ПЕРЕВОДЪ СЪ ФРАНЦУЗСКАГО
А. ГРЕЧА
СЪ 78 ИЛЛЮСТРАЦІЯМИ ГУСТАВА ДОРЕ
ИЗДАНІЕ ТОВАРИЩЕСТВА М. О. ВОЛЬФЪ
С.-ПЕТЕРБУРГЪ
Гостиный дворъ, NoNo 17 и 18
МОСКВА
Петровка, д. Михалкова, No 5
Глава I. Кто былъ Донъ Кихотъ и какъ онъ вступилъ въ рыцарство
Глава II. Пастухъ и хозяинъ.— Большое сраженіе.— Донъ Кихота приводятъ домой.— Сожженіе его библіотеки.— Новыя причуды
Глава III. Какимъ образомъ храбрый Донъ Кихотъ окончилъ приключеніе съ втряными мельницами.— Поединокъ отважнаго бискайца съ храбрымъ героемъ Ламанчскимъ
Глава IV. Разговоръ между Донъ Кихотомъ и Санчо Пансою.— Прибытіе ихъ къ пастухамъ и прибываніе у нихъ
Глава V. Ужасное сраженіе съ погонщиками лошаковъ.— Приключенія въ гостиниц.— Донъ Кихотъ побжденъ, а Санчо осмянъ
Глава VI. Странное сраженіе съ двумя стадами овецъ.— Удивительное приключеніе.— Водяныя мельницы
Глава VII. Завоеваніе шлема Мамбренова.— Какимъ образомъ Донъ Кихотъ освободилъ многихъ несчастныхъ, которыхъ отводили въ такое мсто, въ которое они не хотли идти.— Глупости Донъ Кихота
Глава VIII. Конецъ покаянію ‘рыцаря печальнаго образа’.— Исторія принца Микомиконина.— Возвращеніе въ гостиницу.— Ужасное сраженіе, въ которомъ Донъ Кихотъ остается побдителемъ
Глава IX. Приключеніе въ гостиниц
Глава X. Очарованіе Донъ Кихота.— Важное и непріятное приключеніе.— Возвращеніе въ деревню
Глава XI. Третій выздъ Донъ Кихота.— Баккалавръ Карраско.— Приключеніе съ колесницею смерти
Глава XII. Странная встрча храбраго Донъ Кихота съ рыцаремъ Зеркалъ.— Кто таковъ былъ рыцарь Зеркалъ и оруженосецъ его Донъ Діего
Глава XIII, въ которой увидятъ доказательство самой великой храбрости, которую когда-либо выказалъ Донъ Кихотъ.— Пребываніе его у Донъ Діего.— Пещера Монтесиносская.— Что увидлъ въ ней герой нашъ
Глава XIV. Приключеніе съ очарованною лодкою.— Какимъ образомъ датъ герой встртилъ прекрасную даму, занимавшуюся охотою.— Пріемъ Донъ Кихота и Санчо Пансы у герцога и герцогини
Глава XV. Исторія Долориды.— Очарованный конь
Глава XVI. Совты, данные Донъ Кихотомъ Санчо относительно управленія островомъ.— Пріемъ, сдланный Санчо въ его столиц.— Что съ нимъ случилось на остров Баратаріи
Глава XVII. Донъ Кихотъ спасаетъ жизнь герцогин
Глава XVIII. Непріятное окончаніе правленія Санчо Пансы.— Его отъздъ съ острова Баратаріи, и что случилось съ нимъ дорогою
Глава XIX. Отъздъ Донъ Кихота и Санчо отъ герцога и герцогини.— Прибытіе въ Барселону.— Приключеніе съ рыцаремъ блой луны.— Возвращеніе на родину
Глава XX. Болзнь и смерть Донъ Кихота
ГЛАВА I
КТО БЫЛЪ ДОНЪ КИХОТЪ, И КАКЪ ОНЪ ВСТУПИЛЪ ВЪ РЫЦАРСТВО.
Въ небольшой Ламанчской деревн, въ Испаніи, жилъ нкогда сельскій дворянинъ, все имущество котораго заключалось въ старомъ копь, заржавленномъ тарч {Тарчемъ называется щитъ, посреди котораго укрплено небольшое копье.}, исхудалой кляч и охотничьей собак. Кусокъ коровьяго мяса или баранины, винигретъ къ ужину, блюдо чечевицы въ постные дни, потроха по субботамъ, а по воскресеньямъ жареный голубь, обходились ему въ три четверти всего годоваго дохода. На остальное онъ покупалъ кафтанъ тонкаго сукна, исподнее платье, бархатную обувь для праздниковъ и одежду изъ грубаго сукна для будней. Въ дом его жили ключница, перешедшая уже за сорокъ лтъ, племянница, которой еще не было двадцати лтъ, и слуга, годный во всякую работу. Дворянинъ нашъ доживалъ пятый десятокъ лтъ. Онъ былъ силенъ, крпокъ, худощавъ тломъ и лицемъ, вставалъ рано и страстно любилъ охотиться. Его прозывали Кихадой, или Кесадой.
Въ свободные часы, т. е. въ продолженіе трехъ четвертей дня, онъ забавлялся чтеніемъ рыцарскихъ романовъ, и страсть эта усилилась въ немъ до такой степени, что поглотила въ себ -вс прочія наклонности, онъ даже продалъ нсколько изъ принадлежавшихъ ему участковъ земли, чтобъ составить себ многочисленную библіотеку самыхъ причудливыхъ сочиненій. Вскор дни показались ему короткими, и онъ проводилъ ночи, питая воображеніе этими пустяками. Бдная голова его наполнилась одними колдовствами, драками, турнирами, битвами, ранами, онъ принялъ это все вранье за дйствительность и совершенно спятилъ съ-ума.
Наконецъ, ему пришла въ голову самая странная мысль, какую только можно было вообразить: онъ вздумалъ воскресить въ своемъ лиц странствующее рыцарство и пуститься по блу-свту отыскивать приключеній, принимая на себя видъ защитника притсненныхъ. Онъ помышлялъ только объ исполненіи этого прекраснаго намренія. Первымъ дломъ для него было вычистить старое оружіе, принадлежавшее его пра-прадду. Онъ его починилъ, какъ только могъ, но увы! отъ шлема оставался только шишакъ: онъ искусно придлалъ къ нему все прочее изъ картузной бумаги, для каски, конечно, бумага была не слишкомъ прочна, но, чтобъ помочь бд, онъ прикрпиль внутри желзные прутики и считалъ его съ тхъ поръ сдланнымъ изъ лучшей и испытанной стали. Посл того онъ позаботился о своемъ кон, и хотя бдная кляча его была не что иное, какъ живой скелетъ, онъ ее не промнялъ бы на Буцефала Александра Великаго. Четыре дня сряду онъ придумывалъ названіе, которое бы могъ ей дать, онъ желалъ сыскать ей имя звучное и важное: выборъ его палъ на Росинанту. Самъ онъ назвался Донъ Кихотомъ Ламанчскимъ, чтобы и родина его раздляла славу, которую онъ надялся пріобрсть.
Нашъ герой, принявъ такимъ образомъ вс необходимыя мры, не хотлъ дале отлкадывать исполненіе своего предпріятія. Однажды, еще до зари, онъ вооружился съ ногъ до головы, слъ на Росинанту и выхалъ въ ворота скотнаго двора. Онъ не прохалъ и ста шаговъ въ поле, какъ едва не остановился отъ угрызенія совсти: его никто не посвящалъ въ рыцарство, но онъ нашелъ, чмъ помочь горю, ршившись поручить это дло первому, попавшемуся ему на-встрчу. Итакъ онъ продолжалъ дорогу, оставивъ Росинанту идти по произволу, полагая, что въ этомъ заключается вся сущность приключеній.
Подвигаясь медленно и погрузись въ мечты, онъ размышлялъ про себя: ‘Какую радость доставлю я будущимъ поколніямъ разсказомъ о предстоящихъ мн подвигахъ! И ты, кто бы ни былъ, мудрый чародй, которому падетъ въ удлъ начертать эти правдивыя и чудныя приключенія, не забудь благороднаго коня моего, Росинанту, врнаго сподвижника трудовъ моихъ, раздляющаго со мною вс опасности’.
Во время этихъ размышленій солнце такъ палило его голову, что у него растаялъ бы мозгъ, если бы въ голов еще оставалась хоть частица его. Онъ халъ почти цлый день, не встрчая ни малйшаго случая для упражненія силы руки своей, подъ вечеръ, лошадь и онъ самъ остановились, истомленные голодомъ. Озираясь во вс стороны, чтобы отыскать какой-либо замокъ или лачугу для убжища, онъ увидлъ гостиницу и поспшно направился къ ней. Случайно, у дверей трактира стояли дв двушки, которыхъ Донъ Кихотъ принялъ за барышень высшаго круга, потому что повсюду отыскивалъ то, чего начитался въ рыцарскихъ разсказахъ. Поэтому же онъ представилъ себ гостиницу замкомъ со рвами, подъемными мостами, башнями и бойницами. Въ ту же минуту свинопасъ затрубилъ въ изломанный рогъ, для созванія стада. Донъ Кихотъ не преминулъ уврить себя, что карла извщаетъ этими звуками о его прибытіи, онъ радостно приблизился къ служанкамъ и сказалъ имъ, открывая худощавое и запыленное лице: ‘Не бойтесь ничего, сударыни, законы рыцарства, которымъ я подчиненъ, запрещаютъ мн обижать кого бы то ни было, но предписываютъ быть, къ вашимъ услугамъ’. Удивленныя служанки не могли удержаться отъ смха. Нашъ герой начиналъ негодовать, но, къ счастію, явился трактирщикъ. Это былъ хитрый андалузецъ, тонкій проныра и лукавый, какъ школьникъ. Онъ самъ съ трудомъ удержался отъ смха при вид странной физіономіи Донъ Кихота, но страшась разсердить его, сказалъ очень учтиво:
— Достопочтенный рыцарь, если вы ищете пристанища, вы здсь найдете все, кром кровати.
Довольный предупредительностью коменданта крпости, потому что принялъ трактирщика за коменданта, Донъ Кихотъ поспшно отвчалъ:
— Высокопочтенный владтель замка! Я буду доволенъ всмъ на свт, въ оружіи заключается нарядъ мой, въ битвахъ нахожу покой.
Трактирщикъ, видя, что иметъ дло съ съумасшедшимъ, подбжалъ къ лошади, чтобы придержать стремя Донъ Кихоту, который слзъ съ сдла съ трудомъ и въ изнеможеніи, потому что въ девять часовъ вечера еще не лъ ничего съ утра. Росинанта тотчасъ же поплелась въ конюшню, а Донъ Кихотъ вошелъ въ столовую, гд намревался раздться. Но какъ ни старался, онъ не могъ снять съ себя боле двухъ частей латъ своихъ, освободить голову изъ нагрудника и шлема не было возможности, потому что он ихъ связалъ зелеными ленточками, которыя должно было бы перерзать, а онъ на это не соглашался ни подъ какимъ видомъ. Онъ ршился остаться всю ночь въ шлем, что придавало ему очень смшной видъ. Посл того у него спросили, не хочетъ-ли онъ кушать.
— И очень,— отвчалъ рыцарь откровенно.
Къ несчастію, это было въ пятницу, въ день постный, и во всей гостиниц не нашли ничего, кром дурнаго дорша, съ черствымъ ржанымъ хлбомъ. Пресмшно было, когда онъ хотлъ приняться за ду. Нагрудникъ не допускалъ его нагибаться, и ему нужно было подносить кушанье ко рту, пить ему не былобы возможности, еслибъ трактирщикъ не придумалъ срзать длинный тростникъ, которымъ Донъ Кихотъ могъ всасывать вино. Мнимый рыцарь сносилъ все это терпливо, чтобы не перерзать зеленыхъ ленточекъ. Его огорчало одно, что онъ еще не былъ посвященъ въ рыцарство! Мучимый этою мыслію, нашъ герой, не докончивъ ды, призываетъ трактирщика, замыкается вмст съ нимъ въ конюшн и бросается передъ нимъ на колна.
— Храбрый рыцарь,— восклицаетъ онъ: — прошу у васъ милости!
Удивленный трактирщикъ долго старался его поднять на ноги, но видя, что все тщетно, общалъ исполнить его желаніе.
— Я ожидалъ отъ васъ этого снисхожденія, — отвчалъ Донъ Кихотъ: — желаю, чтобы завтра, чуть свтъ, вы посвятили меня въ рыцарскій орденъ, а до этого времени позволили мн приготовиться къ новому званію въ часовн вашего замка.
Трактирщикъ, какъ мы уже сказали, человкъ хитрый, хотлъ потшиться и отвчалъ:
— Такое желаніе достойно вашей высокой души, и для исполненія его вы не могли избрать никого лучше меня. Я самъ въ молодости предавался почетному занятію этому. Предмстія Малаги, рынки Севильи, Сеговіи, Валенсіи, гавани, площади, общественныя гульбища, послдніе кабаки Толецкіе были свидтелями моихъ дяній. На старости я удалился въ здшній замокъ, въ которомъ даю пристанище всмъ странствующимъ рыцарямъ: теперь у меня нтъ часовни, въ которой бы вы могли приготовиться къ церемоніи, я ее срылъ и скоро построю другую, получше. Но вы знаете, что въ случа крайности можно приготовляться гд бы то ни было, въ ныншнюю ночь можете избрать для этого дворъ моего замка, въ которомъ есть все, что требуется. Завтра мы совершимъ церемонію. Взяли ли вы съ собою денегъ? прибавилъ онъ.
— Денегъ? возразилъ Донъ Кихотъ:— я нигд не читалъ, чтобы странствующій рыцарь носилъ съ собою этотъ презрнный металлъ.
— Вы ошибаетесь,— сказалъ ему трактирщикъ:— историки не упоминаютъ о томъ, полагая, что оно подразумвается: могу васъ уврить, что у всхъ у нихъ былъ полный кошелекъ. Поэтому приказываю вамъ, какъ сыну по рыцарству, никогда не странствовать безъ денегъ: и вамъ, и всмъ будетъ отъ того лучше. Не дурно было бы, еслибъ васъ сопровождалъ оруженосецъ.
Донъ Кихотъ общался послдовать его совту и тотчасъ вынесъ оружіе свое на ясли, бывшія на двор, подл колодезя. Держа тарчъ и копье въ рукахъ, началъ онъ ходить по двору, бодрясь и принимая развязный видъ. Между тмъ ночь, при лунномъ сіяніи, посвтлла. Одинъ изъ погонщиковъ лошаковъ, остановившихся въ трактир, вздумалъ напоить своихъ лошаковъ и вышелъ изъ дому, чтобы очистить ясли. Донъ Кихотъ, видя, что кто-то приближается, закричалъ ужаснымъ голосомъ:
— Не смй коснуться моего оружія, дерзновенный, ты жизнію поплатишься за отвагу.
Не заботясь объ этихъ угрозахъ, погонщикъ взялъ оружіе и отбросилъ его въ сторону. Въ ту же минуту нашъ герой кинулъ щитъ, схватилъ копье обими руками и нанесъ бдняку такой сильный ударъ по голов, что тотъ упалъ безъ движенія къ его ногамъ. Посл этого подвига, Донъ Кихотъ поднялъ свое оружіе, хладнокровно сложилъ на прежнее мсто и снова началъ расхаживать.
Вскор потомъ другой погонщикъ, не зная ничего о случившемся, также хотлъ напоить лошаковъ, и снялъ оружіе съ яслей. Донъ Кихотъ немедленно поднялъ копье, не говоря ни слова, и съ размаха переломилъ на его голов, раскроивъ ее на нсколько частей, но тутъ товарищи раненыхъ принимаются бросать въ героя камнями. Донъ Кихотъ закрывается тарчемъ и защищается со всхъ сторонъ. Трактирщикъ, видя трагическій оборотъ, который принимаетъ его шутка, бросается къ погонщикамъ, разсказываетъ имъ о съумасшествіи ихъ противника и съ трудомъ убждаетъ ихъ покинуть поле битвы. Посл того оръ приближается къ Донъ Кихоту и толкуетъ ему, что этихъ испытаній достаточно, и что наступило мгновеніе къ принятію его въ рыцарскій орденъ. Донъ Кихотъ безъ труда убждается словами мнимаго владтеля замка, который идетъ за счетною книгою, въ которой записывалъ расходъ на солому, и возвращается съ мальчикомъ, держащимъ въ рукахъ огарокъ свчи, съ нимъ вышли и об служанки, о которыхъ мы уже говорили. Тогда трактирщикъ поставилъ новаго рыцаря на колна, пробормоталъ нсколько словъ, будто бы вычитанныхъ изъ книги и, поднявъ руку, опустилъ ее довольно безцеремонно на шею Донъ Кихота, котораго въ то же мгновеніе ударилъ плашмя шпагою. Затмъ, одна изъ двушекъ опоясала его шпагой, другая привязала ему шпоры. Донъ Кихотъ, посвященный такимъ образомъ въ рыцарство по всмъ правиламъ, горя нетерпніемъ пуститься въ странствія, побжалъ сдлать Росинанту и, сидя верхомъ, обнялся съ трактирщикомъ, который, обрадовавшись, что можетъ отдлаться отъ него, отпустилъ его отъ всей души, не требуя никакой платы.
ГЛАВА II
ПАСТУХЪ И ХОЗЯИНЪ.— БОЛЬШОЕ СРАЖЕНІЕ.— ДОНЪ КИХОТА ПРИВОДЯТЪ ДОМОЙ.— СОЖЖЕНІЕ ЕГО БИБЛІОТЕКИ. — НОВЫЯ ПРИЧУДЫ.
Начинало свтать, когда Донъ Кихотъ вышелъ изъ гостиницы. Онъ похалъ по дорог къ своей деревушк, ршившись послдовать совтамъ трактирщика относительно денегъ и оруженосца, которыми ему было необходимо обзавестись. Вдругъ, въ чащ лса, онъ услышалъ жалобные крики.— ‘О, какое счастіе! воскликнулъ онъ:— небо дозволяетъ мн нын же исполнить священнйшій долгъ моего званія’. Онъ немедленно направляетъ шаги къ тому мсту, въ которомъ послышались крики, и видитъ молодаго человка, нагаго отъ пояса до верху, привязаннаго къ дубу. Высокій и сильный крестьянинъ билъ его ремнемъ, сопровождая каждый ударъ совтомъ или выговоромъ. Несчастный кричалъ: ‘Простите, простите! Впредь я буду старательне пасти стадо!’
Донъ Кихотъ, видя это варварство, беретъ копье на перевсъ и восклицаетъ крестьянину грознымъ голосомъ: ‘Невжливый рыцарь, вы поступаете, какъ бездльникъ, садитесь на лошадь и защищайтесь!’
Крестьянинъ, считая себя уже мертвымъ при вид этого вооруженнаго привиднія, отвчалъ подобострастно: ‘Господинъ рыцарь! мальчишка этотъ у меня наемный и такъ худо пасетъ моихъ барановъ, что не проходитъ дня, въ который бы у меня не пропадало по барану’.
— Настоящая причина, почему онъ меня бьетъ,— отвчалъ пастухъ:— та, что не хочетъ мн заплатить жалованья за девять мсяцевъ, по семи реаловъ за мсяцъ.
— Я ему долженъ гораздо мене, — возразилъ крестьянинъ: — изъ этой суммы надобно вычесть три пары башмаковъ и плату за два кровопусканія, за которыя я заплатилъ, когда онъ былъ боленъ.
— Скоре же отвяжите этого мальчика,— прервалъ его Донъ Кихотъ:— и заплатите ему немедленно, или я васъ уничтожу, ваши вычеты будутъ ему зачтены за побои.
— Къ несчастію, у меня съ собою нтъ денегъ, — сказалъ крестьянинъ, поспшно отвязывая пастуха,— но пусть Андресъ пойдетъ со мною домой, и я ему заплачу до послдняго мараведи.
— Избави Богъ, — воскликнулъ пастухъ:— когда мы отойдемъ отъ васъ, онъ съ меня сдеретъ кожу.
— Онъ не посметъ сдлать ничего,— возразилъ нашъ герой: — въ этомъ ручается его уваженіе ко мн, когда онъ мн поклянется честнымъ словомъ рыцаря, я его отпущу и поручусь за уплату.
Крестьянинъ тотчасъ поклялся именемъ всхъ возможныхъ рыцарскихъ орденовъ, и Донъ Кихотъ, пришпоривъ Росинанту, удалился рысью.
Когда онъ скрылся изъ глазъ, крестьянинъ сказалъ пастуху:
— Пойдемъ же за расплатою, назначенною мн этимъ защитникомъ притсненныхъ.
— Хорошо, — отвчалъ Андресъ: — не то, я тотчасъ же отыщу и приведу сюда этого добраго рыцаря, который васъ накажетъ.
— Разумется, но, чтобы увеличить плату, нужно прибавить долгъ…
И, схвативъ пастуха, онъ его опять привязалъ къ дубу и началъ бить такъ крпко, что бдняжка лишился чувствъ. Наконецъ, отвязавъ его, сказалъ:
— Ступай за своимъ защитникомъ, посмотримъ, какъ-то онъ защититъ тебя.
Андресъ ушелъ съ угрозами совершенно избитый, тогда какъ хозяинъ его остался невредимъ и хохоталъ во все горло.
Между тмъ, нашъ герой продолжалъ свой путь, гордясь, что отвратилъ жестокую несправедливость. Влекомая инстинктомъ, Росинанта, которою Донъ Кихотъ и не правилъ, машинально направилась къ конюшн, какъ вдругъ въ нкоторомъ разстояніи показалось нсколько человкъ верхомъ. Это были, какъ оказалось впослдствіи, Толедскіе купцы, хавшіе за шелкомъ въ Мурсію. Они хали вшестеромъ, съ зонтиками, за ними слдовали четверо слугъ верхомъ и трое пшихъ погоньщиковъ лошаковъ.
Донъ Кихотъ вдругъ вообразилъ себ, что его ожидаетъ новое приключеніе и, помстившись посреди дороги, закричалъ дерзкимъ голосомъ прозжимъ: — Не смйте хать дале, если не признаете странствующаго рыцарства самымъ благороднымъ, самымъ великолпнымъ и самымъ священнымъ учрежденіемъ на земли!
Удивленные этимъ, купцы остановились, чтобы разсмотрть странную фигуру нашего героя, но одинъ изъ нихъ, нетерпливе другихъ, вскор воскликнулъ:
— Какую чепуху несетъ этотъ съумасшедшій?
— Странствующее рыцарство не пустяки, презрнные канальи! отвчаетъ Донъ Кихотъ, пылая гнвомъ: — Вы тотчасъ же поплатитесь за ложь и поруганіе.
При этихъ словахъ онъ бросается съ копь, емъ въ рук на того, кто съ нимъ началъ говорить, но Росинанта спотыкается и падаетъ съ сдокомъ, который, при щит, шпорахъ и тяжести вооруженія, никакъ не можетъ подняться съ земли. Если усилія его были тщетны, то языкъ не оставался празднымъ: — ‘Не убгайте трусы, — кричалъ онъ: — не упади мой конь, я бы васъ уже наказалъ порядкомъ.’ Одинъ погоньщикъ лошаковъ, выведенный изъ терпнія бранью и хвастовствомъ его, вырвалъ изъ рукъ рыцаря копье, переломилъ его въ куски и, вооружась обломкомъ, сломилъ и его на спин Донъ Кихота. Посл одного обломка, онъ поднялъ другіе и прекратилъ побои только тогда, когда избилъ нашего героя, какъ хлбъ подъ молотиломъ. Довершивъ дло съ послднимъ обломкомъ, погонщикъ догналъ своихъ сдоковъ, которые уже продолжали путь.
Оставшись одинъ, Донъ Кихотъ вновь попытался встать на ноги, но избитый и почти изнемогшій, онъ былъ принужденъ остаться на земл и, лежа, припоминалъ себ, какъ бы въ утшеніе, вс подобныя непріятности, случавшіяся съ странствующими рыцарями, его образцами. Невозможно было бы повторить вс странности, которыя онъ говорилъ вслухъ, пока его не увидлъ поселянинъ его деревни, только-что снесшій рожь на мельницу и проходившій по дорог. Подойдя къ нему, онъ отвязалъ полуизломанное забрало несчастнаго рыцаря, умылъ ему лицо и вскор узналъ его.
— Какъ! это вы, Донъ Кихотъ? спросилъ онъ:— кто это васъ такъ отдлалъ?— Но на эти вопросы не было другаго отвта, кром новыхъ глупостей. Поселянинъ, видя, что невозможно узнать ничего путнаго, съ трудомъ посадилъ нашего героя на своего осла, потомъ, собравъ вс обломки оружія, даже щепы копья, связалъ ихъ и прицпилъ къ Росинант. Посл того, онъ взялъ одною рукою лошадь подъ устцы, другою осла за поводья, и такимъ образомъ, въ размышленіи о бснованіяхъ Донъ Кихота, пошелъ къ деревн. Когда они пришли домой, день уже начиналъ склоняться. Поселянинъпривелъ Донъ Кихота къ его дому, въ которомъ вс были въ крайнемъ волненіи отъ его продолжительнаго отсутствія.
Мирный судья и цирюльникъ, лучшіе друзья Донъ Кихота, были въ ту минуту у него. Служанка кричала во всю мочь:
— Что вы скажете на это, Перо Пересъ? (такъ звали судью). Вотъ уже шесть дней, какъ мой баринъ пропалъ безъ всти! Проклятыя рыцарскія книги! Клянусь небомъ, онъ помшался на нихъ.
— Ахъ, синьоръ Никола,— продолжала племянница, обращаясь къ цирюльнику:— надобно знать, что дядя мой иногда просиживалъ за этими опасными романами по двое сутокъ! Тогда часто онъ вдругъ вскакивалъ, бралъ шпагу и бросался колоть стну, кричалъ во все горло, что поразилъ четырехъ великановъ выше башенъ и, когда утомлялся, выпивалъ стаканъ холодной воды, утверждая, что этотъ драгоцнный напитокъ подаренъ ему, для исцленія отъ ранъ, благосклоннымъ къ небу волшебникомъ Эскифомъ.
— Мы мало обращали вниманія на опасность этихъ книгъ,— говорилъ судья:— но завтра же я подамъ сильный примръ.
Въ эту минуту поселянинъ, приведшій Донъ Кихота, постучался въ дверь. Отпираютъ, узнаютъ чудака и бросаются цловать его.
— Остановитесь! говоритъ имъ холодно Донъ Кихотъ, самъ не будучи въ силахъ сойти съ осла.— Я сильно раненъ при паденіи моей лошади. Снесите меня на постель и приведите ко мн, если возможно, мудрую волшебницу, которая уврачевала бы мои раны.
— Ну вотъ слышите-ли? кричала служанка.— Не говорила-ли я вамъ? Погодите, сударь, мы васъ вылечимъ и безъ волшебницы.
Рыцаря отнесли въ постель, и когда начали искать ранъ, не нашли ни одной.
— Меня только помяло, — сказалъ онъ:— потому что когда я сражался съ десятью ужасными гигантами, лошадь моя упала подо мною.
— Такъ! онъ бредитъ великанами! замтилъ судья.— Завтра, никакъ не позже, вс книги будутъ сожжены.
Къ Донъ Кихоту обратились еще съ другими вопросами, на которые онъ не отвчалъ, говоря только, что онъ голоденъ, и что его клонитъ ко сну. Желанія его были исполнены.
На другое утро, когда рыцарь еще наслаждался сномъ, судья, въ сопровожденіи друга своего цирюльника, пришелъ въ домъ больнаго и приказалъ открыть комнату съ библіотекою. шлемянница и ключница вошли туда вмст съ ними. Они нашли тамъ около сотнитолстыхъ книгъ и множество маленькихъ, въ красивомъ переплет.
Побросать вс книги изъ окна, собрать ихъ въ кучу, и поджечь — такъ было ршено, и такъ было исполнено. Вскор столбъ дыма поднялся на двор подъ самымъ окномъ, и послышался голосъ ключницы, которая, мшая золу длинною палкою, съ торжествомъ восклицала:
— Слава Богу! Мы побдили!
Эти радостные крики какъ бы пробудили Донъ Кихота, въ ту минуту онъ закричалъ во все горло:
— Ко мн, ко мн, храбрые рыцари! недостойные одерживаютъ побду!
Вс прибжали къ нему и нашли его возл постели сражающимся съ воздухомъ, какъ въ бреду. На него бросились и, отнявъ шпагу, съ трудомъ опять уложили его въ постель. Тогда онъ обратился къ судь и сказалъ ему:
— Не правда ли, очень стыдно, что, по милости чародя, главный, призъ турнира достался придворнымъ рыцарямъ, когда вся заслуга на нашей сторон?
— Утшьтесь,— сказалъ ему судья:— счастіе измнчиво, и что сегодня потеряешь, то наверстаешь завтра.
— Вашими устами медъ пить, господинъ министръ юстиціи,— отвчалъ Донъ Кихотъ,— но теперь накормите меня.
Ему подали завтракъ, насытившись, онъ тотчасъ же заснулъ.
Въ ту же ночь судья и цирюльникъ, желая пресчь зло въ главномъ основаніи, приказали заложить дверь, ведущую въ комнату съ книгами, и научили племянницу, чтобъ на вопросъ Донъ Кихота она ему отвчала, что книги унесены чародемъ.
Черезъ два дня посл того, Донъ Кихотъ всталъ съ постели и тотчасъ же пошелъ въ библіотеку. Представьте себ его удивленіе, когда онъ не нашелъ и дверей ея. Онъ ходилъ взадъ и впередъ, ощупывалъ стну и, не видя ничего, наконецъ ршился спросить, что сталось съ его книгохранилищемъ.
— Престранное приключеніе, — отвчала племянница.— Во время вашего отсутствія, на облак спустился къ намъ волшебникъ. Драконъ несъ его по воздуху. Онъ вошелъ въ вашу библіотеку: что онъ тамъ длалъ — не знаю, но, спустя нсколько времени, вылетлъ въ трубу, наполнивъ весь домъ дымомъ. Улетая, онъ объявилъ, что называется Мугнатономъ.
— Это не Мугнатонь, — сказалъ Донъ Кихотъ: — это Фрестонъ. Я его знаю, онъ мой злйшій врагъ, потому что узналъ чародйствомъ, что покровительствуемый имъ рыцарь будетъ побжденъ мною.
— Непремнно такъ и будетъ, — отвчала племянница:— но, любезнйшій дядюшка, зачмъ вамъ вмшиваться во вс эти споры и странствовать по свту за приключеніями?…
Донъ Кихотъ не далъ ей договорить, вскрикнулъ на нее, и дло на этомъ остановилось.
Нашъ рыцарь провелъ цлыя дв недли, не говоря ничего о томъ, что замышляетъ новую экспедицію. Однако обстоятельства едва непринудили его отложить это предпріятіе, онъ скрытно уговаривалъ одного изъ сосднихъ поселянъ слдовать за нимъ въ качеств конюха, то былъ честный, хотя и бдный человкъ, весьма недальняго ума. Герой нашъ надавалъ ему тьму общаній.— ‘Очень легко’, повторялъ онъ ему безпрерывно, ‘странствующему рыцарю пріобрсти начальство надъ островомъ.’ Санчо Панса (такъ назывался поселянинъ) особенно увлекся этою надеждою, ршился бросить жену и дтей и послдовать за нашимъ героемъ. Пріобртя конюха, Донъ Кихотъ помышлялъ только, по совту трактирщика, какъ бы собрать денегъ. Онъ продалъ участокъ земли, заложилъ остальную часть, все съ убыткомъ, и заготовилъ себ довольно крупную сумму. Потомъ, исправивъ вооруженіе свое, онъ условился съ Санчо о времени отъзда. Онъ ему наказалъ взять съ собою, между прочимъ, мшокъ. Санчо общалъ, что не забудетъ этого, и прибавилъ, что, не привыкнувъ много ходить пшкомъ, намренъ взять съ собою осла, добрую и сильную скотину. Слово оселъ нсколько поразило. Донъ Кихота, но онъ все же согласился, размысливъ, что отдастъ своему конюху лошадь перваго рыцаря, котораго ему удастся побдить.
Окончивъ вс приготовленія, Донъ Кихотъ и Санчо отправились въ дорогу ночью, не простившись ни съ кмъ, и удалились такъ быстро, что къ утру не боялись, чтобъ ихъ можно было догнать. Санчо Панса преважно халъ на своемъ осл, видя между мшками, однимъ для състныхъ припасовъ, другимъ для вина, и съ нетерпніемъ ожидая времени, когда его назначатъ начальникомъ. Донъ Кихотъ похалъ опять по той же долин, въ которой его такъ сильно безпокоили солнечные лучи во время перваго странствованія.
Санчо Панса, не могшій долгое время оставаться въ молчаніи, заговорилъ первый:
— Благородный странствующій рыцарь! сказалъ онъ:— умоляю вашу милость не забывать, объ островк, который вы изволили мн общать, потому что я имъ буду управлять превосходно.
— Не безпокойся, другъ Санчо,— отвчалъ ему Донъ Кихотъ:— я буду великодушне, нежели ты думаешь, обыкновенно, странствующіе рыцари для вознагражденія услугъ своихъ конюховъ ожидаютъ, чтобъ они состарлись, и тогда еще даютъ имъ какую-нибудь жалкую Провинцію, жалуя ихъ графами или маркизами, но я, если небо продлить дни мои, завоюю, дней въ шесть, такое большое государство, что отдамъ теб одно изъ зависящихъ отъ него королевствъ.
— Поэтому, я буду королемъ, — отвчалъ Санчо:— Тереза Гютіересъ, наша ключнйщ, будетъ королевою, а мои малютки будутъ принцами-няфантами.
— Кто можетъ въ этомъ сомнваться!
— Я, жена моя такова, что ни за что не захочетъ быть королевой, графиней еще куда бы ни шло.
— Не безпокойся, все уладится къ лучшему, смотри только, выбери хорошихъ подданныхъ.
— Въ этомъ отношеніи полагаюсь вполн на васъ: такой добрый господинъ, гкакъ гвы, скажетъ, что мн взять и чего не брать.
ГЛАВА III.
КАКИМЪ ОБРАЗОМЪ ХРАБРЫЙ ДОНЪ КИХОТЪ ОКОНЧИЛЪ ПРИКЛЮЧЕНІЕ СЪ ВТРЯНЫМИ МЕЛЬНИЦАМИ.— ПОЕДИНОКЪ ОТВАЖНАГО БИСКАЙЦА СЪ ХРАБРЫМЪ ГЕРОЕМЪ ЛАМАНЧСКИМЪ.
Въ это время Донъ Кихотъ увидлъ вдали отъ тридцати до сорока втряныхъ мельницъ.
— Другъ, — закричалъ онъ: — счастіе благопріятствуетъ намъ. Видишь ли это скопище великановъ?
— Какихъ великановъ?
— Тхъ, которые передъ нами, съ огромными руками, мили въ дв длиною.
— Берегитесь, сударь, это втряныя мельницы, и вы принимаете крылья мельницъ за руки.
— Это великаны, говорю теб, добычею съ нихъ начнемъ наше обогащеніе. Помолись за меня, покуда я буду сражаться съ противникомъ, превосходящимъ меня силою.
При этихъ словахъ онъ пришпориваетъ Росинанту, крича:
— Не убгайте, трусы, негодяи, я на васъ нападаю одинъ-одинехонекъ!
Тутъ поднялся втеръ и крылья завертлись.
— О! размахивайте руками, сколько хотите, вы за это расплатитесь со мною.
Сказавъ это, онъ уперъ копье подъ мышку и бросился на первую мельницу, крыло которой, захвативъ его вмст съ лошадью, отбросило шаговъ на двадцать въ сторону и раздробило копье. Санчо поспшаетъ къ нему на рысяхъ и находитъ своего барина почти безъ чувствъ: такъ его приласкала рука великана.
— Ну, что, — говоритъ онъ ему: — не сказывалъ ли я вамъ, что это втряныя мельницы? Вы сомнвались, потому что ваша голова походитъ на мельницу.
— Тише, другъ Санцо! Въ военномъ дл должно иногда подвергаться капризамъ судьбы, особенно когда насъ преслдуетъ сильный волшебникъ Фрестонъ, укравшій уже у меня мою библіотеку. Онъ-то превратилъ этихъ гигантовъ въ втряныя мельницы, чтобы лишить меня славы побды надъ ними. Но потерпи немного, мой мечь восторжествуетъ, наконецъ, надъ его злобою.
— Пусть будетъ такъ! отвчалъ Санчо, помогая ему ссть на Росинанту, у которой было вывихнуто плечо.
Донъ Кихотъ пустился по дорог къ Лапице, не сомнваясь, что мсто, посщаемое многими, будетъ богато приключеніями. Онъ очень сожаллъ, что лишился копья.
— Помню,— сказалъ онъ: — читалъ я про одного испанскаго рыцаря, который, изломавъ свой мечъ въ битв, сломилъ то
Прочитали? Поделиться с друзьями:
