Диктатор, Брюсов Валерий Яковлевич, Год: 1921 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 56 минут(ы)

Скачать в PDF

Скачать в FB2

В. Я. Брюсов.

Диктатор.

Трагедия, в 5 действиях, 7 сценах.

Действующие лица:

Мужские роли:

Орм —- председатель Центро-совета, впоследствии диктатор Земли.

Эрм —- политический противник Орма, глава оппозиции.

Джем —- личный секретарь Орма.

Инн —- начальник канцелярии Орма.

Мирм —- знаменитый астроном.

Сунн —- начальник Высшего розыска, впоследствии Начальник радио Главного штаба.

Зирм —- главнокомандующий армиями.

Кном —- представитель Южноафриканской Ассоциации Фабричных Рабочих.

Ленн — политический деятель, участник заговора.

Кем —- участник заговора.

Гонн —- то же.

Капитан аэронефа.

Офицер.

Женские роли:

Кро —- жена Орма.

Ига —- служащая в канцелярии Орма, его любовница.

Вег —- член тайного общества.

Тасс —- представительница Фабричных Рабочих.

Лэр —- бывшая возлюбленная Орма.

Делегаты Съезда Народов, депутаты, члены президиума совета, личные секретари Орма и Съезда, генералы штаба, милиционеры, толпа за сценой, стражи Орма, обитатели планеты Венеры.

Действие в будущие времена.

Действие 1.

Обширная площадка Лестницы народов, где направо поворот ко дворцу Совета. По сторонам два плоских возвышения, служащие станциями для аэронефов.

Эрм скрыт в нише. Слышно пение и топот ног. Депутация поднимается по лестнице.

Хор голосов, поющих гимн.

Наше владенье — Земля,

Небо — наши пределы!

Люди — одна семья.

Работа — общее дело.

Наши владенья — Земля,

Небо — наши пределы!

Джем быстро сбегает справа по лестнице, даёт свисток. Появляется отряд милиционеров.

Джем (командует). Загородите вход! Не впускайте никого! Развернитесь в шеренгу!

Милиционеры шеренгой загораживают вход снизу.

Голоса (снизу). Нас не пускают! Товарищи, вперёд! Пройдём силой!

Джем (став на правое возвышение). Товарищи, остановитесь! Мы не можем вас пропустить. Члены Совета заняты крайне важным делом, им нельзя мешать.

Голоса. Наше право! Мы хотим передать резолюции.

Некоторые пытаются силой взобраться на площадку, милиционеры оттесняют их вниз.

Джем. Товарищи! Выберите депутацию из трёх лиц: их мы пропустим.

Голоса (негодующе). Право петиции! Право манифестации!

Новое столкновение. Милиционеры вновь остаются победителями.

Джем. Постановлением от вчерашнего дня Совет принял чрезвычайные полномочия. Манифестация перед зданием Совета допущена быть не может. Выберите депутатов.

Пауза. В толпе внизу ропот.

Отдельный голос. А наши депутаты будут допущены в Совет?

Джем. Обещаю вам это.

Голоса. Хорошо, мы согласны.

Толпа совещается. Слышны отдельные возгласы. Джем наблюдает.

Принято! Принято!

Джем (милиционерам). Пропустите троих! (Показывает три пальца).

Милиционеры дают пропуск трём депутатам. Мирм протискивается вслед за ними. Милиционеры его не пускают. Борьба.

Джем (сойдя на площадку). Трое! Я сказал — трое! (К Мирму). Товарищ, вы так же избраны?

Мирм. Простите, но я специально явился с обсерватории Северного полюса. Необходимо, что бы я представил своим доводы.

Джем (к депутатам). Он так же избран депутатом?

Один из депутатов. Мы трое составляем тот президиум, который редактировал резолюцию. Этого товарища мы не знаем.

Эрм (выступая). Стыдно, товарищи, если вы не знаете Мирма, одного из величайших учёных нашего времени.

Джем (в некотором смущении). Вы Мирм?

Мирм. Я Мирм.

Джем (гневно, Эрму). А вы кто такой? И почему вы здесь?

Эрм (спокойно). Однако вы, Джем, легко забываете старых друзей.

Джем. Вы — Эрм. Извините. Но, во-первых, я вас считал находящимся где-то в Тибете. Во-вторых, было отдано распоряжение никого сюда не допускать.

Эрм. Во-первых, я вошёл сюда до вашего строго распоряжения. Во-вторых, я был в Тибете почти два года, но вчера вернулся в столицу.

Джем. Что бы опять интриговать против нас?

Эрм. Этот вопрос мы пока оставим. Не забывайте, вас ждут. Что же, пропустите вы в совет астронома Мирма, участника первой экспедиции на планету Венера, который, конечно, больше всякого другого может дать полезные указания?

Джем (официально). У меня определённые полномочия. Могу пропустить только троих депутатов от общего числа соискателей. (К депутатам). Товарищи, вы можете идти наверх, я сейчас же иду за вами. (Мирму). Вы, товарищ Мирм, дождитесь здесь, я сообщу вам решение совета. (К милиционерам). Более не впускать никого. И отсюда не пропускать наверх. Загородите вход к Совету. Так. Я скоро вернусь.

Депутаты ушли. Часть милиционеров загородила вход направо. Джем последовал за депутатами. На площадке, со всех сторон огороженной милиционерами, Эрм и Мирм.

Эрм. Я вас сразу узнал, Мирм, хотя не видал уже 10 лет.

Мирм. Я 10 лет не выезжал из нашей обсерватории. Но извините, я не вспомню, при каких обстоятельствах мы с вами…

Эрм. 10 лет назад я был ещё очень молод, слушал ваши конференции после вашего возвращения из знаменитого путешествия, участвовал в банкете в вашу честь, но вы не могли меня заметить, хотя я был вам представлен. Может быть, позже вы слышали обо мне. Моё имя — Эрм.

Мирм (стараясь вспомнить). Эрм?

Эрм. Эрм, бывший председатель бюро Центроучёта. Одно время газеты были перенасыщены моим именем, когда я вёл борьбу с Ормом.

Мирм. Извините. У нас не было времени читать газеты. Едва успеваешь следить за ‘Учёными записками’ астрономических обществ. Наука делает такие колоссальные завоевания, что политике…

Эрм (почти перебивая). Если вы меня не знаете, это неважно. Скажите, почему же теперь вы покинули ваш излюбленный полюс и явились сюда?

Мирм. Мы узнали о проекте Орма.

Эрм. Всё же из газет?

Мирм. Вероятно. Мне сообщили коллеги. И я счёл своей обязанностью явиться, что бы объяснить всю неосуществимость проекта.

Эрм. Вы считаете замысел Орма неосуществимым?

Мирм (увлекаясь). Разумеется! В чём сущность проекта, насколько мне известно? Ввиду того, что Земля более не в состоянии прокармливать своё население, предположено колонизовать планету Венеру и переселить на неё в конечном итоге до двух миллиардов человек. Я был первым человеком, вступившим на почву этой планеты. Наша экспедиция была несчастлива. Из всех её участников вернуться смог я один. Остальные были истреблены аборигенами…

Эрм (нетерпеливо). Профессор! Подробности вашей экспедиции теперь знает каждый школьник. Она уже стала историей.

Мирм. Извините. Две позднейшие экспедиции подтвердили наши наблюдения. Обитатели Венеры — существа дикие и злобные, полуживотные, они не уступят ни квадратного метра своей почвы без войны. Это — первое. Далее, климатические условия жизни на Венере губительны для человека: Нестерпимый зной, прерываемый чудовищными ливнями и грозами, постоянные землетрясения и многое подобное. Это — второе. Наконец, техника постройки межпланетных кораблей ещё не настолько совершенна…

Эрм (прерывая). Короче, профессор, вы хотели говорить в совете против проекта?

Мирм. Это мой долг учёного и гражданина.

Эрм. Теперь понятно, почему Джем не хотел пропустить вас и не допустит в Совет.

Мирм. Извините. Мне это всё же непонятно.

Эрм. Вы наивны, как настоящий учёный. Орму надо, что бы совет принял его предложение. Зачем же допускать такую авторитетную критику, как ваша?

Мирм. Я предполагал, что первоначально вопрос должен быть всесторонне обследован.

Эрм. Да вы Орма знаете?

Мирм. Это председатель Центрального Совета.

Эрм. Я лучшие годы жизни потратил на борьбу с ним. Его я знаю лучше, чем себя. Что он решил, то он исполнит. Если наука против — тем хуже для науки. Если всё человечество против — тем хуже для человечества.

Мирм. Простите. Но, кажется, Земля давно пережила монархический режим.

Эрм. Довольно спорить. Джем возвращается.

По лестнице справа спускаются Джем и Кро.

Джем (отдаёт распоряжения). Товарищ Мирм, вы можете пройти в здание Совета, вас примет непосредственно председатель. (Миллиционерам). Пропустите товарища (указывает на Мирма) наверх. Эта женщина (указывает на Кро) останется здесь. После вы пропустите её, куда она пожелает. Этого товарища (указывает на Эрма) вы можете пропустить только вниз. (К Кро). Так?

Кро. Благодарю, этого достаточно. Можете идти.

Джем (сдерживаясь). До скорой встречи. (Уходит вслед за Мирмом направо).

На площадке Эрм и Кро.

Кро. Я узнала, что вы здесь, Эрм, и пришла, что бы вас видеть.

Эрм (насмешливо). Тронут вашим вниманием. Но что, собственно, супруге председателя Центрального Совета может быть нужно от скромного редактора газеты, ныне без портфеля?

Кро. Кажется, Эрм, мы были знакомы и вне официальных отношений.

Эрм (горько). Да, мы были знакомы, и мне даже казалось, что более чем знакомы, но вы не забыли, конечно, всего, что произошло потом?

Кро. Потом вы уехали, не попрощавшись.

Эрм. Уехал, потому что вы выбросили меня из своей жизни, потому что вы предпочли сделаться первой женщиной в мире, женой председателя Центрального Совета.

Кро. Эрм, у нас нет времени упрекать друг друга. Вы понимаете, что каждый мой шаг на виду. Когда вы вернулись?

Эрм. Вчера вечером.

Кро. Зачем? Что бы возобновить свою борьбу с Ормом?

Эрм. Может быть. Но такой слабый противник, каким теперь благодаря вашим стараниям стал я, не может вам быть опасен.

Кро. Оставьте этот тон. В несколько минут нам надо сказать многое друг другу. Итак, вы не изменились?

Эрм. Но вы изменились слишком.

Кро. Может быть, больше, чем вы думаете. Буду говорить прямо. Я пришла предложить вам союз.

Эрм. Союз? В чём?

Кро. В вашей борьбе.

Эрм. Против вашего мужа и, значит, против вас самой?

Кро. Да, в борьбе с Ормом. Слушайте, Эрм, сейчас я не смогу сказать, как это произошло. Пока поверьте на слово. Я его ненавижу. Понимаете? Ненавижу. Я должна уничтожить его.

Эрм. Кого? Орма?

Кро. Да, Орма, моего мужа.

Эрм. Если бы это было правдой, то у вас-то, наверное, есть сотни способов уничтожить его и без моего содействия.

Кро. Вы наивны. Неужели вы думаете, убить человека — значит отомстить ему? Не о такой мести я мечтаю.

Эрм. Ого! Речь идёт о мести. Должно быть, Орм изменил и вам.

Кро. Умоляю вас, Эрм, не говорите со мной так. Вы видите, как я взволнована. Эрм, вы любили меня…

Эрм (мрачно). Нет. Кро, я и теперь люблю вас. Но однажды вы сказали мне, что боитесь меня.

Кро. Может быть, я и теперь боюсь вас, но тем лучше. А Орма я ненавижу. Он — ваш враг, и он — мой враг. Я была безумна, когда предпочла его.

Эрм. Вы угадали, что в тот раз он победит.

Кро. Нет, нет, я искренне верила в его гений. Теперь знаю, что ошибалась. За этот обман я должна отомстить ему. Помогите мне, Эрм! Вы один, один на всей земле, такого роста, что в силах побороться с Ормом. Вдвоём мы сломим его!

Эрм. Как мне знать, что это не новый обман в вашей стороны? Разве мало вы насмехались надо мной?

Кро. Сюда идут. Больше говорить нельзя. Завтра я уведомлю вас, где я вас жду. Вы должны быть непременно.

Эрм. У вас?

Кро. Я укажу место, время. Нас никто не увидит вдвоём.

Эрм. Хорошо. Я буду.

Кро. Теперь уходите. Уходите же скорей.

Эрм уходит вниз. Милиционеры его пропускают.

Справа сверху сходят Орм, Джем, Инн, Мирм и два секретаря.

Джем (Инну). Дайте знак аэронефу.

Инн поднимается на правое возвышение и даёт знак.

Мирм (Орму). Извините. Вы обещали выслушать меня.

Орм (Мирму). Вы поедете со мной. Я приму вас у себя. (К Кро). Вы видели Эрма?

Кро. О да. Всё тот же. Вернулся, что бы бороться с нами. Признаётся откровенно.

Орм. Тем лучше. (Джему). Извещена Южно-Африканская депутация, что я могу принять её?

Джем. Она уже во дворце.

Инн (сообщает). Аэро здесь.

Орм (Джему). Список приёма мы рассмотрим в вагоне. Идём.

Джем (милиционерам). Можете освободить площадку. Возвращайтесь в казарму. (Дает знак).

Милиционеры удаляются. Аэронеф стоит на правом возвышении. Первой входит в вагон Кро, за ней — Мирм, Инн ждёт у дверцы, по знаку Орма секретари то же всходят на возвышение. Орм готов идти, сопровождаемый Джемом, когда вдруг на площадке появляется Лэр.

Лэр. Орм!

Орм поражён, мгновение смотрит молча, потом овладевает собой.

Орм (Джему). Задержите аэро на минуту. Пусть все садятся в вагон. Я иду.

Джем вбегает на возвышение. По его предложению все и он сам садятся в вагон аэронефа. На площадке Орм и Лэр.

Орм. Откуда ты? Зачем ты? Что тебе надо?

Лэр. Откуда? Это всё равно. Зачем? Что бы сказать тебе несколько слов. Надо тебя предупредить.

Орм. Ты выбрала странное место.

Лэр. В другом месте ты не принял бы меня. Выслушай здесь.

Орм. Я не могу, Лэр. У меня не ни минуты времени.

Лэр. Всё же выслушай. Когда ты отрёкся от наших клятв, я покорно ушла. В тебе я любила твой гений. Я издали следила за твоим восхождением. Теперь я говорю тебе: остановись!

Орм. Это всё?

Лэр. Я говорю тебе: остановись! Я слишком тебя знаю. Знаю, что задумал ты. Откажись от своего замысла. Силы, тебя охранявшие, готовы отступиться от тебя.

Орм. Она окончательно помешалась.

Лэр. Ты всегда меня считал сумасшедшей. Но я — твоя судьба. Я не допущу тебя до жалкого падения. Ещё шаг — и это будет срыв в пропасть.

Орм. Ещё слово — и я должен буду отправить тебя в лечебницу.

Лэр. Со мной ты этого не посмеешь.

Кро (из аэронефа). Орм, не забывайте, что во дворце вас ждут.

Орм. Я иду. (К Лэр). Мне кажется, наши дороги разошлись навсегда. Прежние бредни мне теперь только смешны. Прощай. (Идёт к аэронефу).

Лэр (почти сама с собой). Ты вызвал слишком могущественных покровителей, что бы изменять им. Они отомстят! Горе!

Орм вошёл в вагон. Аэронеф поднимается.

Лети своим путём! Но я бодрствую над тобою. Я тебя любила, и я тебя спасу наперекор всем силам Вселенной!

Действие 2.

Деловой кабинет Орма во дворце председателя Центрального Совета. Ряд телефонов с экранами кинематографа, переговорные трубы, аппараты для передачи пакетов, радиоприёмник, пишущие мультипликаторы, передвижные этажерки и тому подобное, несколько лифтов.

Работа заканчивается. Орм за своим столом, Джем, Инн, Ига за радио, секретари, переписчики.

Орм (просмотрев бумаги). Сколько советов ответило?

Джем. 11 сделали постановления передать чрезвычайные полномочия Центральному Совету, от 4 ещё нет известий, два постановили, что не могут отказаться от своих прав.

Орм. Южно-Африканский и Северополярный? Отправить для выяснения и агитации надёжных товарищей. Джем, поручаю выбор вам. Что бы они были на аэро через час и дали радио немедленно по прибытии.

Инн (передавая Орму трубку телефона). Личное дело.

Орм (слушает, потом отрывисто). Отказать. (Возвращает трубку Инну).

Аппараты выбрасывают груду пакетов, секретари их разбирают, часть передают Джему. Тот представляет некоторые Орму.

Инга (подходя к Джему). Сообщение из Сене-Гамбии.

Джем, просмотрев, передаёт Орму.

Орм (прочтя, диктует). Радио в Сене-Гамбию.

Переписчики пишут.

‘Межпланетная станция. По возращении корабля с Венеры, всех прибывших немедленно доставить на местную обсерваторию. До моих особых распоряжений они не должны иметь сношений ни с кем. О результатах экспедиции никаких сообщений опубликовано быть не может. Исполнить в точности’.

Джем. Назначен приём товарки Вег и товарища Сунна.

Орм. Пригласить товарку Вег.

Инн отдаёт распоряжение по переговорной трубе. Орм рассматривает и подписывает бумаги.

Вег поднята на лифте и оказывается по другую сторону стола Орма.

Орм. Вы товарка Вег?

Вег. Да.

Орм. Начальник подводных сообщений пишет мне, что вами сделано важное изобретение.

Вег. Я желала бы говорить с вами наедине.

Орм. Сообщите сущность, я решу, возможно ли это.

Инн (подаёт телефон). Личное дело.

Орм (выслушав). Отказать. (К Вег). Я жду.

Вег (пытаясь приблизиться к Орму). Я считаю, что сущность дела составляет федеративную тайну.

Орм (посмотрел, решил). Тогда изложите всё Начальнику подводных сообщений. Приём окончен.

Вег (внезапно). Не совсем! (Выхватывает из рукава маленький револьвер).

Джем, давно следивший за ней, стремительно хватает её за руку. Блеск молнии, лёгкий треск — разбит один телефон с экраном, и секретарь, стоявший там, убит наповал. Инн и другие поспешили на помощь. Вег опрокинута в кресло. Выкрики, смятение.

Инн. Молекулярный пистолет! (К Вег). Вы знаете, что за одно ношение его полагается смерть!

Ига (истерически). Он жив! Он жив!

Джем. Дать радио арестовать Начальника подводных сообщений.

Ига. Убейте её здесь же! Убейте!

Орм (спокойно). Остановитесь. (Всем, особенно Иге). Успокойтесь, я невредим. (К Вег). Вы хотели убить меня?

Вег. Я хотела освободить мир от тирана.

Орм. Вам это поручило какое-нибудь тайное общество?

Вег. Я больше ничего не скажу.

Орм (указывая на убитого). Вы убили ни в чём не повинного.

Вег. Он ваш слуга, и я не жалею.

Джем. Я вызываю агентов Высшего Розыска для ареста.

Орм. Не надо. Вы видите, товарка Вег больна. Телефонируйте в Центральную Лечебницу нервных больных, что бы её немедленно приняли в отдельное помещение. До моего распоряжения к ней, конечно, нельзя допускать никого. (Обращаясь в сторону убитого). Как имя?

Инн. Думм, поступил к нам недавно.

Орм. Приравнять к павшим в борьбе за Федерацию. Семье выразить сожаление. (Вспомнив, Джему). Да, Джем, благодарю, вы спасли мне жизнь.

Джем. Я случайно стоял ближе других.

Ига (тихо). Нет, нет! Вы совершили подвиг.

Орм (не слушая). Товарищи, требую: случая не разглашать. Теперь разъедините радио и телефоны, кроме моего личного, и прервите акустику. Освободите помещение. Я приму Начальника Высшего Розыска в частной аудиенции.

Вег увели, труп унесли в лифт, Инн отдал распоряжение по переговорной трубе. Ига делает шаг к Орму, хочет что-то сказать, не находит слов. Орм улыбается ей, делает чуть заметный знак рукой.

Джем. Я то же должен удалиться?

Орм. Да. И работайте. Шесть советов ещё не наши.

Все ушли. Орм за своим столом. Сунн выходит из лифта перед столом Орма.

Сунн. Вы разрешили мне явиться.

Орм. Садитесь, Сунн. Собрали вы все сведения?

Сунн. Моя прямая обязанность, товарищ председатель…

Орм (резко). Нас никто не слышит. Фразы излишни. Говорите прямо. Что вам теперь известно о заговоре?

Сунн. Позволяю себе предположить, что вы имеете в виду тот заговор…

Орм (перебивая опять). Прекратим игру. И вы, и я, мы оба знаем, о каком заговоре говорим. Жду сообщений.

Сунн. Разумеется, товарищ председатель, я вполне понимаю вас. Но вам не может быть неизвестно, что на основании конституции первого года Новой эры данные, касающиеся обороны всей Федерации, я обязан представлять лишь президиуму Центрального Совета в составе не менее трёх лиц.

Орм (мгновение смотрит молча). Вы не доверяете мне, Сунн? Я это запомню. Но вот читайте. (Показывает бумагу). Приказ о вашей отставке. Подписан всеми членами президиума. Недостаёт лишь моей подписи.

Сунн. Товарищ председатель, вы напрасно полагаете, что я в чём-либо не доверяю вам. Но моей обязанностью было напомнить вам…

Орм (нетерпеливо). К делу!

Сунн. Повинуюсь. Вот полный список участников заговора, оставьте его у себя.

Орм (рассматривая список). Как, Эрм?

Сунн. Насколько вам известно, он руководит всем заговором.

Орм. Хорошо. Продолжайте.

Сунн. Вот доклад, где сделана сводка всего, что нам удалось узнать. Из этого доклада вы увидите подробности. Вкратце план заговорщиков сводится к следующему. На торжественном заседании Съезда Народов они займут места вокруг трибуны. Большинство будет, конечно, за избрание вас диктатором Земли. Но заговорщики начнут резкую критику вашего проекта. Товарищ Ленн в своей речи назовёт вас империалистом и монархистом и, как на доказательство, сошлётся на документы, имеющиеся у Эрма. Товарищ Эрм с трибуны огласит письма, которые вы писали ему в годы вашей дружбы с ним, в них вы будто бы сообщаете, что есть люди годные для власти и есть люди — по природе рабы. Полагают, что это вызовет бурю в собрании. Произойдёт всеобщее замешательство. Тогда Эрм подаст знак, и вы будете убиты.

Орм. Как Цезарь в Сенате? Это всё?

Сунн. Подробности вы узнаете из доклада.

Орм. Прекрасно.

Сунн. Прикажете арестовать участников заговора?

Орм. Ни в коем случае. Предоставьте им привести свой план в исполнение.

Сунн. Как вам будет угодно. Но разрешите спросить, председательствовать на Съезде будете вы?

Орм. Нет, не я. Теперь скажите, что вы узнали об отношении моей жены к Эрму?

Сунн (сверяясь с запиской). Нам известно, что ваша супруга виделась с товарищем Эрмом четыре раза в известном вам доме. Продолжительность их встреч: 1 раз — час и пять минут, 2-ой — 25 минут, 3-тий — сорок минут, 4-вёртый — 35 минут. Так как их акустика была прервана, содержание их бесед осталось нам неизвестным.

Орм. Почему не поставили автографа?

Сунн. Такая мера по отношению к супруге…

Орм. Вздор! Но — допустим. Это всё, что я хотел от вас узнать.

Сунн. Слушаю. Итак, заговорщики…

Орм. Свободны делать всё, что им нравится.

Сунн. Что касается приказа, который вы изволили мне показать…

Орм. Он останется без действия, пока вы исполняете мои распоряжения. Прощайте. Вот вам лифт. (Едва Сунн вошёл в лифт и начал спускаться, стремительно соединил одну переговорную трубу, затем заговорил в неё). Кто, Джем? Да, я, Орм. Мне нужен Эрм. Да, Эрм. Разыщи его во что бы то ни стало. Думаю, он в Ассоциации Печати. Вызов ему от моего имени — немедленно явиться сюда. Доставь на скором аэро. Хорошо. (Оставил трубу, взял телефон). Комната 128… Да, говорит Орм. Товарка Кро?.. Где?.. Немедленно соединить… Это я, Кро. Мне надо видеть вас тотчас же. Да. Тотчас же. Жду. (Оставил телефон, в другую переговорную трубу). Кто?.. Да, я. Пропустите товарку Кро ко мне. Товарища Эрма, когда прибудет, задержать до моего вызова. Хорошо. Приготовить мне на ночь к 11 часам скорый аэро. Хорошо. (Возвращается к первой трубе). Джем?.. Да, опять я… Исполнено? Хорошо. Ещё. Прими меры наблюдения над Сунном. Я ему не доверяю… Хорошо. Это всё. (Возвращается на своё место за столом).

Из лифта выходит Кро.

Кро. Очень мило с вашей стороны. Уже вы третируете меня, как одного из своих служащих.

Орм. Бросим пререкаться. Положение слишком важно. Дело идёт о всей нашей судьбе.

Кро. Чьей — моей или вашей? В последнее время в этом огромное различие. Кажется мне, ваша судьба теперь ближе связана с вашей прежней любовницей Лэр — вы трепещете перед её мистическими предсказаниями.

Орм. Какой вздор!

Кро. Или с вашей белокурой секретаршей, — кажется, Игой.

Орм. А твоя, может быть, опять с Эрмом.

Кро. Что это значит?

Орм. То, что мне подробно известно о ваших тайных свиданиях.

Кро. Ты шпионишь за мной?

Орм. Не я за тобой шпионю, а всё человечество смотрит на тебя. Если я вознёс тебя на такую высоту…

Кро. … Ты можешь и сбросить с неё? Короче, вы ищите предлогов со мной разойтись. Понимаю. Я была хороша, как жена председателя Центрального Совета, но теперь вам нужна супруга диктатора Земли, императрица мира!

Орм. Кро! Я вовсе не хочу с тобой ссориться. Мы вместе шагнём и на следующую ступень. Кто достойнее тебя быть императрицей мира?! Но нам грозит падение у самого порога успеха. На мою жизнь составлен заговор.

Кро. Заговор? На твою жизнь?

Орм. Да, и во главе его — Эрм.

Кро. Не может быть!

Орм. Как будто восклицание непритворное… Итак, ты не участница этого заговора?

Кро. И ты мог это думать?!

Орм. Весьма мог.

Кро. Орм, пойми: я возобновила отношения с Эрмом именно потому, что он — твой опасный враг. Я решила выведать все его тайны. Но об этом заговоре не слышала ничего.

Орм. Может быть, это правда. Эрм по-прежнему говорит, что любит тебя?

Кро. Влюблён в меня безумней, чем когда-либо.

Орм. Слушай, Кро. Ты понимаешь, я не боюсь быть убитым какими-то заговорщиками. Я родился не для такой смерти. Но заговор всё же опасен. У Эрма есть мои письма, — писанные, правда, давно, но неосторожные. Он намерен огласить их на съезде. У Эрма влияние в ассоциации Печати. Газеты всего мира могут начать кампанию против меня. Этого не должно быть.

Кро. Этого не будет.

Орм. Но этого мало. Эрма знают, если не любят, то уважают. Его считают моим главным соперником. Я хочу, что бы на съезде он говорил за меня. То будет решительный удар по моим врагам.

Кро. Эрм будет говорить за тебя.

Орм. Ты употребишь всё своё влияние на Эрма?

Кро. Я это сделаю. Сейчас иду и вызываю его.

Орм. Не нужно. Он здесь. (Берёт переговорную трубу). Кто?.. Да. Товарищ Эрм здесь?.. Хорошо. Пропустить его ко мне. (Оставив трубу). Оставляю вас вдвоём. Но не пытайтесь узнать здесь какие-либо тайны. Все ящики на акустическом запоре.

Кро. Что ты обо мне думаешь?!

Орм. Ох, мы достаточно знаем друг друга. Прощай! (Входит в лифт и спускается).

С другой стороны выходит Эрм.

Эрм (оглядываясь). Я ожидал видеть Орма, а это вы.

Кро. Я. Но по поручению Орма.

Эрм. Понятно. Розыск сделал донос на меня.

Кро. Эрм, вы обманули меня. Обещали союз, а действуете тайно.

Эрм. Вы сделали то же самое, Кро, и пользуетесь мной, как орудием.

Кро. Что вы хотите, Эрм?

Эрм. Я хочу вашей любви.

Кро. Об этом говорить не время! Вначале мы должны…

Эрм (перебивая). Акустика прервана?

Кро (справляясь с аппаратом). Прервана. Но слушайте: вместо настоящей мести вы хотите подло убить Орма на съезде.

Эрм. Я хочу устранить его со своей дороги.

Кро. Что же будет потом? Вы предстанете перед Верховным Судом, как убийца.

Эрм. ‘Потом’, может быть, мы станем выше Верховного Суда.

Кро. Вы забыли, что Орм уже всё знает. Что, если он просто арестует вас и ваших товарищей?

Эрм. Арестовать? Меня, его главного соперника, и тех, других, его открытых врагов, перед самыми выборами? Нет, этого он не сделает. Он умнее.

Кро. Эрм! Вы должны отказаться от ваших безумных планов. Вы не прочтёте на съезде тех писем, которые остались у вас в руках!

Эрм. Орм и об этом знает?

Кро. А вы по-детски думали, что ваш заговор останется тайной для него? Итак, вы не прочтёте писем. И, конечно, не сделаете попытки убить Орма. Тем более что это всё равно вам не удастся. Он ещё умнее, чем вы думаете.

Эрм. Я хочу быть свободен в своих решениях.

Кро. Эрм, вы мне обещали.

Эрм. И вы.

Кро. Свои обещания я исполню.

Эрм. Вы ведёте двойную игру. Порой мне кажется, что вы соединились со мной только затем, что бы вернее достичь титула императрицы мира.

Кро. Вы хотите порвать наш союз? Хорошо. Уходите.

Эрм. Я хочу залога, что вы вновь не предадите меня.

Кро. Дать вам подпись кровью, как некий Фауст в древности?

Эрм. Кро, я люблю тебя. Ты должна быть моей, и я исполню всё, чего ты хочешь! Я проложу Орму дорогу к диктатуре, я сброшу его с высоты к твоим ногам, я сделаю тебя владычицей Земли!

Кро. Сделайте это — и требуйте от меня всего.

Эрм. Нет, раньше! Ты обманешь! Ты — вся ложь! (Пытается обнять Кро).

Кро. Вы с ума сошли?! И наш разговор кончен. Не забывайте, что каждую минуту нашей встречи кто-то считает.

Эрм. Ах да! Я забыл, что говорю с супругой будущего диктатора Земли. Извините. Прощаюсь. Ухожу.

Кро. И помните! На своём пути вы не добьётесь ни власти, ни меня. Исполняя мою волю, вы будете и победителем и со мной. Выбирайте: гибель или я?

Эрм. Я предпочту предоставить выбор вам… (С поклоном). Императрица мира!

Эрм стремительно входит в лифт, спускается. Кро смотрит ему вслед, бросается в кресло, хохочет.

Действие 3.

Зал Съезда Народов. На переднем плане, возвышаясь вправо, расположена высокая трибуна. На трибуне кафедра оратора, стол президиума, стол секретариата, в стороне лифт. В глубине амфитеатр, для делегатов. Трибуна пуста, зал медленно наполняется.

В глубине занимают места делегаты Съезда, разнообразие костюмов, приспособленных к разным климатам. У подножия трибуны, слева — Ленн, Кем и Гонн.

Гонн. Это измена! Где Эрм?

Кем. Мы пропали!

Ленн. Успокойтесь, товарищи! Никакой измены нет. Эрм будет в своё время на месте, он мне обещал.

Гонн. Почему председателем этот идиот Мирм?

Ленн. Как великий учёный. Вы слышали, предлагали меня, но собрание…

Кем. Всё подстроено, что бы погубить нас.

Ленн. Какие пустяки! Не забывайте плана. Как только в зале наступит смятение, Эрм подаст знак. Мы все бросаемся на трибуну, убиваем Орма, затем занимаем лифт. Наверху нас ждёт аэронеф, мы направляемся к дворцу Советов, его уже займут наши сторонники, мы объявим Временное правительство…

Гонн. Идёт Эрм.

Эрм (подходя справа). Прекрасно! Самое подходящее место, что бы вести тайное совещание. Немедленно расходитесь по местам!

Кем. Эрм, вы сделали, что предлагали.

Эрм. Я исполню свой долг.

Ленн. Наши друзья — во дворце Советов?

Эрм. Вы сами давали им распоряжения. По местам, товарищи! По местам! Президиум возвращается.

Ленн, Кем и Гонн ушли. Из маленькой двери, что в основании трибуны, появляется Кро. Она одета иначе, чем обычно, в вуали, почти неузнаваема.

Кро. Эрм, ваше последнее слово?

Эрм. Однако вы волнуетесь, Кро. Своё последнее слово я скажу на трибуне.

Кро. Помните, если вы измените мне, вы погибли.

Эрм. Погибнуть ради того, что бы видеть, как дрожите передо мной вы и Орм — это стоит того. Но заседание возобновляется, до свиданья. (Уходит).

Кро скрылась.

На трибуне заняли места Мирм, как председатель Съезда, рядом с ним — Орм и два члена президиума Советов. За столом секретариата секретари, стенографисты и другие, среди них — Инн, амфитеатр переполнен делегатами.

Мирм. Товарищи! Заседание возобновляется. Слово принадлежит товарищу Ленну для резюме его речи.

Ленн (на кафедре). Товарищи! Резюме моё будет кратко. Нам говорят, человечество переживает кризис — я согласен. Земля более не в силах кормить чудовищно разросшееся население — я согласен. Необходимы чрезвычайные меры — согласен. Говорят о колонизации другой планеты — согласен и на то! Больше! Я готов согласиться, что временно нужна диктатура. Но, товарищи, против плана, предложенного товарищем Ормом, я протестую.

Голоса из зала. Доводы! Доводы!

Мирм. Товарищи, я прошу соблюдать тишину в собрании.

Ленн. Доводы я приводил в своей речи. Что нам предлагают? Кровавую, беспощадную войну — что я говорю? — не войну, а варварское истребление мирного, беззащитного населения планеты Венеры. Что могут жители этой планеты, находящиеся сравнительно с людьми ещё в младенческом периоде развития, против наших усовершенствованных орудий разрушения и истребления, против экстермината молекулярных мортир, удемо-бомб и всего остального? В такой ли роли губителей, олицетворением ужаса, воплощением смерти подобает людям являться перед своими младшими братьями на других планетах? Человек придёт на Венеру, что бы обратить её в пустыню, уничтожить на ней зародыши самостоятельной культуры. Это ли не ужасно?

Крики из зала. Неправда! Ложь! Искажение фактов!

Мирм (звонит). Товарищи, спокойствие. Дайте оратору обосновать своё мнение.

Крики. Не надо! Долой!

Мирм (бессильно). Товарищи! Извините… В таких условиях невозможно планомерное обсуждение.

Ленн (прерывая и возвышая голос). Если вы не хотите слушать о доказательствах, я скажу прямо. Всё дело в том, что проект предложен Ормом, проводится Ормом. Или за эти годы вы не разгадали, что это за человек? Честолюбец, стремящийся только к личной власти! Империалист по природе, который мечтает сокрушить социалистический строй, восстановить империю и стать первым императором Земли!

В зале буря, крики, шум.

Мирм (теряясь, звоня). Товарищи!

Крики. Оскорбление власти! Всех! Клевета! Измена!

Ленн (покрывая все голоса). Проект Орма только способен поработить человечество!

Крики. Доказательства!

Ленн. Доказательства представит вам товарищ Эрм.

Голос. При чём здесь Эрм?

Ленн. В руках у Эрма — доказательства, фактические доказательства моих слов. Председатель разрешает? Я уступаю своё место товарищу Эрму.

Ленн сошёл с кафедры, но остался подле неё. Эрм выходит на кафедру, зал затихает.

Инн (с места). Это противозаконно. Кто предоставил слово Эрму?

Мирм. Товарищ Эрм, извините, ваша очередь говорить позже.

Эрм (на трибуне, к собранию). Товарищи, желаете ли вы меня слушать?

Голоса. Желаем! Слушаем!

Некоторые. Не надо!

Инн. Это противозаконно. (Мирму). Товарищ председатель, вмешайтесь!

Мирм. Товарищ Эрм, я не предоставлял вам слова.

Эрм. Товарищи желают, что бы я говорил…

Голоса. Да! Да! Просим!

Эрм (продолжая). Я буду говорить. (Смотрит на Орма). Я буду говорить о председателе советов, о товарище Орме. Вы знаете, что мы с ним открытые политические противники. Я достаточно потратил сил, что бы бороться с Ормом. Я критиковал его политику всенародно. Заранее предсказывал, что она приведёт человечество к страшному кризису.

Голоса. К делу!

Эрм. Но когда-то мы были с Ормом близкими друзьями.

Орм (спокойно с места). Мы были друзьями.

Эрм. На меня сейчас указали как на человека, у которого в руках фактические доказательства империалистических стремлений Орма. Понимаю, речь идёт о письмах Орма, писанных ко мне в годы, когда мы были друзьями. Вот они. (Показывает связку писем).

В зале полная тишина.

Орм (спокойно). Это мои письма.

Эрм. Читать эти письма было бы слишком долго. Я передаю их президиуму съезда. (Кладёт письма на кафедру). Здесь же я заявляю коротко…

Пауза.

Ленн (невольно). Говорите же!

Эрм. Ничего подобного в этих письмах нет.

Молчание, затем взрыв криков.

Крики. Письма! Прочтите письма!

Эрм. Повторяю, читать письма слишком долго. Президиум или избранная комиссия рассмотрит их. Но я, как политический противник Орма и как его бывший друг, свидетельствую здесь одно: никогда — слышите ли, никогда — Орм не был империалистом по убеждениям или стремлениям. Я хочу бороться честно. Я воздаю справедливость врагу. Орм всегда боролся за идеалы социалистического строя. Он всегда стоял за равноправие, за власть трудящихся. Пусть Орм повинен в кризисе, переживаемом нами, но спасти нас может только проект Орма.

Ленн (бросаясь к Эрму). Измена! Предатель!

Эрм. Вы забываетесь, Ленн!

Ленн (на кафедре, рядом с Эрмом). Товарищи! Он подкуплен Ормом!

Эрм. Товарищ председатель, защитите меня от оскорблений.

В зале вновь шум, смятение.

Крики. Да здравствует Орм! Довольно! К делу!

Мирм тщетно звонит и озирается бессильно.

Ленн. Друзья! Кто против тирана?

Тем временем на трибуне появился Джем, он подошёл к Орму и что-то тихо ему говорит. Ленн соскочил с кафедры и бросается к Орму. Орм встал ему навстречу.

Орм (покрывая гул зала). Товарищ Ленн, я обвиняю вас в государственной измене.

По знаку Джема из лифта появляются милиционеры, которые поднимают ружья. Джем уже около Орма, прикрывая его от Ленна. В зале страшное смятение.

Голоса. Нарушение конституции!

Орм (на кафедре, с которой сошёл Эрм). Да! Конституция нарушена, но не нами.

Ленн. Я протестую!

Джем (указывая милиционерам на Ленна). Задержите его.

Крики. Вне закона! Узурпация власти!

Мирм. При таких условиях, извините, невозможно продолжение совещания. Я считаю своим долгом…

Орм. Ввиду исключительных обстоятельств принимаю на себя, как председатель Центро-Совета, председательствование на съезде народов…

Отдельные голоса. Узурпация! Вне закона! Тиран!

Орм. Прошу минуту внимания. Тише!

Всё смолкает.

Минуту назад я получил потрясающее известие. В то время как мы были заняты осуждением проекта планетарной эмиграции, кучка заговорщиков сделала попытку низвергнуть существующий строй.

Движение в зале.

То, в чём здесь обвиняли бездоказательно меня, уже свершалось на деле другими. Мятежники обманом вторглись во дворец Центрального Совета и объявили себя Временным правительством с неограниченной властью.

Крики. Кто? Кто? Доказательства!

Орм. Доказательства? Их слишком много. Мятежники благодаря распорядительности товарища Джема уже арестованы. Все их бумаги — в наших руках. Верховный Суд уже уведомлён. Следствие уже начато.

Ленн (вырываясь от милиционеров). Чересчур что-то быстро, Орм! Товарищи!

Орм. Я не кончил, товарищ Ленн. Уже известно, что мятежники имели союзников здесь, в этом собрании. Заговорщики решили превратить мирный съезд народов в кровавую арену. Неслыханные по грубости нападки, которые вы слышали здесь, были лишь предлогом, лишь средством вызвать волнение в этом зале. Это волнение было нужно заговорщикам затем, что бы в общей смуте убить меня.

Все подавлены. Молчание.

Да! Убить меня! Потому что мятежники, действительно, а не призрачно стремившиеся к захвату абсолютной власти, понимали, что это не удастся, пока стоит правительство, руководимое мной.

В зале недружные рукоплескания.

Вам нужно ещё доказательств? Смотрите! Во время борьбы с милиционерами у товарища Ленна обнаружено оружие — пистолет и кинжал.

Джем встаёт на кафедру и показывает оружие.

Знаю, что, введя вооружённую силу в заседание Съезда, мы нарушили конституцию. Но исключительные обстоятельства требуют исключительных мер. Конституция не может ограждать тех, кто вопреки законам является сюда с оружием под одеждой! (Джему). Товарищ Джем, властью председателя Центрального Совета приказываю вам арестовать государственного преступника Ленна, а так же его сообщников, государственных преступников Кема и Гонна. Исполнить немедленно.

По указанию Джема милиционеры спускаются в зал, Ленн, Кем и Гонн проведены к лифту.

И пусть зал будет очищен от вооружённой силы.

Орм стоит на кафедре, под общий ропот зала милиционеры вводят арестованных в лифт и опускаются с ними.

Товарищ Мирм! Угодно вам снова принять председательствование на Съезде?

Мирм. Извините… Я отказываюсь… Я не привык руководить подобными собраниями. Я слагаю с себя свои полномочия.

Голоса. Закрыть собрание!

Орм. Товарищи! Понимаю, что настроение не таково, что бы можно было продолжать наше заседание. Я позволю себе сказать только несколько слов, что бы ответить, исключительно фактами, на те обвинения, что здесь раздавались против меня. Угодно ли вам меня слушать?

Недружные голоса. Слушаем! Слушаем!

Орм. Прежде всего, благодарю товарища Эрма, моего политического противника, который своим благородным признанием сделал для меня излишним — защищаться от нелепой клеветы, будто я стремлюсь к императорской власти. Отбрасываю это как несообразность. В конце концов, для меня важно не моё личное положение, а судьба моего проекта. Лишь о нём я буду говорить — кратко, очень кратко. Товарищ Джем, прикажите привести сюда наших пленников.

По распоряжению Джема лифт поднимается, в нём — клетка, где, закованные в цепи, два экземпляра обитателей планеты Венеры, приблизительно похожие на горилл.

Три дня тому назад с нашей межпланетной станции в Сене-Гамбию вернулась последняя экспедиция с планеты Венеры. Во главе неё стоял знаменитый астроном Хинн. Товарищи! Почтите память славного гражданина, его более нет в живых! Вот звери, подобные этим — жители планеты Венеры — подстерегли его в лесу, накинулись на него целой толпой, загрызли и съели там же, разрывая на куски. Подоспевшие на помощь товарищи нашли лишь несколько костей да куски мяса. Теперешние наши земные обезьяны, по крайней мере, не поедают мяса. Обитатели Венеры едят себе подобных, живут каннибализмом. Они звери из числа тех, которых больше не осталось на земле! (Джему). Пусть уберут с наших глаз этот ужас!

По распоряжению Джема лифт с клеткой опускается.

Товарищи! Вам изобразили здесь жителей Венеры как подобных нам людей, только стоящих на более низкой ступени развития. О, тогда действительно было бы преступлением губить их средствами нашей высокой культуры. Но там, на Венере, разумных существ нет. Такие существа знакомы нам по планете Марс, вы знаете это. Но Венера заселена лишь дикими животными, одна порода которых едва-едва напоминает человеческий образ, как вы видели сами. Скажите, когда мы истребляли на Земле опасных диких зверей, совершали ли мы преступление? Так совершим ли мы его, сражаясь с этими чудовищами, теми людоедами, от которых гибнут наши экспедиции! Быть может, через сотни тысячелетий путём биологического развития они обратились бы в породу разумных существ — ну, хотя бы таких, какие жили на Земле в доисторические времена. Но ради того должны ли мы ждать эти сотни тысячелетий? Должны ли оставлять целый мир во власти зверей, обрекая себя на медленную голодную смерть? Должны ли отказываться от мечты — внести туда свет разума и культуры?

Голоса. Нет! Нет!

Орм. Ради того, что бы представить чудовищам Венеры свободно развиваться, должны ли мы люди, изнывать на нашей Земле, которая стала для нас слишком тесной? Мы будем здесь голодать, терпеть лишения, изнурять себя непосильным трудом — во имя чего? Что бы чудовища, подобные тем, которых вы видели, могли свободно поедать друг друга на иной планете, способной прокормить всё человечество.

Крики. Нет! Нет!

Орм. Здесь говорили, что кризис вызван моей политикой. Какое наивное обвинение. За веком век, за годом год земля истощалась, а её население возрастало. Более медлить нельзя. Голод во всей Америке. Азия не может прокормить себя. Население Африки волнуется. Австралия переполнена. Здесь, в Европе, нет больше места, что бы жить. Даже Антарктида, — и та опустошена ради удовлетворения наших нужд. Всё, что можно было выжать из неё, мы извлекали из этого материка: растапливали ледники, добывали руды металлов, строили заводы. Изменение климата позволило превратить область Южного полюса в цветущий край, поставлявший нам продовольствие. И вот наступил миг, когда уже и эта плохо известная нашим предкам часть суши, дала нам всё, на что была способна, и теперь стремительно превращается местами в пустыню, гораздо худшую, чем тогда, когда на неё не ступала нога человека. Каждый из нас должен работать вдвое и втрое больше, что сто лет назад. Между тем есть мир — и мир доступный нам, мир девственный, богатый, изобильный всем — где условия жизни почти те же, что и на Земле. Я предлагаю обратить планету Венеру в колонию Земли. Венера может принять треть земного населения, которое будет там благоденствовать. А оставшимся на старой Земле станет свободно, как было пятьсот лет назад. Примите мой проект, приведите его в исполнение, и вы на тысячи, на десятки тысяч лет избавите человечество от страшного призрака вымирания. Вы откроете возможности новой жизни, спокойной, полной довольства, где труд вновь станет радостью, а досуг будет отдан разуму — науке, искусством!

Общие долгие рукоплескания.

Крики. Да здравствует Орм! Да здравствует Орм!

Орм. Я не скрою, осуществление проекта потребует крайнего напряжения сил. Человечество должно будет ещё тесней сплотиться, что бы осуществить этот величественный план: культурное завоевание соседней планеты. Вот почему временно необходима будет единоличная власть, всё направляющая к единой цели, необходима будет диктатура. Всё равно, кого бы вы не избрали, временно кто-то один должен будет взять на себя руководство общим трудом всей Земли. Работая наряду с другими, он будет направлять общие усилия, что бы создать новую эру в судьбе Земли и новую жизнь для всех нас и детей наших.

Крики. Да здравствует диктатор Орм! Да здравствует диктатор Орм!

Орм. Товарищи! Сегодня мы не вправе принимать решения. Завтра мы поставим на голосование вопрос о проекте планетной эмиграции и об избрании временного диктатора Земли. (Сходит с кафедры под общие рукоплескания).

Джем. Да здравствует диктатор Орм!

Эрм (который всё время оставался на трибуне). Да здравствует диктатор Орм!

Занавес.

Действие 4.

Сцена 1.

Побережье Южной Африки. В отдалении — здание огромного завода. Налево стационирующий аэронеф. Закат Солнца.

Джем в задумчивости сидит на камне, просматривая записную книжку.

Капитан аэронефа (подходя). Товарищ Джем, ещё раз обязан указать вам, что положение аэронефа ненадёжно.

Джем. Капитан, вы знаете, что нам не позволяют отодвинуться от берега. Угрожают молекулярными мортирами.

Капитан. Нам необходимо покинуть эту стоянку до ночи, метеорограф предупреждает о буре.

Джем. Я не могу принять никакого решения до возвращения товарища Эрма.

Капитан. Вы вправе распоряжаться. Я слагаю с себя ответственность. (Уходит).

Джем встаёт и нервно ходит взад и вперёд. Появляется Эрм на мотоцикле.

Джем. Наконец… Какие вести?

Эрм. Неопределённые. Южноафриканский совет бессилен. Вся власть фактически в руках Ассоциации фабричных рабочих.

Джем. Но вы говорили с ними?

Эрм. О да! Доходил до их президиума, спорил, грозил, просил, даже ругал.

Джем. И что же?

Эрм. Выслушали, глубокомысленно поникли головами, обещали немедленно обсудить и известить нас о своём решении.

Джем. Когда?

Эрм. Говорят, немедленно.

Джем. А ваше мнение?

Эрм. Что здесь, в Южной Африке, дело Орма проиграно, как, впрочем, и в Севернополярных странах, в Южной Азии и ещё кое-где.

Джем. Почему?

Эрм. Причины всё те же. Люди воображали, что проект Орма сулит им все блага тотчас же. Думали, достаточно объявить Орма диктатором — сразу наступит изобилие во всём, не надо будет работать, жизнь обратится в сплошной праздник и так далее.

Джем. Какие пустяки!

Эрм. Говорю, конечно, не без иронии. Но на нечто подобное рассчитывали. Мечтали уже садиться на межпланетные корабли и переселяться на Венеру. Оказалось, надо эти корабли ещё строить, и строить несколько лет. Больше миллиарда человек привлечено на эту работу. Остальным приходится кормить себя и эту армию. Рабочий день увеличен, а продовольствие сокращено. Чего ж ещё надо?

Джем. Но ведь проект Орма — единственное спасение для человечества.

Эрм. Как знать. Есть и другие проекты. Во всяком случае, люди не хотят голодать и работать вдвойне, не зная, что из этого выйдет.

Джем. Как ‘не зная’? Наверное… (Помолчав). Эрм, вы не любите Орма.

Эрм. Кажется, с тех пор как я примирился с ним, я служу ему верно.

Джем. Скажите, Эрм, зачем вы всё это делаете? Да, тогда на Съезде народов вы оказали нам большую услугу, но с какой целью? Вы примирились с Ормом, вы служите ему, но какой-то хитрейший план скрывается за этим?

Эрм. О! Товарищ Джем! Вам угодно подвергнуть меня допросу?

Джем. Простите меня, но скажите откровенно: вы не верите в Орма?

Эрм. А вы, Джем, вы верите в Орма, как когда-то веровали в Бога?

Джем. Да, я верю в него, потому что в нём — гений. Я служу ему, как собака хозяину. Он один знает, вернее, угадывает, как спасти человечество. Люди должны подчиняться ему беспрекословно, исполнять все его требования, идти за ним, куда он ведёт.

Эрм. И чтить его?

Джем. Да, чтить. Когда человек гения является среди людей, все должны поклоняться ему, слушать его с благоговением, ловить каждое его слово.

Эрм. Но люди, по-видимому, отвыкли от богопочитания.

Джем. Что же? Будет бунт?

Эрм. Борьба уже началась. Три главных Совета отказались повиноваться дикатору и не хотят участвовать в постройке кораблей.

Джем. Орм принудит их повиноваться.

Эрм. Может быть. Но вот аэроплан с рабочими депутатами.

Входят Кном и Тасс.

Кном. Товарищи представители диктатора?

Джем. Это мы. Вы — депутаты от президиума Ассоциации фабричных рабочих Южной Африки?

Кном. Точно. Показать наши мандаты?

Эрм. Помилуйте, мы вам верим. Но мы, собственно, явились с поручением к Главному Совету.

Кном. Совета более не существует.

Джем. Кто же его распустил?

Кном. Мы.

Джем. По какому праву?

Тасс. Видите, товарищ, бывают времена, когда должно спрашивать не о правах, а об обязанностях. Совет пошёл против интересов трудящихся, и мы его упразднили.

Джем. Однако совет избран теми же трудящимися.

Тасс. Какими трудящимися?

Джем. Кажется, теперь трудятся все, праздных более нет на Земле.

Тасс. Да, это так кажется. Так выходит на бумаге. Правда, все проходят свой стаж физического труда, но ведь это одна проформа. Белоручек сколько угодно, они-то и заседают в Советах. Но пока Совет строго соблюдал конституцию, мы смотрели на него сквозь пальцы. Теперь же, когда дело пошло серьёзно, — довольно.

Кном. Объяснимся начистоту. Вы там, в центре, опять развели политику и дипломатию. У вас там партии, речи и всё эдакое. Главные Советы на местах с вас обезьянничают и пляшут по вашей дудке. Нам это не подошло. Вот и всё.

Джем. Не будем пререкаться по общим вопросам. Дело проще. Съезд всех народов принял проект товарища Орма и назначил его диктатором Земли для выполнения этого проекта. Все главные советы признали это решение и постановили — подчиняться распоряжением Диктатора. Между тем вы…

Тасс (прерывая). Да, мы, рабочие, не желаем подчиняться этим распоряжениям. Советы ошиблись, и надо их сменить.

Кном. Три года строить какие-то корабли, а потом лететь на них куда-то в пространство. Покорно благодарим. Не по нам. Мы и здесь найдём, что делать.

Джем. Но это единственное спасение человечества. Разве здесь, в Южной Африке, не чувствуется недостатка во всём?

Кном. Да, когда Центр отбирает всё себе.

Джем. Не себе, а для распределения по всей Земле.

Кном. А распределением ведают Советы. Покорно благодарим. Да не в этом дело. Мы не желаем переселяться на планеты.

Джем. Тогда население Земли начнёт вымирать.

Кном. Не так страшно. Поищем и найдём лекарство.

Джем. Уже искали, и вот — нашли!

Кном. Есть и другое. Пораскинем мозгами. Позовём специалистов.

Джем. А проект Орма создан разве не специалистами? Одобрен разве не ими?

Тасс. Если одни оказались неподходящими, мы их отставим и пригласим другим.

Кном. Вот и всё.

Эрм. Товарищи! Вы отказываетесь повиноваться Центру. Вы самовольно уничтожили свой Главный Совет. Ведь это разрушение федерации. Это — революция.

Тасс. Революция? Прекрасно.

Эрм. Это война.

Тасс. Бывают эпохи, когда надо её вести.

Джем. Вы надеетесь силами одних фабричных рабочих Южной Африки бороться с силами всей объединённой Земли?

Эрм. Вы будете стёрты в порошок.

Тасс. Нас поддержат такие же, как мы, настоящие рабочие всей Земли. Это будет такая армия, пред которой все вы окажетесь горсточкой.

Кном. Да, вот после стольких столетий вновь повторится славный клич: ‘Пролетарии всех стран, соединяйтесь’!

Джем. Товарищи! Да разве напрасно прошли века? Разве Земля — не единое трудовое государство? Разве есть ещё пролетарии на Земле?

Кном. Да, вот, например, я сравнительно с тобой — настоящий пролетарий.

Эрм. Не довольно ли диспута? Отвечайте прямо: ваша Ассоциация намерена оказывать противодействие Центру?

Тасс. Не намерена ему слепо подчиняться. Заметьте: все города Южной Африки — в руках Ассоциации, везде главные и местные советы заменены президиумами Ассоциации. В нашем распоряжении — все склады, все арсеналы, всё радио, все станции — земные, морские и воздушные. Южная Африка желает сама распоряжаться своей судьбой.

Джем. Это нарушение конституции.

Тасс. Вы её нарушили первыми.

Эрм. Это война?

Кном. Коль хотите, так война.

Джем. Ассоциация берёт на себя страшную ответственность перед человечеством.

Кном. Уж как-нибудь перенесём, потерпим.

Эрм. Нам остаётся только уехать.

Кном. Да! Данный вам срок истекает.

Джем. До свидания, товарищи.

Кном. Быть может, свидимся. Пока прощайте.

Кном и Тасс удаляются.

Капитан (с корабля). Спешите. Ветер крепнет.

Джем (почти про себя). Упрямые животные! Необходимо раздавить это гнездо мятежа.

Кном и Тасс вдали поют: ‘Пролетарии всех стран, соединяйтесь’!

Сцена 2.

Терраса в загородном дворце диктатора в Италии. Вид на роскошный сад. Ночь. Луна.

Ига и Орм сидят рядом.

Ига. Милый… Закрываю глаза, и мне кажется, я — в неизмеримых пространствах. Ты своей любовью вознёс меня так высоко над миром. Но вот смотрю опять, вижу твоё лицо в лунном свете. И мы опять лишь два человека, любящие друг друга, такие же, каких прошло по Земле мириады миллиардов. Ты любишь меня, Орм?

Орм. Я люблю твои глаза, открытые и закрытые, твои слова, умные и глупые, твои протянутые ко мне губы. (Целует Игу).

Ига. Неужели это не сон?

Орм. Конечно, сон. Но он должен повторяться и потому будет равен действительности.

Ига. Твоя действительность слишком велика — властвовать всей Землёй.

Орм. Властвовать всей Землёй, владеть тобой, всем твоим существом — кто скажет, что больше, что сложнее. (Целует Игу).

Кро (появляясь). Оканчивайте ваш поцелуй, я подожду.

Ига закрывает лицо руками.

Орм (спокойно). Как ты вошла? Страже дано категорическое распоряжение. (Протягивает руку к телефону).

Кро. Не спешите никого допрашивать. Я спустилась на своём аэро в саду и прошла по тайной лестнице, ключ от которой вы сами когда-то дали мне. Я хотела вас видеть наедине.

Орм. Я попрошу Игу удалиться.

Ига (нервным голосом, встав). Я ухожу.

Кро. Бесполезно. Ещё раз, Орм, я хотела спасти вас, вовремя предупредить. Но вижу, вы обречены. Как! Когда всё кругом восстаёт на него, готовит ему гибель, когда дорога каждая минута, он, как влюблённый юноша, воркует в лунном свете с белокурой красоткой!

Ига (вторично). Я ухожу. (Почти выбегает).

Орм. Твоя ревность достаточно смешна — после всего, что я знаю о тебе. Теперь мы одни. Сообщай свои важные вести.

Кро. Нет! Я не скажу ничего. Ты уже недостоин моих забот о тебе.

Орм. Тогда ты напрасно потревожила мой отдых. (Небрежно). Может быть, вы явились предупредить меня о заговоре Альма?

Кро. Альм и его сообщники арестованы твоими агентами за полчаса до моего отъезда. Нет, я знаю, что такие козни ты одолеть сумеешь. Но есть иные, от которых защитить тебя могла я одна. Вспомни прошлое.

Орм. Помню и очень признателен тебе за него. И потому я всегда считал тебя самым близким к себе существом.

Кро. После белокурой возлюбленной…

Орм (пожимая плечами). Опять! Кро, полно ссориться. Судьба у нас общая. Говори, что ты ещё разузнала.

Кро. Я не скажу ничего.

Появляется световой сигнал.

Орм. Ого! Важное известие. (Берёт телефон). Кто?.. Странно. Впустить. (Кладёт телефон). Может быть, мы сейчас всё узнаем помимо тебя.

Кро. То, что я знаю, не знает никто больше.

Входят Джем и Инн.

Орм (Джему). Случилось что-нибудь особенное?

Джем. Известия важные.

Орм. Всё же как ты мог в такое время покинуть столицу?

Джем. Альм арестован.

Орм. Знаю. Час тому назад.

Джем. Главнокомандующий Зирм успешно мобилизует силы. Воздушный флот отправляется на рассвете. Я вернусь к тому времени. Но из Калькутты получены новые известия…

Кро. Должна я удалиться?

Орм (обменявшись взглядом с Джемом). Вы можете присутствовать. (Джему). Какое известие? Что Южноафриканская Ассоциация первой начала военные действия? Так неужели ты думаешь, я не получаю радиограмм здесь?

Джем. Я был уверен, Орм, что вам это известно. Так же, что азиатский аэрофлот уже в пути, что Азией послано в Южную Африку радио — то же начать войну немедленно.

Орм. Знаю всё.

Джем. Но только что с Калькуттской межпланетной станции прибыл на быстроходном аэро наш тайный агент Верм…

Орм. Это любопытно. (К Кро). Вы этого не знали?

Кро. Я этого не знала.

Джем. Верма подозревали. Его держали почти под арестом. Ему удалось бежать. Не доверяя радио, он явился сам.

Орм. Что же он сообщает?

Джем. Калькуттская Ассоциация вступила в радиосношения с Марсом, предупредила его о вашем проекте и просила защитить младшую планету от посягательства Земли.

Орм (подумав). Да, это — важно. И это — постыдно. Обращаться к посредству Марса — значит отрекаться от своей роли руководителей мирового прогресса. Но что же? Видимо, Земле, прежде чем вступить в новую эру, предстоит пережить ещё одну, последнюю, войну. Мы возвращаемся на тысячу лет назад.

Кро. С кем же война?

Орм. С теми, кто не понимает исторической эпохи, переживаемой нами. С теми, кто хочет остановить движение человечества вперёд. Инн, вы немедленно соберёте мою канцелярию, — разбудите тех, кто спит, — изготовите приказы. Вы, Джем, тотчас отвезёте эти приказы главнокомандующему Зирму. Сам я буду в столице на рассвете, к отбытию аэрофлота.

Инн. Будет исполнено.

Кро. Приказы? О чём?

Орм. Вы можете это узнать. В отмену моих прежних распоряжений приказываю вооружить весь флот нигилитом. Не искать встречи с неприятельским флотом. Лететь прямо в Индию. Уничтожить Калькутту, бомбить Бомбей, растерзать Мадрас, превратить в пыль все большие заводы и фабрики вместе с их населением. Разрушить плотины по Гангу и по Инду. Сжечь станции всех аэронефов…

Кро. А музеи, обсерватории, школы?

Орм. Уничтожить всё, кроме складов, которые реквизировать. Индия должна стать пустыней.

Кро. Орм, это бред. Может быть, в иные минуты я сама желала твоей гибели. Но то, что ты предпринимаешь сейчас, — безумие! Нельзя восстанавливать против себя всё человечество. Нельзя в наши дни управлять страхом и казнями.

Орм (продолжает). Альма и его сообщников завтра, по моему личному приказу, казнить публично, как в прошлые века.

Кро. Это — террор!

Орм. Да, террор! Я должен до конца исполнить свой долг. Земля созрела для того, что бы властвовать в Солнечной системе. А они осмеливаются просить помощи у Марса! Что такое Марс? Маленькая планета в ряду других. Мой план обширнее, чем вы думали. Сначала — Венера, потом — Марс. Обе эти соседние планеты должны повиноваться власти Земли. Человек должен стать царём Вселенной. Наши повеления будут облетать пространства, и им должны внимать, как слову божества. Земля — это новый Бог, и я призван быть её пророком. Человечеству суждено завоевать весь мир, и, если оно этого не понимает, я его заставлю понять. Я раздавлю непокорных и косных. Моей армией будут лучшие на Земле. Наперекор самим людям я им дам счастье и величие — величие, о котором не мечтал ни один поэт и ни один безумец.

Инн. Да здравствует диктатор Орм!

Кро. Он помешался.

Орм. Инн, за работу! Джем, готовься к отъезду!

Занавес.

Действие 5.

Сцена 1.

Местность в Северо-Восточной Индии близ поля сражения. Старый храм, обращённый в штаб-квартиру.

На пороге Джем и Инн.

Джем (смотрит в бинокль). Ещё ничего не видно.

Инн. Что же можно увидать отсюда?

Джем. Взрыв, который уничтожит Калькутту. Путь к ней открыт. Неприятельская линия прорвана на двести километров. С минуты на минуту наш аэрофлот должен быть над городом.

Инн. И вас не смущает эта предстоящая бойня?

Джем. Я верю Орму, коль так надо. А вы?

Инн. Не знаю. Я только пленён грандиозностью всего происходящего. Земля ещё не видела ничего подобного. Бой, охвативший тысячи километров, длящийся десятки дней, втянувший десятки миллионов людей. Древние реки меняют своё течение, горы рушатся, города исчезают. Сказки стали действительностью!

Джем (вновь смотрит в бинокль). Всё ещё ничего!

Инн. Радио известит нас раньше.

Джем. Неприятель расстреливает радиоволны. А! Вот начальник радио.

Входит Сунн.

Сунн (выходя из штаба). Где главнокомандующий?

Джем. Сейчас будет здесь. Известие важное? Касается Калькутты?

Сунн. Известие чрезвычайной важности, товарищ Джем, но я могу сообщить его лишь главнокомандующему.

Джем. В таком случае я вызову Орма.

Сунн. Вызвать товарища диктатора — дело главнокомандующего.

Джем. И моё так же. Инн, распорядитесь.

Инн. Будет исполнено. (Достаёт переносной радиотелефон и даёт сигналы).

Джем (Сунну). Можете вы, однако, сообщить мне: наш аэрофлот достиг Калькутты?

Сунн. Вам я не могу сообщить ничего.

Джем. Сунн, остерегитесь.

Сунн. Я исполняю свои обязанности. Вот товарищ главнокомандующий.

Зирм подъезжает в автомобиле со штабными генералами.

Товарищ главнокомандующий, вот чрезвычайно важное радио.

Зирм. Дайте! (Читает поданную бумагу). Проверено?

Сунн. Проверено шифрованным радио.

Зирм (генералам). Немедленно, кого можно, созвать на военный совет, он откроется через пять минут.

Джем. Товарищ главнокомандующий, я дал радио диктатору, он тотчас будет здесь.

Зирм. Извините, я не вправе медлить. (Генералам). Исполнить моё приказание. (Хочет войти в штаб).

Джем (загораживая Зирму дорогу). Вы, однако, не примете никаких важных решений без диктатора?

Зирм. Потрудитесь не мешать мне, иначе я прикажу вас расстрелять.

Джем. Меня не испугаете! Я хочу знать, что случилось!

Зирм. Кто здесь распоряжается — я или вы?

Джем. Здесь и везде распоряжается диктатор Земли.

Инн. Орм вернулся!

Орм подъезжает на автомобиле.

Орм. Что здесь происходит?

Джем. Получено какое-то важное радио. Зирм немедленно созвал военный совет. Я требовал, что бы подождали вас.

Орм. Какое радио?

Зирм. Товарищ диктатор, я могу огласить его лишь на военном совете.

Орм. Вздор! От кого тайна? Читайте сейчас.

Зирм. Я не считаю себя вправе так поступить.

Сунн. Товарищ диктатор, это сообщение не должно получить общей огласки.

Орм. Я приказываю.

Зирм. На поле сражения я, как главнокомандующий, ни от кого не могу принимать приказаний.

Орм. Так я отставляю вас от должности! (Вырывает бумагу из рук Зирма и передаёт её Джему). Читайте вы, Джем!

Зирм. Я протестую и удаляюсь.

Орм. Останьтесь здесь. Джем, читайте.

Джем (читает). ‘От командующего первой армией. Под влиянием известий с Марса экипаж аэрофлота отказался повиноваться, командиры арестованы. Левый фланг Армии в открытом мятеже, командиры должны были бежать. Неприятель вновь перешёл в наступление и занял переправы через Ганг. Жду приказаний’.

Орм. Это — подложное радио, данное неприятелем!

Сунн. Позволю себе объяснить, что радио проверено.

Орм. Тогда это массовое безумие, от которого мы всех быстро излечим, двинув в дело нашу Южную Армию.

Офицер (прибывший на мотоцикле). Из южной армии.

Орм (оборачиваясь). Кто вы?

Офицер. От командующего Южной Армией. Во всех наших частях — мятеж. Армия отказалась повиноваться, оружие брошено. Неприятельский аэрофлот безнаказанно перелетел через нашу линию. Он будет здесь через полчаса.

Орм. А командир Армии?

Офицер. Все убиты, как и сам командир.

Орм. А вы?

Офицер. Я то же убит. (Падает).

Инн (свидетельствуя упавшего). Он умер.

Зирм. Что предпринять, мы обсудим после. Сейчас надо немедленно отступить к резервным частям. Готовить авто и аэро!

Орм. Остановитесь! Властью диктатора приказываю вам не трогаться с места! Бежать успеете!

Сунн. Товарищ Орм, обращаю ваше внимание, что ваша собственная жизнь…

Орм. Я сам позабочусь о ней. Радио в исправности?

Сунн. Действовало исправно несколько минут назад.

Орм. Идёмте! (Хочет идти в штаб). Стойте! Аэронеф с парламентским флагом.

Сунн (тихо). Ну, кажется, мы погибли.

Эрм и Ленн входят с белым флагом.

Орм. Кто это? Или я ошибаюсь?

Джем. Нет, это точно товарищ Эрм.

Эрм. Товарищ Орм! Я уполномоченный штаба Южно-азиатских армий.

Орм. Вы, Эрм? Но мне кажется, вы были комиссаром при моей резервной армии.

Ленн. Резервная армия центра в полном составе сложила оружие. Главнокомандующий Азиатской армией, предполагая, что вам будет удобнее вести переговоры с лицом, вам знакомым, предложил товарищу Эрму…

Орм (прерывая). Не продолжайте! Я вас понял. (Эрму). Эрм, вы изменили мне, потому что соединились со мной, что бы изменить. Потому что вы — предатель по природе.

Эрм. В моём лице вы оскорбляете парламентёра.

Орм. Может быть, и Кро с вами?

Ленн. Ваша супруга находится сейчас у нас в плену. Но вы можете не беспокоиться по отношению…

Орм. О, я не беспокоюсь! Где же и быть моей супруге, как не в лагере моих врагов!

Эрм. Товарищ Орм! Я должен вам передать формальное предложение главнокомандующего азиатскими армиями. Три четверти ваших Армий сложили оружие…

Орм. Преувеличение!

Эрм. Нет, точная истина. Когда стало известно, что Марс ультимативно запретил колонизацию Землёй Венеры под угрозой немедленной войны с Марсом…

Орм. Да ведь войска Марса могут явиться на Землю только через несколько лет! Я велел объявить об этом везде!

Эрм. Очевидно, ваше объявление не подействовало. Когда стал известен ультиматум Марса, три четверти ваших армий отказались сражаться за безнадёжное дело. Последняя четверть, оставшаяся верной вам, находится в безвыходном положении. Она может быть истреблена в любой момент. Главнокомандующий азиатской армией предлагает вам спасти её от бессмысленного избиения.

Орм. То есть?

Эрм. Что бы вы дали ей приказ то же сложить оружие.

Ленн. Мы рассчитываем на ваши гуманные чувства, товарищ Орм.

Эрм. Что касается вас лично и вашего штаба, то вы будете признаны военнопленными и, разумеется, всё то уважение, на которое вы имеете право…

Орм. Опять вы начинаете шутить, товарищ Эрм! Может быть, мы проиграли сражение, благодаря таким союзникам, как вы. Но вы забываете, что девять десятых Земли признают мою власть диктатора. Индия может торжествовать, но ненадолго.

Ленн. Вы опять ошибаетесь. Северная Америка, обе Африки и Восточная Европа уже объявили вас лишённым власти.

Орм. Ложь! Вы хотите смутить моих приближённых.

Эрм. Повторяю: оскорбляя нас, вы в нашем лице…

Орм. Да бросьте пустые слова! Я вижу вас насквозь. Ради своих мелких личных счётов и расчётов вы губите дело всего человечества! Но вам это не удастся! Вернитесь к своему главнокомандующему и скажите ему, что я презираю его предложение.

Сунн. Это — помешательство.

Эрм. Орм, в последний раз предлагаю вам сдаться. От имени главнокомандующего обещаю вам полную безопасность и свободу. Я пришёл спасти вас, Орм. Когда-то мы были друзьями…

Орм (теряя самообладание). Презренный! Ты смеешь говорить об этом! (Выхватывает револьвер, стреляет).

Эрм падает. На мгновение все потрясены и неподвижны.

Зирм. Что вы сделали, товарищ диктатор? Вы убили парламентёра.

Ленн. Это неслыханное варварство.

Джем. Орм, опомнитесь!

Орм (хрипло). Что я сделал? Я убил предателя. Он был моим солдатом, и я не признаю его парламентёром. Мне, как диктатору, принадлежит право жизни и смерти.

Ленн. С содроганием заявляю протест о нарушении элементарных законов войны. Я удаляюсь и сообщу всем о неслыханном преступлении, если вы не намерены убить и меня.

Орм. Уходите, я вас щажу.

Ленн удаляется.

Сунн. Я сказал, что он помешался.

Зирм. Слагаю с себя всякую ответственность.

Джем. Надо спасти его.

Инн. Хотя бы силой.

Джем. Орм! Необходимо отступить!

Орм (словно очнувшись). Товарищ главнокомандующий!

Зирм. Я уже лишён этого звания вами.

Орм. Товарищ Джем! Назначаю вас временным главнокомандующим армиями..

Многие пожимают плечами.

Мы немедленно едем к южной армии, что бы организовать сопротивление неприятелю. Предоставлю всем на выбор: остаться здесь и сдаться в плен или следовать за мной.

Сунн. Позволяю себе предупредить вас, что путь к южной армии отрезан.

Орм. Посмотрим, изготовлена ли та бомба, которая разобьёт череп диктатора Земли. У автомобилю, Джем, и кто со мной? (Удаляется).

Джем и Инн уходят за ним.

Сунн. Но его надо было задержать.

Зирм. Отчего же вы этого не сделали? Получили бы хорошую благодарность от азиатского штаба.

Сунн. Нет, я — что бы спасти его самого. Ужасное зрелище! Такой ум — и дошедший до безумия!

Зирм. Товарищи, поставьте белый флаг: мы сдаёмся!

Занавес.

Сцена 2.

На одном из островов Тихого океана. Пальмовый лес. Дом южного типа с верандой.

Джем в задумчивости. Входит Ига.

Ига. Стыдно так унывать, Джем!

Джем (подняв голову). Всё, что произошло, мне представляется невероятным. Что строилось, подготовлялось годами, веками, тысячелетиями, — рухнуло в несколько дней. Величайшая мечта, когда-либо озарявшая человека, объявлена бредом, преступлением. Люди взбунтовались против того, кто должен был дать им скипетр Вселенной. Орма, величайшего гения наших дней, преследуют как злодея. Мы — беглецы, загнанные на этот пустынный остров Тихого океана. Есть, от чего помешаться!

Ига. Джем, взгляните на Орма. Он не отчаивается. Он верит, что ещё можно всё поправить.

Джем. Кто верил в Орма больше меня? Но теперь я знаю природу людей лучше, чем он. Орм слишком велик, что бы понять всю их низость и трусость. Ультиматум Марса превратил их в дрожащее стадо рабов.

Ига. Но ведь поймут же люди, что эта угроза Марса осуществима лишь в каком-то далёком будущем?

Джем. Не поймут, потому что охвачены стихийным страхом. Чем меньше знают Марс, тем больше трепещут перед ним. Воображают, что Марс обладает какими-то чудовищными, сверхъестественными средствами истребления. Верят слепо в его всемогущество.

Ига. Но пройдёт время: все убедятся, что Марс пока бессилен. Между тем голод на Земле будет расти. Поневоле вернутся к проекту Орма.

Джем. Ига, я ещё никому не говорил — ни вам, ни Орму. Вчера я принял радио. В Кейптауне опыты с интенсивацией продуктов прошли с полным успехом. По-видимому, человечеству вновь будет обеспечено пропитание. Правда, всего на какое-нибудь столетие. Но кто станет заглядывать дальше? Только гении делают это, проникая в будущее через тысячелетия. Толпе довольно завтрашнего дня.

Ига. Значит, рабочие оказались правы?

Джем. Да, на время правы.

Звонок.

Ига. Что это?

Джем. Сигнал с поста. Видите, спускается аэро.

Ига. Наше?

Джем. Нет. Белый флаг. Это парламентёр.

Ига. Опять какое-нибудь коварство наших врагов?

Джем. Наверно. (С яростью). Ведь только предательством они добились своего. Эрм изменил нам, Зирм изменил нам. Кро изменила нам. А она одна опаснее всех. В этой женщине всё — хитрость, всё — коварство, всё — зло.

Ига. Тише. Это она.

Джем. Кто?

Ига. Жена Орма.

Джем. Проклятие! Я готов убить её, как Орм убил Эрма.

Входят Кро и Ленн.

Ленн. Мы — представители Временной Федерации. Нам нужно видеть товарища Орма.

Джем. Диктатор был ранен и болен. Он никого не может принять. Но все полномочия им переданы мне.

Ленн. Мы вправе передать наши поручения только лично товарищу Орму.

Джем. Сожалею, но это невозможно.

Ленн. Вам больше нас придётся жалеть об этом.

Джем. Что делать?!

Кро. Надеюсь, я, как жена Орма, могу его увидеть, хотя он и болен?

Джем. В распоряжении диктатора ни для кого не сделано исключений.

Кро. Он не предвидел, что приду я. Мне надо видеть Орма, и я пройду к нему. (Хочет войти в дом).

Джем (загораживая дорогу Кро). Вы хотите, что бы я силой закрыл вам вход?

Кро. Осмельтесь! (Хочет отстранить Джема).

Ига (выступая). Вы не пройдёте!

Кро. Что? Вы, милая, то же возвышаете здесь голос? Вообразили, что имеете какое-то право, если Орм на время приблизил вас к себе?

Ига. Презираю ваши оскорбления. Но к Орму вас не допущу. Довольно тех обид, какие вы уже нанесли ему.

Кро (гневно). Прочь с дороги! Понимаешь ли ты, дерзкая девчонка, о чём идёт речь! Ты рассуждаешь, как любовница, а мы пришли к бывшему диктатору, как к государственному человеку. Ленн, помогите мне.

Джем. Довольно, товарка Кро. Ещё шаг, и я вызову стражу. Мы слишком понимаем, зачем вы пришли. Вы думаете, пришла пора насладиться своей победой. Мы знаем, наши неудачи — во многом дело ваших рук. Но вы не получите удовлетворения. Вам не удастся уязвить Орма коварными словами. Уходите. Переговоры окончены. Объявите пославшим вас, что мы отказываемся от всяких соглашений.

Ленн. Это ваше последнее слово?

Джем. Это наш ответ.

Ленн. Идёмте, товарка Кро. Нам здесь более нечего делать.

Кро. Я ещё вернусь, Джем.

Ленн и Кро уходят.

Ига (рыдает). Джем! Джем! Как она меня оскорбляла!

Джем. Успокойтесь, Ига. Она была вне себя от ревности. Всеми её поступками движет одно — ревность. Но торжество осталось за нами. Вы держались достойно.

Ига (быстро отирая глаза). Сюда идёт Орм.

Орм сходит с веранды. Его рука на перевязи.

Орм. Кто был здесь?

Джем. Товарищ Ленн и товарка Кро. Как парламентёры. Хотели видеть вас. Мы отказали.

Орм. Прекрасно! Мы не можем вступать в переговоры с врагом. Есть вести из Мельбруна?

Джем. Пока нет.

Орм. Во что бы то ни стало надо сообщить туда, где я.

Ига. Вы думаете, там этого не знают?

Орм. Враги перебивают наши радио. Я знаю, что Австралия за меня. Узнай она, где я — в моём распоряжении тотчас будет Южный аэрофлот. Опираясь на Австралию, я в три дня займу Восточную Азию. Такой базы достаточно, что бы вновь покорить всю землю. (Помолчав). Вообще никаких известий?

Джем (с затруднением). Никаких.

Орм. Есть у нас аэронефы?

Джем. Один, последний.

Орм. Джем, прошу тебя. Иди, установи связь с Австралией. Работай сам на радио. Отправь это последнее аэро с надёжными людьми. Пусть во что бы то ни стало они достигнут Мельбруна и передадут мои депеши.

Джем. Но возможно ли это?

Орм. Всё возможно для тех, кто решил добиться своей цели. Иди.

Джем. Исполню. (Уходит).

Орм. Ига, милая Ига! Вот, до чего я довёл тебя…

Ига. А, что говорить обо мне? Но ты, Орм! Ты ранен, болен — и должен прятаться, как беглец, здесь, где нет даже настоящего врача.

Орм (продолжая свою мысль). Ты доверилась мне, когда передо мной был трон Вселенной. Вместо того — пустынный остров, лишения, опасности, чуть ли не угроза казни.

Ига. Я доверилась тебе, Орм, потому что люблю тебя!

Орм. ‘Люблю’! Прекрасное, миллионы раз повторённое, но всё же неясное слово!

Ига. Я люблю тебя! Мне нужно лишь одно — что бы и ты любил меня! Что бы ты был со мной! Ах, Орм, любишь ли ты меня? Если любишь, то почему бы… Почему бы не отказаться от всей этой борьбы? Ведь если ты уступишь теперь, тебе предоставят свободу. Неужели мы будем менее счастливы вдвоём, без всякой власти?

Орм. Ига! Об этом никогда ни слова! Я возненавижу тебя! (Мягче). Глупая! Пойми, что мне уступить уже невозможно. Для меня нет пощады. Сдаться — значит погибнуть. Меня ждёт казнь или вечное заточение, а тебя, тебя…

Ига. Но ты ещё веришь в успех?

Орм. Я верю. Наше аэро достигнет Австралии. Если нет, — в моём распоряжении есть субмарина. Я брошу здесь эти жалкие остатки войска и сам явлюсь в Мельбурн. Нет, я не уступлю!

Ига. Для этого надо быть здоровым, Орм.

Орм. Я уже вполне здоров.

Ига. И хочешь завтракать?

Орм. О да, буду завтракать с удовольствием, если есть чем.

Ига. Мы ещё не в осаде. Так идём.

Орм (шутя). Иди и распорядись с завтраком, императрица мира! Я пока полюбуюсь этим небом и подожду Джема.

Ига. Хорошо. Обещаю, что завтрак будет не хуже, чем в твоём дворце диктатора. (Уходит).

Орм задумывается. Появляется Лэр.

Лэр. Орм!

Орм. Кто здесь? Лэр? Откуда ты? Зачем ты? Что тебе надо?

Лэр. Те же вопросы ты мне уже задавал однажды. Откуда я? Это всё равно. Зачем? Что бы спасти тебя. Что мне надо? Мне нужна твоя жизнь.

Орм. Ты опять в припадке безумия. Я не стану тебя слушать. (Хочет уйти).

Лэр (заступая дорогу Орму). Ты выслушаешь меня, потому что я — посол от тех, кому и ты должен повиноваться.

Орм. Оставь старые бредни.

Лэр. Ты слишком хорошо знаешь, что это истина. Орм, ты погиб.

Орм. Но ты сказала, что пришла спасти меня.

Лэр. Да, спасти от позора.

Орм (гордо). До этого ещё далеко.

Лэр. Твой остров окружён. Через час ты будешь в плену.

Орм. Лжешь! Уходи, или я прикажу арестовать тебя.

Лэр. Прикажешь? Кому? Кто станет тебе повиноваться? Все уже знают, что ты обречён.

Орм. У меня ещё достаточно власти, что бы справиться с одинокой женщиной!

Лэр. Орм, я — не женщина, я — твой брат в тех сферах, куда ты дерзнул заглянуть и от которых отрёкся. (Торжественно). Я любила тебя, Орм. Я не позволю тебе узнать позор казни через палачей. Ты должен умереть от моей руки.

Орм. Проклятая колдунья! Прочь! Я не боюсь тебя! (Внезапно). Но слушай… Пропеллер! Это… (Радостно). Это — австралийский аэронеф! Это спасение! Это — победа!

Лэр. Вглядись хорошенько, что это за корабль!

Орм смотрит на высоту. Лэр стреляет в него из пистолета. Орм падает. На выстрел вбегают Ига и стражи.

Ига. Что здесь? Орм убит? Измена!

Лэр. Нет! Спасение! Орм! Орм! Я спасла тебя! (Падает, рыдая, на труп Орма).

Занавес.

1921 г.

С 23 июля по 7 ноября 1921 года В. Брюсов работал над пьесой ‘Диктатор’. В рукописном отделе ИРЛИ хранятся три варианта рукописи этого произведения (Ф. 444. Ед. хр. 15—17), отражающих различные этапы творческой работы писателя. Один из них уже был подготовлен к печати, о чем свидетельствуют пометы на титульном листе: ‘Текст — корпус? Ремарки — петит? (Курсив?) Ремарки в сносках? Сценарий? Заглавие действий? Характеристика действующих лиц’.

Но пьеса получила отрицательные отклики, ее сочли идеологически ошибочной.

По воспоминаниям современников, Брюсов хладнокровно воспринимал все замечания, не пытаясь представить дело так, будто его неправильно поняли. Он отвечал, что необязательно писать на тему ‘Гром победы раздавайся’, что художник вправе указывать на грядущие опасности, если они ему кажутся реальными.

Не пожелав ничего смягчить в своем произведении, писатель, однако, понимал, что в данный момент дает пищу для упрощенных параллелей, и не откликнулся на предложение напечатать эту вещь за границей.

Трагедия увидела свет лишь через шестьдесят пять лет — публикацию осуществил С. Гиндин по машинописи, подготовленной автором к печати (Ед. хр. 17).

Им же написана вступительная статья. К сожалению, автором допущен ряд мелких неточностей в передаче текста. И если некоторые из них можно счесть редакторской стилистической правкой (например, ‘колонизировать’ вместо ‘колонизовать’, ‘сложить оружие’ вместо ‘положить оружие’, как у Брюсова, и др.), то другие исправления носят необязательный характер, а в иных случаях оборачиваются искажением текста (например, на с. 197 употреблено слово ‘парламентарии’ вместо нужного ‘парламентеры’). Не раз встречаются пропуски отдельных слов и целых фраз, а также произвольная расстановка знаков препинания, которая лишает текст его индивидуальной неповторимости.

Действие пьесы разворачивается в далеком будущем. Человечество прошло к этому времени длительный путь социалистических революций и преобразований, повсюду воцарился социализм, но царство духа так и не наступило. Континентами управляют Советы Союзов, представители которых объединяются в Центральный Совет под руководством Председателя Орма. Высшим органом власти является Съезд Народов. Однако несмотря на демократическое правление, вернее, на имитацию внешних форм демократии, личность закрепощена. Общество продолжает оставаться классовым, сохраняя весь государственный аппарат — армию, право охранительные органы и т. д. Как раз эти проекции и вызвали главные нападки критики того времени. Очередная кризисная ситуация вновь обнаруживает невозможность всеобщего равенства:

‘Кном. Главного Совета больше не существует.

Джем. Кто же его распустил?

Кном. Мы.

Джем. По какому праву?

К ном. Видите, товарищ, бывают времена, когда должно спрашивать не о правах, а об обязанностях. Совет пошел против интересов трудящихся, и мы его упразднили.

Джем. Однако Совет избран теми же трудящимися.

Тасс. Какими трудящимися?

Джем. Кажется, теперь трудятся все, праздных более нет на земле.

Тасс. Да, это так кажется, так выходит на бумаге. Правда, все проходят свой стаж физического труда, но ведь это одна проформа. Белоручек сколько угодно, они-то и заседают в Советах. Но пока Совет строго соблюдал конституцию, мы смотрели на него сквозь пальцы. Теперь же, когда дело пошло серьезно, — довольно’.

Местом, где обнажается конфликт трагедии, становится Съезд Народов. К этому времени почти все Советы Союзов вынуждены были передать полномочия Центральному Совету, который под предлогом чрезвычайного положения захватил власть над всей землей. Лишь два Совета — Южноафриканский и Севернополярный — отказались подчиниться правящей верхушке, но и туда уже отправлены ‘надежные товарищи’ для ‘агитации и пропаганды’. Председатель Центрального Совета Орм ожидает от Съезда официального признания его диктатором Земли на неопределенный срок, до завершения реконструкции общественного устройства и обеспечения землян пропитанием. Как политическую программу он выдвигает проект колонизации Венеры. Оппозиция во главе с Эрмом намерена этому воспрепятствовать и готовит покушение на жизнь Орма. Однако Орм, прознав о заговоре, предпринимает ответные меры. Супруга будущего диктатора Кро вступает в союз с противником своего мужа, чтобы держать Орма в курсе всех вражеских замыслов. Кро так умело повела игру, что каждый из противников считал ее своей единомышленницей. Общество в трагедии предстает очень оснащенным технически, но совершенно бездуховным. В народных массах подогревается животный страх перед надвигающимся голодом, поскольку земные ресурсы на исходе. Политическая верхушка погрязла в праздности и интригах, борьбе за власть и материальные привилегии. Где-то в далеких экспедициях, оторванные от общественной жизни, ведут научные изыскания ученые. Среди людей, потерявших идеалы, обычными стали предательство, ренегатство, политическим заговорам подчинена любовь, в пьесе почти нет природы, не слышны детские голоса. Все народы, страны похожи друг на друга. Все культурные достижения забыты. В ‘Диктаторе’ художник смоделировал социально-политическую систему, которая неизбежно должна закреплять над массами лидеров, подобных Председателю Центрального Совета Орму, ибо нет факторов, этому процессу противостоящих. О том, что главная сюжетная интрига с самовозвышением и крахом Орма не случайна, говорит то, что на подходе еще один диктатор — Эрм, давний его политический противник. Видимо, не случайно созвучны их имена (а Брюсов очень тщательно прорабатывал детали) — настолько однозначна задаваемая им политической машиной общественная роль. Отчасти социальная модель трагедии сродни шпенглеровскому так называемому ‘цивилизованному’ обществу, которое наступает после того, как из него уходит культура, вера (путь от ‘души к интеллекту’). ‘Закат Европы’ О. Шпенглера Брюсов прочел на немецком языке в 1921 году, сразу после выхода книги в Германии, т. е. до или во время написания пьесы. В какой-то мере трагедия ‘Диктатор’ явилась продолжением тех социально-фантастических предостережений, которые развивались Брюсовым в таких произведениях, как драма ‘Земля’ (1904), сборник фантастической прозы ‘Земная ось’ (1907), научно-фантастическая драма ‘Пироэнт’ (1916) и др. Писатель постоянно экспериментирует, проецирует современные события в будущее. После революции традиционные брюсовские темы зазвучали особенно остро: ‘Сегодня вобрало в себя все, что было жизненного в минувших десятилетиях, в сегодня потенциально заключено все то, что будет завтра и через столетия, сегодня связывает бесконечность прошлого и бесконечность грядущего’. Социально-утопическая литература, как правило, шла в ногу с философскими исканиями времени. Однако нам представляется спорной попытка современных исследователей искать истоки антиутопии 20-х годов лишь в социально-философских, общественных условиях действительности, забывая богатую отечественную литературную традицию, в которой она зарождалась. По-разному осмысляли художники важные научные достижения конца XIX — начала XX века — изобретение радио, открытие теории относительности, теории атомного ядра, крупные шаги в генетике. В творчестве Брюсова уживается целая гамма космических мотивов — от беспристрастной популяризации научных достижений до изысканной метафоричности. Однако здесь не встретишь напыщенного максимализма биокосмистов. Брюсов вел серьезную теоретическую разработку проблем научной поэзии, 10 в 1919—1920 годах он внимательно изучает работы Циолковского и Чижевского, которые давали богатую пищу для размышлений поэта. Свидетельством серьезных научных штудий являются вкрапления в художественные тексты драмы ‘Пироэнт’ и повести ‘Первая междупланетная экспедиция’ развернутых цифровых выкладок с расчётами скоростей, расстояний, различных технических характеристик. Как видим, одним из толчков, импульсов к созданию ‘Диктатора’ могли послужить научные интересы В. Брюсова и свойственное литературе этого времени увлечение небывалой до той поры темой. Но художественное исследование здесь берет на себя функции не только познавательные, но и предостерегающие. В ‘Диктаторе’ сами по себе полеты оказываются на втором плане, автора уже не волнует их техническая сторона, они выступают как одна из многих черточек технического прогресса будущего. Главным становится предупреждение о возможных зигзагах в использовании технических достижений при отсутствии нравственности.

‘Драма-предупреждение’ — так был обозначен жанр пьесы В. Брюсова ‘Земля’. Эту характеристику можно распространить и на рассматриваемую трагедию, и на рассказы ‘Республика Южного Креста’ (1904—1905) и ‘Последние мученики’ (1906), и на отрывок из повести ‘Восстание машин’ (1908), рассказ ‘Мятеж машин’ (1915), и на драму ‘Пироэнт’.

В самом раннем из хранящихся в Пушкинском Доме (ИРЛИ) вариантов рукописи трагедии (Ф. 444. Ед. хр. 15. Л. 1—34) имеются небольшие сюжетные различия с окончательным текстом. Эта редакция пьесы не имеет окончания, нет списка действующих лиц. Текстологические наблюдения позволяют проследить тенденцию к ‘закручиванию’ интриги, из первоначального варианта изымаются детали, без которых истолкование ряда эпизодов и образов становится неоднозначным. Обращение к этой ранней рукописи помогает понять подоплеку поступков главных героев претендующего на роль диктатора Орма, его супруги Кро, ведущей сложную игру с супругом и его политическим оппонентом (и бывшим своим любовником) Эрмом, полумистической женщины Лэр, преследующей Орма. Далее по ходу анализа будут привлечены практически все наиболее интересные отрывки, не вошедшие в печатный текст пьесы. Например, в первоначальной рукописи есть сцена, в которой Орм, сбросив свое обычное высокомерие, просит Кро помочь ему (во всех остальных текстах трагедии этот диалог отсутствует):

‘Орм. Слушай, Кро. Ты понимаешь, я не боюсь быть убитым какими-то заговорщиками. Я родился не для такой смерти. Но заговор все же опасен. Когда-то, давно, я написал Эрму неосторожное письмо. Он хочет его прочитать на съезде. Этого не должно быть.

Кро. Этого не будет.

Орм. Письмо в подлиннике будет возвращено мне. Взамен Эрм прочтет другое. Другие члены заговора ничего не будут знать заранее. Они по-прежнему будут считать Эрма своим. Так?

Кро. Все так’.

Какие же доводы помогли Кро убедить Эрма, противника своего мужа, не наносить пока главного удара? Об этом тоже гораздо подробнее, чем в последнем варианте, сказано в первоначальном тексте:

‘Кро. Вы взялись опубликовать частное письмо Орма, компрометирующее его. Он раздавит вас, как молот орехи. Это не оправдание. Убить человека в тот час, когда он считает себя на пороге величайшего торжества — это ли месть? Да такая смерть — счастье! Не возражайте! Мы должны достигнуть большего. Теперь же необходимо одно — разрушить, парализовать ваш глупый заговор. Не возражайте. Приезжайте ко мне сегодня в 11 вечера, мы все решим. Вы останетесь свободны, я вам обещаю, ручаюсь. — Другие? Другие путь платятся за свою глупость. А Орм пусть осуществит свою мечту. Да будет он диктатор Земли! И потом, с этой предельной высоты, пусть он упадет в прах, будет унижен, у нас, да, у нас двоих будет просить помощи. Это будет расплата, это будет месть. Тогда, если хочется, убей его. Эрм, верь мне. Со мной ты победишь, без меня ты погибнешь. Выбирай: гибель или я? Хочешь победы, будь со мной. Хочешь меня, останься победителем!’ (Ед. хр. 15. Л. 14).

‘Эрм. Вы женщина и хотите только мести. Я хочу двух вещей: во-первых, власти, во-вторых, вас. Первого я добьюсь сам, второе должны дать вы сами.

Кро. После того, как вы исполните свои обещания. После того, как Орм будет избран диктатором.

Эрм. Нет, раньше! Я не хочу быть еще раз осмеянным вами.

Кро. Вы с ума сошли!

Эрм. Нисколько. Я сделаю то, что ты хочешь, Кро, но если ты будешь моей. Я открою Орму путь к диктатуре. Я помогу ему, если мы будем вместе. (Пытается обнять Кро).

Кро. Эрм, вы забываетесь.

Эрм. Все нити в моих руках. Ты хочешь, чтобы Орм стал диктатором Земли, а после ползал у наших ног, моля милости? Я это сделаю! Но я должен быть уверен, что ты не предашь меня.

Кро. Эрм! Сделай так, и я согласна на все!

Эрм. Так будет, если ты исполнишь свое обещание. Теперь поцелуй в залог. (Целует Кро). Кро. Сумасшедший! Ты забыл, что все минуты нашего разговора кто-то считает.

Эрм. Акустика закрыта, и я ухожу. Но на прощание еще поцелуй. (Целуя Кро, с расстановкой). Императрица мира!’ (Ед. хр. 16. Л. 15).

Однако приведенный эпизод полностью перечеркнут в том же втором варианте пьесы. Автор делает своих героев менее эмоциональными и менее многословными. Председатель Центрального Совета Орм тщательно готовился к Съезду Народов, к этой решающей для него схватке, он позаботился о том, чтобы как можно больше континентальных Советов ‘добровольно’ пожелали передать власть Центральному Совету на время чрезвычайного положения, чтобы были изолированы участники экспедиции на Венеру, поскольку их компетентное мнение могло отразиться на решениях Съезда не в пользу Председателя, чтобы наиболее взрывоопасные регионы были спешно обеспечены продовольствием. Описанию этой бурной деятельности Орма посвящены первые страницы второго действия пьесы. Причем если в третьей, окончательной редакции она носит упорядоченный характер, то в раннем варианте этой сцены сквозит озабоченность, за волевыми приказаниями чувствуется растерянность. Эпизод этот подвергся значительной авторской переработке, поэтому приводим его полностью.

‘

Деловой кабинет Орма во Дворце Председателя Центрального Совета. Вдоль стен — ряд телефонов с экранами кинематографа, различные переговорные трубы, аппараты для механической передачи пакетов, радиоприемник. На столе Орма особые частные телефоны, соединенные с фонографами. Передвижные шкафы и этажерки с книгами и бумагами. Машины пишущие и скоропечатные. Несколько лифтов.

Работа в разгаре. Орм за своим столом, Джем, Инн и секретари делают ему доклады. Другие — у телефонов, радио и разных аппаратов. Все, что произносит Орм, записывают стенографисты на особых мультипликаторах.

Джем (докладывает). Совет Центральной Америки постановил передать чрезвычайные полномочия Центральному Совету.

Орм. Прекрасно. От скольких Советов получены такие сообщения?

Джем. От одиннадцати. От четырех еще нет известий. Два сделали постановления, что не могут отказаться от своих прав.

Орм. Знаю, Южноафриканский и Севернополярный. Отправить в первый для выяснения товарища Серма, во второй — товарища Горна. Чтобы они были на аэро через полчаса и дали радио немедленно по прибытии.

Джем удаляется, чтобы исполнить поручение, к телефону. Один из секретарей передает Орму трубку телефона.

Секретарь. Личное дело.

Орм (слушает, потом отрывисто). Отказать. (Отдает телефон).

Аппарат передал груду бумаг. Секретари сортируют их, и некоторые передают на стол Орма, который бегло просматривает поданное.

Орм (прочитав одну из бумаг, диктует). Радио в Сене-Гамбию. Междупланетная станция. По прибытии корабля с Венеры всех прибывших немедленно доставить на местную обсерваторию, о чем меня известить тотчас. До моих особых распоряжений они не должны иметь сношений ни с кем.

Другой секретарь (передает телефон). Личное дело.

Орм (слушает, потом отрывисто). Выдать. Приказ получат в Отделе распоряжений. (Диктует). Передать из центрального Бразильского склада Южноафриканскому Совету 40 миллионов тонн зерна.

Джем (подошедший тихо). Но это почти весь наш наличный запас!

Орм (сухо). Мне это известно. Готово? Дайте подписать. (Подписывает подаваемые ему бумаги, которые немедленно по аппаратам направляются в разные отделы).

Тем временем телефоны непрерывно работают, причем на экранах появляются изображения говорящих.

Третий секретарь (отойдя от телефона). Товарищ председатель, вы назначили здесь прием товарищу Вег по рекомендации начальника подводных сообщений.

Орм (глядит на экран, где видна женская фигура). Да. Принять. (Передавая одну бумагу). Отпечатать пятьсот тысяч экземпляров, разослать по списку Д — Е.

Третий секретарь (докладывая). Товарищ Вег’. (Ед. хр. 15. Л. 9).

Финал этой сцены тоже подвергся переработке: снимается излишняя подобострастность подчиненных по отношению к Орму, в окончательной редакции отношения строятся более независимо, на деловой основе. В первой редакции Орм стоит над всеми на недосягаемой высоте:

‘Орм (не слушая). Запросите, здесь начальник Тайного Розыска.

Тем временем Вег увели, убитого унесли в лифт. Орм бегло подписывает еще несколько бумаг.

Один из секретарей. Начальник Тайного Розыска ожидает.

Орм. Товарищи, сегодня работа со мною окончена. Переведите телефоны, кроме личных, в пятую комнату. Разъедините акустику. Личные поставьте на фонографы. Весь сегодняшний материал доставить мне к шести часам в здание Совета.

Распоряжения исполняются. Все кланяются и удаляются. Ига делает шаг к Орму, но он глазами приказывает ей удалиться, она повинуется.

Джем. Вы разрешите мне остаться. После, только что происшедшего было бы неосторожно вам принимать кого-либо наедине.

Орм. Никто не может остаться. Закройте все акустические трубы. Да! Так. Пригласите товарища и прощайте.

Джем повинуется, дает сигнал в лифт, сам входит в другой и опускается’.

(Ед. хр. 15. Л. 10).

Однако несмотря на предусмотрительность Орма, события на Съезде Народов развивались не всегда в его пользу. Чрезвычайно напряженно обсуждался его проект порабощения Венеры. Особенно много возражений вызвал этот план у Ленна, одного из лидеров политической оппозиции Орма. Он высказал веские доводы против варварского истребления населения другой планеты, на какой бы стадии развития оно ни находилось. В первом варианте рукописи речь его более острая, раскрывает антигуманные основы в миропонимании Орма.

‘Ленн. Товарищ Джем сказал сейчас, что мои слова неправда. Нет! Они страшная, зловещая истина. Зловещая потому, что они предрекают весь характер предложенной диктатуры. Товарищ Орм готов начать истребительную войну на Венере, потому что война вообще любезна ему. Потому что все его существо исполнено атавистическими стремлениями к империализму и монархизму. Потому что Орм — аристократ по природе, аристократ, как то видно по всей его жизни, аристократ, полагающий, что есть особая каста людей, рожденных для власти, и есть плебс, годный лишь для работы. Уничтожить весь социальный строй, созданный тысячелетиями, вот тайный замысел Орма. Вновь разделить людей на господ и на рабов — вот для чего ему нужна диктатура’. (Ед. хр. 15. Л. 19).

Третье действие трагедии, во время которого и происходит заседание Съезда Народов, подверглось большой правке. В основном она носит стилистический характер, но иногда касается и сюжета. Так, в начальной редакции отсутствуют тревожные разговоры среди заговорщиков о предполагаемой измене, поскольку не оказалось вовремя Эрма, возглавлявшего заговор. Введенные в последний вариант, эти реплики способствуют нагнетанию таинственности, придают неоднозначность происходящему. Автор заставляет побеспокоиться и супругу Председателя Кро: всегда столь уверенная в себе и в успехе всех своих начинаний, она с тревогой напоминает Эрму об их сделке. Таким образом, Брюсов мастерски подводит действие к его кульминационному моменту: все чаяния и ожидания сходятся на Эрме — в его руках исход этого форума. В результате работы над рукописью действие приобретает динамизм, непредсказуемость своего развития. Когда страсти накаляются до предела, заговорщики предлагают выступить Эрму. Но тот, вопреки их ожиданиям, не стал оглашать компрометирующие Орма письма:

‘Читать письма слишком долго. Президиум или избранная вами комиссия рассмотрит их. Но я, как политический противник Орма и как его бывший друг, свидетельствую здесь одно: никогда, слышите ли, никогда Орм не был империалистом по убеждениям или стремлениям. Я хочу бороться честно. Я воздаю справедливость врагу. Он всегда боролся за идеалы социалистического строя. Орм всегда стоял за равноправие, за власть трудящихся. Пусть Орм повинен в кризисе, переживаемом нами, но спасти нас может только проект Орма.

Ленн (бросаясь к Эрму). Измена! Предатель!’

В этом тексте остается неясным, что за письма передаются Эрмом в Президиум. Намека на то, что они могут быть подложными, здесь нет. Читателю не совсем ясно, почему письма перестают быть опасными для Орма, можно предположить, что писатель оставил за текстом некоторые события, придав тем самым происходящему налет таинственности. И действительно, в первом варианте пьесы находим место, где сказано, что Эрм оглашает с трибуны подложное письмо, и даже приводится его текст:

‘Нужны еще столетия усилий и борьбы, чтобы вконец вытравить в людях самое желание выделиться чем-либо иным, кроме подвигов труда, науки, искусства. Всемирное товарищество всех людей, объединенных общим трудом…’ (Ед. хр. 15. Л. 17).

Этот незаконченный отрывок в рукописи зачеркнут, и вместо него дается другой текст письма Орма, главная мысль в котором тоже о равенстве, но выраженная более гуманно и романтично: »Несходные по наружности, неодинаковые по своим дарованиям, различные по своему уму и образованию, все люди должны быть равны не только по своим правам, но и по тому месту, которое они занимают в жизни. Стереть последние следы давней неправды, делившей людей на высших и низших, смотря по их рождению в том или другом народе, от тех или других родителей, по той роли, которую они сами заняли в обществе, даже по тем услугам, какие они оказали человечеству, — вот очередная задача нашей эпохи. Все люди равны, все они — цари Земли, все они должны стать обладателями и повелителями нашей Вселенной’! — Вот что мне когда-то писал Орм, товарищи. Это — не ново, это — незрело, но ведь и мы с ним были тогда юноши’ (Ед. хр. 15. Л. 17).

Только в самом раннем тексте присутствует демагогическое рассуждение Орма, направленное против сторонников конституции, уличивших его в противоправных поступках: ‘Товарищи! Конституция введена для блага человечества. Не будем приносить благо человечества в жертву конституции. Товарищи! Сегодня мы приняли великое решение, которое должно спасти судьбу всех живущих на Земле. Не допустим, чтобы шайка искателей личных выгод начала подрывать начатое дело. Всякое сопротивление воле объединения народов я прерву в корне. Изменники делу Федерации будут судимы всенародно’ (Ед. хр. 15. Л. 16).

Более эмоционально, чем в последнем вари анте рукописи, ‘ответное слово’ Орма. Произнося лживую благодарственную речь, в раннем варианте он впадает в такую патетику, что, кажется, сам начинает верить в этот фарс:

‘Товарищ Эрм, с которым мы политические противники и ведем борьбу вот уже почти десять лет, оказался честным врагом. Он не пожелал скрыть, что прежде, в дни наших дружеских бесед и дружеской переписки, я всегда мечтал об одном: о всеобщем товариществе трудящихся людей. Этой идее я всегда служил, ей служу теперь и за нее готов умереть!

Бурные рукоплескания.’.

(Ед. хр. 15. Л. 18).

Несмотря на некоторую разницу в сюжетных ходах, финал этой сцены во всех вариантах один и тот же: неожиданная поддержка со стороны Эрма послужила переломным моментом в ходе Съезда, и Орм, под рукоплескания и овации, объявляется Диктатором Земли. Можно предположить, что из четвертого действия трагедии автором был изъят начальный отрывок. Четыре самых первых листа в самой ранней рукописи написаны на другой бумаге, чем весь остальной текст, и карандашом, тогда как все остальное — чернилами. События здесь разворачиваются после значительного временного промежутка, вероятно, пропущены какие-то сюжетные действия, поскольку из текста остается непонятным, как удалось заговорщикам заточить Орма на маленьком острове, лишить всяческой поддержки. Кто же он по своим взглядам, этот властелин? По ходу драматического действия уже вставал вопрос: разделяет ли он социалистические взгляды или он империалист? Писатель показывает, что политические пристрастия не соотносятся с нравственным наполнением человека. Для Орма борьба за власть диктует и политическую позицию, и экономическую стратегию, и выбор сторонников. Он пренебрегает мнением ученых-астрономов, считающих нелепостью переселение землян на Венеру, он закрывает глаза на все другие пути спасения человечества от голода только потому, что они не ведут его к власти. Его решения подчинены единственной цели — восхождению к единовластию. В пьесе проводится мысль, что социальная структура сама по себе не служит гарантией справедливой власти — все дело в духовно-нравственном состоянии как правителей, так и подчиненных. Только высокий нравственный потенциал, сохранение всех культурных завоеваний являются залогом справедливого жизнеустройства, иначе даже самые прекрасные в основе своей идеалы неизбежно извращаются в угоду ситуации. В. Брюсов ставит под сомнение культ ‘прекрасного будущего’, если путь к нему выложен трупами, равно как и право отдельного человека вершить судьбы цивилизации. В плане постановки проблемы сильной личности предысторию ‘Диктатора’ могут представлять ранние исторические пьесы Брюсова, в которых в первую очередь исследовались внутренние противоречия характеров вне их исторической конкретики.

В неопубликованной драме Брюсова ‘Пироэнт’, рукопись которой хранится в ГБЛ (Ф. 386. Оп. 29. Ед. хр. 1—8), проблема сильной личности решается через конфликт между целью и средством ее достижения. Главный герой ее, конструктор космического корабля, восклицает: ‘Что значит жизнь человека, даже целого поколения, пред решением великой научной проблемы! Я перешагну через эти жертвы во имя науки, и совесть не упрекнет меня!’ Жестокую цену платит за былые увлечения ницшеанскими идеями главный герой ‘Романа из современной жизни’ (1917): ‘Кроме силы нет иного права в мире. Желание становится правом, когда оно сопровождается возможностью его исполнить, желание есть преступление, если нет силы его осуществить. Грех есть бессилие, преступление есть отсутствие возможности. Достаточно желать и мочь, это и значит быть правым… Если я чувствую, что не могу убить, что меня будут мучить угрызения совести, раскаяние и все такое, тогда да, убить будет преступление. И если я чувствую, что не в силах убить, т. е., например, тот, кого я хочу убить, сильнее меня, не дастся, тогда мое желание будет преступлением. А если я знаю, что раскаиваться не буду, и знаю, что у меня хватит силы проломить такому-то череп, я имею на то право’!

Эти юношеские взгляды Федора Ходакова, изложенные им в дневнике, послужили идейной опорой убийце его отца, сумевшему не только отравить старика, но и направить подозрение на Федора. Как правило, сильные личности у Брюсова терпят крах. Фаустовское противостояние цели и средства в его произведениях постепенно снижает свой накал за счет того, что цель перестает быть однозначно великой и прекрасной. В ‘Диктаторе’ эта цель уж совсем сомнительна, и. что самое главное, как выяснится впоследствии, колонизация Венеры — не единственный способ спасения человечества от голода, следовательно, сама цель превращается в средство для достижения власти.

Отсутствие высокого идеала в душах людей сказывается во всем, вплоть до межличностных отношений.

Интересен образ Джема, секретаря Орма. Он беспредельно предан Орму, готов за него рисковать жизнью, и это не бессознательная собачья преданность хозяину, он верен именно делу Орма, его идеям. Здесь вспоминается тезис Достоевского о том, что честность не тождественна нравственности. Джем честно служит определенной идее, но не соотносит саму эту идею с объективной истиной. Пустыми на поверку или по-животному приземленными оказываются любовные отношения. Любовь Эрма и Кро несет в себе след роковых страстей символизма. Но все-таки что-то мешает рассматривать эту линию в символико-романтическом ключе. Обыденность, приземленность, несмотря на весь фантастический антураж, снижает и одновременно усложняет эту линию. Эрм, старый политический противник Орма, проигравший ему когда-то решительную схватку, тогда же лишился и своей возлюбленной Кро. Поверив в гений Орма, она пошла за ним. Эрм удалился в изгнание. Но, убедившись в интеллектуальной и духовной заурядности Орма, Кро возненавидела его, стала презирать за собственное в нем разочарование, за свою же ошибку. Как женщина сильная, она решила поквитаться с судьбой. В то время когда Орм уверенно восходил к вершине власти, она, Императрица Земли, нашла способ отомстить ему. Кро сумела скорректировать заговор оппозиции в соответствии с собственными устремлениями. Правда, в борьбе гибнет любящий ее Эрм, но для Кро это уже несущественно, главное — она отомстила. В этой героине столько самолюбия и амбиций, что она совершенно не способна соотносить свои действия с потребностями других людей. Ей никто не верит до конца: ни Эрм (‘Вы ведете двойную игру. Порой мне кажется, что вы соединились со мной только затем, чтобы вернее достичь титула Императрицы Мира’), ни окружающие (‘В этой женщине все — хитрость, все—коварство, все — зло’), ни муж.

‘О р м. Я привык делать свои дела сам. Кроме того, ты ведь будешь помогать мне лишь до известного предела. Поскольку ты можешь мне быть полезной, я пользуюсь тобой.

Кро. Достаточно цинично!

Орм. Лучше мой цинизм, чем твое постоянное лукавство.

Кро. Благодарю. Последний вопрос, ты вполне доверяешь Джему?

Орм. Безусловно.

Кро. Напрасно, у меня есть данные.

Орм. Оставь их при себе. Я знаю, что я знаю. Джем должен быть предан по своей природе, как ты по своей природе должна всем изменять.

Кро. Тебе хочется меня оскорблять.

Орм. Нисколько. Это именно то, что мне в тебе нравится. Только надо тебя остерегаться’ (Ед. хр. 15. Л. 27).

В печатном варианте читателю недостаточно ясно, насколько Кро искренна, когда предлагает союз Эрму, — вскоре она так же убедительно доказывает мужу, что альянс с Эрмом имеет целью предупредить политический переворот. И лишь в соотнесении с ранними рукописями становится совершенно ясно, что главной ее целью было рассчитаться с Ормом. По сути дела истинный диктатор в пьесе — это Кро. Только ее замысел удался, она единственный человек, который может считать себя победителем. Но у нее нет дальнейших целей, она мстит только за прошлое. Тональность образа другой героини, Лэр, позволяет почувствовать неотвратимость расплаты за содеянное. Это так называемый персонифицированный рок. Она появляется неожиданно:

‘Милиционеры удаляются. Аэронеф стоит на правом возвышении. Первой сходит в вагон Кро, за ней Джем и Мирм: Инн ожидает Орма. Тот готов идти, сопровождаемый Джемом, как вдруг появляется Лэр. Орм поражен, мгновенье смотрит, потом дает знак секретарям и Инну.

Орм. Входите в аэро. Я последую сейчас же. Откуда ты? Зачем ты? Что тебе надо?

Лэр. Откуда — это все равно. Зачем? Чтобы сказать тебе несколько слов. Надо же мне тебя предупредить.

Орм. Ты избрала странное время. Меня ждут’. (Ед. хр. 15. Л. 7).

Это встреча Орма со своей бывшей любовницей по первому варианту рукописи. Совпадая в основном содержании с окончательным текстом, она очень сильно отличается от него стилистически. Следующие отдельные реплики Лэр были зачеркнуты уже в первоначальной редакции: ‘Я не хочу видеть твоего мелкого падения. Я не допущу его. Я твоя совесть. Кто поднялся слишком высоко, должен погибнуть на высоте, а не быть раздавленным в трясине. Я тебя любила и не уступлю всему миру’ (Ед. хр. 15. Л. 7).

После этой строки стоит дата: ’21 июля 1921 г.’. Второй встречи Орма и Лэр, когда она со словами ‘Я не позволю тебе узнать позор казни через палачей’ убивает его, в ранней рукописи нет, поскольку она не имеет конца. Лэр считает своим долгом предостерегать бывшего возлюбленного от неверных шагов, защищает свою любовь, боясь, чтобы она не была осквернена низостью Орма. Все, что она предвидела и совершила, не выходит за рамки возможностей обыкновенного человека, она поступает по логике любящей женщины, а ее ‘инфернальность’, ‘потусторонность’ можно воспринять как средство самозащиты, как своеобразную оболочку для израненной души. Развитие этого образа от незадачливой, брошенной любовницы к загадочной провидице не прослеживается. Пожалуй, это единственный персонаж в пьесе, у которого можно предположить движение характера и души, тогда как остальные герои статичны, поступки их продиктованы внутренней организацией их характеров. Лэр можно рассматривать как отзвук символистского прошлого Брюсова, однако символизм раннего Брюсова материалистичен, а речи этой героини больше созвучны стилистике спиритов. Как известно, Брюсов в это время активно интересовался мистикой, расценивая ее как род познания, писал статьи в оккультный журнал ‘Ребус’, в 1920 году выступил с докладом о мистике в Доме печати, чем навлек на себя едкую критику присутствовавшего при этом Н. Бухарина. Сходный по функциональной нагрузке образ имеется и в пьесе ‘Пироэнт’ (полумистическая женщина-видение Ли-Ли). Привнося в драму потусторонне-жутковатое звучание, Лэр выполняет охранительно-карательную миссию. Но расценить ее поступок как возмездие Орму свыше мешают их прошлые слишком земные отношения. Свершилось не беспристрастное возмездие, а убийство. Пожалуй, самой обычной и земной женщиной в пьесе предстает Ига. Эмоциональная, истеричная, женственная, мягкая и т. д. — в ней весь набор обычных женских пороков и добродетелей. Секретарша Орма, хорошенькая белокурая женщина, она влюбляется в своего повелителя. Может быть, толчком к этому стал его царственный ореол, его высокое положение, но она не отрекается и от поверженного Орма. Именно она привносит в драму элемент лиричности, только с ней Орм может забыться, уйти в мир чувств. Лишь в эти короткие мгновения читатель видит в нем живого человека. Ига зовет Орма прочь от борьбы, в счастливое уединение. Орм не может отказаться от власти — она и тогда идет за ним. В этой героине проступает какая-то очень древняя женская сущность. Такие женщины способны поддерживать уже зажженный огонь, но изменить что-либо в судьбе своих близких не в силах. Вероятно, во избежание упрощенно-прямолинейных аналогий с происходящим в Советской России Брюсов в ходе работы над пьесой изымает из раннего текста эпизоды, имеющие перекличку с реальностью: убран отрывок о переброске зерна в голодные регионы (Ед. хр. 15. Л. 3), из речи персонажа, возмущенного необходимостью трудиться все больше, получая все меньше, изъята фраза о том, что ‘рабочий день увеличен до восьми часов в сутки, как в давнопрошедшие времена’ (Ед. хр. 15. Л. 23), одну из ремарок писатель освобождает от собственной иронии по отношению к стражам порядка: ‘Джем дает свисток. Появляется отряд шимпанзе в форме столичной милиции’ (Ед. хр. 15. Л. 3), оставляя нейтральное — ‘отряд милиционеров’. Зачастую снимались присутствовавшие в ранней редакции эмоциональные акценты речи персонажей, помеченные автором в скобках перед репликами: ‘насмешливо’, ‘истерически’ и т. д. В результате стилистической шлифовки и сокращений текст становится подчеркнуто лаконичным, выдержанным в особой ‘холодновато-металлической’ тональности, почти бесцветным. Здесь редки эпитеты, реплики персонажей короткие, отточенные, лишенные развернутых метафор и каких-либо фразеологизмов. Вторая рукопись (Ед. хр. 16) уже максимально приближена к окончательному варианту, хотя и в ней видны следы работы над текстом: продолжается стилистическая правка, уточняются детали, за героями уже окончательно закреплены их имена (в ранней редакции они постоянно изменялись), короткие и невыразительные, позволяющие ощутить своеобразную атмосферу безликого технократического общества. При дальнейших исследованиях творчества Брюсова необходимо учитывать ранние варианты пьесы ‘Диктатор’, ибо обращение к ним помогает не только понять особенности творческой работы писателя, но и разобраться в художественном замысле этой непростой вещи, глубже ощутить ее трагедийную основу. ‘Диктатор’ предостерегает и от социально-политического, и от технократического обезличивания человека, вскрывает механизмы зарождения тоталитарных режимов. Проект Орма в пьесе терпит крах. Никаких конкретных перспектив социального развития Брюсов не раскрывает. Видимо, для него важнее было исследовать круг определенных проблем, которые он затронул в пьесе, чем искать пути дальнейшего развития человечества. Научно-техническое, социально-политическое развитие общества вовсе не означает столь же непреложного нравственного прогресса. Никакое социальное переустройство не способно раскрепостить личность, если законы человеческой совести оказываются вне сознания людей. При этом возникает угроза духовного варварства, что и случилось с героями ‘Диктатора’.

При дальнейших исследованиях творчества Брюсова необходимо учитывать ранние варианты пьесы ‘Диктатор’, ибо обращение к ним помогает не только понять особенности творческой работы писателя, которая была очень целенаправленной и велась в короткие сроки, но и разобраться в художественном замысле этой непростой вещи, глубже ощутить ее трагедийную основу.

Е. И. Колесникова.

Источники текста: Диктатор: Трагедия в пяти действиях и семи сценах // Современная драматургия. Вып. 4. — М., ‘Искусство’, 1986 г. С. 174 — 201.

То же: В. Брюсов. Заря времен, Стихотворения, Поэмы, Пьесы, Статьи. — М., ‘Панорама’, 2000 г. С. 387 — 433. В. Брюсов. Драматургия. М., ‘Совпадение’, 2016 г. С. 265 — 309.

Лит. наследство. 1983. Т. 93. С. 552.

B.Брюсов в автобиографических записях, письмах и отзывах критики. М., 1925. С. 356 — 357.

Трагедия Валерия Брюсова.// Летопись Дома литераторов. 1921. No 4. 20 дек. С. 10.

Труд. 1921. Декабрь. No 234.

Колесникова Е. Работа В. Брюсова над трагедией ‘Диктатор’.// Из творческого наследия советских писателей. Л. 1991 г. С. 324 — 332.

То же: Русская литература. No 2. Л. ИРЛИ. 1992 г. С. 197 — 204.

В. Я. Брюсов.

Диктатор.

Читайте также: