Enchiridion Deedicum (,) или Руководство к практической медицине, Белинский Виссарион Григорьевич, Год: 1839
Время на прочтение: 2 минут(ы)
В. Г. Белинский. Полное собрание сочинений.
Том третий. Статьи и рецензии (1839-1840). Пятидесятилетний дядюшка
М., Издательство Академии Наук СССР, 1953
88. Enchiridion Deedicum (,) или Руководство к практической медицине. Достояние (?) пятидесятилетней опытности X. В. Гуфеланда. С немецкого перевел и с многими пояснениями в пользу российских (русских?..) врачей издал Григорий Сокольский. Москва. В университетской тип. 1839. В 8-ю д. л. 650 стр.1
Нечего много говорить о достоинстве книги, украшенной таким блестящим именем, каково имя знаменитого Гуфланда.2 Г-н Сокольский переводом ее оказал истинную услугу русским или, как он выражается,— российским врачам.
Содержание книги совершенно соответствует ее титулу: читатель не найдет в ней никаких теорий и взглядов, но только руководство к медицинской практике — плод пятидесятилетней опытности знаменитого врача. В кратком предисловии автор говорит о сущности своей книги и причинах, побудивших его к ее изданию. Внизу предисловия автора означено: ‘NB. Предисловие переводчика смотри ниже’. За предисловием автора следует интересная и живо написанная глава ‘Об обязанностях врача’, под нею мы не нашли имени переводчика и пошли дальше. Наконец, на 81 странице мы встретили повторенное заглавие книги, без всякой перемены против первого, без означения, что это вторая часть или второе отделение книги, без особой нумерации страниц, а за ним — толико вожделенное предисловие переводчика. Как странно иногда печатаются книги! Библиофил, библиограф и рецензент невольно приходят в тупик от таких книг…
Хваля книгу Гуфланда, переводчик говорит:
Правда, вы не встретите здесь ни умствований, ни предположений, ни строгости системы, но в том-ти (в том-то?) и состоит достоинство сего творения, что оно заключает в себе чистые истины врачебные бея всяких педантических украшений. Систематика, теоретические объяснения, предположения составляют достояние не науки, но тех людей, которые трудятся в выдумывании этих затей и засоряют ими науку, без того темную и обширную. Наука состоит не ин гипотез, не из того, что люди думали или думают, но из того, до чего они дошли и что знают. Даже лучшие системы, подобно колоннам, только украшают, но не поддерживают здания науки.8
Очень хорошо! Из сего предисловия ясно значится, что переводчик считает медицину за эмпирическое знание, опытом, навыком и рутиною приобретаемое, а не за науку, потому что система есть душа науки, а без наукообразного изложения всякое знание есть ничто, безжизненный сброд наблюдений и фактов. Странно! Неужели переводчику неизвестно, что в науке, находящейся в младенческом состоянии, гипотезы необходимы и что в ней гипотезы, основанные на умозрении, часто переходят в положительное знание?.. Неужели он от всей души убежден, что системы похожи на колонны, которые только украшают, а не поддерживают здания науки? Спорить не хотим: о таких вещах в наш век не спорят…
1. ‘Литер. приб. к Русск. инвалиду’ 1839, 14/Х, No 15 (ценз. разр. 13/Х), стр. 291. Без подписи.
2. Переводы медицинских сочинений Х.-В. Гуфланда неоднократно выходили в России в первой половине XIX века: ‘Наука, показующая способы к достижению долговечной жизни’ (1803), ‘О существенных свойствах золотушной болезни’ (1807, 1821, 1857), ‘Полезный совет матерям’ (1806), ‘Система практической врачебной науки’ (1811—1812).
3. Курсив Белинского.