‘Встникъ Европы’. Часть LV, No 4, 1811
Димитрий Донской, трагедия в 5 актах, в стихах, соч. г-на Озерова, Озеров Владислав Александрович, Год: 1811
Время на прочтение: 2 минут(ы)
Февраля 6, Димитрій Донской, трагедія въ 5 актахъ, въ стихахъ, соч. г-на Озерова. Никогда и никому неприходила мысль спрашивать: откуда взято содержаніе трагедіи Димитрій? Всмъ извстно безсмертное имя Донскаго Героя, всмъ извстенъ великій подвигъ его на Куликовомъ пол, подъятый для освобожденія Отечества отъ ига Татарскаго. Слдовательно трагедія взята изъ исторіи? Казалось бы такъ, еслибъ исторія сохранила для насъ память о любви Димитрія и Ксеніи, но Великій Князь Московскій еще на пятьнадцатомъ году своего возраста, за долго до сраженія съ Мамаемъ, сочетался со дщерію Князя Суздальскаго и Нижегородскаго, Евдокіею Димитріевною, которая пережила своего супруга. И такъ любовь Великаго Князя и Княжны Ксеніи, любовь, на которой основана вся трагедія, есть ни что иное какъ, стихотворный вымыселъ, совершенно противуположный историческому свидтельству Сочинители трагедій обыкновенно или сами изобртаютъ главное дйствіе, придумывая къ нему по своему произволу лица, характеры и вс обстоятельства, или же главное дйствіе, главныя лица и главные характеры заимствуютъ изъ исторіи. Въ послднемъ случа стихотворецъ по необходимости, перемняетъ нкоторыя обстоятельства главнаго дйствія, чтобы дать ему драматической ходъ и правильность, но при всемъ томъ онъ никакъ не долженъ терять изъ виду историческаго правдоподобія, и какъ врный подражатель натуры непремнно обязанъ въ строжайшей точности соблюсти нравы и обычай того времени, къ которому относятся дйствующія лица его трагедіи. Съ обычаями времени Димитрія Донскаго едва ли совмстны любовныя приключенія, боле приличныя рыцарскому духу странъ южныхъ. Обычаи Русскихъ, занятые y Византійскихъ Грековъ и потомъ у Татаръ, >не дозволяли Князьямъ думать о любовныхъ изъясненіяхъ, ни Княжнамъ заводить соблазнительныя знакомства. Тогдашнія двицы сидли до замужства въ уединенныхъ теремахъ своихъ, дожидаясь той минуты, въ которую не собственной выборъ, но власть родительская назначитъ имъ суженаго. Французскіе стихотворцы ввели въ обыкновеніе даже Греческихъ героевъ представлять влюбленными, вопреки образцамъ и правиламъ древнихъ. Что пользы въ трагической любви, когда не ведетъ она къ жалости и ужасу, къ симъ главнымъ страстямъ, которыя возбуждать должна истинная трагедія? Для чего составлять трагедію изъ любовныхъ похожденій, когда они несовмстны съ обычаями лицъ историческихъ? Но ропотъ критики долженъ умолкнуть передъ краснорчивыми, удивительными стихами, находящимися въ трагедіи господина Озерова, а особливо гд бояринъ Moсковской разсказываетъ объ единоборств Темира съ Пересвтомъ и Челубея съ неизвстнымъ воиномъ:
Незапно сонмъ бойцовъ Татарскихъ показался.
Предъ исполинами войскъ нашихъ духъ смшался.
Какъ вихри бурные рожденны среди горъ,
Чрезъ степь пространную летятъ въ дремучій боръ,
И слабыя древа порывами ломаютъ,
И сосны твердыя вверхъ корнемъ исторгаютъ:
Такъ два богатыря Темиръ и Челубей,
Стремятся къ намъ въ полки чрезъ тысячи мечей.
Предъ ними страхъ бжитъ, и съ ними смерть летаетъ
И мертвая гряда ихъ бга слдъ являетъ.
Таковы были богатыри Татарскіе, читателю предоставляется судить о тхъ, которые ихъ низложили. Искусное перо иногда не описываетъ всхъ предметовъ, когда читатель самъ можетъ догадываться. Ничего нтъ врне картины низложенія огромнаго Челубея, кисть живописца не изобразила бы ее съ большею точностію:
Татаринъ наконецъ бросаетъ щитъ тяжелый,
И отступивъ назадъ и въ дв руки принявъ
Булатный длинный мечь, мечтаетъ, что напавъ
Съ разбга скораго, безъ хитрости воинской
Онъ раздвоитъ врага подъ силой исполинской.
Стремится къ воину, сей зритъ грозу, и ждетъ,
Ударъ уже надъ нимъ, ужь на главу падетъ,
Но воинъ отступилъ, мечь въ воздухъ ударяетъ,
И тягостью своей Ордынецъ упадаетъ:
Тутъ смертію къ земл на вки онъ приникъ.