I.
I.
II.
II.
Эпиктет: биографическая справка, Эпиктет, Год: 1948
Время на прочтение: 5 минут(ы)
Эпиктет — философ-стоик, живший конце I и начале II века по Р. Хр. Родился в Фригии, был рабом вольноотпущенника Эпафродита, обучался в Риме стоической философии у Музония Руфа, к которому питал величайшее уважение, в 94-м году при Домициане был изгнан из Рима согласно декрету, запрещавшему пребывание в Риме философских школ, удалился в Никополис в Эпире и открыл здесь школу. Жизнь Э. во всем согласовалась с его учением, в своем презрении ко всему внешнему он шел так далеко, что не позаботился сообщить потомству ни своего имени (Эпиктет — это прилагательное, означающее раба), ни своего учения, подобно Сократу, он ничего не писал. Жил в крайней бедности. Глиняная лампа, при свете коей он работал, после смерти была куплена богачом за 3000 драхм. Э. был хромым, может быть это обстоятельство послужило к созданию известного анекдота о том, что Эфиальт сломал Э. ногу ради забавы. Цельз, приводя слова Э.: ‘ты мне сломаешь ногу’ и ‘ведь я тебе говорил, что ты ее сломаешь’, восклицает: ‘Разве ваш Христос среди своих мучений сказал что-нибудь столь прекрасное’. На это Ориген отвечал: ‘Наш Бог ничего не сказал, а это еще прекраснее’. Эпиктетом увлекался император Марк Аврелий. Арриан по отношению к Э. занимает такое же место, как Ксенофонт — по отношению к Сократу. Арриан записывал слова Э. и передал их потомству в двух сочинениях: ‘Беседы’, в восьми книгах, из коих до нас дошли четыре, и ‘Руководство’ Э. Оба произведения принадлежат к числу возвышеннейших и благороднейших моральных произведений. Простота, ясность и благородство произведений Э. производили такое влияние, что чтение сочинений этого язычника, столь, впрочем, близкого по духу к христианской нравственности, было весьма распространено в монастырях первых веков христианской эры. 400 лет по смерти Э. из Афин был изгнан, согласно декрету императора Юстиниана (529 г.), запрещавшему пребывание философов в Афинах, Симплиций, последний греческий философ. В числе его сочинений наиболее видное место занимает читаемый и до настоящего времени ‘Комментарий на Руководство Э.’. Сочинения Арриана и Симплиция представляют главнейший материал для суждения о философии Э. Э. — типичнейший представитель стоицизма, хотя некоторые исследователи (Целлер) и указывают на то, что Э., в своем презрении к точному знанию, следовал более за циниками, чем за стоиками, а в нравственном его учении заметен менее резкий, горделивый и самоудовлетворенный тон, чем обычный для стоицизма, именно вторая из указанных особенностей — стоический аскетизм, понимаемый совершенно особенным образом, — сближает Э. с христианскими писателями. Напрасно было бы искать у Э. научных исследований или доказательств известных положений, он не интересуется ни логикой, ни физикой, ни даже теоретическим обоснованием этики. Он — проповедник-моралист, наука имеет для него ценность лишь постольку, поскольку ею можно воспользоваться для целей нравственной жизни, для того, чтобы сделать человека свободным и счастливым. На первом плане в философии Э. стоит вера в Божество и Провидение, душа человека представляется ему частью Божества, находящейся с ним в единении. ‘Каждое движение души Бог чувствует как свое собственное’ (‘Беседы’, 1, 14). Место доказательств у Э. занимает внутреннее убеждение. ‘Хотя бы многие — говорит Э., обращаясь к ученикам, — и были слепы, но все же, может быть, среди вас найдется один, который за всех споет гимн Божеству, И чего же иного ждать от хромого старика, как не хвалы Богу? Если б я был соловьем, то делал бы то, что свойственно соловью, если б я был лебедем, то делал бы свойственное лебедю, но я разумное существо, поэтому и должен хвалить Бога, это мое дело, и я не покину своего поста, пока жив, и вас буду призывать к тому же делу’ (‘Бес.’, I, 16). Вот характерное для Э. место, определяющее его отношение к знанию, а также к политеизму греков и к монотеизму греческой философии. Для Э. было ценно сознание Божества и проведение этого сознания в жизни, а не теоретические о нем размышления. Точно тоже следует сказать и об этике: Э. берет нравственность как непосредственно данный факт сознания, общий всем людям и по своему содержанию вытекающий из веры в Божественное начало. Общее сознание нуждается в некотором выяснении, мнением следует отделить от истины, и это возможно путем определения общих понятий и подведения под них частных, то есть путем того диалектического процесса, к которому прибегал Сократ (‘Бес.’, II, 11, 12 и др.). Главная задача философии Э. состоит в освобождении человека и даровании ему этим путем счастья, следовательно, важнейшее понятие, требующее выяснения, есть свобода или то, что в нашей власти ( ‘ и ‘). В нашей власти находится внутренняя жизнь сознания и, главным образом, состояния воли, распоряжающейся представлениями. Все внешнее не в нашей власти, а следовательно, и представления, поскольку они суть показатели внешнего мира. Главная задача состоит в правильном понимании того, что в нашей власти, и в правильном отношении ко всему, что не зависит от нас. Независящее от нас не должно покорять свободы нашего духа, мы должны ко всему внешнему относиться равнодушно. ‘Бойся только того, что в твоей власти и уничтожь ранее всего все свои желания’. ‘Не требуй, чтобы события согласовались с твоими желаниями, но согласуй свои желания с событиями — вот средство быть счастливым’. Даже величайшее несчастие не должно нарушать покоя мудреца: все случающееся в связи событий необходимо и целесообразно, поэтому из всего можно извлечь некоторую нравственную пользу. На величайшего преступника мудрец будет смотреть как на несчастного, обращение внутрь себя влечет за собой свободу. — Такова основная тема рассуждений Э., которую он варьирует, но к которой постоянно возвращается. Нет основания подробно излагать систему Э., так как он сам подробнее останавливается лишь на вопросах практики. В своих беседах он весьма часто упоминает с большим уважением о Хризиппе и Зеноне, а также о Диогене и других представителях раннего стоицизма, но ни разу не ссылается на младших стоиков, то есть на Панеция и Посидония. Бонгефер, которому принадлежат два исследования, касающиеся Э. (‘Epictet und die Stoa’, Штуттг., 1890, и ‘Die Ethik des Stoikers Epictet’, ibid., 1894), сводит этику Э. к трем основным положениям: 1) всякое существо, а, следовательно, и человек, стремится к тому, что ему полезно, 2) истинная сущность человека состоит в духовности, благодаря коей он родственен Божеству, обращаясь к этой своей природе, единственно ценной и свободной, человек находит счастие, 3) дух человека по природе нуждается в совершенствовании и развитии, которые достигаются упорной работой над самим собой. Эвдаймонизм Э. тесно связан с его идеализмом, отличительной чертой воззрений Э. является его оптимизм: ‘заботься и о внешнем, но не как о высшем, а ради высшего’ (‘Бес.’, II, 23). При несомненен близости Э. к воззрениям христианской морали, есть у него и черты, не свойственный христианству — напр. его интеллектуализм, черта общегреческая, заставляющая его видеть добродетель в правильном понимании, в истинном знании. Этот же интеллектуализм определяет и странное отношение Э. к детям: он приравнивает их к животным. ‘Что такое дитя? только незнание и неразумность’ (‘Бес.’, II 1).
Литература об Э. указана у Целлера и Бонгефера. Имеет значение книга Констана Марта, ‘Философы и поэты-моралисты во времена римской империи’ (перевод с французского, Москва, 1879). Книга Schrank’a, ‘Der Stoiker Epictet und seine Philosophie’ (Франкфурта, 1885) внимания не заслуживает.
Источник текста: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, том XLa (1904): Электровозбудительная сила — Эрготин, с. 904—906.
Эпиктет, греч. философ-идеалист (ок. 50 — ок. 138), представитель позднего стоицизма. Подлинное его имя неизвестно, слово Э. указывает только на его положение раба ( — прикупленный) у Эпафродита, фаворита императора Нерона. Получив свободу, Э. преподавал философию в Риме, а впоследствии, после декрета Домициана, закрывшего в Риме все философские школы, продолжал свою деятельность в Никополисе в Эпире. Учение Э. дошло до нас не от самого Э., а в передаче его ученика Арриана (см.), составившего восемь книг (‘Бесед’), из которых сохранилось только четыре, и краткое ‘Руководство’, построенное в виде своеобразного компендиума морали. На это руководство в VI в. Симплиций составил ‘Комментарий’.
Э. занимался исключительно проблемами этики, морали. Этика его — выражение социального бессилия, безнадежной покорности неизбежному и стремления дать иллюзорное религиозное утешение, характерное для эпохи упадка античного рабовладельческого общества. Целью моральной жизни является достижение счастья, понимаемого Э. как полное освобождение человека от всего, что лишает его нравственной свободы. Последняя, по Э., присуща только внутренней жизни человека, его духу и сознанию, между тем как вся внешняя жизнь — вне власти людей и не должна служить для них предметом интереса сама по себе. Достижение нравственного совершенства важно не только само по себе, но и как путь к божеству, которому по природе своей сопричастна душа человека. Это положение сближает Э. с христианской философией, и идеализм Э. перерастает в религиозное мировоззрение.
Соч. Э. издавались неоднократно. См. в изд. Schweighuser, ‘Epicteteae philosоphiae monumenta’, t. I—V, Lpz., 1799—1800 и в стереотипном изд. Тейбнера. На русском яз.: ‘Основания стоицизма’, с греч. пер. В. Алексеев, СПБ, 1888, и в его же пер. ‘Афоризмы Епиктета’, СПБ, 1891 (Дешевая б-ка А. С. Суворина. No 213). О Э. кроме общих руководств по истории философии, см. Bonhffer A., ‘Epiktet und die Stoa’, Stuttgart, 1890, и его же, ‘Die Ethik des Stoikers Epiktet’, Stuttgart, 1894, также Марта К., ‘Философы и поэты-моралисты во времена римской империи’, пер. с франц., М., 1879.
Источник текста: Энциклопедический словарь Гранат, т. 54 (1948): Энвин — Эшфорд, стлб. 400—401.