Гости съхались давно,
А фофонъ важничаетъ, не выходитъ!
3-й ГОСТЬ. Послать за нимъ! Эй, малый!
АРХИПЫЧЪ. Что угодно?
3-й ГОСТЬ Поди, скажи, едоту, пусть выходить!
Не то, мы выведемъ его съ тріумфомъ…
АРХИПЫЧЪ (отворяя дверь).
Они идти изволятъ.
3-й ГОСТЬ (второму). Слышь! Изволятъ!

ТЖЕ изъ боковыхъ дверей попарно выходятъ карлики, арапы, на конецъ БАРСУЧКИНЪ, въ очкахъ въ парадномъ костюм, глядя, сверхъ очковъ еще въ лорнетъ.

3-й ГОСТЬ (второму).
Смшитъ Барсучкинъ! Карлики, арапы!
Ни дать, ни взять, Кречетниковъ выходитъ.
2-й ГОСТЬ. едотъ Кузьмичъ!
БАРСУЧКИНЪ. Банжуръ, мопшеръ, банжуръ!
3-й ГОСТЬ. А maоtre едотъ! Насилу дождались!
Какъ ты хорошъ, какъ ты къ лицу одлся!
Полишинель!
БАРСУЧКИНЪ (кобенясь).
Не правда ли? Изрядно!
3-й ГОСТЬ. Что это, орденъ у тебя?
БАРСУЧКИНЪ (ему тихо). Нтъ, лента!
Подумаетъ, что орденъ, кто не знаетъ,
А у меня на ней виситъ ларнета…
Ну, что? Женихъ еще не прізжалъ?
3-й ГОСТЬ. Не видно! Ну, а гд жъ твоя невста?
БАРСУЧКИНЪ. Моя? Нтъ, я раздумалъ, отложилъ.
Дв свадьбы разомъ! Скажутъ: поскупился!
А мы-съ не таковы! На чистоту!
Намъ-съ — балъ… воды подать! Пустое дло-съ!
Вотъ! Залы вс освщены, оркстръ,
Цыгане, пвчіе, везд — буфеты,
Пляшите, шьте, пейте, веселитесь!
Намъ-съ это ни почемъ! Пустое дло!

(Барсучкинъ подаетъ знакъ, музыка играетъ, онъ провожаетъ гостей въ залу.)

ГОСТЬ въ сромъ кафтан, одинъ на авансцен, вс прочіе въ зал.

ГОСТЬ. едотъ,едотъ! Антикъ ты, да поддльный!
Сусальнымъ золотомъ покрытъ! Все слезетъ!
Цдилъ, цдилъ лтъ сорокъ по копйк,
А въ мор разливномъ и самъ утонешь!

(Уходитъ.)

БАРСУЧКИНЪ и АРХИПЫЧЪ.

БАРСУЧК. Архипычъ, интендантъ! Ужъ скоро десять!
Нтъ ни Анфизы Павловны, ни сына!
Пошли скорй за ними верховаго!..
АРХИПЫЧЪ (подаетъ письмо).
Какой-то неизвстный человкъ.
Письмо къ вамъ подалъ: въ собственныя руки.
БАРСУЧКИНЪ. Спрячь! Посл! О пособіи, наврно!
Стишки на свадьбу! что-нибудь такое!
Секретаря здсь нтъ, а я въ очкахъ,
Такъ и прочесть нельзя.
АРХИПЫЧЪ. Отъ Молодкова.
Должно быть нужно.
БАРСУЧКИНЪ (схвативъ и распечатывая письмо.)
Что? Отъ Молодкова?
Подай сюда! (Приподнявъ очки, читаетъ). Какъ? что такое?.. Завтра!
Онъ вздумалъ отъ женитьбы отказаться?
Шутить?! Со мной?! ‘Я возвращаю слово…’
Да я то моего не возвращаю!
Черезъ полицію тебя достану,
Въ судъ потащу! Чтожъ балъ я задалъ даромъ?
Чего Анфиза глупая смотрла?!
А я ей векселя вс приготовилъ.
Хотлъ еще денженокъ дать на бдность…

Т ЖЕ И ГОЛЕНДУХА съ МАМОЙ

ГОЛЕНДУХА. Э бьенъ, папа? Я ужъ совсмъ готова…
Отъ узкихъ башмаковъ распухли ноги…
Я больше дожидаться не хочу.
Гд-жъ мой женихъ?..
БАРСУЧКИНЪ. Въ Америку ухалъ!
ГОЛЕНДУХА. Куда же это?
БАРСУЧКИНЪ. Вылетлъ въ трубу!
ГОЛЕНДУХА. Да говорите толкомъ!
БАРСУЧКИНЪ. Отказался
ГОЛЕНДУХА. Какъ отказался? Отчего?
БАРСУЧКИНЪ. Отъ свадьбы!
ГОЛЕНДУХА. Со мной?
БАРСУЧКИНЪ. Съ тобой!
ГОЛЕНДУХА. Ну, такъ и есть! Я знала!
Теперь ужъ какъ хотите, маму — вонъ!
МАМА. Да что ты, дитятко!
БАРСУЧКИНЪ. Вонъ, вонъ колдунью!
Она его отъ насъ отколдовала…
МАМА. Да что ты, Богъ съ тобой!
ГОЛЕНДУХА. Сама видала:
И карты, и бобы, и злье въ тряпк!
Такъ вотъ же, неудастся! Выйду за мужъ!
Сегодня выйду! За кого попало.
Намдни, мн маіоръ и съ орденами
Весь вечеръ куртизанилъ и вострилъ.
Шнуровка лопнула, такъ я смялась!
Ужъ не ему поручику — чета!
БАРСУЧКИНЪ. Послушай, дура! Перестань кричать!
ГОЛЕНДУХА. И слышать не хочу! Чтожъ это? IIIутки!
Мн опостыло въ двичьей сидть.
Жить съ дурами и старою колдуньей!
БАРСУЧКИНЪ. Уймись! Сюда идутъ!
ГОЛЕНДУХА (плачетъ.)
Мн все равно!
Какъ дуру раздразнили — и надули!…

Т ЖЕ и МОЛОДКОВА.

БАРСУЧКИН.Ахъ, Господи! Глазамъ моимъ неврю’
Анфиза Павловна!
ГОЛЕНДУХА. А! Пошутили!
Колдунья! Что взяла?…
БАРСУЧКИНЪ. Но гджъ Аркадій?
МОЛОДКОВ. Къ начальнику похалъ съ генераломъ.
Оттуда онъ сейчасъ сюда прідетъ,
И съ генераломъ, и съ Людмилой Львовной…
А я, впередъ, сказать вамъ, поспшила.
БАРСУЧКИНЪ. Его превосходительство прідутъ?!
А видно все пошло на мировую!

(Самодовольно.)

Маншеръ Анфиза Павловна! Спасибо
Все это ваши шутки! Понимаемъ-съ!
За то и мы васъ кое-чмъ уважимъ-съ!
Архипычъ, интендантъ! Скажи Еремъ
Пусть музыку и танцы остановитъ…
А ты на лстницу поставь — махайлу!
Какъ только генералъ къ подъзду, — тушъ!
На лстницу… Честь съ барабаннымъ боемъ.
Чуть въ двери — маршъ Козловскаго военный…

Т ЖЕ, кром АРХИПЫЧА.

БАРСУЧК. Фу! Богатель! Самъ генералъ прідетъ!
Не ожидалъ такого я сюрприза…
МОЛОДКОВА (про себя.)
Ну, любопытно, какъ онъ все устроитъ?!
Конечно, даромъ не отдастъ Людмилы
Возьметъ съ Барсучкина большіе деньги…
Конца другаго тутъ и быть не можетъ.
БАРСУЧКИНЪ. Но что же значитъ это письмецо?
МОЛОДКОВА (взглянувъ на письмо, про себя.)
Аркадія рука!… (Громко.) Э, пустяки!
Должно быть подшутилъ какой проказникъ.
БАРСУЧКИН. Хотлъ сговоръ разстроить на фу-фу!
На дураковъ напалъ! Мы не такіе-съ!
ГОЛЕНДУХА. Все это мама! Маму, маму — вонъ!
А то опять разладится! Увидишь!
МАМА. Охъ! Далъ бы Богъ ей мужа — забіяку,
Чтобъ колотилъ ее разъ десять въ сутки…
Крапива злая! Вотъ-те и спасибо,
За то, что откормила словно тыкву!…

Т ЖЕ и КОСТРОВЪ.

БАРСУЧКИНЪ (потирая руки.)
Мн кажется, я выросъ на аршинъ!
Вотъ гулъ пойдетъ по матушк Москв!’
Воображаю какъ княгиня Мавра
Ильинишна отъ удивленья вскрикнетъ!
Какъ зарычитъ князь Ардальонъ Кирилычъ!
Завопіетъ: Барсучкинъ, браво, Фора!
КОСТРОВЪ. Гляди! Не рано-ль пташечка запла!
БАРСУЧКИНЪ. Ты тутъ за чмъ?!
КОСТРОВЪ. Теб какое дло?…
Я не къ теб пришелъ, а къ генералу.
Изволилъ шаферомъ меня назначить.
БАРСУЧКИНЪ. Ты — шаферъ!
КОСТРОВЪ. И какой еще!

(Ему же тихо.)

На шпагахъ,
На пистолетахъ, пушкахъ, на мортирахъ,
Такого не отыщешь секунданта.
БАРСУЧКИНЪ (про себя.)
Что это значитъ?
КОСТРОВЪ (ему же тихо.)
Ты стрлять умешь?
Тутъ дло завязалось не на шутку…
Вотъ ты-бъ, любезнйшій, вчера послушалъ,
Какъ генералъ съ Лукою — Турку брали.
Вдь брали такъ, прикладно, на словахъ,
А я, любезнйшій, за правду струсилъ.
Хоть ты не Турка, гд теб быть Туркой,
А все таки ты Бусурманъ. Съ тобою
Добромъ не сладишь. Мы народъ военный!

(Тихо.)

Тутъ дло чести! Тутъ разсчетъ коротокъ!
БАРСУЧКИНЪ (про себя).
Что если онъ не вретъ! Дуэлью пахнетъ!
Имъ бить людей въ привычку. Что тутъ длать?
Дай, хорошенько распрошу (громко). Послушайте,
Ермилъ Иваничъ!…
КОСТРОВЪ. Что, едотъ Кузьмичъ!
БАРСУЧКИНЪ. Вы видли съ напитками буфетецъ?
КОСТРОВЪ. И заказалъ: шампанскаго! Побду,
Кто поливаетъ кровью, я — виномъ!
БАРСУЧКИН. Ермилъ Иваничъ, господинъ Костровъ!
Позвольте слова два на единъ…
КОСТР. Я — Аванъ-гардъ, и постъ мой не оставлю.

(Слышенъ тушъ въ зал.)

Вотъ, кажется, и армія идетъ.
МОЛОДКОВА. Ну, слава теб Господи! Пріхалъ!
БАРСУЧКИНЪ (про себя).
Уйти — нельзя и оставаться, страшно

(Барабанщики въ зал.)

КОСТРОВЪ. Баталію играютъ барабаны!
Все кстати! Чуръ, едотъ, теперь не трусить!

Т ЖЕ и АРХИПЫЧЪ.

АРХИПЫЧЪ. Его превосходительство идутъ!..
БАРСУЧКИНЪ (про себя).
И голова и ноги, такъ и гнутся.
КОСТРОВЪ (про себя).
Не знаетъ, Левъ Степанычъ, какъ едота
Я подготовилъ къ мирному трактату…

Т ЖЕ И ГЕНЕРАЛЪ.

ГЕНЕР. Прости, едотъ Кузьмичъ! Незваный гость…
БАРСУЧКИНЪ (про себя.)
Что я ему скажу! (громко) Я очень радъ!
За честь, за счастіе считаю, ваше
Превосходительство!…
ГЕНЕРАЛЪ. Оставь титулы!
Мн нужно слова два теб сказать
На единъ…
БАРСУЧКИНЪ. Я не люблю секретовъ!
Я весь наружу, весь на чистоту!
Зачмъ на единъ? Публично, гласно
Извольте объявлять…
ГЕНЕРАЛЪ. Нельзя! Ступайте!
МОЛОДКОВА. Я, кажется, могла бы здсь остаться.
ГЕНЕРАЛЪ. Анфиза Павловна! На пять минутъ
Оставьте насъ!
БАРСУЧКИНЪ. Не уходи, Архипычъ!
КОСТРОВЪ (выталкивая Архипыча и запирая вс двери).
Ступайте!
Позовутъ, какъ будетъ нужно!

ГЕНЕРАЛЪ, КОСТРОВЪ и БАРСУЧКИНЪ.

ГЕНЕРАЛЪ (про себя).
Гд ты, Лука? Я безъ тебя не справлюсь!
БАРСУЧКИНЪ (про себя).
Застрлитъ, състъ, никто и не услышитъ!
КОСТРОВЪ (ставъ между ними).
Ну, я за секунданта! Начинайте!
ГЕНЕРАЛЪ. едоть Кузьмичъ! Ты на моей Людмил
Хотлъ жениться?…
БАРСУЧКИНЪ (кланяясь).
Виноватъ! Не буду!
ГЕНЕРАЛЪ. За чмъ?
БАРСУЧКИНЪ. За тмъ, что нравилась…
ГЕНЕРАЛЪ. Ты — лжешь!
БАРСУЧКИНЪ. Ей Богу-съ!
ГЕНЕРАЛЪ. Не божись! Ты самъ Ермилу
Хулилъ моей Людмилы красоту.
БАРСУЧКИНЪ (жалобно).
Ермилъ Иваничъ!
КОСТРОВЪ. Ты молчи и слушай!
ГЕНЕРАЛЪ. Не на нее разсчитывалъ ты въ мысляхъ,
А на меня, на чинъ мой и значенье…
БАРСУЧКИН. Ахъ, господи! Да что же тутъ худаго?
КОСТР. Ахъ, плутъ! Какъ простодушно повинился!
ГЕНЕРАЛЪ (Кострову).
Да въ этомъ я его не обвиняю.
Свтъ сталъ таковъ. Теперь людскія чувства
Смыслъ потеряли. Только два остались:
Любостяжаніе и честолюбье!
И человчество для человка
Утратило высокое значенье!
Теперь его ищи въ календар:
Простой итогъ народонаселенья!
Теперь къ чужимъ несчастіямъ — оглохли.
Чужое счастье можно въ грязь втоптать
Чтобъ по суху самимъ пройти ту грязь
И подъ yогами задушить невинность

(Барсучкину.)

Не такъ ли ты хотлъ убить мою Людмилу?
Аркадія безжалостно замучить?
На ихъ могилахъ самому стать выше?
КОСТ. Онъ не пойметъ! Напрасно, Левъ Степанычъ!
Его обухомъ надо, не словами…
ГЕНЕРАЛЪ. Ты правъ, Ермилъ!
БАРСУЧКИНЪ (в] ужас).
Охъ, Господи помилуй!
Не закричать ли караулъ?…
ГЕНЕРАЛЪ. Небойся!
Теб и честь, какъ честность, не знакомы!
Торгашъ! Ты покупалъ жену и зятя
За тридцать тысячъ!…
БАРСУЧКИНЪ. О! Гораздо больше!
То по заемнымъ письмамъ и роспискамъ,
А такъ, по малымъ кушамъ, тысячъ десять,
Анфиза Павловна перехватила,
Да подъ залогъ вещей и серебра,
Да…
ГЕНЕРАЛЪ. Замолчи! Мн этотъ счетъ не нуженъ!
Мильоновъ мало за мою Людмилу.
Страдалица упрямства моего!
Игрушка, жертва низкаго разсчета,
Я выкуплю тебя!…
БАРСУЧКИНЪ (про себя.)
Бда! Заплотитъ, —
И я останусь — круглымъ дуракомъ!
ГЕНЕРАЛЪ. Нтъ денегъ у меня!
БАРСУЧКИНЪ (про себя.)
Ну, слава Богу!
ГЕНЕР. Другимъ путемъ должны мы кончить дло.
Аркадій — Голендух, ты — Людмил
Не пара. Я нашелъ другое средство,
Согласное съ твоимъ разсчетомъ тайнымъ…
БАРСУЧКИНЪ. Что это значитъ!
КОСТРОВЪ. Кланяйся и слушай!

(Генералъ молчитъ, отирая потъ.)

Ну, какъ мы тамъ придумали съ тобой!
Смле, Левъ Степанычъ! Признавайся!
ГЕНЕРАЛЪ (нетвердымъ голосомъ.)
Ты видишь… я не старъ… подъ пятьдесятъ!
Я бодръ, здоровъ, вдовецъ… Хочу… жениться!.

(Измняясь къ лиц, тихо )

Я слышу, какъ сдютъ волоса.

(Указывая въ пустой воздухъ.)

Змя ползетъ! Лука! Вотъ, вотъ она!
Въ рукахъ отрава, а уста смются!
За чмъ ты здсь, тнь страшная, за чмъ,
Кого зелеными глазами ищешь?
Людмилу?… Не отдамъ! Нтъ! Не отдамъ!

(Бросаетъ руки Барсучкину.)

едотъ! Скорй! На, вотъ моя рука!
БАРСУЧКИНЪ (перепуганный.)
Ермилъ Иваничъ!
КОСТРОВЪ (съ любопытствомъ слдуя за движеніемъ генерала.)
Смирно!
БАРСУЧКИНЪ. Онъ что-то видитъ! Я боюсь…
КОСТРОВЪ. Не бойся,
Ты, по своей Барсучкинской натуръ,
Ужъ ничего такого не увидишь!
ГЕНЕРАЛЪ (оглядываясь.)
Ухъ отлегло! Тнь страшная исчезла!
Послднее свиданье, мы простились!
Ну, что жъ едотъ? На бракъ мой ты согласенъ?
БАРСУЧКИНЪ. Съ кмъ?
ГЕНЕРАЛЪ. Съ дочерью твоей!
БАРСУЧКИНЪ. Какъ? Что? Вы сами?
КОСТР. Прислъ? Ну, чтожъ женихъ мой не годится?
Нтъ? Такъ, изволь, пожалуй, я женюсь!
БАРСУЧКИНЪ. Превосходительнйшій генералъ!
Вы сами, собственной своей персоной?
ГЕНЕРАЛЪ. Да отвчай: Да или нтъ?
БАРСУЧКИНЪ. Не врю!
Вы шутите! Дурачите меня!
ГЕНЕРАЛЪ. Шутя, моя рука не подымалась.
На! Вотъ моя рука!
КОСТРОВЪ. Цлуй же руку
И въ ноги поклонись! Чтожъ ты? Смяться?
БАРСУЧКИНЪ (задыхаясь.)
Отъ радости! Истерика! Ей Богу!…

(Про себя.)

Тутъ надо соглашаться поскоре…
Не то пойдетъ воинскими путями!…

(Громко.)

Простите восхищенью моему…
Такое неожиданное счастье.
Ей, ей, не врится…
ГЕНЕРАЛЪ. Честное слово!
БАРСУЧКИНЪ (оглядываясь, про себя.)
Жаль, нтъ свидтелей! А не мшало-бъ.
Предъ публикой формально заявить…

(Во все горло.)

Превосходительный мой зять! Позвольте
Объ этомъ счастьи сообщить гостямъ!…
ГЕНЕРАЛЪ. Постой! Одно условье…
БУРСУЧКИНЪ (ободряясь.)
Понимаемъ-съ!
На счетъ приданаго? О всеконечно!
Нельзя же вамъ жениться, безъ контракта!
Напишемъ и у маклера заявимъ…
Нельзя безъ этого! Сейчасъ надуютъ!
На этомъ свтъ стоитъ! Даю милльонъ!…
ГЕНЕРАЛЪ.Да выслушай,едотъ Кузьмичъ условье!
БАРСУЧКИНЪ (не слушая.)
Два дома, подмосковную деревню,
Бральянты, серебро, прислугу, мебель,
И экипажъ по чину…
КОСТРОВЪ. Молодецъ!
И въ немъ поэзіи сверкнула искра!
И въ немъ вскиплъ коммерческій восторгъ!
ГЕНЕР. едотъ Кузьмичъ! Тутъ рчь не о приданомъ.
Хочу Анфизу Павловну утшить,
Заемныя ея отдай мн письма!…
БАРСУЧКИНЪ (про себя.)
Врне будетъ, какъ возьметъ задатокъ!

(Громко, отдавая бумажникъ!)

Извольте! (Про себя.) Безнадежныя бумажки!
(Громко.) Я вамъ ихъ въ счетъ приданаго поставлю!
КОСТРОВЪ. Не долго-жъ на Парнасс онъ сидлъ,
Упалъ — и очутился за прилавкомъ!
ГЕНЕРАЛЪ. Ермилъ! Я въ первой комнатъ оставилъ
Людмилу и Аркадія!
КОСТРОВЪ. Сейчасъ

(Уходя.)

Скомандую шампанскаго дорогой!
БАРСУЧКИНЪ. А мн позволите?..
ГЕНЕРАЛЪ. Можешь!…

ГЕНЕРАЛЪ одинъ.

Совершилось!
Ты будешь счастлива моя Людмила!
Я — буду счастливъ счастіемъ твоимъ!
Мильонъ! Безумецъ, щедростью своей,
Ты думалъ осчастливить это сердце?!
Не ты одинъ! Москва, весь свтъ съ тобою
Мой бракъ корыстолюбію припишутъ,
Я буду сказкой клеветы и сплетней!
А еслибъ вы могли взглянуть мн въ сердц?
Что глыбой льда лежитъ въ груди широкой?
Я умеръ, я покойникъ, надо мной
Не свадьбу, похороны будутъ править,
Но на моей могилъ — разцвтутъ,
Любовь и счастіе моей Людмилы…
О Господи! Я, не внецъ, ярмо
Покорной выей дерзко принимаю,
Я надваю страшную личину,
Чтобы носить ее до горькой смерти!
Я дамъ обтъ: любить мою жену —
И я обтъ мой выдержу, какъ пытку!
Лице смяться, сердце плакать будетъ,
Но лаской и заботливостью нжной
Я обману ее, Луку, Людмилу,
Всхъ обману!.. А Богъ — проститъ отца
И самъ подастъ мн силы и терпнье!
Нтъ!… Великъ мой подвигъ
А люди? Пусть толкуютъ, что хотятъ!
Тотъ только не пойметъ меня, осудитъ,
Кто самъ къ подобной жертв не способенъ!

——

О, помоги мн, Господи! Аминь!

ГЕНЕРАЛЪ и МОЛОДКОВА.

МОЛОДКОВА. Вотъ это новость! Отбивать невсту!
Вотъ какъ вы общали все устроить’
По рыцарски: ужъ нечего сказать!
Я, сударь мой!…
ГЕНЕРАЛЪ (показывая ей векселя.)
Сударыня! Потише!
Гляди, — я счастье сына твоего
И волю расточительной мотовки
Купилъ!— Гляди! Ты у меня въ рукахъ.
МОЛОДКОВА. Воды, воды! Мн дурно! Умираю.

Т ЖЕ, ЛЮДМИЛА, за нею АРКАДІЙ.

ЛЮДМИЛА (въ зал еще.)
Остановитесь!. Гд моя святыня,
Гд мой отецъ (въ галлере.) Родитель! Не позволю!
Герой! Я дочь твоя! И я съумю
Вотъ это сердце вырвать изъ груди
И бросить въ даръ Барсучкину, какъ ветошь!
Нтъ! Не отдамъ твоей святой свободы!
Она — мое высокое наслдство!
Священныхъ лавровъ твоего чела
Не дамъ измять такой ужасной жертвой!
Не надо этой жертвы! О, не надо!
ГЕНЕРАЛЪ. Ахъ, милочка! Такъ ты меня не любишь!
ЛЮДМИЛА. Я?…
ГЕНЕРАЛЪ. Да! Не хочешь дать — и мн вдовцу
Утшиться супружескою жизнью!
Вдовство мн надоло. Голендуха
едотовна — по лтамъ, пара мн,
А красотой меня очаровала!
Я полюбилъ ее.
ЛЮДМИЛА. Не можетъ быть!
О, поклянитесь!
ГЕНЕРАЛЪ. Грхъ отцу не врить!
ЛЮДМИЛА. Ахъ, батюшка! Но если вы ршились
Для насъ себя на жертву принести…
ГЕНЕРАЛЪ (взявъ за руки дочь и Аркадія.)
Ахъ, милочка! Я клятвой не шучу,
Но я клянусь, что я теперь невсту
Люблю, какъ счастіе моей Людмилы!
Въ Твоей руц все остальное, Боже!
О, утверди мое благословенье!

(Положивъ руки на ихъ головы.)

Анфиза Павловна, благословите!
МОЛОДКОВА. Благословляю, Господи прости!

Т ЖЕ, БАРСУЧКИНЪ и ГОЛЕНДУХА, за ними толпа гостей.

ГОЛЕНДУХА. Гд-жъ мой женихъ?
БАРСУЧКИНЪ. Тотъ, прежній, отказался!
А я нашелъ другаго, генерала!
ГОЛЕНДУХА. Неужто генерала?
БАРСУЧКИНЪ. Левъ Степанычъ,
Имю честь представить вамъ невсту.
ГЕНЕРАЛЪ. Согласна-ль?
ГОЛЕНДУХА. Это тотъ, герой турецкій!
Еще бы! Разумется, согласна!

(Взглянувъ на Аркадія )

Измнщикъ? Много о себ задумалъ!
Что взялъ? Грибъ сълъ, а я такъ генеральша!

Т ЖЕ, КОСТРОВЪ, ЛУКА, АРХИПЫЧЪ И ЛАКЕИ, съ подносами шампанскаго.

КОСТРОВЪ. Шампанское! Прошу, посторонитесь!
Дорогу благородному вину!
ГЕНЕРАЛЪ. Лука, мой другъ!!!
ЛУКА (подавая вино.) Имю честь поздравить!
ГЕНЕРАЛЪ. Ты какъ попалъ сюда?
ЛУКА. Ермилъ Иваничъ
Изволили шепнуть мн на ушко…
КОСТРОВЪ (подчуетъ виномъ.)
Прошу васъ, Левъ Степанычъ! Голендуха
едотовна! Аркадій Алексичъ!
Людмила Львовна!

(Посылая ей рукою поцлуй.)

Душка! Поздравляю!
Анфиза Павловна! едотъ Кузьмичъ*
Вамъ не угодно-ли, Ермилъ Иваничъ!

(Взявъ рюмку.)

Тушъ! За здоровье всхъ! Ура!
ВС. Ура!
КОСТРОВЪ (съ рюмкой на авансцен.)
О, муза! Лиру!..— Какъ перуны,
Въ честь доблести и красоты,
Нетерпливые персты
Въ священныя ударятъ струны!
Предъ позлащенной суетой,
Предъ рынкомъ низкаго разсчета,
Ты, всею Крезовой казной,
Стиха не вырвешь у поэта!
Но добродтель гд горитъ,
Огнемъ Божественнаго свта, —
Тамъ, — неподкупное, — гремитъ
Благословеніе поэта!

Конецъ.

Прочитали? Поделиться с друзьями:
Электронная библиотека