Две скорби, Коппе Франсуа, Год: 1890 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 12 минут(ы)

Скачать в PDF

Скачать в FB2

ДЛЯ СЦЕНЫ.
СБОРНИКЪ ПЬЕСЪ.
ТОМЪ ВТОРОЙ.

Изданіе ВИКТОРА АЛЕКСАНДРОВА.

Изданіе третье,

С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
Типографія Шредера, Гороховая, 49.
1890.

ДВ СКОРБИ.

ДРАМАТИЧЕСКІЯ СЦЕНЫ.

Ф. КОППЕ.

Переводъ съ французскаго П. И. ВЕЙНБЕРГА.

ДЙСТВУЮЩІЯ ЛИЦА.

Берта.

Рене.

Доминикъ, старый слуга.

Дйствіе происходитъ въ Париж, въ наши дни. —

ЯВЛЕНІЕ 1.

БЕРТА и ДОМИНИКЪ.

При поднятіи занавса, Берта, въ дорожномъ плать, сидитъ на диван, у ногъ ея небольшой чемоданъ.

Доминикъ. Я былъ одинъ при немъ, когда

Онъ, бдный, здсь кончался,— да,

Одинъ… Ужъ около недли

Его оплакиваю я,

И такъ какъ, барышня моя,

Вы непремнно захотли

Узнать, какъ умеръ онъ,— скажу

Подробно все, хоть нахожу,

Что этимъ только ваше горе

Я растравляю. Богъ его

Прибралъ, извольте видть, вскор —

Недль пять-шесть — посл того,

Какъ книжкой новою безмрно

Въ Париж изумилъ онъ всхъ,

Вы и въ провинціи наврно

Читали про ея успхъ

Неслыханный… Но онъ на это

Хоть разъ бы улыбнулся… Нтъ!

Указывая на газеты, лежащія на стол.

На эти ворохи газетъ,

Гд, какъ великаго поэта,

Его превозносили,— онъ,

Бывало, вскинетъ только взоромъ

И, весь въ раздумье погруженъ,

Къ тому дивану, на которомъ

Вы здсь сидите,— подойдетъ

И на подушки упадетъ

Въ изнеможеньи, и часами

Лежитъ съ закрытыми глазами,

Дыша такъ страшно тяжело,

Иль за огнемъ слдитъ, горящимъ

Въ камин живо и свтло,

Иль притворится крпко спящимъ…

Разъ онъ сказалъ мн: ‘Доминикъ,

Ты плачешь, кажется, старику?

Ну, полно!’ И, пожавъ мн руку,

Прибавилъ: ‘Не пришла пора

Еще для слезъ,— дождись утра!’

И въ ту-же ночь Богъ кончилъ муку…

Онъ умеръ тихо, какъ во сн…

Вотъ, барышня, все то, что мн

Извстно Онъ хворалъ два года,

И докторами ршено,

Что то была болзнь изъ рода.

Болзней сердца. Я-жь одно

Могу сказать,— что смерть въ такіе,

Какъ эти, годы молодые —

Большая подлость.

Берта. Онъ угасъ

Христіаниномъ?

Доминикъ. Ахъ, у насъ

Въ Париж, барышня, такъ много

Вс заняты, что гд ужъ Бога

Тутъ вспоминать? Когда надъ нимъ,

Надъ бднымъ бариномъ моимъ,

Я смерть увидлъ,— для спасенья

Его души, я предложенье

Ршился сдлать — пригласить

Священника. Но онъ, казалось,

Не понялъ словъ моихъ…

Берта. Осталось

Мн объ одномъ еще спросить.

Скажи мн… т, что приходили

Въ часы тяжелыхъ мукъ къ нему,

И о надежд говорили

Больному другу своему,—

Скажи — теперь вдь ужъ нисколько

Скрывать не нужно — то друзья

Его лишь были? Правда?

Доминикъ. Только

Его друзей здсь видлъ я.

Берта. А между тмъ… Но предъ тобою

Я прямо мысль мою открою.

Ты знаешь, что со мною онъ

Уже давно былъ обрученъ.

Когда, гонимый жаждой славы,

Онъ промнялъ на здшній шумъ

Родныя тихія дубравы,—

Предметомъ чувствъ его и думъ

Была лишь я… и долго вмст

Со мной жила душа его.

На родину, къ своей невст

Писалъ онъ письма, ничего

Отъ милой сердцу не скрывая

И безраздльно посвящая

Съ любовью нжною ее

Въ существованіе свое.

И вдругъ все рушилось… Извстна

Причина лишь теб, старикъ!

Мой взглядъ здсь женщину проникъ:

Иначе, чтобы такъ безчестно,

Такъ безсердечно поступить,

Онъ долженъ былъ совсмъ лишиться

Ума… Но нтъ, не можетъ быть!

Нтъ, не могла я ошибиться!

Меня забылъ, не правда-ль, онъ

Лишь потому, что увлеченъ

Былъ дикой страстью?.. Назови же

Мн эту женщину!

Доминикъ. Чмъ ближе

Я былъ къ нему, тмъ чтилъ врнй

Мн доврявшіяся тайны…

Берта. (Въ сторону.)Онъ правъ!.. О, какъ необычайно

Страдаю я!.. Въ душ моей

И смерть его не истребила,

Какъ видно, ревности,— могила

Покоя мн не принесла,

Того покоя, что звала

Я столько лтъ! (Вслухъ.)

Я не сказала

Еще теб, зачмъ сюда

Пріхала, ужь навсегда

Себя забытой я считала,

Какъ вдругъ, недавно, отъ него

Пришло письмо съ однимъ лишь словомъ:

‘Прости!’ Существованьемъ новымъ

Вс струны сердца моего

Забились, этотъ почеркъ милый,

Какъ свтлый лучъ, въ душ унылой

Все озарилъ,— и я сюда,

Къ нему, спшила ужь, когда

Письмо другое, роковое,

Съ каемкой траурною, вновь

Надежды чувство золотое

Навкъ убило, но любовь

Меня влекла: на лож смерти

Хотла я еще застать

Трупъ драгоцнный и сказать:

‘Ты вспоминалъ о бдной Берт,

Твою предсмертную мольбу

Она’ исполнить поспшила

И, трупъ найдя, въ твоемъ гробу

Свое прощеніе сложила?’

Увы! здсь встртило меня

Ужь опустлое жилище…

Но завтра, съ первымъ свтомъ дня,

Пойду къ нему я на кладбище…

Теперь ступай, мой другъ, пора

Теб уснуть, я до утра

Хотла-бъ здсь уединиться,

Чтобъ думать, плакать и молиться,

А завтра рано мы съ тобой

Пойдемъ въ могил дорогой.

Доминикъ уходитъ.

ЯВЛЕНІЕ 2.

БЕРТА одна.

Здсь умеръ онъ. Здсь духъ поэта

Творилъ. Здсь часто до разсвта,

Въ ненарушаемой тиши,

Онъ погружался въ міръ мечтаній…

О, вы, свидтели страданій

Его взволнованной души,—

Вы, зеркала, что отражали

Страдальца блдныя черты,

Вы, книгъ его страницы, ты,

Перо, съ котораго бжали

Высоковщія слова,

Ты, кресло старое, въ которомъ,

То съ тихой скорбью, то съ укоромъ

Къ груди склонялась голова,—

Скажите: добровольно-ль муки

Столь долгихъ, долгихъ лтъ разлуки

Онъ далъ на долю тмъ, кого

Любилъ когда-то? Иль его

Чужая, пагубная сила

Такъ безпощадно отдалила

Отъ родины? Скажите мн:

Межъ тмъ какъ въ мертвой тишин

Скорбь повряя только Богу,

Въ полночный часъ, не зная сна,

Я жадно, жадно изъ окна

Взоръ устремляла на дорогу,—

Скажите: правда, вдь и онъ,

Среди безмолвія ночнаго,

Облокотясь на свой балконъ

И въ звзды неба голубаго

Тревожно глядя, вспоминалъ,

Что отъ разсвта до разсвта

Я жду его,— и посылалъ

Мн слово нжнаго привта?..

Ну, говорите-жь! Но, увы!

Сурово-безотвтны вы —

И будетъ вчно жить сомннье

Въ моей душ… Но, милый мой,

Знай, если тамъ, въ земл сырой,

Тебя терзаетъ угрызенье

Мятежной совсти,— не я

Тому виной: душа моя

Теб давно, давно простила,—

Я слишкомъ глубоко любила,

Чтобъ ненавидть, даже съ той

Я въ сердц злобно не враждую,

Чья страсть съ такою быстротой

Жизнь загубила молодую!

За дверью шумъ.

Что тамъ? Шаги?.. Теперь? Сюда?..

И щелкнулъ ключъ?.. Здсь потайная

Есть, значитъ, дверь? Какимъ полна я

Непостижимымъ страхомъ!..

Маленькая потайная дверь медленно отворяется.

Да,

Я не ошиблась,. Входятъ… Боже!

Что длать?.. Спрячусь поскорй!..

Прячется за ширмы, такъ что зрители продолжаютъ ее видть. Рене входитъ и останавливается на порог.

ЯВЛЕНІЕ 3.

БЕРТА и РЕНЕ.

Рене. Ты умеръ… Умеръ… Для чего же

Я здсь?.. Порогъ твоихъ дверей,

О, милый, я имю-ль право

Переступить теперь, когда

Не съ тмъ лишь я пришла сюда,

Чтобъ плакать о теб кроваво?…

Въ тотъ мигъ, когда твои глаза

Смерть такъ жестоко закрывала,

Я не пришла, моя слеза

На лобъ холодный не упала,

Рыдая, не прильнула я

Къ твоей рук оледенлой…

И вотъ, походкою несмлой,

Какъ воръ, поступокъ мой тая,

Теперь, когда уже могила

Тебя взяла.— я поспшила

Опять сюда, чтобъ то унесть,

Что можетъ тронуть въ мнньи свта

Мою супружескую честь!..

О, милый, если видитъ это

Твоя душа,— какимъ должна

Кипть презрніемъ она!..

Но знай — не потому пришла я

Взять эти письма и портретъ,

И вс слды, что для себя я

Боюсь несчастія — о, нтъ!

Пусть случай вывелъ бы наружу

Слды преступныхъ чувствъ моихъ

И безпощадно бросилъ ихъ

Въ лицо обманутому мужу,—

Я не мшала бы тому…

Убилъ-бы онъ меня… Такъ что же?

Къ чему мн жизнь моя? къ чему

Почтенье свта?.. Ты дороже,

Ты мн священне всего,—

И сильно такъ мое мученье,

Что извлекла-бъ я наслажденье

И изъ позора моего!..

Нтъ, твой покой смутить пришла я

Теперь, какъ мать, ты знаешь самъ,

Что если я твоимъ слезамъ,

Твоимъ моленьямъ не внимая,

Семью не бросила свою,—

И если здсь теперь стою,

Ища того тревожнымъ взоромъ,

Что можетъ мн грозить позоромъ,—

То это только для него,

Ребенка чистаго — того,

Кто былъ любимъ тобой такъ нжно

И въ этотъ самый часъ, во сн,

Быть можетъ, грезитъ обо мн

Невозмутимо-безмятежно…

Прости-жь меня!..

Берта. (Въ сторону.) Она! Она!

Въ моихъ рукахъ и врагъ, и мщенье!..

О, ненависть! ты мукъ полна,—

Но эти муки — наслажденье!

Рене. (Выходя изъ задумчивости.)Забылась я… Пора давно…

Что это? Здсь освщено?

А я не замчаю… Двери

Затворены-ль, по крайней мр?..

Бжитъ къ средней двери и смотритъ.

Нтъ… Стало быть, его слуга

Недалеко… Мн дорога

Минута каждая.

Беретъ въ руки ящичекъ стоящій на стол.

Когда-то

Все, что давала я ему,

Хранилось бережно и свято

Вотъ здсь… Но, Боже, почему

Я вся дрожу? Такой унылой,

Такою мертвой тишиной

Здсь полонъ воздухъ ледяной,

Что представляется могилой

Мн эта комната… И грудь

Сдавило странное сомннье,

Что можетъ слышать кто нибудь

Меня…

Берта. (Выходя и кладя руку на ящикъ.) И ваше опасенье

Не безъ причины: васъ ничто

Снасти не можетъ.

Рене. Боже! Кто,

Кто эта женщина?..

Берта. Такъ въ этомъ

Красивомъ ящичк у васъ

Лежатъ записочки съ портретомъ?

Такъ, стало быть, въ полночный часъ,

Дорожкой, хорошо извстной,

Вы пробрались опять сюда,

Чтобъ не оставить и слда

Любви преступной и безчестной,—

Такъ, какъ спшитъ убійца вновь

Къ убитой жертв возвратиться,

Чтобъ хорошенько убдиться,

Что тщательно онъ вытеръ кровь…

Вы, если я не ошибаюсь,

Спросили съ ужасомъ сейчасъ:

Кто я?.. О, я глазами въ васъ

Уже давно, давно впиваюсь…

Да, вы отъ ногъ до головы

Прекрасны… да… я это вижу…

Но еслибъ только знали вы,

Какъ страшно васъ я ненавижу!

Рене. Послушайте…

Берта. Молчите! Здсь,

Передо мною — не у мста

Вс ваши крики: я невста

Того, кто умеръ. Гнвъ мой весь

На васъ пусть упадетъ всецло,

Самъ Богъ приказываетъ мн

Вамъ отмстить за злое дло,— ‘

Да, это вы, и вы одн

Любовью пагубной убили

Страдальца — друга моего,

И къ сердцу честному его

Измну гнусную привили!

Но преступленье перенесть

Въ себ не отыскалъ онъ силу

И поспшилъ укрыть въ могилу

Свою растоитанную честь!..

Ну, что-жь! Вдь очень натуральнымъ

Казаться это вамъ должно,

Не правда-ль!— Такъ ужь суждено

Намъ, барышнямъ провинціальнымъ —

Смиренно прозябать въ глуши

Съ наивной врою души

Во все, въ чемъ горячо и свято

Намъ женихи клялись когда-то,—

И въ церкви набожно за нихъ

Жечь свчи передъ образами,.—

И ждать съ горячими слезами,

Напрасно, писемъ дорогихъ,—

Отъ глазъ чужихъ ревниво муку

Скрывать — и, наконецъ, себ

Усвоить тяжкую науку

Нмой покорности судьб!

А между тмъ, въ чаду столицы,

Друзей оторванныхъ отъ насъ,

Встрчаете въ проклятый часъ

Вы, обольстительныя львицы,

И въ грязь топча и честь свою,

И добродтель, и семью,

Шутя, въ какой-нибудь кадрили,

Вы ихъ влюбляете въ себя…

Когда-жь, у вашихъ ногъ сгубя

Все то, во что они хранили

Святую вру,— загрязнясь

Позоромъ гнуснаго раздла,—

Съ негодованьемъ убдясь,

Что никогда открыто, смло

За милымъ не пойдете вы,

Что судъ общественной молвы

Для васъ важнй его страданій,—

Когда сквозь столько испытаній,

Сквозь столько мукъ пройдя, они

Умрутъ покинуты, одни,—

Тогда, въ отчаянномъ испуг,

Вы вспомните, что вы супруги

И матери,— и рки слезъ

Струите, бдныя, украдкой,

Надъ драгоцнною кроваткой

Съ ребенкомъ, полнымъ чистыхъ грезъ!

О, мой страдалецъ, ты, съ которымъ

Уйти отъ всхъ она сочла

Непозволительнымъ позоромъ

И видть гробъ твой предпочла,—

Ты будешь отомщенъ! Повсюду,

Ее преслдовать я буду,

Клеймо позорное она

Везд, всегда носить должна —

Въ глазахъ обманутаго мужа,

Въ глазахъ ребенка своего!

Клянусь! я не умру, всего

Предъ міромъ всмъ не обнаружа!..

Что-жь! Будьте гнусны до конца:

Рыдайте, лгите, состраданья

Молите у меня, съ лица

Румянецъ весь негодованья,

Задтой гордости своей

Согнать старайтесь поскорй!..

Рене. Нтъ, вы ошиблись,. состраданья

У васъ молить не стану я,

Но не заносчивость моя

Меня удержитъ,— нтъ, сознанье,

Что кару страшную свою

Я заслужила. Я стою

И жду: кончайте, погубите,

Не помышляя о защит,

Не подыму я головы,

Чтобъ дать отпоръ обид чести,

Быть можетъ, я на вашемъ мст

Такъ поступила-бъ, какъ и вы,

И если только — что краснло

Мое лицо отъ всхъ обидъ,

То это былъ не гнвъ, а стыдъ…

Вамъ разъяснить, однако, дло —

Моя обязанность. Того,

За гибель чью вы такъ ревниво

Хотите мстить,— несправедливо

Вы обвиняете. Его

Я защитить должна предъ вами:

Не могъ онъ пошло измнить

И втрено играть словами?

И — въ сердц вашемъ возбудить

Негодованье вновь рискуя,—

Съ открытой совстью скажу я,—

Что если онъ меня любилъ,

То и любимъ глубоко былъ!

Берта. О, вы поплатитесь жестоко

За эти дерзкія слова!..

Любимъ! да и къ тому-жь глубоко!..

Должно быть, ваша голова

Помрачена, когда хватило

У васъ безстыдства въ этомъ мн,

Мн признаваться!..

Рене. Я любила

Не такъ, какъ вы. Я въ глубин

Моей души, какъ воръ, скрывала

Мою любовь,— она стояла

При свт дня, во тьм ночной,

Какъ страшный призракъ, предо мной!

О, не поймете вы, что значитъ

Любить, когда кроваво плачетъ

Душа отъ вчной лжи,— когда

Бжишь на тайное свиданье,

Какъ на позоръ, на злодянье,

Дрожа отъ страха и стыда,

И, возвратясь, опять съ испугомъ,

Красня, смотришь на того,

Кто называется супругомъ,

И на ребенка своего!

Когда нельзя единой ночи

Провесть въ спокойной тишин,’

Безъ страшной мысли, что во сн,

На мигъ сомкнувшемъ только очи,

Уста, бесдуя съ душой,

Проронятъ имя дорогое,—

Когда, за столько муки злой,

За истязаніе такое,

Дано — лишь изрдка, въ тоск,

Рыдать, склонясь къ его рук!..

Берта. Склонясь къ его рук!.. Скажите,

Какая скромность!.. Можетъ быть,

Невинность двичью хотите

Вы деликатно пощадить?

Оставьте! Страждущей душою

Давно все угадала я,

Давно проникла мысль моя

Въ свиданья ваши, предо мною

Они живутъ всегда, всегда,

Со всми муками своими,

Но и со всми огневыми

Ихъ наслажденьями!.. Сюда

Сегодня дверью потаенной

Вошли вы,— это былъ для васъ,

Не правда ль, путь обыкновенный?

Вы имъ всегда въ полночный часъ,

Конечно, къ милому являлись

И тихо, тихо приближались

Къ его столу, и за плечомъ

Читали жадными глазами

Стихи, что вдохновлялись вами,

И крпкій поцлуй потомъ

Такъ сладко выводилъ поэта

Изъ забытья… О, да, все это

Такъ ясно, ясно для меня!

Я точно слышу упоенье

Безумныхъ ласкъ, прикосновенье

Того блаженнаго огня,

Въ которомъ вы горли оба…

И зависть дикая, и злоба

Во мн кипятъ,— и все сильнй

Желанье мстить въ душ’ моей!

Рене. О, Боже мой! Едва-ль для мщенья

Изобртете вы мученья

Страшнй живущихъ въ глубин

Моей души несчастной!..

Мн вы завидуете злобно,

Мн ваше сердце мстить способно!

Такъ вотъ вамъ исповдь моя

О томъ, какъ услыхала я,

Что онъ скончался:— Это было

Въ вечерній часъ, въ кругу семьи

Сидла я, но сердце ныло,

И мысли черныя мои

Носились тамъ, гд смерть стояла

Надъ драгоцнной головой…

Моя малютка предо мной

Свои молитвы лепетала,

Мой мужъ, съ газетой, подл насъ

Полудремалъ… Прійти могло-ли

Кому на умъ, что въ этотъ часъ,

Въ такой тиши, рвалась отъ боли

Моя душа,— что въ ней гроза

Ломала все неумолимо,

И слезы страшныя незримо

Жгли и туманили глаза!..

Минуты шли… Изнемогая

Въ нечеловческой борьб

И, какъ предъ смертію, къ себ

Вс силы жизни призывая,

Чтобъ скрыть смущенье, скорбь, испугъ,—

Спросила мужа я: ‘Мой другъ,

Какія новости въ газет

Сегодня о больномъ поэт?’

Разсянно, почти сквозь сонъ,

Опять взглянулъ въ газету онъ,

И, точно звонъ заупокойный

Въ ночномъ безмолвіи, спокойный

Упалъ на сердце мн отвтъ:

‘Сегодня умеръ твой поэтъ!’

Какимъ жестокимъ истязаньемъ

Мн было вопль въ груди сдержать,.

Не помертвть, не зарыдать?..

Берта. О не такимъ еще страданьемъ

Должны-бъ вы были заплатить

За тяжкій грхъ! Его убить

Оно вдь вамъ не помшало,

И, между тмъ, какъ тамъ держало

Семейное приличье васъ,—

Здсь, тщетно плача, онъ угасъ

Безъ утшенья, одинокій…

Рене. О, вы безжалостно-жестоки!

Ну, что-жь, пускай!— пусть ваша месть

Растопчетъ жизнь мою и честь,—

Осуждены вы сами вчно

Терзаться съ ныншняго дня,

Понявъ, услышавъ отъ меня,

Какъ глубоко, какъ безконечно

Его любила я!..

Берта. А я…

Я не любила?— Вкъ разлуки,

Обманутой надежды муки —

Все вынесла любовь моя.

Межъ ней и вашею сравненья

Не можетъ быть: вы — преступленье,,

Я — долгъ… Про ваши жертвы мн

Вы говорите,— но он

Вдь умереть не помшали

Несчастному! Моя любовь

Его спасла-бъ. Межъ тмъ, какъ кровъ

Вы въ немъ и жгли, и отравляли

Своею дикой страстью, я

Ему протягивала руки,

Прощая все, и грудь моя

Челу, склоненному отъ муки,

Отъ бурь готовила пріютъ,

Весь полный мира и привта…

Но вы его держали тутъ.

Тутъ, въ зачумленномъ вихр свта,

Въ водоворот гнусномъ… Ахъ,

Когда-бъ не пламя страсти злое,

Не честолюбье роковое,

Теперь поэзія въ слезахъ.

То правда, не пришла-бъ съ цвтами

Къ его могил,— міръ хваламъ!

Во слдъ ему-бъ не прозвучалъ,—

Безвстно, скромно-бъ онъ свершалъ

Свой путь, но былъ-бы живъ — поймите

Онъ былъ-бы живъ!.. О, Боже мой,

Какъ я страдаю!.. Что-жь, идите

Теперь, сударыня, домой…

Здсь нечего вамъ длать… Мщеньемъ

Грозить я вамъ не стану: мн

Въ немъ надобности нтъ — вполн

Вы казнены моимъ презрньемъ!

Рене. Нтъ, это слишкомъ! Нтъ, я вновь

Вамъ повторю: Я любила

Не такъ, какъ вы: во мн любовь

Такія струны шевелила,

Какихъ въ себ, конечно, вы

Не отыскали-бы… Увы!

Я помню,— часто, въ т мгновенья,

Когда, желая отъ меня

Прогнать гнетущія сомннья,

Онъ, голову свою склоня

Къ моимъ рукамъ и ихъ цлуя,

Шепталъ мн нжно: ‘жизнь моя

Полна безмрнымъ счастьемъ’ — я,

Душою любящею чуя

Ложь благородную его,

Ревнивый ропотъ своего

Больного сердца заглушала

И въ тихихъ грезахъ создавала

Для этой жизни дорогой

Другое счастье, путь другой —

Открытый, свтлый, безмятежный,

Съ подругой чистою и нжной,

Принадлежащею ему

Безъ раздленья одному,

Передъ лицомъ людей и Бога,—

Чтобъ каждый разъ, когда тоска

И ядовитая тревога

Проснутся въ немъ,— ея рука,

Какъ духъ спокойствія и свта,

Ложилась на чело поэта

Q разгоняла безъ слда

Вс тучи горькаго сомннья

И безпредльной скорби… Да,

Въ порыв самоотреченья

Всмъ существомъ моимъ звала

Я въ жизнь его жену такую,—

И если-бъ она пришла,

Мою обязанность святую

Безропотно-бъ свершила я:

Страданье страшное глубоко

Въ разбитомъ сердц затая,

Бжала-бъ отъ него далеко,

Чтобъ, въ безмятежной тишин

Для новыхъ, чистыхъ ощущеній,

Воскресъ его высокій геній,

Навкъ забывши обо мн!..

Вотъ я на что была способна!

Что-жь? Отыскать-ли вамъ въ себ

Такую силу,— вамъ, раб

Слпаго долга?.. Вижу,— злобно,

Презрительно сметесь вы,

Мои слова звучатъ предъ вами

Уловкой хитрой головы,

Не сердца честными словами?..

Такъ слушайте-жь… Разъ… это былъ

Одинъ изъ дней его недуга

Души и тла… получилъ…

Онъ съ родины письмо отъ друга.

Другъ говорилъ ему о васъ,

Что вы забывшему простили,

Но сердце навсегда закрыли

Для ожиданья,— что погасъ

Надежды свтъ во мрак горя,

Что вы въ глубокій этотъ мракъ

Ушли, и въ жизнь глядите такъ,

Какъ съ береговъ на волны моря

Все смотрятъ вдовы рыбаковъ…

‘Отдайте это мн’ — ревниво

Я попросила — и безъ словъ,

Но такъ болзненно-тоскливо,

Онъ мн бумагу протянулъ,

И свтлый взоръ его сверкнулъ

Такой слезой, что поняла я

Все, все,— и изъ моей души

Съ рыданьемъ вырвалось: ‘Спши

Туда, гд ждетъ тебя святая,

Боготворящая любовь,—

Гд для тебя воскреснутъ вновь

Покой и свтъ… Еще есть время,

Сбрось ядовитой страсти бремя

Съ своей души, оставь меня!’

Но голову на грудь склоня

Съ неизъяснимою тоскою,

И улыбнувшись вдругъ такою

Улыбкою, которой я,

Пока не сгибнетъ жизнь моя,

Же позабуду,— ‘поздно… поздно…

Благодарю…’ онъ прошепталъ,—

И этотъ шопотъ прозвучалъ

Въ моей душ зловще-грозно,

Какъ будто смертный приговоръ…

Что это? Боже мой! Вашъ взоръ,

Я вижу, омраченъ слезами…

Да, да, вы плачете… Что съ вами?!..

Берта. (Порывисто и въ сильномъ волненіи.)

Простите, о, простите мн!

Забудьте низкія угрозы!..

Да, ваши рчи, ваши слезы

Не лгутъ… Въ какомъ-то дикомъ сн,

Бродя во тьм безумья злато,

Не понимала я, что мы —

По скорби сестры. Вы изъ тьмы

Меня выводите — и снова

Душа въ священной тишин…

Простите,— для того, чтобъ мн

И онъ простилъ… Подайте руку…

Вдь я сама такую муку

Переживала!… Вы его

Любить умли такъ высоко,

Что не закроете жестоко

Прощенью сердца своего!…

Забудьте все,— и посл битвы

Двухъ братскихъ душъ, соединимъ

Дв наши скорби, подадимъ

Другъ другу руки для молитвы

О дорогомъ страдальц! Пусть

Моя безропотная грусть

И ваши злыя угрызенья

Послужатъ жертвой искупленья

Передъ Творцемъ, судящимъ насъ,

Тому, кто страшно такъ угасъ,

Безврьемъ гордымъ сокрушенный,

И, даже въ свой послдній часъ

Святой молитвой не спасенный!..

Рене. Благодарю васъ. Дай вамъ Богъ

Переносить свои страданья

Спокойнй, легче, отъ сознанья,

Что до могилы онъ не могъ

Васъ позабыть,— что до могилы

Вы были дороги и милы

Его душ,— какъ дорога

Безврья полному разсудку

Молитва, что твердить малютку

Учила мать… Пока врага

Неумолимаго встрчала

Я предъ собою,— я молчала

Объ этой тайн, но сестра

Пусть знаетъ все… Теперь пора,

Прощайте… разныя дороги

Страданьямъ нашимъ суждены:

Вамъ — скорбь средь мертвой тишины

Безъ сокрушительной тревоги,

Мн — вчно скрытая гроза

И сверхъестественная сила

Жить такъ, чтобъ ни одна слеза

Душевныхъ мукъ не обличила!..

Но прежде, чмъ ударитъ часъ

Разлуки — и разлуки вчной,—

Не откажите мн въ сердечной,

Послдней просьб: съ вами разъ

Еще сойтись, чтобъ научиться

У васъ и врить, и молиться…

Мн сердце шепчетъ, что тогда

Свой долгъ тяжелый безъ труда

Я понесу,— что станетъ чище,

Свтле въ бурной глубин

Моей души… О, дайте-жь мн

Минуту…

Берта. Завтра, на кладбищ!..

Читайте также: