ЧЕЛОВЧЕСКІЯ ЖЕРТВЫ У СИБИРСКИХЪ ИНОРОДЦЕВЪ.
ЧЕЛОВЧЕСКІЯ ЖЕРТВЫ У СИБИРСКИХЪ ИНОРОДЦЕВЪ.
Н. Я.
‘Восточное Обозрніе’, No 36, 1884
Человеческие жертвы у сибирских инородцев, Ядринцев Николай Михайлович, Год: 1884
Время на прочтение: 9 минут(ы)
Въ послднее время нашлись бойкіе и проворные люди изъ зазжихъ господъ на нашу окраину, которые въ погон за золотомъ и сильными ощущеніями, между дломъ, по доброт душевной захотли ознакомить русскую публику съ неизвстною страною и ея бытомъ, причемъ и совершаютъ это съ свойственной имъ смлостью.
Недавно появились два такихъ произведенія ‘За Уралъ!’ г. Романова и ‘Въ погон за золотомъ’ Г. Л. Качки, тотъ и другой авторы претендуютъ на знаніе Сибири и рисуютъ широкой кистью разныя чудеса, ими тамъ встрченныя.
Въ описаніяхъ и разсказахъ, которые выдаются за личныя наблюденія, мы нашли у г. Качки среди многаго, возбуждающаго сомннія {Прежде всего Г. А. Качка, увряющій, что онъ пишетъ съ натуры, открылъ и описалъ снжныя горы и даже глетчеръ въ хребтахъ, гд, по географическому словарю, горы не достигаютъ снжной линіи и глетчеровъ не находится.}, разсказъ о шаманской религіи, причемъ онъ описываетъ, что шаманы у бурятъ приносятъ человческія жертвы. Вотъ это любопытное описаніе шаманства. ‘Уже три столтія Сибирь считается христіанской страной, и немногіе изъ русскихъ знаютъ, что на ея далекихъ окраинахъ, граничащихъ съ Небесной Имперіей, живутъ сотни тысячъ идолопоклонниковъ — шамановъ, врованія и обряды которыхъ принадлежатъ едва ли не къ самымъ ужаснымъ изъ религій цлаго міра, пишетъ г. Качка. Происхожденіе шаманства относится къ глубокой древности, къ тому времени, когда человкъ, подавляемый стихійными силами природы, призналъ самыя могущественныя изъ нихъ, огонь и воду, своимъ божествомъ и для умилостивленія ршился приносить имъ кровавую человческую жертву. Грубые истуканы-идолы, сдланные изъ дерева и кости, олицетворяютъ стихіи и служатъ предметами поклоненія шамановъ, ихъ обряды состоятъ изъ дикихъ и страшныхъ заклинаній и кровавыхъ жертвъ, сопровождаемыхъ бснованіемъ, раздирающими криками и конвульсіями съ пной у рта. Кровавая человческая жертва составляетъ почти необходимую часть религіозныхъ обрядовъ шамановъ, они приносятъ въ жертву грозному духу своего врага, если онъ попадается въ ихъ руки, или выбираютъ кого-либо изъ своей среды и безпощадно убиваютъ для этой цли дтей и стариковъ’.
Дале описывается цлая сцена, какъ производится эта операція и какъ убивается человческая жертва шаманомъ (см. приложеніе къ ‘Недл’, журналъ романовъ и повстей, ‘Въ погон за золотомъ’, іюнь, т. XIX, с. 111—113).
Позволимъ себ по поводу этого любопытнаго открытія и совершенно новаго сообщенія автора сдлать нкоторыя поясненія на основаніи послднихъ этнографическихъ изысканій. Шаманизмъ, который распространенъ между многими финскими и монгольскими племенами Сибири, въ томъ числ и между бурятами, привлекаетъ давно вниманіе ученыхъ. Онъ описанъ, кром г. Качки, многими путешественниками. Палласъ, Гмелинъ, Георги, Кастренъ и многіе весьма почтенные путешественники видали шамановъ. О шаманств писалъ С. С. Шашковъ, его спеціально изслдовалъ г. Потанинъ, описывалъ протоіерей Вербицкій и другіе, мы занимались наблюденіемъ надъ нимъ въ Алта, г. Агапитовъ въ Иркутской губерніи, но никто досел человческихъ жертвъ еще не описывалъ. Первоначально шаманизмъ былъ, конечно, весьма загадочнымъ, и путешественники, видя лишь вншнюю сторону языческихъ обрядовъ, составляли о немъ смутное понятіе, по тмъ не мене они добросовстно описывали только то, что видли: заклинанія шамана, его бубенъ, костюмъ. Понять смыслъ и обряды шаманства представляло однако большія трудности. О шаманахъ русскіе разсказывали немало баснословнаго, а инородцы исполнены были въ этихъ разсказахъ суеврнаго страха. Разсказывали, напримръ, что шаманы въ припадк экстаза становятся на угли и наносятъ себ удары ножемъ, но оказываются невредимыми, видть же этого путешественникамъ не удавалось. Шаманизмъ, какъ вообще языческая религія, принимался сначала за одно поклоненіе идоламъ, во впослдствіи изслдователи могли проникнуть дале и увидли здсь цлый культъ съ обоготвореніемъ природы, ея разнообразныхъ силъ, съ массой миовъ, легендъ, которыя предстоитъ еще собирать и изучать. Шаманизмъ, какъ оказывается нын, родъ древняго пантеизма и представляетъ богатство миовъ и легендъ отъ космическихъ и астрологическихъ до миа зоологическаго, и наконецъ, героическаго. Это цлая древняя миологія. Въ этомъ случа шаманизмъ не есть грубая первобытная языческая религія, какъ у африканскихъ дикарей, но культъ весьма похожій на греческую миологію, съ той разницей, что здсь лежатъ въ основ древнйшіе азіатскіе миы. Множество обрядовъ выражаютъ внутреннюю часть религіи и проявленія древняго анимизма.
При этомъ изученіи требуется трудъ, вниманіе, знаніе и большая добросовстность, каждое слово наблюдателя здсь будетъ вкладомъ науки, оно дорого подъ однимъ условіемъ, что оно истинно. Шаманы и ихъ заклинанія являются вншнимъ обрядомъ, смыслъ котораго таится въ древней религіи. Мы читаемъ объ этомъ обряд у Палласа, Кастрона, Георги и друг., точно также знаемъ нчто о жертвахъ, приносимыхъ сибирскими инородцами, по о человческихъ жертвахъ никто ничего не говоритъ и никто подобнаго ничего не видалъ, не видали и мы, хотя мы наблюдали много разъ обрядъ шаманства. Не говоритъ объ этомъ и Тэйлоръ, собравшій о шаманизм вс показанія путешественниковъ. Наиболе полное описаніе шамановъ и бубновъ мы встрчаемъ у Г. Н. Потанина (‘Очерки сверо-западной Монголіи’, результаты путешествія, т. IV, матеріалы этнографическіе). Подробности камланья и призываній приведены у о. Вербицкаго, Потанина и Агапитова. Странно, что ни одинъ путешественникъ не описываетъ обряда шаманства такъ, какъ вздумалъ его они сать въ беллетристическомъ разсказ г. Качка. Никогда инородцы за руки не берутся, но пляшутъ въ экстаз и по воютъ разомъ заклинаній, произноситъ заклинаніе только одинъ шаманъ. Тмъ боле нигд не видали мы описанія зврскаго убійства избраннаго изъ среды своей. Все это вещи неправдоподобныя и противорчиво я научнымъ наблюденіямъ. Такъ сочинять обряды недобросовстно. Жертвы у алтайцевъ — шаманистовъ, какъ и у бурятъ, приносятся скотомъ, лошадьми, баранами, но никогда людьми, жертвы также приносятся пищей, виномъ, часто длаются изъ муки бараны — кочкары, оставляемые на жертвенникахъ передъ охотой, на опасныхъ мстахъ въ горахъ жертвенники складываются изъ камней и прутьевъ, это тоже жертва, священныя деревья (камъ-агачъ) увшиваются лентами, на распуть отрывается клокъ одежды или конскій волосъ и также кладется въ вид жертвы, звроловы кладутъ шкуру звря, черепъ животнаго. Ясно, что здсь жертва уже претерпла метаморфозу {О перерожденія жертвъ и ихъ метаморфозахъ см. ‘Первобытная культура’ Тейлора ч. II, т. XVIII, стр. 401-474.}. Мы пробовали въ миахъ и легендахъ отыскать преданія о человческихъ жертвахъ, и намъ удалось уловить только три — четыре разсказа, окутанные въ легендарный миъ, которые мы и приведемъ къ вопросу о жертвоприношеніяхъ.
Говорятъ, что приносили человческія жертвы ойроты, т. е. монголы. Преданіе сообщаетъ, что у монголовъ былъ когда то начальникъ и князь Шидыръ вамъ, его знамени (черное знамя) приносили человческія жертвы, теперь приносятъ вмсто этого черную лошадь его памяти. Сказаніе о Шидыръ-ван или Ван Кирейскомъ, какъ видно по обширнымъ миологическимъ преданіямъ, весьма распространено среди азіатскихъ племенъ {См. очерки Монголіи Потанина, стр. 12, 21, 215, 298 — 301, 303—308, 325, 407, 800, 922 и друг.}. Легенды о Вап жили уже въ VII вк, ясно, что этотъ разсказъ легендарный и далеко не касается Вана Еврейскаго, но разсказамъ, современника Чингисъ-хана. Монголы при Чингисъ-хан уже не приносили человческихъ жертвъ. Вообще самый разсказъ легендаренъ и принадлежитъ къ отдаленной древности. Второй разсказъ — тоже алтайская легенда о нашествіи на Алтай Лблая и Кошкарбая (т. е. киргизовъ, алтайцы часто этихъ начальниковъ приписываютъ и монголамъ). При описаніи похода этого говорится, что, когда киргизы пришли къ броду Эзхинкечю черезъ Катунь близь ныншней русской деревни Чергачаки и перейдти Катунь не могли, то принесли плнную двицу въ жертву рк, которая разступилась, подобно Іордану, и войско прошло если не посуху, то въ вод по брюхо лошади Подобное же разсказывается о гор Чаіітаган близь Улалы. Когда пришли киргизы и гора ихъ не пропускала, то они принесли ей въ жертву двицу-нлнницу, и гора пропустила ихъ. Гора эта носитъ названіе горы побжденныхъ. Третье преданіе и разсказъ касается телеутовъ и исторіи ихъ подданства. Разсказъ этотъ длиненъ, въ немъ играетъ роль въ одномъ мст также жертва. Одна половина телеутовъ покорилась русскимъ, другіе удалились и остались независимыми. Телеуты поселились около Кузнецка въ сосдств съ русскими и ожидали, что ушедшіе явятся за ними. Они ставили на холмъ всякій день караульнаго, а сами занимались работой въ долин. Разъ въ сентябр, во время жатвы сторожевой извстилъ ихъ, что видлъ въ степи движущійся, подобно огромному кустарнику, народъ. Мирные телеуты дали знать русскимъ и, собравъ съ поля народъ, бросивъ работы, кинулись черезъ Томь въ бродъ. Пришедшіе въ погоню телеуты схватили отставшихъ двухъ русскихъ двицъ. Чтобы Томь пустила ихъ и разступилась, телеуты принесли этихъ двушекъ въ жертву рк. Посл этого предводитель телеутовъ, Агачъ-бій, пустился въ бродъ, и рка оказалась глубиною по колно. Онъ забжалъ въ городъ и копьемъ закололъ двухъ жителей.
Разсказъ этотъ одинаковъ съ предъидущимъ, и видно, что въ одномъ случа онъ приложенъ къ киргизамъ, въ другомъ — къ телеутамъ. Событія, о которыхъ разсказывается, относятся однако къ XVII стол. и половин прошлаго столтія т. е. къ исторической эпох. Между тмъ извстно, что ни у киргизъ, ни у телеутовъ этого времени обычая человческихъ жертвъ не было, и русскіе ихъ не встрчали, хотя вели съ ними войны. Ясно, что эта легенда боле древняго свойства и приноровлена въ сказаніяхъ къ послдующимъ событіямъ. Въ ней мы можемъ видть послднее преданіе о человческихъ жертвахъ, пережившее, вроятно, много вковъ. При этомъ въ немъ сохраняется повствованіе только о послдней форм жертвъ въ чрезвычайныхъ случаяхъ во время войнъ и при этомъ изъ числа плнныхъ. Роль невинныхъ двицъ, встрчающаяся во многихъ древнйшихъ легендахъ, показываетъ тождественность и единство миа {Кто хочетъ знать объ этомъ предмет, тотъ долженъ принять къ свднію, что человческія жертвы существовали въ древней Мексик, у Негровъ, въ Полинезіи, сохранялся долго этотъ обычай въ Индіи, существовали человческія жертвоприношенія у семитическихъ народовъ, у Моавитянъ, Финикіянъ, у древникъ Грековъ. Даже Геліогабалъ приносилъ жертвы. У Ацтековъ военноплнные составляли прежде всего жертву, угодную божеству (Тейлоръ, ч. II, стр. 44). Греки находили достаточнымъ приносить въ жертву преступниковъ или плнныхъ (Тейлоръ, ч. II, стр. 44).}. Миы эти, интересные въ области миологическаго эпоса, однако нимало не касаются современныхъ врованій инородцевъ.
Изучая исторію жертвоприношеній у сибирскихъ инородцевъ, мы видимъ, что жертвы давно измнили форму, человкъ даже животнымъ сталъ дорожись и не всегда приноситъ его въ жертву. У саянцевъ или урянхайцевъ камы или шаманы отгоняютъ обреченныхъ животныхъ себ и замняютъ ихъ худшими. Человкъ хитритъ съ божествами, онъ замняетъ животную жертву камнемъ, деревомъ, лоскутомъ. Словомъ, мы стоимъ у культа въ его развитіи, когда человкъ потерялъ уже прежній страхъ и нимало не жертвуетъ человческой жизнью божеству. Г. Потанинъ, изслдуя шаманство, описываетъ въ основательномъ своемъ труд вс виды и формы существующихъ жертвъ у алтайцевъ, бурятъ и народовъ Монголіи. Въ значительной части случаевъ шаманами приносится единственная кровавая жертва, лошадь и баранъ. Она притомъ не сжигается вся, а закалывается и съдается, только снятая шкура и черепъ вывшиваются на огромныхъ шестахъ. Такіе остатки жертвъ мы сами видли въ долинахъ Алтая. Сжигается только несъдобное, кости. До чего люди уже стали утилитарны, видно изъ того, что щурь-мугонъ, брюшина съ саломъ, перевязанная веревкой, предназначаемая къ тому, чтобы быть сожженной, подвшивается къ жертвенному костру, и когда огонь подойдетъ къ этому куску и начнетъ его поджаривать, предназначенная къ сожженію сосиска схватывается съ сучка и съдается {У древнихъ Грековъ, пишетъ Тейлоръ, обычай всесожженія жертвы выродился въ сожиганіе для боговъ однхъ только костей и жира убитыхъ быковъ, мясо же подалось поклонниками. Этотъ экономическій обрядъ облеченъ въ мистическую форму въ легенд о хитромъ Промете (Тейлоръ ‘Первоб. культура’, ч. II, стр. 438).}. Кто не иметъ возможности приносить въ жертву лошадей, ржетъ барановъ. По, кром этого, жертва смняется уже нищей, саломъ и виномъ, которое льютъ въ огонь. Обычай приносить въ жертву животныхъ у многихъ алтайскихъ племенъ пропадаетъ. Такъ у урянхайцевъ, по показаніямъ г. Потанина, на Улухем, Хакем и Буров лошадей уже въ жертву не приносятъ, а только увшиваютъ ихъ ‘адыками’, или лентами, и посвящаютъ духу. Въ урянхайской земл и у дархатовъ, какъ и въ остальной ламайской Монголіи, говоритъ г. Потанинъ, кровавыя жертвы уже уничтожены вліяніемъ, вроятно, ламъ (с. 78). Прозжая въ долин Улухсма и Шишкита, не встрчаешь уже алтайскихъ ‘таилга’, т. е. подставокъ со шкурами. Жертва такимъ образомъ постепенно метаморфозировалась и удешевилась. Камень, лепта, волосъ стали одинаково предметами жертвоприношенія. Здсь совершилось тоже, что было у другихъ народовъ. Изученіе этихъ остатковъ языческихъ жертвъ въ послднихъ формахъ въ высшей степени любопытно. Такъ при принесеніи животныхъ и лошадей въ жертву сохранился обычай, который засвидтельствованъ миссіонеромъ о. Вербицкимъ и другими, а именно то, что лошадь растягиваютъ сначала за ноги веревками и переламываютъ ей хребетъ, затмъ удушаютъ. Объ этомъ пріем жертвоприношенія и намъ передавали свидтели и очевидцы. Обычай истязанія животныхъ древнйшій обычай скифовъ и связанъ съ древнйшими врованіями {Истязаніе животныхъ передъ жертвоприношеніемъ извстно у Черемисъ. Объ этомъ упоминаетъ Риттихъ, Мат. т. II, стр. 171. Въ путешествіи Палласа упоминается о жертвахъ при похоронахъ остяковъ, причемъ оленей также растягиваютъ ремнями, привязавъ за переднія и заднія ноги, другіе же заостренными кольями прикалываютъ (Палласъ, ч. III, пол. II, стр. 72). На изображеніяхъ, представляющихъ скифовъ (см. рисунокъ въ том 3-мъ, ч. І-я, объ антропологич. выставк въ Москв, изд. общ, люб. Ест. и Антр.), и приложенныхъ къ реферату А. П. Богданова, мы видимъ рисунокъ двухъ человкъ, растягивающихъ лошадь. Это по что иное какъ алтайское жертвоприношеніе.}. Здсь всякія наблюденія драгоцнны для этнографіи, по при этихъ показаніяхъ нужна, конечно, большая добросовстность и врная передача. Сибирскій инородецъ какъ въ врованіяхъ, такъ и правахъ стоитъ нын на высокой сравнительно степени отъ варварства и каннибализма, онъ пережилъ цлую исторію и рядъ врованій. Въ Сибири можно открыть слды древняго культурнаго инородческаго міра. Видно, что здсь жили люди тысячелтія и многое пережили. У инородцевъ при пришествіи русскихъ зарождалась осдлость. Значительная часть племенъ перешла къ буддизму и къ магометанству. Такимъ образомъ и этотъ міръ во оставался въ засто. Зачмъ же, спрашивается, понадобилось присвоивать сибирскимъ инородцамъ качества и зврства, которыхъ они не имютъ? Вдь уврять въ жестокихъ и зврскихъ поступкахъ какого-нибудь племени, когда оно ихъ поиметъ, это значитъ распространять вреднйшее заблужденіе, поддерживать суевріе, лживое представленіе, предубждать чувство, возбуждать отвращеніе, ненависть къ этимъ племенамъ и обвинять ихъ въ томъ, въ чемъ они неповинны. Кому это нужно?!…
И безъ того у народовъ, даже цивилизованныхъ, остается множество предразсудковъ въ отношеніи другихъ народностей. Племенная вражда не умолкла въ человчеств и ищетъ пищи и предлога, чтобы вспыхнуть при удобномъ случа. Грубая варварская подкладка и суевріе покоится долго подъ цивилизованной маской. Среди русскаго народа и публики немало суеврныхъ басенъ и разсказовъ объ инородцахъ, къ чему же еще ихъ подбавлять и чрезъ это разжигать страсти суеврія.
Мы не думаемъ, чтобы цитируемый нами легкомысленный авторъ имлъ злой умыселъ, но мы полагаемъ, что не слдуетъ распространять суевріе даже въ романахъ {Съ тою же бойкостью г. Качки сообщаетъ нын о дамской медицин въ спиритическомъ ‘Ребус’, увряя, что его излчилъ одинъ лама отъ ревматизма животнымъ магнетизмомъ. Но занимательне всего, что тутъ же сообщается, какъ этимъ животнымъ магнетизмомъ можно насытить цлыя ведра воды, а затмъ описано, какія измненія происходятъ съ жидкостью. Собратъ г. Качки, г. Романовъ, приводитъ въ роман своемъ, какъ шаманъ или лама тмъ же животнымъ магнетизмомъ вліяетъ на цлыя стада животныхъ. Предоставляемъ судить объ этихъ открытіяхъ уже медикамъ. Мы же прибавимъ, что есть ламы, какъ и шаманы (которыхъ наивные бытописатели мшаютъ постоянно), шарлатаны. Но еще большее шарлатанство выдавать шарлатанство за чудеса и особыя силы природы.}. Чтобы передавать о врованіяхъ и нравахъ инородцевъ, надобно знать и изучать ихъ.
Должно помнить, что времена варварства изчезаютъ, множество инородческихъ племенъ пережили древнія стадіи. Міръ измнился. Тамъ, гд предвидлась опасность, отъ мавровъ, отъ древнихъ турокъ, монголъ, боле ея нтъ. Кто былъ властелиномъ, тотъ сталъ нын побжденнымъ рабомъ. Измнились врованія, древнія жертвы народовъ также изчезли или переродились. По зато цивилизованный міръ создалъ свои жертвы, человкъ не приносится въ жертву на кострахъ и языческихъ жертвенникахъ, но и новый міръ не научился еще цнить человческую жизнь. Вспомнимъ разглагольствованія о томъ, что инородцамъ и другимъ племенамъ волею судебъ и исторіи должно вымереть, что церемониться съ ними нечего и т. д. Явились новыя жертвы предубжденій, жертвы новаго суеврія, и самой несчастной изъ нихъ можетъ быть является инородецъ.
Вотъ отъ этихъ человческихъ жертвъ предстоитъ еще освободиться.